Семь первых иллюзий. Академия Дьянхара

Глава 4

В дальнейшем воспоминания о первом дне в академии оказались рутинными и потому смазанными. Хакан со своим закадычным другом Рикардом устроили мне мини-экскурсию по территории, начавшуюся у женского общежития и закончившуюся совсем рядом – в учебном корпусе номер один, где мы узнали моё расписание на ближайшие три дня и прошли в огромную студенческую столовую. Там меня накормили и посоветовали возвращаться домой, а не маяться ерундой на странном факультете.

Спустя первое блюдо, второе и компот, убедившись в моем непоколебимом желании стать иллюзионом, Хакан попытался напроситься ночевать со мной. Он был убежден, что именно сегодня через мою комнату попробует пройти масса людей, и всех нужно припугнуть, дабы больше так не делали. Я снова отказалась от помощи, убедив брата, что надежного замка в двери и банальнейшей защитной магии будет вполне достаточно.

Он поскрипел зубами, но, переглянувшись со странно подмигивающим Рикардом, неожиданно согласился с моими аргументами.

Когда меня вернули в комнату общежития, Альрик, все это время колдовавший там, как раз закончил работать. Он встретил нас, сообщая:

– Личину в замке сменил, в дверь её вставил намертво, новый ключ на тумбе. Второй экземпляр отдал аэре Вулф. Так положено. Окно теперь закрывается на щеколду. Плюс создал магическую защиту. Без разрешения ни одна пакость не проскользнет.

Парни слушали его с серьёзными лицами и кивали. Я же… поймала себя на том, что с гораздо бОльшим (неправильным!) интересом разглядываю самого блондина. Он сидел рядом с большим коричневым саквояжем, в который складывал разложенные вокруг инструменты. То есть этот парень умел не только магией пользоваться, но и молоток в руках держать! И почему-то сей факт очень сильно цеплял за живое.

Прежде идеальная причёска Альрика слегка растрепалась, под чёрными брюками, чуть приподнятыми над ботинками, виднелись оголенные щиколотки. Да и белая рубашка, рукава которой были закатаны до локтей, оказалась расстегнутой на четыре верхние пуговки, так что я вполне смогла оценить часть торса блондина. И выглядел он крепким, гладким и…

– Кая! – кажется, во второй раз позвал меня брат. – Ты в зарядке?

– Нет, сегодня не делала, – ответила я, пытаясь понять, чего от меня хотят.

– Что не делала? – переспросил Хакан. – Я спросил, в порядке ли ты.

– В полном, – пропищала в ответ я. Отвернувшись от блондина, с трудом удержалась, чтобы не облизнуть пересохшие отчего-то губы и добавила, старательно глядя на новый дверной замок: – Спасибо за помощь, дальше я сама.

– Но я могу завтра зайти за тобой и проводить, – сказал брат тоном, подразумевающим отнюдь не предложение. – Отведу в аудиторию, представлю…

– Нет! – Я опомнилась окончательно. Строго посмотрела на брата и предупредила: – Даже не думай. Я сама найду дорогу к зданию, поднимусь на второй этаж и…

– На третий, – поправил меня Хакан.

– Пусть так. – Я кивнула. – И без труда отыщу аудиторию номер шестьдесят один дробь три.

– Шестьдесят три дробь один. – Хакан скрипнул зубами.

– Да-да, – согласилась я, – её.

– Кая, мне несложно проводить тебя, – гнул своё брат.

– Да, но ещё проще будет, если ты вовсе не станешь этого делать. Неужели у тебя нет других дел?

– У него их много, – заметил Рикард, прислонившийся плечом к стене у входа.

Хакан зло сверкнул глазами в сторону дружка, и тот понятливо изобразил замок на губах.

– Но ты можешь повесить на неё магический колокольчик, – встрял в разговор Альрик, неожиданно оказавшийся у моей кровати.

Там лежали его пиджак и галстук. Тень сгреб их в охапку, сунул под широкую ручку саквояжа и обернулся, добавляя с улыбкой:

– Слышал, пастухи так делают, чтобы ни одна особь из стада не потерялась и не отбилась. Удобно.

Я едва не задохнулась от возмущения.

