Сами мы не местные...

Глава 8

Сандр Морнио

Пока все выясняли отношения с вампиром, пригретым Яром и пожевавшим Жоша, я не сводил глаз со старшего Солюма. Почему мне раньше казалось, что этот красивый блондин подобен ледяной статуе? За неполных пару — тройку дней он настолько раскрылся, что я просто поверить не мог.

И честно, он вызывал у меня глубокое восхищение своей потрясающей реакцией. С ужасом я только сейчас понял, что если бы Гарриш не прикрыл нас своей сферой, Яр бы всех просто по лужайке размазал. Такого мощного выброса энергии я не ощущал никогда в своей жизни!

Это подтолкнуло и вторую мысль — насколько я опростоволосился. Не умея толком пользоваться своими способностями, самонадеянно полез со своей помощью, и чуть не угробил всех. До сих пор я всегда и все рассчитывал, никогда не принимал решения наобум, но, увидев напряженное лицо Гарриша, его обескровленные губы, шепчущие формулу поддержки щита, светлые локоны, упавшие на потемневшие как грозовое небо глаза, я просто поддался импульсу. Впервые за всю свою недолгую жизнь я испытал иррациональный страх за ДРУГОГО! И, благодаря этому импульсу мы все так вляпались.

Ярош точно проклят. С тех самых пор, как родители произвели заочное обручение, ни дня в моей жизни не прошло спокойно и размеренно. Словно лавина, события набирали свой ход, нагромождаясь и увлекая за собой, и все быстрее и сокрушительнее они несли меня, так, что дух захватывало и леденящие мурашки ползли по спине. Эта лавина, подобно потерявшей управление капиле, неслась, а я стоял на самом острие и впервые не в силах предпринять хоть что-то, в черной тоске ждал неизбежного конца.

Потому, от моего внимания не утаилось, насколько серьезно все воспринял Гарриш Солюм, когда запихав нас, словно цыплят в этот дом, направился к выходу, бросив через плечо:

— Ладно, я сейчас иду наружу и попробую найти выход наверх, вы сидите тихо и никуда не рыпайтесь. Не хватало потом еще вас разыскивать.

Что мной двигало в тот момент? Подсознательно я хотел поблагодарить и извинится за то, что считал своей виной. Но, глубоко внутри, нечто необъяснимое побудило меня просто следовать за старшим братом моего жениха. Потому, я отклеился от стенки и сказал:

— Я с тобой, — инстинктивно ожидая холодного презрительного отказа.

Но блондин только мазнул по мне внимательным серьезным взглядом и, кивнув, вышел за дверь.

Он скользил по улице под прикрытием черно-серого камня стен, и я старался не отставать. Сейчас все мои чувства обострились, и я периодами видел сквозь туман какую-то серебристо-блеклую сетку, словно тонкие вены опоясывали все здания и улицы, и сосудами покрупнее присоединялись к летящим мимо нас призракам в старинных одеждах. Сказать, что мне стало не по себе — это просто очень мягко выразится. Единственным теплым и понятным существом являлся Гарриш, его высокая ловкая фигура словно стрела разрезала муть, окружавшую нас плотным кольцом.

Внезапно он остановился и я, увидев, как он, закрыв глаза с посеревшим лицом словно ищет нечто. Я не ощущал его сил, но зато мог увидеть физическое воздействие их утечки. Гарриш словно терял жизненную энергию по капле, бледнея и…Проклятие, когда я уже почти решился схватить его за рукав и привести в чувство, он вдруг резко распахнул потемневшие глаза, и коротким тычком развернув меня, велел возвращаться обратно. Значит, он нашел то, что искал. Заплатив при этом порядочную цену.

С одной стороны мне невероятно неуютно было бежать первым, но с другой стороны — я не мог посмотреть на тонкие черты его лица и, ставшие внезапно словно серыми, некогда яркие солнечные волосы. Направляемый короткими тычками я бежал сквозь хаос и тени, а видел перед собой только глаза цвета осеннего грозового неба, постаревшие за пару минут.

Внезапно Гарриш схватил меня за плечи и просто впечатал в стену так, что у меня ребра хрустнули. Мой болезненный вскрик утонул в его сухой теплой ладони, зажавшей мне рот. И тут я почувствовал ЭТО. Сетка, которую я видел, стала наливаться внутренним светом, он шел откуда-то неподалеку, волнами. Паника, овладевшая мной, обрушилась, словно холодный дождь, сметая всю мою выдержку. И только теплые сильные ладони, сжимающие мои плечи и живой горьковатый запах от рубашки Гарриша, в которую я уткнулся носом, держали мое сознание на поверхности. Обдавая мое ухо горячим дыханием блондин прошептал на грани слышимости:

— Представь себе пелену, наподобие паутины, и наполни ее из черного источника у себя внутри, только очень осторожно!

Кровь шумела в ушах, и я, зажмурившись, представил себе тонкую сеть, наподобие той, что нас окружала, и сам удивился, насколько легко у меня это вышло. Она сама развернулась, сросшись с сероватыми венами той системы, что окружала нас, только цвет моей паутины был антрацитово-черным, энергия сама напитала ее и укрыла нас словно плащом. Даже зажмурившись и вжавшись в рубашку Гарриша, я мог видеть, как яркие серебристые тени проплывают буквально в нескольких шагах от нас. Одновременно я слышал четкий ритм сердца блондина и частые рваные сбои своего. Волосы встали дыбом во всех местах.

'Никогда, ни в коем случае не теряй сосредоточенности и равновесия духа! Дисбаланс — всегда первый шаг к гибели' — Закон Касэла Морнио, часть 1, раздел 11. Кодекс Морнио, отточенный веками прожитых жизней моих предков, если бы не Гарриш, я, возможно, сегодня стал бы первым из своей семьи, кто учил его и не смог передать по наследству.

Когда эти существа прошли, Гарриш велел мне убрать паутину. Но, пригревшись в его руках, я весь обмяк и эта зараза никак не поддавалась. Я понимал, что мне нужно подцепить ее за начало нити, и оторвать от сети города, но дрянь словно издевалась надо мной.

— Спокойнее, — прошептал Гарриш, почти касаясь губами моего уха, и все так же крепко прижимая меня к холодной стенке, — не спеши.

Ни нетерпения, ни досады. Абсолютно спокойный тон, словно мы не в сердце бури, а в комнате Яроша на кровати! Мне б такую выдержку, мельком подумал я, наконец, зацепив паутину и начиная ее сжимать. Словно нехотя она отсоединилась от серых вен города и постепенно таяла, погружаясь внутрь меня, в тот самый черный источник. Теперь я знал, как он называется — Некра. И вечно ледяной блондин, старший брат моего жениха, стал первым, кто показал мне каким образом использовать мою силу. Контраст образов — холодного отстраненного красавца — и теплые сильные руки на моих плечах, и этот пробирающий голос в миллиметре от уха — нечто просто несусветное.

Так и в уме повредиться недолго. Оказывается, я совершенно его не знал!

Наконец, мы освободились и последовали дальше, к тому дому, где оставили всю компанию. И чем ближе подбегали, тем явственнее слышали громкий смех. Идиоты! Они что — не понимают, что были на волосок от смерти?

Мы с блондином переглянулись, словно не веря своим ушам, и ввалились в дом.

Недоумки, развалившись в самых непринужденных позах, тупо ржали на весь город, и как еще всех окрестных джиннов не собрали? Гарриш, моментально оценивший обстановку, процедил:

— Весело вам?

Скользнув к брату и сидящему рядом с ним на подоконнике оборотню, рослый блондин отвесил пару затрещин и тому и другому с абсолютно непроницаемым выражением бледного лица. Гробовую тишину, накрывшую комнату, казалось, можно было резать ножом.

Ярош и Мият, держась каждый за левую/правую часть отбитых черепушек, только сейчас увидели КАК изменился за столь короткое время Гарриш. Но его бледность и синева, затаившаяся под глазами внезапно словно сгладились, лицо опять приобрело приятный молочный оттенок, волосы зазолотились.

Только суровое выражение лица осталось неизменным.

— Вот и подзарядился, — как бы про себя сказал вампир, все еще сидевший у ног Яроша.

Мият вскочил с подоконника, его глаза сузились и приобрели кошачий вид.

