ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На стук отозвалась Рози.

— А, это ты. — Она высунула голову из двери, подозрительно прищурившись сонными глазами.

— Привет, Рози. — Джордан невольно улыбнулся. Ему всегда нравилась Рози, ее прямота и большое сердце. — Ева дома?

— Да.

— Я хотел бы с ней поговорить.

С минуту Рози на него смотрела, а потом буркнула:

— Погоди немного, я…

За ее спиной раздался голос Евы:

— Кто там, Рози?

Придерживая полу своего скромного халатика, Ева выглянула из-за плеча Рози. Волосы у нее были взъерошены, заспанное лицо безмятежно. При .виде Джордана она заморгала, не сдержав восклицания.

Руки Джордана, которые он не вынул из карманов, сжались в кулаки. Лишь чудом ему удавалось сдерживать себя и не поддаться желанию оттолкнуть Рози и ринуться навстречу Еве, прижать ее к себе и поцеловать так, чтобы она раз и навсегда поняла, что принадлежит только ему, и никому больше.

Это был в высшей степени наивный и непрошеный порыв, и Джордан это понимал. Она не принадлежит ему, таков был ее выбор. Она сорвала свадьбу, но от этого его не стало к ней меньше тянуть.

Он посмотрел в ее большие испуганные глаза.

— Я знаю, уже поздно, но хочу попросить тебя об одном одолжении.

— Да, конечно. О чем же?

— Может, ты пригласишь его войти? — тяжело вздохнув, произнесла Рози.

— О, да-да. — Ева едва улыбнулась, но тут же снова стала серьезной. — Входи.

— Спасибо.

Рози с Евой отошли от дверей, и Джордан переступил порог маленькой прихожей. Потом все трое остановились — Ева с Джорданом уставились друг на друга, а Рози переводила взгляд с одного на другого.

И наконец, скорчив гримасу, она предложила:

— Может, вы пройдете поговорить в гостиную, а я отправлюсь спать?

Не отрывая глаз от Джордана, Ева пробормотала:

— В самом деле, хорошая мысль. Спокойной ночи, Рози…

— Да, — поддержал ее Джордан, — спокойной ночи.

Рози поспешила к себе в кровать, но ни Ева, ни Джордан ее ухода не заметили.

Ева устроилась на подлокотнике кресла. Их разделял кофейный столик. Джордан огляделся по сторонам, как будто оказался здесь впервые.

Потом с подчеркнутой вежливостью спросил:

— Как Уэсли и Лиза?

— Нормально. С ними все в порядке.

— Рад это слышать.

После обмена любезностями наступила тишина, и Ева увидела, что Джордан переменился в лице, а это не предвещало ничего хорошего.

Наконец он заговорил:

— Вчера я позвонил Алме, чтобы рассказать, что произошло.

Ева кивнула, ощущая горечь при мысли о том, как он любит свою бабушку и как трудно, наверное, ему было сказать, что свадьба не состоялась.

Он говорил ровным голосом и только о главном.

— И не смог этого сделать.

Ева оторвала взгляд от подола своего халата и встретилась с глазами Джордана.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказал. — В его ровном голосе вдруг зазвучало беспокойство. — Она стала нас поздравлять, а у меня не хватило храбрости признаться, что свадьба не состоялась. Ей уже много лет.

— Я знаю, но…

Он с минуту помолчал, наверно подбирая слова.

— У нас, — жестом он указал на нее и на себя, есть дети. А она всегда мечтала, чтобы у меня были жена и дети.

— Понимаю.

— Неужели? — Он холодно смотрел на нее, точно сомневался, что, женщина вроде нее, с легкостью нарушающая данное обещание, вообще способна понять, какие чувства может испытывать его любимая бабушка.

— Да, — твердо ответила Ева, начиная раздражаться. — Понимаю. И мне очень жаль, Джордан.

Тем не менее я все же…

Вдруг он вскочил, и от неожиданности она вздрогнула, позабыв, что хотела сказать.

