Сексуальное путешествие

полуприкрыты, а руки сминали покрывало.

— Теперь остальное.

Это было еще труднее. Невозможно.

— Я не могу, — ответила я.

— Ты можешь. Ты хочешь. Ты красивая, и я хочу увидеть тебя всю. Покажи мне.

Я закрыла глаза и сделала глубокие успокаивающие вдохи. Я могу это сделать. Я

хочу. Он думает, я красивая. Да.

Мои руки пробежались по бокам, между кожей и розовым кружевом, потянув

трусики, я наклонилась, чтобы выйти из них, от этого движения грудь покачнулась.

Выпрямившись, я закрыла глаза, руки задрожали напротив моей киски. Подбородок

затрясся.

— Посмотри на меня, Делайла. — Голос Луки был мягким, нежным, настойчивым.

Я покачала головой, уставившись взглядом в потертый ковер.

Услышав, как ослабли пружины, когда Лука встал, я задрожала еще сильнее. Я

напомнила себе, что хотела этого. Пол заскрипел, и тепло окутало мое обнаженное тело,

когда Лука приблизился.

Я ахнула, когда его палец спустился с моего бока к бедру. Почувствовав губы на

своем плече, я отклонила голову назад, а когда они двинулись вниз к груди, потеряла

дыхание. Пальцы спустились по животу, очертили пупок, и снова поднялись выше, под

грудь к ореолам, и затем...

Мои колени подогнулись, когда он ущипнул меня за сосок, посылая молниеносный

жар через все тело. Другая его рука прошлась по изгибу моего бедра и обхватила задницу,

а губы ласкали мою кожу, касались горла и плеча, груди и щеки, а теперь и губ.

— Теперь посмотри на меня, Делайла. Пожалуйста.

Я посмотрела. Его взгляд был прикован ко мне, настойчивый и горящий желанием.

Он опустил руки мне на плечи и развернул в пол-оборота, чтобы я смотрела на дверь

ванной. Я увидела себя в зеркале, голую, бледную, как фарфор, чувственную, Лука стоял

рядом со мной в джинсах и без рубашки. Его руки обернуты вокруг моей талии, темная

кожа на белой.

— Посмотри, какая ты красивая, — сказал он, его дыхание щекотало мое ухо. —

Видишь? Видишь, насколько ты прекрасна?

— Я вижу тебя, — ответила я Луке. — Ты прекрасен.

Он отошел в сторону, за пределы зеркала, удерживая мою руку в своей. — Смотри

теперь, тут только ты. Теперь ты видишь свою красоту?

Я покачала головой.

— Я вижу лишь себя. — Снова вспышка смелости; я отвернулась от зеркала и встала

лицом к Луке. — Покажи мне, как ты думаешь, что я красивая. Продолжи обучение.

Он подошел ко мне, сокращая расстояние между нами.

— Помоги мне со штанами, — произнес он.

Ох, его обучение заставляет меня выйти из своей зоны комфорта; но я сделала почти

все, не так ли?

Я проследила руками сильные, широкие грудные мышцы, вниз, между впадинами

его брюшного пресса, к бокам и стальным мускулам его рук. Он стоял, не шевелясь,

позволяя мне трогать себя. Сейчас обе мои руки покоились на его животе. Я поцеловала

его, поцелуй был медленным. Лука тщательно исследовал мой рот своим, и я позволила

своим рукам спуститься вниз и поиграть пуговицей его джинс.

Собираюсь ли я это сделать?

Черт, да.

Пуговица легко выскользнула, ширинка расстегнулась почти самостоятельно, и края

его штанов разошлись в стороны, открывая черный хлопок. Вдохнув, я спустила его

джинсы вниз по бедрам, и он вышел из них, одной ногой стянув материал с другой ноги и

наоборот, наконец, он остался лишь в узких, черных трусах, его эрекция выпирала, а

головка почти выскочила наверх.

Боже мой, этот мужчина прекрасен.

— Почти все, mia bella. Теперь нижнее белье. Медленно.

Я засунула два пальца под резинку у его тазовых костей и потянула вниз. Кончик его

пениса поймал материал, и мне пришлось скользнуть одним пальцем под резинку, чтобы

освободить его. Мой палец коснулся его мужского достоинства, и я нелепо покраснела.

Стянув трусы полностью, я беспомощно не могла отвести взгляд.

В данный момент сравнения было просто не избежать, не так ли?

Конечно, Гарри был моим единственным ориентиром. Согласно Мардж, он был...

