Счастливое видение

Счастливое видение

Василиса Прекрасная сидела у волшебного окошка и читала книгу. Мысли ее постоянно сбивались, перепрыгивали с одного на другое. Томилась девица в сомнении, волнении, трепетном ожидании. Окошко будто чувствовало ее настроение и переливалось ярким светом, то вспыхивая лучезарными огнями, то затухая…

Окошко это, надо сказать, и в самом деле было волшебным. Состояло оно из разноцветных стеклышек, переливающихся всеми цветами радуги. Но не так, как витражи в реальном мире, которые Василиса на картинках видела, а по-другому, по-сказочному. Стеклышки переливались независимо от того, день или ночь на дворе, переливались так, как им захочется, будто жили своей собственной жизнью, а окошко оттого казалось то веселым, то грустным. Живое оно было. Василиса часто прислоняла к нему ладошки и чувствовала тепло, которое от него исходило. А иногда хохотала от щекотки, если озорное настроение у окошка было. Лишь изредка от него холодом веяло.

Василиса посмотрела на свое отражение.

— Хороша! А что толку? — по обыкновению, размышляла вслух Василиса. — А с другой стороны, все за тобой ухаживают, красоту наводят, одевают, обувают, чем плохо?

Действительно, феи очень красиво с утра причесали ее, нарядили в легкое платье бирюзового цвета, которое прекрасно гармонировало с ее яркими голубыми глазами.

Теперь можно было спокойно предаться своему любимому занятию — чтению книг о реальной жизни обычных людей, и Василиса настойчиво пыталась этим заняться. Книг у нее было много — целая библиотека, а в ней — огромные стеллажи с томами из сказочного мира и, конечно, реального. Василиса сама следила за порядком в библиотеке, и это, пожалуй, было ее единственным занятием, но зато по-настоящему любимым. Она с глубоким трепетом перечитывала книги, перекладывала с полки на полку, заказывала новинки у гонцов в других королевствах и, конечно же, следила за тем, чтобы библиотека постоянно пополнялась книгами из реального мира. Реальный мир! Далекий, но такой желанный! Читая о жизни обычных людей, Василиса пыталась найти ответы на многие вопросы, а большинство из них возникло с тех пор, как она стала часто видеть во сне одного молодого человека…

Василиса вновь оторвалась от книги и мечтательно посмотрела на улицу.

Красота! На дворе стоял колодец, у колодца на узорной цепочке висел золотой ковшик. Перед дворцом был разбит великолепный сад, в котором росли цветы диковинные, яблони с плодами золочеными, да и с обычными, съедобными. По двору летали бабочки наперегонки с эльфами и маленькими птичками. Кругом царила радость и красота, спокойствие и благодать.

По одну сторону замка возвышался лес дремучий, а по другую — разливался пруд сказочный. Гуляй да любуйся!

И лес был какой замечательный — темный да загадочный. Обитали в нем лешие да нечисть разная, там же, в глубине, стояла избушка Бабы-Яги. Но лес вовсе не был таким страшным, как в сказках сказывают. Частенько с подружками прогуливалась там Василиса, плутая по узеньким тропинкам, мечтая в тени огромных деревьев о своем сказочном принце. Заходила в гости к Бабе-Яге да к подружке Кикиморе. Василиса улыбнулась своим воспоминаниям о Кики, так ласково она ее называла. Была Кики отшельницей, мужчин не любила, всегда норовила им напакостить. Ну, такой уж она сказочный персонаж, а меняться и не хотела никогда. Но Василисе порой давала дельные советы, приходила иногда во дворец, хлеб пекла. Хлеб у Кикиморы получался всегда замечательный, пышный, румяный, а вкус — пальчики оближешь! — лучше всяких пирогов да тортов.

Василиса перевела взгляд на сказочный пруд. Он был очень большой, как озеро, жили в нем лягушки-квакушки, рыбки золотые, русалочки да Водяной. Она со всеми дружила, любила их, помогала, и жители пруда всегда отвечали девице взаимностью. Любила Василиса наблюдать, как по ночам появлялись русалочки из воды, усаживались на травке и пели свои песни. Они были очень красивые, с разноцветными волосами и чудесными хвостами — при свете луны их чешуя переливалась всеми цветами радуги. А какие у них были глаза! Пронзительно-зеленые, глубокие, зовущие. Водяной чувствовал себя просто королем, арабским шейхом, в окружении этих молодых, красивых русалок. Особенно раз в году, ночью, когда русалочки сбрасывали хвосты и превращались в прекрасных девушек, тогда-то и наступало раздолье для Водяного, единственного мужчины среди этих кудесниц, жаждущих любви. Ох, и оргия у них начиналась! Они предавались любви в мягком сиянии полной луны, будто исполняли магический танец под таинственную музыку воды. Это зрелище было настолько красивым, сексуальным и будоражащим воображение, что Василиса, вспомнив о нем, почувствовала легкое возбуждение. Она провела ладонями по груди и тяжело вздохнула. Как же ей тоже хотелось любви! А Водяному в ту ночь завидовали все обитатели сказочного леса! Лес буквально замирал и тихонько подслушивал, как он плещется в волнах неземного удовольствия. Зато потом, видя Водяного лежащим на солнышке или под лунным светом, потешались над ним, спрашивая, успеет ли он отдохнуть за год.

Что же Василису не устраивало? Она снова тяжело вздохнула. Повезло же ей родиться в сказочном мире, а в день рождения во дворец явились три феи, и каждая из них наделила Василису особым даром: красотой, мудростью и способностью творить чудеса. Так что Василиса Прекрасная и ростом вышла, и дородством взяла. Золотая коса — до пола самого, брови — черного соболя, глаза — с поволокой, а идет — будто лебедь белая плывет.

Да и характер у Василисы кроткий сложился, доброй выросла девица. Что же ей так плохо? Почему людям, где б они ни жили, всегда чего-то не хватает?

А жила Василиса в красивейшем сказочном замке. Был он весь из чистого золота, окна — хрустальные, наличники алмазами изукрашены.

По дому делать ничего не приходилось — не царское это дело. По хозяйству помогали феи, эльфы и многочисленные слуги — одевали ее, расчесывали прекрасные длинные волосы, все прибирали, в общем, делали то, что прописано в сказочных правилах.

— Может, меня надо было работой нагрузить, чтобы мысли дурные в голову не лезли? — продолжала Василиса разговаривать сама с собой.

Она уже совсем извелась, книга не читалась, ничего не хотелось. Вдруг на глаза девице попался маленький эльф, он сидел на ветке напротив окна и подмигивал ей.

Василисе очень нравились эльфы. Обитали они повсюду. Дровосеки, зная, что ни в коем случае нельзя пилить деревья, если на них обитают эльфы, обходили их стороной. Плохой приметой было нарушать покой этих маленьких созданий. Так что в Царстве-государстве дровосеки и вовсе были без работы. Так ходили, дрова порой рубили, чтобы уж хоть чем-то заняться. У эльфов и характер был очень веселый. Они страсть как любили развлекаться, водить хороводы при лунном свете, а музыка, которую они играли на своих сказочных инструментах, была особенной. Она просто зачаровывала слушателей и заставляла их пускаться в пляс. Остановиться было ну совсем невозможно. Под музыку эльфов пританцовывали даже лес и горы, даже луна и звезды качались в такт мелодии.

Еще эльфы славились ткацким мастерством. Только они во всем Царстве пряли волшебные нитки из паутины, летающей по воздуху, и ткали из них удивительной красоты полотна. Их изделия были тонкими и прозрачными, нежными, как дуновение летнего ветерка. У Василисы было несколько шарфов и халатов, сотканных эльфами. Некоторые ее подруги жаловались, что в их Царствах живут злые эльфы, у которых любимое занятие — играть в войнушку, чтобы постоянно доказывать свое превосходство. Но Василиса прочитала много книг, и поэтому прекрасно понимала, что сказки все разные, одни и те же персонажи в них могут обладать разными качествами и характерами. А им повезло, у них жили эльфы милые и добрые.

Василиса улыбнулась, помахала эльфику рукой, он хихикнул и исчез.

«Да, — подумала девица, — правильно говорят родители, замуж пора! А с другой стороны, какое замужество, за кого замуж?»

Несколько раз в месяц из соседних Государств к ней приезжали свататься принцы, привозили диковинные заморские подарки. Никто их о подарках не просил и не вынуждал. Но правила есть правила, и они пытались перещеголять друг друга. А Василисе было не до подарков, ей нужно другое. Она разговаривала с ними, смотрела им в глаза и понимала, что все пустое, все не то, не ее. Подарки девица принимала — отказываться неудобно вроде, еще обидятся. Но вежливо отправляла принцев обратно по домам, обещая подумать об их предложении руки и сердца. Думала она слишком долго, так что ждать им надоедало и они сватались к другим принцессам, более сговорчивым да желающим поскорее выйти замуж. И, надо сказать, женились все удачно — в сказочном мире по-другому просто никогда не бывало, да и быть не могло.

Подарков от «женихов» у Василисы накопилось такое множество, что эльфы по ее просьбе, перенесли их в отдельную комнату. И, наведываясь туда, она то и дело подумывала, не открыть ли ей забавы ради «музей» подарков. Все подаренные вещицы были очень красивые, ручной работы, не похожие друг на друга. Иногда, когда Василисе становилось совсем скучно, она приходила в эту комнату, с интересом перебирала подарки, каждым любовалась, перекладывала с места на место, пыталась вспомнить принца, который подарил ей его, и мечтала о своем, о девичьем.

«Может, наведаться к гномам, подарки перебрать… — грустно подумала она. — Нет, не охота».

Присматривали за подарками гномы. Их тоже было много в Царстве. Но они не только хранили сокровища Василисы и ее родителей, а еще и ковали волшебные мечи, латы, щиты, копья и прочие приспособления для обороны. Их Государство ни с кем не воевало, но оружие надо было иметь для приличия, да и мало ли что могло приключиться. Случалось, что злые силы поднимали голову. Не нравилось им, что в сказочном Царстве все гладко да тихо, скучно было, оттого что все живут в любви, благополучии и радости. Поэтому силы добра всегда были наготове, чтобы защитить свой народ от нашествия темных сил.

А ведь действительно, кто только не сватался к Василисе, кто только не предлагал ей руку и сердце. Она задумалась.

Был среди женихов и Илья Муромец — статный, смелый, богатырь настоящий! На всю землю русскую прославился подвигами своими, победив и Соловья-Разбойника, и Идолище Поганое. А Алеша Попович? Находчив, хитер, сметлив. Был еще и Бова-Королевич — прекрасный сказочный герой, смелый, ловкий, отважный. Даже Иван-дурак однажды на печке приезжал — смех, да и только! А ей все не то, все не так!

Василиса встала и прошлась по комнате. На глаза ей попался гребень для волос — подарок одного из «женихов». Хотя так, наверное, неправильно говорить. Он был ее первой любовью. Именно за него она чуть не вышла замуж. Чем ей понравился тогда Иван-царевич? Был он, как и все сказочные герои, красив, строен, смел. Как и все они, умен да ловок.

Впервые она увидела его скачущим на прекрасном Волке. Это зрелище так поразило Василису, так глубоко запечатлелось в ее душе, что она стала с ним встречаться. Хотя до сих пор не могла себе ответить на вопрос, кто тогда больше поразил ее, Иван или его Волк, который почти летел над землей, легко, словно птица, несмотря на свои богатырские размеры. Просто, наверное, Иван был более настойчив или приглянулась ему Василиса больше, чем кому-нибудь еще. Потому и решил царевич добиться ее. Но почему-то быстро охладела девица к Ивану, хоть он и приезжал еще не раз, спрашивал о делах и здоровье, надеялся, что, быть может, она все-таки ему сердце свое откроет. Ведь было у них то, что могло привести к более глубоким, крепким отношениям. Но не получилось. Часто так бывает в жизни. Не только в реальной, но и в сказочной!

Несколько лет назад Иван-царевич стал ее первым мужчиной. А после него у Василисы больше никого и не было.

Как-то раз он прискакал к ее замку на Волке и пригласил покататься. К тому времени Василиса с Иваном дружили уже целый месяц, успели поездить на балы, в гости к друзьям. Были они очень молоды, горячи, красивы, и все шло к тому, чтобы между ними наконец-то случилась близость. Все, глядя на них, восхищались — так хорошо они смотрелись рядом. Жители Царства уже ждали объявления о помолвке и предстоящей свадьбе. А они все тянули и тянули, встречались, гуляли, разговаривали — да и только.

В тот памятный день они скакали и скакали на прекрасном Волке, Иван крепко обнимал ее, вроде держал, но слишком уж сильно. Сидя сзади, он с удовольствием вдыхал чудесный аромат, исходящий от волос Василисы. Аромат был цветочно-ягодный, феи готовили ей волшебный шампунь из полевых цветов и лесных ягод, который придавал ее волосам сказочную шелковистость и удивительный блеск с золотым отливом. Василиса чувствовала его крепкое тело, ощущала горячее, возбужденное дыхание. Молодая кровь бурлила в их жилах, и, конечно, зов плоти давал о себе знать. Так и скакали они, пока дорога не привела их к сказочной пещере. Это было по-настоящему волшебное место. Все стены были выложены самоцветами, а в глубине бил источник с живой и мертвой водой. Здесь ютилась целая стая светлячков, благодаря которым в пещере было так светло, будто в ней горели тысячи лампад, от мерцания драгоценных камней слепило глаза. В этом укромном месте у Ивана-царевича была своя потайная комната. Еще с детства он любил прибегать сюда и прятаться от всех на свете. Бывало, не хотелось ему учебой заниматься, заберется он в пещеру и сидит здесь в одиночестве, думу думает. В эту комнату и повел Иван Василису. А Волк, верный страж его, лег в дверях, охраняя покой молодых.

Царевич поднес ей серебряный кубок с вином и угостил наливным яблочком.

Встав сзади, он стал расплетать ее длинную косу. В этот момент Василиса почувствовала, как горячая волна накатила на нее от прикосновений любящих рук. Иван повернул ее к себе, прикоснулся ладонями к ее лицу и медленно, очень нежно стал целовать в губы. Эти поцелуи были неопытны, но столько любви и желания таилось в них, столько нежности, что Василиса испытывала сказочное наслаждение. Иван был нежен и предупредителен.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он, не прекращая своих ласк.

— Я пока тебе не отвечу, хорошо? — Ее дыхание сбилось.

— Но я буду настойчив. И не перестану задавать тебе этот вопрос, пока не услышу твое «да».

Иван-царевич поднял Василису на руки и понес на ложе, которое было застелено шкурой какого-то сказочного животного. Его мех был очень пушистый и гладкий. Василиса почувствовала, как буквально утопает в облаке этой необыкновенной мягкости. Иван стал медленно раздевать ее, Василиса не сопротивлялась. Она чувствовала, что должно произойти, и с трепетом в сердце ждала момента, когда это случится. Ее тело было готово к ласкам, и она страстно желала познать их в полной мере. Раздев Василису, Иван залюбовался ее красотой. Ее кожа была гладкой, бархатной. Нельзя было взгляда отвести от ее высокой, слегка колышущейся от возбужденного дыхания груди, впалого живота, крутых бедер и длинных стройных ног. У него перехватило дыхание. Царевич провел рукой от подбородка Василисы по шее, груди, животу до ложбинки между ног — она закрыла глаза и ждала продолжения ласк. Все ее тело трепетало от удовольствия. Тогда он стал медленно целовать ее гладкий чистый лоб, мягкие губы, бархатную шею, спускаясь все ниже и ниже. Иван был над ней и, лаская ее, слегка касался своим телом. Василиса застонала и слегка изогнулась:

— Я тоже хочу раздеть тебя.

Она протянула руки к его рубахе и, постепенно освобождая царевича от одежды, вдруг почувствовала сильнейшее возбуждение, внизу стало влажно. Уже обнаженный, он продолжил свои поцелуи. Василиса чувствовала жар его тела, чувствовала, как его мужское достоинство призывно упирается в нее. Но Иван не торопился. Для него это тоже было впервые, и он волновался. А она изнемогала от желания, желания почувствовать его внутри себя. Это было выше ее сил, сама природа подсказывала, что надо делать, как двигаться. Она приподняла бедра и помогла ему войти в свое лоно. Это произошло, но не совсем так, как Василиса представляла себе. Сначала ей стало очень больно, но, когда боль отступила, возникло неземное удовольствие, которое нарастало с каждым движением. До пика наслаждения оставалось еще чуть-чуть. Василиса чувствовала, что еще немного — и нарастающее чувство взорвется. Она не знала, что это, не понимала, но безумно хотела почувствовать… — как вдруг все закончилось. Ей еще хотелось близости, но любовная игра была позади. Вместо удовлетворения девушка почувствовала опустошение. Они были неопытны, горячи, торопливы, им надо было бы привыкнуть, почувствовать друг друга, но… Иван-царевич перевернулся на спину и заснул. Как банально и неинтересно…

Но именно после этой — первой и последней — близости, Василиса стала видеть сон, в котором был совершенно другой мужчина, который звал ее снова и снова, манил, возбуждал, будил в ней страсть и потаенные желания. Странно, что не пришел он раньше, будто ждал, когда она станет женщиной и в ней проснется настоящий огненный инстинкт. Она так реально видела и ощущала этого мужчину во сне, что, просыпаясь, всегда искала его рядом, удивляясь острым ночным переживаниям. Эти чувства были порой намного сильнее, чем те, которые она испытала с Иваном-царевичем…

А отношения с Иваном постепенно закончились. Ей больше не захотелось посещать его тайную комнату и пробовать еще раз. Хотя, кто знает, может быть, получилось бы лучше, она бы смогла к нему привыкнуть, и занятия любовью с ним понравились ей. Однако мысли Василисы прочно занял другой образ, который не давал ей возможности отдаться кому-то другому. Он всегда был рядом. Даже когда девица не спала, она явственно его себе представляла. И как-то сразу ей было понятно, что искать его надо не в сказочном мире. Нет, не в сказочном! А в абсолютно реальном — реальном мире людей — и не растрачиваться на всяких иванов, пусть даже и царевичей.

Кощей Бессмертный тоже частенько приезжал. Сначала докучал предложениями руки и сердца, несметными богатствами пытался завлечь Василисушку, потом стал просто приезжать чайку-кофейку попить, косточки жителям Царства сказочного перемыть. Был он остер на язык, весел. Спрашивал Василису, не боится ли она в старых девах остаться.

Она отшучивалась, говорила, что время ее еще не пришло, а как придет — Кощей будет оповещен одним из первых. Приятно ей было с ним общаться, но не более того.

Василиса уже просто изнемогала. Она подошла к кровати, прилегла и закрыла глаза. Чувство беспокойства не покидало ее. Воспоминания да рассуждения о сказочной жизни не отвлекали и не развлекали ее. Ей срочно надо было поговорить со своим другом, со своим лучшим другом Змеем Горынычем.

Змей Горыныч! Такой сильный, смелый, веселый и надежный, что Василиса частенько про себя сокрушалась, что он — не человек. Вот кого она полюбила бы и за смелость, и за доброту, и за мудрость. А какие добрые глаза на его трех головах были, и смотрели на нее всегда так ласково-ласково. Только Змею Горынычу могла доверить она свои тайны, открыть душу, посоветоваться, попросить о чем-нибудь. И очень ее огорчало, когда ее друга называли нечистой силой. А ведь частенько в сказках он и был лютым, злым, пожирал чуть ли не целые деревни, да и богатырями не гнушался. Но это была не ее сказка. У Василисы Змей Горыныч был совсем не такой!

Лежа с закрытыми глазами, она вспомнила своих родителей, которые уехали на пару дней в гости в соседнее Государство. Они уже перестали докучать ей разговорами о замужестве, решив, что девочка стала взрослой и уже сама в состоянии разобраться, с кем и когда. Главное, чтобы в хандру не впала, а то будет, как Царевна Несмеяна, слезы лить. Но Василиса обещала, что такого с ней не случится, и родители на том успокоились. Василиса улыбнулась, вспомнив вечно зареванную Царевну с опухшим носом и красными глазами. Нет, не бывать этому, не будет она руки опускать да слезы лить. У нее наметилась определенная цель, которой нужно было твердо следовать. Дружбу с Горынычем родители одобряли, знакомы они были с ним страшно вспомнить с каких времен, да и его предки еще охраняли стены замка, так что был Змей Горыныч любимым гостем в замке.

Василиса и лежать больше не могла, встала, подошла к окну, вновь взяла книгу, села, попробовала читать. Ей безумно нравились истории о жизни обычных людей, о их любви, работе, детях, но никак она не могла понять, как можно жить, не творя чудес. Как можно решать массу проблем, которые были описаны в этих книгах, без чудес? Задумавшись, Василиса подняла голову и вдруг увидела на фоне чистого голубого неба летящего Змея Горыныча. «Вот и друг мой долгожданный!» — подумала она с радостью. Некоторое время Василиса любовалась его полетом, а он, будто нарочно, летел красиво, парил над землей, словно большая птица. Да еще и повязал вокруг каждой из своих трех мощных шей разноцветные платочки. Сделав круг почета, он завис перед ее окном.

— Здравствуй, радость моя, царица очей моих! — голос у Горыныча был звучный и красивый.

— Здравствуй, здравствуй. Ты просто пижон сегодня! — Василиса была безумно рада его появлению. Она вскочила, расцеловала Горыныча в щеки, а так как у него было три головы, то, конечно, она расцеловала их все.

— Ну что, не надоело глаза портить? Поехали покатаемся, в речке искупаемся, — сказала средняя голова.

— Поехали, мне как раз надо с тобой поговорить, — согласилась она, с трудом сдерживая волнение.

Василису уже давно мучила одна мысль, которой она ни с кем не могла поделиться. Довериться решила только Змею, да и то с большой опаской.

— Влюбилась, что ль, в кого? — Горыныч повернул на нее одну из голов, другие были заняты каждая своим делом. Одна — за птичкой наблюдала, другая — пыталась в Василисину книжку заглянуть.

— Да ты что, ерунда какая! В кого тут влюбляться! — Василиса покраснела.

— А Иван твой, что, забыла?

— Забыла, забыла, все это в прошлом. Зря тебе рассказала, теперь век попрекать будешь! — Василиса почти разозлилась на Змея.

Как-то доверила она ему свою тайну, рассказала, что была близка с Иваном-царевичем. Ну, был у нее один роман, и что? Ей уже двадцать один год скоро. Один роман. Да и романом это особо не назовешь. Так, почти роман. В общем не оставил следа красавец Иван-царевич в ее сердце. Попыталась она его забыть совсем-совсем, как и не было его в ее жизни. А этот, видишь ли, вспомнил, Змеюка!

— Ладно, не кипятись, залезай и полетели! Поговорим на отдыхе! — Теперь уже все три головы смотрели на Василису и улыбались.

Василиса залезла на подоконник, окошко ей радостно подмигнуло, она взгромоздилась на Горыныча, и тот приготовился к полету.

— Как полетим? С ветерком или спокойно? — Горынычу явно хотелось похулиганить.

— Давай мимо замка тихонько, а потом по-нашему, с ветерком! — Василиса обожала летать быстро. Горыныч в полете был яростнее ветра! Иногда они успевали за один день навестить многих подруг Василисы, живших в разных царствах-государствах. Но сегодня они летели к реке, туда, где можно спокойно поговорить.

Пролетая над лесом, Василиса помахала рукой Бабе-Яге: «Интересно, правда, что у нее роман с Кощеем или вранье?» Горыныч планировал недалеко от замка Правителя сказочного мира, над горами, молочной рекой с кисельными берегами, а за ними уж скоро показалась голубая речка да сказочное поле с пушистой зеленой травкой. Полянка эта будто манила к себе. Горыныч мягко приземлился, и Василиса легко спрыгнула с него. Ноги утопали в мягкой траве. Хоть ветра не было, а травка мягко колыхалась, щекотала за ноги, обволакивала, словно приглашала лечь и отдохнуть. Не долго думая, они так и сделали, оба улеглись на травку лицом друг к другу. Горыныч подложил лапу под одну из голов и с умным видом произнес:

— Ну, что стряслось, рассказывай. — Второй лапой он сорвал цветочек и рассматривал его другой головой.

— Да знаешь, ничего особенного не случилось, просто мне… Просто я… — Василиса пыталась подобрать слова, но у нее явно ничего не получалось.

— Так, успокойся. Вдохни, выдохни и говори.

— Понимаешь, мне здесь тесно, скучно, пресно, — в общем, я хочу посмотреть другой мир. Реальный. — Как и советовал Горыныч, последнее слово Василиса просто выдохнула и только тогда осмелилась взглянуть на разговаривающую с ней голову Змея. От неожиданности Василиса чуть не вскрикнула — все три головы смотрели на нее с одинаковым выражением изумления и испуга одновременно.

— Я так и знал, эти книги до хорошего не доведут! Ну почему ты не можешь как все?! Вышла бы уже замуж, родила бы детишек! Иванушка-то наш как хорош, как хорош! Сколько девок по нему сохло?! Я бы детишек твоих катал, играл с ними, как с тобой когда-то. Все как надо, все как у всех. Как у всех… — продолжал причитать Горыныч. — Как у всех, как у всех. Да, ты права, права… Как у всех — не интересно, да и здесь ничего не происходит, новых сказок практически не пишут, Иван как Иван — ничего особенного. Детишек нарожать еще успеешь, было бы от кого, — проговорил Горыныч и вновь начал причитать, едва не завывая, всеми тремя головами: — Но ты понимаешь, ты отдаешь себе отчет в том, что родители твои скажут, что Он скажет?

— А что родители? Я же только на каникулы — съезжу и вернусь. А Он… С ним ты поговоришь, я же не имею права к нему с просьбой прийти.

Он был Правителем Тридевятого царства. Грозным Его, конечно, назвать нельзя было. Просто, как и любой Правитель, Он принимал решения, издавал указы. Его толком никто и не видел, только слышали иногда. Кто-то говорил, что Он был высок и красив, кто-то, наоборот, что низок и толст. Но, учитывая, что мир был сказочный, каждый житель страны при желании мог на время принять любой облик. Все же чаще про Него говорили, что высок и статен, умен и справедлив.

— Ладно, — согласился Змей, — поговорю я с Ним, посмотрим, что скажет. Но это очень ответственный шаг, очень. Тебе надо все взвесить хорошенько, еще раз подумать.

— Да я уже не раз подумала, и не два. Несколько недель думала, прежде чем с тобой поговорить. Горыныч, может, искупаемся? Жарко что-то очень.

— Да можно, что-то ты меня слегка расстроила. Как ты там без меня? Что делать-то будешь? Пропадешь же, горе мое луковое! Хотя слушай. — Горыныча явно осенила умная мысль.

— А у меня ж там родственница живет — Раиса! — Змей явно был доволен своей идеей.

— Родственница? У тебя? По отцу или по матери? — Василиса прищурила один глаз.

— По сказочной линии! Издеваться вздумала, сейчас покусаю! — Горыныч картинно поклацкал своими белыми зубищами.

Василиса бросилась ему на среднюю шею и крепко обняла. Другие головы тоже к ней склонились, а Горыныч обнял ее своими лапами.