— И насколько тебе жаль?

Она отшатнулась.

— Джордан, я…

Он угрожающе уставился на нее.

— Я спрашиваю, насколько тебе жаль? Достаточно, чтобы помочь мне как-то выйти из этого положения?

Аккуратно сложив руки на коленях и голосом, в котором было столько самообладания, что она сама не ожидала, Ева произнесла:

— И что же ты предлагаешь?

— Сперва ответь: поможешь мне выпутаться?

— Конечно, если смогу. Но что ты от меня хочешь?

Он пристально смотрел на нее, и она глядела на него так же, не шевелясь и гордо выпрямившись. Это продолжалось целую вечность. В глубине его глаз она читала желание, которое он так тщательно скрывал.

Джордан мысленно чертыхнулся, заерзал на кушетке и перешел в другой конец комнаты.

Смущенная, Ева часто задышала и, как бы защищаясь, скрестила руки на груди. Постепенно она овладела собой и поклялась не давать больше воли воспоминаниям. От них только мутится в голове и открываются старые раны.

Джордан остановился на безопасном расстоянии и, метнув на нее яростный взгляд, с упреком произнес:

— Видела бы ты подарки, которые я получил.

Придется здорово попыхтеть, чтобы отослать их обратно.

Еву охватило негодование. Уже середина ночи.

Какого черта ему от нее нужно?

— Ты хочешь, чтобы я позвонила им? Позвонила твоей бабушке и объяснила, что случилось?

— Нет, — угрюмо произнес он, — я хочу не этого.

— Тогда чего же? Скажи, наконец.

— Хочу, чтобы вы поехали со мной в. Малачайт-Джанкшн — ты с Уэсли и Лизой. Хочу, чтоб ты стала моей женой. На пять дней. Со среды до воскресенья.

Ева уставилась на него, не веря своим ушам.

Потом издала стон:

— Что? Ты шутишь?

— Нисколько.

— Притвориться, что мы женаты? На семейной встрече?

Он кивнул.

В негодовании она затрясла головой: неужели он это всерьез?

— Но это безумие! Просто невероятно!

Джордан рукой отвел ее возражения, будто в его плане не было ничего невозможного и, чтобы угодить бабушке, ничего лучшего придумать было нельзя.

— Я со своей родней почти не вижусь. А бабушка совсем слаба. Почему бы перед смертью не исполнить ее заветную мечту?

— Но это же ложь.

— Ложь во спасение. В конце концов, когда Алмы не станет, признаться мне все равно придется, но случится это не раньше, чем через двадцать лет.

— А как быть с Уэсли и Лизой?

Вопрос не застал его врасплох.

— Уэсли всего четыре года, а Лизе нет еще двух. Они ничего не поймут в том, что происходит. Моя семья станет из кожи вон лезть, чтобы их ублажить; к тому же там будут дети их возраста, и им будет с кем поиграть.

— А что будет с нами — тобой и мной?

Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

— У нас нет будущего. Ты сама так решила.

— Ноя…

Жестом он остановил ее.

— Я много думал об этом после той нашей встречи. И понял, ты сделала правильный выбор.

Для семейной жизни я не гожусь. И хотя обожаю детей, в ответственный момент могу не справиться с собой.

— В ответственный момент? — мрачно пробормотала она.

— Да. В семье всякое случается. Между женой и мужем. И с детьми, пока они растут.

Она наклонилась к нему, не вставая с подлокотника кресла.

— Но откуда тебе знать об этом? — Голос ее зазвучал мягче. — Ты же лишаешь себя возможности попробовать.

— Я себя знаю. Оставим это, Ева. Что сделано то сделано. И к тому же правильно. В этом я уверен.

— Но…

— Я так считаю. И хватит об этом.

Ева уставилась на него, кусая губы, чтобы не разрыдаться.

