Семь безликих святых

9. Роз

Роз стояла рядом с Базиликой, когда зазвонили колокола.

Она окинула взглядом пьяццу, над которой возвышалась церковь. Теплый воздух наполняли голоса, люди толпились у прилавка, где продавали свежую рыбу, а неподалеку музыкант играл на органетто[6]. Сгущались сумерки: для центра города это всегда было самое оживленное время.

«Здесь слишком много людей», – думала Роз, проталкиваясь сквозь толпу, окружавшую церковь снаружи. Ей было интересно, не боялись ли последователи Смерти, что и на этот раз выберут их, учитывая произошедшее с последним представителем.

Назначаемые в Палаццо последователи избирались из числа своих самых могущественных коллег. После чего они принимали решения в отношении политики, а также совместно с главным магистратом и советниками управляли всей Омбразией. Семь человек несли ответственность за весь город: шесть представителей и Форте – и ни одного заурядного среди них. После победы над Хаосом в Первой войне святых воплощение Силы вернулся на юг: именно он установил эту систему правления. Но вскоре умер от чумы, и его место занял главный магистрат. С той поры так и повелось.

Роз ткнула локтем под ребра ближайшего к ней мужчину, расчищая себе путь к входу в Базилику. Здание из гладкого серого камня, украшенное искусными замысловатыми узорами, находилось в центре квартала Смерти. Огромная арка обрамляла главный вход, отличавшийся деревянными дверями с эмблемой последователей Смерти – череп со звездами вместо глаз. Над ними располагалось превосходное изображение шести безликих святых, по одному на каждую священную гильдию. На месте седьмого святого красовалось неаккуратно вырубленное в камне углубление. Их головы были склонены в вечной молитве. Но Роз, как всегда, старалась не смотреть на них чересчур пристально.

Она больше не верила святым. Ее отец был прав – как жаль, что его уже не было в живых и она не могла сказать ему об этом. Ведь если город действительно происходил от святых, то почему лишь единицы были наделены магией? И почему остальные горожане обязаны поклоняться им? Истинное божество, по мнению Роз, не должно иметь фаворитов. Если святые хотят почтения от нее, то для этого им придется доказать, что они этого достойны. И неважно, что она потомок святой Терпения.

Роз прошла к скамьям вместе с остальными посетителями, среди которых в основном встречались последователи. Она всегда невольно с интересом подмечала особенности разных гильдий: последователи Изящества носили ярко-голубые одежды, Силы – традиционно черные. Последователи Смерти – белые мантии, а Терпения – темно-бордовые. Лица последователей Милосердия отличались скучным выражением, а Хитрости – лукавой усмешкой. По наблюдениям и подсчетам Роз, около трети населения обладало магией, хотя большинство жителей, несмотря на это, поклонялись святым. В домах, как правило, можно было встретить статуэтки одного из святых покровителей, а Базилику и другие небольшие храмы в городе посещало большое число верующих. Она даже видела, как люди оставляли подношения у своих дверей.

После церемонии в распоряжении Роз будет всего несколько минут, чтобы незамеченной прокрасться вниз. Она жалела, что не сделала этого раньше, во время прибытия гостей: тогда бы ей не пришлось сидеть здесь все торжество. Однако если в Базилику люди входили наплывами, то выходить из нее будут все одновременно.

Главы гильдий – те, кто управлял текущими делами последователей, пока их представители заседали в Палаццо, – стояли перед алтарем. А за ними по ступеням, ведущим на трибуну, поднимался главный магистрат Форте.

– Добрый день! – громко произнес он, дойдя до места. Затем, сплетя пальцы рук, окинул взглядом собравшуюся публику. На его лбу выступили капли пота – не знай Роз его, решила бы, что он нервничает. – Спасибо всем, что собрались сегодня здесь. С последней церемонии восхождения прошло немало времени, и я осведомлен, что последователи Смерти выдвинули несколько превосходных кандидатов.

Роз закатила глаза. С последней церемонии прошло совсем немного времени, и все присутствующие об этом знали.

– Сегодня, когда мы отправляем нового последователя в Палаццо, святые смотрят на нас, – продолжил Форте, опустив глаза; перед ним, скорее всего, лежал текст. Его речь сделалась ритмичной и невыразительной, когда он принялся читать по бумаге: – С этого дня и впредь им предоставлена честь внести свой вклад в управление нашим городом. Мы с советниками будем работать с ними сообща, дабы достойно представлять Омбразию. – Теперь Форте заговорил серьезнее, его взгляд устремился к изысканно украшенному потолку: – Знаю, что у многих из вас есть вопросы, и в свое время вы получите ответы на них. Несчастный случай, унесший на прошлой неделе жизнь одного из последователей, был всего лишь несчастным случаем. Такая трагедия больше не должна повториться.

Он поправил очки дрожащей рукой, и Роз внезапно стало не по себе. Неужели главный магистрат знал что-то, чего не знали они? Неужели имелся повод для беспокойства, о котором остальные ничего не подозревали?

– А теперь, – сказал Форте, переведя дух, – хорошо известная всем вам история. – Он открыл лежавшую на трибуне книгу – не что иное, как «Святые и жертвоприношение», – и начал читать: – Когда мир еще был молод, солнце только-только взошло на небосклон, Сила опустил свой взор на землю и обнаружил, что ее мало. Тогда он расколол ее на части и создал долины, а потом сотворил самую высокую из вершин. – Прервавшись, главный магистрат перевернул страницу. – В самом сердце гор Силы вспыхнуло пламя Терпения. Именно она породила огонь, а Хаос привел его в движение. Но тепло не должно было излучать ярость, поэтому Терпение, чтобы умерить вспыльчивый нрав своего возлюбленного, создала дождь. Этот дождь подарил жизнь самым разным видам растений и животных, которые человечество могло использовать для своего выживания. Однако людям не хватало умений, тогда Хитрость наделила их знаниями, а Изящество – способностью творить. Много лет человечество процветало, но благополучие не длится вечно. Для создания требовались ресурсы, а земля не могла много дать. И тогда Хаос подарил людям войну.

