Самая рыжая в Академии драконов

Глава 2. Как испортить жизнь себе и тому парню

В первый момент я даже не поняла, что он сказал. Смотрела на Даррела и хлопала глазами.

— Чего? — уточнила на случай, если ослышалась.

— Ты выиграла, — еще шире и нахальнее улыбнулся Рэдвин. — Я готов выполнять все твои желания. Какое будет первым?

Я нервно покосилась на Николаса и тихо проговорила:

— Даррел, встань из-за нашего стола. Пожалуйста!

— А я думал, что ты хочешь завтра меня видеть в девять утра у северного подъемника, — ухмыльнулся Рэдвин.

Внезапно Николас не подвел и начал отыгрывать роль ничего не подозревающего влюбленного парня. Он откинулся на спинку деревянной скамьи и окатил дракона ледяным взглядом.

— Вы, двое, объясните, о каком споре идет речь?

— Мы поспорили на сегодняшнюю погоду. — Рэдвин очаровательно улыбнулся. — Катарина, утверждала, что одновременно и солнце, и дождь. Не ошиблась и выиграла. Поздравляю, Кат-Кат.

Он не только запомнил мое имя, но и с лету придумал глупое прозвище. Вообще-то, это было название известного в Эргане корма для кошек!

— Мило. — Николас улыбнулся одними губами. — Теперь мы можем с Катариной остаться вдвоем?

Даррел нахально подмигнул мне и убрался к своим приятелям.

— Полагаю, нам больше здесь нечего делать, — объявил Николас. — Идем.

На остров стихийников мы возвращались в неловком молчании. Дождь почти прекратился, сверху сыпала неприятная морось. Было заметно холоднее, чем возле столовой. Оставалось дождаться, когда дежурные воздушники отгонят тучи за пределы парящего архипелага.

— Как понимаю, наш договор разорван, — утвердительно проговорил Николас, когда пришло время расходиться в разные стороны.

— Спасибо за помощь, — кивнула я.

— Удачи на завтрашнем зачете, Катарина.

Он развернул у себя над головой прозрачный купол-зонт, который немедленно усеяли падающие сверху капли, и с идеально ровной спиной, словно проглотил кол, направился в сторону учебного корпуса.

— Николас, подожди минуту! — Я быстро поравнялась с ним. — Попробуй найти другую девушку.

— Ты о чем? — не понял он.

— Найди кого-нибудь, кто притворится твоей девушкой. Мне кажется, Стефании не все равно, что ты с другой. Но нужен кто-то яркий и раскованный.

Блайк задумчиво нахмурился.

— Ты посмотри на себя, Николас! — Я развела руками, намекая на его привлекательную внешность. — Любая девушка захочет тебе помочь. Да она решит, что настал ее звездный час!

— Считаешь? — с сомнением переспросил он.

— Кто угодно будет в восторге! Ты же… Ну, ты Николас Блайк. Заставь Стефанию ревновать по-настоящему. Ревность — движущая сила любви.

Внезапно я поняла, что процитировала Рэдвина Даррела, и решила, что пора закругляться с мотивирующими речами. Специалист по отношениям из меня был спорный.

— Я поразмыслю над твоим советом, Воттер, — кивнул Николас.

С передачей зачета не заладилось с самого начала. В будильнике перегорел магический камень, и я вскочила с кровати за пять минут до запланированного выхода. Собиралась в страшной спешке, умывалась со скоростью проворного болотного бактера, бесцеремонно проигнорировав очередь к раковинам. О завтраке речи вообще не шло. Волосы пришлось заплетать на бегу. Переделывала три раза — все время оставалась одна неучтенная прядь.

До северного подъемника я доскакала запыхавшаяся, растрепанная и несобранная. Перекличка уже закончилась. Все должники с напарниками-боевиками были на месте. Рэдвин не пришел.

С упавшим сердцем я огляделась, надеясь, что именно мой партнер стоит в сторонке, но в сторонках плавал холодный туман. Ни один дракон в нем не прятался. При моем появлении народ вдруг странно зашушукался. Девчонки захихикали, а местный ловелас неожиданно окинул таким взглядом, словно я впопыхах забыла надеть штаны.

— Госпожа Воттер, искренне рад, что вы хорошо выспались перед зачетом, — проворчал магистр. — Где ваш напарник?

— Он сейчас будет, — ответила я и нервно оглянулась к подвесному мосту. — Непременно придет. Мы договорились!

Но Рэдвин не торопился осчастливить своим появлением. Тревога нарастала. В девять утра магистр подал знак смотрителю Ховски запускать народ на платформу.

— Господин магистр, разрешите сдать зачет с какой-нибудь парой! — наплевав на гордость, взмолилась я.

— Катарина, вы доучились до выпуска и не знаете элементарных правил сдачи зачетов? — холодно спросил он.

