Сердце древа Филлим (СИ)

15. О чем шепчут духи

Спирит протиснулся в проход первым, Рейна сразу за ним. Здесь царил полумрак, но это было прекрасно. Длинный коридор оказался гораздо длиннее, чем они ожидали, гораздо больше, чем мог вместить в себе ствол древа. Пространство вокруг отзывалось на каждый их шаг — то тут, то там, на стенах и под ногами, зажигались разноцветные сталактиты, освещая им путь. Здесь было тихо и сильно пахло влажной древесиной. Их спешные шаги эхом отскакивали от стен. Но чем ближе они приближались к золотистому свету в конце тоннеля, тем отчетливее слышался беспокойный неразборчивый шепот. Это был шепот множества детских голосов. У Рейны по спине пробежались мурашки.

— Ты слышишь? — Шепнула она Спирину, коснувшись его спины.

— Да, — так же тихо и взволнованно ответил он.

Наконец, они преодолели длинный коридор, и оказались в круглом помещении, уходящим вверх высоким стеклянным куполом. Там наверху виднелось ночное небо и яркие звезды. Будто они снова очутились в другом измерении.

Все, что успела сходу заметить Рейна — это ряды драконьих яиц разных цветов и размеров, растянувшиеся вдоль стен. Казалось, будто их от основного помещения отделяет едва заметная, полупрозрачная стена. Она подрагивала и бликовала в свете звезд, сияющих с потолка.

Но времени на внимательное изучение у нее не было. Потому что в самом центре залы, за длинным круглым столом, на котором было выставлено несколько яиц, стояла одинокая фигура. Но одиноким он себя явно не ощущал и в компании не нуждался. В его позе, жестах и взгляде читалось полное превосходство и самодовольная уверенность. От покорного и услужливого советника не осталось ничего.

— Не ожидал вас здесь увидеть, — насмешливо вздернул брови Катус, ничуть не испугавшись их появления. Лишь в очередной раз провел ладонью над яйцом, вытягивая из него красную, искрящуюся энергию. — Правду о тебе говорят — точная копия своего упрямого папаши. Разве что смелости в тебе побольше.

Это было яйцо не их со Спиритом ребенка. Рейна точно это знала, чувствуя зов собственного дитя со стороны округлой стены.

— Думал, что избавился от нас, когда бросал за решетку? — Брезгливо отозвался Спирит.

— Вообще-то, да, — беспечно пожал плечами Катус. — Вы свою роль уже отыграли. Не советую пытаться мне помешать, вам это не по зубам. И раз уж вы помогли мне с завершающей частью моего плана, буду милосерден. Уходите. Прямо сейчас, улетайте прочь из долины. И больше никогда сюда не возвращайтесь.

— Где наш ребенок? — Решительно вышла вперед Рейна, сгорая от гнева и ненависти к этому человеку. Как она могла верить ему? Капли яростного дождя застучали по стеклянному куполу, не в силах проникнуть внутрь.

Катус пренебрежительно усмехнулся.

— Ребенок? Как это по-человечески называть детеныша могущественного дракона ребенком. Наш род совсем размяк. Но я это исправлю. Не волнуйтесь. Ваш детеныш в надежных руках. Ему я вреда не причиню. Он станет Богом, как и должно. Вы еще будете им гордиться. Если, конечно, послушаете моего совета и покинете долину.

— Зачем тебе наш ребенок? — Нарочито выделяя последнее слово, спросил Спирит. Рейна тем временем судорожно осматривалась в поисках ответов.

Что здесь происходит? Что им делать?

— Вот только не нужно смотреть на меня, как на вселенское зло, — раздражился Катус, не отрываясь от своего занятия. — Кто-кто, а ты должен меня понять, Спирит. Всю твою жизнь тебя сторонились, притесняли, боялись. И — кто знает — может быть ваш род жнецов истребили бы следующим? — Катус поднял на него тяжелый взгляд, отложив одно яйцо и подвинув к себе следующее. — Что я делаю? Всего лишь восстанавливаю справедливость. Я собираюсь возродить свой вид. И отомстить всем, кто приложил руку к его уничтожению.

— Но ты сам приложил к этому руку! — В сердцах вскрикнула Рейна. — Ты убил собственную дочь! Своими же руками!

Когда задеваешь психопата за живое, нужно быть готовой к последствиям. Катус лишь бросил мимолетный взгляд, и Рейну тут же с силой отшвырнуло в противоположную стену. Воздух выбило из легких, а после она рухнула на землю, пытаясь отдышаться. Спирит бросился было к ней, но она сделала предупреждающий жесть рукой, мол все в порядке, не отвлекайся.

— Мне пришлось это сделать, — спокойно, как ни в чем ни бывало, продолжил Катус. — Я говорил ей, предупреждал, но она была в ярости — оно и понятно. Ее уничтожили бы в любом случае, но я сделал это быстро и безболезненно. И тем самым заслужил доверие этого идиота Турума — самовлюбленного, жадного ящера.

Воспользовавшись ситуацией, Рейна попыталась коснуться одного из яиц в стене. Но ее рука не смогла пройти сквозь полупрозрачный барьер. Но именно в этот момент она поняла, ахнув.

