Сборник любовно-фантастических рассказов (СИ)

Мое любимое привидение

Это случилось в одну из тех безлунных ночей, когда темень покрывает землю и ты, как не старайся, ничего дальше своей вытянутой руки не увидишь. Вы можете сомневаться в правдивости моей истории, но это случилась тогда, когда старинные часы, доставшиеся мне от прабабушки, а ей от ее родителей, пробили полночь. А кому они принадлежали изначально, неизвестно. Знаю только, что родственница моя была из рода обедневших дворян, но вышла замуж за богатого инженера, который конструировал паровозы. Моего прадеда Никанора еще при революции не стало, расстреляли красные, когда пришли к власти. А про прабабку в моей семье ходили легенды. Будто околдовала она деда своей красотой, а в деревне под Киевом, где она жила, вообще ведьмой считали. Умела она боль притуплять, да травами лечить. Мама часто говорила, что я похожа на нее. Вот от бабы Лизы и перешли те часы к моей матери, а после смерти родителей ко мне. Осталась я одна на белом свете в семнадцать лет. После похорон уехать хотела из города, да куда там, здесь квартира и могилы всего рода Счастливых. Я улыбнулась мрачно. Да, зовут меня Алина Счастливая. По мне и не скажешь, улыбаюсь крайне редко, одеваюсь так, что в гроб и то наряднее и краше кладут. Неизменно черный цвет придавал моему аристократическому лицу фарфоровую бледность.

Город за окном пестрил яркими вывесками, и тысячи уличных огней разгоняли мрак, заливая проезжую часть светом, словно и не ночь вовсе. Я смотрела сквозь занавески на движение машин и парочки влюбленных, проходящих мимо. Трепетные взгляды, нежно сцепленные руки, сияющие глаза. Я презрительно скривилась и, отвернувшись от окна, слезла с подоконника. Духота мешала уснуть, заставляя крутиться в постели. Невозможность найти удобное положение да мысли о своей никчемной жизни, и вот результат — смятая простыня и не оставляющая меня уже несколько часов мучительная бессонница. Через пару часов небо начнет светлеть, и я не представляю, как сегодня пойду на работу. Глянула на сотовый телефон, на котором поставила будильник. Одиннадцать часов и девятнадцать минут. Решила сходить в ванную. Но даже в кране вода была не такая холодная, что смогла бы принести мне недолгое облегчение. Сполоснув уставшее лицо под краном и намочив руки до локтей, почувствовала, что стало лучше. В ванной решила не включать яркий свет, а только небольшие круглые светильники, висевшие по обе стороны зеркала, отражение в котором меня не порадовало. Спутанные, длинные волосы, воспаленные глаза и бледный вид навевал на глупую мысль, что моя бабушка когда-то загуляла с местным вампиром в своей глухой деревеньке или, по-простому говоря, упырем. Я вымученно улыбнулась, растягивая влажные губы в ухмылку. Что только в голову не придет! Выключив свет, прошла в маленькую кухню. Я бы назвала ее крохотной, но мне одной хватало. Холодильник в углу белым пятном выделялся на фоне темного кафеля. Открыв его, попала в освещенный рай продуктов. И вспомнила, что у меня осталось молоко в гладком мягком пакете, и с каким-то невыразимым удовольствием стала пить его из уголка, надкусанного зубами. Холодильник запищал, требуя закрыть дверцу. Переставив пару банок, нашла копченую колбасу, хлеб, его я тоже храню в холодильнике, так он дольше остается свежим, и кетчуп. Добавив к этому нарезанные соленые огурцы, сделала себе бутерброд и с удовольствием съела все до последней крошки. Мяукнула проснувшаяся сиамская кошка, выпрашивая кусочек. Я привыкла с ней разговаривать, как с подругой, и поэтому ничего удивительного, что и сейчас обратилась к ней:

— Тоська, опять попрошайничаешь? У тебя же полная тарелка сухого корма, а ты еще и колбасу требуешь.

Подняв хвост трубой и прижавшись к моей лодыжке, она стала ластиться, уперевшись теплыми лапками на мою босую ногу, и сиротливо поглядывать своими голубыми глазками. Я хмыкнула и, вспомнив отрывок песни из детского мультфильма «Маленький Мук», напела:

А если кошка голубоглаза,

Ей не будет ни в чем отказа…

— Ах, Тоська, подлиза. Ну, держи, подруга, и не говори, что не наелась.

