Самая приличная ведьма

Глава 4

Утром я проснулась оттого, что рядом громко разговаривал Уго. Мерзкий дух на какое-то время вышел из картины, перенес ее в комнату, где я спала, и влез обратно. Все для того, чтобы я не пропустила его гениальные мысли.

– Я придумал повод, чтобы явиться в Торговую гильдию.

Я отрыла глаза. За окном было светло, но летом светло почти всегда, так что приступ красноречия на Уго мог напасть и в четыре часа утра.

– Разумеется, озвучу я его, если ты пообещаешь взять меня с собой.

Я повернулась на продавленном матрасе и посмотрела на картину. Спина болела так, будто ночь я провела на досках, хотелось хоть немного времени, чтобы восстановиться.

– Уго, я знаю, что после смерти многие души не могут упокоиться, потому что сходят с ума. Мне кажется, ты это как раз тот самый случай. Вот как ты представляешь: пришла в Торговую гильдию с картиной. Что обо мне подумают?

– Мы представим меня твоим адвокатом, – в голосе Уго прозвучала такая надежда, что меня опять посетили подозрения насчет его прижизненного занятия, но озвучивать я их не стала, понимая, что дух опять замкнется.

– Разве адвокаты могут быть мертвыми?

– В законе об этом ни слова не сказано, – дух ответил так быстро, будто только что в учебнике прочитал. – А раз запрета нет, значит, теоретически…

– Хватит, – я встала с матраса и потянулась. В спине что-то хрустнуло. – Хоть в качестве адвоката, хоть в качестве дурного духа в Торговую гильдию со мной ты не пойдешь.

– По какой причине? – то есть Уго еще и протесты вздумал заявлять? Я так разозлилась, что в ответ нескромно рявкнула:

– По причине здравого смысла.

Уго обиженно замолчал, так что я получила возможность принять душ в тишине. Формально. Душем не пользовались долго, и трубы сильно заржавели. Минут десять пришлось ждать, пока из оранжевой вода превратится в прозрачную, а в остальные десять минут дух перестал обижаться, и тишина прекратилась. Я не прислушивалась, но возмущенный фон, который всячески распространял Уго, съел все удовольствие от процесса купания. Но, болтая, дух выдал свою идею: в Торговую гильдию мне нужно попасть, чтобы получить лицензию. Ремонт в доме я могла делать и без нее, но повод был очень даже неплохой.

Я вышла из душа, и передо мной во всей красе встал вопрос: что надеть. Вообще гардероб ведьмы призван решать три задачи: отвлечение, соблазнение, устрашение, – но мои платья могли лишь вызывать смех. Приобретены они были еще до поступления в колледж, во время обучения мы носили форму, и модниц в Велтоне явно удивить не могли. Следовало посетить швею, но как скоро она сможет сделать мой заказ? Не выйдет ли так, что Торговую гильдию в новом платье я смогу посетить аккурат на свадьбу ее главы?

Я тяжело вздохнула и натянула то платье, которое приходилось носить реже всего. Зеленое. С бантиком. Ненавижу зеленый цвет и бантики всех мастей.

– Ты к швее? – непонятно почему обрадовался Уго. – Попроси ее изготовить что-то эффектное, что-то такое, чтобы вся Гильдия поняла: ведьма открывает свое дело.

На зеркало я оглянулась хмуро и со скорбью. По моему платью нельзя было даже понять, что я ведьма, а потому метлу решила взять с собой. Как доказательство, а то вдруг глава Торговой гильдии подслеповат, глуховат да еще и туповат до кучи. Помимо метлы я взяла с собой несколько экземпляров зелий для лица, которые сложила в большую сумку. Уго смотрел на мои сборы с подозрением: на портрете появился призрачный глаз, страдающий косоглазием.

– Почему ты берешь к швее все эти скляночки? Ты хочешь заколдовать ее, чтобы сшила платье бесплатно? Хороший выбор, но не уверен, что это законно. Не забудь замести следы.