— Ты что, охренел вконец?…

Но Гарриш прервал его взмахом руки, и коротко бросив: 'Потом!', схватил за шкирку Жоша, глазами указал ошеломленному Яру на вампира и развернулся к двери.

— Все разборки потом, — его голос словно заморозил нас, — Нужно срочно отсюда выбираться, мы только что столкнулись с патрулем джаннов.

— Куда? — Яр все еще сидел в кресле, но его мигом подхватил Мият, вампир не отставал.

— Вы нашли выход? — деловым тоном поинтересовался Факас, переглянувшись с нагом.

— Да, — Гарриш уже при выходе, резко обернулся и внимательно осмотрел нас, задерживаясь на каждом не больше секунды. — Не привлекайте к себе внимания, идите тихо и осторожно, не шумите и не пытайтесь магичить. Если я подам сигнал — все окружают Сандра и притворяются ветошью. И лучше даже не дышать. — Добил он последний гвоздь.

Он повернулся ко мне и, указав на дверь, вышел сам, таща полунедобитого Миятом и вампиром оборотня. Следуя за ними, краем уха я услышал, как Ярош слабым голосом поинтересовался у Факаса:

— А при чем тут Сандр?

— А хрен его знает, — честно ответил оборотень. — Сам не могу понять, пошли уже.

И при чем тут хрен? Что это такое вообще?

Мы последовали тем же маршрутом, что и ранее, Гарриш безошибочно вел нас, и скользя вдоль стен, мы растянулись было, но, подгоняемые сердитым шипением блондина, быстро сомкнули ряды, словно птенцы, подгоняемые строгой мамашей. Странное сравнение, хмыкнул я, но почему-то в этот раз чувствовал себя гораздо спокойнее, хотя уже смог сам убедиться в угрожающей нам опасности. Ярош, бегущий впереди меня, периодически спотыкался, и не мудрено — в густом тумане, покрывавшем землю, практически ничего не было видно. И если бы оборотень не вздергивал женишка, тот бы уже пару раз пропахал ее носом.

Судя по всему, нам оставалось всего пару кварталов проскочить, когда Ярош, опять споткнувшись, попытался опереться на стену и с придушенным вскриком провалился сквозь нее! Его брат моментально остановился и Жош, чудом увернувшись, чуть не впечатался ему в спину. Мият недоуменно разглядывал серые, поросшие какой-то трухой камни, и осторожно протянув руку, попытался их пощупать. Рука провалилась сквозь иллюзию стены, и мы услышали приглушенный зов Яроша.

— Эй, идите все сюда! Я тут такое нашел!

Мият, не долго думая, шагнул и растворился в стене. За ним последовал вампир, наг, и мы с Гарришом и оборотнем.

Картина, открывшаяся нашим взорам, просто потрясала.

Гарриш глубокомысленно протянул:

— Я вот все думаю, братишка, какая извращенная у тебя удача.

— Э? — недоуменно похлопал длинными ресницами мой женишок.

Комната, в которой мы оказались, вернее, даже анфилада комнат с полуразрушенными перекрытиями, сквозь которые проникали потоки дневного света, представляла собой жутко замусоренный и разнесенный вдрызг склад. Повсюду полуобвалившиеся стеллажи, груды трухи и мусора, и среди всего этого великолепия — старинные потускневшие мечи, копья, луки со сгнившей тетивой, булавы и прочее оружие.

Мият присвиснул.

— Красота какая! Вот это я понимаю.

Я тоже сумел по достоинству оценить все эти припасы. В нашем плачевном положении, когда магией лучше не светить — оружие, да еще и такое качественное — было очень даже в тему.

Так я и думал ровно до того момента, пока тускло поблескивающий меч в руке Мията просто не осыпался пылью, оставив изумленного оборотня с пустым эфесом в руке.

— Не понял?! — Мият смотрел на эфес с настолько обиженным видом, что даже Ярош фыркнул.

Но собиравшихся заржать парней вновь осадил Гарриш.

— Тих-хо! Брось эту дрянь. Тут наверняка найдется кое-что и поинтереснее.

Мият в сердцах отбросил глухо звякнувшую рукоять и с едким интересом прорычал:

— Ты что, знал, что эта труха…

Гарриш остановился около очередной груды покореженного мусора и тяжело вздохнул.

— Мне вот интересно, хоть кто-нибудь из вас вообще до академии школу посещал? Вы что, слепые?

Тут неожиданно вампир, тихо рывшийся в угловой части комнаты, поднял голову и тихо сказал:

— Нет, с этим оружием все ясно.

Мият, оскалившись подъебнул:

— Ну-ну, просвети-ка нас, пиявка.

Вампир, ничуть не обидевшись, с деланным сочувствием 'просветил':

— Тут все оружие лежит со времен последней имперской войны. Обычное — уже давно истлело, лишенное магической подпитки. — Он указал в сторону отброшенной Миятом рукояти меча.

Мне стало интересно.

— А что, есть и необычное?

Вампир кивнул.

— Вспомните, тогда как раз начали опыты по производству улучшенного оружия — с примесью магии и крови драконов. Причем добровольно данных!

До меня дошло.

— А это значит, что такое оружие практически вечно! Как и сами драконы…

Поймав легкий одобрительный кивок Гарриша, я вдохновился. Но тут опять встрял этот черноволосый зверь:

— И как нам ее отличить, эту твою вундервафлю*? (примечание — с нем. искаж. чудо-оружие)

Проклятие, я этого недозверя вообще не понимаю! Зато, кажется, старший блондин очень понимает, оценил я его пристальный взгляд, словно пригвоздивший Мията. Эх, жаль оборотень уже спиной повернулся, а не то дважды подумал бы, прежде чем словоблудить.

Гарриш меж тем все-таки решил нас просветить, продолжая свои поиски.

— Оно точно не будет крупным, скорее всего — нечто типа ножей с поперечной рукоятью. Тык Либо метательные снаряды с острыми гранями. Тык Или короткие ножи-наладонники Тык И шакрам Тык, лучше поискать разъемный и побыстрее.

Зря он это сказал. Все и так были заинтересованы в средствах защиты, потому, словно бешеные землеройки, мы стали с удвоенной страстью рыться в кучах всевозможного оружия, при первом же прикосновении рассыпающегося легкими облачками пыли.

Повезло на сей раз Киту. Он с тихим шипением тряс рукой, уколовшись об эти 'небольшие ножи-наладонники'. На деле — огромные, длиной с пару ладоней острейшие лезвия, закрепленные на специальной растяжке, надеваемой на руку. Вид у них, блестящих в лучах, падающих сквозь перекрытия, был устрашающий.

Мият сразу же уцепился за эту жуть, и с победной ухмылкой напялив ее на правую руку, со свистом разрезал воздух четырьмя острыми лезвиями.

— Росомаха! — гордо и непонятно провозгласил он, на что Ярош практически сразу парировал:

— Фредди Крюгер.

— Это почему? — оскорбился оборотень.

— Четыре лезвия — подсказал мой женишок, — а у Росомахи было три.

— …ять! — сокрушенно промолвил Мият, и мгновенно просиял — Зато так убедительнее.

— Вы о чем? — сразу заинтересовался Гарриш, и ребята мгновенно утихли под его испытующим взглядом.

Мият аккуратно снял ножи и, глядя куда-то в сторону нага, пробормотал:

— Да так, вспомнили одну сказочку…

Блондин засомневался:

— Что-то я такой не припоминаю.

Ярош состроил брови домиком и протянул:

— Она старая очень, ты ее вряд ли читал, муть в общем всякая.

Гарриш открыл было рот, но его прервал победный придушенный вопль, изданный вампиром. Все обернулись и были вознаграждены зрелищем пропыленного, изгвазданного вампира, бодро волокущего тяжелый металлический сундучок.

— О! — обрадовался Гарриш.

— А то! — непонятно ответил ему вампир.

В сундучке оказались выложенные в ряд на истлевшей в труху подушке страшноватого вида кольца. Блондин роздал каждому из нас по кольцу, и оставшиеся два взял себе, коротко пояснив, что эти кольца — многозарядные магические артефакты, на небольших расстояниях позволяющие врага усыпить, заморозить, испепелить или нарезать в тонкую лапшу. Предупредил он так же, что у колец есть и система самоуничтожения, способная при полной зарядке кольца уничтожить целый квартал. С объяснимой тревогой наблюдая за тем, как Ярош вертит кольцо, старший брат посоветовал на лишние выступы не нажимать, и на нас не направлять и вообще поосторожнее с этими штуками, а то не ровен час… И хоронить будет уже некого.