— Знаю…

Не глядя на меня, магистр ступил на платформу и махнул лепрекону, чтобы тот закрывал ворота. Словно попав в мучительный, постоянно повторяющийся кошмар, в отчаянье я следила, как спускается платформа, и кусала губы. К горлу подступала желчь, живот сводило.

— Эй, они уже спустились? — прозвучал знакомый голос.

Я резко обернулась и обнаружила Рэдвина в полной боевой амуниции. Он на ходу застегивал куртку.

— Ты опоздал!

— Я пришел ровно в девять, — спокойно опроверг он. — Подай жалобу, что магистр начал зачет на минуту раньше.

От злости у меня сами собой сжались кулаки. Захотелось его ударить каким-нибудь заклятьем или просто ударить в конопатую физиономию. Очень сильно.

— Даррел, ты просто нечто!

— Это комплимент?

— Нечто безответственное! — прошипела я и попыталась его обойти по дуге, пока не набросилась с кулаками.

— Да-да, староста, я такой и есть. — С неожиданным раздражением Рэдвин перехватил меня за локоть, заставив затормозить. — Не торопись сбегать со своего зачета. Сейчас спустимся в Разлом, выскажешь магистру все, что обо мне думаешь. Он из сострадания тебя допустит.

— Ты издеваешься? — Я высвободила руку. — Группа уже внизу!

— И что? Никогда не платила лепреконам за спуск? — Он посмотрел на меня с издевательской улыбкой. — Серьезно, Воттер? Ни разу? Ты меня искренне удивляешь.

— А ты меня искренне бесишь!

Ей-богу, не признаваться же, что во внеурочное время я отправлялась в Разлом только с подписанным в деканате разрешением. Заплатить денег не жалко, но за самовольные спуски грозили отчислением. Случись что-то плохое в чаше — неприятностей потом не оберешься. К чему сложности? Пусть и отказывали через раз, но перебилась же как-то.

— Ты бесись, я пока договорюсь, — хмыкнул Рэдвин. — Только громко не матерись, тут сильное эхо.

Не знаю, сколько он заплатил смотрителю, говорили, что с появлением в жизни академии ревизора, расценки взлетели до неприличных сумм, но едва платформа вернулась к краю, нам открыли ворота. Спускались с ветерком. Подъемник трясло, и пришлось схватиться за поручень. Казалось, платформа пыталась стряхнуть незаконных пассажиров.

Сквозь туман проступали толстые лианы, свисающие с края парящего острова. Появлялись исполинские деревья, виднелась разрушенная башня, криво вросшая в землю и покрытая изумрудным мхом. Приземление было жестким. Нас прилично встряхнуло, и я невольно схватилась за локоть Рэдвина.

— Извини, — отпустив его руку, недовольная собой, буркнула я.

— Ну я же здесь, чтобы тебя страховать, — ухмыльнулся он.

Группа стояла на ровной площадке для инструктажа. Магистр раздавал карточки с заданием. Думала, что нас с Даррелом отправят обратно на остров, но наставник никак не прокомментировал волшебное явление опоздавших, разве что одарил выразительным взглядом, и вручил карточку.

Я зажала прямоугольник из плотного картона между ладоней и быстро применила формулу проявления. На карточке было написано «бактер». В общем, мне предстояло покорять местные болота и ловить мелкую хитрую нежить, похожую на белку синего цвета.

— Господа стихийные маги, у вас полтора часа, чтобы сдать зачет, — проговорил магистр. — Не суйтесь в Кривую башню, через двадцать минут там начнется занятие у некромантов. Время пошло!

Не сговариваясь, мы с Рэдвином синхронно сошли на тропинку и двинулись в сторону местных болот. Верхнюю чашу Разлома всегда заполнял туман, особенно густой по утрам и постепенно редеющий к середине дня. Хотелось бы сказать, что вокруг стояла потусторонняя тишина, но в Разломе что-то вечно ухало, хлюпало, выло и шепталось, намекая, что ни на секунду нельзя терять бдительность.

Из густой завесы то и дело выступали покрытые густым мхом полуразрушенные статуи драконов, когда-то украшавшие дворцовый парк. Целые фигуры сохранились только на центральной аллее. Земля в этом месте была заражена ядовитыми спорами и излучала странную энергетику. От первого запросто начинались галлюцинации, а вторая вызывала панически атаки. Много лет назад маги возвели горбатый длинный мост, через который все пересекали опасный участок.

Возле обломка вросшей в землю колонны, окутанной паутиной ядовитого вьюнка, мы повернули к этому мосту. Рядом с перилами щерил каменную пасть покрытый мхом дракон. На его макушке торчало длинное растение с сомкнутым белым бутоном. От движения лепестки резко раскрылись. Цветок повернул к нам головку и, выставив клыкастую пасть с раздвоенным языком вместо сердцевины, агрессивно зашипел. А следом грянул характерный сигнал «дракоса».