Я громко вздохнула, но не прервала словоблудие духа, и он продолжил:

– Ни на что не намекаю, но лучшим способом избавиться от доказательств является смерть, – Уго многозначительно поморгал единственным видимым глазом. – Сама решай, кто должен умереть.

Я взяла сумку в правую руку, метлу – в левую и толкнула дверь ногой. Она со скрипом открылась, но не зафиксировалась, а отправилась обратно, и в этот краткий миг я выскользнула на улицу, успев крикнуть Уго:

– Я в Гильдию.

Дух взвыл, но сделать уже ничего не мог. Я хохотнула смехом номер пять из арсенала ведьм, а именно «смех злобный, укороченный», и только тогда заметила полицейского. Он стоял сбоку от крыльца и явно ждал меня. Молодой, долговязый, с густой челочкой и выбритым затылком, а смотрел-то как! Будто я уже в отделении за решеткой сидела. Взгляд многое может сказать о человеке, и вот об этом конкретном сержанте я поняла главное: он мне не нравится.

– Молодой человек, с такими прыщами, как у вас, я бы делала лицо попроще, – громко сказала я. Сержант удивленно моргнул, но высокомерное выражение пропало.

– Ведьма?

– Госпожа Беллингслаузе, – поправила я. – Что вам нужно?

– У меня для вас повестка, – полицейский протянул мне узкую полоску серой бумаги, по которой изредка пробегали фиолетовые искорки. Я с неудовольствием взглянула на нее, но брать в руки не стала. – Вы должны явиться в отделение.

– Когда?

– Прямо сейчас! – сержант хитро улыбнулся. Я кивнула и села на метлу.

– Нет, мне это не подходит.

Полицейский растерялся. Даже по сторонам посмотрел, словно хотел призвать свидетелей моей наглости, но будний день, утро – улица пустовала.

– То есть как это? Но ведь вы… обязаны.

Руки были заняты, хотя очень хотелось покрутить пальцем у виска.

– Молодой человек, вы, наверное, недавно работаете, а потому не знаете, что сначала нужно отдавать повестку, а потом сообщать, что это она. Раз я в руки бумагу не взяла, значит заклинание не подействовало, и жгучего желания пойти с вами в отделение у меня не появилось. Так что до сви-да-ния, – я широко улыбнулась. Хотела было громко засмеяться, но решила, что оставлю это на другой раз.

Я улетала, а сержант смотрел мне вслед, широко раскрыв рот. Повестка выпала у него из рук и взлетела даже быстрее, чем это сделала моя метла.

В городе я жила уже пару месяцев и, где принимает лучшая в городе швея, безусловно, знала. А лучшая почему? Потому что единственная, и госпожа Тиллер этим бессовестно пользовалась: завышала цены, задерживала выполнение заказов. Все, у кого имелась возможность, заказывали платья в соседних городах, но у меня ее не было.

Несмотря на ранний, час ателье было полно людей: помощницы обмеряли сразу трех девушек, целые группы поддержки одобрительно охали даже без повода. И все присутствующие были настолько претенциозно одеты, что я в стареньком платьице с огромной сумкой и метлой выглядела, мягко говоря, белой вороной.

За мной хлопнула дверь, внося посторонний звук в милое воркование, и все представительницы женского царства, желающего хорошо выглядеть, обернулись. Обернулись и замерли, вытаращив глаза, словно голодные чайки на рыбину. Не меньше двадцати девиц с одинаковыми прическами и в разноцветных однофасонных платьях смотрели на меня и словно бы ожидали повода, чтобы броситься. Следовало забросить хоть какой-то корм в их обезображенные модой головы.

– Добрый день. Мне нужна госпожа Тиллер.

– Ведьма? Это же не ведьма? – волной зашуршали предположения. – Не похожа. У нее есть метла?