Мы с утроенной силой принялись за поиски, вот тут удача улыбнулась и мне. В самой сердцевине анфилады комнат в грязной куче я откопал странное плоское кольцо, с четким следом соединения по косой, предположив, что это и есть шакрам. Гарриш подтвердил и поинтересовавшись, умеет ли хоть кто-нибудь им пользоваться, присвоил его себе. В той же куче мы обнаружили пару небольших ножей с поперечной рукоятью, цельнометаллический кнут с двумя острыми шариками на конце гибкой оплетки, пару жутковатого вида метательных приспособлений по типу 'бабочка смерти', и некоторое количество метательных остро заточенных серпов, крестов, звезд и т. п. В соседней куче, под полуистлевшей перекладиной вампир с тихим смешком обнаружил два тонких трехгранных кинжала, со странными гардами, выгнутыми в сторону ручек.

Кроме того, за короткое время удалось откопать кастеты всевозможных форм на три-четыре и пять пальцев (интересно, у кого это в нашем мире шесть пальцев?), дротики с магической начинкой, духовую трубку и несколько всевозможного вида кинжалов, длиной от локтя до ладони. Вооружались кто чем мог, мне достался длинный кинжал с треугольной дырой в лезвии и каналами вдоль него для передачи ядов или магических боевых заклинаний, кроме того я отвоевал себе некоторое количество метательных звезд и крестов, а так же прихватил обе 'бабочки'. Кастеты разделили между собой Мият и Жош, вампир вооружился теми трехгранными кинжалами, которые сам и нашел, Кит — выбрал кнут и метательные звезды, а Ярошу по общему согласию выдали в дополнение к перстню ножи с поперечной рукоятью. Ими, по крайней мере, он нам сильно навредить бы не сумел.

Оборотни хотели было еще порыскать, но тут я заметил, что вены города призраков стали светиться насыщеннее и шепотом позвал Гарриша. Тот моментально обуздал поисковую жажду оборотней и велел всем заткнуться, а мне наложить паутину на вход в полуразрушенный склад, что я и выполнил практически моментально.

Во второй раз использовать некру стало еще легче, она слушалась любого, самого малейшего моего желания. Труднее было не переусердствовать и сдерживать силы.

С уже знакомым холодком паники я наблюдал, как мимо нас с той стороны скрытого иллюзией входа пролетает патруль джаннов. Пусть я и не мог видеть их воочию, но энергетика их настолько резко бросалась в глаза, что даже моя паутина, подсоединенная к сети города, вибрировала от их мощи.

Не знаю, что видели или ощущали остальные, но взгляд Гарриша стал таким ледяным и острым, что я уже не знал, кого мне стоит больше опасаться. И почему-то рассудок подсказывал, что Гарриша… С трудом отведя от него взгляд, я наткнулся на расширенные немигающие глаза нага. Этот явно что-то почувствовал, и видимо, настолько неприятное, что даже чешуя у него встала дыбом.

Спустя века, когда напряжение схлынуло, зловещую тишину разбил спокойный голос Гарриша:

— Что-то слишком они зачастили…Пора, убираемся отсюда.

Молча, и почти неслышно, мы друг за другом прошли сквозь потаенный вход обратно на улицу и устремились за старшим блондином. Мият страховал Яроша, практически слившись с ним, наг все оглядывался, словно чего-то опасался.

Спустя пару минут мы оказались на месте.

Гарриш, резко затормозил и, встряхнув светлыми кудрями, осторожно выглянул из-за угла, за которым мы все притаились. Судя по его остекленелому выражению лица, увиденное там ему совсем не понравилось.

Он обернулся и движением руки призвал меня к себе. Мне стало не по себе, но, упрямо сжав губы, я подошел к нему и с вопросом уставился в его сосредоточенное лицо. Внимательно меня осмотрев, блондин криво усмехнулся и, склонившись ко мне, почти беззвучно прошептал:

— Ты сможешь увеличить свою пелену и удерживать ее какое-то время над всеми нами в движении?

А я знаю? Я ж не пробовал! Хотя…распространить на всех смогу, и держать как угодно долго — тоже. А вот еще и двигаться при этом…Так ему и сказал.

— Ты ведь заземляешь ее?

— Д-да, если это можно так назвать, — подумал я. Она ведь как бы прирастает к венам города. И как при этом двигаться?

— Хорошо, тогда ты сможешь сделать по ее краям не жесткие соединения, а нечто типа силовых полозьев, чтобы обеспечить соединение и движение?

А это и впрямь идея!

— Да.

Гарриш коротким движение руки подозвал остальных и велел окружить меня как можно теснее, лучше ухватиться друг за друга и ни в коем случае не шуметь и не отставать друг от друга, пока мы будем двигаться. Мият хотел было возразить, но моментально заткнулся, напоровшись на острый как бритва потемневший взгляд.

Гарриш взял Яроша за руку и велел мне начинать. Почувствовав на себе несколько цепких рук (в разных местах), я мысленно поклялся, что если все это закончится удачно, то кое-кому придется сильно пожалеть…И вызвал паутину. Наг, тихо выдохнул, сжав мой локоть. Что-то уж очень он чувствительный! Ну да не до того сейчас. Черная паутина без труда растянулась на всех, с особым удовольствием прикрыв вампира. Вот ведь! Даже у этой заразы свои предпочтения…

Закруглив конечные нити в маленькие гладкие полозья, я кивнул Гарришу, и тот медленно и осторожно направился к углу здания, потянув за собой и нас. Яроша била мелкая дрожь. Невидимый сущий! Услышь наши молитвы и не оставь нас…

Повернув, мы задохнулись. И если бы блондин нас не тянул, так бы и стояли, открыв рты от изумления. За углом здания, прямо в центре небольшой площадки сиял потоками энергии вход в тоннель. И если снаружи он переливался всеми цветами радуги, то бездонная темная дыра, уходившая внутрь, вызывала стойкое нежелание туда забираться. Я различил, что силовые вены города сливались в толстые артерии и устремлялись в эту бездонную пасть. Но хуже всего — поодаль от провала мы увидели несколько сущностей, определенных мною как те самые джанны. Они имели лишь подобие двуруких двуногих фигур, пресыщенные энергией, перекрученные ею словно распухшими веревками, омерзительные, неуловимо изменчивые, внушающие страх и отвращение. Джанны зависли на месте, не двигаясь, словно карауля вход в соединительный канал. Практически не дыша, мы неслись за Гарришем, притихшие, словно перепуганные щенки. Паутина скользила по нитям, скрывая нас от патруля, но мое сердце, казалось, готово было выпрыгнуть.

В мгновение ока мы оказались на подступах ко входу и, пропустив одинокую серую силь, скользнули внутрь, вслед за ней. Вопреки ожиданиям, внутри не было всепоглощающей тьмы, для нас он выглядел как обычный тоннель, лишь более насыщенный серебристыми артериями и скругленный в сечении. Силь мелькала где-то впереди, и мы стали уже успокаиваться, когда внезапно из стен тоннеля выбросились тонкие серебристые жгуты и, прямо на наших глазах, скрутив заметавшуюся было силь, буквально втянули ее в открывшийся глубокий провал. Действо не заняло и секунды. Гарриш, идущий впереди, обернулся и одними губами произнес:

— 'Внимание!'

Я почувствовал, как руки, державшиеся за меня сжались крепче, и сам судорожнее ухватился за Мията, практически несущего Яроша. Лицо оборотня напоминало погребальную маску — жестко сжатые губы, решимость в глазах, и такая лютая отчаянная ярость…И тут меня осенило. Да он же не равнодушен к моему непутевому жениху, хотя, наверное сам еще в этом не уверен… Мда, брак стал казаться мне уже не такой удачной идеей. Насильно мил не будешь, а Ярош, по-видимому, тоже увлекся черноволосой образиной. Вот это совсем нехорошо.

Но глубоко задуматься мне не дал внезапный короткий вскрик за спиной. Затормозив и обернувшись, я с ужасом увидел жгуты, аналогичные тем, что мы уже встретили, и они крепко обвивали ногу Жоша, пытаясь затянуть его в раззявленную пасть черного провала!