— Все эти яйца… Это детеныши катаклизма? Но как? Откуда?

Их было так много! Десятки! Десятки невылупившихся детей!

Катус самодовольно заулыбался, легким жестом пальцев подзывая к себе еще несколько яиц из-за барьера. Они послушно приплыли к нему прямо по воздуху.

— Рад, что ты заметила. Я проделал огромную работу, собирая здесь всех этих детенышей. Думаете вы одни такие, кто готов был нарушить этот чудовищный запрет? О, нет. Я много кому помог, так же, как и вам — разве вы мне не благодарны? Если бы не я, эти яйца уже давно были бы уничтожены, а их родители убиты, — Катус властно взмахнул пальцем, притягиваю Рейну ближе в Спириту, подальше от драгоценных яиц. Они оба были полностью в его власти. — Я не мог допустить, чтобы детеныши вылуплялись по одиночке. Поэтому я нашел выход — спрятал их в этом месте, в сердце древа, где их точно никто не смог бы найти. Мы находимся в четвертом измерении, здесь время остановилось, поэтому и детеныши не вылупляются. Я долго ждал, собирал их годами, по одному. И теперь, когда их стало достаточно, я вынесу их наружу и позволю им появиться на свет. Но сначала зачищу долину, сотру в порошок всех, кто когда-то сделал то же с моей семьей. К н и г о е д. н е т

— Ты используешь их силу? Насылаешь все эти катаклизмы на долину отсюда? — Догадался Спирит.

— О, да, эти малыши очень сильны.

— Как тебе все это удалось? Так долго хранить это место в тайне? — Рейна рассудила, что раз уж не может противостоять ему своим даром, то по крайней мере может выведать у него как можно больше информации. Возможно, это даст ей идею, как им выбраться из этого места, прихватив с собой всех детенышей, при этом обезвредив Катуса? Да, звучит нереально, но все же.

— Сначала я приносил сюда детенышей через лазейку в четвертом измерении. Но недавно об этом прознали древние, и перекрыли мне путь. Это они когда-то создали здесь святилище. Если бы Турум и правда был хоть немного Ведающим, то узнал бы об этом месте и о моем плане. Но его ложь сыграла мне на руку. Он веками лгал всем о том, что говорит с древними и больше никого к ним не подпускал, чтобы не вскрылась правда, — Катус презрительно усмехнулся. — Мне пришлось использовать щель в стволе. И, естественно, древней это не понравилось. Она попыталась мне помешать, но я прорвался.

— Тогда осыпалась листва. — Подыграла ему Рейна, изображая крайнюю заинтересованность.

Тогда Спирит указал ей взглядом на одного из яиц. Белоснежное с изумрудным налетом. Отлично. Он нашел то, за чем они сюда пришли.

— Да, но я этого не планировал, — признался Катус. — А после понял, что даже это может сыграть мне на руку. Было несложно убедить Турума, что Мор и Бел объединились против него и пытаются увеличить свою силу. И этот идиот так и не понял, что моя сила растет тоже. Эти двое — моралисты — никогда не учувствовали в сделках Турума с людьми. Но и меня бы они вряд ли поддержали, все слишком боятся Катаклизмов. Поэтому мне было на руку убрать их из игры. Заодно навести суету, чтобы никто не обращал на меня внимания. И начать зачистку мира от людей, конечно. А древо скоро восстановится. Уж я ему в этом помогу.

— Зачистку людей? — Вскинул брови Спирит. — То есть истребить значительную часть драконов будет недостаточно?

— Недостаточно, — подтвердил Катус. — Я закончу то, что мы с моей семьей начали очень давно. То, из-за чего нас и начали истреблять. Никто никогда не понимал, что истинная угроза для нас и нашего рода таится именно в людях. Они — болезнь для нашей планеты, плод порока, они отравляют все, чего касаются. Мы — Боги — живем в их тени, играем по их правилам. И что они дают нам взамен? Уничтоженные леса, загрязненный воздух, изуродованная атмосфера. Мир страдает, оттого и древо увядает. Они добрались и до него.

— Кажется, я понял, — Спирит растянул губы в презрительной ухмылке. — Ты безумец. Возомнил себя богом? Да ты ничем не лучше Турума, которого так ненавидишь! Может, дороги вы выбрали и разные, но конечная точка у вас одна — власть, признание и сила.

Рейна испуганно обернулась. О чем он только думал?

— У тебя был шанс. — Опасно прошипел Катус и вскинул руку.

Рейну снова дернуло. Но то была не сила безумца. Это Спирит резко притянул ее к себе, прижимая к груди. А после их окружила плотная стена из стенающих душ. И она приняла на себя всю мощь удара Катуса. Спирит лишь немного отступил назад.

— Понял все-таки, — оскалился Катус, силой мысли отшвыривая стол прочь. Шесть яиц кружили вокруг него прямо по воздуху, светясь и искрясь каждый своим цветом.

— В четвертом измерении время остановилось. Точно так же, как и для мертвых душ. Это измерение буквально пронизано ими.

— О, да, — кажется Катуса вовсе не страшила сила Спирита. — Именно твой отец и показал мне его однажды. Но ты ему и в подметки не годишься!

