Серебряные слезы

ГЛАВА 1

Глава 1

- Новая жизнь, новый город, новый университет. Только от тебя теперь зависит – будут ли новые друзья, а то и друг сердечный… в перспективе, – мечтательно улыбаясь, говорила бабушка, доставая посуду из ящика и расставляя ее в шкафчике.

Она так хотела, чтобы у меня все наладилось - моя замечательная бабушка. В общем-то, нормальное желание, я тоже хотела бы того же, но вот так сразу и - друг сердечный?

- Бабушка, а друг нам зачем? Нет... понятно, что ты за меня переживаешь. И это зря - все будет нормально. Сейчас основная цель – получить образование. Остальное потом… после. Друг… блин… - тихонько ворчала я.

- А я о чем? Постепенно втянешься, привыкнешь. Сейчас, само собой, сосредоточишься на учебе, это будет непросто – могут аукнуться пропуски. А я обеспечу надежный тыл. Прорвемся. И, Маша… я не для того столько лет старалась привить вам грамотную и правильную речь, чтобы в последнее время, когда тебя уже можно назвать человеком разумным, слышать это «блин», «по фиг», «приколы». Прекращай, – бабушка взлохматила мои волосы, - а косу я тебе не прощу… Хватит рассиживаться, давай заканчивать, осталось всего ничего…

Осталось, и правда « всего ничего» - отгладить и развесить шторы и тюль. Квартира была съемной, но бабушка не успокоилась до тех пор, пока в ней не был наведен идеальный порядок. И когда поздним уже вечером мы закончили все дела, то поняли – здесь можно жить. На приготовление полноценного ужина не хватало уже ни сил, ни времени - вымотались мы до предела, поэтому просто пожарили яичницу и упали спать.

А утром я шла в университет. Третий раз с момента смены места учебы. Сначала в процессе оформления, когда приезжала с папой, потом просто пришла ознакомиться с расположением аудиторий и расписанием занятий, заодно переписала имена-отчества преподавателей. Привыкала к нумерации дверей в переплетении проходов, этажей и лестниц. Бродила по почти пустым на тот момент помещениям, осваивалась, посидев на подоконниках коридоров и в спортзале. Он, кстати, не шел ни в какое сравнение с тем, что был в моем прошлом универе. Там это было отдельное здание, соединенное с учебным корпусом застекленным переходом. Собственно, спортзала там было два. И по две раздевалки с душевыми к каждому.

Конец января в этом году выдался снежным и холодным. Не просто, а аномально холодным. Квартиру мы снимали рядом с универом и все равно - я успела порядком продрогнуть на ледяном ветру, пока добежала... хотелось скорее попасть в теплое помещение. Громко топая по ступенькам и порядком ускорившись, я обогнала группу парней, не спеша поднимавшихся к центральному входу.

- О, крошка! Попка, ножки... Покажи личико, Гюльчатай, – глупо заржали сзади… В груди что-то противно дернулось, просквозил холодок страха. Они просто так общаются - одернула я себя. Убогий словарный запас не позволяет грамотно выражать свои мысли - вспоминались объяснения психолога. Сейчас ко мне это не имеет никакого отношения, они просто не умеют иначе, не способны - успокоилась я окончательно..

Проскользнув в вестибюль, гудящий от разговоров, как улей, я прошла к раздевалке. Протиснулась между вешалок, на ходу стараясь быстрее снять холодную куртку и шарф с шапкой. Перчатки спрятала в сумку, понимая, что нужно опять переходить на варежки – пальцы покалывало. Вокруг толкался народ, мелькали незнакомые лица, доносились обрывки разговоров... Все почти так, как раньше, но здесь я пока не чувствовала себя своей. Но это вопрос времени, так же? Освоюсь в конце концов, куда я денусь? Освежив в памяти расписание занятий, быстро сориентировалась, вспомнив аудиторию, где должна проходить первая пара. И все-таки немного не рассчитала…

Заглянув в помещение, для проформы стукнула в дверь, шагнула внутрь и постаралась как можно вежливее и приветливее представиться одногруппникам и преподавателю - первое впечатление о человеке всегда важно.

