Счастье на кончике носа

Глава 1

Счастье на кончике носа

Аннотация:

Он разрушил нашу семью. Растоптал мою любовь и уничтожил и без того шаткие отношения.
А после вернулся.
Но смогу ли я простить его? Повлияет ли на моё решение пятилетняя дочь и беременность? Или стоит поддаться новым чувствам, прикоснуться к совсем другому миру, где ждёт настоящее счастье, не только иллюзия?

Глава 1

— Пошёл вон! – мой голос звенел от ярости. Как он посмел явиться на порог после того, что совершил? — У тебя еще язык поворачивается предлагать мне подобное?

— Лиза, постой! — Дверь закрыть не удалось. — Я не хочу расставаться. Подумай о Машке.

— Очень смешно, Жень. Может, мне напомнить о аборте, который мне предлагал?

— Солнышко, я был не в себе. — Начал мямлить он в ответ.

— А я вышла из себя и возвращаться не намерена. Все. Уходи, Жень. С ребенком увидишься в воскресенье.

Он вновь не дал закрыть эту проклятую дверь, пытаясь склонить меня к диалогу. Только с тех пор, как я поняла, с каким чудовищем делила постель, ни думать, ни видеть его не хотелось. Противно. Отвратительно! 

— Мне ещё раз повторить всё то, что я услышала, придя в твой дом? Напомнить, как больно ты мне сделал?

Он отступил назад и опустил голову, позволяя захлопнуть ненавистную и слишком ветхую преграду. Если немногим ранее я лила слезы и не решалась сделать ответственный шаг, то сейчас не было никаких сомнений. Женя каждый день ошивался у порога моей съемной квартиры и умолял сойтись обратно. Вот только я была категорически против, и прощать его свинский поступок была не намерена. Тот, кто предал однажды, сделает это снова.

Часы показывали шестой час. Неделю назад я перевела Машуню в другой детский сад, поэтому следовало являться вовремя. Хоть она и не жаловалась, за короткий срок сумев найти подружек, все же ей сложно свыкнуться с новым окружением. Ребенку как никогда нужна была моя поддержка. Тем более, что раскол в нашей семье сказывался на ней не лучшим образом. 

Я тяжело вздохнула и прошла на кухню. Из кастрюли шел пар, увлажняя и без того почерневшие углы. Хорошо, что в остальных комнатах было все цивильно. Вряд ли я потянула бы что-то получше. Сейчас любая копейка могла стать решающей. 

Я положила руку на живот и невольно улыбнулась. Хоть меня и предупредили о возможном токсикозе, мысль о будущих часах в обнимку с унитазом не пугала. Справлюсь. Только бы он не появлялся. Только бы реже видеть ненавистное лицо… А ведь даже на коленях стоял.

— Мама, а папа придет? — этот вопрос Маша задавала мне каждый день, с нетерпением ожидая воскресные дни, когда Женя шел с ней на прогулку. В первое время я боялась. Мне казалось, что он заберет ее. И хоть суд на стороне матери, деньги и условия жизни играли отнюдь не маловажную роль.

К счастью, финтов со стороны мужа не было.

— Папа уже заглядывал, но ему пришлось уйти пораньше. 

— А почему он не подождал? — взгляд Машуни потух. Она была в курсе, что семьи больше нет. Правда восприняла по-своему. Я ожидала слез и истерик, но ребенок замкнулся в себе, оживая лишь в те мгновения, когда появлялся Женя.

— Работы много.

Перед ее болью я была бессильна. К тому же с каждым шагом мне становилось все хуже, а настроение дочери вскоре и вовсе перестало волновать. Уже у самого подъезда мое дыхание сбилось, и внезапное головокружение вынудило остановиться.

— Машунь, мама посидит немного, — опустилась я на лавочку, часто дыша.

Стоило увидеть знакомую машину, как тут же вскочила. Перед глазами всё поплыло, а вскоре и вовсе потемнело. 

Последнее, что я успела запомнить перед обмороком — испуганный вскрик дочери.

Глава 2

— Она приходит в себя? — До меня донесся взволнованный мужской голос.

С трудом понимая, что происходит, я не спешила открывать глаза.

— Да, — ответил ему строгий женский.

— С ней же все будет в порядке? — опять интересовался мужчина.

— Беременность у многих протекает с осложнениями. А у нее еще и токсикоз. Если вы не были у врача, то сходите в обязательном порядке.

— Может, вы дадите какие-нибудь рекомендации? Не знаю... — теперь мужской голос казался знакомым.

— Покой и только позитивные эмоции. Вы, мужики, сами того не понимая, доводите женщин до стресса, а потом обвиняете в том, что они не могут банально выносить ребенка. Беречь нас надо, а не ноги вытирать.

Я открыла глаза и поморщилась из-за яркого света. Но вскоре привыкла и, прищурившись, увидела медсестру скорой помощи, сидящую на стуле с папкой бумаг в руках. Рядом на тумбочке лежал открытый медицинский чемоданчик, от которого исходил ненавистный мне запах лекарств.

— Здравствуй, горе луковое. Чего же ты не бережешь себя? — хмуро посмотрела на меня седая женщина с огромным родимым пятном на щеке.

— Здравствуйте, — хрипло отозвалась и тут же закашлялась.

— Горло пересохло? — я кивнула ей. — Принесите стакан воды.

Кто-то наспех вышел, и в прихожей, затем в кухне послышался шум и звуки льющейся воды. После мне протянули стакан, и я привстала, опершись о локоть. До сих пор медсестра загораживала обзор, а теперь передо мной предстали еще двое: медбрат с острым орлиным носом и Тимофей. Последний выглядел бледным и взволнованным.

— Я была у врача неделю назад, — обратилась к медсестре, продолжающей заполнять какие-то бумаги, — меня предупредили обо всем.

— Тогда чего не отдыхаем? — проворчала женщина. — Гулять тоже надо, но осторожно.  

— За дочкой ходила, в детский сад.

— А он тебе на что?! — теперь она возмущенно указала на Тимофея, но ответить мне не дала. — Обрюхатят молодых девчонок и потом как на лошадках ездят.  Готовь им, убирай, носки стирай, детей рожай, а сами чуть что, так сразу налево. Я — не я, и семья не моя! Одно только достоинство у них, и то у некоторых с мизинец...

— Тимофей — наш друг, — получилось наконец-то прервать её поток слов. — Я одна живу.

Теперь пожилая медсестра укоризненно покачала головой и положила на тумбочку мою медицинскую карточку.

— Береги себя. И снова к гинекологу сходи. Я не могу дать рецепта, а она витамины какие выпишет, чтобы окрепла чутка. А вы, молодой человек, проводите.

Они вышли, а в дверях появилась Машуня. Дочка сразу расплакалась и побежала ко мне.

— Испугалась, солнышко? — обняла и поцеловала ее в макушку.

— Угу, — еле слышно ответила она и крепче прижалась ко мне.

— Прости. Мама больше не будет тебя так пугать. Просто твой братик или сестричка родится врединой.  Уже сейчас показывает характер.

Машуня вытерла рукавом крупные слезы и с интересом посмотрела на мой живот.

— Я ему ещё это припомню.

— Грозная моя, — погладила ее по щеке, но в комнату вошёл Тимофей, тем самым привлекая к себе внимание.

— Как себя чувствуешь? — спросил он, садясь на старое потрепанное компьютерное кресло.

Увы, но снять квартиру с хорошим ремонтом у меня не было возможности. Поэтому на стенах были обои десятилетней давности, а мебель то и дело скрипела, как впрочем и двери. Благо затхлый запах уже выветрился.

— Лучше, — ответила ему и испытывая смущение, решила встать. Не хотелось разлеживаться перед тем, с кем встречалась от силы пять-шесть раз.

— Лежи! Не надо вставать! — тут же вскочил Тимофей. — Медсестра сказала, что тебе нужен покой.

— А Машке ужин. Который сейчас час? — вопреки его настоянию, присела и свесила ноги с дивана. Недавний обморок тут же дал о себе знать. Голова закружилась, а живот жалобно заурчал.

— Без пятнадцати восемь.

— Ну вот, а у меня ребенок голодный, — попыталась вновь встать, но мужчина опять не дал, опустив руку на мое плечо.

— Я накрою.  Сиди.

Тимофей вышел из комнаты, а я так и осталась хлопать ресницами. Вскоре послышался  стук дверей кухонных шкафчиков, звон посуды и чирканье спичек.

— Мама, он помог поднять тебя сюда.

— И скорую помощь тоже он вызвал?

Она кивнула, затем потянула меня за рукав, вынуждая склониться. Маша всегда так делала, когда хотела посекретничать.

— Дядя Тим хороший, — шепнула дочка мне на ушко, — только чуть-чуть воняет.

— Чем? — удивилась я.

— Сигаретами. Как дедушка Сёма.

Я с улыбкой на устах погладила дочь по щеке и все-таки встала. Не бабка же, в самом деле. Поем вот, а после, когда Тимофей уйдет, еще и искупаюсь. Как огурчик буду! И не такое ведь проходили. Спасибо за опыт Жене.

Глава вторая

Когда мужчина разливает половником суп, наверное для женщины весь мир замирает на пару мгновений.  Это случается с теми, чья жизнь протекала долгие годы у плиты и они считают, что это их законное место. И именно таковой с момента замужества была я. Женя совсем не любил кухню. Единственное, к чему он мог прикоснуться - мясо для шашлыка. И то, иногда маринование ложилось на мои плечи. В последние месяцы, а может и пару лет своей жизни с мужем, я напрочь позабыла о себе, зарылась по уши в кастрюли и все свое время посвящала воспитанию ребенка и комфорту благоверного. Только в итоге не получила ни блага, ни верности.

Сейчас же, я наблюдала за действиями едва знакомого мужчины, и чувствовала себя очень странно. Словно происходило нечто неправильное, далекое от моего понимания.

- Ты не против, если я и себе чутка налью? - спросил Тимофей, ставя передо мной тарелку.

- Нет. Посиди с нами.

Конечно, мне следовало самой угостить неожиданного гостя, но я еле дошла до кухни. Видимо, плохому самочувствию поспособствовал и голод. А как иначе  можно было объяснить внезапную слабость?

- Машуня, достань хлеб и дай маме.

Дочка, до сих пор сидевшая на стуле, вскочила, открыла дверцу нижнего шкафа и отдала мне пакет.  Вскоре в моих руках оказался и нож, только переданный Тимофеем.

- Там, в холодильнике, на двери есть острый перец, если хочешь, - сказала мужчине, тоже устроившимся за нашим маленьким столом. Сейчас, глядя на него, я видела тёмные круги под глазами и опущенные от усталости плечи. Интересно, как много он работает?

- Я не ем острое. С детства.

- Понятно, - ответила ему, теперь испытывая неловкость. И чтобы ее скрыть, тоже приступила к ужину.