Для полного счастья налила ей еще целую миску молока. Прошла в единственную комнату своей квартиры, и, найдя пульт на краю тумбочки, легла на диван и включила телевизор. Под него хорошо засыпать. По телевизору шел старый фильм «Кентервильское привидение». Я легла удобнее и стала смотреть. Сюжет состоял в том, что богатая семья арендует старинный замок, в котором живет привидение — сэр Кентервиль. Он всегда избавлялся от нежелательных гостей за одну ночь, а вот с этими не получилось. Девушка Вирджиния пытается разгадать загадку замка и помочь привидению обрести покой. В детстве я смотрела этот фильм и мечтала побывать в таинственном замке, где хранится множество тайн и секретов. Но после смерти родителей я обо всем забыла. Детство закончилось для меня. Я уже засыпала, когда Тоська прыгнула на мой живот. Сон, как рукой, сняло.

— Вредина, я уже так сладко спала, а ты меня разбудила, — ворчливо сказала я.

А в фильме как раз в этот самый момент сэр Саймон де Кентервиль просит Вирджинию догнать юношу.

— Не отвергай любовь, и она вознаградит тебя несказанной радостью. Но стоит проявить слабость, поддаться страху или ревности, этому чудищу с зелеными глазами, как душе твоей грозит опустошение. Я знаю, о чем говорю. Если человек не любил или того хуже, любил, но предал свою любовь, значит, он просто не жил. Даже минута любви, сулящая блаженство, стоит той боли, которую она, порой, приносит.

И здесь эти романтические сопли, хотя, признаюсь, сказано красиво. Тоська замурчала. Почесав за ушком кошку и обняв ее, я легла на бок и попыталась в очередной раз заснуть. И вот когда я почувствовала, что мои напряженные мышцы расслабляются, и сон, наконец, одолевает меня, раздался бой старинных часов. Я села на диване и уставилась на бабушкины часы. Мне стало страшно. Почему?! Да потому что эти часы были неисправны и никогда не тикали, и уж тем более не отбивали мелодичным боем. Это было так неожиданно и даже фантастично, что волосы зашевелились у меня на голове. Тоська испуганно мяукнула и залезла под одеяло. Я или сплю или сошла с ума. Но часы продолжали отбивать, и вот последний удар — и все затихло. Все-таки, наверно, у меня слуховая галлюцинация. Я легла. Но стоило мне только коснуться подушки, как тени, отбрасываемые от деревьев на потолке, закружились в танце, и я почувствовала невероятную легкость в теле. Сильно зажмурив глаза, боялась их открыть, а когда все же решилась, ошарашенно стала разглядывать незнакомую комнату, в которой оказалась. Все, завязываю с готическими фильмами на ночь. Я лежала на старинной кровати, над которой спускался тяжелыми складками балдахин. Свет от зажженных свечей мягко освещал пространство мрачной комнаты и находящуюся в ней резную, черного цвета мебель. За окном завывал сильный ветер, по стеклам, отбивая мелкую дробь, стучали дождевые капли. А в довершении всего сверкнула молния, расчертив в темном небе зигзаг, и раскаты грома, сотрясая воздух, гулким эхом прокатились по замку. А то, что я оказалась в замке, отлично было видно из окна верхнего этажа. Мамочки, где я? Это просто сон. Так, Алина, вдохни и выдохни. Я стала разглядывать комнату. Все вокруг просто кричало о своей многовековой давности. Со вкусом и мрачненько — все как я люблю. Да только холодно.

— Можно было и камин развести, коль гости пожаловали, — хмыкнула я.