Спирита вдруг отбросило назад — прямо в коридор, по которому они сюда добирались. Упав на спину, он сильнее прижал к себе Рейну, принимая удар на себя. А после усмехнулся.

— Что ты делаешь? — Шепнула ему девушка.

— Вытаскиваю нас отсюда, — коротко шепнул он ей в волосы, поднимаясь на ноги. — Слабовато для бога!

— Да как ты смеешь!

Сталактиты предупреждающе сверкнули в узком коридоре. Спирит отскочил назад, а в место, где он только что стоят ударила молния. Одно из яиц буквально искрилось магией.

— Серьезно? Великий и ужасный дракон катаклизмов использует магию нерожденных детей? — Продолжал насмехаться над ним Спирит, понемногу отступая назад. Но Катус вдруг встрепенулся и беззвучно рассмеялся.

— Думал, что я на это куплюсь? Я живу не первый век, чтобы попасться на такую жалкую уловку. Чего ты добиваешься? Хочешь вытащить меня наружу? Думаешь, что я этого боюсь?

Он снова рассмеялся. А после легко взмахнул пальцами. Из-за его спины, двигаясь ровно по спирали, начали выплывать яйца. А после пронеслись над головой у Рейны и Спирита, покидая сердце древа Филлим. Покидая четвертое измерение.

Сердце Рейны пропустило удар. Спирит тоже почувствовал это, сильнее сжав пальцы на ее плече. Их детеныш тоже пролетел мимо них наружу.

— Что ж, давай я тебе помогу.

Спирит пытался удержать Рейну, когда их закружило в стремительном смерче, взявшимся из неоткуда. Он отчаянно цеплялся за ее плечи и одежду, но их оторвало друг от друга, и Рейна перестала понимать, где верх, а где низ, и где она сама. Сталактиты срывало со стен, они резали кожу, били по рукам, по лицу. В панике Рейна сжалась в комок, чувствуя, что смерч начинает расти в размерах, когда они оказались на улице, снова в измерении долины. Где-то поблизости сверкнула молния, едва не пройдя сквозь ее тело. Она попыталась обернуться драконом, но никак не могла сосредоточиться. Ей было страшно.

И вдруг ветер подхватил ее за плечи и заставил замедлиться, ее перестало неистово кружить. Рейна с опаской открыла глаза, боясь ослепнуть от осколков и пыли, когда увидела перед собой что-то маленькое и стремительное.

Ур!

Маленький дракончик изо всех сил кружился вокруг ее тела, пытаясь своим слабым ветром вытолкнуть ее за пределы смерча. И в какой-то момент их двоих действительно рвануло в сторону. Рейна прижала Ура к груди, кубарем перекатываясь по твердой и влажной от яростного дождя земле. Наконец, она остановилась. Ур обессилено обмяк у нее на руках.

Дождь перестал хлыстать ее по лицу. Белоснежный дракон укрыл ее своим крылом. Рейна, вся в ссадинах и царапинах, нежно улыбнулась Спириту, чувствуя, как по щекам катятся слезу. Драконья морда ее мужа нежно коснулась ее влажной щеки.

— Я в порядке. Спасибо. Снова.

Поднявшись на ноги, она убедилась, что с Уром все в порядке. Он уже открыл глаза, но сил у него совсем не осталось. Он отдал все без остатка силы в отчаянной попытке защитить ее. Рейна нежно провела по нему ладонью, оставив на макушке дракончика поцелуй. А после нашла укромное место под корнями древа и уложила его туда.

— Здесь ты будешь в безопасности. Я вернусь за тобой, когда все закончится. Отдохни. Ты молодец.

Ур что-то пробормотал ей на своем собственном языке, свернулся калачиком и уснул.

— Что нам делать? — Обессиленно спросила Рейна, когда Спирит обернулся человеком и подошел к ней со спины.

Они оба наблюдали за тем, как в небе над долиной, словно обезумевшая стаи птиц, летают напуганные дракончики катаклизмов, едва вылупившиеся их яиц. Они нуждались в теплых объятиях своих родителей, а получили хаос вокруг и чужих драконов, пытающихся их отловить и уничтожить. Страх хаотично высвобождал их силу. На долину обрушилось еще больше бедствий, они были непредсказуемы, молниеносны, опасны.

Рейна ощущала внутри взволнованный шепот древней. Но что она могла сделать? Похоже, она очень переоценила ее возможности.

— Им страшно. — В отчаянии прошептала Рейна. — Но я не ощущаю среди них нашего ребенка.

— Ему еще рано вылупляться.

— И хорошо. Но и этим детям мы должны помочь тоже.

— Да. Им страшно.

Где-то вдалеке дракон Катуса, напитавшись силой, истреблял всех драконов, что встречались у него на пути. Краем глаза Рейна заметила, что ему противостоял Турум и его стражи. Но сейчас ее мало волновал исход этой битвы. Она не могла перестать плакать, наблюдая за напуганными, потерянными драконятами. Все они были детьми Филлим. Как так вышло, что долина превратилась в настоящую бойню?