– От такого стада как вы, – проговорила, чеканя каждое слово, – отбиться даже полезно!

– Прекратите. – Хакан поморщился. – Ну какая особь, какие колокольчики? Я правда волнуюсь.

– Пойдемте, – бросил Рикард, открывая дверь. – У нас ещё тренировка.

Но прежде чем он вышел, я заметила на его губах ухмылку. Этому типу явно понравилась провокация его блондинистой тени! И пока я полыхала внутри, придумывая хоть какую-то дерзкую фразу, чтобы наказать этих двоих за насмешку, они оба вышли из комнаты.

Альрик даже «Пока» не сказал. И не взглянул на меня ни разу. Впрочем, меня это совсем не волновало. Хакан же, перед тем как уйти, попросил:

– Будь осторожней, Кая. И, пожалуйста, не стесняйся просить помощи. Я ведь всегда готов…

– Колокольчик на меня повесить?! – рявкнула я, устав от навязчивой заботы. – Спасибо за смену замка и за окно. Я правда благодарна. Но на этом все. Мы ровесники. Забыл? Ты – мой брат-близнец, а не старший дядюшка, так почему считаешь, что я не смогу справиться даже с поиском собственной аудитории?

– Потому что ты всегда путаешься в новых местах, – устало ответил Хакан, – и память у тебя девичья!

– Да, все лучшее забрал себе ты, мой безупречный брат, – бросила я и отвернулась, обиженно сопя.

– Кое-что досталось и тебе, хотя лучшее и правда у меня, – явно с улыбкой ответил он. Подошел, потрепал меня по плечу и добавил уже серьёзно: – Ладно, если что, ты знаешь номер моей комнаты… Или тебе записать?

– Хакан! – громко буркнула я.

– Все-все… Пока, гордячка. Запирайся, пожалуйста, и никому не открывай.

Он слегка сжал моё плечо и, помедлив пару секунд, все же вышел, оставляя меня одну.

И мне бы порадоваться этой первой победе, но увы, последовавшая далее ночь стала ужаснейшим испытанием и заставила с сожалением вспомнить предложение брата.

Начиная с полуночи предсказание Хакана стало сбываться, и куча парней, видимо решивших скоротать время в теплой женской компании, принялась ломиться ко мне в окно.

Они ругались, требовали, угрожали, уговаривали.

Один – особенно ретивый малый – пытался разбить стекло булыжником. Тогда-то я и вспомнила Альрика добрым словом. Все-таки блондин защитил комнату по-настоящему хорошо, иначе мне было бы не избежать народной, жаждущей любви, расправы. Стекло не разбилось, свиданий не случилось, территорию отстоять удалось!

Я осталась непреклонной, вымотанной и совершенно невыспавшейся. Лишь под утро все же провалилась в бессознательное, где тут же увидела Альрика, обнимающего рыжую грудастую девицу на моей кровати!

– А ну брысь отсюда, – заметив меня во сне, хрипло проговорил блондин. – Не мешай!

Зло зарычав, я бросилась на наглеца с кулаками и… упала с кровати. Впрочем, последнее оказалось мне даже на руку, ведь будильник не сработал! В итоге я едва не пропустила первое занятие!

Не успев даже принять душ, кое-как причесавшись и натянув первую попавшуюся подходящую одежду, я, костеря про себя блондина из сна, добежала до нужного здания, поднялась на третий этаж и… трижды ворвалась не в те аудитории. Народ пугался, видя меня. Да и кто бы их осудил? Судя по мельком увиденному в большом зеркале холла отражению, я напоминала умертвие, над которым здорово поиздевались.

Однако в душе ещё тлел фитиль веры в лучшее. Вот только и он погас, когда нужная аудитория все же нашлась.

– З-здравствуйте! – запинаясь и с трудом дыша, выпалила я, с радостью заметив среди студентов Оскальда и не сразу понимая, кто стоит за преподавательским столом. – Простите за опоздание, могу я войти?

– Зачем? – совсем не дружелюбно ответил мне ТОТ САМЫЙ мужчина, что создавал иллюзии на вступительном экзамене.

– Заниматься, – проговорила я сквозь зубы.

– Здесь? – неприятно удивился мужчина.

– Это второй курс факультета изящных искусств? – вопросом ответила я.

