Сердце женщины

Глава 10

Почти весь апрель Пол был очень занят, и хотя ему не удавалось приезжать в Чартерс каждый вечер, Люси была довольна уже тем, что он, по крайней мере, в Лондоне, а не на другом конце света.

По мере того как приближался день их свадьбы, она все больше времени тратила на подготовку приданого, и каждый раз, когда Пол приезжал в Чартерс среди недели, она на следующее утро уезжала вместе с ним в Лондон. От портного она выходила обычно после обеда и проводила оставшуюся часть дня, прогуливаясь по картинным галереям или бродя по магазинам на Риджент-стрит, а вечером возвращалась в Чартерс на поезде.

Когда она проделала это в первый раз, Пол даже не попытался скрыть свое недовольство и выговорил ей с необычной резкостью, что машина и шофер всегда в ее распоряжении.

– Я же не стеклянная, – возразила она. – И вполне в состоянии доехать на поезде.

– Как моя жена, ты должна…

– Я еще не твоя жена.

– Когда ты ею станешь, ты прекратишь эти глупости. Мой шофер целый день мается от безделья, дожидаясь, когда надо будет везти меня домой.

– Какой же ты сноб, – рассмеялась она. – Тебе даже в голову не приходит, что мне гораздо больше нравится смотреть на людей, слушать их болтовню, вместо того, чтобы в гордом одиночестве восседать в роскошном автомобиле, словно немощная старуха.

Пол выглядел озадаченным.

– Ну, если тебе это действительно так нравится, – медленно протянул он, – ты, конечно, можешь продолжать ездить на поезде. Я просто думал, что ты не хочешь ездить с Эдвардсом из-за своей дурацкой гордости.

– Гордость здесь ни при чем. Я ведь так люблю тебя.

Этот спор завершился так же, как и все их прежние споры. Он сгреб ее в объятия и поцеловал.

– Ты для меня загадка, – прошептал он. – Я проведу остаток жизни, пытаясь ее разгадать.

Она могла бы сказать то же самое в отношении него, но решила, что пусть уж лучше это будет ее маленькой тайной.

Время шло, и постепенно земля покрылась благоухающим ковром, сотканным из изумрудной травы и ярких цветов. Весна пришла рано в расположенный в уютной безветренной долине Чартерс, и Люси, наконец, увидела дом во всей его красе. С каждым днем она все больше и больше привязывалась к нему и с нетерпением ждала, когда под его крышей зазвучат детские голоса. Голоса ее с Полом детей.

Лишь мысли о Синди омрачали ее счастье. Пол по-прежнему не давал согласия на ее брак с Мюрреем, и Люси опасалась, что, если он не сделает этого в ближайшем времени, девушка попытается взять дело в свои руки. Хотя Мюррей, к ее большому удивлению, выглядел как никогда умиротворенным, так, что Люси даже подумала, уж не смирился ли он, наконец, с мыслью, что гораздо умнее спокойно дожидаться, пока Пол даст согласие, чем пускаться в бега. И правда, с того самого дня, как в Чартерсе был дан пасхальный бал, он вел себя просто идеально, и Люси ловила себя на том, что вновь подпала под его очарование. Может, у него и есть недостатки, но Синди с ним счастлива, и просто невозможно продолжать относиться к нему плохо.

Обаяние молодого человека не действовало лишь на хозяина дома. Иногда, смеясь над очередной остротой Мюррея, Люси замечала, как леденеет при этом взгляд Пола. То же холодное выражение появлялось на его лице и тогда, когда он заставал всю троицу умирающей от хохота над совершенно чудовищными комбинациями, выходившими у Мюррея на доске для скраббла. Интуитивно она чувствовала, что Полу неприятна та фамильярность, какую позволял себе молодой человек по отношению к ней; например, его привычка ерошить ей волосы или небрежно класть на плечо руку. Хотя с его стороны это были совершенно безобидные жесты, все же их трудно было объяснить человеку столь ранимому и замкнутому, каким был Пол.