— Как я тебя люблю, Горыныч! Не представляешь! Всегда найдешь выход из любой ситуации, совет дельный дашь, подскажешь что-нибудь.

— Ладно, не подлизывайся, не то сейчас расплачусь.

— Ладно! Ладно! Айда в воду!

Василиса ловко скинула с себя платье и совершенно обнаженная вновь залезла на Змея.

— Вперед, мой рыцарь! — скомандовала она, и Горыныч с сопением пошел в воду.

Он рассекал воду, как подводная лодка. Когда дно ушло из-под лап Горыныча, Василиса соскользнула с него и поплыла. Ее длинные волосы шлейфом тянулись за ней. Вода была голубая-голубая и такая прозрачная, что было видно на дне даже мельчайшие камешки. А уж какие красивые рыбки там плавали! Доплыв почти до середины, Василиса немного поплескалась и поплыла обратно, навстречу Змею. Он смотрел на нее завороженно и каким-то, прямо скажем, человеческим взглядом. Василиса проплыла мимо и стала выходить. Уже на берегу она оглянулась и увидела, что Горыныч стоит как вкопанный, повернувшись к берегу, и все три головы с восхищением смотрят на нее.

— Горыныч, ты что онемел? — Василиса стояла на берегу, руки в боки, по великолепному обнаженному телу стекала вода. Золотые волосы струились от головы до самых пят. Воистину она была прекрасна: пышная упругая грудь, тонкая талия, крутые бедра и стройные длинные ноги.

Горыныч едва опомнился от этой сказочной красоты.

— Да я тут подумал, как же я такое сокровище в реальный мир отпущу? Может, я поколдую, сделаем тебя пострашнее, а? Как думаешь? — Змей продолжал пожирать ее всеми шестью глазами.

— Не говори ерунды! Что я там страшная-то буду делать? И хватит на меня пялиться! Бессовестный! — Василиса повернулась и пошла к платью.

— Ничего себе, разговорчики! Я — бессовестный! А кто разделся-то? Я с себя ничего не снимал!

— А тебе и снять-то нечего, вот! Ладно, Горыныч! Как будто в первый раз меня такую видишь!

— Не в первый! Но всегда поражался твоей красоте. А сегодня как-то по-другому на тебя взглянул. Подумалось, что уедешь, а там мир другой, порядки другие… Мало ли чего случиться может. Боюсь я за тебя.

Василиса надела платье, и оно соблазнительно прилипло к мокрому телу, лишний раз подчеркнув его идеальные формы. Горыныч стоял сзади и заплетал ей косу.

— Я буду аккуратна. Обещаю. Буду вести себя хорошо, во всем слушаться твою родственницу. Кстати, расскажи мне про Раису свою. Не она ли была Его любовницей? — Василисе вдруг припомнилась давняя история, хотя рассказывали о ней «по слухам», что у Правителя была тайная любовь. Жениться Он не мог, поэтому отправил ее в реальный мир, а она и не возражала, лишь бы иметь любую возможность хоть иногда, хоть изредка видеть его. Вот будто бы и встречались они там, где никто их узнать не мог.

— Тихо ты, раскричалась! — Горыныч прижал пальчик ко рту одной из голов. — Не наше это дело, не шуми, лишних вопросов не задавай. Завтра слетаю к Нему, посмотрим, что скажет.

Они полежали еще немного в травке и полетели к Василисе пить чай с пирогом. Феи пекли чудесный яблочный пирог! Яблони в сказочном саду плодоносили круглогодично. На месте сорванного яблока тут же вырастало новое, еще более спелое и сочное.

Во дворе в тени раскидистого дуба феи накрыли для Василисы с Горынычем стол. Огромных размеров пирог стоял посередине, а вокруг вазочки с вареньем из разных фруктов, печенье на топленом молоке, конфеты да сушки. Дерево, на котором зрели конфеты и печенье, тоже росло в сказочном саду. Во главе стола был поставлен самовар, большой и пузатый. Самовар улыбался и сам себе открывал краник, чтобы наполнить чашки.

— Ты когда полетишь к Нему? — вновь завела разговор Василиса.

— Да говорю же тебе, завтра слетаю, посмотрим, что скажет, хотя вряд ли сразу ответит.

— А Раиса не будет возражать, если я у нее остановлюсь?

— Нет, что ты! Она уж давно дома, в сказке, не была. Соскучилась, наверно. Ей приятно будет весточку отсюда получить, тебе все показать. Об этом не волнуйся. Да и вообще, общительная она, веселая, тебе понравится.

Вдруг Горыныч кого-то увидел вдалеке.

— Смотри-ка, Василиска, кто-то скачет на резвом коне. Иль на волке не менее резвом… Что-то со зрением у меня — наверное, возраст. Уж не Ванька ль твой? Вот какой неугомонный! — Горыныч заржал в голос.

— Какой ты злой, Горыныч. Нет бы сожрать его раз и навсегда. Надоел мне он.

Василиса присмотрелась.

— Точно Ванька это, кто ж еще. Так он вроде бы женился недавно, разве нет?

— Во-первых, я царевичей не жру, это только людей мной пугают. Ты же знаешь, я мирный. И более того — вегетарианец! Во-вторых, женился ли он, не знаю, может, и женился. Но тебя ж, коль увидел, разве забудешь?! Да и не только увидел… Тяжело, видать, ему? — Горыныч причмокнул всеми своими губами.

— Слушай. Сейчас запушу в тебя чем-нибудь, это точно! В одну из голов уж явно попаду.

— Не советую. Я что, с разбитым лицом к Нему полечу? Несерьезно! Ладно, разбирайтесь, полечу отдохну, завтра далеко путь держать. Жди вестей, не скучай. Быстро поцелуй меня — и я уже далече!

— Ладно, пока! — Василиса обняла Горыныча и поцеловала.

— Только ты сразу ко мне, я буду ждать! Никуда больше не залетай, сразу сюда, понял?

— Понял, понял. Пока! Ванюшке привет!

Вслед быстро удаляющемуся Змею Горынычу полетело румяное яблоко.

Это точно был Иван-царевич. Высокий, статный, красивый. Что он ей не приглянулся, непонятно. Была бы сейчас замужем, детишек бы воспитывала.

— Здравствуй, Василисушка! — царевич ловко соскочил с Волка, подбежал к ней и нежно обнял. Явно соскучился.

— Здравствуй, Ванюша, какими судьбами? Может, чаю?

— Поговорить приехал, можем к тебе подняться?

— А здесь чем плохо?

— Здесь? Да тут уши везде.

Василиса оглянулась. И впрямь — хитрецы! Птички, белочки, бабочки, даже тополь — все превратились в слух! Сплетники!

— Да, ты прав, пошли.

Они поднялись к ней в комнату. По дороге царевич хранил молчание. Но как только за ними закрылась дверь комнаты, он бросился к Василисе и крепко заключил в объятья.

— Василисушка, не могу я без тебя! — его голос был таким страстным, а дыхание возбужденным и жарким.

— Ванюш, пусти, договорились же. Что было, то было. — Василиса чувствовала сквозь тонкое платье его твердую готовность к любви, и от этого у нее слегка закружилась голова.

Он покрывал ее лицо поцелуями, одной рукой прикасаясь к груди, а второй уже пытаясь задрать платье. Василиса вдруг просто обвила руками шею царевича и прижалась к его губам. Подумав, поцеловать Ивана или оттолкнуть, она сначала решила: пусть это будет последний, прощальный поцелуй, а оттолкнуть его можно будет чуть позже. Зов плоти усиливался с каждым мгновением и настойчиво советовал не сопротивляться нахлынувшему вдруг желанию, но здравый смысл одержал верх, и из последних сил Василиса все же решительно высвободилась из его объятий.

— Все! Хватит! Уходи! Не могу я. Не могу, понимаешь? Не люблю я тебя. А просто так не хочу больше, не хочу. Прости.

— И ты прости, не сдержался. Вижу, чувствую тебя — и в голове все затуманивается. Может, зелья выпить отворотного, чтоб забыть тебя раз и навсегда? — Царевич опустил голову.

— Жениться тебе надо, а не зелье пить. — Василиса потрепала Ивана по голове. — Не держи на меня зла, Ванюш.

— Ладно. Прости, пойду я. — Царевич вышел из комнаты, не оглядываясь.

Василиса поправила платье, подошла к зеркалу и села напротив. Почему так происходит: тело хочет, а душа сопротивляется? Как хочется, чтобы и телом, и душой!

На улице темнело, наступала сказочная ночь. А она опять одна. Василиса разделась, обтерла себя полотенцем. Не хотелось звать ни эльфов, ни фей. Она посмотрела на свое отражение в зеркале, провела руками по своей пышной груди, потрогала твердые соски, спустилась ниже… Как хотелось ей отдать свое тело в крепкие, надежные мужские руки. Отдать и больше не забирать, навсегда. Она подошла к кровати, отбросила одеяло и словно провалилась в облако. Глаза ее сомкнулись, и к Василисе Прекрасной пожаловал сказочный сон.

А сон у Василисы был в последнее время всегда один и тот же: снился ей молодой человек, с темно-русыми волосами и знакомыми до боли глазами, чем-то похожими на глаза Горыныча. Смотрели они так же, и цвет был такой же — карий. Молодой человек махал ей рукой и будто звал: «Василиса-а-а, приди ко мне-е-е…»

Вдруг шум во дворе разбудил девицу. Василиса нехотя поднялась с постели и накинула шифоновый халат, который был абсолютно прозрачен и скорее не прикрывал, а лишний раз подчеркивал ее прелести. Она подошла к окну и вдохнула ночной воздух. Сказочная ночь была воистину волшебной. Звезды играли в салочки друг с другом, луна раскачивалась, будто убаюкивая сама себя, и освещала то одно место в лесу, то другое, будто лампочка качалась. Василиса уселась на подоконник и стала разглядывать компанию во дворе. Из пруда вылезли на берег две сестрички-русалочки, неподалеку сидел Леший, а феи в разноцветных нарядах, таких же прозрачных, как у Василисы, кружились вокруг. Были еще какие-то сказочные существа, но Василисе не удалось их толком разглядеть. Все подходили к одной из русалочек и дарили ей небольшие сверточки в красивых упаковках.

— Точно! — Василиса ударила себя по коленке, — у Эльфины день рождения! Как же я забыла, голова садовая?! — Василиса легко соскочила с подоконника и побежала в комнату с подарками. Конечно, передаривать дареное плохо, а что делать? Не оставить же русалочку без подарка? Василиса быстро выбрала красивый гребень, украшенный сапфирами и изумрудами, позвала эльфа, который нес ночную вахту на случай, если что-нибудь понадобится, и поручила ему торжественную миссию. А сама снова заняла пост на подоконнике. Эльф подлетел к русалочке, галантно поклонился, поцеловал ручку и преподнес подарок от Василисы. Все сразу подняли головы к ее окну, стали махать руками и галдеть еще больше. Эльф вернулся к Василисе с бокалом волшебного вина. Она подняла бокал, кивнула головой и выпила за здоровье русалочки.

Внизу начинался концерт. Василиса решила послушать немного, а потом, чтобы не смущать гостей, собравшихся на празднике, пойти спать.

Оркестр состоял из кузнечиков, игравших на скрипках, а также сверчков, лягушек и бабочек. Как только все расселись по местам, они дружно принялись играть на своих инструментах. Музыка и впрямь была сказочно-волшебной. Звуки скрипок струились нежно и мелодично, сверчки стрекотали в такт, как кастаньеты, бабочки крылышками создавали приятный эффект «поющего ветра», а лягушки квакали, будто пели. От вина у Василисы закружилась голова, захотелось вдруг прилечь. Она слезла с подоконника и стала закрывать окно. В этот момент на небе мелькнула чья-то тень.

— Неужели Горыныч? — подумала Василиса, тут же схватила волшебный бинокль, который лежал на столике рядом с окном, и с интересом устремила взгляд в ночное небо. Вот это да! Она увидела… Кого бы вы думали? На метле сидели, прижавшись друг к другу, Баба-Яга и Кощей Бессмертный. Кощей нежно обнимал Ягу сзади и что-то шептал ей на ухо. А она, словно юная девушка, хохотала, жеманно прижимая руку ко рту.

«Значит, разговоры про них — не пустые слухи, — подумала Василиса. — Ай да молодцы! А что, Кощей хоть куда — умный, опытный, с чувством юмора. И облик себе мог бы любой сделать, да имидж не позволяет. Известный сплетник Леший рассказывал, что видел, как Кощей с Ягой, наевшись молодильных яблок, гонялись друг за другом вокруг Избушки на курьих ножках. И вид у них был, прямо скажем, очень ничего! Залюбовался на них тогда Леший, а Избушка за то пинок и дала, чтобы не засматривался на чужое счастье. Обиделся он и слухи стал распускать».

Василиса почувствовала, что сон сморил ее окончательно. Окошко прикрылось, подушки взбились, девица легла, и мягкое одеяло нежно укутало ее.

«Как хорошо», — подумала она, засыпая…

И снова тот же сон приснился Василисе. Только молодой человек больше не махал ей рукой, а просто смотрел и улыбался. И был он ближе. Ей так хотелось протянуть руку, погладить его по лицу, провести пальцем по губам…

Проснулась Василиса от того, что кто-то щекотал ее за пятку. Сказочный сон был безнадежно прерван. Василиса приподняла голову и увидела Рокки, своего любимого бельчонка. Рокки прыгнул к ней в постель, лизнул в нос и улегся рядом. Она обняла мягкое, пушистое, толстенькое тельце и попыталась снова погрузиться в дремоту. Но с Рокки это было невозможно. Терпения на спокойной времяпрепровождение у него хватало ненадолго, через несколько минут он начинал ерзать и шевелиться. Наконец, бельчонок высвободился, еще раз на прощание лизнул Василису в нос и ускакал. Конечно, Рокки, как всякое существо, живущее в сказочном лесу, умел говорить. Но то ли был ленив, то ли сказать ему было нечего, то ли пытался быть похожим на настоящую белку… Словом, Рокки молчал, молчал всегда! Василиса считала, что это даже к лучшему, ведь раз уж он такой непоседа в движении, то и болтал бы без остановки.

Потянулась красавица в постели и встала. Фей решила не звать — надо привыкать к самостоятельности. Она оделась, умылась, но управиться с волосами было сложно. Слишком длинная коса была у Василисы, почти до пола. Она перебросила их вперед, собрала широкой лентой и решила, что сойдет и так. Завтрак к тому времени скатерть-самобранка уже накрыла, так что можно было спокойно попить кофейку и ждать Горыныча.

А Горыныч прилетел только к обеду. Василиса так заждалась, прямо извелась вся: ни есть, ни пить, ни даже читать не могла. Только ходила взад-вперед по комнате да в окошко то и дело поглядывала. Запыхавшийся, но довольный Горыныч влетел в комнату через окно и сразу, не отдышавшись, без приветствия, заорал:

— Все, разрешил! Он разрешил, но есть условия.

— Какие? — Василиса бросилась к Горынычу.

— Едешь туда на тридцать дней, чудеса творить сможешь только три раза. А точнее, два, так как третье тебе понадобится, чтобы обратно вернуться и там не застрять.

— Я согласна! Давай бумаги подпишу. — Василиса была полна решимости.

— Уверена? Может, подумаешь? Передумаешь? Что так быстро соглашаешься?

— Нет! Давай! А родителям Он скажет?

— Да, обещал сам сказать. Как раз в их сторону собирался.

— А как скажет-то, раз его никто никогда не видел? И ты ведь не видел?

— Он принимает разные облики и может быть кем угодно. В последнее время, говорят, у него имидж средненький, просто красивый молодой человек, и все. А я не видел. Только голос слышал — приятный такой голос, низкий, сексуальный… В общем, нормальный. Так что не волнуйся на этот счет, есть другой повод для волнения.

— Какой? — Василиса явно была удивлена.

— Да ты ведь делать ничего не умеешь! Совсем ничего!

— Я читать, писать умею…

— Ага, ты там еще диплом Высшей школы сказочной магии и колдовства покажи. Элементарных правил готовки не знаешь, даже как чайник вскипятить!

— Чайник?

— Конечно! Это здесь у Самовара Самоварыча чайку попросила, он сам вскипятил да налил. А там чайнику команду не дашь, он не слышит, не видит, не говорит! Ну да ладно, мне разрешили над тобой поколдовать, чтобы ты хоть чему-то до поездки научилась. Так что залезай на меня, ко мне полетим. Здесь не могу, отвлекать будут.

Василиса взгромоздилась на Горыныча, и они полетели. Летели молча, каждый был занят своими мыслями.

Пещера Горыныча была очень уютной. Василисе там нравилось с детства. Простору много, все большое — Горыныч, как-никак, змей совсем не маленький. Мебель деревянная, массивная.

— Давненько я здесь не была, — проговорила Василиса, проходя вслед за Горынычем и разглядывая обстановку. Все было как всегда, все тот же легкий беспорядок.

— Давай приберусь у тебя, грязнуля.

— А сможешь? — шутливо спросил Горыныч.

— Хватит издеваться, противный! — подхватив его тон, ответила Василиса и стала разбираться.

— Давай, давай, работай! В реальном мире никто за тебя ничего делать не будет. Все самой придется! — Горыныч улегся на свою кровать и сложил лапы на весьма упитанном животике.

— Так, тщательнее три тряпочкой, даже отсюда пыль вижу!

— Сейчас эта тряпочка в тебя полетит, лежи и помалкивай!

Вдруг ее взгляд упал на какие-то журналы. На обложке была изображена полуобнаженная царевна, лицо ее показалось Василисе знакомым.

— Ну, Горыныч! Ну, молодец! Нравятся журнальчики-то?

Горыныч подскочил и с недовольным видом выхватил их из рук Василисы.

— Что по чужим вещам шаришь?

— Ой, покажи-ка еще раз, я не рассмотрела, кто там на обложке? Уж не царевна ли Гортензия из соседнего царства? И вообще! Я не шарю, а пытаюсь помочь большому красивому, но ужасно безалаберному Змею навести порядок в его жилище! Понятно?

— Конечно-конечно, убирайся, убирайся, не останавливайся, не отвлекайся! А насчет журнальчиков… Я хоть и Змей, но все же мужчина, и подобные журнальчики очень даже могу посмотреть. Когда закончишь, скажешь. Я пока вздремну маленько.

Вскоре в пещере раздался громкий храп Горыныча.

Василиса подмела его жилище — и ей это даже понравилось, — помыла посуду, собрала все разбросанные вещи, все разложила по местам. Вытерла пыль, расставила на столе чайник и сладости всякие. За все это время она ни разу не прибегла к помощи колдовства, поэтому была горда собой!

Покончив с делами, Василиса решила разбудить Горыныча. Забралась к нему на постель и стала думать, как бы Змея разбудить. Она подула ему в ухо головы, которая была ближе к ней. Голова даже не пошевелилась, только сладко причмокнула и стала храпеть дальше. Тогда Василиса легонько пощекотала нос той же головы кисточкой своих волос — голова слегка поморщилась, но храп не прекратился. «Кричать в ухо нельзя, а то испугаю, пламя выпустит ненароком», — подумала Василиса не в силах решить, что же делать. Еще немного посомневавшись, она решила больше не напрягаться, а прилечь рядом, накрыться пледом и немного полежать с закрытыми глазами.

Так и сделала.

Но едва Василиса закрыла глаза, как сразу же провалилась в сон. И снова увидела его. Он сидел и что-то читал. Пригляделась — точно, сказки. Вдруг он поднял глаза и улыбнулся…

— Ты что, спать сюда пришла? — Барабанные перепонки Василисы чуть не взорвались от громкого рыка Змея.

— Ты одурел, что ли, совсем? Так орать! — Василиса недовольно посмотрела на Горыныча.

— Прости, если напугал. Так, — Горыныч обвел пещеру глазами, — хорошо все везде, чисто и красиво! Я доволен.

— А я — нет! Сон досмотреть не дал, в ухо наорал, испугал. Нехороший ты! — Василиса сидела, надувшись.

— Я уже прощение попросил, хватит дуться. Пойдем чай попьем, Василисушка, ты моя обидчивая. — Змей сгреб ее в охапку и крепко прижал к своей груди.

— Ой, Горыныч, не жми так, раздавишь! — Василиса даже и не пыталась вырываться.

— А ты меня поцелуй в знак того, что больше не сердишься, тогда и отпущу!

Василисе ничего не оставалось делать, как расцеловать три головы Горыныча в обе щеки.

— Ну что, доволен!

— Отлично, мне понравилось! Губки такие мягкие, пухлые — может, повторишь?

— Все! Хватит! Отпусти, совсем совесть потерял!

— Ладно, ладно, пошли чайку попьем! Эх, и что я без тебя делать буду? — Горыныч снова стал серьезным. — С кем я буду разговаривать, играть, хулиганить? Ты обо мне совсем не подумала.

— Горыныч, ну ты в крайности впадаешь, то ведешь себя неадекватно, то грустить начинаешь. Я же не навсегда. Считай, что в отпуск, на каникулы.

— Слушай, а может, мне в размерах уменьшиться и с тобой полететь, буду у тебя в кармане сидеть?

— Ты точно сбрендил! Хороша же я буду с карманным драконом в руках. Ты что? Кто-то, кстати, чаем обещал напоить!

Они уселись за стол и почти без разговоров попили чай.

— Ладно, — произнес Горыныч. — Раз ввязались мы в это дело, надо доделать его до конца.

— Иди ложись на постель, закрывай глаза и не шевелись.

Василиса опять подошла к высоченной и огромной кровати Горыныча, с трудом вскарабкалась на нее и улеглась. С удовольствием закрыв глаза, она стала ждать колдовства Горыныча. А тот тем временем начал бормотать заклинания разные. Под мерное бормотание Змея Василиса решила подумать о жизни.

«А вот интересно, может, я сама себе все выдумала? Ну, то, что есть этот молодой человек, что он меня ждет… А вдруг и вправду? А что, надоели мне принцы! Всякие молодцы-удальцы! А я еще книжек начиталась, что есть нормальные парни, реальная жизнь… Да, прав Горыныч, мы тут сами ничего не делаем! Вот сегодня первый раз в жизни сама прибралась да подмела, — и ничего, ручки-то не отвалились! А парень тот ведь действительно из головы не выходит! Странно все это. Стоит заснуть, сразу его вижу. Да так влюбилась в него, что желание просыпаться вообще пропало, только бы с ним быть. Правда, это уже не моя сказка — я же не Спящая Красавица! Родители мои заботливые, весточку с совой прислали да вопросы с указаниями о поездке. Представляю, как батюшка с матушкой удивились, что я решилась так внезапно! Только ведь было-то это не внезапно. Они только узнали внезапно, а я-то думала об этом уже очень давно. А сколько наставлений в списке перечислено! Бедная совушка, такой рулон бумаги тащила!» — От этой мысли Василиса улыбнулась.

— Я не понял! Я тут работаю, напрягаюсь, а она лежит и улыбается. Что смешного-то?

— Да нет, ничего. — Василиса открыла глаза и потянулась. — А что это было, я ничего не почувствовала.

— Поставил тебе защиту от воздействий реального мира, ну и так — по мелочи.

— Здорово! И это все?

— Нет еще, вставай, подходи к зеркалу. Теперь над гардеробом поколдуем.

Василиса встала и снова закрыла глаза. Горыныч опять что-то пробормотал.

— Открывай, смотри.

Василиса открыла глаза и посмотрела на свое отражение, а в зеркале была совсем не знакомая ей девушка. Но как она выглядела, Василисе явно понравилось. Горыныч нарядил ее в джинсы, сильно обтягивающий топик и босоножки на каблуках.

— Ну, как? — Горыныч был явно доволен.

— Да, класс!

— Слушай, а не кажется ли тебе, что очень уж вызывающе ты стала выглядеть. Ты девушка у нас фигуристая! Даже слишком. И эта одежда, я бы сказал, как-то неприлично все подчеркнула. — Горыныч положил указательный пальчик в рот одной из голов и стал пристально разглядывать Василису.

Вызывающим ее наряд не был, просто топик подчеркивал высокую, большую, аппетитную грудь, тонкую талию, а джинсы хорошо сидели на крутых бедрах.

— Василис, давай все-таки тебя пострашнее сделаем, а? — спросил Горыныч с надеждой.

— Нет, не выйдет! А если я там его встречу, суженого моего, он что, мимо должен будет пройти, чтобы не испугаться?

— Да не настолько, ты что? — Горыныч аж подпрыгнул.

— Кто ж тебя уродовать-то собрался? Я так предложил — грудь поменьше, бедра — тоже, чтобы рельефа такого не было…

— Ну уж нет! Какая родилась, такая и поеду, — решила Василиса и с удовольствием провела руками по талии и бедрам.

— Ладно, будь по-твоему. Но волосы обрезать придется, куда ты с такими локонами длинными?

Василиса посмотрелась в зеркало, и то верно, волосы спускались до самого пола.

— Это точно… Придется отрезать, а насколько?

Горыныч, как заправский парикмахер, обошел вокруг Василисы и предложил:

— Давай до пояса?

— Давай! — воскликнула Василиса. И не успела она договорить, как голове стало намного легче.

— Здорово, я доволен! Теперь ты похожа на нормальную девушку.

— А раньше что, на ненормальную? — Василиса сделала шаг навстречу Горынычу.

— Ну вот, с кем, скажи, с кем я буду в словесных перебранках участвовать? Кто меня будет так сладко целовать, обнимать, щекотать? Умру я от скуки и печали.

— Горыныч, не хандри. Мне самой страшно. И с тобой расставаться не хочется. Я тоже боюсь очень-очень, я же только по книжкам тот мир знаю. А в книге всякое написать можно. Про тебя вон тоже сколько всякой ерунды пишут?

— Да, ерунды пишут много, — согласился Горыныч. — Но ты, главное, Раю слушай, она плохого не посоветует, хорошо?

— Хорошо, Горыныч, к Раиным советам обещаю прислушаться.

— Тогда пора, полетели домой, последние инструкции — завтра. Тебе выспаться еще надо.

— Я завтра отправляюсь? — Василиса была удивлена, что это все произойдет так быстро. — Я тогда вообще не засну!

— А что тянуть-то? Если лететь, так уж лететь. Разрешение есть, основные инструкции получила, а поспать надо, чтобы хоть отдохнувшей туда прилететь, а не измученной.

Они вышли из пещеры, Василиса оглянулась, бросила на нее последний взгляд и взгромоздилась с чемоданчиком на Горыныча. Летели они молча, небыстро, казалось, будто Горыныч специально оттягивает время.

К их возвращению феи накрыли стол — пора уж было и поужинать. За столом Василиса с Горынычем почти не разговаривали, он явно был расстроен, а она слишком возбуждена. Чтобы не расстраивать любимого Змея еще больше, Василиса, как могла, скрывала свою радость от предстоящего путешествия. После ужина Горыныч пожелал ей спокойной ночи, пообещал прилететь утром и скрылся в звездном небе.

А ночью ее милый опять пришел к ней в сон. Его лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание. В какой-то момент их губы начали сближаться, по телу разлилась приятная истома, она вся потянулась к нему, и поцелуй был неизбежен… Она уже почувствовала его губы, язык…

И вдруг проснулась от того, что ее лизал в губы Рокки.

