Счастье Мануэлы

1

Уже целый месяц Тереза, сестра Фернандо Салиноса, чувствовала себя неважно. Непрерывная тошнота и головные боли мешали молодой женщине посещать театры, наносить светские визиты и даже заниматься подбором туалетов, а тут еще ее молодой муж Леопольдо начал частенько возвращаться домой лишь под утро. На вопрос, где он был всю ночь, Леопольдо отвечал нечто неопределенное. Ощущая исходящий от мужа запах дешевых духов, Тереза догадывалась о действительном времяпровождении Леопольдо, однако воспитание мешало женщине прямо спросить об этом.

«А тут еще эта непонятная болезнь, — в очередной раз с раздражением подумала Тереза и тут же принялась успокаивать себя: — Это, видимо, нервы… Завтра же схожу к доктору Вильесу».

Однако посетить врача женщина смогла лишь через неделю.

Доктор, невысокий полноватый очкарик, радостно встретил сестру Фернандо.

— На что жалуемся? — тут же поинтересовался он, доставая из стола трубку.

Тереза подробно описала свои симптомы, со страхом отметив, как лицо Вильеса во время ее рассказа неуловимо изменилось.

— Раздевайся до пояса, — сурово приказал он.

Тереза машинально выполнила его просьбу и, вздрогнув от прикосновения холодного металла, спросила:

— Что у меня?

Вильес ничего не ответил.

— Дышите глубже, — попросил он, сосредоточенно слушая пациентку. — Еще…

Наконец врач фамильярно хлопнул Терезу по руке и слегка улыбнулся.

— Хорошо, можешь одеваться.

Женщина медленно застегнула пуговицы на блузке и попыталась встретиться глазами с Вильесом. Однако тот, не обращая никакого внимания на умоляюще-вопросительный взгляд Терезы, молча уселся за стол и принялся перекладывать какие-то бумаги.

— Ну? — не выдержала Тереза.

Доктор оторвался от своих записей.

— Мне очень жаль, но у тебя… — врач закусил губу и, едва сдерживая улыбку, изрек: — Ничего!

— Как? — не поняла Тереза.

— Абсолютно ничего нет! — повторил Вильес и от всей души рассмеялся.

Женщина всплеснула руками и с облегчением вздохнула.

— О Господи! Как ты меня напугал… — пробормотала она и погрозила пальцем. — Ну и шутки…

Доктор обвел пациентку оценивающим взглядом и еще раз усмехнулся.

— Ты жалуешься на аппетит?

— Да, — согласно кивнула Тереза и с беспокойством поинтересовалась: — Тебе кажется, что я похудела?

«Ох, уж эти дамы, то сидящие на диете, то начинающие заглатывать в себя все подряд, если им кто-то скажет, что они потеряли пару килограмм», — вздохнул врач, а вслух произнес:

— Слушай, какое отношение худоба и полнота имеют к правильному питанию?

Услышав это, Тереза насторожилась.

— Ну, я не знаю, — пожала она плечами и принялась оправдываться: — У нас готовит Фелиса, а перед ее стряпней трудно устоять…

Доктор вновь вздохнул и уткнулся в свои бумаги. Именно этот жест заставил Терезу вновь всполошиться.

«Он что-то скрывает…» — решила женщина, чувствуя, как ее сердце забилось сильнее.

— У меня что-то серьезное? — шепотом просила она.

Голос Терезы дрогнул, в то время как в голове ее вновь завертелась ужасная мысль о неизлечимой болезни.

«Да, я обречена…»

— Не говори ерунды. У тебя всегда было отличное здоровье, — успокоил доктор, догадавшись об опасениях пациентки. — Мы сделаем кое-какие анализы, но, судя по твоим словам, у тебя…

Непонятный латинский термин испугал Терезу еще больше.

— Пожалуйста, говори яснее, — женщина умоляюще сложила руки.

— Что ж, мне кажется… Анализы должны это подтвердить… — медленно начал Вильес. — Я думаю, что ты просто-напросто беременна.

Услышав такой приговор, Тереза испугалась еще больше.

— Нет, нет! Это невозможно! — воскликнула она, представив себе реакцию Леопольда на такую новость.

— Почему? — удивился врач. — Очень даже возможно.

Тереза немного успокоилась и на всякий случай спросила:

— И когда это точно выяснится?

— Позвони мне завтра. К двенадцати уже будут готовы результаты анализов.

Медленно поднявшись, женщина нетвердой походкой направилась к выходу. Уже у двери она, внимательно оглядев свою стройную фигуру, философски изрекла:

— Боже мой! Ну и сюрпризы преподносит нам жизнь…

Целый день Тереза не находила себе места. Придя домой, она принялась перебирать свой гардероб, подыскивая подходящее платье, которое можно будет носить, когда она немного располнеет. Однако все валилось из рук. Наконец, мучимая назойливыми мыслями, женщина отшвырнула наряды в сторону и прилегла на кровать, намереваясь немного поспать…

Дверь легко скрипнула, и в комнату заглянул Леопольдо. Увидев мужа, Тереза растерялась.

«Интересно, обрадуется он или нет?» — застучало в висках, но женщина постаралась ничем не выдать своего волнения.

Белокурый, голубоглазый Леопольдо, который был моложе жены на целых десять лет, страдал комплексом неполноценности. Когда они с Терезой обвенчались, окончательно выяснилось, что Леопольдо беден, как церковная мышь. Финансовая зависимость от жены заставляла молодого человека высказывать свой протест многочисленными связями с девицами легкого поведения. Таким образом Леопольдо пытался заставить Терезу страдать, но женщина редко высказывала свое недовольство. Скорее в ее отношении к мужу начала проскальзывать брезгливость.

В последнее время Тереза чувствовала себя неважно, и вот сейчас молодой человек зашел к жене справиться о ее здоровье.

— Как ты? — негромко поинтересовался Лепольдо, готовый в любую минуту сорваться и уйти.

Тереза слегка поморщилась и равнодушно ответила:

— Хорошо. Мне лучше…

— Я очень рад, — молодой человек опустил глаза, почувствовав себя неловко.

— А как ты? — лишь для поддержания разговора спросила Тереза.

— Хорошо. — Леопольдо вздохнул и, с вызовом посмотрев на жену, добавил: — Я попросил Бернарду приготовить мне постель в кабинете.

Тереза вздрогнула и побледнела.

— Почему? — поразилась она, подумав, что их размолвка так далеко еще никогда не заходила.

Немного опешив от такой бурной реакции жены, Леопольдо совсем пал духом.

— Я подумал, что так будет лучше… — начал оправдываться он. — Ты ведь не захочешь спать со мной в одной комнате…

Тереза удивленно вскинула брови и, в сердцах отшвырнув в сторону флакон с кремом, закусила губу.

— Это неразумно… — наконец выдавила она из себя и попыталась аргументировать свои слова: — Так весь дом узнает о наших проблемах.

Леопольдо развел руками.

— Они и так все знают.

«Как он посмел!» — вздрогнула женщина, но, взяв себя в руки, спокойно продолжила:

— Нет, они только догадываются, но ни у кого нет оснований.

— Может быть, и так, — пожал плечами молодой человек. — Но, в любом случае, я не хотел раздражать тебя своим присутствием…

— Для этого недостаточно переехать в другую комнату, — парировала Тереза, тут же пожалев об этом.

«Если анализы подтвердят предположения доктора, нам надо будет наладить отношения», — подумала она.

— Мне очень жаль… — запоздало пробормотал Леопольдо и повернулся, чтобы уйти.

Неожиданно телефон разразился громкой трелью. Мужчина и женщина одновременно вздрогнули и переглянулись, словно от этого звонка зависела дальнейшая судьба каждого из них.

— Алло. — Тереза подняла трубку. — Да… Есть новости?..

Леопольдо не мог слышать, о чем шел разговор, но по поведению жены он понял, что случилось нечто необычайное.

— Да, — согласно кивнула Тереза, приподнявшись на постели. — И что?..

Встретившись взглядом с мужем, женщина опустила глаза.

— Ладно, потом, — улыбнулась она, видимо, выслушивая приятные слова. — Спасибо…

Леопольдо недоуменно вскинул брови. Ему вдруг показалось, что у Терезы появился любовник.

«Да нет, она слишком ленива для этого», — попытался успокоить себя мужчина.

— Я перезвоню вам потом, — закончила разговор жена и положила трубку.

Почувствовав в груди неприятный укол ревности, Леопольдо сжал кулаки.

— Кто это? — довольно грубо поинтересовался он, испытывая одновременно досаду на жену и стыд за свою слабость.

Тереза внимательно посмотрела на мужа.

«Неужели он ревнует?» — удивилась она и, чтобы разрядить атмосферу, насмешливо призналась:

— Это доктор Вильес.

«О Боже, какой я кретин! — в этот момент Леопольдо готов был провалиться сквозь землю. — Своим поведением я дал Терезе очередной повод для насмешек…»

Резко повернувшись, молодой человек направился к двери.

— Подожди… — у самого порога остановил его голос жены.

Леопольдо обернулся и вдруг заметил в глазах Терезы странное выражение глубокой задумчивости.

«Что сегодня за день? — разозлился мужчина. — Все не похожи на себя…»

— У меня будет ребенок, — тихо проговорила Тереза и неожиданно тепло улыбнулась.

Раздражение Леопольда как рукой сняло и уступило место растерянности.

— Что? — не поверил он своим ушам.

Тереза ничего не ответила, лишь опустила длинные ресницы. Поправив узкой ладонью непослушную прядку, она вновь улыбнулась.

«Как она похорошела…» — вдруг подумал Леопольдо и непроизвольно сделал шаг к постели жены…

2

После бурных событий и отъезда Мануэлы в доме Вереццо воцарился непривычный покой.

«Словно недавно вынесли покойника», — подумала Мерседес, мать девушки, обходя пустующие комнаты.

Наконец она остановилась в гостиной и, присев на диван, тихо застонала.

«После смерти Коррадо все пошло наперекосяк: налоги, которые невозможно оплатить, лошади, которых с каждым днем все труднее продать, а тут еще и Мануэла…

Мерседес тяжело вздохнула, вспомнив о дочери.

«Как она могла так поступить со всеми нами?! Бедный Руди… Он стал похож на тень… Я же всю жизнь старалась внушить Мануэле совершенно другие принципы…»

Мерседес облокотилась о спинку дивана и закрыла глаза. Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

«Рафаэль, — подумала женщина, и на душе у нее потеплело. — Что бы я без него делала?»

После смерти мужа Мерседес удалось вернуться к нормальной жизни во многом благодаря доброму заботливому Рафаэлю, который всегда находился рядом. Мужчина всю жизнь был влюблен в жену хозяина, однако ни словом не обмолвился о своем чувстве, заслужив этим безграничное уважение Мерседес. Вот и сейчас он первым разыскал хозяйку, чтобы поддержать ее после отъезда дочери.

— Как ты себя чувствуешь? — ласково спросил мужчина, осторожно шагнув к дивану.

— Ай, плохо… — призналась Мерседес и открыла глаза. — Мануэла уехала.

Рафаэль неловко улыбнулся.

— Да, я знаю, поэтому и пришел…

В голосе мужчины послышались нотки нежности, которые почему-то в этот раз испугали Мерседес.

«Не хватало мне еще и признания в любви», — промелькнула шальная мысль, и хозяйка быстро перевела тему разговора.

— Конечно, у меня нет сердца, — начала она, имея в виду то, что не дала благословения на брак дочери и Фернандо.

— Ну, что ты! — горячо запротестовал Рафаэль и погладил хозяйку по руке. — Я тебя прекрасно понимаю.

Последние слова управляющий произнес с улыбкой, надеясь немного успокоить Мерседес, но, вопреки своим ожиданиям, вызвал лишь новый прилив гнева.

— Как мог этот человек! — зло воскликнула женщина.

На этот раз Рафаэль решил сменить тему:

— А как Руди? Я его не видел со вчерашнего дня.

— Он не выходит из своей комнаты, — вздохнула Мерседес.

— Может, ему надо поговорить с падре Хосе, — осторожно предложил управляющий. — Они же друзья.

Мерседес согласно закивала головой.

— Я ему уже предлагала это, когда приносила поесть, но он ничего не ответил…

Рафаэль вдруг представил себе состояние несчастного жениха, и бессилие уступило место отчаянию.

— Бедняга Руди… — тихо заметил мужчина. — Я хотел бы помочь ему, но не знаю как…

Уловив горечь в голосе управляющего, Мерседес внимательно посмотрела на него.

— Да, нелегко помочь в сердечных делах, — после продолжительной паузы изрекла она. — Ведь не существует лекарства от безответной любви…

Поняв, что последние слова адресованы и ему, Рафаэль совсем пал духом.

— Да, Мерседес, я хорошо знаком с этой болезнью, — негромко заметил он и направился к выходу.

Однако женщина даже и не подумала задержать Рафаэля.

«Что о нас говорят в деревне? — промелькнуло у нее в голове. — Надо бы пойти на кухню и распорядиться об обеде…»

Но вместо этого Мерседес, резко встав, направилась к себе в спальню, намереваясь спокойно полежать в одиночестве.

Если бы хозяйка заглянула на кухню, то стала бы свидетельницей одной интересной беседы.

Две служанки, мать и дочь, работавшие в доме Вереццо очень давно, занимались приготовлением обеда. Мать, толстуха Карлотта, стояла у плиты и гневно помешивала черпаком в кастрюле. Ее дочь Луиза, черноволосая миловидная девушка, сидела за столом и мелко нарезала морковь для супа.

Атмосфера в кухне была накалена до предела, и причиной тому послужил такой скоропалительный отъезд молодой хозяйки.

— Ты не можешь понять Мануэлу, потому что все еще живешь в прошлом, — первой нарушила молчание Луиза, глядя исподлобья на мать темно-карими глазами.

— Да, это правда, — неожиданно согласилась Карлотта и зло добавила: — В мое время дети уважали родителей и Бога!

— Мануэла всегда была почтительной, — возразила дочь и, скорчив легкую гримаску, высказала свое мнение: — Подумаешь, послушалась веления своего сердца…

Такого бедная Карлотта не ожидала. Она резко обернулась, отбросила черпак в сторону и подперла круглые бока кулаками.

— Да, конечно, она послушалась этого, как ты говоришь, веления и оставила мать в слезах, бросила кузена, который ее боготворил, — на одном дыхании выпалила толстуха и, набрав в легкие побольше воздуха, продолжила: — Чтобы уехать с женатым мужчиной!

Луиза снисходительно усмехнулась и принялась терпеливо объяснять:

— Ну, мама, я тебе тысячу раз говорила, что сеньор Фернандо вдовец. Ты понимаешь, что это значит?.. Это значит, что он свободен…

Мать презрительно хмыкнула и вновь повернулась к плите.

— Да, свободен, — пробурчала она. — Кровь этой женщины еще не остыла, а он уже соблазняет невинных девушек, чтобы потом надругаться над ними…

— Он приехал в этот дом из-за любви, а не затем, чтобы надругаться…

В глубине души Луиза решила, что вряд ли сможет переубедить мать, и поэтому вновь занялась морковкой. Однако Карлотта вздрогнула, словно ее ошпарили кипятком, и на этот раз еще с большей силой отбросила черпак.

— Послушай, скажи мне, кто вбивает тебе в голову такие дурацкие мысли? — обратилась мать к дочери, вскинув руки к небу.

Девушка высыпала нарезанные овощи в тарелку и пододвинула к себе головку капусты.

— Каждый раз, когда мы говорим о любви, ты утверждаешь, что кто-то внушает мне странные мысли, — спокойно заметила Луиза и добавила: — Как будто я дурочка и ничего не смыслю в жизни.

Карлотта покачала головой и решила поменять тактику. Она подсела к дочери и, подперев подбородок рукой, с горечью проговорила:

— Ну, конечно, доченька, что ты можешь знать о жизни, о любви и особенно о мужчинах…

Услышав это, девушка презрительно хмыкнула. Карлотта попыталась поймать взгляд дочери, но вдруг, позабыв об избранной тактике, сорвалась.

— Будь осторожна! — повысила голос она. — Будь осторожна, потому что из-за всех этих мечтаний о любви у тебя в один прекрасный день появится ребенок!

Девушка смерила мать презрительным взглядом и холодно улыбнулась.

— Это все мелодрамы твоего времени, мама!

— И трагедии твоего! — парировала толстуха, вновь возвращаясь к плите.

Неожиданно в кухню заглянул Руди. Молодой человек окинул служанок пустыми, безжизненными глазами и остановился на пороге, словно раздумывая, делать ли еще один шаг.

Луиза с обожанием посмотрела в лицо молодому человеку и мягко, чтобы не вспугнуть, спросила:

— Тебе что-нибудь нужно, Руди?

Правильные черты лица Руди дернулись, и в его глазах появилась растерянность.

— Нет-нет… Я просто хотел взглянуть, — отрывисто бросил он и тут же нашелся: — Поесть ничего нет?

Девушка мгновенно вскочила с места и бросилась в противоположный конец кухни.

— Скоро будет готов обед, а в холодильнике есть бутерброды… — улыбнулась она, красиво раскладывая на тарелке кусочки говядины.

Руди машинально опустился на стул и уставился в угол невидящим взглядом.

— Я сяду рядом, и мы поедим вместе, как тогда, когда мы были маленькими… — девушка попыталась расшевелить отверженного жениха приятными воспоминаниями.

Неожиданно Руди взял в руки нож, который Луиза забыла на столе, и неловко повертел его в руках, едва не порезавшись. Однако девушка вовремя выхватила опасную игрушку и спрятала в шкаф.

Словно обидевшись, молодой человек резко поднялся и молча вышел из кухни.

— Руди?! — растерянно позвала Луиза, однако ответом ей послужили торопливые удаляющиеся шаги.

Мать, которая все это время молчала, наклонилась к дочери и победно прошипела ей на ухо:

— Ну что, видела? Вот чего добилась твоя обожаемая Мануэла…

3

Один из лучших отелей города, который выбрал Фернандо, должен был поразить Мануэлу своим великолепием. Однако девушка равнодушно скользнула взглядом по фасаду здания, вышла из такси и, оглянувшись на сеньора Салиноса, улыбнулась.

«Ну, внутри ей точно понравится», — решил мужчина и открыл перед Мануэлой дверь с позолоченной ручкой.

Девушка робко переступила порог и вошла в холл, остановившись перед пустующей стойкой портье. Мануэлу не привлекли ни бархатные портьеры на окнах, ни мраморная лестница. Фернандо с досадой поморщился — сюрприз не удался. Почувствовав недовольство любимого, девушка попыталась уловить взгляд Фернандо.

— Что?

Еще раз убедившись, как тонко Мануэла чувствует его настроение, мужчина обрадовался.

— Тебе нравится эта гостиница? — гордо поинтересовался он, опуская на пол тяжелый чемодан.

Неожиданно для него Мануэла равнодушно пожала плечами.

— Для меня все гостиницы одинаковы, — призналась она.

Внезапно душу мужчины охватил юношеский задор.

— Спорим, что эта окажется особенной, — уверенно заявил Фернандо и сжал ладони девушки.

— На что спорим? — подхватила игру Мануэла.

— На миллион поцелуев.

Девушка от всей души рассмеялась.

— Нет, если я проиграю, то вряд ли мне удастся расплатиться.

Мануэла характерным только одной ей жестом поправила волосы, чем вызвала новый прилив нежности у Фернандо. Он обнял любимую за плечи и наклонился к ее лицу, намереваясь поцеловать.

— Извините, — портье, вынырнувший неизвестно откуда, негромко кашлянул.

Молодые люди с трудом оторвались друг от друга, и Фернандо уверенно поздоровался:

— Добрый день.

— Здравствуйте, — портье занял свое место, оценивающе оглядев новых постояльцев с ног до головы.

«Да-а-а, девушка явно не из богатых, — подумал он. — А мужчина недавно побывал в драке…»

Привыкший к всеобщему поклонению, Фернандо несколько развязно проговорил:

— Мне нужен номер на двоих.

— С двухспальной кроватью? — уточнил портье, открывая учетную книгу.

Молодой человек кивнул и недоуменно вскинул брови.

— Разумеется…

Решив не задавать больше глупых вопросов, портье приготовился записывать.

— Ваше имя?

— Фернандо Салинос.

— А вашей супруги?

Фернандо растерянно оглянулся на Мануэлу. Он совершенно забыл фамилию девушки.

— Мануэла Вереццо де Салинос, — на удивление уверенно произнесла она, словно носила фамилию де Салинос не меньше пяти лет.

От всеведущего портье не укрылась маленькая заминка в поведении гостей. Ледяным голосом он потребовал:

— Ваше свидетельство о браке, пожалуйста.

От такой наглости сеньор Салинос побледнел, намереваясь устроить скандал. Лишь присутствие Мануэлы удержало его от этого. Делая вид, что ищет свидетельство, мужчина пробормотал:

— Дело в том, что мы попали в аварию на дороге… и я подумал…

Пауза затянулась, а портье, нервно постукивая рукой по столу, молчал.

— У тебя в сумочке нет свидетельства? — наконец обратился к своей спутнице Фернандо.

Девушка, приняв правила игры, заглянула в свой ридикюль и пожала плечами.

— Нет, я думала, что оно у тебя.

— Мы с тобой столько женаты, что я не думал, что оно может понадобиться, — хохотнул Фернандо и, понизив голос, обратился к портье: — Это не вызовет осложнений?

При этом, будто бы совершенно случайно, сеньор Салинос вытащил из кармана пиджака пухлый бумажник.

— Обычно мы очень строго придерживаемся правил, — не спуская с портмоне глаз, заметил служащий.

— Какая досада… — Фернандо достал из бумажника банкноту.

Портье заколебался.

— Я не могу нарушать инструкции…

— Я понимаю, — Салинос добавил к банкноте еще одну. — А можно это как-нибудь уладить?

Быстро схватив из рук гостя деньги, служащий отеля что-то быстро записал в журнал.

— Нет ничего невозможного, сеньор! — наконец воскликнул он и протянул Фернандо ручку. — Пожалуйста, подпишите вот здесь.

— Спасибо, — искренне отблагодарил Салинос, расписавшись за себя и за Мануэлу. Получив солидную прибавку к жалованью, портье моментально вызвал дежурного.

— Проводите, пожалуйста, сеньора и сеньору в комнату номер четырнадцать, — попросил он, кивая на чемодан новых жильцов.

Благодаря стараниям портье, молодом людям выделили один из самых лучших номеров — с огромной двухспальной кроватью и прекрасным видом из окна.

Впервые попав в такие апартаменты, Мануэла немного растерялась. Фернандо же, дав дежурному на чай, отпустил его и запер дверь. Заметив расстроенное лицо любимой, мужчина нежно обнял ее и поинтересовался:

— Ты устала?

— Да, немного, — кивнула Мануэла и, виновато улыбнувшись, присела на край кровати.

Окинув взглядом напряженную позу девушки и робко сложенные на коленях руки, Салинос догадался:

— Ты расстроена…

— Нет, — покачала головой девушка. — Я чувствую себя немного неловко от того, что выдаю себя за твою жену…

Услышав такое наивное признание, мужчина расхохотался.

— Не думаю, чтобы там, внизу, поверили, будто мы женаты, — хитро прищурившись, заметил он.

Мануэла, вполне серьезно восприняв шутку Фернандо, немного обиделась.

— Но ведь мы не женаты, — сдавленно проговорила она.

Салинос уловил в ее словах глубоко запрятанную уязвленную гордость и лишь сейчас понял, как крепко любит его эта хрупкая на вид девушка.

— Мы будем женаты! — уверенно заявил он, присаживаясь рядом.

Совершенно непроизвольно девушка отодвинулась.

— Когда? — едва слышно просила она.

— Если бы это было возможно, хоть сейчас, — быстро согласился Фернандо и, немного помолчав, добавил: — Мануэла, мне не нравится, что мы прячемся, как преступники…

«Боже, какая я эгоистка!» — вздохнула девушка и нежно погладила руку Салиноса.

— Я люблю тебя, — горячо прошептала она. Фернандо широко улыбнулся и, наклонившись к любимой, поцеловал ее.

— Я тоже люблю тебя, — мужчина попытался вложить в эти простые слова всю глубину переполнявших его чувств.

После продолжительного поцелуя Фернандо уже совершенно иным тоном поинтересовался:

— Ты позвонишь домой?

— Да, — кивнула Мануэла и, потянувшись, призналась: — Я очень устала, и мне надо отдохнуть. А ты, наверное, тоже устал — все время за рулем.

Фернандо приятно поразила забота подруги.

— Ты знаешь, для меня это совсем неважно — устал я или нет, — равнодушно махнул он рукой и вновь обнял Мануэлу. — Для меня самое главное, что я рядом с тобой… — Немного помолчав, он добавил: — Я так счастлив…

Слезы радости выступили на глазах у Мануэлы.

Если до этого ее время от времени навещали сомнения, то сейчас девушка совершенно позабыла о них.

— Это правда, Фернандо? — затаив дыхание, спросила она.

— Правда, любимая, — не задумываясь, ответил мужчина. — Но от тебя потребовалось много мужества, чтобы совершить такой поступок — уйти из родного дома…

— Да, — Мануэла твердо сжала губы. — Мне было нелегко это сделать, но ради тебя я готова на все.

Салинос, глядя в большие, робкие глаза Мануэлы, прошептал: «Любимая» и крепко поцеловал, больше всего на свете жалея о том, что так поздно разыскал эту прекрасную, чистую девушку.

4

«Как опустел дом без Мануэлы, — подумала Марианна, заходя в гостиную. И хотя девушка была родной сестрой Руди, она не осуждала свою кузину. — Такой обаятельный мужчина, как Фернандо, мог кого угодно свести с ума…»

Марианна улыбнулась, вспоминая мужественную красоту Салиноса.

«К тому же, любимый Мануэлы сказочно богат…»

Марианна и Мануэла вместе выросли в доме Вереццо и были больше, чем сестрами.

«Ты — моя единственная подруга», — всегда говорила Мануэла и делилась с кузиной самыми сокровенными тайнами.

И вот теперь она уехала и скорее всего надолго…

Марианна присела на диван и принялась вспоминать неудавшуюся свадьбу. Вся деревня наблюдала за кулачным поединком Руди и Фернандо, и все местные жители поддерживали жениха. На стороне Салиноса была лишь Мануэла, да и Марианна, которая лучше других знала, как ее кузина любит Фернандо. Мужчины отделались лишь ушибами да синяками, но если Салинос чувствовал себя победителем, то моральный дух Руди был явно надломлен.

«Бедный братец…» — вздохнула Марианна и, вздрогнув, открыла глаза.

Перед ней стоял ее жених Густаво. С ним девушка познакомилась три месяца назад в Буэнос-Айресе, и с тех пор они почти не расставались.

— Любовь моя, — радостно воскликнула Марианна и протянула вперед руки.

Густаво легко схватил невесту и закружил ее по комнате, словно они не виделись вечность.

— Ты должен помочь мне убедить Руди сходить к врачу, — Марианна вырвалась из объятий жениха и отбежала к окну.

— Конечно, — согласно кивнул молодой человек и вдруг слегка помрачнел.

Марианна недоуменно посмотрела на любимого и, подойдя к нему, вновь присела на диван.

— Знаешь, Марианна… — заикаясь, начал молодой человек, — ты все больше меня удивляешь…

Серьезный тон жениха слегка насторожил девушку.

— Почему? — осторожно спросила она.

Густаво нежно посмотрел на невесту и осторожно присел рядом.

— Я наблюдал за тобой во время всей этой истории с венчанием и видел, что ты вела себя, как смелая женщина…

Густаво на мгновение задумался, подбирая слова.

— Сильная, готовая прийти на помощь любому, — добавил он и неожиданно осекся.

— Да?

— Я этого не знал… Я знал, что ты красива, привлекательна, но ты еще и очень добра…

Марианна скромно улыбнулась.

— Ты тоже очень добрый, — уверенно заключила она.

Молодой человек опешил от изумления и слегка покраснел. Он не ожидал от невесты такого признания. В порыве чувств Густаво обнял Марианну и слегка сжал ее в объятиях.

— Марианна, мне кажется, я не достоин тебя…

— Это я тебя не достойна! — возразила невеста, вспоминая миллионное состояние Густаво и его шикарный дом.

— Марианна, я тебя люблю!

Девушка засмеялась, настолько нелепо ей было увидеть на глазах Густаво слезы. Она легко, одним пальчиком, тронула кончик носа жениха и шутливо нахмурила брови.

— Правда? — делая вид, что не верит, переспросила она.

Однако молодой человек отнесся к словам невесты вполне серьезно.

— Я никого так не любил, — чтобы подкрепить свои слова, Густаво нежно погладил волосы Марианны.

Решив воспользоваться сентиментальным настроением жениха, девушка лукаво сощурилась и попросила:

— Когда мы вернемся в Буэнос-Айрес, ты познакомишь меня со своим отцом?

— Я сделаю все возможное, — нехотя согласился Густаво.

«Почему, когда разговор заходит о его семье, Густаво сразу же замыкается? — сердце Марианны сжалось от недоброго предчувствия. — Может, он боится, что я не понравлюсь его отцу-миллионеру?

— Иногда я думаю, что совсем не подхожу тебе, — негромко заметила девушка, вслух высказывая свои сомнения.

— Почему ты так говоришь? — возмутился жених.

— Не знаю… Все так таинственно… — попыталась объяснить свою неуверенность невеста. — Мне кажется, что я не смогу держать себя как следует…

Последние слова девушки немного разозлили Густаво.

— Ты не можешь выбросить из головы эти глупые мысли? — довольно резко оборвал он.

Однако Марианна совсем не обиделась на недовольный тон жениха. Она положила голову на плечо Густаво и лукаво улыбнулась.

— Помоги мне сделать это…

— Попробую…

Густаво приблизил свои губы к губам невесты и осторожно поцеловал. Неожиданно Марианна вскочила и отбежала к двери.

— Не сейчас, милый, — ласково попросила она. — И не здесь… В доме траур, и тетя может меня неправильно понять. К тому же она против каких-либо отношений до свадьбы.

Молодой человек попытался догнать невесту, но девушка, смеясь, убежала из комнаты.

«Какая она очаровательная, — улыбнулся Густаво и вновь помрачнел. — Нет, откладывать разговор дальше уже некуда. Если я не хочу потерять ее, мне надо решиться…»

Густаво и Марианна познакомились в аэропорту Буэнос-Айреса, когда кузина провожала Мануэлу в Рим. Молодой человек представился сыном миллионера и предложил покататься на шикарной машине. Развязная манера поведения и пылающие темно-синие глаза очаровали Марианну настолько, что она в первый же вечер не устояла перед обаянием мужчины. Однако Густаво оказался джентльменом и тут же предложил девушке руку и сердце.

Но, желая заручиться благословением родителей жениха, Марианна настаивала на близком знакомстве с ними.

«Она немало бы удивилась, увидев моего отца…» — хмыкнул Густаво и присел на диван.

Как раз в этот момент в гостиную вприпрыжку вбежала невеста.

— Я заходила к тете Мерседес, но она уже легла спать, — горячо прошептала девушка, присев рядом и обняв жениха за шею. — Она сказала, что у нее ужасно болит голова…

Наградив Густаво легким поцелуем, Марианна положила голову ему на колени и ласково улыбнулась.

— Руди не выходит из своей комнаты, так что мы будем ужинать вдвоем, — объявила она и чуть погодя добавила: — Романтично, правда?

— Да, — согласился молодой человек и слегка покраснел.

«Сейчас или никогда!» — решил он и негромко кашлянул.

Заметив необычную молчаливость жениха, Марианна встревожилась.

— Ты устал?

— Нет, дело не в этом, — покачал головой Густаво, не в силах произнести больше ни слова.

«А вдруг она выгонит меня из дома, — промелькнуло в голове. — И я больше никогда не увижу ее…»

— Тебя что-то тревожит, — наконец догадалась невеста.

— Немного… — в горле запершило, и Густаво сдавленным голосом продолжил: — Марианна, я должен тебе кое-что сказать…

— Что случилось? — удивилась девушка и, не услышав ответа, со страхом посмотрела на жениха. — Любимый, ты меня пугаешь…

Густаво попытался оттянуть неприятное объяснение.

— Я должен был давно сказать тебе это, но у меня не хватало смелости… Теперь я больше не могу тебя обманывать…

— Обманывать?! — Марианна приподняла голову с колен жениха и недоуменно посмотрела ему в глаза. — О чем ты?

Густаво сжал кулаки и уставился в потертую диванную обшивку.

— Марианна, я совсем не тот, за кого ты меня принимаешь, — с трудом выдавил он из себя. — Я не миллионер… А мой отец — портье, которого ты видела возле дома…

Услышав это, девушка вскочила и непроизвольно отодвинулась от жениха.

— Ну, зачем? — со слезами в голосе спросила она, вспоминая, как делилась с подругами своими планами о богатой жизни в Буэнос-Айресе.

— Не знаю… — Густаво, нервно меряя шагами комнату, подошел к окну. — Наверное, чтобы казаться лучше, чем есть… Чтобы соблазнить тебя, завоевать твое сердце, заставить полюбить себя…

По щекам Марианны потекли крупные слезы, но девушка, казалось, не замечала этого.

— Я просто вру, — продолжил молодой человек, — и как только начинаю врать, то уже не могу остановиться.

Вдруг Густаво почувствовал, что девушка стоит за его спиной.

«Она меня простила!» — обрадовался он и обернулся.

— Врун! — Марианна изо всех сил ударила любимого по щеке.

Отшатнувшись и схватившись за лицо, Густаво сжал зубы.

— Да, наверное, ты права, я еще хуже, — обреченно согласился он и искренне добавил: — Но я люблю тебя, Марианна… Люблю…

— Ты заставил меня поверить в эту гнуснейшую ложь, а теперь говоришь, что любишь!.. — Девушка побледнела и, резко повернувшись, направилась к двери, бросив на ходу: — Я не верю тебе!.. Я никогда тебе не прощу…

Не слушая слов оправдания, Марианна побежала по коридору к себе в комнату, намереваясь выплакать там свое горе. Внезапно девушка остановилась у спальни тети и на мгновение задумалась.

«Мне надо поделиться с кем-нибудь… Хочу услышать несколько слов утешения и, возможно, совет… Мануэлы нет, но тетушка всегда понимала меня…»

Осторожно постучав в дверь, Марианна, не дожидаясь разрешения, переступила порог.

Мерседес лежала на кровати, подперев голову рукой, и смотрела на стенку невидящим взглядом. Заметив племянницу, женщина встрепенулась и, хлопнув рукой по постели, предложила:

— Присядь…

Робко переминаясь с ноги на ногу, Марианна отрицательно покачала головой.

— Тетя… — начала она. — Я поссорилась с Густаво…

Не дослушав объяснений, Мерседес закатила глаза и откинулась на подушки.

— Тетя, что с вами? — испугалась девушка и подбежала к неподвижно лежащей матери Мануэлы.

Женщина раздраженно смяла покрывало и приподнялась. Казалось, ей не хватает воздуха.

— Так ты поссорилась с Густаво, — наконец вспомнила Мерседес слова племянницы.

— Да, это так.

Хозяйка печально посмотрела на портрет дочери, стоящий на столике, и неожиданно резко высказала свое мнение:

— Боже мой, неужели больше не существует нормальных отношений перед свадьбой?!

Марианна растерянно закусила губу.

— Именно об этом я и мечтала, — возразила она.

— Да, ты мечтала, — передразнила Мерседес и тут же пустилась в ностальгические воспоминания: — Коррадо и я были женихом и невестой в течение двух лет. Это были прекрасные, незабываемые два года…

«Господи, да мне не надо читать нотации!» — вздохнула Марианна и предприняла еще одну попытку:

— Дело в том…

— Дело в том, что вы не способны ценить настоящие чувства! — театрально воскликнула тетушка, намереваясь вновь привести несколько примеров из собственной жизни.

Марианна, слегка разочарованная разговором, перебила ее.