В последнюю пятницу апреля Пол сообщил Люси, что на выходные в Чартерс приедет один американский антиквар с супругой.

– Ван Дорманы мои старые друзья, – объяснил он, – они проездом в Лондоне, возвращаются домой из Парижа. Уверен, они тебе понравятся. – И, заметив сомнение на се лице, добавил: – Они замечательные люди.

– Надеюсь, они не будут все время говорить об искусстве.

– Это будет зависеть от тебя, – сказал он, наклоняясь поцеловать ее на прощание. – Тебе, как хозяйке, придется вести беседу!

Она состроила ему рожицу, и он, смеясь, сбежал по ступеням.

Люси махала ему вслед, пока машина не скрылась из виду, а затем направилась в комнату для завтрака, чтобы сообщить тете Беатрис о приезде гостей.

К ее удивлению, пожилая дама еще не спускалась вниз, и она направилась было к ней в комнату, чтобы узнать, в чем дело, когда увидела, как горничная тети Беатрис почти бегом спускается по лестнице в холл.

– Мисс Харлоу сегодня проведет день в постели, – объяснила та. – У нее разболелся желудок.

– Может, мне позвонить врачу? – спросила Люси.

– Я уже звонила, мисс. Он обычно прописывает какое-нибудь легкое лекарство и советует не есть слишком много!

Решив доверить заботу о здоровье тетушки умелым рукам ее горничной, Люси отправилась на поиски экономки. Всего несколько месяцев назад мысль о том, что ей придется быть здесь за хозяйку, привела бы ее в ужас, а сейчас она преспокойно обсуждала с дворецким, какой именно сервиз нужно поставить на стол, согласовывала с поваром меню и вместе с экономкой решала, какие именно комнаты отвести гостям. Чартерс был словно маленькое королевство, где слуги – подданные, а она сама – консорт и в скором времени – королева.

Примерно в половине седьмого вечера Пол привез мистера и миссис Ван Дорман. Люси влюбилась в эту американскую пару с первого взгляда. Ужин прошел без сучка и задоринки, и по выражению глаз Пола, и по тому, как он быстрым движением слегка коснулся ее руки, когда Они переходили в библиотеку, куда был подан кофе, она поняла, что он горд тем, как она ведет себя с его друзьями.

Мюррея на ужине не было, и потому Люси не удивилась, когда Синди исчезла, едва допив свой кофе. Пол был в слишком хорошем расположении духа, чтобы заметить отсутствие сестры, в то время как Люси радовалась, что здесь нет Мюррея, поскольку она была уверена, что молодой человек, сам будучи художником, непременно бы завладел разговором. Сейчас, вспомнив о том, что он не принял ее приглашение на ужин, она не могла не отметить некоторую странность этого и решила непременно выяснить, в чем дело, как только увидит его снова. Это было не в обычаях Мюррея – отказываться от роскошного ужина в Чартерсе ради чашки чая и нескольких сандвичей в его маленьком неуютном коттедже. Взрыв смеха заставил ее вернуться к реальности, и она поспешила принять участие в разговоре.

Ван Дорман оказался прекрасным рассказчиком. Истории о поисках произведений искусства звучали просто как детектив – впрочем, многие из его приключений таковыми и являлись, поскольку ему часто приходилось иметь дело с не совсем чистыми на руку дилерами.

– Надеюсь с вашей помощью и ваша невеста начнет что-нибудь коллекционировать, – сказала миссис Ван Дорман, когда ее муж на минуту прервал свое повествование, чтобы разжечь сигару.

– Сейчас она занимается тем, что коллекционирует свои наряды, – рассмеялся Пол. – Это максимум, что мне удалось заставить ее делать.

– Я не разбираюсь в чем-то настолько хорошо, чтобы стать коллекционером, – сказала Люси.

– Моя дорогая, вы не правы, – всплеснула руками миссис Ван Дорман. – Когда я вышла замуж за Клэренса, я не могла отличить Рембрандта от Пикассо.