- Здравствуйте, я новенькая – Маша Ростовцева. Перевелась к вам из другого университета, поменяв местоо жительства. Простите за опоздание – как ни старалась заранее выучить расположение аудиторий... – это уже преподавателю.

Пожилая женщина улыбнулась:

- Что с вами делать? Проходите, Ростовцева, садитесь. Постарайтесь больше не опаздывать. Подойдете ко мне после занятия – уточним, забежали вы вперед или отстали от нас. Покажете зачетку. Так, все внимание на меня – сегодня у нас тема …

Я приземлилась на скамейку прямо у входа, чтобы и дальше не отвлекать группу. Девушка, сидящая там, подвинулась, давая место. Постепенно успокаивая дыхание, я прислушалась и... эту тему я, конечно же, не проходила. Слушать было интересно и примеры приводились свои - свежие и наглядные. Этот преподаватель мне понравилась и конспект по психологии я строчила с удовольствием.

- Как ты так быстро? Что ты там чиркаешь? – шепотом спросила симпатичная светленькая соседка, заглядывая ко мне в тетрадь.

- Бабушка всю жизнь проработала секретарем у моего дедушки, - ответила я так же тихо, улыбнувшись и отметив ее красивые серые глаза, - хотя она и инженер. Раньше не было мини-диктофонов, поэтому хороший секретарь в обязательном порядке должен был владеть техникой скорописи - стенографией. Она и обучила меня. Очень удобно.

- Кому как… У тебя же не спишешь, – разочарованно прошептала девушка, представившись потом: – Я Женя.

- Ага. Я могу научить тебя, хочешь? Все-таки еще половина обучения впереди – пригодится.

Тут я увидела, что преподаватель смотрит в нашу сторону и, улыбнувшись ей, снова застрочила в тетради.

После второй пары, во время обеда в университетской столовой, я разговорилась с новой знакомой. И узнала много интересного о преподавателях, нагрузках, местной спортивной и культурной жизни. Ну и, как водится – сплетни о знаменитостях. Они сидели за отдельным столом и ели, не отвлекаясь на окружающих. Правильно, в общем-то делали, бабушка одобрила бы.

- Это наши звезды, полюбуйся на красавчиков… - шептала Женя, наклоняясь ко мне через стол.

ГЛАВА 2

Глава 2

Случай представился во вторник. И я, наконец, увидела четвертого урода, который оказался далеко не уродом. От этого парня трудно было отвести взгляд даже несмотря на пренебрежительное выражение его лица. Скучающее такое, безразличное выражение. Глаза синие, как южное море, или это линзы? Тогда и ресницы наклеены. Не может быть у парня таких ресниц - густых, длинных, бронзовых. А короткие волосы – пшеничные, золотистые, не иначе, тоже крашеные. Лицо не слащавое, как у зализанного Гора, а жесткое, с твердым подбородком. И красивое крепкое тело с широкими, свободно развернутыми плечами. У Влада похожая фигура. Скорее всего, гимнаст или пловец, раньше что-то там прозвучало о спорте… Просто качалка не дает так развить себя физически. Я нечаянно загляделась на него, все-таки красота сама по себе притягательна, да и красивых ребят не так много, как девочек. На этого парня хотелось смотреть, как на произведение искусства, что я и сделала, оказавшись не готовой к такому зрелищу. Хоть бы предупредили...

И пошло...

- Детка! Руслан, обрати внимание, это та крошка, что крутила попой тогда на лестнице.

- Если бы смотрел на всех… - последовал ленивый ответ.

- Но ты не знаешь, почему она так внимательно смотрела на тебя сейчас, друг, – вещал Гор, – эта детка утверждает, что она заглядывается, прикидывая, как на нас будут смотреться "сраники".

- Что ты лепишь? - процедил красавчик.

- Э-э-э, тебе не понять! Это у нее отмазка такая, чтобы выглядеть... прилично. А то еще подумаем, что нравимся мы ей, а, детка, я прав? Слюни подбери, мышь серая.

