Шесть дней Ямады Рин

Астахова Людмила

Шесть дней Ямады Рин

С благодарностью Ярославе Кучиной --

одноклубнице по тайному фан-клубу

почитателей лис-оборотней и

одного древнекитайского полководца.

День первый

Я люблю приезжать в офис пораньше, когда там тихо и безлюдно. Вот как сейчас, например. Пока мой телохранитель Мин Джун заказывает завтрак в ресторане этажом выше, я быстро просматриваю бумаги и делаю пометки в ежедневнике. Чтобы потом спокойно пить кофе вприглядку с видом на просыпающийся город. Прозрачный золотистый свет, льющийся в рукотворные ущелья между небоскребами, похожий на струны исполинского гуциня. Трындец, как красиво, одним словом.

Возвращается Мелкий, приносит тосты с сыром, спаржей и беконом, апельсиновый сок и банановые панкейки. Все как я люблю, но совершенно не умею готовить.

- Присоединяйся, - говорю я телохранителю. - Ты ведь тоже еще не завтракал.

Он парень простой и ломаться не привык, а я подняла его ни свет ни заря.

- Мы сегодня едем к дяде, - предупреждаю я. - Будем про Ян Чэня тереть.

- А ты тут при чем?

- Сказал, все "старшие братья" соберутся. Хочет, чтобы я присмотрелась, как они себя поведут.

- Подозревает кого-то?

- Мелкий, дядя всегда кого-то подозревает. В том числе и меня. И тебя.

- Ну-ну, - бурчит телохранитель. - Короче, день - псу под хвост.

Тут Мелкий, как всегда, прав на сто процентов. Вместо того, чтобы в поте лица зарабатывать денежки, я буду ломать голову над дядюшкиными заботами. Потому, что я не просто племянница главы гангстерского клана "Трилистник", я - единственная законная наследница целой преступной империи. В этой стране весь подпольный бизнес, построенный на человеческом азарте, принадлежит нам: начиная от шикарных нелегальных казино и заканчивая самым примитивным игровым автоматом, поставленным в ночлежке для бездомных. Если где-то принимают ставки на собачьи бега, петушиные бои или на выигрыш любимой команды, то это делают наши братья. И практически все игорные дома в этой части света так или иначе делятся прибылью с "Трилистником". В общем, офис компании "Джекпот", в котором я сейчас нахожусь, всего лишь маленькая легальная вершина огромного криминального айсберга. Дядя же ведет дела по старинке, из фамильного дома семьи Ямада.

Когда мы заканчиваем завтракать, приходит мисс Ван -- моя бессменная секретарша, а следом за ней и все остальные сотрудники. И начинается еще один рабочий день. Ничем принципиально не отличающийся от предыдущих -- суматошный и шумный. Офисные будни как они есть.

Если не считать, что я все-таки умудряюсь забыть о поручении дядюшки, то и ничего не предвещающий день.

- Мы так опоздаем, - теребит меня Мелкий.

- Уже бегу, уже лечу...

Одну руку я всовываю в рукав пиджака, а второй закрываю вкладки браузера. Накраситься (как любит дядя) уже некогда. Черт, я не люблю опаздывать!

Однако, спешка спешкой, но мимо огромного белого пластикового шара, занимающего половину приемной, я проскочить не смогу Уж извините.

- Чо за фиговина? - спрашиваю я у мисс Ван. - Утром этого безобразия еще не было.

- Произведение искусства, - чеканит она в ответ, не моргнув глазом. - Господин Юто приобрел. Согласно вашему распоряжению. Час назад доставили.

Я осторожно тыкаю пальцем в... это. Так и есть -- дешевый пластик неведомого происхождения. Не исключено, что еще и токсичный, испаряющий какой-нибудь жуткий канцероген.

- Жмот... - бурчит под нос Мелкий, тут же протягивая мне влажную салфетку с антисептиком, чтобы я палец протерла. На всякий случай, мало ли.

В самую точку! У господина Юто прозвище такое - Жмот.

- Убрать отсюда немедленно. Если я вернусь и увижу это снова...

Но пальчики мисс Ван уже порхают по экрану планшета. Уверена, минут через сорок материальное воплощение жлобства моего финансового советника исчезнет из офиса навсегда. Так будет лучше для всех.

А лифт уже несет нас с Мелким вниз.

- Думаю, Жмот купил его в цирке, - задумчиво произносит телохранитель.

- Купил? - я слишком давно и чересчур хорошо знаю господина Юто. - Скорее украл.

- Типа, отобрал игрушку у слона.

На лице Мелкого нет и тени улыбки. Он сейчас абсолютно серьезен. И тоже в курсе повадок нашего Жмота.

Сверкающий хрусталем и сталью вестибюль "Жемчужной Башни" я пробегаю уже на крейсерской скорости. Дядюшка ждать не любит, а я не люблю опаздывать.

Вращающаяся дверь настойчиво выгоняет меня на солнцепек.

И тут я вижу еще один белый шарик. Теперь уже совсем маленький, но очень юркий. Он так и снует между тремя одноразовыми стаканчиками, норовя спрятаться под одним из них незаметно для наблюдателей.

- Делаем ставки, делаем ставочки! Кто самый зоркий? Кто самый наблюдательный? Ставочка по пятерочке! Кручу-верчу, обмануть хочу!

Чистую правду говорит парень с ловкими смуглыми пальцами, что так запросто расположился на ближайшей лавочке с нехитрым оборудованием для отъема денег у лохов. Обмануть людей несложно, когда они сами того желают. Но, черт возьми, не у меня же под носом! Не под окнами офиса наследницы клана "Трилистник"!

Останавливаюсь, подхожу, осторожно, но уверенно расталкиваю азартный офисный планктон, столпившийся вокруг возмутителя спокойствия, и говорю ему почти ласково:

- Вали пока цел, гаденыш.

А за моим левым плечом стоит Мелкий и совсем ничего не говорит. Только смотрит. Но этого вполне достаточно.

- Очень извиняюсь, - чирикает понятливый незнакомец. - Это я не подумал, госпожа. Осознал. Исчезаю.

Быстренько стаканы в урну швырнул, шарик в карман сунул, картонку -- под мышку, и ходу. И нечестно заработанные денежки прихватить не забыл. Там немного, как на мой взгляд - полсотни. Но на лапшу и банку пива ему должно хватить.

А мы с Мелким в машину поскорее прыгаем. Дядюшка ждать не любит, а я очень пунктуальная.

- Может паршивец только из тюрьмы вышел? - говорит водитель Ли задумчиво, постукивая по рулю пальцем.

Эк, его заинтересовал этот залетный мошенник.

- Вряд ли. Сколько он должен был отсидеть, чтобы быть не в курсе? Пятнадцать лет? - рассуждает дальше Мелкий. - И Хозяйку Рин сразу признал.

Мне, по идее, должно быть лестно, что всякая мелочь трепещет, но такие вещи меня не греют. Я откидываюсь на кожаную спинку, закрываю глаза и забываю о парне в спортивном костюме. Все мои мысли сейчас в комнате с раздвижными дверями и видом на плакучую иву. Если я не ошибаюсь, а я, как правило, не ошибаюсь, то глава клана задумал какую-то пакость. Столкнуть меня лбами со "старшими братьями"? Выяснить правду (как он её понимает)? Прищучить неугодного с моей помощью? Дядя Кента полон идей и парадоксов, да.

Пока Ли протискивает автомобиль в узких улочках Старого Района, Мелкий показывает мне в зеркало заднего вида туфли на высоченной шпильке. Я трясу головой, точно лошадь отгоняющая слепня. Нет!

- Убери! - рявкаю я. - Или сам носи.

Мелкий только плечами пожимает. Ему-то что? Это была настоятельная просьба дядюшки, который, как всегда не вовремя, вспомнил, что его наследница все-таки женщина. И если она, то бишь я, не хочет отказываться от привычки носить мужские костюмы, то пусть хотя бы шпильки надевает по торжественным случаям. А ведь туфли туфлям рознь. Мои удобные лоферы стоят, к слову, втрое дороже.

Когда мы подъезжаем-подползаем к воротам фамильного гнезда, там уже стоит вереница из авто моих драгоценных братьев по клану. Но внутрь никто не заходит. Меня ждут.

Мелкий выскакивает первым, чтобы открыть дверь наследнице. И будь я проклята, если в этих склоненных в почтительном поклоне головах сейчас не роятся самые странные мысли.

- Добрый день, Хозяйка Рин, - приветствует меня дядюшкин мажордом. - По тебе прямо хоть часы сверяй.

Часы -- не часы, а опаздывать, когда тебя все ждут, нехорошо.

- Боко еще не сдох?

- Что ты такое говоришь, негодница? - хихикает он. - Живехонек-здоровехонек. Еще сто лет проживет.

- Упаси боги!

Боко -- это собака. Во всяком случае, так принято считать.

А вот и он. Легок на помине. Кургузое тельце покрыто пегой шерстью, хвост лысый, как у крысы, зато уши с кисточками, нижние клыки наружу торчат, один глаз закрыт бельмом, второй косит, а на макушке белый хохолок. Красавчик, да? И, что удивительно, с тех пор, как я переступила порог этого дома, чертова тварь не изменилась ни на йоту. Бессмертный он, что ли?

- Сгинь, сукин сын.

Боко демонстративно заваливается на бок и принимается чесать за ухом. Его розовое в пигментных пятнах пузо мелко-мелко трясется, словно от едва сдерживаемого хохота.

Я делаю резкое движение в его сторону. Если повезет, то я сейчас повторю подвиг 22-х летней давности -- наподдам ногой так, что тварь отлетит в другой конец веранды. Но и Боко не забыл тот прискорбный для его собачьей чести случай. Он молниеносно убирается с дороги. Что ж, определенно, в наших с гнусной псиной отношениях наметился прогресс. Я уже та не восьмилетняя сиротка, которая однажды дала ему себя покусать.

- А я не теряю надежду, что однажды вы помиритесь с милым песиком, - воркует дядюшка Кента. - Пообещай мне.

Не могу себе представить при каких обстоятельствах произойдет это примирение. Хотя, если пустить плешивую шкуру на стельки... Нет, вряд ли.

- Рада тебя видеть в добром здравии, Отец, - я вежливо уклоняюсь от невыполнимых обещаний и почтительно целую его тонкое, почти девичье запястье.

Описывать дядюшку не буду. Он выглядит точно так же как Боко, только ходит на двух ногах. И вместо бельма у него на левом глазу шелковая черная повязка. А так - и клыки, и белый хохолок, бородавка над бровью. И не исключено, что под широченным халатом есть еще и хвост. Или два.

Вместе мы воскуряем ароматические палочки перед портретом нашего покойного брата Ян Чэня. Да покоится с миром (на полочке в клановом колумбарии) прах всех ста сорока девяти кусков его бренного тела. Нашему примеру следуют остальные братья, некоторые даже шепчут что-то. Не уверена, что это молитвы, но со стороны выглядит весьма благочестиво.

- Ты разве не получала мой подарок, ребенок? - спрашивает дядюшка Кента.

Еще как получала. Даже примеряла шутки ради. Брендовая шмотка от какой-то заокеанской модной знаменитости, в которой лично я выгляжу, как распоследняя шалава из сети заведений наших главных врагов - "Драконов".

- В следующий раз как-нибудь... - ворчу я, мысленно приготовившись выслушать тираду про свою женскую сущность.

Но меня спасает звонок от Жмота.

- Ты хоть знаешь сколько я отдал за Шар Судьбы?! - орет господин Юто. - Тридцать, мать... мою, тысяч! Наличными! Тридцать, так их растак, тысяч! Отсчитал прямо в потные ладошки педрилы в перьях, который эту хрень изваял в промежутках между приходами!

А с виду и не скажешь, что высокий стройный молодой человек в безупречном костюме и узких очочках в золотой оправе умеет так кучеряво изъясняться.

- Это самое настоящее произведение искусства! На какой-то сучьей супервыставке оно отхватило главный приз. Типа, хрустальный, итить-колотить, стульчак!

- Серьезно? Шар из канцерогенного пластика?

- Хрен! Он сделан целиком из вторично переработанной фигни, собранной на склоне священной горы. Экологичнее не бывает.

- Хорошо, хоть не из использованных презервативов, - тихо радуюсь я. - Подари этот шедевр какому-нибудь благотворительному фонду. От моего имени.

На другом конце эфира я слышу тяжелый вздох господина Юто. Слово "дарить", как и слово "платить", ему противно до глубины его жлобской души.

- Что? - злюсь я, оглядываясь на глазеющих кланников. - Я со своим бухгалтером разговариваю. По важному делу.

А потом мы закрываемся в той самой комнате с раздвижной дверью в сад. Только я, дядюшка и шесть главарей... то есть моих дорогих старших братьев. Седьмым был братец Чэнь. Пока его не взорвали в собственной ванне. И теперь нам предстоит придумать, что делать с этим фактом, чтобы сохранить лицо, а заодно и честь нашего древнего и славного клана.

Телохранители, в том числе Мелкий, остались по ту сторону двери. Такие вопросы решаются кулуарно, узким кругом, так сказать.

- Это сделали Драконы, - первым делом цедит брат Фу.

- У тебя есть доказательства? - любопытствует брат Иккей, и пухлым кулачком подпирает щечку, приготовившись внимательно слушать.

- Доказательства - у легавых, а я чуем чую!

Если его чуй такой же, как его... нос-кнопкой, то что-то сомневаюсь я в его экстраординарной чувствительности.

- Чушня! С каких делов им валить Чэня? - кривится брат Даи. - Он за всю жизнь ни одного "дракона" не убил, у него там даже кровника не было.

- Расскажи это "драконам". Много ты знаешь о делишках Чэня?

- А ты и к нему нос совал?

Ну все, начался цирк уродов. Вот поэтому я так не люблю встречи на высшем уровне. Первые полчаса братья мои старшие не проблемы решают, а трясут понтами, хвастаются и макают друг друга в дерьмо, попутно сливая дядюшке весь компромат. Затем, когда проорутся, отдышатся и вспомнят зачем званы, начнут потихоньку кумекать, как обернуть безвременную смерть соратника себе же на пользу. Так пройдет еще два часа. Накурят, надышат перегаром, брат Даи выцарапает на столешнице еще одно неприличное слово. Такая скукотища, просто абзац!

Остается только садом любоваться. Мне с моего места видна лишь кривая ветка ивы и поросший мхом камень, но и этого достаточно, чтобы разглядеть маленькую ками, резвящуюся среди листвы. Она тоже меня заметила: строит рожицы и раскачивается на тонких ветках, как на качелях. Дядя утверждает, что в саду живет соня, но я-то знаю, ни одно существо из плоти и крови не вынесет соседства с Боко. Впрочем, дядюшке простительно, он не может видеть ни ками(1), ни демонов-яо. И слава всем богам и богиням! А то он бы и их припахал к своим темным делишкам.

Я перемигиваюсь с ками, листаю странички в планшете, отвлекаясь на послания от господина Юто. Жмотина не сдается и шлет мне попеременно то жалобные просьбы, то цветистые проклятья, а в промежутках ссылки на статьи о столь поспешно и необдуманно отвергнутом мною, женщиной не способной оценить прекрасное, произведении авангардного современного искусства.