– Моя жена хочет сказать, – вмешался Ван Дорман, – что теперь у нее лучшая коллекция пресс-папье на всем Западном полушарии!

– Они такие прелестные, – подхватила миссис Ван Дорман. – Вы обязательно должны начать коллекционировать что-нибудь подобное. Или вы превратитесь в соломенную вдову, пока ваш муж большую часть отпуска будет рыскать по антикварным магазинам и аукционам!

– Думаю, Люси некоторое время может не беспокоиться об этом, – сказал мистер Ван Дорман, и Люси, услышав, как хмыкнул Пол, покраснела.

– В самом деле, Клэренс! – Миссис Ван Дорман с упреком посмотрела на мужа, но тот был совершенно невозмутим.

– Люси не стоит обижаться на мою маленькую шутку, – сказал он. – В конце концов, я надеюсь, что она, так же как и Пол, станет считать меня своим другом. – Он наклонился вперед и погладил Люси по руке: – Я знаю вашего жениха с тех пор, как он был ребенком, я тогда часто приезжал сюда, чтобы посмотреть, не удастся ли мне купить что-нибудь из фамильных ценностей Харлоу.

– Которые ты теперь продаешь мне назад, – добродушно заметил Пол.

– У меня больше ничего не осталось. Ты все выкупил. – Ван Дорман выпустил облако дыма. – Кстати, все эти разговоры о фамильных сокровищах кое-что мне напомнили. Ты, говорят, недавно купил еще одну нефритовую лошадку династии Тан. Надеюсь, ты мне покажешь ее до отъезда.

– Конечно, покажу, но только ты ошибаешься. Это не Тан, это нефритовая ваза в форме женской фигурки. По-моему, это самая восхитительная вещица из всех, что мне когда-либо удалось приобрести.

– Судя по твоим словам, мой дорогой друг, это действительно нечто особенное.

Ван Дорман выглядел взволнованным. Пол, видя, что тот едва сдерживает нетерпение, подошел к книжному шкафу, вынул первые три тома – за ними в стене был сделан маленький сейф.

– Я возьму ключ и покажу ее тебе, – сказал он, набирая код.

Маленькая дверца распахнулась, и он, просунув руку в небольшое отверстие, достал связку ключей. Затем он снова запер сейф и вернул книги на место.

– Пойдем, – сказал он. – Она в Зеленой комнате.

Пол повел их через холл и затем вверх по лестнице, но, когда они оказались в главном коридоре, Люси коснулась руки Пола:

– Я присоединюсь к вам через минуту. Хочу посмотреть, как там тетя Беатрис.

Оставив Пола сопровождать гостей, она вошла в занимаемые тетей Беатрис покои, декорированные в якобитском стиле: две комнаты в западном крыле дома, обставленные резной дубовой мебелью и украшенные оригинальными обоями и гардинами, чей замысловатый рисунок от времени прибрел особенную мягкость.

Тетя Беатрис приподнялась на постели и жадно начала расспрашивать, как прошел вечер.

– Все просто замечательно, – заверила ее Люси. – Но вам давно уже пора спать.

– Я все ждала, что Синди заглянет ко мне. Где она?

– Думаю, она с Мюрреем. Она ушла вскоре после ужина.

Тетя Беатрис откинулась на подушки:

– Она была очень взвинченная последние несколько дней. Я уверена, у нее что-то есть на уме.

– Возможно, Мюррей, – коротко сказал Люси, и, оставив тетю Беатрис принимать лекарства и читать на ночь детективный роман, она направилась в восточное крыло дома.

В Зеленой комнате было темно и пусто. Люси поняла, что она пробыла наверху дольше, чем собиралась, и поспешила вниз в библиотеку.

Не успела она войти в комнату, как поняла, что случилось что-то ужасное. Миссис Ван Дорман сидела рядом с камином, теребя в руках носовой платок, а Пол и ее муж, оба бледные и взволнованные, стояли у стола.

– Дорогой, что случилось? – кинулась к нему Люси.