Преподаватель медленно склонил голову набок, пошевелил губами и потянулся к столу, чтобы поднять красную папку. Раскрыв её, он перебрал несколько бумажек и, видимо добравшись до нужной, принялся читать.

Я сиротливо ждала вердикта.

– Так, – наконец проговорил он с угрозой в голосе, – значит, вы, аира Хейм, поступили сюда?

– Поступила, – кивнула я.

– Хор-рош-шо, – как-то очень недобро заметил он. – Пр-рекрас-сно.

– Да, – согласилась я, горестно вздохнув. – Именно так.

– Ну входите тогда, – сдался преподаватель, сверля меня темными глазами. – Присаживайтесь. Добр-ро пожаловать на мой факультет.

– Почему на ваш? – опешила я.

– Потому что я его курирую. – Он оскалился, и меня слегка передёрнуло. – Профессор Грэм Диппс, к вашим услугам.

– А я к вашим, – прошелестела я, устало перебирая ногами в сторону Оскальда. – Очень приятно.

– Чтбтбпрвлс, – неразборчиво пробормотал профессор Диппс, после чего всё же нашел в себе силы и заявил более-менее спокойным тоном: – Теперь, когда все вы здесь, расскажу немного о специальности, которую вы для себя выбрали.

Но прежде чем он успел продолжить, вверх взметнулась рука с ногтями ярко-оранжевого цвета.

– Что случилось? – В голосе профессора явственно слышалось раздражение.

– Добрый день! Меня зовут Эсма Лил, – поднявшись из-за стола на первом ряду, бодро отрапортовала миниатюрная русоволосая девушка, – и я хотела узнать, может, сначала представимся друг другу? Ведь нам предстоит провести бок о бок…

– Нет, – оборвал её монолог профессор.

– Но…

– Нет! – повторил он громче и весомей.

Девушка эмоционально всплеснула руками и обернулась к остальным студентам, будто искала от нас поддержки.

Я как раз присела рядом с Оскальдом на третьем ряду и изо всех сил пыталась слиться с мебелью. Выступать сегодня больше не хотелось. Совсем. Остальные так же малодушно проигнорировали порыв однокурсницы. Ей пришлось вернуться на место, но, судя по гневно сверкнувшим зеленым глазам, она нас запомнила даже без имен…

– Продолжим, – устало заговорил профессор Диппс. – Итак, мы все здесь, чтобы за два года научиться весьма полезным и важным для королевства навыкам.

Рыжий парень передо мной громко фыркнул.

Взгляд профессора тут же метнулся в нашу сторону. На меня! Я возмущенно покачала головой и демонстративно закрыла рот на замок. Грэм Диппс прищурился, поджал губы; его ноздри слегка раздулись.

– Весьма полезным навыкам, – повторил он с нажимом, продолжая глазеть на меня, – которые могут пригодиться в самых разных областях. Я хочу сразу предупредить, что работы предстоит очень много; расслабляться и отлынивать не удастся, иначе вас ждет отчисление. Если вы пришли сюда в расчете на легкое времяпровождение в течение следующих двух лет, то будете сильно разочарованы. До конца первого года вас ждет семь зачетов по иллюзиям. И по их итогу я сделаю вывод о вашей дальнейшей пригодности. Также скажу сразу: я был против набора магов на ускоренный курс, но начальство меня не поддержало. Именно потому вы здесь. Но на мою лояльность не рассчитывайте.

– Не понял, – подал голос Оскальд. – Что это значит?

Профессор посмотрел на него и холодно ответил:

– Это значит, аир Бур, что вам придется проявить свои лучшие стороны. Докажите, что достойны моих времени и сил. Иначе я расформирую вас к концу этого учебного года. Или… вы можете подать заявление об отчислении уже сегодня, чтобы не мучиться.

– А что скажет на это ваше начальство? – резонно заметил рыжий тип, который до этого подставил меня своим фырканьем. – Если они решили, что мы нужны, то это не просто так? Что-то в нас есть!

– Когда вы провалитесь на зачетах, все поймут, что в вас нет ни-че-го, – пожав плечами, ответил ему профессор Диппс.

– Но зачем тогда вообще нужен этот курс? – не выдержала я. – Если вы не видите в нем перспектив?