В камине внезапно вспыхнули и стали гореть дрова. Огонь приятно пощелкивал, даря тепло, а я так и сидела на постели с отвисшей челюстью. А, ну да, это ведь мой сон. Сама захотела — вот и снится. Под ногами что-то теплое зашевелилось. С криком я выскочила из-под одеяла и уставилась на постель. Под одеялом это что-то двигалось, и скоро из-под его края выглянула кошачья мордочка. Тоська! Я выдохнула и рассмеялась. Взяв кошку на руки, огляделась. Это не может быть реальностью. Я просто сплю. Вот, даже кошка моя здесь. Глянула на себя. На мне черная комбинация, в которой я ложилась спать. Рассмотрев комнату, решила, что хватит. Сейчас засну, а потом проснусь на своем диване. Так и сделала. Я засыпала, как почувствовала легкое дуновение на щеке и услышала:

— Лиза…

А когда открыла глаза, солнечный свет ласково проникал в комнату. Первая мысль была, что проспала работу, но вторая резко избавила меня от остатков сна. Что за чертовщина! Я все в той же комнате. Рядом со мной лежала сиамская кошка, согревая мой бок. Она тоже уже проснулась. Сладко зевнув, встала и потянулась, а потом спрыгнула на пол и начала по-хозяйски разглядывать все вокруг. Я тоже поднялась. На краю кровати лежало платье, цвета спелой вишни, а поверх блестящей ткани шла паутинка черного кружева. Одежда выглядела старинной. Под стать этому странному замку. Возле кровати стояли полусапожки из мягкой кожи со шнуровкой.

— Это мне? — решила спросить я доброго хозяина.

В ответ стояла тишина. Я оделась, все же в комнате было не жарко, и решила исследовать замок. Правду пишут психологи о том, что нереализованные мечты всегда осуществляются во сне. Значит, будет их реализовывать.

С трудом открыла скрипучую дверь, петли здесь по ходу не смазывали давно. Вышла в коридор. По обе стороны шли двери в комнаты, а между ними стояли статуи рыцарей в доспехах. Я держалась посередине, как-то боязно одной идти мимо них. В конце коридора раздвоенная лестница вела вниз, в холл. Я спускалась по одной из них, держась за потемневшие от времени перила, и с интересом рассматривала картины. Суровые лица мужчин в парадных костюмах и в доспехах, красивые женщины благородных кровей. В этих портретах таилась длинная история старинного рода, проживавшего когда-то в стенах этого замка. Но кто сейчас живет в нем? Ведь кто-то же разжег огонь и приготовил мне одежду. Я продолжала спускаться, и тут моя нога остановилась, так и не коснувшись следующей ступеньки. Я с замиранием сердца смотрела на портрет великолепного мужчины. Он стоял в непринужденной позе, положив руку, украшенную перстнем, на эфес шпаги. Одет в дорогую одежду из бархата. Волнистые, темно-каштановые волосы свободно падали на плечи синего камзола, на губах играла легкая улыбка, а глаза, словно живые, лучились счастьем. От красивого лица невозможно было оторвать взгляда. Жаль, что такой мужчина жил где-то в веке семнадцатом и давно уж покоится на фамильном кладбище. Еще никто и никогда так не интересовал меня. Хотя о чем я, это ведь сон. Я любовалась его гордой осанкой, прекрасными линиями аристократического лица, волевым, с ямочкой посередине подбородком, и спрашивала себя: «Что же за мастер писал этот портрет, что смог так точно передать черты и характер этого дворянина?» Он, возможно, поставил свою подпись или имя в углу картины. В полумраке сложно прочитать написанное мелким шрифтом, поэтому я приблизилась к портрету, чтобы лучше рассмотреть, и внизу прочитала на английском языке. Принц Эдмонд Патрик Роланд Гилберт Теодор Дадли, герцог Корнуольский. Это имя незнакомца на портрете. Да, дорогая, если бы и жил этот принц сейчас — он не для тебя. Я вздохнула. Кто-то вздохнул тоже, прямо за моей спиной. Я почувствовала, как чье-то дыхание коснулось моего затылка, и замерла на месте, боясь оглянуться. Дрожь прошла по всему телу. Медленно поворачивая голову, посмотрела назад. Никого. Уверив себя, что это сон, а в нем может быть что угодно, спустилась, наконец, вниз.

Замок был заброшен. Паутина в углах, многовековая пыль говорили о том, что он пустует уже очень давно. Из холла я прошла в гостиную и удивленно застыла в дверях. Стол был уставлен серебряной посудой с различными яствами.

— Кто здесь? Отзовись.

Молчание.