Громкий звук, как взрыв шутихи, вспугнул стаю шисари, мелких пташек с ядовитым жалом. Они поднялись в воздух и облаком перелетели на соседнюю статую. Цедя неразборчивые ругательства, Рэдвин полез в карман куртки за артефактом.

— Даррел, серьезно? Ты не можешь провести пару часов без связеона? — проворчала я.

— Не занудствуй, староста, — бросил он, проверяя экран, и с хмурым видом сбросил вызов.

— Ты здесь, чтобы страховать меня, — начиная раздражаться, напомнила я. — Ну так страхуй.

— Постараюсь, — пробормотал он и, спрятав артефакт в карман, издевательским жестом взмахнул рукой: — Вперед!

В натужном молчании, отдающем взаимной неприязнью, мы перешли мост и двинулись в сторону реликтового леса с деревьями-гигантами. По земле стелился туман, дорожку разрезали толстые вылезающие из-под земли корни. Приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы, случайно споткнувшись, не расквасить нос и не стесать ладони. Запах свежей крови мог запросто привлечь нечисть.

Рэдвин держался на полшага позади, как профессиональный телохранитель, и не произносил ни слова. Внезапно рядом что-то хрустнуло. Опасности никакой не было, но Даррел скомандовал:

— Пригнись!

Он резко схватил меня за затылок и заставил согнуться в три погибели. Совершенно обалдев, я замерла в позе бублика. Коса свесилась до самой земли и, как веник, смела пару листиков.

— Даррел, ты в своем уме? — рыкнула я, проворно освобождаясь от захвата.

— Почудилось, — с самым серьезным видом отозвался он.

— Тебе почудилось⁈ — У меня не находилось приличных слов.

— Извини, — нахально произнес Рэдвин.

Но стоило нам выйти из леса, как меня едва не уложила на лопатки точная подсечка под колени. Я вцепилась в куртку напарника, всеми силами стараясь удержать себя на весу. Он схватил меня за руки и, не моргнув глазом, соврал:

— Ядовитый плющ шевельнулся.

— Не было никакого плюща! — рявкнула я и, скользя подошвами сапог по грунту, попыталась выпрямиться. — Ты надо мной издеваешься!

— Я тебя страхую, староста.

Легким движением он вернул мне вертикальное положение. Страшно злясь, я убрала выбившиеся из косы растрепанные волосы, одернула куртку и сдержанно вымолвила:

— У меня к тебе большая просьба, Рэдвин.

Он возвышался надо мной на целую голову и с ухмылкой смотрел сверху вниз.

— Я обещал выполнять все твои желания.

— В таком случае сделай милость, перестань вести себя как кретин.

Развернувшись на пятках, я зашагала в сторону болот. Земля под ногами начала хлюпать. Туман, исходящий от топи, пах зловонно и затхло.

— Ты почему злишься? Я же тебя страхую, — резковато высказался Рэдвин вслед.

— Да в гроттовой дыре я видела такую страховку! — рявкнула я и вдруг почувствовала, как он схватил меня за одежду, не давая ступить и шагу. — Отпусти, Даррел, это переходит все границы!

— Даже не думал тебя держать, — произнес он, проходя мимо.

Тут до меня дошло, что край куртки зацепился за болотный куст с липкими ветвями. Ругаясь сквозь зубы, я кое-как отлепилась от кустарника, но на спине все равно повисли пожухлые листья.

— Подожди! — Рэдвин внезапно подобрался и перегородил дорогу рукой. — Слышишь? Стало тихо.

Замерев, я действительно прислушалась к болоту, затянутому густым туманом. По краю торчали покрытые изумрудными мшистым покрывалом коряжистые остовы деревьев. От царящего безмолвия по спине побежали мурашки, а внутри появилось неприятное чувство, словно в самом центре топи под густым туманом прячется реальная опасность, а не какой-то оживающий плющ, который можно уничтожить одной простой формулой.

— Мне не нравится здесь, — тихо произнес Даррел.

Даже на расстоянии ощущалось, как напряглось его крепкое тело. Зрачки вытянулись, по шее внезапно пробежала волна из медных чешуек.

— Выберем другое место, — тихо велел он.

Кажется, в тумане кто-то беззвучно двигался. Недолго думая, я сложила формулу и, присев, сдула ее с раскрытой ладони в сторону топи. Выгрызая из серой дымки чистый коридор, воздушный поток открыл взору жижу, кочки и кромку воды, затянутую черной ряской. Плотная завеса разошлась в разные стороны. Посреди болота надувался огромный глинистый пузырь.

— Хверс нас раздери… — едва слышно пробормотала я.

