В моём кабинете внезапно материализовался Себастьян.
– О боги, Эдриан! – с ходу выпалил вампир.
Я взял бокал с буфетной стойки и наполнил его вином. Раз хладнокровный Нортон появился так внезапно и с восклицаниями, значит дело срочное и серьезное.
Его лицо было бледнее белого полотна, а глаза были наполнены болью. Он опустился в кресло и надтреснутым голосом произнес:
– Она погибла, Эдриан!
Я замер от этих слов. Эта фраза как то не поддавалась восприятию моим мозгом.
– Что? – переспросил его я, – Что ты сейчас сказал?
– Она погибла, сгорела в пожаре, – повторил надрывно Себастьян, – О боги, Эдриан!
Бокал выпал из моих рук, и тут же звякнув разбился, окрашивая мраморный пол красным.
Я смотрел, как красное вино растекается по полу, словно яркие брызги крови, и меня медленно сковывало оцепенение.
Себастьян вскочил и начал рвать на себе волосы, а я в ужасе уставился на него. Я никогда не видел своего хладнокровного друга таким, он был в отчаянии. Мне подумалось, что мой вид скорее всего не лучше.
А Нортон тем временем начал судорожно бормотать:
– Эдриан, как же так? Мы старались уберечь ее, отвести опасность, а все равно не смогли. И теперь её нет. Получается, что все было зря? Все эти месяцы мы изводили её зря, мы изводили себя зря.
– Не верю, – прошептал я, ошеломленно глядя на вампира.
– Где Эрик? – спросил я охрипшим голосом.
Я отказывался верить в слова друга. Я всем своим существом сопротивлялся этой мысли.
– Он рванул в графство Берт, в замок Грозовой. Её тело там.
– Пойдем, Себастьян, мы должны в этом убедиться лично. Нам нужны её личные вещи. А пока, я НЕ ВЕРЮ, – сказал я твердо и решительно.
Уже через пять минут, мы были в женском общежитии академии, а точнее в комнате Алесандры.
Мы без стука ворвались в комнату, тем самым напугав подругу Алесандры, Никсаэллу. Она от неожиданности подпрыгнула и замерла с открытым ртом.
Я не проронив ни слова, подошел к кровати Сандры, снял с подушки её наволочку и взял в руки тонкую батистовую сорочку.
– Где расческа Алесандры? – я сурово посмотрел на Никсаэллу, – Принеси!
Никс метнулась в ванную и дрожащей рукой протянула мне щетку, на которой было накручено несколько золотистых волосков. Отлично!
Я уставился на подругу Алесандры тяжелым взглядом:
– Ты – видящая. Что ты можешь увидеть и сказать нам про Сандру?
Никс побледнела, её глаза были печальны, а губы дрожали.
– Мистер Кроу, я видела её в шаре. И то, что я видела… – она осеклась и заплакала.
Нортон схватил девушку и начал трясти:
– Не время плакать, девочка! Говори! Что ты видела?
Она срывающимся от всхлипов голосом произнесла:
– Я видела цепи на её запястьях, видела плеть, видела её глаза полные ужаса и страха, видела кровь, а затем пожар…
Она замолкла, а затем снова заплакала.
– Не верю, – услышал я свой собственный голос.
Я закрыл глаза и судорожно замотал головой.
– НЕ ВЕРЮ, – яростно закричал я и впечатал кулак в стену.
Моё дыхание стало прерывистым, мой мозг отказывался воспринимать эту информацию.
Я завернул расческу и сорочку Алесандры в наволочку, они должны были сохранить её запах. И если нам удастся увидеть тело, то Эрик сможет определить действительно ли это была Алесандра.
Я обратился к Себастьяну:
– Пойдем, нам надо найти Рафаэля.
Но у самых дверей нас окликнула Никсаэлла:
– Мистер Кроу, я должна вам сообщить. Меч Сандры…
– Что меч Сандры? – терял терпение Себастьян, – Ну, говори уже!
– Он пропал! – наконец выдала девушка.
Мы с другом переглянулись, и в наших глазах была надежда.