– Тиллер, – напомнила я, повыше приподняв подбородок. К негативной реакции на свое появление привыкла еще с детства – ведьма я чистокровная, и с мамой даже в булочную нельзя было зайти без того, чтобы нам пообещали адские муки. – Где швея?

– Маэстро швейного искусства! – из глубины девичьего царства вперед шагнула импозантная дама в таком открытом платье, что оно точно решало не одну задачу гардероба ведьмы. – Швеи – это вот, – женщина пренебрежительно махнула на помощниц, собирающих юбками пыль. – А я создатель моды.

– Приятно познакомиться, – хмуро солгала я. Госпожа Тиллер мне резко не понравилась, начиная от седых волос, уложенных идеальными колечками, до экстремально высоких каблуков на ярко-красных туфлях. – Мне нужно заказать у вас несколько платьев.

– Разумеется, – госпожа Тиллер мерзко хихикнула, и почти все девицы ее поддержали. – Мое ателье знает каждая девушка в городе – от ведьмы до супруги мэра.

Виски сдавило. Момент, который происходил сейчас, мне словно бы пришлось проживать не единожды: во время учебы в колледже попыталась было заказать в одном из ателье платье, но те швеи из прошлого, так же называющие себя громкими словами, осмеяли меня. Вот только я уже не была испуганной девчонкой, стесняющейся своего дара, а потому так широко улыбнулась, что кажется продемонстрировала зубы мудрости. Те девицы, что поумнее, отошли назад и прекратили хихиканье, но глупых оказалось больше. Запомнила их на тот случай, если они пожелают изменить свою внешность.

– Кому я могу озвучить свои пожелания?

Госпожа Тиллер подошла ближе, грациозно покачивая широкими бедрами, и осмотрела меня, поджимая губы.

– Неплохие данные, конечно. Думаю, смогу с этим работать. Эй, десятая Тиль, пойди сюда.

К нам подошла симпатичная девушка, такая худая, что, уверена, под определенным углом она могла просвечивать. Глаза в пол, и в руках испуганно вертит ленту для снятия мерок. На меня даже не выделили опытную швею, ну что ж.

– Сними мерки с этой… ведьмы.

Я приподняла бровь – на мой вопрос так и не ответили. И так нарочито, что оставить это без внимания было невозможно. Десятая Тиль приложила ко мне ленту, а я мило улыбнулась и отвела ее руки.

– А у вас плохая память, госпожа Тиллер, я права?

Маэстро швейного мастерства медленно повернулась. Те из ее подчиненных, что уже прекратили наблюдать за представлением и приступили к обязанностям, замерли и вжали голову в плечи.

– Вы так считаете, ведьма?

– Конечно, – я мысленно посокрушалась насчет того, что платья мне не видать. – Своим помощницам раздали номерки вместо имен и через пять секунд уже забыли о моем вопросе. Но я не гордая, повторю: кому могу озвучить свои предпочтения?

– Мне ваши предпочтения ни к чему, – фыркнула госпожа Тиллер. – Какой вкус может быть у ведьмы? Я здесь придумываю платья сама, и пока еще никто не остался недовольным.

Я скептически посмотрела на толпу девиц, которые слушали скандал, затаив дыхание.

– Ну судя по тому, что все одеты одинаково, вкус у вас тоже не очень-то хорош. Открою секрет, если вы изменили цвет платья, фасон от этого нисколько не поменялся.

Лицо госпожи Тиллер побагровело, а глаза чуть ли не вылезли из орбит. Весь напущенный лоск мигом слетел, и именитая швея стала похожа на обычную торговку с рынка. Женщина уперла руки в боки, набрала побольше воздуха в легкие, но только открыла рот, как кто-то хрюкнул – то ли испуганно, то ли весело. Естественно, момент надвигающейся бури был безвозвратно испорчен, и все мы уставились на десятую Тиль, которая посмела издать неразрешенный звук.