Да, в самом деле, белая штуковина стала сенсацией на грандиозной выставке с непроизносимым названием. На её фоне сфотографировались все более-менее значимые знаменитости -- наши местные и заграничные. У меня, честно говоря, глаза на лоб лезут от количества восторженных отзывов. Люди-человеки, вы спятили там? Что такого необычного можно углядеть в белом пластике сферической формы?

Ками, незаметно для остальных перебравшаяся с ивы ко мне на плечо, тоже недоумевает. В её время... годков эдак восемьсот назад... за такое, с позволения сказать, искусство засмеяли бы. А могли и живьем сжечь.

В этот момент мне на глаза попадается фото, на котором видна не только позирующая около шедевра звездулька, но и толпа на заднем плане. Ба! А там-то братец Чэнь -- еще живой, целиком и с девкой в обнимку.

Тут же пишу Жмоту: "Откуда ты вообще узнал об этой хреновине?"

Отвечает: "Покойный Чэнь рассказал. А что?"

Ага! Ясненько. Значит, глаза мои не ошиблись. Импозантный господин в шелковой рубашке цвета очищенного миндаля -- это наш Чэнь. Вот тебе и Шар Судьбы!

Я немедленно принимаюсь за дело, которое люблю больше всего -- докопаться до истины. Увеличиваю изображение, присматриваюсь к фото. Спутницу убиенного братца я вижу впервые, что неудивительно, если знать как часто тот менял баб. А кто же его собеседник, который так неудачно голову повернул? Я, вообще-то, по коротко стриженным затылкам не специалист.

Не беда! В наше время, когда блог не ведет, пожалуй, только Боко, у светских тусовщиков этого добра завались. Тут они выкладывают фотографии, там -- делятся кулинарными рецептами, еще где-то врут, хвастаются и меряются пиписками. Нужно лишь знать, где и что искать. А я знаю. Через двадцать минут я извлекаю на свет примерно сорок изображений брата Чэня и его спутников во всех возможных ракурсах и ситуациях, включая момент, когда покойник облапил официантку за грудь. Тусовался братец в компании высокопоставленного чиновника, депутатши от оппозиционной партии, которую втихую финансируют "Драконы" и... человека, работающего на брата Фу вот уже лет десять. Его имени я не помню, всех наших кланников поименно знает только дядюшка Кента, зато сто раз слышала, что этот господин легко решает проблемы с приобретением земельных участков. В мегаполисе, таком как наш, земля баснословно дорогая, но желающих урвать кусочек хоть отбавляй. Вот и зацепочка!

Несколько секунд я созерцаю пунцовую от злости физиономию брата Фу. Эк, он разошелся-то! Спору нет, "Драконы" - наши враги номер один последние сто лет, но убить одного из "старших братьев" "Трилистника" просто так, без очевидной всем причины даже их глава -- Макино Томоэ - не решится. На той вечеринке, кстати, Чэнь морду начистил не кому-нибудь, а как раз специалисту по земельным вопросам. И я просто ради спортивного интереса лезу в сеть и ищу... ищу... всё, что всплывает по делам братца Фу: слухи, сплетни, странные факты. Плюс делаю некоторые подсчеты. Любопытная картинка вырисовывается, мда.

Я и не заметила, что дядюшка приказал всем замолчать и обратил взор на мою скромную персону:

- Ребенок, а ты что думаешь по этому поводу?

Когда глава клана спрашивает, надо отвечать.

- Я-то? Думаю брат Фу убрал брата Ян Чэня, - говорю я и упиваюсь немой сценой и видом вытянувшихся рож главарей. - По моим прикидкам, брат Фу утаил примерно шестьсот семьдесят семь тысяч "десятины", причитающейся в общак, из суммы, что он наварил на сделке с земельными посредниками. Верно я подсчитала, братец Фу?

Тот как вскочит с места -- весь белый, с выпученными глазами. Ручонки трясутся, ноздри раздуваются. Опаньки! У нас тут не только братоубийца, но и нарушитель главной заповеди "Никакого оружия в доме Отца". Точнее сказать, первый и самый дерзкий из нарушителей, потому что у остальных братьев тоже в руке по пушке вдруг оказывается.

У-у-у-у, как всё запущено. Похоже только я одна и блюду эту традицию. Ну, кроме самого дядюшки.

В этот момент дверь в залу распахивается настежь. Это прибыла кавалерия... то бишь, Мин Джун получил мой виртуальный зов о помощи. Я ведь почему не ношу орудия? У меня есть Мелкий, он лучше пистолета, штурмовой винтовки и ритуального меча вместе взятых. И сейчас он собирается порвать брата Фу примерно на сто сорок девять кусочков.

Но тут на авансцену выскакивает крайне возмущенный нарушением всех приличий Боко. "Кто посмел войти без разрешения в святая святых?" - как бы говорит он, с яростным лаем впиваясь в штанину Мелкого. Мой телохранитель от неожиданности делает резкое движение ногой, посылая псину в короткий полет. Преодолевая звуковой барьер собственного визга Боко впечатывается в широкую грудь брата Фу, отскакивает от неё, как мячик, и падает на середину стола. От такого обращения собачка обижается на весь свет в моем лице. Кто же еще виноват, что бедненький старенький Боко отбил жирную задницу? Злодейка Рин, естественно. Он стартует всеми четырьмя конечностями и с боевым кличем бросается на меня, целясь в горло. Навстречу ему устремляется ками, которая уже тысячу лет мечтала покататься верхом на живой собачке. Вместе они сваливаются на пол, где уже ничего не стоит между духом старой ивы и её заветной мечтой. Тем более, что людям сейчас не до проблем Боко. В зал тем временем врываются другие телохранители, вместе они метелят брата Фу, дядя Кента орет и грозится распустить клан к демонам, остальные братья нехотя прячут пушки и ругаются между собой, а вокруг носится обезумевший Боко с ликующей ками на загривке. Где, вы спросите, в этот судьбоносный момент нахожусь и что делаю я? А я стою на стуле, чтобы Боко случайно за лодыжку не цапнул, и записываю видео специально для Красавчика. Не могу же я лишить своего лучшего друга такого чудесного зрелища, верно?

Усталые и довольные мы с Мелким возвращаемся в офис примерно через три часа. Поднимаемся на наш 99 этаж.

- Э... - говорит телохранитель, показывая на пластиковый шар.

- Я тут подумала. Тридцать тысяч все-таки, - поясняю я. - Шедевр авангардного искусства.

Он, в смысле шедевр, теперь располагается на специальной подставке, а господин Юто бережно протирает его поверхность тряпочкой. Мисс Ван сияет белозубой улыбкой, как бы говоря: "На всё воля хозяйки: приказала выкинуть -- выкинем, сказала вернуть -- вернем".

- Красиво же? В нашем стиле, - твердит Жмот. - Заодно и реклама отличная. Я уже слил в сеть нужную информацию. Все ж завидовать будут.

- Не сомневаюсь. Наведешь блеск -- зайди ко мне.

Боги, как же я люблю свой кабинет и вид, который открывается из панорамного окна. Лучший из видов -- на огромный, залитый солнцем город, на частый гребень из небоскребов, изумрудную ленту реки и залив. Вид на миллион!

- Кхм...

Я поворачиваюсь в кресле и бросаю в руки Юто папку:

- Теперь мне принадлежит доля покойного Чэня. Вся целиком.

- Но как? - пучит глаза Жмот.

Дядюшка Кента, если уж благодарит, то по-взрослому. Когда я предоставила ему доказательства, а братец Фу, не без помощи Мелкого, всё подтвердил, как на духу, Отец "Трилистников" не стал мелочиться -- дал, что попросила его очень умная племянница. А хотела я всего ничего - долю Чэня и всех его людей в придачу. А чо такого?

Но в подробности я не вдаюсь, а просто развожу руками в стороны:

- Взяла Судьбу за шары... В смысле, за Шар. Ну, ты понял...

- Рад за тебя, - хихикает Жмот.

А я -- нет. Чему радоваться, если Боко до сих пор жив?

(1) ками -- духовная сущность, божество

День второй

Суета вокруг Шара продолжается 24 часа кряду. Уже трижды его предложили перекупить. Один раз какие-то лопухи в очках с роговой оправой и без стекол. И дважды -- приличные арт-галереи. Примерно полсотни офисных бездельников с других этажей "по ошибке" вышли на нашем 99-ом. Мисс Ван дала интервью дрожащей от ужаса и восторга журналистке из крупного телеканала. Оператор, что вертелся при ней, всё никак не мог определиться, что снимать: пресловутый шедевр или татухи Мелкого. Весело нам, короче. Но мое терпение уже истощилось.

- Юто, или этот балаган прекратится прямо сейчас, или произведение искусства полетит с 99 этажа, - говорю я очень серьезно.

- Такова цена популярности, - парирует он. - Она приносит прибыль.

- О! Очень надеюсь, что я увижу эту прекрасную тенденцию в финансовом отчете за месяц.

- А то!

Жмот всегда так самоуверен, что сразу хочется двинуть его в челюсть. Даже не знаю, почему Мелкий до сих пор его ни разу не избил. Меня это неженственное желание охватывает трижды на дню. А во время ПМС еще чаще.

- А давай покрасим его в цвета клана, - предлагает Красавчик, заходя в приемную с дымящейся сигарой в руке.

Красавчику Тану можно в моем офисе всё: пить, курить, класть ноги на журнальный столик, чесать яйца рукоятью пистолета (оружие тоже можно приносить ему и Мелкому) и незаметно вытирать козявки об ножки стульев. Потому что это именно он пришел за мной в сиротский приют, сунул в одну руку пучеглазую куклу, в другую -- мороженое, а потом отвез в огромной черной машине к дядюшке Кенте. А затем научил всему на свете. И незаметно вытирать козявки тоже.

Он облокачивается на Шар и глядит на него взглядом утомленного всемирной славой гения.

- Это в какие? - спрашивает Мелкий.

- В зеленые.

- Нет! Нет-нет! Ни в коем случае! - верещит Жмот. - Вы ничего не понимаете. Это сразу превратит уникальный арт-объект в банальный пластиковый шар, покрашенный зеленой краской, который не может стоить 30 тысяч!

- Ладно. - я сегодня добрая. - Сойдемся на компромиссе. Шар остается белым...

Красавчик недовольно морщится.

- ...Только, если сюда перестанут таскаться зеваки со всей Башни и окрестностей.

Жмот мрачнеет. А ему так хотелось увидеть свою физиономию на обложке таблоида. Да, я сурова, но справедлива.

Я возвращаюсь в кабинет, оставляя раздосадованного господина Юто на попечение волшебницы серых офисных будней, на невозмутимую мисс Ван.

- Давай, рассказывай, - небрежно бросает Красавчик между затяжкой и глотком первоклассного виски. - Как тебе удалось уделать братца Фу?

А что тут рассказывать? Просто повезло. Ну-у-у... Или судьба.

Сказительница из меня хреновая, но Красавчик умеет вытянуть историю даже из каменного божка в деревенской кумирне. И ржет он так заразительно, что мне тоже хочется смеяться, толкаться локтями, хлопать себя по бедрам и прикладываться к бутылке. И делить на двоих дорогую сигару.

- Я слишком стар, чтобы разбираться в этой вашей хитрой виртуальности, - философски замечает Тан. - Но тот, кто всё это придумал, был ушлый малый, явно из наших. Это ж надо, народишко сам всё о себе выкладывает. Да еще фотками иллюстрирует! Сплошная экономия на наводчиках.

- Ты не старый, ты -- ленивый, - ласково говорю я, заботливо поправляя его пестрый галстук.

По моим подсчетам Тану чуть больше шестидесяти, не такой он уж и старый. Возраст элегантности для мужчины, как говорят. Жаль только, что у Красавчика вкус пятилетки и воображение попугая. Эти синие, золотистые и бордовые пиджаки с неизменным блеском, эти шелковые рубашки с узорами, вызывающими у неподготовленного зрителя эпилептический припадок, а уж туфли... Они - моя вечная головная боль. Каждая пара, как выстрел в затылок. И почему дядюшка Кента до сих пор удивляется, что я ношу исключительно темные мужские костюмы и белые рубашки?

- Хозяйка Рин, пришли люди покойного брата Ян Чэня, - сообщает мисс Ван. - Вы ведь еще заняты, да? Тогда они подождут.

- Кончай дымить, - приказываю я Красавчику и включаю вытяжку на полную мощность.

Все мои ребята - от стажера до главаря поголовно - знают о важности здорового образа жизни, а новенькие, они же дикие. Их еще придется приучать к порядку.

Когда в кабинете воздух уже искрится от озона, входят эти пятеро. Мое последнее приобретение. А следом - Мелкий (без пиджака, чтобы и тату было хорошо видно, и кобуру с пистолетом) и Жмот (с толстой папкой-сегрегатором, и обложка у неё очень кстати из кевлара сделана). Мда-а-а... Лучше бы я купила еще один пластиковый шар, честное слово.

Смотрю я на великолепную пятерку и словно возвращаюсь на двадцать два года назад. ...Маленькая девочка стоит на веранде старинного дома и мрачно исподлобья смотрит на мужчин, склонившихся в поясном поклоне. Все они в ярких костюмах и рубашках, с толстыми золотыми цепями на татуированных шеях. Все они -- отморозки и завсегдатаи тюрем, каждый третий -- убийца, каждый второй -- мошенник. Так говорит человек, назвавшийся её родным дядей, старшим братом её отца. И отныне эти страшные люди -- её единственная семья. "Ладно. Семья -- это хорошо, - думает та девочка. - С остальным разберусь потом".

Примерно то же самое думаю я и сейчас. Только сейчас я уже не та восьмилетняя сиротка с длинной челкой, комкающая в кулаке подол платья.

Мы с братцами играем в гляделки. Минуту, две, три, пять... Мелкий начинает ритмично дышать -- готовится к началу неизбежного месилова. Жмот... Вот, кого всегда недооценивают. Худой очкарик с маникюром -- что с него возьмешь, кроме девчачьего визга? Примерно так думают всякие-разные придурки, прежде чем отправиться в реанимацию. И только Красавчик Тан спокоен, как священная гора: размазывает козявку из носа по замшевой обивке кресла. Тьфу! Ну, сто раз его просила!

И тут... Нет! Только не это! Сейчас он её съест! Выковырял, полюбовался и уже рот открыл...

Меня передергивает, как от удара током, тошнота к горлу подступает. Видят боги, я сейчас блевану. Вскакиваю с места...

- Позаботься о нас, Старшая Сестра! - вразнобой кричат главари и начинают кланяться. Низко, по всем правилам, даже дядюшке Кенте не к чему придраться.

Вдыхаю-выдыхаю, глубоко и размеренно, дожидаюсь, когда утихнут спазмы в пищеводе.

- Взаимно, братья. Надеюсь, вы, сильные и храбрые мужчины, позаботитесь о своей сестре.

