Сердце демона

Глава 19

Та, кто я есть

У меня ушло около часа, чтобы нарисовать пентаграмму. И ещё столько же, чтобы расставить необходимое количество свеч по комнате. Как только гостиная погрузилась в приятный полумрак, освещенный лишь светом лун и холодным мерцанием свеч, работа была завершена.

Под строгие наставления профессора я вошла в сердце пентаграммы и аккуратно села, скрестив ноги и сложив руки на коленях. Пламя свеч заставляло кожу покрыться мелкими бисеринками пота: они были повсюду, словно я оказалась в жерле вулкана.

Мужчина занял место напротив, но по другую сторону пентаграммы, не касаясь возведенных линий. Их было три, но плетения шли таким образом, что пересечений образовалось бесчисленное множество. Это было сложнее всего: вести их друг за другом и не запутаться, когда одну следует наложить на другую. Таким образом выходило подобие солнца, встретившегося со звездами.

– Готова?

– Да.

Профессор протянул кинжал, при помощи которого я доказала, что готова заплатить кровью. И я уверенно перехватила его, слегка потянув за рукоять. После чего вывела своеобразный завиток, напоминающий руну: сначала на одном запястье, надавливая лезвием, заставляя кровь течь по пальцам, а затем на другом.

Это было, мягко говоря, неприятно. Кожу нестерпимо щипало, боль отдавалась в каждой мышце. Но я сдерживала болезненные стоны. Как только с символами было покончено, я поднесла кровоточащие запястья к глубокой черной чаше, стоящей напротив. Моя кровь должна наполнить её до краев…

«Магия требует подношения. Магия взывает к истокам, а кровь – главный проводник, связывающий нас с родом» —сказал профессор, когда объяснял мне смысл данного ритуала.

Я чувствовала легкую слабость, опутавшую тело. Голова немного кружилась. Но все это было мелочью по сравнению с тем, что я могла получить. Стоило лишь чуть-чуть потерпеть. Хотя мне казалось, что минуты тянутся с мучительной скоростью. Может быть, поэтому, когда мужчина позвал меня, заставив вынырнуть из глубокомысленного омута и вернуться в реальность, я не заметила момента, когда моя голова упала набок, а чаша оказалась наполнена кровью.

Теперь мы могли перейти к следующему этапу.

Перевязав запястья тугими лентами, пропитанными настойкой филитиса – кровоостанавливающего средства, любезно предоставленного профессором, я мотнула головой, собираясь с мыслями, и взяла кинжал, чтобы в следующую секунду легким движением руки отрезать небольшую прядь волос. Через несколько секунд она была в чаше с кровью.

– Отлично. Теперь тебе надо зачитать отрывок из книги, что я показывал, и полностью сосредоточиться на своем внутреннем «я». Погрузись в него. Представь, каким оно выступает для тебя. Найди. А затем прочувствуй его каждой клеточкой и потяни на себя.

Что ж…

Я закрыла глаза и, вспоминая выведенные слова, начала зачитывать их по памяти, чтобы совершить ритуал и призвать силу, пробудить её внутри меня, заставить проявить себя и, наконец, раскрыть мою «ци».

Благодаря этому обряду я могла выявить, являюсь ли носителем дара. Или все же проклятая Богами…пустая.

По мере того, как я зачитывала заклинание призыва, воздух в комнате все больше сгущался. Холодное пламя свеч постепенно гасло, словно что-то его подавляло: мерцающий голубой огонек то и дело подрагивал. Однако, несмотря на это, я чувствовала расползающийся по коже жар. Он проникал в лёгкие и медленно лишал меня способности дышать. Кожа стала горячей и сухой. Энергия будто покидала мое тело.

Я чувствовала себя на грани падения, как если бы моя жизнь развеялась, оседая пеплом.

Мое дыхание замедлялось. Сердце билось едва заметно. А затем…что-то теплое коснулось губ. Кажется, у меня из носа пошла кровь.