Базилика наполнилась тихим бормотанием. По всей видимости, присутствующие, как и Роз, впервые услышали, чтобы кто-то прочитал эту историю, нисколько не исключив роль Хаоса.

Форте поднес палец ко рту и вновь перевернул страницу.

– Человечество воевало много лет. Милосердие и Смерть, бок о бок наблюдавшие за ним, пришли к общему решению. Люди получали ранения, поэтому Милосердие даровало им исцеление и лекарства. А поскольку этого оказалось недостаточно, Смерть подарила им покой. Место успокоения, когда их время на земле подходило к концу.

Форте поднял глаза от книги.

– И вот сегодня мы чтим шестерых из этих святых. Сила, Терпение, Изящество и Хитрость благословили нас ремеслом. Милосердие и Смерть – глубочайшим пониманием человеческой жизни. – На миг показалось, будто Форте хочет сказать что-то еще, но он лишь поджал губы и подозвал женщину, должно быть главу гильдии Смерти.

Высокая, статная, рот растянут в мрачную линию. Она вручила главному магистрату небольшой кожаный мешочек, содержимое которого Форте мгновенно вытряхнул. Десятки крошечных полосок бумаги закружились в воздухе, словно бледные мотыльки. Публика замерла. Роз наблюдала за тем, как все листки, кроме одного, осели на пол. Оставшаяся полоска бумаги продолжала парить в воздухе, ныряя, вращаясь и выделывая безумные пируэты, пока Форте не поймал ее.

– Сальвестро Агости, – прочитал он. Слоги эхом разлетелись по обширному пространству, сложившись в незнакомое для Роз имя. Раздались аплодисменты – вначале редкие, а после переросшие в какофонию; со скамьи в передней части зала поднялся высокий мужчина. Его шелковый костюм наглядно демонстрировал богатство, пальцы украшали роскошные кольца. Он был похож на человека, готового принять власть. Нет, не совсем так: он был похож на человека, рассчитывавшего на это.

Весь остаток церемонии Роз блуждала мыслями, отгородившись от монотонного выступления Форте. Неприятные ощущения становились невыносимыми. Даже если бы ее не окружали последователи, она бы все равно в местах богослужения чувствовала себя самозванкой. Располагавшийся под храмом морг будто взывал к ней, напоминая об истинной причине ее прихода, поэтому она ни слова больше не слышала из речи о святых и святости.

Примерно через час вокруг Роз поднялся шум, и она вдруг осознала, что гости начинают вставать со своих мест и расходиться. Она вскочила на ноги. Все внимание толпы было приковано к выходу из Базилики, и никто, похоже, не замечал, как девушка двинулась к двери в дальнем углу храма.

Она скользнула внутрь, будто так и должно быть, дверь захлопнулась за ней с тихим, гулким щелчком, заперев ее на лестничной клетке.

Свечи, вставленные в светильники, озарили каменные стены, и ее тень вытянулась. Ступая на цыпочках, она спустилась по ступеням, с каждым выдохом из ее рта вырывалось теплое облачко, которое мгновенно рассеивалось на губах. Здесь, внизу, было холоднее. И тише. Казалось, будто сам воздух застыл и тяжестью давил на грудь Роз. Она побежала по коридору, повернула налево и снова налево, пока не оказалась у открытой двери. За ней она разглядела длинную комнату из белого мрамора.

Морг был не заперт. Или же кто-то уже находился внутри.

С бешено колотящимся сердцем в груди Роз выглянула из-за края дверного проема. Мысленно молясь, чтобы в морге было пусто, она оглядела ряды металлических столов – при виде накрытых простынями тел ей пришлось подавить внутреннее отвращение. Здесь пахло смертью: тошнотворная смесь гнили и бальзамирующего состава – но не это вынудило ее застыть на месте.

Кто-то стоял возле одного из тех самых столов. Кто-то знакомый и в то же время неузнаваемый, чье присутствие заставило ее принять защитную позу. В форме его фигура выглядела внушительной: медные регалии; красная нашивка на руке, напоминающая рану; сапоги, отполированные до чернильного блеска.

Настороженность Роз испарилась, и она вошла в морг, дважды щелкнув каблуками сапог.

– Дамиан.

Она протянула его имя, вложив ненависть в каждый слог, хотя их новая встреча стала для нее сродни удару в живот. Разумеется, у него был доступ в морг. И все же какого черта он здесь делал?

Дамиан застыл и уставился на нее, словно она призрак. Затем спохватился, его лицо сделалось непроницаемым, и по нему пробежала тень. Любому другому он показался бы грозным, но Роз не боялась его. Благодаря сапогам она была с ним почти одного роста, его широкие плечи говорили о том, что он больше полагался на силу, а не ловкость. Ее снова поразило то, насколько сильно он отличался от того прежнего, знакомого ей мальчишки. Мальчишки, за которым она когда-то гонялась по улицам и которого целовала в темноте.

Но главная причина, почему она не сбежала, читалась в чертах его лица. Если в прошлый раз он выглядел измученным, то сейчас – еле живым.

– Россана.

– Меня зовут Роз, как вам прекрасно известно, офицер.

Дамиану сделалось не по себе. Вот и славно. Он встал перед металлическим столом, загораживая собой тело.

– Почему ты произносишь его так?

– Как так?

– Будто это ругательство.