Мисс Ван появляется с подносом очень вовремя. Она, собственно, иначе и не появляется. Шесть крошечных чарочек с вином, выпитых совместно -- это такая же священная традиция, как тавро кланового знака на левом плече.

- Эт самое... от нас тут подарочек... типа, - гнусавит самый страшный -- с рожей, по которой пару раз туда-сюда танк проехал, не иначе. - В знак этой... кхм... уважухи. От братвы... типа, на цветочки. Ага?

И двумя руками протягивает красный толстенький конвертик, перевязанный золотистой ленточкой. Навскидку там тысяч пятьдесят. У Жмота при виде денег глаза горят, как противотуманные фары, а руки сами тянутся.

- Премного благодарна, дорогие братья, - говорю я, принимая увесистую "уважуху". - Но через десять дней я жду отчеты по каждой точке на вашей территории. Я хочу знать всё о каждом игорном доме, зале с автоматами, букмекерской конторе или шашечной. Напрягите своих бухгалтеров, уж постарайтесь, милые мои братцы.

Недюжинная работа мысли отражается на их физиономиях. "Как? - написано там. - И это всё? Мы так легко отделались? Или тут какой-то хитрый подвох?" Да, подвох будет обязательно. Но потом.

- Мне бы очень хотелось, чтобы вы внесли коррективы в свой внешний вид, - говорю я ласково.

- Ась?

Не вопрос. Сейчас объясню доступнее.

- По своим грязным норам, можете хоть в стрингах, хоть в перьях бегать, а в офис ко мне должны являться в нормальной одежде. Усекли? Темный костюм, белая рубашка, галстук синий или черный.

Нельзя с ним без конкретики. Скажешь просто "костюм", явятся в фиолетовом. На шелковой подкладке, из самой дорогой ткани, но фиолетового цвета и с пуговицами из платины. Я не для того три месяца шантажировала хозяина "Жемчужной Башни", выбивая из него помещение под офис, чтобы какой-то недоумок напугал в лифте своим откровенно бандитским видом мирных обывателей.

- Красавчику Тану -- можно! Остальным -- нельзя! Это, надеюсь, всем понятно?

- Слушаюсь, Хозяйка! - хором горланят мои бандиты-разбойники-негодяи.

Ой, кажется, последние слова я вслух сказала. Так, мне надо перевести дух. Вдох-выдох.

- Убирайтесь, - шипит Мелкий. - Быстренько.

Братцы тут же выметаются прочь, бесстыдник Тан допивает виски, а Жмотова лапка цапает воздух в том месте, где только что лежал пухлый конвертик. У Мелкого быстрота реакции все же получше будет.

- Это еще почему? - обижается господин Юто.

- Мы сделаем подношение Отцу, вот почему, - вздыхаю я.

Дядюшка Кента оценит этот жест по достоинству. Долги надо отдавать сразу, не дожидаясь пока нарастут проценты. Лучше, конечно, вообще их не делать.

А теперь я разберусь с Красавчиком. Делаю жест, чтобы нас оставили наедине.

- Что за представление ты устроил, а? - спрашиваю я.

- А что я такого сделал? - кривляется Тан. - Сидел тихо как мышка, даже словечка никому не сказал. Это ты страху на парней напустила. Их, поди, бойцы провожали сюда, как на казнь.

И глаза закатывает, и руки заламывает, и щеки надувает. Актер погорелого театра!

- Я в толк взять не могу, как ты могла вырасти такой снобкой и чистоплюйкой? Твой дядя по молодости на спор пригоршню опарышей сожрал и не поморщился. А твой дед, говорят ложкой...

- Хватит по ушам чесать! Избавь меня от дурацких баек, ага?

Да, я - потомственная бандитка. В девятом поколении, если быть точной. И подозреваю, что от безбашенных, но на редкость живучих предков мне перепало немало редких сочетаний генов. Вопрос в другом -- как туда затесалось то, что Красавчик называет "чистоплюйством"? Может быть, от матери? Обычно у всех людей есть матери, даже если они присутствуют в жизни лишь в виде имени в свидетельстве о рождении. Но это не мой случай. Ни имени, ни фотографии, ни вообще каких-то упоминаний об этой, несомненно, отчаянной женщине до сих пор найти не удалось.

Первое мое осознанное воспоминание связано с Красавчиком, когда он приехал за мной в приют. И в детстве я верила, что именно он и есть мой настоящий папа. Теперь я склоняюсь к версии, что Тан, отправленный боссом за нежданной племянницей, из полусотни сироток просто выбрал ту, которая меньше всех пищала.

- Не дуйся, ребенок. Я помню, что ты пытаешься всех нас немного... это... цивилизовать, типа, - примирительно мурлыкает Красавчик, подкрадываясь ко мне с грацией помойного котяры. - Это всё чертов колледж, там тебе мозги чуток промыли. С мылом.

Как-нибудь, когда настроение будет подходящее, я расскажу, как училась в частном колледже для очень богатых девочек. Я же богатая и к тому же девочка.

- Миримся, ребенок?

А что с тобой еще делать, старый ты... поганец? Но бутылку я у него отнимаю, и заказываю обед в ресторане с сотого этажа, пока старичка на развезло от виски. А мне еще надо поработать.

Думаете, мне кто-то дал это сделать?

Мелкий просовывает голову в открытую дверь и говорит:

- Хозяйка Рин, тут к тебе тот парень пришел извиняться.

"Тот парень" - это очень исчерпывающе, правда?

- Какой еще парень?

- Вчерашний. Которого ты погнала. Ну, этот... в спортивном костюме.

Мой телохранитель молниеносен лишь в момент опасности. Однако, выдавить из него связную фразу в расслабленном состоянии задача порой непосильная. Тем более, что Мелкий уже счел посетителя безобидным, если спросил моего разрешения.

- Пусть войдет.

В мой кабинет просачивается "тот самый" парень -- наперсточник в спортивном костюме. Лохматый-нечесаный, как бродяжка, бандана вокруг шеи намотана, но лыбится, подлец, так солнечно, и отлично понимает, что выглядит сейчас настоящим милахой. И ни растянутые на коленках треники, ни голубиное перышко в волосах впечатлению не мешают. В руках у него корзинка доверху наполненная мандаринами. Моими любимыми -- мелкими, красными, с тоненькой корочкой и удивительно стойким ароматом.

- От всего сердца прошу прощения, Молодая Хозяйка Рин. Я раскаиваюсь и умоляю не держать зла, - говорит он и на колени опускается.

- А почему мандарины?

- Я не знал, что тебе нравится, Молодая Хозяйка, поэтому выбрал на свой вкус, - поспешно оправдывается нежданный гость. - Я люблю такие мандарины с самого детства. Они очень сладкие и пахнут... хорошо.

Аппетитно так носом поводит, облизывается и жмурится.

А уж как я их люблю. И свежие, и сушеные, и в компоте, и в варенье.

- Что ж, твои извинения приняты, эээ...

- Брат Рё. Так меня зовут.

- Мне ты точно не брат.

- А очень бы хотелось, - не унимается он. - Я столько слышал про "Трилистник" и про тебя, Молодая Хозяйка. Я хочу на тебя работать. Я тебе пригожусь, госпожа, вот увидишь.

Наглость, конечно, но обаятельная наглость.

- А ты сейчас чей? Почему хочешь клан сменить?

- Ничейный я. Ронин, если угодно.

С колен он не поднимается, глядит снизу вверх круглыми, яркими от отчаянной решимости глазами. А потом расстегивает курточку и обнажается по пояс. На смуглой коже ни тату, ни тавра, и если бы не шрамы, то можно было бы сказать, как у ребенка, она чиста. Но тело у ронина (теперь верю, да) Рё совсем не детское, как мне почудилось сначала. И лицо тоже. Пожалуй, это Рё старше меня и, сразу понятно, боец он опытный.

- А не жалко расставаться со свободой? - спрашиваю.

А у самой ком в горле ни с того ни с сего. От мандаринки, наверное.

- С жизнью расставаться всяко хуже, э?

- А что натворил?

- Да разное, - уклончиво хмыкает Рё и добавляет: - Не бойся, я не в розыске.

- Мне надо подумать, - отвечаю.

Ронин и не возражает, одевается, кланяется, благодарит и исчезает, а на прощание бросает эдак многозначительно:

- Буду ждать. И не потеряюсь. Я всегда рядом, Хозяйка.

Я остаюсь с мандаринами, похрюкивающим от сдерживаемого смеха Красавчиком и странным чувством, какое бывает когда встречаешь существо с Другой Стороны. Не может быть, чтобы этому стрёмному пацану, покровительствует ками.

- Чего ты ржешь, Тан? Что смешного-то?

- Аж слюнки потекли при виде крепкого мужского тела, да? Аж щечки порозовели.

- Так, - говорю я мрачно. - Козявку доел? Выметайся, старый хрен!

Если вы думаете, что я днюю и ночую в офисе, то вы ошибаетесь. Но и по ночным клубам я тоже не ходок. А смысл, если тусоваться приходится с Мелким. Все равно, что на свидание с собственным котом ходить.

Короче, едем домой. Мелкий на переднем сидении, треплется с Ли о том о сем. Я -- сзади расслабляюсь: сняла туфли, верхнюю пуговицу на рубашке расстегнула, полулежу и слушаю музыку в плеере. Представляю в подробностях, как залезу сейчас в ванну с банкой холодного пива. И уже практически слышу тихий хлопок, когда тянешь за алюминиевое "ушко"...

- Смотри, Мин Джун, как хорошо чувак бежит, - говорит Ли, кивая на зеркало заднего вида. - Спорим на двадцатку, что он нас догонит.

Я тоже оборачиваюсь, но из-за света фар едущих позади машин ничего разглядеть не могу. Чертовы пробки!

- А что там такое? - спрашиваю у Мелкого, по такому случаю высунувшегося в окно по пояс.

- По ходу нашего парня собираются бить.

Опять "наш парень"? И точно -- по тротуару, петляя как заяц, мчится сегодняшний ронин. Нос расквашен, ухо порвано и между пальцами, что крепко зажимают плечо, проступает что-то темное.

- Наверное, я вмешаюсь, - задумчиво так, с ленцой говорит Мелкий.

По всем видно, ему очень хочется кулаками помахать.

- Сначала посмотри кому он так приглянулся, - строго приказываю я. - Если это "драконы", то пусть сам разбирается.

Еще не хватало, чтобы мои люди вступались за какого-то бродягу. Мы и так с "драконами" на ножах.

- Да вроде бы какая-то шпана... - с радостным предвкушением улыбается мой телохранитель. - Ли, останови за поворотом.

Мы немного обгоняем беглеца и тормозим прямо перед его носом.

- О! Приветики! - нервно смеется он, улегшись животом на теплый капот. - Какой приятный вечерок выдался, не правда ли? Мое почтение, Хозяйка Рин!

И лихо салютует мне блестящей от крови, словно лакированной ладонью. Дышит он тяжело, аж язык вывалил.

Тем временем из лимузина выбирается Мелкий. Снимает пиджак, следом рубашку (она дизайнерская, мой подарок) и остается в майке. На самом деле он среднего роста и самого обычного сложения. "Мелкий" - это производное от старого прозвища "Маленький Танк". В смысле, самоходная бронированная стреляющая машина на гусеничном ходу в человеческом обличье.

Первый из преследователей с разбегу налетает на "лобовую броню" Мелкого -- на его пятку, и остается лежать на асфальте, как символ бренности всего сущего. Следующий успевает немного притормозить и даже замахнуться, но Джун уворачивается и кидает гопника через бедро. Строго поверх первого, чтобы оставить себе пространство для маневра, потому что жаждущих его крови становится все больше и больше.

Обычно я люблю смотреть, как Мелкий дерется. Во-первых, это... красиво. Во-вторых, я же, в конце концов, девушка-гангстер, мне как бы положено обожать всякие-разные кровавые зрелища. Но сегодня мне надо удержать на месте Ли, а это, смею заметить, задачка не для слабых духом.

- Я выйду! На минуточку!

- Сидеть! - ору я и впиваюсь в пояс его штанов. - А ну-ка сядь на место, придурок!

Ли дергается, точно собака на поводке, хлопает дверцей и глухо рычит.

- Мелкий без тебя разберется. Сидеть! Рыпнешься -- уволю.

Ли тоже любит драться. Но крутой боец он лишь в собственном воображении. К сожалению или к счастью, не знаю. Мелкому же, стоит мне отпустить ремень, придется не только себя защищать, но и не дать гопникам отметелить водителя. А это весьма непросто. Физиономия у Ли, как магнит притягивает чужие кулаки.

И пока я пытаюсь уберечь Ли от опрометчивого во всех смыслах поступка, Мелкий наносит побои легкой и средней тяжести превосходящим силам противника. Шпана, она бывает очень непонятливая, с первого раза не понимает с кем связалась. Ребяткам, привыкшим глумиться над беззащитным обывателем, только кажется, что они легко справятся с одним-единственным бойцом, если навалятся всем скопом. Из недр бронированного лимузина отлично видно, как Мин Джун ловко пользуется неразберихой, прореживая вражеские ряды. Ему, конечно, тоже прилетело неслабо. Костяшки пальцев разбиты в хлам, на обеих скулах наливаются синяки, из носа кровавая юшка течет. Впрочем, я сомневаюсь, что Мелкий чувствует сейчас боль.

Тем временем кто-то уже вызвал полицию. С её прибытием на поле боя сразу становится веселее от красно-синих сполохов проблесковых маячков, а дубинки стражей порядка вносят разнообразие в количество и качество полученных всеми участниками драки увечий.

- Госпожа, выйдите из машины и покажите ваши документы, - просит легавый, после вежливого постукивания по стеклу.

- Допрыгались, - бурчу я, но делаю так как он говорит. - Любуйтесь, офицер.

В конце концов, не так уж много его коллег держали в руках мое настоящее удостоверение личности.

Я вида не показываю, но происходящее с каждой секундой нравится мне все меньше и меньше. Вместе с зарвавшейся босотой вяжут и моего Мелкого. Непорядок!

- Вообще-то, мы человеку жизнь спасли, - говорю я. - Парня бы насмерть забили.

И на ронина показываю. Тому парамедики накладывают повязку на пробитое плечо, светят фонариком в зрачки, давление меряют. Заботятся, типа. Ладно, он же вроде как жертва.

- Хорошо бы и моему телохранителю оказать первую помощь. Не находите, офицер?

Но страж порядка занят кое-чем поважнее заботы о ближнем. Он лихорадочно обзванивает начальство, докладывая о том какая крупная рыба попалась сегодня вечером в его дешевый сачок.

- Да, капитан! Ямада Рин... Нет, мне не показалось... Так точно, капитан! - кричит он в телефон, и обернувшись ко мне сообщает: - Вам придется проехать со мной, госпожа Ямада.

Боги мои, меня кажется сейчас заберут в участок. Это событие следует отметить -- стаканчиком виски и в календаре.

- Надеюсь, я могу это сделать в собственном автомобиле? Я не сбегу.

Сержант смущенно улыбается, демонстрируя премилые ямочки на щеках.

