Заложница. Сделка

Глава третья

– Доброе утро еще раз, дорогая, – окинув невесту быстрым проницательным взглядом, любезно произнес герцог, – вы прекрасно выглядите.

Таэль расслышала в его голосе и почти незаметную насмешку, на которую заранее решила не обращать внимания, и неожиданную бодрость, какая могла быть лишь следствием зелий, выданных хозяину алхимиком. Она отлично помнила, что Хатгерн дэй Крисдано по утрам всегда ведет себя намного добродушнее и снисходительнее обращается с друзьями и подданными, если ему удается выспаться всласть. Во всяком случае, был таким год назад, когда Таэль еще имела возможность изучать отчеты отцовских осведомителей.

И вряд ли характер тридцатилетнего мужчины сильно изменился за этот год, поэтому благоразумнее всего будет вести себя с ним сегодня с покорной молчаливостью.

– Спасибо, ваша милость, – не поднимая на него взгляда, кротко произнесла Таэльмина и положила руку на подставленный ей локоть.

Хатгерн улыбнулся еще любезнее, скорее не невесте, а удовлетворяя любопытство служанок, заинтересованно раскрывших глаза и рты, и повел девушку в дворцовую молельню, где сегодня должен состояться брачный ритуал для семнадцати пар. Восемнадцатому жениху, капитану Бедьеру, придется подождать еще пару дней, пока его невеста оправится от «отравления несвежим мясом».

Шагая под руку с невестой по коридорам и залам, герцог, не стесняясь, рассматривал сквозь вуаль ее невозмутимое личико, изучал лежащую на белоснежном рукаве тонкую кисть и ладную фигурку среднего роста. И постепенно в его уставшем мозгу начинали просыпаться и с каждым шагом расти сомнения в верности придуманного им плана, еще вчера казавшегося таким идеальным. А вместе с ними росло и тайное сожаление, что ничего изменить уже нельзя, все остальные женихи вполне довольны собственным выбором и с нетерпением ожидают возможности увести или увезти младших жен в свои дома и комнаты. Да и девушки, как донесли ему преданные слуги, разглядев будущих супругов, больше не особо жалели об изъятых у них ключах счастья.

И его собственная невеста тоже не смотрела сегодня на Хатгерна с той ненавистью, какой облила его вчера, но это вовсе не радовало герцога, скорее, наоборот, настораживало. Если верны секретные сведения, добытые его шпионами, и Хатгерн ведет сейчас к молельне не обычную графскую дочку, а хорошо выученную тень, то ее поведение говорит лишь об одном. У Таэльмины тоже есть свой собственный план, и можно не сомневаться в его точности и продуманности. У дочери хитрого и ловкого Марнинга дэй Азбенда, покойного первого советника юного герцога Рингольда дэй Бентрея, было для его обдумывания почти две декады с момента оглашения списка знатных девиц, выдаваемых в качестве залога, или просто контрибуции, герцогу Крисданскому.

– Одну минутку, – проходя мимо собственного кабинета, решился на проверку своих сомнений Хатгерн и резко распахнул перед невестой дверь. – Проходите, графиня. Я хочу задать вам один вопрос.

– Я вас слушаю, – тем же до противного спокойным и кротким голоском сообщила невеста, по-прежнему глядя в пол.

Очень хороший, между прочим, паркет, из выложенных замысловатым узором крошечных кубиков драгоценной древесины мраморного дерева. И все, что удавалось, не поднимая глаз, рассмотреть Таэльмине в этой комнате, тоже было очень добротным и дорогим, словно герцог задался целью подавить своим богатством каждого, кто попадает в его кабинет.

– Когда я с вами разговариваю, дорогая, будьте любезны смотреть мне в глаза.

– Хорошо, – послушно кивнула графиня, и ее серые глаза немедленно уставились на него с глуповатой покорностью. И лишь на миг в недосягаемой глубине этих сумрачных глаз мелькнула искорка живой насмешки, однако тотчас же молниеносно исчезла.

– Я знаю, Таэльмина, – спрятав раздражение, ровно произнес герцог, – какому ремеслу вас учили.