Рейна понимала, что ее силы были ограничены, что она не была всесильной. Но просто стоять и не делать совсем ничего она не могла. Поэтому, возведя ладони к небу, она сосредоточила внутри все силы, что у нее остались. Она протянула руки навстречу дождю, приказывая ему повиноваться ее воле. Заставить тучи перестать хмуриться, сделать капли из острых, злых — мягкими и теплыми. У нее начало получаться, но силы стремительно утекали из тела. Это был не ее дождь, и он не хотел слушаться.

— Не сдавайся. Ты молодец. — Вдруг послышался над головой спокойный голос Унды. Нашел ее таки Аурим. Женщина положила ладони поверх ее напряженных рук и стала творить магию вместе с ней.

Постепенно дождь утих. Дракончики немного успокоились. Но как заставить их собраться в одном месте?

Рейна обернулась. У нее за спиной, затаив дыхание, стояли ее муж, Аурим, Фектус и… Ирис. Их взгляды пересеклись. Бывшая подруга без слов показала, что ей жаль. Но Рейна не была готова снова поверить ей. Потому отвернулась.

— Как нам собрать их в одном месте и успокоить? — Озвучил общие мысли Аурим, почесав затылок.

А Рейна тем временем воинственно обернулась к Унде.

— Вы ведь не собираетесь избавиться от них? Они ни в чем не виноваты! Их использовали!

Унда остановила ее волнение легким движением руки.

— Я не причиню им вреда. Обещаю.

— Решать, что делать дальше будем позже, — подал голос Фектус. А после обернулся к Ирис и Ауриму. — А ну-ка помогите мне. Считайте, что это ваш экзамен.

— Опять учеба. — Пробормотал себе под нос Аурим, но преподавателя выслушал крайне внимательно, тут же засучив рукава. — Это, конечно, не совсем мой профиль, но я постараюсь.

Перед Фектусом прямо из воздуха возник его музыкальный инструмент. Начав играть спокойную неспешную мелодию, он отдал команду Ауриму, кивнув. Тот взмахнул руками, приказывая воздуху подхватывать звуки мелодии и уносить их туда, где беспокойно кружили дракончики. А Ирис тем временем наколдовала радугу, конец которой приходил аккурат к ним.

Постепенно дракончики, услышав мелодию, начали стягиваться в сторону звуков. А радуга Ирис привлекала их своими яркими цветами, указывая путь.

— Получается. — Пораженно ахнула Рейна.

Вскоре дракончики окружили играющего на своем инструменте Фектуса, неуклюже переминаясь с лапы на лапу, с любопытством уставившись на взрослого дракона своими огромными по-детски любопытными глазами.

— До чего же они милые. — Улыбнулась Ирис, но улыбка тут же пропала с ее лица, едва она поймала на себе напряженный взгляд Рейны.

Когда все дракончики были в сборе, мелодия Фектуса начала замедляться, становясь все тише. Дракончики начали зевать и неуклюже заваливаться в траву, засыпая. Дождь стих совсем, утих и ветер, опали беспокойные волны. Фектус продолжал играть, чтобы дракончики не просыпались. Ведь это был далеко не конец. В той части долины, где продолжался бой, стихия не утихала. Невылупившиеся яйца все еще были у Катуса, и он продолжал черпать из них силы.

Их небольшой трюк с обезвреживанием дракончиков не прошел незамеченным. Вскоре Катус понял, что стихия в долине утихла, и быстро обнаружил источник проблемы. Он разобрался со своими противниками играючи, будто все это время лишь дразнил их, наслаждался своей новой силой. Турума спас один из стражников, пожертвовав при этом собой. Верховный отправился вслед за Катусом.

Первый удар мощных когтей Катуса был предупреждающим — он пришелся на утес, обрушивая его в воду.

— Он не станет нападать на нас, пока здесь детеныши. — Спокойно заметил Спирит. Но наблюдать за тем, как гигантский дракон Катуса заходил на второй круг, все еще было жутко.

Второго удара не последовало. В самый последний момент перед ударом в Катуса врезался другой дракон — черный, словно ночь с кроваво красными крыльями. Это был Бел. Он сбил Катуса с траектории полета, оба дракона рухнули на землю, оставляя за собой глубокую калию. Но праздновать победу было рано. Драконы вновь взмыли в воздух, приготовившись столкнуться друг с другом. Бел был силен, но Катус значительно превосходил его в размерах. И вон они разогнались, Рейна с замиранием сердца приготовилась к новому столкновению. И оно произошло, только совсем с другой стороны. Дракон Турума с яростным рыком врезался в дракона Бела, разодрав когтями бок. Драконья кровь окрасила зеленую траву красным.

А после Турум предпринял попытку вцепиться в шею и Катусу, но тот уже был готов, первым сжав когти на шее Верховного. Прижав его к земле, он победоносно зарычал. А после они оба стали уменьшаться в размерах, принимая человеческий облик. Бел тоже лежал на земле в теле человека и зажимал рукой рану на ребрах. Катус с силой вдавливал Турума в землю ногой, наступив ему на шею. И хохотал, словно безумец.

— Ты настолько глуп, что нападаешь на собственных союзников? — Катус откровенно насмехался над Турумом, который отчаянно хрипел под подошвой его ботинка.