Наши взгляды снова встретились, и в его я прочла какое-то очень нехорошее обещание. Или это был посыл?..

– Я не вижу перспективы в вас, – чеканя слова, проговорил профессор, – во втором курсе.

– Можно подумать, на первом курсе больше людей, – поддержал меня рыжий.

– Двадцать один человек, – переведя на него взгляд, ответил профессор. – И все осознанно приехали для того, чтобы стать магами-иллюзионами.

– Мы тоже осознанно! – ляпнул в запале Оскальд и, посмотрев на меня, несчастно уточнил: – Да?

– Да! – уверенно соврала я. – Мы тоже горим идеей стать иллюзионами и поразить всех своими новыми очень важными для королевства навыками.

– Точно горите? – с прищуром переспросил профессор.

Я замешкалась. Уж очень не нравился мне его взгляд. Но на этот раз однокурсники не растерялись и вразнобой загудели:

– Точно!

– Однозначно.

– Горим, сил нет…

– Ясно! – прервал их профессор Диппс. – Значит, по-хорошему расстаться не хотите?

– Нет, – дружно ответили мы.

Грэм Диппс хищно улыбнулся. Вытянув вперед руки, он соединил пальцы между собой, громко ими хрустнул, после чего сообщил:

– Тогда мы начинаем путешествие в прекрасную вселенную, полную самых невообразимых иллюзий. Записывайте предметы, которые мы будем изучать в этом году. По каждому из них вас ждут многочисленные курсовые, практические задания, зачеты и кое-где экзамены. Итак…

– Оскальд, куда ты? – Я догнала одногруппника и положила руку на его предплечье, заставляя обернуться. – Следующее занятие на этом же этаже.

– Я на него не пойду, – грустно ответил здоровяк. – Знаешь, Кая, это все не по мне…

– Брось, что не так? – Я попыталась непринужденно улыбнуться и развернуть Оскальда к нужной аудитории, но куда там, эта гора мускулов даже не заметила моих усилий.

– Ты же слышала профессора, – здоровяк мотнул головой в направлении кабинета, из которого нас выпустил Грэм Диппс, – нереально все это выучить и сдать за один год. Мы должны стать специалистами по всему на свете! Так не бывает.

– Не бывало, – поправила его я, – а теперь будет. И потом, никто не говорил, что сдавать нужно на отлично, достаточно минимума знаний по предметам, чтобы получить зачеты.

Оскальд скептически хмыкнул:

– Как ты себе представляешь минимум по перемещениям в пространстве? Там ошибиться достаточно всего раз, и все… Остался без руки.

– Прекращай нагнетать, – попросила я. – И потом, руку можно приживить, если действовать быстро…

– Угу. Но вдруг оторвет голову? Ее назад не приделать. Ну и остальные предметы: анатомия, биология, менталистика… А история искусства? Посмотри на меня. Похоже, что я научусь разбираться в живописи или архитекторских финтифлюшках?

– Нужно приложить немного сил, – уже не так уверенно отозвалась я, – и мы все сможем.

– Ты, может, и сможешь, но для меня все это темный лес. Я вообще не знаю, на что надеялся.

Он сокрушенно покачал головой.

– Значит, сдаешься, – резюмировала я. – Жаль. Мы – единственные эльсы из этой семерки. Остальные слабее в магии. Но только ты решил, что озвученные задачи нам не по плечу. Остальные бодро идут дальше.

Оскальд посмотрел в сторону тех самых «остальных». Пятерка угрюмых магов стояла у кабинета с невзрачной серой дверью, ожидая нового урока.

– Ну, может с «бодрыми» я чуть-чуть преувеличила, – пришлось исправиться мне, – но сдаваться они не бегут. Видишь?

– Вижу, – согласился Оскальд. – Им, наверное, совсем некуда идти. Может, тоже брат бьет, как тебя?

– Её брат бьёт? – От одногруппников отделилась русоволосая девица. Кажется, Эсма. Направившись к нам, она сообщила: – Я не хотела подслушивать, но вы громко говорите.

– Вообще-то, нас едва слышно, – процедила я сквозь зубы.