— Не все такие.

Однако Мерседес было уже трудно остановить.

— Это поколение не может довольствоваться тем, что имеет! — нравоучительным тоном продолжила она.

— Нет!

— Они предпочитают идти по краю пропасти, не заботясь ни о чем, ни на кого не обращая внимания…

Встретившись с грустными глазами племянницы, Мерседес неожиданно замолчала.

«Какая я эгоистка, — подумала она. — У бедной девушки горе, и ей совершенно не с кем посоветоваться…»

— Марианна, — мягко проговорила хозяйка. — Расскажи, что случилось у тебя с Густаво?

Девушка незаметно вытерла слезы и встала.

— Нет, в другой раз, — холодно произнесла она и уже у двери добавила: — Это не имеет значения…

— Марианна! — умоляюще позвала Мерседес, но племянница даже не обернулась.

5

После признания Густаво Марианна уже вторые сутки не могла найти себе места.

«Тетушка занята своими делами и ей некогда выслушать меня», — вздохнула девушка, прогуливаясь по саду.

Ей было очень неприятно думать, что бывший жених соврал о несуществующих миллионах лишь для того, чтобы соблазнить ее.

«А я, дура деревенская, уши развесила… Не прощу его, ни за что», — в конце концов решила Марианна и направилась в дом.

Войдя в гостиную, девушка застала там Луизу, которая чистила серебро и что-то весело напевала.

«Как птичка… Ни хлопот, ни забот, — подумала Марианна, с завистью наблюдая за служанкой. — А мне тут решать важные проблемы…»

Девушка опустилась на диван и попыталась сосредоточиться. Неожиданно громко зазвонил телефон, и Луиза, легко подпрыгнув, подняла трубку.

— Алло, — важно произнесла служанка, и тут же ее лицо озарила улыбка.

— Луиза, это ты? — послышался в трубке голос Мануэлы.

— Мануэла… — не веря своим ушам, воскликнула служанка. — Как ты?

— Все нормально. Марианна дома?

Луиза оглянулась на сестру Руди, которая нетерпеливо протягивала руку к трубке, и подтвердила:

— Она рядом.

— Передай ей трубку, мне нужно с ней поговорить.

Луиза, пододвинув аппарат к Марианне, пояснила:

— Это Мануэла. Она хочет поговорить с тобой.

Марианна благодарно кивнула.

— Алло, это Мануэла?

— Как ты?

— Потом расскажу. — Голос сестры Руди немного дрогнул.

— Что-то случилось, — догадалась подруга детства.

— Это все Густаво, — не выдержала Марианна и тут же поменяла тему. — Как ты? Где ты?

— У меня все хорошо. Я в гранд-отеле в Сан-Карлосе…

— Сан-Карлосе?! — восторг, охвативший Мануэлу, казалось, передался и ее кузине.

В трубке послышался треск. Марианна потрясла аппарат, но так ничего не изменив, пожаловалась сестре, повысив голос:

— Я тебя плохо слышу!

— И мне ничего не слышно, — едва различимо донеслось с другого конца провода. — Марианна, я могу тебя попросить? Ты можешь срочно приехать?..

— Ну, Мануэла, — испугалась кузина. — Что же все-таки случилось?

В трубке послышался заливистый смех подружки.

— Да нет же, все хорошо… Так ты приедешь?

— Конечно, если ты просишь, — без колебаний согласилась Мариана.

— Тогда запиши адрес…

Продиктовав координаты отеля, Мануэла справилась о здоровье матери и, попрощавшись, повесила трубку.

Служанка, все это время стоявшая рядом, вопросительно посмотрела на Марианну. Заметив нетерпеливый взгляд Луизы, сестра Руди улыбнулась.

— Что там? — не сдержавшись, спросила служанка.

— Ничего, но я должна туда поехать.

Луиза прижала руки к груди и озабоченно нахмурилась.

— Ты думаешь, с ней случилось что-то плохое?

— Она сказала, что нет, — успокоила Марианна и решила «Пойду собирать вещи… Это поможет хотя бы на время забыть боль, причиненную бессовестным Густаво…»

У двери девушка обернулась и попросила служанку:

— Если Густаво будет меня искать, скажи, что я уехала.

— Хорошо, — пробормотала Луиза и вновь принялась чистить серебро.

А Марианна побежала к тетушке, чтобы сообщить ей о звонке Мануэлы.

Выслушав племянницу, Мерседес слегка побледнела и отвернулась к окну.

— Значит, Мануэла тебе позвонила, и ты готова бежать к ней, — с раздражением бросила тетушка через плечо.

— Она попросила, и я не смогла отказать…

Мерседес резко обернулась и, взяв девушку за руки, умоляюще проговорила:

— А если я попрошу тебя остаться?

Марианна освободила свои ладошки и печально улыбнулась.

— Тетя, чего вы добиваетесь? — В голосе девушки сквозил укор. — Хотите узнать, кого я люблю больше?..

Поняв, что ее хитрость не удалась, Мерседес опустила голову.

«Скоро все разлетятся из родного гнезда, и я останусь совсем одна», — подумала она и тяжело вздохнула.

Марианне вдруг стало жаль тетушку.

— Я хочу помочь Мануэле, — попыталась объяснить девушка, — потому что мне кажется, она вела себя не так уж и плохо.

Не найдя более подходящих слов для оправдания сестры, Марианна развела руками.

Внимательно посмотрев на племянницу, Мерседес неожиданно спросила:

— А как же Густаво?

Девушка покраснела и отвела глаза в сторону.

— Не знаю…

— А Руди?

— Руди очень подавлен, — нашлась Марианна. — Ему нужно время, чтобы…

— Время! — хмуро перебила Мерседес и доверительно сообщила: — Он был у меня и сказал, что хочет уехать в Италию.

— Он так сказал? — удивилась племянница и, немного помолчав, заключила: — Это хорошо.

Поймав недоуменный взгляд тетушки, Марианна пояснила:

— Это означает, что он сам хочет покончить с тоской, которая его одолевает.

Выслушав мнение племянницы, Мерседес негодующе всплеснула руками.

— Тебя, конечно же, все это устраивает!

— Я не понимаю, что вы хотите этим сказать? — с обидой в голосе отозвалась Марианна.

— Ты согласна со всем, что делает Руди, поскольку тебе ни до чего нет дела! — проворчала тетушка.

Девушка вздрогнула от возмущения, и на ее щеках выступили красные пятна.

— Что происходит, тетя? — довольно резко воскликнула она. — Из-за всей этой истории вы стали…

Марианна вовремя прикусила язык, с трудом сдерживаясь, чтобы не опуститься до оскорблений.

— Чего вы хотите? — взяв себя в руки, уже более спокойно спросила она.

— Я хочу, чтобы вы все были вместе! — неожиданно громко закричала Мерседес. — Я не хочу, чтобы семья распалась и чтобы каждый пошел своей дорогой, не заботясь о других.

Марианна спрятала в уголках губ улыбку.

— Тетя, — ласково, как к маленькой, обратилась она к Мерседес. — Каждый из нас должен выбрать свой путь…

Заметив в лице племянницы твердую решимость, напомнившую ей покойного мужа, хозяйка отвернулась.

— Какой ужас… — пробормотала она. — Что с нами будет?..

Осторожно дотронувшись до руки тети и улыбнувшись, Марианна заметила:

— Послушайте, очень скоро, раньше, чем вы думаете, мы снова будем вместе.

Прочитав недоверие в глазах Мерседес, племянница уверенно повторила:

— Мы снова будем вместе. Я обещаю!

6

Бернарда накинула пальто и подошла к зеркалу.

«Да, горе не красит, — грустно улыбнулась она, разглядывая новые морщинки, появившиеся за последний месяц. — Тяжело мне без дочери…»

В зеркале был виден комод, на котором стояли две фотографии Исабель. С одной из них на домоуправительницу смотрела десятилетняя девочка с живым, умным взглядом, а на второй Исабель была сфотографирована уже после нескольких лет замужества.

«Она очень похожа на Коррадо, и совсем не похожа на меня, — подумала Бернарда и застегнула пуговицы. — Исабель жива, и никто не переубедит меня в обратном… Пусть все считают, что я сошла с ума, но я продолжу поиски дочери, даже если мне придется потратить на это все свои сбережения…»

Мысли Бернарды прервал осторожный стук в дверь.

— Позвольте? — в комнату как-то боком протиснулась служанка Чела, державшая в руках огромный поднос с завтраком.

Чела немного побаивалась домоуправительницы, но в последнее время больше жалела ее. Никто в доме даже и не догадывался, что Исабель незаконная дочь Бернарды, только Чела чувствовала какие-то странные недомолвки в отношениях своей бывшей молодой хозяйки и домоправительницы. А когда сеньору Салинос похоронили, Бернарда серьезно заболела. Долгое время она вообще не выходила из своей комнаты, и поэтому Чела очень удивилась, увидев домоправительницу в пальто.

Служанка закрыла дверь и, загородив своей небольшой фигуркой выход, запротестовала:

— Сеньорита Бернарда, вы не должны выходить!

Домоправительница внимательно оглядела Челу, и в ее взгляде мелькнула прежняя властность.

— И кто же мне может запретить это?

Испугавшись своей смелости, служанка смутилась.

— Но вы и сами должны понимать… — пошла она на попятную. — Вы плохо себя чувствуете, но не хотите обратиться к врачу.

Придав лицу каменное выражение и четко выговаривая каждое слово, Бернарда произнесла:

— Я прекрасно себя чувствую. И я запрещаю тебе обсуждать с другими мою болезнь. Ясно?

Руки у служанки мелко задрожали.

— Да-да, хорошо, — согласилась она, однако попыталась уточнить: — Но куда вы идете?

— Это не твое дело! — оборвала Бернарда. — Занимайся лучше своей работой.

Чела поставила завтрак на стол и с обидой в голосе заметила:

— Сеньорита Бернарда, но почему вы мне не доверяете после всех этих лет, которые мы провели вместе, под одной крышей.

Домоправительница, уже почти дошедшая до двери, вдруг остановилась, услышав странные высказывания Челы.

— Если бы ты знала меня лучше, то поняла бы, что я никому не доверяю, — отчеканила она.

Смешавшись, служанка принялась вновь собирать приборы на поднос.

— А если меня кто-нибудь спросит о вас, что я должна отвечать? — негромко поинтересовалась Чела, на что Бернарда всего лишь пожала плечами.

— Ничего, — наконец ответила она и чуть погодя добавила: — Скажи, что я исчезла, как привидение, и никто не видел, как я выходила.

Чела широко открыла рот, стараясь понять смысл фразы. Заметив это, Бернарда рассмеялась.

— В любом случае, к полудню я уже вернусь, — успокоила она служанку.

Та, недоверчиво заглянув в лицо домоправительнице, робко уточнила:

— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

Такое предположение вконец разозлило Бернарду.

— Поменьше вопросов, Чела, и побольше чистоты, — подняв вверх указательный палец, домоправительница принялась читать нотации: — Мне надоело, что каждый раз, когда я прикасаюсь к мебели, повсюду нахожу пыль!

Хлопнув дверью, домоправительница вышла на улицу. Вдохнув свежий теплый воздух, женщина осмотрелась в поисках такси. Наконец, поймав машину, Бернарда коротко приказала: «На кладбище», и через полчаса уже была там.

Быстро отыскав плиту с надписью «Исабель Герреро де Салинос», женщина несколько минут молча постояла, прислушиваясь к своим ощущениям. Сердце билось ровно, еще раз убеждая мать в том, что на этом месте похоронена не ее дочь.

«Но ведь Фернандо об этом не знает, — горько вздохнула Бернарда. — Пройдет несколько лет, и он вновь женится…»

— Никто и ничто не сможет занять твое место! — * утвердительно произнесла мать, словно Исабель могла ее слышать. — Я знаю, что ты жива. Я чувствую это сердцем. Я знаю, что скоро ты будешь рядом со мной, и тогда мир перевернется! Никто никогда не будет носить твое имя!

Решив, что нет больше смысла находиться в этом унылом месте, женщина повернулась и украдкой, будто бы кто-то мог ее видеть, вытерла слезы.

Медленно выйдя за ворота кладбища, Бернарда без труда поймала такси. Назвав адрес, женщина грузно опустилась на заднее сиденье и всю дорогу молчала, обрывая даже самые робкие попытки словоохотливого шофера завязать разговор.

«Вот я и приехала», — вздохнула Бернарда, когда такси затормозило у особняка Салиносов.

Дав водителю на чай, женщина вошла в дом и ахнула от удивления. В холле, напротив двери, стоял двухметровый портрет Исабель, а рядом с ним, с палитрой в руке, работал художник Уильсон. Он реставрировал свою картину, написанную десять лет назад.

Бернарда с умилением посмотрела на парадный портрет дочери, которую она всегда представляла именно такой — жизнерадостной, улыбающейся, с длинными распущенными волосами.

Картина была написана в стиле фотореализма, поэтому любому, кто впервые ее видел, могло показаться, что хозяйка дома через мгновение шагнет навстречу.

Еще во время своей болезни Бернарда позвонила художнику и попросила его немного подправить портрет. Сеньор Уильсон не стал перечить и быстро согласился. Через несколько дней он приехал в дом Салиносов, однако домоправительнице никак не удавалось застать художника за работой. И вот сейчас Бернарда с радостью заметила, что картина вновь наполнилась жизнью.

— Как вы себя чувствуете? — вежливо поинтересовался художник, откладывая палитру и вытирая руки.

— Спасибо, гораздо лучше, — поблагодарила женщина. — Я вижу, вы уже многое успели сделать.

— Да, остались лишь незначительные детали. Я думаю, что через час закончу. — Уильсон задумчиво посмотрел на портрет и признался: — Знаете, порой мне трудно назвать это работой…

— Я думаю… — согласилась домоправительница и немного иронично заметила: — Для такого талантливого художника, как вы, реставрация не слишком интересное дело.

Молодой человек смутился.

— Нет, я имел в виду не это, — начал оправдываться он. — Я не могу назвать работой то, что является для меня удовольствием… Дает возможность прикоснуться к красоте…

Слова Уильсона приятно поразили Бернарду.

«Нужно и его пригласить», — решила она и негромко произнесла:

— Завтра вечером у нас будут гости. Вас не затруднит прийти?

Художник улыбнулся.

— Конечно, нет. Как я могу отказаться…

Искренняя улыбка молодого человека обезоружила домоправительницу.

«Ведь он хорошо знал и любил мою дочь», — подумалось ей и вдруг захотелось рассказать художнику, какой прекрасный сон приснился ей сегодня.

— Этой ночью я опять видела во сне Исабель…

Внезапно Бернарда замолчала и обернулась, услышав стук каблучков Терезы. Сестра Фернандо спустилась по лестнице и, заметив художника, радостно протянула ему руки.

— Здравствуйте, сеньор Уильсон!

Молодой человек, вспомнив о том, что неделю назад Тереза жаловалась на плохое здоровье, поинтересовался:

— Как самочувствие? Надеюсь, хорошо?

— Да, — улыбнулась женщина и, с удовольствием оглядев портрет покойной невестки, лукаво заметила: — Я вижу, дела идут полным ходом…

Домоправительница, ревниво оберегавшая все воспоминания об Исабель, попыталась перевести разговор на другую тему.

— Как здоровье, сеньора Тереза?

— Спасибо, нормально, — отмахнулась сестра Фернандо и, вспомнив недавнюю беседу с мужем, равнодушно спросила: — Да, Бернарда, если я не ошибаюсь, Леопольдо как-то просил вас постелить в комнате для гостей?

— Да, вчера.

Тереза одарила художника очаровательной улыбкой и, скользнув взглядом по Бернарде, небрежно приказала:

— Забудьте об этом.

Домоправительница послушно склонила голову и, не поднимая глаз, поинтересовалась:

— Сеньора Габриэла придет завтра?

Вопрос Бернарды настолько удивил Терезу, что она не нашлась что ответить.

«Они же никогда не были подругами, — озадаченно подумала она. — Скорее наоборот…»

— Ты это утверждаешь или спрашиваешь? — на всякий случай уточнила сестра Фернандо.

— Спрашиваю…

— Я понятия не имею, — пожала плечами Тереза и, насторожившись, спросила: — А что такое?

— Мне показалось, что вы пригласили ее выпить чаю.

«Не может быть», — удивилась молодая женщина и выразила вслух свои сомнения:

— Пригласила?.. Не помню…

Домоуправительница изменилась в лице и отвернулась. Заметив это, Тереза слегка заволновалась.

— Ну, Бернарда, не будь такой, — принялась оправдываться она. — Одним человеком больше, одним меньше…

Заметив, что домоправительница упрямо сжала губы, сестра Фернандо махнула рукой.

«Эта женщина совсем распустилась… Она слишком многое себе позволяет», — решила Тереза и направилась к себе в спальню.

На верхней ступеньке лестницы она оглянулась и встретилась глазами с полным ненависти взглядом Бернарды.

Художник, волей судьбы оказавшийся свидетелем этой сцены, торопливо схватил палитру, недоумевая, как такая милая домоправительница иногда может излучать столько недоброжелательности.

Бернарда, не смущаясь, прошла к телефону и, взяв справочник, открыла его на странице, где обычно Исабель записывала телефоны своих знакомых, и набрала один из номеров.

— Сеньора Габриэла?.. Это Бернарда. Я вас побеспокоила, чтобы сказать, что мне очень хотелось бы видеть вас в нашем доме завтра в шесть… Спасибо, до завтра.

Отложив книжицу и сняв пальто, домоправительница направилась к себе в спальню.

«Конечно же, Габриэлу можно было бы и не приглашать… Она никогда не любила Исабель… Но что за вечер без этой экзотичной гадалки!..»

Представив себе статную фигуру тетки Салиносов и блестящую чалму на ее голове, Бернарда хмыкнула.

«Ой, не греши, — остановила она себя. — Ведь именно Габриэла нагадала тебе, что твоя дочь жива».

Оказавшись в своей спальне, домоправительница достала небольшую тетрадь, в которую еще вчера выписала имена гостей.

«Кого я не успела пригласить?» — женщина пододвинула к себе телефон и принялась набирать все номера подряд…

Целый день Бернарда отдавала распоряжения насчет завтрашнего праздника. Она самолично выбрала меню, в основном состоявшее из любимых блюд Исабель, приказала убрать в комнатах. Потом женщина попросила Челу отнести приглашение подруге дочери Сильвине.

Через полчаса служанка возвратилась и тут же побежала докладывать о своем визите.

— Я застала Сильвину дома и сказала ей, что завтра вечером у нас праздник. Госпожа принялась спрашивать, кто его затевает…

— А что ты ответила? — перебила Челу домоправительница.

— Что я выполняю ваше распоряжение.

Бернарда рассеянно улыбнулась и вновь задала вопрос:

— И что она на это сказала?

Служанка, секунду помедлив, ответила:

— Ничего… Она только немного удивилась, а потом повернулась и ушла…

Услышав это, домоправительница презрительно хмыкнула и посмотрела на фотографию дочери.

— Как будто и в самом деле нет никакого повода… — негромко прошептала она.

Чела, думавшая иначе, настороженно переспросила:

— Что?

— Да так, ничего, — отмахнулась Бернарда и, чуть помедлив, добавила: — Кстати, Селеста снова приступает к работе. Приготовь ей комнату, потому что скорее всего она приедет сегодня вечером.

Эта новость повергла служанку в недоумение.

— Селеста?

— Да, Селеста, — подтвердила Бернарда, никак не объясняя это распоряжение.

— Хорошо, как прикажете, — быстро согласилась служанка. — Я пойду?

— Иди.

Закрыв за собой дверь, Чела оглянулась на спальню домоправительницы и негромко протянула:

— Да-а-а… Видимо, Бернарда совсем спятила, если вновь берет на работу Селесту…

Эта красивая девушка недолго проработала в доме Салиносов. Как только Леопольдо, муж Терезы, начал ухаживать за ней, Исабель, чтобы угодить золовке, распорядилась убрать Селесту с глаз долой.

«И вот теперь она снова здесь, — вздохнула Чела и предположила: — Это мелкая месть Бернарды… Но что ей сделала сеньора Тереза?..»

7

Исабель лежала на постели и пыталась вспомнить лицо Фернандо. Однако убогие стены рыбацкой хижины и непонятное бормотание Хосинды мешали молодой женщине сосредоточиться. Вот уже много недель сеньора Салинос находилась на этом безлюдном острове. У нее и в мыслях не было показаться в Буэнос-Айресе с таким уродливым лицом. К тому же Исабель еще не окрепла и даже по хижине передвигалась с трудом.

«Хорошо, что старуха спрятала зеркало, и я не могу видеть себя во время перевязок», — вздохнула Исабель, вспомнив, как впервые узнала, что ее красота канула в никуда…

Это произошло месяц назад. Тогда Исабель впервые ощутила прилив сил и, воспользовавшись этим, попыталась встать с постели. Хосинды не было в хижине, и сеньора Салинос решила посмотреть, что у нее с лицом. Как только Исабель пришла в себя, она все время чувствовала на лбу, на щеках неприятное жжение, а иногда на бинтах проступала кровь.

Взяв зеркало и заглянув под повязку, Исабель закричала от ужаса…

Молодая женщина вздрогнула, вновь вспомнив об этом, и тихо заплакала.

«Почему Хосинда не утешает меня?» — удивилась сеньора Салинос и сквозь узкие щелочки в бинтах попыталась разглядеть, чем занимается старуха.

Та сидела за столом и двумя руками что-то помешивала в большом деревянном чане. Лицо Хосинды было озабоченным и каким-то отчужденным.

«Опять какое-нибудь снадобье», — Исабель равнодушно посмотрела на свою спасительницу и задумчиво проговорила:

— Я все думаю, что сейчас делает Фернандо…

Старуха хмыкнула и, не отрываясь от своего занятия, проскрежетала:

— Ты этого не узнаешь, пока не вернешься.

Слова знахарки вывели молодую женщину из состояния апатии.

— С таким лицом? — громко всхлипнула она и с болью в голосе добавила: — Я же просто чудовище…

Хозяйка хижины обернулась и тяжело вздохнула.

— Хосинда тебе поможет, — уверенно заявила она и, кивнув на чан, продолжила: — Не надо спешить, пока все это не затвердело.

— Что это? — Исабель приподнялась на локте и попыталась разглядеть, из чего сделано новое лекарство.

Хосинда, заметив любопытство подопечной, успокоила:

— Не волнуйся, с тобой ничего не случится.

Сквозь бинты Исабель удалось увидеть вязкую коричневую массу, которую руки Хосинды непрерывно перемешивали.

— Не беспокойся, все будет хорошо, все будет прекрасно, — вновь повторила старуха и наклонилась к своей пациентке.

Сеньора Салинос вздрогнула, когда заскорузлые подвижные пальцы пробежались по ее лицу.

— Ничего плохого не будет. Все будет хорошо, — голос Хосинды заставил Исабель расслабиться и закрыть глаза.

Старуха подняла повыше подушку и принялась накладывать на лицо женщины смесь из чана.

— Это больно? — вздрогнула Исабель, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Это вроде холодной глины, вот и все, — успокоила старуха и принялась объяснять: — Ты почувствуешь прохладу и больше ничего.

Через несколько минут сеньора Салинос ощутила, что ей и вправду сделалось легче. Особенно успокаивал ее голос знахарки, казалось, проникавший во все клеточки тела.

— Руки Хосинды совершат чудо… Совершат чудо… Ты станешь другой, Исабель… Совсем другой… А потом я сниму бинты… Руки Хосинды сотворят чудо… Чудо… Это поможет…

— Я не могу понять, что ты делаешь, — вдруг встрепенулась сеньора Салинос, почувствовав, что ей трудно дышать.

— Потерпи, пока я не закончила, — в очередной раз успокоила Хосинда.

Однако молодая женщина шевельнулась и попыталась дотронуться рукой до лица.

— И когда это произойдет? — спросила она, решив, что грязевая маска излечит страшные шрамы.

— Может, завтра… Кто знает?.. — туманно ответила старуха и нравоучительно добавила: — Надо, чтобы это хорошо высохло. Все, что делается с помощью Всевышнего, требует времени.

Несколько секунд Исабель лежала неподвижно.

— Все равно я не могу понять, что ты задумала, — с досадой бросила она.

— Разве я хоть раз причинила тебе вред? — в голосе знахарки послышались нотки обиды.

— Нет, никогда, — согласилась сеньора Салинос.

— Тогда почему ты мне не доверяешь?

— Не в этом дело…

Хосинда слегка хихикнула и отняла уже немного затвердевшую массу с лица подопечной. Ощутив, что ей ничто больше не мешает, Исабель села на кровати.

— Какая ты беспокойная, — хмыкнула старуха. — Вечно тебе не терпится.

Хосинда, продолжая что-то бормотать, подошла со слепком к столу.

— Нужно уметь ждать, иначе все можно испортить, — знахарка, заметив настороженный взгляд молодой женщины, кивнула на дверь. — Иди погуляй, тебе это полезно…

— Я вам мешаю?

— Понимай как знаешь…

Хосинда махнула рукой и наклонилась над столом. Исабель, встав с постели, подошла к выходу. Несколько минут постояв у двери и понаблюдав за хозяйкой, она вышла из хижины.

На улице было тепло, даже душно, и если бы не легкий ветерок с моря, сеньора Салинос не смогла бы долго гулять. Обойдя дом несколько раз, женщина присела на гладкий валун и задумалась.

«Почему я так несчастна?.. За что Господь так наказал меня? Ведь когда-то у меня было все: красота, богатство, любовь…»

Не без усилий освободившись от грустных мыслей, сеньора вернулась в хижину и прилегла на постель. Незаметно ее одолел сон, и впервые за последний месяц Исабель спокойно задремала.

Проснулась сеньора от того, что почувствовала запах воска. Открыв глаза, она обнаружила, что за окном глубокая ночь, а за столом, сгорбившись, сидит Хосинда. Старуха что-то старательно скребла, изредка поправляя угасающий фитиль свечки.

— Хосинда, ты давно встала? — негромко спросила Исабель.

— Встала? — расхохоталась старуха. — Да я и не ложилась.

— Неужели? — удивилась сеньора и вдруг ощутила к знахарке нечто похожее на нежность. — Ты всю ночь работала…

Хосинда пожала плечами и, ни на мгновение не отрываясь от своего занятия, устало пробормотала:

— Я и не заметила.

— Ты не хочешь спать?

— Я лягу, когда закончу…

Несколько минут сеньора пролежала молча, прислушиваясь к скрежету дерева о глину и причмокиванию знахарки.

— Еще долго? — не сдержалась Исабель.

— Нет, надо, чтобы это хорошо высохло.

Методичность, с какой старуха выполняла эту работу, умилила сеньору.

— Зачем ты все это делаешь?

Старуха тяжело вздохнула и нравоучительно заметила:

— В жизни надо уметь не только брать, но и отдавать.

Услышав это, сеньора Салинос рассмеялась — она никогда не считалась с чувствами других.

— И кто тебя этому научил? — язвительно поинтересовалась Исабель.

Хосинда впервые подняла глаза на свою подопечную. Так ничего и не увидев сквозь узкие щелочки бинтов, старуха вздохнула.

— Жизнь, дочка… Жизнь…

Знахарка вновь принялась за прерванную работу…

Утром Исабель разбудила Хосинда. Настроение ее было необычайно приподнятым. Знахарка все время посмеивалась и потирала руки, бормоча что-то себе под нос. Усадив молодую женщину за стол, старуха критическим взглядом осмотрела бинты и проскрежетала:

— Ну, девочка, сейчас посмотрим…

Исабель замерла, чувствуя, как знахарка что-то надевает ей на лицо, завязывая сзади тесемки. Сеньора непроизвольно вздрогнула и поморщилась от боли, так как Хосинда случайно потянула локон волос.

— Подожди, дорогая, — успокоила старуха. — Сейчас ты увидишь, что сделала Хосинда.

Видимо, довольная своей работой, знахарка хохотнула и без лишних слов протянула Исабель осколок зеркала.

— Вот, посмотри, — восторженно заявила она.

Молодая женщина приблизила лицо к осколку и закричала от ужаса — вместо привычного отражения мумии на Исабель смотрело чудовище в черной маске.

— Нет! — по хижине разлетелись осколки зеркала. — Нет!.. Мне нужно мое настоящее лицо! Я хочу быть такой же, как прежде! Я не хочу, чтобы Фернандо пришел в ужас, увидев меня.

Исабель упала на кровать, пытаясь сорвать с себя маску. Хосинда, не на шутку испугавшись, бросилась к подопечной.

— Дочка! — старуха попыталась обнять сеньору.

Та, с неизвестно откуда взявшейся силой, оттолкнула знахарку и вновь закричала:

— Мне лучше умереть, чем появиться перед Фернандо в таком виде! Ты понимаешь это или нет?! Умереть!..

Наконец Исабель удалось сорвать с себя маску. Сеньора отшвырнула ее в угол и выбежала из хижины, громко хлопнув дверью. Хосинда упала на колени и, ползком добираясь до своего творения, запричитала:

— Доченька… доченька…

8

Мануэла, открыв глаза, в первое мгновение подумала, что все еще продолжается сон. Недоуменно оглядевшись, девушка увидела шикарную комнату с огромным зеркалом и лежащего рядом Фернандо Салиноса. Ущипнув себя за руку и не проснувшись, Мануэла счастливо рассмеялась.

«Нет, это, слава Богу, наяву. Сколько раз, засыпая, я мечтала проснуться рядом с любимым, и наконец-то это свершилось…»

Девушка легко провела холодными пальцами по лицу мужчины, отчего тот поморщился и открыл глаза.

— Ты не спишь? — удивленно спросил он.

Девушка тихо засмеялась.

— Нет.

Салинос, привыкший просыпаться значительно позднее, вновь закрыл глаза. Немного полежав, мужчина почувствовал, что сон уже улетучился.

— Который час? — спросил он.

Мануэла потянулась к туалетному столику и, посмотрев на ручные часы любимого, ответила:

— Шесть.

— Шесть?.. — удивленно протянул Фернандо и тихо добавил: — Я так хочу есть…

— Очень хочешь? — Мануэла погладила мужчину по руке и, нагнувшись, прикоснулась теплыми губами к смуглым пальцам Фернандо.

Чувствуя, как в нем нарастает возбуждение, мужчина облизнул пересохшие губы. Заметив жест любимого, девушка спросила:

— А пить?

— Я выпил бы целое море…

Салинос обнял Мануэлу за плечи и несколько раз поцеловал ее.

— Тебя устроит стакан воды? — прошептала девушка не в силах оторваться от Фернандо.

— Да, устроит.

— Сейчас принесу.

Легко вскочив с кровати, Мануэла выбежала в ванную, и через мгновение оттуда донесся шум открываемых кранов.

— Горячей или холодной? — громко спросила девушка.

Улыбнувшись шутке, Фернандо ответил:

— Обычной.

Мануэла вошла в комнату, держа в протянутой руке доверху наполненный стакан.

— Спасибо, — Фернандо сделал несколько жадных глотков.

Девушка, пристроившись рядом, попыталась забрать у любимого стакан.

— Ты тоже хочешь пить? — догадался мужчина.

— Да, очень…

Фернандо поднял стакан вверх и, наблюдая за пузырьками, произнес:

— За твое здоровье!

— И твое, — Мануэле наконец удалось получить такой желанный глоток влаги.

Несколько минут помолчав, девушка обвела глазами комнату и тихо прошептала:

— Иногда мне все это кажется сном.

Внимательно посмотрев на любимую, Фернандо, растягивая слова, ответил:

— Это не так…

— Но это похоже на сон, — возразила Мануэла и лукаво добавила: — Завтра приедет Марианна.

Услышав такую новость, мужчина едва не поперхнулся.

— Прямо в отель?

— Да.

Салинос на мгновение задумался.

— Знаешь, что мы сейчас сделаем? — наконец воскликнул он. — Примем душ.

Девушка с интересом повернула голову.

— Хорошо.

— Потом переоденемся, — продолжил Фернандо. — Должен же я показать тебе свою новую покупку: рубашку и брюки.

Вспомнив, что парадный пиджак любимый безнадежно испортил в драке на свадьбе, Мануэла засмеялась.

— Потом пойдем куда-нибудь поедим, — закончил Фернандо.

— Поедим? — хмыкнула девушка. — Неужели ты такой голодный?

— Я давно не был так голоден, — Салинос крепко обнял девушку и повалил ее на кровать, шепча на ухо: — А душ подождет…

— По-моему, это здесь, — улыбчивый таксист остановил машину перед огромным отелем и услужливо распахнул дверцу.

Марианна робко ступила на тротуар и с интересом оглядела высокую постройку с неоновой вывеской.

— Спасибо, — поблагодарила она водителя и помахала ему вслед рукой.

Осторожно открыв большие стеклянные двери с позолоченной ручкой, девушка прошла в холл и замерла, сраженная наповал, великолепием интерьера.

Место портье пустовало, и Марианна нажала на звонок. Через мгновение откуда-то сбоку вынырнул высокий седоволосый служащий и вопросительно уставился на новоприбывшую.

— Здравствуйте, — негромко поздоровалась Марианна.

Портье хорошо поставленным голосом ответил:

— Здравствуйте, сеньорита. Что вам угодно?

Девушка растерянно пробормотала:

— Я ищу свою сестру. Она остановилась в этой гостинице.

Как по мановению волшебной палочки седоволосый вытащил книгу для гостей и вежливо поинтересовался:

— Ее имя?

— Мануэла Вереццо.

— Минутку, — портье принялся перелистывать страницы, время от времени бросая настороженные взгляды на симпатичную провинциалку.

Наконец он отложил книгу в сторону и развел руками.

— Мне очень жаль, но у нас нет никого с таким именем.

Мариана слегка испугалась.

— Как странно… — пробормотала она и умоляюще попросила: — Посмотрите получше.

Однако служащий даже не сдвинулся с места.

— Я уже посмотрел, — отчеканил он, выразительно скосив глаза в сторону выхода.

Девушка переложила легкую сумочку из одной руки в другую и вздохнула.

— Вчера вечером она мне позвонила и сказала что остановилась в гранд-отеле Сан-Карлоса, — принялась рассказывать она и на всякий случай уточнила: — Это здесь?

— Разумеется.

— Она блондинка с длинными волосами, а с ней такой высокий мужчина…

Неожиданно лицо портье посветлело, и он, перебивая Марианну, воскликнул:

— Подождите! Может, вы имеете в виду сеньора и сеньору Салиносов?

Услышав такое, девушка немало удивилась.

— Что?!

— Сеньора и сеньор Салиносы, — повторил седой.

— Да, наверное, — предположила Марианна и замолчала, услышав донесшийся из коридора знакомый смех сестры.

Повернувшись, девушка увидела вошедшую в фойе обнявшуюся парочку — высокого мужчину и юную блондинку.

Светловолосая красавица, скользнув взглядом по портье, вдруг замерла и, оставив своего спутника бросилась к Марианне на шею.

— Как хорошо, что ты приехала!

Девушки крепко обнялись и поцеловались. Фернандо с улыбкой наблюдал за этой сценой.

— Привет, — кивнула ему Марианна и вновь повернулась к сестре. — Мне сказали, что вы остановились здесь, как супруги Салиносы… Вот так штука!

Молодые люди загадочно переглянулись. Марианна, коря себя за бестактность, попыталась найти выход из положения.

— Это шутка?.. — неловко добавила она.

Однако Фернандо и Мануэла совсем не обиделись.

— Нет, это вовсе не шутка, — пряча улыбку в уголках губ, кивнул Салинос. — Очень скоро это станет правдой.

Последние слова мужчины утонули в радостном визге Марианны.

— Вы решили пожениться!

Мануэла с любовью посмотрела на Фернандо и подтвердила:

— Да, поэтому я и позвала тебя. Я хочу, чтобы ты была моей свидетельницей, как мы и обещали друг другу в детстве.

Вспомнив девичьи секреты десятилетней давности, Марианна рассмеялась.