В кухне наступила тишина, нарушаемая только звоном столовых приборов. Даже Маша ела с аппетитом. А Тимофей и вовсе умял тарелку за пять минут.

- Возьми добавки, - предложила мужчине, заметив его все еще голодный взгляд. Увы, суп был на бульоне, но без мяса. И он ожидаемо не наелся.

- Там мало. Вам не останется потом.

- Да ладно тебе. Я и эту тарелку с трудом закончу, а Машка через пару часов и вовсе ляжет спать. - видя его сомнения, пригрозила,пряча улыбку. - Возьми сам, иначе я встану.

Тимофей поколебался с секунду, затем, смущенно кашлянув в кулак, встал и налил себе еще пол тарелки.

- Прости, у нас пока все по - простому, - случайно вырвалось оправдание.

- Он не помогает?

- Скинул деньги на мой счет, но я ими пока не воспользовалась.

- Понятно, - задумался о своем мужчина, продолжая уплетать суп.

Мысли о Жене вмиг испортили настроение. Вспомнились частые вечера, когда мы тоже вот так мило беседовали, ужиная втроем с дочерью.  А потом… как приехал Степан, как явилась его фифа, начала строить глазки моему мужу и насколько быстро переменился тот, в ком я души не чаяла.

В памяти до сих пор всплывал тот вечер, ставший роковым в наших семейных отношениях.

- Женя, ты бы добавил к картошке кетчупа, а то она подгорела чуток, - ехидно засмеялась рыжая бестия.

- Да нормально на этот раз получилось.  Раньше Лиза вообще все палила. Это теперь вкусно. И вообще, я люблю, когда с корочкой, - нервно ответил муж, не отрывая взгляда от тарелки. Затем опустил плечи и вдруг выпрямился. Он всегда так делал, когда ему приходила в голову замечательная идея, - В идеале, можно было бы запечь на углях. Предлагаю завтра разжечь во дворе костер и попробовать!

- Прекрасно! - обрадовалась отчего-то Ани, но затем вновь бросила в мою сторону шпильку. - А то у Лизы в последнее время получается не совсем вкусно. Устала наверное.

Женя глянул на меня хмуро, наверняка думая, что я плохая хозяйка и не умею радовать гостей. Но это был его брат, а не мой! Он мог и сам постараться ради комфорта Степана и его девушки. Однако, выкручивалась я одна. А после, когда ложились с ним  в постель, еще и выслушивала его недовольства. Вот уже пару недель, как Женя часто возмущался, браковал мою стряпню и намекал, что я плохо за собой слежу. Это остро било по моему самолюбию. Особенно, когда он нечаянно сравнил меня с девушкой своего брата, которая держала пальцы веером, демонстрируя идеальный маникюр, и с момента приезда,ни разу не подошла к мойке, хотя бы помочь с посудой.

Однако сейчас, взглянув на Ани, я заметила, как та прячет улыбку. Она никогда и ничего не говорила просто так. Даже сейчас ее слова, наполненные ядом, сорвались с губ только для того, чтобы указать Жене на недостатки его горе-жены.

- Ани если тебе так не нравится моя еда, ты можешь сама занять плиту. Я только спасибо скажу, - не удержалась и сказала ей колкость. Ведь было так обидно, что будучи в моем доме, какая-то фифа оскорбляла меня.

- А разве в России принято гостям самим себя обслуживать? Предупредили бы сразу, мы остановились бы в отеле, - бесстыже глядела она на меня, продолжая ставить себя выше. Но это лишь больше злило.

- Теперь я понимаю, что тебе следовало именно так и поступить!

- Лиза! - закричал неожиданно муж и со злостью посмотрел на меня. - Извинись.

- За что? За то, что она тебе глазки строит? Или за то, что смеет меня оскорблять?

- Тебя никто не оскорблял, - встал он на ее защиту.

- Кажется, мне лучше уйти, - бросила Ани тряпку на стол и отодвинула стул. Затем обратилась к своему парню: - Степа, я не намерена здесь больше оставаться.

- Ани, постой! - остановил её Женя. - Лиза, извинись!

- То есть ты готов пропустить мимо ушей тот факт, что оскорбили первой меня? Ты в своем уме?

- В отличие от тебя - да! Хватит! Не позорь меня перед гостями!

- Но…- попыталась я вновь оправдаться.

Глава вторая. 1

На следующее утро ко мне заглянула подруга. Наташа выглядела измученной и грустной. Казалось бы, жизнь у нее стала налаживаться, занимайся сыном и не трать попусту нервы. Только, в отличие от меня, не желающей теперь видеть рядом никаких ухажеров, она тосковала по Степану.

Я догадывалась, что он ей иногда пишет, и у них налаживаются отношения, однако упрямая подруга хранила все в тайне.

- Лиза, у Артёма в следующее воскресенье день рождения. Придете с Машкой? - с унылым видом размешала она чай, затем отпила.

- Ой, даже не знаю, - стушевалась я, ведь теперь каждую копейку берегла и старалась не тратить деньги зря.

- Мне не нужны подарки, - Наташа будто прочитала мои мысли.

- Не нужны тебе, а Артемка будет ждать от тети Лизы машинку или самолетик. Как бы там ни было, мы придем, - не удержалась я от тяжелого вздоха. - Только сначала разберусь с Женей. У них же по воскресеньям прогулки с Машей.

- Все-таки приходит? - удивилась подруга, откусывая овсяное печенье.

- Да, вчера вот явился, флиртовать со мной удумал.

Наташа неожиданно подавилась и начала сильно кашлять. Я вскочила и подбежала к ней. Мало ли, вдруг реально плохо станет? Но вскоре различила сквозь покашливания ее смех.

- Флиртовать? - отпила она немного чая и вытерла тыльной стороной ладони набежавшие слезы.

- Ну, да. Типа чего я ломаюсь, чего не принимаю его за порог?

- А ты что?

- Прогнала, конечно! - возмущенно ответила ей, будто здесь могло быть иное развитие событий. - Натусь, честно говоря, я смотреть на него не могу. Как вспомню,что произошло, так на душе сразу камень. И противно так…

- В чем-то я тебя понимаю. Если бы мне Машка тогда не рассказала, что видела их, я бы еще посоветовала тебе выслушать его.

- Ты о чем?

Подруга сначала выпучила глаза, поняла, что оговорилась, затем с грустью на меня посмотрела.

- О том, что язык наш - враг наш. Когда ты от слез неделю не просыхала, Маша мне как-то рассказала на кухне, что видела их. Как косточки тебе перемывали и целовались в комнате, которую вы этой стерве со Степаном выдали. Женя взял с ребенка обещание молчать. Но на то мы и женщины, что делиться с другими своими проблемами у нас в крови.

- Постой, они даже ребенка не постеснялись? - кровь прилила к моему лицу. Еще секунду, и я могла взорваться от возмущения. Однако, Наташа вовремя успокоила меня.

- Женя постеснялся, потому увел Машку в ее комнату. Знаешь, я вот как-то сидела и думала, почему они так с нами поступают? Почему так мало тех, с кем хотелось бы проснуться и с уверенностью сказать:“Я счастлива”?

- Не знаю, - честно ей призналась и тоже сделала глоток чая, показавшегося мне совсем безвкусным. - Он пишет?

- Три недели уже молчит. Но я особо ни на что не надеюсь уже.

- Странная ты, Туська, - с горечью ухмыльнулась ей, - вроде и злишься, ненавидишь его за поступок этот, а сидишь и ждешь.

- Дурная потому что! - рассмеялась она, и я вслед за ней.

Может, подруга и смогла побороть страхи, успокоить свое сердце и открыться новым чувствам, но я пока сделать этого не могла. Почему-то в памяти сразу всплыло лицо Тимофея и наша с ним ошибка. Стало стыдно за себя, за мысли и поведение, коим я позволила управлять собой в тот злополучный вечер. Но образ мужчины быстро стерся, хотя для этого пришлось приложить немало усилий.

Наташа ушла. За окном было далеко за полдень. До времени, когда следовало бы сходить за Машей, оставалось полтора часа. В квартире стояла чистота, комнаты проветривались еще с утра, а на плите варились гречка с подливкой. Освободив для себя несколько минут, я набралась смелости и впервые за последние полтора месяца по своей инициативе набрала номер Жени.

Глава вторая. 2

- Лиза? - прозвучал хриплый и слегка удивленный голос.

- Да. Сообщить хотела: в следующее воскресенье мы с Машей будем заняты.  Если очень хочется провести время с дочерью, можешь прийти к ней в субботу.

- Лиза, нам надо поговорить, - муж пропустил мои слова мимо ушей. И в этом был его выбор.

- Нам есть о чем говорить, Жень. Ты прав. Но есть одна маленькая загвоздка - я не хочу.

- Но так не может продолжаться! - с раздражение произнес он.

- Как именно? Если тебе что-то не нравится, вини в этом только себя.

- Себя? - разозлился внезапно он. - Если бы не Наташа…

-... то я и дальше бы как дура носила розовые очки. Спасибо ей, пусть и с опозданием, но я прозрела. Мне пора.

Даже не попрощавшись, завершила звонок и уставилась в окно. Привычная картина цветущих деревьев, сочной зелени и невысокого забора нашего дома сменилась простором и видом на пятиэтажки за перелеском. Из уютного гнездышка, в котором, как мне казалось, я построила свое счастье, переселилась в кательцовое девятиэтажное здание. В дыру размером двадцать восемь квадратных метров. Вот только здесь я чувствовала себя намного свободнее. И хоть не имела привычных удобств и окружающей красоты, у меня оставалась моя дочь, а под сердцем росло еще одно чудо.

Невольно рука легла на живот. Я вновь вспомнила тот вечер, вернее то, чем он закончился.

- Это правда? - Женя с сомнением смотрел на меня, сложив руки на груди.

- Да.

- И какой срок?

- Я думаю, что недель пять.

Он шумно вздохнул и резко выдохнул. Затем подошел к окну и молча уставился в темноту. Шел второй час ночи. Помню, как сильно мне хотелось спать. После скандала за столом, ссоры Ани и Степана, плачущей от страха Машки, потому что “большая рыжая тетя кричит как ведьма из сказки”, мне так хотелось отдохнуть. Забыть кошмар сегодняшнего дня. Я даже готова была простить Женю за обидные слова во время ужина. А желание увидеть в его глазах хотя бы толику  радости придавало сил, потому я стояла у двери и ждала. Правда с каждой минутой терпение иссякало, а его молчание начинало угнетать.

- Так ничего и не скажешь?  - не удержалась от вопроса.

В ответ муж обернулся и окинул меня странным недовольным взглядом. Как будто смотрел на пустое место, внезапно подавшее голос.

- Я думаю, что еще один ребенок нам не нужен. У меня совсем другие планы…

Дальше я слушала какую-то несусветную чушь. В один момент мне даже показалось, что Женя сам не понимает, какие обидные слова говорит мне. Он всегда был груб. Даже в постели. Однако, я все списывала на характер, что нужно любить человека вместе с его недостатками… Только в тот момент вспыхнул гнев.

