Сезон охоты на властного босса (СИ)

1.

Софья Михайловна

— Доброе утро, мир! Я развиваюсь и становлюсь лучше во всем. Сегодня обязательно будет прекрасный день. Прямо сейчас я притягиваю изобилие и благополучие в свою жизнь… — разговоры самой с собой еще не повод вызывать психиатрическую бригаду. Между прочим, утренние аффирмации, по мнению психологов, лучшее начало дня.

Именно поэтому я с бешеным желанием убивать, оскалом на своем опухшем после сна лице, проговариваю этот бред, свято веруя в его полезность.

— Я самая успешная и самая красивая…

Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее. Особенно с этим вот гнездом на голове. Осталось только парочку веточек втиснуть и можно смело приглашать птичек высиживать свои яйца.

Мда, таким макаром, Соня, ты точно замуж еще не скоро выйдешь. Ладно, пока упустим эту животрепещущую тему.

Сейчас вот закончим с притягиванием позитива в свою жизнь, а затем начнется обычная, успевшая набить оскомину, рутина.

Утренняя пробежка, вакуум, два стакана воды перед едой, вкусные тосты с авокадо и красной рыбой, чашечка зеленого чая матча на растительном молоке и непременно хорошее настроение. И плевать, что хочется лишний час поспать, съесть ведерко мороженого или сковородку жареной картошки. Желудок скоро и вовсе усохнет от приторно правильной еды. Но надо соответствовать. Или я не Биг Босс?!

Позвольте представиться Софья Михайловна Луковкина или…

— Горе ты мое луковое! — как любит причитать моя любимая мамочка.

Правда, так имеет право меня называть только она и только наедине, дабы не подрывать мой авторитет великого всея начальства. Ибо для других я злой и страшный серый волк, который откусит бочок, если что не по его будет.

Собственно, имею законное право. У меня своё довольно прибыльное и успешное агентство по организации праздников. Я относительно молода (двадцать восемь годков отроду), относительно добра и чертовски обаятельна, и привлекательна. Опять-таки, по мнению моей мамочки, которая не забывает мне об этом напоминать.

Фигурка вон стройная, попа — орешек, грудь своя, пусть и двойка. Даже личико и то не подкачало. И губы от природы пухлые, и глаза большие, выразительные. А мужика всё нет и нет…Подружки вон уже все замуж выскочили, детей нянчат. Даже маменька своего Леонардо в ЗАГС успела затащить, пусть тот весьма рьяно сопротивлялся, но от цепких ручек моей мамы еще никто не уходил. Скоро отчалит Инесса Викторовна к своему ненаглядному в Италию, есть морепродукты и пить вино на его плантациях винограда и совсем я одна останусь.

— Мяу, — возмущенно голосит Матильда Изольдовна.

— С тобой, вредина, — фыркаю я своей кошке.

В этом мире только двое и могут мною помыкать: мама и вот эта пушистая зараза. Купила на свою голову котеночка в питомнике, а выросла огромная мегера, не иначе. Вода только чистая и теплая, корм только элитный, наполнитель для горшка только импортный. Еще та цаца.

Вот и живем мы с ней вдвоем. Одинокие, сильные и независимые в своей шикарной двухкомнатной квартире в новом ЖК бизнес-класса. Моя давняя сбывшаяся мечта, которая сейчас почему-то радости больше не приносит.

Облачаюсь в деловой костюм, кудрявые непослушные волосы стягиваю в тугой пучок на голове, губы крашу алой помадой и вновь скептически окидываю свое отражение в зеркале. Вот теперь я готова покорять все вершины мира. Строгая до зубового скрежета, серьезная и деловая. Главное, пока до машины доберусь ноги на высоких шпильках не сломать. Приходится с гордостью носить эти пыточные изделия. А то какая я бизнес-леди, без классических лодочек?!

Мой красный Volkswagen Beetle, а в простонародье Жук, ожидает меня на парковочном месте у дома, сверкая пузатыми глянцевыми крыльями. Любовно поглаживаю машинку по капоту, щелкаю сигнализацией и усаживаю свою попу на прогретые ярким июньским солнышком кожаные сиденья.

Кажется, с костюмом я слегка погорячилась. Доводится скидывать пиджак, оставаясь в полупрозрачной блузке. Ничего, в офисе кондиционер, вот и пригодится моё облачение, чтобы не сверкать грудью перед всем коллективом. И дернула меня нечистая покупать эту блузку. Слишком откровенный наряд. Таким только мужиков соблазнять. Хотя…

Мысленно перелистываю свое расписание, понимая, что клиентов-мужчин у меня не так уж и много. А кто и был, тот давно и прочно женат.

Нет, такого счастья мне не надо. Женатые — не наш профиль. Нам бы какого холостого, обворожительного бизнесмена, чтобы пришел, увидел, победил. А их холостых в моем возрасте по пальцам пересчитать можно. Скоро, как вымирающий вид в Красную книгу будем заносить.

«Хороших мужиков разбирают щенками» — возник в голове голос маменьки. — «А брать в дом большую собаку — опасно»

Ага. Так опасно, что она в пятый раз замуж вышла. Логика моей мамы довольно странный предмет. Вроде и есть, а вот его и нет.

В офис приезжаю злая и в весьма расстроенных чувствах.

Наше агентство находится в одном из самых раскрученных бизнес-центров города. За аренду помещений каждый месяц я отдаю кругленькую сумму, едва ли, не глотая горькие слезы. Где-то на окраине такие хоромы можно было бы снять гораздо дешевле, но имидж — это одно из главных правил в нашем бизнесе. Хочешь прибыльных клиентов — плати. Никакой крутой бизнесмен не поедет в клоповник на окраине, чтобы организовать корпоратив своим работникам. Пусть и лично участвовать в организациях таких мероприятий большие начальники не считают нужным, делегируя свои обязанности секретаршам.

— Жанна, — громыхаю, аки Зевс Громовержец, глядя как в спешке моя личная помощница роняет очередной бульварный романчик и носком туфельки пытается засунуть книженцию под тумбочку.

— Софочка Михална, — Жанна вскакивает, примерной ученицей складывая ручки перед собой. — Доброе утро! Кофе?

— Что там у тебя? — сама не знаю почему, но проявляю интерес к чтиву. Все же должно же там быть что-то такое, отчего моя обычно сосредоточенная помощница, забыла обо всем на свете.

— Где? — словно не она только что грызла кончик карандаша, носом уткнувшись в книжку и абстрагировалась от внешнего мира.

— Там, — наманикюренным пальчиком показываю на тумбочку, под которой покоится книжечка. — Давай сюда. Нечего от работы отвлекаться.

С понурым видом, будто каторжник на расстрел, Жанна достает книгу, бросает в мою сторону тоскливый взгляд и протягивает занимательное чтиво мне.

«Мой властный босс» — гласит обложка на которой изображен статный гладковыбритый мужчина в деловом костюме, прижимающий к себе красавицу-блондинку. Да так прижимает, что даже я ощутила на своей талии зажим сильных мужских пальцев. Ощутила и прониклась. Настолько прониклась, что пришлось, хлопнув книжкой по столу, скривить губы, будто мне совсем все равно, кто там и кого зажимает.

— Кофе. И расписание на сегодня.

Разворачиваюсь на каблуках и чеканя шаг иду к себе в кабинет, прижимая книгу к груди. Сейчас бы скинуть адские туфли, засунуть ноги в пушистые розовые тапочки и с чашечкой чая, ознакомиться с этим новым зверьком, который именуется властным боссом.

— Как дочитаете — верните, пожалуйста, — летит мне в спину. — Очень уж интересно, поцелует ли Марк в кладовке Элладу. У нее же жених есть, еще и её сестра от него беременная!

Эллада была трепетной ланью с большими голубыми глазами, как у олененка Бэмби. При виде Марка ее ноги то и дело постоянно подкашивались…

— Инвалидность, — тихо буркнула себе под нос.

… А сердце учащенно билось.

— С тахикардией.

Марк — этакий брутальный, красивый засранец, которого хотят все женщины в окружении нескольких километров. В его арсенале: обезоруживающая улыбка, греческий профиль и суровость. Только последнее почему-то касается только несчастной и бедной, аки церковная мышь, Эллады.

— Самодур, — заключила я и в сердцах захлопнула книженцию.

Отодвинула литературное произведение подальше от себя, постучала ноготками по столешнице, задумчиво пожевав губу и, с тяжелым вздохом, притянула книгу обратно к себе, пролистывая остальное содержимое в самый конец.

А там все предсказуемо и понятно. Как во всех заезженных фильмах и книгах о любви — жили долго и счастливо, умерли в один день. И жених у Эллады — амеба, и сестра — стерлядь последняя, обманывала бедного Маркушу. А Маркуша, белый, пушистый…Писец!

— Бывает же такое…

И нисколько в моем голосе не сквозит завистью. Ни капельки. Просто все эти бульварные романчики не для меня. Я серьезная, деловая, взрослая женщина, которая не верит в сказки.

Окунаюсь в работу, чтобы отвлечься от ненужных мыслей, но взгляд то и дело возвращается к злополучной книжке, которую я предусмотрительно отодвинула на самый дальний край стола. Что-то неумолимо тянет дочитать, забросив все свои дела в дальний ящик. Может и к лучшему, что я так не умею. Поэтому и нервничаю, и злюсь, и даже порываюсь позвать Жанну и вернуть ей её любовный роман. Ну право слово, наваждение какое-то. Никогда я не питала любви к такого рода произведениям. А тут то ли вечное одиночество дает о себе знать, то ли черти что!

Прячу книжку в выдвижной ящик стола, на некоторое время и правда за нее забывая. Погружаюсь в ежедневную рутину организатора праздника. Со всеми переговорить, раздать указания, проверить последние штрихи в подготовке важного мероприятия, заказать цветы, шарики, позвонить в типографию…

— Софочка Михайловна, — тихонько скребётся в дверь Жанна. — А можно я сегодня чуть раньше с работы уйду. У меня там это…как его…сантехник пришел! Затопило меня. Да!

— Третий раз за месяц? — поднимаю взгляд от экрана монитора и скептически изгибаю бровь, рассматривая свою секретаршу, которая глядит на меня взглядом нашкодившего кота.

— Трубы слабые, — пожимает плечами Жаннет.

У кого и что слабое я уточнять уже не стала. Отмахнулась от Жанны, как от весьма наглой и назойливой мухе, возвращаясь к любимой работе.

Отвлекаюсь уже когда за окном темнеет. Разминаю шею, спину, встаю с кресла и подхожу к огромному панорамному окну, разглядывая открывающийся, как на ладони, город. Я правда могу гордиться собой. Из неуклюжей девочки аниматора с пушистым гнездом на голове, которая в потертых кедах носилась на самокате и бралась за любую работу, отдавая всю себя, до бизнес-леди, основавшей свой маленький личный мирок. Да, впереди еще много работы и стремиться всегда есть к чему, но почему-то все мои заслуги меркнут, а на душе так тоскливо и одиноко.

Уже на выходе, вспоминаю про книгу в выдвижном ящике и несколько минут борюсь сама с собой, чтобы затем с треском проиграть сию битву и выбросить белый флаг. Книжка все же оказывается в моей сумке, а я в предвкушении занятного вечера спешу к лифту.

Когда двери кабинки почти закрываются, время вдруг замедляет свой бег. Сначала в поле моего зрения попадает мужская рука с тонкими длинными пальцами, которая вклинивается между створок почти закрывшейся кабинки, а потом появляется ОН! Собственной персоной.

Словно сошедший со страниц книжки, которая преспокойненько дожидалась своего часа в моей сумочке. Красивый, высокий, статный, облаченный в деловой костюм, гладковыбритый с модной стрижкой и укладкой волосок к волоску. Туфли начищены до блеска, на запястье дорогие часы, стоимостью годовой аренды моего офиса. И пахнет от него сногсшибательно. Я даже носом вожу по воздуху, когда он поворачивается ко мне спиной, мазнув абсолютно пустым уставшим взглядом.

Едем молча под аккомпанемент лифта, который писком объявляет о каждом пролетевшем этаже.

Рассматриваю мужской затылок, ширину плеч, обтянутых строгим пиджаком, крепкие бедра и округлую задницу. На последней и вовсе зависаю. Не все же мужикам оценивать наши вторые девяносто.

— Начальство задержало? — раздается в тишине мужской голос с хрипотцой, и я вдруг понимаю Элладу с её тахикардией. И ноги у меня тоже подкосились, особенно когда мужчина резко поворачивается, застукав меня за разглядыванием его филейной части.

— Угу, — мычу, как умственно отсталая, совершенно не понимая, куда делась всегда строгая, а главное уверенная в себе Софья Михайловна. Еще и голову опускаю, стараясь спрятать лицо, чтобы идеальный образец мужчины не разглядел мои пунцовые щеки.

Он кивает и снова замолкает, будто теряя ко мне интерес. Хотя, почему это будто? Для таких самцов женское внимание само собой разумеющийся факт. Ну, поглазела ты на его задницу, ну заметил он это. Не трагедия, собственно. Наверное…

Когда лифт наконец останавливается и двери открываются, я выдыхаю с облегчением. Лицо горит алым пламенем, но я старательно делаю вид, что так и должно быть.

— Хорошего вечера, — молвит медом в мои уши идеальный мужчина, выходя из лифта.

На пару секунд зависаю и только потом понимаю, что веду себя крайне невежливо, растеряв последние остатки серого вещества.

— И вам, — спохватившись кричу ему в спину.

Мда. Ну ты Соня и дурища, конечно! Это же надо так опростоволоситься. Умная, взрослая и дальше по списку. Как же. Дурища, как есть. Вот и живи теперь с этим одна. Заведешь еще несколько подружек Матильде Изольдовне и будешь в старости сидеть дряхлая, одинокая в кресле, вязать носки на продажу. Потому что внуков у тебя, как и детей соответственно, такими темпами точно не будет!

2.

Всю ночь мне снился красавчик из лифта. Он был Марком, я была трепетной ланью Элладой и в общем-то мы здоровски повторили тот самый поцелуй в кладовке, который так интриговал Жанну. И не только поцелуй.

Стоит ли говорить, что проснулась я в весьма разбитом состоянии. Пошарила рукой по соседней холодной подушке, хмуро посмотрела на развалившуюся рядом с видом королевы Матильду и, откинувшись на кровать, впервые в жизни захотела забить на все утренние процедуры, чтобы вновь погрузиться в сладкий сон.

Еще бы. Если верить будильнику, проспала я от силы часа три. Если не меньше. А я ведь давно приучила себя ложиться спать в девять. Мама всегда твердила, что недосыпание плохим образом сказывается на нашей коже и прибавляет морщин. А тут этот чертов Марк….

