Сердце не обмануть

Глава 28

Поднявшись в свои покои, Татьяна опустилась на кушетку, чувствуя, как глаза жгут слезы. Боль от предательства Алексея с каждым разом становилась всё глубже.

Встав, она подошла к овальному зеркалу, висевшему над туалетным столиком.

Она сильно изменилась, и следы переживаний оставили на лице свой отпечаток, но Тата смотрела не на это. Она видела свои наполненные болью глаза, из которых капали предательские слезы.

Она стыдилась этих слез, но душа будто рвалась наружу вместе с ними.

Взяв с туалетного столика шкатулку, Таня достала стопку писем, перевязанных алой лентой.

Захотелось тут же бросить их в огонь! Ведь каждое слово в этих письмах ложь! Езерский писал ей эти письма после того, как она позволила себе непростительную глупость.

Двери её покоев раскрылись, и на пороге показалась Ангелина.

Татьяна взглянула на неё и, намереваясь поскорей избавиться от нежелательной визитерши, сказала:

— А тебя не учили стучать, прежде чем войти в чужие покои?

— Читаешь письма? — ехидно осведомилась mademoiselle Игнатьева.

— Не твоё дело, — резко ответила Тата, собираясь вернуть послания на место.

Но неожиданно выронила их, почувствовав страшную боль в области живота. Голова закружилась, а дыхание в груди спёрло.

Ангелина заметила, что Татьяне стало плохо, но не сделала попытки помочь.

Тата сквозь боль хотела наклониться, чтобы поднять письма, но Ангелина, желая опередить Татьяну, оттолкнула её в сторону, не расчитав своей силы. Таня была и меньше ростом и хрупкого телосложения, поэтому незамедлительно упала на пол.

Испугавшись, Ангелина позвала на помощь. Она не думала, что будут такие тяжелые последствия её необдуманного поступка.

Позвали доктора, который подтвердил, что у молодой графини начались преждевременные роды. Только Господь теперь знает, чем все закончится.

Таня не помнила, как оказалась в своей комнате, как Марфа переодела её в просторную сорочку… Боль, мучившая её время от времени, была просто невыносимой. Очередной приступ скручивал тело так, что Таня забывала, что нужно дышать. Липкая испарина покрывала лоб и руки, а золотистые волосы разметались по подушке. С каждым разом боль все нарастала и нарастала, пока Татьяне не стало казаться, что та охватила ее тело целиком, не давая даже малейшей передышки. В глазах темнело, и голос доктора звучал уже чуть слышно. Тата из последних сил боролась с темнотой, что готовилась поглотить ее. Собрав волю в кулак, она сделала последнее усилие, и комнату вдруг оглушил звук громкого детского плача.

Таня устало прикрыла глаза. Но новый приступ боли охватил тело, и графиня неожиданно вскрикнула.

— Что это? — сминая руками простынь, выдохнула она.

Когда послышался ещё один требовательный плач, Таня без лишних слов всё поняла! Двое детей! Такого она точно не ожидала. Устало прикрыв глаза, она всё же обратилась к доктору:

— Карл Борисович, кто у меня родился? — этот вопрос волновал Тату больше всего.

— Сын и дочь, Татьяна Владимировна, — довольно ответил доктор, не заметив, что подобная новость не принесла ожидаемой радости молодой матери. Она так надеялась, что родится только дочь…