– Уволена! – холодно произнесла госпожа Тиллер, и девушка пошатнулась. Представляю ее ощущения: найти работу швеей в этом городе попросту невозможно. Я ощутила жалость и не успела даже толком поразмышлять, как сказала:

– Нет уж, это она от вас уходит.

– Куда это? – скривилась госпожа Тиллер. Логичность явно не ее конек.

– Будет работать у меня! – десятая Тиль охнула, но ничего против не сказала, за что я была очень благодарна – возьмись она отказываться, и лицо бы я потеряла. – По ней видно – порядочная и талантливая. Нечего ей делать в этом месте.

– Почему? – задала вдруг вопрос одна из девиц, что пришла на примерку.

Я развернулась на каблуках и обличительно ткнула пальцем в один из нарядов, выставленных в качестве примеров.

– Здесь все несвежее: идеи, манекены, ткани и даже вы! – вновь посмотрела на госпожу Тиллер и ядовито выплюнула: – Просроченная женщина.

Ой, что началось. Госпожа Тиллер кричала, топала, бросала в меня всем, что попалось под руку, даже одну из стройных Тиль схватила, но не смогла поднять. Я хохотала смехом номер десять – унижающим, посетительницы визжали и разбегались – одно мое посещение нанесло госпоже Тиллер убытки.

Я напоследок увернулась от летящей в мою голову шкатулки с нитками и покинула ателье, хлопнув дверью.

***

Не будь я черной ведьмой, решила бы, что на меня проклятие наложили, потому что Торговая гильдия тоже встретила меня неприветливо.

– Неприемный день, – твердила мне грудастая секретарша, на чьем лице не было заметно ни единого проблеска мысли.

– Но мне очень надо, – хныкала я, посматривая в сторону двери с табличкой «Глава Торговой гильдии». Словно сама судьба указывала пальцем на место, в которое мне необходимо попасть. – Хотите, я сделаю вам скидку на услуги красоты? Что вы желаете? Чистка лица?

Секретарша скривилась, а я поморщилась, поняв, что дала маху. Лицо у красотки и без моей помощи было чистое и нежное. Хоть обливай ее зельем для прыщей, честное слово. Кстати, у меня вроде бы имеется с собой одно такое…

– Еще губы могу увеличить, – забросила я еще одну удочку, а вместе с тем принялась искать в сумке средство для порчи чужого лица. Секретарша встрепенулась.

– Правда? И сильно увеличите?

Я задумалась, прикидывая, как бы половчее соврать. Просто увеличением губ интересовалась одна моя подруга, и зелье тогда не очень-то удалось… Но ошибку свою я вроде бы поняла и согласна средство доработать.

– Будут как у утки, – призналась я. – Но это временный эффект.

– Нет, как у утки не хочу, – секретарша опять поскучнела. – Мне бы чуть-чуть верхнюю…

– Значит, увеличим на чуть-чуть! – согласилась я, решив, что к моменту открытия кабинета смогу что-то придумать. – Пустите, а?

– Да нет его там, ушел куда-то.

Словно не соглашаясь со словами секретаря, за стеной кто-то закашлялся, а после еще и уронил что-то тяжелое. Я скептически посмотрела на девушку. Ее наглая ложь мне категорически не понравилась, так что я сбросила маску вежливости.

– А за вранье идеальную кожу можно и испортить. Сейчас как брызну зельем, и обрастешь прыщами.

– А ты попробуй, – секретарша встала из-за стола, расправила спину, и вдруг оказалось, что она на голову выше меня да еще и довольна широка плечами. Плескать зелье ей в лицо как-то резко перехотелось. – Проверим, хватит ли тебе здоровья.

Девушка тяжело размахнулась, я испуганно ойкнула и приняла единственно верное в этой ситуации решение: развернулась и бросилась в кабинет, неуклюже прижимая к груди открытую сумку. Склянки с зельями гремели, звенели, секретарша закричала, но задержалась, чтобы обойти стол, а у меня появилась возможность ворваться в кабинет. Я мигом закрыла за собой дверь и даже навалилась на нее, но что-то никто не пытался сместить меня с занятого места.