И ведь не угомонилась, пока не дочитала. Свято уверяла саму себя, что еще страничка, глава, одна сцена с поцелуем и все — спать. Веско и без всяких там «но». Угу. Как бы ни так.

— Лёнчик, заноси! — командирский голос моей маменьки ворвался в сладкую дрему, в которую я сама не заметила, как умудрилась погрузиться.

— Мама… — простонала я, уткнувшись лицом в подушку.

Почему именно сегодня?! Не могла она выбрать любой другой день недели. Нет, мама четко чует, когда я лентяйничаю и забиваю на её неукоснительные правила поддержания своего внешнего вида. И вот результат.

— Софья! — цокот каблуков ознаменовал, что маменька уже на пороге спальни, портит своими умопомрачительными шпильками мой ламинат. — Ты еще спишь? Лицом в подушку? Немедленно прекрати! Ты же не хочешь, чтобы у тебя было еще больше морщин!

— У меня нет морщин, мама, — вяло огрызнулась я, но послушно перевернулась и села на кровати, разглядывая свежую и довольную жизнью маменьку.

Есть женщины без возраста. Эта некая каста богинь, над которыми не властно время. Они ходячий идеал от макушки до кончиков пальцев. Когда они заходят в помещение, все пространство замирает. Именно к этой касте относилась и моя мама. Высокая стройная блондинка с ослепительной улыбкой сражала наповал взглядом своих насыщенно голубых глаз и длиной ног. Любой мужчины был готов подарить ей весь мир и даже больше. В том числе и Леонардо, имя которого она так безбожно коверкала на русский лад. Правда тот ничуть не обижался.

— Морщины есть у всех, Софья. Главное, следить за тем…

— Чтобы их не стало больше, — продолжаю я. — Я помню, мама.

— Умничка, — на лице моей мамы сверкает белоснежная улыбка. — Приводи себя в порядок и присоединяйся к нам на кухне. Я сделаю тебе смузи, чтобы освежить твоё прекрасное личико.

Послушно бреду в ванную, размышляя над бренностью бытия, озоновых дырах и глобальном потеплении. О чем угодно, только бы не думать, что вскоре мне придется пить зеленую жижу из рук родной горячо любимой мамочки и улыбаться, чтобы никто не заподозрил, как ты страдаешь в этот самый момент. Благо, отмучиться мне останется недолго. Мама никогда не задерживалась у меня в гостях, краткосрочными визитами умудряясь довести до изжоги.

— Лёня, не сюда! Она не вписывается!

Сюр происходящий в моей гостиной, заставляет задуматься над реализмом ситуации. Я даже протираю глаза, свято веруя, что просто до конца не очнулась. Кажется, и Матильда, сидящая на спинке дивана со мной полностью солидарна. А это редкость, когда Матильда хоть в чем-то солидарна со мной!

Леонардо, как заправский горный козел, скачет по комнате с какой-то огромной деревянной корягой, следуя неукоснительным требованиям мамы. Он пыхтит, краснеет, то и дело вытирая платочком лоснящуюся лысину, когда корягу благосклонно разрешают положить, чтобы в следующую минуту, вновь подхватит её на руки, аки родное дитя и тащить в другой угол.

— А что, собственно, происходит? — наконец решаюсь поинтересоваться я.

— О, Софья, ты как нельзя вовремя. Никак не могу определиться, куда поставить эту чудесную декоративную композицию!

Я поперхнулась, мамин заморский принц тоже, кажется даже Матильда свалилась с дивана.

— Это дерево-вампир. Оно спасет твою квартиру от негативной энергетики и улучшит ауру. Если твоё волосатое чудовище не справляется.

— Мяу! — возмущенно гаркнуло из-под дивана чудовище.

— И не спорьте! — мама бросила суровый прищур в сторону дивана, перевела его на меня и добавила: — Обе.

Корягу пришлось оставить. Я клятвенно пообещала матери, что не выброшу её на улицу при любом удачном случае. Жаль. А очень хотелось.

Правда моя драгоценная кошка тут же придумала ей более практичное применение. Как только за мамой закрылась дверь, она, оправившись от первого шока, выглянула из-за дивана и с видом царевны запрыгнула на корягу, оставляя внушительные царапины на гладкой поверхности обработанного дерева.

Я старательно сделала вид, что ничего не заметила и поспешила собираться на работу. И так чертовски опоздала, решив посвятить всё своё утро маменьке.

Взмыленная выскочив на парковку тут же понимаю, что в агентстве меня явно увидят не очень скоро, ибо выезд мне банально перекрыла старая, а местами и ржавая Нива.

Понаставят своих танков, ни пройти — ни проехать. Только места все парковочные занимают.

Вскипая и пыхтя от досады, я проскакала вокруг машины с минуту и так и не обнаружив номер владельца, с силой пнула агрегат по колесу, собственно не надеясь, что у такого раритета имеется банальная сигнализация. А вот и зря.

Нива завопила на всю мощь русского автопрома, а следом дверь соседнего подъезда отворилась, и огромный бугай с убийственным выражением лица направился в мою сторону.

Я бы, конечно, будь это любой другой день непременно испугалась. Но после мамы, коряги, пыхтящего Леонардо, бессонной ночи и таки выпитого жуткого зеленого смузи, мне ни то что бугай был не страшен, я и девку из фильма «Звонок» голыми руками в телевизор бы засунула.

Не люблю таких мужиков. Уж слишком в нём много тестостерона. Аж плещется через край. Того и гляди зашибет своими ручищами пудовыми. Высокий, широкоплечий, волосы темные торчат в разные стороны и бородища половину лица скрывает.

Фу. И бороду я не люблю. Колется жутко. Потом раздражение на всё лицо, стоит такому индивиду целоваться полезть.

Да и в целом внешний вид незнакомца не внушал доверия. На улице жара несусветная, а он весь в черном рассекает. Черная облегающая футболка, ничуть не скрывающая бугристые мышцы, прямые джинсы, темные кроссовки. Не чета вчерашнему незнакомцу из лифта с его начищенными до блеска туфлями и белоснежной накрахмаленной рубашкой.

Бугай еще и глазища свои бесстыжие за солнцезащитными очками спрятал. А я терпеть не могу, когда не могу посмотреть в глаза собеседнику. Вот бесит невероятно. Будто с пустым местом разговариваешь.

— Убирай свой сарай на колесах, — рычу, уперев руки в бока, когда мужчина оказывается непозволительно близко к такой маленькой мне. — Я из-за твоего шарабана на работу опаздываю!

Шарабан возмущенно завопил пуще прежнего, бугай возмущенно запыхтел, даже возможно покраснел. Тяжело сказать, когда и лица особо не разглядеть.

Я же была почти спокойна. Почти. Но мысленно тоже была весьма возмущена.

— Угомонитесь, дамочка! Если бы кто-то не поставил свой выкидыш автопрома на два парковочных места — не пришлось бы перекрывать проезд!

— Что? — взвилась я пуще прежнего. — Да что…

Моя любимая машинка — выкидыш автопрома?! Ну всё. Молись мужик. Сейчас как нельзя кстати пригодилась бы маменькина коряга от всяких там негативных энергетик….

Пока я собиралась с мыслями, готовила длинную праведную речь, бугай лишь насмешливо хмыкнул и демонстративно запрыгнул в авто, буквально в течение минуты, освобождая мне проезд. И мне бы сказать спасибо. Я же девочка воспитанная, умная, да и вообще золотце. Правда стерва, живущая внутри меня, явно считала иначе.

— Хамло, — фыркаю я.

Делаю вид, что меня совершенно не интересуют некоторые большие и бородатые и с видом королевы усаживаюсь в свой маленький любимый жучок.

— Истеричка, — слышу вслед, через приоткрытое окно.

Мда. Отличное знакомство с соседом. Запоминающееся, главное.

Хотя, судя по машине, случайному знакомому явно не по карману квартира в нашем ЖК. А, следовательно, бугай залетный. Слесарь может какой или электрик.

Воображение живо представило, как этот самый крупногабаритный мужчина меняет лампочку у какой-то бабульки в кладовке, и я, неожиданно для самой себя, прыснула со смеха.

Дурацкая ситуация. Не с бабулькой, а в целом.

Господи, да что на меня вообще нашло?! Я ведь сдержанная дама, успешная бизнес-леди, а тут повела себя, как малолетка сопливая. Еще бы ножками затопала, призывая вселенскую справедливость. Как увидела бугая этого, так все предохранители слетели.

— Идиотка малохольная, — простонала я, стукнувшись лбом об руль.

И извиниться, но Нивы и след простыл. Убежал мужик, только пятки сверкали.

А ты, Софья Михайловна, можешь распугать мужиков, однако. Не прикопаешься.

До работы добралась без особых приключений. Видимо, вселенная решила, что на одну хиленькую меня достаточно происшествий и сжалилась. Еще бы чашечку любимого карамельного капучино, чтобы срочно запить вкус свежескошенной травы во рту, после маменькиного волшебного омолаживающего напитка и жизнь станет вдвойне прекрасна.

Решив, что моё катастрофическое опоздание на работу особо не спасти несколькими потраченными минутами в кофейне, я, припарковав своего «жучка» на парковке офиса. Не забыв на прощание погладить машину по пузатым бокам, я поспешила в кофейню, находящуюся аккурат напротив нашего офисного центра.

Как обычно в это время суток в заведении с помпезным названием: «Кофейница», было не протолкнуться. Весь офисный планктон утром перед работой стекается сюда за дозой кофеина для себя или своего начальства. И пусть время уже перевалило за десять утра, но очередь и не думала рассасываться. Неумолимо приближающееся время обеда только способствовало этому.

Отстояв долгих семь минут, то и дело бросая нервные взгляды на наручные часы, я получила свой такой желанный ароматный напиток. Не удержавшись, прямо на месте сделала глоток не иначе чистой и концентрированной амброзии, которая сладкой негой растеклась по языку и пищеводу. Благодать. Вот теперь точно можно на всех парах лететь на любимую работу!

Уже предвещаю недоуменные взгляды Жанны. Я ведь по сути редко задерживаюсь. Еще и настолько. Обычно прихожу раньше всех и ухожу позже всех, вкладывая абсолютно всё время в своё любимое детище.

Именно поэтому невзирая на высокие каблуки, очень быстро оказываюсь в здании офиса и подскакиваю к лифту с силой зажимая кнопку вызова кабинки. Ждать приходится долго, еще и второй лифт как назло сломан, о чем вещает громогласная табличка на его дверях.

Постукивая набойкой по мраморному полу, мне хочется заорать, но я лишь цежу кофе и жду. Что-то настроение моё скачет, как мячик для пинг-понга. Никогда еще не чувствовала себя такой взвинченной, будто бы сплошной комок нервов и психов. А всё этот бугай на парковке. Оберегом ему от энергетических вампиров по темечку!

Наконец-то лифт с характерным звуком отворяет свои створки и я, не глядя перед собой, несусь вперед, подобно бронепоезду, чтобы мигом влететь во что-то твердое, рычащее и матерящееся.

«Упс…Попала, так попала» — подумала я, круглыми глазами рассматривая, как по белоснежной мужской рубашке расползается просто кошмарное кофейное пятно.

Поднимаю взгляд выше и замираю, как кролик перед удавом. А вот и обладатель столь филигранной речи с возвышенными речевыми оборотами, глаза которого уже давно убивают меня и потрошат, судя по злому скрипу белоснежных зубов.

— ВЫ?! — шипит он.

— Я, — покаянно вздыхаю, а после начинаю наводить суету вокруг вчерашнего красавчика из лифта, задницу которого я с таким упоением рассматривала.

То и дело тараторю извинения, влажными салфетками елозя по безобразному пятну, но делая лишь хуже. Вместо того чтобы благополучно исчезнуть, клякса, не иначе издеваясь, как раковая опухоль расползается по всей крепкой мужской груди.

— Достаточно, — прекращает сей беспредел мужчина мечты и отнимает мои руки от своего тела.

Несколько человек сзади одобрительно загудели и только сейчас я понимаю, что привлекла внимания порядка двадцати человек, которые стали свидетелями моего эпичного позора.

— Не женщина, а ходячая катастрофа, — выносит свой вердикт мужчина и даже на секундочку, не задержав на моей скромной персоне взгляд, огибает меня, будто бомбу замедленного действия, уносясь прочь.

А я стою. Прижимаю к себе пустой стаканчик из-под кофе и мысленно тяжело вздыхаю. Если день начался с визита маменьки, значит, удачи точно ждать не придется в течение дня. И мой утренний перфоманс тому ярое подтверждение.

Надо бы выяснить у Жанны, кто этот незнакомец и анонимно отправить ему новую рубашку, взамен испорченной. Правда, я глубоко сомневаюсь, что потяну сейчас такие расходы. Все же аренда и вложения в бизнес, съедали львиную долю моего дохода. Ну, ничего. Уж от одной рубаки точно не обеднею.

Подмигнув своему отражению в лифте, нажала кнопку нужного этажа и выдохнула от облегчения, когда створки закрылись, скрывая меня от весьма любопытных взглядом окружающих.

3.

— Какой мужчина, — восторженно вздыхает Жанна за моей спиной.

Подскакиваю от испуга и недовольно буравлю взглядом свою секретаршу, которая вместо того, чтобы принести мне чашечку кофе, подкравшись, напугала до икоты.

— А почему он раздевается на стоянке? Я, конечно, не против…

— Я на него кофе вылила, — нехотя признаюсь, перебивая бурный поток девчачьих мыслей, но мысленно полностью соглашаюсь с умозаключениями своей помощницы.

Мужчина и правда красив. Это я еще вчера в лифте подметила. Ну а сейчас нам и вовсе открывается просто шикарный вид на поджарое мужское тело и кубики пресса.

Зря он все же на парковке переодевается. Если учесть, что большинство сотрудников женщины — работа встала почти у всех подразделений и фирм офисного центра. Сомневаюсь, что одни мы с Жанной такие ушлые, пускаем слюнки на местного Аполлона.

— Ой, прямо как в любовном романе, который я прочла недавно! — воскликнула девушка воодушевленно. — Там герой был точно таким же красавчиком. Его даже звали аналогично. Егор!

— Ты знаешь, как его зовут?! — удивленно дергаю бровью и подбородком киваю в сторону панорамного окна, за которым происходило голое представление.