— Когда ты будешь выходить замуж за Густаво, я буду твоей, — вполне серьезно добавила Мануэла.

Кузина тяжело вздохнула и помрачнела.

— Этого не будет, — как-то слишком поспешно пробормотала она и отвернулась.

В воздухе повисло неловкое молчание.

— Надеюсь, это всего лишь размолвка, — попытался исправить положение Фернандо.

— Нет, это гораздо серьезней, — с болью прошептала Марианна и опустила глаза.

— Пошли завтракать, — предложила Мануэла в первую очередь для того, чтобы переменить тему.

Пока молодые люди сидели в ближайшем ресторанчике, в этот же самый отель стремительно влетел запыхавшийся черноволосый парень в светлой куртке.

«Что-то в последнее время к нам зачастили бедняки», — подумал портье и негромко кашлянул.

— Здравствуйте, — молодой человек быстрым шагом подошел к стойке.

Служащий гостиницы официальным тоном поинтересовался:

— Что вам угодно?

Густаво, а это был он, неуверенно начал:

— Я ищу Мануэлу Вереццо…

«У этой блондинки много бедных родственников», — решил портье и недружелюбно уведомил:

— Ее сейчас нет в гостинице, но вы можете оставить для нее записку.

Подавив вздох разочарования, Густаво отрицательно покачал головой и отошел к колонне. Однако мысль о том, удастся ли ему найти Марианну, не давала покоя. Молодой человек вновь вернулся к стойке и обратился к портье:

— А с ней не было другой девушки?

Служащий удивленно вскинул брови и тут же подумал: «Вот наглец… Но он далеко пойдет…»

— Извините, но я не имею права давать такого рода сведения о наших клиентах, — отчеканил портье и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Разозлившись на чванливого зануду, Густаво довольно грубо отрезал:

— Но я ведь только спрашиваю, был ли кто-нибудь с ней? Разве это настолько секретная информация?

— Репутация нашего отеля основывается на строгом соблюдении определенных правил, — портье был сама холодность.

Вконец измотанный неопределенным положением и неприступностью служащего, жених Марианны окончательно сорвался.

— Послушайте, о какой репутации вы говорите?! — заорал он. — Я только спросил, остановилась ли тут эта девушка!

Портье закатил глаза и приготовился подозвать вышибалу, лениво позевывающего у лифта, как вдруг в отеле появились сеньор Салинос и две его спутницы.

Фернандо в долю секунды оценил ситуацию и мгновенно шагнул к стойке.

Увидев его, Густаво расплылся в радостной улыбке и небрежно бросил:

— Привет.

— Что здесь происходит? — строго поинтересовался Салинос у портье, чем заставил того покраснеть.

Густаво, мгновенно забыв об инциденте, во все глаза смотрел на Марианну, пытаясь поймать ее взгляд. Фернандо многозначительно кашлянул и, потянув за собой Мануэлу, двинулся к лифту.

— Вам надо о многом поговорить, — пробормотал он на ходу. — Мы пойдем… Увидимся позже.

У Густаво не было времени оценить тактичность Салиноса и Мануэлы. Он понимал, что заслужить прощение Марианны будет не так-то просто. Поэтому, поймав наконец-то взгляд девушки, бывший жених сразу же перешел в наступление.

— Любовь моя…

— Я же сказала, что не хочу тебя больше видеть! — Марианна отбежала к противоположной стенке холла и вытянула вперед руки, словно защищаясь.

— Прошу, выслушай меня…

— Я не хочу тебя слушать! Не хочу…

«Все пропало…» — Густаво опустил голову и едва слышно выдавил из себя:

— Ты нужна мне…

Совершенно непроизвольно Марианна сделала шаг навстречу молодому человеку. Тот, воспряв духом, с энтузиазмом продолжил:

— Я люблю тебя!

Однако девушка вновь отступила назад и обиженно надула губы.

— Если бы ты действительно любил меня, то не стал бы врать.

— Да, — Густаво решил со всем соглашаться. — Я вел себя, как последний дурак.

Пока молодые люди выясняли свои отношения, портье и вышибала внимательно наблюдали за этой сценой из-за стойки. Портье думал, что обычно в их отеле останавливаются одни скучные аристократы. Во всяком случае, такое на его глазах происходило впервые. Вышибала же, бурно жестикулируя, поддерживал девушку, решив, что если та прогонит черноволосого наглеца, то он сам попробует познакомиться с ней.

А Густаво и Марианна, занятые собой, не замечали любопытных взглядов. Девушка, с презрением окинув собеседника с ног до головы, изрекла:

— Ты стыдишься своей семьи.

— Но я люблю тебя…

— Не знаю, смогу ли я забыть, как ты меня обманул, — уже мягче произнесла Марианна.

Еще больше воодушевившись теплыми нотками в голосе любимой, Густаво ударил себя кулаком в грудь и театрально воскликнул:

— Хочешь, я встану перед тобой на колени?!

Услышав это, девушка испуганно оглянулась на портье и лишь сейчас заметила что стала объектом всеобщего внимания.

— Не надо, Густаво, — попросила она.

Однако молодой человек вопреки уговорам невесты выполнил свою угрозу.

— Не устраивай здесь представление, — девушка подбежала к жениху и попыталась поднять его с колен.

Эта сцена вызвала бурный восторг у служащих гостиницы, но Густаво не обратил на это ни малейшего внимания.

— Ты меня любишь? — воспользовавшись близостью невесты, молодой человек встал с колен и обнял девушку за плечи.

Марианна попыталась вырваться, однако Густаво не позволил ей этого сделать.

— Я люблю тебя, Марианна, — как заведенный повторял он.

— Перестань…

— Ты простишь меня?

Девушка опустила длинные ресницы и впервые на протяжении всего разговора улыбнулась.

— Тебе придется подождать, — тихо, но твердо проговорила она. — Мне нужно время, чтобы подумать.

9

Ровно в половине шестого порог дома Салиносов переступила Габриэла, тетушка Фернандо. Она оказалась первой из приглашенных на вечер, устроенный Бернардой.

Увидев Габриэлу, домоправительница поспешила ей навстречу. Тетушка Фернандо скептично оглядела празднично накрытый стол и негромко заметила:

— Я не думала, что здесь праздник.

Бернарда потушила злой блеск в глазах и, покорно склонив голову, поблагодарила:

— Спасибо, что пришли.

Без десяти шесть в зал влетели Антонио и Сильвина. Подруга Терезы сразу же схватила бокал, услужливо поданный Челой, и залпом выпила коктейль.

Художник Уильсон прибыл, как всегда, последним, но с неизменной орхидеей в руке. Раньше мужчина вручал цветок хозяйке дома, а на этот раз, немного смутившись, сунул орхидею Бернарде. Домоправительница слегка улыбнулась и неуловимым жестом подала знак слугам разносить коктейли…

Вечеринка была в самом разгаре, когда Тереза, разбуженная шумом, решила узнать, в чем дело.

Сестра Фернандо спустилась в гостиную и замерла от удивления. Посреди комнаты был накрыт огромный стол, около которого собралось множество гостей. В центре всей этой толкотни находилась Бернарда, ловко руководя собравшимися. Тереза поздоровалась с друзьями, поинтересовалась их здоровьем и наконец задала волнующий ее вопрос:

— Кто все это устроил?

Хохотушка Сильвина тут же откликнулась:

— Мне позвонила Бернарда и пригласила.

Антонио, стоявший рядом, удивленно приподнял брови.

— Тереза, а ты разве ничего не знала?

Сестра Фернандо отрицательно покачала головой.

— Абсолютно. Я и предположить не могла, что у нас могут быть гости…

Тактичный Антонио обнял Сильвину за талию и негромко заметил:

— Может, нам лучше уйти?..

— Ни в коем случае, — замахала руками Тереза и попросила: — Подождите минуточку.

Наблюдая за отошедшей в сторону подругой, Сильвина вполголоса поинтересовалась:

— Так мы остаемся?

— Разумеется, — подтвердила Габриэла, до этого молча слушавшая разговор.

А Тереза решила отыскать домоправительницу и сурово отчитать ее за такое самоуправство.

«Это же надо, праздник устроила! По-моему, пока Фернандо не женился, хозяйка в этом доме я!» — подумала она и вдруг заметила домоправительницу, любующуюся портретом Исабель.

Ледяным тоном Тереза позвала:

— Бернарда, можно вас на минутку?

Скромно опустив глаза, та подошла и выжидательно посмотрела на сестру Фернандо.

— Сеньора?..

— Ради Бога, Бернарда, что все это значит?

— Сеньора Тереза, я подумала, что восстановление картины — это достойный повод для чествования…

Последние слова домоправительницы повергли сестру Фернандо в изумление.

— Чествования кого?

Бернарда с достоинством наклонила голову и четко проговорила:

— Сеньоры Исабель!

«Ее нужно срочно показать врачу», — вздохнула Тереза и позвала:

— Сильвина!

Подруга тут же подошла, и женщины принялись о чем-то тихо беседовать.

Домоправительница возвратилась на прежнее место и вновь с обожанием принялась разглядывать портрет. Заметив это, Уильсон отставил свой бокал в сторону и осторожно приблизился к Бернарде. Увлекшись, домоправительница несколько секунд не замечала мужчины, пока тот не подал голос:

— Я рад, что вам так понравилась моя работа.

Бернарда резко обернулась и тронула рукав пиджака художника.

— Для меня писать Исабель было сплошным удовольствием, — признался молодой человек.

— Великолепно… великолепно… — восхитилась домоправительница и в порыве чувств сжала руку гостя.

«Она чертовски сильна, — поморщился художник, — и, по-моему, немного не в себе…»

В это самое время Леопольдо, читавший в спальне газету, подумал, что Терезы нет уже полчаса.

«Куда она запропастилась? — удивился он и решил поискать ее.

Спустившись вниз, молодой человек увидел свою жену в окружении гостей.

— Всем добрый вечер, — поздоровался он и шепотом поинтересовался у Терезы: — Что здесь происходит?

Жена лишь отмахнулась.

— Понятия не имею…

— Кто все это устроил? — продолжал допытываться Леопольдо.

На мгновение оторвавшись от беседы, Тереза шепнула ему на ухо:

— Это Бернарда, она совсем свихнулась…

— Но зачем?

— Не представляю, — пожала плечами жена. — Говорит какую-то чушь, будто это все ради Исабель…

От удивления Леопольдо округлил глаза.

— Представляешь? — Тереза хотела еще что-то добавить, но ее остановил властный голос Бернарды.

— Лоренцо! — обратилась домоправительница к слуге. — Сделай потише музыку.

Пока Лоренцо выполнял приказ, Бернарда захлопала в ладоши, стараясь привлечь внимание гостей.

— Сеньоры, одну минуту!

Присутствующие, недоуменно переглядываясь, подошли поближе к домоправительнице, возвышавшейся на фоне портрета бывшей хозяйки.

— Все вы, конечно же, хотите узнать, ради чего мы сегодня собрались, — загадочно начала она. — Во-первых, мы должны поприветствовать сеньора Уильсона, реставратора, который не только прекрасно восстановил этот великолепный портрет, но и оживил в наших сердцах воспоминания о нашей дорогой, нашей несравненной Исабель. И поэтому я поднимаю этот бокал за Исабель, поскольку я совершенно уверена, что очень скоро она будет среди нас!

Первой не выдержала Тереза. Она демонстративно отвернулась и быстрым шагом направилась к роялю. За ней потянулись и остальные гости. Через несколько мгновений рядом с Бернардой остался стоять лишь Уильсон. Однако, несмотря на отсутствие слушателей, женщина продолжила:

— Исабель прекрасна! Просто прекрасна!

Художник, с жалостью посмотрев на домоправительницу, попытался остановить ее.

— Бернарда, поймите, мы все очень тронуты, но ее больше нет…

Однако Бернарда упрямо твердила свое:

— Нет, кет, она есть! Исабель жива!.. Она не здесь, но скоро вернется!..

Поняв, что домоправительницу не переспорить, Уильсон развел руками.

— Ну что ж…

Тем временем Габриэла отвела племянницу в сторону и, сурово заглянув ей в глаза, проговорила:

— Честно говоря, Тереза, я не совсем понимаю, по какому поводу вечеринка?

Сестра Фернандо, у которой от истерических выкриков Бернарды разболелась голова, раздраженно отмахнулась.

— Тетя, не заставляй меня по тысяче раз повторять одно и то же, — с досадой воскликнула она, но из уважения к Габриэле все-таки повторила: — Благодаря усилиям Бернарды портрет восстановлен — вот и повод…

Незаметно подошедшая Сильвина, услышав последнюю фразу Терезы, рассмеялась.

— Почему всегда нужен повод? Ведь так замечательно встретиться всем вместе в этом доме!

Тетушка грустно покачала головой и посмотрела на портрет, перед которым в немом обожании застыла Бернарда.

— Вечер был изумительным, — наконец изрекла Габриэла, — но мне кажется, что вы слишком многое позволяете домоправительнице.

Тереза зло огрызнулась:

— Меня никто не спрашивал.

— Не думаю, что Фернандо пришлось бы все это по вкусу, — продолжила тетушка.

— Мне тоже это не нравится, — согласилась племянница, потирая виски.

Антонио, который до этого старался не вмешиваться в разговор женщин, наконец не выдержал. Он крепко взял Сильвину за локоть и довольно громко заявил:

— Я полностью согласен — Фернандо все это не понравится!

Неожиданно Сильвина нахмурилась и, подняв вверх указательный палец, изрекла:

— Мне кажется, этот вечер устроен не ради портрета, а ради самой Исабель.

Габриэла резко повернулась к молодой женщине и задумчиво покачала головой. Сильвина, растерявшись, неловко пролепетала:

— Исабель так любила праздники…

Тереза, раздраженная головной болью и тем, что Леопольдо слишком уж мило болтает с одной из приглашенных, резко оборвала подругу:

— Ну что ты говоришь? Зачем искать смысл в поступках этой ненормальной?

Скорчив гримасу, видимо, адресованную домоправительнице, сестра Фернандо подвела итог:

— Сумасшедший дом!

Вдруг громко зазвонил телефон. Не обращая внимания на звонок, Габриэла заметила:

— Я не могу понять этого обожествления…

Служанка, подошедшая к аппарату и несколько мгновений поговорив с абонентом, повернулась к Терезе и позвала ее.

Узнав, что звонит Фернандо, сестра издала радостный вопль и почти вырвала трубку из рук Челы.

— Здравствуй, солнышко! — громко поздоровалась она и тут же попросила: — Сделайте музыку потише…

Приглашенные как-то незаметно собрались около Терезы, словно новости от Салиноса волновали каждого из них лично.

— Что там за шум? — поинтересовался Фернандо.

— У нас гости, — смущенно ответила сестра.

— По какому поводу?

— Ну, это была идея Бернарды, — замялась Тереза. — Понимаешь, Арт восстановил портрет Исабель, вот она и решила устроить праздник.

— Но мне кажется, что это сомнительный повод.

— Фернандо, но ты же ее знаешь, — нимало не смущаясь присутствия домоправительницы, затараторила Тереза. — Скажи лучше, что ты в Сан-Карлосе делаешь?

— Антонио, случайно, не здесь? — резко поменял тему брат.

Сестра оглянулась и отыскала глазами друга Фернандо.

— Позвать его? — предложила Тереза и, получив утвердительный ответ, на всякий случай попрощалась: — Целую тебя, братик.

Женщина повернулась к Антонио и жестом подозвала его к аппарату.

Пока друг Фернандо разговаривал по телефону, Терезу окружили остальные гости и наперебой начали задавать вопросы.

— Что он сказал? — шутливо наступая, полюбопытствовал Леопольдо.

— Ничего, — отмахнулась жена. — Он собирался что-то сказать, но потом передумал и позвал Антонио.

Неожиданно друг Фернандо громко воскликнул:

— Великолепно!

Тереза резко повернулась и округлила глаза.

Внимательно выслушав Салиноса, Антонио улыбнулся.

— Ну, разумеется, я никому ничего не скажу. Не беспокойся, ни слова…

Нажав на рычаг, молодой человек отошел в сторону как ни в чем не бывало.

Тереза, сделав знак остальным, подбежала к нему и, взяв под руку, спросила:

— Что тебе сказал братец?

— Это секрет.

— Ну, Антонио, — заканючила сестра Фернандо. — Не будь таким…

— Я обещал, что ничего не скажу, я и не скажу, даже на плахе.

На помощь поспешил Леопольдо. Он дружески похлопал Антонио по плечу и, как бы между прочим, заметил:

— В конце концов, мы же члены одной семьи.

Однако друг Салиноса никак не среагировал на такой довод.

— Ничего, вам придется немного потерпеть. Фернандо скоро приедет сам.

— И когда же? — заинтересованно спросила Сильвина.

— Через пару дней, — ответил Антонио и предположил: — Может, он еще перезвонит.

Тереза, знавшая друга брата с детства, обреченно махнула рукой. Оставив расспросы, женщина отошла в сторону и вздохнула.

— Тайны, тайны… — пробормотала она и обиженно добавила: — Но почему он мне ничего не сказал?..

Антонио бросил выразительный взгляд на Бернарду и довольно громко заявил:

— Мне кажется, что Фернандо немного расстроен из-за нашего вечера. Вся эта история с портретом Исабель…

Тереза удивленно вздернула брови.

— Но почему он расстроен из-за этого? Антонио смутился и замолчал. Поколебавшись несколько секунд, он наконец ответил:

— Исабель была его женой, а он полюбил другую…

10

Аделаида, давняя подруга Мерседес, приехала в деревню на свадьбу Руди и Мануэлы. Венчание не состоялось, однако Аделаида осталась в доме Вереццо на неопределенное время.

Видя подавленное состояние хозяйки, подруга старалась расшевелить ее, каждый день придумывая все новые и новые развлечения: то Аделаида желала погулять на свежем воздухе, то посмотреть конюшни или, на худой конец, познакомиться с местными жителями. Однако Мерседес всем увеселениям предпочитала страдания в своей спальне.

Вот и в этот день, когда подруга зашла к хозяйке, та лежала на кровати и молча смотрела в потолок.

Заметив Аделаиду, Мерседес медленно приподнялась и горько вздохнула. Вошедшая укоризненно погрозила пальцем и, отдернув плотные портьеры, впустила в комнату солнечный свет. Мерседес сощурилась и первой нарушила молчание:

— Иногда я думаю, что это был дурной сон. Мне все время кажется, что я сейчас проснусь.

Подруга непонимающе пожала плечами.

— В конце концов, ведь никто не умер, — немного насмешливо заметила она.

— Конечно, — согласилась Мерседес и через мгновение вновь застонала: — Бедный Коррадо… Он бы не вынес всего этого… Он бы что-нибудь сделал.

Аделаида, уже успевшая привыкнуть к подобным заявлениям, раздраженно кашлянула.

— А я думаю, он бы просто рассмеялся, — иронично протянула она и добавила: — У него было прирожденное чувство юмора.

В глазах Мерседес появились искорки гнева.

— Он никогда не стал бы смеяться, видя, как рушится его семья! — запротестовала она и хотела еще что-то добавить, но Аделаида остановила ее резким жестом.

— Но ведь Мануэла счастлива с Фернандо, Марианна с Густаво, а Руди еще сможет устроить свою жизнь. Он ведь так молод.

Мерседес была вынуждена молча согласиться с аргументами подруги.

— Бедный Руди… — это все, что она могла сказать.

— Ну, перестань, Мерседес, — Аделаида принялась задумчиво перебирать платья хозяйки, время от времени бросая на нее оценивающие взгляды. — С ними все хорошо… Ты должна понять.

— Что ты делаешь? — удивленно воскликнула Мерседес, лишь сейчас заметив манипуляции подруги.

— Ты должна одеть это платье, выбрать туфли и пойти прогуляться. — Аделаида бросила на кровать яркое сафари. — Сегодня дивная погода, и твой поклонник ждет, когда ты наконец выйдешь.

Равнодушно посмотрев на платье, Мерседес машинально переспросила:

— Какой поклонник?

Подруга лукаво улыбнулась и подошла к зеркалу.

— Ты хочешь сказать, что у тебя их много? — негромко хохотнула она.

Щеки Мерседес залил румянец.

«Неужели все в доме уже догадались, кто влюблен в меня?»

Чтобы скрыть неловкость, хозяйка произнесла:

— Рафаэль… Бедняга Рафаэль…

Аделаида кокетливо поправила локон на виске и молча одернула кофточку.

— Ему было больно все это видеть, — после непродолжительной паузы продолжила Мерседес, так и не сдвинувшись с места.

Однако Аделаида не пожелала возвратиться к этой теме.

— Ну, ладно, хватит болтать. Давай одеваться, — с деланной суровостью проворчала она.

Мерседес медленно поднялась и начала снимать халат. Аделаида вновь повернулась к зеркалу и негромко заметила:

— Знаешь, я бы не отказалась иметь жениха. Если тебе он не нужен, то я пущу в ход все свое очарование и отобью его у тебя.

Не поверив своим ушам, Мерседес попыталась заглянуть в лицо Аделаиды.

— Ты кого хочешь рассмешить? — наконец с облегчением вздохнула она, уловив в глазах подруги веселых задорных чертиков.

Одев платье, мать Мануэлы медленно вышла во двор, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Все вокруг напоминало ей о дочери.

«Где же ты, Мануэла, что ты делаешь? Почему ты вызвала к себе Марианну?» — спрашивала у себя мать, медленно прохаживаясь по саду.

Несмотря на опасения Мерседес, в этот самый момент Мануэла чувствовала себя прекрасно. После предложения Фернандо девушка не находила себе места. Но это волнение было приятным и многообещающим…

«Хорошо что приехала Марианна и что именно она будет свидетельницей у меня на свадьбе…» — думала Мануэла, лежа на кровати у себя в номере.

Неожиданно в дверь постучали.

— Да-да, войдите, — разрешила девушка.

Порог комнаты переступила Марианна и сразу же бросилась к кузине на шею.

— Я так рада, что побывала здесь, — затараторила она и оглянулась. — А где Фернандо?

— Он пошел улаживать наши завтрашние дела, — спокойно ответила Мануэла и предложила: — Садись.

Кузина прилегла на кровать и окинула сестру оценивающим взглядом. Заметив, что Мануэла очень сдержана, Марианна удивленно поинтересовалась:

— Ты не боишься?

«Да, я боюсь!» — захотелось крикнуть невесте, однако она сдержалась.

— Я не знаю, что со мной, — туманно ответила Мануэла и быстро добавила: — Мне кажется, что все происходящее — сон.

— Но ты счастлива? — продолжала допытываться Марианна.

«Не знаю», — вновь ответил внутренний голос, но наперекор ему Мануэла проговорила:

— Да, потому что я люблю его!

Поймав недоуменный взгляд сестры, невеста призналась:

— Но мне тревожно оттого, что все происходит так быстро и неожиданно.

Марианна вздернула брови.

— Но почему? — удивилась она, вспомнив, как сестра переживала, когда Фернандо забыл ее.

— Я ведь очень-очень мало знаю Фернандо, — робко призналась Мануэла и отвернулась.

— Но у тебя будет целая жизнь, чтобы узнать его, — хмыкнула Марианна и шепотом добавила: — Меня больше беспокоит другое…

— Что?

Выдержав минутную паузу, кузина выдала:

— То, что у тебя нет свадебного платья.

— Ах вот ты о чем?! — облегченно рассмеялась Мануэла и развела руками. — Но у меня совсем нет денег…

— Попроси у Фернандо, — настойчиво потребовала сестра.

Мануэла покраснела.

— Ты с ума сошла! — возмущенно воскликнула она, легко хлопнув кузину по руке — Мы же еще не поженились!

Марианна выразительно посмотрела на кровать.

— Но ты уже почти его жена.

— Нет, я не могу! — замотала головой невеста и лукаво полюбопытствовала: — А ты могла бы попросить денег у Густаво?

Вспомнив, что у любимого отец простой привратник, Марианна тяжело вздохнула.

— Если бы у Густаво были деньги, конечно же, — твердо проговорила она, решительно вздернув подбородок.

11

Мануэла и Фернандо расписались в теплый погожий денек в местной мерии. Свидетелями были Марианна и Густаво, их единственные знакомые в этом городке. Несмотря на совсем не торжественную обстановку, Мануэла казалась очень счастливой. Она не сводила влюбленных глаз со своего мужа, крепко держа его под руку, словно боялась, что Фернандо вдруг исчезнет. Салинос же держался подобающим такому случаю образом. Он заботливо сжимал локоть любимой, чувствуя себя молодым и в то же время мудрым.

Когда церемония закончилась, Фернандо извинился и, оставив жену на попечение друзей, направился к телефону-автомату, чтобы сообщить радостную новость домашним.

Тереза бурно отреагировала на женитьбу брата и тут же рассказала о своей беременности. Поздравив сестру, Салинос обещал приехать через несколько дней, чтобы в доме успели подготовиться к встрече с новой хозяйкой.

Вернувшись к жене, Фернандо застал ее одну.

— А где остальные? — удивился он.

— Сказали, что ждут нас в гостинице, — радостно улыбнувшись, сообщила Мануэла. — Мне кажется, Марианна и Густаво готовят нам сюрприз.

— Ладно, поехали…

Новобрачные обнялись и, сев в машину, отправились в отель.

В то же самое время Марианна выглянула из гостиницы и, заметив невдалеке автомобиль Салиноса, стремглав бросилась обратно в холл.

— Готовь бутылку, они уже идут! — с порога закричала она.

Густаво движением фокусника достал шампанское и приготовился открыть его, как только новобрачные покажутся в проеме.

— Дай мне немного риса, — Марианна зажала в кулаке горсть крупы, намереваясь, согласно обычаю, обсыпать только что поженившуюся пару.

Мануэла и Фернандо, войдя в холл, слегка растерялись, увидев с десяток людей, которые тут же бросились их поздравлять.

— Да здравствуют новобрачные! — заорал Густаво и выстрелил пробкой в потолок.

Салинос, целуясь с гостями, от души поблагодарил:

— Большое спасибо! Мы думали, что будем одни.

Мануэла, у которой от счастья выступили слезы, обняла кузину.

— Вы уже все тут приготовили, — дрогнувшим голосом заметила она, удивляясь способности Марианны быстро находить контакт с незнакомыми людьми.

— Это наш сюрприз, — гордо заявила та.

Слово взял администратор отеля. Он пожелал молодым счастья и выразил благодарность за то, что именно в их городе произошло это событие. И наконец зазвучала медленная музыка. Фернандо обнял жену за талию и под всеобщее одобрение закружил ее в танце…

Импровизированная свадьба прошла как нельзя лучше. Молодежь веселилась до утра, громко распевая песни и с шумом открывая шампанское…

Когда новобрачные остались одни, Фернандо обнял жену за плечи и заглянул ей в глаза. Девушка, еще час назад энергичная и веселая, сейчас сидела на постели, устало опустив тонкие руки.

— Тебе грустно… — догадался Салинос, коря себя за то, что раньше не замечал этого.

Мануэла отрицательно покачала головой.

— Нет… С чего?

Фернандо вздохнул и негромко произнес:

— Мне показалось, что ты хочешь увидеться со своей мамой.

— Я об этом подумала, — медленно ответила жена, однако тут же пошла на попятную. — Пусть лучше пройдет какое-то время…

— Ты не считаешь, что твоей матери будет приятно узнать, что мы поженились? — не согласился Фернандо.

Мануэла решительно нахмурила брови.

— Любовь моя, тебе не кажется, что это мое право решать, как поступить в этой ситуации? — тихо, но твердо сказала она.

— С этого времени уже не только твое, — мягко возразил Салинос. — Ты моя жена.

— О Господи, что за проблемы! — девушка понимала, что муж во многом прав, но признать это вслух у нее не хватило мужества.

— Подумай, любая мать хотела бы узнать о своей дочери, что та вышла замуж, — продолжал настаивать Фернандо.

«Я же лучше знаю свою маму!» — захотелось крикнуть Мануэле, однако она сдержанно ответила:

— Возможно, она не примет того, что мы сделали… Только потом…

— Когда потом? — насторожился Салинос.

Мануэла загадочно улыбнулась.

— Когда у нас будет ребенок.

Девушка была настолько поглощена своими проблемами, что не заметила, как побледнел Фернандо.

Мужчина никак не мог решиться рассказать жене о том, что у них никогда не будет детей. А Мануэла упрямо молчала о своей беременности, которая так трагично оборвалась…

Новобрачные почти не спали до утра, обсуждая, какая жизнь их ожидает в Буэнос-Айресе. Было решено немедленно отправиться домой к Фернандо, и, как ни старался Салинос переубедить жену заехать в имение Вереццо, Мануэла упрямо стояла на своем.

Марианна проснулась довольно поздно и, приведя себя в порядок, сразу же побежала в холл, надеясь застать там Густаво. Молодой человек уже несколько часов находился там, не решаясь нарушить покой невесты.

Немного утомленная вчерашними событиями, Марианна сухо поздоровалась и присела рядом с женихом на диван. Хотя молодые люди и помирились, Густаво все еще чувствовал себя не совсем уверенно.

— Похоже, ты недовольна, что мы вернемся домой вместе, — предположил он, заметив хмурый взгляд Марианны.

Девушка неопределенно пожала плечами.

— Просто мне грустно расставаться с Мануэлой… Потом, она будет жить в Буэнос-Айресе…

— Не грусти, когда мы поженимся… — начал было молодой человек, но тут же осекся.

— До этого еще так далеко, — протянула Марианна и тяжело вздохнула, вспомнив о финансовом положении жениха.

Густаво набрал в легкие побольше воздуха и выпалил:

— Все зависит от тебя.

— От меня?

— Если ты хочешь жить, как королева, могут пройти годы. Но если ты согласна довольствоваться немногим, мы вскоре можем пожениться.

Решительность жениха была приятна Марианне. Девушка обняла Густаво и поцеловала его в щеку.

— Я люблю тебя, — ласково прошептала она.

Сердце Густаво радостно забилось.

— Спасибо, — только и успел сказать он, как в холле появился Фернандо.

Накануне Марианна и Густаво договорились с Салиносом, что тот отвезет их на вокзал, откуда отправлялся поезд в Контьяго-Секо. И вот сейчас Фернандо, верный своему слову, ровно в назначенное время спустился к ним.

— Вы готовы? — улыбнулся он.

— Да, готовы, — кивнула Марианна и, оглянувшись, растерянно поинтересовалась: — А где Мануэла?

— Она наверху. Упаковывает чемоданы, — успокоил Салинос и принялся излагать дальнейшие планы: — Все вместе мы доедем до станции, потом посадим вас на поезд…

Марианна, в глубине души надеясь, что сестра все-таки захочет увидеться с матерью, разочарованно вздохнула.

— Значит, вы домой не заедете?

— Нет, я не смог убедить Мануэлу, — развел руками Фернандо.

— Это такая ошибка! — с горечью воскликнула невеста Густаво.

Вдруг Салинос радостно заулыбался, заметив в коридоре грациозную фигурку жены.

Мануэла подошла к кузине и протянула той небольшой конверт.

— Марианна, будь добра, передай маме это письмо, — попросила она.

— Хорошо, — кузина едва сдержала слезы.

Заметив это, Густаво хлопнул Фернандо по плечу и, подтолкнув его к выходу, поторопил:

— Ну что, поехали…

12

Жители Контьяго-Секо обычно вставали рано, а ложились спать довольно поздно. Однако уже в шесть часов вечера Мерседес почувствовала, что у нее слипаются глаза. Чтобы немного взбодриться, женщина попросила служанку приготовить ей и Аделаиде кофе. Расторопная Луиза через десять минут принесла в гостиную не только ароматный напиток, но и свежее печенье, которое недавно испекла.

Женщины с удовольствием попробовали угощение и, поблагодарив девушку, отпустили ее, желая остаться наедине и немного поболтать.

Сладко потягиваясь, Мерседес призналась:

— Я так устала, что сегодня, кажется, смогу заснуть без снотворного.

Аделаида, всю жизнь прожившая в городе, хмыкнула.

— Я здесь начисто забываю про снотворное.

Мерседес отставила чашку в сторону и взглянула на часы.

— Подумать только, ведь еще не так поздно, — удивилась она и немного грустно добавила: — Наверное, я очень скучаю по девочкам. Они вечно шумели, в доме звучала музыка…

— Мерседес, ты не думаешь опять выйти замуж? — перебила подругу Аделаида, вспомнив ухаживания симпатичного управляющего.

Мерседес, которую насильно оторвали от любимой темы о детях, недовольно поморщилась.

— Что это пришло тебе в голову? — немного сердито спросила она.

Аделаида подняла на хозяйку невинные глаза.

— А что в этом такого?

Мерседес задумалась.

«И вправду, что тут такого?»

— Если когда-нибудь я и решусь выйти замуж, то для меня будет важнее не любовь, а духовная близость, — после непродолжительного молчания изрекла она и вдруг встрепенулась, услышав знакомый топот.

Через мгновение дверь распахнулась, и в гостиную влетела запыхавшаяся Марианна.

— Тетя! — Племянница бросилась к Мерседес и обняла ее за шею.

После приветственных поцелуев девушка освободилась от объятий тетушки и важно произнесла:

— Минуточку внимания. Я привезла с собой компанию…

Даже не удосужившись объяснить, в чем дело, Марианна вновь убежала.

— Кто это с ней? — пожала плечами хозяйка дома, недоумевающе глядя на Аделаиду.

Неожиданно Мерседес почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела в проеме двери дочь, робко протягивающую руки навстречу.

— Я пришла, чтобы сказать тебе, что Фернандо и я поженились…

Сон Мерседес как рукой сняло. Она тут же бросилась к Мануэле и крепко поцеловала ее…

Однако спокойно побеседовать мать и Дочь смогли лишь поздно вечером. Они устроились в гостиной, предварительно попросив слуг не беспокоить их.

— Что ж, мама, теперь мы одни и я хочу с тобой поговорить, — первой начала Мануэла. — Наверное, мечтая о моем будущем, ты не думала, что такое случится…

Мерседес согласно кивнула.

— Ты права, это совсем не то, о чем я мечтала…

— Но если ты хоть раз мечтала о моем счастье, то твоя мечта исполнилась! — горячо воскликнула Мануэла и искренне призналась: — Я очень-очень счастлива.

Мать горько улыбнулась.

— Девочка моя, только время рассудит…

— Время покажет, что я права, — упрямо повторила девушка и, на мгновение задумавшись, продолжила: — А если иначе, значит, любви совсем не существует.

Вспомнив, что точно таким же упрямым был Коррадо, Мерседес вздохнула.

— Любовь существует, — согласилась она, — но также существуют ошибки, заблуждения и ложные чувства.

— Мама, мое сердце не ошиблось, — Мануэла прижала руку к груди. — Я счастлива. Фернандо любит меня, а я люблю его. Наше счастье наполнит и твою жизнь радостью…

Услышав это, Мерседес вздрогнула. Дочь осторожно взяла мать за руку и, ласково поглаживая, призналась:

— Знаешь, как мне тебя не хватало, когда мы расписывались. В ту минуту я думала только о тебе…

Немного помолчав, мать спросила:

— Что ты думаешь делать дальше?

— А как бы ты поступила, мама?

Мысленно поставив себя на место дочери. Мерседес сама ответила на свой вопрос:

— Значит, ты уедешь с мужем в Буэнос-Айрес…

— Да, как и подобает жене.

В гостиную заглянул Фернандо. Мануэла приглашающе махнула рукой, и муж вошел в комнату. Он нерешительно подошел к дивану и сел рядом с женой.

Мерседес никак не могла заставить себя взглянуть в лицо тому, кого считала главным виновником скандальной на всю округу истории. Словно почувствовав это, сеньор Салинос негромко кашлянул и заметил:

— Мне, видимо, нужно объясниться…

Мать Мануэлы медленно покачала головой.

— Нет, это лишнее, — сухо ответила она. — Главное, чтобы вы любили Мануэлу так, как мы с ее отцом когда-то мечтали. Сделайте ее счастливой, и этим все будет сказано и объяснено.