— Он мне не союзник, — прохрипел в ответ Турум. — Вы оба — предатели долины!

Тяжело поднимаясь на ноги, продолжая держаться за кровоточащий бок, Бел вдруг приглушенно расхохотался.

— И это говоришь ты, Верховный? Тот, что использовал дар своих братьев и сестер, чтобы выполнять поручения людей, словно наемник, покусившись на людские богатства?

Турум на его обвинения мог лишь морщиться от нехватки кислорода и боли.

— Никто не жаловался, когда получал свои деньги. Никто не делал этого насильно.

— Правда? — Сдержанно покачал головой Бел. — Ты вынудил меня прекратить войну, вопреки моему зову. Против моей воли.

— Это было выгодно… всем.

— Верховный, променявший свое предназначение на злато и Высший, что готов убивать своих братьев и сестер ради мести, — послышался позади тихий голос Фектуса. — Великое древо, твои дети сбились с пути. Мы больше не достойны быть вестниками твоей воли.

Рейна перевела взгляд на Унду, пытаясь понять, были ли та причастна к преступлениям, что творил ее муж? Та с ужасом и непониманием наблюдала за разворачивающейся перед ней сценой, поджав губы. Ее лицо выражало глубочайшую скорбь.

— Довольно разговоров, — вмешался Катус, сделав неуловимое движение рукой. Яйца с дракончиками вновь закружились вокруг него, искрясь и сияя своей силой. — Вам не удастся сдерживать моих драконят вечно. Скоро они проснутся, их встретит уже совсем другой мир. Потому что мне хватит силы избавиться от вас и без них.

Катус убрал ногу с шеи Турума, и под тем тут же затряслась земля. Его тело яростно подбрасывало в воздух, чтобы после вновь обрушить на землю. Катус наблюдал за этим с широкой улыбкой — он ждал этого момента долгие годы. Он мог бы раздавить его, как букашку, но предпочел растянуть удовольствие.

Другие драконы не остались в стороне, разом двинувшись на Катуса. Вокруг дракона катаклизма уже яростно засвистел ветер, воды озера вздыбились к небу, грозясь обрушиться ему на голову, а вверх по ним поползли сгустки беспокойных душ. Из-под земли вырвались призрачные руки, хватая Катуса за ноги, цепляясь за него пальцами. В небе закружились и другие драконы, готовые вступить в бой.

Они опали вниз первыми, внезапно пронзенные насквозь молниями.

Следом за ними корни оплели тела Фектуса и Ирис, утаскивая их за собой под землю, что уже яростно сотрясалась под ногами. Унду и Аурима швыряло из стороны в сторону, потоками собирающегося в вихрь ветра, пока и вовсе не скинуло вниз с обрыва. Рейна, чувствуя, как земля под ногами превращаемся в песок, упала, понимая, что ее затягивает в него. Ее за руку поймал Спирит, в панике цепляющийся за корни древа при помощи своих душ. Он отчаянно тянул ее на себя, в его глазах плескалась паника. Они обрели друг друга совсем недавно, чтобы так быстро потерять.

Долина стонала, будто была живой. Жалобно скрипели ветки, раскаты грома оглушали, кто-то что-то кричал, пытаясь перекричать невыносимый грохот земли. И поверх всего этого был пугающий хохот безумца.

Когда земля перестала тряслись, Спирит из последних сил притянул Рейну к себе, вытаскивая из песка. Он отчаянно прижал ее к себе, она спрятала лицо у него на груди, будто там ее не могла достать ни одна опасность. Его сердце бешено колотилось, руки тряслись от ярости. Когда Рейна подняла взгляд, ей стало страшно от того, какой ненавистью горели его янтарные глаза. Еще немного, и они сожгут все вокруг, не оставят ничего живого. И в этот раз она не станет ему мешать.

Он поднялся на ноги, утягивая за собой и Рейну. Она осмотрелась, отстраняясь. Целым остался только клочок земли, из которого росло Великое древо. Остальное либо превратилось в безжизненные пески, либо потрескалось и теперь торчало повсюду рваными кусками земли с изогнутыми в неестественных углах корнями. Помимо их двоих и Катуса на острове никого не осталось. Оставалось только надеяться, что все остались живы…

— Какая поразительная упертость, — хлопнул в ладони Катус, подходя ближе. — Я мог бы восхититься и позволить вам примкнуть ко мне, помочь восстановить долину, сделать ее лучше прежней. Но, увы, вы уже упустили свой шанс.

Вытянув перед собой раскрытую ладонь, он призвал на нее одно из яиц, продолжавших крутиться вокруг его тела. Рейна в панике замерла, признав в нем свое собственное. Своего нерожденного ребенка.

— Это ищите? — Издевательски протянул Катус, внимательнее вглядываясь в скорлупу. — Бездарнейшее создание. А жаль, ведь я сделала так много, чтобы оно появилось на свет. Какой смысл от тех смертей, что оно несет, если убивает лишь тех, кто и без того находится на волосок от смерти? Мне от такого дара нет никакого прока.