С какой стороны подступиться, чем пробить неприступную с виду стену, которой он от нее отгородился? Размышляя об этом, она изо всех сил пыталась изобразить спокойствие, хотя понимала: горечь в ее взгляде, как и слезы, которые она едва сдерживала, скрыть от Джордана не удастся.

Вдруг он махнул рукой:

— Ладно, наплевать, ты права. Выкинь это из головы.

Ева открыла рот от удивления.

— Что такое? В чем права?.

— Это была бредовая идея, — отвернувшись, бросил он через плечо. — Глупо было просить тебя об этом. Извини, что разбудил. Иди спать.

— Погоди. — Она встала.

Он остановился на полпути в столовую и оглянулся. Ева могла поклясться, что сейчас в его глазах блеснул луч надежды. Определенно, в глубине души он ждал, что она его остановит.

— Что еще? — сердито буркнул он.

Совет Рози не выходил у нее из головы. Ты позволила ему себя запугать. Позволила ему себя прогнать. А теперь, когда корабль идет ко дну, не желаешь сделать решительный шаг.

А вдруг уже поздно?

Что ж, тогда ей потребуется больше времени.

Но это как раз то, что нужно: время, которое он должен ей предоставить.

А если она…

Если она не примет его предложения и больше они не увидятся? Если она не согласится на его условия? Откажется играть роль жены в течение пяти дней?

— Я слушаю. — Он стоял к ней вполоборота.

А почему бы и нет? — вдруг подумала Ева с неожиданным оптимизмом. Он оставил ей единственный выход, так почему бы не воспользоваться им? Кто знает, что может случиться за эти пять дней?

Джордан терпеливо ждал ответа, потом пожал плечами и повернулся к выходу.

Тогда она произнесла:

— Я согласна.

Он встрепенулся и пристально посмотрел на нее.

— На что?

Ева с трудом перевела дух.

— Я сделаю, что ты просишь.

Теперь он едва справился с замешательством.

— Поедешь со мной?

— Да.

— Но почему? Минуту назад ты не хотела. — В голосе Джордана звучало недоверие.

Ее так и подмывало сказать правду: «Потому что люблю тебя. А другой возможности доказать свою любовь мне не представится». Но она не решилась. Сейчас, когда он уже стоял в дверях, такое признание могло лишь воодушевить Джордана, и тогда удержать его было бы невозможно.

И она солгала:

— Я.., я думаю, ты прав. Ведь это из-за меня все сорвалось в последний момент, и мой долг — хоть как-то загладить свою вину.

Джордан снова внимательно посмотрел на нее.

По всему было видно, что он напряженно размышляет, наконец он отрезал:

— Хорошо.

Она даже не заметила, что затаила дыхание, и только теперь расслабилась и вздохнула всей грудью.

— Значит, договорились. Со среды до воскресенья мы счастливая пара молодоженов.

— Договорились.

Он сунул руку в карман.

— Держи.

Ева поймала на лету маленькую бархатную коробочку. Молча поглядела на нее и открыла крышку, где, как ей было известно, лежало обручальное кольцо с бриллиантом.

У нее заныло сердце. Она старалась прогнать от себя воспоминания о той ночи на берегу, когда он надел бриллиант на ее палец я горячо поцеловал ладонь.

Неужели эта красота, думала она, имеет какое-то отношение к их липовому браку, затеянному ради душевного спокойствия пожилой женщины?

И напоследок, точно в дешевой мелодраме, он швыряет ей это кольцо.

На глаза у Евы навернулись слезы. И лишь с трудом ей удалось их сдержать. Все прошло, все позади. Если бы у нее был выбор, она бы, не задумываясь, выкинула эту затею из головы.

Медленно, под его пристальным взглядом Ева достала кольцо из коробочки и надела на палец.

— Вот так, — кокетливо произнесла она, сунула коробочку в карман и вытянула руку, чтобы полюбоваться игрой камня. — До чего красиво, Джордан! Я уже по нему соскучилась. — Она мельком взглянула на него. — Ну ладно. — И опустив руку, ждала, что он скажет.