Более того, из приемной донеслись визги и странные звуки, похожие на… удары лозиной? С любопытством я боролась хуже, чем с отчаянными секретаршами, а потому приоткрыла дверь и посмотрела в щелочку. Оказалось, что метлу я оставила в приемной, и, скорее всего, обиженная на меня девица, пробегая мимо, решила ее схватить. А метла моя не просто веник с палкой. Она, можно так сказать, душой обладает. Как Уго почти, только характер у нее раза в три хуже.

В общем, метле небрежное обращение не понравилось, и сейчас она гоняла секретаршу по приемной.

Я облегченно выдохнула, осторожно прикрыла за собой дверь и тогда только обернулась. На меня, пребывая в полном недоумении, смотрел милого вида старикашечка. Я быстро огляделась: полки, книги, куча папок с документами, стол с огромным широким креслом – кабинет как кабинет, даже фигурки какие-то стоят. Ну точно: кабинет Главы Торговой гильдии, хозяин кабинета – вот он, хватай и… расторгай помолвку. Старичок стоял у полок и никуда уходить не собирался. Я приободрилась и двинулась на главу Торговой гильдии, удерживая на лице фальшивую улыбку.

– Доброе утро! Рада вас видеть!

– И я, – радости на лице старика никакой не было. Напротив, он даже попятился.

– А секретарша уверяла меня, что никого в кабинете нет.

– Ну, кто-то все же есть.

– Да, – я старательно нашаривала в памяти имя человека, которому должна испортить помолвку, и не получалось. Потому решила по тонкому льду не ходить и по имени главу Торговой гильдии не называть вовсе. – Я Франциска Беллингслаузе, и у меня к вам очень важное дело.

– Вы уверены, что ко мне? – я наступала, старичок отступил за стол и схватился за кресло, словно собирался от меня им отбиваться. – Может быть, подойдет кто-то другой?

– Ох, прочь сомнения, – я неосторожно грохнула сумкой об стол, и бутылочки обиженно зазвенели. Старичок выглядел испуганным, и я решила, что пора сбавить обороты. – Вы не подумайте, я не всегда такая возбужденная, просто ваша секретарша – хамло.

Глава Торговой гильдии вконец оторопел, упал в кресло и прижал к груди руки.

– Милочка, но как же так, у меня нет секретарши?

Я прислушалась. В приемной уже воцарилась тишина, но не привиделась же мне грудастая девица?

– То есть как?

– Да вот так, – старичок достал из кармана платок и промокнул вспотевшую лысину. – У меня только секретарь.

Я ахнула и сама ощутила потребность вытереть пот со лба.

– То есть эта злобная девица – мужчина?

– Не понимаю, о чем вы говорите, – признался старичок. – Давайте мы пройдем ко мне в кабинет и все там спокойно обсудим.

Мне резко захотелось сесть. Я вообще уже не понимала, что происходит, и нуждалась в помощи.

– Прошу прощения, а это чей кабинет?

– Мой!

Голос послышался от двери. Был он грозен, и потому оборачиваться мне не хотелось. Старичок в кресле Главы Торговой гильдии наоборот приободрился.

– Господин Кромберг, прошу прощения, я просто не успел объяснить девушке, что это не мой кабинет.

Ну что ж, в конце концов у людей на лбу имена не написаны, я Гильдию посетила в первый раз и вполне могла ошибиться. Но, несмотря на мантру, гадливое чувство сожаления из-за ошибки настроение подпортило.

– Разумеется, господин Дох, тяжело это сделать, сидя в моем кресле, – заметил Кромберг. Он обошел стол, и я наконец смогла увидеть мужчину, у которого скоро сорвется помолвка. Увидела и вконец расстроилась: он был хорош. Настолько хорош, что мои мысли о добром деле для Герти Кафлиц вмиг рассеялись – она точно не скажет спасибо за разрыв помолвки.

