Самые хорошо продуманные планы

Кингсли пожал плечами.

— Не уверен. Думаешь, это хорошая идея? — спросил он.

— Почему бы и нет?

— А что, если ты улетишь, а она позовёт тебя, потому что ей понадобится твоя помощь, — предположил Кингсли.

Марк нахмурился.

— Этого не случится. К тому же, не думаю, что она меня позовёт. Она слишком упертая, считает, что сама может со всем справиться.

— Кого-то мне это напоминает.

— Иди на хер.

Кингсли вздохнул.

— Слушай, приятель. Ты мне нравишься, — заговорил он.

Марк застонал.

— Даже не начинай. Я и так дерьмово себя чувствую.

— Знаю. Но я все равно должен это сказать. Ты совершаешь ошибку. Я искренне полагал, что уже через пару километров ты поймешь, какой ты идиот, и вернешься, — объяснил Кингсли.

— Что ж, видимо, ты ошибся.

— Нет. Просто я ожидал от тебя большего. Теперь буду с тобой предельно откровенным. Я не хочу слушать всякий вздор. Ни слова. Просто услышь от меня правду, и покончим с этим, — предложил Кингсли.

— Хорошо, но на этом всё, — подчеркнул Марк.

— Ты совершаешь ошибку, — в миллионный раз заявил Кингсли.

Тут появился официант с их заказом, и как только он ушел, Кингсли продолжил.

— Тебе небезразлична эта женщина, и в этом нет ничего плохого. Это не делает тебя слабым. Это никоим образом не лишает тебя всего того, чего ты достиг. Если уж на то пошло, я бы сказал, что немного человечности делает тебя только лучше. И ты тоже небезразличен этой женщине, это тебе скажет любой, у кого есть глаза. Но она совсем одна, и ей нужна помощь. Твоя помощь.

— Ты думаешь, что, держась в стороне, ты ей помогаешь? Ты бросаешь ее в ситуации, к которой она совершенно не готова и совершенно не способна справиться с ней самостоятельно. Ты это делаешь. Ты мог бы попросить ее поехать с нами — держу пари, она бы согласилась. Ты мог бы уговорить ее сбежать вместе с тобой — на этот раз она бы точно не отказалась. Но ты не сделал ничего подобного. Ты либо боишься, либо тупой. И то, и другое весьма нелестно.

Кингсли много что хотелось сказать, и он произнес все это практически на одном дыхании, его голос с аристократичным британским акцентом стал резким. Он стучал по столу пальцем, проставляя в своих предложениях ударения. Марк откинулся на спинку стула.

— Ты знаешь ее в общей сложности сколько, дня два? Может три? Лоу, ты не видел ее в деле, как я. Пару дней назад она разделась до нижнего белья и притворилась проституткой, чтобы угнать машину, после чего, такая же полуголая, высунулась из окна этого автомобиля и прострелила шины преследующего нас внедорожника. А за день до этого, выжимая сто километров в час на задней передаче, она пустила сигнальную ракету в машину, полную наемных головорезов. Эта женщина вполне способна за себя постоять, — пытался убедить его Марк. Убедить самого себя.

«Это должно быть правдой. Из-за меня она чуть не взлетела на воздух. Без меня ей наверняка будет лучше».

— Я сказал, что я думаю. Ты сплавил ее с целым мешком прекрасных камней, но у тебя в руках и впрямь был настоящий негранёный алмаз. И ты его упустил. Я думаю, она доберётся до Танжера. Думаю, там объявятся русские. Думаю, они покажут ей, на что в действительности похож этот образ жизни. И я думаю, они ее убьют.

При словах «её убьют» Марк почувствовал в животе резкую, колющую, жгучую боль. Он нахмурился и отвернулся, задаваясь вопросом, где тут поблизости можно раздобыть пузырёк «Маалокса».

«За одну неделю у меня от этой сучки разыгралась язва».

— По-моему, ты ошибаешься. Думаю, она туда приедет, появятся русские, и эти алмазы станут ее инструментом давления. Она не покажет их до тех пор, пока они не гарантируют ей безопасный выезд из страны — эта девушка умна, Лоу. Их больше заботят свои капиталовложения. Сомневаюсь, что в Москве она нажмет на курок, но я этому рад. С ней все будет хорошо, — проговорил Марк.

Кингсли резко встал и затушил сигарету.

— Я сказал, что думаю. Я же говорил тебе, что не хочу слушать всякий вздор. Я собираюсь остановиться в том же отеле, в котором мы были вчера. Если ты меня побеспокоишь, я прострелю тебе ногу, — предупредил он.

— Вали на хер со своим высокомерным дерьмом, Лоу. Ты забываешь, что я хорошо тебя знаю, знаю, что ты не имеешь права читать мне нотации ни о чем, в особенности о том, как мне следует обходиться с женщиной, — бросил ему Марк, но Кингсли уже выходил из ресторана.

Он даже не оглянулся.

Уставившись на стол, так, словно это он его обидел, Марк доедал свой обед. Когда с едой было покончено, он резко отодвинулся, громко проскрежетав стулом об пол. Несколько человек повернулись в его сторону, но ничего не сказали.

К черту Лоу Кингсли. Что он знает о Лили? Он знаком с ней всего два сраных дня! Пара обедов, и он уже вел себя как влюбленный щенок, пытаясь сделать все возможное, чтобы снова свести вместе «маму и папу».

«Почему он не видит, что всё это я делаю ради нее? Она меня не остановила. Она не просила меня поехать с ней. Она умчалась первой…»

«...потому что я поступил правильно».

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ

Марку снился сон. Он очутился под водой, и чем усерднее плыл, тем стремительнее шёл на дно. Сквозь водную поверхность пробивались солнечные лучи, но он удалялся от них дальше и дальше. Вокруг становилось все темнее. И он мог поклясться, что прежде, чем окончательно исчезнуть в темноте, он увидел красную вспышку…

Резко сев на кровати, Марк выхватил из-под подушки пистолет. Дверь в его гостиничный номер распахнулась, и он всадил две пули в стену рядом с головой ворвавшегося к нему человека.

— Вставай! — крикнул Кингсли и, даже не обратив внимания на выстрелы, бросил сумку ему на кровать.

— Какого черта ты делаешь?! — стал допытываться Марк.

Они не разговаривали с тех пор, как Кингсли вышел из ресторана.

— Мне только что позвонили, нам нужно ехать, — тяжело дыша, англичанин схватил спортивную сумку Марка и тоже положил на кровать.

— Кто позвонил? О чем ты говоришь? Зачем? — спросил Марк, вскочив с кровати.

Он стал быстро натягивать джинсы, одновременно вытаскивая из своей сумки футболку.

— Ты же знаешь, что тебя заказали? — напомнил ему Кингсли.

— Да. Меня что, решил шлёпнуть кто-то другой? — простонал Марк, хотя был удивлен таким беспокойством Кингсли.

Марк вполне мог самостоятельно справиться с каким-то алчным, голодным до славы наемным убийцей.

— Нет, не тебя.

— Что это значит?

— За твоей головой больше не охотятся.

— Это что, шутка? Отличная новость, значит, я могу вернуться в постель, — застонал Марк, прекращая лихорадочно натягивать обувь.

— Теперь они охотятся за Лили.

Марк сунул ногу в ботинок.

— Что?! Почему!? Как ты об этом узнал?!

— Мне позвонил мой человек из Бруклина. Сказал больше с тобой не возиться, что обещанное за нее вознаграждение в два раза больше, чем за тебя. Де Сант, скоро здесь повсюду будут люди. Многие из этих парней давно уже в Африке, ищут твою задницу. А Лили им и искать не надо, у них уже есть ее местонахождение. Мне сказали, что, как известно, объект сегодня прибывает в Танжер, — объяснил Кингсли.

— Бл*дь. Бл*дь. Зачем им это делать?! Это чертовски глупо! Если один из этих доморощенных киллеров-скорострелов узнает, что у нее с собой целый мешок гребаных алмазов, они просто пристрелят ее и заберут их себе, — произнёс Марк, выходя за дверь.

Англичанин последовал за ним.

— О камнях вообще не упоминалось. Было сказано только «живой или мертвой», хотя, если объект будет захвачен живым, полагается бонус, — пояснил Кингсли, подбежав к машине и забросив на заднее сиденье свое снаряжение.

— Бл*дь. Сколько от нас до Танжера!? Черт возьми, как, бл*дь, это произошло, — выругался Марк.

Они вылетели с парковки, оставив на асфальте следы паленой резины. Марк быстро посчитал в уме. От них до Танжера приблизительно день пути. Вчера они расстались с Лили в Тарфае, от которой до Танжера ехать всего часов пятнадцать. Она должна была добраться туда еще накануне вечером, но согласно прилагаемым к заказу инструкциям, она прибудет в Танжер только сегодня. Видимо, Лили остановилась где-то на ночь.

«Хорошая девочка»

День длинный. Как далеко она сейчас от Танжера? Из крупных городов между Тарфайей и Танжером располагались Касабланка и Марракеш. Можно было с уверенностью утверждать, что она остановилась в одном из этих мест. Это означало, что до Танжера ей оставалась всего пара часов, максимум шесть. Ему — двадцать.

«БЛ*ДЬ».

— Мы ничего не сможем сделать, если ты угробишь нас ещё до того, как мы туда доберёмся, — заметил Кингсли, ухватившись за свою дверь, когда Марк оказался в опасной близости от запряженной в телегу лошади.

— Давай я буду беспокоиться о дороге. Здесь есть кто-нибудь, кто мог бы нам помочь? — спросил Марк.

У киллеров и наемников вообще-то не было профсоюзов или клубных собраний, но время от времени они сталкивались друг с другом. Налаживались дружеские отношения и связи. Марк мало кого из этих людей мог назвать другом — чтобы всех их пересчитать, хватило бы пальцев одной руки. Но были и такие.

— Нет. Швед в Бангкоке, а об Адвае уже около месяца никто не слышал, — ответил Кингсли.

— Дерьмо.

— Мы сами по себе. Каков план?

— Мы должны добраться до нее раньше, чем кто-нибудь из этих парней. Она хорошо справляется один на один, но у нее напрочь отсутствует ситуационная осведомлённость. Она не догадается, что за ней следят, пока в нее не попадет пуля. Кроме того, нам необходимо снаряжение. У меня вообще ничего нет, только то, что на мне и два пистолета. Сделай несколько звонков, найди что-нибудь в Танжере или Касабланке, куда можно просто войти и выйти, — сказал Марк.

Кингсли достал свой блокнот и начал делать пометки.

— Хорошо, что мне искать?

— Бронежилет. Набедренную кобуру, наплечную кобуру. Лом. Рации для двухсторонней связи, комплект ларингофона (прим. разновидность микрофона). Два Кольта 45-го калибра и дробовик-коротышку. Ты взял с собой свою девочку? — спросил он.

— Я без нее из дома не выхожу, — усмехнулся Кингсли.

— Позвони. Я хочу добраться туда за пятнадцать часов, — произнес Марк, а затем сильнее надавил на газ.

— Господи. Только не попади в аварию.

— Не попаду. Мы успеем. Должны успеть.

Марк не знал, чем это было на самом деле: заявлением или молитвой.

«Мы должны успеть».

ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ

Приехав в Танжер, Лили занервничала.

Она отправилась в отель, в котором ей велел оставаться Иванов, заселилась в забронированный им номер, затем пошла в расположенный на этой же улице ресторан и пообедала. Несколько часов спустя она вернулась в отель и заселилась в другой номер. Под совершенно другим именем. Лили по-прежнему значилась в снятом Ивановым люксе. А Кайли остановилась на втором этаже, в одном из самых дешевых номеров гостиницы.

«А что, если Иванов не поверит ни единому твоему слову? Что если он скажет, что сам хочет отвезти эти алмазы?»

Она постаралась выбросить из головы дурные мысли и пробралась на крышу отеля. С высоты здания Лили смотрела на Танжер, сосредоточившись, главным образом, на улицах, расположенных вокруг отеля. Она пыталась заметить что-нибудь необычное. Кортеж машин перед отелем. Или, может, какой-нибудь неприкаянный автомобиль, припаркованный на расстоянии наблюдения за гостиницей. Все, что могло бы указывать на то, что за ней следят. Но, насколько она могла судить, все выглядело как обычно.

И всё-таки. Ей не хотелось, чтобы что-нибудь застигло ее врасплох.

«Я просто хочу, чтобы это закончилось. Чтобы хоть один план сработал без помех. Марк, если ты вдруг это услышишь, вернись за мной. Прежде ты всегда возвращался. Вернись и на этот раз».

Когда взошло солнце, она снова направилась вниз. Прошмыгнула по служебным коридорам, прокралась по аварийным лестницам. В отеле было тихо, и она ни с кем не столкнулась, даже с непутёвой горничной.

Оказавшись в своем номере, Лили сняла с себя леггинсы. Взглянув на себя в висевшее рядом большое зеркало, она нахмурилась. В Касабланке она приняла в отеле душ и постирала бикини, но все равно убила бы сейчас за новую одежду. Красивую одежду. Нормальную одежду.

«А что считать нормальным?»

Она откинула с кровати колючее одеяло и, растянувшись на прохладных простынях, уставилась в потолок. Глаза медленно закрывались, но спать Лили не хотела. Она хотела, просто в качестве меры предосторожности, через полчаса смыться из отеля, поэтому пыталась думать о чем-нибудь, что не даст ей уснуть.

Она подумала о Марке.

В Африке они знали друг друга только в рамках выпавших им ролей. Наемный убийца и транспортер в Либерии. Похититель и пленница в Мали. Союзники в Мавритании. И... друзья на всём остатке пути. Что бы с ними было, если бы они встретились за пределами Африки? Она бы всё равно ему понравилась? Она снова вспомнила, как видела его в последний раз. Их последний поцелуй.

Она согнула ноги в коленях, уперев ступни в матрас. Затем сделала глубокий вдох и положила руки за голову. Она представляла себе его сексуальную улыбку и его жесткий, буравящий взгляд. Шрам у него на подбородке, из-за которого он казался суровым и опасным. Его сильные руки, которыми он мастерски управлялся. То, как его зубы скользили по нижней губе, когда он смотрел на то, что действительно хотел.

Не успела она это осознать, как ее рука очутилась у нее в бикини. Она застонала и, вспомнив их последнюю ночь вместе, почувствовала, как сжались и впились в одеяло ее пальцы ног. Она вспомнила все их ночи, проведённые вместе. Тот раз в пустом доме, когда он потерял контроль от того, как она шептала ему непристойности.