Фернандо обнял жену и искренне признался:

— Для меня нет ничего важнее, чем счастье вашей дочери.

Краем глаза наблюдая за зятем, Мерседес вздохнула.

— Да исполнит Господь все ваши намерения, и пусть никакая тень никогда не омрачит ваше счастье, — грустно, но в то же время благожелательно произнесла она.

Новобрачные, слегка удивленные словами матери, переглянулись.

— Спасибо, мама. — Дочь поцеловала Мерседес в щеку и мечтательно промолвила: — Я буду счастлива… Очень-очень…

— Да благословит тебя Бог, моя девочка. — На глазах матери выступили слезы.

Незаметно достав платок, Мерседес сжала его в руке и с видимым усилием спросила:

— Когда вы собираетесь ехать?

Мануэла, сгоравшая от нетерпения увидеть свой новый дом, улыбнулась.

— Скоро.

Немного помолчав, девушка решила приоткрыть свои планы матери.

— До отъезда я хочу поговорить с Руди, — призналась она. — Я не могу это так оставить. Я хочу ему объяснить, что сейчас происходит у меня в душе. Ведь никакого обмана не было. Это была любовь… Настоящая любовь. И Фернандо со мной согласен.

Щеки Мануэлы запылали, а в глазах появился лихорадочный блеск. Ей было немного неловко за то, что по ее вине страдает кузен.

— Хорошо, — поддержала желание дочери Мерседес. — Если ты думаешь, что этим разговором ты сможешь утешить Руди, то сделай это.

— Он поймет… Я знаю, что он поймет, — горячо зашептала девушка, ища в глазах матери одобрение своих действий.

Однако Мерседес отвернулась и грустно посмотрела в окно…

На следующий день, после разговора с матерью Мануэла попросила служанку разыскать Руди и передать ему, что она ждет кузена в гостиной. Луиза выполнила просьбу молодой хозяйки, и вот уже почти час Мануэла сидела на диване, вздрагивая при каждом звуке шагов.

Дверь немного приоткрылась, и девушка, думая, что это Руди, постаралась придать лицу подобающее случаю выражение. Но в гостиную вошел Фернандо и, заметив легкое разочарование в глазах жены, немного смешался.

— Ты ждешь своего кузена, — догадался он и шагнул к Мануэле.

Девушке стало немного стыдно.

— Ты понимаешь меня, правда? — извинилась она за свой невольный жест.

— Конечно, — Фернандо поцеловал любимую в щеку и сочувственно поинтересовался: — Так он придет?

— Не знаю, — пожала плечами Мануэла. — Я послала за ним…

Салинос заглянул в чистые глаза жены и еще раз убедился в правильности своего выбора.

— Хорошо, я подожду столько, сколько нужно, — кивнул Фернандо и добавил: — Сколько нужно тебе…

— Спасибо, любовь моя, — Мануэла нежно погладила руку мужа, чувствуя, как ее сердце переполняет благодарность.

Фернандо улыбнулся.

— Я люблю тебя…

— Я тоже…

Молодые люди подтвердили свои признания крепким поцелуем. В это самое мгновение в гостиную вошел Руди.

Первой реакцией молодого человека было желание немедленно уйти, но он, пересилив себя, негромко кашлянул.

Мануэла отпрянула от мужа и покраснела, словно ее застали на месте преступления. Фернандо, почувствовав себя лишним, молча удалился.

Руди раздраженно сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

— Если ты мне хотела сказать, что любишь этого человека, то не стоило беспокоиться. Все уже это знают… И все знают, что я потерпел унизительное поражение…

Девушка поднялась с дивана и стремительно направилась к кузену.

— Именно этого я и хотела избежать, — ласково начала она и, видя, что ее не совсем понимают, пояснила: — Избежать того, что ты называешь унижением.

— И как ты можешь исправить это положение? — съязвил молодой человек.

— Не знаю, — пожала плечами Мануэла и, подбирая слова, продолжила: — Я хочу попытаться это сделать. Не для других, а для тебя… Это очень важно для меня.

Руди почувствовал, как его сердце наполняется злостью и раздражением.

— Сказав мне то, что я и так знаю?! — гневно воскликнул он. — Что ты любишь Фернандо Салиноса?..

Не ожидавшая такого поворота Мануэла вытянула вперед руки, словно защищаясь.

— У нас была драка на глазах у всех… Кажется, ты тоже там присутствовала и все видела… — слова посыпались из уст Руди, словно горошины.

Склонив голову, Мануэла молча выслушала этот крик души. Когда Руди замолчал, девушка закрыла глаза и проникновенно произнесла:

— Я хочу сказать тебе, что невозможно бороться с тем, что у тебя в сердце или душе. Я пыталась много раз сказать тебе: «Мне не удалось забыть Фернандо», но ты не хотел этого понять… Ты даже не пытался…

После каждой новой фразы Мануэлы Руди мрачнел все больше и больше. Он отошел к окну и глухо заметил:

— Возможно, я думаю так же, как и ты. Трудно бороться с тем, что находится внутри нас. С тем, что рождает наши чувства…

Девушка потерла виски и, превозмогая душевную боль, вновь повторила:

— Я только хочу, чтобы ты когда-нибудь понял — я всегда любила Фернандо. Вся моя любовь предназначалась ему.

На глазах у Руди появились слезы отчаяния. Чтобы девушка их не заметила, молодой человек отвернулся. Вся история его несчастной любви в одно мгновение пронеслась перед ним, и Руди вдруг показалось, что впереди забрезжил слабый огонек надежды на новые, возможно, еще более сильные чувства и новую жизнь.

— Кажется, я начинаю это понимать… — медленно проговорил Руди. — Хотя моя душа и разрывается на части.

В голосе кузена было столько боли, что Мануэла бросилась к нему на шею и разрыдалась.

— Прости меня, — всхлипывая, попросила она.

За окном начало смеркаться, когда молодые люди наконец поняли, что разобрались во всем.

— Мы долго говорили… Несколько часов, — устало заметил Руди и предположил: — Очевидно, твой муж будет ревновать. Я не хотел бы быть причиной размолвки в твоей семье.

Мануэла взяла руку кузена и, заглядывая ему в глаза, спросила:

— Руди, мне нужно знать, понял ли ты… Я не хочу изображать притворное безразличие, не хочу лжи. Только скажи, что ты понимаешь, почему я так поступила…

Кузен ничего не ответил. Он встал и направился к выходу.

— Будь счастлива! — молодой человек на мгновение задержался у двери, словно все еще надеясь.

Преодолев разделяющее их расстояние в долю секунды, Мануэла крепко обняла кузена.

— Пусть счастье тебя не покидает, — пожелал Руди и добавил: — И если другие руки будут оберегать твое счастье, пусть будет так…

Последние слова кузена заставили девушку еще крепче прижаться к его широкой груди. В это самое мгновение в гостиную заглянул Фернандо.

— Исабель, — волнуясь, начал он и тут же осекся. — Мануэла, извини, я думал — ты одна…

Незнакомое имя насторожило Руди.

— Исабель? Кто эта Исабель? — переспросил он, переводя взгляд с Мануэлы на Салиноса.

Девушка тяжело вздохнула.

— Фернандо вдовец. Исабель — его покойная супруга, — терпеливо объяснила она. — Естественно, что иногда он путает имена.

Однако такое объяснение не могло удовлетворить кузена.

— Может быть, он ее не забыл? — угрожающе поинтересовался Руди.

Мануэла с гордостью посмотрела на мужа и утвердительно заявила:

— Конечно, он ее не забыл.

— Возможно, ты ее напоминаешь? — задумчиво предположил кузен и, заметив, что эти слова задели сестру за живое, извинился. — Я не хотел никого обидеть. Это просто мое предположение…

Супруги Салиносы молчали, и Руди, почувствовав себя лишним, взялся за ручку двери.

— Желаю вам большого счастья, — выдавил он из себя. — Я уезжаю, но верю, что ваши мечты сбудутся.

— Ты уезжаешь? — удивилась Мануэла.

— Мне нужны новые впечатления, чтобы строить свою жизнь заново, — Руди поцеловал сестру. — Прощай.

Неожиданно для всех кузен Мануэлы протянул руку сопернику и крепко пожал смуглую ладонь Фернандо.

— Боритесь за нее так же, как раньше, — с завистью в голосе проговорил Руди и вышел.

Когда за кузеном закрылась дверь, Мануэла разразилась горькими слезами. Муж обнял ее и ласково погладил по голове.

— Я никому не желала зла, — призналась девушка, вспоминая несчастное лицо Руди.

— Знаю, — поддержал Салинос и еще крепче обнял жену. — Теперь никто и ничто не сможет нас разлучить.

Нежные интонации Фернандо немного успокоили Мануэлу. Она вытерла слезы и ласково улыбнулась. А мужчина, радуясь, что все обошлось как нельзя лучше, крепко поцеловал жену и заботливо произнес:

— Любимая моя, кошмар кончился… Ты теперь моя жена. Я привезу тебя в мой красивый дом, где все будет твое и для тебя…

Неожиданно Мануэла слегка вздрогнула и отстранилась.

— Все, что принадлежит Исабель?.. — непроизвольно девушка высказала свои мысли вслух.

Однако Фернандо не растерялся, словно давно ожидал этого вопроса.

— Все, что принадлежало Исабель, и гораздо больше, — уверенно заявил он и искренне добавил: — Твоя жизнь связана с моей больше, чем чья-либо другая. У нас с тобой все будет иначе…

13

Легко позавтракав, Тереза спустилась в гостиную и, посмотрев на часы, поудобнее устроилась в мягком кресле. Ровно в одиннадцать должна была прийти Габриэла. Сестра Фернандо вызвала тетушку к себе, намереваясь обсудить с ней одну немаловажную проблему. Дело в том, что вчера в библиотеке Тереза застала своего мужа в обнимку со служанкой. При виде жены молодой человек отскочил в сторону, а Селеста тут же испарилась. Тереза закатила истерику, припомнив мужу и то, что он находится в трудном финансовом положении. Леопольдо молча выслушал жену и, долго не раздумывая, предложил обратиться к адвокату. Однако Тереза и слышать не хотела о разводе.

До замужества с Леопольдо у молодой женщины было несколько супругов, с которыми она легко расставалась, но теперь неожиданная беременность мешала принять такое же решение в отношении отца ее будущего ребенка.

«Возможно, тетушка мне что-нибудь посоветует, — подумала Тереза. — Она ведь даже не догадывается, что скоро у нее будет внук…»

Габриэла вошла в дом Салиносов неслышно и легко, несмотря на довольно грузную комплекцию. Увидев племянницу в неестественном для нее состоянии глубокой задумчивости, тетушка ласково спросила:

— Ты меня звала?

— Да, я хочу с тобой поделиться, — встрепенулась Тереза и, бурно жестикулируя, сообщила: — У нас сплошные новости…

Габриэла присела рядом и настороженно поинтересовалась:

— Какие? Плохие или хорошие?

— Ну, как тебе сказать… — замялась племянница.

— Ну же, — тетушка подбодрила Терезу кивком головы.

— Я беременна, — выпалила племянница, словно речь шла о чем-то обыденном.

Габриэла внимательно оглядела Терезу и, не заметив в ее фигуре ни малейших изменений, спросила:

— Это точно?

Молодая женщина пожала плечами и с раздражением ответила:

— Куда уж точнее…

— Но откуда в тебе сомнения? — с присущей ей прямотой поинтересовалась тетушка, видя неспокойное состояние племянницы.

— Сомнения относятся не ко мне, а к моим отношениям с Леопольдо.

Тереза вздохнула, вспомнив неприятную сцену в библиотеке. Габриэла сурово нахмурила брови.

— Ради Бога, не смешивай эти вещи, дорогая, — заметила она и посоветовала: — Наслаждайся своей беременностью.

Тереза улыбнулась и устало откинулась на спинку дивана.

— Что может быть прекраснее для женщины! — продолжила тетушка. — Я сама так счастлива!

Приятно удивившись реакции Габриэлы, племянница бросилась ей на шею.

— Тетя, какой ты прекрасный человек, — благодарно прошептала она.

— Наконец-то счастье пришло в этот дом, — тетушка ласково потрепала племянницу по щеке и нравоучительно добавила: — Я понимаю твое положение, Тереза, но твой ребенок!

Отстранившись, молодая женщина капризно надула губы.

— Это наш общий ребенок.

— Да, но он не имеет отношения к твоим проблемам, и его не должны касаться никакие противоречия, — Габриэла, расчувствовавшись, достала платок и вытерла слезы. — Будь счастлива и с самого первого момента окружи ребенка любовью. И это будет залогом и его счастья.

— Я постараюсь, — пообещала Тереза, чувствуя, как ей передается сила и стойкость тетушки.

А та задумчиво посмотрела в окно, и постепенно глаза ее наполнились печалью.

— У меня не было детей, но вы были моими детьми. Много несчастий и непонимания проистекали от того, что не было истинной любви. Но надо попытаться сделать счастливым своего ребенка. Это и есть самое большое счастье для матери.

— Ты очень добрая, Габриэла, и всегда можешь успокоить и обрадовать, — искренне поблагодарила Тереза и, услышав звонок, обернулась к входной двери.

Через мгновение в гостиную вальяжной походкой зашла Сильвина. Еще вчера Тереза позвонила подруге по телефону и попросила ее навестить дом Салиносов. Сильвина, сгорая от нетерпения, прибежала ни свет ни заря и с порога затараторила:

— Ну, я готова услышать твою новость… Надеюсь, это хорошая новость?

Тереза, довольно улыбаясь, взмахнула рукой.

— Слушай официальное сообщение, — дикторским голосом произнесла она.

— Чудесная новость! — не удержалась от комментария Габриэла.

Сильвина присела на подлокотник кресла, переводя недоуменный взгляд с подруги на ее тетку.

— Скоро появится на свет наследник дома Салиносов, — туманно начала Габриэла и, указав на племянницу, пояснила: — Тереза ждет ребенка.

Сильвина вскочила и едва не задушила подругу в объятиях.

— Не может быть?! Браво, Тереза! Как замечательно! Кто бы мог подумать?! — выпалила она и с гордостью добавила: — Наконец-то появится наследник дома Салиносов!

Смущенная Тереза отмахнулась.

— Лучше бы наследник был у Фернандо, — вздохнула она, вновь подумав о муже.

Проницательная Габриэла успокаивающе погладила племянницу по руке.

— Не обращай внимания на проблемы с Леопольдо, — твердо проговорила она. — Ребенок принесет радость в этот дом.

Тереза вдруг вспомнила о скоропалительной женитьбе брата. Правда, об этой новости Сильвине уже проболтался Антонио, так что сестра Фернандо могла без опаски высказать свое отношение к этому событию.

— Радость в этот дом принес и Фернандо своей свадьбой, — как бы между прочим напомнила она.

Тетка и Сильвина настороженно переглянулись. А Тереза, пустившись в философские рассуждения, продолжила:

— Как странно — все забывается… Фернандо уже забыл Исабель… Бедная Исабель…

Внезапно подумав о будущем ребенке, Тереза тряхнула головой, как бы отгоняя печальные мысли.

— Не хочу грустить! — громко воскликнула она и повернулась к подруге: — Сильвина, как твои дела?

Та, покрутившись, продемонстрировала новую шубу, которую надела специально для Терезы.

— Хорошо, — погладив длинный мех, улыбнулась Сильвина.

Сестра Фернандо, схватив подругу за руку, потянула ее в свою комнату.

— Пойдем, ты мне все расскажешь…

Несколько часов подруги обсуждали последние светские сплетни. Все это продолжалось до тех пор, пока наконец Тереза не вспомнила, что ей надо готовить дом к приезду молодых супругов. Она распрощалась с Сильвиной, потом отдала слугам необходимые распоряжения и принялась обзванивать друзей Фернандо, приглашая их на вечеринку в честь новобрачных.

С головой погрузившись в домашние хлопоты, Тереза целый день не видела Леопольдо. Лишь перед сном супруги случайно столкнулись на лестнице.

— Я сейчас вся в делах и заботах… Фернандо и эта сеньора скоро приедут… Их надо встретить, как полагается, — затараторила Тереза, словно оправдываясь перед мужем. — Хотя, честно говоря, я не очень-то рада этой свадьбе…

Леопольдо взял жену за руку и предложил:

— Рассчитывай на меня. Я всегда готов помочь, когда ты находишь, что я на что-нибудь годен.

Тереза презрительно сощурилась.

— Чтобы помочь — годишься, — съязвила она и вдруг заметила, что муж как-то отстранился. — Ты меня слышишь?

Проследив за взглядом Леопольдо, женщина увидела в глубине гостиной стройную фигурку Селесты. Тереза резко развернулась и побежала в спальню, с трудом сдерживая отвращение. Она едва успела домчаться до ванной, чувствуя, как к горлу подступает тошнота…

Когда Тереза возвратилась в спальню, она застала Леопольдо лежащим на кровати. Молодой человек улыбнулся как ни в чем не бывало и сочувственно посмотрел на бледное лицо жены. Тереза прилегла рядом и устало забросила руки за голову.

— О Боже, скажите на милость… Никогда не думала, что так ужасно быть беременной, — застонала она, вспомнив неприятные ощущения в животе.

Леопольдо негромко рассмеялся и ласково обнял жену.

— А не ты ли мне говорила, что беременность это дар Божий?

— Не смейся. — Тереза резко оттолкнула руку мужа и капризно надула губы. — Я сейчас хрупкая, как фарфоровая статуэтка…

— Мне сказали, что первые три месяца самые тяжелые, но потом все проходит, — постарался утешить жену молодой человек.

— О Господи! — вздохнула та и вновь запричитала: — А ко всему прочему, еще и новая жена Фернандо…

— Ну, не будь злюкой, — Леопольдо вновь предпринял попытку поцеловать супругу. — Все в порядке.

Тереза освободилась из объятий мужа и потерла лоб.

— Может, она тебе понравится, — предположил Леопольдо.

— Вот еще! — фыркнула женщина. — Очень сомневаюсь. Исабель была идеальной женой для Фернандо.

Леопольдо, вспомнив надменный характер покойной невестки, вступился на защиту новой хозяйки.

— А по-моему, ты судишь как-то поверхностно, — возразил он и высказал свое мнение: — Да, Исабель была очень привлекательна, но она не смогла сделать Фернандо счастливым.

— Ну что ты говоришь! — бурно возразила жена. — Они были счастливой парой…

14

Несмотря на то, что в глубине души Мануэла была готова надолго расстаться со своим родным домом, прощание прошло тяжело. Особенно была расстроена мать, которая хоть и крепилась изо всех сил, украдкой вытирая слезы, но в последнюю минуту бросилась к дочери и громко разрыдалась. Если бы не поддержка Фернандо, Мануэла чувствовала бы себя несчастной и одинокой.

Муж усадил ее в машину и, пожав руку, твердо произнес:

— Мы будем часто приезжать в Контьяго-Секо…

Немного успокоившись, девушка на прощание помахала рукой домашним и тихо прошептала:

— Я люблю тебя, мама, но я не могу поступить иначе.

Большую часть пути супруги проехали молча. Мануэла любовалась красивыми ландшафтами, стараясь удержать в памяти эти любимые с детства уголки. А Фернандо представлял, как встретят их в доме Салиносов. Он не сомневался, что все пройдет как нельзя лучше. Во всяком случае, Тереза почти уверила его в этом по телефону.

— Я только что думала… — первой нарушила молчание молодая жена.

Салинос слегка скосил глаза в ее сторону и поддержал разговор:

— О чем?

— Это невероятно, что я смогла так поступить, — всплеснула руками Мануэла и принялась объяснять: — Я вышла за тебя, не зная твоей семьи, не зная, где мы будем жить… Ничего не зная…

— Значит, тебе всего и не надо знать, — улыбнулся муж. — Тебе надо знать, что я тебя люблю, а потом постепенно начнешь узнавать все подробности.

— Конечно, — быстро согласилась девушка и вновь погрузилась в раздумья.

Через полчаса Мануэла вновь встрепенулась и, немного смущаясь, полюбопытствовала:

— Фернандо, ведь ты богат?

— Да, очень богат, — гордо кивнул Салинос, вспомнив о том, что обещал управляющему имения Вереццо оплатить налоги.

— И у тебя очень большой дом?

Новый вопрос жены невольно заставил Фернандо вернуться к разговору.

— Ну, он не такой уж и большой, — пожал плечами мужчина и шутливо добавил: — Это, скажем, небольшой дворец…

Мануэла закрыла глаза, пытаясь представить свое новое жилище.

— А сколько там комнат?

— Не знаю. — Салинос сосредоточенно наморщил лоб. — Комнат эдак пятнадцать-двадцать…

— А кто там убирает?

— Чела, Селеста… Иногда подключается Лоренцо, еще кто-нибудь приходит на время…

Девушка радостно засмеялась, так как не представляла себе, что сможет одна управиться с таким хозяйством.

— Что ж, хорошо…

Фернандо, поняв, что больше всего волнует жену, попытался успокоить ее.

— Тебе вовсе не обязательно переживать за то, что происходит в доме. Всем этим занимается Бернарда.

Услышав незнакомое имя, Мануэла переспросила:

— Бернарда?.. Кто это?

— Наша домоуправительница, — с гордостью ответил Салинос и, стараясь сразу же преподнести Бернарду с лучшей стороны, добавил: — Исполнительная женщина. Ответственная до невозможности.

— Так ее зовут Бернарда, — повторила Мануэла и попыталась представить себе домоуправительницу.

Девушке почему-то показалось, что Бернарда должна быть толстой добродушной матроной, с неизменной улыбкой на лице…

Так, обмениваясь впечатлениями, супруги доехали до Буэнос-Айреса. Однако едва они въехали во двор усадьбы Салиносов, как неожиданно разразилась гроза. Смеясь и прижимаясь друг к другу, Фернандо и Мануэла выбежали из машины и спрятались под крышу.

— Ну, вот мы и пришли, — Фернандо достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину. — Это твой новый дом.

Мануэла оглядела огромный сад, высокий каменный забор и удивленно протянула:

— Я и не предполагала, что дом такой большой…

— Не бойся его размеров, — Салинос крепко поцеловал жену и подтолкнул ее к двери. — Я уверен, что здесь тебя тепло встретят…

Переступив порог, девушка оказалась в холле невероятных размеров с дорогой мебелью. Вдруг взгляд Мануэлы остановился на большой картине, висевшей как раз напротив входа. Вначале жене Фернандо показалось, что это зеркало, в котором она видит свое отражение, но через мгновение девушка поняла, что это не так…

— А-а, вот и они! Наконец-то! Слава молодым! — раздался громкий голос Терезы, которая как раз выходила из соседней комнаты.

Увидев брата, Тереза бросилась было ему навстречу и неожиданно замерла, едва не лишившись чувств — рядом с Фернандо стояла Исабель, но только лет на десять моложе.

Друзья семьи Салиносов, приглашенные отметить свадьбу Фернандо, изумленно открыли рты и сразу же стали похожи на сборище манекенов. Им всем пришла в голову одна и та же мысль: «Исабель воскресла…» Однако масла в огонь подлила Чела. Когда Фернандо и Мануэла переступили порог, она шла в гостиную, неся поднос с фужерами. Подумав то же самое, что и остальные, служанка выронила свою ношу, отчего присутствующие вздрогнули, но тем не менее не обернулись на грохот.

Разъяренный Фернандо, окинув взглядом замершую толпу, повысив голос, спросил:

— В чем дело?.. Я спрашиваю, в чем дело?

Однако все молчали. Салинос только сейчас заметил, что Мануэла во все глаза смотрит на картину.

— Извини меня, — пробормотал он. — Я должен был тебя предупредить.

Девушка, словно загипнотизированная, не сводила взгляда с портрета.

— Кто это? — тихо спросила она.

— Исабель… — ответил Фернандо и, повернувшись к сестре, попросил: — Тереза, пожалуйста, уведи всех.

Схватив жену за руку, Салинос потащил ее в спальню, даже не поздоровавшись с друзьями. Мануэла, пошатываясь, последовала за Фернандо и, лишь оказавшись с любимым наедине, вздохнула с облегчением. Она тяжело опустилась на кровать, оглядываясь на дверь, словно испуганный зверек.

— Почему ты не рассказал мне?

Девушка печально посмотрела на мужа и вновь повторила:

— Почему?

— Мануэла, я ничего не хотел скрывать. — Салинос впервые почувствовал себя неуверенно. — Я хотел рассказать тебе обо всем постепенно… Но этот портрет! Я совершенно забыл о нем.

— Дело не только в портрете, — пробормотала жена и с горечью добавила: — А твои друзья?.. Они смотрели на меня, как на привидение.

— Это преувеличение, — Фернандо попытался исправить положение. — Видишь ли, Исабель была старше тебя на двенадцать лет…

Мануэла закрыла глаза, вспомнив ужасную сцену, которая разыгралась при их появлении.

— Но эта девушка, уронившая поднос с бокалами… — напомнила она и, едва сдерживая рыдания, спросила: — Может, и она что-то преувеличивает?

Фернандо тяжело вздохнул.

— Мануэла, я ничего не хотел скрывать от тебя, клянусь. Но ты сама знаешь, сколько всего произошло за последнее время: я искал тебя и нашел в церкви, потом драка, потом наша свадьба…

— Да, столько всего, — согласилась жена и резко повернулась. — Но ты забыл сказать, что я как две капли воды похожа на твою жену.

На это Салинос не нашелся, что сказать. Мужчина, решив выиграть время, чтобы обдумать свой ответ, извинился и вышел. Спустившись в холл и убедившись, что гости разошлись, Фернандо заглянул на кухню и попросил приготовить ужин. Пока кухарка собирала поднос, Салинос задумчиво смотрел в окно. Он вспомнил годы, прожитые с Исабель, мысленно сравнивая их с месяцем замужества с Мануэлой. И еще раз убедился в том, что поступил правильно, женившись на этой деревенской девушке.

Взяв поднос с ужином, Салинос вернулся в спальню и с порога засыпал жену ласковыми словами.

— Мануэла, дорогая, я принес нам перекусить. Ты проголодалась? Я так просто умираю от голода…

Мануэла, уже немного пришедшая в себя от потрясения, радостно улыбнулась.

— Да, я хочу есть. — Девушка присела на стул и, обведя взглядом стены, спросила: — Фернандо, вы с Исабель тоже жили в этой комнате?

Мужчина поставил поднос на стол.

— Я понимаю, что твое знакомство с моим домом и моей семьей получилось не очень удачным, но я не такой уж бестолковый, как ты думаешь, — немного обиделся Салинос. — Наша спальня с Исабель была в другом месте. Обещаю, что завтра я тебе все покажу.

Мануэла согласно кивнула и пододвинула к себе тарелку.

— Извини, мне очень жаль, что твое появление в доме было не таким радостным, как мне хотелось, — Фернандо погладил узкую ладонь жены.

— Мне тоже очень жаль, — искренне согласилась девушка.

— Не думай о Терезе и о моих друзьях, — попросил муж. — Уверен, они все полюбят тебя.

— Я не думаю о твоей сестре или о твоих друзьях. — Мануэла опустила глаза и с болью призналась: — Портрет в гостиной — вот что было для меня самым сильным потрясением!..

— Я понимаю, но…

— Нет, ты не можешь понять, — перебила жена и, набравшись смелости, добавила: — Меня интересует — полюбил ты меня такой, какая я есть, или причина тому — мое сходство с Исабель?

Ужин прошел в неловком молчании. Уже ложась спать, Фернандо решил для себя, что сделает все возможное, чтобы Мануэла чувствовала себя счастливой и никогда не пожалела о замужестве.

Потрясения минувшего дня никак не повлияли на сон Мануэлы. На новом месте девушка спала крепко, без сновидений.

Утром, открыв глаза и не увидев рядом мужа, Мануэла немного растерялась, но потом вспомнила, что у Фернандо за время его отсутствия накопилось множество работы. Девушка встала и, приведя себя в порядок, принялась раскладывать вещи по шкафам. Осторожный стук в дверь заставил Мануэлу насторожиться.

— Можно, сеньора? — в спальню вошла высокая девушка в переднике, державшая в руках поднос с завтраком.

Бесшумно расставив приборы на столе, служанка склонила голову и сообщила:

— Все готово, сеньора.

Мануэла благодарно улыбнулась, не отрываясь от своего занятия.

— Разрешите, я помогу, — вызвалась служанка.

— Нет, спасибо, — вновь улыбнулась сеньора и полюбопытствовала: — Как тебя зовут?

— Селеста. Я работаю на кухне.

Решив, что девушка ей нравится, Мануэла вновь спросила:

— Ты давно здесь?

— Порядочно, — уклончиво пробормотала Селеста и предложила: — Хотите, я разложу одежду?

— Спасибо. Я предпочитаю все делать сама.

Подумав, что новая хозяйка ей не доверяет, служанка немного растерялась.

— Я все хорошо сделаю, — как бы оправдываясь, произнесла она. — Сеньора Исабель была мной очень довольна.

Упоминание о бывшей жене Фернандо повергло Мануэлу в некоторое уныние.

— Нет. Я все сделаю сама, — твердо возразила она.

— Я принесла вам клубничный десерт, — Селеста кивнула на вазочку с ягодами. — Сеньоре Исабель он очень нравился…

Мануэла упрямо сжала губы.

— Знаешь, я не люблю клубники. Мне от нее дурно.

Служанка с беспокойством заглянула в лицо новой хозяйки.

— Принести что-нибудь другое? — предложила она.

— Нет, спасибо.

Мануэла отвернулась, чтобы Селеста не увидела слезы на ее глазах. Служанка, почувствовав неладное, заспешила к выходу.

— Если вам что-нибудь понадобится, позовите меня, — уже с порога проговорила она и бесшумно закрыла дверь.

«Почему они сравнивают меня с Исабель? Ведь я другая и не хочу быть похожей на нее», — подумав это, девушка отставила в сторону завтрак, так как аппетит куда-то пропал.

В дверь постучали, и в спальню Мануэлы на этот раз заглянула Тереза.

— Хочу попросить у тебя прощение за вчерашнее, — уверенно начала сестра мужа и чуть помедленнее добавила: — Дело в том, что…

— Дело в том, что я очень похожа на Исабель, — закончила Мануэла, уже слегка привыкнув к странному поведению жителей этого дома по отношению к себе.

— Похожа?! — взмахнула руками Тереза. — Да ты вылитая Исабель! Точь в точь, как она десять лет назад. Вы похожи как две капли воды! Это поразительно. А сейчас, при свете дня, я вижу еще большее сходство…

Мануэла, нервно теребя платок, отвернулась.

«Надо успокоиться и не обращать внимания», — приказала она себе и, чтобы чем-то занять руки, вновь принялась перекладывать вещи.

Тереза несколько секунд молча наблюдала за невесткой, а потом не выдержала.

— Извини, но почему ты не оставишь эту работу Селесте?

— А мне нравится, — пожала плечами Мануэла.

Сестра Фернандо внимательно осмотрела нехитрый гардероб девушки и поинтересовалась:

— А остальное когда привезут?

— Что остальное? — не поняла невестка.

— Твою одежду…

На щеках Мануэлы выступил румянец.

— Я привезла все, что носила…

— Ой, золотце, тогда мы срочно должны отправиться за покупками! — обрадовалась Тереза, которая обожала ходить по магазинам.

Невестка опустила голову, почувствовав, как у нее задрожали руки.

— Не обижайся, но твое приданое небогато, — осторожно заметила Тереза.

— Но это все, что мне нужно, — растерялась Мануэла.

— Так ты одевалась в Контьяго-Секо, но здесь ты должна косить вещи, достойные супруги сеньора Салиноса, моего брата, — решительно возразила Тереза и погладила невестку по голове.

Лишь сейчас сестра Фернандо заметила, что у Мануэлы даже волосы такие же, как и у покойной невестки.

— Какие чудесные локоны! — принялась восторгаться Тереза, чтобы хоть как-то сгладить неловкость ситуации. — Хочу тебе посоветовать съездить к моему парикмахеру. Он тебя завьет, пострижет, сделает тебе модную прическу…

И хотя золовка предложила это от всего сердца, Мануэле показалось, что свояченица над ней издевается.

— Но мне и так нравится, — довольно грубо оборвала она сестру мужа.

Однако Тереза совсем не обиделась.

— Голубушка, уж если ты так же красива, как Исабель, ты должна так же элегантно одеваться, — назидательно произнесла она и, направилась к выходу со словами: — Дорогая, если тебе что-нибудь понадобится, можешь полностью на меня рассчитывать…

Оставшись одна, Мануэла тяжело вздохнула и, подойдя к зеркалу, внимательно осмотрела себя.

— А мне нравятся длинные волосы, — упрямо заявила она, словно Тереза все еще находилась рядом.

Мануэла недолго скучала в спальне. Почти сразу же после визита сестры зашел Фернандо и повел молодую жену показывать дом.

Салинос поочередно открывал перед Мануэлой все двери и рассказывал, кто где живет. Больше всего девушке понравилась маленькая голубая гостиная, где Фернандо и Тереза в детстве делились своими тайнами.

Сообщив жене, что этот дом построили его родители, Салинос извинился и, сославшись на срочную работу, оставил Мануэлу в холле.

Девушка, еще немного побродив по лабиринту коридоров, вновь вернулась туда, где висел портрет ее предшественницы. При дневном свете Исабель казалась похожей на Мануэлу гораздо меньше. Успокоившись, девушка присела на диван и, закрыв глаза, принялась мечтать о своем безоблачном будущем…

Входная дверь слегка скрипнула, и в дом вошла Бернарда. Вчера вечером домоправительницы не было на празднике, и поэтому она ничего не знала о поразительном сходстве ее дочери и новой сеньоры Салинос.

Бернарда, устало передвигая ноги, дошла почти до середины гостиной, как вдруг увидела, что ей навстречу идет сама Исабель. Вздох счастья вырвался из груди матери.

— Жизнь моя! Доченька, доченька! — Бернарда бросилась к девушке и крепко прижала ее к себе.

— Сеньора! — Мануэла, не на шутку испугавшись, попыталась вырваться из объятий незнакомки.

Однако сделать это оказалось не так-то просто — Бернарда не хотела отпускать ту, которую приняла за дочь.

— Дитятко мое, я знала, что ты вернешься… — запричитала домоуправительница, сжимая девушку изо всех сил.

Поняв, что ей не справиться с обезумевшей женщиной, Мануэла закричала:

— Фернандо!

Муж, работавший в библиотеке, услышав призыв о помощи, мгновенно рванулся в холл. Увидев домоправительницу, осыпавшую поцелуями Мануэлу, он сразу же догадался, в чем дело.

— Бернарда, что вы делаете? — Салинос разжал руки женщины и четко выговорил: — Послушайте, это Мануэла.

Бернарда изумленно отстранилась, все еще не веря Салиносу.

— Это моя жена, Мануэла, — повторил тот, обнимая дрожащую девушку.

— Извините… — домоправительница опустилась в кресло и заплакала.

Лишь сейчас она заметила, что та другая, так похожая на ее дочь, намного моложе.

— Бернарда, пойдите отдохните, — сурово приказал Фернандо, уводя жену по лестнице.

Мануэла крепко прижалась к Салиносу, едва сдерживая себя, чтобы не оглянуться на странную женщину, едва не задушившую ее.

— Мне страшно… — прошептала девушка, впервые почувствовав, что жизнь в этом дворце совсем не похожа на сказку.

А Бернарда, провожая взглядом новую хозяйку, зло подумала:

«Она пожалеет, что заняла место Исабель…»

По пути в спальню Фернандо попытался объяснить Мануэле странное поведение домоправительницы.

— Бернарда работала в доме Герреро еще до того, как родилась Исабель. Она ее обожала…

— Она так напугала меня, — призналась жена, постепенно приходя в себя. — Казалось, она сошла с ума… Она говорила: «Доченька, доченька…»

— Дело в том, что у Бернарды никогда не было своей семьи, и она внушила себе, что Исабель ее дочь…

Мануэла тут же пожалела бедную домоправительницу.