Внезапно тишину взорвал сигнал «дракоса». Громкий звук проткнул шар, как невидимая игла. Пузырь лопнул с отвратительным чавканьем. В разные стороны полетели ядовитые брызги, способные оставить на коже серьезные ожоги. Защитную формулу удалось выбросить прежде, чем Рэдвин сбил меня с ног.

Перед глазами мелькнула вставшая высокой стеной болотная вода. Я оказалась прижатой тяжелым горячим телом к влажной земле. Дарелл закрыл мою голову руками и силой прижал лоб к своему плечу.

Наконец дождь из грязи и болотистой жижи прекратился. Пространство замерло. Растаяла защитная формула и стена упала с громким плеском. Мы тяжело дышали и смотрели глаза в глаза. Зрачки дракона по-прежнему были вытянутыми, радужка приобрела рыжий цвет, а по конопатым щекам пробегали волны чешуек. Они выступали из-под кожи и вновь прятались.

В тишине как оглашенный надрывался «дракос».

— Дарелл, — тихо вымолвила я, — слезь с меня и выруби уже свой паршивый связеон!

Он откатился и быстро встал. Спина оказалась полностью заляпана болотной грязью. Отряхиваться было бесполезно: въесться намертво. Проще дождаться, когда жижа засохнет, растрескается и начнет осыпаться сама. В корку она превращалась быстро.

Пока я собирала себя с земли, Рэдвин поднялся и, тихо цедя сквозь зубы ругательства, вытащил из внутреннего кармана куртки орущий артефакт. Раздражающе-пронзительный сигнал смолк.

— Довольна? — с откровенной досадой спросил он, продемонстрировав мне выключенный «дракос».

Секундой позже сверху на Даррела упал синий мохнатый комок. Нечисть размером чуть больше ладони, отчасти напоминающая белку, оттолкнулась от его плеча, выхватила из пальцев связеон и отпрыгнула на густо окутанный серо-голубым мхом ствол дерева.

— Бактер! — охнула я.

— Спугнешь! — Рэдвин выставил ладонь, призывая меня к молчанию.

Драгоценный бактер, обязанный принести мне зачет, таращился сверху глазенками-бусинками. На хищной морде читалось презрение всей нечисти Разлома к нерадивым охотникам. Хвост ходил туда-сюда, как у кошки.

— Не делай резкий движений, староста, — скомандовал дракон, не сводя взгляд с нечисти. — У нее мой «дракос».

— В гроттову дыру твой «дракос», — тихо огрызнулась я, от напряжения снова начав сквернословить. — Меня зачет больше беспокоит.

Я выбросила магическую формулу резко. Сеть, блеснув зеленоватым цветом, стремительно развернулась в воздухе. Бактер дернулся, но заклятье зацепилось за пушистую шерсть. Он окаменел со связеоном в маленьких когтистых лапах.

— Есть! — Я победоносно сжала кулак и тут же полезла в карман куртки за специальным ловчим мешком для переноски тварей.

Магия давала всего несколько минут, чтобы снять с дерева превращенную в чучело насмешку над белкой и получить заслуженный зачет. Нас разделяло только одно препятствие: высота. Залезать на ствол, укутанный в толстый слой ядовитого мха, себе дороже. Недолго думая, я собрала в кулак заклятье воздушного потока и только хотела опрокинуть бактера на землю, как встрял Рэдвин.

— Ты что собираешься делать?

— Да просто собью его, — не поняла я сути претензии.

— Ты прикончишь мой связеон.

— Зато зачет получу! — возмутилась я.

— Слушай, староста, давай по-другому: я тебя подсажу. Ты до него дотянешься, — предложил он.

Мы одновременно задрали головы, прикидывая расстояние. Размяв плечи, Даррел присел на одно колено, нагнул голову и скомандовал:

— Забирайся!

— Ты серьезно? — не поверила я. — Шею не жалко?

— А ты не танцуй на моей шее, — отозвался он. — Залезай! Время тикает.

— Поверить не могу, — пробормотала я.

Седлать парня мне никогда не приходилось. Вскарабкиваться на него, в принципе, тоже. Я едва не заехала грязным ботинком Рэдвину по уху, когда пыталась покорить широкие плечи, и испуганно извинилась. Он что-то буркнул в ответ, но что именно, я предпочла не расслышать.

— Держись! — Он начал осторожно подниматься.

Внезапно меня заболтало. Тело по инерции накренилось назад. Ойкнув, я схватилась за его голову и налегла животом на затылок.

— Ты можешь держаться крепче? — ругнулся он.

— Не за уши же тебя хватать! — огрызнулась в ответ.

Рэдвин сильно сжал мои колени и кое-как выпрямился. Бактер оказался на расстоянии вытянутой руки. С большой осторожностью, стараясь не вдыхать зловоние от ядовитого мха, я схватила нечисть за загривок, отодрала от ветки и немедленно сунула в ловчий мешок.

— А связеон? — возмутился Даррел.