Судорожно вздохнув, она скользнула пальцами ниже. Безумный секс в машине, который больше походил на взрыв. Оба были не в силах остановиться, не в силах думать, не в силах оторваться друг от друга. Ее голова металась взад и вперед, палец двигался туда-сюда у нее внутри. Первый раз в Либерии, у него в комнате. Они делали это так, словно и раньше занимались этим вместе, словно это было у них уже сотни раз. Теперь два пальца рвались наперегонки с ее сердцем, и было не ясно, от чего она взорвется раньше. Свободной рукой она проникла под рубашку, двигаясь от одной груди к другой.

«Боже, как жаль, что его тут нет. Как жаль, что он этого не видит. Ему бы понравилось».

Оргазм оказался не таким сильным, как те, которые она испытывала с Марком, но тоже нешуточный. Она завела руки за голову, хорошенько потянулась и улыбнулась про себя. Он мог заставить ее кончить, даже находясь в другом городе.

«Ему бы очень это понравилось».

Однако момент был несколько испорчен тем, что кто-то внезапно вышиб дверь ее гостиничного номера.

ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ

— Господи, телега с левой стороны!

Марк рванул руль, едва не задев ехавшую через дорогу телегу, загруженную рулонами тканей.

— Спасибо.

— Тебе что, жить надоело?! Сбавь чертову скорость! — заорал Кингсли и, когда они резко свернули направо, уперся рукой в приборную панель.

— У меня плохое предчувствие, — буркнул Марк.

Они всю ночь ехали с бешеной скоростью. Он надеялся добраться до Танжера за пятнадцать часов, но на дорогу ушло около восемнадцати. Им пришлось остановиться в Касабланке, чтобы забрать заказанное Марком снаряжение, что уже само по себе оказалось захватывающим приключением, которое закончилось тем, что нелегального торговца оружием связали и оставили в подвале его дома.

Затем они продолжили свой путь и на рассвете въехали в пригород Танжера. Но чем ближе подбирались они к центру города, тем невыносимее становилась боль у него в животе; что-то определенно было не так.

— Что ж, тем больше причин сохранить нам жизнь! Если нас размажет по дороге, мы будем совершенно бесполезны, — заметил Кингсли.

— Заткнись. Как называется отель?

Кингсли получил от своего человека из Бруклина подробные сведения. Новость о награде за голову Лили распространилась уже по всей сети, информация текла рекой. Не составило большого труда выяснить, в каком отеле она остановилась, даже в каком номере. Иванов сам ей его забронировал.

— Ты ведь понимаешь, что всего этого бы не потребовалось, останься ты с ней с самого начала, — заметил Кингсли.

— Да заткнись ты нахер.

Они припарковались в нескольких кварталах от отеля и тщательно экипировались. В конечном итоге все снаряжение из списка Марка, так или иначе, оказалось на нем; даже дробовик вместе с ломом свешивались у него вдоль спины. Он как можно сильнее затянул последний ремень на своем новом бронежилете.

— Так, как ты планируешь это провернуть? Установить стандартную слежку? Осмотреть отель, проверить на наличие посторонних, — заговорил Кингсли, пока они шли по улице.

— Давай сначала позаботимся о том, чтобы просто добраться до нее раньше других, хорошо? Как только мы это сделаем, сможем говорить о плане, — сказал Марк.

— Конечно.

Они повернули за угол, вышли из переулка и двинулись по главной дороге. Отель Лили располагался чуть дальше, на другой стороне улицы. Им уже оставалось пройти всего несколько шагов, как вдруг что-то привлекло внимание Марка. Он резко выставил руку в сторону и остановил Кингсли, ударив его в грудь ладонью. Еще секунду он пристально смотрел вперед, затем дернул англичанина за галстук и опустился вместе с ним на землю.

— Что это за хрень?! — прошипел Марк, присев на корточки и метнувшись за припаркованный автомобиль.

— Я ничего не вижу, подвинься, — сказал Кингсли, толкнув его в плечо.

Марк пропустил британца вперед и увидел, что тот вытащил из кармана небольшой бинокль.

— Рассказывай, что там, — велел Марк.

— Похоже на четыре Кадиллака «Эскалейд». Тонированные стекла. Дипломатические флажки. Небольшая группа охранников — семь... нет, восемь, — перечислял Кингсли.

— Телохранители, — прошептал Марк.

Охранники русской мафии. Он резко выхватил у Кингсли бинокль и взглянул в него. Он сразу же узнал нескольких мужчин, стоявших на другой стороне улицы. Он общался с ними в Либерии.

— Дверь! — отрывисто бросил Кингсли.

Марк перевел взгляд на вход в отель. Сначала открылась одна дверь, затем вторая. Вышел мужчина в черном костюме — очередной телохранитель. Потом еще один. Потом сам гад Иванов. Марк сжал челюсть, мысленно готовясь к тому, что, как он уже и сам знал, сейчас произойдёт.

Лили выглядела взбешенной, и на ней не было леггинсов, но она казалась целой и невредимой, а это самое главное. Запястья у нее были связаны и прижаты к спине, а идущие с обеих сторон охранники держали ее под руки, почти несли вниз по ступенькам. Ее пальцы едва касались земли. Она не сопротивлялась, умная девочка, но ее губы очень быстро шевелились, и если бы Марк не чувствовал себя так, словно его вот-вот вырвет, он бы улыбнулся, представляя, что именно она сейчас говорит.

— Подгони машину, — произнёс он.

— А?

— Иди, подгони эту чертову машину. Сейчас же!

Кингсли сорвался с места и помчался по переулку, а Марк тем временем наблюдал за тем, как разворачивались события. Обхватив руками лицо Лили, Иванов что-то ей сказал. Она нахмурилась и попыталась вырваться. Он рассмеялся над тем, что она говорила, а затем скользнул руками вниз и сжал ей груди. У Марка потемнело в глазах.

«Он умрет первым».

Она плюнула Иванову в лицо, и когда он отвернулся, чтобы вытереться, ударила его по яйцам, свалив на колени. Один из телохранителей схватил ее за волосы и рванул вниз. Из своего укрытия Марк услышал ее пронзительный крик и поморщился.

Наконец, Иванов встал. Дважды ударил ее по лицу, затем всем было приказано садиться по машинам. Марк уже балансировал на пальцах ног, готовый при необходимости рвануть вперед с максимальной скоростью. Если Кингсли сейчас не появится, Марк попытается захватить какую-нибудь из этих машин. Или прицепиться к одной из них. Что угодно. Он не мог их упустить. Не мог упустить ее.

Охранники начали рассаживаться по машинам, Иванов с Лили сели в третью. Затем постепенно отъехал первый автомобиль. Потом второй. Когда завелся третий автомобиль, Марк встал и пошел вперед, но вдруг рядом с ним, визжа шинами, затормозила Тойота RAV. Он повернулся и увидел, как Кингсли склонился над сиденьем и открыл ему пассажирскую дверь. Марк нырнул в машину.

— Они её забрали, — вздохнул он, пристёгиваясь. — С ней Иванов. Она выглядит просто взбешенной.

— Звучит не очень.

— Нет, они ещё не видели ее в гневе. Мне за них даже страшно.

Они петляли по Танжеру, все время держась от свиты Иванова на расстоянии трёх идущих впереди машин. Кингсли сел на телефон и, пытаясь выяснить, куда ее везут, начал засыпать вопросами всех известных ему информаторов. Похоже, никто ничего не знал — прибытие в Танжер Иванова стало для всех сюрпризом. Зачем ему туда приезжать, если он заказал Лили?

«А может, ставку сделал не он. А большой босс Станковский…»

Все больше увеличивая разделяющую их дистанцию, они проследовали за кортежем Иванова на окраину города. Марк включил рацию, закрепив гарнитуру вокруг шеи. Он установил каналы, а потом бросил другую рацию на колени Кингсли.

«Приготовься».

В каком-то сомнительном районе небольшой кортеж заехал за что-то, смутно напоминающее заброшенный медицинский центр. На улицах никого не было, и окружающие их многоквартирные дома тоже в основном казались заброшенными. Марк откинулся на своем сидении, чтобы его не было заметно снаружи, и Кингсли промчался мимо здания. Они пронеслись по улице, дважды свернули налево, затем направились по небольшому переулку, идущему параллельно той улице, по которой они только что проехали.

Они припарковались перед невысоким многоквартирным домом. Не дожидаясь, пока машина остановится, Марк выскочил из автомобиля. Он полез на заднее сиденье и начал вытаскивать оттуда оставшееся снаряжение. Он видел, как Кингсли снял пиджак и начал облачаться в свою рабочую одежду — черный вязаный свитер. Поверх него черный бронежилет. Черные брюки. Черные перчатки. Затем он включил свою рацию.

— Как слышно? — проверил Марк, нажав на закрепленное у него на шее устройство.

— Годится, — раздался из наушника голос Кингсли.

— Хорошо, когда я перейду улицу, держи микрофон включенным. Я только найду вход и сразу войду внутрь. Ты располагаешься, находишь точку наблюдения. Попробуй выяснить, в какой они комнате, помоги мне. Если увидишь, что происходит какая-нибудь херня, стреляй, хорошо? Обо мне не беспокойся, просто снимай всех, кто стоит у нее на пути, — сказал Марк.

— Нет проблем. Ты в этом уверен?

Марк на секунду задумался. Он никогда раньше не приступал к работе таким неподготовленным; ну, не считая всю прошлую неделю. Обычно, когда ему предстоял захват, или похищение, он знал территорию вдоль и поперек. Ему было известно практически обо всех, кто будет на этой территории. У него имелся намеченный маршрут, множество способов проникнуть внутрь и столько же способов выбраться наружу. У него имелся план.

Сейчас он ничего не знал о здании, в которое собирался войти, он понятия не имел, сколько там окажется людей, и он даже не мог предположить, в каком состоянии будет Лили, когда он её найдёт.

У него не было плана.

— Уверен. Давай вытащим эту дикую кошку, — вздохнул он.

Мужчины кивнули друг другу, затем Марк бросился к зданию.

«Подожди, Лили. Не болтай ничего, за что можешь схлопотать пулю. Я уже иду. Просто держись».

ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ

«Ну, не дерьмо ли, а…»

Лили вздохнула, уткнувшись лбом в предплечье. Она перенесла вес своего тела с одной ступни на другую, пытаясь снизить нагрузку на ноги. У нее жутко чесалось между лопатками, но она не могла туда дотянуться.

Ее запястья были скованны наручниками и подвешены к свисающей с потолка цепи.

Это было очень кстати. Неделя началась с того, что ее приковали к цепи. Теперь она тем же и закончится. Закончится, похоже, навсегда. Она откинула назад голову, чтобы посмотреть, к чему крепилась цепь. К цементному потолку была привинчена тяжелая металлическая плита с кольцом посередине, через которое была продета цепь. Осмотрев металлическую плиту, она нахмурилась.

«Хммм».

Иванов был в бешенстве. В отеле он перерыл оба ее номера — фальшивый и тот, что был забронирован на ее имя, но так и не смог найти алмазы. Её избивали и совали ей в самые разные места самые разные пушки, но она не сказала ни слова. Ни слова с тех пор, как они покинули отель. Этим она довела Иванова до белого каления, заработала ещё больше ударов, но по-прежнему держала рот на замке.

Всё это время Лили лихорадочно соображала. Как ей освободиться? На ней были бикини и рубашка без рукавов, больше ничего. Даже обуви. У нее не имелось огнестрельного оружия. Она была прикована цепью. В очередной раз, как и в начале недели, единственным ее оружием стали алмазы. Она была единственной, кто знал, где они находятся.

«Я должна отсюда выбраться. Но как? Боже, вот если бы здесь оказался Марк, все было бы значительно проще».

Она долго разглядывала металлическую плиту, затем пробежала взглядом по цепи, вплоть до сковывающих ее запястья наручников. Затем снова вверх. Она облизала губы и оглянулась. Она была одна в комнате на третьем этаже с окнами, выходящими на многоквартирный дом. Никто ее не видел. Она сделала несколько быстрых, резких вдохов, а затем полностью расслабила ноги, всем своим весом повиснув на запястьях.

— Бл*дь! — прошипела она и, прикусив нижнюю губу, опять встала на ноги.

Она снова посмотрела вверх и улыбнулась. Было жутко больно, сталь наручников до крови врезалась ей в кожу, но это сработало. В цементном потолке вокруг плиты образовалось несколько небольших трещин. На этот раз она встала на цыпочки, сжала цепь пальцами, а затем снова повисла на руках, поджав ноги. Она поморщилась, наручники по-прежнему царапали ей запястья, но уже не так нестерпимо, как раньше, и в потолке образовалось явно больше трещин.

«А это может сработать».

После еще нескольких попыток из левого запястья Лили потекла кровь, по поднятой вверх руке побежала струйка малиновой жидкости. Она либо вырвет из цемента эту плиту, либо высвободится из наручников, вывихнув при этом большой палец и содрав кусок кожи. Она не знала, что произойдет раньше, но ей было все равно. Лишь бы выбраться.

— Лилиана!

Дверь распахнулась, и Лили встала на ноги. Пытаясь облегчить боль в запястьях, она как можно выше подняла руки. В комнату прошествовал Иванов, а вслед за ним гуськом прошли несколько крупных мужчин.

— Ты принес завтрак? Я умираю с голоду, — вздохнула Лили.

Притащив с другого конца комнаты стул, Иванов уселся перед ней и рассмеялся.

— Ты всегда была такой забавной мисс Лили? Жаль, что мы так мало разговаривали, — хохотнул он.

— Э-э. Не думаю, что ты поймёшь мое чувство юмора.

— И правда.

— Что всё это значит? Я имею в виду, я не против лёгких извращений, как и любая другая девушка, — пошутила Лили, для убедительности тряхнув цепью. — Но это уже перебор.

— Лилиана, ты же не могла исчезнуть с моими алмазами и не подозревать, что я немного расстроюсь, — ответил он.

— Исчезнуть? Я рассказала тебе, что случилось, ты знаешь, что произошло. Я сделала все, что могла, он привязал меня к себе цепью! И я все равно выполнила свою работу. Я все равно добралась сюда, и я все еще могу уехать в Москву, — стиснув зубы, процедила Лили.

— В этом нет необходимости.

— Почему? Мне не понятно. Я от него сбежала, я их сохранила, — подчеркнула она.

— Да, это ты так говоришь. Но где алмазы? — спросил он.

Она нервно сглотнула.

— В безопасном месте.

— Мы обыскали оба твоих номера. И весь отель. Никаких камней. Мне бы очень хотелось на них взглянуть, — сказал он ей.

Она глубоко вздохнула.

«План. План. Придерживаться плана».

— Отпусти меня, — произнесла она.

— Это невозможно.

— Только я знаю, где они, я их кое-где спрятала, — проговорила она.

— И зачем же ты это сделала? Раз ты и впрямь невиновна, как утверждаешь.