- Конечно, конечно. Я вам верю, госпожа Ямада, но по правилам вы должны находиться в полицейской машине. Это не я их придумал. Отдайте мне свой телефон. На время. В участке я его непременно верну.

Не драться же с ним, верно? Ну хотя бы не в пластиковом мешке с застежкой-змейкой везут, что уже хорошо.

И выходит, что нас, таких крутых гангстеров, замели в кутузку. За банальную уличную драку. Кому сказать...

В общем, едем в участок. В салоне не столько душно, сколько тревожно. Лично я переживаю за свои брюки, потому что заднее сиденье в полицейской машине подозрительно липкое, а моя одежда -- очень дорогая. Господа полицейские, надо думать, волнуются (и правильно делают) о возможных последствиях задержания наследницы клана. А я им стараюсь не мешать, пусть насладятся собственными страхами по полной. Интересно, я смогу отодрать свою задницу от этой гадости на сидении? Неужели, жевательная резинка? Вот же ж блин!

Внутри участка творится форменное безумие: легавые туда-сюда бегают, дверьми железными хлопают, мужик с окровавленным лицом матом ругается, уличная девка размахивает кружевными трусами, словно флагом, кто-то смачно блюёт прямо на пол. Верите, но я сроду не была в полицейском участке. Кто ж знал, что тут всё то же самое творится, что и у нас в каком-нибудь притоне. В ожидании допроса я осматриваюсь. Ну, что сказать... Дизайн, конечно, примитивный, цвета блеклые, но оборудование функциональное, компьютеры новенькие. Ничего так устроились слуги народа.

Так, а где мой Мелкий? А вот он. Подпер голову буйную обеими руками, на запястьях наручники блестят. Герой, чо!

- Добрый вечер, госпожа Ямада! Меня зовут детектив Дайити.

Я жму протянутую руку и киваю в ответ, не разжимая рта. Из опасений ляпнуть что-нибудь непотребное. Например, предложить высокому, широкоплечему симпатяге подработать у нас в "Золотом Клубе" стриптизером. Если бы все легав... стражи порядка были такими милашками, как детектив Дайити, то организованная преступность в нашей стране стала бы... менее организованной.

- Итак, что же случилось на перекрестке Фабин и Мун-бульвар? - спрашивает детектив.

Я молчу. Наслаждаюсь звуками его бархатного голоса и видом, который открывается через расстегнутые две верхние пуговицы безупречно выглаженной рубашки. Не по Уставу, но так привлекательно!

- Вы здесь исключительно в качестве свидетеля происшествия, вас никто ни в чем не обвиняет, - воркует господин Дайити. - Нужно лишь подтвердить слова вашего телохранителя - господина Мин Джуна.

Еще бы он не изображал голубя мира. Я перед законом чиста и невинна. Владею легальной фирмой по продаже и обслуживанию игрового оборудования, которая исправно платит налоги. А еще я племянница своего знаменитого дядюшки. Но разве это преступление?

Мне и скрывать-то нечего: ехали, увидели драку, Мелк... то есть господин Мин Джун решил вмешаться, потому что всей кодлой валить одного -- это как бы нечестно. И всё.

Я вообще не люблю болтать. И особенно лаконична, если все сорок человек, которые находятся со мной в одной комнате, вдруг замерев на месте ловят каждое слово. И пялятся во все глаза. Даже чувак с расквашенной мордой. Даже Мелкий, для которого мои привычки отнюдь не новость. Ну чего, чего ты уставился на меня, Маленький Танк? Здешнее ярое освещение делает меня неотразимой?

- Возможно, вы узнали кого-то их нападавших? Или раньше сталкивались? Где и когда?

- Нет, господин полицейский, - ворчу я. - Немного не мой круг общения, уж извините. Ничем тут помочь не могу. А вот вы мне, наоборот, можете.

- Чем же?

- Сделайте так, чтобы моему телохранителю, храброму господину Мин Джуну, хотя бы наручники сняли.

Мелкий кровью истечет, но легавых ни о чем просить не будет. У него аллергия на любого представителя власти.

- Тогда, если не возражаете, я задам вам вопрос относящийся к другому делу.

Ой, я даже знаю какой это вопрос!

- Вы ведь знакомы с господином Ян Чэнем?

Так бы сидела и сидела напротив тебя, детектив Дайити, слушала бы и слушала твой голос, но ты меня разочаровал. Разве можно так в лоб расспрашивать скромную девушку со столь зловещей репутацией?

- Я бы хотела сделать телефонный звонок, господин офицер.

Прости, Жмот, но чем бы приятным ты сейчас ни занимался -- сводил ли баланс, листал "Биржевой вестник" или любовался цифрой на своем банковском счету, но придется оторваться и приехать в полицию.

- Что? С наличными?

В голосе господина Юто столько неподдельного, рвущего душу страдания, что им можно наполнить ванну. Но сердце мое тверже камня.

А самому сексуальному детективу нашей доблестной полиции я говорю:

- Извините, но ни малейшего желания рассказывать о господине Ян Чэне у меня нет. Я устала. Спать хочу.

- Пригласить вас официально, госпожа Ямада? - а вот и стальные лезвия в потоке сахарного сиропа обнаружились.

Я тоже больше не пытаюсь быть милой. Потому что я, в общем-то, совсем не милая.

- Да, разумеется, - и добавляю: - Если сумеете доказать, что мы с этим господином как-то связаны.

Боги, что ж он на меня так смотрит. Может быть, хочет поцеловать? Я не против, но кто тогда остановит Мелкого?

- Вам придется подождать немного, госпожа Ямада, - холодно бросает господин Дайити. - Нам понадобится время, чтобы заполнить все необходимые бумаги. Все же ваш телохранитель нарушил общественный порядок...

- Я подожду.

Вот я жду, жду, жду, потом еще жду и снова жду. Зато я выучила еще два грязных ругательства, отполировала до алмазного блеска ногти и полюбовалась на наших естественных врагов в их естественной среде обитания. Так вот, не слишком ли много налогов мы, предприниматели, платим этим беспомощным бездарям?

Близится полночь, а Жмота все нет и нет. Он появляется, когда я почти уже решила сослать его кассиром в самый задрипаный зал игровых автоматов. Да не один, а с тремя нашими юристами. Мужики слегка ошалелые, а потому злые и решительные.

Естественно, господин Юто затмевает своей персоной и избитого алкаша, и шлюху без трусов, и ревущую тетку, и содержимое желудка невменяемого наркомана. Он криклив, нагл и омерзительно точен, когда цитирует статьи из уголовного и гражданского кодексов. Он -- наказание божие для любого полицейского. А все почему? Жмот нипочем не хочет расставаться с денежками. За драку в общественном месте полагается штраф, плюс залог за Мелкого.

- Драка? Вы говорите массовая драка? Господин Мин Джун был один. И, скорее всего, именно он предотвратил убийство! Вы его поблагодарить должны! Что? Вы в своем уме, детектив? Считаете, бандиты гнались за парнем, чтобы с днем рождения поздравить?

Кстати, а как там ронин? Куда же девалась эта никем не приглашенная звезда ночного реалити-шоу? А нет его нигде. Вот ведь скользкий гад! А знаете, что у нас вишенкой на торте? Он, оказывается, добропорядочный и законопослушный гражданин. За любителем покрутить наперсточками в полицейской базе числится только несколько штрафов за неправильную парковку. Вот ведь хитрый лис!

- Юто, плати и пойдем отсюда, - не выдерживаю я.

- Я...

- Плати немедленно.

И одариваю его своим специальным взглядом. Фамильным. От дедушки -- известного душегуба доставшимся. У меня на правой ягодице присохший кусок жвачки, а волосы смердят здешней вонью, и я очень-очень злая.

Жмот всё сразу понимает, лезет в карман за бумажником, и отмусоливает требуемую сумму даже ни разу не всхлипнув.

Пока он это делает, мои юристы уже разобрались с остальными делами. Все свободны, в том числе и Мелкий.

Напоследочек господин Юто, правда, отмачивает свой любимый номер.

- Детектив, - говорит он. - Не хотите приобрести для сотрудников бильярдный стол? Со скидкой отдадим. Очень помогает расслабиться после рабочего дня. И сплачивает коллектив.

И нашу роскошную визитку с церемонным поклоном протягивает.

Легавый только и смог, что сцепить зубы покрепче и желваками поиграть. Но визитку берет и в папочку свою демонстративно кладет. Типа, к делу приобщает.

- Еще увидимся, госпожа Ямада. Берегите себя, - прощается он, сверкая глазами.

Я иду впереди, прикрыв зад клатчем, следом плетется Мелкий, а на пятки ему наступает опечаленный Жмот. На часах - два ночи. Может и впрямь, отправиться сейчас в клуб, пропустить пару коктейлей для успокоения нервов?

Ли ждет нас возле лимузина. А рядом с ним крутится "виновник торжества" - ронин. Помогает зеркальце протирать, мать его.

- Чуваки, - говорю я им всем, замершим в поклоне. - Просто... проваливайте.

И больше ничего не говорю. Ну почему, почему мои самые близкие люди такие редкостные придурки?

Квартиру я купила себе сама в подарок на двадцатипятилетие. И так как точной даты своего рождения я не знаю (и никто не знает), то просто выбрала подходящий день и поехала в риэлторскую контору (там до сих пор помнят мой чемоданчик с наличкой). Открыла каталог и показала на самый дорогой и шикарный жилой комплекс. И не потому, что там певцы, актеры и политики квартир накупили. Если по карте смотреть, то этот дом находится на максимальном расстоянии от родового гнезда, а значит, и от дядюшки Кенты тоже. Вот и вся главная причина. Риэлторша сначала побледнела (я ей честно рассказала, кто я такая и свою фамилию назвала), затем посмотрела на денежки, потом на Мелкого, и рьяно взялась за дело. Через месяц я въехала в апартаменты на 25-м этаже. Точнее говоря, мы въехали: я и мой ками. Ну как мой... Мне принадлежит деревце-сокан, а ками в нем живет.

Как-то я мимо цветочного магазина шла и в витрине его увидела. Маленький такой облезлый кедр. Думала, дерево хозяйское, а оно продавалось. Вот, думаю, удача привалила. Это ж такая редкость: найти бесхозного ками! Купила, не торгуясь. Радовалась еще. Это же не просто кедр оказался, а самый последний росток от древа Бодхидхармы. Так, по крайней мере, утверждает мой ками Сяомэй. Он приврать большой мастер, но насчет своего дерева -- никогда.

Возвращаюсь я, стало быть, домой, на мой 25-й этаж, злая, со жвачкой на заднице и насквозь провонявшая ароматами полицейского участка. А у меня посредине гостиной сидит призрак.

- Сяомэй, какого хрена?

Но ками, который обычно, что твой пес цепной, и близко никакую потустороннюю сущность не подпустит, обернулся палочником и прикидывается сухой веточкой.

И добро бы какого-нибудь героя древности (они прикольные) в гости пригласил, а то ведь братца Чэня нематериальную сущность (такую же стремную, каким и был покойный кланник).

- Чо тебе надо? - говорю, быстро раздеваясь. - Выкладывай и уматывай обратно.

- Бесстыдница! - визжит призрак.

- Ты все равно уже мертвый, - отвечаю и топаю в ванную. - Потерпишь.

Ванная у меня большая, очень большая. С душевой, похожей на кабину космического корабля, джакузи, биде и прочими прибамбасами. Это потому, что у меня комплексы и детская травма. Если бы у вас долгие годы из удобств были железный ночной горшок и пластмассовый таз, вы бы при первой возможности золотой унитаз купили. Мне так врач-психотерапевт объяснил. Я ему верю.

Лежу в джакузи, пузырьки приятно щекочут спину, на щеки намазала крем из бриллиантовой перхоти цилиня(2)... Шучу, конечно. Но стоит эта хрень примерно столько же, и такая же несуществующая, как сказочная тварь. Если бы из людей вдруг исчез весь азарт, и они перестали бы играть на деньги, то я бы из нашего клана сделала косметическую фирму. Прибыль та же, и за такое мошенничество не сажают. Красота!

Так вот, пока я нежусь в пузырьках и омолаживаю лицо, призрак братца Чэня вьется над джакузи, словно черный ворон над полем битвы.

- Ну, - спрашиваю, - насмотрелся на мои сиськи? Говори зачем явился.

- Дались мне твои сиськи. Вообще-то, я поблагодарить пришел, - говорит Чэнь. - За то, что нашла моего убийцу и... это... как бы отомстила за мою безвременную смерть. Черт! С твоей стороны, Рин, неэтично и даже грубо принимать меня в такой обстановке, но ты никогда не отличалась деликатностью, поэтому - прощаю.

А ведь точно, его же в ванне взорвали! Это я не подумала.

- Излагай короче, братишка. При жизни ты был менее болтлив.

С призраками нельзя цацкаться, они только силу понимают. Собственно, как и живые люди. Только живые не могут вселиться в тебя и пожрать душу.

- Ты мне теперь не хозяйка, знаешь ли, - фыркает Чэнь. - Сколько захочу, столько и буду говорить. Хоть до самого утра.

Да, призраки тоже умеют хамить. Как был наглой скотиной, так и остался.

Пока я волосы намыливаю, призрак в унитаз нырнул (видимо, всю жизнь мечтал узнать как там всё устроено), потом из биде вынырнул. Он, что, терпение мое испытывает?

- Чэнь, я жду.

Тот устраивается на подставке для полотенец, словно кот на трибуне, и говорит:

- Понимаешь, у меня сын остался.

Я не удивлена. Чэнь ни одной юбки не пропустил и, понятное дело, наплодил потомства на зависть кроликам. А так как кланник жениться не может, то все эти детишки, какие есть, незаконнорожденные. Я сама такая.

- Парень вообще обо мне ничего не знает, даже не догадывается, что я его отец. Был.

Обычное дело, что уж там. Такое родство далеко не всем по вкусу.

- Я втихаря ему помогал, конечно. Чем мог. И когда тот в университете учился, и потом. Но сын об этом не знает.

Что-то какое-то долгое предисловие получается. Неспроста это.

- Понимаешь, Рин... он -- полицейский, - выдавливает наконец из себя призрак. - Детектив.

А вот это номер!

- На хорошем счету парень, честный и принципиальный. Умный и красивый, - тараторит мертвый гангстер, в общей сложности отсидевший по тюрьмам половину своей неправедной жизни. - Его фамилия Дайити. По матери. Зовут Хиро...

Я едва в собственной ванне не утонула.

- Чэнь, да ты ваще... Ну... блин...

У меня приличных слов не хватает. И не потому, что у старого бандита не может случиться сын-легавый (в жизни всё случается). А из-за того, что всего час тому назад я имела беседу с детективом Дайити и честно любовалась его смазливой мордашкой. Видать, он в мать пошел, так как Чэнева красота, она на любителя была. Чем он этих женщин брал? Хотя...

- Он сейчас как раз расследует твою смерть, - рассказываю я.

Уж не знаю, повод ли это для отцовской гордости или нет, но совпадение удивительное. Или не совпадение?

- Обещался вызвать меня на официальный допрос. Привет ему с того света передать? Вот он обрадуется.