– Лайникс, думаю, тебе лучше прекратить, – раздались слова профессора Грумана, которые я слышала слабо и отдаленно, словно находилась в вакууме.

«Слишком поздно отступать» – не в силах ответить, подумала я, продолжая наблюдать за тем, как в чаше пенится кровь, превращаясь в черный омут.

Сознание постепенно ускользало. Я все больше терялась в происходящем, словно повсюду расползался туман, лишающий меня концентрации. Казалось, тени повсюду. Зато жар неожиданно спал. На смену ему пришел удушающий озноб: тело охватили судороги, заставляя раскачиваться взад-вперед.

Я будто перестала контролировать ситуацию, уступив место своевольной магии…

– Лайникс, немедленно прекрати! Что-то тебя сдерживает. Это может быть опасно!

Что ж, теперь я знала это наверняка, я чувствовала, что что-то не так. Интуиция подсказывала, что все неспроста. Что-то взывало ко мне, словно никак не могло докричаться. И моя душа отчаянно рвалась навстречу, желая всеми способами воссоединиться с этой скрытой частью.

Я не могла сопротивляться. Да и не хотела. Вместо этого я собиралась разбить эту глухую непроницаемую стену, чтобы, наконец, взглянуть на тайну, скрывающуюся за ней все это время.

Поэтому…

– Я справлюсь. Осталось совсем…немного, – не без труда произнесла я, продолжая сопротивляться силе, которая не желала впускать меня. Вместо этого она всячески упиралась, заставляя сердце биться быстрее и безжалостнее. Его стук заглушал все мысли, словно бой часов, возвещающий о полуночи.

Превозмогая болезненные толчки, я прошептала последние слова.

Свечи вспыхнули и погасли.

На моем теле вдруг начали появляться узоры: они медленно покрывали каждый участок кожи, создавая странное плетение, заставляя вены вздуться и стать алого цвета.

Чаша, стоящая передо мной, вспыхнула, и как только дым рассеялся, я увидела оставшуюся на дне каплю крови.

Температура воздуха резко изменилась. Или это мне вдруг стало так нестерпимо холодно? Мелкие ледяные иголочки неприятно покалывали грудную клетку. Сердце сжималось в болезненных судорогах.

Я сделала вдох и…

Закрыла глаза, почувствовав мощный импульс, словно «нечто», заключенное внутри меня все же выбралось наружу. А после…

Я отключилась, не в силах противостоять этой боли.

<><><>

Резко втянув носом воздух, я закашлялась, прижала руку к груди, сжав пальцами ученический пиджак, и облегченно выдохнула, почувствовав, как давление на сердце исчезло: оно снова билось ровно.

Сглотнув, я растерянно моргнула, а затем вспомнила, что произошло.

Ритуал.

Кровь.

Магия, вышедшая из-под контроля…

Выдохнув, я вдруг поняла, что лежу на полу, а вот моя голова…на коленях Кайдана.

– Т-ты? – не веря в то, что вижу, удивлённо произнесла я.

– Ты сумасшедшая, – в свою очередь сказал он, придерживая меня за плечи.

Насмешливо хмыкнув, я прикрыла на мгновение глаза, чтобы дать себе минутку. После чего попыталась сесть. Получилось не сразу. Однако, когда у меня все же вышло, я наконец заметила, в каком состоянии находилась гостиная. Сюда будто ворвался безжалостный вихрь!

Свечи оплавились: от них повсюду виднелись темные кляксы. Книги, все это время стоящие на полках, теперь лежали на полу. Некоторые страницы были порваны и помяты. Пентаграмма каким-то образом исчезла, словно я не рисовала её битый час, прикладывая столько усилий. Окно открыто нараспашку, заставляя шторы плавно покачиваться на ветру. Горшок с цветами, который до этого стоял на подоконнике, оказался треснутым: из щели по-прежнему сыпалась земля. А ковер превратился в невзрачную песочную пыль.