– А в коридоре очень тихо, – беззаботно отмахнулась от моего замечания девушка. – Но речь не о моем слухе. Вы знаете, что за побои он должен понести заслуженное наказание? Этот твой брат. Ты его боишься?

Я закатила глаза и покачала головой, опровергая нехорошие сплетни:

– Хакан в жизни муху не обидит. И никогда не причинял мне телесных повреждений.

– Его так зовут? – Русоволосая подошла ко мне и пытливо заглянула в глаза. – Он старше тебя? Сильнее? Подавляет? Жертвы абьюза часто даже не понимают, что подвергаются насилию, защищая своих…

– Хакан старше на пару минут, – перебила её я, раздражаясь все сильнее. – И все, чем брат мне докучает, – это убийственная забота. Он слишком за меня волнуется и вечно опекает.

– Тогда от кого ты вчера убегала? – поразился Оскальд.

– От него, – припомнила я, тут же добавляя: – Потому что не хотела, чтобы он меня жалел из-за провала. Мне нужно было самой пережить случившееся.

– Какого провала? – Теперь к нам подошел и рыжий парень.

– Мы не сдали экзамен на боевой факультет, – ответил ему Оскальд. – И тогда пришлось поступать сюда.

– Так вот о чем говорил профессор Диппс, – усмехнулась Эсма.

– А меня выгнали с факультета артефакторики, – признался рыжий. Протянув Оскальду руку, он представился: – Антуар Арг. Непризнанный гений.

– Эсма Лил! – выпалила русоволосая, напоминая о себе и оттесняя рыжего. – Получила образование в колледже. Я журналист.

– Практикующий? – ввернул вопрос Антуар. – Где успела поработать?

– Я пока в поиске, – мигом сдулась Эсма.

– Борн Зигос, – проговорил тихим голосом ещё один одногруппник, подкравшийся так незаметно, что все вздрогнули. Светловолосый, бледный и тощий, он напоминал привидение. – Отчислен с факультета лекарского дела за… любопытство.

– За такое не отчисляют, – хмуро буркнул Оскальд.

– Я влез в программу последнего курса и попытался воссоздать формулу регенерации поврежденных тканей, – признался Борн.

– Не получилось? – с сочувствием спросила я.

– Получилось, конечно! – возмутился парень. – Даже лучше! Раненая мышь, на которой я проводил эксперимент, настолько окрепла, что прогрызла себе путь к свободе. Сначала в клетке, потом в стене, потом…

– Так это ты в том году столько шороху навел? – обрадовался чему-то рыжий Антуар. – Ту мышь ловили всеми старшими курсами, она же жрала все на своём пути, не замечая магических преград!

– Я.

– Как ты это сделал?!

– Погрешность в расчетах, – грустно ответил Борн. – Но сделанного не воротишь, и вот…

Он развел руками, затем ткнул подбородком в сторону кабинета профессора Диппса.

Мы все посмотрели на покинутую недавно аудиторию, дружно вздохнули, закивали и уставились правее. Там остались стоять двое высоких брюнетов, не пожелавших познакомиться и представиться. Но если я предпочла проявить тактичность и не лезть не в своё дело, то Оскальд рассудил иначе.

– А вас-то за что сюда? – спросил он громко.

Ответом послужила тишина. Парни отвернулись и принялись переговариваться друг с другом на незнакомом мне языке.

– Дела-а, – протянул Антуар, запуская руку в рыжую вихрастую шевелюру, – тассарисцы. Интересно, им академий в собственном королевстве не хватило? Странно. И неудивительно, что профессор не хотел нас брать на обучение. Мы… очень разные. Но ничего, придется ему показать!

– В смысле, доказать? – поправила рыжего я. – Продемонстрируем усердием, насколько профессор неправ.

– Да, – быстро согласился Антуар, – усердием, ага. Пусть обалдеет, какой у него крутой выпуск получится.

– Это точно. – Эсма Лил задрала острый подбородок. – Он ещё пожалеет, что сомневался в нас, и будет рассыпаться в извинениях!

– Ну-у, – с сомнением протянул долговязый Борн.

– Да-да, так и будет, – не унималась Эсма. – Пойдемте, дверь в аудиторию открылась. Нас приглашают.