— Потому что знала, что ты, скорее всего, мне не поверишь, а я не собираюсь умирать в этой стране. Не за эти камни. Не от твоих рук, — сказала Лили.

— Это мы ещё посмотрим. Алексей, — Иванов щелкнул пальцами одному из стоящих в комнате мужчин, жестом приказав ему выйти вперед.

Молодой человек шагнул к ней и, без колебаний обхватив обеими руками шею Лили, сдавил ей горло.

— Вы никогда их не найдете! Вы никогда их не найдете! — удалось провизжать ей, прежде чем ей окончательно перекроют кислород.

Он слегка разжал пальцы, но руки не убрал. Лили стояла на цыпочках, краем глаза наблюдая за Ивановым.

— Скажи нам, где они, Лилиана. У нас длинные руки. Ты ведь не хочешь, чтобы пострадала твоя семья, — пригрозил он.

Она едва не рассмеялась.

— Ты даже не знаешь моей настоящей фамилии, — прошипела она.

— Алексей.

Стоящий перед ней мужчина так сильно сжал Лили горло, что у нее тут же зашумела кровь в ушах. Пытаясь высвободиться, она брыкалась всем телом взад и вперед, но он был словно ствол дерева. Непоколебимым. Поэтому она отвела ногу назад и изо всех сил ударила его по яйцам. Будто пыталась забить гол с расстояния в триста метров. У него из груди вырвался поток русских слов, которые могли быть только ругательствами, а затем он рухнул на колени. Лили закашлялась, судорожно хватая ртом воздух.

— Отпусти меня... и я покажу тебе... покажу камни..., — тяжело дыша, проговорила она.

— Скажи нам, где камни, и тогда, возможно, я тебя отпущу! — прокричал в ответ Иванов.

— Нет. Я не собираюсь здесь умирать. Я здесь не умру, — выдохнула она.

— Ты умрешь, и, уверяю тебя, это будет очень медленно и очень больно, — пригрозил он.

Мужчине, который ее душил, наконец, удалось встать с колен, его лицо стало свекольно-красным, а дыхание сбивчивым.

— К чему весь этот спектакль, Иванов? В Либерии ты не вылезал с конспиративной точки. Теперь ты летишь аж до самого Марокко? Угрожаешь мне, когда стоит тебе только меня отпустить, и алмазы будут у тебя. Почему? — спросила Лили.

Прежде чем Иванов успел ответить, мужчина, которого он называл Алексеем, встал на ноги и со всей силы ударил Лили. Она полетела в сторону и, потеряв равновесие, взвыла от боли. Не от удара, а от того, как вонзились наручники в ее уже израненные и истекающие кровью запястья. Она с трудом выпрямилась.

— Не задавай мне вопросов, девчонка! Я здесь ради камней, и только ради камней! Камней Станковского! — заорал Иванов, побагровев лицом.

Взглянув вверх, Лили заметила, что металлическая плита на потолке расшаталась ещё больше чем раньше, и теперь покачивалась от любого ее движения.

— Я и хочу отдать тебе камни! Так отпусти меня! — прокричала она.

— Нет. У меня полно других способов заставить тебя говорить, глупая девчонка. Тебе нравятся твои пальцы? Потому что вскоре некоторых из них ты лишишься. Они станут прекрасным пополнением моей коллекции, — сообщил он ей.

— Пожалуйста, — простонала она, почти умоляя. — Пожалуйста. Совсем не обязательно этого делать — в Либерии мы были партнерами. И мы по-прежнему партнёры. Мы в одной команде. Тебе не обязательно этого делать, я отдам тебе камни. Можешь пойти со мной.

— Мы с тобой не в одной команде. Мы даже не на одном поле. Ты скажешь мне, где находятся алмазы, а потом поедешь вместе с ними к Станковскому в качестве подарка, — проговорил он.

Она нахмурилась. Что-то здесь было не так.

— Зачем я ему? Даже в качестве подарка? Я не в его вкусе.

— Как извинения за задержку в получении камней.

— Но ведь даже он бы понял — Де Сант мертв, именно этого он и хотел, разве нет? Его возмездие свершилось. Зачем ему твои извинения? — спросила Лили.

— Это не важно! Одно то, что он оказался в это втянут, уже достойно извинений! — прокричал Иванов.

— Оказался в это втянут... разве до сих пор Станковский в этом не участвовал? — растеряно спросила она.

— Нет, нет, нет! Сейчас не время для разговоров!

И тут у Лили в голове что-то щёлкнуло. На мгновение она затихла, а потом в упор уставилась на Иванова.

— Он не знал, — выдохнула она.

Иванов нахмурился.

— Что?

— Он не знал. Ты сказал либерийской банде, что Марк украл у них алмазы, что Марк пытался самостоятельно их продать. Видимо, то же самое ты сказал и Станковскому. Но каким-то образом... каким-то образом он об этом узнал. Выяснил, что это неправда, что я с Марком и алмазы все ещё у нас. Ты соврал ему, так ведь? — у Лили в голове всё встало на свои места.

— Закрой рот! — вскочив со стула, заорал Иванов.

Его ярость только подтвердила ее догадку.

— Ты собирался оставить их себе! Сказать всем, что Марк их украл, а потом просто ждать, когда кто-нибудь его убьет, решив за тебя эту маленькую проблему. Но ты не рассчитывал, что Марк окажется умнее тебя. Сильнее тебя. Сильнее всех, кого ты на него натравил! — крикнула в ответ Лили.

— Я убью тебя, шлюха! Ты все испортила! — процедил Иванов сквозь стиснутые зубы.

Лили усмехнулась.

— Ох, ты глупый, бестолковый человек. Уже не терпится увидеть, кто первым до тебя доберется. Станковский или Марк, — вздохнула она, сжав руками цепь. У нее начали затекать пальцы.

— Ты же сказала, что Де Сант мертв, — напомнил ей Иванов.

Ее усмешка переросла в смех, Лили натянула цепь и лениво крутанулась вокруг себя.

— Я соврала. Он не умер. Он жив. И когда-нибудь он тебя найдет. А потом прикончит, — смеялась и смеялась она, кружась на цепи.

— Закрой рот! — почти провизжал Иванов.

— Он прикончит тебя. Прикончит. Дождаться не могу, — продолжала смеяться она.

— Заткнись!

Иванов выпрыгнул вперед, на удивление проворно для такого грузного человека. Он схватил ее за собранные в хвост волосы и резко дернул вниз, запрокинув ей голову. Вынудив ее прогнуться назад, он вытащил из-за спины большой нож и прижал его к челюсти Лили.

— Ты никогда их не найдешь! — выкрикнула она и стиснула зубы, почувствовав, как зазубренное лезвие до крови процарапало ей кожу.

— Скажи мне, или я отрежу тебе голову! — заорал он в ответ.

— Иди на х*й! Я ни хрена тебе не скажу! — Лили крепко зажмурила глаза.

Если уж ей суждено умереть с перерезанным горлом, то ей совсем не хотелось, чтобы последним, кого она увидит в этой жизни, оказался Олег Иванов.

— Я это сделаю! Я тебя убью!

— Ну, так сделай это, мать твою!

Она чувствовала на себе острое лезвие, уже чувствовала бегущую по шее струйку крови. Он сместил нож, сильно прижав его к левой стороне ее горла, прямо туда, где бешено пульсировала вена, и Лили затаила дыхание. Попыталась подумать о чём-нибудь приятном. О чём угодно. О чём угодно, от чего смерть стала бы не такой страшной. У нее в голове раздался знакомый шепот, и она почти улыбнулась.

«...нам совсем не обязательно и дальше оставаться этими людьми...»

ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ

Пройти мимо охранника позади здания оказалось довольно просто — Марк скрутил его в удушающем захвате и сжимал до тех пор, пока тот не потерял сознание. Он наполовину затолкал его под машину отсыпаться.

— Де Сант, — прошипел голос у него в наушнике.

— Я слегка занят, — рявкнул Марк и бросился к металлической лестнице на внешней стене здания.

— Третий этаж. Комната выходит на эту улицу. По моим подсчетам четвертая дверь слева от тебя, — вполголоса проговорил Кингсли.

— Ты ее видишь?! — спросил Марк.

— Да, вижу.

— Она жива?

— Да.

— В каком она состоянии? — не унимался Марк.

— Кажется, в порядке. Они приковали ее цепью к потолку. Она одна, и она… Подожди. Какое-то движение, — тихо произнес Кингсли.

— В чем дело?! — раздраженно бросил Марк.

Он вскарабкался на четвертый этаж и взобрался на выступ у окна. В помещении никого не было, поэтому он выбил стекло, отодвинул шпингалет и открыл окно. Марк прыгнул в комнату, низко пригнулся и быстро направился к двери.

— Там телохранители. Иванов. И она. Он сидит. Они разговаривают, — комментировал Кингсли.

— Узнай, о чём они говорят!

Кингсли всегда носил с собой дальнодействующее подслушивающее устройство, оно являлось стандартной частью его снаряжения. В наушнике Марка раздались шипение и свист радиопомех, затем послышалось какое-то копошение, и линия снова возобновилась.

— Он спрашивает, где алмазы. Она говорит, что спрятала их, — сообщил ему англичанин.

Марк на секунду закрыл глаза.

«Слава Богу. Умная девочка»

— На моем этаже кто-нибудь есть?

— Путь свободен. Здание, судя по всему, заброшенное. Я вижу только двух охранников на нижнем этаже, все остальные в комнате с Лили.

Марк бросился в коридор, выставив перед собой пистолет. В одном конце коридора была лестница, но он ее проигнорировал и пошел в другую сторону. Там он обнаружил древний лифт и, воспользовавшись ломом, раздвинул его двери.

— Я спускаюсь в шахту лифта. Там что-нибудь происходит? — спросил Марк и, ухватившись за ближайший к нему кабель, начал медленно опускаться вниз.

— Все еще разговаривают. Спорят. Он хочет знать, где алмазы, угрожает ей… Один из охранников ее душит!

От неожиданности Марк ослабил хватку и пролетел вниз по оставшемуся отрезку кабеля, приземлившись на остановившийся в шахте лифт.

— Что?! С ней всё в порядке?! Стреляй в этого пидора, — прорычал Марк, пытаясь как можно скорее отыскать в лифте технический люк.

— Да нет, всё кончилось. Она вырубила парня одним ударом между ног. Страшная женщина, — перебил его Кингсли.

Марк облегчено выдохнул.

— Ты и представить себе не можешь насколько.

Технический люк поддался манипуляциям лома, и Марк запрыгнул в лифт. Теперь он оказался на третьем этаже и был всего в четырех дверях от нее. В нескольких шагах от того, чтобы ее спасти.

«В нескольких шагах от того, чтобы ее потерять».

— Они о чем-то говорят. Подожди. Что? Похоже, она что-то выяснила. Она... она обвиняет Иванова в том, что это он всех подставил. Повесил всё на тебя, чтобы оставить алмазы себе. Кинуть Станковского, — рассказал ему Кингсли.

Присев на пол, Марк вскрыл электрический щиток и резко остановился.

— Ловко. Какая умная девочка. Мне такое и в голову не приходило, — пробормотал он, разговаривая с самим собой.

— Видимо, что-то все-таки в этом есть, потому что Иванов явно съезжает с катушек. Грозится, что отрежет ей пальцы, бла, бла, бла, — добавил Кингсли.

Марк выдернул из щитка пару проводов, перерезал их и скрутил вместе другие провода. Затем отрезал еще два и, вытащив их, насколько позволяла их длина, положил провода на землю, проследив за тем, чтобы они не соприкасались.

— Приготовься, я собираюсь сбросить лифт. Как она? — буркнул Марк, пытаясь вручную открыть двери.

— Она... смеется.

— Смеётся? — переспросил Марк.

Он подсунул под одну из дверей лифта конец лома, чтобы они не закрывались. Он обрадовался, увидев, что дверь с другой стороны коридора открыта, это значительно упрощало его план. Затем Марк рискнул выглянуть в коридор. Там было пусто, но с другого конца до него доносились отчетливые крики.

— Она говорит ему, что ты жив. Видимо до этого она убедила их в том, что ты мертв. Твердит, что ты его прикончишь.

Теперь уже рассмеялся Марк.

— Боже, я, кажется, и впрямь влюбился в эту девчонку, — вздохнул он, пробираясь в коридор и держа в руках два провода.

— Внимание! Он кинулся на нее. Схватил за волосы. Черт, — прошипел Кингсли.

— Что?! — рявкнул Марк, остановившись посреди коридора.

— Марк. Он приставил ей нож к горлу. Говорит, что убьет ее.

— И что она на это сказала?

— Полагаю, ее ответом было: «Так сделай это, мать твою», или что-то в этом роде.

Марк закрыл глаза. Сделал глубокий вздох.

— Лоу, — прошептал он.

— Де Сант.

— Что бы ни случилось. Я рад, что знал тебя. Хорошие были времена.

— Дорогой, хватит мне тут сопли наматывать. Можешь страстно меня поцеловать, когда выберешься оттуда живым.

— Звучит заманчиво. Ты готов?

— Всегда.

— Тогда огонь.

Марк скрутил провода, в результате чего лифт полетел вниз. Как только он пригнулся и стремительно закатился в пустую комнату напротив, здание подверглось нешуточному обстрелу крупнокалиберной снайперской винтовки. А точнее, комната, расположенная в четырех дверях от него. Не успел Марк остановиться за дверью, как на нижний этаж с оглушительным ударом обрушился лифт, от чего старое здание содрогнулось.

Реакция была незамедлительной и именно такой, на какую он и рассчитывал. Поднявшись в вертикальное положение и держа наготове пистолет, Марк услышал в коридоре топот ног. Крики людей. Шаги торопливо проследовали мимо него, вниз по лестнице. Потом раздался звук сработавшей системы пожаротушения, и кто-то зарыдал. Он прислушался, пытаясь понять, кому принадлежал голос, женщине или мужчине.

— Один убит. Иванов ранен. Двое выбежали из комнаты, — послышался в наушнике тихий шепот Кингсли, но Марку он показался громовым.

— И?… — решился, наконец, спросить он.

— Похоже, с ней всё в порядке, она сама стоит на ногах.

— Это все? В комнате только Иванов? — уточнил Марк.

— Насколько я могу судить, да. Она пытается освободиться от цепи. Иванов лежит на земле, мне видно только его ноги. Я попал ему в плечо.

— Хорошо. Я хочу сам его прикончить. Я вхожу. Следи за нижним этажом, снимай каждого, кто попытается уйти, — велел Марк.

— Уже этим занимаюсь.