«О Духи…»

– Мне так жаль…– виновато произнесла я, стоило перевести взгляд на профессора, сидевшего в кресле. Он потерянно взирал на маленькое безумие, охватившее его жилище.

Я ворвалась в дом к незнакомцу, практически заставила помочь мне, отняв уйму времени, а затем ещё и разгромила его уютную гостиную. Наверняка, сейчас он был ужасно зол на меня. Но по выражению его лица было трудно что-либо предугадать.

– В следующий раз, госпожа Онилл, предупреждайте, что ваш возлюбленный – демон.

Не поняла.

О чем…он?..

Выходит, весь этот погром устроил…Кайдан?

Я перевела недоумевающий взгляд на демона, стараясь игнорировать слова, сказанные профессором. Но он даже не взглянул на меня. Вместо этого резко поднялся на ноги и отряхнул рукава черного кожаного плаща.

В голове царил полный беспорядок. Я уже ни в чем не была уверена. Все так запуталось, что мне нужны были хоть какие-нибудь ответы.

– Что произошло? Я ошиблась со словами? Поэтому ритуал дал сбой?

Вопрос о том, что здесь делает Тай, я решила оставить на потом.

– Давайте по порядку, Лайникс. Что вы помните? – Профессор едва поддался вперёд, его взгляд неотрывно наблюдал за мной со странной смесью загадочности.

Тогда я напрягла память и спокойно пересказала каждый шаг ритуала, который производила, а также некоторое моменты до него, стараясь при этом не обращать внимания на демона. А все потому, что его присутствие волновало, заставляло терять нить, связывающую меня с этим миром. Когда он рядом, все прочее отступало на второй план. Я могла видеть лишь его, чувствовать его присутствие и ощущать запах, принадлежащий ему одному. Все привычные чувства обострялись. Я слышала собственное учащенное дыхание. Иногда оно замирало, прямо как сердце, которое каждый раз бессовестно радовалось, стоило демону появиться в поле зрения.

Ничто не могло изменить того, что в какой-то момент он вдруг стал одним из главных центров моей Вселенной. Мир незримо оживал, превращаясь в райский сад, наполненный птичьей трелью. Как бы банально это ни звучало, но зная, что он всегда рядом, я чувствовала невообразимый подъем, будто любые сложности в этом мире мне по плечу, что новый день всегда будет наполнен бесконечным светом и теплом…

Одиночество и всепоглощающая пустота терялись, померкнув, на фоне вспыхнувшего солнца.

– Так что? У меня получилось или…

Последние слова осели на кончике языка непривычной горечью. Я даже думать не хотела о том, что все было зря.

Но профессор развеял мои сомнения, когда тепло улыбнулся.

– Получилось. Вы отлично справились. Только…

Мое сердце замерло, когда мужчина сделал непродолжительную паузу. Её нарушил Кайдан, яростно сказав:

– Ты едва не прикончила себя, желая исполнить очередную прихоть.

Все это время он стоял у окна и не обращал на нас внимания. Его взгляд казался отсутствующим и в то же время таким разгоряченным, когда он всячески старался делать вид, что ему нет дела до случившегося. По крайней мере, не в том смысле, на который я всегда рассчитывала.

Поняв это, я невольно улыбнулась. И словно почувствовав это, он обернулся.

Наши взгляды встретились. Его челюсть дернулась. Тогда, решив не злить демона ещё больше, я приняла степенный вид и посмотрела на профессора, пока мои щеки окончательно не стали пунцовыми. Хотя, каюсь: иногда злить его доставляло мне особое удовольствие. В такие моменты он был таким притягательным, что я не могла устоять, чтобы лишний раз не пощекотать его нервы.