– Нефритовая ваза пропала. Когда я открыл шкаф, он был пуст.

– Ты хочешь сказать, что ее украли?

– Да. – Голос Пола дрожал. – Похоже, что это сделал кто-то из своих. И это особенно неприятно.

– Кто знал, где ты хранишь ключи? – спросил Ван Дорман.

– Только члены семьи.

– А как насчет слуг?

– Они все прослужили здесь много лет. В любом случае никто из них не знал о сейфе.

– Это не мог быть кто-то из домашних! – воскликнула Люси.

– Боюсь, что все же это так. В доме установлена новейшая противовзломная сигнализация. Если кто-то дотронется до шкафа или подойдет слишком близко к картинам, не предприняв предварительно соответствующих мер, по всему дому завоют сирены.

– Ты уже сообщил в полицию? – спросила она.

– Конечно нет. Меньше всего на свете я хочу огласки.

– В таких случаях, – объяснил ей Ван Дорман, – обычно извещают страховую компанию. И они поручают расследование своим детективам.

– Понятно. – Люси снова посмотрела на Пола. – Сколько стоит эта вещь?

– Шестьдесят тысяч фунтов.

Она с ужасом взглянула на него, пораженная, что кто-то может заплатить такую кучу денег за какую-то безделушку.

Пол слабо улыбнулся, как будто угадав ее мысли, а затем, сделав над собой явное усилие, обратился к миссис Ван Дорн:

– Мне очень жаль, что это происшествие омрачило ваш приезд.

– Мой дорогой мальчик, даже не думай об этом. Я очень рада, что благодаря нам ты обнаружил пропажу.

– Это правда, – согласился он. – Если бы ни вы, я бы не узнал о краже по меньшей мере еще несколько месяцев. Я держу эту коллекцию под замком из-за проблем со страховкой.

– Когда ты в последний раз видел фигурку? – спросил Ван Дорман.

– Примерно шесть недель назад, когда показывал ее Люси. Сейчас она уже может быть на другом конце света. – Он вздохнул и направился к подносу с напитками. – Давайте оставим это. Вы, должно быть, ужасно устали. Предлагаю выпить на ночь по стаканчику и пойти спать.

Люси надеялась, что, когда Ван Дорманы отправятся в свои комнаты, им с Полом удастся поговорить наедине, но он то ли не заметил ее взгляда, то ли понял его неправильно, только погасил свет в библиотеке и пошел провожать гостей наверх, остановившись наверху, чтобы небрежно поцеловать Люси на ночь.

Уныло она направилась в свою комнату. Раздеваясь, она побранила себя за то, что чувствует себя ненужной. Конечно, Полу сейчас не до нее. Шестьдесят тысяч фунтов – не маленькие деньги даже для миллионера. И все же ей было обидно, что бездушная ваза – пусть даже такая ценная – оказалась для него важней, чем она.

Той ночью Люси снилось, что нефритовая фигурка ожила и злобно смотрела на нее из каждого угла комнаты. Девушка отчаянно пыталась схватить ее, но как только ей это удавалось, та превращалась в тюбик с краской, из которого сочилась красная омерзительная жидкость, заливавшая пальцы. От ужаса Люси проснулась, села на кровати и включила свет. Из-за закрытых штор в комнату проникал солнечный свет, и, взглянув на часы, она обнаружила, что уже девять часов. Она быстро умылась и оделась, но, войдя в комнату для завтрака, обнаружила лишь смятую салфетку на кресле Пола, свидетельствующую, что он уже позавтракал.

Проигнорировав стоявшие на буфете горячие блюда, она проглотила кусочек рогалика и запила его несколькими глотками кофе. Странное предчувствие охватило ее. Отставив недопитую чашку кофе, она направилась в библиотеку. Люси уже подошла к двери, когда та открылась и ей навстречу вышел Пол. Он быстро поцеловал ее, на сей раз с привычной нежностью, и она тут же прижалась к нему, чувствуя себя в безопасности в его объятиях.

