Счастье в подарок дракону 2

5.

Мне казалось, что дверь открывается целую вечность. Но вот она, наконец, открылась, и я задержала дыхание. Лиран… Она была прекрасна! Стройная, утончённая голубоглазая блондинка с идеальными чертами лица, которые не портили даже неестественная бледность и испуганное, растерянное выражение. Аккуратный красивый нос, чуть пухлые чётко очерченные губы и будто выточенный скульптором овал лица – эти черты Лати унаследовала от матери, а вот цвет волос и характер, видимо, от отца.

Она мазнула по мне безразличным взглядом и судорожно вздохнула, увидев Латишу. Малышка жалась ко мне и растерянно переводила взгляд то на мать, то на меня.

Лиран, наверное, с минуту просто стояла и смотрела на девочку. А по бледным щекам катились слёзы. И тут за её спиной появилась Беата.

- Ну же, - нетерпеливо подтолкнула она дочь. – Подойди и обними свою…

- Нет! – перебила её Лиран. – Не могу!

Она развернулась, оттолкнула мать и убежала.

- Стой! – бросилась за ней Беата. – Да постой же ты! Не будь дурой!

Грымза бабуля догнала Лиран где-то в коридоре и начала уговаривать её. Мы с Латишей всё прекрасно слышали, потому что дверь она не закрыла.

- Подумай, дочь. Хорошо подумай. Не хочешь принимать её? И не надо! Девочка будет жить у нас. Тебе нужно только подписать прошение, - заливалась она соловьём.

- Логан никогда не отдаст её вам, - всхлипывая, ответила Лиран. – И я не хочу их разлучать. С ним ей будет лучше.

- Какая же ты тряпка! – разозлилась Беата. – Подумай о своих сыновьях. Я буду отдавать тебе часть содержания, наконец, найдёшь им приличных учителей. Мальчикам уже семь, пора задуматься об их будущем.

- Но Логан…

- Да что он сделает? Ты мать! У тебя есть права на дочь. А у меня связи в совете, я уже обо всём договорилась. От тебя нужно только согласие и подпись, - давила Беата.

- Не мучай меня, мама. Я не могу так, - всхлипнула Лиран. – Это неправильно. Я и так причинила боль Логану.

От звука пощёчины мы с Лати обе вздрогнули. Лиран вскрикнула, послышался быстрый, удаляющийся стук каблуков. А меня это будто отрезвило. Присела на корточки перед малышкой и спросила:

- Испугалась?

Лати отрицательно помотала головкой и прошептала:

- Нет, ты же со мной. А кто была эта тётя?

Я растерянно уставилась на неё. Неужели она не поняла, что это была её мама? Она же всё слышала, не могла не слышать. И Латиша очень сообразительная девочка, так почему не поняла?

- Эй, ты, покорми девочку, - послышалось со стороны двери.

Я встала и повернулась к нашей главной тюремщице. Беата смотрела на меня, как на какого-то таракана.

- Твоё дело заботиться о ребёнке. Не будешь выполнять обязанности, станешь не нужна. Ты меня поняла?!

- Да, - опустила я голову, чтобы не злить её ещё больше.

- Как же я ненавижу подобных тебе выродков. Чистокровные, как же! Грязные, никчёмные отбросы! Лично придушу, когда станешь не нужна, - прошипела она.

Я с ужасом посмотрела на эту сумасшедшую, и она нахмурилась.

- Неужели понимаешь? – спросила с прищуром «бабуля года». – Нет, показалось, наверное.

И она захлопнула дверь. Заскрежетал засов.

- Бабушка злая, - поделилась со мной своими наблюдениями Латиша. – И подарки всегда скучные присылала.

Меня всё ещё потряхивало от откровений Беаты на счёт моего будущего, но улыбку я выдавить смогла. Нужно успокоиться и поговорить с девочкой. Она, наверное, в шоке, вот и не признаёт, что только что видела свою мать.

- Малыш, ты же слышала, о чём они говорили? – спросила, опять присев перед ней.

- Слышала, - кивнула Латиша. – Но не понятно же было. Я только два языка знаю, общий имперский и северный эллинский. А они на другом говорили.

- На каком? – нахмурилась я.

- Глупенькая, я же не знаю другие, - засмеялась Лати. – На другом и всё, - развела она ручками. – Я голодная, пошли есть! И бабушке велела тебе накормить меня.

- То есть это ты поняла? – совсем запуталась я.

- Так это она на общем сказала, - проговорила Латиша и побежала к столу. – Догоняй! Надо успеть всё попробовать, пока папа не пришёл.

Ох, милая, мне бы твою веру в то, что Логан так быстро нас найдёт. Выпрямилась и пошла за девочкой, ломая голову над этими языками.