Сердце монстра

Глава 5

7 ЛЕТ СПУСТЯ

КЭТИ

Я не должна была оказаться в баре Рома. Мой день был долгим. Одна из моих старых подруг зашла в кофейню, в которой я все еще работала после окончания колледжа. Она упомянула о Роме и о том, как беспокоится о нем.

И чуть не спросила ее, какого черта? Ром был настоящим зверем и мог сам о себе позаботиться. Но единственная причина, по которой она беспокоилась о нем, заключалась в том, что за эти годы я перепутала наши группы друзей. Моя саморазрушительная сторона, которой не было дела ни до чего на свете, поднимала свою уродливую голову каждый раз, когда я думала о том, что он игнорирует меня, ведет себя так, будто не знает меня.

Поэтому продолжала появляться в его офисе, подталкивая его к тому, чтобы он рассказал, что мы знакомы через семью.

Он никогда этого не делал. Ром защищал семью любой ценой, даже если поцеловал меня в ванной годы назад.

Мы проходили мимо друг друга с ненавистью и тоской в глазах, но на глазах у всех вели себя как незнакомцы. Со временем наши друзья записали нас в сносные знакомые, но никто не знал правды.

Я оказалась в баре Heathen's Bar⁷, потому что могла выпить, скоротать время и, возможно, мельком увидеть его.

К сожалению, Джорджи нашел меня там.

Я споткнулась чуть более театрально, чем нужно, когда он толкнул меня. Маленькому старине Джорджи всегда нравились девушки, которыми он мог пошвыряться, и я ему потакала.

Большинство мужчин, с которыми встречалась, не хотели, чтобы я говорила им, что они слабы, что я могу выдержать удар или толчок, в данном случае, гораздо сильнее, чем они способны дать.

Видите ли, маленький старый Джорджи поймал меня на флирте с одним из барменов. Он не хотел, чтобы его подружка занималась чем-то подобным.

Я улыбнулась про себя, когда он снова толкнул меня, и взмахнула руками, как будто он действительно вывел меня из равновесия.

― Какого черта я держу тебя рядом, если ты собираешься трахать глазами каждого парня, которого встретишь? ― он взревел, звук исходил из глубины его круглого живота.

― Джорджи, ― хныкала я и пыталась выдавить из себя несколько слезинок. ― Мне жаль. Просто тебя не было в городе с женой, и я подумала, может быть, ты не захочешь, чтобы я вернулась в этот раз.

Он улыбался так, словно хотел купить мне весь мир. Возможно, он мог бы. По крайней мере, достаточно, чтобы заполнить мою маленькую часть. Он стоил миллионы, согласно информации, предоставленной Марио. Он продавал наркотики и торговал женщинами на территории Арманелли. Даже когда семья Арманелли пыталась очистить свой бизнес, я знала, что продажа наркотиков все еще была его частью. Они не хотели, чтобы другие банды торговали на их территории, и когда они узнавали об этом, кто-то дорого платил.

Я была приманкой, посланной поймать ветер.

Наконец, получив доступ к одному из банковских счетов Джорджи, сделала снимки, необходимые для доказательства. Он был в долгу. При мысли о том, как он заплатит за тот ад, который он устроил, меня пронзила дрожь.

До Рома.

Он возвышался над всеми в своем баре и осматривал помещение, как ястреб, охраняющий свое гнездо. Когда его взгляд упал на нас, он не отвел глаз. Скрестил руки на груди, когда его потертые ботинки почти соприкоснулись с моими блестящими черными шпильками. В поношенных темных джинсах, футболке и с пятичасовой щетиной, он должен был выглядеть угрюмо. Вместо этого все это добавляло ему мрачности, подчеркивало его татуированные руки и угрожающий взгляд. Над ним должна была висеть табличка с надписью «Опасность», но у женщин все равно бы разинулись рты.

― У нас тут проблема, Приманка-Кэт? ― Он наклонил подбородок в сторону Джорджи.

Я слегка вздрогнула, когда рука Джорджи впилась мне в шею. Это было не понарошку. Он нашел мою слабость, схватив меня прямо там, где раньше держал Джимми.

Джимми стал намного злее во время моего выпускного года в школе. Он знал, что мой отец покончил с собой, знал, что у меня нет приемной семьи, куда можно было бы вернуться, и хотел лучше следить за мной. Мы постоянно ссорились, и он обычно побеждал ― если не словесно, то уж точно физически. Этот человек мог раздавить трахею быстрее, чем я успела бы закричать.

Ночные телефонные звонки спасли меня от него. Люди на другой линии хотели встретиться со мной, и Джимми отвечал им. Так Арманелли нашли во мне цель. Они знали, что я не против поваляться на сене, что я хорошо слушаю и, самое главное, что мне нравится находить слабые места. Я была хороша в этом, просто великолепна.

Джорджи был просто еще одним мужчиной в длинной череде мужчин, о которых я докладывала семье.

― Нет проблем, Ром. ― Я широко раскрыла глаза и попыталась отвести его взглядом, но он изучал руку Джорджи на моей шее.

― Послушай, мы не допускаем рукоприкладства в нашем баре.

Я покачала головой, пытаясь заставить его остановиться. Джорджи не нравилось, когда ему указывали, что он может и чего не может делать со мной. Это заставляло его чувствовать себя неполноценным. Бесполезным. И это приводило к безрассудному поведению.

Он сжал меня чуть сильнее.