маленький. Конечно, она, возможно, говорила не правду, или просто пыталась успокоить

меня каким-то странным образом.

Если Лука был телом для сравнения, Гарри едва туда доходил. Возможно, момент

объективности: Гарри был ниже на несколько дюймов и тоньше почти настолько же.

Я почти не видела эрекцию Гарри, ни до, ни во время, ни после секса. Как я уже

говорила, мы ничего не делали при свете. Это может прозвучать смешно, но я была

замужем за ним почти десять лет и не видела его голым, не трогала его член, или что-то

еще.

Я почувствовала приступ паники. Если мы, Лука и я, займемся сексом... он

собирается всунуть это туда? Он был огромным. Я наполовину меньше.

Возможно, моя паника была заметна.

— Пожалуйста, не переживай. Ты растянешься. Я буду медленным, а ты скажешь,

если тебе будет не комфортно. Но это будет не сейчас. Не думай об этом. — Лука

прижался ко мне, его эрекция твердая, но как шелковый клин между нашими телами. —

Сейчас, двигаемся медленно, момент за моментом. Теперь ложись и позволь мне

прикасаться к тебе.

Он подтолкнул меня к кровати, и я легла, передвинувшись к центру. Лука лег рядом,

достаточно близко, чтобы его тепло согревало меня. Его губы коснулись моих, и я

почувствовала облегчение. Я забыла все свои переживания, все страхи, все мысли, когда

он поцеловал меня. Я могу это сделать, когда он целует меня.

Может быть, он знал это, и отстранился, чтобы я почувствовала свой страх и

встретилась с ним лицом к лицу. Он целовал мою челюсть, горло под подбородком и

впадинку у основания шеи. Мои пальцы нашли его затылок и остались там. Он

передвигался ниже, и ниже, и... о... Боже...

Его рот оказался на моем соске, слегка прикусив зубами и пощипывая губами.

Чистый восторг. За всю жизнь не было ничего прекраснее, чем рот Луки на моей груди в

этот момент, его губы обхватили всю вершинку, язык дразнил, слегка ударяя, кружась.

Влажное тепло растеклось между моими бедрами, в складках киски. Его рука нашла

другой сосок, святое небо и, черт возьми, он опустил пальцы на киску, прижал ладонь к

бугорку и скользнул в меня одним пальцем.

Это не сравнится с тем, когда я трогала себя. Он был везде, целуя груди, дразня

пальцами сосок, поглаживая киску. И все, что я могу делать, это выгибать спину и не

забывать дышать.

Палец внутри меня медленно задвигался, изучая глубины, снося стены и обратно. О,

о боже, он нашел клитор, сладкий Иисус... во мне взорвалась молния, когда он потер

ноющий бугорок двумя пальцами.

— Ты такая узкая, mia bella. Такая влажная. — Пока он говорил, мой сосок все еще

был у него во рту. — Я думаю... да... я думаю о том, какая ты на вкус.

— Что? Нет, ты не можешь...

Но он это сделал.

Его тело скользнуло вниз, руки развели мои сопротивляющиеся колени в стороны,

его рот целовал линию моего бедра, выше и выше, к кусочку аккуратно подстриженных

кудрей.

Я всегда подстригала там, просто потому что мне так нравилось.

Я попыталась сжать колени вместе, подавленная, смущенная, шокированная тем, что

он коснулся меня там своим ртом, но он лишь целовал более страстно, проводя языком по

другому бедру, и потом по лобковой кости и — да, да, сладкий экстаз — его язык нашел

мой вход, внутрь и вверх, отстраняясь и снова облизывая. Он поцеловал губы моей киски,

затем снова вошел языком, а моя спина выгибалась от каждого касания его языка.

Казалось, он только начал. Я дернулась, когда он щелкнул языком по моему

влажному клитору, и я задохнулась, но он не остановился, лишь снова лизнул, и теперь его

пальцы были во мне, а язык нашел свой собственный ритм, вокруг, и вокруг, и вокруг,

затем вверх, вверх, и вверх.

Я не была уверена, что он сделает дальше, но что-то взорвалось глубоко внутри

меня. Его средний и безымянный палец коснулись какой-то точки внутри, и я распалась на

части. Язык потерся о клитор, пальцы потирали то местечко, я извивалась, распутывая

узелок иступленных нервных окончаний, всхлипывая, дергаясь, но он не остановился, а

все продолжал и продолжал...

Мир исчез на мгновение, и я возможно закричала.

Вес Луки снова оказался рядом со мной, когда я смогла двигаться, прижалась к нему

и встретилась с ним взглядом. — О... мой... Бог. Как ты это сделал?

— Тебе понравилось? — Я смогла лишь кивнуть, застенчиво ухмыляясь в его плечо.

— Хорошо. Позже я снова это сделаю, если ты захочешь. — Он поцеловал меня, и я

попробовала свой собственный вкус на его языке.

Я обнаружила, что смотрю на его эрекцию... на его член. Слово пронеслось в моей

голове, и я мысленно его произнесла, попробовала его. Член. Думаю, я хочу коснуться его.

Я хочу коснуться его члена.

— Вперед, — сказал он, и я поняла, что сказала это вслух.

Я не хихикала. Правда.

Ох, ладно, я это сделала, немного.

Я положила руку ему на грудь и двинулась вниз к животу, моя ладонь скользнула по

его члену. Было... так много противоречивых ощущений. Твердый, и в то же время мягкий.

Твердый, как сталь, но немного эластичный под пальцами, шелковистый и теплый.

Длинный и толстый. Я взяла его в руку, и мои пальцы едва встретились. Его глаза

вздрогнули и зажмурились, я поняла эффект, который оказывала на него. Ему это

нравилось. Он наслаждался моим прикосновением.

Я скользнула рукой по всей длине, и обвила другой рукой, один кулак выше другого,

а затем одна капля прозрачной жидкости вытекла из отверстия на головке, название

которой я не могла вспомнить, и пока я пишу, это уже не важно. Я двигала руками вверх и

вниз по его длине, имитируя секс, мягко сжимая.

Яички были тугими, я потрогала и их тоже, взяла в ладонь, пораженная тем, что они

были намного тяжелее, чем я себе представляла. Вернув руки обратно на член, я

позволила им просто трогать и исследовать.

Я была поражена своим спокойствием, когда обернула пальцы вокруг члена

мужчины, которого только встретила.

Его руки поймали мои и оттолкнули их.

— На сейчас, достаточно. Если ты продолжишь, все закончится раньше, чем

начнется.

Я знала, что произойдет. Хотя никогда не видела, как это происходит. Гарри всегда

кончал во мне. Я хотела увидеть, как это происходит. Я хотела помочь этому случиться.

— Я хочу этого. Я имею в виду, хочу заставить тебя... ты знаешь. То, что ты сделал

для меня.

Лука улыбнулся, обхватив мою грудь, наклонился и поцеловал.

— О, ты сделаешь. И позже ты сможешь сделать все, что захочешь. А сейчас я хочу

быть здесь, — произнес он, прикасаясь двумя пальцами к моей киске.

Во мне проснулась логика.

— Я на таблетках, — сказала я ему.

Я знала, были и другие аспекты, о которых я должна спросить, но его рот снова

нашел мой сосок, и он лег на меня, прикасаясь ко мне пальцами, двигаясь во мне.

— Это хорошо. Я чист, постоянно проверяюсь, не о чем беспокоиться, — ответил

Лука, вставая на колени между моими бедрами. — Теперь, посмотри на меня, Делайла.

Я провела руками вверх по его бокам и остановилась на спине, смотря на него.

— Ты уверена? Ты хочешь этого? Я остановлюсь. Сейчас, или во время, просто

скажи.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, ища сомнения, но нашла лишь нервы, ни страха,

ни сомнений.

— Просто... будь нежен.

Он придвинулся ближе, и я почувствовала его присутствие, твердый, влажный

кончик толкался в меня, его глаза не отрывались от моих, наблюдая за моей реакцией. Я

вцепилась ладонями в его спину и задержала дыхание, пока он скользил внутрь. Он был

медленным, очень, очень медленным. Дюйм, пауза, одна рука удерживает его вес, другая

играет с моей грудью и соском.

Еще один толчок, немного глубже, я почувствовала, что моя влажность сглаживает

его, чувствовала, как мышцы приятно жжет, когда он растягивал меня, чтобы

приспособиться, и о боже, о боже, я никогда раньше такого не чувствовала. Не с таким

желанием, не с такой признательностью в глазах Луки, его руки на мне, исследовали мою

кожу, тело продвигало его глубже в меня.

Он издал низкий горловой стон «ммммм» и полностью вошел, наши бедра

соприкоснулись, я почувствовала трепещущее давление внизу живота. Он остановился, я

была такая влажная, такая мокрая, так заполнена им, переполнена, и он вышел почти

полностью, остался лишь кончик. На этот раз он полностью вошел одним сильным

толчком, и я задохнулась, широко открыв рот, голова откинута назад, а пальцы царапали

его спину.

Следующий толчок был гладким, внутрь и наружу, вся его длина вышла и снова

пронзила меня, во мне распространилось тепло, давление нарастало. Снова и снова,

теперь мои ноги обернулись вокруг его ягодиц и притягивали его ближе, потому что да,

мне это нравилось, я хотела этого так сильно, все ощущалось так хорошо.

Ритм был задан, быстрее и быстрее, я колебалась на краю взрыва, а потом...

Он перекатился, и я оказалась на нем.

— Теперь ты это сделаешь. Доставь себе удовольствие, в своем темпе. — Лука

смотрел на меня, а его руки покоились на моей талии.

Это было чем-то новым. Так он был даже глубже во мне. Угол наших тел вытянул его

член от тела, и вошел еще глубже. Я попробовала покрутить бедрами...

Было приятно. О да... Девушка могла привыкнуть к этому. Его руки держали меня за

талию и поднимали, позволяя опускаться и снова подниматься. Он не контролировал и не

указывал ритм, не показывал, мне было все равно, его руки вокруг моей талии ощущались

естественно и идеально. Мой вес был на коленях и голенях, я поднималась, чувствуя, что

его гладкая длина выходит из меня, зажигая каждое нервное окончание, вызывая вздох, и

опускалась, боже, так глубоко, ни что теперь не останавливало меня от ритма ослабления

и нарастания его тела внутри меня.

Он ворчал и шептал мое имя, напевал что-то на итальянском, звучало как песня —

это могло быть sì, tutto bene (да, так хорошо), но я не уверена — он помогал мне

приподниматься и опускаться, притягивая к себе сильнее и сильнее, и, наконец, буря жара,

молний и огня в животе и венах вышли из-под контроля. Мои руки были на его животе,

спина напряжена, изгибалась и выпрямлялась, когда я подводила его все ближе и ближе к

кульминации.

Нет, это и близко не было похоже на то, что я делала сама с собой в Чикаго, в номере

гостиницы; да, ощущения были почти несравнимы. Это было чувственно, интенсивно,

удовольствие, выходящее за пределы того, что можно передать словами.

Мои бедра двигались как сумасшедшие, Лука поддерживал меня спереди, его голова

откинута назад, а бедра шлепались о мои, глаза закрыты, дыхание неровное, его

прекрасное, идеальное, мускулистое тело блестело от пота.

О боже, он был прав. Что бы я ни делала раньше, ничто не сравнится с этим. Это был

секс. Это было занятие любовью. Я знала, что только что познакомилась с Лукой, но я

ощущала пугающий шар эмоций, растущий в моей груди, сосредоточенный вокруг Луки и

этого урока чувственной радости. Я не знала, что это было или что это значит, мне

плевать.

Все мысли исчезли, все знания о прошлом, настоящем или будущем. Все было

удовольствием, таким чистым, чувственным и интенсивным, что мне трудно было

ухватиться за слова.

Я рухнула на него, наши бедра все еще врезались друг в друга с яростью

столкнувшейся бури, мои руки лежали под его головой и прижимали его со всей силой

моего захвата и сокращающихся мышц.

Я почувствовала, что он кончил, за мгновение до того, как кончила сама. Он

произнес мое имя и взорвался внутри меня, выпустив струю влажного тепла в мои

дальние, внутренние стенки.

— Де-ЛАЙ-ла, — сказал он с ударением на среднем слоге, его бедра двигались во

мне с медленной, бушующей властью. Чувствуя, что он кончает, я не могла остаться по эту

сторону здравомыслия. Я распадалась на части на нем, трясясь, дрожа, задыхаясь от

толчков, будто каждая клеточка моего тела ожила, как никогда раньше.

Лука крепко держался за меня, пальцы впились в мои бока, дыша так, будто он

пробежал марафон. Я была вялой, полностью истощенной, издерганной, насыщенной. Я

была лужей, лежащей на нем, и не смогла бы двигаться, даже если бы захотела. Он

перевернулся вместе со мной, так, что мы оба лежали на боку, его ствол все еще был

глубоко во мне.

— Это... — начала я, но слова меня подвели. — Это было так...

— Потрясающе, — выдохнул Лука. — Очень, очень потрясающе.

Я посмотрела на него, встречаясь с его горящими карими глазами.