— Не стони, сейчас достанем.

На землю он меня ссадил, прямо сказать, без особой осторожности. И только я полезла в мешок за его ненаглядным «дракосом», как бактер ожил. Возле пальцев щелкнули челюсти с острыми клыками, кожу опалило горячим дыханием. Я проворно вытащила руку и стянула шнурок на горловине. Мешок ходил ходуном, нечисть яростно царапала плотную ткань изнутри.

— Ну отлично, староста! — с обвиняющей интонацией воскликнул дракон, понимая, что до связеона не доберется, пока бактер не окажется в клетке.

— Сам можешь вытащить! — огрызнулась я и протянула истерично трясущийся мешок.

Рэдвин одарил меня выразительным взглядом и кивнул в сторону тропинки, молча предложив возвращаться. Второй раз использовать парализующее заклятье ни один из нас не решился. Мелкая нечисть, несмотря на кровожадность, могла и подохнуть, а в зачет брали только живые экземпляры.

На середине пути «дракос» взорвался очередным сигналом. Живой мешок перестал шевелиться, словно у бактера от страха случилась остановка сердца. Я сама едва не полегла. Встряхнула нечисть и выругалась:

— Даррел, ведь по-человечески попросила отключить!

Внезапно связеон подозрительно крякнул. Сигнал начал пьяно тянуть ноты и в конечном итоге замолк. Вместо Даррела артефакт отрубила нечисть. Похоже, навсегда.

— Уверена, твой связеон еще воскреснет, — без душевных терзаний соврала я.

— И будет как новенький, — буркнул он.

К площадке возле подъемника, к моей огромной досаде, мы вернулись отнюдь не первыми. Оказались дуэты куда шустрее и слаженнее нашего. Магистр ловко пересадил бактера в клетку из специально сплава и вытащил из мешка обкусанный «дракос».

— Госпожа Воттер… — Он многозначительно покачал головой и показал мне испорченный артефакт, черный корпус которого со всех сторон украшали глубокие следы острых клыков. Было очевидным, что «дракос» нас покинул.

— Когда я нашла бактера, он уже держал в лапах артефакт, — на ходу сочинила я. — Рэдвин подтвердит.

— Это мой связеон, — спокойно признался тот. — Воттер на него приманивала нечисть.

Магистр одарил нас обоих таким красноречивым взглядом, что захотелось провалиться в нижнюю чашу Разлома и там зарыться в берлогу к кондрагу. Клянусь, сейчас компания этой медведоподобной нежити с огромными клыками казалась милее.

— Но ведь сработало, — с видом круглой дуры, не имеющей представления о правилах безопасности в Разломе, развела я руками.

— Поднимайтесь наверх, — понимая, что мы будем друг друга покрывать, отправил нас на все четыре стороны магистр.

— А мой зачет? — насторожилась я.

— Сдан, — буркнул он.

— Могу я забрать свой «дракос»? — невозмутимо уточнил Рэдвин.

Пока мы в компании моих сокурсников поднимались наверх, он раздраженно крутил в руках обглоданный со всех сторон артефакт. Стоило нам оказаться на острове, как Даррел попросил:

— Дай свой связеон. Поговорить кое с кем надо. — Он протянул большую ладонь.

— Я его не беру в Разлом, — отозвалась я. — И тебе в следующий раз не советую.

— Староста… — сморщился он и ловко пихнул мне в руки испорченный «дракос». — Почему ты всегда такая душная?

— Зато ты у нас очень веселый! — взбесилась я.

Рэдвин выразительно закатил глаза, развернулся и направился к мосту.

— И что мне с ним делать? — крикнула я, потрясая дурацким артефактом.

— Выброси!

Не знаю, как от ярости не запустила этим связеоном ему в спину.

— Придурок, — пробормотала я себе под нос и самом злобном настроении направилась, собственно, в ту же самую сторону, словно пыталась его нагнать. От северного подъемника к административному острову вел единственный мост. Другого попросту не имелось.

Да простит меня нечисть, «дракос» подвергся ритуальному погребению и полетел с высоты в Разлом. Верю, что в конечном итоге упокоился в гроттовой дыре.

До начала первой лекции оставалось больше часа. На зеркале в комнате висела записка от Оливии, что она ждет меня в столовой. Я привела себя в порядок, собрала учебники и, подхватив мешок с вымазанной одеждой, вышла в коридор. Занести вещи в прачечную много времени не заняло. Терпеть не могу беспорядок! Проще сразу отдать одежду в стирку, чем весь день ловить себя на беспокойной мысли, что она валяется в комнате и портит идеальную чистоту.

По дороге в административный корпус стало очевидным, что народ с любопытством оборачивается мне вслед. За столиками возле столовой и вовсе случилась коллективная немота.