― Моя девочка получает то, что заслуживает.

Я улыбнулась Рому с мольбой в глазах, но сжала плечи. Хотела, чтобы Джорджи думал, что он контролирует ситуацию, что он доминирует надо мной, но для этого мне нужно было сыграть роль девушки в беде. Я не была уверена, что Ром сможет разглядеть эту игру.

Ром выпрямился и поднес руку к подбородку.

― Твоя девочка?

Джорджи снова притянул меня к себе за шею.

― Да, моя девочка. И передай это своим барменам.

Губы Рома приподнялись в уголках. Это была не улыбка, хотя некоторые приняли бы ее за улыбку.

Я знала, что Ром редко улыбается. Не совсем так. За годы общения с ним я узнала, что он может оскалиться, зарычать, посмотреть на кого-то в упор и выполнить любую свою угрозу.

Когда он шагнул к Джорджи, я поняла, что мой вечер закончится плохо. Джорджи, должно быть, тоже это знал.

Ром приблизился к нам.

― Я немного запутался.

Джорджи заикался, когда он передвинул меня перед собой, как будто мог использовать меня как щит, чтобы отгородиться от Рома.

― Здесь нет ничего, что можно было бы перепутать.

Я попыталась скрыть, что закатила глаза от его трусости. Конечно, Ром был устрашающим. Он был выше всех, кто заходил в бар, и татуировки змеились вокруг каждой выпуклой мышцы.

Честно говоря, его темные черты лица были чересчур черными.

Но, ни один мужчина не должен был использовать меня ― а я была всего лишь пять с половиной футов ― в качестве щита. Особенно когда я на протяжении всех наших отношений показывала прекрасный спектакль, изображая кроткую, испуганную женщину, которую он мог бросить на произвол судьбы.

Ром шагнул ближе, пока его тело не оказалось в нескольких дюймах от моего, и посмотрел поверх моей головы.

― Разве не так? Приманка-Кэт постоянно приходит сюда, и я уверен, что она не принадлежит ни одному мужчине.

Я расширила глаза на Рома, пытаясь дать ему сигнал отступить. Марио должен был рассказать ему о Джорджи, в этом не было сомнений. Ром знал большинство тонкостей того, что мы все делали. Ему нужно было отступить.

― Ром, разве ты не помнишь? Я рассказывала тебе о Джорджи, ― подчеркнула его имя, пытаясь пробудить его память. ― Ты знаешь, как Джорджи добр ко мне, как он всегда относится ко мне, как к сокровищу.

Ром выдохнул и закатил глаза. Черт, он был не в духе и хотел на ком-нибудь отыграться.

― И все же он хватает тебя, как будто ты мусор. Как я уже сказал, в моем баре это запрещено.

Температура Джорджи поднялась. Я почувствовала это в его хватке и в том, как изменилась его поза по отношению ко мне. Он хотел проявить себя.

Ром провел языком по зубам, словно считая, сколько их у него, прежде чем выпустить на волю зверя, который, должно быть, подпрыгивал в нем. Он смотрел прямо на меня, и я не могла понять, собирается ли он выпустить его на меня или на Джорджи.

В любом случае он выглядел смертельно опасным. Смертельно, безумно и, к несчастью для меня, намного сексуальнее, чем мистер Джорджи позади меня.

Джорджи считал, что быть горячим означает проявлять свою силу, но я поняла это слишком поздно, чтобы не врезаться боком в стену.

Моя голова отрикошетила, и я увидела одну или две звезды.

Я могла бы спасти эту ночь. Могла бы попытаться успокоить их обоих.

На самом деле Джорджи не причинил мне слишком большой боли, у него не было на это сил. Влететь в стену было проще простого, но меня разозлило, что я не остановила его. Что на следующий день у меня, вероятно, будет синяк на голове, потому что обращала внимание на Рома, а не на него.

И может быть, только может быть, я пришла сюда, чтобы обратить внимание на Рома или получить внимание от него в первую очередь. Я не была уверена.

Все это выводило меня из себя.

Поэтому я не могла не нести ответственность за то, что вышла из себя и повернулась к Джорджи, когда Ром впечатал его в стену.

Я оттолкнула Рома от него и прорычала:

― О, нет. Теперь он мой.

Прежде чем Ром или Джорджи успели ответить, я ударила Джорджи коленом по яйцам, и он упал с удивлением в глазах. Когда он наклонился, я ударила его коленом в нос.

Он закричал, когда из него хлынула кровь.

― Мы закончили. Очевидно, ― сказала я и пошла обратно к бару.

Он ушел, не сказав мне больше ни слова. У этого человека была жена и, как он считал, неприкосновенный бизнес. Это были две важные вещи, которые ему не хотелось бы потерять, устроив большую сцену, чем уже устроил.

Мне нужно было подтвердить, что те чертовы фотографии, которые я сделала, будут достаточным доказательством для нашей семьи, чтобы схватить его. Возможно, мне нужно было больше, а подводить семью было нежелательно.

Я думала о том, чтобы побежать за ним, но никогда, ни за кем не бегала. И поняла, что очень немногие люди стоят моей гордости. Всегда есть другой путь, и я была готова ввязаться в неприятности, чтобы найти этот путь.

Я оценивала, корректировала и прокладывала свой путь к тому, что нам было нужно.

Но сначала мне нужно было избавиться от чертовски горячего ублюдка, который последовал за мной в бар.