Сердце на замке

Глава 1

– К тебе кое-кто пришел, Джемма, – сообщила Нейрель, заглянув к ней в кабинет.

Джемма оторвалась от бланков, которые заполняла, прежде чем уйти домой.

– Надеюсь, это не пациент под конец рабочего дня? – спросила она, чувствуя, как у нее сводит живот.

Она проработала двенадцать часов и думала лишь о том, как отправится в Хантингтон-Лодж и ляжет спать.

– Нет, – ответила Нейрель и, прикрыв рот рукой, прошептала: – Это сержант полиции.

Джемма расправила плечи, словно марионетка, которую дернули за веревочки.

– Сержант? Почему? Что случилось?

– Это новый коп. Знаешь, вместо Джека Чага. – Глаза Нейрель блестели. – Он в приемной. Думаю, он всего лишь хочет представиться. Мне подождать тебя?

Джемма встала из-за стола:

– Нет, езжай домой, Нейрель. Руби и Бен скучают по тебе. Ты и так задержалась. Я и не думала, что перевозка Ника Гоглина в Брисбен займет столько времени.

– Думаешь, он выздоровеет? – нахмурившись, спросила Нейрель.

Джемма пожала плечами и ответила:

– Кто знает? Сложно предсказать исход после травмы головы. Нейрохирурги в Брисбене сообщат нам свои выводы. Остается молиться и надеяться, что он выйдет из комы без повреждений.

– Да, все в Джингили-Крик болеют за него, и конечно же Мэг с детьми. Я отправлю посетителя к тебе, когда пойду домой. Удачи, Джемма.

– Спасибо. Тебе тоже, – сказала Джемма, складывая папки на столе.

В коридоре послышались шаги, и через пару секунд в дверь приемной постучали.

– Войдите, – ответила она, улыбаясь.

Дверь открылась, и от удивления улыбка Джеммы угасла. Почему-то она ожидала увидеть располневшего копа почти пенсионного возраста, согласившегося поработать в малонаселенных районах, прежде чем покинуть свой пост. Она представляла себе лысеющего мужчину со свисающим над ремнем животом, вроде недавно уволившегося Джека Чага. Ни на секунду она не думала увидеть шикарного высокого, широкоплечего и стройного брюнета лет тридцати пяти, чье тело наверняка выглядит еще лучше без джинсов и рубашки.

– Доктор Кендал? – В два шага он оказался рядом, хотя остальным требовалось три или четыре, и протянул ей руку: – Я сержант Марк Ди Анджело.

Джемма пожала его руку и замерла. Электрический разряд прошел по ее телу. Что самое ужасное, сердце в груди ухнуло вниз.

– М-м-м, здравствуйте. – Она чувствовала, как профессионализм покидает ее при взгляде в эти кофейно-карие глаза.

– Извините, что так поздно беспокою вас, но я недавно прибыл в город и решил, что надо представиться вам.

– Не хотите ли присесть? – спросила Джемма, указывая на стул рядом с ее столом. Сейчас ей хотелось, чтобы между ними была преграда.

Расстояние между ними казалось слишком маленьким, когда он сел. Если он пошевельнется, то коснется ее. У него были сильные, накачанные ноги. Джемма старалась не обращать внимания на мышцы, напрягшиеся под тканью джинсов, но это ей плохо удавалось. Она посмотрела в глаза сержанту, и ее сердце вновь замерло на мгновение. Взгляд его темных глаз был слишком таинственным, словно он повидал в жизни очень многое, но не был готов делиться тем, что с ним произошло.

– Добро пожаловать в Джингили-Крик, – сказала Джемма, пытаясь взять себя в руки. – Надеюсь, вам здесь понравится.

Он пристально смотрел на нее, как и все полицейские, с которыми она имела дело: невозможно было понять, о чем он думает.

– Судя по тому, что я видел, здесь все иначе. Несмотря на его обычную одежду, было видно, что он приехал из крупного города. Джемма задумалась, почему именно его отправили в глубинку? Приехал ли кто-нибудь с ним? Может, жена или подруга. Она отбросила эти мысли, злясь, что вообще подумала об этом. Его личная жизнь ее не касается.