Вопреки неодолимому желанию ворваться туда с пушкой наперевес, Марк не стал торопиться. Быстро и прерывисто дыша, он прижался к стене и метнулся по коридору, изо всех сил стараясь ничего не упустить. Внимание. Он остановился у двери в ее комнату, отчаянно пытаясь вспомнить. Что-то было не так. Сколько охранников тогда стояло у отеля? Сколько сейчас было внизу?

Но потом раздался крик Лили, и вся его осторожность, логика и предусмотрительность мгновенно улетучилась.

«Еще секунду, дорогуша, и мы будем свободны. Так или иначе».

ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ

«Какого черта это было?!»

У Лили зазвенело в ушах. Стреляли, должно быть, с той стороны улицы, но тем не менее. На какое-то мгновение комната наполнилась оглушительными звуками. Ружейные выстрелы, крики, сработавшие противопожарные датчики. Охранник упал на землю. Пуля прошла сквозь него с такой силой, что вырвала у него из груди большую часть его сердца.

«Что за оружие на такое способно? Я непременно хочу себе такое же, когда в следующий раз возьмусь за эту дурацкую работу».

Она сжалась в комок и постаралась стать как можно меньше и незаметнее. Повиснув на своей цепи, Лили молилась лишь о том, чтобы тот, кто стрелял, волшебным образом промахнулся и не попал в нее. Она видела, как подстрелили Иванова, ему практически начисто снесли плечо. Он взвыл и, рухнув на пол, откатился прямо под окно. Затем между выстрелами откуда-то снизу послышался взрыв. Два других охранника, которые славились своим бесстрашием и должны были следить за тем, чтобы никто и ничто и близко не могли подойти к их драгоценному боссу, поджали хвосты и сбежали, как маленькие перепуганные девчонки.

Как только выстрелы стихли, Лили отважилась выпрямиться. Оглядевшись вокруг, она попыталась оценить масштабы катастрофы. Иванов стонал на полу, бормоча что-то по-русски. Единственный оставшийся в комнате телохранитель, судорожно вдыхая воздух, прижимался к стене у окна. Казалось, будто он никак не мог решить, бежать ли ему вслед за своими друзьями или нет.

— Эй! — резко бросила Лили, привлекая внимание охранника. — Эй! Сними с меня эти гребаные кандалы! Если я умру, эти алмазы никогда не найдут.

Он не пошевелился. С пола раздались завывания Иванова; громко и театрально рыдая, он откатывался всё дальше вглубь комнаты. Она закатила глаза и посмотрела на потолок. Там по-прежнему торчала металлическая плита, к которой ее привязали. Лили стиснула зубы и принялась дергать и трясти цепь, пытаясь выдрать плиту из цемента.

— Нет. Нет, прекрати, — произнес, наконец, оставшийся телохранитель.

Лили не обратила на него внимания. Еще пара рывков, и она будет свободна. Ей было плевать, что она в наручниках, она всё равно свалит отсюда ко всем чертям. Одному Богу известно, кто в них стрелял. Возможно ли, что либерийская банда проследовала за русскими до самого Марокко?! Или, может, у них здесь есть связи, и они попросили об одолжении. А может, это вообще был кто-то другой. Мафия. Аль-Каида. Любой. Да кто угодно. Кто-нибудь…

Она была так погружена в свои мысли, так занята попытками поскорее освободиться, что не заметила, как по полу к ней подполз Иванов. Порядком ее шокировав, он схватил Лили за левую ногу и сильно ее укусил, тут же повредив ей кожу. Она закричала и, пытаясь от него избавиться, ударила его ногой в лицо.

Затем, когда она подняла глаза, с ней произошло еще одно нервное потрясение, и ей пришлось поморгать, чтобы убедиться, что это не галлюцинации. Помотать головой, чтобы избавиться от застилавших глаза слёз. Кое-кто уверенно переступил через порог комнаты, держа наготове пистолет. Она не могла в это поверить.

«Я знала, что он вернется».

— Сзади! — закричала она, когда на Марка неожиданно набросился охранник и схватил его за запястье.

Две пули влетели в стену, а затем между мужчинами завязалась нешуточная борьба. Марк врезал телохранителю локтем в горло, однако тот не ослабил хватку и сбил Марка с ног подсечкой, от чего они оба повалились на пол.

Лили рванулась вперед, но тут же вскрикнула, поскольку цепь дёрнула ее назад. Она стала яростно пинать ногами воздух, в надежде, что это хоть что-то даст, когда вдруг пространство комнаты пронзила очередная пуля высокой мощности. Снаряд проделал в досках деревянного пола небольшую воронку, и Лили, снова взвизгнув, отпрыгнула назад. Она развернулась к окну и внимательно посмотрела на здание напротив. В лучах полуденного солнца на крыше дома что-то сверкнуло. Что-то маленькое и блестящее. Снайперский прицел.

«Кингсли?!»

Тут ей в бедра вцепились чьи-то руки, и Лили рассерженно охнула, почувствовав, как на ней, приподнявшись, повис Иванов. Она попыталась резкими движениями сбросить его с себя, но он был слишком тяжелым. Вскоре он выпрямился во весь рост, одной рукой обхватив ее за плечи и развернув лицом к окну. Он стоял у нее за спиной, пригнувшись и загораживаясь ею от выстрелов, как щитом.

«Господи, пожалуйста, пусть это будет Кингсли».

— Хватит! — заорал Иванов, и его нож снова оказался у горла Лили, прямо у нее под подбородком.

Всё замерло. Марк с телохранителем стояли на коленях, мертвой хваткой вцепившись в пистолет Марка. Они застыли, а потом Марк выронил из рук оружие. Он вздохнул и поднял руки.

— Всё должно было быть по-другому, — сказал он, его голос был таким спокойным, словно они тут обсуждали тренды фондового рынка. Лили улыбнулась.

«Я скучала по его голосу».

— Ты должен быть мертв! — крикнул Иванов, дернув Лили за плечо. Она зашипела от нестерпимой боли, пронзившей ей запястья. Вода из противопожарных спринклеров перемешалась с ее кровью, окрасив ее руки в розовый цвет.

— У меня это не очень-то получается, — объяснил Марк. — Но сейчас я здесь. Я все запорол. Отпусти ее, и я твой.

— Нет! — вскрикнула Лили.

— Отпусти ее, и я отведу тебя туда, где мы спрятали алмазы, — предложил он.

— Он лжет! Он ничего не знает! — не сдавалась она.

Что он делает?! За всё время, именно в этот момент Марку приспичило стать хорошим парнем.

— Знаю. У тебя была хорошая схема, Иванов. Я посчитал, что если меня собираются обвинить в краже камней, то я с таким же успехом могу на самом деле их забрать. Она не имела к этому никакого отношения, — продолжал блефовать он.

— Я ее отпущу, и ты скажешь мне, где алмазы? — переспросил Иванов.

— Пожалуйста, — застонала Лили.

Им обоим крышка. Сначала они убьют Марка, а потом, не успеет она пройти и пары шагов, прикончат и ее, и всё без толку. Она должна это остановить, она должна что-то сделать.

Иванов по-прежнему держался за нее мёртвой хваткой, нож впился ей в горло, но уже не так сильно, как раньше — русский сжимал его раненной рукой, а это, наверное, было больно. Марк стоял на коленях с поднятыми вверх руками, телохранитель у него за спиной все еще наставлял на него пистолет. Что она могла сделать?! Что сделать?!

«Кингсли».

Разумеется, он их видел. Но кроме того Лили практически не сомневалась в том, что он их ещё и слышит. Откуда ещё Марк мог узнать, на каком она этаже? В какой она комнате? Что она утверждала, будто спрятала алмазы? У Марка на шее был закреплен микрофон, и Лили могла бы побиться об заклад, что все это время он был включен.

«Очень рискованная авантюра».

— Стреляй! — заорала вдруг она.

На какое-то мгновение все уставились на нее.

— Ты хочешь, чтобы я его пристрелил? — спросил Иванов.

Она проигнорировала его вопрос и уставилась в окно. Уставилась прямо в блестящий объект на крыше стоящего через дорогу дома. Ее руки сжимали цепь, оба указательных пальца были направлены вверх.

А именно туда, где ее цепь крепилась к потолку.

— Посмотри на меня и стреляй! — пронзительно закричала она, прыгая на цыпочках.

— Хочешь, чтобы я тебя пристрелил?! — озадаченно произнёс Иванов.

— Заткнись, Лили! — заорал Марк.

— ДА СТРЕЛЯЙ ТЫ, МАТЬ ТВОЮ!

Раздался грохот. Звон стекла. Лили отвернулась от окна и возблагодарила Бога за то, что Кингсли не такой тупой, как Марк. Металлическая плита моментально слетела с потолка, выдрав оттуда огромный кусок цемента. Кусок, который рухнул прямо на голову Иванову. Тот застонал и опустился на пол, потянув за собой Лили. Нож выпал из его руки.

Она очень надеялась на то, что Марк знает, что делать, и он ее не подвел. Он схватил телохранителя за запястье и врезал ему кулаком в солнечное сплетение. Заметавшись по полу, Лили быстро выдернула из-под Иванова свою цепь.

«Грёбаные цепи. С цепей началось. Цепями и закончилось. Черт бы побрал эти цепи!»

Толстяк перекатился на живот и, застонав, потянулся руками к голове. Не теряя времени, она запрыгнула ему на спину и, намотав цепь ему на шею, рванула ее на себя. Иванов был настоящим жирдяем, она и представить себе не могла, что он сможет сопротивляться. Но на деле русский оказался очень упорным и, потянувшись через плечо, крепко схватил Лили за волосы. Она завизжала, и когда он стащил ее с себя, ударилась о землю.

Она перевернулась на живот и уже собиралась вскочить на ноги, когда вдруг натолкнулась взглядом на Марка. Он встал на ноги, но телохранитель по-прежнему не выпускал из рук пистолет. Марк шагнул к нему, двинул ему локтем в горло и, выхватив у него пистолет, сунул ствол прямо ему под подбородок. А затем нажал на курок. Без промедлений.

«Именно так он и велел тебе поступать — так что же ты сейчас медлишь?»

— Тупая сука!

Лили вскрикнула от жгучей боли, пронзившей ее тело. Иванов всадил свой огромный «Ka-Bar» прямо ей в предплечье (прим. Ka-Bar – боевой нож, разработан и производился американской компанией Tidioute Cutlery Company). Лезвие прошло насквозь, четко между костями ее предплечья и воткнулось в деревянный пол у нее под рукой. Она уже собиралась ухватиться за рукоятку и выдернуть нож, как вдруг услышала у себя над ухом до боли знакомый звук.

Щелчок затвора на «Глоке». На ее «Глоке».

«Этот пистолет проклят».

— Сейчас же остановись, — выдохнул Иванов, приставив к голове Лили ее же собственный пистолет и поднявшись на колени.

— Ты остановись, — ответил Марк, наведя свое оружие на лоб Иванова.

— Я так не думаю. Выстрелишь в меня, и у меня еще останется время на то, чтобы пристрелить ее.

— Ты в этом уверен? Там снаружи стоит довольно большая пушка — она в любой момент может тебя убить, — заметил Марк.

— Нет, если меня не видят, — ответил Иванов.

Он был прав. Там, где лежала Лили, Иванов был вне зоны видимости Кингсли. К тому же, он стоял на коленях, что делало его еще менее заметным. Крепко стиснув зубы, она слегка подвигала рукой лезвие, вверх-вниз. Это мало что дало, кроме того, что ее замутило. Чтобы выдернуть нож, ей было необходимо сильно дернуться, а она не хотела этого делать, пока к ее голове был приставлен пистолет. Лили подняла голову и посмотрела на Марка.

— Довольно неприятное положение, дорогуша. Полагаю, ты приносишь мне несчастье, — пошутил он, насмешливо ей подмигнув.

Девушка нахмурилась.

— Думаю, это ты приносишь мне несчастье, — огрызнулась она.

Марк бросил пистолет на землю, а затем заложил руки за голову.

— Пару ночей назад ты так не думала. По-моему, ты чувствовала себя вполне счастливой.

«Он что, со мной заигрывает?! Сейчас?! Я, конечно, понимаю, что через пару секунд мы умрём, но, черт возьми, Марк!»

— Де Сант, у нас тут небольшие проблемы, не мог бы ты на пару секунд заткнуться?! — выкрикнула она.

— Заткнитесь оба! — заорал Иванов.

— Лили, я когда-нибудь тебе уже это говорил? — словно случайно спросил Марк.

— Говорил мне что? — растерянно проговорила она.

— Что у тебя самые прекрасные глаза из тех, что я когда-либо видел.

Она мысленно вернулась на неделю назад. К той автомобильной гонке, после ночи, проведённой в пустом доме. Сумасшедший кокни (прим. один из самых известных типов лондонского просторечия, назван по пренебрежительно-насмешливому прозвищу уроженцев Лондона из средних и низших слоёв населения), взявший ее в заложники, пока она была в полубессознательном состоянии. Марк тогда болтал, чтобы её отвлечь. Отвлечь захватившего ее наемника.

«Умный парень».

— Может, и говорил, но это следует повторить, — произнесла она.

— Я сказал, заткнуться! — продолжал орать Иванов.

— Я мечтаю об этих глазах.

— Здорово, я рада. Может в следующий раз, ты меня не бросишь, и тебе не придется о них мечтать.

— Отличный план.

— С меня хватит! — заорал во все горло Иванов и, вскинув пистолет, направил его на грудь Марка. — Я тебя прикончу, и пусть твоя подружка посмотрит, как это произойдёт!

Как только Иванов убрал от ее головы пистолет, Лили изо всех сил рванула руку вверх. Боль, пронзившая всё ее тело, была просто невыносимой, девушка никогда не испытывала ничего подобного. Но она затолкала ее подальше, в самый укромный угол своей души, куда уже отправила умирать большинство своих чувств. Лезвие застряло в ее плоти, рукоятка вплотную прижалась к руке, а зазубренный конец ножа теперь торчал с противоположной стороны. Она перевернулась на бок и с криком воткнула оголившийся клинок прямо Иванову в живот. Она протолкнула его вперед, навалившись на него грудью, чтобы зафиксировать нож.

Русский испустил сдавленный крик и трижды выстрелил Марку в грудь. Лили пронзительно завизжала, увидев, как тот упал на спину. Иванов зарычал и наклонился к ней. Отстранившись, Лили выдернула у него из живота нож. Из раны тут же хлынула кровь, но он не остановился. Он схватил ее за ногу, удерживая на месте, и пополз на нее.

— Прекрати! Прекрати! Нет! — закричала она, пинаясь и брыкаясь из последних сил. Наконец, нож, загремев по полу, выскользнул у нее из руки. Иванов не обратил на это внимания, продолжая ползти на нее.