— Рокки! Что тебе надо? — Василиса схватила в охапку маленький, пушистый комочек и посмотрела на часы. — Уже восемь утра. Скоро прилетит Горыныч.

— Я пришел попрощаться и сказать, что люблю тебя и буду ждать, — голос Рокки был такой милый.

— Ой, Рокки! Ты заговорил! — Василиса прижала бельчонка к себе еще крепче и поцеловала в нос.

Он фыркнул, улыбнулся, как обычно, скоренько выкарабкался из рук и, махнув на прощание лапкой, скрылся из виду.

Василиса встала, оделась, проверила, все ли на месте, и, когда она была уже практически готова, прилетел Горыныч.

— Ну что? Не передумала? — спросил он ласково.

— Нет, я готова.

— Хорошо, закрывай глаза и считай до десяти, глаза не открывай, а еще лучше и не пытайся, все равно не получится. Куда я тебя отправляю, дурак старый?! Надо было тебя отговорить, заколдовать и тут оставить, была бы хоть даже с Иваном… А что? Надежный, смелый, и в деле не раз себя показал, и Волк тебе его очень даже нравится! — сокрушался Змей. — Может, передумаешь? А? Пока не поздно? — Он с надеждой посмотрел на нее всеми своими глазами.

— Нет, Змеюшка ты мой любимый, полечу я! Давай отправляй меня.

— Ну ладно, давай тогда прощаться. — Горыныч протянул к ней лапы.

Они обнялись, и Василиса вышла на середину комнаты. Рядом с ней уже стоял чемоданчик с наколдованными вещами.

Василиса закрыла глаза и стала считать: раз, два, три… Ей показалось, что она оторвалась от пола. Четыре, пять, шесть… Она летела. Семь… Все выше. Восемь, девять, вроде снижаюсь, десять…

Не успела она произнести про себя «десять», как глаза ее сами открылись. Василиса оглянулась и обнаружила себя стоящей на лестничной площадке перед одной из квартир. Лестницы шли вниз и вверх, квартиры были по обе стороны от лифта. Едва она подняла руку, чтобы нажать на звонок, как дверь отворилась сама. На пороге стояла молодая, очень красивая девушка лет двадцати пяти.

— Привет, я Рая! Заходи быстренько! Что на пороге стоять?!

— Здравствуйте! Я — Василиса.

— Знаю, знаю, давай сразу на «ты». Чемоданчик ставь, пойдем чайку попьем. С дорожки устала, наверное?

Василиса поставила чемодан, сняла босоножки и пошла за Раисой на кухню. Кухня была словно картинка! Гарнитур темно-синий с желтыми вставками. А занавеска, наоборот, желтая с синим, и такая же скатерть. Глядя на Раису, Василиса залюбовалась. Девушка высокая, стройная, черные как смоль волосы забраны в хвост, кожа белоснежная. Темные глаза горели и приветливо улыбались. Яркие пухлые губы тоже растянулись в улыбку.

— Что ты на меня так смотришь? — спросила Раиса.

— Извини, просто ты очень красивая. Вот я и залюбовалась, — Василиса покраснела.

— Спасибо! А мы с тобой похожи, смотри. — Она подвела Василису к зеркалу.

И точно, в зеркале отразились две девушки, обе высокие, стройные, с длинными волосами. Только у одной — золотые, у другой — черные; у одной глаза ярко-голубые, у другой — темные.

— Здорово! Мы с тобой даже одного роста. Да и размер, похоже, одинаковый! — сказала Василиса.

— Вот и хорошо, ты одежды мало привезла, а у меня полный шкаф, одевать некогда, так что будем вместе наряжаться.

Они вернулись на кухню.

— Давай присаживайся, сейчас поухаживаю за тобой. Я, пока тебя ждала, блинчиков испекла. — Раиса явно была рада приезду Василисы.

— Может, помочь чем?

— Да нет, что ты! Осваивайся пока, оглядывайся. Да рассказывай пока, что у нас там новенького происходит.

Василиса, чуть привыкнув, стала рассказывать Рае о новостях Царства-Государства, о сплетнях.

— Марья-Искусница замуж вышла за богатыря. Свадьба была — просто закачаешься, — рассказывала Василиса. — А Кикимора хотела праздник сорвать, пыталась угощения пересолить. Но у нее ничего не получилось, пришлось ей смириться и на болото отправиться. Кощей Бессмертный за Бабой-Ягой в последнее время приударил, вместе на метле летают, хохочут, как сумасшедшие. А так все вроде по-старому, все спокойно.

— Да, ничего не меняется. Ты вот сейчас рассказываешь, и я понимаю, как я соскучилась, — произнесла Раиса задумчиво. — Василис, можно я спрошу, как Он тебя так быстро отпустил? — будто невзначай спросила Рая.

— Да я даже и не ожидала. Горыныч слетал к нему, мою просьбу передал и в этот же день разрешение от Него привез. Ой, Рай, я и забыла, тебе подарочек просили передать. — Василиса бросилась в коридор к чемодану.

Через пару минут она зашла на кухню, держа в руках небольшой сверточек, упакованный в красивую переливающуюся бумагу и перевязанный красным бантом. Василиса протянула подарок, и Раиса, едва сдерживая дрожь в руках, взяла его.

— Ты все знаешь? — спросила она Василису.

— Я? Нет. Об этом у нас не распространяются, вроде все знают, кому что надо знать. И все. А я, так, слышала кое-что. — Василиса не обманывала. В сказочном государстве, не принято было обсуждать личные дела Правителей.

— Понятно. Хочешь посмотреть, что там? — Она подняла глаза на Василису.

— А можно?

— Конечно. — Раиса стала разворачивать подарок.

Самое интересное, что не она его распаковывала, а сверток будто сам стал избавляться от упаковки, едва попал в ее руки. Ленточка соскользнула, но на пол не упала, а чуть пролетела до стола и свернулась на нем затейливой загогулиной. Бумага тоже соскользнула с коробки, но то ли летать не умела, то ли была чуть тяжелее, она просто мягко упала на пол. Внутри оказалась коробочка, обтянутая кожей чудесного изумрудного цвета. Раиса поставила ее на стол перед собой и нажала на кнопку. Крышка открылась, и девушки увидели в коробочке прекрасный набор для волос — щетка, гребень и зеркало. Во втором ярусе таилась еще одна коробочка, в которой лежал золотой браслет. На внутренней стороне браслете красовалась изящная гравировка: «Мы будем вместе всегда. С+Р».

— Смешной он, — у Раи в глазах стояли слезы.

— Здорово! Это так приятно. Давай браслет застегну.

Раиса протянула ей браслет. Он был теплый. Василиса застегнула его на тонком запястье, и она на мгновение задержала на браслете взгляд, нежно провела по нему пальцем, будто прикасалась к тому, кто ей сделал этот сказочный подарок.

— Ну, теперь давай и чайку попьем. Сейчас подогрею. А у тебя есть жених? — спросила Раиса, убирая со стола ленточку и коробку. Бумагу подняла Василиса и, аккуратно сложив, убрала в ящик на кухне.

— Нет, нету. Сватались, да сердце не лежит.

— Как я тебя понимаю… У меня тоже так было, пока Его не встретила.

— А родители твои как, не настаивали, чтобы ты сама выбрала да замуж вышла? У нас же все рано замуж выходят.

— Поначалу спрашивали, просили подумать, но потом поняли, что бесполезно, и перестали. А твои?

— С моими родителями тоже сначала сложно было, но у них же сердца не из камня. Видели, как мне страдать приходилось, так что не стали волю мою ограничивать. Сейчас, конечно, проще намного. Мы с ним встречаемся иногда.

— А они здесь были, приезжали посмотреть?

— Были, но им не понравилось. Маму все поколдовать тянуло. Да они, как и ты, в такое же время года приезжали — вокруг все мрачно, сыро, тоскливо. Они не привыкли к этому. Ты же знаешь, как у нас — всегда красиво! Взгляд, куда ни брось, оторвать невозможно от красоты невероятной. Я им говорила, предупреждала, что надо приезжать летом или весной поздней, но, сама понимаешь, если уж родители решили, то это железно. Да и потом, в другое время у них балы, свадьбы, встречи, которые нельзя пропустить ни в коем случае.

Рая была рада появлению Василисы. Хоть она и привыкла к жизни в реальном мире, ее все равно тянуло в сказочное Царство-Государство. Трудно ведь совсем не помнить о родине. Да и Он не позволял забыть о себе — то и дело присылал напоминания чудесным образом… Он — запретная тема, но такая сладкая и в то же время горькая…

Девушки сели за стол, на котором уже красовались горячие блинчики с аппетитной начинкой и чайник душистого чая. Рая была сладкоежкой, поэтому скромное застолье украшала вазочка с горкой шоколадных конфет и маленький тортик.

— Сколько всего ты приготовила! — сказала с удивлением Василиса.

— Я старалась!

— Заметно. А мы с тобой не растолстеем от таких стараний?

— Нет! Что ты! — засмеялась Рая. — У меня велотренажер есть, можно и в зал сходить, а если неохота будет, поколдуем в тихушку, произнесем заговор на избавление от лишнего веса!

Такой расклад Василисе понравился, и она с аппетитом потянулась за угощением! Но не успели девушки приступить к трапезе, как раздался звонок в дверь.

— Кого ж это леший принес? — Рая была удивлена, она никого не ждала.

Пришлось отложить блинчик и пойти открыть дверь. Через пару минут за Раисой на кухню вошла бабушка. Нет, бабушка, наверное, слово неподходящее. Это была милая старушка, бабулечка. Такие обычно в сказках бывают — милые, приятные, говорливые и очень добрые.

— Знакомьтесь, это Василиса, племянница моя, а это Алевтина Федоровна, соседка.

Алевтина Федоровна оказалась очень приятной женщиной с добрыми и, несмотря на возраст, ясными голубыми глазами.

— Племянница… А когда ж она приехала?

— Да с час назад. Присаживайтесь к столу, чайку с нами попьете. — Рая уже поставила на стол еще одну чашечку.

— С час назад? Странно… А что же это я не видела? Я ж на лавочке сидела возле подъезда. — Алевтина Федоровна сильно удивилась.

Девушки переглянулись.

— Да вы небось отходили, или вас отвлек кто.

— Ха, меня отвлечешь! Я сама кого хочешь отвлеку! Странно!

— Да ладно вам. Пропустили и пропустили. Чайку вот сейчас вам налью.

— Да, точно, пропустила и пропустила. Стара уже. Или, может, склероз. А Рай? Может он, окаянный, подкрался? — спросила Алевтина Федоровна с волнением в голосе.

— Кто подкрался?

— Да склероз!

— Да при чем тут склероз! Голову повернули в другую сторону, а она — раз! — и проскочила. Если все на склероз валить, то он у нас у всех, да еще и в больших количествах!

— Думаешь? — Алевтина Федоровна с интересом рассматривала Василису. — Красивая, на тебя, Рай, чем-то похожа, только светлее. А я, скажу вам, девоньки, в молодости тоже красавицей была. Как бровью поведу — мужики штабелями только так падали! А ты наливай, наливай бабушке чай, ишь, рот открыла!

Девушки действительно с удовольствием смотрели на Алевтину Федоровну и слушали ее плавную речь. Была в этой старушке какая-то притягательность, и они ни на секунду не усомнились, что в молодости Алевтина Федоровна была сказочно красива.

— Хорош чаек! Мне он всегда у тебя, Раиск, нравится. Умеешь заваривать, молодец! А вот моя невестка заварочки положит, будто украдет, — ну, и что это за чай? Так, вода подкрашенная! И готовишь ты отменно! Вот бы тебя за моего сына в свое время замуж отдать! Говорила я ему: «Подожди, придет еще твое время, не торопись». Как чувствовала, что тебя встречу да пожалею о его выборе! — Она сокрушенно покачала головой.

— Да ладно вам, Алевтина Федоровна, видела я вашу невестку, хорошая девушка, симпатичная. Просто молодая еще. Научится всему, не переживайте. Главное, что они любят друг друга, а остальное — такие мелочи, — Раиса положила свою руку на руку старушки.

— Ой, Рай, браслетик-то какой красивый! Переливается как, будто живой, — воскликнула соседка и стала завороженно рассматривать подарок Сириуса на руке Раисы. — Жених небось подарил?

— Да, — тихо произнесла Раиса.

— Вот и славно. А я все сокрушалась, такая дивчина красивая, а все одна. Успокоила старушку. Так, блинчик-то положи. Поухаживай за бабушкой!

Раиса быстренько подлила старушке чаю, положила на тарелку блинчики.

— Расскажите, Алевтина Федоровна, как настоечка-то, помогла? — спросила Раиса.

— Все, Рай, и не успокаивай! У меня склероз, причем в самой запущенной форме. Я же что к тебе шла — про настойку как раз и рассказать.

— Не склероз это, — перебила ее Раиса. — Вы на Василису отвлеклись, и все! Потом на браслет!

— Да? Ну ладно, даже если это и он, то, по правде говоря, уже и пора. Ну а настойка твоя, Раюш, чудеса творит…

— Да ладно вам, я ее в аптеке заказала, а там волшебных снадобий днем с огнем не найдешь, — попыталась пошутить Рая, но, перехватив взгляд Василисы, внезапно покраснела.

— Ну, да Бог с ней, не знаю, что за аптека такая у нас вдруг появилась… В общем, так. Принесла я настоечку домой, чувствую недомогание, давление скачет, голова болит, спину ломит, на деда своего век бы не глядела — раздражает, аж передать не могу как. Ну, честно сказать, на деда-то я уже давно не гляжу. А что просто так глядеть-то? Давно уже не орел, да и я — не жар-птица… А какими были! Ой, девоньки! Пара была — просто загляденье. Люди вслед оборачивались. А любовь какая была! Не могли и минуты прожить друг без друга — всегда за ручку. Он меня с утра до ночи и целовал, и обнимал, а ночью так и вовсе… Спать не давал! Так и родили мы двоих прекрасных деток да жили так славно… Только вот старость пришла. Никто ее и не звал… — Старушка вздохнула и на мгновение замолчала. — Ой, простите старую, развспоминалась, увлеклась… Кипяточку подлей.

Раиса подлила Алевтине Федоровне чаю и положила кусочек торта.

— Ну, так вот, — продолжила она. — Выпила я ложечку столовую, как на этикетке было написано. Сижу жду, когда подействует. Аппаратик рядом положила, думаю, сразу и давление, и пульс проверю.

— А от чего настойка-то? От всего? И от давления, и от сердца, и вообще? — заинтересовалась Василиса.

— Ух ты какая нетерпеливая! Слушай, узнаешь! Вот сижу я, жду! Я тоже думала, что от давления, а оказалось, от всего. Понимаете, от всего! Как выяснилось, только кроме склероза. — Алевтина Федоровна хихикнула. — Конфеточку вон ту в разноцветной оберточке подайте, пожалуйста. Что-то я разволновалась, даже аппетит прорезался. Ну так вот, сижу жду. Вдруг чувствую, тело будто силой наливаться стало, грудь поднялась, я сама будто выпрямилась и почувствовала себя лет на 30 моложе, не меньше! — произнесла Алевтина Федоровна с гордостью и, положив конфету в рот, обвела глазами слушающих.

Рая с Василисой сидели, затаив дыхание. Шелохнуться не могли.

— Алевтина Федоровна, да настойка-то вроде от давления была? — робко спросила Рая.

— Ха, от давления! Слушай дальше! Так вот, почувствовала я себя лет на 30 моложе. Встала, прошлась по квартире — ничего не болит, попрыгала — одышки нет, подошла к зеркалу — спина ровная… Да вы обе какие-то не чуткие! Рай, забыла, что ль, как я раньше к тебе входила, а? Ладно, Василиса не знает, а ты? Скрючившись, как коряга в лесу! А сегодня как вошла?! Ровно да красиво! Смотрите.

Алевтина Федоровна легко поднялась с табуретки и прошлась по кухне. Походка и впрямь у нее была легкая, спина прямая. Василисе, конечно, удивиться было нечему: раньше она старушку не видела, так что оценить перемену в ней не могла. Но по глазам Раисы ей стало ясно, что настойка и впрямь не простая — явно было место чудесам. Алевтина Федоровна снова села на табуретку.

— Кстати, и на табуретке-то я раньше сидеть не могла. Помнишь, все у тебя стул просила, чтобы спинка была? А сейчас сижу да радуюсь! И к тебе поднималась пешком сегодня — на шестой этаж со второго без лифта! Во как!

— Да вы что, а как же от давления? — Раиса явно была удивлена.

— Ха, от давления! Нет его! В смысле нормализовалось! Но это еще что! Зашла я к деду в комнату, думаю: заметит, какие чудеса происходят, или нет? Смотрю — лежит, посапывает. И тут я на него прям другими глазами посмотрела! А настойка-то в передничке лежит. Взяла я стаканчик с водой, накапала настойки, разбудила деда своего ненаглядного да подсунула, мол, общеукрепляющее. Он-то лечиться любит! Ему хоть стрихнин подсыпь — выпьет и не заметит. Так вот, проглотил дед настоечку, а я рядышком села, газетку взяла, будто читаю. А что мне ее читать-то? Сижу, наблюдаю и жду, а газетка — так, для прикрытия. И вдруг смотрю краем глаза: дед с постели поднялся… А я ж как будто читаю! Но чувствую, взгляд его чуть ни через газету меня жжет! Опускаю газетку, а он стоит передо мной, выпрямился, руки в боки! И, прости Господи, что перед глазами своими я увидела! Девоньки! Я ж это уже больше двадцати лет в живом-то виде не видела. Что началось-то минут через пять! Рассказывать стыдно. — Алевтина Федоровна раскраснелась и будто еще помолодела.

— Только что от него вырвалась! Черт похотливый! — произнесла она кокетливо. — Ну ладно, Раечка, спасибо за настойку, за угощения. Домой побегу… Ну, как в молодости, как в молодости! Всю ночь куролесили… Ой, а сегодня встречаю Михайловну, соседку свою, она и говорит: «Алевтина Федоровна, а вас что, вчера дома не было?» Я ее спрашиваю: «А что такое, Нина Васильевна?» Так эта старая сплетница мне рассказывает, мол, кто-то по квартире бегал, визжал, стонал, прыгал, звуки неприличные издавал. Я, конечно, сделала вид, что удивилась страшно, и обещала с племянником поговорить. Ну все, деточки мои, побежала я. Эта сплетница сегодня у дочери, так что время есть…

Алевтина Федоровна легко поднялась с табуретки, послала девушкам воздушный поцелуй и удалилась, тихо напевая романтичную песенку.

— Рай, и что это было?

— Да не знаю, честно. Она пришла вчера утром, спросила, нет ли у меня чего-нибудь от давления. А я ж вижу, что бабулька мучается: и голова у нее болит, и спина не выпрямляется, — да и по молодым временам скучала, жаловалась, мол, хоть бы разок почувствовать, как было все, ощущения вспомнить. У меня еще с последней поездки в запасах осталось всяких травок волшебных, ну я и пообещала ей найти что-нибудь. Уж больно хорошая старушка, добрая, веселая. Помогала мне очень, когда я приехала только. В общем, вечерком я травки смешала да заговор на ее болячки наложила. Жаль, про склероз не вспомнила! — рассмеялась Раиса. — Да, видать, что-то лишнее добавила или наговорила…

— А эффект забавный получился! Рецепт не забудь, вдруг еще понадобится! — пошутила Василиса.

— Мне, надеюсь, он еще не скоро пригодится! Пойдем я тебе твою комнату покажу, а то, смотрю, у тебя уже глаза слипаются.

Василиса и вправду чувствовала себя уставшей. Рая проводила ее в дальнюю комнату, небольшую, но очень светлую и уютную, в светло-розовых и голубых тонах. На стене висела картина. Василиса пригляделась… Точно!

— Так это ж…

— Да. Это Его замок. Картину Он подарил, когда я в реальный мир переезжала. Красивая, правда?

— Очень! И будто манит…

— А ну, в постель, манит ее! Вот я тебе! — Раиса слегка шлепнула Василису по попке. — Ванная видела где? Быстро туда, и спать.

— Давай я тебе убрать со стола помогу, а то как же?

— Завтра помогать начнешь. А на сегодня ты установку получила — в душ, и спать! Отдыхай, утро вечера мудренее. Завтра будешь с миром реальным знакомиться, на работу тебя отведу, так что выспись хорошенько. Сладких снов тебе! — пожелала Рая и удалилась из комнаты.

Василиса осталась одна. Она приняла душ, переоделась в ночную сорочку и легла в постель. Стоило закрыть глаза, как мысли в голове закружились и ей показалось, что она летит.

Вот и первый день прошел…

Во сне загадочный незнакомец снова пришел к ней. Он стоял теперь совсем близко. Протянул руку и погладил ее волосы. Потом провел пальцем по ее пухлым губам. И это было так реально, что Василиса даже почувствовала покалывание во всем теле — от макушки до кончиков пальцев ног. Она сама безумно хотела до него дотронуться, поцеловать в губы, но не могла и пошевелиться…

Она проснулась в нежной истоме, низ живота приятно тянуло.

Василиса потянулась так, что грудь обозначилась сквозь легкое одеяло двумя бугорками. Ей не хотелось отрываться от сладких грез, но пора было подниматься. Василиса привела себя в порядок и вышла на кухню. Рая уже ждала ее там, свежая и отдохнувшая.

— Доброе утро, красавица! Как спалось?

— Отлично, спасибо.

— Значит, так. Сейчас поедем на работу. С сегодняшнего дня ты работаешь в библиотеке нашего Научно-исследовательского института. Я уже договорилась.

— А делать что?

— Да то же, что и в своей библиотеке домашней. Я слышала, она у тебя очень большая.

— Да, просто огромная.

— Ну, вот. Так что справишься, а как заполнять читательские формуляры, я тебе покажу. Не переживай. Думаю, тебе у нас понравится. Завтракай хорошо, и поедем.

До института девушки доехали быстро. Машину Раиса водила уверенно, на дороге было на удивление свободно.

Весть о том, что в библиотеке появилась новая, а главное, красивая молоденькая сотрудница, облетела институт в считанные мгновения. Вообще говоря, дефицита в молодых и красивых здесь не было, но появление новенького или новенькой всегда вызывало волнение. Сотрудники потянулись в библиотеку: книгу новую взять, журналы полистать, но в основном, конечно, посмотреть на девушку да еще с таким сказочным именем — Василиса. Естественно, молодые люди не преминули пофлиртовать, задавали вопросы глупые — что за имя такое редкое, уж не из сказки ли? Что они хотели от нее услышать? А Василиса, вглядываясь в новых посетителей, будто пыталась узнать в них своего загадочного принца из сна. И не уставала спрашивала себя, где же ей суждено его встретить: здесь на работе, или в магазине, на улице, где? А может, и нет его вовсе? Может быть, живет он лишь в ее воображении…

Игоря вытащили в библиотеку почти насильно и уже под вечер. У него был отчет, который надо было срочно доделать, да и вообще настроения никакого. Но сослуживцы, наперебой рассказывали о девушке, новой сотруднице со сказочным именем, таинственность которой усиливалась тем, что никто не знал, откуда она вообще появилась. Слышали, будто вроде Раиса привела. Но Раиса и сама была фигурой слишком яркой, загадочной и недоступной. Так что интерес был подогрет еще и этим. Молодые люди только тем и занимались, что обсуждали, какая она прекрасная: и волосы «обалденные», и глаза, как озера, и фигура — «Плейбой отдыхает». В общем, что-то необъяснимо сказочное! Игоря все эти возбужденные восклицания трогали мало. Знал он своих сослуживцев: любая мало-мальски привлекательная девушка была для них Синди Кроуфорд с Анджелиной Джоли в одном образе. Однако по окончании рабочего дня ноги понесли его не к гардеробу, а именно в библиотеку.

Он вошел уже перед закрытием, никого не было видно, только едва слышные шорохи различались где-то между стеллажей.

— Есть кто? — спросил он, собираясь уже выходить.

— Да, да, минуточку, иду.

Не прошло и минуты, как она появилась…

Василиса вышла из-за стеллажа и обомлела — это был он.

Это был он! Молодой человек из ее снов. Точно! Одного мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять это. Только взгляд чуть другой, немного грустный. Они оба стояли как вкопанные, уставившись друг на друга, и не могли произнести ни слова. Игорь глядел на нее и понимал: именно эту девушку он искал всю жизнь. Нет. Сказочная красота, о которой целый день говорил весь институт, была ни при чем. Золотые волосы, идеальная фигура и правильные черты лица — всего этого для него будто не существовало. Только глубокие синие глаза! Было что-то невыразимо близкое в этой девушке, с незапамятных времен знакомое, зовущее и манящее. Он чувствовал, будто проваливается куда-то и летит. Ему безумно захотелось прикоснуться к ней, прижать к своей груди и не отпускать никогда. Это страстное желание возникло сразу, с первого взгляда. Наваждение какое-то! Еще секунда, и он протянул бы к ней руку…

Но в это момент дверь неожиданно открылась и в библиотеку вошла Рая. Картина, представшая ее глазам, была достойна признания истинных ценителей эпохи Романтизма: двое, летевшие друг к другу через века и миры, стоят по разные стороны какого-то стола… и молчат. Только смотрят друг на друга, не отрываясь, а вокруг будто током бьет! Раиса поняла, что появилась не вовремя, и уже хотела тихонько выйти, но половица скрипнула, и они оглянулись. Пришлось выравнивать ситуацию. Она бодренько произнесла:

— Ну что, закрываемся? — Рая сделала вид, будто только что зашла.

Молодые люди вздрогнули и улыбнулись друг другу.

— Я завтра зайду, хорошо? — спросил он.

— Конечно, я буду ждать.

Он попрощался и вышел. По дороге несколько раз оглянулся, споткнулся — вид у него был, как у человека слегка пьяного.

— Рая! Это он! Он! Я его узнала! — Василиса подбежала к ней, схватила за руки, закружила.

— Кто он? Объясни спокойно. Я ничего не понимаю.

— Раечка! Я его во сне видела! Много раз! Потому и приехала сюда, что уверена была, будто он здесь живет. Не бывает таких в наших царствах-государствах! Сны были разные, но он всегда один и тот же. То звал меня, то смотрел просто, то был ближе, то дальше. А в последнем сне близко-близко стоял и вот так же улыбался. Во сне его видела, понимаешь? Как же он здесь-то очутился? Ничего не понимаю. Он что, за мной в сказку пришел? То есть он в сон пришел, чтобы меня позвать сюда? С ума сойти можно! — Василиса не могла успокоиться, бегала, крутилась на месте.

— Понимаю, деточка, понимаю. Успокойся. Приди в себя. Завтра он придет, поговорите. Игорь его зовут. Парень хороший, спокойный. Слышала, что не женат. Девчонки на него многие западают, да он все никак. Но на тебя смотрел так, будто его парализовало бедного. Ну ладно, день прошел хорошо, пора и отдыхать. Вы с ним хоть познакомились?

— Ой, нет… Как-то не успели…

Василиса не могла дождаться нового дня. Легла раньше, чтобы скорее заснуть и проснуться в новом дне. Но, как назло, сон не шел, слишком сильно было возбуждение от неожиданно случившейся встречи.