Я решила, что после душа из болотной жижи лицо покрылось какими-нибудь зелеными пятнами и сейчас меня под локотки унесут в лекарский корпус. Температура-то уже поднималась. Однако противоядия рекомендовали принимать строго во время еды. Все пять лет следовала этому строгому правилу и, в отличие от многих, ни разу не ловила побочек.

Завтрак подходил к концу, в столовой было немноголюдно. Я помахала рукой Оливии, сидящей за столиком возле окна, и подхватила из стопки деревянный поднос. Подвезло, что на раздаче стояли первокурсники с бытового факультета. Никто двойной порции омлета с овощами не пожалел.

— Как зачет? — деловито спросила Оливия.

— Сдала, — коротко ответила я, просто не желая пересказывать позорные подробности спуска в Разлом, и вытащила из жестяной коробочки прозрачный бутылек с противоядием ядовито-зеленого цвета. — Слушай, у меня на лице ничего нет? Может, пятна какие-нибудь появились? На меня все оглядываются и шепчутся.

— А ты ведь не в курсе последних новостей! — ухмыльнулась соседка по комнате. — Поздравляю, подруга.

— С чем? — не поняла я и, откупорив пробку, опрокинула в себя маслянистое горькое лекарство.

— Народ видел, как Николас Блайк разложил тебя на столе под окнами столовой, — с ехидцей объявила она. — И ты позволила ему абсолютно все!

Я подавилась противоядием и так сильно закашлялась, что из глаз брызнули слезы. Жалостливо сморщившись, Оливия постучала мне между лопаток.

— Что за бред? — просипела я.

— Но вы же целовались у всех на виду. — Подруга кивнула в сторону открытого окна, из которого были видны опустевшие столы.

— Этот чмок… — Я резко примолкла, огляделась по сторонам и возмущенно прошептала: — Да его даже поцелуем не назовешь!

— Не переживай, — мягко улыбнулась Оливия. — Народ любит сплетничать. Сейчас на кого-нибудь опять свалится статуя или фениксы сотворят очередную дичь, и о вас с Николасом все забудут.

— А если нет? — проворчала я.

— Через месяц мы получим дипломы и уедем, а ты вычеркнешь строчку «попасть в любовный скандал» из списка заветных желаний.

Я одарила подругу мрачным взглядом. Вот уж никогда не мечтала превратиться в главную сплетню академии! А первой строчкой в моем списке заветных желаний стояла служба в столичном отделе контроля за погодными условиями. Но в последние три года именно в столице не открывали ни одной вакансии. Всех выпускников отправляли в глухие провинции.

Как и предсказывала подруга, на следующий день мы с Блайком перестали быть самой горячей сплетней. На всю академию прогремела новость, что какой-то дракон-боевик внезапно потерял контроль над силой и спалил северный подъемник. Говорили, что лепрекон Ховски еле унес ноги, а горящая платформа рухнула в Разлом.

Однако день оказался во всех отношениях эпохальным вовсе не из-за уничтожения подъемника. В холле столовой наконец-то вывесили объявление, что появились списки предложений от работодателей и старосты пятых курсов могут забрать их в деканатах.

Я даже обедать не стала. Попросила Оливию взять мне булочек и понеслась в здание администрации. Оказалась самой первой!

— Слышал, что вы пересдавали зачет по нечисти, — вручая увесистую стопку запечатанных сургучом конвертов с именами студентов-воздушников, пожурил меня секретарь. — Как же так получилось, госпожа Воттер?

— Сама не понимаю, — со смущенной улыбкой отозвалась я и, быстро попрощавшись, улизнула в коридор.

Добраться до лектория и спокойно проверить предложения, выдержки не хватило. Я отыскала конверт со своим именем и вскрыла его прямо на каменном подоконнике в коридоре административного корпуса. Внутри лежала дюжина листов. От волнения дрожали руки, страницы мелко тряслись, а строчки разбегались в разные стороны. Пришлось мысленно себя одернуть, сделать глубокий вздох — три вздоха — и внимательно просмотреть, на что я могла рассчитывать после выпуска.

Предложения впечатляли! Всегда приятно осознавать, что не зря пахала как проклятая пять лет и все усилия не напрасны! Мне даже поступило предложение от компании по добыче и обработке алмазов. Уверена, платили они отлично, но искали водного стихийника на разработку новых месторождений.

Министерство магии предлагало поступить на службу в Салигардский отдел контроля за погодой. Требования предъявляли минимальные, но я не знала ни одного чокнутого, готова отправиться к границе королевства, кишащей нечистью.

Без особой надежды я заглянула в последний лист и едва не взвизгнула от восторга. Столичный погодный отдел был! Впервые за три года они открыли вакансию и планировали рассмотреть мою кандидатуру!

— Есть! — Я подняла над головой сжатый кулак и осознала, что от меня шарахнулась проходящая мимо девушка. Пришлось тихонечко извиниться и стереть с лица широкую улыбку.