— Я знаю, что ты здесь. Я чувствую тебя. Покажись мне, прошу.

Я уже не надеялась на ответ, как услышала голос:

— Я не хочу пугать тебя, милое дитя.

Дитя? Он издевается? Мне, слава Богу, уже стукнуло девятнадцать. Подавив раздражение и начавшуюся панику, ответила. Странно, голос, в отличие от души, не дрожал.

— А ты такое ужасное чудовище?

Тихий смех в ответ.

Я прошла в гостиную и заметила напротив окна часы. Бабушкины часы с маятником. Только они ходили. Тик-так, тик-так. Я уже перестала чему-либо удивляться.

— Ты не будешь против, если я поем? — спросила я хозяина замка.

Мне не ответили. Подождала немного, а потом, отодвинув тяжелый стул, села и принялась за еду. Какой все же реалистичный сон. Я даже голод чувствую. А, может, и не сон вовсе. Я стала подозревать, что со мной случилось что-то необычное, просто мозг мой еще не в силах это принять.

— Приятного аппетита, — пожелал на английском языке приятный низкий голос рядом.

Я вздрогнула и повернула голову. Опять никого. Почему-то подумалось, что у чудовища не может быть такого красивого тембра голоса.

— Кто ты? И куда я попала? — ответила я на том же языке.

— Ты в моем замке, милая леди. Будь гостьей в нем и не бойся, я не обижу тебя.

— Тогда покажись. Я обещаю, что не испугаюсь.

Недолгое молчание.

— Милая леди, такая юная и такая прекрасная, встречала ли ты когда-нибудь привидение?

Я хмыкнула. Привидение, говоришь. Ты все части «Пилы» не смотрел.

— Нет. Но если ты призрак этого замка, можешь показаться. Даже без головы и с цепями, даже с кинжалом в груди и с окровавленным ртом. Гарантирую полное спокойствие и отсутствие обморока.

Этот кто-то тихо рассмеялся.

— Как же ты похожа на нее.

— На кого, могу я узнать? — любопытствовала я.

— Имя Елизавета тебе о чем-либо говорит? — спросил голос.

— Так звали мою прабабку по материнской линии, она умерла, когда я была еще маленькой.

Снова вздох.

— Она прожила долгую жизнь?

— Почти девяносто лет.

— Милая леди, скажи, это очень важно. Была ли счастлива Ли… твоя прабабушка?

Я в задумчивости почесала нос и чихнула. Неудивительно, пыли в этом замке много.

— Думаю, да. Только личная жизнь ее не сложилась. После смерти прадедушки она так и не вышла замуж, хотя многие звали.

— Ты очень похожа на нее.

— Мне об этом уже говорили.

— Могу ли я узнать твое имя, юная леди?

— Алина. Ну что, покажешься? — нетерпеливо спросила я.

— Ты уверена, дитя, что не испугаешься?

Прямо как с ребенком.

— Уверена.

На противоположном конце длинного стола появилась дымка. Медленно она приняла черты красивого мужчины. Да сегодня просто день сбывания моих желаний! За столом сидел принц Эдмонд Дадли собственной персоной!

— Ты? — выдохнула я, а потом тут же поправила себя. — Ваше королевское Высочество, простите, я не знала, что разговариваю с принцем.

— Чтобы быть принцем, надо иметь свое королевство, а у меня его нет. Кажется, когда-то я был им, но прошедшие века почти стерли воспоминания об этом.

— И как давно вы здесь?

— С тысяча шестьсот четырнадцатого года от рождества Христова.

Я хотела присвистнуть, но вовремя спохватилась. При королевских Высочествах так себя не ведут.

— Да уж, давненько. А откуда знаете мою прабабку?

— Это длинная история.

— А я не спешу. Мне еще пару часов до работы спать.

— А почему ты решила, что тебе это снится? — с любопытством спросило меня привидение.

— А разве нет?

— Милый ребенок, ты не спишь и не бодрствуешь, ты находишься в пограничном состоянии. Только так ты смогла попасть сюда. Этот замок заколдован, но он все же подвластен времени. Прошедшие года оставили свои следы на нем.

Он печально обвел глазами гостиную.

— Душа моя проклята много веков назад и обречена скитаться по этому замку. И нет мне успокоения.