Этот идиот отстал и часть паутины с него слетела, открывая наш тыл! Коротким кинжалом Жош пытался перерубить жгуты, но их становилось все больше, и они мешали мне растянуть черную паутину на оборотня. К резке подключился и вампир, но жгуты уже появлялись повсюду, и дернувшегося было на помощь Мията остановил Ярош, вцепившийся в него руками и ногами, с безумным ужасом наблюдающий эту беззвучную борьбу за жизнь.

На помощь тонким жгутам из провала вылетел ярко-алый жгут, усеянный острыми клиновидными шипами и, обвив оборотня, истекающего кровью, просто выдернул, словно овощ из грядки. Его крик все еще звучал в ушах, когда мы, сомкнув строй, на запредельной скорости неслись дальше вверх по тоннелю. Белое лицо с окровавленными разводами, раскрытый в мучительном крике рот… Этот кошмар будет преследовать меня вечно. Теперь трясло нас всех. И лишь один Гарриш, словно воплощение целеустремленности, уподобившись вестнику неотвратимой кары, с развевающимися волосами и горящими глазами, стремительно тянул нас вперед.

Ярош

Боже ж ты мой, шептал я сквозь зубы всю дорогу в этом клятом туннеле. Стараясь не отпускать Сандра, в пояс которого вцепился как пиявка, при этом пытался держать всех остальных тоже в поле зрения. Хотя и была уверенность, что с моей удачей — следующим покойником обязательно буду именно я. Увиденная сцена с Жошем кажется навсегда впечаталась в память, и стоило прикрыть глаза, как перед ними снова было это искаженное от боли бледное лицо и открытый в придушенном крике рот. Кит, который одной рукой держал за локоть Сандра, а второй зачем-то придерживающий меня, неожиданно повернулся и, бросив мне успокаивающий взгляд, шепнул:

— Не бойся, я рядом. Скоро закончится.

От этой поддержки даже теплей на душе стало. Вроде бы — кто мне наг, а ведь вот как вышло. Мы даже друзьями еще не успели стать, как попали в этот переплет, зато теперь мне действительно захотелось узнать Кита получше. Судя по всему он тоже сильно волновался, подрагивающие пальцы и настороженное напряженное лицо без слов об этом говорили, но ведь нашел силы еще и для такого вот, чуть неловкого, подбадривания меня…

Дальше додумать не вышло, ибо даже этот ужасный туннель имел свой конец. Гарриш спереди резко притормозил, показав нам жестом, чтоб тоже не торопились. Осторожно выглянув, он все же дал отмашку на то, что можно двигаться дальше. Стоило высунуться из туннеля, как все застыли соляными статуями.

Было от чего впасть в это молчаливое созерцание. Окружающая картина впечатляла.

Остановились мы у узкого подвесного моста, который, чуть поскрипывая, покачивался на ветру. Зато за ним… Передать это великолепие на словах, наверное, невозможно. Оказалось, что мы парим высоко над землей, внизу же всё было окутано тончайшей дымкой. Начать нужно с того, что вокруг, куда ни глянь, нас окружали облака, белые, пушистые, словно нежные руки, ласково обнимающие это чудо, назвать городом которое было бы даже кощунственно. Ажурные строения венчались белоснежными башнями, а острые золотистые шпили, устремляясь ввысь, пробивали тонкий слой облаков над городом. Молочно-белые стены зданий, будто изящно изогнулись на взлете, так же стремясь вверх, за облака. Солнечные лучики, радужно переливаясь, будто играли в чехарду, перепрыгивая от башни к башенке, от колокольни к черепичной крыше теплого золотисто-белого цвета и назад. Зеркальные поверхности окон радостно отражали эти лучики, и те рассыпались на множество маленьких искорок. Казалось, что каждое окошко изливает маленькую радугу. То с одной стороны, то с другой, виднелись невысокие резные арки розовых и бирюзовых подвесных мостиков.

Город мечты, наверное, так бы я назвал его, если б не чувство страха, до сих пор будоражащего мою кровь.

Мои размышления прервал тихий голос Гарриша:

— Здесь дома знати, ифритов. Охраняют гули. Нам нужно пробраться в один из домов и прихватить заложника.

— И как ты себе представляешь этот процесс? — иронично приподнял бровь наг. — Да один ифрит нас всех скрутит мгновенно, даже рыпнуться не успеем. Может гуля? Их попроще, насколько знаю.

— Нет, — жестко отрезал Гарриш. — У гулей колец нет, ифрит нужен. Иначе к порталам смысла не имеет соваться. Без кольца нас не выпустят, даже, если всю охрану уберем. Только вот как джинна перевести в полуматериальное состояние… — закончил объяснять брат, на последней фразе отчего-то бросив на меня непонятный взгляд.

— Безумная затея, мне нравится, — мечтательно рассматривая шпили зданий, пожал плечами вамп.

Миха только согласно кивнул. Я в это время в очередной раз чуть не у земли отловил свое кольцо, соскользнувшее с пальца, то, которое мне всучил Гарриш. Почему-то у всех они сразу приняли их размер, сузившись или расширившись, а мое даже виду не подавало, что оно магическое. Обидно, даже такая мелочь бракованная именно мне досталась.

— Сейчас через мост, и в первый же дом, охранку я постараюсь обойти, — задумчиво, будто для себя, промолвил Гарриш. Затем обеспокоено оглядел бледного и сцепившего зубы от напряжения Сандра. — Сможешь подержать паутину еще немного, или передохнуть нужно?

— Смогу… — бравируя, попытался улыбнуться парень, но бескровные губы не пожелали изображать улыбку, так что попытка не увенчалась успехом. — Боюсь, если сейчас отпущу, то восстанавливаться придется очень долго. Только быстрей. Сдерживаться тяжело.

Дальше всё происходило и впрямь очень быстро, будто за нами уже гнались, мы пронеслись по качающемуся мосту, отчего у меня на мгновение перехватило в горле, а сердце вообще ушло в пятки, но подталкивающие меня руки нага и Михи, не дали полностью уйти в панику, так что обошлось.

Город был будто вымерший, ни одного звука, кроме мимолетных скрипов покачивающихся на ветру мостов и оконных ставень. Спят они что ли? Хотя нам даже лучше. Остановившись возле полукруглого входа в первый же дом, Гар взмахом руки велел притормозить и начал сосредоточенно что-то шептать. Даже капельки пота на висках появились от напряжения. Через несколько минут, он устало прикрыл глаза, а затем дал отмашку нам, что можно заходить, первым вступив на порог.

Обстановка больше напоминала музей искусства. Повсюду вазы всевозможных размеров и форм, одна стена полностью снизу до верху заполнена как попало развешанными картинами, некоторые даже вверх ногами красовались. То там, то тут на полу хаотично были разбросаны и расставлены какие-то статуэтки, а весь дальний угол просто был захламлен всевозможными бюстами. Я даже растерялся, рассматривая столько замечательных вещей, собранных в одном месте, а такое вандальское отношение к ним меня попросту огорошило.

Заметив мой взгляд, скользящий от одного творения мастеров к другому, наг усмехнулся и пояснил:

— Джинны, как и драконы, жуткие коллекционеры. Только, если вторые помешаны на камушках и блестяшках, то эти стараются к себе снести всё, что относится к искусству. Говорят, был даже случай, что утащили из театра труппу актеров, больше их, кстати, не видели…

Порассуждать о причудах джиннов нам не дал тихий шорох, раздавшийся на лестнице сбоку. Тут же все напряженно взглянули в ту сторону и постарались вжаться в Сандра, тот только пискнул что-то придушенно, но сопротивляться не стал.

На верхней ступеньке лестницы в это время показался джинн. Почему-то ожидал увидеть кого-то наподобие старика Хоттабыча, ну или в крайнем случае синенького, как в Аладдине. Но меня ждало разочарование. Существо было явно мужского пола, с восточными чертами лица и чуть раскосыми глазами. Кожа у него была слегка красноватого цвета, заостренные уши, блестящая лысина. Я ожидал хотя бы бороду увидеть, но и тут птица обломинго повертела хвостом, не было у него ни усов, ни бородки, ни даже какой-либо растительности на голове, кроме бровей. А как же: дернуть волосок, сказать 'трах-тибидох-тибидох' и загадать желание? Обидно, и тут сплошное разочарование. Из-под расшитого золотистыми нитями халата выглядывали мягкие темные шаровары, на ногах красовались легкие туфли, с загнутыми полумесяцем носами. Сам же он, паря в полуметре над полом, медленно спускался вниз по лестнице.