И нервно хихикаю, воображая себе эту сцену.

- В этом вся проблема, - призрак упорно игнорирует мои подколки. - Поганец Фу так всё устроил, что подозрения падут на "драконов". Я-то уж точно знаю. Теперь.

- Да и пусть себе падают. Нам это только на руку.

- Нельзя, чтобы Хиро сшибся с Кохеем...

Был бы Чэнь живым, точно всхлипнул от полноты чувств.

- С наследником "драконов", что ли? - переспрашиваю я осторожно.

Странно это как-то звучит.

- С ним, - обреченно вздыхает призрак. - Кончится всё плохо. Для них, для обоих. Я не хочу ни того, ни другого потерять. Предок должен заботиться о потомках.

Я со всего маху плюхаюсь обратно джакузи. И вся жизнь проносится у меня перед глазами. Боги! Сейчас я помру от смеха.

- Так ты еще и драконову бабу обрюхатил? Чэнь, ты охренел совсем? Бабник! Секс-камикадзе!

А тот лишь смущенно улыбается.

- Так получилось, Рин. Порыв. Страсть. Тебе все равно не понять, но иногда мужчина...

- Ага! Не в силах удержать своего... хм... дракона в штанах.

- Не будь такой пошлой, - огрызается нематериальный Чэнь. - И раз ты уже в это дело втянута, с детективом Дайити знакома и будешь дальше с ним общаться, то сделай как я прошу. Не дай Хиро убить Кохея и наоборот.

Призраки -- наглые и бессовестные твари. Это главное, что надо помнить такому человеку, как я - с даром видеть духов и демонов. Я уже совершила огромную ошибку, позволив Чэню говорить. Гнать его надо было сразу же, едва увидев. А теперь уже совсем поздно. Потому что призрак успевает крикнуть:

- Тебе грозит опасность, Ямада Рин! Опасность из мира духов. Ты должна знать, прежде чем Судьба твоя изменится навсегда.

Вот ведь сука! Успел-таки облагодетельствовать, мать-его! Всё, теперь я обязана отплатить за предупреждение.

- Уматывай, мертвяк поганый! Брысь! Убирайся! В аду без твоей призрачной жопы сковородки стынут!

- Технически ты неправа, - умничает Чэнь из-под самого потолка, где его не достает мокрое полотенце. - Нет никакого ада. Правда, и рая тоже. Там совсем другая концепция, ваще-т...

- Я тебя убью, Ян Чэнь!

- Я уже мертв. И мне действительно пора. Терзать братца Фу во сне угрызениями совести, хехе. Ты теперь знаешь, что надо делать. Вперед, Ямада Рин. Чмоки-чмоки.

И делает красивый нырок в светящиеся потолочные панели.

А я остаюсь посреди ванной стоять -- голая и свирепая.

- Сяомэй! - ору я диким ором. - Что ты наделал, сволочь?

В ответ подозрительная тишина.

Ладно, только дай мне трусы надеть, я сейчас тебе все ножки оборву, букашка мерзкая! Я тебя на помойке нашла, кучу бабок отвалила спецу по деревьям, чтобы твой кедр от грибка вылечить, жертвы приношу каждое полнолуние, ритуалы твои дебильные исполняю, а ты что делаешь? Где благодарность? Где обещанная защита и покровительство? Где это всё?

Выбегаю в гостиную и вижу, что ками по случаю грядущего грандиозного скандала принял человечье обличье. Помню, когда я впервые его увидела, натурально онемела. Вот представьте себе просто нечеловечески красивого юношу: волосы -- черный шелк до самых пяток, брови вразлет, словно ласточкины крылья, очи-звезды, точеный нос, лепестки нежно- розовых губ; тело юного бога в шелковом халате. Представили? Так вот это всё Сяомэй. Сокровище из, так его разэдак, лотоса. Но любование и умиление длятся ровно до тех пор пока оно (в смысле, сокровище) изящный свой рот не открыло.

- Какого хрена ты разоралась, коза драная?

Это он еще вежливо, а главное, цензурно выразился. Остальные его слова мне придется вам переводить.

- Чо ты орешь, истеричка гребанная? Моча в башку стукнула? Пойди отлей, может попустит, - возмущается прекрасный ками, обмахиваясь веером из птичьего крыла. - Ножки она поотрывает. Ишь ты! Я тебе сам ноги оторву и в задницу затолкаю. Если я его пустил, значит так надо, дура ты набитая!

Кому надо? Тебе? В гробу я видела Чэня и обоих его сыночков. Мне больше заняться нечем?

Я уже не ору. Ками мысли умеет читать, вот пусть и читает.

- Тупая ты, как пробка, - шипит Сяомэй и тыкает, главное, тыкает мне в нос вонючими перьями. - Тупее тупого бревна. Твоя задача развести братьев по разным углам ринга. На это твоего крошечного умишка должно хватить, бестолочь.

Нет, ну всякое бывало, но такого... День у меня был тяжелый, вечер тоже не задался, так почему бы не устроить среди ночи перебранку. Мне просто необходимо сейчас же выпустить пар, потому что всё самое паршивое уже произошло, и от просьбы Чэня не отвертеться ни под каким предлогом. И я отрываюсь на Сяомэе, а он, соответственно, на мне. Он меня древним матом обкладывает, а я его - современным. Взаимно пополняем словарный запас, называется.

Да, мой ками -- сквернослов и хам. И по-своему это даже справедливо, ведь живет он у девушки из гангстерского клана, который держит под неусыпным контролем всю подпольную игровую индустрию. "Трилистник" зарабатывает на человеческом азарте и бабки эти не только потные, но и очень часто кровавые. В следующей жизни мне за это воздастся. Но то в следующей! Не в этой.

Какие еще опасности из мира духов? Призрак сказал правду, они не могут лгать.

- Не забивай себе башку, дурында. Сказано тебе: с миром духов я сам разберусь. Вали отсюда.

С этими словами прекрасный ликом (и телом) Сяомэй заваливается на диван и включает плазму на стене.

- Ну чо тут у вас, шмакодявок, происходит? - спрашивает он у ведущей круглосуточного канала новостей. Да, ками тоже разговаривает с телевизором.

Смотрит он чаще всего мультики и порнуху. Но на этот раз, видимо, ками слишком долго гостил в горнем мире. Соскучился. Там время по-другому течет. Тут день -- там столетие.

А я иду, наконец-то, спать.

- Спокойной ночи, урод, - бросаю на прощание и громко хлопаю дверью.

- И тебе, сучка! - летит мне вслед.

Ну вот и помирились.

(2) цилинь -- китайский единорог

День третий

Думаете, мне утром кто-то дал поспать? Сейчас! Не помог даже отключенный телефон.

Просыпаюсь от настойчивого звонка в дверь. Такого долгого, что и мертвый бы из могилы встал. Боги, ну за что мне всё это?

В телефоне сорок вызовов. Из них двадцать пять - от Жмота, десять -- от Красавчика Тана, три -- от дядюшки Кенты, один -- от мисс Ван и еще один... Мне аж подурнело. Мелкий. Мне. Звонил. Утром. В 7.49. Сделать он это мог только с одной целью -- попрощаться перед смертью.

Я сразу воображаю себе темный переулок, разбросанные ящики и Мин Джуна в огромной луже крови. Он ползет из последних сил к телефону. Царапает асфальт, хрипит и кашляет кровью, но тянется к заветной кнопке быстрого набора. Чтобы прошептать последнее "прости" холодеющими губами...

Распахиваю дверь уже морально готовая увидеть братьев по клану с траурными белыми повязками. Даже руки трясутся от нервного напряжения. Открываю, на миг замираю и выдыхаю с облегчением.

- Мелкий... Ты как вообще?

Мин Джун жив-здоров, кроме вчерашних, уже начинающих заживать царапин и пышных синяков, никаких новых кровавых приобретений. Конечности не сломаны, зубы не выбиты. Слава всем Богам!

И тут я замечаю, что за левым плечом телохранителя замерла мисс Ван, а за правым стоит ронин. Все трое в солнцезащитных очках. В руках у мисс Ван сумки из бутиков, а у приблуды -- огромный пакет с чипсами и мотоциклетный шлем.

- Что случилось? - спрашиваю я, холодея всеми потрохами, как рыба, брошенная на лед.

Мелкий, ни слова не говоря, аккуратно задвигает меня вглубь квартиры.

Я даже не успеваю осознать, что в мое личное, почти интимное пространство вторгается прямо сейчас совершенно посторонний тип в спортивном костюме и выцветшей бандане на шее.

- Шикарная квартирка, - шепчет он, оглядываясь по сторонам как провинциальный экскурсант в дворце-музее. - Прям, зависть-зависть.

В рот себе запихивает горсть чипсов и, мерзавец эдакий, языком цокает, разбрызгивая вокруг крошки. И по моему натертому до зеркально блеска полу шлепает своими ногами в дырявых носках. И пальцами своими немытыми по стенам елозит! Рвань ты хитрожопая!

- Что вообще здесь...

Закончить гневную фразу я не успеваю. Мелкий щелкает пультом, включая телевизор.

- О! В самый раз, - бросает он и тычет в экран пальцем.

Ками всю ночь, оказывается, новости смотрел. Вот так номер! На этот раз, вместо мультяшных принцесс, я вижу парочку популярных дикторов, которые на разные лады склоняют мое имя. Затем они демонстрируют снятое вчера вечером любительское видео, где мы с Мелким, Ли и Жмотом бестолково толчемся возле лимузина. И со стороны мы смотримся, как... как самые настоящие бандиты. Особенно я. До чего же я мрачная, оказывается, девица. Глазки узкие, злобненькие, губенки тонкие, сутулая какая-то, хорошо хоть не кривоногая.

А ведущие утреннего выпуска сладкими голосами рассказывают обывателям о том, как вчера вечером доблестные стражи порядка пресекли массовые беспорядки, возникшие из-за кровавых разборок (да, да, они так и сказали!) криминальных кланов. Снова мелькают кадры, где я с наглым выражением на лице сажусь в полицейское авто. И затем крупным планом - расквашенная рожа Мелкого. Боги, им же детей можно пугать!

- Из достоверных источников мы узнали, что госпожа Ямада является наследницей главы гангстерского клана, известного в преступном мире как "Трилистник", - щебечет звезда новостного канала. - В настоящее время клан контролирует...

Мелкий выключает телевизор и опускается на колени передо мной:

- Прости, Хозяйка Рин. Я виноват. Накажи меня, как сама пожелаешь.

- Завязывай с церемониями.

Карать и миловать у меня сейчас нет никакого настроения. Может быть потом, когда я перезвоню дядюшке Кенте. Оправдываться не собираюсь, каяться тоже вроде бы не в чем. Так что будь, что будет.

- Встретимся вечером, - приказывает тот без лишних церемоний и вступительных слов. - Понятно тебе?

Еще бы мне было непонятно. К концу дня мой старший родственник обязательно выяснит откуда растут ноги у этой дурацкой истории и кто заказал слив информации в СМИ. Но чует мое сердце, что без "драконов" не обошлось.

Ронин тем временем нос в холодильник сунул. А там у меня минеральная вода, пиво, растворимая каша и... всё. И вот прямо на моих глазах наглый гад вскрывает пакетик с кашей, высыпает её в рот и заливает сверху минералочкой. И стоит такой, с полным ртом и закрытыми глазами, ждет эффекта. Из какой дыры это чучело выползло, кто мне скажет? Нет, я сейчас ему врежу! Но вмешивается мисс Ван:

- У входа в жилой комплекс собралась толпа журналистов. Большинство из таблоидов, конечно, но есть кое-кто и из серьезных изданий, - докладывает она, настойчиво сопровождая меня в спальню и вываливая на кровать содержимое сумок. - Вам сегодня придется сменить образ.

- Зачем? - отчаянно туплю я, глядя на гору разноцветного шмотья.

- Чтобы вас не узнали, Хозяйка Рин. И так как я видела содержимое вашего гардероба, то взяла на себя смелость кое-что прикупить.

Видимо, у моей секретарши смелости этой неисчерпаемые запасы. Двадцать три черных костюма и тридцать две рубашки чисто белого цвета -- это не прихоть, это мой стиль жизни.

Я роюсь в одежде, прикидывая, как всё это будет смотреться на моей фигуре. И что-то мне совсем невесело. Где-то неподалеку я чувствую присутствие ками. Конечно, стесняться его смысла нет, но Сяомэй не тот че... Короче, потом он мне всё припомнит, каждую мою лишнюю складочку на животе.

- Пожалуй, вот это черное платье...

Крой у него необычный, вырез небольшой, рукавчики и эти вот асимметричные воланы на юбке тоже вроде ничего так. Опять же, черный цвет мне идет. Но к платью отчего-то прилагаются широкие и длинные брюки. Такие длинные, что штанина по полу волочется.

- Чо за фигня? - спрашиваю.

- Очень стильная вещь от модного дизайнера, - вещает мисс Ван. - Вы, должно быть, не обращали внимания, но ваши соседки по дому одеты очень изысканно. Надо соответствовать.

- Давай все же что-то попроще выберем, - предлагаю я, в надежде на джинсы и блузку, и быстренько вношу кое-какие ограничения. - Но только не прозрачное, не слишком обтягивающее и не яркое. И туфли без каблуков.

Мисс Ван молча воздевает руки горе, призывая в свидетели всех богов удачи.

Сходимся мы на юбке (приличной длины), блузке с одной маленькой прозрачной вставочкой и туфлях на огроменной шпильке (тут меня мисс Ван на "слабо" взяла, признаю). Я умею ходить на каблуках. Просто не люблю это делать.

- ..! - невнятно говорит ронин, спешно глотая очередную порцию каши (если считать пустые упаковки, то - шестую), увидев меня в новом прикиде.

А Мелкий ничего не говорит.

- А ты почему здесь тусуешься? - спрашиваю я Рё. - Откуда ты взялся? Как посмел явиться после вчерашнего?

- Он тебя в офис отвезет вместо Ли, - объясняет Мелкий. - Нам сейчас лучше не светиться.

Ронин резво кланяется, усердно изображая верного слугу и на все руки мастера. И сыто облизывается. У! Бездонное брюхо!

- Хорошо, но только на сегодня.

Маскировка, даже такая простая работает идеально. Все ждут мрачную гангстершу, а мимо бодро семенит дорого и стильно одетая дамочка, да еще и с брендовой сумочкой цвета малинового мусса (когда бы я еще узнала, что на свете есть такой оттенок).

Ронин подгоняет здоровенный внедорожник с затемненными стеклами, на котором мы благополучно и незаметно покидаем нашу осажденную врагами крепость.

Если бы не мое опрометчивое обещание данное призраку, то я бы уже летела куда-нибудь на курорт -- ждать пока уляжется шумиха, попивая мохито. Впрочем, я так и сделаю примерно через пару-тройку суток, когда разберусь с "достоверными источниками".

Возьму с собой Мелкого и мисс Ван, размышляю я. Телохранителю хорошо бы отлежаться на солнышке, а секретарша подучит меня всякой девчачьей лабудой пользоваться. Совмещу полезное с приятным.