– Я связался со страховой компанией, – сказал он ей. – Они пришлют кого-нибудь сегодня утром.

– Я как раз собиралась навестить тетю Беатрис. Она знает, что случилось?

– Да. Единственное, что беспокоит ее, так только то, что это может быть кто-то из слуг. Они прослужили у нас много лет, и она относится к ним как к родным.

– Ты по-прежнему думаешь, что это кто-то из домашних?

Он помолчал немного и затем ответил вопросом на вопрос:

– А ты думаешь иначе?

Она вдруг вспомнила ночной кошмар, и вместе с этим воспоминанием в голову пришла мысль о Мюррее. Но ее опасения были такими смутными, что она побоялась высказать их вслух и лишь покачала головой в ответ на его вопрос, с облегчением увидев, что по лестнице спускаются Ван Дорманы.

Утро тянулось бесконечно долго, и все испытали облегчение, когда незадолго до полудня в поместье, наконец, прибыл представитель страховой компании. Он больше часа провел с Полом в библиотеке и затем отбыл в Лондон, не поговорив больше ни с кем.

Когда шум его машины стих вдали, Пол вернулся в музыкальную комнату.

– Теперь нам остается лишь ждать, – сказал он. – Детективы компании уже принялись за дело.

– Каковы шансы, что ее удастся вернуть? – спросила Люси.

– Не слишком велики. Вещь такого размера, что ее нетрудно вывезти из страны контрабандой.

У нее на языке вертелся еще один вопрос, но, опасаясь проницательности Пола, она решила промолчать. И все же она должна была кое-что выяснить, и, наклонившись к нему, она прошептала охрипшим от страха голосом:

– Как бы ты поступил, если бы решил продать что-то подобное?

– Есть масса торговцев, которые бы захотели ее купить.

– Не слишком честных, да?

Он пожал плечами:

– У многих дилеров есть богатые клиенты за границей, которые вполне могли бы захотеть приобрести тот или иной предмет, не задавая лишних вопросов о его происхождении.

Это замечание напомнило Ван Дорману о похожем случае в его собственной практике, и он уже добрался до середины своего повествования, когда дворецкий объявил, что обед подан.

– Я пойду поищу Синди, – предложила Люси. – Я не видела ее все утро.

– Она не ребенок, – ответил Пол. – И прекрасно знает, во сколько мы садимся за стол.

Люси терзало смутное беспокойство, но прежде, чем она собралась что-то сказать, дверь распахнулась и в комнату влетела тетя Беатрис в развевающемся на бегу платье.

– Синди пропала! – дрожащим голосом сообщила она. – Ее кровать не тронута, а гардероб пуст.

Пол вскочил на ноги, глаза его сверкали от гнева.

– Я знал, что это случится. Она сбежала с Мюрреем!

– О нет! – взмолилась тетя Беатрис. – Она не могла так поступить.

– Она сбежала, – повторил Пол, – и теперь совершенно очевидно, что это Мюррей взял вазу или заставил Синди взять ее для него.

– Только не Синди! – воскликнула Люси. – Она никогда бы не украла ничего, что принадлежит тебе.

Пол посмотрел на свою тетку:

– Она не оставила записки?

– Нет, но ее паспорта тоже нет, и она забрала все украшения, которые ей оставила мать.

– Это доказывает, что я права, – торжествующе сказала Люси. – Если бы Синди украла фигурку, она бы забрала и те украшения, что купил ей ты. Но взяла лишь то, что принадлежало ей.

– Хорошо, – мрачно сказал Пол. – Я признаю ее невиновность. Значит, остается Мюррей.

Он встал и направился к двери.

– Куда ты собрался? – окликнула его Люси.

– В коттедж.

– Ты думаешь, они все еще там?

– Нет, – нетерпеливо ответил он. – Но возможно, его сестра еще не успела уехать, и если она там, то все мне расскажет.

Боясь отпускать его одного, Люси вышла за ним в холл.

– Подожди, я возьму пальто, – попросила она. – Я поеду с тобой.