А вот того, что выкинул дальше мой братец, не ожидал никто! Сволочь!

Гарриш просто со всей дури пнул меня в спину, и я, вылетев из-под защитной паутины Сандра, долбанулся об джинна, который оказался вовсе не духом, а очень даже материальным. Я со всего размаху тюкнулся носом об его живот и тот, рефлекторно ухватившись за мои плечи, охнул и выпучил на меня глаза.

Вот тут меня прорвало. Да сколько же можно? Я высказал им всё! И то что думаю о братике, и о мире, и о джиннах, и о щупальцах! Оказывается запас матов у меня не очень большой, хватило всего на пару минут, но ошарашило всех, даже джинна, который так и завис с округлившимися глазами, и не выпуская меня из рук всё время моего монолога. Только на братика, кажется, не произвел эффекта мой демарш. За время моей экспрессивной речи он умудрился подойти вплотную к джинну, и как только я на мгновение замолк, набирая воздуха для очередной тирады, как Гарриш резко вскинул руку и… сначала я подумал, что он просто ударил джинна, отчего тот так дернулся и втянул испуганно носом воздух, но оказалось всё проще, братец победно воскликнул и продемонстрировал нам колечко. Я даже опешил и растерял все слова.

— Молодец, Яр, — словно так и должно было быть, похлопал меня по плечу Гарриш.

А дальше нас ждал уже монолог джинна, который возмущенно пыхтя, проглатывая и коверкая слова, стал высказывать, что уже он думает о нас и о наших родственниках. Впечатлились все, особенно я. Мне оказывается учиться и учиться еще так гладко складывать трехэтажные и четырехэтажные выражения, и при этом так оригинально вплетать туда в каких позах и в каком виде он хотел бы видеть всех нас и нашу родню. Я даже заслушался, стараясь запомнить самые емкие выражения, но и тут братик обломал всю малину.

— Закрой пасть и слушай!

Колечко в руке у Гарриша сверкнуло, джинн тут же болезненно сморщил губы и зло взглянул на брата.

— Сейчас ты выведешь нас к порталу, откроешь выход и как только мы окажемся по ту сторону, я отдам тебе кольцо.

Джинн недобро прищурился и с плохо спрятанной ехидцей пояснил:

— Твоя глюпый, моя колец не имеет доступ, охрана не пропустить!

— С охраной разберемся, — задумчиво оглядел нас Гарриш. — Яр и Сандр, старайтесь не путаться под ногами, все остальные пытайтесь за ними приглядывать. Охрану будем снимать тихо, не хватало еще весь город на ноги поднять.

— Слюшай, ты савсэм сдурел? — изумленно взглянул на Гарриша джинн, — Охрана! Понимаэшь? Тебя убивать! Кирдык! Отдай вэзето и вы уйти!

Гарриш только отмахнулся и властно гаркнул:

— Запрещаю поднимать тревогу и выдавать нас. Теперь веди к порталу.

Джинн покорно кивнул, но злобно блестящие глазки явно показывали, что доверять такому не стоит. Точно готовит какую-нибудь свинью нам.

Указав на дальний угол комнаты, он тут же подлетел к вычерченным кругам на полу, испещренных всевозможными рунами, и стал водить над ними руками. Пока все пялились на действия существа, я шепотом спросил у нага отчего у джинна такой акцент.

— Они между собой разговаривают ментально образами, голосовые связки у них чуть другие, и джиннам очень тяжело общаться из-за этого с другими расами. Это ифрит, так что еще более менее, а вот гули вообще не могут говорить.

Гарриш снова развернулся к нам и подозвав Миху, Кита и вампира, стал вместе с ними разрабатывать дальнейшие действия. Я тут же почувствовал себя ненужным и никчемным. Сандр вон полог держит, парни выясняют как нейтрализовать гулей, чтоб успеть в портал выскочить, а я будто на буксире у всех. Тоже хотелось стать худо-бедно полезным, но как ни копался в памяти прежнего Яроша, так и не разобрался занимался ли он хотя бы рукопашными боями или еще чем, чтоб не быть ненужной обузой для всех и постоять хоть за себя. Решено, как только вернемся в академию, стану боевые искусства изучать наравне с менталистикой и исцелением, не делая себе скидок. Старательно гнал от себя навязчивую 'если' — если вернемся, если доберемся, если…

Тем временем руны в кругах постепенно светлели и, когда заискрились зеленоватым цветом, джинн удовлетворенно кивнул сам себе и приглашающе махнул нам рукой, даже поклонился, вот только вышло у него это как-то издевательски.

Гарриш тут же рявкнул, чтоб мы не отходили от Санра, который выглядел всё хуже и хуже, краше в гроб кладут. Видимо и впрямь эта паутина высасывала у него много сил.

— Ты, — указывая на джинна цыкнул брат, — Пока мы снимаем охрану, открываешь портал. Всех кто тебе мешает — убей. Это приказ.

Джинн только злобно сверкнул глазами, но возражать не стал, покорно кивнув.

Перемещение оказалось мгновенным, только вступили в круг, как тут же очутились в огромном зале, я даже испугаться не успел. А тут уже нас ждал сюрприз, неприятный.

Прямо на нас уставились около десяти жутковатого вида джиннов. Они очень отличались от нашего ифрита. У всех нервно дергающиеся хвосты, у некоторых даже по нескольку, на пальцах длиннющие когти, вместо волос какие-то шевелящиеся веревки, больше напоминающие маленьких змеек. Пока пялился на них, всё вдруг пришло в движение. Ребята рванулись к гулям, наш джинн метнулся в центр зала и, присев возле возвышения, стал что-то рисовать в воздухе, Сандр резко выдохнул и стал заваливаться на пол, пришлось ухватить его за шиворот и поддерживать. Дальше началось светопреставление, по-другому и не скажешь. По всему залу зазвучали глухие удары, потом в ход, видимо, пошли кольца, и то там, то сям стали мелькать искры, от ледяных, замораживающих всё на своем пути, до огненных, которые оставляли после себя запах гари и черные проплешины на белоснежных стенах.

Пришлось чуть ли не на себе тащить Сандра в сторону нашего ифрита, ибо сам парень уже еле передвигал ноги.

— Сними ты эту долбанную паутину, ведь нас уже заметили, — на ходу рявкнул я.

— Не могу, тут какая-то защита и не дает некре втянуться, меня будто высасывают.

Вдруг прямо перед самым носом выскочил один из гулей и, оскалившись, размахнулся, явно желая своими когтями располосовать нас. Но я даже не успел дернуться, как перед нами уже нарисовался Гарриш и, размахнувшись, смачно приложил того кулаком, затем тут же выстрелил в него в упор из кольца.

— Держи, — быстро всучил он мне в руку колечко: — Не давай ифриту в руки, сам приложишь, когда руны начнут светиться.

Последние слова он уже говорил на бегу, ринувшись к остальным, на которых сейчас наседали гули. Ребята хоть и держались, но с трудом. По сравнению с четкими действиями Гарриша, выходило у них немного неуклюже и нескладно.

Добравшись к ифриту, я нервно оглянулся снова. Гулей вроде бы даже прибавилось, а те кто падали, тут же рассыпались в какой-то маслянистый туман и то с одной стороны, то с другой, ввысь подымалась небольшая дымка этого марева. Ребята тоже выглядели жутковато, ободранные и в кровавых разводах, с горящими лихорадочно глазами и тяжело дышащие. Надеюсь, что раны не слишком опасны, хотя и выглядят ужасно. Кровь была, кажется, повсюду.

— Давай кольцо, — прямо над ухом раздался голос ифрита, я даже отшатнулся.

Только сейчас заметил, что руны уже стали переливаться золотистым цветом. Лихорадочно стал искать куда втыкнуть кольцо, и только уже вконец отчаявшись, заметил в самом центре круга небольшое гнездо круглой формы, подходящее по размеру. Тут же заорал ребятам, чтоб подходили, вставил кольцо. Парням второго приглашения и не понадобилось, все гурьбой рванули к кругу и тут же провалились в какую-то темную пустоту, которая только через пару напряженный секунд начала медленно рассеиваться, и мы недоуменно стали оглядывать место, куда нас переправил ифрит.

— Вот же сволочь, — устало вздохнул Гарриш, присаживаясь прямо на траву возле круга. — Прямо в лес сатиров закинул.

— Моя не сволочь! — тут же раздался возмущенный возглас ифрита. Я в шоке развернулся, был ведь уверен, что он остался в зале. — Моя никто нэ сказал куда!

Пока пялился на джинна, мое колечко снова стало сползать с пальца и, уже привычно возвращая его на палец, я заорал от боли, которая распространилась, кажется, по всей руке, обжигая. Взглянув на свою пострадавшую конечность, я даже втянул от страха воздух, забывая дышать. Вся кисть была в огне, но самое странное, что даже одежда не обугливалась, пламя будто старалось не причинить вред. Жаль, что эти усилия были не очень заметны, потому как щипало и жгло руку довольно сильно, хотя ожогов видно не было.

Испуганно оглянулся на ребят. Кажется эта картина ошеломила всех. До этого расслабленно повалившиеся на землю парни, сейчас напряженно глядели на меня. Выражения же лиц Гарриша и Кита вообще сразили наповал, они будто уже похоронили меня и сейчас прощаются. Взглянул на джинна, тот уставился на меня с каким-то садистским предвкушением и чуть ли не поторапливал, чтоб я не задерживал зрелище.

— Снимет с меня кто-нибудь этот огонь или так и будете пялиться?! Больно же! — не выдержал я.

Нужно было видеть обиженный взгляд джинна, я даже хрюкнул от еле сдержанного смеха, хоть на глазах уже выступили слезы от боли. Такое нужно репетировать годами.

— Ню! — возмущение джинна не знало границ. — Твоя должна сгорэть!

— Совсем охренел, чего это он сгореть должен? — рявкнул подошедший Миха. Затем, осторожно осматривая мою руку, но не прикасаясь к ней, спросил: — Яр, что ты сделал, хоть скажи.

Я попытался восстановить события до того, как кисть загорелась.

— Ну, выпали с портала, потом Гарриш сказал, что это лес сатиров, затем кольцо снова соскользнуло…

— Стоп, — тут же вперился в меня брат: — Про кольцо подробней.

Я тут же с готовностью продемонстрировал руку с моим кольцом… вот только колечко оказалось совсем не то, что раньше. Мое было с голубеньким камнем, а это по всему ободку просто покрыто извилистыми рунами.

— Гаааденыш, я тебя сам убью! — рыкнул Гарриш и уже было рванулся ко мне, как между нами встряли Мих и Кит. Брат уже хотел их раскидать, как голос ифрита прервал разгоравшийся скандал.

— Моя понимать, твоя — юный дюрак! Но почему твоя не горэть?!

Пока я пытался сообразить оправдываться мне или же наоборот обидеться, пламя на руке стало потихоньку тухнуть и втягиваться в кольцо, затем ободок сверкнул и, быстро темнея, стал будто втягиваться в кожу. С ужасом наблюдая за самоуправством этой цацки, я почувствовал напоследок как меня что-то больно кольнуло, а затем вместо колечка на пальце появилось извилистое тату, черного цвета.

— Твоя идиот! Дом! Моя дом! Воровать моя дом! — паника так и плескалась в голосе джинна. Он обессилено упал на землю и, размазывая слезы, стал проклинать меня и моих родственников, снова повторяя, видимо на бис, высказанное нам при первой встрече.

Пока джинн убивался, я взглянув на Гарриша и, заметив, что дальнейших попыток прибить меня он делать не собирается, всё же спросил:

— А что теперь с этим делать?

Брат устало взглянул на меня, затем на джинна и неуверенно покачал головой.

— Теперь только опытные маги, может быть, смогут что-то сделать. Пока не вернемся в академию, гадать нет смысла.

— А моя дом? Моя жить где-то хотэть! — тут же отвлекся от проклятий джинн, и вперился в нас злобным взглядом.

— Тебе обязательно в кольце нужно быть? — зачем-то уточнил брат.

— Моя дом там! Моя источник там! Моя кровать там! Моя…

— Цыц! — не выдержал Гарриш. — Ты, временно(!), можешь пожить в другом месте?

Джинн подозрительно взглянул на парня.

— Моя вернут дом?

— Вернем, куда денемся, дай только добраться до тех, кто может это сделать, — подтвердил Гарриш. Хорошо, что стоял вполоборота к джинну, и тот не заметил мелькнувшего в глазах брата сомнения.

— Моя должна быть рядом с моя дом! — согласно кивнув, вперился недовольным взглядом в меня джинн.

— Я тебе не дом! — тут же огрызнулся я, и на всякий случай попятился от этого ненормального.

— Спокойно! Яр, подойди, — брат обошел меня, и вытащив из-за моего пояса тычковый нож, стал его рассматривать с нездоровым интересом. — Тут полость есть пустая внутри, тебе такое место подойдет, временно?

— А моя источник? Моя умирать без…

— Яр будет тебя подпитывать, — тут же сверкнул на меня глазами брат. — Но не переусердствуй, нам не хватало еще дебоша пьяного джинна, — шепотом добавил Гарриш, отчего мне сразу поплохело, как только представил, что джинн начнет себя вести как мой мухлик после передоза энергии.

— Гар, а как дозировать эту передачу-то? Я же не знаю.

— Потом объясню, сейчас у нас есть другие дела, поважней, — задумчиво оглядел всех братец. Затем протянув мой нож джинну, велел обустраиваться.

Дальше я с изумлением наблюдал картину, как джинн внезапно стал полупрозрачным, потом подернулся какой-то мерцающей дымкой и медленно начал втягиваться в рукоятку ножа. Удовлетворенно кивнув, Гарриш протянул назад мне мою собственность, откреститься не вышло, как ни старался. Закончилось тем, что на меня в очередной раз рявкнули и силком всучили в руки ножик, я тут же выпустил его из рук и пока поднимал, прослушал о себе много нелестного от орущего не своим голосом джинна. Заодно-таки разглядел в траве свое колечко, так не вовремя подставившее меня. Гордо продемонстрировав всем свою находку, и тут же заработал насмешливые взгляды ребят, дальше осталось только обиженно пыхтеть. Вот чего все ко мне пристали? Можно подумать я специально натянул на себя не то кольцо.

Парни тем временем устало валялись на траве и осматривали свои ранения. Выяснилось, что почти со всеми ними могла справиться регенерация, только у Кита был серьезный порез на ноге, из которого хлестала кровь. Гарриш, присев возле него, тут же зашептал формулу какого-то заклинания, после чего прямо на глазах порез стал затягиваться, вскоре превратившись в небольшой шрам. Брат удовлетворенно кивнув, сказал, что дальше пусть уже регенерация рассасывает шрамы. Затем насмешливо оглядел нашу разношерстную компанию.

— Считаете, что всё закончилось? Лучше сразу уясните — это не прогулка перед обедом. Могу вас огорчить, лес сатиров не то место, где стоит расслабляться. Думаю, что спрашивать вас о том, какая опасность нас здесь поджидает — бессмысленно?

На всякий случай, я изобразил раскаянье, тут же за мной приняли покаянный вид и остальные. Кажется братец и вправду заработал у них авторитет.

— Ладно, так получилось, что я здесь сейчас старший, и буду в ответе, если что-то случится, — со вздохом произнес брат, присаживаясь снова на траву. — Первым делом нам нужно будет поохотиться, приготовить еду и устроиться на ночлег. Вокруг нас я поставил полог отвода глаз и тишины, но как только мы выйдем отсюда… Очень прошу, только услышите музыку или любой напев, ритм, сразу бегите под этот полог. Закрываете уши и мчитесь на всех парах. И это не шутки.

— Гар, а чего…

— Не перебивай! Так понимаю, вы про сатиров мало знаете, хотя тут даже не ваша вина, в начальных школах это проходят только вскользь, чтоб не травмировать, как считается, детскую психику, — брат невесело усмехнулся. — Музыка и песни для сатиров не просто для того, чтоб поразвлечься, это их магия очарования. Одна из сильнейших, могу сказать. Как только разумное существо попадает под ее воздействие, становится поздно что-то делать. Живыми после этого не остаются.

— А что происходит?

— Ничего особенного, просто после приворота, сатиры залюбливают до смерти. Добровольно в их леса никто не суется, хоть они и относятся к империи. А вот нам повезло…

— Залюбливают?

— Яр, тебе конкретика нужна? — грустно улыбнулся Гар. — Могу сказать проще — сатир просто позовет, и ты пойдешь как миленький, потом тебя затрахают до смерти. Причем сатиры не заботятся о своих любовниках. Ни пищи, ни воды, ни одежды тебе никто давать не будет. А тебе, в том состоянии, и не нужно будет ничего этого… Проживешь ты с неделю, может чуть больше, и то, только потому, что ты вэзето, остальные, пожалуй, и трех дней не протянут… Сатиры очень любвеобильны, всё это время из постели тебя выпускать никто не будет. Ну а после твоей смерти, он с десяток лет будет спокойно жить на запасах той энергии, которую выкачает с тебя за то время, пока ты будешь еще жив… Или хочешь еще точнее?

— Нет! — в один голос открестились от подробностей мы все.

— К сожалению, у нас тут нет с собой таких амулетов, кто же знал… Благо, что сатиры живут очень разрозненно и друг друга терпеть не могут, так что у нас есть все шансы пройти через лес, не встретив ни одного. Всю дорогу будем удерживать щиты отвода глаз, я покажу как их делать. Держимся рядом и стараемся не упускать никого с поля зрения. Даже в кусты, если приспичит, по одному не ходить. Считается, что сатир может воздействовать только на одно существо. Не уверен, что это правда, но…

Отдохнуть Гарриш нам так и не дал, тут же распределив между всеми обязанности. Мне и Киту досталось собрать всё для костра и найти источник воды. Миха сначала возмущенно запротестовал, но когда выяснилось, что в его задачу входит охота, вместе с самим Гарришом и вампиром, согласно кивнул. Сандру же велено было не вставать и стараться восстановить энергию некры. Никто протестовать не стал, ведь только благодаря этому парню нам удалось выбраться от джиннов. Тут же перед глазами промелькнул образ Жоша, с трудом удалось отвлечь себя и направиться следом за уверенно идущим нагом.

— Источники воды я чувствую, так что просто по ходу будем набирать ветки для костра.

Вскоре мы выбрались к небольшому ручейку, выбивающемуся прямо из-под камня. Вот тут встал вопрос во что именно набирать воду. Задумчиво оглядевшись по сторонам, и так и не найдя никаких пригодных для такого дела емкостей, я уже даже стал подумывать о том, что придется выстругивать какую-нибудь плошку из ствола дерева, но наг успокоил меня.

— Яр, мне энергии самому не хватит на создание котла, но если ты поможешь…

— Конечно, — тут же кивнул я, еще не соображая на что соглашаюсь.

Наг смущенно взглянул на меня и стал пояснять.

— В зале джиннов я немного израсходовал запас энергии, а для создания нужно иметь полный резерв, — тон у него был такой, как будто с ребенком говорит, даже обидно стало.

— Ну я понял, ты говори что делать-то, — уже раздраженней пробурчал я. — Обнять тебя что ли? — озарило меня наконец.

— Если просто обнять, то я буду до темноты восстанавливаться, — еще смущенней взглянул на меня Кит.

— Та-а-ак, что-то мне уже не нравится твоя идея. Давай лучше поищем вокруг, может…

— Просто поцелуй, ничего больше, — пряча хитро блестящие глаза за волосами, уточнил наг.

Я с сомнением взглянул на эту хитрющую морду, тут же вспомнил про его клыки, и это если не глядеть на змеиные глазки с вертикальными зрачками. Конечно, я привык уже, и не так сильно шугался, но, чтоб добровольно сам(!) поцеловал, это казалось для меня чем-то просто нереальным. Хотя, ведь поцелуи разные бывают, тут же воспрял я духом. Не давая себе времени снова запаниковать, уверенно шагнул к парню и быстро чмокнув в губы, шустро отскочил. Судя по согнувшемуся от смеха нагу, я все же лажанулся. Видимо, такого он не ожидал.

— Яр, — отсмеявшись, позвал меня Кит, но, по-видимому, помимо его воли, губы снова растянулись в улыбке. Услышав, как я недовольно фыркаю, он снова попытался нацепить на себя серьезность, актер с него не очень, поэтому я не купился. — Просто постарайся не делать такое лицо, — снова заржав, попросил меня наг.

— Какое есть! — обиделся я. Всем во мне что-то не нравится, зла уже не хватало.

— Ладно, давай так, я обещаю не дотрагиваться до тебя, согласен? — снова улыбнулся этот змеюка.

— Точно? — на всякий случай переспросил я, заметив как наг закинул руки за голову и сцепил их на затылке.

— Не тяни, мы так до вечера будем здесь, твой брат не обрадуется, — уже серьезней сказал Кит.

Подойдя к нему, я все еще сомневался, но наг не дал мне времени на раздумья и наклонил свое лицо к моему, держа тело на расстоянии. Пришлось взять себя в руки и сделать шаг навстречу. Его губы нерешительно коснулись моих, словно давая время привыкнуть, почувствовать. Затем Кит уже решительней скользнул языком по моей нижней губе, словно прося расслабиться и впустить. Прерывисто вздохнув через нос, я все же разомкнул свои губы.

У него оказались мягкие и приятные на ощупь губы, но язык просто-таки обжигающе горячий. Жар от него будто проникал в меня, медленно и нежно ласкаясь, как котенок. Неужели и тут магия? Они хоть что-то умеют делать без нее? Но эти мысли будто смыло под наплывом течения, уносившего меня. Уже сам прижался к змею и, прикрыв глаза, попробовал окунуться в эти новые ощущения. Но тут на задворках сознания промелькнуло то, что меня тут же вывело из состояния эйфории. Сначала не понял в чем дело, а разобравшись, чуть в испуге снова не рванулся прочь. Язык у него оказался раздвоенным и каждая половинка двигалась независимо от другой. Наг тут же почувствовал мое напряжение, и с сожалением отстранился.

— Не так всё плохо, не так ли? — зачем-то уточнил он, стараясь найти что-то в моем лице. Мне осталось только согласно кивнуть и сделать морду кирпичом. С трудом, но пришлось признаться самому себе, что мне понравилось, и я не отказался бы поэкспериментировать еще разок.

Тем временем наг уже шептал какую-то абракадабру и чертил на земле какие-то знаки. Через пару минут перед моими изумленными глазами прямо из воздуха стал медленно появляться железный котелок.

— Я подумал, что не стоит создавать новое, просто вытащил из пространства ближайший к нам котел, — пояснил ничего не понимающему мне Кит.

— На это меньше энергии нужно? — уточнил я, и, увидев кивок, тут же взъярился. — А раньше нельзя было о таком подумать? — заметив как он смущенно стал прятать снова глаза, я наконец понял. — Ты знал, что не будешь создавать! Так какого хера ты решил целоваться?! Ведь…

— Тшш… — насмешливо взглянул на меня этот подлюка, — Мне ведь и впрямь не помешала бы энергия, а так я…

Всё! Я обиделся! Достали все, сволочи!

— Моя тоже думать, что вы сволочи, но моя не орать так об этом!

Мля, совсем забыл про джинна. Только через минуту до меня дошло, что вслух я не ругался. Выходит он мысленно общается со мной?

— Вай, говорю же, дюрак! Твоя моя дом украла? Украла. Моя источник у твоя? У твоя. Моя может слышать твоя мысли! Глюпые мысли, но моя смэшить. Твоя думать дальше, моя нравится.

Охренеть. Теперь мне даже и подумать спокойно нельзя? Пойти повеситься, что ли?

— Моя дом отдавай, потом моя помогать повэситься, — деловито предложил мне джинн.

Возвращались мы к месту стоянки молча, вернее наг настороженно поглядывал на меня и пытался понять, что происходит, а мы с джинном всю дорогу переругивались и дошли уже до того, что я пообещал утопиться, лишь бы он не вернул свой дом.

Выгрузив хворост, собранный по дороге, я с сомнением взглянул на Сандра. Нет, ему я точно жаловаться не буду. Да и парень до сих пор не отошел, все еще бледный, как смерть и глаза уставшие, будто он сам разгружал вагон цемента. Взглянув на пристроившегося под деревом вампира, я направился к нему. Нужно было хоть чем-то заглушить назойливый голос джинна в голове.