— Тогда верни его нам. — Взмолилась Рейна, протянув вперед руку. И в какой-то момент ей показалось, что Катус подался вперед, чтобы передать ей ребенка, но вместо этого издевательски ухмыльнулся и одернул руку.

— Я милосерден. И оно стало бы вашим, прими вы верную сторону. Вы ведь еще только студенты. Так вот вам мой урок.

Катус безжалостно сжал пальцы, скорлупа жалобно затрещала. Рейна вскрикнула, кинувшись вперед, но Спирит не дал ей этого сделать, придержав за локоть.

— Не делай этого, — вдруг послышался чей-то незнакомый голос. Рейна затравленно заозиралась по сторонам и вдруг увидела за спиной у Катуса обретающий четкость зеленоватый силуэт молодой девушки. Она положила свою руку на плечо дракону и чуть сжала пальцы, повторяя. — Не делай этого, отец.

Лицо Катуса исказила ужасная гримаса. Он с ненавистью уставился на Спирита.

— Что еще за фокусы? Ее душа давно растворилась в водах озера! Это не может быть…

— Ее душа не может успокоиться, эмоции слишком сильны и не отпускают ее из этого мира. — Сухо отозвался Спирит. — Это не трюк и никакой не фокус. А твоя дочь.

— Этого не может быть. — Рука Катуса, все еще сжимающая яйцо, дрогнула. Но он тут же взял себя в руки и сильнее сжал пальцы.

— Не поступай с этим ребенком так же, как поступил со мной. Как поступил со всеми нами.

— О чем ты говоришь? — Словно в бреду, тряхнул головой Катус. — Ты знаешь, что у меня не было выбора, ты знаешь, что они сделали с нами — травили, сдерживали, боялись, сторонились! У меня не было выбора. Не было выбора!

Лицо призрачной девушки за спиной у Катуса исказило ненавистью.

— Это все случилось из-за тебя. Ты внушил нам все эти мысли, ты заставил нас бояться, внушил, что мы должны защищаться. Убедил остальных, что мы лучше, сильнее остальных, что перед нами должны преклонить колени, — руки девушки незаметно скользнули на шею Катусу, ее пальцы сжались. — Мы были бы живы, если бы не ты. Ты один должен был умереть! Но ты предал всех нас, чтобы выжить самому! И теперь хочешь начать все сначала? Использовать и этих детей тоже?!

Глаза Катуса в панике расширились. Он хватал ртом воздух. Спирит воспользовался этим моментом и приказал ветру выбить яйцо их рук безумца. Поймав его на лету, он передал его Рейне. Она бережно прижала его к груди и обхватила руками, чтобы защитить, спрятать от целого мира.

Именно в тот момент лицо Катуса прояснилось. Ужас сменился гневом, и он резко дернулся вперед, вырываясь из цепких пальцев своей дочери.

— Ты ничего не понимала тогда. Не поймешь и теперь, — прохрипел он, безжалостно разрывая ее призрачное тело ураганным ветром. А после его безумный взгляд переметнулся на Рейну, которая в страхе прижимала к себе яйцо. Его лицо больше не выглядело восторженным от процесса. Ему все это надоело. — Довольно. Просто умрите.

Он резко вскинул руку в ее сторону. От его пальцев оторвались молнии, стремительно метнувшиеся в ее сторону. Она интуитивно дернулась назад, одергивая яйцо в сторону, чтобы удар прошелся по ней, а не по нему. Прикрыла глаза, приготовившись к разряду, но так и не ощутила его на себе.

А когда открыла глаза, увидела, что перед ее ногами неподвижно лежит Спирит. Он закрыл их собой. Спас. Снова.

Катус на это лишь безразлично пожал плечом.

— Бессмысленно.

А после вновь направил разряд в сторону Рейны. Молния заискрилась, направляясь к центру ее груди. Коснулась одежды, прожигая в чешуе дыру. А после резко изменила траекторию, взметнувшись вверх, разрезая напополам темные облака.

Рейна ахнула, когда перед ней выросла широкая спина ее отца. Нубеса, дракона грозовых туч. Он закрыл собой и ее и Спирита, неподвижно лежащего на земле. Рядом с ним выросла фигура Аесты — матери Рейны. Она гневалась, ее волосы яростно развивались на ветру. Все еще теплом, но далеко не таким же безобидным, как обычно.

— Ты ответишь за то, что сделал с моей дочерью. — Это была не угроза от ее отца. Он словно озвучивал неоспоримый факт.

— И с долиной. — Послышался сзади ослабленный голос Унды. Она едва стояла на ногах, но ее поддерживали помогая идти. Это была мать Аурима — покровительница урожая и плодовых деревьев. А рядом с ней шел его всегда хмурый отец — высший дракон осени. Он нес бессознательное тело сына на руках. Заботливо и бережно, как никогда прежде. Его мать выглядела ужасно взволнованной, то и дело кидая на сына взгляд.

— Все никак не поймете, — устало покачал головой Катус. — Не сдаетесь. Что ж, будь по-вашему.

Он вновь предпринял попытку атаковать, но сила, едва оторвавшись от его пальцев вдруг увязла в полупрозрачном сгустке переплетения потерявших свой облик душ.