— Наверное, она очень страдала, когда Исабель погибла, — предположила девушка.

— Да, очень долго она не могла смириться с этой мыслью. Она сводила всех нас с ума. Чего она только не делала: ходила по больницам, звонила в полицию, пока поиски не были прекращены…

— А потом? — с интересом повернула голову жена, которой эта история напомнила французский роман.

Салинос тяжело вздохнул.

— Потом, когда нашли тело Исабель, ей пришлось смириться…

— Какой кошмар, — согласилась Мануэла и вновь вспомнила безумные глаза домоправительницы. — Она и сейчас немного не в себе…

— Мануэла, ее можно только пожалеть. Кроме любви к Исабель у Бернарды больше ничего не было, — Фернандо крепко обнял жену и искренне добавил: — Мануэла, дорогая, мне очень жаль, что все так вышло…

Девушка задумчиво посмотрела в окно и почувствовала, как в ее сердце заползают холод и страх.

— Фернандо, мне совсем не нравится, что меня путают с погибшей…

15

Исабель, держа в руке ведро с водой, подошла к хижине и вдруг услышала мужской голос, доносившийся через приоткрытое окно. Женщина осторожно заглянула вовнутрь и сквозь немытое стекло увидела высокого статного полицейского.

«Неужели меня обнаружили?» — сердце Исабель часто забилось, а на лбу выступила испарина.

Попытавшись по выражению лица Хосинды догадаться, о чем она говорит с гостем, сеньора Салинос замерла и прислушалась. Однако до нее донеслись лишь обрывки ничего не значащих фраз.

Полицейский болтал со знахаркой довольно долго. Наконец он сердечно попрощался за руку и вышел из дома. Взглядом проводив незнакомца до берега, Исабель облегченно вздохнула и переступила порог.

Хосинда помешивала в кастрюле какое-то варево, бормоча под нос заклинание. Увидев свою подопечную, старуха негромко рассмеялась и проговорила:

— Вернулась… А то я уже собиралась идти тебя искать.

— Ушел этот человек? — на всякий случай спросила сеньора, хотя прекрасно видела, что гость уплыл с острова.

— Давно как ушел, — подтвердила Хосинда и пояснила: — Это из префектуры… А ты чего испугалась?

Исабель вошла в комнату и села за стол.

— Ты ему не сказала, что я здесь? — поинтересовалась она, с подозрением заглядывая старухе в лицо.

Хосинда, почувствовав настороженность сеньоры, негромко хохотнула.

— Почему ты так испугалась?

— Зачем он приходил? — настойчиво продолжила расспросы Исабель.

Решив, что хватит держать сеньору в неведении, старуха призналась:

— Он приходил насчет своей жены… Ей скоро рожать…

Исабель подавила вздох облегчения, который не укрылся от проницательной знахарки.

— Что тебя так пугает? — спросила она.

— То, что меня обнаружат.

— Никто тебя здесь не обнаружит, — Хосинда вновь отвернулась к плите. — Ты что, мне не доверяешь?

Закончив готовить еду, старуха поставила на стол две тарелки и наполнила их густым, вкусно пахнущим варевом.

— Сейчас поедим наш гороховый суп… — радостно потерла она руки и замерла, встретившись с ледяным взглядом подопечной.

— Я не голодна, — отрезала та и отвернулась.

— Исабель, пожалуйста, ты совсем ослабла, — умоляюще попросила Хосинда. — Тебе надо питаться…

Сеньора упрямо покачала головой. Старуха, кряхтя, поела и, накинув на себя плащ, вышла. Она отправилась к жене полицейского принимать роды.

Исабель, оставшись одна, прилегла на кровать и закрыла глаза. Она уже давно потеряла надежду на то, что знахарка ее вылечит.

«Мне бы добраться до Буэнос-Айреса, найти Фернандо и попросить у него денег на пластическую операцию, — вздохнула женщина. — И тогда я стану прежней Исабель… Я никогда больше не буду обманывать Фернандо, признаюсь ему во всем… Только бы попасть домой!..»

Незаметно наступил вечер, а Хосинда все еще не возвращалась. Когда сеньора Салинос начала уже беспокоиться, у дома послышался знакомый кашель, и через мгновение старуха переступила порог. Знахарка молча сняла плащ и присела к столу.

— Ложная тревога… Его желе еще неделя до родов, а он тут с ума сходил, почему я не иду… — Хосинда негромко рассмеялась. — Что тут поделаешь! Мужчины ни бельмеса не понимают в жизни…

Исабель даже не повернула головы.

Смущенно кашлянув, Хосинда потерла руки.

— А на дворе так холодно, что жуть, — протянула она и обратилась к подопечной: — А ты что делала?

— Что? — вздрогнула Исабель, погрузившаяся уже в свой воспоминания.

— Я у тебя спрашиваю, чем ты занималась?

Сеньора пожала плечами.

— Ничем. Я думала…

— Старалась понемногу привыкнуть к маске? — догадалась знахарка и одобрительно рассмеялась. — В людях самое плохое и самое хорошее то, что они ко всему привыкают…

Слова Хосинды задели Исабель за живое. Ей захотелось закричать, затопать ногами, излить свое бессилие на кого-нибудь. Однако в последнее время, молодая женщина научилась сдерживать свои эмоции. Она лишь тяжело вздохнула и негромко поинтересовалась:

— Ты думаешь, Фернандо меня вновь полюбит?

Хосинда, всегда говорившая все, о чем думает, на этот раз смешалась.

— Любовь — это такая странная болезнь, что никогда не знаешь, когда она приходит и когда она уходит, — осторожно заметила она и добавила: — Тебе придется потихоньку смириться…

Исабель не сомневалась, что знахарка права. Сеньоре и не требовался какой-то конкретный ответ.

— Нет, не полюбит, — уверенно проговорила она и встала.

Хосинда пододвинула к себе тарелку с супом, который Исабель так и не съела, и заметила:

— Что-то кушать так хочется…

Сеньора Салинос, словно загнанный зверь, заходила из угла в угол. Она что-то бормотала себе под нос, время от времени повторяя: — Что мне делать?.. Что?.. Знахарка со вздохом взялась за ложку и отхлебнула уже застывшее варево.

— Есть и спать… что тебе остается делать?..

В последние дни поведение подопечной очень настораживало старуху.

«Пожалуй, ее нужно показать доктору Альборносу», — решила она и негромко проговорила:

— Один человек очень многим мне обязан… Если бы не я, он больше не смог бы работать врачом…

Исабель осторожно повернула голову, понимая, что Хосинда просто так не упомянула бы об этом.

— Кто он? — сеньора остановилась и недовольно переспросила: — Кто?

— Доктор Альборнос. Он сделал лицо многим людям.

Исабель вздрогнула, догадавшись, к чему клонит знахарка.

— У доктора руки гения, но есть у него одна слабость, которая так распространена в наше время — он любит деньги, — закончила Хосинда, внимательно наблюдая за реакцией молодой женщины.

Однако та, хотя и заинтересовалась сообщением, упрямо замотала головой.

— Мне не нужно новое лицо. Я хочу свое! — заявила она.

Старуха скрипуче рассмеялась.

— Скажи спасибо, если потом на твое лицо можно будет смотреть. В твоем положении ни к чему слишком многого требовать.

Исабель взяла осколок зеркала и, посмотревшись в него, медленно повела рукой по маске. После нескольких секунд молчания сеньора вынесла приговор.

— Вот оно — мое лицо.

Хосинда, отодвинув тарелку, неожиданно согласилась:

— Да, но оно у тебя мертвое…

Знахарка понимала, что для Исабель будет лучше, если они отправятся в город ночью. Она предложила подопечной выйти немедленно, еще до рассвета. Собрав кое-какие пожитки, женщины сели в лодку и поплыли на материк. Там, спрятав суденышко в зарослях, они пошли по лесной дороге.

Женщины молчали почти весь путь, даже во время коротких передышек. Исабель, несмотря на неокрепшее здоровье, летела, словно на крыльях. Ей почему-то казалось, что неизвестный доктор обязательно поможет. Когда до города оставалось несколько километров, старуха вдруг спросила:

— Почему у тебя не было детей, если твоя жизнь была такой счастливой?

Вспомнив о своем бесплодии, сеньора Салинос сразу же помрачнела.

«Это не твое дело!» — захотелось ответить ей, однако Исабель понимала, что ссориться со старухой сейчас было опасно.

— Мы как раз собирались их завести, — сдержанно проговорила она, радуясь, что маска скрывает ее лицо.

Знахарка с сомнением покачала головой.

— Память у меня крепкая. Причина здесь другая, — хихикнула она и, заметив, что сеньора разозлилась, махнула рукой. — Хотя можешь мне ничего не говорить.

Исабель резко остановилась и вздернула подбородок, как бы давая этим понять, что не желает отчитываться перед безродной старухой. Хосинда, на своем веку повидавшая немало женщин, слегка обиделась. Она сжала руку сеньоры и язвительно сообщила:

— Запомни, стоит мне посмотреть в глаза человека, как я уже знаю и душу его, и тело…

Исабель вырвалась и опустила голову.

— Ну, пошли, уже светает, — немного мягче добавила старуха и первой зашагала к видневшимся вдали постройкам.

Хосинда неплохо ориентировалась в городе, поэтому женщины нашли больницу довольно быстро. В клинике на Исабель никто не обращал особого внимания. Здесь все страдали какими-то заболеваниями, поэтому появление женщины в маске вряд ли могло кого-то удивить. Скорее, все оглядывались на Хосинду, уверенно шагавшую по коридору в сторону кабинета врача. Старуха, одетая в грязный плащ, подвязанный бельевой веревкой, вызывала у больных отвращение, и они старались поскорее разминуться со странной посетительницей.

Знахарка, отыскав знакомую дверь, резко толкнула ее и втащила Исабель в приемную.

— Я хочу видеть доктора Альборноса. Срочно, — тут же заявила Хосинда медсестре и, заметив на лице той удивление, добавила: — Не смотри на меня так. Скажи, что его ждет Хосинда. Доктор примет меня, как бы он не был занят.

Медсестра попыталась возразить, но грозный окрик знахарки остановил ее.

— Идите же! — приказала старуха и, когда девушка ушла, рассмеялась. — На меня сначала смотрят, как на сумасшедшую, а потом чувствуют страх.

Через мгновение удивленная медсестра пригласила Хосинду в кабинет доктора. Увидев гостью, тот вышел из-за стола навстречу и радостно поприветствовал:

— Какими судьбами?

Знахарка поджала губы и, внимательно посмотрев в лицо Альборноса, произнесла:

— Вы знаете, что я никогда вас не беспокоила и делала все, о чем вы меня просили… Если нужно было кого-нибудь спрятать, позаботиться…

Доктор, за которым водились кое-какие грешки, побледнел.

— Да, это правда, — выдавил из себя он.

— А сейчас мне нужна ваша помощь, — Хосинда выглянула в приемную и позвала Исабель. — Девушка, зайди.

Сеньора Салинос робко переступила порог кабинета и, сделав несколько шагов, замерла на середине комнаты.

Заинтригованный внешним видом незнакомки, доктор вопросительно посмотрел на Хосинду. Старуха указала на вошедшую и уверенно заявила:

— Нужно, чтобы вы сделали лицо этой женщине. Лицо такое же, как эта маска… Точную копию.

Альборнос внимательно осмотрел стройную фигурку Исабель и поджал губы.

— Сеньора разборчива, ее не устроит плохая работа или ошибка, — предупредила мужчину Хосинда, заметив его похотливый взгляд. — Вы понимаете, доктор?

Альборнос пожал плечами.

— Мне нужно увидеть ее лицо, — как бы между прочим заметил он.

Услышав это, Исабель вздрогнула, а Хосинда сурово нахмурила брови.

— У нее нет лица, и маска должна послужить моделью, — пояснила она и умоляюще попросила: — Сделайте все возможное…

Отбросив в сторону все эмоции и приготовившись к самому худшему, Альборнос шагнул к Исабель и вежливо произнес:

— Снимите маску, пожалуйста.

Женщина оглянулась на старуху и, подбадриваемая ею, развязала тесемки…

— О Боже! — отшатнулся много повидавший на своем веку доктор и, указывая пальцем на лицо пациентки, брезгливо спросил: — Что это?

«Если врач так реагирует на меня, что уже говорить о других…» — с горечью подумала Исабель и заплакала.

Заметив слезы на глазах подопечной, знахарка разозлилась.

— Доктор, у нас нет времени, — сурово заявила она. — Нужно сделать все как можно скорее.

Хосинда слишком многое знала об Альборносе, и в какой-то мере он был полностью зависим от нее. Именно это и заставило мужчину быстро собрать инструменты и начать осмотр Исабель. Несколько минут он молча изучал лицо женщины и наконец неуверенно выдавил из себя:

— Сейчас я ничего не могу сказать… Но, я думаю, можно найти какое-нибудь решение…

Хосинда, услышав сомнения в голосе Альборноса, угрожающе проговорила:

— Надеюсь, вы сделаете все возможное, доктор.

— Насколько это зависит от меня, — быстро нашелся врач, на мгновение оторвавшись от осмотра.

— Хорошо, продолжайте, — разрешила старуха, словно она была главным специалистом в этой области.

Доктор смущенно кашлянул.

— Но ведь раньше речь шла об изменении лица: убрать шрам, какие-то линии…

Знахарка хитро улыбнулась и решила направить разговор в опасное русло.

— Я помню вашу блестящую работу с лицом женщины, обожженной кислотой… — Хосинда выдержала небольшую паузу. — Разве вы забыли об этом?

Альборнос дернулся, словно его ошпарили кипятком. Эта операция едва не стоила ему лицензии.

— Мускулы там были не затронуты, а здесь их нет… Но мы сделаем все возможное… — неуверенно пробормотал он и добавил: — Постараемся достичь того сходства, которое вы хотите.

Сомнения в голосе Альборноса читались так явно, что и Исабель обратила на них внимание. Если до этого у молодой женщины были какие-то надежды на выздоровление, то теперь и они улетучились. Она приподнялась на кушетке и закрыла лицо руками, чувствуя, как по изуродованным щекам текут горячие ручейки слез. Хосинда погладила подопечную по голове и вздохнула.

— Не плачь, успокойся. Доктор Альборнос создаст новое лицо.

Сеньора Салинос была уже не в состоянии сдержать свои чувства. Сквозь громкие рыдания до доктора и Хосинды донеслись ее слова:

— Кто-нибудь должен мне помочь… Каждый последующий миг делает мою жизнь похожей на смерть… Мое лицо уничтожено, и постепенно стирается память обо мне… Мое место занимают чувства к другой женщине…

Вдруг Исабель вскочила и, прикрывая лицо маской, выбежала в приемную. Альборнос бросился к двери, намереваясь догнать пациентку, однако знахарка остановила его за локоть.

— Вы должны что-нибудь сделать, доктор, — сурово проговорила она. — Очень важно, чтобы эта женщина смогла вернуться в свой дом.

Альборнос, до этого не решавшийся сказать правду, наконец-то вынес вердикт:

— Я не могу творить чудеса…

Старуха помяла, что Исабель потребуется много времени, чтобы вернулся ее прежний облик.

— Вы должны это сделать, — умоляюще прошептала знахарка.

Интонации старухи смягчили сердце доктора.

— Мне нужно ее обследовать, — после секундной паузы согласился он. — Если это будет в моих силах, я сделаю все возможное.

— Я верю вам, доктор, — Хосинда, успокоившись, открыла дверь и вдруг остолбенела — Исабель в приемной не было…

Исабель бежала по улице незнакомого городка куда глаза глядят. Ее сердце переполняли противоречивые чувства — страх за свое будущее и ненависть к Хосинде.

«Она привела меня к какому-то шарлатану, который годится лишь для того, чтобы укорачивать носы и убирать морщины, — подумала женщина. — Я сама найду врача, и не нужна мне помощь какой-то сумасшедшей старухи…»

Немного успокоившись, Исабель замедлила шаг. Увидев вывеску с надписью «Кафе», она почувствовала, что хочет есть.

«Зайду, выпью чашечку кофе, — решила сеньора. — Ведь не съедят же меня здесь…»

Толкнув стеклянную дверь, Исабель оказалась в маленьком убогом помещении, где стояло несколько столиков, за которыми сидели бедно одетые люди.

«В былые времена я бы даже не заглянула сюда…» — Сеньора села на свободное место и вдруг заметила, что невольно стала объектом всеобщего внимания.

Сделав заказ и поплотнее укутавшись в покрывало, Исабель принялась ждать. Неожиданно пятилетний мальчуган подошел к столику и попытался заглянуть ей в лицо. Увидев черную маску, малыш с криком бросился к матери и громко заплакал. До этого спокойно сидевшие на местах люди по одному начали покидать кафе. Хозяин, явно встревоженный таким поворотом событий, подозвал официанта и приказал ему выгнать странную посетительницу. Даже не слыша их разговора, Исабель все поняла.

«Боже мой, сейчас меня с позором выбросят за дверь! Меня, Исабель Герреро!» — с ужасом подумала она и вдруг заметила Хосинду, стоящую на пороге.

Старуха настороженно оглядывалась по сторонам, словно кого-то искала.

«Какое счастье, что она здесь!» — сеньора Салинос бросилась к знахарке и расплакалась у нее на груди.

Хосинда тут же увела молодую женщину в клинику и, несмотря на протесты Исабель, заставила ее пройти обследование.

Ближе к вечеру женщины отправились на остров. У обоих было подавленное настроение, так как доктор вынес страшный приговор — в ближайшее время операция невозможна.

Когда Хосинда и Исабель добрались до хижины, уже начало светать. Старуха молча зашла в дом и устало опустилась на табурет. Сеньоре Салинос вдруг показалось, что Хосинда очень сердита на нее.

«Всю дорогу она молчала», — вспомнила Исабель и, чтобы завязать разговор, негромко заметила:

— У этого врача нет совести…

Хосинда покосилась на подопечную и брезгливо поморщилась.

— Доктор тут ни при чем. У тебя болезнь, о которой ты мне ничего не рассказывала, — усмехнулась она.

«Так вот в чем дело!» — догадалась Исабель и зло огрызнулась:

— А ты поверила этому?

— Вот почему мое лечение не помогло… — задумчиво пробормотала Хосинда и встала.

Спокойствие старухи вывело сеньору из себя.

— Я хочу отсюда уйти! Ты мне надоела! — закричала она, размахивая руками. — Я хочу, чтобы меня осмотрел настоящий врач, а не знахарка или этот шарлатан, к которому ты меня отправила!

Хосинда остановилась, опешив от такой наглости. Чтобы поставить Исабель на место, старуха решила высказать наболевшее.

— Я тебя отправила к врачу, который не задает вопросов, не берет денег заранее, не спрашивает разрешения на операцию у семьи, так же, как и я, — на одном дыхании выпалила она. — Я не знаю, кто ты, откуда, что у тебя за болезнь… Мне известно о твоей жизни только то, что ты сама захотела рассказать… И тем не менее я приютила тебя…

Сеньоре Салинос стало немного не по себе. Она вспомнила неприятную сцену в кафе, из которого ее едва не вышвырнули, и если бы не Хосинда, то неизвестно, чем бы все закончилось…

— Я же сказала, что заплачу, — смутилась сеньора. — Когда я даю слово, я его держу.

Хосинда презрительно хмыкнула и рассмеялась.

— Свое слово можешь приберечь для тех, кто тебя знает. Здесь оно ничего не стоит, — старуха назидательно подняла вверх палец и продолжила: — Здесь ты всего лишь несчастная женщина с изуродованным лицом, а я в этом крае почти что святая.

«Да, она права», — Исабель опустила голову и заплакала.

Хосинда задумчиво посмотрела на подопечную и отошла к плите.

— Тебе надо поесть, — мягко проговорила она и, накладывая в тарелку рис, бросила через плечо: — Не плачь, все уладится…

Сеньора Салинос, которая даже не могла вытереть слезы, зарыдала еще громче.

— Я больше не могу… Я не выдержу!.. — всхлипывая, призналась она.

Старуха молча взяла ложку и, зачерпнув еду, попыталась засунуть рисовую кашу в рот Исабель. Молодая женщина резко вскочила и оттолкнула знахарку. Громко закричав, сеньора смела со стола все приборы и бросилась на кровать. Зарывшись лицом в подушку, Исабель от отчаяния заскрипела зубами.

Хосинда молча убрала осколки со стола и принялась подметать хижину. Через полчаса она подошла к уже успокоившейся сеньоре и обиженно заметила:

— Одно хочу сказать — от усердия ты не умрешь.

— Я не люблю работать, — отрывисто бросила молодая женщина.

— За все время, что ты здесь, ты штанов себе не постирала…

Исабель приподнялась на локте и вздохнула.

— Для этого у меня были слуги.

Хосинда подавила короткий смешок.

— Это я поняла, как только взглянула на твои руки, — хмыкнула она, погладив Исабель по голове.

Сеньора, ощутив шершавую ладонь знахарки, в сердцах вымолвила:

— У меня была такая нежная кожа!

— Кожа белоручки, — съязвила старуха и отошла к окну.

В комнате вновь воцарилось молчание. Знахарка занялась работой по дому, а Исабель, так и не встав с постели, вновь окунулась в воспоминания.

Когда солнце взошло уже довольно высоко, сеньора первой нарушила тишину.

— Хосинда, я решила вернуться домой…

Старуха, не поверив своим ушам, оглянулась.

— Значит, решилась таки… — с сожалением обронила она.

— Мне нужны деньги на операцию. Я не хочу, чтобы меня видели, пока я не стану такой, как была раньше… — с воодушевлением принялась мечтать Исабель.

— А когда станешь такой прекрасной, как раньше, ты явишься перед ними, и они падут на колени! — Хосинда уже неплохо изучила характер подопечной.

Однако интонация, с какой знахарка произнесла эти слова, заставила Исабель опуститься на землю.

— Скорее всего, они придут в ужас, — вздохнула женщина. — Они испугаются…

— Почему?

— Потому что считают меня погибшей. Меня уже похоронили, а мертвецов никогда не встречают с радостью, — пояснила Исабель, вспомнив о газете с некрологом.

Хосинда сочувственно молчала, понимая, как тяжело было сеньоре принять решение о возвращении.

— А мне наплевать! — вдруг взорвалась Исабель. — Я вернусь им всем назло и займу то же место, что и раньше. Они будут преклоняться предо мной, независимо от того, нравится им это или нет.

Молодая женщина встала и, подойдя к старухе, зашипела ей прямо в лицо:

— А знаешь, почему это будет так?.. Потому что память обо мне навсегда останется в том доме!

Сеньора Салинос была настолько страшна в это мгновение, что Хосинда едва не лишилась чувств.

— Исабель… — только и смогла выдохнуть она.

Решение было принято, и Хосинда договорилась со своими знакомыми, чтобы те подвезли ее с подопечной до окрестностей Буэнос-Айреса. Знахарка вызвалась сопровождать Исабель, тайно надеясь, что сеньора передумает и откажется от своей бредовой идеи. Надежды старухи не оправдались. Исабель все-таки настояла на своем…

Они стояли на обочине широкого шоссе, ведущего в город, и Хосинда, ласково поглаживая руку подопечной, грустно вздохнула.

Сеньора с тоской посмотрела на дорогу, кишащую машинами, и проговорила:

— Пришло время прощаться. Дальше я пойду одна.

Знахарка, едва сдерживая слезы, предупредила:

— Знай, что есть место, куда ты всегда сможешь возвратиться…

Голос старухи дрогнул, и Исабель испугалась, что не выдержит и тоже расплачется…

— Спасибо, Хосинда, я не останусь в долгу перед тобой, — поблагодарила она и, протягивая записку, спросила: — Может быть, мы встретимся на этом месте через несколько дней?

— Я буду там, — твердо пообещала старуха. — Береги себя и постарайся быть осмотрительной. Я уверена, что тебя ждут опасности и непредвиденные обстоятельства…

«Опять она за свое!» — вздрогнула сеньора и, вздернув подбородок, ответила:

— Я защищаю то, что по праву принадлежит мне. Прощайте…

Резко повернувшись, Исабель быстро пошла вдоль шоссе и вскоре скрылась за пеленой тумана. Хосинда долго смотрела ей вслед, едва слышно повторяя:

— Боже, помоги ей…

16

Бернарда, постаревшая за пару часов на несколько лет, спустилась по лестнице в холл и замерла, увидев голую стену над камином.

«А где картина?» — Сердце домоправительницы глухо застучало, и женщина едва сдержала крик негодования.

Услышав чьи-то голоса, доносившиеся со стороны библиотеки, Бернарда побежала туда и застала в комнате Лоренцо и Челу, которые с шумом волокли по паркету портрет Исабель. Домоправительница гневно крикнула слугам:

— Что вы делаете?!

Те переглянулись, и Лоренцо, вытерев со лба пот, почтительно ответил:

— Сеньор приказал убрать портрет.

— Не может быть, — Бернарда покачала головой и предположила: — Вы что-то не так поняли…

Чела, робко переминаясь с ноги на ногу, возразила:

— Все верно. Видимо, это из-за сеньоры Мануэлы…

— Но по какому праву?! — взорвалась домоправительница. — Портрет был написан специально для этого зала. Какое право она имеет?!

Лоренцо, не особенно любивший Бернарду, развел руками.

— Но сеньор приказал его убрать…

Услышав громкий голос Терезы, доносившийся с холла, домоправительница бросилась туда.

— Сеньора Тереза, вы видите, что они делают?! — Бернарда схватила сестру Фернандо за руку и силой притащила ее к картине.

Тереза, вполне спокойно восприняв эту новость, недоуменно посмотрела на домоправительницу.

— Вижу, все вижу, — пожала она плечами, не совсем понимая, почему Бернарда устраивает истерику.

— Запретите им выносить портрет Исабель! — почти приказала та, надеясь на поддержку Терезы.

Однако, сестра Фернандо придерживалась несколько иного мнения на этот счет.

— Мне это тоже не нравится, но мы ничего не можем поделать.

— Кому он мешал? — запричитала Бернарда, смахнув слезу. — Такой хороший портрет…

— Бернарда, портрет из дома никуда не денется. Его просто перенесут в другое место, — раздраженно оборвала домоправительницу Тереза и ушла по своим делам.

— Бедная, бедная Исабель… — Бернарда обняла картину и принялась гладить изображение прекрасного лица сеньоры. — Доченька моя…

Лоренцо и Чела стояли рядом, не зная, куда деваться от смущения. Наконец Бернарда отстранилась от портрета, насухо вытерла слезы и, гордо подняв голову, двинулась к себе. Слуги оттащили портрет в библиотеку и, негромко переговариваясь, отправились на кухню, чтобы обсудить там странное поведение домоправительницы.

Тем временем Фернандо Салинос, из-за распоряжения которого произошел этот маленький инцидент, спокойно вошел в дом и, не найдя нигде своей супруги, растерялся. Еще утром он попросил Лоренцо убрать картину, но сейчас совершенно забыл об этом. Мужчину волновало другое — где может находиться его жена. Вдруг хозяину на глаза попалась служанка.

— Чела, ты не видела сеньору? — громко спросил он.

— Она только что прошла в библиотеку, — девушка почтительно присела и, немного замявшись, произнесла: — Сеньор, я хотела спросить насчет портрета Исабель…

«Ах, да! Портрет!» — вспомнил Фернандо и поинтересовался:

— Убрали его?

— Да-да, — заверила Чела и, указав на прежнее место картины, продолжила: — Лоренцо сказал, что там пусто и нужно что-нибудь туда повесить…

— Хорошо, не беспокойся, я подумаю, — на ходу бросил Салинос и со всех ног кинулся в библиотеку.

Однако хорошее настроение мужчины мгновенно улетучилось, когда он застал жену в слезах.

— Что случилось, дорогая моя? — Фернандо обнял девушку и попытался заглянуть ей в глаза.

Мануэла тяжело вздохнула и робко произнесла:

— Почему ты со мной не посоветовался? Почему ты решил поставить его здесь?

— О чем ты? — Салинос удивленно вскинул брови, не совсем понимая, о чем идет речь.

Вместо ответа жена кивнула в сторону картины, которую Лоренцо и Чела поставили между окон.

— Я же говорила, что это мое самое любимое место в доме, — всхлипнула девушка, невольно встретившись взглядом со своей предшественницей.

Чувствуя, как в груди нарастает глухое раздражение, Салинос сжал зубы.

— Ты ошибаешься. Я никому не давал такого распоряжения.

Мануэла заплакала навзрыд, как ребенок, и, размазывая по лицу слезы, пролепетала:

— По-моему, в этом доме со мной никто не считается…

Фернандо, снисходительно улыбнувшись, с умилением поцеловал жену и ласково начал:

— Ну, что ты, милая… Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива…

— Ты не понимаешь, как я себя здесь чувствую, — перебила Мануэла и, кивнув на картину, добавила: — Все на меня смотрят, как на диковинку какую-то… Как будто я занимаю чужое место.

— Ну, брось, дорогая, — Салинос погладил жену по длинным волосам. — Ты на своем месте. Ты — хозяйка этого дома и моя супруга.

Любуясь печальными, полными слез глазами Мануэлы, Фернандо вновь поцеловал ее.

— Тебе просто нужно время, чтобы понять, как я тебя люблю, — горячо зашептал он. — Если бы ты это знала, то не расстраивалась бы, правда?

Утешив жену, сеньор Салинос решил тут же выяснить, кто же виноват в горьких слезах Мануэлы. Он спустился в кухню с самым решительным намерением наказать обидчика.

Фернандо повезло — все слуги были в сборе. Они мирно сидели за столом и обедали, в первое мгновение даже не заметив появления хозяина.

Салинос окинул всех суровым взглядом и сразу же приступил к выяснению.

— Кто поставил портрет в библиотеку? — четко выговаривая каждое слово, спросил он.

Лоренцо, едва не подавившись, резко вскочил.

— Вы мне сказали, чтобы я убрал портрет из зала, — растерянно пробормотал он, недоумевая, чем вызван такой гнев.

— Да, скачал. Но разве я говорил тебе поставить его в библиотеку? — в голосе Фернандо появились металлические нотки.

— Это я распорядилась, сеньор, — тихий голос Бернарды заставил всех вздрогнуть и повернуться в ее сторону.

— Вот как? — Салинос растерялся, не представляя себе, как будет отчитывать домоправительницу.

А та, воспользовавшись минутным замешательством хозяина, перешла в наступление.

— Мне показалось, что это самое подходящее место, пока вы не решили, куда повесить портрет.

Поняв, что наказывать некого, Фернандо обреченно махнул рукой.

— Только не в библиотеку, — вздохнул он. — Вынесите его оттуда.

— Хорошо, — Лоренцо вновь сел и пододвинул к себе тарелку.

Видя, что слуга не собирается тут же выполнить его приказ, Фернандо повысил голос:

— Немедленно!

Лоренцо застегнул пиджак и, вставая, услужливо поинтересовался:

— А куда прикажете повесить, сеньор?

Мгновение подумав, хозяин ответил:

— В маленькую комнату на первом этаже.

На лице Бернарды промелькнуло удовлетворение.

— Да, сеньоре Исабель там будет лучше. Библиотека ей всегда казалась унылой, — принялась рассуждать домоправительница, словно речь шла не о портрете, а о живом человеке.

Это слегка разозлило Салиноса.

— Исабель умерла, Бернарда, а новую хозяйку этого дома зовут Мануэла, — сквозь зубы процедил Фернандо и, обведя слуг взглядом, добавил: — Мне бы хотелось, чтобы вы это запомнили.

Не успела за Салиносом закрыться дверь, как домоуправительница негромко заметила:

— Нужно сначала заслужить право называться хозяйкой этого дома…

Однако Фернандо, к счастью, этого не услышал. Он побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, желая побыстрее сообщить жене одну важную новость, о которой совершенно позабыл.

Мануэла сидела перед зеркалом и причесывала длинные волосы, пытаясь уложить их в замысловатую прическу. Салинос поцеловал жену в шею и произнес:

— Мне сегодня звонили Арт и тетя Габриэла. Все хотят поближе с тобой познакомиться, и я пригласил их завтра к нам на обед. Ты согласна?

Это сообщение заставило девушку побледнеть. Она все еще помнила свою первую встречу с друзьями Фернандо, поэтому испуганно переспросила:

— Завтра?

— Не бойся, они тебя не съедят, — рассмеялся мужчина и, заметив, что жена немного обиделась, добавил: — Мануэла, я очень хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы познакомилась с моими друзьями, родственниками… И еще, я хотел бы, чтобы ты доверяла мне все, что у тебя на душе, чтобы ты мне всегда говорила правду.

Мануэла немного удивилась такой просьбе, так как всегда считала, что супруги не должны ничего друг от друга скрывать.

— Я хочу, чтобы ты поступал со мной так же, — согласно кивнула она.

Заметив, что его предложение повергло жену в некоторое недоумение, Фернандо решил объясниться.

— Наши отношения с Исабель испортились именно из-за ее скрытности. У нее был очень своеобразный характер… вечная склонность к тайнам… — негромко начал мужчина и, обняв любимую, добавил: — Надеюсь, ты на нее не похожа. Я тебя очень прошу — никаких секретов. Говори мне все в открытую. Договорились?

— Договорились, — улыбнулась Мануэла и смущенно потупила взор. — Фернандо…

— Да, — сразу же откликнулся тот.

— Знаешь, чего бы я желала?

— Чего? Скажи мне… — Салинос, заметив неуверенность в глазах жены, подбодрил ее. — Может, ты стесняешься?

— Нет, я не стесняюсь, — покачала головой Мануэла и, с нежностью глядя в лицо мужа, ответила: — Я хочу, чтобы у нас был сын…

Фернандо почувствовал, как у него на лбу выступила испарина. Не зная, куда от смущения спрятать глаза, мужчина осторожно отстранился и медленно заходил по комнате. Однако девушка вновь не заметила странной реакции Салиноса. Она вдруг вспомнила Рим, монастырскую больницу, где ей впервые сообщили о ее беременности. Мануэла захотела рассказать Фернандо об этом, но едва девушка начала, как муж внезапно оборвал ее и, сославшись на работу, быстро ушел. Мануэла немного обиделась, однако подумала, что еще успеет поделиться с Салиносом своей тайной.

А Фернандо, коря себя за такое скоропалительное бегство, быстро шагал к своему офису. Как только Мануэла упомянула о Риме, мужчина сразу же вспомнил об Эмилио, который, по словам девушки, так и не передал ей прощальную записку. Салинос решил вызвать друга к себе в кабинет, что немедленно и сделал.

Эмилио не заставил себя долго ждать. Но не успел он переступить порог, как Фернандо тут же принялся его отчитывать. Молодой человек, даже не присев, выслушал все претензии и, когда Салинос закончил, лишь грустно улыбнулся.

— Это давняя история, Фернандо… — довольно фамильярно махнул он рукой.

Такое наплевательское отношение к его чувствам заставило Фернандо побледнеть и повысить голос.

— Не имеет значения, прошел год или десять! Ты сказал, что передал Мануэле письмо, а теперь я узнаю, что ты мне солгал!

Встретившись взглядом с боссом, Эмилио не на шутку испугался. Он никогда не видел Фернандо в такой ярости.

— К сожалению, это так… — промямлил подчиненный.

— Можешь объяснить почему?!

Эмилио пожал плечами и, с трудом подбирая слова, проговорил:

— По правде говоря, увидев больную Исабель… Мне было неприятно иметь какое-то отношение к твоим изменам…

— И поэтому ты решил стать судьей моих чувств, — закончил за него Салинос и отвернулся к окну.

Эмилио принялся судорожно перебирать всевозможные варианты, способные заставить босса изменить к нему свое отношение.

— Я понимаю, что поступил подло, извини, — как можно искреннее проговорил он, однако неожиданно сорвался: — Но не забывай, что я познакомился с Исабель раньше и очень любил ее.

Все в доме Салиносов знали о чувствах, которые питал Эмилио к Исабель, поэтому признание друга совсем не удивило Фернандо. Он спокойно разложил бумаги на столе и, видя, что Эмилио не уходит, спросил:

— Где это письмо?

— Я его порвал.

Наглость подчиненного шокировала Салиноса.

— Мне следовало бы тебя уволить, — сурово заметил он и тут же поправился: — Не уволить, а выгнать взашей.

Эмилио потушил злой блеск в глазах и сделал скорбное лицо.

— Ты прав, — лицемерно согласился он. — Потом я пожалел об этом. Более того, несколько раз хотел признаться тебе, но побоялся.

Фернандо устало откинулся в кресле, решив, что и так потратил слишком много сил на разговор с Эмилио.

— Знаю, — вновь подал голос подчиненный, — теперь уже поздно, но, может, ты сумеешь меня простить…

— Ладно, — небрежно махнул рукой Салинос. — Приходи завтра к нам на обед. Я думаю, что когда ты познакомишься с Мануэлой, то поймешь, как был неправ тогда, в Риме…

17

Марианна не виделась с Густаво с тех пор, как он вместе с супругами Салиносами отправился в Буэнос-Айрес. Жених часто звонил ей, говорил о своей любви и о планах на будущее. Однако Марианна уже начала сомневаться, сможет ли она вместе с Густаво жить так, как ей хотелось бы. Девушка поделилась своими сомнениями с тетушкой, рассказав ей об истинном финансовом положении жениха. Мерседес восприняла эту новость на удивление спокойно, предоставив племяннице право самой распоряжаться своей судьбой.

После отъезда Густаво Марианна провела неделю в невеселых размышлениях, однако так и не смогла сделать свой выбор.

«Будь, что будет», — в конце концов махнула она рукой, отбросив в сторону сомнения.

Марианна сидела в своей спальне и делала маникюр, как вдруг в комнату ворвалась Луиза и громко закричала:

— Марианна, иди сюда! К тебе кто-то пришел…

— Кто? — лениво поинтересовалась девушка, даже не встав с кровати.

Луиза на ответила, однако через мгновение в дверях комнаты выросла фигура жениха.

— Густаво! — воскликнула Марианна и, с неизвестно откуда взявшейся прытью, вскочила с кровати и, подбежав к мужчине, обняла его. — Какой приятный сюрприз!

Густаво поцеловал невесту и как бы между прочим заявил:

— Вообще-то я пришел просить твоей руки…

— Что?

Молодой человек, покраснев, на мгновение замялся, но потом продолжил:

— Я поговорил с отцом, и он пообещал нам помочь.

Глаза Марианны радостно засверкали.

— Милый, какое счастье! — воскликнула она и за руку потянула жениха в гостиную.

— Куда ты? — растерялся Густаво.

— Я хочу, чтобы об этом знала тетушка Мерседес, — пояснила девушка и, заметив в коридоре Луизу, попросила: — Немедленно передай тетушке, что мы хотим сообщить ей об одном очень важном событии.

— Хорошо, — кивнула та и направилась в сторону комнаты хозяйки.

Мерседес не заставила себя долго ждать и через пару минут была уже в гостиной.

— Луиза, приготовь, пожалуйста, чай, — попросила она и устроилась в кресле.

Пока служанка готовила напиток, молодые люди уже успели побеседовать обо всем, что касалось их свадьбы. Незаметно разговор перешел на тему более прозаическую.

— Где вы собираетесь жить? — поинтересовалась Мерседес, взяв чашку с горячим чаем и немного отпив.

— Я думаю, что денег, которые мне оставила мать, хватит, чтобы купить небольшую квартиру или дом, — уверенно заявил Густаво.

— Мне больше хотелось бы квартиру, — перебила его Марианна и мечтательно закатила глаза.

— Но если бы у нас был свой домик, то рядом можно было бы поставить киоск и торговать… — высказал свое мнение Густаво, стараясь показаться тетке невесты деловым человеком. — Ведь нам нужно на что-то жить в своем собственном доме…

— Ну что ж, — Мерседес отставила в сторону чашку и, подводя итог разговора, совершенно серьезно предложила: — Коррадо завещал Марианне кое-что, да и я смогу вам немного помочь… Однако ты прав — прежде всего тебе надо найти постоянную работу.

Посчитав, что получил заветное благословение тетушки, Густаво обнял невесту и, заглянув ей в глаза, торжественно объявил:

— Самое главное — мы теперь всегда будем любить друг друга!

Марианна ответила счастливой улыбкой, однако заинтригованная словами Мерседес не преминула полюбопытствовать.

— Тетя, а сколько мне завещал дядя?..

Такой практичный вопрос племянницы шокировал Мерседес. Однако, поборов в себе легкое разочарование, она рассказала о землях, которые завещал Марианне покойный Коррадо, и, попрощавшись, отправилась в свою комнату.

Оставшись одни, Марианна и Густаво слились в горячем поцелуе, продолжавшемся, казалось, целую вечность. Затем молодые люди принялись осыпать друг друга нежными словами и признаниями в любви. Но не прошло и получаса, как девушка заметила в поведении любимого какую-то суетливость.

— В чем дело? — поинтересовалась она.

Взгляд Густаво стал грустным.

— Мне нужно уезжать…

— Но почему ты так торопишься? — удивилась Мариана. — Только пришел и уже уходишь…

Молодой человек поднялся с дивана.

— Все, любовь моя. Нам теперь нужно думать о будущем! — решительно заявил он. — Закончилась сладкая жизнь, пора приниматься за работу.

Девушка тоже встала и игриво нахмурила брови.

— Надеюсь, ты не превратился в одного из тех зануд, которые только и думают, что о работе?

Густаво обнял девушку и любяще посмотрел ей в глаза.

— У меня всегда найдется время, чтобы приласкать тебя, — заверил он и закрепил это утверждение поцелуем.

— А гулять мы будем? — иронично спросила Марианна, проводив жениха до двери.

Тот недоумевающе посмотрел на девушку.

— Ну, например, вдвоем ходить по магазинам, ужинать в тех чудесных местечках, в которые ты водил меня, когда мы были в Буэнос-Айресе… — пояснила она.

Густаво задумался.

— Для этого нужно не только время, но и много денег, — назидательно протянул он. — Очень много денег…

— А мы будем очень бедны?

Молодой человек поцеловал невесту и, взявшись за ручку двери, полушутя ответил:

— На кино раз в месяц точно хватит… Ну, прощай, любовь моя.

— До встречи…

Оставшись одна, Марианна взглянула на часы и с грустью отметила, как быстро пролетел день. Внезапно она почувствовала, что хочет спать, и отправилась в свою спальню. Зайдя в комнату, Марианна застала там Луизу, стелющей постель. Молча сестра Руди опустилась на стул и задумчиво посмотрела в зеркало. Ее мысли оборвал неожиданно бодрый голос служанки.

— Значит, как только Густаво устроится на работу, ты выходишь замуж? — полюбопытствовала та.

Марианна согласно кивнула.

— Ты рада? — уточнила Луиза.

— Да, но прежде, чем я буду довольна, мне хотелось бы знать, как мы будем жить…

Служанка повернулась и удивленно вскинула брови.

— Разве ты не влюблена?

— Не будь дурочкой… — со вздохом ответила Марианна. — И так ясно, что я влюблена. Но мне совершенно не безразлично, как мы будем жить.

Луиза недоумевающе пожала плечами.

— Но если есть любовь… — начала было она.

— Ты слишком много читаешь романов, — перебила служанку девушка. — В жизни все совсем не так.

— Что не так? — не сдавалась Луиза.

— Замужество, — слегка рассердилась Марианна и пояснила: — Я хочу иметь большой дом, красивую одежду, машину… Понимаешь?

— Да, — кинула служанка, скорчив ироничную гримасу. — Теперь понимаю…

— Не так уж это и плохо, — совершенно не обидевшись, отреагировала племянница Мерседес.

— Тебе хочется иметь то, что имеет Мануэла? — поинтересовалась Луиза, по-своему поняв ответ девушки.

Марианна скосила взгляд на лежавшую на столе фотографию нового дома Мануэлы и с сожалением произнесла:

— Ну, уж это для меня невозможно. Мне не везет так, как ей…

Луиза с интересом посмотрела на девушку.

— Ты думаешь, Мануэла будет счастлива?

Марианна еще раз с завистью посмотрела на фотографию и без тени сомнения ответила:

— Она столько всего имеет, что на ее месте любой был бы счастлив…

Утром следующего дня Густаво был уже в Буэнос-Айресе. Забежав домой, он не нашел там отца и, наскоро перекусив, переоделся в костюм. Жених Марианны решил немедленно приступить к поискам работы. Целый день ушел на это, однако ему так и не удалось найти ничего подходящего.

На следующий день повторилась та же история, и Густаво пришел в полное отчаяние. Однако как раз в тот момент, когда молодой человек уже почти распрощался с надеждой отыскать хоть какую-нибудь работу, на помощь ему пришел отец, пообещавший переговорить с сеньором Инчаусти, на службе у которого состоял сам. Густаво, помня свои прежние грехи перед Инчаусти и позорное изгнание со службы, не поверил, что после всего происшедшего бывший босс согласится иметь с ним хоть какое-то дело. Но отцу удалось убедить своего хозяина в том, что Густаво изменился и больше никогда не повторит прежних ошибок…

Едва над городом забрезжил рассвет, как Густаво был уже на ногах и тщательно готовился к встрече с одним из самых влиятельных людей в городе.

Когда часы показали девять, он уже находился в приемной босса и в волнении теребил край идеально отутюженного пиджака. Ожидание было недолгим. Вскоре дверь кабинета приоткрылась, и на пороге показался сам сеньор Инчаусти. Он окинул Густаво скептичным взглядом и жестом пригласил зайти.

— Присаживайся, — предложил хозяин, заметив, как подрагивают ноги у гостя.

— Спасибо, — выдавил из себя тот и немедленно последовал приглашению.

— Как самочувствие? — неожиданно дружелюбно поинтересовался босс, показывая тем самым, что не собирается вспоминать о былых прегрешениях молодого человека.

— Хорошо, сеньор, — осторожно проронил Густаво, в душе надеясь, что Инчаусти возьмет инициативу в разговоре на себя.

Босс же присел за стол и еще раз внимательно посмотрел в глаза гостю.

— Твой отец сказал, что ты хотел меня видеть… — проговорил он, не отводя взгляда.

Густаво покраснел и, вконец растерявшись, промямлил:

— Да, сеньор, на самом деле…

На мгновение молодой человек замолчал, подыскивая нужные слова, однако Инчаусти выразительно посмотрел на часы и поторопил:

— Вот что, давай перейдем сразу к делу. У меня мало времени.

— Сеньор, я хотел бы снова у вас работать, — залепетал Густаво, осознавая, что чем больше будет думать, тем меньше у него останется шансов на получение места. — Что и говорить, я вел себя безрассудно, натворил много глупостей, но я изменился… Я хочу жениться…

Молодой человек внезапно осекся, поняв, что сказал все.

— На той девушке, что живет в имении? — продемонстрировал свою осведомленность босс.

— Да, — кивнул Густаво. — Ее зовут Марианна Вереццо. Она привыкла жить хорошо, в достатке. Это может показаться вам бредовой идеей, но я хочу дать ей все, чего она заслуживает.

— Что ж, ладно, — удовлетворенно протянул Инчаусти. — Твой отец сказал мне, что ты остепенился… В таком случае, дадим тебе еще один шанс.

Густаво от радости едва не подскочил на стуле.

— Большое спасибо, сеньор, — поблагодарил он, представляя, какое впечатление произведет эта новость на Марианну.

— Но не в качестве шофера, — уточнил босс. — Это место занято. Нам нужен молодой человек для разных поручений. Если будешь хорошо справляться, то сможешь продвинуться… — Хозяин проследил за реакцией Густаво и добавил: — Надеюсь, на этот раз ты меня не подведешь?

— Нет-нет, — поспешил с ответом молодой человек.

— Отлично, — подвел итог Инчаусти и торжественно произнес: — Тогда добро пожаловать в нашу фирму!

Босс и новый сотрудник крепко пожали друг другу руки и расстались.

Домой Густаво возвратился в приподнятом настроении. Однако он понимал, что предложенная должность вряд ли может послужить успокоением.

— Ну что? — поинтересовался отец, едва завидев на пороге сына.

— Сеньор Инчаусти меня принял, — объявил тот, не проявив при этом никаких эмоций.

— Как здорово! Поздравляю! — казалось, отца это событие взволновало больше, чем самого Густава. — Однако, посмотрев на сына, старик недоумевающе заметил: — А ты не очень радуешься… Что с тобой?

Густаво равнодушно пожал плечами.

— Самая обычная работа. Нет причин прыгать от радости…

— Ну, хоть что-то, — подбодрил отец и попросил: — Расскажи.

— Буду ходить по поручениям, вроде мальчика на побегушках… Восемь часов и минимальная зарплата… — небрежно бросил молодой человек.

Однако старик явно не разделял настроения сына.

— Это уже кое-что, а дальше посмотрим, — высказал он свои мысли.

Неожиданно зазвонил телефон.

— Это, должно быть, Марианна. Она недавно уже звонила, — предположил отец и, решив не мешать Густаво, засобирался. — Пойду закрою входную дверь.

Сказав это, старик вышел из комнаты, а молодой человек немедля бросился к телефону. Отец не ошибся — на другом конце провода действительно была Марианна.

— Марианна, дорогая, как ты? — обрадовался Густаво, услышав знакомый голосок.

— Густаво! — еще более восторженно произнесла невеста. — Я так хотела с тобой поговорить… Есть новости?

Молодой человек набрал в легкие побольше воздуха и не без гордости выпалил:

— Я получил работу!

— Замечательно! — завизжала от восторга девушка. — Я сейчас умру!

— Не умирай, — насмешливо протянул Густаво и как можно равнодушнее заметил: — Эта работа так… ничего особенного…

— Я сгораю от любопытства… Где это?

— У сеньора Инчаусти… Ты его помнишь?

— Помню… А кем?

На мгновение Густаво задумался, подыскивая слова, чтобы не разочаровать невесту.

— Это что-то вроде личного секретаря… На первое время, конечно, а потом, возможно, он даст мне более высокую должность в своей фирме.

— Как здорово! — воскликнула Марианна. — А зарплата приличная?

Густаво хотел соврать, но в этот момент в комнату зашел отец, и молодой человек устыдился своего намерения.

— Об этом мы еще не говорили, — уклончиво ответил он.

Однако такой ответ явно не удовлетворил девушку.

— Но этого достаточно, чтобы мы поженились? — уточнила она.

— Надеюсь, что да… Впрочем, дня через три я напишу тебе обо всем…

Молодые люди обменялись еще несколькими комплиментами и, мысленно поцеловав друг друга, положили трубки.

Не прошло после их телефонного разговора и недели, как Марианна получила обещанное письмо. Его принесли вечером, когда девушка сидела в гостиной и вела непринужденную беседу с тетушкой.

Прочитав послание, Марианна неожиданно скомкала его и отбросила в сторону.

— Что с тобой? — удивилась Мерседес и предположила: — Это письмо от Густаво?

— Да, — Марианна неопределенно пожала плечами.

— Что, плохие новости? — забеспокоилась тетушка.

— Не плохие и не хорошие… Все то же самое…

— Но он по-прежнему работает у сеньора Инчаусти?

— Да, — грустно протянула племянница и раздраженно добавила: — И за ту же мизерную зарплату.

— Но ведь он начал совсем недавно, — попыталась утешить Мерседес — Ты должна дать ему время.

— Время здесь ни при чем, — отмахнулась Марианна. — Он все равно никогда не продвинется дальше жалкого клерка.

— Это солидная фирма, — возразила Мерседес. — Со временем он будет повышаться в должности.

Племянница надула губы.

— Этого недостаточно.

Тетка с недоумением посмотрела на Марианну.

— Насколько я помню, ты говорила, что мать Густаво оставила ему какие-то деньги…

— Если бы ты знала, что это за ничтожные гроши, то просто не поверила бы, — с презрительной усмешкой проговорила девушка и уставилась в окно.

Мерседес поставила на стол чашку с недопитым кофе и, подойдя к девушке, присела рядом.

— Марианна, — позвала она и серьезно спросила: — Ты его любишь или только хочешь выйти замуж?

— Я думаю, что люблю, — неуверенно призналась племянница.

— Тогда жди.

— Но я не хочу быть бедной!

Мерседес ничего не ответила. Непроизвольно она погрузилась в невеселые мысли о том, почему у ее воспитанницы такой алчный взгляд на жизнь и когда была совершена ошибка в ее воспитании…

18

Мануэла открыла глаза и сладко потянулась.

«Какой чудесный сегодня день, — улыбнулась она и вдруг почувствовала непонятное беспокойство. — Что со мной?.. Ах да, этот сегодняшний обед с друзьями Фернандо…»

Муж ушел совсем рано, и Мануэле не было с кем поделиться своими сомнениями. Девушка привела себя в порядок и села завтракать. Когда она пила кофе, дверь распахнулась, и в спальню влетел улыбающийся Салинос.

— У меня для тебя сюрприз! — с порога предупредил он и попросил: — Только чур, закрой глаза.

— Хорошо, — жена послушно выполнила приказание, но через секунду любопытство взяло верх, и девушка слегка приподняла длинные ресницы.

Заметив это, Фернандо замахал руками.

— Оба глаза закрой, оба! Не подглядывай и не шевелись!

Почувствовав, как ее шеи коснулось что-то холодное, Мануэла прошептала:

— Как интересно…

— А теперь можешь открыть глаза, — Салинос протянул жене зеркало, давая возможность полюбоваться подарком.

— Какая красота! — Мануэла осторожно дотронулась пальчиком до жемчужного колье и обняла мужа. — Спасибо, это потрясающе!

— Нравится? — с гордостью поинтересовался Фернандо, удовлетворенно отметив, что не ошибся в своем выборе.

— Замечательно… А по какому случаю такой дивный подарок?

Мануэла, не привыкшая к таким знакам внимания, была приятно удивлена.

— Я тебя очень люблю, — просто ответил Салинос и восхищенно добавил: — Ты в нем как царевна!

Однако муж спешил на работу, и через полчаса он покинул Мануэлу. Оставшись одна, девушка еще немного полюбовалась колье и решила вплотную заняться хозяйством. Первым делом она отправилась на кухню.

Осторожно приоткрыв дверь, откуда доносились вкусные запахи, молодая хозяйка робко переступила порог и увидела двух женщин, возившихся у плиты. Та, что была помоложе, заметив девушку, толкнула старшую в бок и обернулась.

— Сеньора, вы что-то искали? — вежливо поинтересовалась молодая.

— Добрый день, — поздоровалась старшая.

Теребя кофточку от смущения, Мануэла приветственно кивнула.

— Добрый день. Сегодня придут гости к обеду… и я хотела узнать, что подадут к столу…

Кухарка, немного удивленная робостью сеньоры, с готовностью ответила:

— Сначала закуски, потом панаше с овощами, жаркое по рецепту, который так нравится сеньору, и профетроли.

— Хорошо, а на десерт? — уже смелее полюбопытствовала Мануэла.

Служанки переглянулись.

— Профетроли — это десерт, сеньора, — кухарка высоко вздернула брови, словно ей нанесли оскорбление.

Чтобы хоть как-то сгладить свое невежество, Мануэла сменила тему.

— Скажите, а меню выбираете вы? — спросила она, обратившись к той, которая постарше. — Как вас зовут?

— Фелиса, к вашим услугам, — улыбнулась кухарка и пояснила: — Меню обычно выбирает сеньорита Бернарда.

Мануэла кивнула, припомнив, что так зовут домоправительницу. Фелиса, проникшись симпатией к новой хозяйке, доверительно сообщила:

— Раньше сеньора Исабель просила меня приготовить что-нибудь особенное. Какое-нибудь блюдо, которое она попробовала в гостях или в путешествии…

— Готовить сеньора Исабель совсем не любила, но умела отыскивать совершенно особенные рецепты, — встряла в разговор Чела.

— Верно, — кивнула кухарка — Почти все, что будет сегодня на столе, приготовлено по ее рецептам…

Мануэла, почувствовав себя лишней, решила уйти.

— Хорошо, увидимся позже, — девушка выбежала с кухни, едва сдерживая слезы.

Она вновь ощутила на себе незримое присутствие Исабель. Мануэла прошла в библиотеку, чтобы немного успокоиться. Это комната действовала на нее благотворно.

«Надо поставить цветы в красивую вазу, — подумала девушка, — и немного отвлечься от грустных мыслей…»

Когда Мануэла уже почти закончила составлять букет, в библиотеку заглянула Селеста.

— Сеньора, извините, вас спрашивает какой-то сеньор, — служанка наморщила лоб, — Эмилио, кажется… Я не запомнила его фамилию. Он сказал, что познакомился с вами в Риме.

— Хорошо, я сейчас, — кивнула Мануэла, легким движением поправляя головки цветов.

А Эмилио ждал ее в гостиной, мысленно репетируя, что он скажет сеньоре Салинос. В эту самую минуту мимо проходила Бернарда и, увидев прежнего поклонника дочери в одиночестве, остановилась. Поздоровавшись с Эмилио, домоправительница кивнула на голую стену над камином и горестно вздохнула.

— Никогда я не могла подумать, что портрет сеньоры Исабель снимут с этой стены, — поделилась она своими впечатлениями. — Портрет был на своем месте.

— Да, конечно, — согласился гость.

— И не важно, кто живет в этом доме, — продолжила женщина, не сводя глаз с картины. — Хозяйкой останется Исабель…

Оглянувшись и убедившись, что они одни, Эмилио, понизив голос, произнес:

— Осторожно, Бернарда… Вам сейчас нужно быть очень осторожной. Только так можно выиграть время…

— Выиграть что? — не поняла домоправительница.

— Я же сказал — время, — раздраженно повторил гость. — А если вы по-прежнему настроены на боевой лад, то только проиграете от излишней поспешности.

Бернарда гневно вздернула подбородок.

— Это мы еще посмотрим.

Эмилио криво усмехнулся.

— Подумайте, Бернарда, чью сторону займет Фернандо — верной экономки своей покойной жены или нынешней супруги, в которую он очень влюблен. Вы должны уметь ждать. Еще придут светлые времена! Никуда они не денутся…

Домоправительница задумчиво закивала головой.

«Да, он прав. Сейчас нельзя опускаться до эмоций… Сейчас следует рассчитать все ходы и действовать с точностью до нюанса…»

Извинившись, Бернарда удалилась, а Эмилио остался ждать новую хозяйку. Через минуту та появилась в гостиной, держа в руках огромный букет.

— Привет.

Мануэла смущенно улыбнулась и поставила вазу на столик.

— Цветок в окружении цветов, — сделал комплимент Эмилио, последовав за хозяйкой.

— Спасибо.

— Я Эмилио Акосто. Счастлив познакомиться с тобой, — молодой человек протянул руку, пытаясь отыскать в лице Мануэлы знакомые черты любимой.

— Взаимно, — ладошка девушки на мгновение задержалась в пальцах гостя.

— Ничего, что я сразу на ты? — спросил он.

— Ничего, — кивнула Мануэла и, чтобы поддержать разговор, спросила: — Ты ведь был у нас на вечере?

— Да, — Эмилио на мгновение замялся. — Правда, праздник слишком рано закончился.

— Да, — девушка кивнула на мягкие кресла. — Может быть, присядем?

— Конечно, прошу тебя…

Молодые люди сели друг напротив друга, и жена Фернандо напомнила:

— Мне передали, что ты хотел поговорить со мной.

— Да, — согласился гость. — Я пришел так рано, чтобы объяснить тебе эту историю с письмом.

Мануэла наморщила лоб.

— С каким письмом?

— С тем, которое тебе передал через меня Фернандо.

— Тогда тебе следовало бы объясниться с ним, — быстро ответила девушка и уточнила: — Вы ведь друзья?

— Верно, — протянул Эмилио, слегка удивившись такой реакции. — Видишь ли, мне хотелось бы стать и твоим другом. Я понимаю, что поступил некрасиво, и раскаиваюсь… Не следует судить своих друзей слишком строго…

Туманные объяснения гостя заставили Мануэлу покраснеть.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — неуверенно проговорила она.

— Я порвал это письмо потому, что надеялся спасти брак Фернандо и Исабель, — Эмилио сделал небольшую паузу и, восхищенно окинув взглядом хозяйку, негромко добавил: — Теперь я понимаю, что совершил большую глупость…

Слова друга Фернандо приятно поразили Мануэлу.

— Если бы я тогда получила это письмо, оно бы мне очень помогло, — искренне призналась девушка.

— Я понимаю, — Эмилио склонил голову. — Прости меня…

— Если Фернандо тебя простил, то я тоже… — пожала плечами Мануэла.

«Слава Богу, пронесло!» — с облегчением вздохнул Эмилио и вновь принялся осыпать хозяйку комплиментами.

— Но ведь я тебя тогда не знал, Мануэла. Теперь я понимаю, почему Фернандо влюбился так внезапно! Это так понятно…

Мануэла осторожно взглянула на часы, подумав, что ей еще надо переодеться к обеду.

— Ладно, не буду тебя задерживать, — Эмилио тактично поднялся. — Я подожду Фернандо здесь…

Благодарно улыбнувшись, девушка быстро поднялась в спальню, намереваясь привести себя в порядок.

Одев брючный костюм и белую блузку, Мануэла удовлетворенно оглядела себя в зеркало и собралась было спуститься вниз, как вдруг в комнату заглянула Тереза.

— Можно войти?

— Да, конечно.

— Привет! — Тереза бросила оценивающий взгляд на невестку и ужаснулась. — Ты еще не переоделась?!

Мануэла густо покраснела. Любимый наряд за одно мгновение потерял в ее глазах всю свою привлекательность.

— Вообще-то я думала, что это просто обед… — смущенно пробормотала девушка.

Заметив, что невестка пришла в замешательство, Тереза махнула рукой.

— Конечно, конечно… Ты просто прелесть, — успокоила она. — К тому же на обеде будут только свои.

— Если тебе кажется, что мне лучше переодеться, то я…

— Ты чудно выглядишь, хотя… давай посмотрим, — сестра Фернандо открыла шкаф и, перебрав наряды невестки, глубоко вздохнула. — У тебя только брюки…

— А может, зеленый льняной костюм? — предложила Мануэла.

— По правде говоря, он ничем не лучше того, который на тебе сейчас. — Тереза, заметив расстроенное лицо невестки, ласково погладила ее по голове. — Да ты не переживай… Никто ничего не скажет. Ты же такая хорошенькая… Не расстраивайся, можно и так.

Слова золовки больно ранили Мануэлу.

— Ты была права, — обреченно прошептала она. — Нам нужно вместе сходить за покупками.

— Конечно, нужно было сразу же это сделать, — согласилась Тереза и, кивнув на кровать, предложила: — Давай-ка присядем…

Мануэла опустилась на краешек постели, приготовившись к самому худшему.

— Видишь ли, в некоторых кругах очень важно, как ты одета. Может, тебе это покажется фальшивым, но это так, — негромко начала сестра Фернандо.

— Я понимаю… — перебила невестка и робко заметила: — Просто мне нравится то, что я ношу…

— Мануэла, в деревне никто не смотрит, как ты одета, но здесь это очень важно, — в голосе Терезы явно читалось превосходство. — Не забывай — ты жена Фернандо Салиноса, а это накладывает определенные обязательства.

— Ты права…

— Ну, не надо морщить свой прекрасный лобик, — золовка ласково улыбнулась и предложила: — Сейчас я сделаю тебе макияж. Подкрасим глаза, губы, и будет вполне очаровательно…

Тереза выбежала из комнаты и через мгновение возвратилась с огромной косметичкой в руках. А еще через полчаса она устало отстранилась от Мануэлы и оценивающе оглядела ее.

— Как картинка! — наконец вынесла приговор Тереза и протянула Мануэле зеркало. — Можешь сама посмотреть.

Девушка, которая никогда в жизни не пользовалась косметикой, с любопытством взглянула на свое отражение.

— Странно… — пробормотала она. — Мне кажется, что в зеркале не я, а другой человек.

Обидевшись такой оценке своей работы, Тереза надула губы.

— Господи, так ты никогда не станешь светской дамой, — хмыкнула она и махнула рукой. — Впрочем, поступай как знаешь…

Пока золовка складывала тени, пудру и остальные принадлежности в косметичку, Мануэла с интересом наблюдала за ее манипуляциями.

— Тереза, ты все это носишь в своей сумочке? — поинтересовалась девушка.

— Нет, это вовсе не моя косметика.

— А чья?

— Исабель. Я зашла в ее комнату и взяла косметичку, — просто ответила золовка. — Как сказал бы мой братец: «Проникла в запретную зону…»

Мануэла почувствовала, как у нее подкосились ноги. Чтобы не упасть, девушка схватилась за спинку стула и подумала:

«Все невольно подчеркивают, что все здесь принадлежит Исабель… А я для них лишь тень бывшей хозяйки…»

Кивнув на прощание уходившей Терезе, Мануэла собрала все свое мужество, чтобы не расплакаться и не смыть с лица косметику.

«Пора идти к гостям, а они должны видеть меня веселой и красивой», — с такими мыслями девушка подошла к двери. Резко дернув ручку, Мануэла едва не столкнулась с Бернардой, стоявшей за дверью.

— Ой, вы меня напугали! — вскрикнула девушка и сделала шаг назад.

— Извините, я как раз собиралась постучать, — вежливо склонила голову домоуправительница. — Можно с вами поговорить?

— Конечно. Проходите…

— Мне сказали, что сегодня вы заходили на кухню и интересовались обеденным меню…

В словах Бернарды Мануэле почудился упрек.

— Я подумала… — начала она и осеклась.

— Извините, я не хотела вас беспокоить, поэтому и не посоветовалась, — пояснила домоправительница и заглянула в глаза хозяйке. — Вы не обиделись?

— Раз вы занимались этим всегда, то это совершенно естественно… — ответила та.

— Если хотите, сеньора, в следующий раз, когда придут гости, вы сами выберете меню, или мы выберем его вместе, — дружелюбно предложила Бернарда.

— Замечательно, — улыбнулась Мануэла. — Так я постепенно научусь управляться с этим большим хозяйством.

— Я всегда к вашим услугам, — домоправительница замолчала, а потом осторожно полюбопытствовала: — Поскольку вы моя новая хозяйка, мне хотелось бы знать ваше полное имя.

— Мануэла Вереццо.

Услышав ненавистную фамилию своего соблазнителя, Бернарда едва сдержала стон.

«Нет, не может быть… Это какой-то злой рок!»

Чтобы удостовериться в правильности своей догадки, домоуправительница уточнила:

— Ваш отец был итальянец?

— Сицилиец… Его звали Коррадо Вереццо, — Мануэла взглянула на часы и, пожав плечами, направилась к выходу. — Извините, мне пора…

Девушка, занятая своими мыслями, не заметила разительной перемены, происшедшей на лице Бернарды. Мануэла в этот момент думала лишь об одном — как произвести на друзей Фернандо хорошее впечатление.

Она спустилась по лестнице в холл, где уже собрались приглашенные, и приветливо улыбнулась.

— Здравствуй, — муж поцеловал Мануэлу в щеку и удивленно протянул: — Ты какая-то необычная…

— Тереза меня подкрасила, — объяснила жена и испуганно спросила: — Тебе не нравится?

— Ты всегда красива, — успокоил Салинос и взял Мануэлу за руку. — Пойдем, я хочу представить тебе Антонио, моего истинного друга.

Фернандо подвел жену к высокому приятному брюнету и заставил их обменяться рукопожатием.

— Наконец-то мы познакомились, — приветливо улыбнулся Антонио. — Я был заинтригован, но ты оказалась еще красивее, чем обещал твой муж.

Мануэла радостно засмеялась, решив, что все не так уж и страшно на этих светских мероприятиях.

Неожиданно к Салиносу подошел Лоренцо.

— Сеньор Фернандо, вас к телефону, — сообщил он.

— Я тебя оставлю, — муж поцеловал девушку в щеку. — Вы пока пообщайтесь…

Когда Салинос удалился, Антонио обнял Мануэлу за плечи и отвел ее к окну.

— Как тебе понравился этот дом? — поинтересовался он.

— Здесь очень красиво, — вежливо кивнула девушка, не совсем уверенная в сказанном…

Тем временем остальные гости, удобно расположившись на диване и в креслах, оглядывали новую хозяйку с ног до головы и тихо шушукались.

— А она действительно красавица, — наконец изрекла Сильвина, ревниво наблюдая, как Антонио обхаживает Мануэлу.

— Что ты! — возмутилась Тереза. — Это я ее подкрасила!.. Она даже представления не имеет о том, как одеваться, как причесываться…

— Просто она еще слишком молода, — поддержал жену Леопольдо. — Через несколько лет она потеряет свое очарование и превратится в заурядную женщину, как все.

Своими словами молодой человек невольно обидел Терезу.

— Извини, но что ты этим хотел сказать? — сурово нахмурила она брови.

Сильвина, чтобы избежать конфликта, повернулась к тетушке Фернандо и полюбопытствовала:

— А ты, Габриэла, что обо всем этом думаешь?

— Я думаю, что вместо того, чтобы сидеть в стороне, как старые сплетницы, лучше пойдем и поздороваемся с ней, — отчеканила тетка и первой поднялась с насиженного места.

За ней потянулись и остальные. Через минуту приглашенные уже весело болтали с женой Фернандо, время от времени посмеиваясь за ее спиной. Однако Мануэла ничего этого не замечала. Девушка была счастлива, что все обошлось: она не сморозила глупость, а друзья мужа оказались такими прекрасными людьми. Неожиданно Габриэла взяла жену Фернандо под руку и обратилась к остальным гостям:

— Извините, но мне нужно поговорить с Мануэлой наедине…

Не успели Габриэла и девушка сделать и нескольких шагов, как к ним подошла Чела и, присев в поклоне, спросила:

— Извините, сеньора Мануэла, вы пройдете в столовую?

— Я не знаю, — растерялась хозяйка, боясь сказать что-то не то. — А где сеньор Фернандо?

— Я думаю, он до сих пор в библиотеке, — вежливо ответила Чела, ничем не выдав своего удивления.

— А почему бы вам его не спросить об этом? — Мануэла была готова разреветься от отчаяния.

— Хорошо, сеньора, — служанка повернулась и отправилась к библиотеке.

Почувствовав, что Габриэла довольно дружелюбно настроена к ней, девушка решила посоветоваться.

— Наверное, я должна была предложить всем пройти в столовую?

— Не беспокойся. Со временем ты овладеешь всеми этими сложностями, — улыбнулась тетушка и, понизив голос, добавила: — Между нами говоря, есть гораздо более важные вещи…

Пока Габриэла и Мануэла разговаривали, гости продолжали обсуждать новую хозяйку.

— Теперь мы узнали, что она очень красивая и приятная девушка, — настойчиво гнул свою линию Антонио.

Уильсон, также приглашенный на обед, согласился с мнением последнего.

— Да, без сомнения, — кивнул он. — Но меня больше всего поражает ее сходство с Исабель.

— Они похожи, и Фернандо сделал хороший выбор. У него хороший вкус, — не отступал Антонио. — Я рад видеть его счастливым. Надеюсь, у него все будет прекрасно.

Женщины на этот раз решили отмолчаться.

Обед прошел довольно неплохо. Фернандо, как мог, поддерживал жену, стараясь замять ее неточности и промахи за столом. Остальные, видимо поддерживая хозяина, также были довольно доброжелательно настроены. И даже хохотушка Сильвина осталась всем довольна.

— Было великолепно, Мануэла! — заявила она, когда гости перешли пить кофе в маленькую гостиную.

— Ради Бога! — поддержала подругу Тереза. — Это все было супервеликолепно!

Жена Фернандо, переводя недоуменный взгляд с одной женщины на другую, удивленно переспросила:

— О чем вы говорите?

Сильвина едва сдержалась, чтобы язвительно не усмехнуться.

— Как о чем?.. Об этом вечере, об изысканных угощениях, об очаровательных гостях…

— Кроме того, ты была очень гостеприимной хозяйкой, — добавила Тереза. — Это твой дебют в роли хозяйки дома Салиносов.

Мануэла густо покраснела.

— Но я ничего не делала… — пробормотала она, решив, что над ней издеваются.

— Как ничего? — Сильвина высоко вздернула брови. — Поддержать интересный разговор — это достоинство хозяйки дома.

— Но я даже рта не раскрыла, — Мануэла в отчаянии обернулась на мужа.

Неожиданно на помощь девушке пришла молчавшая до этого Габриэла.

— Это лучше, чем говорить глупости, — тетушка выразительно посмотрела на Терезу и попросила хозяйку: — Проводи меня, Мануэла.

Едва не опрокинув кофейную чашечку, девушка поднялась и вместе с Габриэлой вышла из комнаты. Когда за ними закрылась дверь, Сильвина нагнулась к Терезе и зашептала ей на ухо:

— Одежда Мануэлы, должно быть, последний крик моды Контьяго-Секо…

— Какая ты недобрая, — сестра Фернандо немного обиделась за брата.

— Я недобрая? — хихикнула подруга.

— Ты ужасная женщина, — шутливо добавила Тереза и задумчиво протянула: — Но, несмотря ни на что, Габриэле, кажется, понравилась Мануэла.

— Да у нее все наоборот. Она всегда против всех, — Сильвина махнула рукой. — Всем нравилась Исабель, а ей нет… А сейчас ей, видите ли, Мануэла приглянулась…

19

Фелиса и Чела обсуждали на кухне прошедший обед. Кухарка, редко поднимавшаяся наверх, расспрашивала служанку о гостях, об их нарядах и разговорах, которые велись за столом.

Беседу женщин прервала заглянувшая в кухню Бернарда.

— Фелиса, что у нас с ужином? — поинтересовалась она.

Кухарка растерялась.

— С ужином?

— Через полчаса пора накрывать на стол, — напомнила домоправительница. — Ты должна была это знать.

— Я думала, что сеньорам будет достаточно бутербродов, которые остались от обеда…

В глазах Бернарды сверкнули недобрые огоньки.

— В этом доме никогда объедками не питались! — сурово заметила она и вдруг побледнела.

Схватившись рукой за сердце, домоправительница шагнула к столу и грузно опустилась на табурет.

— Сеньорита Бернарда, что с вами? — испуганно спросила Чела, оглядываясь на кухарку.

Бернарда громко и протяжно застонала.

— Что случилось? — в кухню вбежал Лоренцо и, заметив посиневшие губы домоуправительницы, приказал: — Позовите доктора.

— Нет-нет, спасибо, мне уже лучше, — слабо запротестовала Бернарда и вновь застонала.

Шум и крики внизу заставили Фернандо и Мануэлу оторваться от своих дел. Супруги Салиносы спустились в кухню, и Фернандо, увидев столпившихся там слуг, поинтересовался:

— Что произошло?

Лоренцо молча указал на домоправительницу, все еще державшуюся за сердце.

— Дайте ей стакан воды, — попросил Салинос и присел на корточки перед Бернардой.

Та, отпив из стакана, потерла шею и попыталась встать.

— Уже отпустило, — прошептала она. — Просто резкая боль и какое-то дурное предчувствие…

Все были настолько озабочены внезапной болезнью домоправительницы, что совершенно забыли о входной двери. Даже дворецкий Лоренцо покинул свой пост.

В это же самое время Исабель, благополучно добравшись до своего дома, осторожно переступила порог и, убедившись, что в холле никого нет, проскользнула в библиотеку…

Через минуту в большую комнату вернулись расстроенные Фернандо и Мануэла. После такого происшествия есть им не хотелось, и супруги отказались от ужина.

Девушка, хотя и не питала особых симпатий к Бернарде, тем не менее встревоженно поинтересовалась:

— Фернандо, почему мы не вызываем врача?

— С Бернардой это невозможно, — покачал головой муж. — Она не хочет, и ее не переубедить.

Мануэла удивленно пожала плечами и присела на диван. Лишь сейчас она почувствовала, что ужасно устала. Подавив зевок, девушка заметила, что Фернандо с любопытством смотрит на нее и ласково улыбается.

— Ну что, у себя дома ты ложилась гораздо раньше? — рассмеялся он.

— Нет, не всегда, — возразила девушка и мечтательно закрыла глаза. — Иногда мы сидели все вместе — я, мама, Марианна и ждали прихода папы… Играли в карты и смотрели на звезды в небе…

— Здесь тоже на небе есть звезды, — обиделся Салинос.

Мануэла лукаво посмотрела на мужа и, чтобы подразнить его, заметила:

— Не видела.

— Ты немного ошибаешься, — возразил Фернандо. — Этот дом не имеет ничего общего с городом. Этот дом особенный, не такой, как другие… Тут даже климат особенный…

— Специально для Салиносов? — улыбнулась жена.

— Совершенно верно, — вполне серьезно ответил Фернандо. — И ты одна из семьи Салиносов.

Мужчина энергично вскочил с кресла и, взяв за руку Мануэлу, потянул ее к выходу.

— Я хочу показать тебе наше небо и наши звезды! — восторженно воскликнул он, на глазах помолодев лет на десять.

Такое романтическое предложение пришлось девушке по душе. Она с энтузиазмом последовала за мужем и вдруг почувствовала, что в доме довольно сыро.

— Ты замерзла? — заботливо откликнулся Фернандо, заметив, как жена зябко поводит плечами.

— Немного, — кивнула та. — И думаю, снаружи еще холоднее…

— Хорошо, я принесу тебе пальто, а потом покажу небо со звездами, — Салинос бросился вверх по лестнице.

Оставшись одна, Мануэла подошла к окну и выглянула на улицу. Неожиданно в комнате погас свет, и где-то рядом скрипнула дверь. Почувствовав недоброе, девушка оглянулась на шум и застыла от ужаса — из библиотеки выплыла невысокая фигура в накидке и тут же вновь нырнула в темноту.

— Кто там? — голос Мануэлы задрожал.

Девушке показалось, что неизвестный вновь выглянул в холл.

— Фернандо! — закричала она и бросилась к лестнице, натыкаясь на кресла.

Вдруг чьи-то крепкие руки обняли Мануэлу. По знакомому запаху духов она поняла, что рядом муж.

— Там кто-то есть… в библиотеке… — девушка указала на дверь.

— Что в библиотеке? — послышался голос Лоренцо. — Что со светом?

— Мануэле показалось, что она видела кого-то в библиотеке, — пояснил Фернандо и попросил слугу: — Включи свет.

Мануэла, испуганно прижимаясь к Салиносу, громко всхлипнула.

— Успокойся, дорогая… Ну кого ты могла там увидеть? — Фернандо осторожно отстранил жену и направился в библиотеку.

— Нет! — запротестовала девушка. — Не ходи туда, пожалуйста.

В доме вновь загорелся свет, и теперь все уже казалось не таким мрачным.

— Подожди, — Салинос, не слушая причитаний жены, пошел в комнату, где, по словам Мануэлы, должен был находиться неизвестный.

Чела, выскочившая на крик из своей комнаты, подбежала к хозяйке и спросила:

— Что вы видели, сеньора?

— Не знаю… — девушка закрыла глаза и попыталась вспомнить. — Какого-то человека… На нем была накидка и не было видно лица…

— Какой ужас! — всплеснула руками служанка и доверительно сообщила: — Знаете, я однажды такое тоже видела… Черный, в какой-то накидке… Ну все, как вы говорите.

Тем временем из библиотеки вышел живой и невредимый Фернандо.

— Никого там нет, — уверенно заявил он. — Ничего не случилось.

Однако Мануэла упрямо замотала головой.

— Любовь моя, успокойся, — Салдинос вновь обнял жену и пообещал: — Лоренцо завтра обойдет весь дом, и посмотрим, обнаружит ли он что-нибудь странное…

Видя, что ей не верят, Мануэла протестующе воскликнула:

— Но, Фернандо!

— Все хорошо… Пойдем… — мужчина осторожно повел жену в спальню, уговаривая ее, словно ребенка. — Поднялся ветер и, наверное, сломал ветку дерева… Ты просто испугалась звуков.

Опасливо оглянувшись на дверь, Мануэла вновь задрожала.

— Нет, я кого-то видела в библиотеке, — в ее голосе появились истерические нотки.

Поднявшись в спальню, девушка устало рухнула на кровать и закрыла глаза. Фернандо собственноручно укрыл жену одеялом и просидел рядом с ней, держа за руку, пока та не уснула.

Утром вчерашнее происшествие показалось Мануэле не таким уж и серьезным. Она приняла ванну и, весело напевая, села завтракать. Селеста, которая зашла убрать посуду, попросила сеньору поподробнее рассказать о незнакомце из библиотеки.

— Было так страшно, — принялась вспоминать хозяйка. — Я подумала, что это мог быть вор.

— Да-да, сеньора, — серьезно кивнула Селеста, ловко составляя тарелки на поднос.

Неожиданно Мануэла замолчала и повернулась к служанке и настороженно спросила:

— Селеста, где та фотография, которая стояла на моем столике?

— Не знаю, — пожала плечами девушка и уточнила: — Та, на которой вы вместе с сеньором на мотоцикле?

— Да.

— Я ее не видела.

— Как странно, — пробормотала Мануэла и попыталась воспроизвести события, предшествующие пропаже снимка. — Когда я вышла из ванны, ее уже не было. Я подумала, что ты или Чела взяли протереть фотографию от пыли.

— Обычно Чела чистит серебряные вещи, — задумчиво протянула Селеста и пообещала: — Я спрошу ее об этом.

— Пожалуйста, — попросила хозяйка.

Служанка вышла за дверь, оставив Мануэлу в одиночестве. Пропажа фотографии немного расстроила девушку, однако она понадеялась, что расторопная Селеста ее быстро обнаружит. Сеньора немного побродила по дому и, выйдя из библиотеки, вновь столкнулась со служанкой. Увидев Мануэлу, Селеста почему-то оглянулась. Настороженность девушки передалась и жене Фернандо.

— Какие-нибудь новости? — спросила она.

— Да, я ее нашла, — шепотом ответила служанка.

— Кого? — не поняла сеньора.

— Фотографию.

Эта новость очень обрадовала Мануэлу.

— Где она?

— Идемте, я вам покажу ее, — Селеста двинулась по коридору, приговаривая: — Это такой кошмар…

Служанка повела сеньору по лестнице и на самом верхнем этаже, толкнув маленькую дощатую дверь, пропустила вперед хозяйку. Войдя в тесное полутемное помещение, Мануэла оглянулась и чихнула.

— А что здесь такое? — поинтересовалась она.

— Чердак, — пояснила служанка. — Здесь хранят всякий хлам.

Вдруг Селеста нагнулась и, подняв с пола измятый снимок, подала его хозяйке.

— Ну что это такое?! — Мануэла всплеснула руками, разглаживая фотографию.

— Она валялась на полу, — Селеста кивнула на пыльные, давно не мытые доски. — Видите, здесь еще разбросаны осколки стекла… Кто-то нарочно ее растоптал.

Прижав снимок к груди, Мануэла расстроенно поинтересовалась:

— Ну кто мог сделать такое?!

— Не знаю… — пожала плечами Селеста.

Хозяйка, поведя носом, почувствовала знакомый запах.

— Пахнет краской… — заметила Мануэла. — Она совсем свежая…

— Краски сеньора Уильсона, — Селеста кивнула на множество баночек, стоящих в углу, и пояснила: — Все это принадлежит художнику, который приехал реставрировать портрет сеньоры Исабель.

Неожиданно Мануэла заметила, что одна из баночек приоткрыта. Сеньора присела на корточки и попыталась поплотнее захлопнуть крышку, однако испачкалась и бросила свое занятие.

— Давай уйдем отсюда, — предложила она и двинулась к выходу.

У самой двери Мануэла столкнулась с Бернардой, которая, очевидно, собиралась заглянуть на чердак.

— Прошу прощения, я не ожидала увидеть вас здесь, — домоуправительница удивленно вскинула брови. — Что-нибудь нужно, сеньора?

— Нет, я уже собиралась уходить, — Мануэла, прижимая снимок к груди, быстро спустилась по лестнице в холл.

Ощущая глухие удары сердца, хозяйка нервно заходила из угла в угол, размышляя над тем, кто мог испортить фотографию. Ей почему-то вспомнился таинственный гость, и показалось, что эти два события, каким-то образом взаимосвязаны.

Когда Фернандо вернулся с работы, жена показала ему измятый снимок. Мужчина внимательно осмотрел его и недоуменно пожал плечами.

— Я этого не понимаю…

— Я тоже не понимаю, зачем кто-то захотел порвать его, — Мануэла выглядела очень расстроенной.

Чтобы успокоить ее, Салинос выдвинул свою версию.

— Скорее всего, его никто не хотел рвать. Наверное, кто-то его уронил и просто спрятал подальше, чтобы избежать твоих упреков. Только и всего…

Поддавшись на уговоры мужа, Мануэла согласно кивнула.

— Но кто это мог быть? — задумчиво протянула она и принялась рассуждать вслух: — Это точно не Селеста, потому что она мне нашла фотографию… Чела на такое вовсе не способна…

— Лоренцо тем более, — уверенно продолжил Фернандо. — Тогда кто?

Вспомнив о встрече на чердаке, жена предположила:

— Может быть, это Бернарда?

— Бог с тобой… Почему Бернарда? — Салинос сказал это таким тоном, что девушка засомневалась.

— Она меня не любит…

Фернандо громко рассмеялся.

— Дорогая, Бернарда работает у нас экономкой. От нее не требуется любить тебя, как и тебе не нужно любить ее. Достаточно взаимного уважения и больше ничего…

Муж, пытаясь убедить Мануэлу, взял ее за руку и вдруг заметил, что ладонь у жены выпачкана красной краской. Девушка резко вырвала ладонь и отошла к окну.

— Что с тобой? — удивился Салинос.

— Ничего…

Фернандо приблизился к жене и ласково обнял ее за плечи.

— Радость моя, расслабься, поцелуй меня…

Мануэла повернулась к мужу и подставила для поцелуя губы. Однако не успели супруги осыпать друг друга нежностями, как по всему дому разнесся громкий вопль Бернарды. Салинос вздрогнул и, сразу же подумав об очередном приступе, бросился на крик. Мануэла, не отставая ни на шаг, побежала за ним.

Молодые люди нашли Бернарду в маленькой гостиной. Домоправительница рыдала и указывала рукой на портрет Исабель, висевший на стене. Картина была безнадежно испорчена — некогда прекрасное лицо сеньоры какой-то варвар обезобразил полосами красной краски…

Всю ночь Мануэле снились кошмары, и потому, проснувшись, она почувствовала себя уставшей и разбитой. Одного взгляда на мужа было достаточно, чтобы понять — он чувствует себя так же.

— Вчера я не могла заснуть от мысли об этом портрете, — Мануэла тяжело вздохнула и вылезла из-под одеяла.

Фернандо взъерошил волосы и глухо произнес:

— Я, признаюсь, тоже…

Девушка умылась, привела себя в порядок и лишь тогда вновь вернулась к прерванному разговору.

— Кто это мог сделать? — спросила она у мужа.

— Я не могу допустить мысли, что это кто-то из живущих в этом доме, — уверенно заявил Салинос. — Такого раньше никогда не было…

Мануэла, медленно водя щеткой по волосам, задумалась. Через несколько минут она подняла на Салиноса полные печали глаза.

— Фернандо, можно я скажу, что думаю об этом?

— Конечно, — муж, закряхтев, как старик, поднялся и принялся одеваться.

Девушка закусила губу и, не смотря на Фернандо, спросила:

— Ты не будешь на меня сердиться?

— Я не буду на тебя сердиться, — вздохнул муж.

— Я думаю, что тот, кто это сделал, хочет причинить мне большое зло.

Слова жены несколько обескуражили Салиноса.

— Ради Бога, Мануэла… Что у тебя за мысли?

Девушка присела на кровать и горячо зашептала:

— Вначале эта фотография с ночного столика, которую разорвали, а затем разукрашенная картина…

— С какой стати это должно быть связано между собой? — в таком сопоставлении фактов Фернандо не видел логики. — На фото сняты мы с тобой, а портрет принадлежит Исабель, которая умерла.

— Но у нее было мое лицо, — упрямо возразила Мануэла и опустила глаза.

Салинос повязал галстук и уже собирался спуститься завтракать, как вдруг жена остановила его.

— Разве ты не заметил, как на меня смотрела Бернарда, — с обидой проговорила девушка и, видя, что Фернандо ничего не понимает, пояснила: — Она смотрела на меня, как бы желая сказать: «Я знаю, портрет испортила ты!» Будто бы она обвиняла меня…

— Почему ты непрестанно думаешь об этой женщине?! — взорвался Салинос. — Я понимаю, Бернарда весьма своеобразна, но при этом мне не кажется, что она может кого-то убить или поступить странным образом.

— Она меня ненавидит! — возразила Мануэла, полностью уверенная в своей правоте.

— Помни, что ты хозяйка в этом доме. Так что ты здесь приказываешь, а не она, — Фернандо взялся за ручку двери.

— Тогда я попрошу тебя об услуге… — в голосе жены послышались незнакомые интонации.

— Какой?

— Дай ей расчет!

Услышав такое, Салинос замер как вкопанный.

— Я дал обещание Исабель опекать Бернарду до конца ее жизни… А я из тех людей, которые держат слово… — как можно мягче произнес мужчина и умоляюще попросил: — Дай мне право самому во всем этом разобраться… Поверь, я не хочу, чтобы ты так страдала…

Сказав это, Фернандо подошел к жене и нежно поцеловал ее.

— Я жду тебя внизу, — Салинос вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь.

Прислушиваясь к уверенным шагам мужа, Мануэла подумала:

«Я проиграла… Теперь Бернарда может торжествовать победу…»

Однако, несмотря на внешнее спокойствие, Салинос в глубине души очень расстроился из-за испорченного портрета покойной супруги. Он решил обязательно выяснить, кто мог это сделать.

«Надо спросить у слуг, — подумал мужчина. — Они всегда в курсе всего, что творится в доме… Возможно, это какой-нибудь маньяк, тайно проникший в комнату и испортивший такую чудесную вещь…»

Салинос спустился в кухню и увидел там следующую картину: Лоренцо помогал Селесте и Челе разбирать коробки с продуктами, а Фелиса что-то готовила у плиты.

Заметив хозяина, слуги прервали непринужденный разговор, и Лоренцо настороженно поинтересовался:

— Вам что-нибудь нужно, сеньор?

Фернандо обвел присутствующих тяжелым взглядом и произнес:

— Лоренцо, мне необходимо со всеми вами переговорить.

Переглянувшись с Челой, дворецкий предположил:

— Я думаю, разговор будет о портрете сеньоры.

— Да, это так, — подтвердил Салинос. — Полагаю, что вы удивлены эти событием не меньше, чем я.

Чела всплеснула руками и едва не опрокинула коробку с фруктами.

— Это ужасно… — прошептала она.

— Да, но самое ужасное то, что возникло недоверие друг к другу, — Фернандо замолчал и, подбирая слова, чтобы никого не обидеть, продолжил: — Я имею в виду… что это сделал кто-то из домашних…

Селеста стрельнула карими глазами из-под опущенных ресниц.

— Вы считаете, что это был кто-то из нас? — высказала она то, о чем Салинос только подумал.

— Нет-нет, я не считаю, что это был кто-то из вас, — хозяин повернулся к Лоренцо. — Я говорю, что это не мог быть человек с улицы.

Дворецкий обиженно вздернул подбородок, догадавшись, на что намекает сеньор.

— Нет-нет, это не мог быть кто-то с улицы, — уверенно подтвердил он. — Ворота были на запоре.

Фернандо согласно кивнул.

— Именно так. Вот поэтому я здесь. Я хочу услышать ваше мнение, — видя, что слуги замялись, Салинос подбодрил их. — Скажите мне, не бойтесь. Что вы про это думаете?

Первой откликнулась Чела. Теребя край передника, она робко проговорила:

— Извините, сеньор… Я не думаю, что кто-то из живущих в доме мог это сделать… Кому это нужно?..

— Чела хочет сказать, что от этого никому не могло быть выгоды. — Лоренцо помог девушке более правильно сформулировать ее мысли.

— Конечно, — Селеста подкрепила свой уверенный тон взмахом руки. — Если бы пропало что-то ценное, можно было бы подозревать нас, слуг…

Смутившись такой откровенностью, Фернандо запротестовал:

— Я никого не обвиняю, Селеста. Я всего лишь пытаюсь выяснить, кто это сделал.

Решительный голос хозяина заставил всех насторожиться.

— Вы собираетесь вызвать полицию, сеньор? — полюбопытствовала Селеста, задав вопрос, интересовавший всех.

Хозяин тяжело вздохнул и, поняв, что вряд ли узнает что-то новое, направился к выходу.

— Нет, я не думаю привлекать полицию, — уже у двери коротко бросил он.

Салинос почти переступил порог, как вдруг Лоренцо негромко кашлянул.

— Простите меня за дерзость, сеньор, — подчеркивая важность ситуации, слуга поднялся. — Если никто из нас к этому не причастен, то, значит, это был кто-то из вас…

20

Мануэла не меньше Фернандо была расстроена тем, что картина испорчена. Девушке казалось, что все в доме считают именно ее главной виновницей. Это читалось и в косых взглядах Бернарды, и в настороженном молчании слуг. Мануэла решила, что портрет следует немедленно реставрировать и, чтобы разговоры немного поутихли, повесить на прежнее место. Вспомнив, что на обеде она познакомилась с художником Уильсоном, автором картины, девушка тут же позвонила ему и пригласила как можно скорее приехать. В голосе Мануэлы было столько боли, что Арт догадался — случилось нечто из ряда вон выходящее. Он оставил срочный заказ и через полчаса после звонка приехал к Салиносам.

Хозяйка провела Арта в маленькую гостиную и указала на портрет. Внимательно осмотрев красные полосы, проведенные поверх изображения, Уильсон присвистнул.

— Непостижимо… Кто мог это сделать?

— Не представляю, — Мануэла пожала плечами и умоляюще посмотрела на художника. — Я только прошу тебя как можно скорее восстановить портрет.

Арт вновь углубился в изучение полотна, уже прикидывая, как все можно исправить.

— Это Фернандо просил вызвать меня? — как бы между прочим спросил он.

— Нет. Я сама так решила, — девушка нервно прошлась по комнате. — Из-за этого портрета уже были неприятности. И чем раньше ты его восстановишь, тем скорее его забудут.

Услышав такое, художник, несмотря на вдруг испортившееся настроение, улыбнулся. Догадавшись, что сморозила глупость, девушка извинилась.

— Прости, я выразилась резковато.

От такой непосредственной реакции Арт немного повеселел.

— Ничего. Я понял, что ты имела в виду не мой талант живописца, а саму модель…

— Извини, — вновь засмущалась девушка.

— Не надо извиняться. Все в порядке, — Уильсон уже для себя решил, что сделает все, о чем просит очаровательная хозяйка. — Я его восстановлю как можно скорее. Для этого потребуется…

Не успел художник дать необходимые указания, как дверь широко распахнулась и в гостиную важно ступила Бернарда. Увидев осматривающего полотно Арта, домоправительница удивленно поздоровалась:

— Добрый день, сеньор Уильсон.

— Здравствуйте, сеньора Бернарда, — через плечо бросил художник и вновь вернулся к прерванному разговору. — Мне потребуются устойчивые опоры для натяжки полотна и все этюды, которые я здесь оставил… — Арт покосился на Бернарду. — Их не выбросили?

Лишь сейчас домоправительница догадалась, что речь идет о реставрации. Женщина покрылась красными пятнами и возмущенно спросила:

— В чем дело? К чему такая спешка?

Арт внимательно посмотрел на Мануэлу, которая при появлении Бернарды утратила всю свою живость, и обо всем догадался.

— Я вас не понимаю… — сурово заметил он и повернулся к домоправительнице. — Вы против реставрации?

— Нет, разумеется, я не возражаю, — с достоинством кивнула та и, не отводя от хозяйки полных ненависти глаз, объяснила: — Я лишь не хочу, чтобы уничтожали следы того, кто совершил эту гнусность, пока не будет установлено, чьей рукой это сделано.

Девушка опустила голову и пошатнулась. Уильсон поддержал сеньору и подчеркнуто вежливо бросил в лицо Бернарде:

— Тем не менее я нахожусь здесь по просьбе сеньоры Мануэлы!

Хозяйка благодарно посмотрела в глаза художнику, а рассерженная домоправительница, не попрощавшись, вышла.

Чувствуя, как ее переполняет гнев, Бернарда, чтобы немного успокоиться, остановилась.

«Эта наглая деревенская девчонка пытается занять место моей дочери! — возмущенно подумала она. — И, кажется, ей это удается».

Решив, что настало время поделиться своими подозрениями с хозяином, домоправительница отправилась на его поиски.

А Фернандо сидел в гостиной и делал вид, что читает газету.

— Я могу вас побеспокоить, сеньор? — решительно начала Бернарда, приблизившись к Салиносу.

Хозяин отложил в сторону газету.

— Да, пожалуйста.

— Я хотела бы обсудить с вами одну вещь, — домоправительница тяжело вздохнула.

Заметив, что женщина чем-то обеспокоена, Фернандо постарался придать своему голосу сочувствующую интонацию.

— Да, конечно… В чем дело?

— Я по поводу портрета, — начала Бернарда и опустила глаза. — Мне не хочется вмешиваться ни в чьи дела, но… Я думаю, что его надо перенести в другое место.

— Как перенести?.. — удивился Салинос. — Куда?

— Не знаю… — на мгновение Бернарда замолчала, а потом решительно продолжила: — Туда, где сеньора Мануэла не сможет его видеть.

— Что вы такое говорите? — вспылил Фернандо, подумав, что антипатия у домоправительницы и его жены взаимная.

— Совершенно очевидно, что этот портрет крайне раздражает сеньору, — в голосе Бернарды появились стальные нотки. — Настолько, чтобы вызвать сеньора Уильсона, чтобы тот стер эти отвратительные полосы, которыми она обезобразила лицо…

У Салиноса застучало в висках. Мужчине вдруг показалось, что он ослышался.

«Нет, не может же Бернарда подозревать Мануэлу…» — промелькнула непрошенная мысль, и Салинос переспросил:

— Обезобразила?.. Кто?..

Домоправительница, убедившись, что заставила сеньора засомневаться, тут же замялась.

— Этого, к сожалению, мы никогда не узнаем, потому что очевидные улики уже уничтожены, — женщина сказала это тихим голосом и, неслышно ступая, удалилась.

Фернандо вдруг вспомнил испачканную краской ладонь жены и ужаснулся своим подозрениям.

«Нет, Мануэла не способна на такое… — принялся переубеждать он себя и тут же подумал: — Хотя она так настаивала, чтобы портрет вообще убрали из дома…»

Вечером каждый из семейства Салиносов занимался исключительно своими делами, и Мануэла, позабытая всеми, уединилась в спальне и, поудобнее устроившись на кровати, с грустью вспоминала о детстве, проведенном в Контьяго-Секо. Неожиданно ее мысли прервал негромкий стук в дверь, а еще через мгновение в спальню осторожно зашла Селеста.

— Извините, сеньора, — с порога бросила она. — Я лишь на минутку.

— Я слушаю тебя, — Мануэла недоумевающе взглянула на служанку, стараясь догадаться о целях ее визита.

— Сеньор Уильсон… — робко произнесла та. — Он хотел увидеть вас.

— Зачем?

— Не знаю. Он лишь попросил, чтобы вы, когда сможете, зашли к нему.

Такая просьба озадачила Мануэлу еще больше.

— Хорошо, я зайду, — кивнула она и не спеша слезла с кровати.

Служанка незаметно удалилась. А Мануэла, долго не раздумывая над странной просьбой, решила немедленно отправиться в небольшую комнатку у гостиной, где еще с утра трудился Арт.

Приоткрыв дверь импровизированной мастерской и застав художника за работой, девушка робко произнесла:

— Мне сказали, что ты хотел со мной о чем-то поговорить…

— Я хотел попросить об одной услуге, — откликнулся тот, не отрываясь от полотна.

Мариана сделала несколько несмелых шагов.

— Я слушаю…

Уильсон наконец-то повернул голову и совершенно серьезно предложил:

— Я хочу, чтобы ты мне позировала.

Сказав это, он указал глазами на портрет Исабель.

— Что?! — только и смогла воскликнуть пораженная Мануэла.

Арт, вытирая о полотенце руки, подошел поближе к хозяйке дома.

— Видишь ли, — мягко проговорил он, — мне необходимо восстановить лицо Исабель, и я подумал, что ты сможешь мне позировать…

— Я не Исабель! — решительно отрезала Мануэла, намереваясь тут же покинуть мастерскую.

— Я не хочу, чтобы ты сердилась, Мануэла, — попытался остановить хозяйку Арт. — Но дело в том, что мне нужна натура.

— Чего же проще! Обратитесь к Бернарде, у нее есть фотография, — едва сдерживаясь от возмущения, посоветовала Мануэла.

Арт на мгновение задумался, но потом отрицательно покачал головой.

— Я хочу написать твое лицо, потому что в нем есть та чистота и непосредственность, которой у Исабель не было. Твои глаза, например…

— Почему бы тебе не сделать это с помощью фотографии? — вновь перебила Мануэла, считая такое заявление художника оскорбительным для себя.

Арт пожал плечами.

— Я не могу…

Прочитав недоверие в глазах девушки, художник возвратился к полотну и повернул его.

— Вот, посмотри, — произнес он и, указав на белый овал, заменивший лицо прежней хозяйки, бессильно развел руками. — Теперь ты понимаешь?

Мануэла не ответила.

— Я должен писать лицо заново, — пояснил художник и многозначительно закончил: — Твое лицо — ее лицо…

Услышав такое откровение, Мануэла хотела решительно возразить, но вдруг почувствовала, что дар речи покинул ее. Несколько мгновений судорожно глотая воздух, девушка, наконец, ответила:

— Исабель умерла, и мне кажется, это будет нехорошо, если я буду позировать для ее портрета.

— Тем не менее, если ты согласишься, это будет очень благородно с твоей стороны, — совершенно не смутившись, продолжил Арт. — Я полагаю, что за это Фернандо будет только благодарен тебе… Да и не только Фернандо, а все, кто живет в этом доме и кто любил Исабель.

Уверенный тон художника заставил Мануэлу засомневаться в том, правильно ли она поступает, отказываясь от этого предложения.

— Ты считаешь, что так будет лучше? — растерянно спросила она.

— Я уверен. Подумай об этом хорошенько.

Сказав это, Арт засобирался. Прочитав вопрос в глазах девушки, он пояснил:

— Я хочу, чтобы ты спокойно обдумала… А пока я схожу на чердак за нужными мне эскизами. Ты подождешь меня пару минут?

Мануэла согласно кивнула. Облегченно вздохнув, Арт направился к двери.

— Я скоро вернусь. Хорошо?

— Да, — ответила девушка и задумчиво опустила глаза.

Когда она подняла голову, художника в комнате уже не было. Мануэла с опаской взглянула на портрет. Вдруг ей овладело желание подойти поближе к картине, чтобы навсегда покончить со своим страхом.

«Это просто портрет и ничего больше», — попыталась успокоить она себя и протянула руку, чтобы дотронуться пальцами до изображения.

Внезапно откуда-то из-за портрета послышалось чье-то хриплое дыхание. Мануэла вскрикнула и опрометью бросилась к двери. Однако та неожиданно открылась, и на пороге показался встревоженный Фернандо. Девушка, дрожа от страха, прижалась к мужу.

— Мануэла, что случилось? — недоумевая, спросил Салинос.

Жена опасливо посмотрела на портрет.

— Стон, — выдавила она из себя.

— Где?

— Вон там, — Мануэла указала в сторону портрета.

— Но ведь там никого нет, — пожал плечами Фернандо.

В этот самый момент рядом возник Уильсон.

— В чем дело? — растерянно спросил он, увидев на лице у хозяйки слезы.

Салинос смущенно улыбнулся.

— Ничего… Мануэле почудился какой-то стон… — ответил муж и, как бы оправдываясь, добавил: — Она иногда видит призраков…

— А-а-а, — облегченно протянул Уильсон и полушутя проговорил: — Этот дом может показаться мрачным, но не до такой же степени…

Мануэла, видя, что никто ей не верит, вырвалась из объятий Салиноса и бросилась прочь.

— Мануэла, — попытался остановить ее Фернандо, но, увидев, что жена никак не отреагировала на его оклик, решил последовать за ней.

— Фернандо, подожди минутку. — Арт схватил хозяина за рукав.

— Что еще? — торопливо поинтересовался тот.

— Я хочу, чтобы Мануэла позировала для портрета…

Салинос посмотрел на Арта невидящим взором и, кивнув, последовал за женой. Забежав в спальню и увидев Мануэлу рыдающей на кровати, Фернандо принялся утешать ее. Ласки мужа слегка успокоили девушку, и она, наконец вытерев слезы, улыбнулась.

— Все нормально, милый, — тихо проговорила Мануэла и поцеловала Салиноса в щеку.

— Время уже позднее, — заметил мужчина и предложил: — Ты ложись, а я сделаю несколько звонков в Европу и быстренько возвращусь к тебе.

— Хорошо, — согласилась девушка и, раздевшись, залезла под одеяло.

Салинос присел рядом и принялся рассказывать Мануэле всевозможные веселые истории. Дождавшись, когда жена уснула, он поднялся, выключил в спальне свет и направился в свой рабочий кабинет к телефону…

Разговоры с деловыми партнерами затянулись несколько дольше, чем он ожидал. И когда Салинос наконец закончил, на часах уже было без четверти двенадцать. Осторожно ступая, чтобы не разбудить домашних, мужчина отправился в спальню. Каково же было его удивление, когда он не застал жены в постели. Фернандо быстро вышел из комнаты и отправился на поиски Мануэлы. Отыскать жену ему удалось в маленькой комнатке, где днем работал художник. Мануэла стояла у портрета своей предшественницы и, приподняв рукой занавеску, рассматривала его.

— Мануэла, что ты делаешь? — удивился Фернандо и подошел поближе.

Девушка испуганно оглянулась и быстренько отпустила занавеску.

— Я не могла уснуть… — единственное, что пришло ей на ум в этот момент.

— Что с тобой? — озабоченно спросил муж, всматриваясь в бледное личико Мануэлы. — Тебе плохо?

— Нет, — покачала головой та и искренне призналась: — Меня расстроило происшествие с картиной…

На мгновение девушка замолчала, но потом с тревогой в голосе продолжила:

— Меня беспокоит все, что связано с Исабель…

— Не говори так, Мануэла, — мягко проговорил Фернандо, понимая, что жена вновь на грани срыва.

Обняв девушку, мужчина попытался увести ее из этой комнаты. Однако Мануэла вдруг остановилась и, оглянувшись на портрет, отчаянно произнесла:

— Она нас никогда не оставит в покое!

Салинос тяжело вздохнул, но, взяв себя в руки, вновь смягчил интонацию.

— Хватит, любовь моя, — попросил он. — Лучше пойдем спать…

Мануэла молча кивнула и, заботливо поддерживаемая за руку мужем, вышла из комнаты…

21

День клонился к закату, и Бернарда, закончив со всеми делами, возвратилась в свою спальню. Она сняла туфли и устало опустилась на кровать. Как и в прежние вечера, ей вспомнилась Исабель…

Днем, погрузясь во всевозможные проблемы, домоправительница забывала о дочери, но вечерами, когда наступала полная тишина, и особенно по ночам к ней возвращались призраки прошлого. Они наполняли собой комнату, и женщина долго не могла уснуть. Вот и сейчас Бернарде показалось, что дочь находится где-то рядом…

Слегка скрипнувшая дверь заставила домоправительницу вздрогнуть и оглянуться.