— Я не знала... я не знала, что все может быть вот так.

— И я тоже, а я не новичок в этом, не так как ты.

— Для тебя это тоже было хорошо? — спросила я.

Лука рассмеялся, насыщенным, изумленным смехом.

— Делайла... это было больше, чем потрясающе. Это было... я не могу подобрать

слов в данный момент... это было мощно.

Я не знала, что ответить, так что ничего не сказала, просто прижалась ближе к нему

и постаралась обуздать непонятный сумбур эмоций и ощущений внутри себя.

Между нами расцвело молчание, комфортное и легкое, приятное воспоминание

накрыло нас, как теплое одеяло. Я начала проваливаться в сон, когда Лука снова

заговорил.

— Ты поедешь завтра со мной домой?

Мое сердце замерло. Домой?

— Поехать с тобой домой? — Мой голос был натянутым и напряженным.

Лука уловил это и нерешительно заговорил.

— Да, домой. В дом моих родителей на праздники. Я прошу тебя поехать со мной в

Фиренсе.

— Я думала, ты имел в виду, я не знаю... что ты отвезешь меня в гостиницу или еще

куда.

Лука убрал волосы с моего лба.

— Я могу, но это не то, что я имел в виду. Дом моих родителей достаточно большой,

чтобы у тебя была своя комната. Дешевле, чем гостиница. И более комфортно. — Он

приподнялся на локте. — Я предложил это только ради удобства, нет — это не означает,

что я думаю, что ты боишься. Я имею в виду, это может быть и так, потому что ты мне

очень нравишься, хотя мы познакомились лишь недавно.

Лука нервничал. Его английский, обычно быстрый, был с акцентом и странно

структурирован, и становилось все труднее уследить за смыслом.

— Лука, я...

Чего я хочу? Может быть, он имел это в виду, как доброту, или, как он сказал, как

удобство. Но что, если он хотел большего, чем я могла ему дать? Сказать, что я бы

наслаждалась сексом с ним, было бы преуменьшением. Я хотела этого снова и снова. Я

чувствовала себя ненасытной, как если бы могла дать ему время и снова повторить, и я

никогда не буду полностью насыщенна.

Но значит ли это, что я хочу встретиться с его родителями? Это означает то же самое,

что и в Америке? Я не знала.

Он почувствовал мое замешательство.

— Тебе не нужно отвечать сейчас. Может, нам стоит поспать, и мы сможем снова

поговорить об этом утром.

Я кивнула и позволила себе плыть по течению, мысли вращались в диких кругах.

Лука уснул, и я тоже, но проснулась рано в предрассветные холодные утренние часы, мой

разум был заполнен беспорядочными мыслями.

Я покинула постель, надела футболку Луки и, вытащив свой нетбук из сумки,

открыла дневник и начала писать. Не могу поверить, как много я написала, пока читаю

это, не могу поверить в вещи, которые написала. Я не знаю, что думать, чего хотеть. Мое

сердце все еще в беспорядке из-за окончания моего брака сроком в восемь лет, из-за

неверности Гарри и моего неожиданного статуса одинокой женщины. Теперь еще и Лука,

спящий в моей постели, голая широкая спина в тусклом ночном свете, мышцы сжимаются

и разжимаются, когда он дышит.

Я не могу отрицать укол привязанности, который поражает мое сердце, пока я сижу в

углу и пишу это, наблюдая, как он спит. Что это значит? Хочу ли я это выяснить?

Я не знаю.

Часть меня хочет убежать, упаковать свои вещи и сбежать из Рима... найти первый

автобус, поезд или такси и уехать куда-то еще, куда-то далеко от опасной массы эмоций,

которые породил этот огромный, прекрасный мужчина.

Бежать. Бежать. Бежать.

Слово отбивало ритм мое напуганное сердце. Это должен был быть лишь секс,

просто урок по искусству любви. Но... вот дерьмо. Искусство занятия любовью. Я поняла,

что означает заниматься любовью. Что если для него это значит что-то еще? Мы только

познакомились, несколько часов назад. Как он может иметь это в виду? И разве это не

женщина должна соединять эмоции с физической стороной?

Я ходила по кругу, но не могла отрицать желание сбежать.

Сейчас три часа утра, я только что занималась сексом с незнакомцем, я не знаю, что

чувствую, потому что он не незнакомец. Я знаю его. Но и не знаю, и не могу, и...

Бежать. Бежать. Бежать.

Я думаю, смогу ли найти автобус до Венеции в такое время?