Школьные войны (СИ)

Часть 3 Вина и искупление: от вражды до примирения

Сотовый зазвонил и Юрий в надежде бросился к нему, но высветившейся номер не предвещал ничего хорошего. Борясь с желанием скинуть, Юрий всё-таки взял трубку.

— Да, — интонацией «Не рад тебя слышать» ответил он.

— Это Ростислав, — интонация на той стороне провода тоже отличалась немногим.

— Странно, что ты ещё помнишь мой номер, — ехидно заметил Юрий.

— Постоянно забываю удалить, — огрызнулся Ростислав. — Я что звоню… Не знаешь, где мой брат?

— А я как раз собирался узнавать у тебя про свою сестру. Вчера он забрал её и с тех пор я их не видел.

— Значит они вместе? — уточнил Ростислав, всячески пытаясь скрыть радость в голосе.

— Как видишь, — сухо прокомментировал Юрий.

— Ух! — услышал он вздох облегчения на другой стороне. — По крайней мере, это значит, что мой брат не пьёт.

— А моя сестра ест, — в тон ему продолжил Юрий.

Впервые в жизни Ростислав и Юрий друг друга поняли.

Когда директор Петропавловской школы вошла в учительскую, яблоку было негде упасть. Она с удивлением взирала на коллег, пылко что-то обсуждающих. Насколько она могла судить, говорили все об одной и той же теме.

— Педсовет, а меня не пригласили? — улыбнулась она. — Что случилось?

— Как, разве Вы не знаете? — удивлённо повернулась к ней одна из учителей.

— Не знаю о чём?

Ученики обеих школ облепили окна, когда Роман и Юлия показались во дворе каждый своей. «Смотрите, кто там!». «Он вернулся?». «Она вернулась?». Удивление, лёгкий трепет царили и там, и там, когда они увидели направлявшихся к школе Романа и Юлию. Все попытки учителей продолжать урок были обречены на провал. Ученики выбежали во двор и смотрели в окна, ожидая, что будет, когда Ростислав и Юрий выйдут на улицу. Юрий молнией выбежал во двор и порывисто обнял сестру.

— Рад тебя видеть, — произнёс он.

— Я тоже, — улыбнулась Юлия.

— Правда, это вовсе не значит, что в отношениях двух школ что-то изменится, — к Ростиславу вернулась его прежняя интонация.

— Я удивился, если бы ты сказал что-нибудь другое, — хитро улыбнулся ему Роман.

— Тогда зачем ты вернулся? — непонимающе посмотрел на него брат.

— Чтобы покончить с этой враждой раз и навсегда, — решительно посмотрела на него сестра.

— Я не успокоюсь до тех пор, пока вы с Юрием не пожмёте друг другу руки, — объявил Роман.

— Мечтать не вредно, — тоном «этого мне ещё не хватало» сказал Юрий.

— Но вредно враждовать, — с вызовом ответила ему сестра.

Заходя в здание школы и проходя по коридору в класс, она впервые не почувствовала отчуждения, ловя на себе иногда восхищённые, иногда сочувствующие взгляды. Мощным невидимым фронтом её окружала молчаливая поддержка тех, кто боялся высказаться.

Директор Петропавловской школы набрала номер мэрии.

— Здравствуйте, Николай Петрович! Я звоню сообщить Вам…

— О двух влюблённых, — не дал закончить ей мэр. — Я уже знаю, спасибо. Через сколько у Юлии закончатся занятия?

— Через 3 часа.

— Значит, через 4 жду вас обеих у себя.

Директор удивлённо положила трубку, пытаясь сообразить, когда же мэр узнал о происходящем. «Наверное, директор Кирилло-мефодиевской школы уже сообщил ему», — подумала она.

За пять минут до звонка, которого ученики ждали с большим нетерпением, в кабинет, где сидел 10 «А», заглянул дежурный.

— Юлия Горячева к директору, — по его тону стало ясно, что он не совсем определился, какую интонацию придать голосу: оповестительную или укоряющую.

Юлия поднялась с места, окружённая такими же удивлёнными взглядами, какой сейчас был у неё. И собралась было сдвинутся с места…

— С вещами, — эффектно добавил дежурный.

— Можно? — она посмотрела на учителя.

— Я не могу возражать директору, — только развела руками она.

Провожаемая непонимающими взглядами и коварными перешёптываниями, Юлия вышла из класса. Довольно улыбнувшаяся ни с того ни сего учительница, максимально оптимистичным голосом продолжила:

— А теперь запишем домашнее задание.