– Ну да, у нас очень тихо тут, но и иногда что-нибудь да случается.

– Как давно вы в городе, доктор Кендал? – спросил он, откидываясь на спинку стула.

Взгляд Джеммы снова скользнул по его сильным ногам и тут же вернулся к его лицу.

– Уже три года. Я приехала из Мельбурна. Хотелось помочь малонаселенным районам. Здесь не хватает врачей. Думаю, и полицейских тоже. Мы полгода ждали, пока найдут замену сержанту Чагу.

Марк кивнул:

– А что держит вас здесь, доктор Кендал? Кажется, это неподходящее место для молодой одинокой женщины.

– Как вы узнали, что я одна? – Джемма нахмурилась.

Его взгляд упал на ее сложенные на коленях руки. Неужели в его глазах мелькнуло самодовольство?

– Вы не носите кольца.

– И?.. – Она взволнованно поерзала на стуле.

Неужели она выглядит такой же отчаявшейся и неприкаянной, как иногда себя чувствует? Первый год на новом месте ушел на борьбу со своим разбитым сердцем. Сейчас все было в порядке. Она справилась. Или что-то в ней так и кричит об ее одиночестве? Джемма не пользовалась косметикой, ее светлые волосы нуждались в походе к парикмахеру, и она уже забыла, сколько времени не выщипывала брови. Она бы сделала это вчера, но уснула перед телевизором.

– Я не ношу украшения на работе, как и многие врачи.

Его губа дернулась, будто он хотел улыбнуться.

– Ясно.

Последовавшая тишина пугала. Может, все так и задумано? Он явно оценивал ее, составлял свою базу данных в уме, как и большинство полицейских. Они умеют считывать людей, правильно трактовать любое движение тела и видеть подтекст в словах. Наверное, Ди Анджело – специалист в этом.

Она скрестила руки и ноги, и разряд пронзил ее, когда она случайно коснулась его колена. Ей показалось, что в его глазах зажегся интерес, но уже через секунду он снова стал таким же невозмутимым.

– Сейчас вы живете в усадьбе под названием Хантингтон-Лодж. Все верно?

– Для человека, недавно прибывшего в город, вы хорошо все изучили, сержант Ди Анджело, – подняв брови, ответила Джемма.

Он пожал плечами:

– В таком маленьком городке, думаю, я быстро узнаю обо всех то, что мне следует знать.

Он так это сказал, словно это было его целью, и Джемма поверила, что он добьется своего, если надумает. Он упрям и решителен. Джемма видела это по его прямому подбородку, римскому носу и сжатым неулыбающимся губам. Этот мужчина явно привык получать свое во всех областях жизни. Легкая заносчивость, отчужденность и задумчивость и вместе с тем привлекательность говорили Джемме держаться от него подальше.

– Я приехала из Мельбурна. Глэдис Рикардс была моей пациенткой. Она сдавала комнаты в усадьбе с тех пор, как умер ее муж. Я решила остаться с ней, а не искать себе жилье. Ей было одиноко, и моя компания ей нравилась. Мы стали друзьями. Думаю, я осталась в Джингили-Крик именно из-за Глэдис, я не хотела ее покидать. В самом конце она очень зависела от меня.

– Миссис Рикардс умерла не так давно, верно? – Его взгляд неотрывно следил за Джеммой.

Ей было неуютно, потому что сержант уже все это знал. Что еще он уже знает?

– Да, это очень грустно. Она была поддержкой сообщества, все ее очень любили и будут по ней скучать, – сказала Джемма и вздохнула. – Прошел всего месяц, и я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что ее нет.

Сержант поднял брови, в лице читался интерес.

– От чего она умерла?

Джемма вновь нахмурилась:

– Ей было восемьдесят девять лет, сержант. У нее долго были проблемы с почками из-за диабета второго типа. Почечная недостаточность. И она решила умереть дома.

Темные бездонные глаза изучали ее.

– Вы были с ней?

Что-то в вопросе ее насторожило.

