Счастливая квартира

Глава 8

— Ты что тут делаешь? — задала она вопрос Родиону, не ответив на два предыдущих.

— За тобой приехал, — улыбка не сходила с его губ. — Друга тоже можем подвезти, — играл он на нервах Георгия.

— Спасибо, я за рулем.

— Взрослый, — сделал важное лицо Родион.

— Это твой парень? — решил уточнить математик.

— Конечно, нет! — отрицала Катя.

— Да, — кивнул Родион, и Катя непонимающе уставилась на мужчину.

— Ты же его хорошо знаешь? — не унимался Георгий. Казалось, он чувствовал некую ответственность за то, чтобы отпустить девушку с этим человеком.

— Конечно, она меня знает, парень, успокойся, — ответил Родион.

— Екатерина Дмитриевна, — с нажимом продолжил математик.

Краем глаза Катя увидела, как с территории школы выходит учительница английского, первая сплетница на работе. Она уже заметила странную компанию и пристально всматривалась в лица и происходящее. Этого еще Кате не хватало, ладно о ней лишь будут судачить, а тут еще новенькому кости мыть, которые уже и без того сияют.

— Георгий, для твоего же блага едь один, — сказала она, кивая за спину.

Он обернулся, натыкаясь на цепкий взгляд коллеги, и Катя быстро устроилась в машине Родиона. Она не смотрела на математика, лишь прямо, будто была в чем-то виновата. "Спокойно", увещевала она саму себя, пока сердце прыгало от неловкости. Родион с чувством победителя уселся рядом.

— Что ты делаешь? — зашипела на него Катя.

— Помогаю поднять твой статус в лице мужчины. По глазам видел, что ты ему нравишься.

— И потому решил все испортить? В чем статус-то?

— Я тебе так скажу. Если он настоящий мужик — будет бороться. А если нет, — он пожал плечами, — то тебе такой не нужен, — он резко дал по газам и вылетел на дорогу. В зеркале заднего вида удалялся Георгий.

— Несусветная чушь, покачала головой Катя. — Откуда ты вообще знаешь, что мне надо?!

— Как любой женщине тебе нужен защитник.

— Ты что ли? — хмыкнула Катя. — От кого защищать намерен?

— Да хоть бы и я, только настолько далеко не заглядывал. Куда едем?

— Встречный вопрос, за рулем не я.

— Ко мне некуда, значит, едем к тебе, — подвел итог он. — Если ты, конечно, не хочешь навестить тетушку.

— Спасибо, сегодня обойдусь без нее. И домой тебя приглашать не планировала.

— Точно?

— Точно.

— Уверена?

— На 100 процентов!

— Ладно, тогда будь моим гидом.

— Как это?

— Покажи мне места в городе, где ты любишь бывать.

Катя задумалась. Столько живет здесь, а выбраться куда-то все не хватает времени или желания, да и компании зачастую не найти. Она из тех людей, кто годами не ездит из одной части города в другую, потому что в этом нет надобности. Все необходимое на одном пятаке, к чему лишние телодвижения.

— Ууууу, — протянул Родион, когда молчание затянулось. — Понял. Но тебе повезло, я знаю такое место.

— Откуда?

— Набережная — лицо любого города, так что едем созерцать воду, только сначала купим что-нибудь поесть. Ты как относишься к шаурме?

— Нормально.

— Вот и хорошо.

Они заехали купить перекус и вскоре шли по гранитным плитам набережной, спускаясь к воде. Катя бывала здесь до реконструкции, но сейчас стало гораздо уютнее. Разместившись на лежаке посреди пляжа, они принялись поглощать обед. Неподалеку прогуливалась парочка с собакой, напоминая о том, что в мире есть и другие люди.

— Ты так и не сказала, почему пришла сегодня ночью, — поинтересовался Родион.

— Это так важно?

— Удовлетвори мое любопытство.

— Хорошо, вопрос за вопрос.

— Идёт.

— Все до чёртиков банально. Я потеряла ключи от другой квартиры.

Родион усмехнулся.

— Ларчик просто открывался. Ладно, валяй свой вопрос.

— Ты женат?

Он посмотрел на нее, словно Катя могла подсказать правильный ответ, и это замешательство говорило о многом.

— Так и знала, — хмыкнула она.

— Там все сложно, Кать, — сказал он ей как-то по-дружески, и у нее сложилось ощущение, будто она знает его не один день. — Но, если ты спросила…

— Нет, не надо, — остановила его девушка. — Это слишком личный вопрос, на который я не имею права. А почему ты приехал сюда? — быстро перевела она тему. В конце концов мужчина и женщина могут просто общаться. Считается, что подобной дружбы не бывает, но кто сказал, что нельзя просто поговорить.