Рядом с Аестой вдруг остановилась еще одна фигура, закрывая собой Рейну, Спирита и их ребенка. У него были черные с проседью волосы, собранные на затылке в тугой пучок. Он оглянулся через плечо на Рейну, осмотрев сначала ее, потом яйцо, а после и сына, закрывшего их собой от прямой атаки. У Рейны не возникло ни одного сомнения в том, что перед ней был отец Спирита. Сам Мор.

Больше не в силах стоять на ногах, Рейна опустилась на землю, бережно положив голову Спирита себе на колени. Одной рукой она успокаивающе гладила лицо мужа, умоляя Филлим, чтобы он оказался жив, второй продолжая сжимать свою драгоценную ношу.

— Ты так долго собирал себе новую армию, Катус, — пробасил Мор тихим, но властным голосом, пробирающим до мурашек. — Но в итоге стоишь перед нами абсолютно один. У нерожденных драконов особая связь с миром духов. И им уже поведали, кто ты есть на самом деле.

— И кто же поведал им страшную тайну? — Катус иронично изогнул брови. — Ты? Что-то я не вижу за твоей спиной верной армии, способной меня остановить. Эта кучка старых драконов и нелепые угрозы — все, что ты можешь мне противопоставить?

— Не все, — спокойно качнул головой Мор, кивнув головой куда-то за плечо Катусу. — Оглянись.

Рейна выглянула из-за фигур своих родителей и ахнула. За спиной у Катуса стояла не одна, а десятки безликих душ, которые он когда-то погубил. Спириту хватило сил на то, чтобы призвать сюда лишь одну, а Мор поднял со дна сразу всех драконов катаклизмов, что погибли когда-то давно из-за безумного плана Катуса.

Катус желал справедливости, возмездия. Именно его он и получил сегодня.

Неспокойные души окружили его, протянули к нему свои зеленоватые призрачные руки. Повсюду слышался их взволнованный шепот, вой, но слова мог разобрать только Катус — они предназначались ему. И с каждым новым словом его лицо становилось все бесцветнее.

Все вокруг пришло в движение. К прилетевшим на подмогу родителям присоединились другие драконы, стражи, ведающие. Их привел Фектус, сплотив разобщенную толпу для последнего рывка. Катус продолжал обороняться, но уже далеко не так же уверенно — души бывших сородичей путали его мыли, мешали сосредоточиться, сыпали обвинения.

Рейна продолжала прижимать к себе Спирита и яйцо, будто могла укрыть их собой от пролетающей тут и там магии.

Последняя битва продлилась недолго. Драконы ветра, объединившись, лишили Катуса защиты последних яиц катаклизмов. Души окружили его, не давали свободно дышать. Те, ради кого он все это затеял, обернулись против него самого.

Последний удар нанес Мор вонзив меч, которым Спирит поразил Нидхёгга, в грудь последнему дракону катаклизмов.

Рейна наблюдала за всем этим со стороны, больше не испытывая никаких эмоций. Ей было все равно, чем закончится битва, что станет с долиной, продолжит ли Турум управлять ей после всего, что сделал? Ведь какое ей дело до всего этого, когда на ее коленях лежал дракон, благодаря которому она до сих продолжала дышать? Благодаря которому она так многому научилась, ради которого изменилась, рискнула всем. Если бы не этот дракон, битва могла бы закончится совсем иначе, а никому не было до них никакого дела.

Ей было все равно. Ведь его грудь больше не вздымалась — он не дышал. Она искала ладонями его сердцебиение — но сердце больше не билось.

Прошло три года.

Закончив академию, Рейна не стала перебираться жить в мир людей, как всегда хотела. Ее сын пока не очень хорошо контролировал свои способности. И, хоть они и не были опасны по сравнению с силами других детенышей катаклизма, было решено, что пока им лучше остаться в долине — в домике на утесе над водопадами, который они закончили строить пару лет назад.

Все наладилось. Турума свергли и поста Верховного и отправили за решетку, вместе с другими Высшими, которые злоупотребляли своими силами вместе с ним. Верховной стала Унда, а Бел ее советником. Мор настоял на том, чтобы шепот древних отныне слушали сразу несколько ведающих с разных сторон — как со стороны драконов жизни, так и со стороны драконов смерти. Больше никакой лжи, все прозрачно и честно.

— Отиум, не играй рядом с обрывом! — Крикнула темноволосому малышу Рейна, выходя из дома на влажную от недавно прошедшего дождя, поляну. Она сама совсем недавно тренировала сына, помогая ему понять, как остановить дождь, если он вдруг пошел. Не смотря на его возраст, у него уже отлично получалось. Еще бы, ведь он был точной копией отца. С такими же яркими янтарными глазами.

Закон о контроле браков отменили. Часть родителей вылупившихся детенышей катаклизмов удалось отыскать. Но некоторых пришлось пристраивать в чужие неравнодушные семьи. Все они были вынуждены жить здесь, в долине. Пока малыши не подрастут и не научатся контролировать свои способности, их было опасно выпускать в мир людей.