— Ты. Для тебя быстрая смерть — это слишком легкое наказание. Я отымею тебя в рот, а когда закончу, дам сделать это всему Танжеру. А видео отошлю твоей матери. И вот потом, когда ты будешь вся затраханная, грязная и омерзительная, я всажу в тебя пулю, точно так же, как в Де Санта, — угрожал ей Иванов, с трудом передвигаясь на одной здоровой руке и взгромоздясь своим весом ей на ноги.

— Да мне глубоко насрать! Тебе не видать этих алмазов. И знаешь, почему?! Потому что я выбросила их в чертов океан! — выкрикнула она.

Выражение лица Иванова… Шок вперемешку с абсолютным ужасом. Он замер.

— Ты лжешь!

— Черта с два! Как ты думаешь, зачем мне понадобилось останавливаться в Касабланке?? Почему я так долго сюда добиралась!? Потому что я специально сделала небольшой крюк, проехала до самого побережья, арендовала катер и забросила эти проклятые камни на самое дно океана. Ты думал, что я привезла их сюда?! Какая глупость. Никто и никогда не получит эти алмазы. Не ты, и уж тем более не Станковский! — уверила его она.

— Как ты посмела сделать такую глупость?! Столько денег! Я тебя прикончу! Ты труп! — заорал он.

— И Станковский тебя убьет! Единственным, кого здесь отымеют, будешь ты, — бросила она в ответ, а потом плюнула ему в лицо.

Он вскрикнул и остановился, вытирая слюну.

— Глупая девчонка! Похоже, ты хочешь сдохнуть! — заявил он.

— Только не сейчас.

Лили удалось вытащить из-под него свои ноги, просунув колени между своим и его телом. Она уперлась ступнями ему в бедра, а затем изо всех сил оттолкнула. От толчка он потерял равновесие и поднялся на ноги. Лили тут же метнулась назад, прижавшись к расположенным позади нее окнам. Иванов поморщился и шагнул вперед.

— Принцесса.

Они резко повернулись в сторону и увидели, как сидящий на полу Марк выхватил у себя из-за спины дробовик. Иванов и глазом моргнуть не успел, как Марк нажал на курок. От мощного удара свинцовой дроби, разорвавшей ему грудную клетку, русского резко развернуло кругом. Затем раздался еще один выстрел, и снаружи здания в комнату ворвался снаряд.

Всего секунду назад Олег Иванов был значимой фигурой Станковской братвы, вторым после самого Анатолия Станковского.

И вдруг его голова лопнула словно наполненный водой воздушный шарик, и Олег Иванов стал никем.

Лили откинулась назад, её веки дрогнули, и она закрыла глаза. Из разбрызгивателей по телу бежала вода, облегчая острую боль в ее истекающей кровью руке. В сознании. В душе.

— Эй, детка! Не отключайся! — закричал Марк, вдруг встав рядом с ней на колени.

— Я не вырубилась, идиот, я просто устала, — простонала она и, когда он взял ее за руку, открыла глаза.

— Я только что спас тебе жизнь, немного благодарности было бы очень кстати! — с улыбкой прикрикнул он на нее.

Марк оторвал кусок ткани от своей футболки и плотно обмотал им рану у нее на предплечье. Она зашипела, а затем поморщилась, увидев рядом огромную лужу крови.

— Просто пи*дец, как больно, — прошипела она, высвободив из его ладоней свою руку.

— Да? А не хочешь, чтоб тебе три раза пальнули в грудь? Кевлар уже не тот, что раньше, клянусь (прим. кевлар — особо прочное искусственное волокно на основе полиамидов, характеризующееся повышенной ударостойкостью, используется для изготовления бронежилетов и бронешлемов).

— Заткнись, Марк.

— Боже, я думал, что ты мертва, — тихо произнёс он и потянулся к ней. Убрал с ее лица мокрые волосы. Обхватил ладонями ее щеки.

— Да, была парочка напряженных моментов. Я не... просто я... думала, что ты..., — она не могла подобрать слова.

— Я вернулся за тобой, — выдохнул он, затем наклонился и поцеловал ее. Не так, как обычно — в этом не было грубости. Резкости. Жестких границ. Этот поцелуй был мягким, ласковым и нежным.

И он по-прежнему забирал у нее каждый ее вздох. Лишал ее дыхания.

— Я не думала, что ты вернешься, — прошептала она, когда он отстранился.

— Я не должен был тебя отпускать.

Она схватила его за бронежилет и притянула ближе. Он скользнул руками по ее спине, рывком прижав к себе. Его язык ворвался ей в рот, легко пробежав по ее зубам.

— Не могу поверить, что ты вернулся, — задыхаясь, произнесла она между поцелуями.

— Я должен был. Я должен был тебя спасти. Мне никогда в жизни не хотелось ничего защищать, но мне все время хочется защитить тебя. Я был готов спалить весь этот город, — сказал он ей.

— Когда я избавилась от алмазов, то не переставала молиться, чтобы ты меня нашел. Я не знала, куда ты поехал, не знала, как с тобой связаться, — она почувствовала, как слёзы у нее на лице смешиваются с водой из противопожарных разбрызгивателей. — Я так боялась, что никогда больше тебя не увижу.

— Никогда не бойся. Я больше не хочу, чтобы ты боялась, — прошептал он, целуя ее вдоль линии подбородка.

«Такие прекрасные слова от такого грубого мужчины».

Лили встала на колени, пытаясь прижаться к нему еще теснее. Остро нуждаясь в том, чтобы стать еще ближе к нему. Но без должного использования рук она потеряла равновесие и начала заваливаться в сторону.

— Сними с меня это, — рявкнула она, отстранившись от него и звякнув наручниками. Волнующий момент был испорчен, и они оба тут же вспомнили, где находятся.

— Да. Да, давай убираться отсюда, — сказал он и, схватив ее за руку, помог ей подняться на ноги.

Марк обыскал труп Иванова, но ключей не нашел. У мертвого телохранителя их тоже не оказалось. Марк намотал цепь ей вокруг пояса, а затем повел ее по коридору. Лили вытащила из мертвых пальцев Иванова свой «Глок» — может, он и не проклят. Ни одна из его пуль еще никого не убила. Может, он ее ангел-хранитель.

Они медленно спускались вниз. Второй этаж был чист, но на лестничной площадке первого этажа, до них донеслись крики. И не успели они дать задний ход, как вверх по лестнице взбежал мужчина в костюме. Лили стояла прямо за Марком, он попятился в угол и, заслонив ее собой, придавил Лили спиной к стене.

— Выстрелишь, я тоже выстрелю! — крикнул мужчина.

— Никто никуда не выстрелит! Просто свали! — проорал в ответ Марк.

— Ты не стрелять! Ты на пол! Пистолет на пол! — закричал мужчина на ломанном английском.

Лили уткнулась лбом в плечо Марка, и задрожала, что было довольно странно, учитывая то, как жарко было в здании.

— Я не шучу, отвали! — в голосе Марка появилась агрессия, казалось, он съезжал с катушек. Это было долгое утро.

— Ты опять облажался!

Раздался ружейный выстрел, от которого Лили с Марком вздрогнули и пригнулись. Телохранитель взвыл от боли и, схватившись за ногу, упал на землю. Из огнестрельной раны у него в икре хлынула кровь.

— У нас тут что, послеобеденный чай? Я был бы крайне счастлив, если бы мы, наконец, свалили отсюда к чертовой матери.

Лили улыбнулась, услышав мягкий аристократичный британский акцент. Она выглянула из-за плеча Марка и увидела, как Кингсли разоружает лежащего на полу мужчину. После того, как у того не осталось больше никакого оружия, Марк потянулся назад и, схватив Лили за руку, снова двинулся вперед.

— Долго же ты шёл, — рявкнул он, сбежав на нижний этаж.

— Прости, что? Разве не я только что спас вас обоих? — спросил Кингсли, когда они подошли к входной двери. Лили оглянулась и поморщилась. На полу и стенах виднелись следы выстрелов, на земле лежало несколько мёртвых, изрешеченных пулями людей.

— Что?! Это я в упор выстрелил в Иванова из дробовика! Он был трупом еще до того, как ты нажал на курок! — огрызнулся Марк.

Мужчины одновременно повернулись и, убедившись, что на улице все чисто, прошли через входную дверь. Затем Марк потянулся к Лили за дверь, схватил ее за наручники и потащил за собой.

— Вот как? А кто освободил Лили? Если бы я этого не сделал, вы бы оба были всё равно что покойники, — заметил Кингсли, когда они пересекли улицу и пошли по переулку.

— У меня было перед ним преимущество, ты знаешь, что я мог бы сделать такой выстрел, — ответил Марк.

— Можете вы оба заткнуться?! — рявкнула Лили. — Если бы я не тянула время, не заставила бы тебя выстрелить в цепь и не пырнула бы ножом этого придурка, ничего бы не вышло, так что, на самом деле, это я всех спасла. Я тут самая крутая.

Они остановились в конце переулка, и мужчины уставились друг на друга. Оглянулись на нее. Она смерила их взглядом. Марк был весь мокрый, но в остальном выглядел очень даже неплохо. Кингсли в своем черном облачении наемного убийцы, казался невероятно красивым и леденяще опасным.

На Лили было черное бикини и оранжевая рубашка без рукавов, отовсюду сочилась кровь и всё её тело украшали синяки и ушибы.

— А она дело говорит, — признал Кингсли.

Марк фыркнул.

— Заткнись.

Они погрузились в ту же машину, за рулём которой был Марк во время их прощания в Тарфайе. Шипя от боли и чувствуя каждую рану, Лили забралась на заднее сиденье. Она положила руку на живот и заглянула во вместительную заднюю часть машины, в которой лежала огромная снайперская винтовка.

— Это то, из чего ты стрелял?! — воскликнула Лили.

Кингсли скользнул на пассажирское сиденье и обернулся к ней.

— Ах, Шейла. Я без нее из дома не выхожу.

— Что это?

— Она — Барретт М82А1, пятидесятого калибра. Кого хочешь заставит срать кирпичами и жрать свинец, хороша в любой ситуации, — ответил Кингсли.

— За исключением близкого расстояния, — добавил Марк и, взвизгнув шинами, выехал из квартала.

— В любом случае, я рада, что ты Её с собой прихватил, — вздохнула Лили, откинувшись на своем сидении.

— Эй! — щелкнув пальцами, крикнул Марк. — Эй, дорогуша, не засыпай там.

— Ты шутишь? Я устала, как не знаю кто. Не думала, что такое вообще возможно, — застонала она, положив голову на сиденье и закрыв глаза.

— Ты потеряла много крови. Не отключайся, — велел Марк.

— Знаешь, чего я хочу? — зевнув, спросила она. — Штаны. Я бы не отказалась от каких-нибудь штанов.

Лили почувствовала, как у нее по коже пробежали мурашки, и начали стучать зубы.

— Привет, дорогая, — Кингсли пробрался между сиденьями и сел рядом с ней. — Давай посмотрим, что тут у нас?

Он отогнул импровизированную повязку, что соорудил у нее на руке Марк, и осмотрел ее рану. Она не взглянула в сторону пореза, но увидела, как поморщился Кингсли. Наклонившись над сиденьем, он полез в заднюю часть машины и вытащил оттуда черную сумку.

— Всё плохо? — спросила она.

— Я видел и хуже. С тобой всё будет хорошо. Я всего лишь хочу остановить кровотечение, — заверил ее он, достав из сумки аптечку, а также набор отмычек.

— А штанов там нет? — взглянув на сумку, спросила она.

— Знаешь, я могу только…, — ответил он, а затем вытащил оттуда свои черные брюки.

— Думаю, для них у меня слишком толстая задница, — пошутила она.

— Жаль. Тогда, боюсь, тебе и дальше придется разгуливать в этих трусиках, — вздохнул он и принялся расстегивать ее наручники.

Лили засмеялась.

— Да, тебе бы этого хотелось. Можно мне теперь поспать? — снова зевнув, спросила она.

— Нет, полагаю, что Марк прав. На мой взгляд, тебе сейчас действительно лучше не засыпать, — посоветовал он.

Она покачала головой.

— Марк всегда неправ, — пробормотала она.

— Я всё слышу! Лили! Лили?! — крикнул с переднего сидения Марк.

Но у нее совсем не осталось сил на то, чтобы ответить. Она провалилась в бессознательное состояние, радуясь благословенному забытью.

***

По одной версии Иванов выстрелил Марку не в грудь, а в голову.

По другой версии, он ударил Лили ножом не в руку, а в спину.

Ещё по одной версии, телохранитель пальнул Марку в шею.

И еще по одной версии, Иванов перерезал ей горло, и прямо у нее на глазах выстрелил Марку в висок.

«НЕТ!»

Лили резко вскочила, хватая ртом воздух и еще толком не очухавшись от своих ночных кошмаров. Она была к чему-то привязана, и она боролась, стараясь вырваться из сковавших ее пут.

— Хватит. Прекрати, ты в безопасности. Ты в безопасности, — до ее сознания донесся голос Марка, и она почувствовала руки у себя на плечах.

Она замерла и осмотрелась вокруг. Нашла взглядом его голубые глаза.

— Мне приснилось… — задыхаясь, проговорила она.

— Я знаю. Ты все время говорила. Но я не умер. Ты не умерла. Мы в порядке. Мы со всем справились.

Не сказать, чтобы она ему поверила, но кивнула и огляделась вокруг. Она находилась в каком-то медицинском центре или, может, в полевом госпитале. К одной руке тянулась трубка капельницы, и, повернув голову, она увидела на предплечье другой руки уродливые швы. Она нахмурилась.

— От этого останется ужасный шрам, — пожаловалась она.

— Я думаю, шрамы очень даже сексуальны, — сказал он ей.

— Ты-то, да.

Она снова легла, и Марк рассказал ей, что в машине она потеряла сознание из-за потери крови и шока. Кингсли сделал все возможное, чтобы замедлить кровотечение, а затем они объездили всё вокруг в поисках больницы. Вот только они не могли сунуться ни в одну крупную больницу города. У Иванова здесь еще имелись союзники. Им нужно было что-то такое, где никому и в голову бы не пришло их искать. После сорока минут поисков Марк нашел полевой госпиталь Глоба-Док.

«Какая ирония».

— Сколько я была в отключке? — спросила Лили.

— Почти весь день. Вообще-то Кингсли спит на соседней кровати, — ответил Марк и, подвинув стул, сел рядом с ней.

— Ты в порядке? — спросила она, пробежав по нему глазами.

— А, да, всего пара синяков. Немного больно дышать — этот бронежилет явно был не самой лучшей моделью, но мне грех жаловаться, — заверил он ее.

— Хорошо.

— Скажи мне вот что, — произнес он, облокотившись на ее матрас. — Ты всерьез это сказала?

— Когда? — проговорила она.

— Возвращаясь в ту комнату, к Иванову. Ты все время говорила, что спрятала алмазы, но в конце заявила, что ты их выбросила. Ты и впрямь это сделала? — спросил он.

Лили мгновенно насторожилась.

— Ты поэтому вернулся? — настойчиво спросила она. — Из-за каких-то гребаных алмазов?! Ну, удачи в поисках, надеюсь, ты надолго умеешь задерживать дыхание.

— Заткнись, — огрызнулся он. — Я вернулся за тобой. Мне насрать на эти алмазы. Но если ты соврала и на самом деле они где-то там спрятаны, они могут ещё очень тебе пригодиться. Пригодиться нам.

Она откашлялась

— Нам?

— Да, дорогуша. Нам, — вздохнул он, затем взял в ладонь ее руку и сплел их пальцы.

— Мы неплохая команда, — тихо произнесла она.

Он кивнул, поцеловав тыльную сторону ее ладони.

— Мы — самая лучшая команда.

— Мне было так страшно, — прошептала она.

Он кивнул.

— Я знаю, но ты этого не показывала. Это было здорово.

— А ты совсем не боялся.

— Боялся.

— Ты тоже этого не показывал.

— Я отстраняюсь от этого. Ты тоже научишься, — сказал он ей.

— Научусь?

— Да.

— Не уверена, что у меня получится.

— Я уверен, что у тебя получится. Ты сильнее всех, кого я знаю. Сильнее меня.

Всего около месяца назад, когда она впервые увидела идущего по внутреннему двору своевольного наемного убийцу, она и представить себе не могла, что когда-нибудь они с ним станут командой. Неустрашимым дуэтом. Она задумалась, чем это обернётся в будущем. Для неё. Для них.

— Марк? — ее голос предательски дрогнул, и она выругалась на себя за это.

— Ммм? — только и ответил он, ведя большим пальцем вдоль линии ее подбородка.

— Я очень рада, что ты вернулся.

Затем Марк поднялся и забрался к ней на кровать. Стараясь не задеть катетер ее капельницы и раненную руку, он осторожно прижался к ней сзади. Зарылся лицом ей в волосы и глубоко вдохнул.

— Я тоже.

ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ

На следующее утро им удалось незаметно улизнуть из госпиталя. Она осталась в больничном халате и надела под него брюки, которые дал ей Кингсли. Нигде не останавливаясь, они поспешно покинули город.

— Дорогая, — позвал ее Кингсли.

Все стекла в машине были опущены, по салону Тойоты носился ветер.

— Да? — ответила она и, скользнув к краю заднего сиденья, высунула из окна руку.

— А ты уверена, что выбросила эти алмазы? Все до единого? — переспросил он.

Она посмотрела на него, затем в зеркало заднего вида, и тут же поймала на себе пристальный взгляд Марка. Он быстро отвернулся.

— Не знай я всех подробностей, то заподозрила бы, что ты вернулся только ради камней, — ответила она.

Марк не отрывал глаз от дороги, в явной попытке казаться не при делах. Она прищурилась.

— Никогда, дорогая! У меня и в мыслях этого не было. Я просто подумал, что, если бы ты несколько из них припрятала, они чудесным образом вытащили бы нас отсюда.

Лили откашлялась и отвела глаза. Уставившись на свою руку, она медленно покачала ею на ветру. Ее взгляд лениво скользнул по перетягивающему рану эластичному бинту.

— Нет, я ничего не припрятала, — прошептала она.

— Жаль.

Они вернулись в Касабланку, посчитав, что никому и в голову не придёт искать их так близко, поскольку она находилась всего в четырех часах езды от Танжера. Они не говорили о том, что они делают и зачем они туда направляются. Марк просто поехал и всё. На какое-то время они остановились, и Лили зашла на рынок, чтобы выбрать себе одежду. На те деньги, что они вытащили из бумажника Иванова, она купила себе нижнее белье, шорты, две футболки, а также пару отличных туристических ботинок. После того, как она оделась на заднем сиденье автомобиля, Лили снова почувствовала себя почти человеком.

Почти…

— Ты в порядке? — спросил Марк, когда они уже стояли в вестибюле дешевого отеля.

Она кивнула, потерев лоб кончиками пальцев. У стойки регистрации Кингсли мелодично убалтывал леди-администратора на взаимовыгодную сделку.

— Да, просто... некоторые образы навсегда теперь засядут у меня в сознании, — пошутила она.

Он нахмурился.

— Нам совсем не обязательно здесь оставаться, — заверил он ее. — Мы можем поехать прямо в аэропорт и посадить тебя на любой самолет, куда ты только захочешь.

«Ты... ты... всё в единственном числе. А куда же делись «мы»?»

— Нет, мне хочется принять душ. Просто... здесь действительно безопасно? — в миллионный раз спросила она, оглядевшись вокруг.

Она чувствовала себя очень тревожно, как на иголках. Умом Лили понимала, что худшее уже позади. Но ее тело по-прежнему находилось в состоянии повышенной боевой готовности. И это оказывало странное поляризующее воздействие на ее мозг.

— Безопаснее, чем по дороге сюда, — пошутил он.

Она мрачно уставилась на него, и он откашлялся.

— Честно говоря, я не знаю. Тебя заказал не Иванов, а Станковский — поэтому Иванов так спешил в Танжер. Он хотел добраться до тебя, добраться до этих алмазов, прежде чем это сделает кто-то другой. По-моему, это с самого начала было замыслом Станковского, думаю, он вычислил хитрую схему Иванова и хотел выманить его из укрытия. Сейчас, наверное, Станковский уже в курсе, что Иванов мертв. Никому не известно, где мы находимся, но я уверен, что ему очень бы хотелось знать, где его алмазы, так что... да, ты в безопасности. Насколько это вообще возможно в этой ситуации.

Не. Помогло.

Пожалуй, Лили стало только хуже.

«Всем нужны только эти алмазы. Моё спасение было всего лишь побочной ремаркой».

— Душ. Я просто хочу принять душ.

Марк снял им номер на двоих, и она не стала возражать. Зайдя в комнату, Лили на ходу разделась, а затем до краев наполнила ванну так, что когда она в нее забралась, вода полилась на пол. Девушка свесила свою перевязанную руку за край ванны и просидела так около двух часов.

— Ты что, собираешься там спать?! — постучав в дверь, крикнул Марк.

Лили склонила голову на бок и оглядела комнату.

— Подумываю об этом! — закричала она, затем взяла губку.

— Мы умираем с голоду, пойдем куда-нибудь поедим!

— Ребята, вы идите!

— У тебя десять минут, потом я за тобой зайду.

— Хорошо!

Вымыть волосы, не намочив повязку, оказалось практически нереально. В конце концов, она ее сняла и содрогнулась, когда по швам побежала горячая вода. Затем Лили тщательно отскоблила каждый сантиметр своего тела, охая и постанывая каждый раз, когда натыкалась на очередной ушиб.

— Ты там моешься или занимаешься сексом?!

Лили закатила глаза и вылезла из ванной. Она натянула на себя одежду, высушила полотенцем волосы и уже пыталась намотать обратно повязку, когда в комнату вломился Марк.

— Господи, уже двадцать минут прошло с тех пор, как я сказал тебе выметаться отсюда! — раздраженно бросил он, шагнув к ней.

— Извини, — пробормотала она, сражаясь с бинтом.

Он дернул к себе ее руку, затем ловко перебинтовал ей рану. Хорошенько закрепив повязку, он отпустил Лили.

— Ты на что-то злишься? — резко спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты выглядишь расстроенной. Словно... сердишься на меня. Я сделал все, что в моих силах, не знаю, чего еще тебе надо, — заявил он.

Она засмеялась.

— Боже, вот ты тупоголовый. Нет, дело не в этом. Я рада, что ты появился, правда. Если бы не ты, я сейчас была бы уже мертва.

— Тогда в чем проблема? В мертвых мужиках? Я уже говорил тебе, что нельзя думать…

— Иванов заслуживал смерти. Я бы и сама это сделала, если бы не наручники, — огрызнулась она. — А что до остальных, то тут уж либо они, либо мы. Я выбираю нас. Я злюсь, потому что мне до сих пор кажется, что единственной причиной, по которой вы с Кингсли вернулись, был мешок камней.

Марк долго и громко смеялся. Она продолжала сверлить его свирепым взглядом, даже когда он обхватил ладонями ее лицо.

— Ты невыносима, дорогуша, — усмехнулся он и, шагнув к ней, прижал ее к раковине.

— Это ты невыносим.

— Совершенно. Именно это тебе во мне и нравится.

— Не льсти себе.

— Я вернулся, — начал он, и тон его голоса стал серьезным. — Потому что, оставив тебя, я чувствовал себя несчастным. Это меня бесило. Я волновался за тебя каждую минуту. Каждую секунду. Не потому, что считаю, что ты не сможешь сама все уладить, а потому, что хочу уладить все это за тебя. Одна мысль о том, что кто-то причиняет тебе боль, будит во мне желание совершить убийство. Двойное убийство. Геноцид. Но знаешь, что самое худшее? Самая жуткая мысль? Что я больше тебя не увижу. Что этот прощальный поцелуй на песчаном пустыре станет нашим с тобой последним мгновением. И вот этого я уже просто не мог вынести. Все остальное было второстепенным, всего лишь предлогом. Я бы вернулся. Даже если бы ты без проблем провернула свой план, и Иванов забрал алмазы. Я бы за тобой вернулся.

Лили засмеялась. За пять лет она плакала всего несколько раз.

Первый — на похоронах ее сестры.

Второй, когда она впервые убила человека.

И вот сейчас, когда бесчестный наемный убийца Марсель Де Сант сказал ей, что ему невыносима мысль о том, что он больше никогда ее не увидит.

«Зачем нужны алмазы, когда есть такие драгоценные слова?»

Прежде чем все стало ещё тяжелее, к ним в номер зашел Кингсли, как всегда предварительно постучав в дверь. Марк улыбнулся, вытер ей слезы и, посмеиваясь над британцем, вышел в главную комнату. Лили быстро умылась, помахав на лицо ладонями, чтобы убрать покраснение с глаз.

— Я выгляжу как помешанная, словно меня протащили по земле за машиной, — прокомментировала она, выйдя, наконец, из ванной.

У нее ещё толком не прошли старые синяки от ее первой стычки с Марком, а теперь к ним добавилась повязка, закрывающая почти все предплечье, и другие порезы и ссадины. К счастью, на лице их практически не было, но тем не менее. Она совсем не походила на топ-модель.

— Но на очень сексуальную помешанную, уверяю тебя, — поддразнил её Кингсли, а затем подхватил ее руку и поцеловал.

Они пошли в милый ресторанчик под открытым небом. За всё платил Кингсли — ранее в тот же день ему удалось украсть бумажник, и оказалось, что объект был довольно состоятельным человеком. Кингсли даже заказал им бутылку шампанского.

— Это нормально? — спросила Лили, вздрогнув, когда мимо нее пролетела пробка.

— Что ты имеешь в виду? — отозвался Марк.

— Ну, всего сутки назад, мы практически взорвали дом и прикончили кучу людей. Теперь мы мило беседуем за шампанским и обжаренными гребешками? — заметила она.

Кингсли рассмеялся.

— Да. Ты к этому привыкаешь. Это обычная работа. Хотя, конечно, на этот раз всё оказалось несколько напряженнее. Не припомню, чтобы я когда-нибудь проворачивал нечто подобное в самую последнюю минуту, — проговорил он.

Марк покачал головой.

— Я тоже.

— Но мы не можем на этом зацикливаться. Что сделано, то сделано, всегда двигаться вперед! — продекламировал Кингсли.

— Так вот в чем заключается твоя жизнь? Просто... выживать, от одного заказа к другому? — резюмировала она.

— Дорогая, а разве не этим занимаются все остальные? Продавец из винного магазина встает рано утром, делает все возможное, чтобы пережить день, затем вечером возвращается домой, где, возможно, пропустит в честь этого праздничный коктейль, вот и все, а на следующий день всё по новой. Это нисколько не отличается от того, чем мы сейчас занимаемся, — объяснил он.

— Переживания по этому поводу сведут на нет весь смысл работы, — добавил Марк.

Она взглянула на него.

— Зачем заниматься тем, что ненавидишь? Это абсолютно добровольное дело. Никто не становится наемником или киллером только затем, чтобы оплатить счета. Ты должен делать это по собственной инициативе. Какой смысл, если я возвращаюсь домой и каждую ночь рыдаю? Я этим занимаюсь, потому что получаю от этого удовольствие, и мне нравится сумма оплаты. Так что да, убив кучу людей, я возвращаюсь домой, наслаждаюсь отменной едой и радуюсь, что я жив.

Такая логика все еще казалась ей неправильной, впрочем, как и вся эта ситуация, поэтому Лили подняла свой бокал шампанского, и все они выпили.

По дороге в Касабланку они очень долго говорили о том, что произошло. Складывали воедино планы Иванова и Станковского. Обсуждали всё, что происходило в том заброшенном здании. В общих чертах планировали дальнейшие шаги.

По негласному соглашению, за ужином никто об этом не говорил. Кингсли рассказывал о том, каково это — ходить в католическую школу для мальчиков в Англии. Лили поведала о своей самой первой перевозке, когда она перегоняла из Бронкса в Ньюарк фургон, полный краденных мехов. Марк зачитывал наизусть на французском целые отрывки из «Ворона» Эдгара Аллана По. До этого Лили никогда не слышала, чтобы он говорил по-французски; и это было очень горячо.

— Мне следовало больше есть, — вздохнула Лили.

Марк рассмеялся.

— Я почти уверен, что ты съела все креветки, что были в ресторане, — заметил он, жестом указав на стоящую перед ней гору тарелок.

— Да, но меня совсем развезло от этого шампанского, — усмехнулась она.

Теперь настала очередь Кингсли фыркнуть.

— О, правда? А, может, от тех четырех кружек пива, которыми ты решила «закусить»? — спросил он.

— Эй. У меня была напряженная неделя.

— Как скажешь, дорогая.

Они оплатили счет и вышли на улицу. Кингсли брёл немного впереди них, покуривая одну из своих сигарет. Он шел не спеша, но все время заглядывал в переулки, будто кого-то или что-то искал.

— Что он делает? — спросила, наконец, Лили.

— Просто смотри. Чтобы снять напряжение, ты выпила. Я бормотал стихи. Сейчас увидишь метод Лоу, — сказал ей Марк.

Они прошли еще пару кварталов, затем Кингсли остановился и внимательно посмотрел в переулок. Улыбнувшись и потушив сигарету, он крикнул что-то по-французски.

— Что он говорит? — прошептала Лили.

Марк нахмурился.

— Ничего любезного.

— Я только что всадила мужику нож в живот, думаю, я справлюсь с тем, что он говорит, — огрызнулась она.

— Он спрашивает, так ли хороша ее киска, как ее сиськи, — перевел Марк.

— Ого. Шикарный парень.

— Я тебя предупреждал. И на тот случай, если тебе интересно, она сказала «да», а также то, что она влажная и ждет не дождётся, когда он её…

— Иногда я не понимаю, почему вообще с тобой разговариваю.

— Ладно! — повернувшись к ним, произнёс Кингсли. — Я ухожу! Встретимся утром. Ты знаешь, как со мной связаться, если вдруг что-то пойдет не так?

— Да. Если стучится какое-нибудь дерьмо, и придётся срочно сматываться, встретимся в Дахле, — добавил Марк.

— Ах, Дахла. Начинает казаться, что она мой второй дом. Как это удручает. Удачи, — на прощанье сказал он и направился в переулок.

— Итак, дорогуша, могу я угостить тебя ещё каким-нибудь алкоголем? Или ты уже готова идти в кровать? — спросил Марк.

— Нет, больше никакого алкоголя, я и так уже достаточно окосела. В отель, пожалуйста, — ответила она.

Марк рассмеялся, и Лили в полном изумлении почувствовала, как он взял ее за руку и сплел их пальцы.

— Окосела. Мне нравится. Ладно, пойдем домой.

«Домой».

Всю дорогу он держал ее за руку, и от этого, а также от выпитого ею алкоголя, Лили ощутила, как ее бросило в жар. Ее щеки запылали, и, наверняка, стали красными, поэтому она даже обрадовалась, что на улице было темно. Ничто так не заставляет женщину почувствовать себя тринадцатилетней девочкой, как смущение от того, что ее держат за руку.

«Ты только что помогла прикончить миллион человек. Теперь ты будешь стыдливо краснеть от того, что тебя взяли за руку?!»

— Может, мне лучше отрезать волосы? — произнесла Лили первое, что пришло ей в голову, как только они вошли в свой номер.

— Чего?! — воскликнул Марк, повернувшись к ней лицом.

— Мои волосы, — повторила она и, споткнувшись, стянула с себя ботинки. — Ты меня за них хватал. Кингсли хватал. Иванов хватал. Огромными охапками. Это чертовски больно. Как по мне, так лучше снова получить ножом. Может, мне просто их отрезать?

Не прошло и секунды, как Марк оказался с ней лицом к лицу и впечатал ее в стену. Скользнув взглядом по ее голове, он поднял руку и потрогал пальцами кончики ее собранных в хвост волос.

— Если ты когда-нибудь обрежешь волосы, я сначала выстрелю, а потом уже буду разбираться, — сообщил он ей.

Она рассмеялась.

— Перестань. Тебе, пожалуй, было бы все равно, будь я даже лысой, — хмыкнула она, толкнув его в грудь.

Он не двинулся с места.

— Ты шутишь? Да твои волосы — это первое, из-за чего я обратил на тебя внимание. Это первое, что я ищу, когда теряю тебя из виду. Волосы не трогать, — заявил он.

— Хорошо. Если ты так категорически против, то хорошо, — ответила она.

Он не шевелился, просто продолжал пристально на нее смотреть. Лили тоже глядела на него, затаив дыхание. Она никогда не боялась Марка, вовсе нет. Она сама выследила его, когда они переспали в первый раз. Во второй раз, в доме, куда они вломились, она определенно ему не противилась. И даже то, что случилось сразу после угона Эксплорера, было явно по обоюдному согласию. Секс между ними был легким и естественным. Словно какая-то совместная игра, в которой она всегда чувствовала себя равной ему.

Но сейчас почему-то она занервничала. Испугалась и не могла объяснить почему. Не обязательно из-за него, скорее из-за того, что он олицетворял. Будущее, к которому, как ей казалось, она не была готова. Мужчину, которого она, без сомнения, хотела. Начало, которому она не видела конца.

Его рот обрушился на ее губы, и если бы она не знала его лучше, то подумала бы, что он тоже немного напуган. Он целовал ее так, словно боялся, что она исчезнет. Так, словно, если он на секунду оторвется от ее губ, ее у него отберут.

«Я никуда не денусь».

Она потянула его за футболку. Схватив ее за запястья, Марк прижал ее руки к стене у нее над головой. Она зашипела от боли; давала о себе знать рана на левой руке. Но Лили не обратила на это внимания, как, впрочем, и Марк. Он прижал свободную руку к ее горлу, а затем плавно опустил ее ей на грудь.

— Ты была бесподобна, ты ведь знаешь об этом, да? — спросил он, скользнув губами по ее щеке.

— Нет. Мне было страшно. Я думала, что совсем одна. Я думала, что умру, — задыхаясь, произнесла она и толкнулась к нему бедрами.

— Ты никогда не будешь одна, — прошептал он. — И я не позволю тебе умереть.

Наконец, он отпустил ее запястья, и их руки метнулись к ее шортам, одним рывком расстегнули их и стянули вниз. Освободившись от них, Лили отбросила шорты ногой, а Марк тем временем расстегнул ремень и скинул с себя джинсы. Затем он снова бросился к ней, припечатав ее к стене.

Скользнув руками вниз, он схватил ее за бедра и поднял над полом. Она обхватила его ногами и обняла за плечи.

— Почему мне кажется, что теперь всё по-другому? — простонала она, едва осознавая, что говорит вслух.

— Потому что мы уже другие, — удивил ее своим ответом Марк.

Пробежав одной рукой по изгибу ее бедра, он проник ей между ног и отдернул край ее трусиков. Когда его горячая рука коснулась ее пульсирующей плоти, Лили стало нечем дышать, он придавил ткань основанием ладони и вошел в нее двумя пальцами. Она толкнулась бедрами ему на встречу, стараясь получить больше, желая от него большего.

Марку всегда удавалось читать язык ее тела так, словно тот был зашифрован специально для него, и он убрал руку. Пришлось слегка повозиться, чтобы, удерживая Лили, сдвинуть в сторону ее трусики и втолкнуться в нее своей эрекцией, но никому из них и в голову не пришло сбавить обороты и отступить. Марк был настроен крайне решительно, и довольно скоро Лили, порывисто выдохнув, опустилась на него сверху.

— Пожалуйста, пожалуйста, — зашептала она.

Он застонал, и Лили почувствовала, как у нее на бедрах сжались его пальцы.

— Черт, не думаю, что у меня получится быть нежным. Мне до смерти этого хотелось, — прошептал он.

Она даже рассмеялась.

— Это что, шутка? Никто не просил тебя быть нежным, — поддразнила она, извиваясь у него в руках.

— Я не хочу причинять тебе боль, — натянуто произнес он.

— Боже, как жаль, что ты так не думал неделю назад, когда колошматил меня до потери сознания.

— Тогда ты была сукой.

— Мне сейчас стать сукой?

— Лили, — прохрипел он ее имя, и в его голосе послышалось предостережение.

Она начала задыхаться, ритмично двигаясь в его объятьях; он был таким твердым, таким большим, что ей стало тяжело дышать.

— Ты не причинишь мне боли. Я только что прошла через ад. Я хочу, чтобы мне стало хорошо. Пожалуйста, Марк. Сделай так, чтобы мне стало хорошо, — взмолилась она.

Мольбы всегда были его слабым местом, и он, наконец, отстранился и вонзился в нее до упора. Она судорожно выдохнула, и, когда он начал с силой вколачиваться в нее, закричала. Она поспешно обхватила его за шею и крепко сжала ногами его бедра, все время ощущая, как он мощными толчками впечатывает ее в стену.

— Бл*дь… это никогда не перестанет быть самой восхитительной вещью на свете, — простонал он и одной рукой подхватил ее под ягодицы.

— Мммм… хммм, — согласилась она.

Сцепив пальцы у него за шеей, она притянула его к себе и впилась ему в губы. Другой рукой он больно вцепился в верхнюю часть ее бедра и поднял ее себе на пояс. Ладонью, что была у нее под ягодицами, он резко рванул Лили на себя, от чего его свободная рука оказалась у нее под ногой. Он подхватил ее под колено и вскинул ногу вверх, таким образом, обеспечив себе еще более глубокое проникновение.

— Черт возьми, откуда ты вообще взялась, — прошипел он, высвободившись от ее рук у себя на шее и отстранившись так, чтобы ему было видно всё ее тело.

— Я не знаю, — только и смогла ответить Лили и, немного съехав вниз по стене, ухватилась за его плечи и крепче сжала его бедрами.

Он стал долбиться сильнее.

— Как я тебя нашел? Как случилось, что мне так повезло? — спрашивал он, отводя ее ногу в сторону.

— Марк! Марк..., — выкрикнула она его имя.

Он снова прижал ее к стене и, жадно поцеловав, отпустил ее ногу. Рукой, что держала Лили под ягодицы, он привлёк ее к себе и, быстро развернувшись, понес через комнату к кровати, на ходу высвобождаясь из сброшенных на пол джинсов. Он швырнул ее на матрас, а затем встал на колени у нее между ног. Как только он немного отстранился, чтобы снять футболку, она в точности повторила его действия и сорвала с себя рубашку. Повернувшись в сторону, чтобы бросить ее на пол, Лили почувствовала, как его руки пробежали по ее груди и, медленно скользнув к позвоночнику, расстегнули лифчик. Пока она скидывала с рук бретельки, он подцепил пальцами ее трусики и стянул их у нее с ног.

— Твоя кожа всегда такая нежная, — выдохнул он и, двигаясь обратно по ее телу, плавно провел руками по ее бедрам.

Она прижалась спиной к кровати и вытянула руки.

— Твои руки всегда такие грубые, — ответила она.

Словно в подтверждение этого факта, он вскользь царапнул ногтями ее кожу, а затем обхватить ладонями ее груди.

— Тебе нравится грубость, — прошептал он, двигаясь губами к ее соску.

— Мне нравится твоя грубость.

Зубы коснулись с чувствительной кожи, и Лили резко выгнулась ему на встречу, толкнувшись грудью ему в рот. Он усмехнулся и, слегка отстранившись, медленно провел языком от соска к ее шее. Потом он отпрянул от нее, и ей показалось, что кто-то забрал у нее все тепло. Лили потянулась к нему, но он резко встал, и она едва успела слегка коснуться его груди кончиками своих пальцев.

— Иди сюда, — выдохнул он и, схватив ее за талию, притянул к себе.

Она закатила глаза и до боли прикусила губу, наслаждаясь этим чувством, как он снова заполняет ее до предела. Он опять отработанными движениями вонзался в нее, стоя на коленях и приподняв ее за бедра. Лили выгнула спину, упираясь в матрас лишь лопатками.

— Боже! Да, Марк, да... вот... так... да, — задыхаясь, кричала она в такт его толчкам.

Он с силой вколачивался в нее, вдавливая ее в матрас.

— Скажи мне, что ты это любишь, — прохрипел он и, скользнув рукой по глянцу покрывающего ее тело пота, сжал ей грудь.

— Я это люблю. Боже, я это просто обожаю, — произнесла она.

— Никто и никогда не заставлял тебя испытывать подобное, — продолжал он.

— Никто. Никогда, — проговорила она каким-то не своим, запредельным голосом и почувствовала, как его бедра начали двигаться в бешеном темпе.

— Ты хочешь меня. Ты хочешь этого со мной.

— Безумно. Всё время.

— Всегда?

— Всегда.

Если Марк ещё и задавал вопросы, Лили его уже не слышала. Она потеряла контроль над своей речью, стонала и визжала. Изголовье кровати с такой слой билось об стену, что висящая на ней картина рухнула на пол. Марк убрал руку от ее груди, и Лили сама стала тереть и мять ее. Он провел ногтями по ее коже, пробежав пальцами туда, куда яростно вколачивался, словно пытаясь вывернуть ее наизнанку. Когда их пальцы стали тереть и мять синхронно, она уже не могла с этим совладать.

«Я никогда не могла с ним совладать».

Кончив, она закричала, ее руки метнулись к матрасу, сжав в кулаках одеяло. Она рыдала и умоляла его остановиться, не в состоянии справиться с тем электричеством, что пронзило ее тело из того места, где ритмично двигался туда-сюда его член.

Как обычно, он не остановился, но отпустил ее бедра. Марк всем телом лег на нее сверху, вжав в матрас. Пока она под ним вздрагивала и извивалась, он проник рукой ей под спину и, скользнув вверх по позвоночнику, схватил ее за плечо. Он по-прежнему бился об нее бедрами, а она продолжала содрогаться. Ее оргазм ослаб, но не прекратился. Казалось, будто внизу живота ее продолжал жалить какой-то непонятный электрошокер, и она только дергалась и выгибалась, не в состоянии ответить ни на одно его движение.

Другой рукой Марк обхватил ее за пояс, и их тела замкнулись в полном контакте. Одна сущность, неразрывно связанная каждым сантиметром кожи от бедер до груди. Электрические удары стали сильнее, оргазм снова набрал обороты. Она бессвязно что-то стонала, и чуть было не пропустила, когда он прижался губами к ее уху и что-то прошептал. Что-то, что она ни за что на свете не хотела бы пропустить:

— Всегда.

Она снова кончила, как раз тогда, когда он достиг оргазма. Все его тело напряглось, а руки сжали ее так крепко, что ей стало тяжело дышать. Его бедра дергались и толкались, казалось, целую вечность, но она не возражала. Она с удовольствием лежала бы так всегда, если бы он только ей позволил.

«Всегда»

Если бы Марк оставил ее в покое, она бы просто потеряла сознание, но он, конечно, этого не сделал. Он стащил ее с кровати и поволок в душ. Она хныкала и возмущалась, но когда встала под струи горячей воды, то поняла, что это была хорошая мысль. У нее болели все мышцы, и теперь, когда она уже не пребывала в блаженной дымке неземного секса, почувствовала, как дико ныла ее рука.

Тщательно намыливая ей кожу и массируя мышцы, Марк вымыл все ее тело. Затем помог ей сполоснуть волосы, и Лили посмеялась над ним, объяснив это тем, что она и представить себе не могла, что он так здорово справляется с работой сиделки. И вообще с чем-то, что требует мягкости, раз уж на то пошло.

За это она получила в лицо мочалкой.

— И часто ты этим занимаешься? — простонала Лили, забравшись на кровать и натягивая на себя одеяло.

— Занимаюсь чем? — спросил Марк, усевшись рядом с ней. Он взял ее больную руку и положил себе на колени.

— Трахаешь женщин, пока они в полуобморочном состоянии.

Он усмехнулся, обматывая бинтом руку.

— Как можно чаще, дорогуша, — ответил он.

— Когда в последний раз у тебя была девушка? — решила совсем обнаглеть Лили.

Он взглянул на нее.

— А что? Ты ищешь работу? — ответил он вопросом на вопрос.