«Странно, — пронеслось в голове у женщины. — Я плотно закрыла дверь, а сейчас она открыта…»

Однако сомнения домоправительницы прервала внезапно появившаяся на пороге тень женщины. Незнакомка была одета в черное платье, а на ее голове был такой же траурный платок, полностью закрывавший лицо.

Бернарда быстро надела туфли и, борясь со страхом, подошла к незнакомке.

— Кто… — с трудом выдавила из себя домоправительница. — Кто вы?

— Я твоя дочь, Исабель, — надменно ответила женщина в черном.

— Нет, — воскликнула Бернарда и слегка попятилась назад, подумав, что ей все это только кажется. — О Господи, не может быть…

Однако видение не исчезло, а женщина в черном быстро прошла в комнату. Домоправительница прикрыла дверь и, уже взяв себя в руки, с угрозой спросила:

— Кто вы?

— Твоя дочь, — сипло повторила незнакомка. — Посмотри на меня.

— Нет, неправда, — замахала головой Бернарда. — У моей дочери был другой голос.

— Подойди и посмотри, — упрямо настаивала на своем гостья.

Бернарда осторожно сделала шаг вперед, пытаясь рассмотреть скрывающееся под платком лицо.

— Ты не узнаешь? — уже с издевкой произнесла гостья в черном.

Но как ни старалась домоправительница разглядеть, что же скрывается под платком, ей это не удалось. Тогда Бернарда протянула руку, чтобы отодвинуть в сторону край черного полотна. Однако гостья резко отступила на шаг.

— Не трогай меня! — гневно выкрикнула она.

Бернарда испуганно закрыла лицо ладонями и, вся дрожа от волнения, отошла к кровати.

— Все говорят, что Исабель умерла… — тихо пробормотала она.

— Но ты знаешь, что это неправда, — уверенно возразила гостья.

Несмотря на то, что голос у женщины был скрипучий, ее интонации показались домоправительнице знакомыми…

— Тело Исабель выловили в реке и похоронили… — продолжила она, внимательно наблюдая за женщиной в черном.

Последние слова Бернарды, казалось, окончательно вывели незнакомку из себя.

— Ты ее видела? — взвизгнула она.

— Я видела ее кольцо на трупе…

— Но это была не я! — закричала гостья и гневно топнула ногой.

Домоправительница, в душе которой в этот момент происходила борьба между страхом и надеждой, нерешительно подошла к незнакомке и протянула руки, как бы намереваясь обнять гостью.

— Покажи мне твое лицо, пожалуйста, — взмолилась Бернарда.

Незнакомка одним жестом руки сбросила черный платок за спину.

Домоправительница, в тайне надеявшаяся увидеть милое личико дочки и увидев вместо этого уродливую маску, громко вскрикнула и тут же отбежала к кровати.

— Боже мой… Боже… — простонала она, прикрывая глаза рукой, словно отгораживаясь тем самым от ужасной незнакомки.

— Мое лицо еще уродливее, — холодно заметила гостья и сделала несколько шагов.

— Нет, я не верю! — отчаянно завопила Бернарда, отступая. — Моя дочь была красавица…

Женщина в маске остановилась и протянула руки, выставив вперед красивые белые ладони с тонкими пальцами.

— Посмотри сюда, — попросила она, кивнув на ладони. — Эти руки…

Бернарда осторожно подошла к гостье и попыталась дотронуться пальцами до ее ладони. Но незнакомка цепко схватила домоправительницу за запястье.

— Ты не узнаешь их?! — вскричала она, крепко удерживая пытающуюся вырваться домоправительницу. — А ведь сколько раз ты их гладила…

Бернарда перестала сопротивляться.

— Сколько раз ты их целовала…

Слова гостьи помимо воли задели домоправительницу за живое, и она, пересилив свой страх, вновь взглянула на ладони незнакомки и внезапно поняла, что перед ней действительно Исабель.

Целуя руки дочери, Бернарда упала перед ней на колени.

— Исабель, дочка, — повторяла она, не в силах сдержать слезы радости. — Я знала, что моя дочь ко мне вернется… Я знала, Исабель… Хвала Богу, который вернул тебя…

Домоправительница, крепко обхватив ноги дочери, прижалась к ним щекой. Однако Исабель молчала…

Прошло минут пять, прежде чем она отстранилась от матери и присела на кровать.

— Сейчас я принесу тебе чего-нибудь вкусненького, — засуетилась Бернарда. — Ты, наверное, изголодалась…

Сказав это, домоправительница шмыгнула за дверь и отправилась в кухню. Прихватив все самое лучшее из запасов, Бернарда немедля возвратилась в спальню. Поставив поднос с едой на кровать, она с умилением принялась наблюдать за тем, как дочь ест. Когда же Исабель отодвинула от себя поднос, домоправительница попросила:

— Расскажи мне обо всем, что произошло после той аварии в море?

Исабель нехотя ответила:

— Когда это случилось, я потеряла сознание… Не знаю, сколько дней прошло… Кто-то нашел меня полумертвой…

— Кто?

— Не знаю… Вероятно, это была женщина, которую обнаружили позже с моим кольцом… Но я была без сознания и не помню ее.

— А потом?

Исабель задумалась.

— Потом я очнулась в хижине какой-то женщины, которая выходила меня. Она спасла мне жизнь.

— Кто она?

— Знахарка и целительница, а зовут ее Хосинда…

На мгновение Исабель сделала паузу, а потом, повернувшись к матери, решительно заявила:

— Я должна ее снова увидеть. Мы должны закончить наши дела.

— Конечно, — согласно закивала головой Бернарда. — Мы пригласим ее сюда.

Однако, не обратив никакого внимания на слова матери, молодая женщина продолжила:

— Я не могла там больше оставаться. Я хотела вернуться в мой дом… И хотя я не могу никому показаться на глаза, это мой дом.

— Да-да, — согласилась домоправительница, услышав знакомые властные нотки в голосе дочери, и застыла в ожидании продолжения рассказа.

Однако Исабель молчала.

— Что с тобой, девочка? — вдруг заволновалась Бернарда. — И почему ты прячешь лицо?..

Дочь недовольно вздернула подбородок.

— Никто не должен меня видеть… Даже ты! — грубо ответила она и, указав рукой на комод, закричала: — Убери все мои фото. Я не хочу их видеть и вспоминать, какой я была!..

Бернарда посмотрела на фотографии в рамках, и вдруг сердце ее сжалось. Ей стало жаль расставаться с тем, что так долго согревало ее душу. Неожиданно в голову домоправительницы пришла страшная догадка.

— Так это была ты? — едва сдерживая гнев, произнесла она. — Это ты испортила портрет?

— Я не могла больше вынести этого, — призналась дочь. — Я давно не видела своего прежнего лица… Это было слишком тяжело…

— Ладно, — махнула рукой Бернарда. — Я сделаю все, как ты скажешь. А сейчас, наверное, ты хочешь спать?..

Исабель не ответила, но опустила голову на подушку. Домоправительница присела рядом и принялась ласково гладить дочь. Вдруг ей подумалось, что маска — лишь выдумка Исабель. Дождавшись, когда дочь уснет, Бернарда протянула руку и попыталась снять маску. Но Исабель тут же проснулась и резко вскочила.

— Я же тебе сказала, что не хочу, чтобы ты меня видела! — гневно закричала она.

— Но почему, дорогая? — растерялась Бернарда. — Почему?..

— Потому что я урод!..

Несмотря на множество впечатлений, пережитых за минувший день, Исабель в эту ночь спала как никогда спокойно. Она впервые за последнее время лежала не на жестких досках, устеленных разным тряпьем, а на настоящих перинах. Кошмары не мучали ее. А утром девушка проснулась с хорошим настроением, которое, к сожалению, продержалось недолго — до того момента, как она подошла к зеркалу. Однако находившаяся рядом Бернарда ласковыми словами немного успокоила дочь. Убедившись, что Исабель перестала нервничать, домоуправительница заботливо попросила:

— Ты пока побудь здесь, а я схожу за завтраком…

Дочь молча кивнула, и Бернарда со всех ног полетела на кухню. Ожидание затянулось, и Исабель, которой вдруг захотелось узнать, чем в это время занимается Фернандо, осторожно вышла из комнаты и, ступая на цыпочках, подкралась к его спальне. Слегка приоткрыв дверь, она увидела следующую картину. Ее бывший муж занимался любовью с девушкой, которую она видела в Риме. Не выдержав этого зрелища, Исабель стремглав бросилась в спальню Бернарды, совершенно не заботясь о том, видит ее кто-нибудь или нет. Захлопнув за собой дверь, дочь домоправительницы прижалась к стене и застонала:

— Я ее ненавижу!.. Ненавижу… Я убью ее!..

Внезапно взгляд женщины упал на фотоснимки, стоявшие на комоде. Исабель внезапно показалось, что это не ее фотографии, а той, которая была в спальне Фернандо… В порыве ярости дочь Бернарды бросилась к комоду и рукой смела фотографии на пол.

— Этого лица уже нет! — отчаянно проскрипела она. — Пусть оно навсегда исчезнет!..

Звук разбившегося стекла немного охладил Исабель, и она, опустившись на стул, громко зарыдала…

Как-то незаметно в комнату вошла Бернарда. Исабель, испугавшись звука заскрежетавшей двери, бросилась к окну, но, увидев, что в комнату вошла мать, презрительно вздернув подбородок, поинтересовалась:

— Кто она?

Бернарда, заметив на полу сброшенные фотографии, обо всем догадалась, но, подняв один из снимков, на всякий случай спросила:

— Кто?

— Кто эта женщина, занявшая мое место? — с ненавистью повторила дочь.

— Ее зовут Мануэла Вереццо, — спокойно ответила домоуправительница, заботливо распрямляя помявшийся портрет Исабель.

Дочь недовольно топнула ногой.

— Я знаю это, я уже видела ее в Риме, — угрожающе проговорила она, наступая на Бернарду. — Я спрашиваю, почему у нее мое лицо?..

Исабель цепко схватила мать за плечи и затрясла, выкрикивая:

— Почему мы так похожи?.. Ты моя мать и должна знать это! Скажи мне!

Исабель с ненавистью толкнула домоправительницу на кровать. На лице Бернарды появился испуг.

— Исабель… — взмолилась женщина.

— Кто она? — настаивала дочь.

Бернарда вдруг опустила голову и призналась:

— Она твоя сестра…

Исабель растерялась.

— Это шутка?..

Домоправительница бессильно покачала головой.

— Если бы это была шутка! Но это насмешка судьбы… — горестно воскликнула она. — И за что нас так наказывает жизнь?!

— Значит, это правда, — задумчиво протянула Исабель. — Мы…

— Дочери одного отца, — подхватила Бернарда и с опаской посмотрела на дочь.

— Отца?! — поразилась та, переполняясь негодованием. — О каком отце ты говоришь?!

Домоправительница замялась.

— Кто был моим отцом?.. — Исабель, глядя матери в глаза, присела на край кровати.

— Коррадо… — прошептала мать и с отчаянием добавила: — Вы не должны были встретиться. Никто и ничто не должно было разрушить этот прекрасный мир, созданный нами для твоего счастья…

— Мир, полный ужаса! — перебила дочь.

— Нет, нет! — залепетала Бернарда.

Исабель медленно встала с кровати и подошла к окну, тихо повторяя:

— Моя сестра… Мой отец…

— Твой отец приходил в этот дом, — продолжила мать. — Коррадо Вереццо хотел познакомиться с тобой, но я ему помешала. Я правильно сделала или ты жалеешь, что не узнала его?..

Исабель ничего не ответила.

— Может, я с самого начала ошиблась… Если так, то прости… — Бернарда, безнадежно пытаясь определить по жестам дочери ее состояние, в отчаянии проговорила: — Ради Бога, скажи что-нибудь! Что ты чувствуешь?.. Я не могу понять, что происходит за этой маской!

Домоправительница, едва не заплакав, закрыла ладонями лицо.

— Это ужасно! Я не могу это вынести!..

Услышав такое, дочь резко повернулась.

— Снять ее?! — зло бросила она.

— Нет, нет! — Бернарда, видя, как расстроена дочь, вскочила с кровати и, подбежав к Исабель, обняла ее.

Однако та оттолкнула мать и, отойдя к кровати и присев, холодно спросила:

— Где он?

— Твой отец?

— Да.

Домоправительница печально посмотрела на дочь.

— Твой отец умер… Он унес в могилу и этот секрет… — Бернарда присела напротив и, решив, что настал момент для исповеди, продолжила: — Я оплакивала его. Я очень грустила… Только с ним я была женщиной. А потом я иссохла без ласки, без поцелуев… Знаешь ли ты, что значит жить и не иметь рядом человека, которого ты могла бы обнять и почувствовать жизнь во всей ее полноте…

— Возможно, это мое будущее… — задумчиво протянула Исабель, тронутая признанием матери.

— Нет! — Бернарда отрицательно покачала головой и горячо проговорила: — Ты снова станешь такой, как раньше. Фернандо Салинос не мог тебя забыть. Это твой отец бросил нас и забыл! Он жил своей жизнью. У него родилась дочь…

— Моя сестра… — холодно перебила Исабель.

Домоправительница согласно наклонила голову и призналась:

— Когда Мануэла приехала сюда, то я сразу все поняла… Она так похожа, что в первый момент я даже приняла ее за тебя…

— Что?! — переполняясь негодованием, Исабель вскочила с кровати.

Бернарда тут же попыталась успокоить дочь.

— Только в первую секунду… Ведь я тебя ждала. Ждала все время… — Домоправительница обняла Исабель и заплакала. — Прости меня, дочка, прости…

Исабель освободилась от объятий матери и отошла в сторону. Несколько минут она стояла молча, а потом тихо, как бы спрашивая сама у себя, проговорила:

— Моя сестра… Что она чувствует? Что должна чувствовать я?.. — Мысленно ответив себе, Исабель ужаснулась. — Неужели исчезнувшие в море обломки этой проклятой яхты не только изуродовали мое лицо, но и унесли все мои чувства?..

— Исабель… — Мать успокаивающе погладила молодую женщину по ладони.

— Оставь меня! — гневно воскликнула та, отдернув ладонь. — Моя сестра… У нее были отец и мать!

— Я всегда была рядом с тобой, — обиженно заметила Бернарда.

Однако дочь не слушала ее.

— Отец и мать! — задумчиво повторила она. — Нормальная семья, дом, счастливое детство…

— Ты тоже была счастлива в детстве, — возразила домоправительница.

— Потому что ничего не знала! — Исабель с ненавистью посмотрела на мать. — Я же не знала, что я незаконнорожденная!

— Не говори так.

— Да, незаконнорожденная! — повторила дочь, желая, чтобы Бернарда разделила ее душевные муки. — Исабель Герреро — великая актриса!.. А на самом деле — дочь домоуправительницы, которой посчастливилось стать сеньорой Салинос, Но даже это в прошлом…

— Да ты всегда была и будешь сеньорой Салинос. — уверенно проговорила Бернарда. — Это другая носит твою фамилию и занимает место, которое твой отец не дал тебе.

Исабель зарыдала.

— Я ничтожество, — выдавила она из себя. — Ничтожество…

Переполняясь мыслями о мести, домоправительница убежденно изрекла:

— Исабель, ты жена Фернандо Салиноса по закону. Ты жива, а это значит, что та женщина сделала Фернандо Салиноса двоеженцем…

22

Густаво, решив заскочить домой на обед, застал отца за письменным столом. Тот заполнял какие-то ведомости и на приветствие сына лишь кивнул. Молодой человек снисходительно посмотрел на сосредоточенное лицо старика и, взяв журнал, завалился на тахту. Минут десять он рассматривал одну из фотографий, а потом раздраженно отбросил журнал в сторону и произнес:

— Если честно, мне надоело все это!

Отец оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на сына, стараясь понять, что у того на уме. Догадавшись, что речь идет о новой работе Густаво, старик недоумевающе пожал плечами.

— Я встаю в пять утра и работаю весь день, как лошадь, но я не жалуюсь, — заметил он.

— Пожалуйста, отец, хватит мне читать нравоучения, — замахал руками Густаво.

— Нет, не хватит, — повысил голос старик. — Ведь я прав. Ну чем тебе не нравится твоя работа? Почему ты жалуешься?

— Разве это работа! — вспылил молодой человек. — Да у меня ничтожный заработок!

— Не такой уж ничтожный, — уже спокойнее возразил отец и пояснил свою мысль: — Нужно же с чего-то начинать. А со временем будет видно…

— Немного удачи и терпения, и я мог бы все дни проводить на пляже, — мечтательно протянул Густаво и, открыв баночку пива, сделал глоток.

— На пляже? — усмехнулся старик. — Я тридцать лет работаю и не бывал в таких местах.

— Но, папа, ведь я не ты! — жестами подкрепил свое заявление сын. — Я вытащил карту, которая принесет мне удачу. Я распрощаюсь с прежней жизнью навсегда… Ты слышишь — навсегда!

— О чем ты говоришь? — удивился отец.

Густаво вскочил с дивана и протянул старику журнал, развернутый на странице с фотографией особняка Фернандо Салиноса.

— Видишь этот дом? — молодой человек указал на фотоснимок.

— Да, и что же?

— В нем живет Мануэла Вереццо, кузина Марианны… Кузина моей невесты, папа!

Старик присмотрелся к снимку, на котором красовался огромный дом, очень напоминавший замки минувшего столетия.

— Это музей? — предположил отец.

Густаво громко расхохотался.

— Это частный дом, — надменно проронил он сквозь смех, но через мгновение стал абсолютно серьезен. — Эти люди вытащат меня из нищеты.

Старик с сожалением посмотрел на сына. Ему вдруг стало обидно за себя, столько лет стремящегося воспитать честного и добросовестного человека. Но вдруг он подумал, что в чем-то ошибся и Густаво совершенно иной…

— Ладно, мне некогда, — бросил сын и, засунув журнал в карман, засобирался. — Кажется, я уже опаздываю на работу…

— До вечера, — отозвался отец и вновь уткнулся в отчеты.

— До вечера, — Густаво выскочил за дверь и помчался в офис сеньора Инчаусти.

Едва он переступил порог офиса, как секретарша босса окликнула его:

— Густаво, тебя пятнадцать минут назад искал сеньор Инчаусти.

— И что ему было нужно? — недовольно отозвался молодой человек.

— Что-то очень важное… По крайней мере мне так показалось.

— Небось опять какие-то бумаги, — буркнул Густаво и зашел в кабинет шефа.

— А-а-а, вот и ты, — протянул босс и как бы между прочим заметил: — У нас, правда, обед заканчивается на двадцать минут раньше…

Густаво промолчал.

— Ладно, — махнул рукой босс. — Я искал тебя по одному очень серьезному делу. У нас накопилась приличная сумма по задолженностям нашим партнерам. Твоя задача отнести деньги в банк и уладить все формальности. Это твое единственное задание на сегодня.

— Хорошо, — согласился Густаво.

Инчаусти открыл сейф и достал из него небольшой аккуратно упакованный сверток.

— Это деньги, — пояснил он и положил сверток на стол.

Затем, отодвинув шуфлядку, босс достал из нее несколько листков.

— Тут все написано вплоть до деталей. Ты понял, что от тебя требуется?

— Да, — кивнул Густаво и, положив деньги и инструкции в дипломат, вышел за дверь.

— Можешь взять мою машину, — донеслось ему в след, но молодой человек в это мгновение думал уже о другом.

Густаво случайно попались на глаза цифры, отмеченные на одном из листков.

«Такой суммы я еще никогда не держал в руках», — восторженно подумал он и вышел на улицу.

Едва он миновал машину босса, как шофер окликнул его:

— Сеньор Густаво, разве вы не поедете? Сеньор Инчаусти только что приказал мне по рации, чтобы я подбросил вас до банка…

— Ах, да, — вспомнил молодой человек и заскочил в машину.

«Мне бы такой автомобиль. Вот бы удивилась Марианна! — принялся мечтать он, катя по улицам Буэнос-Айреса — Мы бы повсюду ездили: на пляж, по магазинам, к родственникам и знакомым…»

— Мы уже приехали, — внезапно оборвал грезы молодого человека шофер. — Вас подождать?

— Я думаю, не стоит. Тем более, это мое последнее на сегодня задание.

Густаво вышел из машины и направился ко входу в банк. Но у самой двери он вдруг остановился и задумался.

«С такими-то деньгами да в казино! — мелькнула мысль. — Мне начало везти. Может, повезет и на этот раз. Выигрыш возьму себе, а остальное верну в банк. Это великолепный шанс наконец-то хоть немного разбогатеть!»

Подумав так, молодой человек повернулся и, подойдя к тротуару, остановил такси.

— В казино «Сицилия», — скомандовал он и вновь погрузился в сладостные мечтания.

Вначале Густаво поставил небольшую сумму и выиграл. Это разожгло в нем страсть игрока. Но в этот вечер фортуна отвернулась от него, и к вечеру в кармане у молодого человека осталась лишь мелочь, которой хватило бы лишь на бутылку рома.

В расстроенных чувствах Густаво возвратился домой и, не отвечая на расспросы отца, лег в постель. От чрезмерной дозы рома болела голова… Но заснуть молодому человеку так и не удалось, поскольку через пару часов в дом заглянула полиция…

Марианна, узнав о том, что Густаво арестован за кражу денег, немедленно отправилась в Буэнос-Айрес. Первым делом она поспешила к кузине. Выслушав рассказ подруги, Мануэла пообещала переговорить с Фернандо. Муж не в силах был отказать девушке, и, благодаря Салиносу, роль защитника взял на себя его лучший друг, известный адвокат Антонио Морено.

Через несколько дней Антонио и Марианна встретились. Адвокату не очень нравилось предложенное ему дело, но Марианна покорила его своей обаятельностью, и мужчина пообещал сделать все ют него зависящее. Первым делом Антонио добился немедленной встречи с подопечным. Он понимал, что такая встреча в первую очередь необходима Марианне.

Встретившись у здания прокуратуры, адвокат и девушка отправились в комнату свиданий.

Зайдя в небольшое помещение и присев на стул у оконца с металлической решеткой, Марианна с нетерпением принялась ожидать своего любимого. Однако Густаво не было, и девушка растерянно посмотрела на сидевшего рядам Антонио. Тот слегка улыбнулся, как бы говоря: «Все будет нормально». И действительно, через пару минут дверь по другую сторону решетки открылась и два охранника ввели Густаво. Тот сел напротив девушки и посмотрел на нее холодным взглядом. Первой нарушила молчание Марианна.

— Здравствуй, — ласково проговорила она.

— Здравствуй, — повторил молодой человек и покосился на Антонио.

— Как ты? — девушка с жалостью посмотрела в глаза любимому.

— Ты хочешь, чтобы я тебе сказал правду?! — неожиданно взвился тот и, презрительно указав рукой на адвоката, спросил: — А это кто?

— Это доктор Антонио Морена, — пояснила Марианна, чувствуя неловкость перед адвокатом за такое поведение Густаво.

— Благородная фамилия, — издевательски хмыкнул арестант. — Интересно, откуда он взялся?

— Густаво, пожалуйста, не надо… — взмолилась девушка, предчувствуя что-то недоброе. — Доктор Антонио был так любезен…

— Был так любезен… — передразнил арестованный и громко рассмеялся.

Марианна немного испугалась. Она никогда еще не видела Густаво в таком состоянии. Он всегда казался ей образцом любезности и такта…

— Густаво, не надо, — вновь попросила девушка, глядя в глаза любимому.

Однако тот и не думал успокаиваться.

— Знаешь, кто ты, Марианна? — выпалил он. — Ты, просто шлюха… Ты шлюха!..

Антонио, внешне спокойный на протяжении всего разговора, на этот раз не выдержал.

— Хватит! Замолчи, — грозно прикрикнул он. — Не изображай из себя несчастного. И слушай! Ты вовсе не жертва Ты виновен!.. Виновен, ясно?

Густаво, не ожидавший такой реакции от адвоката, покорно склонил голову. Но Антонио уже трудно было остановить.

— Ты — вор! — запальчиво продолжил он. — А я — довольно известный адвокат и по просьбе Марианны постараюсь сделать так, чтобы тебе вынесли мягкий приговор.

Морена расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и поправил галстук.

— Если ты согласен, то перестань оскорблять нас и помоги, — заключил он. — А если тебе это не нужно, так ты скажи, и я сразу же уйду. И никаких проблем…

— Да, — кивнул арестант, не поднимая глаз, — я согласен.

Больше никто из присутствующих не проронил ни слова. Когда Густаво увели, Антонио, заметив смятение в глазах девушки, предложил:

— А не выпить ли нам по чашечке кофе?

— Пожалуй, — согласилась Марианна.

Выйдя из здания прокуратуры, молодые люди отправились в одно из расположенных неподалеку кафе.

Сделав заказ, адвокат, как мог, постарался поднять девушке настроение. Ему искренне хотелось, чтобы Марианна улыбалась. Ведь ее улыбка еще при самой первой их встрече, пробуждала в мужчине давно позабытые им чувства. Однако сейчас он боялся даже себе в этом признаться.

Усилия Антонио не пропали даром и в конце концов ему удалось заставить Марианну рассмеяться. Но при расставании, вспомнив о встрече с Густаво, девушка вновь взгрустнула. Словно прочитав мысли собеседницы, адвокат произнес:

— Я понимаю, как порой тяжело разочарование в любимом человеке, который на самом деле оказывается совершенно не таким, как мы его себе представляли…

23

После появления Исабель в доме Салиносов жизнь Мануэлы превратилась в настоящий ад. Весь гнев домоправительницы Бернарды и ее дочери был направлен в первую очередь на молодую жену Фернандо.

Сначала в спальне Мануэлы исчез римский фотоснимок, а потом, когда девушка сказала об этом мужу, фотография появилась вновь. Время от времени, когда Мануэла входила в коридор, в комнате Исабель начинала играть музыкальная шкатулка. Но, когда хозяйка заставляла открывать эту комнату, в ней было все, как прежде…

Эти и многие другие случаи заставили Фернандо задуматься над тем, в порядке ли психика девушки. Именно этого и добивались Бернарда и Исабель.

Иногда и сама Мануэла начала подумывать о том, не кажется ли ей все происходящее… По совету Фернандо она обратилась к психологу, который, пообщавшись с девушкой, заключил, что состояние сеньоры Салинос вполне нормальное.

«Легкое нервное истощение, — единственное, что он мог сказать Фернандо. — Лучшее в такой ситуации — сменить обстановку и отправиться куда-нибудь на курорт…»

Но Салинос был очень занят на работе и, когда сама Мануэла попросилась в Контьяго-Секо, не стал возражать. Но отдых ее длился недолго. Узнав, что в деревню собирается приехать Руди, Салинос немедленно попросил жену приехать назад. Но не это было главной причиной возвращения Мануэлы. Фернандо наконец понял, что очень любит свою жену и жизнь без нее теряет всякий смысл.

Однако возвращение Мануэлы вызвало еще большую ненависть к ней со стороны Бернарды и Исабель. Особенно их злило то, что после разлуки супруги стали еще ближе и дороже друг другу… И в голове у Исабель родился новый план. Она решила устроить маскарад, чтобы самой появиться в обществе мужа.

Ее мечта сбылась. А когда праздник был в самом разгаре, дочь Бернарды предстала перед гостями в шикарном наряде и в белой маске, представившись писательницей Анаис. Предварительно, чтобы никто ничего не заподозрил, Исабель выкрасила волосы в черный цвет. Мужчины были просто заворожены незнакомкой. Но особенно ее появление заинтриговало Фернандо, который позже безуспешно принялся разыскивать писательницу Анаис. Однако был на этом празднике и человек, который скорее почувствовал, чем догадался, кто скрывается под белой маской писательницы. Этим человеком был Эмилио. А когда маскарад закончился и все сняли маски, Анаис исчезла. Исчезла так же незаметно, как и появилась.

Сразу же после вечера Эмилио обратился к Бернарде и потребовал встречи с Исабель, но та и виду не подала, что ей что-то известно о дочери. Однако на следующее утро домоправительница Салиносов сама позвонила Эмилио и сообщила, что Исабель желает поговорить с ним.

Молодой человек, получив такое известие, уже через полчаса был в спальне Бернарды.

— Подождите минутку, — попросила домоправительница и, выйдя за дверь, щелкнула ключом.

Неожиданно из-за портьеры вышла женщина в черном с ужасной маской на лице.

— Исабель! — воскликнул Эмилио и бросился к своей бывшей любовнице.

Но та жестом остановила мужчину.

— Если ты приблизишься, то мы больше никогда не увидимся, — холодно заявила она.

Эмилио опустился на кровать, а Исабель присела за стол, прикрывая лицо рукой.

— Я должен узнать обо всем, Исабель, — взмолился молодой человек. — Как тебе удалось спастись?.. Где ты была все это время?.. Почему ты изменила цвет волос?..

— Тебя интересует все, что имеет отношение ко мне? — удивилась дочь Бернарды.

— Я всегда любил тебя, Исабель… — аргументировал свою просьбу Эмилио.

— А теперь больше не любишь? — молодая женщина сказала это не поднимая головы.

— Это не так, — возразил гость. — Я здесь, потому что люблю тебя.

— А мое лицо? — Исабель повернула голову к Эмилио.

— Для меня это не имеет никакого значения, — заверил молодой человек. — Я люблю тебя несмотря ни на что.

Дочь Бернарды с благодарностью взглянула на Эмилио. Она впервые за все время после катастрофы почувствовала себя слабой и беззащитной женщиной, такой, как была прежде.

— Хорошо, — согласилась Исабель. — Я расскажу тебе обо всем. Но ты должен знать, что после этого тебе никогда не удастся избавиться от меня… Ты понял?

Эмилио согласно кивнул, и женщина начала свой полный трагических событий рассказ…

— …И я осталась жить с этим изувеченным лицом, которое теперь всегда будет со мной, — этими словами Исабель закончила свою историю и в отчаянии воскликнула: — Эта маска, как проклятие, от которого я не могу избавиться, как свидетельство того ужаса, который мне пришлось пережить… Это изуродованное лицо заставляет меня прятаться в темноте, отказываться от всего, что по праву принадлежит мне. Я осуждена лишь видеть, как меня обворовывают, как отнимают мою жизнь!.. Я как будто похоронена заживо…

На мгновение Исабель замолчала, но затем, уже со слезами на глазах, утвердительно произнесла:

— Да, я похоронена… Похоронена в этих четырех стенах…

Эмилио, проникшись словами Исабель, медленно подошел к столу и погладил девушку по ладони. На этот раз дочь Бернарды не оказала никакого сопротивления. Напротив, она встала и прижалась к молодому человеку. Тот осторожно принялся гладить девушку по шелковистым волосам. Внезапно Исабель вспомнились их встречи наедине и девушка на мгновение забылась. Почувствовав это, Эмилио прижал ее сильнее к своей груди и принялся гладить по спине. Ему тоже вспомнились моменты их близости, и у молодого человека возникло непреодолимое желание вновь возродить прежнюю любовь. Но внезапно Исабель с криком «Нет!» отпрянула от бывшего любовника и тяжело задышала, борясь с внезапно охватившими ее чувствами.

— Нет! — повторила она, отступив еще на несколько шагов. — Я вновь буду твоей только тогда, когда снова обрету мое лицо и покончу с Мануэлой!..

В это же мгновение в двери щелкнул замок и на пороге показались Бернарда с Хосиндой, которая в последнее время часто заглядывала в этот дом, продолжая лечение несчастной девушки.

— Как ты, доченька? — поинтересовалась старуха и, покосившись на стоящего в растерянности Эмилио, добавила: — Мне кажется, что-то случилось…

Подойдя к Исабель, Хосинда принялась обнимать ее и гладить по волосам. Немного раздраженная Бернарда кивком головы указала гостю на дверь.

— Мне кажется, вам лучше уйти, — сказала она, видя, что Эмилио в нерешительности.

Молодой человек, ища защиты у любимой, позвал:

— Исабель…

— Уходи, — коротко ответила та.

— Но… — попытался возразить мужчина.

— Уходи.

Эмилио склонил голову и молча вышел. Бернарда закрыла за ним дверь на ключ и осторожно подошла поближе к дочери и Хосинде.

— Все готово, — объявила она. — Можете начинать.

— Прекрасно, — проскрипела старуха, поглаживая Исабель по руке и пытаясь тем самым успокоить девушку. — Все очень хорошо… Все хорошо…

Сеанс знахарки длился около пятнадцати минут. Когда Хосинда закончила и собиралась уже уходить, Исабель остановила ее за руку и дрогнувшим голосом попросила:

— Обещай, что всегда придешь ко мне на помощь…

— Ну конечно, — кивнула старуха и принялась целовать свою подопечную. — Ты ведь для меня как дочь, Исабель…

Бернарда, ревностно наблюдавшая за этой сценой, недовольно нахмурилась и кашлянула, намекая тем самым на то, что Хосинде пора убираться. Однако знахарка не обратила ровным счетом никакого внимания на предупреждение домоуправительницы.

Старуха еще раз поцеловала Исабель и заботливо спросила:

— Ты устала?

— Да, очень, — вздохнула молодая женщина.

Уловив косой взгляд Бернарды, Хосинда не спеша направилась к двери.

— Дай мне руку, — вновь позвала ее Исабель.

Старуха быстренько подбежала к подопечной.

— У меня совершенно нет сил, — призналась дочь Бернарды и попросила: — Сожми мне руку.

Хосинда легонько сжала руку Исабель в своей шершавой ладони.

— Как хорошо, — расслабленно проговорила та.

В это мгновение Исабель показалось, что никто так, как Хосинда, не понимает ее, и молодая женщина благодарно посмотрела в глаза старухе.

— Хосинда знает, как помочь… — пробормотала знахарка и с чувством собственного превосходства посмотрела на домоправительницу.

Стоявшая невдалеке Бернарда, не выдержав, строгим голосом напомнила:

— Уже поздно. Вам нужно идти.

— Нет, побудь еще! — запротестовала Исабель.

Старуха вновь посмотрела на Бернарду и хихикнула.

— Нет, доченька, — проговорила она, не сводя своих маленьких глаз с домоправительницы. — Сеньора, должно быть, очень устала…

— Пожалуйста, останься, — взмолилась Исабель.

Хосинда отпустила руку подопечной и многозначительно произнесла:

— Я обещаю, что скоро вернусь… Очень скоро, Исабель… Очень скоро…

Едва передвигая ноги, старуха вышла за дверь. Бернарда тут же отправилась ее проводить и, нагнав в коридоре, пошла первой. Когда они были уже на самой нижней ступеньке лестницы, Хосинда внезапно положила руку на плечо домоправительнице. Та резко обернулась и удивленно посмотрела на знахарку.

— Мне нужны деньги, — потребовала Хосинда.

— Возьмите, — Бернарда молча достала из кармашка передника купюру и протянула ее знахарке.

Та, скептично посмотрев на деньги, спрятала купюру за пазухой и заявила:

— Еще.

Бернарда на мгновение замялась, не зная, как поступить. Однако через мгновение, достала еще одну такую же бумажку. Хосинда выхватила купюру и, так же как и предыдущую, затолкала за пазуху.

— Еще.

От такой наглости Бернарда пришла в ярость.

— У меня больше нет, — отрезала ока.

— Нет, есть, — возразила Хосинда.

— Но не для вас, — категорично произнесла домоправительница, бросив на знахарку уничижающий взгляд, и холодно добавила: — Сегодня вы пришли сюда в последний раз. Голос сеньоры Исабель теперь в полном порядке, и в ваших услугах мы больше не нуждаемся.

— Вы не можете вышвырнуть меня, — запротестовала старуха.

Бернарда усмехнулась.

— Я сама знаю, что я могу, а что нет.

Услышав такой ответ, знахарка зло сверкнула глазами и язвительно заметила:

— А вы не задумывались, что мне многое известно? Прогоните меня, если хотите, но вы можете пожалеть об этом!..

Хосинда угрожающе усмехнулась и вышла за дверь.