Дежурный, судя по значку, из восьмого класса счёл нужным проводить Юлию до самого кабинета директора. Она неловко постучалась и вошла в приёмную, попутно вспоминая всё, что успела сделать за эти дни. За что её можно было бы вызвать к директору. Ну, разве что, отсутствовала без уважительной причины четыре дня. И из-за этого к директору?!

— Юлия Горячева? — секретарь улыбнулась. — Проходите. Подождите минутку.

После обещанной минутки Юлия зашла в кабинет директрисы. На стенах висели многочисленные плакаты и медали, полученные школой. Кабинет украшали живые цветы. Взгляд Юлии упал на букет, стоящий на столе директрисы. Что-то отличало его от остальных. Вложенная открытка. Директриса проследила за взглядом Юлии.

— Это от мужа, — улыбнулась она. — Об этом я и хотела с тобой поговорить.

— О муже? — не поняла Юля.

— О твоём любимом человеке и конфликте школ, в который вы оказались втянутыми, — продолжила она.

— Вы знаете, с чего всё началось? — задала ей вопрос Юлия.

— Точно нет, тогда я не была директором этой школы. Но учителя рассказывают, что всё началось несколько лет назад на соревнованиях по спортивному ориентированию, когда погиб ученик школы Кирилла и Мефодия. Никто точно не знает, что случилось, но свидетели утверждают, что видели рядом с ним ученика Петропавловской школы, который был рядом, но не помог. Сначала казалось, что инцидент улажен, но уже на следующих соревнованиях ученики школы Кирилла и Мефодия обвинили учеников Петропавловской школы в бездействии. Им ничего не оставалось, как защищаться. Отвечать агрессией на агрессию. Потом была большая потасовка и погром, после которой совместных мероприятий больше не устраивали. Директора обеих школ сняли с себя полномочия и уволились. И нас с директором школы Кирилла и Мефодия назначили на эти места…, - директриса отвлеклась от воспоминаний. — А теперь одевайся.

Не совсем понимая, зачем нужно одеваться, Юлия всё-таки натянула на себя куртку и села в приёмной. Буквально через минуту из кабинета вышла уже одетая директриса.

— До конца дня меня больше не будет, — тоном начальницы объявила она. — До свидания!

Роман вместе с директором прошёл на стоянку, где тот пригласил его в свою машину.

— А куда мы едем? — садясь, спросил Роман.

— На очень важную встречу, — очень деловым тоном с загадочной улыбкой последовал ответ.

Они выехали со стоянки. Роману ничего не оставалось, как наблюдать за меняющимися вокруг пейзажами. Они ехали в центр города, но куда именно, он определить не мог. Машина цвета золотой металлик припарковалась на стоянке рядом с каким-то важным зданием, всем своим видом говорящем о красоте и величии. Всячески стараясь вспомнить, что это за здание, Роман вдруг увидел на стоянке Юлию, тоже выходящую из другой машины.

— Юля! — вырвалось у него, и молодые люди бросились друг к другу.

Погружённый в тёплые объятия Роман уже хотел поцеловать Юлю, как вдруг они оба вспомнили про двух директоров, также находившихся на парковке. Немного стесняясь, они отстранились от друг друга.

— Ничего. Мы не против, — подмигнул им директор Кирилло-мефодиевской школы.

— Юлия Горячева! Роман Меликов! Проходите, не стесняйтесь! Рад вас видеть! — радостно приветствовал их мэр, когда они вошли в его кабинет. — Наслышан о вас. Располагайтесь. Рад, что вы снова вместе…

При этой фразе Роман удивлённо посмотрел на Юлию.

— … Честно говоря, я так переживал, когда вы расстались…

«Откуда он знает?», — по губам прочитал Роман у Юлии. «Без понятия», — ответил тот. Директора тоже непонимающе переглянулись, по ходу понимая, что они этого не знали.

— Итак, будущие почётные граждане города, — с широкой улыбкой начал мэр, когда ребята и директора уселись в его кабинете. — У вас уже есть план?

Юлия и Роман переглянусь.

— Пока… нет, — неуверенно ответил Роман.

— Хотя…, если учесть, что вы только вернулись…, - продолжал вслух рассуждать мэр.

— Откуда Вы знаете? — поражённо спросила Юлия.

— Ну, как это? — непосредственно начал мэр. — Мне м…, - и осёкся. — У меня свои надёжные источники, — переменил он тон. — Позвольте выразить восхищение тем, что, осознавая вражду между школами, вы всё же вернулись и открыто заявили о противостоянии вражде. Вы первая пара, не только открыто заявившая о своих чувствах, но и не ставшая переводиться в другую школу.