— Слушай, я так и не спросил, тебя зовут-то как?

Вамп растерянно посмотрел на меня, потом спросил:

— Тебе истинное имя нужно?

— А у тебя много? — тут же изумился я.

— Истинные знают только главы кланов…

— Стой, вот этого ненужно, — сообразив, что и тут есть подводные камни, открестился я от новых знаний. Не хватало влипнуть еще в какую историю. — Говори любое, кроме истинного, нужно же тебя как-то называть.

— Ну, в академии я числюсь как Мартим Винк.

— Значит так, Март, давай сразу проясним — как только выберемся из этого попадалова, сразу же идем к декану, и пусть он снимает привязку, — заметив как вампир недовольно попробовал что-то возразить, я уже настойчивей продолжил: — Мне не нужны слуги, тем более непонятки с твоим кланом, от которого я тебя, как выясняется, избавил. Так понимаю — за это меня по головке не погладят?

Вампир согласно кивнул, но тут же попытался мне возразить, но наш разгорающийся спор прервали вернувшиеся добытчики.

Миха тут же настороженно оглядел нас всех, но довольная ухмылка нага ему явно не понравилась. Надеюсь, хоть не узнает с чего змеюка так лыбится. Судя по всему парень серьезно решил охранять мою, так называемую, 'девичью честь', и не стоит его лишний раз злить.

Гарриш снова развил кипучую деятельность. Тут же нагу поступило указание заниматься костром, а вампиру разделывать добычу. Сандра оставил не у дел. Затем как-то подозрительно брат взглянул на меня и Миху.

— Яр и Мият, мне нужно с вами поговорить. Всех остальных попрошу не выходить из-за полога. Надеюсь, мозгов хватит?

Мы с Михой недоуменно переглянулись, и молча последовали за Гарришем. Вот нутром чувствую, что неспроста он зовет нас за собой.

Пройдя чуть дальше в лес, брат заметил старое поваленное дерево, и тут же направился к нему. Устроившись, он приглашающе похлопал ладонями рядом с собой, пришлось садиться по бокам от него.

— Кто вы и где мой брат?

Я непонимающе взглянул на Гарриша. И только когда чуть перегнулся через брата и заметил взгляд Михи, до меня дошло, о чем нас спросили. Ведь не мог же он… Кажется, наше будущее, протянув нам кулак, показало кукиш.

— Сами расскажете, или придется, как только вернемся, сообщать старшим, и пусть они выясняют?

— Как понял? — спокойно спросил Миха. Я даже обалдел. Нафига, спрашивается, он так запросто сдается? Можно же попробовать блефовать!

— Объясню, но потом, сначала хочу знать — кто вы и откуда. И еще, где мой брат?

— Ладно, Яр, может ты начни? — с невозмутимым видом, словно говорим о погоде, спросил Миха. Уже хотел было фыркнуть, но вдруг подумал, что ведь и впрямь мы скорее всего себя выдали, и не один раз, если уж Гарриш подозревает не одного меня, а двоих. Если сейчас не узнать в чем и когда прокололись, то, боюсь, каждый сможет нас запросто вычислить, а брат — это не самый худший вариант. Во всяком случае, на безумного ученого, который потащит нас в лабораторию для изучения, он точно не похож.

Эх, погибать — так с музыкой, зато напоследок хоть узнаю в чем и где мы лоханулись. Стараясь не слишком растягивать, я вкратце попытался рассказать, что с нами произошло, и как мы тут очутились. Но братец оказался довольно въедливым, по-моему прошло несколько часов, пока он всё же перестал донимать нас вопросами, на которые частенько даже ответов не находилось. Под конец я себя чувствовал, как выжатый лимон. Умеет же, зараза, допросы проводить, интересно только где научился.

— Ну что я могу сказать. Тебя, Яр, я уже признал младшим, когда еще только догадался о том, что что-то тут не чисто. Свою кровь я чувствую, были сомнения в другом, боялся, что вы из подселенных духов, а душа брата где-то сейчас на задворках сознания болтается.

— Ты веришь нам? — зачем-то уточнил Миха.

— Я не настолько доверчив. Использовал всё это время амулет истины, — с усталой улыбкой признался Гарриш, показывая нам на серебряное колечко с небольшим камушком, которое во время разговора то и дело вертел на пальце. А я думал, что он просто нервничает, вот же…

— Теперь давайте расскажу, что думаю об этом. Начну с Яра, ведь это и твое настоящее имя тоже? — уточнил он. Я согласно кивнул. — С тобой сложностей будет очень много, но я взял уже на себя ответственность за тебя. С этого момента прошу любое, что тебе непонятно, сразу спрашивать у меня. Ты слишком эмоциональный и часто делаешь такие вещи, которые не свойственны вообще моему брату. Родители мало общались с тобой в участке, только из-за этого не поняли сразу, что ты не тот, за кого пытаешься себя выдать.

— Они могут что-то сделать с ним? — тут же спросил Миха.

— Не думаю, родная кровь не даст навредить, но отношение будет другое. Пока ты учишься в академии, вся забота о тебе, как о младшем по крови, лежит полностью на мне. Поэтому и все камни за твои проделки упадут именно на меня.

Заметив как я поежился, брат удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям.

— Ты мне нравишься, не могу сказать будто я счастлив от того, что именно ты заменил брата, но если бы дали выбор из вас двоих, предпочел бы именно тебя.

— Ты его не любил? — почему-то мне нужно было это знать.

— Не могу сказать, что не любил, скорее… мне очень не нравилось то, каким он становился. Если покопаешься в памяти — поймешь.

— Но ведь его сознание немного и мне досталось, значит…

— Нет, ты сильней, намного. Я знаю, что ты не дал бы об себя вытирать ноги, не стал бы валяться в ногах и просить…

— А он это делал? — изумленно спросил я, с трудом удерживая себя от того, чтоб тут же нырнуть в память и устроить там поиски таких моментов.

— Поищешь потом, — видимо заметив мои метания, резко бросил Гарриш, — Сейчас давайте обсудим, что делать с… Миха? Правильно?

Парень кивнул и протянул Гарришу руку.

— Давай что ли заново знакомиться. Михаил. Но лучше Миха.

Брат усмехнулся чему-то своему и пожал руку парня.

— Мое имя ты знаешь, так что давайте не затягивать. Боюсь там остальные детки без присмотра вляпаются куда-нибудь.

Увидев как мы согласно кивнули, Гарриш продолжил.

— Ты спрашивал как я понял, что и ты не тот, кем хочешь казаться? То, что Яр часто называл тебя Михой, это полбеды, но ты сам себя выдавал много раз. Но больше всего тебя сдало поведение на поляне, когда на Яроша напали. Так оборотни себя вообще не ведут. С младенчества их приучают полной преданности стае. Без этого тебя просто не выпустили б из клана в академию, если бы ты не доказал эту верность. Когда один оборотень видит, что другой неправ, он скорее пожурит его или отойдет в сторону, максимум остановит, но никогда не пойдет так в открытую против, да еще и при посторонних. Между собой, конечно, тоже бывают конфликты, но никак не из-за представителя другой расы. На поляне ты себя показал не как оборотень, скорее такая реакция свойственна другим. Оборотни довольно агрессивны, но умеют затаиться и выжидать как звери добычу. Ты же вообще не привык держать что-то в себе, и сразу кидаешься в атаку, не задумываясь. Ну а то, что вы оба используете незнакомые словечки, думаю, вам итак самим ясно по реакции остальных?

Гарриш перевел дыхание и облизнув пересохшие губы, продолжил.

— Ты меня сейчас заботишь постольку поскольку именно благодаря тебе могут вычислить и Яра. Конечно, чтоб добраться до него, еще нужно получить разрешение семьи, а наша не на последнем счету, но рисковать не хочется. Поэтому прошу об одном — постарайся узнать всё возможное о том, как именно себя вести и что делать, когда на те же каникулы тебе нужно будет явиться в клан.

Миха серьезно взглянул на Гарриша и пообещал.

— Ну что ж, думаю можно возвращаться к остальным. Если что-то не ясно, сразу обращайтесь ко мне, не нужно делать глупости.

— Вах, моя тааак интэээрэээсно….

— Гар! — тут же встрепенулся я и, испуганно взглянув на брата, признался, что у нашего разговора был посторонний свидетель.