Пока мы с притихшим ронином (в пузе у него, надо понимать, со страшной силой бурлит каша) тащимся в пробках и стоим на каждом перекрестке, Мелкий привозит мисс Ван в офис с ветерком -- на мопеде. Чтобы, когда я доберусь до своего рабочего кабинета, там все было, как я привыкла -- озонированный воздух, политые цветы и тщательно вычищенные покрытия на креслах и диване.

Но вот за пределами моего стерильного аквариума бушует тайфун. Парни (все в строгих костюмах, как велено, никаких бандитских прикидов!) из "среднего звена"... хм.. "руководителей" явились за указаниями, что само по себе шумное мероприятие. Жмот строит бухгалтеров и менеджеров (чтобы никакая проверка не подкопалась). Водитель Ли страдает без своего лимузина. И вишенкой на торте -- Красавчик Тан в пиджаке леопардовой расцветки, надетом поверх оранжевой в порхающих колибри рубашки. Он сёрфит по телеканалам, выискивая любое упоминание о госпоже Ямаде, прихлебывает из стакана охренительно дорогой коньяк (нашел-таки заначку!) и радуется как ребенок.

- Сегодня ты популярнее президента! - смеется он, не обращая внимание на мое угрюмое "ха-ха".

Потом замечает сумочку.

- Рин! Охренеть ты заделалась модницей! Это же лимитированный выпуск! Где ты её взяла?

И чуть ли не на зубок её пробует: все швы проверил, лэйбл и что там еще есть. А на вид сумка как сумка.

Зато мисс Ван сияет. Во всем что касается тряпок и аксессуаров старый бандит, контрабандист и продавец подделок спец высшего класса. Его похвала дорогого стоит.

- Звонили с трех каналов, приглашали на ток-шоу, - докладывает счастливая мисс Ван. - Я всем отказала.

- Я же говорю, мы на скандале кучу бабла можем наварить. А давай толкнем эту хрень подороже? - предлагает Тан.

И показывает на Шар Судьбы. А что, неплохая идея!

- Только надо его как-то пометить. Символ наш нарисовать где-нить с краю.

Край у шара -- понятие относительное, но Красавчика уже не унять. Он, вооруженный зеленым маркером, вьется вокруг нашего печально знаменитого арт-объекта в поисках места, которое можно назвать краем.

- Не вздумай портить произведение искусства! - злится Жмот.

- Ничего ты не понимаешь, дурень. Да за одно только матерное слово от наследницы "Трилистников" лошье отвалит тысячи. Десятки тысяч!

В глазах Красавчика уже мелькают золотые монеты. И я просто слышу, как победно звенит в его голове воображаемый игровой автомат. Кстати, это мой приказ -- не пускать Тана в залы. А если кто-то из братьев польстится на взятку или прогнется под напором его аргументов, тот моментально отправится на улицу наперстки вертеть.

- Какое слово напишем? Я предлагаю что-то простое...

Идея, к нашему со Жмотом ужасу, находит живой отклик. Присоединяются даже бухгалтеры. А уж кланников и приглашать не нужно, они ввернуть соленое словцо очень даже любят.

- Нет, он не подойдет! Будет как на заборе. Какой интерес?

- Тогда...

- Ты еще нарисуй, как в мужской раздевалке чтобы...

Если бы стены могли краснеть от смущения, мой офис уже окрасился бы во все оттенки пунцового.

Воздух постепенно густеет от смачных и хлестких выражений. Это братцы изощряются в сквернословии. Взмокший Жмот пытается прикрыть арт-объект собственным стройным телом. Ронин трясется от хохота, а в промежутках между приступами смеха точит одну за другой конфетки из огромной хрустальной вазы. Опять у нас дурдом!

- Доброе утро. Вы прекрасно выглядите сегодня, госпожа Ямада. Решили сменить имидж?

Это явился по мою душу детектив Дайити. И теперь прямо-таки пялится на меня, точно я голая стою. Аж неловко как-то.

- Я не вовремя? У вас тут собрание акционеров?

- Не-а, - икает ненасытный ронин. - Срочное совещание маркетингового отдела.

- Ага! Современный креативный подход к продажам, - легко парирует легавый. - У меня тоже есть предложение. Дописать рядышком параграф статьи из криминального кодекса, предусматривающий наказание за публичное оскорбление общественной морали. Для контраста.

А у него еще и чувство юмора имеется?

Ну вот как, как у такого отпетого мурла, каким был братец Чэнь, могло родиться такое смазливое и к тому же сообразительное дитя? Я, должно быть, совершенно ничего не понимаю в генетике.

- А вы, господин Абэ, как тут очутились? Вы же госпожу Ямаду знать не знаете.

О, у ронина фамилия имеется? Это хорошо.

- Так вот мы и познакомились. Должен же я был господина Мин Джуна поблагодарить? - невинно лыбится ронин (а рукой в вазу за конфетой лезет). - И его хоз... щедрую работодательницу тоже.

- Ну и как? Благодарность принята? - любопытствует Дайити и как бы невзначай разглядывает всех присутствующих. Точнее сличает, гад, с полицейской базой данных. А тут у всех, кроме меня и Рё, имеется определенное прошлое. Я -- понятно, но ронин-то как умудрился нигде не засветиться до сих пор? Прямо загадка века.

- Принята, - чеканит Мелкий и желваки на скулах туда-сюда ходят.

Не нравится ему детектив Дайити, прямо вот с самого первого взгляда приключилась меж ними большая нелюбовь.

Но легавый только хмыкает в ответ. Ему, кажется, все нипочем -- и насупленные рожи братьев, и куриной гузкой сжатые губы мисс Ван, и цыканье Красавчика.

- Пройдемте в кабинет, офицер, - приглашаю я нежеланного гостя.

В чертовой юбке задница у меня обтянута и вихляет из стороны в сторону. В воцарившейся тишине я слышу, как скрипят мужские глазные яблоки, провожая каждый шаг. Боги, стыдобища какая!

- Сладкая попка! Вот что мы напишем! - радостно орет из-за полуприкрытой двери Красавчик. - Так. У кого хороший почерк?

- Не смей! - верещит Жмот.

Если бы не детектив, я бы сейчас на диван рухнула и голову подушкой прикрыла. Но вместо этого я усаживаюсь в роскошное кресло (водружаю сладкую попку на трон, как сказал бы Тан) и показываю легавому на его место -- по ту сторону стола. Нет, доверительной беседы в креслах за чашечкой кофе у нас не получится. Я здесь босс!

- Итак, чем же я могу помочь следствию, детектив Дайити?

За дверью Красавчик скандирует "Попка-персик!" и гогочут братцы (а еще шуршат обертки от конфет). Отличная дружеская атмосфера, что уж там.

- Давайте поговорим о Ян Чэне.

Я и не возражаю. Давайте. Как-то даже забавно получается. Господин Дайити излагает факты, которые никого не украсили бы, рассказывая о жизни крайне неприятного и опасного человека, настоящего отброса общества, но при этом кровь этого негодяя течет прямо сейчас у честного полицейского в жилах.

И фоном к моим размышлениям топот и вопль Юто: "Отберите у него маркер!"

- Надо же, а я и не в курсе была, - как ни в чем не бывало пожимаю плечами я. - Не видать, судя по всему, Ян Чэню удачного перерождения.

- Зато наследство он оставил хорошее. Верно я говорю?

"Ты даже не представляешь до какой степени прав, - думаю я. - И ты, легавый, часть этого наследства. Не самая удобная часть. Лучше бы Чэнь деньгами дал".

- Всё может быть.

- Я говорю о том, как быстро вы прибрали к рукам его часть кланового бизнеса, - мурлыкает Дайити и прислушивается к воплям Жмота. Битва за Шар в самом разгаре. - Если говорить терминами понятными господину Юто, то с приобретением доли Ян Чэня вы стали вторым по величине акционером в преступной корпорации "Трилистник". После вашего дядюшки, разумеется.

Я неопределенно хмыкаю в ответ. Сейчас срочно надо решить, что выгоднее: переключить внимание на себя и увести легавых по ложному следу от "Драконов" подальше или тупо слить братца Фу полиции? Себя подставлять ужас как не хочется, а братец Фу нужен мне на свободе. На нем завязаны многие важные вопросы. Что делать?

Прислушиваюсь. Кажется, Красавчика все же удалось утихомирить. Общими усилиями Мелкого, Ли и ронина. Жмота к шуточной драке допускать никак нельзя, он меры не чувствует и может покалечить немолодого уже человека.

- Неужели клану не интересно кто убил брата Чэня?

Я улыбаюсь и заказываю мисс Ван стакан апельсинового фреша и крошечный круассан с клубникой -- для полицейского. Да, я -- снобка. Это всё колледж для богатеньких девочек сказывается.

- Вы ведь спрашиваете чисто гипотетически, детектив Дайити?

- Именно. Чисто гипотетически.

Красивая у него улыбка, зубы ровные, губы четко очерченные. И сам, погань легавая, знает, что нравится девушкам. Это у него врожденное, от папочки, который имел всё, что дышало и носило юбки.

- Так вот, чисто гипотетически смерть... хм... коллеги, тем паче брата, сильно опечалила остальных родственников. Но жизнь-то продолжается. Наследство безвременно усопшего не должно пропадать только потому, что вся семья скорбит.

- А она скорбит?

- Ого! Еще как.

Интересно, на когда дядя наметил порку братца Фу? И где?

- У "семьи" уже есть подозреваемые? Кто-то из соседней недружественной семьи?

Задавая такие вопросы, легавый ступает на опасную тропинку. Нужно его срочно согнать оттуда.

- Если бы семья хотя бы на миг заподозрила, что тут замешаны соседи...

Мы враждуем с "Драконами" давно и кроваво, но их массажные салоны, "парикмахерские" и гостиницы свиданий расположены зачастую стена в стену с нашими игорными домами. Потому что война войной, а деньги всегда важнее распрей. И все же, убей они Чэня на самом деле, кровь бы пролилась обязательно. А кровь -- это, чаще всего, прямые убытки.

- Учитывая, что преступление было совершенно общественно опасным способом, глаза на него никто закрывать не собирается, - предупреждает детектив, глотая круассанчик одним махом, как пес муху. Что-то у них с ронином общее есть. Да! Отменный аппетит!

- Так разве я против? Ваша работа -- найти убийцу. Ищите.

- Но вы и клан не собираетесь помогать, верно?

- Разве я так сказала? Я вам, если разобраться, уже очень помогла, детектив.

- Неужели? - удивляется тот.

- А вы подумайте на досуге.

Еще пару минут он мозолит меня горячим взглядом. Заинтригован? Очарован? Этого еще не хватало!

- Хочу вам сделать комплимент, мисс Ямада. Вам очень к лицу новый имидж. И сумочка идеально подошла. Главное, что не подделка.

А этот откуда в теме? Теперь каждый легавый в брендах сечет? Но -- да, мне приятно, черт возьми.

Я невольно улыбаюсь.

- Даже не знаю куда можно пригласить поужинать такую изысканную леди, - притворно вздыхает детектив.

- Ась?

Я представляю себя и Дайити за уютным столиком в полумраке дорогого ресторана... и белого от бешенства Мелкого за соседним столом, сверлящего ненавидящим взглядом затылок полицейского. И Жмота с мисс Ван (взятую для компании и маскировки), падающего в обморок при виде цен в меню. И ронина, бойко подъедающего все съедобное в радиусе ста метров. И эсэмэски от Красавчика Тана самого похабного содержания. И парочку громил в дальнем углу. И еще с десяток "быков" как бы бесцельно фланирующих туда-сюда по улице. Меня прошибает холодный пот. Ужас какой! Зато теперь вы знаете какова моя личная жизнь. Никакова!

- Я...

- Скажем, послезавтра? Завтра вечером я встречаюсь с господином Макино.

- С "драконом"?

- Да. С той же целью, что и с вами, госпожа Ямада.

"Будь ты проклят, Ян Чэнь! - мысленно кричу я и топаю ногами (тоже мысленно). - Пусть в следующем рождении ты будешь котом. Кастрированным котом у старой карги!"

- Как жаль, - сдавленно блею я, кусая себя за язык. - А у меня как раз завтра свободный вечер.

Детектив поражен своим успехом не менее, чем я - отчаянием.

- Хорошо, я перенесу встречу. Значит, мы договорились?

Я обреченно киваю. Дайити Хиро уходит. Я падаю лицом в столешницу и лежу так еще пять минут.

Все ужасы, которые я только что себе навоображала, сбудутся с неизбежностью рассвета и заката. И молчаливое бешенство Мелкого, и припадок Юто, и жующие челюсти ронина, и пошлые шутки Красавчика, и...

Я. Иду. С легавым. На Свидание. И не просто с легавым, а с сыночком Ян Чэня. Хотя... может быть, этим вечером дядя Кента меня убьет? Можно я просто умру?

Звонит братец Фу.

- Слушай, Рин, - говорит он вместо приветствия. - Помоги мне, а?

Так всегда было, ни "здрасьте" тебе, ни "до свиданья", сразу к делу. Бесцеремонная наглая скотина.

- А ты не опух там, часом? - спрашиваю.

- Ничуть. У меня к тебе деловое предложение.

И голос у душегуба спокойный такой, словно это он не брата-кланника на тот свет отправил, а водички холодной попил.

- Рин, ты отмажешь меня у дяди, а я заставлю СМИ забыть о тебе. Баш на баш. А?

Значит, дядя Кента все же решил устроить показательную порку. Не в переносном смысле, не думайте. Будет как: соберется вся верхушка клана и каждый ударит убийцу палкой столько раз, сколько сочтет нужным, но обязательно до крови. Потом виновник (когда оклемается) выплатит клану немалую компенсацию. А позор ему на всю жизнь останется. Но в прежние времена могли и живьем в землю зарыть, так что прогресс в плане гуманизма налицо.

И все же, дядюшка Кента большой поклонник старых традиций, от порки не отвертеться, пусть братец Фу оставит всякие надежды.

- У меня встречное предложение, брат, - говорю я. - Ты отправляешь в полицию своего исполнителя с повинной. Придумайте жалостливую историю. Ну, например, брат Чэнь обесчестил...

- Че-го?

- Трахнул он девушку...

- Какую девушку? - тупит братец.

- Девушку "быка", который ему потом динамит под ванну подложил. Чтобы прокурор квалифицировал это дело, как убийство на почве страсти. Заплатишь его семье, поддержишь в тюрьме, потом поможешь выйти досрочно. Ты в курсе, что надо делать в подобных случаях.

- А взамен?

- А взамен, дорогой мой брат, я не сдам тебя детективу Дайити. Со всеми доказательствами. Как хитрого и расчетливого убийцу.

- Сдать? Меня? Своего брата?

- Ты своего брата убил вообще-то, - как бы напоминаю я. - Мне необходимо, чтобы дело было раскрыто как можно скорее. Лучше, если преступника поймают и накажут. Пусть и не заказчика, а всего лишь исполнителя, но чтобы все было по правде.

- Зачем это тебе?

- Чтобы ты спросил, сучий пёс! Делай что говорю, или пеняй на себя!