- И что ты предлагаешь? Аборт?!

- Да.

Так просто ответил мой муж. Словно говорил не о будущем ребенке, а о какой-то вещи.

Будто в тумане помню, как у меня подкосились ноги. Как не своим вмиг охрипшим голосом сказала:

- Я не буду делать аборт.

А после спустилась в  кухню и долго плакала. Тихо, про себя,чтобы ни одна рыжая стерва не услышала моей боли.

Звонок в дверь вывел меня из тягостных мыслей. На лестничной площадке стоял папа, и я поспешил ему открыть.

- Привет, дочь, - легко коснулся он сухими губами моей щеки.

- Привет, папуль.  Ты чего без предупреждения?

- А не знаю. Захотелось чай с тортиком попить. За Машкой еще не ходила? - он отдал мне пакет с продуктами и тортом, потом разулся и последовал за мной в кухню.

- Только собиралась.

- Бледная ты какая-то. Всё хорошо?- отец сел на табуретку и стал наблюдать за тем, как я выкладываю угощения на стол.

- Конечно. Ой, рыба? Пап, она же дорогая! Можно было ведь подешевле взять, - взглянула на него с укором, но в белесых выцветших с годами глазах увидела теплоту.

- Если в жизни встречаются только дешевки, Лизок, надо это компенсировать. И желательно дорогой и вкусной едой.

- Так и растолстеть можно, - рассмеялась ему в ответ.

- Да, говна в жизни много. Тут ты права, - с усмешкой проговорил он, а затем уточнил: - Не приходил?

- Как пришел, так и ушел.

Папа смолчал, лишь покачав головой. Он никогда не ладил с Женей. Да и муж терпеть его не мог. Все из-за того, что брак у нас был по залету.  Отец часто злился и ворчал: я едва закончила колледж, нигде не работала, полностью зависела от мужа. А ведь могла строить карьеру. Он всегда хотел для меня светлого будущего. Потому едва родилась внучка, и я ушла в воспитание ребенка, перестал к нам приходить. Мы встречались только на его территории, где он показывал и доказывал мне не раз, как сильно любит внучку. У меня возникала, конечно, мысль, что приходить ему запретил Женя, однако только теперь я осознала, какой безмолвной и послушной овечкой  была.

Настолько, что раздражала сейчас сама себя.

Глава третья

Воскресное утро началось со звонка в дверь. Вчера мы с отцом и Машкой просидели до поздней ночи, потому я решила выспаться и не завела будильник. Однако Женя нарушил мой сон своей настойчивостью, продолжая трезвонить на протяжении двух минут.

- Мама, это папа? – спросила дочка, потирая пальчиками сонные глазки.

- Скорее всего. Спи пока, - запахнула халат и потуже натянула поясок, - если это он, я тебя подниму.

- Хорошо.

Машка упала на подушку и сразу же заснула обратно. Даже ресницы не дрожали у ребёнка.

- Мой маленький белокурый ангелочек, - с нежностью в сердце прошептала, глядя на неё, и направилась к двери.

Стоило мне её открыть, как Женя тут же переступил порог, чем вызвал у меня раздражение. Это был не его дом, где он мог себя чувствовать полноправным хозяином.

- Ты чего так долго не открывала? – тонкие брови свелись на переносице. Там же залегла от недовольства глубокая морщина.

- Мы спали. Машку пока будить не стану. Вчера сидели допоздна, - заявила ему упрямо и сложила руки на груди.

- Чего это допоздна? С кем?

- Не твоё дело, - закрыла я тему, видя в нём ничем необоснованную ревность. Неужели он думает, что сейчас меня этим подкупит? Разве я похожа на дуру, которая поведется на дешевый трюк? Жене не было совершенно никакого дела до меня, пока ему не дали пинок под зад.

- Может угостишь чаем? Я голоден, - неожиданно выдал он, и растянул губы в улыбке.

- Я угощаю только тех, кого считаю близкими людьми. Ты, к счастью, в этот круг не входишь.

- И что? Мне теперь в подъезде ждать? – повысил голос мой муж, но тут же замолчал, потому как мое злобное шипение его удивило.

- Ребёнок спит. Не ори. Пройди в кухню, и чтобы ни одного пика не было слышно!

- Какой же грозной ты стала, - с победной усмешкой прошептал он, и стал разуваться, поглядывая на меня всё время. Словно получал удовольствие от моей внезапной храбрости. Но этот взгляд сейчас рождал только чувство отвращения. Та теплота, что пробуждалась во мне по вине любимого мужчины, превратилась в лед им же. Поэтому его старания, подкаты и просьбы вспыхивали гневом на короткое мгновение и тут же сменялись равнодушием.

Я не стала продолжать с ним дискуссию. Тихо прошла в кухню, прикрывая за собой дверь, и поставила чайник. Доставая чашку, одним глазком взглянула на настенные часы, показывавшие восемь. Отоспалась, называется.

Женя тем временем вошёл в помещение и начал разглядывать его. Здесь он был впервые. Дальше прихожей я его ни разу не пускала. Не хотелось видеть издевку в глазах мужа. Либо слушать жалкие аргументы по поводу жилищных условий и удобства для Маши. Ребенку абсолютно плевать, где ей жить. Лишь бы рядом были родители и парочка любимых игрушек.  Хотя здесь, возможно, я лгала самой себе, чтобы как-то оправдать собственную несостоятельность.

- Не айс у вас тут, - Женя присел на табуретку, продолжая изучать каждый закуток.

- Как есть. Мне выбирать было толком не из ничего, - поставила перед ним чашку чая и пододвинула корзинку со сладостями. А сама занялась мытьём посуды.

- У тебя есть выбор, но ты упряма.

- У меня есть достоинство, которое ты попытался раздавить, но я упряма.

- Не начинай, а! – с раздражением в голосе произнёс он, заставляя перекрыть воду, льющуюся из крана, и обернуться.

- Ты сам выбрал такой путь. Что теперь от меня хочешь? Прощения? Ну, получишь, а дальше? Думаешь, мне так приятно будет ложиться с тобой в постель? По-твоему, я по щелчку пальцев забуду об измене и начну ублажать тебя, как раньше? – во мне разрасталась злость, а его виноватый вид еще больше её распалял.

- Лиза…

- А ты представь себя на моем месте! Что бы ты сделал? Обозвал бы шлюхой и с радостью выгнал за порог, ведь так? Только с тебя взятки гладки?!

- Не кричи, ребенок спит, - внезапно одернул он меня.

- Скажи спасибо, что я только кричу, Жень. Допивай свой чай. Пойду подготовлю Машу. Можешь гулять с ней до вечера, потому как в следующее воскресение будем в гостях.

Он хотел ещё что-то сказать, но я вышла из кухни. Только в комнату не вошла. Так и осталась стоять в маленьком коридорчике длиной в полтора метра. Здесь, куда не повернись, всюду натыкалась на стены. Они словно напоминали мне о том, что творится в душе, но в то же время я понимала – лучше уж они, чем снова в дом. Единственная нить, которая теперь могла нас связывать с Женей, это дочь. В остальном назад дороги нет. Только вперед. И чем тверже буду стоять на своём, не поддаваясь его издевательским уговорам, тем спокойнее я всё преодолею.
 

Глава третья. 1

Машка, вопреки моему скверному настроение, выглядела радостной и счастливой. Она всегда любила отца, ведь, как ни странно, он проводил с ней время. По вечерам, в выходные Женя нянчился и бесконечно баловал свою дочь. Оттого мне всё страньше казалось его поведение. Словно при виде Ани, у него помутнелся разум. Вот только жалость пускать в сердце мне ещё не хватало! Ни за что!

Я проводила их спустя пол часа, а сама занялась домашними делами. Раньше я весь день крутилась как белка в колесе. Теперь в пределах одной комнаты, маленькой кухни и ещё меньшей ванной комнаты работа заканчивалась быстро. Будь я лентяйкой, то вероятно только радовалась бы подобному. Однако к обеду без дочери мне стало скучно.

После того, как я ушла от Жени, то попыталась кое-где устроиться работать по специальности, но кому нужна сотрудница, которая через семь месяцев родит, если не ещё раньше? Поэтому весь остаток дня я провела в составлении своего резюме на различных сайтах. Были ведь учреждения, которым требовался временный бухгалтер, приходящий раз в месяц и делающий расчёты. Подобные условия меня бы устроили, тем более, что с каждой неделей живот рос и вскоре ежедневные походы на работу стали бы рутиной.

В седьмом часу вернулись Женя с Машей. Ребенок начал упрашивать его остаться, но под моим недовольным взглядом, он ретировался. Дочка сильно расстроилась, а потом начала в красках рассказывать, как они гуляли с папой, были в торговом центре на горках и познакомились с хорошей девочкой Лилей.

- Она такая красивая! – продолжала восторгаться Машуня уже за столом. – как и её мама. У тети Валерии длинные белые волосы. Вот до сюдова, - дочка встала на стуле, повернулась спиной и положила свою ладошку на уровень копчика.

- У мамы тоже такие в восемнадцать лет были, но я остригла.

- А почему? – удивилась она, сложив губы в трубочку.

- Мешали. Ты когда была совсем маленькой, тянула их и делала мне больно.

- Больно? – дочка застыла, а затем кинулась ко мне. – Мама прости, я не хотела делать тебе больно.

- Я знаю, солнышко, - ухватила я её ласково за подбородок, а затем, заглянув в глаза, поцеловала в носик. – Какая же ты у меня красивая растёшь.

- А у меня тоже будут длинные белые волосы?

- Твои кудри станут в сто раз краше, чем у той тёти. Потому что это ты. А всё, что связано с тобой – прекрасно.

Она довольно улыбнулась, чувствуя себя тебе маленькой принцессой и снова села за стол. Теперь моя дочь с упоением поедала ужин, мечтательно закатывая глаза, где она красивая и взрослая выходит замуж за принца Дени. Эта семейка видимо мёдом помазана… Мало того, что муж увязался за этой бабой, так ещё и дочь очаровалась его братом. Хотя, в отличие от Ани, Дени имел хотя бы каплю человечности и тактичности. Он не стал лезть в чужие отношения, не стал подстрекать Наташу забыть о Степане. А просто отступил.

- Мама, я закончила! – Машка благодарно поцеловала меня в щёки и убежала в комнату играться. А мне предстояло теперь как-то прожить эту неделю и молиться богу, чтобы моё портфолио кого-то заинтересовало. Не хотелось бы спустя несколько месяцев оказаться со вторым дитём в рукам и полностью зависимой от других.

Глава третья. 2

Все последующие дни я промаялась в ожидании чуда. Однако предложений о работе так и не поступило. А в субботнее утро мы с дочерью отправились в детский мир искать подарок Артёму. Хоть Наташа и отмахнулась, говоря, что ничего не надо покупать, совесть мне не позволяла прийти с пустыми руками. Тем более, Тёма был привязан к нам и наверняка ждал сюрприза.

– Мама, может, самокат? – остановилась дочь прямо у входа в магазин, указывая пальцем на потенциальный подарок.

– Думаешь?

– Артём говорил, что хочет папу и самокат.

– Ну с папой мы ему никак помочь не можем…

– А как же дядя Степа?

– А что с ним?

– Артём сказал, что дядя Степа станет ему папой. Даже тетя Наташа по нему скучает и часто грустит.

– Значит, нам для их полного счастья надо только купить самокат, – подарила я улыбку дочери, а та воодушевленно кивнула, радуясь своей сообразительности.

Мы некоторое время прогулялись, осматривая пестрые витрины. Магазин был новым. С момента открытия прошел всего месяц, и ассортимент игрушек поражал разнообразностью. Только мы с Машей решили, что первоначальная идея была самой верной, и вернулись ко входу, где красовались самокаты.

– Готовитесь ко дню рождения? – неожиданно кто–то спросил нас, заставляя обернуться.

– Дядя Тим! – обрадовалась Тимофею дочь, а мне тем временем стало отчего–то неудобно. Сама не могла объяснить своего внезапного состояния. Может, виной было отсутствие должного макияжа на лице или внимательный взгляд мужчины?

– Привет, красавица, – он присел на корточки, – как дела?

– Хорошо. Мы выбираем подарок Артему. Он самокат хотел.

– Вот как? А я чуть было его не купил. Вовремя передумал.

Мужчина встал и обернулся, при этом взгляд его начал блуждать по рядам.

– Кого–то потеряли? – нерешительно поинтересовалась.

– Степу ищу. Вместе пришли.

– Да? – Меньше всего я сейчас хотела видеться с братом Жени. – Нам пора. Дел по горло, да и надо подготовится к празднику.

– Лиза, - остановил меня Тимофей, ухватившись за локоть. – Не спеши так. Может пообедаем вместе? Я угощаю. К тому же, пока доедете до дома, Маша сильно проголодается.

- А мы будем кушать мороженное? – спохватилась дочь и встала между мной и мужчиной, преданно смотря ему в глаза. Все-таки дети такие непосредственные и доверчивые. Всего парочка встреч, а уже относится к Тимофею, как к доброму дяде.

- Если мама разрешит тебе, то обязательно, - это обаятельной улыбкой он еще больше раззодорил ребенка. 

- Мамуля, - глаза Машки заблестели, как у хитрой лисы, - ты мне обещала мороженку и суши.

- Я давно не ел суши. Предлагаю сходить, - ухватился за идею мужчина, а я застыла в нерешительности, в то время как двое заговорщиков ждали ответа. И они почти добились моего согласия. Однако, заметив Степана, пришлось настоять на своем.

- Нам действительно пора, Тимофей. Встретимся завтра. До свидания.

Я взяла в одну руку будущий подарок Артема, а в другую – маленькую теплую ладонь дочери и быстрым шагом направилась на кассу. Расплатившись и игнорируя обиженную на весь мир Машку, поторопилась и вовсе уйти. Возможно, с моей стороны было не красиво вот так убегать, только спокойствие мне было дороже. Несмотря на сложности с мужем, я наконец-то чувствовала себя свободной, не зависящей ни от кого. И эта свобода, отсутствие чужого давящего мнения, грели душу. Правда появилось чувство одиночества, но мой ребенок умел отогнать любые гнетущие мысли. 

После, уже под вечер, упаковав с дочкой подарок, мы сели рисовать. Машуня захотела сделать открытку сама, но одной красить машинку ей показалось скучным, поэтому я присоединилась, изредка поправляя ошибки дочери. Когда рисунок был готов, настало время самого сложного – подписать. И вот тут уже пришлось диктовать ей по буквам.

- Мама, а большая «е» пишется в левую или правую сторону?

- Правую.

- Уф, Артем после такого должен меня любить больше всех на свете.

Я рассмеялась. Ещё бы! Часы показывали уже девять часов вечера, и на создание одной открытки у нас ушло почти три часа. Маша все делала очень медленно, так что под конец утомилась даже я, хотя по сути сидела рядом, изредка помогая. По мне, так можно было просто купить и не беспокоиться, однако игнорировать желание дочери не хотелось. Это вроде мелочь, но именно с вот таких моментов и создается дорогая сердцу память. Ведь она вырастет, наверняка забудет этот вечер, а я буду помнить. Помнить, какой усидчивой и старательной она может быть. И желание обрадовать друга, трата времени и следующая за всем эти усталость, воспитывали в ней именно то качество, которых многим в современном мире не хватало – жертвенность. Где возникало оно, там рождались и ответственность со смелостью.  Мне вдруг так сильно захотелось передать ей свою мудрость уже сейчас, рассказать об ошибках и опыте, чтобы она научилась ценить себя с детства. Поняла то, на что мне понадобилось почти двадцать пять лет. Но рано... Ещё слишком рано.

- Готово! – Машка помахала передо мной открыткой. Я взяла в руки маленькую драгоценность и не сдержала улыбки. Такой нелепый и смешной детский рисунок. И буквы до ужаса кривые. Хотя и видно, что она старалась. – Красиво?

- Думаю, что ему понравится, - рассмеялась, не забыв одобрительно погладить её по пышным светлым волосам. Счастью ребенка не было предела. Впрочем, как и моему. Такому тихому и немного грустному, но счастью.

* Дорогие читатели, я пропала на некоторое время, знаю. И прошу у вас прощения за это. Ведь вы ожидаете проды. К сожаленью, в реальности все не просто,  и такая бяка, как творческий кризис периодически посещают даже меня. Но я справилась и с этой бедой. Спасибо большое за ваше ожидание. 

Глава четвертая

- Тетя Лиза плишла! – весело запрыгал от радости Артем и повис у меня на шее. Всего на пару секунд, пока не заметил упакованный подарок. – Это мне?

- Сначала открытку, - Машка протянула ему свой подарок с видом, будто делает величайшее одолжение. Впрочем, мальчику было не до её вредного характера. Он с воодушевлением раскрыл картонную бумагу и нахмурился.

- Маша, а что это за буква?

Дочка цокнула и закатила глаза. Мы же с Наташей переглянулись и обе подавили рвущийся наружу смех.

- Вроде уже большой, а до сих пор читать не научился, - запричитала моя дочь.

- Это ты писать не научилась, - возмутился в ответ именинник, - а я читаю уже быстло и много.

- Дай сюда! – засопела Машуня и начала вглядываться в буквы. Артем встал рядом с ней и тоже сосредоточился на тексте.

- Пойдем, - шепотом поманила меня за собой подруга, и мы оставили детей одних в прихожей.

- М, как вкусно пахнет, - вдыхая аромат выпечки, сказала я и огляделась. На столе накрытый тонким кухонным полотенцем дымился горячий хлеб. – Наташ, у тебя просто золотые руки. Я не могу прямо удержаться, такой аромат.

- Так пробуй, чего ты? Вон, в хлебопечке еще один печется.

- Правда, можно?

- Конечно.

Я села на табуретку и с удовольствием потянулась к еде, при этом смотрела за действиями подруги. Она включила миксер и утренняя блаженная тишина сменилась гулом, от которого чуть не разболелась голова.

- Шумный он у тебя, - проворчала ей, когда она закончила взбивать тесто.

- Да, давно пора сменить, но я так к нему привыкла, что уже жду, когда сам сдохнет.

- А я только самым необходимым закупилась. По ходу дела тоже приобрету технику, - прожевав кусочек выпечки, пожаловалась подруге.

- Работу пока не нашла? – взглянула она на меня и достала сахар.

- Нет, всем нужны специалисты на полный рабочий день. Кстати, ты много людей на праздник пригласила?

- Вас с Машей и Тимофея. Ну, ещё мы будем с папой. Сейчас я закончу тут, перекусим и в путь.

- Понятно.

Я задумалась. Неужели Степан решил сделать ей сюрприз? Или Наташа знает о его возвращении, но пытается скрыть? Честно говоря, меня ужасно смущала предстоящая встреча, да и вчерашний трусливый побег вгонял в краску. Как малолетняя дурочка, ей, Богу. Только в душе при виде брата Жени заныла рана. В тот момент я просто не нашлась как поступить иначе. Становилось страшно от возможного разговора, будто это не мой муж накосячил, а я сама. Степан всегда был на моей стороне и очень чутко относился, особенно когда прознал о пикантном положении, но тяжесть в сердце никуда не делась. Я уже успела сто раз на дню пожалеть о том, что впустила в дом Женю прошлым воскресеньем. Это минутная слабость чуть не сгрызла меня за неделю. А при виде его брата душа воспротивилось. Теперь все, что было связано с семьёй Верухиных вызывало во мне отторжение, словно это была злокачественная опухоль, от которой следовало немедленно избавиться.

- Ты чего грустишь? – спросила подруга и положила передо мной чашку с чаем и тарелочку с вареньем.

- Да так... Все хорошо.

- Смотри мне, - пригрозила она пальчиком.

- Мама! Самокат! – закричал Тёма из прихожей и влетел в кухню как ураган. – Тетя Лиза, спасибо большое!

Я заключила ребенка в объятья, а тот прижался ко мне с благодарностью. Но тут вошла Машка и с ревностью уставилась на нас.

- Артём, отойди от моей мамы. У тебя своя есть.

- Маша, - дочка надулась, как рыба фугу, и сложила руки на груди, не выдержав моего укоризненного взгляда.

Вскоре пришел Сергей Семенович. Дети тут же облепили его, прося, чтобы тот порезал им арбузы, но ягодное настроение пришлось отложить на потом. Мы дружно позавтракали блинчиками с чаем и вареньем и ближе к полудню отправились в торговый центр, где дети могли вдоволь развлечься. Впрочем, не только они.

Глава четвертая. 1

Моя маленькая егоза и не менее шкодливый именинник тащили дедушку Сергея с одного аттракциона на другой. Он же, казалось, был только рад подобному положению вещей. Дружная компания много смеялась и бурно обсуждала то какого цвета брать сахарную вату, то какой напиток вкуснее, а то и вовсе чья жвачка больше и лучше надувается. Мы с Тусей шли следом и только посмеивались над ними, радуясь своеобразному отдыху.

Предполагалось, что обед мы проведем в каком-нибудь кафе, а вечером снова заглянем к Наташе домой за домашним десертом. Что-что, а торты у подруги получались очень вкусные. В отличие от неё, я с готовкой никогда не дружила. Конечно, за эти годы приноровилась, но мне всегда она была в тягость, чего не скажешь об уборке.

- Девочки, приглядите за ними, я сейчас, - Сергей Семенович куда-то убежал, а мы устремили взгляды на детскую площадку с огромной песочницей. Маша наполняла ведерко влажным песком, в то время как Артём добывал ресурсы – активно копал игрушечной лопатой. И вновь эти дети спорили, хмурились, но тут же забывали о разладе и доводили до конца общее дело.

Наблюдая за Артемом, я поймала себя на мысли, что тоже хотела бы сына. Руки сами легли на еще плоский живот, а в душе тут же поселилась теплота.

- Тимофей сказал, Степан приедет по делам, - начала я издалека, потому как скрытность Туси не давала мне покоя. Только судя по тому, с каким волнением посмотрела на меня подруга, она была не в курсе последних новостей. Хоть и старалась не подавать виду, но сейчас сдала себя с потрохами – ждала.

- Они раньше были знакомы? – у неё даже голос изменился. Что же между ними происходит?

- Одноклассники, вроде, - Тимофей как-то обмолвился об этом. Мы как раз смотрели съемную квартиру. Помню, какой вариант он предложил нам, и даже вызвался помочь с оплатой. И я бы может согласилась, ведь квартира, в отличие от той, на которой остановился наш выбор, выглядела во много раз чище, уютнее и более современно. Но гордость не позволила. Я даже отца не хотела тревожить, что уже говорить о чужих людях.

- Тогда понятно такое панибратство. А что у тебя с Тимофеем?

Её вопрос вогнал меня в краску. Сама от себя не ожидала подобной реакции. Только рассказывать про тот досадный случай не хотелось. Стыдно.

- Приходит иногда. С Машей подружился. Женя тоже заявлялся в гости несколько раз, - снова тяжесть сдавила грудь, отчего пришлось судорожно вздохнуть, - мне сложно принять его в дом. Хоть и разрешаю, но больно… больно видеть его. Если бы не его поступок, дурацкие слова и прочее, возможно, простила бы. А так… он уехал строить жизнь с какой-то левой женщиной, когда у него была полноценная семья. Даже дитя не рождённое убить предложил. Прости, ты и сама всё знаешь, но я не могу не повторить это вслух. Если он не захотел от меня ребёнка, значит, никогда не любил.

- Всё наладится, Лизок… Раз он пытается исправиться, значит, не всё потеряно, - подруга взяла меня за руку и погладила пальцы. Идеалистка. До сих пор верила в лучший исход и давала Жене шанс, хотя сама и была инициатором моего побега из собственного дома. Какие же мы бабы дуры. Если мужчина в таком возрасте не может взять ответственность на себя, готов пойти на моральное преступления ради удовлетворения физических желаний, то разве стоит его прощать и давать шанс?

Я взглянула на Тусю, и заметила, как она побледнела. Веселье из неё как ветром сдуло, а взгляд буквально приковался к чему-то. Смех Артема привлек моё внимание. Я оглянулась и увидела Тимофея. Он стоял радом со Степаном, на котором, светясь от счастья, висел Тёма. Кажется, мечта о папе и самокате должна была сбыться уже сегодня. Очередной взгляд на Наташу подтвердил мои мысли. Она действительно ждала его приезда, хотя сейчас было непонятно, радуется или нет. Чтобы ободрить, я сжала её ладонь так же, как подруга сделала мне пару минут назад. Маленькая, но столь весомая поддержка, которую ждёшь хотя бы от кого-нибудь, но так редко получаешь. По крайней мере, в моей жизни её практически не было, потому и цеплялась я всеми силами за единственную подругу.

Вскоре мужчины подошли к нам. Сергей Семенович тоже объявился, донельзя довольный. Неужели появление мужчин не случайно? Отчего-то у меня сложилось именно такое впечатление, потому что стоило брату Жени предложить руку Наталье, как та клешем вцепилась в мужчину и перестала кого-либо вокруг замечать. Разве что Артём еще входил в поле её зрения. Мне стало смешно и радостно. Хоть у неё все будет замечательно. Я ведь именно этого ей всегда желала.

Вскоре мы сели обедать. Небольшое уютное кафе понравилось всем. Машка с любопытством рассматривала узоры на стенах, где словно сотни бабочек окаменели и приросли к холодной поверхности.

- Мама, - задергала она меня за рукав, - а они раньше были живыми?

- Нет, солнышко. Я думаю, что их просто слепили и приклеили.

Дочь продолжила задумчиво изучать предметы вокруг, а мы тем временем сделали заказ и завели непринужденную беседу. Степан сообщил, что тот магазин, в котором мы купили самокат, принадлежал ему.

- Мне с подчиненными повезло. Мало того, что нашли территорию с готовым помещением, так еще и за месяц все сделали.

- Когда ожидается прибыль? – спросил Тимофей.

- С этим придется подождать. Расходы пока окупаются медленно, но мы пустили рекламу по местному телевидению. Надеюсь, хоть какой результат даст.

Когда мы случайно встретились взглядами со Степаном, то я почувствовала себя неуютно. Впрочем, и сам мужчина не выдержал и посмотрел на Артема. Теперь между нами повисла неловкость. Хотя эта самая неловкость не шла ни в какое сравнение с тем, что я испытывала из-за Тимофея. Казалось, он специально сел именно рядом со мной. Стоило еде появится на столе, как меня окружили заботой, о которой я совсем не просила. Мужчина то накладывал мне салат, то предлагал заказать еще сока, то смешил всякими глупостями Машку. В какой-то момент во мне зародилось раздражение. Только высказать что-либо не решилась. Все-таки это день рождения. Портить чужой праздник, как минимум было бы не красиво.

Глава пятая

Вечер прошел в прекрасной атмосфере. Особенно после того, как Наташа одобрила кандидатуру Степана на роль папы для Темы. Со стороны их диалог мог показаться шуточным, но глаза, полные нежности и томления, выдавали обоих. Подруга теряла связь с реальностью, стоило ей встретиться взглядами с братом Жени.

Артём же подолгу сидел на коленях у своего «папы», обнимал его и радостно улыбался. Его мечта сбылась, и оттого ребенок светился от счастья. Особенно после того, как смог поделиться со Степаном небольшим куском торта. После именинник увел Машуню играться и смотреть мультики в спальню, а мы, взрослые, продолжили беседу о всяких мелочах, новостях и политике. Без последней уж точно не обходится ни один праздник в доме у русского человека. 

В десятом часу уже никакой торт не лез в горло. Хоть мне и была положена диета, но я не устояла перед искушением, потому съела целых два кусочка. Многие бы удержались от такого, чтобы сохранить фигуру и прочее, только мой малыш видимо рос сладкоежкой. Или я таким образом пыталась оправдать свою слабость. Прошлая беременность подарила мне немало растяжек. Хоть крема и должны были помочь, толку от них оказалось мало. Машка росла на редкость крупной. Успокаивало лишь одно: после первых родов я сумела привести себя в порядок, значит, получится и после этих.

- Дети уснули, - сообщил Сергей Семенович, входя в гостиную. - Думал, еще не спят. Хотел сделать ещё одну фотографию на память, но не судьба.

- Ничего страшного. Мы и без них можем. Или же ты не устоял?

- Обижаешь! – хитро улыбнулся пожилой мужчина, затем похвастался: – На видео!

- Научился-таки, - рассмеялась подруга, а мы вслед за ней.

- Отчего же не научится. Я в свое время ого-го! Не смотри, что седина в волосах. Мозги-то прежние. Так, а чего вы сидите, а ну-ка встаньте рядышком, засниму вас на память. Кто знает, когда ещё соберемся? Ближе - ближе. Не чужие все-таки.

Мы пересели с Тимофеем на диван, где будто невзначай Степан обнял Наташу. Слава Богу, нашему общему знакомому не пришло в голову повторить действия за другом. И так доза внимания ко мне уже давно была превышена.

Сергей Семенович сделал пару снимков, затем его заменила подруга. А после мы все стали убирать стол.

- Лиза, иди собери Машу. Тут рук хватает, - шепнула мне на ухо Туська и погладила плечо.

- Хорошо, - улыбнулась ей в ответ и пошла искать свою маленькую проказницу. Она сегодня заслуженно получила звание хрюшки. Даже не представляю, как я буду отмывать столько пятен!

Дети спали, свернувшись калачиками друг ко другу лицом и держась за руки. Это выглядело настолько мило, что и я не удержалась и запечатлела их. А после пришлось долго натягивать на дочь снятые из-за жары колготки и летнюю курточку. Если ребенок спал, то всегда крепко, вот и сейчас она не желала просыпаться и злилась, всеми силами пытаясь отпинать меня, чтобы не мешала. Даже в таком состоянии вредная.

- Я возьму, - спохватился Тимофей, едва увидел меня, выходящую из комнаты с Машей на руках. Мужчина уже оделся и обулся к тому времени. Я немного стушевалась, когда он предложил подвезти, но под всеобщим одобрением сдалась. Ничего ведь не случится, если знакомый поможет мне? На такси ездить в позднее время – не лучшая идея. Такими словами я успокаивала себя, пока обувалась, а затем поправляла запутавшиеся волосы.

Мы с Тусей тепло попрощались, а вот Степан вновь меня обнял. Он немного выпил, и был навеселе, поэтому внезапный порыв я списала на алкоголь. Хотя его поведение немного уняло чувство неловкости, возникшее между нами, и за это следовало мысленно его поблагодарить.

Возле машины Тимофей передал мне Машу, а сам достал ключи и открыл передо мной дверь. Наконец, мы с дочерью устроились поудобнее, и мужчина завел мотор. Пока ехали, то в салоне не раздалось ни единого звука, разве что сопела Машуня, и то тихо. Я смотрела то в окно, то на сидящего за рулем Тимофея. Изредка, когда он оглядывался за рулем, можно было увидеть его напряженный профиль, хмуро сведенную бровь. Однако, мне так и не хватило решимости завести разговор. Несмотря на праздничное настроение, знакомый вел себя странно. Особенно, когда речь заходила об отцовстве. Но вот на Тему со Степаном смотрел так, словно хотел бы оказаться на месте своего одноклассника. Мне даже стало интересно, есть ли у него женщина? А вдруг он уже был женат? Правда, с чего вдруг в голове возникли подобные мысли, не смогла объяснить даже себе.

Когда автомобиль въехал во двор, мне неожиданно стало не по себе. Сердце забилось в дурном предчувствии. Женя? Я начала выискивать его машину среди тех, что стояли на обочине, но уличные фонари освещали двор слишком тускло. Пришлось отогнать прочь нехорошие мысли. Ведь тут осталось всего-то подняться к себе.

Тимофей вновь помог мне выбраться, затем предложил:

- Давай я подниму её.

- Да не надо. Мы как-нибудь справимся.

- Лиза, а если тебе снова плохо станет? К тому же ты плотно поела. Запыхаешься.

- А вот последнее мог бы и не говорить, - тут же обиделась на него, но ребенка отдала.

- Извини. Не хотел обидеть. Просто ты так аппетитно ела. Нельзя было не заметить.

- У меня растет малыш под сердцем. Ему надо кушать! – завелась я отчего-то, открывая перед ним дверь. Вот после такого разве полезет кусок в горло? Придется делать из моего крохи вегетарианца.

- Да ты ешь, сколько хочется. Я же не со зла. Тем более, что выглядит это красиво. Уверен, когда вырастет живот, с тебя вообще невозможно будет отвести глаз.

- Тут скорее другое будет. Как в басне Крылова: «Слона-то я и не приметил».

Тимофей в голос засмеялся, но вовремя одернул себя и умолк, заходя в лифт. Правда непонятные звуки все еще издавал. Я чувствовала на себе его взгляд, но упорно смотрела под ноги или на дочь. Когда двери лифта разъехались, я пропустила его первым. А выйдя следом, так и застыла. У дверей моей съемной квартиры стоял Женя. Сложенные руки на груди и тяжелый взгляд не предвещали ничего хорошего, а поза и вовсе пугала. Будто еще секунда, и он набросится на Тимофея с кулаками.

Глава пятая.1

- Какая неожиданная встреча, однако! – со злостью сказал мой муж и шумно задышал. Тут явно назревала драка, которую стоило пресечь на корню.

- Женя, - обратилась к нему миролюбиво, заметив блеск его в глазах. Да он же пьян!

- Молчи! Тебя…

- Не кричи на жену, - спокойно перебил его Тимофей. Господи, неужели непонятно, что любое слово поперек его, и Женя просто сорвется с цепи. Наверное, поэтому все эти годы я и была покорной женой, в такие моменты беря его лаской. Получалось не всегда, порой он срывался, кричал, даже однажды напугал ребенка, сломав в неконтролируемой ярости стул, но всегда успокаивался, если все вокруг молчали.

- Не тебе меня учить, как разговаривать со своей женщиной.

- Будь она действительно твоей женщиной, то ты не кинул бы её в таком состоянии одну, а помог бы.

- Правильный, да? – Женя цокнул, выпрямился и спрятал руки в карманы – второй признак его агрессии.

- Да нет, за мной тоже много грешков, - всё так же невозмутимо сказал Тимофей и обратился ко мне: - Лиза, возьмешь Машу?

- Конечно, - спохватилась я и взяла в руки спящую дочь, которая, сладко причмокнув, тут же положила голову мне на плечо и свесила ручки и ножки.

- Какая милая картина! Прям маслом писанная, - скривился вновь муж. – Лугинин, вот не пойму, ты за мной чего, как бомж по помойке катаешься? Тебе в кайф объедками питаться, что ли?

- Это ты сейчас Лизу объедком обозвал? Свою женщину? Теперь понятно, отчего они от тебя убегают, - как-то криво улыбнулся Тимофей. Мне же стало непонятно, почему «они». И о чем эти двое вообще говорят?

Женя выглядел так, словно лимона объелся. Хотел что-то сказать, но все никак не мог обронить хоть какой-то фразы. Я тем временем всё-таки попыталась уладить конфликт, в котором мало что понимала. Неужели они были знакомы? Хотя ожидаемо. Ведь Тимофей и Степа - одноклассники, и судя по всему, еще и давние приятели. Только что связывало этих двоих?

- Жень, - добавила я голосу мягкости, ведь раньше такое срабатывало, - не буянь, пожалуйста. Машка спит. Дай войти в квартиру. Её надо уложить.

Муж сфокусировал взгляд на мне, задумался и спросил:

- А где вы, собственно, были?

- На день рождения Артёма ходили.

- Вдвоём? – он потыкал в нас с Тимофеем пальцем, словно проводил невидимую нить, делая совсем не те выводы, что следовало бы.

- Пропусти, - подошла ближе к нему.

- То есть ты меня обвиняешь в измене, не принимаешь в дом, а сама уже загуляла?

- Извини, но идти по твоему пути мне никогда не хотелось. Тимофей просто подвез нас с ребенком. Отойди от двери.

Машка заворочалась и стала просыпаться. Дочь отпрянула от меня и зажмурилась, затем сонным, ничего не понимающим пока, взглядом, посмотрела на меня.

- Мама?

- Что, солнышко? Спи, родная. Сейчас мы войдём в дом.

- Машуня, - весело отозвался Женя и потянулся к ребенку, но я отошла в сторону.

- Ты пьян и зол. Не трогай ребенка.

- Папа? – обернулась дочь. – Почему ты пришел так поздно? Мы сейчас не сможем с тобой гулять.

- Папочка пришел намного раньше, Машуня. Просто твоя мама в это время где-то шлялась с другим дядей. А потом плохим вдруг стал я.

- Так, всё. Это уже ни в какие ворота не лезет, - вдруг дернулся с места Тимофей. Он нажал на кнопку вызова лифта, и двери тут же разъехались в сторону. Затем подошёл к Жене и схватил того за ворот. Началась суматоха, грозившая превратиться в драку. Мы с Машей отошли подальше.

- Прекратите! – крикнула я, пытаясь их вразумить, но меня никто не услышал. Тимофей затолкал Женю в лифт, и спустя несколько секунд они поехали вниз.

- Мамочка? – испуганно посмотрела на меня дочь, выводя из короткого оцепенения.

- Всё хорошо, доченька.  Сейчас мы войдём в квартиру, - я опустила её на пол и попыталась попасть с первого раза ключом в замок. Только отчего-то задрожали руки. Что, если они причинят вред друг ко другу? Хоть Тимофей и выглядел сильнее и выше, но Женя тоже был крепким мужчиной.

- Мама, а дядя Тим там бьёт папу?

- Нет, моя хорошая. Они просто вышли поговорить.

Я забежала в квартиру так, как была - в обуви. Оперативно включила в каждой комнате свет и позвала ребенка.

- Сиди тут. Мама спустится, проверит, все ли у них в порядке, и сразу обратно.

- Я боюсь.

- Не бойся. Смотри на часы. Когда большая черная стрелка стукнет на двойке, мама будет здесь, хорошо? Машунь, ты же храбрая девочка?

Я дождалась, пока дочь кивнёт мне, и вылетела из квартиры, не забыв захлопнуть за собой дверь. Сердце колотилось как бешенное. И дело было даже не в том, что они набьют друг другу морды. Просто сама ситуация казалось дикой. Зачем Тимофей вообще полез? Этот покричал бы, да и успокоился. Или нет? Врать самой себе тоже не хотелось, однако окажись я одна наедине с мужем, то наверняка испугалась бы не на шутку.

Стоило мне выйти на улицу, как с места тронулась машина Тимофея.  Мужчина газанул так, словно вымещал свою злость на ни в чем не повинной педали. Я огляделась в поисках Жени и заметила его неподалеку, облокотившегося о наш семейный автомобиль. Он застонал в голос, затем обронил несколько матерных слов, среди которых понятными слуху оказались лишь «я тебе еще покажу, как мою жену…». Надеюсь, эта фраза, сказанная в пьяном бреду, завтра забудется.

Женя подошел к двери со стороны водительского кресла, и в ночной тиши зазвенели ключи, а на другой стороне двора тем временем припарковался Тимофей. Я наблюдала, как он вышел из машины, остановился у подъезда, прямо под ночной лампой, и наверняка, подобно мне, вгляделся вдаль. А муж внезапно захлопнул дверь, завел мотор и тронулся с места. Вновь в груди все сжалось. Куда же он в таком состоянии? А если не справится с управлением? А вдруг остановит ГАИ? Господи, да нельзя же в таком виде за руль садиться! Почему бы просто не побыть примерным семьянином, держаться за своих близких и не опускаться до такого состояния. Ведь он сейчас в моральном плане был практически на дне. Неужели из-за меня? Может, не стоило уходить? Может… Пришлось выдохнуть и избавиться от сомнений, что так нагло лезли в душу. Надо и себе цену знать! Ведь так?

Глава шестая

Очередная неделя началась с суматохи. Проводив дочь в детский сад, я не успела дойти до дома, как пришлось отвечать на звонок подруги.

- Лизка, привет. Ты свободна сейчас?

-  Ну да, - с недоумением ответила ей.

- Тогда дуй ко мне на работу. Ты же хотела в неполную смену на бухгалтера?

- Хотела, но…

- У женщины, которая здесь работает, проблемы. Ей в течении недели надо уехать на Украину к родителям, поэтому Лида ищет замену. Первое время будешь зависать на работе все будние дни, а потом уже освоишься. После рождения ребенка и вовсе сможешь приходить раз в месяц. Галя тоже так делала.

- Ой, Тусь. Это так неожиданно, - я растерялась, но вместе с тем и очень обрадовалась.

- Соглашайся, Лизок. Лида у нас начальница строгая, но справедливая. Не жадничает. С тараканами, правда…

- Они у всех есть.

- И я о том же. Так что? Мне предложить твою кандидатуру.

- Да. Сейчас переоденусь только и сразу к вам.

Я попрощалась с Наташей, и впервые за последние месяцы искренне улыбнулась. Это была именно та удача, о которой порой не смеешь даже мечтать. Конечно, вряд ли мне оттуда упали бы миллионы, как говорят в народе, но любая денежка сейчас была на счету. Так что возвращалась я домой, переполненная радостью и щемящей благодарностью к своей единственной подруге.

- О, пришла! – обрадовалась Наташа, когда спустя час увидела меня в дверях салона красоты.

- Привет всем, - скромно поздоровалась с присутствующими, отмечая про себя, что нигде не видно Лиды. Зато мне на встречу вышла крашеная блондинка средних лет и в обтягивающем платье, выделяющем каждую складочку на слегка полноватом теле.

- Вы Лиза?

- Да.

- Пройдите за мной.

Туська мне ободряюще кивнула и показала палец вверх. Я же тем временем последовала за женщиной в маленький тесный кабинет, где был лишь один стол с двумя креслами, небольшой закрывающийся на ключ сейф и какая-то абстрактная картина на стене.

- Присаживайтесь. Меня зовут Галина. Можно просто Галя и на «ты».

В последующие два часа мы сидели в этой душной комнатке и разбирали бумаги. Я уточнила у женщины, а нормально ли, что мою кандидатуру еще не утвердили, а разрешают смотреть такие важные документы?

- Лидия дала добро. К тому же, здесь ничего сложного. Вы ведь раньше работали по специальности?

Немного стыдясь, я отрицательно покачала головой. А когда Галя отвела взгляд, показывая тем самым свое негодование по поводу моей некомпетентности, то мне окончательно стало не по себе.

Неловкость момент разрушила Лидия. Она вошла к нам и осведомилась, все ли идет хорошо.

- Конечно, все отлично, но… - замялась Галина, скривив губы, - она же без опыта работы.

- Зато у Лизы жизненного опыта побольше других будет. Галь, не тебе решать, кого мне стоит брать на работу, а кого – нет. Наташа никогда плохого человека не посоветует. К тому же, снимать квартиру и ждать подачки от мужа – это ад. Заканчивайте на сегодня.  Ты мне нужна.