При взгляде на их требования становилось очевидным, что у меня только один конкурент, способный отхватить должность: Николас Блайк. Стоило выяснить, получил ли он такое же предложение и не планирует ли подать заявку.

Вряд ли, конечно…

Но вдруг?

Возле лектория, прислонившись спиной к стене, стоял хмурый, как наколдованная первокурсниками грозовая туча, Рэдвин Даррел. Выглядел он паршиво: лицо землистого цвета, веснушки потемнели. Из выреза рубашки по шее и до висков тянулись полоски чешуек цвета ржавчины. Зрачки были вертикальными и застывшими. Казалось, Даррел пытался принять боевую форму, но что-то пошло не по плану, и он застрял на середине превращения.

Перед мысленным взором появился летящий в Разлом пожеванный бактером «дракос», и я поморщилась от досады. Проскочить мимо было попросту невозможно, но я попыталась.

— Привет, Даррел, — бросила на ходу, пытаясь завернуть в аудиторию.

— Погоди, староста. — Он сделал резкий выпад и, крепко схватив за локоть, заставил меня остановиться.

— Я выбросила твой «дракос»! — резковато заявила ему.

— Чего? — Он нахмурился, пытаясь понять, о чем идет речь.

— Твой связеон пошел на корм красному плащнику.

Любую потерянную магическую вещь в Разломе атаковал ядовито-красный вьюнок. Это растение досуха высасывало магию, а потом растворяло артефакт, превращая его в мягкую глину, и буйно разрасталось. Со стороны гнезда плащника выглядели лужей свежей крови.

— В гроттову дыру «дракос»! — процедил Рэдвин. — Разговор есть.

— Даррел, сейчас не самое подходящее время. У меня обязанности…

И целая кипа крайне важных конвертов в сумке.

— Да наплевать, — перебил он. — Сама пойдешь или на плечо закинуть?

Мы смотрели друг на друга с откровенной неприязнью. Между тем полоса чешуек на его лице и шее начала медленно втягиваться в кожу. Зрачки по очереди стали круглыми: сначала правый, потом левый. Вид у Рэдвина сделался странный, а взгляд — вопросительный.

— Отпустить меня не хочешь? — спросила у него.

— Не особо.

Выразительно посмотрев на его длинные пальцы, сжимающие мой локоть, я четко произнесла:

— Зато я хочу!

Внезапно на тыльной стороне ладони у него вспыхнул алый символ из древнего радынского языка, похожий на перечеркнутую загогулину. В пыльные времена наших предков этот язык использовали для составления магических фолиантов, а теперь разве что писали названия лекарств. Может, у Рэдвина так проявлялось напоминание, что пора хлопнуть какой-нибудь порошок?

Однако при виде знака он слегка поменялся в лице и выпустил мой локоть. Символ немедленно погас.

— Какого рымса? — Даррел растер ладонью руку.

— Можешь разобраться, какого рымса, без моего непосредственного участия?

Бывший напарник задумчиво посмотрел на меня и невесело усмехнулся каким-то своим мыслям.

— Без твоего участия, староста, похоже, не получится, — проговорил он. — Увидимся.

— В смысле? — Я обескураженно проследила, как он обходит меня по дуге и направляется к лестнице.

— Обмозговать кое-что надо… — отозвался он и, не оглядываясь, уже привычным жестом помахал рукой.

Лекторий был переполнен. Последние перед выпускными экзаменами занятия не пропускали даже злостные прогульщики. Я встала за пустующую преподавательскую кафедру и громко позвала:

— Народ!

Народ, что совершенно ни удивляло, не обратил на меня никакого внимания, а пара девушек и вовсе захихикала.

— Господа студенты! — рявкнула я, заставив абсолютно всех обернуться к преподавательской кафедре и на секунду примолкнуть. — У меня конверты с предложениями о работе! Не заберете — вернутся в деканат.

Очевидно, появляться в деканате в жаркое время зачетов никого не прельщало. Легко нарваться на декана Тарт и оказаться распятым за низкие баллы или несогласованные вылазки в Разлом. На некоторое время вокруг меня образовалось шумное столпотворение. Конверты отдавала лично в руки, чтобы ничего не перепутать. Следовало еще и фамилии помечать, но время поджимало.

Народ разошелся и, возбужденно гудя, принялся проверять предложения. Остался только конверт Николаса Блайка и Оливии, но соседки на лекции не было. Она судила первокурсников в финале конкурса по плетению водных нитей.

Я поднялась к Николасу на третий ряд. Взгляд зацепился за черный конверт с неразборчиво подписанным именем «Тайлер Лачи». Кажется, так звали одну из двух девушек, выпускавшихся в этом году с факультета некромантии. Была еще третья, но, слышала, он куда-то уехала по программе обмена студентами.