Я посмотрела на Оскальда. Тот поймал мой взгляд, повел могучими плечами и медленно кивнул:

– Ладно, попробую.

Улыбнувшись ему, я решительно двинулась на очередной урок. А затем на следующий. И на новый… К трем часам, когда пришло время пообедать, в столовую наша семерка вошла, едва переставляя ноги. Всем было не до шуток и веселья. Да и веры в успешное завершение учебы на выбранном факультете сильно поубавилось.

– Такое ощущение, что все преподаватели получили задание замучить нас до смерти, – промямлил Антуар, встав за мной в очереди за едой. – И ведь сегодня была одна теория. История королевства, этика, введение в профессию… А что будет, когда дойдем до практических занятий?

– Завтра узнаем, – ответила я, вяло ворочая языком. – Там три пары новых предметов, один из которых будет преподаваться в бункере. А сегодня нужно ещё в библиотеку успеть и написать доклад.

Другие студенты, встретившись в столовой, веселились и радовались встрече. Наверняка им, как и положено в первый день учебы, почти ничего не преподавали и ничем не загрузили. И от этого становилось особенно грустно. Но совсем настроение упало, когда на моё плечо опустилась рука дражайшего братца, а над ухом раздалось его заботливое:

– Приятного аппетита, Кая. Как первый день в академии?

Я просто обернулась и посмотрела на Хакана. И он все понял. Отпустил плечо, отступил, а потом тихо сообщил:

– Увидимся позже. Зайду к тебе вечером.

– Заходи, – кивнула я и отвернулась, продолжив есть суп.

– Это твой брат? – с новой, особенной интонацией спросила Эсма.

Я кивнула.

– Но ты же планировала весь вечер пробыть в библиотеке, – напомнил мне Оскальд, отодвигая уже опустевшую тарелку с первым блюдом и приступая ко второму.

Я снова кивнула. Антуар понятливо усмехнулся, а Эсма открыла рот, будто хотела что-то сказать, но передумала и комментировать наши с братом отношения не стала. Дальше все ели молча, каждый думая о своём.

Последующие полдня я действительно провела в библиотеке. Подготовив доклад и заучив кое-какую полезную информацию для будущих занятий, уже собиралась уходить, когда ко мне подсел Антуар.

– Эй, Кая, видела расписание на завтра? – спросил рыжий таким панибратским тоном, будто мы были друзьями с детства. – Это ужасно. Я умру от стыда.

– Непохоже, что ты знаешь о стыде или умеешь смущаться, – пробормотала в ответ. – И все же рискну спросить: о чем речь?

– Нам добавили введение в артефакторику, – игнорируя мои слова про неумение смущаться, сокрушенно продолжил парень. – И вести её будет декан моего… бывшего факультета. Он меня терпеть не может. Просто ненавидит, понимаешь? Вечно недоволен, придирается, давит…

– Странно, ты ведь такой милый и ненавязчивый, – «поразилась» я.

Антуар упёрся локтями в стол и запустил пальцы в свои рыжие вихры.

– Ты не понимаешь, – простонал он, – как это стыдно.

– Что именно?

– Снова начинать с начала. Прийти к нему, как побитая собачонка. Это будто признать поражение. Смогу ли я? Не зна-аю.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? – наконец дошло до меня. – Чтобы я уговорила остаться и идти вперед? Какой странный выбор.

– Почему? – не понял парень.

– Мы ведь практически незнакомы.

– Я слышал, как ты уговаривала Оскальда остаться, – прояснил ситуацию Антуар. – И мне тоже надо добрых слов. А то уйду ведь, и останется вас шестеро.

– И что?

– Как что? Семь – хорошая цифра, есть в ней что-то волшебное, привлекательное, обещающее удачу, – как-то устало пояснил рыжий. – А шесть – это уже так себе. Да и потеря бойца негативно скажется на боевом духе оставшихся. Очевидно же. Ну и последний аргумент: тебе что, сложно?

– Ладно, – я задумчиво постучала пальцами по книге, – может, и не сложно. Вот тебе моё доброе слово: бояться тебе, в отличие от нас, просто нечего. Ты ведь уже знаешь всё, что нам будет преподавать профессор, а значит, будешь готов и не сможешь проявить себя с худшей стороны. Просто не позволяй ему видеть твою неуверенность. У тебя всё получится. Вот я смотрю на тебя сейчас и вижу высокомерного наглеца с завышенным самомнением. Отлично.