Я проводила взглядом свою будущую начальницу, которая то ли случайно, то ли специально громко хлопнула дверью. Хоть она и пыталась выглядеть строгой и сильной, но заплаканные глаза выдавали её. В жизни Лидии случилось что-то нехорошее, и наверняка причиной этому был мужчина. Теперь мне казалось, что все неприятности в жизни случаются в первую очередь по их вине. Это всегда так: больше всех плачут женщины, чаще всего из-за мужчин.

Галя не стала дальше вводить меня в курс дела. Она убрала бумаги в сейф и попросила прийти завтра в это же время.

Когда мы покинули комнату, часы показывали полдень. Лидия сидела на регистратуре и записывала кого-то на прическу, а девочки обхаживали клиентку – пожилую женщину, похожую на божий одуванчик, с единственным ярким пятном на морщинистом лице – ярко-розовыми губами. И вот несмотря на возраст, она выглядела такой веселой, словно долгая и скорее всего непростая жизнь не доставила ей никакой печали. Хотелось бы и мне в свои семьдесят, а может и больше, приковывать к себе внимание жизнелюбием и приятной манерой речи.

- Девочки, - обратилась к нам Лидия, и стала заполнять свою сумочку всякой косметической мелочью, - я буду вечером перед закрытием. Не забывайте отвечать на звонки. Лиза, сегодня у тебя есть уникальный шанс испробовать услуги нашего салона, - неожиданно сказала она мне, а затем посмотрела на Тусю: - Ей подойдёт золотистый каштановый. И сделайте что-нибудь с сединой. Эти гады только и могут оставлять за собой седые волосы и разбитое сердце.

Она ушла, не забыв перед выходом вновь стереть с глаз слезы. Следом за ней вышла и Галя. Я же посмотрела на девочек в недоумении.

- Вчера ездила в деревню к матери, должна была заночевать там, но вернулась раньше. А её кабан с молодой девицей на их кровати кувыркался.  Вот ей и плохо, - пояснила мне Туська, завершая последние штрихи в незамысловатой прически своей клиентки.

- У меня тоже такой был, - заговорила пожилая женщина. Бабушкой её назвать язык не поворачивался, - зажрался любовью. Как за дитем ухаживала, а он нож в спину. Еще и с лучшей подругой. Молодая была, дурная, слезы лила… Сейчас бы мою мудрость да в ту глупую девичью головушку, - постучала она пальцем по виску, случайно демонстрируя элегантный маникюр, затем тыкнула им же в мою сторону. - А ты не стой там. Садись вот рядышком и красоту наводи. Нам, женщинам, Богом дано быть красивыми и сильными. Как цветы в поле: дикие, яркие но нежные и стойко переносящие ветер и дождь.

Туся тоже подозвала меня жестом, и хоть мне и было неудобно, все же я согласилась. А когда эта милая женщина ласково погладила мою ладонь и расплылась в улыбке, то былое напряжение и вовсе улетучилось.

Дальше завязалась непринужденная беседа. Зарина, коллега Наташи, с гордостью демонстрировала свое обручальное кольцо. Мужчина, который её предложил брак, оказался цыганом, но и у девушки были такие корни, и её все устраивало. При этом я узнала, что этот народ не любит смешивать кровь, поэтому молодые парни выбирают чаще всего девушек-цыганок, знающих многие обычаи и законы.

Глава шестая. 1

Новый цвет волос меня покорил сразу. Каштановый, который при свете солнца должны были отливать золотом, удивительно мне шел. К тому же Зарина подправила брови, подкрасив их на тон темнее.

- Девочки, это так красиво. Спасибо вам, - обняла я их обоих, стоящих бок о бок и рассматривающих итог собственных трудов.

- Лида одобрит сто процентов, - со знанием дела произнесла Туська и ущипнула меня за щеку. – Давно хотела тебе подобное предложить, но мне так нравился твой натуральный оттенок.

- Я в восторге. Думаю, Машка тоже одобрит.

- Не одобрит, если ты опоздаешь. Она же вредина с макушки до пяток.

Я спохватилась и посмотрела на часы. В запасе было еще достаточно времени, но подруга говорила правильную вещь. Не стоит опаздывать в детский сад за ребенком. Пока есть возможность, нужно проводить с ней больше времени.

- Лиза, а ты не собираешься в этом году отдавать её в школу? – спросила Зарина, прибирая свое рабочее место.

- Не думаю, что потяну. Сейчас пошёл четвертый месяц беременности. Надо готовить денежку к родам. Если я соберу все в одну кучу, то просто не потяну, - грустный вздох сам вырвался из моих уст.

- А как же твой?

- Зарина! – одернула её Наташа.

- Что, Зарина? Он прежде всего отец, должен помогать.

- Он скидывает мне денежку на банковский счет, но я ими не пользуюсь.

- Почему? Ты же для ребенка!

Девушка в чем-то была права. Маша ведь не виновата в том, что родители не ладят друг с другом. Однако гордость мешала принять помощь того, кто предал мое доверие. Пока это оставалось возможным, мне хотелось показать, чего стою я сама. Как сказала Елизавета Григорьевна (так звали ту веселую пожилую женщину): «надо быть нежной, но стойкой, чтобы ни ветер, ни дождь не сломили». Хоть боль и зажимала сердце в колючие тиски, я не собиралась прогибаться. Пока Наташа стригла концы, мне довелось услышать много полезного. Словно миленькая бабулечка была послана кем-то свыше, дабы придать сил сломленной двадцатипятилетней девушке, у которой вроде и есть поддержка, а вот по-матерински никто так и не дал правильного совета. Папа не в счет. В отличие от того же Сергея Семеновича, он предпочитал не особо вмешиваться, хотя порой так хотелось его ласки и добрых слов. Чтобы как в детстве погладил по голове и сказал: все будет хорошо, доченька, давай я поцелую в лобик и все пройдет; а еще мы можем прилепить листок и ранка не будет болеть.  С тех пор утекло немало воды. Мама ушла из жизни, и многое изменилось. Да и царапины были уже не на ножках и ручках, а в сердце, которое одним подорожником не залечишь.

- Все равно, Зарина, - ответила ей, старательно подбирая слова. - Это сложно объяснить, и я не хочу, чтобы ты когда-нибудь меня понимала. Но знай, когда предательство любимого человека лишает сил, и ты уже не можешь стоять, то выезжаешь только на природном упрямстве.

- Значит, упрямишься?

- Еще как! – мне стало немного смешно, но в то же время легко. Будто сейчас всего одним словом было описано мое состояние, протест и желание показать себя с другой стороны, сильной и независимой. – И чем дальше в лес, тем оно сильнее.

Девушка лишь покачала головой и начала подметать. Я поправила и без того идеально уложенные волнистые локоны и, обнявшись на прощанье с подругой, вышла на улицу.

Солнечные лучи тут же ослепили меня. Пришлось зажмуриться на несколько секунд, затем прищурить глаза. Однако вскоре, расслабившись, я подставила лицо ласковому солнышку, так приятно греющему мою кожу. Губы растянулись в счастливой улыбке, которой не было объяснения. Просто хотелось чему-то радоваться и идти вперед.  Несмотря ни на что. Ради своей дочери, ради малыша и ради себя.

- Мамочка, ты такая красивая! – ахнула Машка, когда увидела меня в дверях раздевалки.

- Правда, солнышко? Это все тетя Наташа и еще парочка очень добрых женщин.

- Папе так понравится! – захлопала она в ладоши, а моя воодушевленность заметно поубавилась. Но ничего. Следовало привыкнуть к этому. И пока дочка переобувалась, я думала о том, насколько верным было мое решение. Стоило ли оставлять эту нить, не истончать и не давать ей порваться? Может, лучшим решением было все же ограничить общение между отцом и дочерью? Вчерашний вечер мне еще раз доказал – Женя порой не способен себя контролировать. В отличие от меня, никогда не сказавшей о нем плохого слова, он опускался до оскорблений часто. Маша в такие моменты начинала плакать или надолго закрывалась в себе, но в силу возраста быстро остывала. Я боялась со временем потерять дочь, но в то же время не хотела лишать ее права выбора, той свободы, которой была обделена долгие годы сама.

- Мама, - обратилась ко мне Машуня, когда мы неторопливо возвращались домой, - а почему большие тети красят волосы?

- Они хотят быть красивыми.

- Но они и так очень красивые. Вот у тебя большие желтые глаза!

- Жёлтые? – удивилась её выводам. – Где же ты их желтыми видела, если они карие?

Маша задумалась и посмотрела на небо. Затем кивнула своим мыслям совсем по-взрослому и ответила.

- Когда светит солнышко, у тебя они становятся желтыми и добрыми. А когда ты заходишь на кухню и видишь грязную посуду, то черные и злые.

Я рассмеялась в голос и пригладила её светлые мягкие кудри.

- Ты же моя прелесть!

- У нас в группе есть мальчик, Вова. Он тоже так все время говорит и носит с собой колечко. Еще он говорит, что он - голлум.

- Кто?

- Голлум. Но я не знаю, что это такое.

- И мама не знает, - слукавила ей в ответ, хотя почти сразу вспомнила известные картины кинематографа, на которых вроде имелись возрастные ограничения, и шестилетней неокрепшей психике там точно делать было нечего. Однако, родители порой совсем не задумываются о моральных аспектах. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало.   

Глава седьмая

- Да, Натусь! – ответила я на телефонный звонок подруги, свободной рукой пытаясь открыть румяна.

- Лиза, сегодня к двенадцати. Галина просила предупредить.

- Как к двенадцати? Я уже готова…

- Ну, тогда выйди пораньше. Прогуляйся пока, - она отвлеклась на пару мгновений, что-то сказав Зарине.

- Вот только гуляний мне сейчас не хватало.

- Не бухти, подруга. Давай, до встречи, а то у меня клиенты.

- Угум, - только и сказала я ей неопределенно. Часы показывали начало одиннадцатого. Где мне проводить оставшееся время? А ведь минуту назад бегала как угорелая по квартире, чтобы ненароком не опоздать.

Вновь вздохнув, я открыла румяна и решила не менять свои планы. Ужин давно стоял на плите, белье развешено, прихожая убрана, а потому работы здесь для меня не осталось. Зато подышать свежим воздухом не помешало бы.

Спустя десять минут я закрыла на ключ входную дверь и спустилась в подъезд. Вдохнув летний душистый аромат цветов, снова улыбнулась. Вот бы всегда так: тихо, тепло, уютно и спокойно. Чтобы никто не волновал, кроме детей, а проблемы преодолевались как само собой разумеющееся. Ведь, когда мы живем ради своих сыновей и дочерей, пусть даже огромная гора встанет на пути к светлому будущему, любящие сердца родителей преодолеют любую преграду. Ну, вот! Опять закралась грусть. Нельзя так! Нельзя!