– Как тебе угодно.

Всю дорогу до коттеджа они молчали, и Люси чувствовала, что Пол далек от нее так, как никогда не был за все время их знакомства. Хотя он и не говорил этого вслух, девушка знала, что в побеге Синди он винит ее, и понимала, что, возможно, он никогда не сможет ее простить.

Коттедж был пуст, как они оба предполагали. Теперь ясно, почему Мюррея не было вчера на ужине. Он к тому времени, должно быть, был уже в Лондоне.

По-прежнему не произнося ни слова, они с Полом вернулись домой и застали тетю Беатрис и Ван Дорманов в столовой. За обедом все чувствовали себя неловко, и вскоре чета американцев тактично покинула Чартерс.

Не успели они уехать, как Пол скрылся в библиотеке и провел там остаток дня, разговаривая по телефону, а Люси осталась в обществе тети Беатрис. Но около шести часов старушка вернулась в постель, и она осталась сидеть у камина одна, прислушиваясь, не идет ли Пол. Наконец он вошел в комнату.

– Есть новости? – спросила она.

– Нет. Я привлек еще одно детективное агентство.

– Почему ты не звонишь в полицию?

– Если я позвоню, к завтрашнему дню все газеты в стране будут в курсе.

– Ну и что? – резко спросила она. – Разве жизнь Синди не важнее, чем твоя боязнь скандала?

– Я беспокоюсь не о себе, – ответил он, – а о Синди. Ты считаешь, ее репутация не пострадает, если все узнают, что она сбежала с вором? Моя единственная надежда найти ее до того, как новость просочится в прессу.

– Даже если ты найдешь ее, – тихо сказала Люси, – она может отказаться вернуться.

– Я подумаю об этом позже. Сперва нужно найти ее.

Он сел и достал сигару, но, даже закурив, продолжал хранить молчание. Люси чувствовала себя все более подавленной. Если люди любят друг друга, несчастье должно сближать их, а не отдалять, как это происходило с ними.

Телефонный звонок заставил Пола подняться и поспешить в библиотеку.

Вернувшись, он рассказал, что молодая пара, похожая по описанию на Синди и Мюррея, в сопровождении женщины лет сорока, была замечена сегодня на пароме, следовавшем через Ла-Манш в Кале.

– Они, должно быть, направляются в Париж, – сказала Люси. – У Мюррея там много друзей.

– Скоро мы это узнаем, – пробормотал Пол, снова садясь в кресло.

В одиннадцать часов снова раздался телефонный звонок, но на сей раз новости были плохими: след вел в Париж – как они и надеялись – и там терялся.

– Проверяют все вокзалы и аэропорты, – сказал Пол. – Они даже машину не смогут арендовать и остаться незамеченными.

– Возможно, они уже покинули Париж.

Он даже поморщился при этой мысли, и Люси поспешила продолжить:

– Может, тебе самому стоит поехать туда?

– Я даже думать об этом не смею. Представляешь, что будет, если какой-нибудь пронырливый репортеришка заметит меня рыскающим по самым захолустным парижским отелям?

Понимая, что все ею сказанное будет не так, Люси погрузилась в молчание. Сидевший напротив нее Пол устало прикрыл глаза.

Только через полчаса, когда пробило двенадцать, он, похоже, понял, что Люси по-прежнему здесь.

– Беспокойством тут не поможешь, – мягко сказал он. – Иди спать, милая.

– А ты что собираешься делать?

– Посижу почитаю.

Люси ужасно хотелось подбежать к нему, но страх удержал ее. Если бы он сказал вслух, что винит ее за то, что Синди сбежала, ей было бы проще говорить с ним. Но ни слова упрека не сорвалось с его губ, а молчание лишь увеличивало пропасть между ними.

– Иди спать, – повторил он. – Я хочу побыть один.

Люси молча повиновалась. И пока Пол читал, а затем беспокойно ходил по музыкальной комнате, она сидела у окна и смотрела, как черное небо постепенно светлеет на востоке.