По началу многие побаивались их, еще помня события прошлого. И пришлось провести очень много собраний, чтобы убедить драконов в том, что эти дети тоже заслуживают любви. А предвзятое отношение могло привести только к новой катастрофе, которую Унда поклялась не допустить. Здесь здорово помогли ведающие, которые дословно передали всем жителям долины слова древней, которые когда-то она донесло и до Рейны.

— Эй, Рей, кажется, придется лететь к людям за едой на вынос. Я спалил ужин. — Крикнул ей из окна кухни Аурим, высунув наружу свою виноватую веснушчатую морду. Не исключено, что он испортил ужин нарочно. Он уже давно жаловался на то, что тысячу лет не ел фастфуда. Сейчас, весной, его присутствие на земле было бессмысленным.

— Тогда поспеши. — Закатила глаза Рейна, отлавливая на бегу разыгравшегося Отиума. Вот уж кому точно было наплевать на ужин. Ему было гораздо интереснее играть в догонялки с Уром, из которого вышла отличная нянька.

Рейна бывала в мире людей гораздо чаще Аурима. Зов все чаще вел ее к дождевым облакам.

Как предвещала древняя, люди и правда бросили все силы, чтобы впредь защитить себя от внезапных землетрясений. Они отстроили разрушенные города заново, сделав их гораздо устойчивее к подземным толчкам. Она слышала, что новые открытия подтолкнули ученых на мысль построить такие же дома где-нибудь на Марсе. Интересно, если у них получится, ей придется летать и туда, чтобы вызвать дождь? Кто знает. Жизнь так переменчива.

Аурим вот осуществил свою дурацкую идею и открыл в долине редакцию собственной новостной газеты. Газета, кстати, пользовалась огромным спросом. Рейна всегда думала, что он сделал это, чтобы помочь себе выкинуть из головы Ирис, с которой полностью прекратил общение после событий трехгодичной давности. А недавно он, наконец, влюбился снова. В юную студентку первого курса академии. По иронии судьбы, она тоже оказалась жнецом. И теперь Рейна не переставала подкалывать его по этому поводу.

Что же касаемо Ирис — то Рейна простила ей предстательство. Но былой дружбы между ними быть уже не могло. Они иногда виделись в долине. Ведь Ирис стала преподавателем в академии, студенты ее просто обожали.

Отиум наотрез отказывался сидеть у нее на руках. Он протестующе размахивал своими пухлыми ручками, и Рейне пришлось сдаться, снова выпуская его на волю, к готовому нести свою службу Уру.

В этот момент родные руки обняли ее со спины и привычно опустились на уже немного округлившийся живот. Он всегда подкрадывался так незаметно. Ей никогда к этому не привыкнуть.

— Нам обязательно нужно придумать какое-то слово, с которым ты будешь обозначать свое присутствие. А иначе однажды я точно умру от неожиданности. — Улыбнулась Рейна, накрыв ладонями его руки. Она почувствовала, как Спирит усмехнулся ей в волосы где-то в районе уха.

— Ни за что. Тогда я не смогу делать так. — Он склонился чуть ниже и прошелся поцелуями от ее скулы ниже, к шее.

— Именно по этой причине все и закончилось этим. — Хихикнула Рейна, уже тая в его руках, недвусмысленно кивая на свой глубоко беременный живот. Весьма нетипичный для двух драконов способ увеличить численность своего семейства. Но не запрещенный. — Мы только достроили дом, а теперь нам придется перебираться к людям.

Это правда. Ведь малыш, который рос и толкался в ее человеческом теле, родится обычным человеком, не драконом. И жить в долине не сможет.

— И пусть, — спокойно завибрировал голос Спирита, который чудом остался жив после разряда тока, прошедшегося по его телу. Рейна безостановочно молилась Филлим все те три дня, что он провел в коме. И он вернулся к ней. — Я буду только рад начать новую жизнь. Мне нравится в долине, но… Думаю, что мы с тобой сделали для нее достаточно.

— Как думаешь, он справится со своим даром? Не натворит бед? — Рейна кивнула в сторону Отиума, который раскинул руки в стороны, кружась и представляя, будто это крылья. Ур подгонял его своим ветром в спину.

— Не думаю. Он очень смышленый, — качнул головой Спирит. — В любом случае, я бы хотел поселиться где-то подальше от густонаселенных мест. Люблю, чтобы было… тихо.

— Да. Я тоже.

Рейна повернулась лицом к мужу и привычно запустила пальцы в его отросшие темные волосы. Провела пальцем по новому шраму на его щеке.

Вдруг мимо их лиц что-то пролетело. Рейна обернулась, найдя взглядом маленький лист, оторвавшийся от веток Филлим и принесенный ветром сюда. Сначала она испугалась — вдруг все повторяется по новой. Но это был все лишь один лист. Как тот, что однажды указал ей пусть на этот утес. К этому дракону, ставшему для нее целым миром.

Зеленый лист, недолго помаячив перед глазами, вдруг взмыл в небо, улетая куда-то далеко, за пределы долины.

Рейна счастливо улыбнулась, поймав на себе такой же понимающий взгляд теплых янтарных глаз.

Это был знак. Великое древо благословляло их на новую жизнь. Оно благодарило их. И прощалось.