Дэниел Кромберг выглядел как идеал мужчины: высокий, настолько широкоплечий, что казалось, обнимет и расплющит, с карими серьезными глазами и длинными волосами, заправленными за уши. Но, приглядевшись внимательнее, я все же сделала вывод, что узкие губы и тяжелый подбородок выдают человека упрямого и жесткого, а потому Герти Кафлиц просто должна осознать свое спасение в моем лице.

Господин Дох уступил кресло владельцу и с неудовольствием посмотрел на меня.

– Я ждал вас, господин Кромберг, может быть, мы закончим обсуждением моего вопроса по приватизации…

– Конечно, – Кромберг сел в кресло и сложил руки на столе. Атмосфера в кабинете становилась гнетущей, и мне не хватало воздуха. – Заканчиваем обсуждение, я говорю – нет.

– То есть как это?! – взвизгнул старик, но Глава Торговой гильдии лениво повернул голову в его сторону, и визг сошел на нет.

– У меня посетитель, – спокойно сказал Кромберг, но в голосе его слышалась такая угроза, что даже я похолодела. – Обдумайте аргументы и возвращайтесь с ними.

Дох повернулся на каблуках и бросился к двери. Кромберг подождал, пока он возьмется за ручку, и добавил:

– Если аргументов будет недостаточно, даже не пытайтесь вернуться. Не стоит.

Старик выскочил в приемную, а Кромберг перевел на меня тяжелый взгляд. В кабинете воцарилась тишина, которую я боялась нарушить минут пять, так и застыла, глядя куда угодно, только не на Главу Торговой гильдии, который уже не восхищение у меня вызывал, а необъяснимые опасения. Следовало на что-то решаться.

– Меня зовут госпожа Беллингслаузе, – мрачно сказала я.

Кромберг задумчиво кивнул, словно подтверждал: да, вас именно так зовут.

– Я ведьма, и хотела бы открыть в Велтоне кабинет красоты.

Мужчина опять кивнул, поощряя меня продолжать. Я приободрилась.

– Помещение у меня имеется, необходимые знания и навыки тоже, могу показать диплом колледжа. По зельеварению у меня отличные оценки…

Я увлеклась, рассказывая о том, какая молодец, какой замечательный выйдет кабинет красоты, но могу оправдать это высокой степенью нервозности – меня пугал мрачный взгляд Кромберга, который от секунды к секунде становился злее.

– Госпожа Беллингслаузе, – мужчина прервал меня на самом интересном месте. – А по какому праву вы напали на моего секретаря?

– Я?! – в своем возмущении я была искренней. – Возмутительный поклеп. Пальцем к ней не прикоснулась!

Кромберг откинулся на спинку кресла, а я сложила на груди руки.

– То есть это не ваша метла гоняла хрупкую девушку по приемной, пока я ее не обезвредил?

– Ничего себе хрупкая девушка! – я задохнулась от возмущения, но тут же осознала смысл всех слов Кромберга. – Постойте, что вы сделали?!

Я бросилась вон из кабинета на помощь верной подруге. Она оказалась цела, но связана заклинанием. В сумке у меня имелся нейтрализатор, но вернуться в кабинет за ним не вышло – дверь была заперта.

– И как это понимать?! – спросила я у секретарши. Лохматая, исцарапанная жесткими прутьями, она смотрела на меня еще злее Кромберга, но драться уже не спешила.

– Неприемный день! – прошипела секретарша и показала язык. Я была настолько возмущена, что достойного ответа не придумала. Погрозила метлой и пообещала:

– Я завтра еще приду, поняла?

– А завтра здесь очередь будет. Не пройдешь! – злорадство в голосе секретаря было настолько осязаемым, что моя метла слабо дернулась, но порвать путы заклинания не смогла.

– Посмотрим!

Для вящего подтверждения угрозы я напоследок применила смех под номером пять.