А когда Василиса уснула, привиделись ей какие-то кошмары. Горыныч летал, будто пытаясь отогнать от нее злых духов. Игорь был где-то вдалеке — в окружении нимф, которые обнимали и целовали его. Как ни старалась Василиса, но и с места сдвинуться не могла, чтобы приблизиться к нему хоть на шаг. Он же отворачивался от них и всячески стремился к своей любимой, Василисе…

Игорь вышел из библиотеки сам не свой. Он с трудом попал ключом в зажигание и заметил, что у него дрожат руки. Включил музыку, закурил сигарету. Решил успокоиться. Ни одна девушка за все 30 лет, что он живет на этом свете, не производила на него такого ошеломляющего впечатления. Всем своим телом он реально почувствовал, как его будто молнией сразило. Даже испугался немного, потому что понял, что безумно хочет прижать к себе эту девушку, и не просто прижать, а овладеть ею, прямо сейчас — в ту же минуту, не задумываясь ни о чем. Ему даже показалось, что если бы он дотронулся до нее, его бы ударило током и он точно бы не смог остановиться. Все тело напряглось, и ему стоило немалых трудов, чтобы унять свое желание. Никогда такого не было, никогда. Конечно, раньше у Игоря были девушки, которые очень ему нравились. Они были молоды, красивы, некоторые еще и умны. Но чтобы так, сразу, без слов, просто увидел и почувствовал — нет, такого не было. Раньше не было, но сейчас…

Ночью он увидел ее во сне. Совершенно обнаженная, она танцевала, то приближаясь, то снова удаляясь от него. Он видел ее высокую полную грудь, тонкую талию, бедра, ноги… Она была прекрасна и грациозна! Гибкий стан и плавность движений завораживали. Но что-то в ней было не так, как в реальности… Эти волосы… Они другие, очень длинные, почти до пола. Слегка прикрывая ее словно вуалью, они от движения взметались в разные стороны и на какое-то мгновение обнажали ее.

Когда девушка приблизилась к нему, он явно ощутил жар ее тела, почувствовал мягкость и упругость груди. Он обнял ее, приблизил свои губы к ее губам. Она не сопротивлялась, наоборот, прильнула к нему, словно хотела раствориться в нем целиком. Игорь стал целовать девушку, будто наяву ощущая вкус ее губ. Этот танец увлекал его в самую глубину удовольствия. Руки скользили по обнаженному, разгоряченному телу, и она двигалась к нему навстречу. Он был уже совсем готов…

Прозвенел будильник, и Игорь проснулся. В голове звенела навязчивая боль после выпитого вчера в одиночестве вина, да еще с восставшим достоинством, которое смог успокоить только холодный душ. Нужно было окончательно проснуться, но ощущения прошлой ночи казались слишком реальными.

— Что-то происходит, — подумал Игорь. — Чуть не бросился на незнакомую девушку, во сне практически занялся с ней любовью, и было все так реально, что еле сдержался…

На следующий день в библиотеке народу было чуть меньше. Василиса бегала от стеллажа к стеллажу, подавая то книги, то подшивки журналов. Она уже так освоилась на рабочем месте, что почти на автомате заполняла формуляры и отвечала на вопросы. Уже совсем скоро сотрудники института стали приходить в библиотеку за книгами, а не для того, чтобы посмотреть на библиотекаршу. Было слишком очевидно, что эта девушка, несмотря на свою броскую внешность, не легкая добыча. Да и сама Василиса никому не строила глазки, никого не хотела приворожить.

Она старалась не думать о том, придет ли Игорь, но эта мысль будто и не уходила из головы. Почему же еще его нет? Может, он и вовсе не придет? Раздумал? Решил, что ему это не надо?

После обеда посетителей не было, и она решила, чтобы хоть как-то отвлечь себя, заняться разбором стеллажей. Похоже, прежнему библиотекарю было все равно, как стоят книги и в каком состоянии они пребывают. Но Василиса книги любила и относилась к ним очень бережно.

Она увлеклась приведением стеллажей в порядок и уже полностью погрузилась в свой любимый увлекательный мир, как вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Повернув голову, она увидела его.

— Здравствуй, — голос Василисы дрогнул, и она не знала, что дальше делать, продолжать держать книги, которые, мягко говоря, были нелегкими, или подойти к нему. В общем, была в полном замешательстве.

— Здравствуй. Мы вчера так и не познакомились. Меня зовут Игорь.

— Я знаю, мне Рая сказала. А меня Василиса. Думаю, об этом ты уже знаешь, — сказала она, улыбнувшись.

— Знаю. Красивое имя, сказочное. Я не смог прийти раньше, прости.

«Странно, — подумала Василиса, — извиняется, а знакомы всего-то несколько минут». Она пыталась лучше разглядеть его лицо. Он был слегка небрит, но это его нисколько не портило. Черты лица у Игоря были не мелкие, но четкие, правильные. Большие карие глаза, четко очерченные губы, слегка вьющиеся волосы цвета темного шоколада. Немного стесняясь, Василиса все же не могла удержаться от того, чтобы перевести взгляд ниже. Слишком невероятным казалось то, что сон обретает черты реальности, и ей хотелось рассмотреть эту реальность в деталях. У Игоря была широкая грудь, плоский живот, узкий таз и крепкие мускулистые ноги. Он был гораздо выше и крупнее молодого человека, приходящего к Василисе во сне. Но сомневаться было невозможно. Это был именно он. Даже просто стоя рядом с ним, она чувствовала себя защищенной, и с удовольствием вдыхала его запах.

«Наверное, мне всегда нравились крупные мужчины, — подумала она. — Точно. Не зря же я его со Змеем Горынычем сравнивала». Игорь будил в ней огонь страсти одним своим присутствием, поэтому она боялась даже думать о том, что будет дальше.

— Лучше позже, чем никогда, правда? — улыбнувшись сказала Василиса. — Сейчас хоть народу поменьше. Поможешь?

— Конечно, а что делать?

Игорь подошел к стеллажам, и она отметила про себя: «Ну, просто русский богатырь!»

— Бери вон те книги, стопочками, и подавай мне. Я их буду на полках раскладывать.

Василиса ловко поднялась по раскладной лестнице чуть выше, а Игорь стал подавать ей книги. Через какое-то время они уже весело болтали, наслаждаясь обществом друг друга. Волнение слегка улеглось, Василиса почувствовала себя чуть раскованнее в его присутствии. Прошло не больше часа, как все книги уже были аккуратно расставлены на полках.

— Все, я слезаю, держи меня.

Внезапно она почувствовала его руки у себя на талии. Игорь легко приподнял Василису и снял с лестницы. Ее голова оказалась на уровне его груди. Он был так близко, что она почувствовала его запах и услышала биение сердца. Вспыхнувшая неконтролируемая страсть пронзила ее тело, как молния. До этого момента она могла лишь мечтать о том, чтобы хотя б дотронуться, поцеловать этого молодого человека. Совершенно не отдавая отчета в собственных действиях, не думая о том, что подумает он, Василиса обняла его за шею и горячо поцеловала прямо в губы. Казалось, что Игорь не был удивлен, а просто ждал. И если бы этого не сделала она, то он сам решился бы дать волю своей страсти. В одно мгновение его руки обвили ее гибкий стан и заскользили вниз. Василиса почувствовала, как весь мир закружился перед глазами. Она безумно хотела его, как никогда раньше не хотела ни одного мужчину. Поцелуй длился бесконечно. Ее тяжелые волосы рассыпались по плечам, Игорь ласкал их руками и теперь уже сам целовал ее губы, все лицо и шею…

Он так боялся сделать первый шаг, чтобы не обидеть девушку, но едва сдерживал себя. Казалось, между ними струилось электричество, напряжение росло, и то, что желание близости было взаимно, становилось слишком очевидно. Его руки скользили по гибкой спине Василисы. Несколько пуговок на ее блузке расстегнулись, обнажив белоснежную, сводящую с ума, полную упругую грудь, которую ничто не сдерживало — бюстгальтеров Василиса не носила. Он наклонился к ее груди, обхватил губами ее сосок, потом — другой. У нее кружилась голова и подкашивались ноги. Он был так нежен, так опытен, что просто сводил ее с ума.

Вдруг у входа раздался какой-то шум. Оторваться друг от друга было почти невозможно. Его рука легким касанием задержалась на ее груди, и от этого Василиса слегка застонала, инстинктивно прижавшись своим упругим телом вплотную к Игорю.

— Ты опасна, я полностью теряю контроль рядом с тобой, — шепнул он ей на ухо, не убирая рук, а, наоборот, слегка сжимая ее полные груди.

— Я тоже, — прошептала Василиса в ответ и, повинуясь животному инстинкту, легонько прикусила его мочку уха.

Сделав над собой огромное усилие, она застегнула кофточку, вышла к посетителям и как ни в чем не бывало продолжила выдавать книги. Спокойной девушка казалась только внешне, а внутренне… Ее тело почти звенело от возбуждения, в низу живота стало горячо и влажно, сердце стучало как ненормальное. Больше всего на свете ей хотелось сейчас вернуться обратно к Игорю, за стеллаж.

Спустя некоторое время она пришла к нему и застала его за интересным занятием: он сидел на полу и читал сказки. Василиса тоже опустилась на пол.

— Слушай, а тут не про тебя написано? — игриво спросил он, показывая ей сказку про Василису Прекрасную.

— Конечно, про меня, как догадался? — Она кокетливо прищурила глазки.

— А серьезно, я ведь про тебя ничего не знаю, откуда ты, где живешь… Не знаю ничего, но чувствую тебя буквально с самой первой встречи. И от этого становлюсь сам не свой. — Глаза Игоря снова смотрели на нее со страстью и нескрываемым желанием.

— Прямо так ничего и не знаешь? Живу я с Раей, тетей своей, хоть она и не на много меня старше. А все остальное зачем тебе? Представь, что я действительно из сказки, появилась? и все! Как добрая фея или сказочная принцесса, как тебе больше нравится. Или как твой змей-искуситель!

— Так все странно, ты действительно так неожиданно ворвалась в мою жизнь. Может быть, как-то банально это звучит, но это правда. Стоило только увидеть тебя, я чуть не утонул в твоих глазах, и нет мне пути назад. Как я жил без тебя раньше? Как будто знаю тебя тысячу лет. Странно все это звучит. Ты, наверное, думаешь, что сейчас все так говорят, но я искренне, поверь, — почти на одном дыхании проговорил он.

— Верю. Знал бы ты что в моей голове творится… Я и подумать никогда не могла, что смогу вот так накинуться на едва знакомого человека. Не было такого, чтобы я полностью теряла над собой контроль. И это ощущение, что мы знакомы… Наверное, все-таки я тебя видела или знала раньше, — загадочно произнесла Василиса, глядя Игорю прямо в глаза.

— Уж, не в своих ли сказках или снах?

— В сказочных снах. — Она сделала ударение на слове «сказочных». — Точно, ты был такой же, как в жизни. Я тебя узнала. Только в жизни ты ростом чуть выше.

— Я тебя тоже видел во сне, сегодня ночью.

— Да? И что там было?

— Ты танцевала… Совершенно голая, едва прикрытая волосами. Но только они у тебя были длинные-предлинные, до самого пола. Потом мы целовались…

— Танцевать я люблю, только в одежде, — кокетливо улыбнулась Василиса, — и целоваться люблю, тем более что с тобой мне очень даже понравилось.

— Станцуешь мне как-нибудь. Хорошо?

— Посмотрим на твое поведение!

Василиса подсела к Игорю поближе и стала рассматривать его красивое мужественное лицо. Она водила пальцем по его глазам, носу, губам… Внезапно Игорь обнял ее и посадил на себя. Уже сверху она продолжала рассматривать его лицо, прикасаясь к нему губами. Потом они снова перевернулись, и теперь Игорь был сверху, примостившись между ее бедрами. Василиса чувствовала, как его восставшая плоть упиралась прямо в ее лоно, говоря о безумном желании, которое невозможно больше сдерживать. Они лежали на полу в библиотеке и страстно целовались.

— Моя сказочная царевна, — голос Игоря звучал так нежно.

Василисе было трудно дышать. Она вся пылала от ощущения близости прижимающегося к ней тела. Конечно, ситуация была довольно странной: едва знакомые друг другу люди, внезапно воспылавшие взаимной страстью, поддались ей в самое что ни на есть рабочее время здесь — на неприкрытом полу в святая святых ученого сообщества — библиотеке! Но их это не сильно волновало.

Игорь расстегнул Василисе блузку и стал нежно целовать ее грудь не в силах оторваться ни на миг. Она застонала, ее руки обнимали его мощную спину, ей хотелось продолжения, чтобы это случилось прямо здесь, прямо сейчас! Ее тело изгибалось под ним и молило взять его! Он скользнул рукой под юбку и почувствовал, как увлажнилось ее горячее зовущее лоно.

— Василиса, ты здесь? — раздался за стеллажами голос Раи. Это было ну совсем не кстати.

— Иду, подожди чуть-чуть, — едва смогла ответить Василиса.

Игорь быстро встал и помог подняться Василисе. Она выглядела очень волнующе: с обнаженной грудью, растрепанными волосами, горящими глазами и яркими пухлыми губами. Ему хотелось снова целовать ее, продолжать эти сумасшедшие ласки. Все его тело напрягалось, как будто для борьбы с неудовлетворенной страстью. Василиса застегнула блузку и поправила юбку.

Василиса протянула Игорю несколько книг и кивком головы велела идти за собой.

Увидев Игоря и Василису, раскрасневшихся, смущенных, слегка неопрятных и растрепанных, Рая сразу же поняла, что снова помешала им. «Вот как страсть накрыла! Как быстро события развиваются!» — с неподдельным удивлением подумала она.

— Ну, как день прошел? Рассказывай, — спросила Рая уже дома, когда они с Василисой возились над приготовлением ужина.

— Рай, я даже не знаю… С работой все хорошо, справляюсь, а вот с Игорем…

— Да и с Игорем ты вроде справляешься! Еще как! Видела я вас сегодня. Смотрелись просто сногсшибательно! — Раиса усмехнулась.

— В этом все и дело. Я себя совсем не могу в руках держать, наброситься на него готова, будто зверь изголодавшийся. Представляешь, это же, наверное, неправильно?

— Ты понимаешь. — Раиса присела, вытирая руки передником. — С точки зрения обычных людей, неправильно. Надо долго встречаться, потом только разрешить себя поцеловать, спустя еще какое-то время в идеале замуж выйти и лишь тогда можно отдаться мужчине. Но что делать, если в присутствии этого человека тебя начинает дрожь бить, так и тянет до него дотронуться, прикоснуться? Что тогда? Терпеть, гасить свои желания? Понимаешь, у меня здесь есть подруги, которым не удалось испытать такой внезапной страсти, вроде как у тебя. Они, даже живя с мужьями несколько лет и имея до них других мужчин, не знают, что такое оргазм. Только в книжках про него читали и теперь благополучно это удовольствие симулируют. А некоторые себя сами до него доводят, например, в ванной комнате или еще как-то. Кому как удобно. И что, это правильно? — Раиса перевела дух и налила себе воды. — Такое сильное чувство и желание, как у вас с Игорем, возникает далеко не между всеми. Далеко не каждому и в нашем мире, и в реальном удается испытать нечто подобное. К сожалению, конечно. Ты на себе испытала, ты понимаешь, что это будто электрический разряд между вами пробегает. Ты себя не можешь контролировать, не можешь думать, не можешь ничего! Для тебя существует только он — и все! Остальное перестает иметь значение! Понять это сможет только тот, кто испытал на себе. Другие осудят, скажут, что это похоть или разнузданность в отношениях — но это их дело. Ладно, давай ужинать.

— Ты испытала, поэтому и понимаешь, — проговорила задумчиво Василиса.

— И я рада, что с тобой такое случилось. Он хороший парень, да и в легкомысленных связях на работе замечен не был ни разу. Заметь — ни разу! А ведь были и корпоративные вечеринки, и дни рождения, и праздники разные. Да, и если ты успела заметить, прогуливаясь по институту, у нас много симпатичных девушек. Выбор есть. А он, я сейчас думаю, будто заколдованный был, и ждал твоего прихода. Так что ты его расколдовала.

— Скажешь тоже. — Василиса засмеялась.

— Так, ну и чем вы занимались за стеллажами? Признавайся, маленькая сказочная блудница!

— Ну, как не стыдно такие вопросы задавать! Целовались, если тебе в самом деле интересно!

— Интересно? Спрашиваешь! Конечно! А он как? Ты на него кидалась, или он тоже активность проявлял?

— Он тоже, не то слово! Если бы ты вечером не зашла, не знаю, чем бы все закончилось.

— Ой ли не знаешь? — Рая прищурилась.

— Не издевайся. Конечно, знаю, но, с одной стороны, понимаю, что рановато, но с другой — хочется безумно. Боюсь, не сдержусь.

— Ну да ладно, денек-другой повременить можно. А чего боишься?

— Боюсь чего? Время мое летит быстро здесь, не успею оглянуться, все выйдет. А дальше что?

— Не бойся этого. Главное — любви не бойся, а время не считай. Чем больше его считаешь, тем быстрее оно проходит. Любовь — как дар божий. Ее ценить надо, и раз уж пришла, не отталкивай, а прими всем существом своим, дай ей жизнь и в сердце, и в душе, и в теле.

— Рай, а все-таки, что с ним будет, когда я обратно уеду? Даже страшно думать об этом. Запуталась я совсем… Вроде поначалу хотела сюда попасть только лишь для того, чтобы реальный мир посмотреть, а потом его стала во сне видеть и решила, что поеду суженого искать. Чувствовала я, что он именно здесь, в реальном мире. Не поехала ведь по ближайшим царствам-государствам его разыскивать. А какое нарушение сюжета получается! Всегда принцы невест искали, а тут, наоборот, я в поиски пустилась! Но, когда время пройдет, я должна буду вернуться, и в чем тогда смысл-то моего приезда сюда? — Василиса чуть не плакала.

Рая подошла к ней, прижала к себе.

— Девочка ты моя несмышленая, кто ж смысл этот знает? Никто не знает, надо просто сердце свое уметь слушать и слышать, оно подскажет. Ты думаешь, я такая умная, все решила правильно, все сделала? Неправда все это, неправда! — Рая отошла от Василисы и отвернулась к окну, чтобы скрыть набежавшую слезу.

— Рай, ну что ты? Я думала у тебя все хорошо, — произнесла Василиса грустно и очень тихо.

— Хорошо? Пойдем в комнату, расскажу.

Они прошли в комнату и сели на диван.

— Слушай и не перебивай, расскажу, что смогу. Поняла?

— Угу. — Василиса кивнула головой и превратилась в слух.

— Когда я родилась, — начала свой рассказ Раиса, — у Правителя сказочного Государства уже был сын — Сириус, который впоследствии должен был занять место своего отца. Он рос с нами, как обычный сказочный мальчик, был чуть старше меня. Я и не помню, когда мы полюбили друг в друга. Наверное, сразу же, как только впервые увиделись. С самого детства мы не расставались. И все было чудесно: мы гуляли, катались на драконах, учились магии, — но в один прекрасный день все изменилось. Его отец тяжело заболел, и никто из магов и волшебников не мог ему помочь. Все испробовали: и живую, и мертвую воду, и яблоки молодильные-целебные, и много других снадобий, — все напрасно. Тогда мать Сириуса обратилась к волшебнику из другого королевства. Она еще не знала, кто он и что умеет. Просто слышала, что на самом деле чудеса творит… Ходили еще слухи, будто он занимается темной магией и вообще скользкий тип, но случай был тяжелый, время уходило, а правителю становилось все хуже и хуже.

Прилетел тот волшебник по приглашению ночью на черном драконе, а когда мать Сириуса его узнала, она была потрясена. Этот Волшебник когда-то был безумно влюблен в нее и даже сватался, но она предпочла ему будущего отца Сириуса. Волшебник (уж не буду вспоминать его имени) сказал тогда, что зла не держит, все забыл и обещал помочь. Но условие одно поставил: чтобы Правитель излечился и больше никогда не страдал от этой жуткой болезни, его сын должен был жить во дворце, учиться во дворце, а жениться — не раньше двадцати шести лет. Почему двадцати шести, никто так и не понял, а Волшебник объяснять не стал. Мол, время покажет. Выбирать уж тут не приходилось — условие было принято, а на следующий день отец Сириуса проснулся абсолютно здоровым, полным сил и энергии.

С тех пор Сириус стал жить в замке. И общаться с ним долгое время я могла лишь с помощью летучей мыши, которая носила записки ему от меня, а мне — от него. Так продолжалось очень долго. Время шло, я поступила в Университет магических наук, а он обучался магии прямо в замке, но зато у самых лучших профессоров сказочного мира.

Мы иногда встречались, но это были короткие встречи — урывками, с оглядкой. И даже такие встречи постепенно становились все реже и реже. К тому времени он научился принимать различные облики, и это помогало нам видеться чаще. Только трудностей меньше не становилось: пошли разговоры, будто он может быть и красивым, и уродливым, и человеком, и животным. Потом кто-то пустил слух, что Сириус иногда принимает облик какого-нибудь человека и ходит по сказочному Государству, подслушивая, кто и что о нем говорит! Люди стали бояться, жить с оглядкой. Никто про него ничего плохого и не говорил, но народу было страшно неприятно осознавать, что за ним и следят, и подслушивают. А это был полный бред. Сириус — гордый, умный, независимый, высокообразованный и очень воспитанный человек. Он никогда бы не стал заниматься подобной чепухой. Ты и сама знаешь: в Царстве-Государстве утаить ничего невозможно, столько везде ушей, готовых поделиться информацией, что и ходить далеко не надо. Да и про меня скоро стали слухи распускать. Родителям моим, конечно, это понравиться не могло, вот мне и предложили быстренько замуж выйти. А как я могла за другого мужчину замуж? Да никак. Женихи все приезжали и приезжали, сватались и сватались. И так надоела эта круговерть, причем не только мне, но даже родителям, что отец был готов отдать меня первому встречному. Тогда мы с Сириусом решили им открыться. Ночью он появился в нашем дворце, и мы вчетвером решали, как жить дальше. Мама плакала, ей очень хотелось видеть дочь счастливой сейчас, а не дожидаясь ее двадцатишестилетия. Тем более еще было неизвестно, что же случится в двадцать шестой день рождения Сириуса. Матушка боялась, что Сириус меня разлюбит, или мне надоест его ждать. Но можно ли в чем-то убедить влюбленных подростков? — Рая грустно улыбнулась. — Им пришлось смириться и пойти нам навстречу, ведь только наша любовь делала нас счастливыми, и именно такими хотят видеть родители своих детей. Тогда мой отец и Сириус решили отправить меня в реальный мир. Здесь нам никто не мешает любить друг друга. А дальше… Что будет, то будет. Как видишь, даже в сказочном королевстве иногда бывает тяжело.

— И ты разве жалеешь об этом? О том, что согласилась?

— Понимаешь, когда его долго не вижу, начинаю себя жалеть, Думаю о том, что молодость проходит, а я все одна. Каждый новый день похож на предыдущий, и ничего не происходит. Только когда он рядом, весь мир наполняется красками, становится веселым и радостным. Сердце мое переполняется такой любовью и нежностью, что я готова одарить ею весь мир! Я очень с ним счастлива. Нет, думаю, не жалею. Просто людям всегда чего-то не хватает, где бы они ни жили. Да и по родителям скучаю. К тому же… — Раиса задумалась.

— Что к тому же?

— Понимаешь, ему скоро двадцать шесть. Он всего на несколько месяцев меня старше. Я все думаю, что же случится, когда ему двадцать шесть лет исполнится. Страшно мне, Василиса. А вдруг я ему надоела, вдруг я для него постарела? — Рая была расстроена.

— Ты что, Раечка, милая! — Василиса прижала ее к себе. — Не смей так думать, ты самая красивая, милая, добрая, веселая. Вы с ним столько пережили вместе. Да к тому же ты сказочной магией владеешь в совершенстве! Какая старость тебя может пугать? Забыла, как Алевтину Федоровну от старости вылечила?! Не думай так, пожалуйста, не думай. Ты же сама только что говорила, что надо верить и любить. Он объяснит тебе позже, почему так долго надо было ждать.

— Да, Василис, говорила, и действительно так думаю. Просто если он женится там на другой, то я не смогу вернуться. Понимаешь? Я не смогу видеть его с другой, пусть даже самой лучшей женщиной в мире.

— Ты самая лучшая женщина в мире! Самая, самая!

Рая с Василисой стояли молча у окна и глядели на звездное небо. Каждая думала о своем, но мечта у обеих была одна. Только бы их никогда не покидали любимые, и только бы никакие силы не смогли их разлучить. Едва девушки отвернулись от окна, как звезды запрыгали по небу и нарисовали на нем огромное сердце, которое мерцало и переливалось, и оттого казалось, что оно бьется.

Несколько следующих дней прошли совсем без событий. Игоря на работе не было, а телефонами они почему-то не обменялись. Раиса, видя огорченную подругу, разузнала у знакомых, куда он подевался. Оказалось, у Игоря что-то случилось дома. Что именно, он никому не сказал, только на работу выйти не смог.

— Рая, ну разве так можно? — Василиса чуть не плакала.

— А ты как думала, разве только любовь у людей на уме бывает?! Мало ли что случиться может.

— Да я понимаю, но неужели можно вот так — раз! — и пропал человек?

— А как он должен был тебя предупредить, а? У него что, твой телефон есть?

— Нет.

— Вот и успокойся, не в тебе причина. Подожди, завтра объявится.

— Рай, а ты колдовать здесь пробовала? Не как с настойкой, а серьезно?

— Ха! Серьезно! Настойка — самое серьезное колдовство, хотя оно и не колдовство вовсе, а только правильное смешивание трав. А что это ты про колдовство спрашиваешь? А? Хитрюга! Ведь не просто так, да?

— Ну, я подумала, может, в зеркальце какое посмотрим, или погадаем на него на чем-нибудь.

— Вот чего удумала! Ты свои сказочные замашки брось! Сам вернется! — настойчиво посоветовала Раиса. — А если честно… Как тебе сказать… Поначалу пробовала колдовать несколько раз, потом предупредили меня, что нельзя этого делать. Баланс вроде как нарушается между реальным и сказочным миром. А мне так тяжело по началу было. Вижу: столько несправедливости, которую можно было бы исправить одним только заклинанием, — но нет, табу. Так что и ты старайся быть осторожнее. Помни, что у тебя всего три возможности поколдовать, да и то одно — чтобы домой вернуться. А с двумя другими аккуратна будь, на ветер лишних заклинаний не бросай.

— Да я поняла уже. Знаешь, Раечка, а мне здесь нравится, хоть и сложнее тут жизнь устроена. Только по Горынычу с родителями скучаю. — Василиса задумалась. — А наших здесь много, Рай, как думаешь?

— Я не думаю, я знаю. Много не много, но есть. Кто-то, как и ты, на время. Кто-то, как я, быть может, навсегда. А кто-то только думает, что навсегда…

— А ты обратно не хочешь, если Сириуса в расчет не брать?