Не обращая внимания на внешние раздражители, Блайк внимательно сличал предложение Лачи о службе с копией бланка об успеваемости. Абсолютно уверена, что рыться в личных документах было против всех учебных правил.

— Николас, возьми, — произнесла я.

— Положи, — велел он, не отрываясь от своего занятия.

Не споря, я пристроила конверт на стол и не сдвинулась с места.

— Что ты стоишь над душой, Воттер? — Он перевел на меня ледяной взгляд.

— Ты можешь посмотреть свои предложения и сказать, у тебя есть столичный отдел контроля за погодой? — попросила я, не собираясь отходить, пока не выясню этот крайне принципиальный для моего будущего вопрос.

— Я занят, — отказался он. — И ты мне мешаешь.

— Пожалуйста, проверь сейчас, — сдержанно попросила я. — Это важно.

Впервые на моей памяти, Николас Блайк раздраженно цыкнул! Он отложил бумаги и вскрыл свой конверт. Стопка предложений оказалась впечатляющей, в два раза толще моей.

Быстро перебрав страницы, он бросил:

— Да, есть.

У меня екнуло сердце.

— Ты намерен подать заявку?

— Нет.

— Уверен? Не передумаешь? — обрадовалась я.

— Мне поклясться, Воттер? — резковато ответил он вопросом на вопрос и с выразительным видом взялся за документы Тайлер Лачи.

Внезапно я обнаружила, что за нами с интересом следит вся аудитория. Подозреваю, со стороны выглядело так, будто после горячего непотребства на свежем воздухе Блайк меня отшил. Я притворилась глухой, хотя прекрасно расслышала пресловутые «нет гордости» и «такой позор», прилетевшие в спину. Оставалось с надменным видом спуститься на первый ряд и усесться на обычное место. И только с появлением магистра до меня дошло, что я забыла достать конспекты и учебник.

После занятий впервые за два года Николас не пришел в читальный зал. Я обменяла книги по нечисти на сборник экзаменационных текстов по алверейскому языку и начала готовиться к предстоящему зачету.

Предмет был необязательным, взяла ради баллов и из мелочного желания увидеть свою фамилию в рейтинговой таблице над Блайком… Зато за два года научилась прилично изъясняться на алверейском. Как любила говорить моя мама, преподаватель в младшей школе: когда-нибудь непременно пригодится.

Только я углубилась в разбор эссе, как на стол с грохотом плюхнулся потрепанный фолиант с легендами драконьего народа. Вздрогнув, я изумленно подняла голову. С высоты немалого роста, небрежно сунув руки в карманы, нахально улыбался Рэдвин.

— Нашел наконец! — не потрудившись понизить голос до уважительного шепота, объявил он.

Осталось неясно: долго искал драконьи сказки или меня.

— Даррел, говори тише! — сквозь зубы процедила я и нервно покосилась на выразительно поправляющего очки смотрителя читального зала. — Мы в библиотеке!

Рэдвин уперся ладонью о крышку стола, другой рукой взялся за спинку стула и склонился ко мне. Пришлось отодвинуться, чтобы не нависал.

— Я догадался, — прошептал он. — Вокруг много книжек. Я даже одну прочитал и хочу обсудить.

Смотритель покашлял в кулак, демонстрируя осуждение. В общем, выдал последнее предупреждение перед позорным выдворением в коридор.

— Есть надежда, что ты от меня отстанешь? — пробормотала я.

— Никакой, — покачал головой Даррел.

Пришлось закрыть учебник. Рэдвин забрал со стола книгу о драконах и дождался, когда я сложу свои вещи в сумку. Под строгим взглядом библиотекаря мы вышли из читального зала в полукруглый холл с деревянными скамьями. Народу оказалось много.

— Нам нужно место потише, — объявил боевик.

— Тише читального зала? — сдержанно уточнила я.

— И чтобы поговорить можно было… — он осмотрелся вокруг, — без свидетелей.

— Сейчас занимаются даже в книжном хранилище, — вздохнула я.

Но остаться наедине все-таки удалось: мы спрятались в нишу с окном за самым дальним стеллажом. Обычно сюда забирались парочки, теперь оказалась я с боевиком-драконом.

— Какой страшный секрет ты хотел рассказать, Рэдвин? — спросила я, пристроив сумку на каменный подоконник.

Рядышком Даррел пристроил томик со сказками о драконах.

— Ты помнишь, когда мы заключили пари, я обещал исполнять все твои желания и стать твоей тенью? — внезапно спросил он.

— Что-то такое было, — отозвалась я, хотя ясно помнила тот унизительный момент. Каждое слово и даже издевательские ухмылки Даррела. У меня в принципе хорошая память.

Он невесело усмехнулся.

— Похоже, староста, мне придется ответить за свои слова. Теперь я твоя тень и должен выполнять желания.