Антуар скептически фыркнул и сообщил:

– Вдохновляющие речи даются тебе не очень.

– Как могла. – Я развела руки в стороны.

– Ну ничего, всё приходит с практикой, – неожиданно радостно сообщил Антуар, после чего фамильярно похлопал меня по плечу. – На первый раз и так сойдёт. Кстати, ты уже записалась на дополнительные предметы? Или решила, что хватит тех, что входят в наш курс?

Я опешила:

– Разве уже можно записываться?

– Конечно, – рыжий кивнул куда-то в сторону последнего стеллажа с книгами, – во всех галопроекторах академии уже пару часов открыты списки предметов. И они очень быстро заполняются. Думаю, завтра всё самое интересное будет разобрано. Ну пока, не скучай.

Антуар ушёл, а я снова посмотрела в том направлении, куда он указывал. Там, за высоким стеллажом, темнота была разбавлена скупым голубоватым светом включенного экрана.

Я поспешно собрала свои записи, оставив книги на столе, и ринулась к галопроектору. Надо же, едва не упустила шанс записаться на важнейшие предметы, не входящие в курс иллюзионов!

Однако стоило завернуть за стеллаж и, активировав обнаруженный там галоэкран, начать вводить в поиск боевую подготовку, как тревога сдавила грудь. На выбранный предмет свободных мест уже не было. Как и на оружейное дело…

От отчаяния я вбила в поиск строевую подготовку, чтобы хоть так приобщиться к факультету, на который мечтала поступить, и все ещё не теряла надежды проявить себя… Но тут рядом раздалось отнюдь не деликатное покашливание.

Скорее кто-то пытался скрыть смех.

Кто-то светловолосый, голубоглазый и занявший единственный стол в самой отдалённой части библиотеки.

Альрик, а это конечно был он, сидел, обложившись книгами, и с нескрываемой насмешкой наблюдал за мной.

– Что? – неприветливо спросила я.

– Хочешь научиться красиво маршировать? – ответил он, даже не думая скрывать, что подглядывал и теперь забавляется, поймав меня на «горячем». – Думаешь, если покажешь, как послушно умеешь выполнять команды «Направо, налево», декан боевого факультета сжалится и позовёт к ним?

Вообще-то да, примерно таков был план. Проявить себя с лучшей стороны и… Но отчего-то после слов Альрика меня с головой накрыло унизительным чувством стыда.

– Вот ещё, – ответила я. Поведя плечами, отвернулась, принимаясь тыкать пальцами в буквы наугад и продолжая говорить: – Просто проверяю, что свободно. О, мифические животные и вымершая нечисть. Как раз то, что я искала!

С пугающим даже меня воодушевлением я указала на случайно выскочивший предмет и приложила ладонь, сообщая:

– Кая Хейм. Прошу зачислить меня слушателем на этот учебный год.

«Готово», – высветилось на экране.

– Чудесно! – выпалила я, испуганно глядя на появившуюся следом голограмму с оскаленной горгульей мордой.

Вот уж о чем никогда не мечтала, так это изучать вымерших давно гадов… Но что сделано, то сделано. Потому я гордо обернулась и упёрлась взглядом в чёрную пуговку на белой рубашке Альрика.

– Отличный выбор, – похвалил он, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться со смеющимся взглядом. – Поражён, что ты настолько разносторонняя личность.

– Да, настолько, – процедила сквозь зубы я, чувствуя, как отчего-то теряю нить разговора. – Обожаю узнавать новое. Всякое. Обо всём.

Меня несло куда-то не туда. Мысли путались, в нос ударил запах мужской туалетной воды. Терпкой, с цитрусовыми и древесными нотками. Во рту пересохло.

– Хорошо, – кивнул тем временем Альрик, не сводящий с меня взгляда, – в таком случае ты выбрала самый верный факультет, Кая Хейм.

– Угу, – ответила я, вообще не понимая, о чем мы говорим.

– А теперь… – Альрик наклонился ко мне и тише договорил: – Если позволишь…

У меня сердце застучало в ушах, а в голове пронеслась заполошная мысль: «Поцелует!»