Я с облегчением выдохнула и, ослепительно улыбнувшись им, свинтила в аудиторию. Инга с Женькой сели рядом. Я улыбнулась и им тоже. Инга изучающе смотрела на меня:

- Ну и чего ты скалишься, в честь чего праздник?

- Прозвучали прелестные слова – «мышь серая». Диагноз мне поставлен и интерес, как к мишени, утерян. Так же? Мышу травить скучно, не стоит того, - глупо радовалась я.

- Если ты этого хотела, то не нужно было скалиться, а следовало опечалиться, изображая обиду. Это была бы стандартная, предсказуемая реакция. А ты опять соригинальничала, Маш.

Я растеряно замолчала и молчала все занятие, уделив внимание лекции. Психолог из меня никакой, от слова «совсем». Что можно предпринять в этой ситуации? Одета и так проще некуда. Физиономию не крашу, а без покраски она у всех не то, чтобы очень... за редким исключением. Сама к ним не подхожу, внимания не привлекаю, обходить стороной стараюсь. Но вот случайно посмотрела – и сразу нарвалась. Просто так, ни за что же! Это тотальное невезение или судьба такая - нарываться? Меня передернуло. Но я не жертва, а личность и личность сильная! Мне психолог сто раз это говорила. А потому... поэтому я и рвусь в бой, что она сильная – эта личность во мне. Эту мысль я додумывала уже в столовой. Оторвавшись от тарелки с супом, пораженно уставилась на Ингу.

- Что? - не понимала она.

- Это карма, девчонки... Я просто не могу иначе – обостренное чувство справедливости плюс чувство собственного достоинства не даст. У меня не получится промолчать, даже если я очень постараюсь. Просто взорвусь тогда изнутри... Жизнь учит – это не про меня. Я жертва потому, что сильная личность. Одно исключает другое, по идее, но со мной все так и есть. Я не могу молча вынести оскорбление, а кидаюсь мстить, как могу. А могу только на словах, и то… на эмоциях не всегда удачно получается.

- Давай тренироваться, - загорелась Женька, - вот чисто научный опыт – они цепляют и хамят, а ты молчишь. Просто тупо молчишь и так же тупо смотришь - как сонная корова. Попробуй. Вдруг прокатит?

- Дурочка ты, Женька, не нужно превращать все в игру. Были случаи, знаешь ведь. От них и их внимания нужно держаться подальше - эти люди опасны. Никакого криминала не было, но опускали при желании ниже плинтуса не только девчонок, но и ребят. Они могут, если захотят. А чтобы не захотели, не нужно их провоцировать, – ответила Инга.

- Что ты вообще делаешь на экономике, Инга? Я с первого дня знакомства за тобой наблюдаю - ты же прирожденный психолог! Тебя же наша психологиня почти на руках носит… Из тебя просто прет вековая мудрость, и это не сарказм и не ирония.

- Я хотела, – просто ответила Инга, – беда в том, что психологов наплодили слишком много. Было бы еще учебное заведение в числе лучших… Но это в столицы нужно. Возможности не те.

- Вот так и пропадают таланты, – участливо протянула я.

На соседний стул упала сумка. Незнакомая рыженькая девушка лениво процедила, рассматривая лак на своих ногтях:

- Ростовцева, тебя к Таисии, в двести двенадцатую. Прямо сейчас.

- Не пойду. Скоро пары, подождет, - развернулась я к ней, собираясь вся и сжимаясь, что ли, внутренне?

- Ты долбанулась, не? Тебя препод вызывает, ты в себе вообще?

- Я в себе. Препод – нет. У меня законный обед, - психонула я - совсем меня за дуру держат?

- Ну, я тебе передала, – прошипела она.

- Я услышала, – так же злобно шипела я, – нет у меня привычки разгуливать в одиночку по пустым аудиториям. Так и передай тем, кто тебя послал.

- Да пошла ты… - и она протопала на выход. Или на доклад.

- Ладно, пошли, «предприятия» скоро… Рядом с тобой, Маш, чувствуешь себя так, как будто принимаешь участие в боевых действиях. Но ты чуечку правильно включила, – протянула Инга, – это все становится даже интересно.