— Нет, без него не хочу. Да и привыкла я здесь. А с ним мне все равно, где жить. Иногда, конечно, тянет к родителям, к друзьям. Хоть и видимся с ними регулярно, только скучать не разучишься. Иногда так хочется поделиться радостью, или в плечо поплакать, чтобы мама по головке погладила, или папа совет дал… Но если случится так, что мы не сможем с ним там вместе быть, буду здесь строить жизнь по-настоящему, забыв о сказке, как о сне. — Глаза Раи наполнились слезами.

Василиса тепло обняла ее и попыталась утешить:

— Понимаю, понимаю, Раечка. Все будет хорошо. Не может не быть. Это просто испытание: кому-то жизнь дает счастье сразу, но такое редко бывает долговечным, а кому-то — только после тяжелых и долгих испытаний, но уже на всю жизнь!

— А ты не перепутала, Василис? Может, ты и не Прекрасная вовсе, а Премудрая? — Рая обняла ее и поцеловала в щеку.

На город спустилась ночь, а вместе с ней пришел к Василисе и сладкий сон, в котором она снова увидела своего любимого. И все было так реально! Она чувствовала его губы, запах, тяжесть его тела… Но опять в самый интересный, в самый ответственный момент зазвенел будильник.

Утром, придя на работу, Василиса увидела под дверью библиотеки конверт, на котором красивым почерком было написано: «Василисе Прекрасной». Она подняла его, сумку бросила на стол, и дрожащими руками торопливо открыла конверт. Внутри были билеты на балет «Щелкунчик» и записка от Игоря:

«Прости. Я не пропал. Я помнил о тебе эти долгие два дня. Но не мог никак с тобой связаться! Очень хочу тебя увидеть. Не злись! Целую. До вечера».

Вечер прошел просто великолепно. Игорь встретил ее с работы, и они поехали в театр. Раиса посоветовала Василисе по этому случаю надеть синее обтягивающее платье. Оно было скромным, но очень шло Василисе, оттеняя ее светлые волосы и голубые глаза.

Девушка, приехавшая из сказочного Царства-Государства, в реальном театре была впервые, да еще попала на прекрасный балет. Она очень хорошо знала эту сказку Гофмана и очень ее любила. Как только в зале погас свет, Василиса сразу же погрузилась в действие на сцене. Рядом сидел он — ее любимый, и она уже твердо была уверена, что именно любимый, а не просто увлечение, не просто страсть.

Танцевальное действие буквально захватило ее. Вместе с главной героиней Машей Василиса с удовольствием превращалась из обыкновенной девочки в «маленькую мечтательницу» и переживала прекрасные, а порой и страшные приключения, уготовленные Мастером кукол, в лице которого была представлена сама Судьба. Она радовалась, как ребенок, победе Щелкунчика над Королем мышей и его превращению в прекрасного Принца. В финале Василисе стало грустно — погасли елочные и свадебные свечи, темнота поглотила снежный простор, елку и, наконец, Принца. А Маша вновь стала маленькой девочкой, которая прижимала к себе Щелкунчика и баюкала его, как ребенка. Театр будто приоткрыл Василисе истинную мудрость жизни, показав сколько тайн могут скрывать обычные вещи и люди, окружающие нас.

— Сказки заканчиваются, — тихо произнесла Василиса.

— Но они живут в нас вечно, — подхватил Игорь.

После спектакля они поехали домой. Сидя в машине, уже у подъезда, она все еще слышала чарующий «Вальс цветов» и не могла поверить, что сказка уже закончилась.

— Спасибо за прекрасный вечер. Мне очень понравилось, ты погрузил меня в сказочный мир. — Василиса не соврала, она была счастлива. — Только обещай не пропадать больше! И если тебе будет плохо, доверься мне. Кто знает, вдруг я смогу помочь. — Она загадочно улыбнулась.

— Хорошо. Я обещаю, что в следующий раз обязательно доверюсь. Но сейчас мне нужно исчезнуть. Это ненадолго, только на один день. Обещаю, я все сделаю, чтобы мы были вместе. Ты очень многое для меня значишь, моя маленькая волшебница.

Он взял руками ее лицо, приблизил к себе и посмотрел на нее долгим, нежным, но немного грустным взглядом. Их губы встретились. Он приоткрыл рот, позволяя ее языку проникнуть как можно глубже. Василиса застонала, все ее естество желало близости с ним. Достаточно было даже легкого прикосновения, даже взгляда, чтобы она начинала чувствовать возбуждение. Он сам не хотел выпускать ее из рук.

— Пока, принцесса, беги, уже поздно.

А ночью снова тот же сон… И снова он едва не овладел ею. Снова почти… Василису жестоко разбудил будильник.

Игорь позвонил ей в библиотеку и сказал, что придет к вечеру. У него был важная встреча с руководством — нужно было хорошо подготовиться и достойно выступить. Он приблизительно рассчитал время и решил, что успеет освободиться к вечеру. А на самом деле получилось, что он не только блестяще представил свой доклад, но и успел заехать в цветочный магазин.

Василиса порхала, словно бабочка, зная, что с каждой прошедшей секундой, минутой, часом, приближается ее встреча с любимым. Она то и дело смотрелась в зеркало, поправляла свою кофточку и новую юбку. Ей хотелось выглядеть красиво и соблазнительно для него.

Он пришел с огромным букетом алых роз. Увидев Игоря в дверях, Василиса бросилась к нему, обвила руками его за шею и пылко поцеловала.

— Я так тебя ждала. — Похоже, она готова была слушать только свой внутренний голос, повиноваться только своим чувствам и желаниям.

— Давай закроем библиотеку, уже вряд ли кто придет. А если и придет, пусть думает, что никого здесь нет, — предложила она заговорщическим тоном.

Конечно, Игорь не был против. Василиса быстро повернула ключ в замке, налила воду в большую вазу и поставила в нее розы.

Он выключил свет. На улице уже было темно, и только странные тени от уличных фонарей забегали по стенам. Игорю с Василисой практически ничего не было видно, они стояли лицом друг к другу и, не прикасаясь, слушали биение своих сердец. Постепенно глаза стала привыкать к темноте. Какая-то неземная сила тянула их друг к другу. Игорь сжал ее в объятиях, Василиса прильнула к нему, обвила ногами его бедра. Игорь, поддерживая ее за упругие округлые ягодицы, сделал несколько шагов и посадил ее на стол. Он вновь стал целовать ее, и реальный мир окончательно слился со сказочным. В ее голове все закружилось. Приподнимая юбку, он гладил ее длинные стройные ноги. Все то, что было до него, потеряло всякий смысл и просто стерлось у Василисы из памяти, из ощущений, из тела. Был только он. Ее сердце бешено колотилось, тело горело. Его губы ласкали ее лицо, шею, пока не нашли чувствительное место под правым ухом. Василиса застонала, она была близка к экстазу. Ни думать, ни шевелиться было невозможно. Игорь стянул с нее тонкий свитер, под которым абсолютно ничего не было, — освободил прекрасную грудь и прильнул к ней губами. Василиса дрожала от сильнейшего возбуждения. А Игорь, обеими руками взяв ее груди, свел их вместе и стал ласкать языком оба соска одновременно. Она откинулась назад и легла на стол, Игорь навалился на нее.

Ей тоже захотелось раздеть его, прикоснуться к его телу, о котором она так долго мечтала. Василиса начала расстегивать пуговицы на его рубашке, руки не слушались, терпения не хватало, она рывком вытащила рубашку из брюк и подняла вверх, обнажив торс. Игорь продолжал ласкать ее, он целовал ее глаза, кусал мочку уха, нежно массируя ее упругую грудь и возбужденные соски. А ей безумно хотелось дотронуться до его обнаженной кожи. Он стянул с себя рубашку. Василиса провела рукой по его груди и прильнула к ней губами. Опуская руку все ниже, она легко дотронулась до его мужского достоинства. Даже через брюки она чувствовала его мощь и огромное возбуждение. Игорь застонал и стал целовать ее все неистовее. Ее соски затвердели, когда вновь почувствовали прикосновение его губ. Василиса вся содрогалась, она больше не могла терпеть эту сладкую муку. Желание изводило из обоих. Трясущимися от нетерпения руками, она стала расстегивать пояс на его брюках, и это было не просто. Игорь помог ей. Ее ноги обвивали его обнаженный торс, ее юбка вместе с маленькими трусиками валялись на полу вместе с его джинсами. Между ними не осталось ничего, кроме бешеного желания слиться в единое целое. В этот момент Василиса взглянула Игорю в глаза и увидела в них безграничную любовь. Она двинулась навстречу его затвердевшему мужскому достоинству, вонзив ногти в его кожу. А он непрестанно покрывал поцелуями ее щеки, шею, грудь, медленно погружаясь в ее плоть. Мгновение спустя Игорь уже двигался взад-вперед — сначала медленно, потом все быстрее до тех пор, пока не довел ее до полного исступления. Его движения становились резче, сильнее, Василиса быстро достигла оргазма и почувствовала, что он тоже на пике блаженства. Игорь немного отдышался, снова вошел в нее, приподняв со стола, и они, не нарушая близости, перешли на пол, расположившись на брошенной одежде. Уже на полу он проник в нее еще глубже, и они снова воспарили до высшей точки наслаждения. Даже в самых смелых снах Василиса не могла и предположить, что такое наслаждение возможно, и если бы ей кто рассказал, то не поверила бы.

После такого безумства, хорошо было бы принять горячую ванну и продолжить в теплой мягкой постели. Но в библиотеке такая роскошь обычно не предусмотрена. Поэтому пришлось одеться и выйти на свежий воздух. Одеваться было сложнее, они помогали друг другу и одновременно мешали, то и дело пытаясь дотронуться друг до друга, поцеловаться. Им было весело и хорошо вместе.

Они вышли на улицу. С неба летел снег, первый снег в этом году. Он был сказочно красив! Снежинки падали и долго не таяли, будто специально давая людям рассмотреть всю правильность и красоту своих форм.

А двое влюбленных сжимали друг друга в тесных объятиях, глядя друг другу в глаза. И весь мир кружился вокруг них в незатейливом, но безумно красивом танце, — словно происходило все это не в реальном, а сказочном мире.

На следующий день у Игоря было очень важное совещание, а у Раисы — встреча с подругой, так что Василисе пришлось идти после работы домой в одиночестве. Первый снег почти растаял, было тепло, и Василиса решила прогуляться. Она вышла из метро и направилась к дому не напрямую, а дворами. Ей хотелось подольше побыть на свежем воздухе, подумать. Она с интересом разглядывала прохожих и гадала, кто они, чем заняты, как живут. Глядя на эти, лица, такие разные и непохожие, она сравнивала их со своими знакомыми в сказочном мире.

Внезапно Василиса почувствовала какое-то волнение. То ли что-то в воздухе показалось ей напряженным, то ли она отдаленно услышала что-то… Объяснению это не подлежало. Но что-то явно происходило. Она остановилась и стала медленно поворачиваться по кругу, не обращая внимания на проходящих мимо людей, которые с удивлением смотрели на девушку, медленно крутящуюся вокруг своей оси. В один момент она поняла, куда надо идти, и свернула в соседний двор.

Ноги будто сами понесли ее. Во дворе стояло несколько пожарных машин, одна машина «скорой помощи», а в воздухе витал удушливый запах гари. Около машин толпились люди. Василиса подняла глаза, на верхнем этаже горела квартира, огромный сноп страшного черного дыма валил из окон. Вдруг неподалеку раздался душераздирающий крик женщины, которую едва сдерживали находящиеся внизу спасатели. Основная группа спасателей безуспешно пыталась взломать дверь.

— Пустите! Пустите меня! Мальчик мой! Пустите! — женщина просто кричала в голос. Она пыталась бежать — ее не пускали, она падала — ее поднимали…

— Успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь! Дверь сейчас взломают, вашего сына спасут. Успокойтесь! — мужчина пытался говорить убедительно, но Василиса почувствовала, что у него самого уверенности нет.

Вокруг стоял невероятный гвалт, но к Василисе подлетали именно те фразы, по которым можно было сложить всю картину случившегося: «Дверь не открывается! — Во ужас! — Мальчонка там уже с час! — Квартира-то небось вся уже выгорела! — Там что, газ взорвался? Вот не повезло! — Огонь-то, огонь! — Да она только что дверь поставила металлическую. Новую! — Что ж открыть-то не могут?! — Погибнет мальчонка, погибнет! Только в кино спасают! — На что же спасатели?»

Слушать эти возгласы, терпеть и ждать было невозможно. Василиса закрыла глаза и проговорила заклинание.

Огонь почти вплотную подобрался к мальчику, сидящему на стуле посередине комнаты. Он подтянул коленочки к подбородку, будто стараясь уменьшиться в размере, чтобы огонь не достал его. Кричать и плакать он уже не мог. На это не было больше сил, страх и отчаяние полностью сковали малыша.

Вдруг перед ним возник свет, и в этом свете он увидел девушку в длинном красивом платье, с золотыми волосами до самого пола, заплетенные в большую толстую косу. У девушки были большие голубые, необыкновенно добрые глаза. В комнате сразу пахнуло свежестью, и огонь отступил, просто отполз, как множество ярко-оранжевых змей. Страх тоже исчез, мальчику стало спокойно и даже весело, он улыбнулся. Девушка улыбнулась ему в ответ, взмахнула рукой и исчезла. В эту самую минуту дверь открылась, пожарники ввалились в практически выгоревшую целиком квартиру и замерли от удивления — пятилетний мальчик сидел на стуле прямо посередине комнаты и спокойно улыбался, а пламя, будто заколдованное, водило вокруг него хоровод, не приближаясь к ребенку ни на миллиметр.

Когда ребенка вынесли на руках, на нем не было даже царапинки. Казалось, он даже не успел испугаться.

Мама схватила малыша, подняла его на руки, расцеловала и крепко обняла. Слезы радости и счастья текли у нее по щекам. В теле не унималась дрожь от ужасной мысли, что она могла потерять ребенка. Она с силой сжала мальчика в объятиях.

— Мамочка, мама, а девушка, где девушка? — Малыш крутил головой по сторонам, пытаясь кого-то увидеть.

— Митенька, какая девушка? Кого ты пытаешься увидеть?

— Там, дома, когда был огонь, вдруг появилась девушка, красивая такая… Ты мне про нее в сказке читала, помнишь? Василиса Прекрасная. Ну, очень на нее похожая, я ее сразу узнал. — Митя, сидя у мамы на руках, заглядывал ей в глаза и пытался объяснить то, что увидел во время пожара.

— Да, Митенька, конечно, конечно… Успокойся. — Она была уверена, что это последствие шока, и пыталась скорее утихомирить малыша.

— Нет, ты мне ответь, ты Василису Прекрасную помнишь? — разволновался Митя. То, что был пожар, он оказался один в квартире и мог погибнуть, явно не интересовало его.

— Помню, помню, — скрывая беспокойство, ответила мама. Похоже, придется показать малыша детскому врачу.

— Ну вот, я ее там видел. Понимаешь, она вдруг появилась. Красивая такая! В длинном платье, волосы тоже такие длинные, и глаза голубые-голубые! Руками как развела, — и огонь вдруг от меня отошел! А мне совсем и страшно-то не было. Мамочка, мамочка, не плачь. Я не испугался совсем! Посмотри — со мной все в порядке! Даже курточка беленькая не испачкалась. Я так тебя люблю, все будет хорошо. — Малыш прижался к маме и расцеловал ее в щеки.

И никто не заметил высокую стройную девушку. Василиса отделилась от толпы и направилась к своему дому. Уже пройдя несколько кварталов, она оглянулась, улыбнулась и продолжила путь домой.

— Василис, давай званый ужин завтра устроим? Кавалера твоего пригласим, как думаешь? — спросила Рая.

— Да, можно, конечно, а повод какой?

— Можем твой день рождения отметить, хочешь?

— Обманывать нехорошо, у меня же летом день рождения, а сейчас только ноябрь.

— Давай тогда просто так? Приготовим что-нибудь, его пригласим. Завтра как раз пятница, а суббота — выходной, с утра можно никуда не торопиться.

— Не знаю, — грустно ответила Василиса.

— Слушай, что с тобой? Рассказывай!

— Да все то же. Дни считаю!

— С ума сошла? Мы не знаем, что с нами завтра будет! А она дни считает! Тебе что, с ним плохо? Живи и получай удовольствие от того, что он рядом. Глупышка! Дни она считает! Ну-ка, дай лучше поваренную книгу с полки. Сейчас творить будем. А завтра после работы к нам в гости милости просим кавалера твоего. Не будет хандры в нашем доме! Прочь ее! — с этими словами Рая схватила Василису за руки, и они закружились по кухне.

— Мы сами готовить будем? — остановившись, спросила Василиса.

— А ты как думала, конечно! Книгу тащи, вон она на полке, яркая такая.

— Неужели и колдовать не будешь?

— Ну, только если самую чуточку…

Приглашение в гости Игорь принял с огромным удовольствием.

Рая взяла выходной, а Василиса с Игорем после работы, купив пару бутылок вина, торт и цветы для Раи, пришли в гости ровно к назначенному времени.

Хозяюшка открыла дверь и, едва дав им войти, сразу оглушила новостью, что должна срочно убегать. Она была очень взволнована, ее глаза возбужденно горели, руки слегка дрожали.

«Что-то важное случилось», — подумала Василиса. Но поговорить об этом с Раей с глазу на глаз не представлялось никакой возможности.

— Все, мои дорогие! Я ушла. Ужин на столе. Ведите себя хорошо. Если даже что, не звоните! — Похоже, она была взволнована какой-то чудесной новостью. Послала им воздушный поцелуй, подмигнула и испарилась из квартиры, будто видение.

— Не девушка, а тайфун, — проговорил Игорь, снимая с Василисы пальто.

— Это точно! Видно, специально все придумала, хитрюга, — предположила Василиса.

— Похоже на то. Но я думаю, ты не будешь против этого? — Игорь обнял Василису и стал нежно целовать.

— Игорек, подожди. — Василиса кокетливо попыталась сопротивляться, но сама обняла его нежно за шею и приникла к его губам. Волшебный поцелуй предвещал чудесный вечер.

— Так, и что у нас на повестке дня? — Игорь стал принюхиваться к волшебным запахам, доносившимся из кухни.

Там же был накрыт стол на две персоны. Зажженные свечи источали необыкновенный аромат. Посередине красовалось огромное блюдо, закрытое стеклянной крышкой, а рядом стояли высокие бокалы для вина. Они чинно сели друг напротив друга, Игорь открыл бутылку и разлил вино по бокалам.

Василиса сразу поняла, что без колдовства Раиса не обошлась: квартира изменилась — она будто дышала любовью и страстью, горячо возбуждая. Ох, Рая, Рая!

— Давай выпьем за нас! Мы так необыкновенно встретились… — Игорь посмотрел на Василису глубоким взглядом, полным любви и нежности.

— Давай. — Василиса подняла свой бокал. Они чокнулись и пригубили вина. Вкус показался ей странным. Очень уж он был похож на вкус сказочного вина, которым так гордится родина Василисы. «Странно, — подумала Василиса, — вроде куплено в обычном магазине. Может, все, что попадает в эту квартиру, сразу попадает под влияние какого-то волшебства?»

— Давай попробуем, что нам тут Раиса наготовила? — Василиса подняла крышку и из-под нее выбрался фантастический запах, в одно мгновение вскруживший им головы. Они положили себе по кусочку чего-то нежного, безумно вкусного, тающего во рту.

— Потрясающе! Никогда не ел ничего подобного.

— Я тоже помогала готовить, — скромно потупив глаза, произнесла Василиса.

— Серьезно? Великолепно!

— Да, я блюдо держала, — захохотала Василиса, и Игорь от смеха чуть не подавился вином.

Когда с едой было покончено и выпито еще по бокалу вина, вдруг заиграла музыка. Заиграла сама по себе. Она лилась отовсюду и звучала по всей квартире. Василиса уже перестала чему-либо удивляться, а Игорю было так хорошо с ней рядом, что происходящие чудеса его нисколько не волновали. Похоже, он привык и начал понимать: когда они вместе, случиться может даже самое невероятное.

И это невероятное случилось чуть позже, когда вдруг из ванны раздался шум воды и оттуда потянуло необыкновенно манящим, нежным ароматом.

— Пойдем посмотрим, что там? — Василиса поднялась из-за стола. У нее голова кружилась от выпитого вина, фантастических запахов, музыки и, конечно, от того, что Игорь был рядом.

Василиса подошла к нему ближе. Он сидел, откинувшись, на стуле и смотрел на нее завороженными глазами. Не произнося ни слова, он посадил ее себе на колени и ласково обнял.

— Ты нужна мне, нужна, — прошептал Игорь и стал целовать ее в хмельные губы. Его руки скользили по ее спине, пока не добрались до тугой округлой ягодицы. Ее мышцы напряглись, по спине побежали мурашки. Василиса попыталась высвободиться.

— Пойдем посмотрим, что в ванной. Там льется вода — вдруг что-то серьезное? — Вставать не хотелось, но сделать это было нужно. Уж лучше починить кран, чем спасаться от наводнения.

Они поднялись и прошли в ванную. Свет зажигать не стали, увидев, что там и так светло. Невероятное множество свечек стояло вокруг ванной. Кто и когда их поставил? Ладно, поставить могла Раиса, а кто зажег? Кроме Игоря и Василисы, никого в квартире не было. Да и ванная оказалась просто огромной! Хотя Василиса могла поклясться, что до этого момента ванна была совершенно обыкновенной, как и во всех обычных квартирах. Но сейчас она напоминала вытянутое в длину озеро. На поверхности воды красовались кувшинки, и, казалось, что в этом озере даже живут золотые рыбки. Вода тоже была необычной: не бесцветной, не голубой, не зеленой, а будто всех оттенков сразу, она бурлила и переливалась. Как только Василиса с Игорем вошли в ванную комнату, вода перестала течь, ванна наполнилась.

— Чудеса, да и только. — Он удивленно смотрел на чудо и не мог поверить, что все это происходит на самом деле. — Солнышко, ты можешь объяснить, что происходит?

— Сюрприз от Раисы, я думаю, — ответила Василиса, чувствуя некоторую неловкость за перебор с чудесами.

То ли ее голос действовал так, то ли снова Рая постаралась, но Игорь перестал нервничать и задавать вопросы — он расслабился и абсолютно успокоился.

Не теряя драгоценного времени, Василиса неторопливо стала расстегивать его рубашку. Потом пояс у брюк… И уже через пару мгновений Игорь стоял напротив нее обнаженный. Он был прекрасен. У него были крепкие бицепсы, сильные большие руки, мускулистая, слегка волосатая грудь и совершенное мужское достоинство, которым можно было по праву гордиться. Желание близости в нем копилось все больше и больше. Теперь Игорь стал раздевать Василису, постепенно обнажая ее прекрасное тело. Не прошло и минуты, как она предстала перед ним совершенно нагая, фантастически красивая в своей естественности. Он робко провел пальцами по ее набухшей груди, Василиса почти физически почувствовала, сколько одновременно силы и нежности в его руках. Огонь страсти сжигал ее изнутри, между бедрами сделалось горячо и влажно.

Игорь взял ее за руку, и они вошли в воду. Василиса была над ним и слегка прикасалась к его телу своим в предвкушении любви и ласки. Он шептал ей безумные возбуждающие слова, целовал глаза, губы, шею… Его руки скользили по спине и со страстью сжимали ее ягодицы. Горящие свечи бросали повсюду удивительные блики, ощущение реальности было абсолютно потеряно. Василиса целовала его лицо, подбородок, шею, опускаясь все ниже и ниже… И вот она вся ушла под воду, добравшись до самого чувствительного места его тела. Игорь застонал, изогнулся, запустил руки в ее волосы. Он едва сдерживал нахлынувшие чувства… Василиса вынырнула и, прильнув к нему всем своим телом, стала целовать его в губы, глубоко проникая языком в его рот.

— Я хочу тебя, Василиса… — произнес Игорь сдавленным голосом, переворачивая ее вниз. Теперь он был над ней и страстно целовал ее разгоряченное тело. Он ласкал языком ее возбужденную грудь, и это было так невыносимо приятно, что Василиса выгнулась дугой. Игорь медленно проникал в нее — она, казалось, совсем потеряла над собой контроль. Держась за бортики ванной, Василиса сводила его с ума, бешено вращая бедрами, а он все двигался и двигался внутри нее, приближая волшебный миг неземного блаженства.

Они сходили с ума от любви и страсти и даже не заметили, как вода от этих безумных движений стала бурлить и кипеть еще больше, переливаясь всеми цветами радуги. Но ни одна капля не выплеснулась наружу. Будто вода была их сообщницей — она обволакивала их, качала на своих волнах. И когда божественный оргазм пронзил их до предела возбужденные тела, одновременно вознеся их на вершину блаженства, из воды вдруг вырвались разноцветные, переливающиеся фонтанчики!

Игорь не торопился нарушать единство со своей возлюбленной. Еще чувствуя пульсирующие сокращения вокруг своего оружия любви, он снова начал медленно двигаться, будто дразнил все ее органы чувств, подпитывая экстаз новой волной возбуждения. Ей казалось, что она парит где-то в облаках, и внутри нее каждую секунду взрывается фейерверк. Она уже потеряла счет покоренным вершинам удовольствия. Это было потрясающе, необыкновенно, ошеломляюще…

Как они оказались в постели, ни Василиса, ни Игорь вспомнить не могли — оказались, и все.

Его руки снова гладили ее тело, он умело ласкал ее, находя самые чувствительные места, заставляя стонать, вскрикивать, извиваться. Игорь снова вошел в нее, очень нежно и медленно, сводя с ума. Он двигался так, будто хотел познать ее изнутри во всех, даже самых маленьких нюансах. Его страстный шепот и горячее дыхание возбуждали Василису все больше и больше. Он двигался, двигался все быстрее, держа ее руки у нее над головой и не давая возможности дотронуться до своего тела. Их легкие тени танцевали на стенах, а музыка продолжала литься из неизвестного источника.

Сказочный вечер плавно перетекал в волшебную ночь.

Немного отдохнув, Василиса села на Игоря сверху. Теперь она держала его руки у него за головой, слегка прикасаясь своей грудью к его груди и лаская губами его лицо. Она дразнила его, разжигая и без того не угасающую страсть. Он буквально закипал в ней. Василиса откинулась назад и начала плавно двигаться. Игорь любовался ею — ее движения были так красивы! Ощущения просто необыкновенны — он стонал, теряя всякий контроль над собой, и двигался под ней сам, усиливая проникновение. Ему не хотелось закрывать глаза, хотелось смотреть на нее, любоваться ее колышущейся грудью, полузакрытыми в истоме глазами, слегка приоткрытым ярко-розовым ртом… Игорь провел пальцем по ее влажным губам. Она взяла его глубоко в рот и стала ласкать языком. Это выглядело так возбуждающе, что сдерживать себя Игорь не мог. Невероятный оргазм взорвался во всем его теле. Василиса почувствовала это и тоже достигла своего пика. Сделав еще несколько движений, она упала на него в изнеможении.

И не существовало для них целого мира — ни сказочного, ни реального. Они погрузились в свой собственный мир, мир любви и наслаждения. Мир, о котором мечтает каждый мужчина и каждая женщина.

Сама собой вдруг пришла уверенность, что с ними все будет хорошо, несмотря ни на что.