— Расскажите мне, пожалуйста, принц, свою историю.

— Хорошо, — сказал он. — Я расскажу тебе.

Однажды на поляне, недалеко от замка, я встретил прекрасную темноволосую девушку. Она была стройна и грациозна, как дикая лань. Заметив меня, она устремилась в лес, но я догнал ее на своем скакуне и посадил в седло рядом с собой. Я заставил девушку обратить на себя взор и, заглянув в ее карие глаза, был ослеплен невероятной красотой. Я сказал ей, что она прекрасна, словно лесная нимфа. Что ее совершенство заставляет бледнеть от зависти богинь. Больше девушка не вырывалась из моих крепких объятий. Я же еле сдерживался от желания обладать ее юным телом. Я забрал ее в замок и, вскоре, она отдала мне свою девственность, как дар.

Он замолчал ненадолго, погрузившись в воспоминания.

— Наши ночи, наполненные страстью, дали свои плоды. Я узнал, что Морана, так звали мою возлюбленную, понесла от меня ребенка. Перед родами она увидела сон, будто стая черных воронов кружит над замком, и попросила позвать отца, с которым она давно не виделась. Она чувствовала близкое дыхание смерти. Ее отец был магом при дворе и, обратись я к нему с просьбой заранее, смог бы спасти Морану. А я только посмеялся над ее страхами и уверил не думать о плохом сне. Граф Морлей, королевский маг, заклинал жениться на опозоренной дочери. Я же ответил ему, что вины моей здесь нет, девушку никто не принуждал. Ничего не сказал маг. В полном молчании покинул он мой замок и больше не появлялся в нем. Я не желал больше слышать о нем. Как не просила Морана, я не внял ее словам.

В полночь она сделала последний вдох и умерла. Ребенка из ее чрева достали мертвым.

— Мальчик, — скрипучим голосом произнесла повитуха и унесла закутанное маленькое тельце в окровавленном куске ткани.

— Вон, все вон, — закричал я.

Священник, за которым послали, как только Морана обессилила, поспешно перекрестившись, вышел. Я смотрел на юное лицо и не находил себе оправдание. Она до последнего вздоха не винила меня. Неподвижные, некогда прекрасные глаза смотрели с любовью. Опустошенный и раздавленный, я стоял возле кровати, когда посреди комнаты появился колдун, он подошел к девушке и закрыл ей глаза, а потом обратил всю свою ненависть на меня.

— Я проклинаю тебя, принц Эдмонд, за то, что ты погубил мою дочь. Ее любовь была даром, который ты не сберег. За это ты будешь страдать. Сначала ты потеряешь всех, кто так дорог тебе, как дорога была мне моя дочь Морана. Доведенный до безумия, ты бросишься со скалы вниз, но не обретешь долгожданный покой. Век от века, твой дух будет блуждать в этом замке. Очень скоро путники, страшась моей кары, начнут объезжать твои земли. Но в полночь, через каждые сто лет, к тебе станет являться юная ведьма из моего рода. И не важно из какого мира она придет, но только ее любовь может спасти тебя. И пока часы не пробили двенадцать часов ночи, та, кто захочет отдать за тебя жизнь, должна испить отравленного вина. Но не бывать этому. Женщины моего рода никогда больше не полюбят. Они будут все так же прекрасны, как их матери, но холодны сердцем. Ты прочувствуешь всю горечь потери, век от века заточенный в стенах этого проклятого замка. Одиночество, боль и отчаяние станут твоими постоянными спутниками, как они стали моими. И только тогда я буду отомщен. Да будет так!

Он взмахнул руками и исчез. И вскоре его проклятие лишило меня отца и матери, потом сестер и братьев. По одному они медленно угасали, и ни один лекарь или маг не смог помочь им. Придворные и прислуга бежали из замка, боясь силы проклятия черного колдуна. Я остался один.

Я с замиранием сердца слушала принца. Прошло столько времени, а он все еще чувствует боль от потери. Возмездие колдуна и, как я поняла, моего дальнего предка, тяжелым камнем легло на мои плечи. Почему моя прабабка никогда не рассказывала мне о проклятом принце? Может потому, что она осталась безразличной к его судьбе?