– Ваш друг совершенно прав, – взглянув на Кайдана, тактично, но весьма подчеркнуто проговорил мужчина, а затем добавил: – То, что вы сделали, Лайникс, проигнорировав мои предупреждения, было, по меньшей мере, глупо и безрассудно. Все могло закончиться плачевно…

Виновато опустив голову, я закусила губу.

Как мне им объяснить, что в последнее время я не могла толком ни есть, ни спать, постоянно прокручивая в голове мысли вроде: «А что если…я тоже являюсь частью единого механизма? Что если я такая же важная составляющая, как и все остальные, и нахожусь гораздо ближе к своей семье, чем все это время думала…»

Я хотела быть кем-то значимым. Хотела стать частью своей семьи по-настоящему, а небезразлично улыбаться, когда ведьмы из Ковена смотрели на меня со смесью сочувствия и жалости, словно я родилась с двумя головами, а не без врожденного дара.

Я больше не хотела ощущать себя беспомощным ничтожеством.

А в итоге?..

Столько надежд и мечтаний, но при этом полное отсутствие понимания того, кто я по-настоящему.

Эти чувства не раз переполняли меня: терзали душу, въедались в мысли, словно безжалостные гончие. Но лишь сегодня я вдруг задумалась, посмотрев на все иначе.

Смогут ли ответы на все вопросы указать мне мой путь? Смогут ли они помочь мне стать той, кем я действительно хочу быть?..

Дело вовсе не в окружающих. Дело во мне: я вечно следую за призрачными головоломками в собственной голове. В то время как настоящее «я» все больше остаётся где-то позади меня…

– Мне правда очень жаль, профессор. Я возмещу вам весь ущерб, – решительно произнесла я, посмотрев на него.

Он вздохнул. А затем улыбнулся.

– Уборки будет вполне достаточно, госпожа Онилл. Но что на счет ответа на ваш вопрос? Вы все ещё готовы его узнать?

Пальцы нервно забегали по запястью. Я задумчиво прикусила губу, стараясь подавить сумасшедшую гонку, выстроившуюся из мыслей в моей голове.

– Обязательно всегда делать эту трагическую паузу, словно кто-то умер? – Кайдан, как всегда, не удержался от того, чтобы не вставить свой язвительный комментарий. Однако признаю: я тоже чувствовала некое волнение.

Мужчина хмыкнул.

Я затаила дыхание, молясь Богам.

А затем услышала:

– Что ж, примите мои поздравления, госпожа Онилл. У вас определенно есть врожденный дар. Правда, по какой-то причине его подавляли ваши родовые щиты. Причём, следует признать: такие сложные и в то же время незаметные плетения я видел впервые. Но теперь все позади: вам удалось разбить их, воссоединившись с источником. Поэтому ритуал оказался таким тяжелым и едва не вышел из-под контроля.

Кажется…мне трудно дышать. Это словно удивительный сон!

Я даже не поняла, когда ноги подкосились: настолько ослабело мое тело от нескончаемых потрясений. Кайдан незаметно подхватил меня за талию.

– Выходит, что у меня действительно есть дар? Я не пустая? Вы…– Я сглотнула, пытаясь прийти в себя. – Вы уверены?..

Мужчина неторопливо поднялся с кресла, затем медленно подошел ко мне. Его морщинистая рука мягко сжала мою ладонь, когда глаза заглянули, казалось бы, в душу.

– Я абсолютно уверен, что вы обладаете удивительным даром, Лайникс Онилл. Нет причин не верить своему сердцу. Оно просто не способно обмануть нас.

– Тогда что все это значит?..

– Думаю, вам стоит поговорить об этом со своей семьей.

Айви.

Она…знала?

А Шейдан? И…Дэрэк?

Родители?

Они все знали?..

– Д-да, думаю, вы правы. Спасибо вам за помощь, профессор. Спасибо за надежду, которую вы подарили мне…

Ответом мне стала сдержанная, но искренняя улыбка.

Тогда мой взгляд в очередной раз прошелся по гостиной, в которой царил сущий хаос.