— Я сбежал.

— От кого?

— От жены.

И снова вопрос свелся к первому, хотя Катя старалась разрядить обстановку.

— Ладно, раз нельзя надеть чистое белье, не испачкавшись в грязном, — усмехнулся он.

— Родион, не надо, — покачала головой Катя. — Не собиралась ставить тебя в неловкую ситуацию.

— Ну до утренней тебе далеко, — рассмеялся он, и Катя захохотала в ответ.

— Да уж, теперь я туда вернусь не скоро, — призналась она.

— И где будешь жить?

— На счастливой квартире, — разоткровенничалась девушка.

— И чем же она такая счастливая?

— Мне обещали, что найду своего единственного.

— Как успехи?

— Как видишь, пока одна.

— Одна ли? — посмотрел он ей прямо в глаза.

Она почувствовала, как он накрыл своей рукой ее, не переставая проникать в нее взглядом. Кожа вспыхнула мурашками, дыхание участилось. Но принципы, где нет места отношениям с женатым, победили. Она осторожно извлекла руку.

— Отвезешь меня домой?

— В место счастья?

— Скажешь тоже.

— Давай еще немного побудем тут, — Родион устроился на лежаке, закинув руку за голову.

Катя огляделась. Вдалеке было несколько человек, в остальном все так же пустынно. Она легла рядом, смотря на протекающую реку.

— Я женился рано, — начал он историю. — Ну знаешь, как это бывает. Девушка забеременела, я взял ответственность. Наверное, любил, — пожал он плечами, — теперь уже и не помню, каково это. Родителям надо отдать должное, помогали, поддерживали. И вот родился сын. Наверное, мы до конца и не понимали, каково это быть родителями. Хотелось свободы и удовольствий. Мы стали ругаться, часто спорить. Я считал, что она мать, потому должна неотступно быть при ребенке, а мне можно расслабиться. Сейчас иначе, я созрел, только дорога ложка к обеду.

Родион достал сигарету и предложил Кате, в этот раз она отказалась. Слушая исповедь, она старалась не делать никаких лишних движений, словно это могло нарушить атмосферу.

— Какое-то время жили вместе, потом сын перекочевал к ее матери. Я не думал, что это плохо, просто новые обстоятельства, позволяющие жить так, как хочется. Конечно мы давали деньги на содержание, но стали отдаляться друг от друга. И потом я узнал, что Настя пустилась во все тяжкие. Я не следил за ней, мы будто с цепи сорвались, встречались лишь дома и редко разговаривали. Мы старались нагуляться. Думали, вот еще немного и станем обратно семьей. В общем, когда я узнал о ее пристрастии к "острым ощущениям", когда игла погружается в вену, был скандал. На уговоры такие люди редко поддаются. И начались реабилитации. Не могу сказать с уверенностью, сколько их было.

Катя сглотнула. Иногда недостаточно одного факта, чтобы составить картину целиком. Сейчас все становилось более прозрачно, она будто смотрела фильм на перемотке.

— Она срывалась несколько раз, каждый раз обещая, что в последний. Я не хотел, чтобы сын видел мать в таком виде, потому перевез его к своим матери и отцу, которые по сути, заменили ему родителей при живых нас. Конечно мы общаемся, но основную роль взяли они, и в этом я не перестану их благодарить.

— А жена?

— Лишь на бумаге. Я так и не подал на развод, но мы давно живем по разным углам. В последнее время она вновь стала искать встречи со мной, говорит, религия помогла. А меня это еще больше пугает. К матери моей приезжает такая кроткая, глаза в пол, а под длинными рукавами следы игольных дорожек. Потому я решил исчезнуть на время. Понимаю, это проблемы не решит, но внутренний покой даст.

Он уткнулся носом в Катино плечо, и она не отстранилась. О таком не врут.

— И сколько сейчас мальчику?

— Пятнадцать лет.

— Почему не живет с тобой?

— Это уже его выбор. Да я и понимаю. Его семья там, где он прожил все эти годы. Но у нас хорошие отношения. Так что не все потеряно!

Родион повернулся к Кате, отодвинув с лица прядку.

— Знаешь, иногда чужие люди родней своих, — сказал он, смотря на ее губы. Его глаза спрашивали, можно ли переступить черту.

История была рассказана вовремя. Женщины любят жалеть, потому, поддавшись чувствам, Катя подалась вперед, и мягкие горячие губы обдали жаром.