— Это так жестоко. Неужели есть только один способ помочь вам?

— Увы, прелестное дитя.

Аппетит пропал совсем, я расстроенно смотрела на принца. Мое сердце сжималось от жалости, но чтобы спасти его, мне надо отдать свою жизнь. А это невозможно. Но я могу немного скрасить его существование, пусть только на один день, но он забудет о печали.

— Не хотите ли прогуляться по саду, принц Эдмонд?

— С удовольствием, юная леди.

Стояла теплая осень. Сильный, древесный запах распространялся по саду. Темный плащ не давал мне продрогнуть. Мы шли мимо высоких деревьев, а пожелтевшие листья невидимой силой сметались в сторону, освобождая нам путь. Казалось, принц не касается земли, легкой дымкой перемещаясь рядом.

— Как это происходит? — спросила я Эдмонда, показывая взглядом на кружащиеся листья.

— О, лучшие маги работали над разными заклинаниями, чтобы замок мог существовать без прислуги, но чары постепенно слабеют. Замок выглядит запущенным, а сад неухоженным. Время побеждает сильнейшую магию.

Я посмотрела и увидела возле засыпанного листвой фонтана засохший куст розы. Когда-то на нем распускались бутоны и радовали взор знатных вельмож и их дам, наслаждавшихся приятной прогулкой. В центре фонтана находилась фигурка маленького амура. Он с коварной улыбкой пускал стрелу в чье-то сердце.

— А проклятие, оно может со временем потерять свою силу? — спросила я Эдмонда.

Принц задумался. В его глазах зажглась искра надежды, но печаль снова коснулась их.

— Как бы я хотел верить в это. Но я так долго пребываю в этой невыносимой тюрьме, что не хочу тешить себя напрасной надеждой.

— Вы не должны отчаиваться. Все меняется, вы сами это заметили и произнесли вслух. Проклятие рано или поздно потеряет свою силу.

Он остановился и посмотрел на меня.

— Спасибо, милая леди. Ты так юна и прекрасна, в тебе столько жизни, что я невольно поддался твоим чарам и на минуту поверил. Поверил, что когда-нибудь буду прощен и обрету покой. И эта минута стоит всех тех веков забвения, я почти счастлив и рад, что провидение привело тебя, милое создание, в это проклятое место.

Я улыбнулась. Слезы навернулись на глаза, я пыталась их сдержать, но одна капля соленой влаги прочертила дорожку по щеке и упала на землю. Принц удивленно поднес руку к моему лицу, но так и не коснулся его.

— Ты плачешь, дитя?

— Простите, Ваше Высочество, я хотела развеять вашу грусть, а только расстроила вас, — сказала я и словила себя на мысли, что чуть не сделала книксен.

Он улыбнулся так лучезарно, я не скоро вспомнила, что умею дышать.

— Пожалуйста, зови меня Эдмонд. У нас так мало времени, что церемонии можно оставить в сторону.

— Хорошо, — просто ответила я. — Но у меня тоже есть просьба. Не называть меня ребенком.

Его синие глаза лукаво блеснули.

— Да, моя леди.

Мы гуляли по саду и разговаривали. Обо всем. Эдмонд так долго не видел живой души, что не мог остановиться. Ему было интересно все. Он рассказывал о своем мире, а я о том, откуда пришла. Я думала, что попала в прошлое, но это не совсем так. Я очутилась в другом измерении, где история текла немного по-другому. Я попала в мир магии, в котором существовали настоящие драконы. Принц Эдмонд признался мне, что убил одного и спас ближайшее королевство от гибели. Кровожадный ящер уничтожал посевы и питался исключительно юношами и прекрасными девами. Он с удивлением слушал о моем мире, как он изменился за сто лет. Про машины он слышал от моей прабабушки, но не знал, что за это время мы вышли в космос, что появились сотовые телефоны. Интернет ему казался удивительной магией. Спросил о моде и тут же поменял свою одежду на современную. Я весело рассмеялась. И когда он поинтересовался, что меня так позабавило, я ответила: «Эдмонд, твоя шпага не совсем подходит к современным джинсам, придется избавиться и от нее». Он с напускной грустью вздохнул и с улыбкой на губах вернул прежний облик.