— Были другие? — не поверил Роман.

— Были…, - грустно ответил директор Кирилло-мефодиевской школы.

— Но вся правда стала известна только тогда, когда они перевелись, — добавила директриса Петропавловской.

— Кто они? — обернулась к директорам Юлия.

— Математический гений из тогда 9 «А»…, - вспомнила ученика директриса.

— И будущий переводчик с очень большим талантом к языкам из 8 «Г», — грустно добавил директор. — Мы не можем назвать все случаи, но они, несомненно, были.

Роман и Юлия обменялись взглядами, в которых читалось воспоминание двухдневной давности, когда они сами хотели уйти. Чувствуя, что на их плечи ложится огромная ответственность.

— За годы вражды многие ученики переводились в другие школы, — закончил мэр. — Вот почему для нас так важно, что вы остались. Поймите! — с жаром начал он. — Никакие меры сверху не помогут тогда, когда ученики не хотят сотрудничать! Инициатива должна исходить от них самих. И до сих пор не было людей, от которых бы эта инициатива исходила, — он сделал передышку. — Ненависть должна разрушиться изнутри.

— Это ты ему рассказал о Романе и Юле? — выходя на улицу, просила директриса.

— Нет, — начиная понимать происходящее, ответил директор. — Я сам только сегодня узнал.

— То есть, вы были не в курсе нашего расставания? — уточнил Роман.

— Узнали сейчас от мэра, — прояснила директриса.

— Осведомлённость мэра меня просто поражает, — поделилась мыслями Юлия. — Откуда у него такие сведения?

— Нам и самим хотелось бы знать, — улыбнулась директриса.

— У него нет сына, который бы учился в одной из школ? — предложил версию Роман.

— Мы уже проверяли, — поспешил разочаровать его директор. — Ученика по фамилии Лорис нет ни в одной из школ. Точно известно, что у мэра есть сын, но в какой школе он учится, до сих пор неизвестно.

— Может, он скрывается под фамилией матери? — не унималась Юлия.

— Даже, если так. Он бы давно выдал себя, — уверенно опровергла её мысль директриса. — Разве мы этих папенькиных сынков не знаем? Пальцы веером, самомнение выше небоскрёба…

— А что, если он скрывает своё происхождение? — подхватил мысль Юлии Роман. — И старается вести себя как обычный ученик?

— В этом случае он просто ас маскировки, — шутя улыбнулся директор, всё ещё не веря теории ребят. — А как же родительские собрания?

— Может, у него дядя ходит вместо папы, — не желала сдаваться Юлия.

— Бесполезно, — оценила их шансы директриса. — Да и потом, зачем ему это?

— Чтобы не тыкали пальцем! — как само собой разумеющееся высказала Юлия. — Вести обычную жизнь…

Вопрос повис в воздухе, но факт оставался фактом. Мэр был очень хорошо осведомлён о том, что происходило в обеих школах. Причём, как им показалось, с самого начала…

Юлия зашла в класс и, сопровождаемая любопытными, сочувствующими и укоряющими взглядами, направилась к парте. Что-то происходило. Она и Роман уже второй день чувствовали это. Молчаливое, но другое. Едва не упав от подножки, она села за парту и встретилась взглядам с братом, всячески прятавшим небезразличие к ней под маской укора и равнодушия. Класс был вотчиной брата, поэтому ожидать здесь тёплого или хотя бы понимающего приёма было бесполезно. Юрий крепко держал власть едва ли ни во всей параллели и, как и Ростислав являлся непреложным авторитетом и лидером среди старшеклассников. Данное положение, однако, не помешало её соседу по парте едва заметно улыбнуться, приветствуя её, и взглядом указать на внезапно потолстевшую тетрадку. Удивляясь, как она успела так быстро набрать вес за перемену, Юлия открыла её. В середину в беспорядке были напиханы записки. Юлия странным взглядом оглядела класс. Никто не обернулся к ней.

— Класс был закрыт на перемене, — тихо пояснил её сосед. — Но я знаю, что в кабинет заходили, — почти шёпотом пояснил он.

— Роман Меликов, — завуч по воспитательной работе заглянул в 10 «Б» класс. — Пройдите со мной.

Роман вышел за завучем, сопровождаемый любопытными взглядами. Вчера к директору с вещами, сегодня к завучу по воспитательной работе. Роман определенно пользовался популярностью. Чем это объяснялось, оставалось только догадываться.

— Я хочу Вам кое-что показать, — пояснил он, когда они вышли в пустынный коридор и дошли до учительской.