Телефонный звонок прозвучал, как всегда, некстати. Уже было утро, но вылезать из теплой постели совсем не хотелось. Игорь с трудом открыл глаза, голова кружилась, бурная ночь отзывалась в теле сладострастным ощущением. Игорь протянул руку за мобильным телефоном.

— Да. Когда это случилось? Хорошо, сейчас буду. — Сон как рукой сняло. Игорь стал быстро одеваться. Он старался делать все тихо, чтобы не разбудить Василису. Но она тоже проснулась от телефонного звонка.

— Игорек, милый, что случилось, ты куда? — Василиса завернулась в простыню и села на кровати.

— Мне надо срочно уехать, я позвоню позже.

— Ты обещал доверять мне. Что случилось, что ты так срываешься и уходишь?

— Так надо. Это личное.

— Личное? А я — не личное? Совсем чужая? — Ее голос задрожал, она чуть не заплакала. После всего что было. Да и как было? Просто как в сказке! Да и не в любой сказке такое может быть! Разве можно после этого иметь какое-то другое «личное»? Это не укладывалось у Василисы голове.

Игорь сел рядом с ней и прижал ее голову к своей груди.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто не хотел втягивать тебя в свои проблемы. У меня мама заболела. У нее сердце больное, давно уже. Она лежит в больнице несколько недель, ей стало лучше, и я немного успокоился. А сейчас ее лечащий врач позвонил и сказал, что наступил криз, ее отвезли в реанимацию. Я не хотел будить тебя и пугать такими новостями. Так что не сердись.

— Я не сержусь, просто обидно стало, когда ты сказал, что это «личное». А я как будто совсем, ну совсем чужая. Да и ты обещал доверять мне. — Василиса была расстроена.

— Я доверяю, и ты мне не чужая! — Игорь взял ее за руку.

— Тогда решено. Я с тобой. — Василиса вскочила и стала быстро одеваться.

— Куда со мной? Тебя все равно к ней не пустят!

— И что? Я с тобой — и все. Так надо. Так будет лучше, вот увидишь. — Она чмокнула его в губы. — Не сопротивляйся, не поможет, я с тобой — и все!

Больница Василисе не понравилась. Да это, в общем, и не странно, — кому может понравиться больница?

Они поднялись на четвертый этаж в кардиологию, прошли по длинному коридору и остановились у кабинета главного врача.

— Подожди здесь, присядь. — Игорь вошел в кабинет. Через пару минут он вышел с доктором, и они очень взволнованно о чем-то говорили. Доктор пытался объяснить Игорю ситуацию, которая произошла с его мамой. Василиса слышала только некоторые слова — «реанимация», «гипертонический криз», «надо ждать». Научные термины ей были непонятны. Ясно было только одно, маме Игоря срочно нужна помощь. Врачи, конечно, хоть и хорошие, но не всесильные, справиться своими силами не могли.

Не задумываясь, девушка закрыла глаза, произнесла заклинание, и одна Василиса осталась сидеть в коридоре, а другая оказалась в реанимации у постели мамы Игоря.

Женщина выглядела очень слабой, но вдруг ее состояние стало резко улучшаться, с каждой минутой она начинала чувствовать себя все лучше и лучше. Сердце заработало ровно, дыхание стало глубоким и легким. Она открыла глаза и увидела девушку в чудесном сарафане — будто из русской народной сказки. Девушка смотрела на нее и улыбалась, она была необыкновенно красива, и эта красота струилась изнутри — из самого сердца. Золотые локоны обрамляли ее чистое светлое лицо, на котором, словно два озера, сияли небесно-голубые глаза.

— Ангел Божий! — еще слабым голосом воскликнула Лилия Ивановна. Она попыталась привстать, протянула руку к девушке, но та вдруг взмахнула рукой и исчезла…

— Василиса, Василиса, это просто чудо какое-то! — Игорь просто кричал на весь коридор. — Маме стало лучше! Да не просто лучше, а прекрасно! С ней все хорошо! Врачи в шоке! Они даже объяснить не могут, как такое возможно стало! Вдруг, внезапно!

Василиса поднялась, Игорь схватил ее в объятия, поднял и закружил по коридору.

— Ну-ну, молодежь, — лечащий врач улыбался, глядя на них, — больница, есть больница.

— Простите. — Игорь еле сдерживался, чтобы не обнять и доктора.

— В общем, так, что произошло на самом деле, я вам не скажу, не знаю. Вашей маме поставили капельницу, но она не могла так быстро подействовать. Как вы понимаете, врачу не пристало признаваться в собственном бессилии, но что случилось, почему такое резкое улучшение, я, к сожалению, сказать не могу. К сожалению, потому как если б знал, то прописал бы такое чудо всем другим пациентам. — Доктор смущенно потупил глаза. — Ваша мама абсолютно здорова. Я не понимаю, как это получилось. Да и новые обследования вряд ли что-то прояснят. В общем, ее уже перевели в палату. Можете к ней пройти, а мы пока будем готовить документы на выписку.

— Отлично. Спасибо доктор. — Игорь энергично пожал ему руку.

— Да ладно. Я сделал, что мог. Но, если честно, просто чудеса какие-то, да и только. Побольше бы таких чудес, не помешали бы они. — Доктор еще раз улыбнулся, кивнул им головой и направился по коридору в ординаторскую.

— Так, я к маме, ты подожди пока здесь, хорошо? — Игорь чмокнул Василису в лоб и направился к двери палаты.

— Хорошо, как скажешь. — Василиса игриво улыбнулась и присела на стул.

Лилия Ивановна сидела на постели, выглядела она хорошо, румянец играл на ее щеках. Трудно было себе представить, что несколько минут назад ее вернули из реанимации.

— Мамочка, милая, как я рад, ты не представляешь. — Игорь кинулся к ней и крепко обнял.

— Игорек, ну-ну, все в прошлом, все уже хорошо! Мне сказали, что уже готовят документы на выписку. Врачи объяснить не могут, что произошло, вот и выписывают.

— Ну и отлично! Главное, что с тобой все в порядке, а что случилось, то случилось. Будем считать, что паранормальное явление.

— Паранормальное, говоришь… Но оно было очень уж симпатичным…

— В каком смысле?

— Понимаешь, Игорек, лежу я в реанимации, слабость такая — пошевелиться нельзя, только смотреть могу. Вдруг чувствую, такое тепло по телу разливается, сразу стало легче… Открываю глаза и вижу — девушка стоит рядом, красивая такая, голубоглазая, и светится будто вся. Ну, подумала я, ангел явился! Все, я в раю оказалась. И в то же время вроде в больнице по-прежнему.

— Мам, ну откуда ты можешь знать, как там?

— По книгам, конечно! — пошутила Лилия Ивановна. — Такие вещи не знают, а чувствуют.

— И?

— Ну, я к ней руку-то протянула, а она так с улыбкой посмотрела на меня, кивнула, головой махнула и исчезла. И буквально в это же самое время врачи прибежали, забегали, начали показания с аппаратуры снимать, меня крутить, щупать, слушать, пульс мерить. В общем, ужас, замучили совсем… Смешные такие, все переглядывались, понять ничего не могли. — Лилия Ивановна протянула руки к Игорю. — Иди ко мне, обниму тебя, перенервничал ты за меня.

— Не то слово. Ты давай больше такого не устраивай, договорились?

— Договорились. Буду стараться.

— Мамуль, — Игорь набрался смелости. — Я не один здесь. Я с девушкой пришел, можно я вас познакомлю?

— Конечно, можно. Правда, место не очень веселое. Но что ж делать, зови свою девушку.

Когда Василиса зашла в палату, у Лилии Ивановны перехватило дыхание — не узнать ее было невозможно. Это была она, девушка из реанимации, только одежда другая да волосы покороче. Они встретились взглядом — и два любящих сердца поняли друг друга.

Василиса увидела милую женщину, до глубины души любящую своего сына. Удивительным образом ей удалось поправиться, и сейчас она пыталась понять, почему девушка, с которой ее знакомит сын, так похожа на ту, которая пришла к ней в реанимацию и сотворила это удивительное чудо.

Лилия Ивановна обратила внимание, с какой любовью ее сын смотрит на Василису, и было ясно — переживать за него не стоит. А то, что она похожа на ту, так это хорошо. Видение принесло ей выздоровление, значит, девушка — добрый знак, добрый ангел. Фея! Принцесса! Лилия Ивановна была искренне рада. Дети оставили ее отдыхать, и она, улыбаясь, заснула.

Они вернулись домой абсолютно счастливые. Раисы не было, но в доме все было убрано.

— Похоже, прилетали эльфы и все убрали. — Василиса радостно перебегала из комнаты в комнату, пытаясь увидеть хоть малейший беспорядок, оставленный ими после прошлой безумной ночи.

— Эльфы? Это, наверное, хорошо. Не видел ни разу ни одного!

— Да, они очень милые. — Василиса толкнула Игоря на кровать и плюхнулась рядом.

Игорь моментально среагировал и перевернулся на нее, его ладонь мягко легла ей под голову, и он страстно поцеловал ее в губы. Вновь от его прикосновения она утратила способность думать, двигаться, говорить. Им было трудно справляться со своими эмоциями, когда они оказывались наедине. Моментально возникало желание вдыхать запах друг друга, ласкать, целоваться, обниматься, предаваться страсти. И вот теперь, чувствуя его прикосновения, она вся изогнулась, застонала, затрепетала в сладостном ожидании продолжения ласк.

— Как ты смотришь на то, если я принесу в постель что-нибудь перекусить? — Василиса явно что-то задумала.

— Я не против, тебе помочь?

— Нет, ты пока можешь принять душ, включить музыку, расстелить постель. Я скоро.

Василиса прошла на кухню, достала бутылку вина, наполнила два бокала, поставила на поднос, и туда же поставила миску с клубникой.

Шум воды в ванной смолк, она заглянула в комнату и увидела обнаженного Игоря, который готовил постель. Василиса тихонечко прошла в ванную, сама приняла душ и, ничего не надевая, вернулась на кухню. Из холодильника она достала взбитые сливки, щедро украсила ими клубнику и направилась с подносом в спальню.

Тихо играла музыка. Василиса появилась с подносом, прикрытая одними лишь длинными волосами. Она выглядела очень соблазнительно, — Игорь почувствовал, как кровь прилила к низу живота, и это заметно сказалось на рельефе простыни, которой он был укрыт. Василиса поставила поднос на тумбочку и протянула ему бокал вина.

— Я хочу сказать тост. Давай выпьем за твою маму и ее крепкое здоровье!

Игорь был тронут ее заботой о самом родном для него человеке, он с благодарностью протянул к ней бокал, и в воздухе раздался хрустальный звон.

Они сделали несколько глотков и поставили бокалы на пол. Василиса откинула с Игоря простыню — да, он был великолепен! — взяла самую крупную клубнику, макнула в сливки и провела ею по его губам, шее, животу и ниже, ниже… Сливки были холодные, но Игорю было приятно. Он понимал, что задумала Василиса. Проведя клубникой по его телу, она откусила кусочек, а остальное положила ему в рот, но, не дав проглотить ягоду, стала целовать Игоря в губы. Получился страстный, очень вкусный клубничный поцелуй. Спустя минуту она уже слизывала языком сливки с его тела. Начиная с шеи, она спускалась все ниже, иногда поднимая на Игоря свои горящие глаза, которые слегка потемнели от страсти и желания. Добравшись до его полового органа, налившегося крепостью от безумного возбуждения, она стала нежно слизывать с него сливки, медленно погружая его в рот целиком…

Потом она, как змея, проползла по Игорю вверх и приникла к его губам. Он перевернул ее под себя. Василиса обвила руками его шею, покрывая поцелуями все лицо. Ее ноги обвились вокруг Игоря.

— Ты восхитительна, — прошептал он ей на ухо.

— Неужели? — проворковала она, проводя рукой по его спине и слегка впиваясь в нее своими длинными острыми ноготками.

— Исключительно, — ответил он и прижался к ней еще сильнее своим восставшим естеством.

Огонь страсти сжигал ее изнутри. Василиса жаждала его, и, не в силах больше терпеть, она сама помогла ему войти в свое разгоряченное тело. Она запустила пальцы в его волосы, и стала медленно раскачиваться, извиваясь и постанывая от удовольствия. Ее голова была откинута на подушку, а он все глубже и глубже проникал в нее, целуя ее губы, спускаясь к груди и возвращаясь обратно. Волна блаженства накрыла их обоих, вызвав страстный крик радости и блаженства.

— Ты маленькая фея или ведьма?

— Я сказочная принцесса, которая приехала, чтобы найти своего принца.

— Я думал, это принцы ищут принцесс, не так ли?

— В нашей сказке все будет иначе: принцесса сама нашла своего принца.

— А принц и не возражал! Принц счастлив. — Он снова крепко сжал ее в объятиях.

— Я счастлива! Очень, очень счастлива, держи меня крепче, люби меня. — Василиса прижалась к нему сильно-сильно, как маленькая девочка.

— Я всегда буду любить тебя и никуда не отпущу! Как же я смогу отпустить свою сказочную принцессу? Такой, как ты, больше нет в целом мире.

Как же он был прав!

Ночью, лежа в объятиях Игоря, Василиса увидела сон.

Ей приснилась Рая, и было понятно, что этот сон — ее послание, объяснение внезапного исчезновения.

Василиса увидела замок Сириуса. На балконе сидела Раиса в белом подвенечном платье. Она была очень красива и казалась безумно счастливой. Ярко светило солнце, и замок переливался светом драгоценных камней, украшавших стены. Вдруг на небе появился огромный дракон, на котором сидел Сириус. Василиса никогда не видела Сириуса, но сразу поняла, что это Он. Его белый длинный плащ развевался позади, словно шлейф. Сириус подлетел к балкону, протянул Раисе руку, и она села впереди. Они долго и страстно целовали друг друга, потом дракон взмыл высоко в небо, и они скрылись за облаками…

Вовсе не обязательно уметь толковать сны, чтобы понять: все будет у них хорошо. Василиса знала, что Раиса не вернется, и встретиться с ней можно будет теперь только в сказочном мире.

«Ничего, не страшно, — подумала Василиса. — Раиса так долго ждала своего Сириуса, что заслужила счастья по праву. А я смогла бы так долго ждать? Да, смогла бы. Игоря — смогла. Как жалко, что нельзя ему про все это рассказать. А так хочется поделиться с любимым, рассказать ему о своих друзьях, о жизни в сказочном мире». Он знала, что он бы понял, но запрет есть запрет.

Раиса тем временем была далеко от реального мира. Они встретились с Сириусом в его сказочных владениях. Сириус прислал ей весточку-приглашение и сделал это, как всегда, очень романтично. Проснувшись утром, Рая увидела на туалетном столике красивый конверт с печатью Сириуса. Она открыла его и нашла записку, в которой говорилось, что ровно в 7 часов вечера назначенного дня она должна будет выйти из дому и сесть в машину, стоящую у подъезда. Ну а что делать в машине, она уже знала — сесть, расслабиться, закрыть глаза и начать считать до десяти. Все до банальности просто. Все как обычно при переносе из реального мира в сказочный мир, и наоборот. Поэтому, досчитав до десяти и открыв глаза, Раиса была уже в карете, летящей по небу.

Она чуть не задохнулась от красоты, которая открылась за окном кареты, — настолько отвыкла от ярких красок. Ее глаза не могли насмотреться. В реальном мире, что и говорить, все намного мрачнее: нет разноцветных домов, такого количества и разнообразия птиц, бабочек, животных, живущих не в зоопарке, а на воле. А какие великолепные леса! Поля, покрытые цветами, озера с чистейшей водой, под которой видно дно! Какое яркое здесь солнце! Раиса была невероятно счастлива! Тем более что летела к нему, своему возлюбленному — Сириусу!

Его замок стоял на холме, нависая над океаном. Ночью его вид был слегка устрашающим, но на самом деле ни в замке, ни в его окрестностях, ничего страшного не было. Напротив, интерьеры строгого готического стиля не только подчеркивали величественность самого замка, но и ясно оттеняли живую, яркую натуру его владельца.

Как только карета Раисы приземлилась, маленький гномик распахнул дверцу и опустил голову в знак почтения. Она подала ему руку и выпорхнула на землю.

Он взял ее сумку, низко поклонился, улыбнулся и проводил к дверям замка. Как только они приблизились к входу, большая дубовая дверь распахнулась. Феи встретили Раю в холле, приняли ее дорожный плащ и перчатки. Они дружно щебетали, спрашивая, легко ли долетела, что нового в реальном мире, какая там мода, погода, мужчины, женщины… Раиса выглядела очень свежей и даже помолодевшей, и феи неустанно говорили ей об этом.

— Только вот наряд неподходящий! — отметила одна из них.

Раиса посмотрела на себя в зеркало — и впрямь, в джинсах и рубашке она смотрелась в этом замке, мягко говоря, нелепо. А феи продолжали сыпать вопросами, не дожидаясь ответов! Поэтому Рая просто мило улыбалась, и им, похоже, было этого достаточно.

Не прошло и минуты, как Раису окружили фрейлины, и в руках у каждой были цветы — совершенно разные, но все яркие, красивые, источавшие тонкий свежий аромат. В саду у Сириуса росли самые прекрасные во всем Королевстве цветы, а ухаживали за ними тысячи цветочных фей.

Фрейлины кружились вокруг Раисы, взмахивая цветами, а потом вдруг все разом исчезли. Она повернулась, увидела себя в большом зеркале и обомлела. Давненько Раиса не видела себя такой! Роскошное бальное платье, украшенное живыми цветами сказочной красоты! В ее высокой прическе мерцали маленькие бриллианты в виде крошечных цветков, словно капельки росы. Раиса подняла подол платья и увидела на ногах туфельки точь-в-точь как у Золушки, а может быть, даже еще красивее. Сириусу явно хотелось ее удивить. «Но где он, интересно?» — подумала Раиса. Спрашивать у фей было неудобно, поэтому она решила подождать.

Внезапно подлетела одна фея с кувшином воды, другая — с маленьким золотым тазиком. Раиса вымыла руки и вытерла полотенцем, сотканного, похоже, из чистых облаков. Полотенце было очень мягким и мгновенно впитало всю влагу с ее рук.

Феи проводили ее в столовую. Эта комната была огромна, как и в любом замке. Свечи в канделябрах горели и плавились. За длинным столом Рая была одна, но обслуживало ее столько слуг, что это ее даже немного смущало. За долгие годы в реальном мире она отвыкла от такой сказочной заботы. Слуги постоянно предлагали ей разные кушанья, но Раиса была очень взволнована. Есть ей совсем не хотелось, но чтобы не обижать поваров, она попробовала все угощения по чуть-чуть. Больше всего на свете сейчас она желала увидеть Сириуса, но он по-прежнему не появлялся. Рая сделала несколько глотков вина. Этот фантастический вкус обволакивающего, нежного, дурманящего напитка напомнил ей о далеком сказочном прошлом. Она съела десерт и дала знак, что трапеза закончена. Тогда самый главный из слуг подошел к ней, поклонился и попросил следовать за ним. Он подвел ее к высокой, очень красивой лестнице, выстланной синим ковром с золотым рисунком.

Раиса стала подниматься вверх по лестнице, но как только она ступила на первую ступеньку, раздался звук, очень нежный и мелодичный. Оказалось, что у каждой ступеньки была своя нота. И когда Раиса, приподняв подол платья, пробежалась по лестнице вверх, получилась забавная мелодия, потому она решила поиграть с лестницей еще. Снова спустилась на несколько ступенек вниз, потом — опять вверх, потом — опять вниз. Затем попрыгала вниз одной ногой, вверх — другой. Запыхавшись и развеселившись, она, наконец, решила продолжить свой путь.

«Интересно, видели меня слуги? — подумала она. — Решат, что я ненормальная!» Эта мысль показалась ей забавной, и она тихонько засмеялась.

Поднявшись наверх, Рая не могла решить, куда ей повернуть, налево или направо, и вдруг почувствовала, как кто-то трется об ее ноги. Она наклонилась и увидела любимого кота Сириуса — Мартина. Он был огромный, пушистый, очень красивый и даже был похож на большую лису — весь ярко-рыжий, а хитрые и умные глаза будто подведены черной краской. Рая взяла его на руки.

— Ты стал еще тяжелее, — сказала она Мартину и поцеловала его в холодный нос.

— Мур-р, да! — ответил ей кот, облизнувшись.

— Ты, я вижу, бросил свои игры в простого кота! Снова стал говорить, так?

— Иногда, — лениво произнес кот.

Несколько лет назад, неизвестно почему, кот заявил Сириусу, что говорить больше не хочет. Мол, обычные коты и кошки так себя не ведут, и он отныне просит обращаться с ним, как с обычным котом. Быть котом ученым ему надоело. Наверное, на него подействовали частые рассказы Сириуса о реальном мире. Со временем все так привыкли к обычному коту Мартину, что перестали на него даже обращать внимание, а он взял да и напомнил о себе, отменив обет молчания. Теперь то и дело перекидывался с обитателями замка фразочкой-другой.

— И как ты поживаешь, красавец?

— Спасибо, хорошо. Рад тебя здесь видеть.

— Значит, ты мне скажешь, куда идти?

— Мур-р, опусти меня, я провожу.

Раиса поцеловала Мартина и опустила, он фыркнул, облизнулся и, подняв важно хвост, прошел мягкой поступью по коридору направо.

Остановившись у дальней двери, Мартин сел, а Раисе даже показалось, что он улыбнулся. «А что странного? Если кот говорит, почему же ему не улыбаться?» — успокоила она себя.

— Спасибо Мартин, до встречи! — Она наклонилась и погладила его по мягкой пушистой спинке.

— До встречи! Мур-р-р-р! — Кот повернулся и направился обратно к лестнице.

Раиса толкнула дверь и оказалась в огромной комнате, сияющей золотыми красками. Посередине стояла большая кровать с балдахином, а вместо обычных простыней на ней были простыни, сплетенные из лепестков роз. Такие плетут нимфы в своем сказочном государстве. Раиса провела рукой по нежным лепесткам и с трепетом в сердце почувствовала, как она соскучилась по этому ощущению. Она оглянулась по сторонам, в комнате никого не было. Звать Сириуса тоже было нелепо, и так было ясно, что он здесь. Раиса была уверена — он наблюдает за ней, усиливая ощущения, возбуждая и играя с ней. Она физически чувствовала его присутствие. Туалетный столик рядом с кроватью был заставлен сказочно красивыми флаконами со всевозможными маслами и духами. Рая открыла некоторые из них, понюхала — все запахи были ей знакомы. Это были ее флаконы, она пользовалась ими, когда жила в сказочном царстве. Здесь же были и резные шкатулки. Приоткрыв одну из них, она увидела потрясающей красоты драгоценности. Все эти украшения были подарками от Сириуса.

Вдруг отовсюду к ней стали слетаться феи, а в золотой комнате зазвучала нежная музыка. Феи летали и летали вокруг нее, и Раиса вдруг почувствовала, что стоит перед ними совершенно обнаженная, с расплетенными волосами, которые всего за несколько часов стали намного длиннее и теперь уже спускались ниже колен.

Порхающие феи взяли Раису за руки и проводили в ванную комнату. Все стены, пол и потолок здесь были зеркальными, и она увидела себя в отражении — нагую, едва прикрытую черными, слегка волнистыми волосами, которые бесподобно контрастировали с белым цветом ее кожи. Не зря Сириус частенько называл ее Белоснежкой. Ее отражения были повсюду. Видя себя с разных сторон, Раиса подумала, что стала выглядеть лучше, будто моложе. Волосы словно ожили, кожа засветилась. А ее глаза, темно-карие, очень большие, в которые так любил смотреться Сириус, загорелись каким-то особым блеском. Словом, она себе понравилась — и даже очень! Рядом были феи, неустанно сыпавшие комплименты в адрес Раи, а кроме того, она чувствовала, просто была уверена, что Сириус наблюдает за ней. И от этой мысли в ее теле возникло легкое возбуждение.

Ванна была уже наполнена. Вода бурлила и переливалась разными цветами. Она вошла в воду и окунулась в нее с головой. Феи оставили ее одну наслаждаться в теплой ванне, в которой были намешаны ароматные травяные отвары для расслабления и отдыха. Это было блаженство! Тысячи маленьких пузырьков скользили по ее телу, они щекотали и возбуждали ее, проникая повсюду. Для них не было преград, Раиса слегка изогнулась, потянулась и провела одной рукой по своему телу от шеи до ложбинки между ног. Другой взяла мочалку, мягкую и нежную, тоже сотканную из облачка, вспенила ее и стала растирать свое разгоряченное тел. Она непрестанно думала о Сириусе. Закрыв глаза, Рая представила его вместе с собой в ванне.

Будто это он, а не она гладит себя, скользя чуткими, такими родными руками по ее телу. Ее соски затвердили. Внизу живота потянуло сладкой истомой, но Раиса не хотела останавливаться. Ей нужна была разрядка, поэтому, представляя Сириуса рядом с собой, она провела по груди, немного помассировала ее, спустилась вниз к животу и ниже. Она стала ласкать себя там, где раньше ласкал только он. Ее воображение рисовало ей яркий образ любимого. Рая будто слышала его голос, нашептывающий сладкие, сводящие с ума слова близости. А то, что он видит ее, наблюдает за ней, возбуждало ее еще сильнее. Она достигла оргазма и тихонько застонала, еще несколько секунд она чувствовала пульсацию в своем лоне, потом расслабилась и задремала. Думать ни о чем не хотелось, она просто отдыхала.

Через какое-то время вновь прилетели феи, они обливали ее водой, смывая пушистую пену. Потом мягкими полотенцами они вытирали ее тело, сушили длинные волосы. Прямо из ванны феи проводили Раису к массажному столу. Она легла и закрыла глаза. Ароматные масла, стоящие на туалетном столике, феи смешали так, что в воздухе заиграл чудесный запах, и этим волшебством они стали растирать ее чистое тело. Их руки были мягкими, нежными, умелыми. Раиса снова представила, что ее ласкает Сириус, и почувствовала легкое возбуждение. Их руки продолжали скользить по ней, и она едва сдерживала себя, чтобы не застонать от блаженства.

После массажа тело ее горело и источало нежный аромат. Феи расчесывали ее волосы, и Раиса действительно убедилась, что они стали гораздо длиннее, почти как раньше, до путешествия в реальный мир. Феи надели на нее длинную прозрачную сорочку, сотканную из тонких золотистых нитей, подхватили на руки и перенесли на ложе. Как только Рая легла, заботливые феи исчезли.

Что она ощущала в этот момент, трудно сказать. Да, она жила всю свою жизнь в сказочном Царстве и должна была бы привыкнуть к этим простым чудесам, но то, что происходило с ней сегодня, Рая даже не могла себе вообразить. Она чувствовала необыкновенную легкость во всем теле, ощущала себя молодой и красивой. Больше всего на свете сейчас она жаждала любви.

Ей не пришлось долго ждать — Он появился сразу, просто из воздуха. Высокий, стройный, красивый, он был самым желанным для нее мужчиной.

— Сириус, милый, как я ждала тебя. — Раиса протянула к нему руки, сердце ее бешено колотилось.

— Здравствуй, любимая! Я тоже ждал этой минуты, очень ждал.