Он уже знал про кинематограф и просил рассказать о фильмах, которые я смотрела в последнее время. Я вспомнила про «Кентервильское привидение». Он слушал так жадно, что я почувствовала себя искусной сказительницей, у которой внимают каждое слово.

— И останки сэра Кентервиля предали земле, и он смог найти успокоение?

— Да.

Принц Эдмонд напряженно смотрел куда-то вдаль.

— Пойдем со мной, я хочу показать тебе одно место.

Я последовала за призрачной фигурой. Он двигался так быстро, что я еле успевала за ним. Принц привел меня к старой, заросшей диким плющом, часовне. Он остановился и, повернувшись ко мне, взволнованно произнес:

— Я не знаю, зачем это делаю. Но, может, Бог, покинувший это грешное место, услышит твои слова. Зайди в часовню, юная леди, и помолись за мою грешную душу.

Я несмело вошла в сырое, словно склеп, помещение. Прошла вдоль деревянных скамеек. Под куполообразным сводом в полумраке часовни лежало тело принца. И застыла, почувствовав страх. Жутко вот так увидеть мертвеца. Да, я точно странная. Привидения не испугалась, а вот его тела… Набравшись храбрости, подошла ближе к гробу. Усыпанный засохшими лепестками роз, зачарованный принц, казалось, спал. Я притронулась к его руке и в ужасе отпрянула. Рука холодная, как лед. Но в смерти принц был прекрасен. Все те же чудесные черты, изящные линии скул, аристократический прямой нос и подбородок, говорящий о силе воли. Время не коснулось его своим дыханием.

Довольно его душе страдать. Хватит. Я опустилась на колени, сложила руки и с молитвой на устах обратилась к статуе девы Марии. Я, не верящая в Бога, в ангелов, в жизнь после смерти, стояла на коленях и со слезами на глазах просила за грешную душу несчастного, отчаявшегося принца. И очнулась от звона колокола. Выбежав из часовни, застыла, как и принц, от немого удивления. У старой церкви не было колокольни.

Звон затих. А мы смотрели друг на друга, боясь нарушить тишину.

— Моя душа прощена, небеса вняли твоей молитве, прекрасная леди, — тихо сказал Эдмонд. — Но я не исчез, не оказался в раю. Проклятие все еще довлеет надо мной.

— Прости, принц Эдмонд, я, похоже, не в силах снять чары проклятия.

— Ты принесла мне радость и надежду, это более того, на что я надеялся. Просто будь со мной рядом, пока часы не пробьют в полночь.

Мы возвращались в замок тем же путем, когда я заметила, что засохший куст возле фонтана покрылся зелеными почками. Неужели принц действительно прощен?

В замке меня ждала кошка. И снова в гостиной находились изысканные блюда с дичью, запеченной в яблоках, великолепный английский пудинг и сладкое, темное вино в хрустальных бокалах. Тоська жалобно выпросила кусок мяса, быстро управившись с ним, прыгнула на мои колени, довольно мурча от сытости. Весело горел огонь в камине. Принц беседовал со мной об охоте, о танцах, о придворных интригах и тайнах. Он хотел услышать мой смех, а я никогда столько не улыбалась, как в тот день, но смеяться не могла. Эдмонд показал мне замок. Когда-то его убранство поражало роскошью и богатством, теперь лишь поблекшая позолота стен и сохранившиеся прекрасные гобелены говорили об этом.

День неумолимо приближался к концу. Как мало времени отведено и еще меньше осталось. Мое сердце болезненно сжалось. Как уйти и забыть о несчастном принце? Жить и знать, что его душа продолжит одиноко бродить по коридорам замка и, быть может, вспоминая обо мне? Я не в силах вот так просто покинуть Эдмонда. Сердце разрывалось от жалости. А, может, еще от чего-то? Любви? Могла ли я полюбить привидение? Мое любимое привидение. Я горько усмехнулась своим мыслям. Это в моем духе: влюбиться не в живого человека, а в его тень.

— Не грусти, милая Алина, и иногда вспоминай обо мне. Я же никогда не забуду тебя. В полночь ты исчезнешь и окажешься в своем мире. У тебя чудесный мир, полный необычной магии. Будь счастлива в нем, моя прекрасная и добрая леди.