— Это ящик доверия, — показал ему завуч самодельный почтовый ящик, висевший на стене. — Через него ученики обычно отправляют письма тем, с кем боятся встретиться лично. Адресатами могут быть даже учителя. Вот уже несколько лет им пользовались только по праздникам, однако, вчера, заглядывая в него, мы нашли вот это, — завуч указал на кипу писем, лежащих на небольшом столе.

Роман с изумлением подбежал к столу и принялся рассматривать письма.

— Все они адресованы Вам, — продолжал завуч, видя, как Роман открывает первый конверт. — Можете посидеть здесь.

Роман взял первое письмо.

Юлия развернула первую записку с замиранием сердца. «Ты классная!», — прочитала она и улыбнулась.

«Наконец-то нашёлся кто-то, кто смог выступить против вражды».

«Я бы так не смогла заявить собственному брату! Ты молодец». «Ты крутая девчонка! Я сразу это понял, как только ты здесь появилась».

«Давно пора заканчивать с этим безобразием! Вы с Юлей молодцы!». «Юля — просто красавица! У тебя хороший вкус. А в Петропавловской школе все девчонки такие?».

«Встретимся в библиотеке после занятий», — лаконично гласила последняя записка. Подпись не оставляла сомнений: «Друзья».

«Встреча в малом спортзале после уроков».

Дочитав последнюю записку, счастливая и улыбающаяся Юлия увидела лицо брата, всё это время наблюдающего за ней, и бросила ему полный вызова и превосходства взгляд, понятный пока только ей одной.

Запыхавшаяся от бега, она влетела в библиотеку. Оставляя куртку в гардеробе, с интересом оглядываясь вокруг в поисках единомышленников. Кто-то из школьников махнул ей рукой из читального зала, зовя к себе. Юлия шире открыла дверь, вошла… Все стулья, столы и даже полы, покрытые коврами, были заняты школьниками, которые с восхищением и любопытством смотрели на неё. Среди них она узнала соседа по парте, Александра, ребят из параллельных классов, однако большинство: от учеников пятых классов до будущих выпускников были ей абсолютно незнакомы. Все они с неподдельным интересом и восхищением смотрели на вошедшую девушку.

— Здра…вст…вуйте, — переводя дыхание, поприветствовала их она, чувствуя себя абсолютно неловко и понятия не имея, как вести себя в подобных ситуациях.

— Привет, — улыбнулась ей девушка с первой парты.

— Присаживайся, — какой-то парень встал со своего стула и уступил его Юлии, усаживая так, чтобы она видела всех.

— Вы все…, - озирая присутствующих начала Юлия, — против вражды?

— Все? — другая девушка уточнила. — Это те, кого нам удалось собрать. Есть многие, о которых мы не знаем.

— Да, против, — парень, уступивший ей стул, ответил с подоконника. — Лично нам ученики школы Кирилла и Мефодия ничего плохого не сделали.

— Почему же вы молчали всё это время?! — от нахлынувших эмоций Юлия поднялась. — Заяви вы раньше об этом, всё было бы совсем по-другому! Почему раньше не высказали своё мнение?

Молчание в ответ говорило больше, чем когда-либо.

— Мы боимся, — набравшись смелости, произнесла девушка с первого стола.

— Кого?

— Твоего брата и его компании и… остальных учеников, — поддержала её другая.

— Но если вы будете молчать, то ничего не измениться! — пылко возразила Юлия. — Вы хотя бы понимаете, что именно из-за вашего страха всё остаётся по-прежнему! — эмоции рвались наружу. Возмущение и обида хлестали фонтаном из ран души человека, которому пришлось в одиночку противостоять целой школе. — Вы боитесь вмешаться и вражда продолжается! — она смахнула слезу. — Своим бездействием вы только помогаете моему брату и ему подобным! — и отвернулась к полке с книгами, стараясь успокоить нахлынувшие чувства и слёзы.

— Прости нас, — после минутного молчания произнес кто-то сзади. Юля повернулась.

— Мы хотим, чтобы ты стала нашим лидером, — озвучил мысль всех присутствующих парень на подоконнике. Она молча окинула всех взглядом, пытаясь заглянуть каждому в глаза и прочесть…

— Тогда вы должны мне пообещать, — в её голосе зазвучала взрослая твёрдость и решительность, — что поддержите меня.

— Мы… постараемся, — неуверенно ответила девушка с первого стола.

Вечная мерзлота начала таять изнутри, подогреваемая опалёнными сердцами Романа и Юлии…

Ростислав собирался нанести Юрию удар, но тот выставил защитный блок раньше, чем это случилось. Неожидавший такой защиты Ростислав получил удар от Юрия и также молниеносно нанёс следующий.