— Именно этим, скорее всего, это и является — работой, — пошутила она.

— Такой образ жизни не подразумевает наличие длительных отношений, — произнес, наконец, он. — Я знаю пару человек, которым это удалось, они ведут двойную жизнь и берут только избранные заказы. Однако в основном все выбирают жизненный стиль Лоу.

— А что такое «жизненный стиль Лоу»? — спросила она.

Он забрался под одеяло и, скользнув вниз, лег рядом с ней.

— Трахать всё, что движется. Удивляюсь, как это он тебя еще в койку не затащил. Уверен, что если бы этот парень регулярно не занимался сексом, у него бы просто расплавился мозг. Ему это необходимо, чтобы нормально функционировать, — пояснил Марк.

— Интересно, почему?

— Это длинная история. Послушай моего совета — никогда не спрашивай.

— А как насчет Вас, мистер Де Сант? Вам это необходимо, чтобы нормально функционировать? — спросила она и, перекатившись на бок, посмотрела ему в лицо.

Он улыбнулся и уставился в потолок.

— Нет. Я сплю только с сексуальными шатенками, которым нравится выбивать из меня дерьмо, — ответил он.

Лили рассмеялась и хотела уже треснуть ему по руке, но вдруг застыла, не успев замахнуться. Из соседней комнаты послышались звуки. Она подняла голову, Марк облокотился на матрас. Какое-то время они молча слушали, и, разобравшись, наконец, что это за звуки, Лили в изумлении зажала рот рукой.

— О боже, — прошептала она. — Это Кингсли?!

Этот акцент было невозможно перепутать, поскольку голос, доносящийся из другого номера, становился все громче. Слушая слова, которые выкрикивал англичанин, Лили удивлённо уставилась на Марка. Она даже не знала некоторых ругательств, которые он произносил. С ним в комнате была женщина, но она не говорила ни слова. Ну, не совсем так. Она все время орала «да», снова и снова, на разных языках. Потом послышались звуки, похожие на шлепки, и ее крики участились. Грязные ругательства Кингсли стали еще громче.

— Да, да, похоже, он. Я и не знал, что он в соседнем номере, — спокойно прокомментировал Марк.

— И нам придется слушать это всю ночь? — простонала Лили, беспомощно уронив голову на подушку.

— Скорее всего.

— Боже.

— Да ничего страшного, потому что знаешь что? — спросил Марк, повернувшись на бок и обхватив ее за пояс.

— Что?

— Если не можешь их одолеть, присоединись к ним. Давай покажем ему класс, — предложил Марк, перекатившись обратно и увлекая за собой Лили. Она улыбнулась и быстрым движением оседлала его талию.

— Ну наконец-то план, который я полностью поддерживаю.

ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ

— Доброе утро, дорогой!

Марк оглянулся и увидел идущего к нему Кингсли. Британец казался странно неуместным, шагая по песку в безупречно подогнанном по фигуре сером костюме с отливом.

— Доброе, — ответил Марк, вновь сосредоточив свое внимание на береговой линии.

— Похоже, у тебя вчера выдалась удачная ночка. Клянусь, ничто так не помогает избавиться от мандража после работы, как немного грубого секса, — вздохнул Кингсли, плюхнувшись на песок.

— Сущая правда, мне нужно делать это почаще.

— Ну, теперь всё должно стать легче.

— Не совсем.

— Судя по звукам, доносящимся вчера ночью из вашего номера, всё должно быть запредельно легко. На самом деле, у меня имеются серьезные сомнения на счет того, что ты вообще сможешь за ней угнаться, — подколол его Кингсли и кивнул головой в сторону предмета их обсуждения.

Марк улыбнулся, глядя, как Лили не спеша входит в воду, которая была уже на уровне ее бедер. Девушка находилась на довольно приличном расстоянии от них, на ней было то же черное бикини, которое он купил ей всего пару дней назад.

«Так мало времени вместе. Так много времени вместе».

— Да, да, и у меня тоже аналогичные сомнения. Слушай, у меня плохие новости..., — понизил голос Марк.

Вчера ночью после их второго или третьего раунда в кровати, Марк пошел в ванную. Он умылся, а потом решил почистить зубы. Когда он вернулся в комнату, Лили уже спала, как всегда, перевернувшись на живот.

Марк долго смотрел на нее. Он обнаружил, что это стало входить у него в привычку. Невероятно. Марк никогда не находился ни с кем так долго, чтобы у него могли сформироваться какие-либо привычки. Но ему это понравилось. Ее присутствие его успокаивало, смягчало боль от пресыщенности этим миром, которая глубоко въелась ему в кости. Ему в душу.

Но нет покоя нечестивым. Вот почему Марк практически никогда не спал. Пока Лили пребывала в мире грёз, он занялся делом. Он достал из снаряжения Кингсли ноутбук и поставил его на стол в углу комнаты. Взломать его было совсем не сложно, и очень скоро Марк уже путешествовал во всемирной паутине.

При своей работе Марк строго придерживался сети организованных преступных сообществ. По его опыту они были более надежными, по крайней мере, в том смысле, что они всегда платили и редко вели двойную игру — даже не смотря на нынешние обстоятельства. Он работал с несколькими каналами Ла Коза Ностра, с мексиканскими наркосиндикатами, еврейской мафией, и конечно же, со множеством группировок из России. Марк был фрилансером, работал исключительно на себя, и связаться с ним можно было несколькими разными способами. Одноразовые телефоны, защищенные адреса электронной почты и служба вызова из Таиланда.

Но были и такие люди, как Кингсли, которые предпочитали, чтобы техническими аспектами бизнеса за них занимался кто-то другой. У британского наемника был агент из Бруклина, человек по имени Карл, который имел дело с подонками всех мастей и сообщал Кингсли о подходящих заказах. Люди, оплачивающие услуги Кингсли, с ним лично никогда не встречались и не знали его настоящего имени. Агент договаривался о цене и получал процент с каждого гонорара. Анонимность Кингсли была защищена. Карл годами пытался уговорить Марка с ним работать, поэтому связаться с ним было не сложно, а узнавать от него последние новости и того проще.

— О, Господи, а стоит ли вообще мне об этом знать? Я еще даже не завтракал, я…, — заныл было Кингсли, но Марк сделал ему знак рукой.

По пляжу, прямо вдоль береговой линии, прогуливались двое мужчин. Марк внимательно следил за ними, положив ладонь на рукоять пистолета. Но, к счастью, они лишь глазели на Лили и, проходя мимо, пару раз присвистнули ей вслед. Она показала им средний палец, и Марк улыбнулся.

— Станковский нас заказал, — произнёс Марк.

Кингсли презрительно фыркнул.

— Добавлю его в список. До меня еще никому не удавалось добраться. Тебя уже сколько раз заказывали?

— Не знаю, пару раз точно. Даже вознаграждение не такое уж и крупное.

— Тогда в чем проблема? Тебе страшно?

— И он по-прежнему хочет убить Лили, — продолжил Марк.

— О. Ну и что? Награда за наши с тобой головы висела на протяжении многих лет, и мы довольно спокойно это пережили.

— Один миллион.

— Прошу прощения?

— Один миллион. Миллион долларов за ее голову, — повторил Марк.

Издав прерывистый звук, Кингсли слишком резко вдохнул и подавился воздухом. Он повернул голову к океану.

— Ты хочешь сказать, что Анатолий Станковский предлагает миллион долларов за смерть Лили?! — воскликнул он.

Марк кивнул.

— Именно это я и говорю. Судя по всему, он всерьез хочет вернуть свои алмазы.

— Но она сказала, что выбросила их!

— Теперь ты понимаешь, в чем проблема.

— Поверить не могу. Один миллион долларов, — пробормотал Кингсли.

Марк повернулся и увидел, что англичанин уставился на Лили.

— Эй. И давай, бл*дь, без глупостей, хорошо? Или я заберу вознаграждение, причитающееся за твою голову, — пригрозил Марк.

Кингсли закатил глаза.

— Ты никогда этого не сделаешь. И если уж на то пошло, и я тоже. Совершенно очевидно, почему ты так к ней привязался. Она очень особенная девушка, — проговорил он.

— Она заноза в заднице, — раздраженно бросил Марк, затем повернулся назад, чтобы посмотреть на нее.

— А, но она твоя заноза.

Не отрывая взгляда от Лили, Марк шумно вдохнул через нос.

— Вчера она была так подавлена, — тихо произнёс он. — Перед ужином не находила себе места. Она была измождённой. Нервной. Напуганной. Потом сказала мне, что решила, будто мы вернулись за ней только чтобы забрать алмазы. Она расстроилась.

— По-моему, нормальная человеческая реакция, — заметил Кингсли.

— Да, для нормального человека. Но мы не нормальные люди, Лоу. И это не нормальный образ жизни. Она делала всё это только чтобы отомстить. Она не такой человек. И я не хочу, чтобы она становилась таким человеком. Я не хочу..., — голос Марка оборвался.

«Я не хочу быть тем, кто превратит ее в такого человека».

— Думаю, это вообще не твоё дело. Она взрослая женщина, которая самостоятельно попала в этот бизнес, в одиночку, что само по себе уже является большим достижением. К тому же, очевидно, что у нее это отлично получается. Поэтому, вне зависимости от того, хочешь ты, чтобы она становилась «таким человеком», или нет, это ее выбор, и ты должен позволить ей его сделать, — уточнил Кингсли.

— Сомневаюсь, что смогу это сделать.

— Почему?

— Потому что... Я слишком за нее беспокоюсь.

— Господи, Де Сант, — вздохнул Кингсли. — Ты выложился на полную, так ведь? Нашел женщину, в буквальном смысле, себе под стать, и теперь боишься, что она пострадает. Я даже не представлял, что ты способен за кого-то беспокоиться.

— Заткнись.

— Так, когда ты собираешься рассказать ей о том, что на нее объявлена охота? — спросил Кингсли.

— Я не собираюсь.

— Почему?!

— Потому что это ее только напугает. Я сам позабочусь обо всем этом. Я с этим разберусь.

— Де Сант, это глупо. Даже для тебя.

— Возможно. Но я согласен быть глупым, если это ее защитит.

— Поговори с ней. Похоже, она вполне способна сама о себе позаботиться. Тебе пора начать относиться к ней как партнеру, а не как к хрупкой кукле.

— Я не отношусь к ней как кукле. Я отношусь к ней как к чему-то очень... важному. К чему-то, что необходимо оберегать.

Кингсли тяжело вздохнул.

— Ну, ты и нашел, бл*дь, время, чтобы проявить благородство, Де Сант.

— Да? А по-моему, очень вовремя.

ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ

— Ты ведь это не серьезно.

Лили стояла в коридоре отеля, наблюдая за тем, как Кингсли вытаскивает из номера свою сумку.

— Забавная штука, дорогая, — вздохнул он, натягивая пиджак. — Я люблю Де Санта, как брата, однако если мы проводим вместе слишком много времени, мне хочется его убить. Сейчас он опасно близок к тому, чтобы получить от меня пулю в лоб, так что мне пора.

Лили не знала, что произошло за время ее отсутствия. Почти всё утро она провела на пляже, нежась на солнце и занимаясь серфингом. Когда она вернулась в номер, Марк куда-то пропал. Кингсли тоже пропал. Но все их вещи были на месте, поэтому она не придала этому большого значения. Пообедала в ресторане отеля, затем вернулась наверх и вздремнула, растянувшись на кровати. Пару часов спустя, ее разбудил Марк и сообщил, что Кингсли уезжает.

— Останься хотя бы еще на одну ночь, — умоляла Лили, которой было невыносимо грустно смотреть, как он уходит.

Ей нравилась компания Кингсли, его остроумие и подколы. Та лёгкость и непринуждённость, что была между ними. Ей редко удавалось достичь подобного с другими людьми, и поэтому она очень за это цеплялась. Цеплялась за крупицу нормальной жизни.

— Что даст еще одна ночь, кроме того, что завтра будет еще тяжелее? — спросил он.

Она нахмурилась.

— Я просто подумала, что было бы здорово..., — Лили смешалась и умолкла.

Что она могла сказать? Что здорово остаться всем вместе? Что они втроём умчатся в закат? Купят двухквартирный дом в пригороде Кливленда и будут жить бок о бок? Марк получит должность менеджера в продуктовом магазине, Кингсли будет работать в рекламе, а Лили вернётся в свой банк?

«Эти мужчины не твоего поля ягоды. Время решать, либо ты ныряешь в омут с головой, либо и дальше плещешься в детском бассейне».

— Я тоже. Ко мне очень легко привязаться, я понимаю, — улыбнувшись ей, пошутил он.

Кингсли был гораздо выше ее, поэтому ему пришлось немного вытянуть шею. Высокий, рослый мужчина, такой красивый в своих дизайнерских костюмах.

— Я буду по тебе скучать, — просто сказала она.

— А я по тебе. Но мы ещё увидимся, — заверил он ее.

— Правда?

— О, я в этом уверен. Что-то мне подсказывает, что ты очень скоро вновь влипнешь в неприятности, и тогда придется появиться старому доброму Лоу и снова спасти положение, — поддразнил ее он и, коснувшись пальцами лица Лили, легонько потряс ее за подбородок.

— Снова? Ты повалил меня на пол и чуть не придушил!

— Правда же, было весело? Я уже жду не дождусь следующего раза.

Не успела она ответить, как он наклонился и заключил ее в крепкие объятья. Лили встала на цыпочки и изо всех сил обняла его в ответ. Он так много для нее сделал. Она так мало для него сделала. Это было неправильно.

— Спасибо за все, — прошептала она.

— Всегда пожалуйста, дорогая, — прошептал он в ответ.

Момент был невероятно тяжелым, поэтому для Лили стало полной неожиданностью, когда он вдруг сжал ей ягодицу, а затем резко шлепнул ее по заднице. Она рассмеялась и отстранилась от него. Он еще раз ей подмигнул и улыбнулся, а потом взвалил на плечи свою сумку и зашагал по коридору. Тяжело вздохнув, она смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся за дверями лифта.

— Боже, как же это было драматично. Я всё ждал, когда ты засунешь ему в рот свой язык.

Лили закатила глаза и, обернувшись, обнаружила стоящего в дверях их номера Марка.

— Я собиралась, но почувствовала на себе твои маленькие пронзительные глазки. Поверить не могу, что ты даже не попрощался, — проворчала она и, протиснувшись мимо него, прошла в комнату.

— Я уже много раз с ним прощался. Это не помогает, он все равно возвращается, — пошутил Марк.

— А знаешь, ты, может быть, сейчас последний раз его видел. Что, если его убьют во время следующего заказа? Что, если кто-нибудь, наконец, решит получить вознаграждение, обещанное за его голову? — спросила Лили, присев в изножье кровати.