Улыбнувшись уголками губ, я сказала:

– Как на счет ведра и тряпки?

Он понимающе улыбнулся.

– Сейчас принесу все необходимое.

Я кивнула. Мужчина вышел из комнаты, скрывшись в конце коридора. И я потерянно вздохнула.

Что мне теперь делать?

Что, если Айви тоже не в курсе того, что все это время мой дар был каким-то образом запечатан? Хотя профессор сказал, что это родовые щиты. Значит, их не мог наложить посторонний человек.

«Так, просто успокойся и возьми себя в руки, Лайникс. Не все сразу, не все сразу» – мысленно успокаивала я себя и постепенно выдыхала, выпуская воздух и опустошая голову.

Иногда дыхательные техники неплохо помогали восстановить внутренний баланс, развеять бесконечный поток мыслей и сконцентрироваться на настоящем. В данный момент на уборке.

Только теперь, вынырнув из собственных мыслей, я поняла, что по-прежнему нахожусь в объятиях демона. Я могла бы простоять так вечно, но некая часть меня была по-прежнему зла на него.

Я отстранилась: он без лишних слов отпустил меня. Только вместо дистанции, которую он так усердно удерживал, шагнул вперёд и стремительным движением подцепил мой подбородок двумя пальцами.

Я сглотнула, когда его губы оказались всего лишь в нескольких сантиметрах от моих, и он сердито выдохнул:

– Ты осознаешь, что делаешь?

Мысли путались. Дыхание становилось рваным. Сердце переходило в безудержный ритм. И я уже ничего не понимала. Не понимала, что за игры были между нами.

– Также отчетливо, как сейчас вижу тебя, – тем не менее произнесла я.

Он едва прищурился, заставив меня горделиво вытянуться ещё больше, чтобы не поддаваться этому гипнотическому взгляду. Тогда его большой палец почти невесомо коснулся моей нижней губы, затем прочертил медленную дорожку от уголка к скуле, едва погладив щеку. Но при этом взгляд оставался неизменным: он смотрел мне прямо в душу.

– Наверное, с моей стороны было глупо полагать, что ты вырастешь благоразумной и хорошей девочкой.

Я сжала правую ладонь в кулак, сказав:

– Наверное, строить ожидания в отношении другого человека – всегда заведомо проигрышная затея. Так или иначе, разочарования не заставят себя долго ждать.

Он весело хмыкнул.

– Разве я говорил, что разочарован?

– Как ты здесь оказался? —хладнокровно проигнорировав его ответ, спросила я, всячески стараясь делать вид, что мое сердце не дрогнуло, в очередной раз уверенно прокричав: «Я здесь только для тебя!».

В этот момент я безумно гордилась собой. Хотя над самообладанием ещё стоило поработать: контролировать реакцию тела было не так-то просто.

– Увидел тебя в городе, решил проводить. И, по всей видимости, не зря, учитывая все твои авантюры, – как само собой разумеющееся сказал он.

Я хмыкнула.

– Значит, ты снова следил за мной.

– Значит, я приглядывал.

– Забавно. Ведь ты столько дней избегал меня, – обижено произнесла я, даже не заметив, насколько в очередной раз выдала свои чувства.

Черт.

Кайдан ухмыльнулся. В глазах вспыхнул опасный дьявольский огонек, когда он самодовольно выдал:

– Мне казалось, мы все прояснили.

– А так сразу и не скажешь, – весьма прямолинейно намекая на положение, в котором находились, саркастично произнесла я.

Он не успел ответить: со стороны коридора послышались тяжелые шаги, а в следующую секунду в проеме уже показалась фигура мужчины.

Не замечая его заинтересованного взгляда, мы спешно отпрянули друг от друга.