Неожиданно за спиной просигналил автомобиль, отчего я вздрогнула и замерла. Обернувшись, поняла, что забылась в своих размышлениях. Поспешив убраться с проезжей части, я чувствовала, как щеки загорелись от стыда. Да и машина почему-то не проехала мимо меня.

Я шла не торопясь дальше, но уже по тротуару.

- Лиза? – окликнул меня до боли знакомый голос. В нем прозвучало столько удивления, что обернуться было невозможно.

Тимофей, стоявший неподалеку, быстрым шагом преодолел разделяющее нас расстояние.

- Привет. Даже не узнал тебя.

- Привет, - залилась я отчего-то и заправила локон за ухо, словно этот жест мог унять внезапное смущение.

- Отлично выглядишь. Смена имиджа тебе к лицу.

- Спасибо. Ты тоже, смотрю, сегодня нарядный, - сделала ответный комплимент, украдкой рассматривая черный костюм и идеально выглаженную белую рубашку.

- Сегодня слушание одного дела. Неприятного, скажу. Лишение матери родительских прав.

Я охнула и во все глаза уставилась на него.

- Да, и такое бывает. Не сказал бы, что женщина добропорядочная. Скорее, из числа тех, кому страшно доверить ребенка, но даже подобные имеют право на защиту интересов.

- Ты собираешься выиграть дело даже несмотря на то, что тебе самому не нравится подсудимая?

- Люди не могут нравится всем, Лиз. Я ведь тоже кого-то бешу, - рассмеялся мужчина, напомнив о недавнем инциденте. – А тот факт, что я адвокат, вряд ли добавляет мне плюсики в карму.

- Это не так, - робко парировала я ему. – Ты помогаешь людям.

- Не всегда. Объективным быть сложно.

- Но у тебя же получается?

Мужчина как-то грустно усмехнулся и странно посмотрел на меня.

- Не такой уж я и добряк, каким могу показаться на первый взгляд. Тебя подвезти?

- Нет- нет! Времени предостаточно. Я и сама доеду.

- Уверена? – вкрадчивый голос унес почву из-под ног. Я активно закивала и хотела было уйти, как Тимофей протянул руку к моему лицу и дотронулся до волос. Тело само решило за меня - я отпрянула. Впрочем, уже через секунду почувствовала непривычное смущение. Что со мной вообще происходит?

- Здорова, голубки!

Мы оба обернулись на веселый мужской голос. При виде Жени сердце застучало так гулко, что я слышала его будто со стороны. Но буквально в следующее мгновение то ли от неожиданности, то ли от испуга оно сжалось в болезненном спазме.

- А вы чего посреди дороги милуетесь? - все с тем же наигранным весельем спросил муж, хотя в его глазах плескалась ярость. Я сделала еще один шаг назад, собираясь как можно скорее улизнуть. Этот хорошо знакомый взгляд предвещал беду, а мне меньше всего хотелось ссор посреди улицы.

- Мне пора, - прошептала так, чтобы услышал только Тимофей, затем взглянула на него и застыла. Мужчина хмурился, сжимал губы и выглядел не менее грозным, чем мой муж. Внезапно он сделал два шага вперед и заключил меня в объятья. На глазах у Жени! Сказать, что я была шокирована – определенно будет мало.

- Хотим и милуемся. Езжай туда, куда собрался.

Грубость из уст Тимофея была мне в новинку. Я забилась в кольце его рук, но он неожиданно попросил:

- Лиз, доверься мне.

Я замерла, предчувствуя скорую истерику. Зачем он это делает? Почему перед Женей? Я не хочу вести жизнь подобную той, какую выбрал мой муж. Мне не нужны сплетни, интриги и скандалы. Спокойствие и свобода - вот чего отчаянно желает моя душа. И чтобы дочь была рядом…

- Я то к жене решил приехать, узнать, все ли с ней хорошо. Как никак беременная, моего ребенка носит… А тут такая картина. И давно это у вас? Позавчера вроде просто знакомыми были.

- Тебя это не касается, Верухин. Лучше подумай, до какого состояния ты её довел, если при виде тебя она пугается и начинает дрожать?

- А ты у нас психолог типа? Интересный способ успокаивать…

- Как умею, так и успокаиваю.

- В прошлый раз поступил так же? - Женя язвил, а Тимофей был очень спокоен, и говорил в такой манере, словно пытался остудить пыл своего оппонента.

- По крайней мере, я не мстителен.

- Да ты просто слабак!

- Сказал тот, кому дала пинка под зад какая-то рыжая швабра.

Мой муж проглотил колкость, и тишина затянулась. Мне захотелось обернуться и посмотреть, что же там происходит за спиной, но Тимофей не позволил. Лишь крепче прижал к себе. Как нельзя кстати подъехала еще одна машина и просигналила.

Глава седьмая. 1

Подруга встретила меня с беспокойством. Однако поговорить с ней и высказать накипевшее получилось только после ухода Галины.

- Ну, рассказывай! – Наташа поставила передо мной дымящуюся чашку с чаем и булочку. Я отложила в сторону бумаги и откинулась на спинку кресла.

- У тебя клиенты еще есть?

- Запись через час. Ты ешь. Небось, дома даже не перекусила.

- Утром еще, - взяла в руки выпечку и откусила. – Вкусно!

- Эти со сгущенкой. Я еще с земляничным вареньем люблю, но привозят их только по понедельникам. Ну, так что у тебя стряслось? – вновь спросила она и сделала глоток чая.

С каждым мои словом, подруга все сильнее недоумевала. И как мне показалось, даже радовалась чему-то. А когда я рассказала о поступке Тимофея, пытаясь передать ей всю силу своего недовольства, так и вовсе улыбнулась.

- Туся, может, хватит, а? – разозлилась я, глядя на ее весьма странное поведение.

- Ты о чем?

- У меня проблема, понимаешь? А моя лучшая подруга вместо того, чтобы помочь советом, радуется. Понимаю, у тебя там со Степой любовь-морковь, но можно ведь хотя бы сделать вид, что слушаешь?

Она удивленно похлопала ресницами, а потом рассмеялась в голос.

- Вот, ты смешная, Лизок! Мне весело оттого, что он шаг хоть какой-то сделал.

- Кто? – в голове все смешалось.

- Тимофей. Мужик на тебя затравленно смотрит уже несколько месяцев, а ты будто ничего не видишь.

Я так и не нашла слова, чтобы опровергнуть ее домыслы. Просто застыла, с каждой минутой все более ужасаясь тому, какую пропасть между мной и моим новым знакомым сейчас создала Наташа. Если вначале до меня никак не доходил смысл поведения Тимофея, то теперь все становилось на свои места. Но ведь… я являлась замужней женщиной, с ребенком, еще и беременная. Да, не уродина, однако, это вовсе не означало, что на такую можно иметь виды.

- Тусь…

- Перестань уже корить себя во всем, Лиз, - с раздражением в голосе сказала подруга. - Подумай на минуту, даже на секунду о том, какая ты красивая и замечательная. Пусть и мать, но порядочная и верная. Твой муж идиот. Он упустил то самое важное, о чем мечтают многие мужчины – любящую жену, готовую заботится о нем и нарожать хоть целую роту. Прошло так много времени, а Женя до сих пор не нашел ключ к твоему сердцу. Может, ему и не суждено больше его касаться?

- В смысле?

- В том самом! – со стуком положила она чашку на стол. - Даже я, будучи недалекой в этих вопросах, смогла сообразить, что к чему. И то! Если бы Дени не ткнул носом, так бы и ходила, и маялась от тоски. Думаешь, мне не было совестно? Степан состоял в отношениях с весьма красивой женщиной. А тут я, со своей любовью.

- Постой, на что ты намекаешь? Замутить с Тимофеем? Ты вообще в своем уме? – я вскочила, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – Это же немыслимо! Я замужняя женщина!

- Ага, такая замужняя, что живешь на съемных квартирах и трясешься, как бы муж не увел у тебя дочку. Он-то при деньгах. В случае чего, совсем не проблема подкупить того же судью. И, кстати, я тебе советую не мутить с Тимофеем, а просто задуматься и поднять уровень своей самооценки хотя бы на пальчик повыше. Ты тоже человек. А Женя до сих пор ведет себя так, словно ты – его собственность.  И тут появляется мужчина, готовый носить тебя на руках, как ты убегаешь от него и клеймишь чуть ли не разлучником. Ради чего? Чтобы защитить отношения, которых нет? Оправдаться перед мужем, пустившим слюньки на ходули какой-то модели?

- Она дизайнер, вроде…

- Да какая разница! – подруга тоже вскочила и уперла руки в бока. – Суть от этого не меняется. Вчера была Ани, а сегодня появится какая-то Лилия, Сюзанна, Валерия… И что дальше? Мой тебе совет, Лизок: пересмотри свою жизнь, выдели приоритеты и поставь во главу пусть не себя, но хотя бы детей. Мужиков вокруг много, а ты одна!

Дверь медленно отворилась и оттуда с опаской выглянула Зарина.

- Девочки, вы чего тут раскричались? – шепотом спросила коллега. – Наташа, к тебе там клиентка пришла, челку подстричь надо. Возьмешь? А то у меня мужская стрижка. Такой мачо в кресле сидит! Даже и не скажешь, что ему шестьдесят четыре.

Я невольно хрюкнула от смеха, а подруга прикусила губы, чтобы не рассмеяться в голос, затем кивнула Зарине:

- Сейчас подойду. Тут два раза булочку откусить осталось.

Едва дверь закрылась, как Наташа сочувствующе посмотрела на меня.

- Прости, родная, если была резка. Просто… Ты достойна большего. Вот и все. Мне пора. Ты до скольки просидишь тут?

- До четырех. Потом надо успеть за Машей сходить. Лида одобрила этот график только на время, пока длится стажировка. Потом придется думать.

- Что-нибудь да придумаем.

Наташа подмигнула мне и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь, а я опустилась обратно в кресло и задумалась. В ее словах значилось так много правды. Однако невозможно поменяться человеку в одночасье, просто услышав какие-то правильные и мудрые слова. Да и тяжко мне стало на душе. Сколько раз я искала Жене оправданья, даже жалела, порывалась пойти за ним, едва прогнав с порога, и каждый раз одергивала себя. За шесть лет настолько привыкла к нему, что просто вырвать из сердца и забыть не получалось. А Тимофей…

Мне вспомнились его слова во время нежелательных объятий. Не помню, просил ли когда-то муж довериться ему. Не помню, подставлял ли он мне то самое плечо, в котором я нуждалась? В отличие от Ильи, бросившим Наташу, он не испугался ответственности и заботился о ребенке. Все для Маши. Все ради Маши. И меня долгое время это устраивало.

Устраивало, пока я не поняла, что одинока. В ту самую ночь, когда произошла ссора из-за моей беременности, я осознала – со мной жили только ради дочери, и обязывать, обременять себя еще одной нитью связи Женя не хотел.