- Теперь ты превращаешь все в игры, – заметила Женька.

- Так игра уже идет, Женя. Ее выманивали в пустую аудиторию. И кто там ждал, как ты думаешь?

Я поежилась. Захотелось домой, к бабушке, срочно. А Инга продолжала:

- На занятия не опаздывай, везде только с нами. Одна – никуда.

- Инга, было что-то? На что они способны? - паниковала я.

- По-моему, они и сами не знают, на что способны. Громких скандалов не было. Но несколько человек буквально слилась со стенами. Таких, правда, которых не особо и жаль. А может, и стоило бы их пожалеть.

ГЛАВА 3

Глава 3

После занятий я рассказала Женьке и Инге, что случилось, и почему я опоздала на пару. Выслушали они молча. А потом Женька охала и возмущалась, а Инга посоветовала:

- Не дразни их, не ходи с гордо поднятой головой, не строй из себя победительницу. Может, и оставят в покое. Я надеюсь.

А потом пошли зачеты, рефераты, проверочные, допуски и подготовка к экзаменам. Я учила, повторяла, зубрила. Голова пухла, соображала с трудом... тогда мы шли в бассейн или с подругами, или с бабушкой. Хоть какое-то разнообразие, на что-то другое не было времени.

Тем временем на улице резко потеплело, а потом и совсем повернуло на лето. Возле подъезда нашего дома вовсю цвела сирень, ее запах проникал ночью в раскрытое окно, даря надежду на скорое окончание пытки учебой. Четверка психов не подходила ко мне и никак не выказывала своего интереса все эти месяцы. Кроме Руслана… Я часто ловила на себе его взгляды, но старалась не показывать в ответ никаких эмоций. Просто смотрела спокойно, если наши взгляды встречались, и так же спокойно взгляд отводила. Инга предупреждала, что это говорит о его не угасшем интересе. Однажды зашел разговор об этом:

- Маш, я, когда опоздала на физо, подошла со спины к Руслану. Он стоял у двери в зал и ел тебя глазами... Нет, точно тебя и, Машка, взгляд был не равнодушный, совсем нет. Ты ему нравишься, это понятно. Что, если это просто интерес парня к девушке, нормальный интерес? Если он подойдет и предложит встречаться? Он же понравился тебе вначале.

- Чисто внешне. Он такой же моральный урод, Инга, как и все они. Ты не понимаешь просто, а я не могу… Какой интерес? Если меня оскорбляли при нем, а он молчал. Он поддержал это «пшла отсюда, мышь серая». Ты серьезно думаешь, что я…?

- Поняла-поняла. Вопрос снимаю. Согласна на все сто.

А Руслан получил накануне сведения из Питера о бывшей студентке финансово-экономического факультета одного из самых престижных вузов страны. Не просто письмо по своей почте, но еще и видеозапись на диске, которую достали специально для него. Он просмотрел вечером эту запись. Не ожидая такого, сидел и смотрел в тупом ступоре, а внутренности скручивало от бессильной ярости.

А еще бросило в жар и заколотило от возбуждения, когда камера вела съемку снизу вверх, медленно поднимаясь от маленьких голых ступней вдоль красивых стройных ног, изящно подогнутых и сомкнутых коленями. Дошла до аккуратно подстриженного небольшого лобка, показала тонкую талию, мягко сужающуюся от светящейся кожи округлых стройных бедер. Потом он увидел груди безупречной, идеальной формы, похожие на две небольшие перевернутые чаши. Упругие, с бледно-розовыми некрупными сосками, они слегка дрогнули, когда дернулось все тело. И парень нечаянно застонал, закрыв глаза. От боли в паху и не только - уже понимал, что увидит дальше и готовился убивать. Знал, что поедет и убьет, если они только посмеют.

Они не посмели. Просто показали лицо, почти скрытое длинными волосами, густыми кудрями, спадающими сзади до пола, прикрыв также лоб и глаза. И чужую мужскую руку, схватившую эти волосы и вздернувшую лицо кверху. И само лицо, как и всё до этого, крупным планом – с закрытыми глазами, бросающими на щеки густую тень от накрашенных ресниц, несколько бледных веснушек на переносице, чуть приоткрытый вялый розовый рот. Она без сознания или чем-то опоена. Дальше – конец фильма. Больше ничего.

Возбуждение покинуло его в тот момент, когда он увидел это бесчувственное лицо - беспомощное, нежное и уже не совсем чужое ему за все эти месяцы. И волосы, волосы эти… Он не видел ничего прекраснее, ничего такого, никогда! Эта каштановая роскошь, этот буйный водопад, спадающий кольцами на пол и прикрывающий ступни и плечи! Возбуждение как-то разом схлынуло, изнутри поднималась ярость - почти невыносимая, бесконтрольная. Он вскочил и, вынув диск, изломал его на мелкие куски. Нельзя было это хранить, подглядывать за ней вот так - нельзя. Больше разумных мыслей не было и он только сдавленно шептал, нарезая по комнате круги:

- Убью, убью сук блядских! Порву нах... кто бы там ни был.

Это нечаянное временное бессилие от невозможности узнать прямо сейчас - было ли что дальше... оно сводило с ума, буквально взрывая мозг. Вцепившись в волосы на висках, парень глухо застонал от бешенства. И этот звук... сама эта ситуация - странная... будто опомнившись, он ушел в ванную и сунул там голову под холодную воду. Стоял так, пока совсем не отпустило и в голове прояснилось окончательно. Потом присел на край ванны, успокаиваясь и вытирая голову полотенцем... думал. Дальше прошел в комнату и сделал звонок в Питер:

- Скажи мне, что эта запись единственная и больше ничего нет… А я знал, что ты нароешь такое?! … Коля, кто там был, мне нужны имена и координаты. Я хочу знать - кто они и где их можно найти? И, брат… насилие было?... Ты дурак? Мне не до шуток - что непонятно? Я спрашиваю конкретно - ее там..?... Нет, не могу прямым текстом, скулы сводит… Да, моя! Я женюсь на ней… Услышишь еще… Да…Да…Проси, что хочешь… Да не вопрос, блин…Но с теми тогда ты сам - за такую плату, есть у тебя люди, я знаю… А я просто убью и спалюсь по неопытности… Да не собираюсь я, дурак ты... Ладно... Жду, брат. Надеюсь на тебя.

Ему было уже двадцать три, позади пять лет университета, впереди защита диплома. Это было первостепенной задачей. А потом летние сборы, отборочные соревнования под Москвой и, он уверен – поездка в Европу. Он знал, что лучший и давно шел к этому.

У Руслана никогда не было постоянной девушки. Зачем? Это было то, что мешало бы, отвлекало от главного – спорта и учебы. Почему сейчас таким важным оказалось то, что случилось недавно с этой чужой ему, казалось бы, девочкой? Такой сердитой, иногда подчеркнуто нагловатой, отчаянной… И гадство… как же она тогда должна была испугаться, когда они, долбо…ящеры это провернули, затащив ее с лестницы. Действительно ведь идиоты считали, что согласится, если предложат кучу бонусов. Что на них нашло? Почему не остановил, а решил просто проконтролировать – дурь же задумали. Сам идиот! А она с ума сходила от страха, но продолжала бороться, не сдалась. После того, что с ней было раньше, после того, как запись прошла по универу, после того, как бежала оттуда и попала к таким же подонкам здесь. Почти таким же…

ГЛАВА 4

Глава 4

- И что это было, Рус? Она что - тебя лапала? – ляпнул Миха.

- Глупости не мели. Судорогу снимала, – отстраненно ответил Руслан и прошел в пока пустую аудиторию. Разговаривать не хотелось. Миха со своей репликой выглядел сейчас глупо. И тупые приколы их надоели до чертиков – детский сад какой-то... Их дружба изжила себя еще два года назад, когда он однажды резко повзрослел, переоценив все, о чем знал до этого - изменился враз, за один вечер… И потом просто по инерции держался рядом с друзьями, чтобы чувствовать хоть какую-то стабильность в том, что его окружало. Скорее бы закончить все и уехать, отвлечься от всего и от нее тоже. Он присутствовал на консультации, внимательно смотрел на преподавателя, а думал о том, что случилось только что.

Маша налетела на него неожиданно. Понятно, что это чистая случайность, что еще? Он подхватил ее, как подхватил бы любого. А потом увидел, кто у него в руках. И руки зажили своей жизнью, привлекая, прижимая, пристраивая ее тело в позу, самую удобную для поцелуя. Ладно... пусть это произошло на автомате, неосознанно, но почему потом руки будто заклинило, а ноги отяжелели, и кровь прилила куда нужно, а дыхание сбилось? Допустим, это тоже рефлекс, но потом… Она не была настроена на флирт и не поняла его слов, а начала помогать. И когда ее руки проникли под пиджак, тело охватил ступор сродни судорожному.

Он просто не верил происходящему. Чувствовал на себе ее пальцы, слушал голос и дурел от неверия, не понимая чем заслужил это? И поплыл, и мышцы расслабились, а потом и разогрелись, а как же им не разогреться, если бросило в чувственный жар? И влагу тело отдало - да. Испарина на лбу тому доказательство. Он млел, гадство, а она ему– ты враг…

И не поверила, что уже в его сердце, что вгрызлась в него, как змея. А он четко понял это, когда говорил с ней – как глаза открылись. Понял природу своей заинтересованности в ней и все-таки осознал, как эта заинтересованность называется – может пока и не любовь, но точно - влюбленность. И что теперь делать, если полный цейтнот, а тут нужно продуманно и умно, а еще – ни в коем случае не спеша. С судорогой – это была нечаянная ложь, но она дала возможность говорить с Машей, обнять ее. Значит, нужно подключать и ложь, придумать потом что-то, что опять даст ему шанс. Он обязательно найдет какой-нибудь умный и хитрый ход. Но не сейчас. Сейчас это чертовски сильно мешает. Уже сейчас не дает слушать и слышать преподавателя. Нужно абстрагироваться от всего, кроме учебы. Он умеет, спорт научил его этому. Всему свое время.

Я не стала ничего рассказывать Жене и Инге, решив не придавать значения неприятному инциденту, но что-то изменилось еще, кроме отсутствия страха. Что-то… настроение, самочувствие, осознание чего-то приятного в жизни или того, что жизнь приятна.

Инга встречалась с тренером по плаванью. Причем, плавать он ее не учил. Это были свидания почти каждый день, при том что оба были очень заняты. Они сверяли свои расписания и графики и умудрялись видеться буквально на бегу, хотя бы по полчаса в день. Я смотрела на это и удивлялась - ее поклоннику было почти сорок. Конечно, такой вид спорта, как плаванье, позволял ему держать тело в форме, но все же… Я видела их издалека и вблизи, и вдвоем они смотрелись замечательно. Оба высокие, широкоплечие, поджарые и даже – белобрысые.

Существует такая версия привлекательности для людей противоположного пола – похожесть. Легко полюбить почти свою копию. Это понятно. Но как-то все это у них быстро произошло, с первого взгляда буквально. С первого похода Инги в бассейн. Мы с Женей обсуждали эту ситуацию, но только вдвоем. И вдвоем же решили, что немного завидуем ей. А, с другой стороны – как еще это могло случиться у Инги? Только идеально и никак иначе. Это ее знакомство совершенно неожиданно сказалось и на мне. Дало возможность привести в порядок свои мысли, а заодно и настроение, избавившись от лишних иллюзий.

В очередной раз позанимавшись в бассейне, мы с Женей ждали задержавшуюся в раздевалке подругу, а, скорее всего – наскоро целующуюся со своим кавалером где-нибудь в укромном уголке.

А ожидая ее, увидели группу молодежи в противоположном углу холла. Нас они пока не заметили, а вот я успела рассмотреть среди компании Руслана. А сзади, прижимаясь к его спине, обнимая руками и сцепив их у него на животе, стояла девушка. Я плохо рассмотрела ее, сразу же отвернувшись, но ее поза говорила об очень близких отношениях между ними, о привычном доверии. Руслан одной рукой прикасался к ее рукам. Не успела увидеть – просто держал или поглаживал – неважно. Я отвернулась. И спросила у Женьки: - Может, пойдем? Сколько еще они там будут облизываться по углам?

Это прозвучало слишком грубо и нервно, не похоже на меня и Женька уставилась, не понимая моего настроения. А тут и Филипп вышел и подошел к нам, обнимая за плечи и заглядывая с улыбкой в глаза:

- Куда подружку дели, красавицы?

- Мы думали, что она с вами, – прощебетала Женька.

- Я была там, где мне нужно было быть. Мы пошли, Филипп, – подошла Инга и легко пожала ему руку. Мне это тоже нравилось в их отношениях – никаких чувств напоказ, ничего для чужих глаз. Мы вышли из вестибюля, и Женька задумчиво сказала Инге:

- А кого мы тут видели, знаешь? Руслан... с какой-то девицей. Первый раз вижу, чтобы он… хотя нет. Это в универе он не трется - выше этого, а тут… - и каким-то растерянным голосом продолжила: - Как-то это… неожиданно и почему-то… Неприятно, да?

- Это другое, – снисходительно объяснила нам Инга, внимательно и осуждающе посмотрев на Женю, – мне рассказал Филипп. Только между нами. Это... просто отпад. Дело в том, что еще со времен Союза спортсмены в большом спорте, ну, те, на результаты которых влияют доли секунды, для победы делают все. Буквально все. А спортивными врачами вроде как доказано, что на результаты состязаний оказывает положительное влияние хороший секс накануне соревнований. Это практиковалось еще советскими спортсменами, а уж теперь…

ГЛАВА 5

Глава 5

Машу Руслан заметил не сразу. Просто повернулся ответить кому-то и увидел ее, отворачивающуюся к двери, ведущей в бассейн. Она была с подругой. И кого-то ждала. Он тоже ждал - напряженно, внимательно, не отвечая на обращенные к нему слова. Дверь открылась, и к Маше подошел Филя, их тренер. И обнял, как давно и хорошо знакомую, как друг или даже больше. Заглянул в глаза и по-доброму улыбнулся. Потом, дождавшись еще одну подружку, девушки ушли. Руслан растерянно посмотрел на Влада и, поймав его взгляд, отвел глаза. Потом была тренировка и последнее напутствие тренера по подготовке к отъезду.

На выходе из здания он задержал Влада, потянув его за рукав. Тот заметил его взгляд и должен понимать, о чем ему нужно знать.

- Маша что – с Филиппом? Это с ней он замутил, ты говорил о ней?

- А тебе не по фиг? Если ты при ней обжимался с Юлькой? Она видела, Рус. Юлька липла, как к своему.

- Я задал вопрос. При чем здесь Юлька?

- Ни при чем. Но Машка об этом не знает. С Филей встречается ее подруга – Инга. Моль белая, глиста. Как он на нее вообще запал? Но это создает определенный риск для тебя, Рус. А что, если он расскажет ей о наших подготовках к соревнованиям… накануне? У телок принято делиться с подругами, это же такая прикольная сплетня…

Руслан и сам понимал это. И неприятное чувство ожидания чего-то плохого на несколько дней поселилось внутри. Поэтому первоначальное намерение подойти и попрощаться с Машей перед отъездом кануло в лету. Подойти было страшно. У него почти получилось отвлечься на свои дела и не думать о ней слишком часто. Он уговорил себя, что потом решит все, так или иначе. Всегда решал…

Брат сообщил, что двое уродов, посмевших прикоснуться к Маше, лежат в больнице с поломанными руками и знают, за что получили. И будут молчать, потому что ноги пока остались целы. А оператор, осуществлявший ту съемку, изъял, выкупил и подтер все существующие записи. В случае, если всплывет где-то это видео, ляжет рядом с друзьями, которых обязан навещать ежедневно, чтобы не забыть о возможном наказании. И он ходит, сука, ползает к ним каждый день, как было велено.

Они с братом поразились вначале тому, что эти ушлепки не получили по заслугам от родных Маши, но потом решили что она, скорее всего умоляла не поднимать шум, этого она бы не пережила - ублюдки угрожали в таком случае выложить видео в общий доступ. Дурочка…

Подтвердив с братом договор по клубу, Руслан решил, что пока все необходимое на этот момент сделано. Остальное требовало времени и подготовки. А времени пока не было. И эта встреча в бассейне выбила его из колеи. Он и так сатанел от желания подойти к Маше и сказать хоть что-нибудь. Можно было налететь на нее в коридоре, как будто нечаянно и подхватить опять, чтобы не упала, подержать в руках минутку. Этот спектакль, эта ложь давала возможность завязать разговор, но его было мало. Нужно было продумать продолжение, а на продолжение опять же не было времени. А теперь еще стало и страшно – вдруг узнает? И поймет, понятное дело, по-своему. Эти переживания направляли по второму кругу все мысли и терзания, и он просто отмел их, не давая отвлекать себя и мешать ему.

Отец торжественно вручил сыну документы на четвертую часть клуба, приняв от него на хранение новенький диплом. И спокойно смотрел на передачу этих документов старшему Кольке. Руслан объяснил, что в роли совладельца только навредит. А брат будет чувствовать себя увереннее, не будучи вынужденным как-то зависеть от него. Для дела так будет лучше, но спасибо, отец, и бла-бла-бла… Никакого удивления со стороны родителей, что само по себе было непонятно. Потом он уехал.

Отборочные подходили к концу. Уставали и выматывались все запредельно. Сегодня был отдых, а завтра предстоял решающий день. Поэтому расходились пораньше. Юлька, проходя мимо, провела рукой по его плечам. Влад хмыкнул:

- Ты массаж сделай, он любит, когда лапают на людях. Его даже по коридорам в универе массируют.

- Иди ты... Она сняла судорогу, я объяснял, – лениво отмахнулся Руслан от друга. А Юлька тут же крикнула тренеру:

- Филипп Иванович! У него судороги в течении дня!

- Заткнись, дура! Тебя просили?! - взвился Руслан.

- Все на отдых и не переусердствуйте, олухи. Руслан, зайди.

- Да на фиг, Филипп Иванович?

- Руслан, не задерживай, зайди, я сказал, – Филя был до жути строг.

- Что там у тебя? – спросил уже у себя в кабинете.

- Девочка налетела в коридоре, спешила. Подхватил. Чтобы позажиматься подольше, изобразил ступор. А она решила, что перетренировался и начала снимать судорогу. Занималась когда-то, знает. Ну, я и млел там, пока массировала.

- Хорошая девочка?

- Хорошая девочка.

- Тогда завязывай с этим, Руслан. Я сто раз пожалел, что не прекратил это б…ство раньше. Этот несуразный миф откопал и принес в группу Роман. А я не стал опровергать его потому, что вы больше не стремились слинять со сборов. Это моя ошибка. Нужно было не переубеждать, а запретить. Дурак, думал, что самая большая опасность при этом – бабские залеты. Разогнали бы к едреной фене… Антон собирается жениться, ты знаешь? Как, ты думаешь, я буду приводить его в норму, когда его невеста узнает про ваши игрища? А про то, что хорошая девочка узнает, ты подумал? Ладно всё, что было до нее. Но если ты сейчас опять потащишь в номер Юльку…

Руслан сузил глаза, сжимая кулаки и прошептал :

- Это ваша вина, тренер. Я не верю во все это, да, но… – отвернулся и произнес громче и спокойнее:

- Это как если бы космонавты перед стартом не посмотрели «Белое солнце пустыни». Неприемлемо, невозможно уже. Это суеверие уже на подкорке. И именно сейчас отойти от него – приобрести проблему. Я не могу позволить себе этого - слишком многое стоит на кону. Малейшая неуверенность и все может рухнуть. А вы держите язык за зубами, шеф, тогда никто не узнает. Девочку зовут Маша. Она подруга вашей Инги, кстати.

- Инга очень умна, хороший психолог. От Бога, можно сказать. Я советовался с ней, как выйти из этого замкнутого круга. Так что она уже знает.