Как я смогу стать счастливой без него? Мне хотелось кричать об этом. Чтобы он знал. Я еле сдерживала рыдания. Не люблю проявлять слабость прилюдно, но слезы просто душили меня. Вернуться в пустую квартиру и сделать вид, что ничего не произошло? Но разве смогу я забыть прекрасного принца, который наполнил смыслом мою жизнь? Уж лучше забвение, потеря памяти, смерть. Тоська, чувствуя мое настроение, прижалась к моей ноге и жалобно попросила ласки. Я присела, чтобы погладить ее.

— Не желает ли, прекрасная леди, потанцевать? — склонился в поклоне принц Эдмонд и протянул ко мне полупрозрачную руку.

Я поднялась и удивленно посмотрела на мужскую кисть. Танцевать с привидением? Негромко зазвучала красивая мелодия и, улыбнувшись, я решилась. Вложила пальцы в ладонь принца, и мы закружились в танце. Это было сродни забавной игре: он делал вид, что ведет, а я, что боюсь отдавить ему ноги.

— Я бы все отдал, чтобы хоть раз иметь возможность прикоснуться к твоей руке, милая Алина. Почувствовать ее тепло. Прикоснуться к шелку твоих темных волос, поцеловать в эти карие глаза. Дотронуться и ощутить губами дрожание длинных ресниц, отбрасывающих сейчас тень на прекрасное лицо. Вдохнуть твой запах, а потом осмелеть и поцеловать каждую черточку милого лица. Ты стала мне так дорога за столь короткое время, отведенное нам, что не будь я уже мертвым, не смог бы жить дальше. Но это мое проклятие и мне существовать с ним вечно.

Мы остановились в тот миг, когда часы стали бить полночь. Я вся похолодела, а принц не спускал с меня печального взгляда.

— Спасибо тебе, милая леди, за чудесный танец и то время, что подарила мне. Я буду вспоминать эти прекрасные мгновения все последующие годы одиночества.

Часы пробили пять раз.

— Нет! Должен быть выход!

Я стала искать глазами, в надежде найти решение. В холле на резном столике стоял кувшин с оплетающей его зеленой змеей. Вот он, выход! Отравленное вино колдуна. Надо только испить его — и проклятие принца спадет. Мне вспомнились слова сэра Саймона де Кентервиля, сказанные им Вирджинии: «Не отвергай любовь, и она вознаградит тебя несказанной радостью. Но стоит проявить слабость, поддаться страху или ревности, этому чудищу с зелеными глазами, как душе твоей грозит опустошение. Я знаю, о чем говорю. Если человек не любил или того хуже, любил, но предал свою любовь, значит, он просто не жил. Даже минута любви, сулящая блаженство, стоит той боли, которую она, порой, приносит».

Еще не совсем осознавая, что делаю, быстро подошла к столику и взяла в руки кувшин с отравленным вином. Принц Эдмонд застыл в ужасе.

— Алина, не смей, заклинаю тебя! Мне не нужно освобождение такой ценой!

Часы пробили девять. За окном замка грянул гром, и блеснула молния. От сильного порыва ветра окно открылось, и холодный ветер ворвался в холл, приподняв полы моего платья.

— Прости, Эдмонд, и вспоминай меня иногда.

С последним ударом часов я подняла крышку и поднесла кувшин к губам. Быстро, чтобы не передумать, глотнула вина. И все закружилось у меня перед глазами. «Неужели не успела» — мелькнуло у меня в голове, перед тем, как темнота окутала меня.

Я почувствовала, что лежу на чем-то мягком. Ну вот, я и вернулась домой. Как же страшно открывать глаза. Я вдруг почувствовала на щеке прикосновение кошачьего шершавого языка и тонких усов. Тоська! Она вернулась со мной. Слава Богу! Я открыла глаза и радостно улыбнулась кошке. Хотела ее погладить, но рука так и зависла в воздухе. Я все еще в замке! Но вокруг так все изменилось, словно и не было тех веков забвения, а возле открытого окна, из которого лился солнечный свет, стоял принц Эдмонд. Из плоти и крови, живой, с той невероятной улыбкой, как на картине. Наши взгляды встретились, и я впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой.