Самый плохой ректор

Глава 7. Сложный случай

После разговора с Элиской Амадор погрузился в чтение книги «Педагогическая практика. Сложные случаи», но не мог запомнить ни строчки. Перед глазами стояла она. Ректор вспоминал улыбку, румянец на щеках, нежный взгляд. Элиска так мило смущалась, когда пыталась солгать. Надо же такое придумать! Она и дочь аптекаря Кошмарека – одно лицо. Ректор Тори фыркнул, захлопнул фолиант и подошел к шкафу. Он вновь достал портрет невесты и усмехнулся. Разумеется, у любимой студентки нет ничего общего с этой невзрачной девицей. Разве что похожий прищур. Хотя за очками и не разглядеть. И еще упрямо поджатые губы. Элиска тоже так делала, когда не была готова к уроку. Правда, в последнее время она первой тянула руку и всегда отвечала на вопросы. А еще волосы… Нет-нет, это гнездо не имеет ничего общего с жемчужными локонами Элиски. Но Амадор вдруг припомнил, что на экзамене у абитуриентки Комарек была похожая прическа. Ректор нахмурился. А ведь в первые дни учебы Элиска действительно чем-то напоминала ему невесту, вызывая приступы раздражения. Он даже поделился своим наблюдением с лучшим другом Десмондом. Амадор присмотрелся к портрету: все же определенное, пусть и смутное, сходство имеется. Надо же какая смекалистая! Подметила. Сообразила. Наверняка Лиска предположила, что Амадор питает к невесте нежные чувства, и решила на этом сыграть. Напрасно. Потому что брак ему навязали.

В прошлые выходные Амадор отправился в поместье, чтобы вместе с дедом прочитать злосчастный брачный договор, который отец не выпускал из рук. Увы, с юридической точки зрения документ был составлен идеально. Зря он в прошлом году настаивал на помиловании лера Страшневицкого. Все же звездочет оказался не только авантюристом, но еще и грамотным законником. По договору, если одна из сторон разрывает помолвку, то платит большую неустойку. А вот если передумают обе стороны и откажутся от свадьбы в силу непреодолимых препятствий, то жених с невестой расходятся полюбовно и неустойка не выплачивается. Только помимо жениха с невестой согласиться на расторжение помолвки и на аннулирование договора должны еще подписанты – отцы брачующихся. Увы, отец Амадора встал в позу, собственную ошибку он добровольно не признает. Да и лер Кошмарек вряд ли захочет отказаться от такого лакомого куска, как семейство Тори. Как же их с дочерью уговорить? Очаровать? Пригрозить? Напугать? Не зря дед настаивал на том, чтобы пригласить невесту в поместье якобы для знакомства. Дома и стены помогают. Амадор, в отличие от отца, идею поддержал. Вопрос лишь в том, как заманить семейку аптекарей в родовое гнездо Тори? Пожалуй, стоит написать письмецо в магический пансион и назначить девице свидание. Или лучше выкрасть? Нет-нет, это крайние меры. Сперва нужно действовать официальным путем и отправить приглашение аптекарю.

Амадор достал из ящика стола письменные принадлежности и фирменный бланк Провинциальной магической академии. И вывел изящным почерком:

Амадор задумался. Так просто аптекаря, тем более с дочерью, не заманить. Нужно их чем-то завлечь. Ректор Тори приписал: «…и вручить дорогой невесте семейную реликвию…»

Ректор поморщился, зачеркнул слова «дорогой невесте», которые тут же исчезли, и добавил: «…дабы познакомиться и вручить невесте дорогую семейную реликвию…»

Рука замерла в воздухе, а сам ректор нахмурился. Какую бы реликвию ей всучить? Может, прабабушкино кольцо с магическим артефактом, которое делает избранницу моложе и привлекательнее? Но дед вряд ли его отдаст. Он и супруге его в свое время не подарил, не посчитав достойной. Или попросить друга Кристиана и по совместительству принца что-нибудь изъять из сокровищницы? Что-то ненужное, но ценное. Например, орден давно почившего монарха, чтобы у аптекаря руки задрожали от желания. Амадор решил остановиться на «реликвии» и поставил жирную точку. Ближе к визиту невесты что-нибудь придумает. Далее он написал, что так жаждет познакомиться с прекрасной лирой Кошмарек, что потерял сон и аппетит. Что не может работать, так мечтает увидеть воочию… И снова перед мысленным взором возникла Лиска. Вот кого Амадор хотел видеть рядом. Он мечтательно вздохнул, вспомнив о любимой адептке, но взял себя в руки и дописал письмо, завершая его перечнем красот поместья и обещая невесте с папашей знакомство с королевским отпрыском. Уж на последнее обещание аптекарь должен клюнуть. Хмыкнув, Амадор приписал еще знакомство с первым некромантом двух королевств Десмондом. Друга он как-нибудь уговорит. Да и мало ли как пройдет встреча, некромант может пригодиться. Смотрины – случай сложный.

Запечатав конверт и скрепив бумагу магическим сургучом, который вскроет не каждый маг с десятым уровнем, Амадор вызвал в кабинет секретаря и передал конверт. Послание будет идти до столицы несколько дней, столько же обратно, да еще аптекарь наверняка возьмет неделю на размышления. Можно было бы воспользоваться магсвязью, но к чему торопить события? Пусть все идет своим чередом.

Довольный собой ректор Тори отправился в зверинец. Надо бы проветрить голову, то есть полетать на гиппогрифе.

К счастью, с Элиской ректор не столкнулся, только со смотрителем Костюшко.

Пока ректор закреплял седло, которое специально сделал на заказ, смотритель мялся рядом.

– Вы что-то хотели сообщить? – поинтересовался Амадор, выводя из загона редкого зверя.

– Тут такое дело… – прокашлялся Костюшко. – Не знаю, как лучше доложить, но… В общем, ночами из клетей исчезают звери. Не все. Только двое.

– И я даже догадываюсь, кто именно, – усмехнулся Амадор, вспомнив хвост змеелисицы, прячущейся под кроватью в комнате Элиски и Виларии. – Полли?

– Да-да, – закивал смотритель. – Она и еще Матюша. Сами знаете, звери эти особенные, обладают способностью к трансферальному переходу. Только здесь были, и уже след простыл.

– Полагаю, вам нужно поговорить не со мной, а со студентами, курирующими зверей: с адептками Войта и Комарек, – предложил Амадор.

Гриф в этот момент подогнул передние копыта, и ректор ловко запрыгнул на мощную лошадиную спину.

– Ну конечно! Змеелисица выводилась магами как домашнее животное: по хозяйству помочь, за детьми присмотреть. Поэтому и способность к перемещениям повышенная, чтобы быстрее помощь оказывать. И добрая она по характеру, ласковая.

– Звери должны знать свое место, – строго произнес ректор и дернул за поводья.

Гиппогриф, щелкнув клювом, оттолкнулся задними копытами от земли и устремился в небо.

– Я обязательно поговорю с ними! С адептками. И с животными тоже. А вы аккуратнее, ректор Тори! Вы нам еще нужны! – крикнул смотритель рьяно устремившемуся в небеса главе академии, а под нос себе пробормотал: – Если Полли в доме местечко выделили, то пусть там и спит. На сене и человеку неудобно, чего уж о звере говорить. Шкурка у нее нежная, чешуйки тонкие, а душа ранимая…

К счастью, последнее замечание лера Костюшко ректор уже не слышал, ибо напомнил бы смотрителю, как нежная и ранимая душа ранее проникла в закрытое хранилище и украла ценную книгу, а на днях укусила за ногу секретаря Пшемика. И укусила только за то, что тот выполнял свои обязанности и не хотел пускать адептку Комарек в ректорский кабинет. Впрочем, Амадор Тори сейчас любовался пушистыми облаками, зданием академии и розоватым закатом. Гриф одним мощным рывком преодолел магический контур и устремился к поляне со звездчатыми цветами, где строители возводили магический лабиринт для прохождения эстафеты студентами.

Когда гиппогриф совершил очередной вираж, а поток ветра взметнул белоснежные ректорские волосы, Амадор, словно мальчишка, рассмеялся и, убедившись, что улетел от академии и студентов достаточно далеко, громко закричал:

– Йеху-у-у!

Ректор Тори не заметил, как на почтенном расстоянии за ним следует странный металлический объект, напоминающий огромную кастрюлю с пропеллером, куриными ножками и железными крыльями. Хотя… его создательница своевременно позаботилась о магическом щите, и, кроме тихого дребезжания, которое заглушали ветер, клекот зверя и крики ректора, летающий объект ничто не выдавало.