Похоже, впервые за всю эту ночь ему нечего было сказать. Он не сводил с нее темных непроницаемых глаз. Потом, как бы цепляясь за соломинку, завел разговор об отъезде.

— Утром я позвоню своему агенту насчет билетов. Думаю, мы полетим в Тахо, там возьмем напрокат машину. А теперь спокойной ночи. — И уже второй раз он направился к выходу.

Ева вспомнила о своем последнем решении: по возможности все обращать в свою пользу. Сейчас ей захотелось выкинуть что-нибудь неожиданное, что могло бы выбить почву у него из-под ног.

— Джордан, — окликнула она.

Он обернулся настороженно.

— Погоди минуточку, у меня кое-что для тебя есть.

Он подозрительно на нее покосился.

— Пожалуйста, — умоляла она, — всего одну минутку.

— Ладно.

— Спасибо. — Она изобразила легкую улыбку.

Комнага ее была внизу, и нужно было пройти мимо Джордана. Теперь нетрудно было заметить, что в его поведении ощущается какое-то беспокойство и неуверенность. Джордан взглядом проводил ее до поворота в холл.

Она быстро нашла, что искала. На том же месте, где оставила, а именно в ящике комода, в дальнем углу, между стопками шелковых трусиков и носовых платков. Оттуда она извлекла маленькую коробочку и, вытащив содержимое, вернула ее на место. Задвинула ящик комода и поспешила к Джордану Он стоял на прежнем месте. Интересно, удалось ли, как она задумала, вызвать у него беспокойство, любопытство, заставить его хоть немного потерять самообладание?

— Дай мне руку, пожалуйста.

О боже, он снова услышал ее запах. Запах роз и утреннего тумана, который с первой встречи свел его с ума.

Она засмеялась:

— Нет, левую.

Он почувствовал себя дураком, обнаружив, что протянул правую руку, точно дрессированный щенок, обученный давать лапу.

— Что за чертовщина пришла тебе в голову?

— Потерпи, Джордан. Сделай одолжение. Пожалуйста, ладно?

В совершенном смятении он протянул левую руку и ощутил прикосновение мягкой женской ладони.

— Больно совсем не будет, — пошутила она. А он рассматривал ее пышные волосы, пока она надевала кольцо на его безымянный палец.

— Вот так, — прощебетала она и, прежде чем он успел опомниться, прильнула к его ладони.

У него захватило дух, когда она, словно горячим клеймом, выжгла губами на его коже этот поцелуй. Он, точно юнец, застыл на месте, не в силах справиться с неумолимой силой притяжения.

Ее голубые глаза ярко вспыхнули.

— Оно подходит к моему. Я готовила тебе сюрприз ко дню нашего бракосочетания.

Ему следовало бы отдернуть руку, он это знал.

Ведь это не входило в условия их игры. Изображать новобрачных они будут, когда приедут в город его детства. А покамест, когда радом никого нет, им незачем притворяться.., и незачем целовать ему руку, а также позволять Еве держать ее в своей.

Он сделал над собой усилие:

— В этом нет необходимости.

Чего она добивается? Какого черта?! Ни с того ни с сего стала вдруг такой приветливой; и куда только делись ее растерянность и смущение? Не к добру все это.

Они обо всем договорились. И точка. Не пройдет недели, как все будет кончено.

Он осторожно высвободил руку. Она не противилась: дескать, задержала его руку, потому что ему это было так же приятно, как ей.

Голосом, полным желания, которое он тщательно скрывал, Джордан произнес:

— Думаю, ничего не случится, если поношу его один уикенд.

— Ну и прекрасно. — На ее лице появилась загадочная улыбка Джоконды.

— Я позвоню тебе самое позднее в понедельник днем — сообщу, как дела.

На этот раз он стремительно повернулся и вышел.

Загрузка...