– Сержант Ди Анджело, я была со многими умирающими пациентами. В Джингили-Крик не проводят диализ, здесь нет оборудования для пересадки органов и оборудования вообще. А если бы и было, Глэдис все равно выбрала бы дом. Она прожила долгую и насыщенную жизнь. Ей не хотелось никакого вмешательства. Я почувствовала, что ухаживать за ней – привилегия для меня. Она была очень добра ко мне после того, как я приехала в город.

– Вероятно, она была очень высокого мнения о вас. – Сержант продолжал сверлить ее взглядом. – Хантингтон-Лодж теперь принадлежит вам, верно?

Джемма облизнула пересохшие губы. С кем она вообще разговаривает? Рэй Грант, единственный полицейский в городе, не сказал о приезде нового сотрудника, хотя они виделись час назад у Ника Гоглина. Разве что пару недель назад он размышлял вслух, согласится ли кто в своем уме приехать сюда, чтобы Грант мог наконец-то отдохнуть.

– Послушайте, сержант Ди Анджело, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, но я не знала о том, как Глэдис напишет завещание. Это стало для меня сюрпризом. Я не ожидала от нее такого поступка, ничего подобного мы не обсуждали.

– Как ее семья отреагировала на то, что наследство досталось вам?

– Глэдис и Джим потеряли своего единственного сына сорок лет назад, – ответила Джемма, стараясь не нервничать под его пронзительным взглядом. – Остались племянники и троюродные сестры и братья, но редко кто из них приезжал или связывался с ней.

– Значит, вам повезло унаследовать все ее имущество.

Это не было ни вопросом, ни утверждением, а скорее обвинением, как показалось Джемме.

– Усадьба Хантингтон-Лодж состоит из нескольких построек в очень плохом состоянии и требует денег для поддержания в порядке больше, чем можно на ней заработать.

– Как вы хотите поступить? Оставить себе или продать?

– Я еще не решила, – ответила Джемма не совсем правдиво. Хотя она любила Джингили-Крик и заботилась о его жителях, усадьба Хантингтон-Лодж, все еще красивая, нуждалась в опытном владельце. Но впервые со смерти ее матери у Джеммы было место, которое она называла домом. Его продажа сразу после вступления в наследство и отъезд были бы неверно восприняты местными жителями. Поэтому Джемма решила сделать все, что в ее силах, пока не наступит время для новых планов.

– Не принимали серьезных решений, чтобы не вызвать лишнего шума?

Джемма поджала губы, прежде чем ответить. Марк все еще изучающе смотрел на нее, сопоставляя каждое ее слово и движение.

– Не знаю, какое отношение имеют эти вопросы к вашему назначению, сержант. Но должна предупредить вас: если вы подвергнете каждого жителя городка такому допросу, то ваше пребывание здесь станет не таким приятным и продуктивным, как могло бы быть.

Мелькнувшая улыбка не затронула его глаз.

– Я рискну. Спасибо вам за то, что нашли время.

Джемма поднялась со стула, ноги ее дрожали. Приемная словно уменьшилась, приняв в себя высокого сержанта. Джемма даже уловила запах его лимонного крема после бритья и мужского пота, не такого неприятного, как пот ее активно работающих, курящих и пьющих пациентов. Марк Ди Анджело пахнул как мужчина в расцвете своих сил и сексуальности.

– Как долго вы собираетесь здесь работать? – спросила Джемма, позабыв о вежливости.

– Не знаю, это от многого зависит.

– То есть вы всего лишь на замене?

– Вроде того.

– Вы уже познакомились с другим полицейским? Я была на вызове с Рэем Грантом, но, думаю, он уже в участке. Он не упоминал о том, что ждет вас сегодня.

– Я говорил с ним по телефону, сообщил, что я уже на месте. А сейчас отправлюсь к нему. – Ди Анджело достал из нагрудного кармана карточку. – Моя контактная информация на случай, если меня не будет на месте.

Джемма взяла ее, еще теплую от его тела, и положила на стол.

– А где вы остановитесь?

В Джингили-Крик было мало гостиниц, а сержант вряд ли мог остановиться в каком-нибудь пабе.

– Мне заказали номер в отеле, кажется, он называется «Убежище гуртовщика».

– Ясно. Это уже давно не убежище. Все, что вы получите, – это кровать, общая ванная, холодное пиво и сосиски.

– Вы могли бы посоветовать другое место?

Джемма задумалась. Поселить Марка Ди Анджело в Хантингтон-Лодж не входило в ее планы, даже если бы она и хотела найти постояльцев, чтобы получить возможность заплатить за помощь Роба Фостера – садовника и мастера на все руки.

– Ну, тут не так много вариантов. Вам придется ехать в мотель в Миннигаре, но это в ста километрах отсюда.

– То есть вы пока не принимаете постояльцев?

Джемма чувствовала, что краснеет, но ничего не могла с этим поделать.

– Сейчас я делаю ремонт.

Она обманывала его, и по его взгляду можно было понять, что он это понял.

– Пожалуй, я остановлюсь в местной гостинице, прежде чем займусь делом. Спасибо вам еще раз за беседу.

Джемма стояла, затаив дыхание, пока сержант не покинул здание. Что-то подсказывало ей, что она еще не раз подвергнется проверке решительного и весьма привлекательного сержанта.

Дорога в Хантингтон-Лодж, особенно на закате, всегда вдохновляла Джемму: желто-оранжевое небо, красная пыль открытых равнин. Несколько месяцев не было дождя, но последние ливни впервые за десять лет смогли наполнить водой русла рек и резервуары.

Фермы, окружающие Джингили-Крик, боролись с последствиями засухи, но местные жители надеялись, что до наступления зимы еще будет дождь.

Вдоль дороги к старинному, в викторианском стиле, особняку росли тополя, чьи листья только начали желтеть и шуршали на ветру. Стайка какаду пронзительно кричала в зарослях эвкалипта на берегу реки. Несмотря на живописную обстановку, Джемма ощутила прилив одиночества, увидев пустое кресло-качалку на веранде.

Флосси, бордер-колли Глэдис, прохромала по ступенькам, чтобы встретить ее. Джемма присела и обняла собаку:

– Эй, Флосс. Я тоже по ней скучаю.

Собака посмотрела на нее и прошла в дом. Джемма накормила ее и, приняв душ, сделала прохладительный напиток и вышла на веранду насладиться лучами заходящего солнца. Пара кенгуру паслась в загоне, осмелев от знания того, что зрение и нюх Флосси уже не те, что раньше.

На дороге поднялась пыль, но Джемма не могла разглядеть, сосед это или турист. С тех пор как в восьмидесятых построили дорогу к городу, в Джингили-Крик нечасто появлялись туристы, но, свернув с главного шоссе, редкие посетители все же оказывались здесь. Глэдис всегда радушно встречала их, предлагала теплую еду и постель на пару ночей. Джемма любила наблюдать, как хозяйка развлекает городских, как она их называла. Джемма напоминала ей о том, что она тоже была городской, но Глэдис настаивала, что в ней течет деревенская кровь, ведь она так легко влилась в их сообщество. Джемма подозревала, что Глэдис знала, как ей хотелось быть частью хоть чего-нибудь после долгих лет неприкаянности. Джингили-Крик стал для нее большой семьей. Ее любили, ценили, уважали, но в последнее время этого стало мало.

Через пару минут пыль взвихрилась вновь, но вместо того чтобы продолжить путь по дороге, машина повернула и въехала на территорию Хантингтон-Лодж.

Джемма поднялась с железного кресла (качалкой Глэдис она не могла пользоваться) и облокотилась на перила веранды, когда бронзово-серая машина въехала в ворота. Проехав по извилистой дороге, машина наконец остановилась перед домом.

Джемма вздрогнула, увидев за рулем знакомый силуэт, и сжала поручни. Ди Анджело вышел из машины. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, так что была видна его загорелая грудь, и у Джеммы перехватило дыхание. Спустя годы она впервые почувствовала себя женщиной. Она не могла припомнить, сколько времени не встречала такого привлекательного мужчину. Она считала, что ее бывший жених – красавец, но Марк Ди Анджело превосходил его.

– Добрый вечер, сержант, – сказала она, когда он поднялся на веранду. – Обозреваете окрестности?

Он посмотрел на ее розовую, с надписью «Принцесса живет здесь» футболку, под которой не было белья, и медленно поднял взгляд. Джемма чувствовала, как воздух вокруг них сгущается. Ей не хотелось думать о том, что это значит.

– Эти места явно стоит осмотреть еще раз. – На его губах блуждала едва заметная улыбка.

Джемма задумалась, скольких женщин целовали эти губы. Она тайком взглянула на его руку, на которой не оказалось обручального кольца. Внутри у нее вдруг все перевернулось. Может, она слишком много времени провела одна в этой глуши?

– Чем я могу вам помочь, сержант Ди Анджело? – намеренно холодно спросила она.

К этому времени он уже шагнул на первую ступеньку веранды и держался за поручень. Флосси, махая хвостом, проковыляла к нему и, когда сержант наклонился и потрепал ее по голове, вздохнула от удовольствия.

Джемма видела, как напряглись мышцы его загорелых рук, покрытых темными волосками до самых пальцев. Его оливковая кожа, как и его имя, говорило об итальянских корнях. Некоторые слова он произносил с акцентом, а значит, хорошо говорил по-итальянски. Но, судя по его разговорному английскому, он родился в Австралии.

– Кажется, в гостинице нет мест.

– Странно, – нахмурившись, ответила Джемма, – у Рона всегда есть места. Он постоянно жалуется, что уже несколько лет гостиница не заполняется.

– Видимо, не в этот раз. Он сказал, что я должен поехать к вам, потому что вы можете сдать комнату.

Сердце Джеммы подпрыгнуло.

– М-м-м, я пока что не готова к гостям. – Она запнулась и махнула рукой в сторону дома: – Я все еще снимаю краску и исправляю поломки. Как видите, тут все очень запущено.

Ди Анджело взглянул на дом.

– Мне подойдет, – ответил он и посмотрел ей в глаза. – Я готов платить. Могу даже помогать по дому в свободное время. Мои руки меня не подведут.

«Наверняка», – подумала Джемма, глядя на его широкие ладони.

– Что ж, тогда, думаю, вы можете остаться.

«Как будто у меня есть выбор», – подумала она и решила, что, когда ее вызовут в паб, она прилюдно выскажет свое мнение о Роне Кертисе.

Джемма отпустила поручни и вытерла влажные ладони о свои выцветшие домашние штаны.

– Пожалуй, к такому вы не привыкли. Тут обычная кровать, завтрак. Я могу готовить ужин, если я не на вызове или на самолете со службой санитарной авиации.

– Кажется, вы все время на работе, доктор Кендал.

– Так и есть, но это глубинка. Я единственный врач на этой стороне Миннигары, а второй – уже почти на пенсии. Ближайшая больница – Рома. А серьезные случаи отправляют в Брисбен.

– У вас сейчас есть постояльцы?

– Нет, – ответила Джемма, тут же пожелав, чтобы дом наполнился гостями, затмив его присутствие.

Ди Анджело спустился с веранды:

– Я принесу из машины вещи.

Джемма провела рукой по все еще влажным волосам.

«Черт побери, почему я не высушила их и не выщипала брови, пока у меня была возможность? Воспользовалась ли я дезодорантом? Когда я в последний раз брила ноги, в конце концов?» – спрашивала себя Джемма. Вот он, результат долгого одиночества. Ты перестаешь пытаться, потому что не видишь никого, ради кого можно было бы стараться.

Она наблюдала, как Марк Ди Анджело открыл багажник машины, его бицепсы напряглись, пока он доставал спортивную сумку, небольшой чемодан и ноутбук. Пальцем он подцепил свою кожаную куртку и, перекинув ее через плечо, направился к дому.

Джемма отступила, пропустив его вперед:

– Добро пожаловать в Хантингтон-Лодж, сержант Ди Анджело, – произнесла она, надеясь, что Глэдис не переворачивается в гробу от ее неискренности.

Глаза Марка Ди Анджело блеснули, и он ответил:

– Спасибо, доктор Кендал. С нетерпением жду, какие еще преимущества приготовит для меня столь пустынная местность.