— Конечно, — с важным видом кивает Жанна и, пожимая плечами, продолжает: — Я почти всех тут знаю. Это — Бероев Егор Сергеевич. Тридцать пять лет, неженат, детей нет. Важная шишка. Генеральный директор строительной компании «СтройИнвест». Сам владелец компании, является его отцом и несколько лет назад отошел от дел, отдавая бразды правления сыну. Поговаривают, что Бероев-младший, кстати говоря выпускник Гарварда, давно рвался в бой, пытаясь доказать папочке, что не такой уж он раздолбай.

— О, Боже, — закрываю лицо руками и начинаю нервно хихикать, после краткой биографии из уст блондинки.

Не зря мне подумалось, что точно такая же новая рубашка мне будет не по карману. Да такие, как этот Бероев, почти что небожители. Сильные мира сего. Успешные, властные, богатые. В чем-то Жанна права. Про них снимают фильмы и пишут роман. Ведь каждая из в детстве мечтала оказаться на месте Золушки из одноименной сказки. Время идет, девочки растут, а мечты становятся более прагматичными. И принца уже нам не надо, достаточно олигарха, и конь гадит где не попадя, лучше мерседес. Можно даже белый, чтобы не сильно отклоняться от канонов.

— Откуда ты всё это знаешь? — вслух задаю еще один мучающий моё сознание вопрос.

— Нуу, — тянет Жанна неуверенно. — Люди любят болтать.

— А ты не любишь, значит?

— Софочка Михайловна, я исключительно ради дела! — причитает Жанна, хитро прищурив глаза и улыбнувшись, словно придумала какую-то поистине страшную вещь.

Еще немного и я начну бояться свою собственную секретаршу. Уж слишком плотоядный взгляд у этой миловидной блондиночки.

— Ради какого дела, Жанна? — всё же решаю уточнить у неё.

— О, Вам точно понравится!

А я что-то в этом сильно сомневаюсь…

— Я объявляю сезон охоты на властного босса открытым! — патетически провозгласила Жанна, бухнув увесистой стопкой книг, по весьма крепкому, но все же не дубовому рабочему столу.

— Какая охота? Какой босс? — дезориентировано уточняю, сжимаю переносицу двумя пальцами. Вихрь в лице моей секретарши, ворвался совершенно неожиданно в разгар рабочего процесса.

— Софочка Михайловна, — Жанка по-хозяйски вытащила кресло на колесиках в центр кабинета, вопреки тому, что я в нем восседала собственной персоной. Крутанула его несколько раз вокруг своей оси, от чего у меня моментально закружилась голова, и, воодушевлённая своей великой идеей, предано заглянула мне в глаза.

Тушите свет. У меня секретарь с катушек слетела. Была бы возможность, тотчас бы вызвала бригаду скорой психиатрической помощи. Эх, говорила мне мама, что я слишком добра к подчиненным, а я дура не верила. «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день» — так сказать.

— Вам же понравился Бероев. Так? — восклицает неугомонная бестия.

Первые полчаса нет, нет, да вспоминала я его умопомрачительный стриптиз на парковке, но углубившись в работу, вскоре и вовсе позабыла. А Жанна ничего не забывает. Пора уже принять во внимание.

— Допустим, — отвечаю медленно, даже с некой опаской. Чует моё сердечко (и не только оно, кстати), что продолжение меня нисколько не обрадует.

— Вот, — назидательно подняла указательный палец девушка. — И я хочу Вам только счастья…

— Зарываешься, — прорычала сквозь зубы я, понимая, что Жанну явно несет в какие-то дикие степи.

— Ой, Софочка Михайловна, — отмахнулась эта зараза белобрысая. — Я придумала такой бомбезный план. Закачаешься!

— Уволю! — подскочила с кресла, но Жанка, словно гребаный Коперфильд, оказалась позади меня и, твердо надавив на мои плечи, заставила бухнуться обратно в кресло.

— Только представьте, — голосом змея-искусителя стала ворковать мне она на ухо. — Вы в чудесном свадебном платье идете навстречу к Бероеву, где он крепко хватает Вас за талию, прижимаю к своему стальному прессу и страстно впивается в губы…

Черт! А я ведь представила. И до того соблазнительна картинка получилась, что вся злость на Жанну мигом схлынула.

— И? — хрипло уточнила я, нервно облизав отчего-то пересохшие губы. — Что ты предлагаешь?

— Будем ловить на живца, — донельзя довольная Жанна вернула моё кресло на место и похлопала ладонью по стопкам книг. — Даже пособия имеются. Не зря же я их читала!

— Дурацкая идея! — припечатываю и, развеяв флер волшебства вокруг себя, возвращаюсь в суровую реальность. — Жизнь — это не любовный роман! И такие, как этот Бероев, всегда женятся на себе подобных. Так что, оставляй пустые мечты за дверью, забирай свою макулатуру и марш работать, фантазёрка.

Жанка обиделась. Надулась, как мышь на крупу, сгребла обратно романы, прижав любовно стопку к груди и вздернув нос поплелась к выходу.

Я пожалела. Не её. Себя, скорее. Потому что слабохарактерная и дурная. Как есть — тряпка.

— Ладно. Что там у тебя за план?

Громкий девичий визг моментально заложил уши.

— Знакомьтесь, Софочка Михайловна, это Марина Юрьевна. Она работает начальником отдела кадров у Бероева.

— Жанна, ты опять за своё? — устало уточнила, присаживаясь на краешек стула.

С момента, как мне озвучили общую идею весьма грандиозного и полагающего большие надежды плана, прошла целая неделя. И всю эту неделю Жанна была паенькой, больше ни словом, ни делом, не обмолвившись о своей безумной идее, свести меня с Бероевым.

Я натурально расслабилась, полагая, что буря миновала, ураган утих и Жанна пустила свою неуемную энергию в другое русло. Например: взахлеб читает новую подборку любовных романов, которые я по доброте душевной презентовала ей, наврав с три короба, что в магазине на них была бешеная акция и теперь премию своему самому добросовестному (в кавычках) работнику я буду выдавать только так. Фокус не удался…

— Что привело Вас в наш скромный офис? Хотите заказать организацию корпоратива? — любезно предположила я, взглядом препарируя Жанку.

— Нет, нет. Марина Юрьевна тут совсем по другому поводу, — блондинка задорно улыбнулась, подлила гостье в чашку еще чая и пододвинула блюдце с пирожками. — Вы угощайтесь. Ваши любимые. С малиновым вареньем.

Мне кажется, я пробудила истинного демона. Глаза горят огнем, кудрявые волосы, подобно змеям на голове Горгоны, едва ли не шевелятся и улыбка эта, слегка сумасшедшая. Хотя кому я вру?! Далеко не слегка! Даже Марина Юрьевна и та как-то нервно заерзала на стуле, узрев оскал моей Джаконды.

— Егор Сергеевич ищет себе личного помощника. И Марина Юрьевна благосклонно поможет нам пристроить Вас на это место. Здорово я придумала?

— Очумительно, — пришибленно отозвалась я. — А меня ты спросить забыла? Хочу ли я бегать подтирать сопли великовозрастному мужику?

— Зря Вы так, — подала голос Марина Юрьевна с видом английской леди, попивая чай. — С насморком Егор Сергеевич справляется самостоятельно.

— Софочка Михайловна, коней на переправе не меняют. Вы сами согласились действовать сообща. Лучше плана и не бывает. По канонам самых топовых любовных романов. Шеф и его личная помощница. Шик! Приоденем Вас и устроим всё по высшему разряду. Да, Марина Юрьевна?

— Точно! — болванчиком закивала гостья.

— Приоденем? — ахнула возмущенно я, будто и правда уже согласилась на эту авантюру. А я не соглашалась, вот ни капельки. Баба Яга против!

— Вы слишком… — Марина Юрьевна пожевала задумчиво губу и добавила: — Яркая. Егор Сергеевич ищет безупречного специалиста. А безупречный специалист, обычно, бесполый.

— Что нам на руку! — шустро перебивает Жанна, едва не подпрыгнув на стуле. — Серый мышки — задают тренд!

— Капец, — обреченно выдаю, разглядывая двух хищниц из-под опушенных ресниц.

Может маменьку на них натравить? Хотя, завидев на какой машине ездить Бероев, она непременно примкнет к их маленькой коалиции.

Впрочем, а чего это я упираюсь так рьяно? Не я ли совсем недавно хныкала, что мужика у меня нет. Что отношения с противоположным полом никак не ладятся и хочется, пусть всего на миг, но оказаться в крепких и надежных мужских объятиях?!

— Чем черт не шутит, — пробурчала, переводя взгляд с одной заговорщицы на вторую.

Но один вопрос все же не давал покоя. С моей Жанкой все было более-менее ясно. Она была с легкой придурью, которую я видела, еще принимая её на работу. Я в этом сомнительном дельце, тоже весьма заинтересованный человек. А вот, что с этого будет иметь Марина Юрьевна? Ну не пирожки же с малиновым вареньем, право слово.

Собственно, мучающий меня вопрос я тут же и озвучила.

— Милочка, поживете до моих лет, еще в не такую аферу ввяжетесь. Скука смертная в этих огромных корпорациях. А так, хоть какое-то веселье.

Мда, веселье и правда грандиозное намечается.

Федор Геннадьевич

— Геннадич, беда… — Пашка влетает, как обычно, без стука в мою каморку, гордо именуемую кабинетом и падает на единственный не заваленный запчастями стул в комнате. — Михалыч — забухал.

— Б*я, — вполне себе невольно вырывается у меня, пока я устало потираю лоб, в слепой надежде решить сложившуюся ситуацию без потерь.

Черт, обещал же Татке не материться. Божился, положа руку на сердце. И бухать брошу, и зелень её противную, аки горный козел, жрать начну. ПП, ЗОЖ и всякая прочая лабуда.

Ага…Вчера вон свиных ребер на ночь налопался, запивая пивком. Сегодня уже трижды покрыл матом водятлов на дороге и вот теперь Михалыч, как апофеоз всего. Чтоб ему икалось, ироду.

Ведь толковый мужик, пока не выпьет. Лучший в своем деле. Сколько я нервов потрепал с ним и его пьянками. Сколько сил угрохал, чтобы отвадить его от беленькой. И ведь давно бы уволил, не будь он автомехаником от Бога. Но и моё терпение на исходе. Не мог он раньше забухать, когда у меня штат был укомплектован?! А сейчас в наличии один Пашка, которому опыта еще набираться и набираться. Хоть самому рукава закатывай, вспоминая старые добрые времена.

— Это еще не все… — забивает последний гвоздь в крышку моего гроба пацан. — Там дамочка приехала…

Многозначительное молчание, последовавшее следом, можно было интерпретировать, как отчаянный крик о помощи.

«Дамочка» — это отдельная каста. С женщинами вообще работать сложно. Единицы могут конкретно описать проблему. Обычно у них что-то горит, стучит и руль не крутиться. И добиться большего просто нереально. А тут, судя по Пашкиным страдальческим вздохам, совсем тяжелый случай.

— Пойдем. Посмотрим, что можно сделать.

Дамочка и правда колоритная. И красивая, зараза. В облегающем, словно вторая кожа, черном платье. С горящими глазами и пухлыми четко очерченными красной помадой губами. Волосы собраны в невообразимый, до ужаса почему-то взбесивший меня, пучок. Так и чесались руки подойти, да вытащить все шпильки, чтобы необузданная копна волос рассыпалась по хрупким женским плечам.

И всё бы ничего, но стоило подойти чуть ближе и приглядеться к гостье моего автосервиса, как масштабы катастрофы увеличились до вселенских масштабов.

Впору прямо не отходя от места ответственно заявлять, что вздорные бабы-мой злой рок!

— Ба, какие люди! Доброе утро, — я предельно вежливо улыбнулся. Так будто и не она совсем недавно вылила на меня ушат своего недовольства на парковке. — Что у Вас?

— А Вы не видите? — каблук дамочки стал нервно отстукивать только ведомый ей ритм, раздражая и так довольно-таки натянутые нервы.

— Ваша красота затмила всё, — парировал я и, задумчиво почесав бороду, стал наблюдать за густым паром над капотом.

— Если бы мне понадобились Ваши неуместные комплименты….

— Как получилось? — кивнул в сторону машину, совершенно бескультурно перебив пышущую праведным возмущением девушку.

Но хороша, ведь, чертовка! Щеки горят, глаза блестят, грудь тяжело вздымается. Эх, если бы еще пилораму не врубала, когда это неуместно…

— Не знаю, — сквозь зубы процедило красивое создание. — На светофоре остановилась, пошел дым. А мне на работу надо. Срочно.

— Всем надо, — философски отметил я. — Оставляйте. Будем смотреть.

4.

— Софочка Михайловна, ну Вы где там? — недовольно тянет голос Жанки из динамиков, стоит мне только принять входящий вызов. — У нас сегодня примерка Вашего сценического образа. Марина Юрьевна принесла свои самые серые костюмы. Ждем только Вас!

— Пробка, Жан, — оправдываюсь, глядя на плотный поток впереди меня. — Может перенесем примерку на завтра?

— Ну уж нет, Софочка Михайловна! Дай Вам волю, мы так до второго пришествия Христа будем собираться. Никаких завтра. Сегодня и точка. Все, ждем.

Жанна отключается, а я возвожу очи к потолку авто и тяжело вздыхаю. Ни секунды покоя от этого вездесущего создания. И не уволишь ведь! Жалко.

Потихоньку пробка начинается рассасываться, и я с великим воодушевлением жму на газ, искренне радуясь до ближайшего светофора. Ведь стоит мне только остановить своего верного железного друга, как из-под капота начинает валить густой дым.

— Чеерт, — протянула, понимая, что на работу я сегодня точно попаду после обеда. Жанка с меня шкуру спустит, а Марина Юрьевна ей будет активно помогать.

Включив знак аварийного сигнала и съехав на обочину, стала в спешном порядке искать ближайший автосервис. Далеко я так точно не уеду, но и вызывать эвакуатор — это потраченное в пустое время и деньги.

Нужный объект находится быстро. И судя по отзывам специалисты там действительно толковые, хотя в моем случае и выбирать то особо не из чего.

— Ничего, малыш. Сейчас тебя подлатаем, — погладив любимую машинку по приборной панели, я глубоко вздохнула, трижды перекрестилась и завела двигатель. Дым почти рассеялся, но как только я слегка газанула, сизая пелена вновь заволокла лобовое стекло.

Благо, автомастерская и правда оказалась совсем рядом. Не иначе судьба меня привела в сие царство моторного масла и запчастей.

Подъехав к воротам бокса, выскочила из машины и поспешила к худощавому парнишке, который усердно натирал фары Ниве и что-то незамысловатое свистел себе под нос.

— Молодой человек. Мне срочно нужна Ваша помощь! — окликнула я юношу.

— Дамочка, — как-то уныло протянул парнишка и, обернувшись, буркнул совершенно невежливо: — Чего Вам?

— Уважения, для начала, — взвилась я.

Нет, ну посмотрите на него! Пришел клиент, а он вместо того, чтобы облобызать его с ног до головы щурится и хамит. Не сервис, а шарашкина контора! Не будь у меня слишком критическая ситуация, послала бы этого мелкого хама на дальние дали.

— Это…Ща. Минуточку.

Щегла сдуло, аки порывом ветра сдувает листья с деревьев. Я даже в кураж не успела войти особо. Эх, не дают честному человеку поругаться.

— Ба, какие люди! Доброе утро! — воскликнул новое действующее лицо нашей трагикомедии. Хотя почему же новое?! Очень даже знакомое лицо. Бородатое и до зубового скрежета наглое. Вот и свиделись. Кто бы мог подумать, что индивид, назвавший мою миленькую машинку выкидышем автопрома, окажется автомехаником. А у тебя хорошее чувство юмора, Вселенная.

Совершенно невыносимый мужик!

Одним своим видом и ухмылочками довел до нервного тика и изжоги.

Видите ли, моя красота ему все затмила. А может солнцезащитные очки?! Благо хоть в помещении он их снял, и я смогла разглядеть эти наглые глазища. Так и раздевали они меня.

Ууууу…гад!

Пришлось бросать на произвол судьбы свою любимую машинку и вызывать такси.

Поэтому в офис я влетела, аки фурия. К тому же напрочь злая и взмыленная. Жанна порывалась что-то сказать и даже рот открыла, подскочив с рабочего места, но натолкнувшись на мой не предвещающий ничего хорошего взгляд, моментально плюхнулась обратно в кресло и сделала вид, что она кадка с фикусом. Даже так натурально позеленела, что я невольно восхитилась актерской игрой.

— Кофе! — гаркнула и дверью вдобавок хлопнула.

Так, Соня. Брейк. Ты не какой-то там самодур, а вполне адекватный руководитель. И Жанка не виновата, что некий бородач тебя умудрился разозлить одним своим видом.

Нет, ну это же уметь надо! Он вроде ничего не сделал, а мне уже захотелось постучать чем-то по его черепушке. И пацан этот. Мельтешил только, мычал что-то нечленораздельное и кивал головой в нужный момент, как китайский болванчик. Порой, мне даже казалось, что она у него скоро отвалится.

Упала в кресло, крутанулась несколько раз вокруг своей оси, разглядывая тоненькие паутинки над потолком, которые при ярком свете стали красиво переливаться. Уборщицу надо бы вызвать, а пока любуемся и успокаиваемся. Нервные клетки не восстанавливаются, а злость прибавляет новых морщин.

Жанна мышкой прошмыгивает в кабинет, ставит чашу крепкого ароматного напитка на стол, но уходить явно не собирается. Стоит, переминается неловко с ноги на ногу.

— Чего тебе надобно, старче? — с тяжелым вздохом интересуюсь, понимая, что Жаннетт никуда не уйдет, пока все жилы из одной маленькой меня не вытянет.

— Софочка Михайловна, так примерка же…У нас все готово!

Откидываюсь на спинку кресла и, взяв в руки чашку, делаю несколько глотков животворящего кофе. И жизнь сразу наполняется красками. И бородач уже не так бесит. Бесит, конечно, если еще учитывать, что мне с ним предстоит минимум одна встреча, но как-то по-другому. Блекло, размыто.

— Тащи, — махнула рукой.

Гулять так гулять. Все равно никакого рабочего настроения нет.

Жанне не потребовалось больше никаких слов. Вихрем она унеслась в приемную, чтобы уже оттуда явится заваленной по самую макушку серым комом одежды.

Приемная Бероева сейчас напоминала больше клумбу возле городской администрации, чем рабочее место в крупной фирме. Тут и там, сновали яркие и длинноногие пташки, томно вздыхая и рисуя новые губы на своих кукольных лицах, в ожидании, пока властелин допустит их в святая святых — свой кабинет.

Нет, я не завидовала нисколько. Мордашка у меня была красивая, фигура тоже, но знала сейчас об этом одна только я. А все благодаря Жанне и неусыпной бдительности Марины Юрьевны. На пару эти две дамы сделали из меня не то, чтобы чучело, но в приличном обществе я бы в таком виде точно не появилась.

Мои кудрявые от природы волосы, нещадно вытянули утюжком, собрали в низкий хвост и прилизали гелем, создавая эффект грязной головы. На нос нацепили очки без диоптрий, но с круглой оправой и толстыми стеклами, а лицо покрыли тональным кремом на два тона светлее моей кожи, закрепив сие великолепие белой, словно мука, пудрой.

Но если вы подумали, что это все издевательства, то глубоко ошиблись.

Те самые серые тряпки, которые так радостно тащила на себе Жанна, оказались моей новой одеждой. Серая юбка была больше размера на три, поэтому пришлось подпоясаться видавшим виды старым потертым ремнем. Но она хоть как-то скрывала ослепительный блеск лайкры на моих колготках.

Из всего ансамбля, удовлетворяла меня только белоснежная наглухо закрытая блуза, но и ту было принято решение спрятать её под объемным серым мужским пиджаком.

— Атас, — первое, что сказала я, увидев свое отражение.

— Видок, что надо! — восхищенно протянула Жанка.

И вот теперь, сижу я в приемной Егора Бероева, жду, когда подойдет моя очередь собеседоваться и ловлю на себе недоуменные взгляды красоток, которые явно пришли сюда сверкать своими прелестями, а не работать.

Так-то, я тоже сюда не работать пришла. Но… Впрочем, каждую минуту с тем пор как увидела свое отражение, я жалела, что вообще согласилась на уговоры Жанны. И даже порывалась встать и уйти, но как назло секретарь объявила мою фамилию и пригласила на очную ставку с будущим начальством.

— Господи, — невольно выскочило у Бероева, стоило мне только переступить порог кабинет и прикрыть за собой дверь.

«Молчите, ради Бога! Властные мужики на то и властные, что любят кротость и послушание» — назидательно проговорил голос Жанны в моей голове.

И туда, зараза, пробралась!

— Простите..- прошептала и глаза в пол опустила.

Ну ни дать ни взять — святая Луиза.

— Кхм, — Егор Сергеевич прочистил горло, взял в руки по всей видимости моё резюме, прошелся по нему шустренько глазами и продолжил: — Проходите, присаживайтесь, Соня.

— Софья, — поправила я, бросив в Бероева уничтожающий взгляд.

Брюнет впечатлялся, вздернул смоляную бровь и тут я поняла, что конкретно так вышла из придуманного моей секретаршей образа.

«Всегда просите прощения, даже если Вы не виноваты. Вы — мышка. Вы-всего боитесь!»

— Простите, — прошелестела я и засеменила к предложенному месту.

С грацией пантеры, правда скорее всего, глубоко беременной, я присела на стул, расправила складки на серой юбке и, сложив руки на коленках, вскинула очи на будущего босса.

— Итак… — протянул Бероев. — Софья, Ваше резюме впечатляет.

«Еще бы оно не впечатляло. Его Марина Юрьевна ваяла» — хмыкнул голос.

— Почему ушли с прошлого места работы?

«Импровизируйте, Софочка Михайловна!»

— Харассмент, — выпалила первое, что пришло в голову.

Егор Сергеевич булькнул что-то нечленораздельное, подавившись своими же словами и выпучил глаза, как рыба, которую шмякнули головой об льдину. Но надо отдать ему должное, мужчина слишком быстро взял себя в руки, нацепив на лицо маску безразличия. Браво! Я даже обидеться не успела. Сразу видно: человек заморский ВУЗ заканчивал!

— Позвольте поинтересоваться: кто к кому приставал? — усмехнулся он одним уголком губ.

А вот это уже обидно. Может я, конечно, сейчас и не выгляжу, как мисс Мира и красотой своей не бью наповал, но и так откровенно насмехаться над собой тоже не дам.

Смерила Бероева строгим взглядом из-под толстых стекол, поправила оправу указательным пальцем на переносице и скрестила руки на груди. Для полноты картины сжала губы в тонкую линию, чтобы всем своим внешним видом выразить недовольство его речами. И плевать, что личина тихой и серой мышки, похоже окончательно слетела с меня. Пусть думает что хочет. У меня, может, раздвоение личности. То без конца извиняюсь, то мечу молнии глазами. Женщина-сюрприз!

— Вам кажется это забавным? — и куда подевалось только моё косноязычие при виде этого мужика. Не иначе бородатый подсобил, зарядив бунтовской энергией до краев.

— Что Вы, что Вы! — Бероев выставил руки в защитном жест, открытыми ладонями вверх, но я все равно отчетливо видела, как валились его попытки задушить в себе смех.

— Знаете что, Егор Сергеевич? — медленно поднялась со своего места и, вновь поправив вечно норовящие сползти с моего лица очки, продолжила: — Мы с Вами не сработаемся.

«Эх, такой план коту под хвост» — уже отчетливо слышу, как вздыхает Жанна, но упрямо вздергиваю свой нос и иду на выход, гордо выпрямив спину.

— Почему же? Очень даже сработаемся, — летит мне вдогонку. — Вы мне подходите!

— А Вы мне нет, — чеканю, не оборачиваясь.

В лифте и на парковке он казался мне гораздо приятнее. Сейчас же, я вижу перед собой яркого представителя рогатых особей, считающих себя на порядок выше всех остальных, только потому, что имеют золотую ложку во рту. Внешне я, видите ли, не вышла. Барин не заценил, красоту не разглядел за мешковатой одеждой. Еще и не узнал вдобавок. Хотя меня в этом образе и маменька родная не узнает!

— Софья, погодите! — стоит мне замешкаться, споткнувшись об свои умозаключения, как Егор Сергеевич оказывается передо мной, блокируя пути отступления. — Сглупил. Прошу прощения. Поступил, как не пристало поступать хорошему руководителю. Вы имеете полное право гневаться, но позвольте в знак примирение, предложить Вам увеличить оклад? Я полагаю, что такому прекрасному специалисту это польстит. И никакого харассмента.

— Точно? — прищуриваюсь, оглядывая теперь уже шефа с ног до головы.

Нет, все-таки красивый гаденыш. Жалко, что самомнение до небес. Но и это поправимо.

— Клянусь, — заверяет меня Бероев, приложив правую руку к сердцу.

«А это мы еще посмотрим» — где-то там подленько посмеивается Жанна, потирая ручки.

5.

— Взял? — прицельно и наповал стреляет вопросом Жанна, не успев я даже переступить порог своей приемной.

— Взял, — киваю и устало падаю на стул, снимая и отшвыривая на тумбу осточертевшие очки. Кажется, моя бедная переносица пострадала больше всех. Даже не удивлюсь, если на ней остались ярко-красные пятна от натирающей оправы.

Жанка довольно взвизгнула, подпрыгнула на месте и стала вытанцовывать какой-то ритуальный танец племен Африки, будто выиграла миллиона долларов в лотерею.

— За это надо выпить! — на стол кочует бутылка игристого, но под моим строгим взглядом и вздернутой бровью, возвращается в недра рабочего стола и Жанна, как будто не она только что пыталась споить начальство, добавляет: — После работы, конечно же!

Обожаю своих сотрудников. Такое взаимопонимание. Диалоги можно без слов вести. Достаточно одного только взгляда.

— Конечно же, — киваю, кряхтя сползая с насиженного стула. — Я буду у себя. Смою эти твои художества на моем лице.

— Ну, Софочка Михайловна, а как же подробности?! Я жажду услышать все до мелочей. Это ведь круче любого романа! — пружинит от нетерпения Жанна, напоминая мне маленькую декоративную собачонку.

— Вечером. Все вечером, — отмахиваюсь от секретаря и плетусь к двери. Правда уже закрыв её за собой, вдруг решаю подарить Жанне маленькую надежду на чудо. И чего я такая добрая в последнее время?! Сама себе диву даюсь!

— Я не люблю шампанское. Лучше виски, — подмигиваю просиявшей девушке и шустро прячусь в своей берлоге, надеясь, что хоть немного смогу поработать. С этими авантюрами, не ровен час стать банкротом.

Работы и правда за последние дни накопилось прилично. Поэтому кое-как стерев влажными салфетками свой болезненный вид, подкрасила губы и глаза, если вдруг кто-то из клиентов решит сегодня меня навестить, я окунулась с головой в проблемы агентства по организации праздников.

Успокоить взбунтовавшихся аниматоров, заказать новые декорации, найти помещение под новый склад, ибо наши уже попросту скоро лопнут от обилия костюмов.

Мобильный разрывался, в рабочем чате сыпались смски, а я понятия не имела, как буду все это совмещать с работой у Бероева. К тому же, боюсь служба безопасности быстро выведет меня на чистую воду, предоставив Егору Сергеевича полное досье на мою персону. Если только…

— Не переживай, — отмахнулась Марина Юрьевна, прихлебывая шампанское из чайной чашки.

Наше небольшое ОПГ в составе трех человек заседало у меня в кабинете в конце рабочего дня. Жанна на скорую руку организовала небольшой фуршет, притащила шампанское и даже бутылку виски.

— Начальника СБ я беру на себя. Степан Петрович бывший военный, давно уже клинья ко мне подбивает. Попрошу его о маленькой услуге. Мне он не сможет отказать.

— Да Вы сердцеедка, Марина Юрьевна, — мечтательно протянула Жанна, подперев щеку кулачком. — Как думаете, поплыл наш Босс?

— Еще нет, но поплывет однозначно. Дело времени и техники, — назидательно протянула женщина.

— Слушайте, а может ну его? — неловко предложила я. — Право слово, детский сад мы какой-то устроили. Переодевания эти, охота. Мне кажется он раскусит меня в первый же день. Из меня такая актриса, как и балерина.

— Вы занимались балетом? — живо интересуется Жанна.

— В том и дело, что нет.

— Пустое, — отмахивается Марина Юрьевна. — Вы попросту не можете быть плохой актрисой. Вы же проводили детские праздники в качестве аниматора?

— Конечно, — пожимаю я плечами. — Но играть Русалочку, отнюдь не то же самое, что играть синего чулка.

— Представьте, что Вы гадкий утенок. Дело пойдет гораздо проще. Уверяю.

— Ой, мороз-мороооз… — затянула Марина Юрьевна, да так душевно, что невольно на глаза набежали слезы грусти.

Одна я, никому не нужна моя нерастраченная любовь и нежность. Холодными вечерами никто ни согреет, ни обнимет. Матильда Изольдовна не в счет! Эта горгона обниматься лезет в крайних случаях: или, когда что-то натворила, или, когда вкусности пытается выцыганить.

— Не мооорозь меня, — продолжает Жанна, безбожно фальшивя.

Правда наша троица давно переступила черту той стадии, когда за качество вокала может еще быть стыдно. Теперь же главное, чтобы песня от сердца лилась. А она у нас прямиком из этого места, пусть и пение наше похоже на вой загулявших мартовских кошек.

— Не мороооозь меня, — присоединилась я к дуэту под названием «Подшофе»

— Моего коня, — хором пропели мы.

— Так, — Марина Юрьевна уперла руки в бока, обвела нас нарочно строгим взглядом, от чего Жанка стала пьяненько хихикать. — Дамы!

— Жанна, — шикнула я на своего секретаря, локтем ударив неугомонную по ребрам.

— На правах старшей, я ответственно заявляю, что нам пора по домам. Выпивка… — Марина Юрьевна заглянула в свою чашку, для подтверждения своих слов перевернула её, потрясла в воздухе, тем самым показывая недоверчивому зрителю, то бишь нам, что шампанское в ней давно отсутствует и продолжила: — Выпивка закончилась!

— Ой, — отмахнулась Жанна и мечтательно протянула, закусив нижнюю губу: — Сейчас закажем. У меня есть такой славный курьер…

— Нет, — запротестовала на этот раз я. — Марина Юрьевна права. Пора домой.

— За это надо выпить! — воодушевилась Жанка.

Тушите свет! Если мы сейчас не утащим Жанну домой, она сто процентов закажет еще выпивки и тогда домой не уедет никто. А у меня завтра, между прочим, первый рабочий день у Бероева.

Собственно, об этом я и напомнила своим авантюристкам. Сами эту кашу заварили, а отдуваться мне одной?! Ну уж нет. Страдать, так всем вместе.

С горем пополам, уговорив Жанну не буянить, мы вызвали каждой по машине такси и веселой гурьбой вывалились из офиса. Жанка то и дело хихикала, летая в облаках, Марина Юрьевна старательно делала вид, что трезва как стеклышко для надежности придерживаясь за стеночку, ибо без опоры её округлую фигуру кидало со стороны сторону, меня же казалось виски и вовсе не взяло. Хотя кому я вру?! Просто в отличие от Жанны в такие моменты на меня накатывала несусветная грусть. Едва держась, чтобы не зарыдать, я затолкала двух своих собутыльниц в лифт и нажала кнопку первого этажа.

И все было хорошо. Мы себе тихонько ехали, играла легкая музыка из колонок, Жанна что-то мурлыкала себе под нос. Но всему хорошему свойственно заканчиваться. Вот и мы наслаждались вечером, пока створки лифта не отворились и нашему взору не открылась мужская фигура в строгом деловом костюме.

— Марина Юрьевна? — опешил Бероев, оглядев нашу троицу с ног до головы и остановил суровый взгляд своих прекрасных глаз на мне. — ВЫ????!

Oooops.

***

— ВЫ?!

Кажется, протрезвели мы достаточно шустро. И в полнейшей тишине, которая воцарилась после риторического вопроса Егора Сергеевича, лишь испуганная икота Жанны на заднем фоне, давала нам понять, что время не замедлило свой бег, как бы ни было это прискорбно.

Эх, а я уже поверила, что план наш выгорел. Даже свыклась с ролью гадкого утенка, которую предстояло мне завтра отыграть. Какая-то охота получилась короткая. То же самое, если бы при входе в лес, стояла табличка «Птицы нет. Сдохла».

Все же, как он меня узнал? От утреннего образа на мне не осталось и следа. Одежда спрятана в самые глубокие недра шкафа в приемной, макияж повседневный, если не считать красной помады на губах, которую я скорее всего слегка подъела. Да и очков на мне больше не наблюдалось, которые так старательно прятали мои глаза.

Пока мы молчали, створки лифта не стали долго ждать нерешительного гостя, застывшего каменным изваянием на пороге и начали закрываться, почти скрыв меня от сурового взгляда босса. Или уже не босса?

Бероев выставил вперед ногу, останавливая лифтовый произвол и уверенно шагнул в кабину, своей широкой крепкой грудью отрезая нам троим пути отступления. Сдается мне, что мы сейчас хорошенько так влипли. Основательно, я бы даже сказала.

— А как Вы меня узнали? — победило моё любопытство.

Нет, ну правда интересно, где я прокололась. Все же наличие Марины Юрьевны по правую руку от меня еще абсолютно ничего не значит. Ни виноватая я! Она сама пришла!

— Вы испортили мою любимую рубашку своим сладким безобразием. Я Вас на всю жизнь запомнил! — нахмурил брови Егор Сергеевич.

Это он сейчас про кофе что ли? То есть мы тут едва ли инфаркт не словили, а он мне рубашку свою припоминал, оказывается.

— Ик! — громко выдала Жанна за нашими спинами.

Словно набравшая в рот воды Марина Юрьевна, вдруг выдохнула и расплылась в счастливой улыбке.

Держу пари: у нее мигом вся жизнь перед глазами пролетела. Это нам с Жанной терять нечего. Вредить Бероеву мы не собирались, особо ничего не натворили, а вот она могла вполне поплатиться своим рабочим местом. И это аккурат перед пенсией.

— А Вы об этом, — хмыкнула я, схлопотав шлепок по руке от Марины Юрьевны.

— А мы встречались где-то еще? — красивый мужской лоб прорезала глубокая складка и взгляд и без того внимательный, стал вовсе препарирующий.

Софья Михайловна, ну вы конечно и дуреха. Кто, спрашивается, за язык тянет?! Сейчас же правда все пароли и явки сдашь, пока до первого этажа доберетесь.

— Я занималась организацией Вашего корпоратива, — улыбнулась обворожительно и полезла в сумочку, чтобы достать визитку и вручить Бероеву. И только потом поняла, что на ней выгравировано моё имя.

Ну всё… Теперь то точно влипла!

Все же Вселенная, судьба, Господь Бог, ну и все высшие силы скопом были явно на моей стороне. Иначе, как объяснить, что стоило Бероеву начать вчитываться в мою визитку, как кабина лифта резко дернулась.

Марина Юрьевна белым мотыльком полетела прямиков в своего шефа, впечатав несчастного своими объемными верхними округлостями в створки. Егор Сергеевич, потеряв равновесие, всплеснул руками, и возможная виновница моего разоблачения, выскользнула из мужских рук, потерявшись где-то на полу.

А вот где конкретно, сказать было сложно. Встрепыхнувшись несколько раз, лифт остановился и видимо приказал долго жить. Свет замигал и погас, погружая нашу дружную, а может и не очень, компанию в кромешную тьму.

— Похоже перегруз, — предположила я, ныряя в сумочку в поисках фонарика.

Благо, как у всякой истинной женщины, найти там можно было много чего. В том числе фонарик и даже плоскогубцы.

— Я замкнутого пространства боюсь, — пропищала Жанна испуганно.

— Марина Юрьевна, при всем уважении к Вам, не могли бы Вы слезть с меня, — пропыхтел Бероев.

— Простите, Егор Сергеевич, — запричитала начальник отдела кадров, пытаясь восстановить равновесие и не распластаться на крепком мужском теле еще больше. Эх, повезло же кому-то. Такой шедевр пощупала…

— Что будем делать, господа?

— Молиться, — предположила Жанна.

— Сейчас свяжемся с диспетчером и вызовем дежурную бригаду. Дамы, пожалуйста, только без паники! — как настоящий руководитель, тут же нашел решение проблемы Егор Сергеевич.

— Не говорите так! — взвизгнула Жанна. — Иначе, я подниму панику!

— Боже, — прошептал Бероев, возведя свои красивые очи к потолку.

Не вопрошай, все равно не поможет. Жанну надо принимать такой, какая она есть. Ну или принимать таблетки, чтобы принимать её такой, какая она есть. В общем, запутано все!

Благо, никому звонить не пришлось. Стоило только Бероеву потянуться к кнопке вызова диспетчера, как свет вновь загорелся, и кабина стремительно понеслась вниз, затормозив на первом этаже.

— А я уж подумала, что мы падаем, — хмыкнула Жанна, словно и не она секунду назад пищала от страха.

— Егор Сергеевич, Вы в порядке? — стоило створкам отвориться, как к Бероеву сразу кинулся охранник. — Увидел по камерам, что Вы в лифт зашли. А выйти, так и не вышли. Понял…

Он что-то еще лепечет, крутится вокруг Бероева, будто юла и заискивающе улыбается.

— Дамы, — Егор Сергеевич кивает нам на прощание и направляется к выходу не оборачиваясь, совершенно не обращая внимание на идущего за ним и неустанно чирикающего охранника.

— Мда, — тянет Марина Юрьевна. — Чуть не спалились.

— Угу, — виновато тяну я.

— А мне понравилось. Так романтично. Словно в любовном романе! В следующий раз закроем вас в лифте вдвоем, — мечтательно улыбается Жанна.

— Что???? — тут же возмущаюсь я.

— А что?! Хороший повод для сближения. Да, Марина Юрьевна?! — подмигивает эта лисица и заливисто хохочет.

6.

В первый свой рабочий день на Бероева я позорно проспала. И только благодаря оголодавшей Матильде, которая своими пушистыми штанами едва не уселась мне на лицо и ее громким недовольным крикам, я очнулась от сладкого сна с гудящей головой и пересохшим горлом.

Оуу… Клянусь, что больше ни капли в рот не возьму. Это же надо такое вытворить!

События прошлого вечера яркими картинками тут же пронеслись перед глазами, и я невольно застонала, прикрыв ладошкой глаза. С другой стороны, все было бы гораздо проще, разоблачи нас Егор Сергеевич вчера. Не пришлось бы пулей вскакивать с кровати, носиться ужаленной по дому, экстренно собираясь, как на пожар. Опаздывать на работу, в последнее время стало моей паршивой привычкой.

Еще и машина сломана! Как же не вовремя. Надо позвонить бородатому гаду и уточнить, когда я смогу забрать своего четырехколесного малыша.

Черт, надо бы хоть имя его уточнить. Он, конечно, не вызывает у меня каких-то светлых чувств, да и характеристика для него вполне подходящая. Бородатый? Есть такой. Гад? Еще какой. Но всё же человек достоит того, чтобы быть не просто бородатым гадом, а бородатым гадом с именем.

Ладно, это все лирика. Сейчас на повестке дня вызвать такси, благополучно доехать до офиса и не встрять при этом в утренние пробки. Ну, прямо-таки: миссия невыполнима!

А нет, выполнима. Я даже успела заскочить в свое агентство по пути, где меня уже нервно ожидала Жанна, постукивая острой шпилькой по плитке от нетерпения.

— О, вы сегодня в образе? — удивленно вскинула брови Жанка.

— Я просто не накрасилась! — рыкнула на эту заразу, влетая в кабинет и из шкафа в срочном порядке вынимая свое вчерашнее одеяние, чтобы переоблачиться перед встречей с «боссом».

— Так даже лучше, Софочка Михайловна, — хвостиком за мной поплелась моя секретарша. — Будем приучать его к Вашей натуральной красоте. Вы не спешите. Марина Юрьевна, если что, прикроет!

Отмахиваюсь от Жанны, вприпрыжку несусь к зеркалу, чтобы собрать волосы в тугой пучок и довершить образ ненавистными очками.

Ну, Бероев, погоди! Сегодня гадкий утенок открывает сезон охоты!

— Вы опоздали!

— Простите, — глазки в пол, ручки перед собой в замок. Еще можно ножкой пошаркать, но будет уже явно перебор. Не поверит.

— На первый раз…

— Егор Сергеевич, извините. Это я задержала. Сонечка вчера забыла предоставить некоторые документы, пришлось ловить её на ресепшене, — встревает Марина Юрьевна, выныривая из-за моей спины, гордой орлицей вставая на мою защиту. — Сейчас уже всё уладили. Такого больше не повторится.

— Кхм, — Бероев прочищает горло, кивает подчиненной и жестом отпускает в свободное плаванье, то бишь на свое рабочее место. И только потом, когда двери за ее спиной закрываются, устремляет свой взгляд на меня, задумчиво потирая бровь указательным пальцем.

— А мы раньше нигде не виделись? — вдруг спрашивает.

Меня будто током прошибает. Отрицательно качаю головой и даже язык больно прикусываю, чтобы не ляпнуть чего. Это я, как показала вчерашняя практика, умею.

— Странно. Лицо знакомым кажется, — неопределенно пожимает крепкими плечами, выпав всего на краткий миг из реальности, чтобы спустя всего секунду нажать на кнопку селектора. — Алла, зайдите ко мне.

Когда на пороге оказывается сногсшибательна блондинка, которой явно подошел бы больше статус Мисс Вселенная, чем ярлык обыкновенной секретарши, я понимаю, что ловить Бероева в свои сети будет гораздо сложнее, чем уже успела расписать мне Жанна.

Эти ноги от ушей, укладка, будто она только из салона, декольте глубиной с Марианскую впадину. Картинка просто, а не живая женщина. А еще она крутится вокруг Егора Сергеевича не прекращая, но он даже бровью не ведет в ее сторону. Вот это выдержка у мужика! Только позавидовать можно.

— Алла, прошу любить и жаловать, моя новая помощница. Введите Софью в курс дела, проведите небольшую экскурсию.

— Как пожелаете, Егор Сергеевич, — пропела Алла, настолько эротично сделав ударение на имени «босса», что упругая и явно силиконовая грудь, соблазнительно покачнулась в глубоком вырезе офисной белой блузки.

Исподтишка глянула на Бероева, но тот чихать хотел на сей перфоманс. Кивнул только своим мыслям и в бумаги нос засунул, сделав вид, что нас никогда и не существовало.

Подозрительно это как-то всё. Может он гей?!

Ну, Жанна! Я тебя лично буду линчевать, если все мои страдания окажутся впустую. Уволю без выходного пособия!

Гордой павой Алла выходит из кабинета Бероева. Плетусь за ней, понимая, что ехидные взгляды, которые бросала она в мою сторону, явно не сулят мне ничего хорошего. Сейчас начнется дедовщина. И будь на моем месте действительно девочка-скромняшка, может и прокатило бы.

Низкой самооценке много не надо, чтобы рухнуть окончательно под ноги таких вот красивых стерв. А то, что Алла стерва редкостная — зуб даю. Хотя нет. Не даю. Самой еще нужны. Беззубой покорить Бероева у меня точно не получится.

— Соня, значит, — прошипела гадюкой подколодной блондинка, разглядывая меня с ног до головы и растягивая губы в ядовитой ухмылке.

— Софья, — не удержавшись поправила я.

Что ж им всем так имя моё коверкать нравится?! И вот еще… играть тихоню обязательно перед всеми, а? У меня сейчас дикое желание морально размазать эту Аллу. Держусь из последних сил, можно сказать.

— Да без разницы. Слушай сюда, Соня. Бероев — мой. Увижу, что пытаешься к нему лезть и мокрого места от тебя не оставлю. Поняла?

— Поняла, — кивнула, опустив голову.

Не потому что страшно, а потому что улыбка так и рвется наружу. Боже, детский сад. Угрожать мне еще не пытались.

По мере того как стрелки часов приближались к обеду, я все больше и больше ощущала себя агентом 007.

Старательно вникала в расписание Бероева, под пристальным контролем Аллы, параллельно отвечала в своем рабочем чате, не в силах сфокусироваться на одной проблеме разом. Еще и как назло проблемы эти посыпались, как из рога изобилия. То цветы для украшения свадебного зала привезли не кремовые, а бежевые, то у аниматоров пузыри мыльные закончились посреди детского праздника.

— На работе нужно работать, а не зависать в телефоне, — ехидно подмечает блондинка, когда я в очередной раз отвлеклась на мобильный, пропустив мимо ушей важную, по мнению Аллы, информацию. Не спорю, мне жизненно необходимо понимать, сколько ложек сахара кидать в кофе Егора Сергеевича.

«Моя ты хорошая» — протянул внутренний голос. Могла бы, глаза закатила. А так приходится бурчать что-то себе под нос, убирать гаджет в карман оверсайз пиджака и делать вид, что вся во внимании, когда как голова абсолютно другим занята.

Нет, это просто невозможно. От обилия информации многострадальный череп начинает сжимать толстый железный обруч боли.

Зачем я вообще повелась на поводу у этих двух дамочек?! Сейчас бы сидела в своем уютном кабинетике, попивала кофе, работала, как белый человек. А не вот это всё.

— Вазочка с печеньем должна быть справа, а не слева, Соня.

У меня вот стойкое ощущение, что надо мной просто издевались. Ну не поверю, что Бероев нанял личного помощника только для того, чтобы кофе ему с печеньем таскали в кабинет. С этим и Алла прекрасно справится. Значит, кое-кто решил меня, грубо говоря, слить. Топорно так, что ужас.

— Встреча с заказчиком назначена на 18:00. Ресторан уже забронирован, хотя позволь напомнить, что это твои непосредственные обязанности, — напирает секретарь Егора Сергеевича.

— Софья Михайловна, мы порвали костюм Олафа! — трезвонят мои аниматоры.

— Нужно забрать костюм Егора Сергеевича из химчистки, — продолжает Алла.

— Кондитер отказался печь панкейки. Мы выкатили неустойку, но они нужны уже завтра!

«Ааааааааааааааааа» — вопит мой внутренний голос. Всё. Баста.

Подрываюсь с места и несусь в кабинет Бероева. Так больше не может продолжаться. Я погорячилась, признаюсь. Не нужно было лезть в дела, которые явно не потяну. И если выбирать между эфемерным мужиком и реальной весьма любимой работой, то выбор падет явно не в пользу мужчины.

— Софья! — шипит Бероев, когда я с разгона влетаю в него, аккурат на пороге его кабинета. И как в паршивых комедиях в руках у большого начальника оказывается папка с бумагами, которые вылетают из его рук, осыпая нас красивым веером.

Жанна, конечно, учила меня тому, что я должна быт неуклюжей. Но сейчас это была чистой воды импровизация.

— Простите, — даже вполне натурально прошу прощения.

Теперь по классике жанра, мы должны одновременно присесть на корточки для сбора утерянной документации, но вместо этого мы будем сидеть и смотреть друг на друга влюбленными глазами. А Аллочка ядом изойдет и губы от злости искусает.

На самом деле, окажись мы в одном из так обожаемых Жанной любовных романов, случилось бы все непременно так, но мы были в реальной жизни. И я-то опустилась на корточки, и собрала бумаги, когда как Бероев, с высоты своего роста, тупо стоял и наблюдал за моим собирательством его макулатуры.

— Спасибо, — буркнул мужчина, выхватив из моих рук предложенную папку, когда я наконец закончила ползать по ковру и, обогнув меня по дуге, ушел.

Непробиваемый мужик, ей-богу. Мне кажется, Жанка просчиталась, когда выбрала его целью нашей охоты. Эта дичь, вполне может оказаться нам не по зубам.

— Как прошел первый день? — подпрыгивает Жанна от нетерпения, стоит мне влететь в собственную приемную. — Он уже влюбился в Вас с первого взгляда?

— Не спрашивай, — отмахнулась я на ходу снимая свой маскарадный костюм и скидывая вещи в пакет. — Он какой-то не такой!

— В смысле не такой? — округляет пухлые губы от удивления Жанка. — Гей что ли?

— Да я откуда знаю, — фырчу от злости. — Я в него и врезалась, и в глаза преданно заглядывала, и вела себя тише воды ниже травы…

— А он?

— Ничего. Абсолютно. Будто я табуретка. А самое страшное, знаешь что?

— Что? — прижав ладошку к груди испуганно шепчет блондинка.

— Ты бы видела его секретаршу. Мегера, конечно, но красивая. Правда, и это ей не помогает вызвать у него интерес!

— Вот же лещ отмороженный, — пыхтит Жанка недовольно. — Вы только не переживайте, Софочка Михайловна! Ух, мы ему!

— Нет, нет и нет. Я больше в этом не участвую. Вызванивай Марину Юрьевну и прекращаем этот балаган. Еще одного такого дня я не выдержу.

— Но как же..? — хлопает длинными наращенными ресницами Жанна. — Мы же столько времени, сил…

— Разговор окончен! — припечатала я.

И так нервы на пределе. Еще немного я не только Аллу пошлю в дальнее пешее, но и этого Егора Сергеевича. Глыба ледяная. Ходит только, да косится на нас, будто на муравьишек, что мешают великому работать на благо отечества.

Шустро привожу себя в порядок, распускаю пучок на голове, массируя корни, которые порядком побаливают от столь долгого нахождения в натянутом состоянии и наношу на губы алую помаду.

Шанс встретить «босса» где-то на территории бизнес-центра опять-таки велик. Да и мне бы на основной работе не мешало задержаться, но дома ждет злая и голодная Матильда. Не покормлю ее сейчас, она меня потом ночью съест, во имя своей великой мести. Мой личный монстр.

Из офиса ухожу, засунув муки совести куда подальше. А она ведь зараза такая активно подгрызать начинает, стоит только увидеть печальный взгляд своего секретаря и услышать её полные печалей вздохи.

Нет, Жанна. Со мной такой номер больше не пройдет. Я не готова терять бизнес, ради забавы. У меня не настолько большая корпорация, что я могу делегировать все свои задачи на заместителя. Которого и в помине нет, к тому же. Так что шмыгай носом, вздыхай, но я отказываюсь продолжать сей спектакль. Занавес.

Такси приезжает достаточно быстро и вот уже спустя какое-то время я вяло плетусь по парковке, представляю, как еще немного и окажусь в теплой кроватке, наслаждаясь свежим вкусом мятного ароматного чая.

Флер развеивается, стоит только услышать тяжелую мужскую поступь за спиной. Превозмогая боль в отекших ногах ускоряю шаг, но преследователь не отстает. Оборачиваюсь и понимаю, что за мной семимильными шагами следует какой-то шкаф, явно бандитской наружности.

Ну вот и хваленый ЖК. Охрана, камеры. Угу. Сейчас затянут куда-то в подворотню, изнасилуют и убьют. Ей-богу. Знаю я, как это бывает. Не зря смотрю документалки про серийных маньяков!

Ну уж нет. Живой не дамся!

И такая злость на меня накатила. На день в целом, на противную Аллу, на Бероева, на плохое освещение, на Жанну, которая втянула меня во все это. Что не раздумывая, как только противник оказался аккурат за моей спиной, круто развернулась к нему лицо и сумкой врезала по бородатой роже. Вот так! Знай, как пугать честных и порядочных девушек.

— Ай! — взвыл бородач, схватившись за голову. — Ты дурная что ли?!

Ой, кажется, у него слишком знакомое лицо, как для маньяка….

7.

— С*ка, — сквозь сжатые зубы шипит бородач.

— Терпи казак — атаманом будешь, — припечатала, ваткой смоченной в перекиси водорода промокнув пострадавшую бровь.

Знатно я его сумкой огрела. Железная фурнитура угодила прямиком по брови и оставила царапину. Не особо глубокую, но обработать не помешало. Собственно, поэтому под гнетом обстоятельств и шквала матерных ругательств, мой мозг окончательно улетел в отпуск, и я пригласила автомеханика к себе в квартиру для оказания первой медицинской помощи.

Изольдовна моя, конечно, шокировано оглядев гостя, впихнула свою пушистую тушку за шкаф и уже оттуда недовольно сопела, неотрывно следя за новым объектом. Не любит она у меня чужих. Вон как глазища зло блестят. Еще и в ноги вцепится, стоит только про нее забыть напрочь и отвлечься на что-то. Уже ни раз проходили.

— Будешь знать, как честных девушек пугать, — фыркнула я. — Зачем ты вообще за мной поплелся?!

Сама не заметила, как перешла на «ты». Ситуация вот совершенно не располагала к расшаркиванию. Я тут можно сказать человека едва глаза не лишила. Хорошо, что бровь героически оказала сопротивление моей сумочке, приняв удар на себя.

— Проводить хотел… — прерывается он на полуслове, ведь я вновь прикладываю ватный тампон к ранке. — Хоть бы подула. Больно же!

И я без лишних слов даже послушно дую, хотя думается мне, что бородач просто разомлел от женского внимания и специально делает вид, якобы едва ли не истекает кровью. Актерище.

Чтобы задавить рвущуюся улыбку, прикусываю нижнюю губу и клею пострадавшему пластырь на царапину.

— Готово, больной, — поворачиваюсь спиной к столу и начинаю складывать в аптечку, больше не нужные медикаменты. Только любопытство все равно неумолимо гложет и я, будто между прочим, интересуюсь: — Проводить и?

— И сказать, что машину твою починил, — принимает правила игры мужчина и добавляет слегка обижено: — А ты сразу драться.

— Ну уж извините, — тяну с ноткой иронии. — Не каждый день за мной по слабоосвещенной улице ходит здоровенный бородатый бугай, чтобы просто проводить.

Поворачиваюсь к мужчине лицом и облокачиваюсь бедрами на кухонный стол, сложив руки на груди. Гость же вальяжно восседает на высоком барном стуле, растягивая губы в нахальной улыбке.

Ой, так бы и треснула! Вроде ни разу я не кровожадная, и даже весьма адекватная, но этот бородатый гад напрочь вышибает одним своим видом все мои предохранители. Вот спрашивается, чего сидит и лыбу тянет? Неужели домой не надо? Не просто же так он здесь оказался уже второй раз!

— Так ты где-то здесь живешь? — отчего-то вопрос звучит как-то невежливо, но мне уже глубоко плевать. Я устала, к тому же из-за некоторых пережила огромный стресс! Я его не просила себя провожать и по пятам за мной ходить.

— Нет, — качает головой, не отрывая от меня своего заинтересованного взгляда.

А вот глаза у него красивые. Зря он их прячет постоянно за солнцезащитными очками. Глубокие, темные, завораживающие. И на дне их плещется азарт вперемешку с эмоциями, которые я увы не могу считать. Но, черт возьми, интересно же.

— Поздно уже. Пора мне честь знать, — ловко соскакивает со стула и обогнув яростно шипящий шкаф, направляется в прихожую обуваться.

Шлепаю следом, по пути цыкнув на разоряющийся шкаф, а точнее его обитателя и наблюдаю как поздний гость шустро так обувается и явно стремится покинуть нашу добродушную компанию.

Так и не сказал ведь к кому приезжал. Окружил себя ореолом таинственности и по тапкам. У меня так Матильда делает, когда нашкодит.

— Кстати, — уже на выходе бьет себя ладонью по лбу бородач, будто забыл что-то очень важное — Фёдор.

— Софья, — представляюсь я. — Так, когда говоришь, мне можно забрать свою машину?

— Приезжай завтра. Как гостеприимный хозяин, даже угощу тебя чаем.

Это сейчас мне претензия что ли прилетела? Что я его чаем не напоила?!

Уже надуваюсь от недовольства, приготовившись высказать ему все своё «фи», как он подмигивает мне и быстро скрывается за дверью, оставляя меня наедине со злой кошкой.

— Гад, — рычу, круто развернувшись на пятках и застаю как Матильда Изольдовна крадется, чтобы напасть на мою ногу. — Только попробуй! Отдам бородачу на шапку!

Утро было обычным. Привычным, я бы даже сказала. Впервые за всю неделю я не проспала, никуда не опаздывала и вообще была эталоном собранности. Стакан воды натощак, горсть витаминов, пробежка, контрастный душ.

Скучно как-то. Матильда и та не устраивала показательных выступлений, молча съела предложенный пакетик влажного корма и, взмахнув пушистым хвостом, преисполненная важности, развалилась на диване, довольно щурясь от теплых солнечных лучей.

Но вот дальше началась какая-то чертовщина. Не успеваю я даже вызвать такси, как на мобильный поступает звонок с незнакомого номера. Впрочем, с моей работой ничего примечательного, но я отчего-то кошусь на телефон, словно на ядовитую змею. Возьми, Софья. Протяни руку — цапнет по локоть.

— Спускайся, — басит знакомый голос, стоит лишь принять вызов и тут же, не дожидаясь моего ответа, сбрасывает звонок.

А чего это он собственно раскомандовался? Вот что значит пусти козла в огород! Стоило мне вчера проявить добродушие и милосердие, как эта бородатая морда, решила, что ему все можно?! Ну уж нет. Я ему сейчас всё расскажу и выскажу. Только сумочку захвачу.

И вообще использовать личные данные клиентов со своей выгодой запрещено законом. Я не для этого свой номер в сервисе оставляла, чтобы мне всякие названивали.

Вылетев из квартиры, будто спешащая на шабаш ведьма, я игнорирую застрявший где-то между этажами лифт и устремляюсь к лестнице. На шпильках.

Угу, достаточно «умный» поступок с моей стороны. И если первые несколько пролетов я преодолела на чистом энтузиазме, то чем ближе маячила перспектива оказаться на воздухе, тем сильнее я ощущала тянущую боль в ногах.

Это все бородатый виноват. Принесла же нелегкая!

И да, я прекрасно знаю, что зовут его Фёдор. Но на человека с таким именем сердиться как-то тяжело. Сразу ностальгия накатывает. И вот я уже не взрослая бизнес вумен, а маленькая девочка в ожидании любимого мультфильма, где пресловутый дядя Фёдор бутерброд неправильно ест. Эх…

Громилу нахожу на парковке. Вновь запрятав глаза в солнцезащитные очки, он стоит, опершись о капот моей маленький любименькой машинки и ухмыляется, покручивая на указательном пальце колечко от брелока, на котором висят ключи.

— Так хотела меня увидеть, что летела сломя голову? — ехидно интересуется, но ключи отдавать не спешит.

— У Вас для всех клиентом такой сервис? — нагло игнорирую его вопиющей наглости вопрос.

— Нет. Только для самых буйных.

— Так и скажи, что не захотел тратить на меня заварку и кипяток, — припоминаю его вчерашнее обещания угостить меня чаем.

— Решил, что ты достойна лучшего, — смеется он. — Так что? Забираешь свою табуретку?

— Еще слово…, - угрожающе шиплю и выставляю ладошку вперед, жестом требуя ключи. Но бородач не спешит исполнять мои требования. Более того, задумчиво чешет свой подбородок большим пальцем, словно и не он секунду назад предлагал мне забрать своего единственного и неповторимого мужчину в моей жизни. То бишь мою машину.

— Ключи! — с нажимом произношу, придвигаясь чуть ближе.

— Уф, какая горячая, — хохочет гаденыш. — Отдам. С одним условием.

— И каким же это? — интересуюсь для проформы.

Я с террористами и бородатыми громилам переговоры не веду!

— Свидание, — пожимает крепкими плечами, облаченными в черную футболку.

— Чего????

— Сви-да-ни-е, — по слогам повторяет мужчина, как для умственно отсталой.

Дыши, Софья. Глубоко. Не нервничай. Он же специально тебя выводит, вон как ехидно уголки губ дергаются. Ты только не поддавайся на эти провокации. Не хватало ещё ночи в обезьяннике проводить за нанесение тяжких телесных повреждений.

— Что ты пыхтишь, как ёжик? — продолжает напирать бородач. — Я тебя не в ЗАГС зову.

— Еще не хватало, — цежу сквозь зубы и настойчиво требую: — Ключи.

— Свидание, — упрямо выдвигает подбородок гад этакий.

Чего, спрашивается, прицепился ко мне, как банный лист?! За машину ему огромное человеческое спасибо, но в остальном. Что за мракобесие вообще?!

— Не отстанешь?

Понимаю, что препираться мы можем до бесконечности, но у меня времени в обрез. Еще немного и я снова опоздаю, а Бероев с меня спустит шкуру.

Да, да. После вчерашнего происшествия я отчего-то враз пересмотрела всю ситуацию в целом. И такой азарт меня взял. Это же самый настоящий вызов для меня.

Да и признаться честно, грех упускать такого божественного мужика. Где я еще такого найду?! Он же прямиком из моих фантазий. Умный, серьезный, красивый до умопомрачения. А еще у него нет колючей бороды, как у некоторых!

— Неа, — ему вот смешно, а мне взвыть хочется. Это же надо так встрять. Впрочем, есть у меня идея.

— Ладно. Хочешь свидание — будет тебе свидание. Только чур потом не жаловаться. Сам напросился, — делаю многозначительную паузу, чтобы Фёдор прочувствовал весь накал моих чувств, но ему хоть бы хны. Стоит, сияет лампочкой Ильича, зажимая в руках такие необходимые мне ключи от моего авто.

— Замётано, — скалится и вкладывает в мою все еще протянутую ладонь связку. После чего, как ни в чем не бывало, накрывает мою ладошку своей большой лапищей.

Стою, глазами хлопаю и абсолютно ничего не понимаю. Это он что? Зачем?

Хотя кожа у него безумно приятная на ощупь. Теплая, немного шершавая. И первых инстинктивных порывов покинуть этот невольный плен нет. Забавно.

Будто услышав мои мысли, мужчина отпускает мою руку, подходит к водительскому сиденью и открывает мне двери. Я бы, наверное, впечатлилась от столь галантного поступка, но все движения брюнета были настолько вальяжными, что вместо этого, я еще сильнее разозлилась. Чувствую еще немного — я начну шипеть на него и выгибать спину дугой, как Матильда. Бесит ведь, ужасно. Вот вроде ничего и не делает, а нервная система беснуется и рвется в бой.

— Спасибо, — давлю из себя благодарность и сажусь за руль. — Тебя подбросить куда?

Мысленно скрестила пальцы и надеюсь, что мужчина откажется, а я со спокойной душой рвану на работу. Где уже ждет не дождется меня слегка примороженный Егор Сергеевич.

— О нет. Я в эту клетушку больше не сяду, — фыркает он, хлопнув ладонью по крыше машины.

— Ну и ходи пешком.

Окончательно выбесил! Машину мою оскорбляет, руки свои распускает. Я попыталась быть вежливой, но с этим здоровяком, видимо, гиблое дело.

Ничего. Отольются кошке мышкины слезки. Наше свидания он уж точно запомнишь на всю свою жизнь!

— Жанна, ты Марине Юрьевне не звонила?

— Еще нет, — проблеяла Жанночка, рассматривая мою ворвавшуюся в приемную взмыленную фигуру. Кажется, мои эффектные появления становятся традицией.

— Не звони. Я в деле!

Осталось только сообразить, как совместить работу, охоту на Бероева и свидание с гадом бородатым. Дилемма, однако.

Второй день моей стажировки особо не отличается от первого. Заказчики, Алла и полный игнор со стороны Бероева. А я ведь так старалась привлечь его внимание!

— Ой, — в начале рабочего дня, прямо перед его ногами шлепнулась подставка для канцелярских принадлежностей.

— Внимательнее, Софья, — Егор Сергеевич с невозмутимым видом переступает через письменные принадлежности на полу и продолжает свой путь, даже не бросив мимолетный взгляд в мою сторону.

— Простите, — в обед я запинаюсь об ножку стула и кофе красивой коричневой лужицей расплывается по бумагам, которые в творческом беспорядке валяются нас столе шефа.

— Алла, распечатай мне еще раз договор с Орловым, — бурчит в селектор Егор Сергеевич и обращает всё свое внимание на экран компьютера.

А вот вечером… Вечером мы едем на деловую встречу. Я и Бероев. В тесном салоне его шикарного авто. Романтично ведь? Как бы ни так. Во-первых, за рулем сосредоточенный водитель и уединение нам в помине не светит, а во-вторых…Во-вторых, моя персона великого начальника и вовсе не интересует. Мне кажется, кактус на его рабочем столе и тот получал больше внимания, нежели я. И это на самом деле обидно. В лифте он был куда более разговорчивый.

— Это полный провал, Жанна, — шиплю в трубку мобильного, как только оказываюсь в женском туалете ресторана, под предлогом припудрить носик. — Его явно не интересуют серые мышки. Надо срочно менять концепцию!

— Без паники, Софочка Михайловна. Что-нибудь обязательно придумаем. Я в срочном порядке подниму все свои пособия.

— Может обойдёмся как-то без этого? Все твои пособия филькина грамота!

— Но-но-но, Софочка Михайловна. Попрошу без оскорблений.

— Ладно, — считаю до десяти и резко выдыхаю.

Пора возвращаться. Правда, как назло ни одна адекватная стратегия поведения не приходит на ум. Встреча вне стен офиса может все колоссально изменить, главное знать куда и как давить. Вот именно, что куда и как?! На этого особо не надавишь. Как в той песне: «у него гранитный камушек в груди».

— Главное, молчите. Я Вас умоляю. Вы же своей болтовней все испортите, — бубнят в трубке наставления от Жанны. — А вот если останетесь с ним наедине: срочно начинайте пить. Он просто обязан помочь подвыпившей девушке и доставить ее бренную тушку домой.

— Куда? — тут же всполошилась я. — Откуда у обычной офисной моли такие хоромы в новеньком ЖК?!

— И правда. Засада, — хмыкает Жанна. — Если что — диктуйте мой адрес. Продублирую сообщением.

— Жанна…!

— Дерзайте, Софочка Михайловна, — хихикает в трубку эта зараза. — Я в Вас верю!

И отключается….

8.

— Вы перебрали, Софья, — тоном строгого, но безумно сексуального профессора, отчитывает меня Бероев.

Ууу, Егор Сергеевич. Пытаться достучаться до Вас явно было дохлым номером. Тем более таким вот примитивным методом. Но переобуваться в воздух, увы и ах, уже слишком поздно

То и дело я цедила рюмку какой-то пряной настойки, авторства местного бармена, послушной девочкой конспектировала едва ли не весь диалог, вычленяя тезисно важное и скучала. Ни черта ведь не понимала, но делала умный вид. Пока партнеры Бероева стройной шеренгой не решили нас покинуть, оставив вдвоем доедать слегка остывший ужин.

И вот тогда я решила разгуляться. Вспомнила, как от шампанского унесло Жанну, мгновенно придумала якобы правдоподобную легенду, что вот ни капли в рот никогда не брала, а тут такой повод, и нервы…И вообще, бедная я, несчастная. Тяжко дается мне ноша личного помощника босса всея компании.

Однако, стоило мне начать слегка пьяненько хихикать, как Бероев нахмурился, обвел меня раздраженным взглядом и покачал головой.

Да что это с ним?! Как будто два разных человека. Тот, что принимал меня на работу, был гораздо более живой, нежели эта ледяная глыба. Сидит, медленно жует свой пресный салат, глядя пустым взглядом сквозь меня.

Не надо быть ясновидящей, чтобы понять, как я безумно ему надоела за весь день. И потом этот вот менторский тон. Будто летаю надоедливой мухой, а прихлопнуть от меня не может. Жалко. Да и не с руки такому большому начальнику марать руки.

— Простите, — бурчу еле слышно, взглядом утыкаясь в пустую тарелку.

Чувствую себя каким-то клоуном, ей-богу. И уйти сейчас вот вообще нельзя. Вдруг у Бероева проснутся хоть какие-то чувства, и он действительно повезет меня домой.

— На первый раз.

— Что? — уточняю и поднимаю глаза, не совсем понимая, что именно он имеет в виду.

— На первый раз прощаю. Это Ваше первое китайское предупреждение, — мужчина промакивает плотно сжатые губы салфеткой и тянется к мобильному, который лежит на столе. — Я попрошу своего водителя отвезти Вас домой. Не переживайте, покушаться на Вашу честь никто не будет…

И он натуральным образом хмыкает, словно сказал действительно что-то забавное.

А ведь это не первый раз, когда он нелицеприятно проходится по моей внешности. Эх, похоже не светят мне лавры Кати Пушкаревой*.

Обидеться? Закатить скандал на глаза всего ресторана? Я могу, только вот смысл какой. Он же лощенный и пересытившийся м*дак обыкновенный. Ему писк маленькой и наивной мышки, что слону дробина. Неприятно, но в целом жить можно. Как же тебя укусить побольнее?!

— Не стоит, — отмахиваюсь я легкомысленно и тоже тянусь к телефону.

Пожалею ли я о своем поступке?! Еще как! Стыдно ли мне за это?! Нисколечко.

— Алло, Феденька, — кажется абонент на том конце провода чем-то поперхнулся. — Забери меня, пожалуйста. Я такая пьяная….

* отсылка к сериалу «Не родись красивой».

Мой инфантилизм, похоже, не излечим. Или как я придумала себе проблему на ровном месте, втянув бородача в мутную схему, которую мне под шумок подсунула мне Жанка. Не надо было ее слушать, в который раз клятвенно зарекаюсь и опять двадцать пять. Как будто под гипнозом она меня держит.

Как истинный джентльмен, Бероев порывается меня проводить, испортив всё впечатление от своего поступка насмешливой миной. Но все же это лучше, чем ничего. Удалось-таки мне разбудить в нем интерес. Вон как быстро расплатился по счету за ужин и потянул меня на улицу, чтобы скрасить моё одиночество в ожидании жениха. Так сказать, передать ценную ношу из рук в руки.

Более того, каждую машину заинтересованным взглядом провожает, пока около ресторана не останавливается старенькая Нива моего бородатого гада. Ну, то есть моего знакомого бородатого гада. На сердце и прочие органы этого здоровяка я уж точно не претендую.

Вот и Фёдор выходит из авто. Как обычно во всем черном, вальяжной походкой мартовского кота, огибая свое раритетное авто. Боже, дернул меня черт связаться с простым автомехаником.

Так-с. А вот теперь цыганочка с выходом.

— Феденька, — фальшиво пропела, сделав вид, что язык заплетается.

Ой, ну хоть полюбуюсь, как у этого самого Феденьки глаз дергается. А то раньше его глазища скрывались за очками, но поздний вечер внес свои коррективы.

— Это мой жених, — обращаюсь уже к Егору Сергеевичу и улыбаюсь. — Феденька. Так его люблю, медвежонка сладкого.

Похоже у бородача начался нервный тик. Вот не все же ему было меня доводить. Обещала бумеранг гаденышу? Получись и распишись!

«Она прошла, как каравелла, по зеленым волнам» — голосил из Нивы Леонидов.

И я пошла. Зря, что ли мужчина надрывается.

Вкусная настойка была. Забористая. Даже играть особо не приходится. И правда водит со стороны в сторону, подобно старому баркасу во время шторма.

Осталось определиться, каравелла я или все же баркас…

Припадаю к крепкому мужскому телу, невольно отметив, что пахнет от бородача приятно. Что-то древесное, цитрусовое. Непонятное, но безумно вкусное и дорогое. Не думала я, что автомеханики могут так ошеломительно пахнуть. Мне стереотипно казалось, что от них бензином должно нести за километр.

И ручище у него пудовые и сам он, будто из камня высечен. Твердый везде, вены на руках бугрятся, оплетая мужское предплечье.

Так, Софья. Что-то тебя несет не в те степи. Соберись, тряпка! У нас цель заставить «босса» ревновать, а не щупать здоровенных пышущих жаром мужиков…

— Подыграть, — шепчу ему на ухо и тут же глупо хихикаю, утыкаясь носом в мужскую грудь.

— Федор, — первым подает руку бородач для рукопожатия, вторую по-хозяйски расположив на моей талии.

Щупай, щупай. Я тебе потом припомню.

— Егор, — представляется Бероев и мужчины пожимают друг другу руки.

— Горе луковое, — хмыкает громила, умащивая свой подбородок на моей макушке.

Это он про меня что ли?! Ну, Феденька. Ну, погоди у меня!

— Заметил, — хмыкает Егор Сергеевич.

Когда это ты успел что-то заметить?! Ты же даже не смотришь на меня, жучара ты этакий. Сговориться против меня решили?! Не позволю.

— Медвежонок, — рука на талии тут же ощутимо так напрягается.

Ага. Не нравится. А мне вот тоже много чего не нравится. Но я стоически терплю и тебе советую.

— Поехали уже домой. Я так соскучилась….

Федор Геннадьевич

Луковка сидела на переднем сиденье машины и забавно пыхтела своим курносым носом, то и дело поправляя массивную оправу черепаховых очков.

Да, я узнал, её ФИО нагло воспользовавшись своими связями. Все же хорошо, когда друг детства, еще и мент вдобавок. Впрочем, никакого криминала в досье Софьи Михайловны не было и быть не могло. Бумаги сухо гласили, что Луковкина правильная и сдержанная особа, что совершенно не вязалось с образом фурии, которая до сих пор стоит у меня перед глазами. Взбешенная и до безумия красивая.

Везет же мне на вздорных баб. Нет, чтобы поблагодарить. Ведь я, как истинный рыцарь, приехал и спас её из лап дракона. Пусть хлыщ с зализанной шевелюрой, конечно, мало тянул на представителя чешуйчатых, но факты, как говорится, были на лицо.

Признаться, увидев её у ресторана в этом кошмарном костюме и в очках, я не сразу сообразил, что вот это недоразумение и роковая красотка, которая мутузила меня сумкой по морде — один человек. Качественно она себя испоганила. Ни придерёшься.

Следом я как-то резко стал Феденькой, женихом и Медвежонком. И все буквально за каких-то пару минут.

Лады, против части с объятиями не имею ничего против. Какой дурак на моем месте отказался бы пощупать исподтишка Луковку?! Никакие серые одежки не скроют сочную фигуру, пусть и слишком старательно упакованную.

А нет. Дурак все-таки в нашем трио имелся. Чего стоит весьма задумчивый взгляд хлыща и глобальное непонимание, повисшее в воздухе.

— Он тебе нравится? — разрушаю повисшую в салоне автомобиля тишину и кошусь на притихшую Луковку.

— Кто? — сонно хлопает глазами девушка. — Егор Сергеевич?

Неопределенно жму плечами, пытаясь сосредоточится на дороге. Впрочем, себе врать я не умею. Злит меня, что она с ним по ресторанам так спокойно шатается, когда как мне свидании с боем приходилось выжимать.

— Нуууу, — тянет плутовка и глазками в меня стреляет. — Он умный, красивый, состоятельный…

Она не продолжает, но и так понятно, что в её глазах я проигрываю по всем фронтам. Еще бы, простой автомеханик и принцесса праздников. Мезальянс просто дичайший.

Расскажу Витьку, пусть поржет. Как из владельца сети автомастерских, я за один вечер стал простым работягой с легкой руки Луковки.

Еще и Нива эта. Не говорить ведь теперь, что совпало так просто. Татка, сестрица моя единокровная, умудрилась получить права и в этот же день расх*рачить свою машину об бордюр. И пока длился ремонт, я по доброте душевной предложил ей альтернативу. Кто же знал, что именно тогда на парковке я заблокирую Софью Михайловну собственной персоной?! Вот именно, что никто.

А вот сегодня… Сегодня я решил подыграть. Меня ведь позабавило, что в гаражах она приняла меня за автослесаря.

— Ты поэтому со мной на свидание то идти не хотела? — интересуюсь, как можно спокойнее, а самого дурацкая обида изнутри точит.

Ну, подумаешь, приняли тебя за механика. Переживешь, Фёдор Геннадьевич. Главное идти напролом. Женщины существа неопределенные. Там, где завтра «нет», сегодня может быть «да».

— Ой, да при чем тут это, — фыркнула Луковка и отвернулась к окну, ловко уходя от ответа.

— Приехали, — бурчу, останавливая машина возле её дома.

Федор Геннадьевич

Смотрю прямо перед собой и думаю. Основательно так. Как этой дурочке доказать, что хлыщ её, ей совсем не пара. А вот я очень даже ничего. Мужчина в самом рассвете сил. Надо только внимательнее приглядеться и снять эти дурацкие очки!

— Федь, — как-то совершенно приглушенно пищит моя зазноба. — Я ремень безопасности отстегнуть не могу. Помоги.

— Горе луковое, — вздыхаю, пряча улыбку и тут же спешу на помощь. Как же без этого?! Надо себе плюсы в карму зарабатывать.

Луковка фырчит, как злой ёжик, но помалкивает. Боится, что так и оставлю?! А что, хорошая идея. Отвезу к себе домой и буду любить, пока она окончательно не выбросит из головы этого своего щегла. Заманчиво-Заманчиво.

Без труда освобождаюсь от своего ремня и наклоняюсь к ней совсем близко, носом, едва не зарываясь в женскую грудь. Заглушка действительно застряла и мне приходится приложить немного усилий, чтобы вытащить её из защелки.

— Чем от тебя так вкусно пахнет? — вдруг выдает эта коварная женщина, когда бой с заглушкой завершен и Софья оказывается на свободе.

— Одеколоном, — пожимаю плечами и, взъерошив волосы на затылке, отстраняюсь.

Понятия не имею, что за бурда. Мне её Татка постоянно на праздники таскает. А я восторженно принимаю и делаю вид, что лучше подарка придумать невозможно. Мне не сложно, а сеструхе приятно.

— Ммм, — тянет носом Луковка и сама разделяет между нами лишние сантиметры. — А я тебе нравлюсь?

— Сама как думаешь? — ухмыляюсь, не отрывая взгляда от её губ.

— Хм…Сейчас проведем следственный эксперимент, — и ведь зараза такая не бросает слов на ветер. Снимает свои кошмарные очки, отшвыривая их куда-то на заднее сиденье и первая впивается в мои губы страстным поцелуем.

Мне бы остановить её, но сил никаких нет. Руки живут своей жизнью, перетягивают девушку на мои коленки и отодвигают водительское кресло максимально назад, чтобы округлая женская попка не упиралась в руль.

Она меня убьет. Но это будет гораздо позже, когда одурманенный мозг окончательно очнется. А сейчас мы запойно целуемся на стоянке у ее дома, наплевав на возможных свидетелей горячей сцены.

Стягиваю пиджак с женских плеч, вытаскиваю заправленную в юбку блузку и пробираюсь к нежной девичьей кожи, ощущая, как откликается на мои прикосновения тело Луковки.

Сознание окончательно плывет, но верная птичка обломинго всегда на страже. Вот и сейчас, вместо того, чтобы продолжать сплетаться с Софьей языками, я держусь за прикушенную губу.

— Б*я! Сдурела?!

— Ты повторяешься, — как ни в чем не бывало тянет Соня и слишком активно, как для пьяной, перескакивает на свое сиденье, шустро поправляя одежду.

— За*бись.

— Не матерись, — кривит нос вредная Луковица. — Нечего было руками лезть куда не просят и прерывать мой эксперимент.

Приличные слова разом заканчиваются в моем лексиконе, а материться мне запретили. Ничего, Софья Михайловна. Когда-то я до тебя доберусь и так отшлепаю, что неделю сидеть не сможешь. Экспериментаторша хр*нова!

9.

Софья Михайловна

А апофеозом вечера стала застрявшая заглушка ремня безопасности. Встревать, так окончательно и бесповоротно. Что зря меня луковым горем все кому ни попадя кличут?! Приходится соответствовать.

Эх, только задремала. Гул машины и мерное покачивания так приятно убаюкивали, а я чертовски устала за весь день. Завоевывать внимание некоторых личностей безумно утомительное дельце. Надо было Жанку отправлять. Как раз закрепила бы полученные знания на практике. А я уж потом. По проторенной дорожке.

Фёдор вздыхает, опять обзывается и приближается стремительно близко, чтобы помочь мне в неравной борьбе с ремнем безопасности в его машине.

В нос вновь забивается запах его одеколона, окутывает меня с ног до головы, впитывается в кровоток и разносится по венам. Сон слетает, как по мановению волшебной палочки.

А громила то безумно горяч. Мне аж чудится, что от его тела идет пар. Только прижмись чуть ближе и обязательно получишь ожог четвертой степени.

Все же не такой он и плохой, этот бородач. Гад, естественно, которых еще поискать, но уже какой-то привычный. Хоть и знакомы то мы всего ничего.

Вон как на помощь сорвался и приехал, машину мою пригнал, вопреки тому, что я его покалечила слегка, даже подыграл мне перед Бероевым. Вполне ведь мог покрутить у виска и послать меня на дальние хутора ловить бабочек. Да, что там послать! Я ведь когда звонила ему и в мыслях не было, что он откажется приезжать за мной. Но сказать по правде срываться по первому моему зову, он был не обязан.

Федя отодвигается, выиграв войну у заглушки и освобождая меня из невольного плена, а я смотрю на его хмурый лоб, глубокие глаза, бороду эту, которая раньше невероятно бесила, а сейчас не вызывает какого-то отторжения. Смотрю и понимаю, что в голове у меня сплошной фарш.

— А я тебе нравлюсь? — неожиданно для самой себя, интересуюсь я.

— Сама как думаешь?!

Еврей Вы, Фёдор Батькович. Вот что я думаю. Только они вопросом на вопрос любят отвечать. Еще и на губах моих залип. Смотрит, будто наброситься и сожрать хочет. Но мы же умные. Мы же действует на опережение.

«Если драка неизбежна, то бить надо первым» — гласит народная мудрость. А кто я такая, чтобы спорить с народом?!

Сама не понимаю каким образом, но всего один миг, и я уже на коленях здоровяка, запойно целуюсь с ним, наплевав абсолютно на всё. И что обычный автомеханик не лучший кандидат в любовники, и что бесит он меня перманентно, и что борода действительно колется. Мне бы заметить ехидно, что я была права, но губы оказались захвачены в плен одним варваром. И я признаться не хочу даже думать о том, чтобы покинуть столь уютное ярмо.

Руки Фёдора блуждают по моему телу, скоро освобождая меня от ненужной одежды. Именно это и отрезвляет.

Что я делаю?! Мне не 16 лет, чтобы упиваться автомобильной романтикой с малознакомым хахалем. Божечки-кошечки, все-таки я непроходимая идиотка.

Предпринимаю несколько попыток вырваться, но у бородача явно конкретно так слетели тормоза. Приходиться подключать тяжелую артиллерию. Он меня за это по головке, конечно, не погладить, но и убить — не убьет. Мы же опытным путем проверили, как я ему дорога.

Жмурюсь и кусаю Федю за нижнюю губу, ощущая металлический привкус крови на языке. И пока враг оглушен и дезориентирован (орет матом), спрыгиваю с его колен на своё сиденье и в темпе вальса поправляю одежду на себе, чтобы как можно быстрее сбежать с места преступления.

— Не матерись, — бурчу, ощущая, как стремительно краснеет моё лицо.

Сама, дура, виновата! Эту фразу можно смело обозначить девизом всей моей жизни!

— Доброе утро! — размашистым шагом Бероев входит в приемную, окидывает Аллу абсолютно скучающим взглядом, а затем переводит его на меня. Скука слетает моментально, оставляя после себя едва заметный интерес, который так старательно шеф пытается спрятать. Или я уже принимаю желаемое за действительное.

— Как самочувствие? — адресует он мне свой вопрос.

Мне? Вопрос? Не командует, как обычно. Даже ни фырчит, ни кривится, будто увидел противную блоху, а спрашивает. Сработало что ли?!

— Все хорошо, — самозабвенно вру я, пряча глаза.

И не потому, что смутилась от внимания шефа. Этим меня смутить попросту нереально. Просто вдруг вспомнилось, чем я вчера занималась на парковке. И с кем.

Щеки мгновенно начинают пылать. Глупая затея была звать Фёдора. Впрочем, по правде говоря, притворяться личным помощником Бероева тоже отнюдь не блестящая идея. Успокаивает лишь одно: придумывала все Жанна. А разгребать вот мне придется, скорее всего!

— Я очень рад, — ухмыляется «босс» и, после минуты молчания, ехидно добавляет: — Медвежонку привет.

Позорище. Мамочки мои родные. Бероев уходит, а я прячу лицо в ладошки, стараясь не смотреть на хищный взгляд Аллы, которым она явно собирается меня освежевать прямо на рабочем месте.

— Кто такой Медвежонок? — шипит эта змеюка.

— Мой жених — отвечаю твердо, поглядывая на секретаршу Егора Сергеевича, сквозь просветы на ладонях.

— Кто? — хохочет она. — Жених? Он слепой что ли?

— Завидно, что у меня он есть, а у тебя нет? — подмечаю, как бы, между прочим и убираю ладони от лица — Ты просто яд иногда сцеживай, может появиться.

— Что? — кудахчет возмущено и уже порывается подскочить, но селектор возвращает её гордыню с небес на землю.

— Алла, кофе! — рычит голос Бероева из динамиков.

— Кофе, Алла, — повторяю за шефом и подбородком подмечаю маршрут, куда следует пойти блондинке, пока её не послали куда подальше за длинный язык.

Ох, Жанка с Мариной Юрьевной меня четвертуют. Слишком часто я стала показывать зубки. Так ненароком и выдать себя можно. И тогда одними извинениями перед Бероевым, мы точно не обойдемся.

Еще и Федя! Дернул же меня черт к нему целоваться лезть. И ведь не оправдаешься, что в тебе говорила настойка, а не ты сама. Ты сама бы плюнула на всех этих мужиков в твоем окружении и работала не покладая рук. И ног. И вообще всех частей тела.

Алла гордо вскидывает подбородок, откидывает прядь светлых волос за спину и на огромных шпильках направляется в сторону кофемашины, якобы игнорируя моё существование. Угу. Я так и поверила. Стоит только сделать вид, что бесконечно занята электронной почтой, как моментально ловишь её косые взгляды, которые будто пули врезаются в тебя. Благо, что стрелять настоящими патронами из глаз она не умеет. Боже, Софья, ну и фантазия у тебя!

— Софья, расписание, — оживает селектор.

Подскакиваю с места, хватаю блокнот и иду в кабинет шефа. Алла действует мне наперерез, вооружившись чашкой с горячим кофе. А дальше всё прямо, как в кино.

Я влетаю в кабинет первая, пытаясь тут же закрыть за собой дверь, но сделать этого мне не позволяет белобрысая кобра. Она забегает следом, спотыкается на своих высоких каблучищах и чашка с крепким американо, переворачивается прямёхонько на меня.