Последующий час мы занимались уборкой. Даже мистер «заносчивое высокомерие» соизволил помочь нам, расставив разбросанные книги по своим местам, пока я вычищала пол от сажи, оставшейся от ковра, а после собирала расплавленные свечи. Тем временем профессор Груман всячески старался спасти растение, стоящее на подоконнике.

Время пролетело незаметно. Было весело, а местами хотелось придушить некоторых демонов. Но я, наконец, расслабилась, позволив всем мыслям испариться. И профессор Ван Груман оказался вполне милым пожилым магом. Да, он был довольно замкнут, местами чрезмерно серьезен. Но, возможно, продолжительные годы, проведенные в исследовательских лабораториях, преподавании в главном колледже, а затем и за написанием научных трактатов, стали причиной его отчужденности. Однако он мог поведать о чем угодно, рассказать самые удивительные истории. Слушать его было одно удовольствие. По окончанию уборки он даже пригласил нас на чай, но мы отказались, поскольку сейчас нам уже пора было возвращаться в академию.

– Ещё раз спасибо за все, профессор, – сказала я, счастливо улыбнувшись.

Кайдан уже ждал меня на улице.

Мужчина по-отечески похлопал меня по плечу, а затем сказал:

– Берегите себя, маленькая госпожа.

Я кивнула и уже развернулась, чтобы выйти, когда услышала неожиданные слова профессора:

– Магия способна сотворить удивительные вещи, Лайникс. Но порой она также способна уничтожить все, что нам дорого.

– К чему вы клоните? Я…не совсем понимаю.

– Просто помни, что у любой монеты есть две стороны. И хотя одна из них всегда будет находиться в тени, эти грани неделимы: они одно целое.

Нахмурившись, задумчиво кивнула. После чего мы попрощались, и я покинула этот чудный дом, аккуратно прикрыв за собой калитку.

Кайдан молча двинулся вперёд, и я последовала за ним. Через несколько минут он предложил поймать экипаж: неподалеку должна была быть стоянка, и я согласилась. А затем он вдруг неожиданно спросил:

– Как…ты?

Я неопределенно пожала плечами.

– Такое чувство, будто я всю жизнь шла не по той дороге. Словно все это время я…отдалялась от себя настоящей. Понимаешь?..

Мы замолчали, погрузившись в эту тягучую субстанцию недосказанности. Каждый из нас прятал свои страхи за масками, прятал свои чувства, себя настоящего. Но когда придет время снять их? Когда пора остановиться и предстать перед миром, перед самим собой без фальши?..

– Ты ошибаешься, – ни с того ни с сего сказал он, и я посмотрела на него.

– И в чем же?

– В том, что, гоняясь за миражами, ты упускала то, что всегда было у тебя под носом. Твои мысли. Твои чувства. Твои истинные желания. Ты гналась за выдуманным образом, в то время как ты всегда была рядом с собой настоящей.

– И кто же я? Какая я настоящая?

Я, наконец, остановилась и внимательно посмотрела на него, чтобы как можно четче видеть его лицо, чтобы не упустить из виду ни одной детали и увидеть эту горящую искру собственными глазами.

Почувствовав то же самое, он остановился, замерев напротив.

Наши глаза снова встретились. И пока мы оба были не в силах что-либо говорить, наши души все сделали за нас. Тогда я снова почувствовала эту связь между нами. Связь, от которой бесполезно, да и бессмысленно бежать: казалось, она навсегда въелась в наши сердца…

– Ты невероятно упертая и столь же невероятно безумная. Ты также изобретательна, если дело касается чего-то, что тебе дорого. И также наивна.

Он сделал один осторожный шаг, продолжив:

– Ты прикрываешь глаза, когда хочешь успокоиться, и делаешь маленький незначительный вдох. Ты становишься невероятно взбалмошной, когда тебе грустно. Ты ненавидишь, когда кто-то проявляет к тебе чрезмерную заботу, и в отместку становишься совершенно неуправляемой. Ты часто витаешь в облаках: в этот момент выражение твоего лица выглядит так, словно ты поработила весь мир. – Он едва усмехнулся. – Ты ходишь в заброшенный храм посреди леса и неотрывно смотришь на небо. Ты довольствуешься каждым днем, но в глазах все равно бесконечная тоска. Временами ты намеренно задерживаешь дыхание, чтобы сердце не билось так часто. Прямо как сейчас…

Я сглотнула, стараясь совладать с эмоциями.

Он сделал ещё один шаг. Его руки расслаблено лежали в карманах плаща, когда взгляд напрямую сжигал меня дотла.

– Ты говоришь, что не знаешь, кто ты, но ответ довольно прост.

Он замолчал, дав мне минутку, чтобы все осмыслить, а затем сказал:

– Ты та, кем ты хочешь быть. Все, что ты только можешь вообразить, способно стать неотъемлемой частью тебя. А уж будет она значима или нет: это решать лишь тебе.

Ещё один шаг, заставивший меня сделать рваный вдох.

– Никто не определяет нас лучше, чем это делаем мы сами, Лайникс.

Я прикрыла глаза, чтобы успокоить разыгравшуюся в душе бурю, вызванную его словами. Но это ни черта не помогало. Мир в очередной раз переворачивался с ног на голову.

– Что ты со мной делаешь? – слова слетели раньше, чем я успела подумать.

Но мой взгляд был целиком и полностью направлен на него.

Он едва склонился к моему лицу.

Чужое дыхание опалило губы.

Сердце замерло, предвкушая его касание.

Кайдан ухмыльнулся, медленно скользнул кончиком носа по моей щеке, а затем отстранился, продолжая дразнить меня.

Этот демон всегда играл не по правилам.

– Мне казалось, что это я должен был задать тебе этот вопрос, – сказал он, глядя в мои глаза; толика лукавства играла в чертах его лица.

Вот только…

Я тоже могла вступить в эту игру. Поэтому в следующую секунду потянула его за плащ, заставляя едва упереться в грудь и почти столкнуться носами.

Мои губы дрогнули в улыбке, когда он шумно втянул носом воздух. Мне однозначно удалось удивить его. Только это замешательство продлилось недолго. Он наблюдал за мной, словно на мгновение давал мнимую надежду, будто маленькая птичка способна перехитрить хищника. Его глаза молчаливо говорили: «Ну что дальше?», как если бы он проверял, осмелюсь ли я на большее.

И несмотря на это, я чувствовала, как напряглись его мышцы, как замедлилось дыхание, как сердце забилось непривычно быстро…

Не в силах сдержать победной улыбки, я медленно подняла на него взгляд. Осторожно приблизилась, как если бы пыталась приручить необъезженного мустанга. Его дыхание обжигало и без того разгоряченную кожу. Но я продолжила, пытаясь совладать с собственными чувствами, и коснулась губами напряженной скулы: легко, почти невесомо, но успела заметить, как он вздрогнул. Тогда я прочертила легкую дорожку до щеки и, остановившись под оглушительное биение сердца, скользнула к уголку губ. Вконец осмелев, я прочертила языком их манящий изгиб.

Он сглотнул.

Кажется, в этот момент мы оба забыли, как дышать.

Кайдан поддался вперёд, словно некая сила подтолкнула его. Мои губы едва приоткрылись, мелкая дрожь прошла по телу. И когда это напряжение достигло предела, заставив внутренности сжаться в болезненно сладком спазме, я отступила, остановив разыгравшееся безумие.

Он недовольно поджал губы. А я, победно вскинув подбородок, по-дьявольски улыбнулась. Все внутри меня ликовало от восторга. Сердце нещадно билось, порывалось выбраться наружу. Но я сумела взять себя в руки и сдержанно сказать, не скрывая легкого веселья:

– Кажется, вы начинаете терять лидирующие позиции, господин.