Девушка продолжала молча смотреть на него с той же собачьей преданностью, но Хатгерна это обмануть не могло. В этот миг герцог размышлял лишь об одном: как много можно сказать ей прямо сейчас? Ведь все, кто хоть что-то знал о тенях и их обучении, настойчиво предостерегали герцога от двух вещей. От пренебрежительного к ним отношения и от попытки обмануть. В тот момент герцогу казались весьма преувеличенными все страхи советчиков, ну какая опасность может исходить от юной девушки? Даже если ее и научили бросать ножи или подслушивать чужие разговоры. Однако теперь дэй Крисдано все яснее понимал, что зря он недооценивал эти советы. И в надежде, что еще не опоздал, собирался немедленно попытаться исправить совершенную вчера невольную ошибку, когда вынужден был заниматься спасением чужих невест вместо того, чтобы поговорить со своей.

– Более того, благодаря ему я и выбрал именно вас. И поэтому не собираюсь ни к чему принуждать и, как вы можете догадаться, ночевать в ваших покоях тоже не намерен.

– Чего вы хотите взамен? – мигом перестала представляться дурочкой Таэльмина.

– Службы. Той, от которой так неразумно отказался ваш младший брат. Но, разумеется, вам придется дать мне клятву на крови и отречься от всех прежних присяг.

– Я от них уже отступилась, – холодно произнесла Таэль, и в ее глазах взмахом стального лезвия мелькнула вчерашняя ненависть, – но в вашем предложении меня интересуют два пункта: сколько я должна буду на вас работать и на какую награду могу рассчитывать?

– Вот теперь я верю, что передо мною тень. – Опытный слух графини наряду с удовлетворением расслышал в по-прежнему чуть насмешливом голосе герцога толику презрения, заставившую девушку спрятать подальше едкую усмешку.

Все знатные мужи, стоящие во главе герцогств, графств и баронств точно так же высокомерно относятся к теням женского пола. Если удается узнать об их существовании, разумеется. Словно по сговору считая, будто у мужчин слух, вкус и обоняние непременно должны быть намного тоньше женского, а способность заранее разгадать грозящую хозяину опасность значительно выше. И даже не догадываются, как сильно отличаются их представления от действительности. Зато всегда стараются за одинаковую работу дать женщинам в несколько раз меньше золота и привилегий.

– Если вы не против, – помолчав, миролюбиво предложил герцог, – обо всем этом мы спокойно договоримся вечером. Сейчас нас ждут. Но я даю слово обязательно обдумать все ваши пожелания и надеюсь, ни одного неразрешимого вопроса у нас не возникнет.

Таэль только молча кивнула; не в том она положении, чтобы отказываться или спорить. Он и так сделал ей баснословно щедрое предложение, хотя мог бы попытаться просто привязать ее к себе тем банальным способом, который большинство самовлюбленных мужчин считает наивернейшим в отношении женщин и наиболее удобным и приятным для себя.

Даже не догадываясь, насколько сильно ошибся бы в этот раз. Наставники теней загодя позаботились о надежном способе отвратить юную графиню от любых нежных чувств и всего прочего, что обязательно ведет всех девушек в невидимые оковы любовного плена. И тем самым сводит на нет их упорный многолетний труд по воспитанию настоящей тени.

Просторный зал перед входом в молельню пестрел празднично разодетыми подданными Хатгерна, и легкие вуали заложниц, вплавленные в эту толпу светлыми пятнами, казались крыльями случайно залетевших сюда беспечных птиц. Да они и были птицами, огорченно вздохнула Таэльмина, домашними доверчивыми канарейками и горлинками, вырванными из привычного и безопасного родного мирка безжалостным ветром глупой войны и им же заброшенные на чужбину, прямиком в позолоченные, но от этого не менее крепкие и ненавистные клетки.

Избежать которых до сих пор можно было лишь с помощью ключей, подаренных «доброй» герцогиней Лигурией. Еще один способ, не такой скорый и жуткий, хотя более медленный и кропотливый, знала лишь бывшая тень графа Зарвеса дэй Азбенда. И совершенно новый придумал для Таэль ее будущий супруг, несомненно заслужив за это ее особую признательность. Если, разумеется, графине покажутся достойными условия их сделки.

Впрочем, тень заранее была готова согласиться довольно на многое, вот только выполнять свои обязанности намеревалась в полном соответствии с предложенной наградой.

Разговоры, смешки и прочий шум стихали по мере того, как герцог подводил свою избранницу к широко распахнутым дверям личной молельни. В небольшой комнатке горело несколько десятков высоких восковых свечей, множащих золотые блики на рамах старинных портретов, изображавших предков Хатгерна, знаменитых полководцев и полузабытых святых, пришедших в прибрежные герцогства из седой старины, когда мир еще был необъятен и наполнен различными чудесными и загадочными сказочными существами, живущими с людьми бок о бок.