После визита детектива настроение у меня препаршивое и разговор с братцем Фу его только усугубляет. И почему же я должна страдать в одиночестве? Выхожу из кабинета и выписываю трындюлей всей банде... то есть, дружному коллективу нарушителей закона. Достается даже Красавчику Тану, чтобы без специального приказа не устраивал показательный бунт в нашей уютной маленькой психушке.

- Ребенок, не злись. И не обиделся твой легавый ничуть, - отмахивается Красавчик и добавляет после драматической паузы. - Так будем на шаре чего-нить писать?

Вот, что с ним делать, а?

Что мне вообще делать со всеми - с полицейским и единокровным братом его -- гангстером, с приблудным ронином (сожравшим все конфеты до единой и выпившим все запасы кофе), с братцем Фу, с дядюшкой, с вражеским кланом и с тысячей раззадоренных газетчиков и телевизионщиков? А еще эти проклятущие каблуки! И юбка!

Хрен я в таком виде поеду к дядюшке.

В моем офисе, в принципе, можно держать круговую оборону, окна бронированные на случай атаки с воздуха, но, как показывает практика, уютная гардеробная зачастую полезнее оборудованного пулеметного гнезда. Переодеваюсь в привычную одежду (да, опять черный костюм и белая рубашка) и сразу чувствую себя гораздо лучше. И демонстративно не замечаю разочарования кланников. Хорошенького, братцы мои, понемножку.

Ближе к полудню заинтересованная в правдивой информации общественность добирается до подножья "Жемчужной Башни". Внутрь, понятное дело, охрана никого не пускает, но снаружи творится полный беспредел. У каждого выходящего из здания акулы пера и микрофона откусывают по кусочку, в смысле, берут интервью. Офисным барышням это дело очень нравится и они изощряются в выдумках. Затем новостной канал присылает вертолет и штатный фотограф делает снимок, мгновенно облетевший все СМИ и сеть: зловещая фигура женщины в черном костюме, обозревающей лежащий у её ног встревоженный город. Преступная паучиха плетет коварные тенета или что-то в этом духе. Короче, я получаю свои пять минут славы. Весьма сомнительной славы, да.

А тут еще и дядя Кента подливает масла в огонь.

- Рин, какого хрена ты продолжаешь эту бодягу? - спрашивает он, тяжело дыша в трубку. - Не можешь на время залечь на дно, подождать пока всё не утрясется? (а фоном его речи служит злобный лай Боко)

Да я бы рада, но с просьбами призраков не шутят, и от потустороннего на дно не заляжешь. Оно тебя и со дна могилы достанет. А мне нужно в лепешку расшибиться, но развести, как выразился ками, братцев по разные углы ринга.

- Приедешь сегодня в "Нефритовый Лотос". Поговорим, все обсудим.

Так называется лучший ресторан братца Фу. Там у него подпольный тотализатор работает, а в подвале проводятся бои без правил. Ставки бывают просто сумасшедшие.

- Пороть брата Фу будем?

- Обязательно! - чеканит дядя. - Чтобы другим неповадно было. Он у меня до конца жизни не расплатится.

Собственно, я не против надавать поганцу тумаков. Это ведь из-за него у меня теперь неприятности и с миром СМИ, и с миром духов.

Но сначала нужно как-то добраться до ресторана. Призываю на помощь коллективный разум.

- У кого есть идеи, как мне незаметно покинуть "Жемчужную Башню"? - спрашиваю.

Идей, как всегда, много, толковых из них -- мало. Самая оригинальная от Красавчика -- спрятать меня в Шар и вынести наружу. Ну, типа, мы арт-объект продаем.

- А на утро обратно закатить, вроде, нам его обратно вернули?

- И так каждый день, - фыркает Жмот, которому бесконечные покушения на его драгоценную покупку уже надоели до чертиков. - Чем вам Шар Судьбы мешает, не понимаю? В конце концов, это не просто предмет, а долгосрочная инвестиция.

Дискуссия прямо на моих глазах скатывается к проблемам инвестирования в кризисной ситуации на рынке антиквариата и предметов искусства. Я и не подозревала, что Красавчик Тан подался (и не без успеха) в биржевые игроки. Еще и голову ломала, как это он, неизлечимый игроман, ни разу не сорвался.

Но время идет, а решение так и не найдено.

- Я смогу вывезти Хозяйку незаметно, - вдруг говорит временно насытившийся ронин и руку тянет, как школьник.

Его тут же начинают забивать авторитетом.

- Кончай выпендриваться, парень.

- Ну и расскажи, как у тебя это выйдет.

И только Мелкий молчит. Смотрит на загадочно улыбающегося Рё, потом на раздраженную меня и ставит точку в спорах:

- Сделай это.

Если мой телохранитель уверен, значит, и мне не след сомневаться. Но сначала мы сделаем вот что...

- Мин Джун, зайди ко мне.

Если кому я и могу поручить это дело, то только Мелкому. Показываю на пустой стакан, оставленный детективом. Фреш он выдул до капли, слюна осталась на краю. Этого достаточно.

- Мне нужно сделать тест ДНК.

И протягиваю упаковку стерильных перчаток, чтобы в серьезности намерений никаких сомнений не возникло.

Телохранитель приподнимает одну бровь, потом натягивает перчатки и пакует улику в чистый "файл".

- Сравнивать надо с материалом покойного Чэня.

Вторая бровь взлетает вровень к первой.

- Угу. И никому не слова. Никогда.

Укор застывший в глазах Мелкого сразил бы наповал атакующего носорога. Да, да, да, мне очень стыдно.

- Прости. Это не моя тайна. Отчет нужен как можно быстрее.

- Сутки, - говорит тот. - Самое меньшее.

Ну и ладно. Очень надеюсь, что за эти сутки ничего эдакого экстраординарного не произойдет. Или все же заехать по дороге к дяде в храм и хорошенько помолиться кому-то из Богов Удачи?

Мне самой интересно, что придумал Рё, и отчего он так уверен в себе, ведь я даже переодеваться обратно в юбку не стала. Только сумочку захватила. Она мне сразу понравилась -- и фасоном, и цветом (Малинового мусса! Охренеть!)

Пока лифт несет нас вниз, я рассматриваю ронина внимательнее, чем обычно. И словно вижу в первый раз. Смешные вихры на макушке, длинная челка, как у школьного хулигана, бандана на шее и её узелок прямо на кадыке - прыгает туда-сюда, спортивный костюм из тех, что таскают уличные гопники, а на ногах самые дешевые кеды. Вокруг обгрызенных ногтей заусенцы черные, одна щека побрита хуже, чем вторая. Чучело чучелом, одним словом. Но, покусай меня Боко, если у этого парня нет собственного покровителя-ками. Я почти что нюхом чую приторный сандаловый запах сверхъестественного, исходящий от ронина.

Мы спускаемся на подземную парковку, где за каждой машиной по репортеру сидит с камерой наготове.

- Не смотри ни на кого, Хозяйка, только себе под ноги, - приказывает ронин и властно берет меня за запястье. Прямо, как Красавчик Тан когда-то. Очень сильная хватка, уверенная. И почему-то я ему верю и подчиняюсь без вопросов.

Для надежности я зажмуриваюсь и топаю нога в ногу с Рё, стараясь не сбиваться с ритма.

Открываю глаза, когда внедорожник уже катит по вечернему проспекту. Я поверить не могу в то, что произошло с нами.

- Ты сам им глаза отвел или твой ками? - спрашиваю напрямик. - И не вздумай отпираться! Я тоже вижу призраков, демонов и духов.

- Значит, наша встреча -- это судьба, Хозяйка Рин, - смеется ронин. - Практически, шар судьбы. Или воля Небес. Как тебе больше нравится?

- Ты не уворачивайся от разговора. Я тебя спросила, что это был за трюк?

До сих пор я ни с кем не делилась этой тайной, не признавалась никому. Ни дяде, ни Красавчику. А тут какой-то бродячий мошенник не просто из той же породы, что и я оказался, он еще и пользоваться своим даром умеет. С выгодой для себя! Да у меня просто шок и когнитивный диссонанс в одном флаконе. Я тоже так хочу!

- Тут всего по чуть-чуть. Немного психологии, немного наглости и совсем мало сверхъестественного. А твой ками в кедре живет? Стеснительный, да?

Это Сяомэй-то стеснительный? Он однажды прямо при мне самоудовлетворением занимался, скот этот безрогий! Я сейчас очень зла на Сяомэя. Сколько раз просила -- научи колдовству какому-нибудь простенькому. Ни в какую! Жадина!

- А у тебя он где живет? Тоже дома?

- Нет, что ты! У меня и дома-то своего нет сейчас, - отвечает Рё. - Я дружу с ками горы.

И гору называет. Одну из тех священных, что в лесном заповеднике. От зависти я готова повеситься на поводке Боко.

- Так случайно вышло, еще в детстве. Я же деревенский, Хозяйка Рин, - смущенно признается ронин. - Я по этой горе шарился, едва на ногах научился стоять.

Всё с господином Абэ ясно. Если тебе покровительствует могущественный ками священной горы, то закона, легавых, журналистов и прочих напастей можно не бояться. Это только моё хамло бесстыжее ни на что не годно, кроме пакостей.

Смотрю на спидометр, Рё гонит так, словно у него свидание с дорожной полицией запланировано.

- Тебе, небось, ни разу штраф за превышение скорости не выписывали, да?

Он хохочет, да так заливисто, совсем как мальчишка, что и мне хочется улыбаться. Зубы белые блестят, острые. Вот что значит хорошая экология, детство, проведенное в деревне, и здоровый крепкий желудок.

- Теперь возьмешь меня к себе в клан? - спрашивает Рё и лукавым черным глазом косится. - Я тебе пригожусь, Хозяйка Рин.

- Я подумаю, - отвечаю. Просто из вредности. И немного от зависти. Чтобы не всё так уж просто доставалось этому баловню судьбы. А то и ками у него могучий, и в клан примут без испытательного срока. Не жирно ли будет?

- Расскажи про ками горы. Какой он?

- А разве ты не торопишься на встречу с кланом? - вопросом на вопрос отвечает ронин.

А я понимаю, что совсем не хочу участвовать в порке брата Фу. Нет, хорошо было бы ему по яйцам врезать, как следует. А стоять смотреть, как из-под бамбуковых палок летят кровавые брызги, и самой лупить по живому мясу -- не хочу. Прямо тошнота накатила, едва представила себе все в красках.

- Я с дядей должна поговорить. А уж когда мы это сделаем -- до или после экзекуции, уже мне решать. Покатаемся час-полтора, а скажем - в пробку попали.

Рё изумлено таращится на меня секунд пять, но затем везет к реке, в новомодный парк, где молодежь катается на роликах. Там оказывается есть специальное место для парочек на машинах. Вид открывается красивый и в салоне можно покувыркаться безнаказанно.

Но мы-то с Рё не парочка, мы залезаем на теплый капот и сидим там, как бродячие коты на подоконнике. Сияют огнями небоскребы (а ярче всех моя "Жемчужная Башня") и колышется их отражение на черной воде. Я сумочку под зад подложила. Сразу видно дизайнерская вещь -- вместительная, легкая и мягкая, как подушка. Ронин про ками рассказывает, и так мне хорошо, как никогда прежде. Даже, когда в детстве Красавчик на сон грядущий колыбельную пел -- про долю нелегкую разбойничью, так уютно не было. После его песенок мне порой головы отрубленные снились, но это пустяки.

- А лисы-оборотни на той горе живут? - спрашиваю.

Вот честное слово, у меня столько более важных вопросов есть, но на ум приходят только лисы. Дурочка я, да?

- Говорят, что живут, - ухмыляется Рё. - Здоровенные такие. С девятью хвостами. Глазищи -- во! Зубищи -- ого-го!

Обормот вредный! А настырный -- ужас!

- Возьми меня к себе, Хозяйка Рин, - снова просит он. - Я тебе буду каждый день про лисиц рассказывать.

- Сказала же, подумаю еще, - уворачиваюсь я и с сожалением смотрю на часы. - Нам уже пора.

Появляюсь в "Нефритовом Лотосе" слишком поздно, с братом Фу уже закончили и все разъехались. Это нехорошо. Дядя такого мне не скоро забудет и простит далеко не сразу.

А вот и он. Звонок и тот сердитый.

- Как тебя понимать, Ямада Рин? - спрашивает дядя Кента строго. - Я хочу тебя видеть прямо сейчас. Даю тебе двадцать минут.

И это не притворная строгость. Если я что-то знаю о нраве дядюшки (а я очень даже в курсе), то сейчас он просто в бешенстве.

Ронина просить не пришлось, он успел домчать до дядюшкиного дома за какую-то четверть часа.

- Жди меня тут, - говорю. - И что бы ни случилось, внутрь не заходи.

Возле ворот стоит шлюховоз -- тошнотворно-розового цвета тачка, от которой за десять шагов прет дешевыми духами. Я уже говорил, что у дяди Кенты вкусы старомодные, он любит девок, у которых прямо на лбу всё написано. Губы на пол лица и сиськи выпадающие из кружевного корсета -- в ассортименте.

Если он вызвал шлюх, значит порка прошла на "ура", кровь кипит и дядя жаждет продолжения банкета. Основным блюдом будет жестокое веселье с девкой (глупо хихикающей голой куклой в желтом парике, выглядывающей из ванной комнаты), а грызня со мной пойдет как холодная закуска. Такое себе канапе с черной икрой.

- Ты, дрянь такая, от рук отбилась, - рычит дядя Кента прямо с порога. - Давно я тебя уму-разуму учил?

Вообще-то очень давно, почти двадцать лет назад. Но я до сих пор помню ту пощечину. Как у меня голова не отвалилась от удара, до сих не понимаю. Дядя тоже должен помнить, у него шрамы на запястье -- два ряда моих зубов, без клыков, они тогда только выпали.

Я кланяюсь и выдавливаю из себя:

- Я прошу прощение за доставленные неудобства, Отец.

- Ты должна наказать Мелкого со всей суровостью. Балаган с газетчиками - это его вина!

Ничего себе заявочки! Он-то тут причем?

- Нет, это моя вина, - упираюсь я.

- А я сказал: Мелкий - виновен! - орет дядя и швыряет в меня банку из-под пива. Не с целью попасть, а так... типа, мусор к мусору.

Чего он к Мин Джуну докопался-то? Тот, с какой стороны ни посмотри, идеальный кланник.

- Он -- мой человек.

- Он - брат из клана "Трилистника", прежде всего. А значит, мой с потрохами. Хочешь, чтобы я сам употребил власть? Я могу. Мало никому не покажется.

- Хотите убрать от меня по-настоящему преданного человека?

- Пора завязывать с играми в честную бизнес-леди, - кривится, как от кислого, дядя. - Ты -- наследница клана и должна находиться при мне. Здесь, в этом доме. Тогда не будет фотографий, не будет скандалов. Потому что тут у меня не какая-то фирмочка, а логово клана.