Скинув золотой плащ, Сириус остался в черных брюках и белоснежной рубашке с пышными рукавами. Белый цвет прекрасно оттенял его черные волосы, темные глаза горели страстью.

— Ты все так же прекрасна! — Он сел на кровать и провел рукой по ее волосам. Она вся трепетала от его пронизывающего взгляда. Ее рубашка не скрывала ничего, и Сириус с наслаждением рассматривал ее стройное тело, вздымающуюся грудь, тонкие пластичные руки, длинные стройные ноги…

— Мы не виделись полгода… Твои фрейлины славно постарались, приводя меня в порядок. Мне даже показалось, что я помолодела от их заботливых рук, — с благодарной улыбкой сказала Рая.

— Мы не виделись полгода, — как эхо, повторил Сириус. — Прости. — Он смотрел на нее с такой любовью и тоской, что Раисе захотелось броситься к нему, обнять и успокоить, но она собралась и решила немного потерпеть. Многое между ними было недосказано.

— Феи ни при чем, они просто помогли тебе отдохнуть и немного расслабиться. Это любовь украшает людей и делает их моложе, — не отрывая от нее глаз, произнес Сириус. — Ты сердишься на меня, правда?

— Сириус, нет! Я безумно страдала каждой клеточкой своего тела! Я желала тебя каждый день, каждый минуту, каждую секунду — ты необходим мне, как воздух. Знаешь, я боялась учиться дышать другим воздухом, без тебя…

— Я тоже страдал, поверь. Больше всего на свете я ждал нашей встречи, но даже волшебникам порой трудно управлять своей жизнью.

— Признайся, ты наблюдал за мной? — Раиса провела рукой по его густым мягким волосам.

— Да! Ты была великолепна. Я наслаждался, наблюдая за тобой.

— Интересно, в какой момент? — Раиса спрашивала, прикасаясь губами к его лицу.

— Особенно в ванной, когда увидел тебя обнаженную, такую прекрасную, едва прикрытую волосами, я еле сдержал себя от того, чтобы не выбраться из укрытия. Так хотелось присоединиться к тебе, особенно когда ты стала ласкать себя. — Руки Сириуса дотронулись до ее обнаженной груди.

— А я мечтала, что ты рядом. Представляла, что это ты ласкаешь меня…

— Мне до сих пор не верится, что ты здесь, рядом. Я так истосковался по тебе, по твоим губам, рукам, телу. — Сириус наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Он спустил ее прозрачную сорочку и погладил рукой обнаженное тело. Раиса сидела напротив него, ее грудь вздымалась от возбужденного дыхания, губы пересохли, глаза горели.

— Я хочу посмотреть на тебя. Я так давно тебя не видела, — проговорила она и стала вытягивать его рубашку из брюк. Обнажив его мощный рельефный торс, Раиса залюбовалась. Его кожа была бархатистой, руки сильные и очень нежные, опытные. Она вся горела, ее тело сжималось от сладкой истомы и предвкушения небывалого наслаждения. Мягко перевернув Сириуса на спину, Рая продолжила рассматривать любимого. Через пару мгновений ее ловкие пальцы добрались до молнии на его брюках и скользнули внутрь…

Сколько времени они предавались страсти, никто не считал. Они не могли оторваться друг от друга, все остальное потеряло для них всякий смысл. Были только они, любовь и страсть. Они занимались любовью снова и снова, доводя друг друга до полнейшего исступления. Их близость была то нежной и медленной, то резкой и жесткой. Его руки скользили по ней вверх, скользили вниз, — казалось, не осталось и крошечного местечка на ее теле, которое он оставил бы без своих горячих ласк. Солнце давно зашло за горизонт, звезды высыпали на небо, и лукавый месяц подглядывал за ними через маленький просвет между шторами в спальне.

Их влечение друг к другу не прекращалось. Их страсть не иссякала ни миг. Эта любовь была проверена и временем, и испытаниями. И только теперь, когда они совершенно обессиленные лежали в объятиях друг друга, Сириус задал вопрос, который она ждала от него всю свою жизнь:

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Боже мой, Сириус, ты серьезно? Я так боялась, что ты раздумаешь, что ты никогда не спросишь меня об этом. Ведь за столько лет ожидания я просто могла надоесть тебе! — Раиса была ошеломлена, счастлива и, если бы не была так обессилена любовью, вскочила бы и закружилась по комнате.

— Я? Раздумаю? Да ты что, милая! Как ты можешь надоесть мне, если ты моя единственная, любимая, самая желанная в мире женщина?! Помнишь того волшебника, который вылечил моего отца? Он еще всячески скрывал причину, по которой я не могу жениться до двадцати шести лет. Никто не мог понять, почему именно в двадцать шесть, — согласись, это странно. А если я ослушаюсь, что бы было? Мой отец однажды ответил мне на этот вопрос, он позвал меня и рассказал, что в случае моего непослушания волшебник его просто убьет. Но почему именно двадцать шесть лет надо ждать, он понять тоже не мог. Я стал вести свое собственное расследование, привлек всех своих учителей и добрых магов, и мы узнали, что силы этого волшебника иссякнут именно в тот день, когда мне исполнится двадцать шесть лет. Тогда он больше не сможет никому навредить, в том числе и моему отцу.

Сириус говорил быстро, а Раиса тихо сидела и слушала, не перебивая и не задавая никаких вопросов.

— То, что мы с тобой видимся, — продолжил он, — волшебник знал, но решил, что это не страшно. Однажды он пришел ко мне во сне и ехидно намекнул, что у каждого взрослого мужчины должна быть подружка для утех. Я так взбесился, даже хотел полететь к нему и высказать все, что думаю. Это грязно, пользуясь своей силой, играть чувствами и жизнью людей! Но я боялся за отца. И еще, волшебник надеялся, что я не смогу терпеть так долго. Через какое-то время ко мне стала являться девушка. Она, конечно, была бесподобна, потрясающе красива, но ни одна красавица, кем бы она ни была, не смогла бы вытеснить тебя из моего сердца. Эта девушка приходила всегда полуобнаженная, не разговаривала со мной, а просто пыталась соблазнить. Она появлялась то в моей постели, то в ванной. Однажды ночью я почувствовал, что кто-то ласкает меня, целует. Я спал и во сне думал, что это ты. Как я тосковал по тебе! Как не хватало мне твоего тепла! В последнее мгновение мне удалось открыть глаза, и я увидел ее. У нее ужасные глаза — такие холодные и злые, и она смотрела на меня с издевкой, нагло. Она прижималась ко мне своим красивым телом, но оно было холодным. Я оттолкнул ее, что-то закричал, не помню… После той ночи я заболел, меня била лихорадка. Наш лекарь поставил меня на ноги только через месяц и подарил амулет. Как только я надел его, видения прекратились. Я хочу подарить тебе такой же. Лекарь сделал его для тебя. Он знает тебя с детства и просил передать, что верил в нашу любовь еще в самом ее начале, а сейчас желает нам счастья, много детей и справедливого правления.

С этими словами Сириус дотянулся до плаща и достал два амулета.

— Я снял его перед тем, как прилететь сюда. Мне хотелось, чтобы мы надели их друг на друга. — Он протянул свой амулет Раисе, и она надела его на Сириуса. Он, в свою очередь, надел амулет ей. Это были круглые, блестящие, не очень большие камни, напоминающие изящные украшения, но, приглядевшись, на них можно было различить иероглифы, значения которых Рая не знала.

— А что на них написано?

— Не знаю, но он сказал, что слова, зашифрованные в этих иероглифах, помогут защититься от темных сил, принесут здоровье и счастье. Мы с тобой, как никто, знаем, что от этих колдунов можно ожидать чего угодно, так что лучше подстраховаться, даже если сами волшебники. К сожалению, темные силы бывают порой сильнее и могущественнее, а к чужому счастью они не равнодушны.

— А та девушка, кто она?

— Она? Его дочь! Он планировал захватить власть над нашим королевством. Хотел выдать ее за меня замуж. А если бы я соблазнился на нее, это привело бы к смерти моего отца.

— Подожди, а как ты понял, что она его дочь?

— Перед моим днем рождения он прилетел узнать о моем решении. Прилетел вместе с ней. Поэтому я, как только ее увидел, узнал сразу же. Но колдун, похоже, забыл, что ты сама красавица, каких мало! А в отличие от нее у тебя еще есть душа, мудрость и много-много того, что я люблю и ценю. Он прилетел как победитель, стал сватать свою дочь, предлагать несметные сокровища, власть, но мы-то знали, что силы его на исходе. Нужно было подождать еще чуть-чуть. Его дочь сверлила меня взглядом, гипнотизировала, но, увидев амулет, сникла и даже подурнела. Так что наша любовь их победила!

— Ты не представляешь, Сириус… Я так счастлива, что даже боюсь об этом говорить, думать, только бы не спугнуть это счастье, такое чудесное и долгожданное. Мне до сих пор не верится, что это возможно. До сих пор. — Она прижалась к Сириусу так крепко, как только могла.

— Никогда больше тебя не отпущу, никогда. Ты теперь законная хозяйка всего замка! Мы будем править вместе! Представляешь, сколько хорошего и доброго могут сделать два любящих сердца вместе! Сама посуди, — продолжал Сириус, — как Правитель может издавать справедливые указы или устраивать веселые праздники, когда у него тяжело на сердце, когда он тоскует. Ответь, кому это надо? Я на тебя не мог смотреть без слез. В те редкие моменты, когда нам удавалось встречаться, я порой думал, что ты найдешь там кого-то другого, и я не вправе буду на тебя сердиться.

— Что ты, Сириус, я не могла…

— Раечка, я прекрасно понимаю, что ты молода, красива, полна сил и нерастраченной любви. Ты страстная, ты прекрасная, желанная, в тебя мог влюбиться по-настоящему любой мужчина и предложить хорошую счастливую жизнь. Мне было так жалко видеть тебя в твоем одиночестве, читать мольбу в твоих глазах… Когда я улетал, ты даже не осмеливалась спросить, когда мы увидимся вновь…

А я не знал, что ответить, поэтому молчал. Проходило время в ожидании, тоске, мы были заняты делами, которые отвлекали нас от грустных мыслей, но приходила ночь, и я мучился, вспоминая тебя, представляя как тебе грустно, плохо, одиноко. Я бесился от своего бессилия! Что же я за Правитель, взявший на себя ответственность за целое сказочное Государство, но не может сделать счастливым одного-единственного, самого любимого и дорогого человека! — Он поднял на нее свои глубокие печальные глаза, в них стояли слезы. — Прости меня, любимая, за твои ночи без сна, за твои слезы и страдания! Прости за годы, которые мы не провели вместе! Прости! Я всю свою жизнь буду искупать свою вину перед тобой, я сделаю тебя бесконечно счастливой, тебя и наших детей.

— Сириус, милый, ты не виноват, ты прекрасный Правитель, добрый и справедливый! Так распорядилась жизнь, и значит, нам были нужны эти испытания. Не важно, Правитель ты или простой человек. Понимаешь, мы сами совершили чудо! Сами! Преодолели все, смогли не предать друг друга без всяких заклинаний, без колдовства. Наша любовь помогла нам в этом. И мы выдержали, мы справились! Как я счастлива! Я хочу кричать об этом на весь мир! Хочу, чтобы все знали, что мы вместе, что мы счастливы! И ты прости меня за те минуты, когда я сомневалась в тебе, думая, что ты забыл обо мне и больше не захочешь связывать свою жизнь с моей! Прости, что я думала, будто ты устал от редких встреч, от проблем, которые доставила тебе наша любовь…

Раиса плакала, плакала навзрыд. Она не могла остановиться. Неужели годы ожидания в прошлом? Неужели теперь она будет засыпать и просыпаться в его объятиях? Неужели больше не надо ждать, прятаться, разглядывать свое лицо в зеркале, видя печаль и тоску в глазах?

— Не плачь, любимая! Теперь все будет хорошо. Так как и должно быть в сказках! А наша любовь сделает нашу сказку еще более радостной, счастливой и прекрасной! — Сириус целовал ее соленое от слез лицо, а она все никак не могла остановиться. Рая, словно ребенок, прижималась к нему в поисках утешения и успокоения.

Он целовал и целовал ее. Эта печальная радость с каждой минутой наполнялась таким трепетом, что они даже не заметили, как вновь были охвачены страстью. Он овладел ею с таким вожделением, с такой страстью и нежностью, что она уже не сомневалась в его вечной преданности. Рая плакала уже от счастья, а он двигался в ней все горячее и горячее. Его губы властно впились в ее губы, — у Раисы замирало сердце и сбивалось дыхание. Она еще крепче обняла его за шею, еще сильнее прижалась к нему, их тела слились, и сердца забились в унисон.

— Ты такая вкусная, — прошептал Сириус. — Я не могу насытиться тобой.

— Тогда не останавливайся, — сказала она, еле дыша.

Он продвигался все глубже и двигался все быстрее, пока крик блаженства не вырвался из их уст одновременно.

Они все еще лежали, обнявшись, но их силы иссякли.

— Я люблю тебя, — произнес Сириус.

— И я люблю тебя. Очень, очень люблю.

— Мы будем вместе всегда! — повторила она слова надписи на браслете, подаренном Сириусом.

Василисе снова приснился сон. Она видела во сне Раю, улыбающуюся и очень счастливую. И будто услышала ее голос: «Не бойся любви! Живи и дыши полной грудью! Отдайся своему чувству. Прислушайся к своему внутреннему голосу он не подведет тебя. Следуй за ним, и он покажет правильную дорогу. Если почувствуешь, что счастье уходит, борись за него, борись за свою любовь! Но будь терпима, не требуй от любимого всего и сразу, дай ему время, помоги ему. Будь счастлива. Не сердись, что не попрощалась. Мы обязательно встретимся. Я люблю тебя!»

— Как хорошо любить и быть любимой. — Она прижалась крепче к широкой спине Игоря и поцеловала его. — Как хорошо, что я нашла тебя, теперь мне ничего не страшно. Я все смогу преодолеть, все выдержать. Мы будем счастливы вместе, и никто не сможет нам помешать!

Сказка живет в каждом из нас, и каждый может быть волшебником, когда искренне любит!

Игорю Василиса сказала, что Рая в отпуске, решив, что потом придумает что-нибудь более правдоподобное, или все уляжется само собой. Самое интересное, что на работе никто ничего не спрашивал, не интересовался. Странно — был человек, нет человека, а никому даже и не интересно. Василиса решила, что колдовство слегка сыграло и здесь свою роль.

Был выходной, и друзья Игоря пригласили их на дачу. Они быстро собрались и уже к обеду примчались в загородный дом Виталия и Елены, заскочив по дороге в магазин купить гостинцев.

Их дача была недалеко, всего в часе езды от города. Машина весело катила по трассе, в салоне играла музыка, настроение было просто замечательное. Они ехали по живописным местам, и, несмотря на то, что снега было еще мало, лес напомнил Василисе родные места. Ведь лес в ее Царстве-Государстве был такой же темный и на первый взгляд зловещий. А от дома на даче Василиса пришла в полный восторг. Это был бревенчатый дом с крыльцом и расписными ставнями — словно из сказки. Такого она никак не ожидала! Оказалось, что друг Игоря — Виталий — архитектор, а его жена Лена — дизайнер. Они сами спроектировали и построили такой сказочный домик. Внутри все было тоже деревянное — большой стол, стулья, скамьи, кровати в комнатах. Это выглядело очень красиво и добротно. Уют комнатам придавали занавески, скатерти и покрывала, пошитые с безупречным вкусом. Дом казался теплым, чувствовалось, что в нем живут любящие друг друга люди. Рядом с домом была построена банька, а чуть поодаль — маленькая, но очень красивая будка для собаки. Василисе она безумно понравилась — будто и не для собаки вовсе, а для какого-нибудь сказочного гномика, только большого. Будка была деревянная, резная, словно домик в миниатюре. А собака по кличке Полкан, для которой она была построена, — огромная красивая овчарка, похожая на Волка Ивана-царевича, жила в общем доме. Хозяевам было жалко старого друга оставлять на улице в такой холод. В своем домике Полкан обитал только летом.

К появлению Василисы пес отнесся очень внимательно: подошел, понюхал, посмотрел в глаза, лизнул за руку, и больше не отходил. Хозяева были очень удивлены такому поведению собаки.

— Василиса, ты животных любишь? Смотри, Полкан от тебя не отходит, — спросила Лена.

— Да, очень люблю, особенно собак, которые на волков похожи. — Василиса присела и потрепала его по большой голове. Если бы Полкан мог мурлыкать, как кошка, он обязательно сделал бы это. Василиса едва не произнесла, что очень любит и волков, но вовремя остановилась, иначе пришлось бы объяснять такую странную привязанность. Не в зоопарке же она так прониклась любовью к этим диким животным.

«Надо быть осторожнее», — напомнила она себе.

Чуть позже приехали еще две пары, так что народу в доме собралось немало.

Все стали дружно заниматься приготовлениями: мужчины разжигали мангал, женщины накрывали на стол. Не прошло и часа, как все было готово.

Играла музыка, одни уже стали танцевать, другие — разговаривать, третьи ели шашлык, пили пиво, вино.

— Тебе нравится здесь? — Игорь привлек в танце Василису к себе поближе.

— Очень нравится! Все такие милые, веселые.

— Меня все про тебя спрашивают — кто такая, удивляются, что имя такое редкое. Спрашивают, уж не Василиса ли ты Прекрасная?

— А ты им правду и скажи — да, Василиса Прекрасная. Из сказки в мир пришла и сама, мол, меня нашла!

— Я так и сказал, Василисушка, ты моя ненаглядная! Пусть любуются и завидуют! — Он закружил ее в танце.

— Пойдем к столу, так жарко, выпьем соку.

Они подошли к столу и влились в общий разговор. Все активно обсуждали тему присутствия паранормального в нашей жизни.

— Подождите, подождите, вы помните, что такое паранормальное? — спросил Слава.

— Естественно, ученый ты наш друг, паранормальное, разрешите вам ответить, — это необъяснимое с точки зрения известных законов. То, что отклоняется от нормы! — ответил Костя.

— Вот именно! Известных! А что, все законы известны? Нет, вот и бьются ученые, пытаясь объяснить то, что объяснить не могут.

— А я тут сказку дочке читала, — вступила в разговор Наташа, жена Кости, — Светочка меня и спрашивает: «Мама, а правда, есть на самом деле и Баба-Яга, и Змей Горыныч, и Кощей Бессмертный?» — и давай дальше всех перечислять. Я ей: «А ты как думаешь?» Она ответила, что верит в них! Говорит, что мы просто не всегда можем их увидеть. А ведь правда, если присмотреться, многие люди на сказочных персонажей похожи, не замечали?

— Точно! Вот на Василису посмотрите — и имя подходит, и внешность, и характер какой благонравный! Ну, Василиса Прекрасная из сказки! — Слава заулыбался во весь рот и подмигнул ей.

— Каждый видит то, что хочет видеть, — ответила ему Василиса. — А на самом деле, вот вы, взрослые люди, верите в сказки? Ну, или хотя бы согласны, что дерзкие мечты, которые люди в них выражают, есть в нашей реальной жизни? — Василиса обвела всех взглядом.

— Разрешите мне. Я, как-никак, этим вопросом увлекаюсь почти профессионально. У меня даже есть ряд научных работ. Если кто-нибудь изъявит желание почитать мои труды, мне будет приятно, — сказал Слава. — А сейчас предлагаю быстренько наполнить по бокальчику, и я расскажу вам о своем видении сказок в нашей жизни.

Предложение поддержали и стали внимательно слушать Славу.

— Значит, так, если начну занудствовать, остановите. Как вы знаете, наши предки, восточные славяне, жили в лесах по берегам многоводных рек и озер или у непроходимых болот. Они были язычниками, то есть поклонялись силам природы, почитая их как божественных существ, верили в магию, заговоры, колдовство и вещие предсказания. В сознании древних славян сложилась красочная картина мира, и это отразилось в сказаниях, легендах, наскальных рисунках, в разных предметах утвари, в вышивке. Да где только не отразилось! В представлении древних славян земля и вода, солнце и ветер, животные и растения обладали волшебной силой, так? И в русских народных сказках это просто бросается в глаза. — Слава остановился. — Вот приведите-ка пример какой-нибудь, а то притихли совсем.

— Можно и привести, — робко произнесла Василиса. — Например, волшебные истории про мать-сыру землю, дающую силу богатырскую, про живую и мертвую воду, про Кощея, — хотя он не всегда злой, — да про Бабу-Ягу, которая может быть и злой, а может и помочь герою славному.

— Умничка! Сразу видно, знает девушка сказки и любит. Не зря на Василису Прекрасную похожа. Хорошо, продолжим. А знаете ли вы, что миф и сказка — не одно и то же! — Слава явно был в теме, его глаза горели, и он продолжал свое повествование.

— В мифах рассказывается о происхождении мира, явлениях природы, божествах, легендарных героях. А в сказке? В сказке отражается извечный поиск правды и справедливости. Не случайно во всех сказках, — заметьте, во всех! — добро побеждает зло, и все истории заканчиваются счастливо. И обратите внимание, пусть нет в нашем реальном мире ковров-самолетов, сапог-скороходов, волшебного зеркальца да скатерти-самобранки, но зато есть скоростные самолеты, поезда, телевидение, микроволновка, наконец! Разве это не доказательство того, что самые дерзкие человеческие мечты рано или поздно сбываются? — Слава перевел дух. — Ну как, убедительно?

— Исключительно! — произнес кто-то.

— Еще хочется добавить, — продолжил Слава, — что в сказках русский народ давал волю своему воображению, вознаграждая себя за то, чего был лишен в жизни. Вы же помните, в придуманных царствах-государствах текли молочные реки с кисельными берегами, волшебные печи сами выпекали хлеб да пироги, а пряники и конфеты росли прямо на деревьях, куры несли золотые яйца, а красны девицы были так хороши, что ни в сказке сказать, ни пером описать. В заключение своей пламенной речи хочу заметить, что сказки обладают одним счастливым свойством: вернувшись в знакомый мир из волшебного, видишь его преображенным. Река, лес, поле, даже дом с огородом становятся загадочнее и привлекательнее, вот!

— Славик, ты гений! — воскликнул Костя. — Я бы не смог так коротко и лаконично осветить тему сказочного. Давай за тебя поднимем бокалы! Чтобы все твои научные труды о различных необъяснимых явлениях в нашей жизни увидели свет!

— Гип-гип! Ура! — прокричали все.

Василиса смотрела на друзей и тихонько думала про себя: «Да! Что бы вы сказали, если бы узнали, что сказка — это не выдумка, а просто другая сторона реальности. Представляю, как обрадовался бы Слава, когда увидел бы мою страну!»

Она улыбнулась, и глаза ее заблестели волшебным блеском. «Ох, поколдовать бы сейчас, удивить их всех! Но нельзя, а жаль».

— Ты не устала? — спросил Василису Игорь.

— Нет, что ты! Я впервые таких людей вижу. С ними очень интересно. Даже представить не могла, что взрослые так могут сказками увлекаться, думала это только детям интересно. А Слава — настоящий сказочный профессор.

— Да, у него действительно профессиональный интерес к необъяснимым явлениям, он ездит по разным странам, изучает древние верования и обычаи, делает доклады. Очень интересный человек! Веселый, а главное, надежный друг.

— Да, согласна, это самое главное, — задумчиво произнесла Василиса.

В комнату вошла Лена, жена Виталия, неся огромное блюдо, на котором красовался ароматный пирог с грибами и картофелем. За ней шла Маша, Славина жена, с запеченной индейкой.

— Ну, девчонки, вы хотите, чтобы мы сегодня от переедания умерли? Похоже, мы чем-то не угодили нашим вторым половинкам, вот они и решили от нас избавиться, — шутил Слава, развалившись на стуле и поглаживая свой живот.

— А что, очень хороший способ! Хотя вряд ли. Просто ближайшие пару месяцев нас кормить не будут, и все! — вынес предположение Костя.

— Мальчики, успокойтесь, ни то ни другое! Мы вас любим, но, если захотим избавиться, найдем другой, более интересный способ. Вы, кстати, были предупреждены, что программа обширная, блюд много. Так что сидим спокойно, никуда не торопимся, жуем медленно — с чувством, толком, расстановкой.

Гости снова уселись за стол. Пирог был божественным, индейка таяла во рту. Если бы Василиса не была уверена в том, что она в реальном мире, где никто не применяет колдовство в приготовлении еды, она бы и не сомневалась, что без заклинаний здесь не обошлось. Все было просто сказочно вкусно.

После обильной еды решено было прогуляться. Все вышли на улицу и увидели, что пошел снег. Снежинки были крупные, красивые. Они падали очень быстро и буквально укрывали все вокруг белой вуалью. На золотых волосах и длинных ресницах Василисы тоже лежали снежинки, слегка мерцая под лунным светом. Компания уже скрылась за углом дома, и Игорь был рад, что хоть не надолго они с Василисой смогли остаться наедине.

— Я соскучился по тебе. — Он привлек ее к себе и провел рукой по ее щеке.

Рука была теплая, нежная и такая родная, что Василиса прижалась к ней и ответила:

— Я тоже соскучилась по тебе. Поцелуй меня.

Она обхватила его за голову, приподнялась на цыпочках и приблизила к нему свои пухлые губы. Игорь впился в них, как изголодавшийся, страсть снова накрыла их жаркой волной. Они жадно обнимали друг друга, и от огня желания, разгоравшегося в этих любящих сердцах, снег моментально таял. Его руки уже проникли к ней под свитер и ласкали грудь… Руки были холодные, но от ее горячего тела быстро нагрелись.

— Как хорошо! Тепло, — прошептал Игорь.

— Твои руки такие сильные и нежные… Мне всегда хорошо с тобой, где бы мы ни оказались…

— Ребята, вы где? Ау! Возвращайтесь! — друзья звали их обратно, и ничего не оставалось, как усмирить свой пыл и последовать в дом.

Когда они вернулись, мужчины снова стали что-то обсуждать, а женщины занялись своим хозяйскими делами — носили посуду, мыли ее, накрывали стол к чаю.

Огромный расписной самовар поставили в самый центр стола. Он был очень красивый. Василиса, глядя на него, ждала, что он сейчас заговорит, так он был похож на настоящего Самовар Самоварыча. Ей доверили поставить на стол домашний пирог с курагой и вареньем, который был украшен косичками из теста и ягодок.

Слава закурил трубку, и по комнате распространился запах сандала с примесью других восточных благовоний. Все уселись за столом, чай был разлит, пирог разрезан.

— Кстати, Славик, ты нам обещал рассказать о своей поездке в Китай.

— Ну, ребята, коротко не расскажешь. Впечатлений — масса. Я же где только не был, а в Китае — впервые. Давайте сейчас кратенько, а остальное — когда фотографии будут готовы. Так вот, наконец-то мне удалось увидеть терракотовых воинов. Давно мечтал посмотреть. Зрелище, надо сказать, впечатляющее. Вы только представьте себе шеститысячную армию терракотовых солдат, выполненных в человеческий рост. Они выстроены в боевой порядок — по четыре в ряд — и более 20 веков охраняли могилу императора. Только вообразите: руки воинов сжимают настоящее оружие, а лица кажутся живыми, причем мимика у каждого индивидуальна.