– …я бы тоже хотел воспользоваться галопроектором, – договорил Альрик. И, не дождавшись реакции, позвал меня по имени: – Кая?

– Конечно, – кивнула я, с трудом поняв, что он сказал. – Я как раз закончила.

Ноги плохо слушались, а щеки пылали от стыда.

Я осторожно обошла парня, после чего ринулась прочь, борясь с желанием перейти на бег и лихорадочно соображая, что это такое со мной только что было?!

Собственная реакция на насмешливые заигрывания Альрика (а он именно заигрывал!) настолько меня поразила, что я даже не поняла, как добежала до своего этажа в общежитии. Думаю, так и собственную комнату проскочила бы, продолжая раз за разом «проматывать» в памяти, как ждала прикосновений его губ и как не могла пошевелиться, чтобы отвести взгляд от его лица…

Но, к счастью или на беду, у моей двери поджидали три препятствия, отвлекшие от пугающих мыслей.

Девушки были одеты в серую форму и имели самый решительный вид. Одна из них, на вид самая наглая, сразу подалась вперед, здороваясь:

– Ну привет, помнишь меня?

Разумеется, я помнила. Именно её тискал Альрик в моей комнате! Чтоб блондину икалось всю ночь!

Перед моим мысленным взором уже возникло его лицо. Он снова смотрел на меня сверху, а его губы изгибались в подобии улыбки. По коже вновь бежали мурашки от предвкушения, которому не суждено воплотиться в жизнь. Ведь в настоящем Альрик даже не собирался меня целовать, но с удовольствием наблюдал за вызванным откликом, прекрасно понимая, что вытворял!

Гаденыш, не-на-ви-жу! И её тоже! Чтоб их всех…

– Эй, дар речи потеряла?

Потеряла. Это точно. Потому что внезапно поняла, что невольно рассматриваю рыжую и, к своему неудовольствию, злюсь ещё сильнее. А все почему? Потому что она красивая и яркая. И формы у неё женственные, плавные. Вот почему Альрик целовал её.

Боги! Еще не хватало заработать комплексы из-за тени и его сомнительных предпочтений!

Никогда раньше не завидовала другим девицам и не испытывала недостатка в мужском внимании. Мной любовались, за мной пытались ухаживать. Пару раз я даже целовалась с весьма завидными женихами, которые готовы были продолжить отношения вплоть до помолвки. И этого было достаточно. До сегодняшнего вечера.

– Чего ты хочешь? – холодно спросила я, глядя на девицу.

– Заговорила наконец. Я уж думала, ты онемела от нашей встречи. Первое, что я хочу, – получить назад свой галстук, – загнула палец рыжая. – Второе – объяснить очевидное: тебе нужно валить из этой комнаты. Никого не устраивает, что ты заняла её, фокусница. Ясно? Нас не волнует, куда ты денешься, но к балу в честь начала учебного года окно и дверь вновь должны быть открыты. Поняла?

– Нет. – Я демонстративно нахмурилась. – Ты говоришь слишком быстро и невнятно. Наверное, дело в плохом прикусе. Или просто стоит взять пару занятий у дефектолога.

– Издеваешься? – вспыхнула рыжая. – Думаешь, твой брат сможет вечно бегать вокруг и всем угрожать? Однажды он отвернется, и тогда ты…

– Прости! – Я выставила вперед ладонь. – Так не пойдет. Я правда не понимаю, что ты говоришь. Что-то о галстуке моего брата? Давай так: напиши мне петицию, передай через аэру Вулф, я рассмотрю твою просьбу и отвечу.

– У тебя будут большие неприятности. – Рядом с рыжей встала её темноволосая подруга. Надменно вздернув подбородок, она принялась угрожать: – Наши парни не будут терпеть устроенный тобой беспредел. Если во время бала они не смогут попасть в общежитие, против тебя и Хакана будет половина академии. Готова к такому раскладу? Подставишь и себя, и его!

– Половина академии? – Я вскинула бровь. – И вас троих на всех хватает? Вы молодцы, девочки. Браво. – Я неторопливо поаплодировала. – Стольких парней делать счастливыми! Просто труженицы.