- В гробу я видела этот сраный дом, - нет, я не срываюсь на крик, говорю четко, спокойно и по существу. - Я делаю вам две трети прибыли. Я, а не ваши "быки", которые только ребра ломать да почки отбивать умеют.

- Не мне, а клану.

Ах вы ж посмотрите, сколько пафоса на ровном месте. Щеки надул, пузо выпятил.

- Ты определись все-таки с приоритетами, дядюшка Кента. Что главнее -- ты или наш клан?

Я сознательно нарушаю все приличия, обращаясь к нему, как к равному. И дядюшку аж вспучивает всего от злости.

- Короче, мелкая зараза, ты съезжаешь из небоскреба и из своей понтовой квартирки. Завтра же! Переезжаешь ко мне и начинаешь вести себя, как наследница клана.

- А иначе?

Дядюшка омерзительно подмигивает единственным глазом и клыки желтые свои скалит. Ну прям, брат-близнец Боко. Куда, кстати, собачий выродок делся? А псина возлежит в кресле и каждой клеточкой уродливого тела впитывает витающую в воздухе ненависть. Глаза от удовольствия закатил. Еще бы! Его главного врага так унижают! Ням-ням...

- А как наказывают непослушных девчонок? - вопрошает дядя.

- Лупят по щекам?

- Отбирают игрушки. Твои живые игрушки, Ямада Рин.

Он-то думает, что угрозами выведет меня из себя, заставит беситься, просить или же орать. А мне вдруг становится на диво спокойно и легко. Дядюшка Кента, наконец-то, почуял, что мы с ним поменялись местами: я не младше, я -- моложе, а он не старше, он -- старее. Небольшая, но существенная разница, верно? И кто-то (и я даже знаю кто) напел ему в оба уха, что племянница выходит из-под контроля. Практически, уже вышла. Так недолго и власть в клане потерять. А чтобы её не утратить, нужно что сделать? Правильно! Превратить самого сильного и потенциально опасного соратника в "шестерку" на побегушках. Под благовидным предлогом, естественно.

-Угрожаешь мне?

- Предупреж-ш-ждаю, - шипит дядя, видя, что его посулы подействовали как-то не так, как планировалось.

- Я подумаю над твоим предложением, но ничего не обещаю.

Сама не ожидала от себя такой наглости. Дядюшкин глаз тут же наливается кровью, физиономия пунцовеет и волосы на макушке дыбом встают.

- Что? Что ты там лепечешь? Как со старшим разговариваешь, мразь?

Боко тоже возмущен. Он спрыгивает с кресла и бросается на меня с рычанием. У скотины явно мания величия, он считает себя большой и страшной собакой. У дяди, кстати, тоже не всё с головой в порядке. Он мне пощечин хочет надавать. Ему жить надоело, что ли?

Я отфутболиваю псину и отбиваю дядину руку. Главное, удержаться от удара ногой с разворота, чтобы старый скот летел в другой конец комнаты.

Так, Хозяйка Рин, держись! Помни, что бить старикашек нехорошо. Но как удержаться от жгучего желания швырнуть в перекошенную харю что-нибудь? Ну, хотя бы, сумочку. И прямо в нос попасть! Дядя умывается кровавой юшкой, Боко аж заходится от лая, а я покидаю поле боя. Бегом, правда, но зато с высоко поднятой головой.

Ронин уже мечется возле тачки, как пес на цепи -- весь взъерошенный и злой.

- Ну? Что там такое? Что случилось? Ты как, Хозяйка?

- Ходу отсюда, - приказываю я, прыгая на переднее сидение. - И лучше, если ты будешь молчать всю дорогу.

Рё беззвучно закрывает рот на воображаемый замок и выбрасывает невидимый ключ в окошко. Понятливый какой!

Дядюшкины угрозы это очень серьезно, очень-очень. И прежде чем начать действовать, я должна как следует всё обдумать.

"Что же теперь делать?" - думаю я и грызу ногти. Знаю, вредная привычка. В детстве бывало вообще до мяса сгрызала, потом, когда у врача полечилась, вроде прошло. Лет семь держалась, маникюр-бальзам-все дела, думала поборола я эту напасть. Но то, что я только что отмочила, называется -- бунт. Более того, неуважение к авторитету старшего. Наказание за эти проступки воспоследует непременно. Фантазия у дядюшки Кенты богатая, он придумает, как меня побольнее прищучить. Эту сумочку цвета малинового мусса, которой я засветила в лицо главе клана, я буду до конца жизни выкашливать. Но это будет потом, а пока же я сгрызаю свои красивые ноготки под корень. Когда же на мои пальцы становится страшно смотреть, я уже знаю, что мне делать.

Сначала я набираю господина Юто.

- Жмот, немедленно переведи мои личные активы на оффшорные счета.

Тот даже спрашивать не стал зачем и почему мне это понадобилось. Прятать денежки? Через анонимных посредников? Среди ночи? Да запросто. Это же любимое занятие!

Теперь займемся Мелким:

- Мин Джун, - говорю. - У тебя есть шесть часов, чтобы исчезнуть из страны. Лучше всего легально, но как можно дальше. Подумай, где тебе лучше провести следующие полгода.

- Что с тобой? - спрашивает он тоном, от которого хочется выть. - Ты ранена?

- Со мной все отлично. Меня Рё домой везет. А ты делай, как я сказала. О деньгах можешь не беспокоиться.

Последнее о чем станет волноваться Мелкий -- это как раз деньги.

- Мин Джун, со мной действительно все хорошо. А если не смоешься и что-то случится с тобой, то мне будет очень плохо. Понимаешь?

Он понимает, благодарит и отключается. Будем надеяться, что телохранитель понял всё правильно.

Остается только Красавчик. А его спасать не надо. Это он меня спасет.

Звоню ему один раз -- не берет трубку. Звоню снова. Абонент вне зоны доступа сети. Продолжаю вызывать еще и еще. Когда он меня из приюта забрал, то я не умела ждать. Красавчик сто раз объяснит, что выйдет из дома ровно на двадцать минут, я сто раз соглашусь. И только он за дверь, как я начинаю орать благим матом, его звать. И почему он тогда не бросил меня?

- Ребенок, ну чего тебе? - наконец-то отвечает Тан. - Я в постели лежу, с сигарой, с бутылкой и с девчонкой. Имей совесть, а?

- Красавчик, я только что дяде по морде сумкой врезала, - честно признаюсь я.

Тан минуту или две переваривает новость. И первым делом спрашивает:

- Ты бабло спрятала?

- Угу.

Думаю, у друга и защитника -- как гора с плеч.

- Ну, так и не ссы. Я с главарями сейчас перетру. Всё путем будем.

- Тан, там всё очень серьезно, - предупреждаю я. - Он меня решил на цепь посадить.

- Хех, да всё к тому шло, ребенок. Но ты точно баблос распихала по углам?

- Да, точно. Не волнуйся, я всё помню.

Еще бы я забыла урок номер один, преподанный Таном едва ли не на следующий день после знакомства. Мне дядя, купившись на скромный вид, дал денег на мороженое. Красавчик это дело просек, словил в темном уголке, перевернул вверх тормашками и вытряхнул монетки, как из копилки. И снова на ноги поставил, а себе на них пива купил. Урок назывался "Если у тебя завелись бабки, а ты -- сопля соплей, то их надо не в карманах таскать, а прятать понадежнее". Поэтому -- да, сначала прячем бабки.

- Вот и славненько. Езжай домой и спать ложись, я разберусь тут.

Собственно, дело не в том, что главари мне не доверяют. У нас никто никому не доверяет. Либо ты держишь кого-то за яйца, либо тебя держат. Во всех смыслах, да. Система сдерживаний и противовесов, мать её. Опять же, я -- девочка. С девочками в нашей среде совсем не принято считаться. И только у Красавчика получится расписать, что они получат, если в сваре с дядей встанут на мою сторону. Репутацию бабы с мужскими крепкими... амбициями (а не тем, о чем вы только что подумали) я кровью зарабатывала последние десять лет.

И тут я замечаю, что ронин несется по магистрали, словно за нам гонятся демоны. Оборачиваюсь. Не демоны, конечно, но определенно кто-то нас преследует. На трех здоровенных черных тачках. Этого еще не хватало.

- Держись, Хозяйка Рин. Сейчас на мосту мы от них оторвемся, - говорит Рё и притапливает педаль газа.

Слава Богам, что уже ночь и мост практически пустой, иначе аварии было бы не избежать. Но нас все равно догоняют, подрезают и прижимают к ограждению. Таинственные преследователи высыпаются из машин, как горох из стручков.

- Сиди здесь, - бросает Рё и выскакивает наружу, так резво, что я даже крикнуть "Стой!" не успеваю.

Ну куда, куда он против дюжины бойцов? Совсем безголовый! А мозгами шевельнуть чуток, не, не судьба? Обычная гопота на шикарных заграничных автомобилях за отечественными внедорожниками по улицам не гоняется. Значит, кто-то из своих. Либо "лотосы", либо "драконы". Ни тем, ни другим не выгодно делать мне больно. Дядя Кента мне собственноручно морду может расквасить, но, упаси Боги, чужие обидят его наследницу.

Но ронин в такие тонкости не посвящен, а подумать ему лень. Зато ему, видимо, совершенно не лениво меситься с двумя "быками", что подскочили к нашей машине самыми первыми. Одного любимец ками священной горы кидает через себя, ломая руку в локте, второго встречает ударом ноги в живот. И не похоже, что он собирается останавливаться. Даже после первого щелчка предохранителя. Тоже мне нашелся герой-одиночка!

Выскакиваю из машины и ору во всю глотку:

- Перестань! Хватит!

Ронин не сразу, но подчиняется. Раздувает гневно ноздри и что-то бормочет себе под нос, но отходит.

- Воспитанный у тебя... хм... питомец. И храбрый. А куда Мелкого дела? В утиль сдала?

Сказавший это, выходит наконец-то из-за спин своих бойцов. Макино Томоэ -- глава Драконов и старший брат Кохея, собственной персоной. Снизошел, значит, до "какой-то девки из Трилистника", ну-ну.

Был бы здесь Красавчик Тан, он бы заценил шмотки, которые Томоэ напялил на себя великолепного. Точнее, позволил им облечь это идеальное тело. Ну, или как он там привык выражаться?

- Я тебе не рада, Макино, - говорю я. - Какого черта ты вытворяешь?

Обольстительный Томоэ медленно приближается, облокачивается на капот и окидывает меня эдаким снисходительным взглядом главного самца в стаде. Типа, глазами раздевает. Пуговичка за пуговичкой, бретельку с плечика и всё такое... Слюни пускает, кобелина. Вот, как в такой обстановке одеваться женственно?

- А теперь застегни всё обратно, извращенец, и сделай как было, - говорю я. - Пока я не навоображала, как носок моей туфли со всего маху врезается тебе в промежность.

При этом я кровожадно пялюсь на ширинку его брюк, чтобы и его воображение заработало в нужном направлении.

- Ладно, шутки в сторону, - говорит король всех борделей. - Мне надо с тобой поговорить наедине, Ямада Рин.

- О чем?

- О семейных делах.

Ух, как мне это не нравится. Когда улыбаются вот так вот краем рта и демонстрируют при этом клык.

- Тебе уже сказали, что человечество изобрело мобильные телефоны? Зачем было гнаться, устраивать показуху?

Томоэ только руками разводит. Да, я уже знаю, что пристрастие к дешевым понтам не лечится консервативными методами, а отрезать пришлось бы слишком много.

- Давай поговорим наедине, Ямада. Как брат с сестрой.

- У меня нет братьев, Макино.

- Так и у меня сестер не завелось, - парирует он.

Мы отходим в сторонку, оставаясь в поле зрения его охранников и ронина. Если бы не заявленная тема (в моем случае -- слишком актуальная и болезненная), то я бы его послала подальше, честное слово.

- Где ты чучело это окопала? - спрашивает Томоэ, кивая на Рё.

- Где взяла, там уже нету, - огрызаюсь я. - Давай-ка к делу. Чего надо?

Утиль для Мелкого я ему еще припомню!

Смазливая до неприличия физиономия главы клана дивным образом обретает серьезное выражение. Надо же, он умеет не только взглядом раздевать.

- Ты сегодня встречалась с детективом Дайити, - говорит (и это не вопрос) - Он расследует смерть Ян Чэня. Что ты ему сказала?

- Пока ничего особенного. А что?

- Он всё еще считает, что это сделали "Драконы"?

- А это они? - прикидываюсь я несведущей.

- Нет, но я могу предоставить доказательства, что заказчиком был мой младший братец.

Удержать на лице маску спокойствия мне не удается. Нижняя челюсть сама по себе отваливается. Позор тебе, Ямада Рин!

- Решил избавиться от брата?

Неужели узнал про отцовство Чэня? От кого? Когда? У меня аж дыхание сбивается от волнения. Как же я теперь наказ призрака выполню?

Томоэ морщится, как от глубочайшего разочарования во всем человечестве. Это он правильно делает. Если человеческая раса породила такого, как он, подонка, то грош ей цена.

- Я разве изверг какой-то, чтобы родную кровь в тюрьме сгноить? - немного обиженно бухтит он. - Пусть тусуется за океаном, денег ему хватит надолго и я без помощи не оставлю. Но не здесь.

- А если братец сумеет отмазаться?

- Не, Ямада, без вариантов, - хихикает Томоэ. - У меня проколов не бывает. Здесь Кохею тюремный срок будет светить еще очень долго.

- Понятненько, - бормочу я и в голове мысль только одна: "Вот это я вляпалась, так вляпалась!"

Не зря покойный Чэнь вмешался, никакая это не причуда была. Он почуял, что Судьба как игрок в бильярд уже прицелилась кием, намереваясь столкнуть два ярких шара. Но я-то как смогу противостоять высшим силам?

- Ну и? Поможешь мне?

Надеюсь, у меня сейчас глаза не бегают из стороны в сторону, потому что я не представляю, как поступить в этой ситуации. Отказаться? Старший Макино другим способом, но сольет информацию полицейским. Согласиться? А завтра Томоэ узнает про брата Фу (такие вещи в секрете не утаить) и решит, будто я в сговоре с Кохеем. Или, того хуже, стучу на своих же кланников. В свете ссоры с дядей, эти слухи могут мне дорого стоить.

Ладно! Снова последую совету Красавчика, гласящему: "В непонятной ситуации -- начинай торговаться!"

- А что мне с этого обломится? - спрашиваю я. - В чем моя выгода? Ты даешь пинка братцу, детектив закрывает дело, прокурор весь в шоколаде, а что получаю я и мой клан?

- Какая же ты всё-таки меркантильная сучка, Рин, - говорит Томоэ и пялится на мою грудь.

- Госпожа Ямада, - педантично поправляю я. - Или на худой конец -- Хозяйка Рин. В остальном - ты прав.

- Я могу уступить "Трилистнику" кое-какую спорную территорию. Без всяких предварительных условий, - заявляет он и продолжает таращиться на третью сверху пуговицу моей рубашки. Ему там медом намазано?

- Макино, - злюсь я. - Представь, что у меня на лбу выросли сиськи. Так тебе проще будет смотреть в глаза во время разговора.