— А ты не помнишь, когда их обнаружили? — спросила Лена.

— Насколько я запомнил, в 1974 году. И это, скажу я вам, конечно, далеко не все. В Китае есть на что посмотреть. Я даже попытался понять систему иероглифов. Оказывается, письмена в китайском языке состоят из пятидесяти тысяч иероглифов, а различных слогов-слов в китайском языке почти пятьсот. А если учитывать различные интонации, то это число может доходить до полутора тысяч. Удивительно, что даже один звук нередко имеет до сорока разных значений. Так что, друзья мои, остановите меня, не то у нас будет ночь воспоминаний о Китае.

Все засмеялись.

— Путешествовать здорово — новые места, люди, история… — мечтательно произнес Костя.

— Да, интересно… Еще интереснее было бы путешествовать в параллельные миры. Вы верите, что это возможно? Например, полеты во сне… — лукаво спросил Слава.

— На тебя что, ночные и дневные дозоры подействовали или книжек околонаучных начитался? — спросила Лена.

— Я серьезно спрашиваю, задайте себе вопрос и ответьте. — Слава был настойчив.

Все задумались, и вдруг молчание нарушил тихий Василисин голос:

— Я верю.

— А сказку по этому случаю расскажешь? Или, может быть, случай из жизни?

— Думаю, могу, но это не сказка и не притча, а небольшая и, к сожалению, грустная история. — Василиса стеснялась и переживала, что ее могут не понять.

— Давайте к камину поближе сядем, а Василиса нам расскажет, — предложила Лена.

Никто не возражал. За окном падал снег, в доме было тепло, а в камине потрескивал огонь. Так что сказка или даже вымышленная история как раз была кстати. Чай и угощения перенесли к камину, и все расселись — кто в кресло, кто на диван, а кто и с подушками на пол.

— Ну, давай, Василиса Прекрасная, рассказывай. — Слава приготовился слушать сказку.

— Хорошо. В одном нереальном мире жила-была девушка. Она была очень молода и красива. Звали ее Аделина. Жила Аделина с бабушкой, а ее родители пропали. Как она потом узнала, они потерялись между реальным и нереальным миром…

Но в их мире все было спокойно, люди жили счастливо, без особых потрясений. Как-то раз бабушка Аделины рассказала ей, что один раз в год между мирами открывается дверь и через нее можно попасть в реальный мир. Сама бабушка в это не верила. Ей рассказали об этом когда-то в детстве, и она считала это поверье вымыслом, не придавая ему большого значения. Но Аделину эта дверь очень заинтересовала. Она стала подробно расспрашивать бабушку, где находится эта дверь да когда она открывается. Оказалось, что это происходит в ночь с 21 на 22 августа в дупле старого дерева. Дверь открывается, но не надолго, всего на 1 день.

В далекие времена, когда бабушка Аделины была маленькой девочкой, к ним из реального мира приходил молодой человек, который помог жителям нереального мира освободить принцессу. Аделина была очень впечатлительной, романтичной девушкой, а с недавних пор она еще стала видеть странный сон — ей все время снился один и тот же молодой человек, который улыбался и смотрел на нее. В своем мире она встретить его не могла — и это Аделина знала точно. Она не могла дождаться заветной даты, а в ночь на 21 августа тихонько выбралась из дому и пошла к заветному месту у старого дуба с дуплом. В это время молодой человек из реального мира тоже пытался найти дверь в нереальный мир. Он с детства любил разные истории и мысль о том, что, кроме реального, может существовать еще какой-то мир, не давала ему покоя. И случилось так, что они встретились между двумя мирами. Это случилось на красивом лугу, где росли прекрасные цветы. Аделина и этот молодой человек оказались друг напротив друга, глаза в глаза, и поняли, что искали путь не в соседний мир, а свою любовь. Они искали друг друга.

Аделина узнала его сразу — ведь он снился ей каждую ночь! И не было разницы в том, кто из них откуда. Было важно только то, что они могли видеть и чувствовать. Им было всего по 17 лет, в их жизни еще ни разу не было настоящей любви. Они стояли в лучах света и просто держались за руки. Уже через несколько минут после знакомства ни он, ни она не помнили о цели своего пути. Лишь гуляли по лугу и разговаривали. Потом присели на травку и стали разглядывать друг друга. Он любовался ее прекрасными глазами, трогал ее шелковистые волосы. Их безумно влекло друг к другу, но они были совсем неопытны. Он позволил себе слегка прикоснуться губами к ее губам. Она потянулась к нему и прижалась. От этого поцелуя все миры закружился над ними, и для них не существовало больше ни реальности, ни нереальности, был только один-единственный мир — мир их внезапной любви.

Василиса сделала паузу и обвела присутствующих взглядом. Все с удовольствием слушали ее. В комнате было темно, и только свет от огня в камине освещал лица друзей. Все ждали продолжения ее рассказа.

— Между ними не было близости, только сумасшедшие ласки, которые заставляли их забыться, — продолжила Василиса. — Но вдруг стало темнеть, и они оба поняли, что пора возвращаться — не то двери закроются, и они не смогут выбраться. Расставаясь, они поклялись друг другу встретиться через год и больше не расставаться.

Аделина вернулась домой, и первые дни была очень счастлива оттого, что встретила свою любовь, но потом становилась все грустнее и грустнее. Она рассказала все бабушке, и та сначала сильно испугалась, но попыталась успокоить внучку, объяснив, что время все расставит по своим местам. Тогда Аделина узнала от нее историю своих родителей. Оказалось, что когда-то очень давно ее маму привел из реального мира человек, ставший отцом Аделины. Потом, уже после рождения девочки, не понятно по какой причине, родители не смогли перейти из одного мира в другой и пропали.

Но Аделина твердо решила сдержать обещание. Год — это долго, но что делать? Долго ли коротко ли, год прошел. Девушка целый день провела у дуба, дожидаясь ночи. Бабушка ее была грустна. Погладив внучку по голове, она пожелала ей любви и счастья.

— Не важно, в каком мире ты живешь, — сказала она. — Самое главное, что это твое решение и ты в нем уверена. Если чувствуешь, что это твое, иди вперед, не бойся, борись, преодолевай трудности. Жизнь одна и прожить ее надо с искренним чувством любви в сердце, щедро даря ее!

Она поцеловала Аделину и мысленно попрощалась с ней…

Ровно в двенадцать дверь открылась. Он уже ждал ее там. Она подала ему свою руку, и он увел ее за собой.

Василиса закончила свое повествование.

— А дальше что? — тихонько спросила Лена.

— Дальше ничего. Они жили долго и счастливо. Приходили к бабушке в гости.

— И кто рассказал тебе эту историю? — спросил Слава.

— Одна очень близкая подруга. Она меня учила, что за счастье и любовь надо бороться, нельзя опускать руки.

— А ты много сказок знаешь? — спросила Лена у Василисы.

— Огромное множество. Если меня не остановить, буду рассказывать тысячу и одну ночь. — Она подмигнула Славе.

— А мы и не против, можешь продолжать! Особенно про любовь.

— Ладно, хватит, ребята. Уже почти светает, давайте хоть приляжем на пару часиков. — Лена вспомнила об обязанностях хозяйки дома.

В самом деле, уже было почти раннее утро, поэтому решено было просто прилечь, где кому больше нравилось. Костя с Наташей улеглись на маленьком диванчике в гостиной, а Игорь с Василисой расстелили большой плед у камина и легли, не раздеваясь. Остальные поднялись на второй этаж.

От близости огня волосы Василисы стали ярко-золотыми, и Игорь представил, как прекрасна она была бы сейчас без одежды в свете каминного пламени. Едва сдерживая возникшее возбуждение, он просто прижал ее к себе и поцеловал в лоб. Она была рядом, и он чувствовал ее дыхание.

— Ты необыкновенная девушка, — прошептал он Василисе на ухо.

— Неужели? — Она потерлась щекой о его щеку.

— Я не говорю сейчас о твоей красоте, понимаешь… Ты когда сказку рассказывала… Василиса, если бы ты могла себя видеть! Как ты преобразилась в тот момент! Твой голос лился как ручей, глаза блестели просто волшебно! Неужели ты не заметила, как все с каким-то нереальным вниманием просто провалились в твой рассказ — полностью, целиком, без остатка. Просто всех заколдовала!

— Они просто любят послушать разные истории. Да и сказки, как оказалось, очень любят. Вот и слушали. Не преувеличивай мои способности. А заколдовать я хочу только тебя, так что поцелуй меня крепко-крепко — и превратишься в сильного льва!

Игорь смотрел на нее с умилением и улыбался, а уже в следующий момент страстно прижимался губами к ее губам. Василиса обвила его руками и, крепко-крепко прижавшись к нему, сразу почувствовала, как он возбужден. Не обращая внимания на то, что в комнате они не одни, девушка потянулась к его поясу на джинсах.

— Мы всех перебудим, тебе не кажется? — спросил Игорь.

— А мы тихо-тихо, как мышки. — Ловкие руки Василисы, которые уже почти стянули с Игоря джинсы, лишили его возможности что-либо говорить или думать.

Он вошел в нее медленно, — и двигался также, слегка раскачивая ее. Не снятая полностью одежда мешала, но они не обращали на это внимания. Дотронуться до обнаженных тел друг друга было невозможно, и это еще больше возбуждало их, будило самые невероятные фантазии. Их близость продолжалась — и Василиса едва сдержала крик, когда достигла оргазма, и в ту же самую секунду услышала тихий стон Игоря.

Их страсть не угасала, но постепенно превращалась в спокойное, глубокое, управляемое чувство. Василиса была счастлива. Ей было хорошо с Игорем, — он был именно тем, кого она хотела видеть рядом с собой всегда. А то, что время, отпущенное ей на путешествие в реальный мир, с каждым днем сокращалось, было не важно. Не хотелось даже думать об этом — будь что будет. А что будет? Может же случиться чудо какое-нибудь!

Василиса уснула, и ей привиделся странный сон, правильнее даже сказать — страшный.

Она гуляла с Игорем в каком-то незнакомом месте. Вокруг были дома, но такие темные и мрачные, что было похоже, будто в них никто не жил. Внезапно их окружил лес. От него веяло холодом и злом. Казалось, что вот-вот — и из леса выйдет страшное чудище. Откуда возникло такое ощущение, Василиса объяснить не могла. Наверное, потому, что все вокруг было темным и зловещим. Они шли, взявшись за руки, как вдруг поднялся страшный ветер, да такой сильный, что сопротивляться ему было невозможно. Их относило друг от друга все дальше и дальше. Влюбленные боролись с ветром, насколько хватало сил, тянули руки друг к другу, но он отделял их все больше и больше. Вдруг Василиса осталась совсем одна, и вокруг нее закружилось страшное Нечто. Оно приближалось к ней со всех сторон…

Василиса проснулась в холодном поту. Сон был слишком реален, а расставание — слишком ощутимо. В комнате было холодно. Она оглянулась — оказалось, что сильный порыв ветра распахнул окно. Василиса встала, подошла к окну и стала закрывать его. На улице все было белым-бело, выпало много снега. Она вернулась на плед к камину, в котором дрова уже почти догорели. Игорь спал и улыбался во сне. Наклонившись к его лицу и прикоснувшись к его мягким, теплым губам, Василиса подумала: «Я же действительно люблю его, и уезжать никуда не хочу. Я не хочу от него уезжать! Что я буду делать без него?» Но странный, злой сон был такой реальный, что это испугало ее. Она никогда раньше не видела вещих снов, но сейчас почему-то была уверена, что этот сон — предупреждение, предостережение. От чего? У Василисы не было ответа. И спросить было не у кого. Раиса, наверное, смогла бы разгадать этот сон, объяснить его, но ее не было рядом.

Василиса легла рядом с Игорем и крепко обняла его. Было раннее утро, в доме стояла звенящая тишина, все спали. Она просунула руку ему под свитер и погладила его грудь. Ей безумно захотелось слиться со своим любимым в единое целое, чтобы никогда не потерять его. Но продолжать ласки было опасно — рядом спали Костя с Наташей. Вспомнив свои ночные ухищрения с Игорем, Василиса улыбнулась. Не вытаскивая руку из-под его свитера, она закрыла глаза.

И снов больше не видела. Никаких.

Наутро друзья снова встретились за столом. Попили чай, доели пирог. Лена напекла блинов и подала их с медом.

Потом было решено прогуляться по дачному поселку. Они пошли вдоль улицы по асфальтовой дороге, по обе стороны которой лежало много снега. Был легкий мороз, светило солнце. Василиса любила такую погоду, а после прогуляться после такого чудного завтрака было очень приятно.

В поселке были очень красивые дома — и кирпичные, и деревянные, — но такого, как у Лены и Виталия, Василиса больше не видела. Остальные были просто красивые и дорогие. А дом их друзей буквально светился любовью! Постарались ребята! Очень многое сделали собственными руками, и это придавало уют, тепло и красоту.

К полудню к ребятам приехала сестра Виталия Анастасия, с сыном Андрюшей. Андрюше было шесть лет, и все девушки сразу окружили малыша вниманием. Ни у кого из них еще детей не было, но всем очень хотелось. Малыш был просто очаровательный! «Прямо Иван-царевич в детстве!» — подумала Василиса. Голубоглазый, краснощекий, светловолосый и очень потешный — совсем неугомонный. Анастасия привезла с собой его игрушки, поэтому малышу было с чем поиграть, а в желающих составить ему компанию недостатка не было. Пока мама общалась со своим братом, Андрюша присматривался к гостям, и девушки ему нравились особенно. Они все были милые и добрые, но одна из них показалась ему самой необыкновенной.

— А тебя правда зовут Василисой? — обратился он к той, которая понравилась ему больше всего.

— Да, так и зовут. А что?

— Ни разу не встречал девочку с таким именем. — Малыш был удивлен.

— Ну, ты же понимаешь, имена разные бывают.

— Нет, просто это сказочное имя. И ты похожа на сказочную девушку.

— Правда? Почему ты так думаешь? — спросила Василиса с огоньком в глазах.

— Даже не знаю. Мне так кажется. Мама про Василису в сказке читала, поэтому я сразу понял — ты из сказки.

— И ты был бы рад, если бы это было правдой?

— Очень! Конечно! — Малыш обрадовался, его глаза еще больше заблестели, щечки разрумянились.

— Значит, давай представим, что я из сказки. Поиграем с тобой в такую игру? Только никому не говори, договорились?

— А то! Конечно, не скажу, даже не сомневайся! — малыш доверчиво улыбнулся и залез к Василисе на руки.

— Значит, решено, я из сказки, и знаешь об этом только ты!

— Здорово! Слушай. — Малыш приблизил свои губы к ее уху и зашептал: — Расскажи, зачем ты приехала?

— Я жила в сказочном Царстве. Мне стало там очень скучно, и я решила приехать сюда, познакомиться с людьми. И здесь я нашла своего принца.

— А ты останешься с ним или возьмешь с собой?

— Мне хотелось бы остаться с ним здесь, — произнесла Василиса грустно.

— Но раз ты Василиса Прекрасная, значит, ты добрая, так?

— Так.

— А добрым людям должно же везти в жизни, так? И тем, кто людям делает только хорошее, не врет, не вредничает, не обманывает, так? — Андрюша задавал вопросы, заглядывая ей прямо в глаза.

— Да, Андрюша, так, конечно, у хороших людей все всегда должно быть хорошо.

— Ну вот, у тебя и у твоего принца тоже все будет хорошо. Он мне тоже понравился. А расскажи про сказочный мир? Я никому не расскажу — это будет наш секретик. Хорошо?

— Хорошо. Тогда слушай. В тридевятом царстве, в тридесятом государстве я живу с мамой и папой в сказочном замке. Мой самый лучший и самый большой друг — Змей Горыныч!

— Да ты что? — Андрюша глядел на Василису с восхищением. — А сколько у него голов? Он кусается? Он большой?

— У него три головы, он большой и не кусается. Ест только овощи и фрукты, и сладости очень любит. Он милый, добрый, а еще очень высоко и быстро летает.

— А родители тебе разрешают на нем кататься?

— Конечно, ведь он наш друг!

— А это не опасно?

— Нет, — улыбнулась Василиса, — он летает быстро, но аккуратно.

— А Бабу-Ягу ты видела? — спросил Андрей тихонечко.

— Да, я с ней дружу, в гости к ней хожу иногда. Она милая. Конечно, иногда повредничать любит, но на самом деле она безобидная.

— А Кощей?

— Тоже милый и смешной.

— А в сказках они другие. Ну совсем другие! В сказках они злые. — Мальчик был удивлен.

— Да, я знаю. Это в сказках, написанных в книгах. А на самом деле они другие. Или просто в нашем Царстве-Государстве они такие. У нас есть только один злой персонаж.

— А это кто?

— Злой волшебник. Он живет высоко в горах и наблюдает за всеми.

— А он часто делает зло?

— Нет, но бывает иногда.

— Здорово, ты обещаешь прийти к нам в гости, если не уедешь к себе?

— Обещаю!

— Честно-честно?

— Честное сказочное! — сказала Василиса и поцеловала малыша в нос.

Анастасия подошла к ним поближе и позвала своего малыша.

Андрюша приблизился к Василисе и шепотом на ушко сказал:

— Я никому ничего не расскажу, будь спокойна, — и поцеловал сказочную девушку в щеку.

Проходя мимо Игоря, малыш остановился и с умным видом произнес:

— Повезло тебе! Я себе такую же невесту найду! — и с важным видом пошел вслед за мамой.

— Смотри, Игорек, уведет у тебя невесту! — засмеялся Костик.

Время пролетело незаметно, и все стали собираться по домам. Первыми уехали Слава с Машей, за ними — Костя и Наташа, Анастасия с Андрюшей остались ночевать. Малыш очень устал и уже спал. Василиса поднялась в его комнату пожелать спокойной ночи. Он спал, раскидавшись по кровати, его кудрявые волосики торчали в разные стороны. Рядом на постели лежал рисунок: девушка со светлыми волосами и огромными на пол-лица глазами, а рядом маленький мальчик. Василиса наклонилась к Андрюше и прикоснулась губами к его пухлой и нежной щечке. В этот момент у нее в голове пронеслась мысль: «Хочу такого же! Милого, смышленого, родного, похожего на нас с Игорем. Интересно, когда у меня такой будет малыш?»

Игорь с Василисой побыли в гостях еще немного и тоже поехали домой.

Трасса была пустой, но за ночь подморозило — и дорога была слегка скользкой. В машине тихо играла музыка, от печки было тепло, Василиса закрыла глаза и задремала.

Ей представилось, что она стоит в поле, а вокруг летают бабочки, птицы. Вдруг она увидела, что к ней кто-то бежит. Это был Игорь, у него на руках был маленький мальчик. А сзади летел Горыныч, на котором сидели маленькие змееныши, похожие на него самого… Вдруг небо на глазах стало темнеть, резко похолодало, подул ветер и стало очень тревожно…

Она открыла глаза — бред какой-то!

Тревожное ощущение не пропало. Неизвестно почему, Василиса ясно почувствовала приближение опасности. Откуда взялось это чувство, объяснить было невозможно, но Василиса широко раскрытыми глазами стала всматриваться в дорогу. Скорость на спидометре была небольшая, дорога свободная, Игорь спокоен. Василиса попыталась отогнать от себя дурные мысли. Но на дороге прямо перед ними, как будто из ниоткуда, с неба, появилась машина. Не было же ее! Не было! Свет фар движущейся навстречу машины, ослепил Василису. Ей показалось, будто машина была огромной, похожей на страшное чудовище с горящими глазами и пылающей пастью. Чудовище быстро и неотвратимо двигалось на них, и ничто не могло остановить его.

Спасти могло только одно. Ее заклинание.

На раздумья не было времени. В голове промелькнула мысль, что раз она из сказки, то с ней ничего плохого ни здесь, ни в сказке случиться не может. А вот с Игорем… может. Василиса в одно мгновение поняла, что может его потерять. И от этой мысли ей стало жутко: потерять единственное дорогое ей существо было страшнее всего на свете! «Козни злого волшебника?» — пронеслось у нее в голове.

Она закрыла глаза и быстро-быстро произнесла заклинание. Последнее, что осталось у нее в памяти — крик. Она что-то кричала Игорю, а он что-то кричал ей. Огромные «глаза» и пасть чудовища были готовы проглотить их. Потом Василиса почувствовала жуткую боль — раздался треск, грохот… Яркая вспышка света ослепила ее — и все погрузилось в темноту…

Василисе было трудно открыть глаза, ресницы будто кто-то специально склеил, пока она спала. Открыть глаза не получалось, удалось лишь слегка приоткрыть, но от света вдруг стало больно. Девушка попыталась пошевелить руками, но сил не хватало, и они не двигались, ноги тоже оставались неподвижны. Во рту торчала какая-то трубка. Было противно и неудобно, хотелось пить. Василиса пошевелила губами и тут же почувствовала, как губы стали влажными, несколько капель скатилось в рот — кто-то приложил к ее губам смоченную в воде ватку.

— Где я, что со мной, — губы двигались, голоса почти не было слышно.

— Ты что-то сказала, Василиса? Ты меня слышишь? — произнес знакомый голос.

— Где я? — каждое слово давалось с трудом.

— Ты в больнице. Ты слышишь меня? Ты наконец-то вернулась ко мне! — голос был знакомый, радостный, но очень усталый.

«Надо опять открыть глаза и посмотреть, — подумала Василиса. — И откуда это я вернулась?»

Она открыла глаза и увидела Змея Горыныча. У него на руках сидел Рокки, который пищал, вырывался и пытался прыгнуть к ней в постель, и это ему очень скоро удалось. Он стал лизать ее лицо, его хвостик вилял со страшной силой. Горыныч убрал его от Василисы, хотя Рокки был страшно недоволен такой несправедливостью. Змей Горыныч стоял рядом, из его глаз текли слезы, и он едва успевал вытирать их своими маленькими лапками.

«Ничего не понимаю», — подумала Василиса, снова закрыв глаза.

— Василиса, Василиса, ты меня слышишь?

Она вновь взглянула на Змея, и с ним прямо на глазах стали происходить метаморфозы. Три головы слились в одну и превратились в человеческую голову — на Василису смотрел ее любимый муж Игорь. От Горыныча остались только глаза — такие же глубокие, красивые, любящие. И он плакал. Василиса никогда раньше не видела Игоря плачущим! Никогда! А у него на руках дергался, пытаясь вырваться обратно к Василисе, йоркширский терьер Рокки, их милая ласковая собачка.

— А почему я в больнице, как я сюда попала? — спросила Василиса с трудом.

— Ты не помнишь? Мы возвращались с дачи наших друзей. Дорога была скользкая. Нам на встречу выехала машина, и произошла авария.

— Авария? Я ничего не помню, — она напрягалась. — Нет, не помню.

— Авария. Ужасная авария. Я каким-то чудом не пострадал вообще. Так, легкий ушиб. Врачи сказали, повезло, как в сказке. Я только руку слегка ударил. Господи, лучше бы весь удар мне достался! Ты была в очень тяжелом состоянии. Я даже думал, что потеряю тебя… Но я не пережил бы такого. — Слезы текли у Игоря по щекам.

— Но ведь теперь мне лучше. Не волнуйся… Я совершенно не помню, как это случилось. Главное — помню тебя! И Рокки. — Василиса попыталась улыбнуться.

— Ты была в коме почти месяц. Представляешь? Я не отходил от тебя ни на минуту, держал за руку, разговаривал с тобой, читал сказки… Я верил, что ты слышишь, чувствуешь, помнишь меня. И ждал, когда ты вернешься! Как я ждал! — Его голос был таким родным, любимым.

— Сказки? — Она удивилась. — Ты читал мне сказки, а какие?

— Да. Я разговаривал с тобой, читал сказки… Да разные, и наши, русские народные, и другие, какие только находил. Рокки тоже был здесь, я даже иногда разрешал ему лизать тебя в носик, пока врача рядом не было — думал, вдруг поможет… Я уже не знал, что придумать. Мама моя тоже много раз приходила, разговаривала с тобой, истории разные рассказывала. Василиса, ты не представляешь, как я счастлив теперь, что ты вернулась, что ты рядом.

— А ты меня целовал?

— Да, я целовал тебя, ты это чувствовала. Помнишь?

— Не знаю, мне кажется, что помню… Я не знаю. — Она очень устала.

— А водитель той машины, как он? — не могла не спросить Василиса.

— Он был слегка пьян, дорога скользкая, парень недавно за рулем, не справился с управлением. Так что… Машину разбил, а сам только голову ударил. Главное, ты жива. А он, я думаю, урок получил на всю жизнь. Кстати, он приходил к тебе, прощения просил, плакал, за руку тебя держал. Неплохой парень, но не знаю, что бы я сделал с ним, если бы потерял тебя.

— Не надо так думать, Игорь. Он свой урок получил, и, слава Богу, все закончилось благополучно. — Она взяла его за руку.

— Слава Богу!

Василиса посмотрела на него. За прошедшее время Игорь осунулся. Было заметно, что он почти не спал, не ел, на его волосах серебрилась седая прядь. Она с трудом подняла руку и провела ею по его небритой щеке.

Вдруг дверь отворилась, и вошел Кощей с Бабой-Ягой.

«А эти как здесь оказались?» — подумала Василиса.

Но чем ближе они подходили к ее постели, тем заметнее становилось, что эти существа меняют свой облик. Баба-Яга выглядела очень грустной, она держала Кощея за руку, будто пытаясь найти у него защиту и поддержку, и вдруг прямо на глазах стала превращаться в Лилию Ивановну. Мама Игоря тоже осунулась, в ее глазах стояли слезы, но она улыбалась.

«Чудеса, да и только!» — подумала Василиса и перевела взгляд на Кощея.

А тот вдруг тоже стал превращаться в человека и в конце концов оказался доктором, который ее лечил. Его звали Сергей Павлович.

— Ну, все. Опасность миновала. Завтра сделаем диагностику, и, я уверен, пойдет наша красавица на поправку.

Игорь наклонился к Василисе, чтобы поцеловать, и она вдруг спросила его:

— А как ты пронес сюда Рокки? Шапку-невидимку на него надел? — Василисин голос был очень слаб, но она улыбалась.

— Шапку-невидимку, к сожалению, не нашел — затерялась. А Рокки — он же маленький! — за пазухой помещается. Я думал, что, если он будет рядом, ты быстрее поправишься.

— Вы все меня так ждали… Ты заботился обо мне, а я была так далеко. Но я вернулась, и слава Богу! Больше не расстанемся никогда! Спасибо тебе за все. Если бы не ты, я, наверное, больше не увидела бы тебя, заблудилась бы в темноте…

Игорь сидел близко-близко к Василисе, и она поднесла его руку к своим губам.

— Я люблю тебя! Люблю!

Вдруг Василиса с левой стороны у самого уха почувствовала легкое дуновение ветерка. Она с трудом повернула голову и увидела Эльфину! Эльфина присела к ней на кровать, подмигнула, взмахнула волшебной палочкой и растворилась. Еще несколько секунд в воздухе был едва заметен шлейф из крошечных ярких звездочек…

ЖИЗНЬ — ПРЕКРАСНАЯ СКАЗКА!