Он едва дернул челюстью, но затем усмехнулся: тихо, чуть хрипло, заставив меня выдохнуть и сглотнуть. Не так-то просто потушить разгорающееся пламя, когда этот демон рядом.

– Тогда как вы отлично научилась играть, маленькая госпожа, – сказал он и в очередной раз все испортил.

Этот насмешливый холодный тон, прямой и надменный взгляд, словно тот Кайдан, мой Кайдан, снова скрылся за непроницаемой стеной.

– Из нас двоих играешь всегда только ты.

Я обошла его, нарочно толкнув плечом (сколько можно так поступать со мной?!), и, перейдя дорогу, свернула на другую улицу.

Он придумал собственную игру, но заведомо проиграл в ней. Только вместо того, чтобы принять этот факт, он продолжал упрямо закрывать на него глаза и сопротивляться: безжалостно противостоять теням в своей голове.

Я видела его желание. Чувствовала биение его сердца. Я могла в полной мере ощутить нашу связь, как если бы могла ощутить его напрямую. И это пугало меня. Пугало до чертиков. Но вместе с этим распаляло ещё больше. Только вот эта битва была не моей. Главные сражения всегда происходили лишь у нас в голове.

Кайдан оказался прав.

Снова.

Я оглядывалась на устоявшиеся правила, на принятые нормы, гналась за тем, что, как предполагала, «было правильным». Но правильным для кого?

Почему заглянуть в себя оказалось труднее, чем опустить взгляд и встретиться с самой бездной, взирающей на тебя в ответ?..

Почему для того, чтобы найти собственное «я» мы спотыкаемся сотни раз, прежде чем натыкаемся на маленький силуэт, погребенный под толщей, состоящей из множества: «стоит», «так принято», «надлежит», «это неправильно» и «как все».

Да! Я хотела быть похожей на других, хотела принадлежать этому обществу и не чувствовать себя отбившейся от стаи белой вороной! Мне хотелось влиться в эту толпу, чтобы почувствовать себя её частью! То же самое произошло и с моей семьей.

Сплошные недопонимания.

Натянутые улыбки.

Легкий на подъем характер, но скрытое упрямство из-за отсутствия полагающихся от рождения «привилегий».

Чувство одиночества, извечная отрешенность.

Никто не мог понять меня, потому что не был мной. Но родители не переставали твердить, что: «Отсутствие чего-либо вовсе не определяет нас. Чувство неполноценности рождается из-за убеждений, которые мы так часто выбираем». Мама с папой свято верили, что лишь то, чему мы по-настоящему придаем значение, то, что мы создаем воображением, становится нашим подлинным отражением.

Возможно, все это время именно этим я и занималась?..

Создавала образ, навеянный собственными мыслями, раз за разом проговаривая: «Никчемная», «Лишенная понимания со стороны близких», «Отвергнутая пустышка» и «Маленькая девочка, вечно скрывающаяся за бравадой».

Я не просто так думала, я всячески в это верила. И вот оно – отражение неуверенного в себе, сломленного человека, пытающегося отыскать «истину», которая могла бы по щелчку пальцев волшебным образом все исправить. Исправить все недочеты и имеющуюся реальность. Хотя правда заключалась в том, что…

Я всегда была той, кто я есть.

Так кто же я?

«Та, кем ты хочешь быть» – повторила я слова, сказанные демоном. Оставалось лишь поставить недостающую деталь на место, чтобы имеющаяся картина приобрела новый смысл.

Завтра мы с Шейданом собирались съездить домой, навестить Айви и узнать, как у них дела. Возможно, я могла бы отправится к ней прямо сейчас, чтобы задать бесчисленное количество вопросов, блуждающих в моей голове. Но уже слишком поздно. К тому же я обещала Дану. Так что…

Мне следует успокоиться и еще раз все хорошенько обдумать. Как говорят ведьмы: «Хаос может царить повсюду, но ты никогда не должна впускать его в душу».