— Стойте! Остановитесь!

Оба они с удивлением смотрели на возникших из ниоткуда и оказавшимися между ними Юлию и Романа. Другие ученики тоже приостановили драку с выжиданием глядя на четверых молодых людей в середине площадки.

— Брат, это пора остановить! — Юлия смотрела в упор на Юрия.

— Отойди и не мешай, — проскрежетал Ростислав брату, загородившему ему соперника.

— Хватит! — не сводя глаз с брата, Роман одной рукой продолжал удерживать руку Юлии. — Своими действиями вы порождаете ещё большую ненависть, только усиливая вражду между школами! Они такие же, как мы!

— Между нами нет ничего общего! — разъярённо выпалил Ростислав.

— И чем же они отличаются?

— Красными пиджаками!

Несколько секунд Роман и Юлия стояли молча. Юлия повернулась к Роману и, улыбнувшись, предложила: «Одолжишь мне свой пиджак?». Потом почти одновременно они начали снимать свои пиджаки и обменялись ими. На плече у Ромы висел красный Юлин пиджак, а оба плеча Юлии накрывала синяя форма Ромы.

— Что ты теперь на это скажешь? — вопросительно посмотрела на брата Юлия. Лицо брата оставалось непреклонным. — Почти у каждого в этой школе есть родственники, друзья или знакомые, — пыталась достучаться до брата Юлия. — Всем им тоже надоела вражда, но они вынуждены скрывать свои чувства! Пора уступить место миру!

— Да, неужели? — не единому слову не поверил Юрий. Он и Ростислав одновременно окинули взглядом своих людей на площадке. Вдруг стало так тихо. Роман и Юлия тоже посмотрели на ребят. На их лицах читалось согласие, парализованное страхом, и желание поддержать Романа и Юлию, замороженное авторитетами Юрия и Ростислава. Тягостное молчание, подобно мутной тягучей, вязкой жидкости вылилось на площадку, заставляя всех участников увязнуть в нём как в болоте…

— Она права, — стараясь придать голосу как можно больше уверенности, произнёс парень со стороны Петропавловской школы и решительно направился в сторону учеников Кирилло-мефодиевской. — У меня двоюродная сестра учится в школе Кирилла и Мефодия, — он снял пиджак, и они обменялись ими с незнакомым учеником в синей форме, предварительно пожав друг другу руки.

— А у меня там соседка по площадке учится, — с этими словами ученик в синей форме подошёл к незнакомцу в красной, и они сделали тоже самое.

— А у меня там мама работает…

Ошарашенные Ростислав и Юрий, стараясь не выдавать своих эмоций, в шоке наблюдали за тем, как ещё недавние враги пожимали друг другу руки и обменивались пиджаками.

— А я просто за мир во всём мире, — с улыбкой закончил последний, заговорщицки подмигнув Роману и Юлии.

Юрий и Ростислав выжидающе смотрели друг на друга, ожидая, кто прореагирует первым, и словно прося помощи. На площадке ещё оставались несколько человек, пожелавших остаться в пиджаках своей школы и не двинувшихся с места. Они ждали, устремив свои глаза на них обоих. Ждали их слова.

— Каждый волен сам решать, враждовать ему или мириться, — всё ещё держась лидером и сохраняя лицо, вышел из ситуации Юрий. — Но наши счёты с Ростиславом остаются прежними!

Обменявшись гневными взглядами, они покинули площадку. Каждый в своём направлении. Повернувшись к Юлии Роман увидел, как она опустила голову, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами и не расплакаться прямо здесь, на площадке. Они были так близко! А сейчас их словно вновь отбросило на начало марафонской дистанции, превратив из фаворитов в новичков гонок, заставляя вновь пройти все эти 60 кругов… ада. Она не понимала. Отказывалась понимать, почему их братья так упорно оказываются мириться. Он обнял её. Радостные ребята, вовсю обменивающиеся впечатлениями, поздравлениями и рукопожатиями, только сейчас заметили погрустневшую и молчаливую пару. Они подошли ближе, боясь сказать лишнего и не зная, что говорить.

Общественная трагедия стала личной, но он этого она не стала меньше…

Юлия открыла входную дверь квартиры и мгновенно встретилась с взглядом брата, который стоял в её ожидании, оперевшись на шкаф и сложив руки на груди…

Ростислав в задумчивости стоял на балконе, когда, услышав шаги, увидел подошедшего сзади брата.

— Почему ты не хочешь мириться с Юрием? — прозвучал вопрос в напряжённой тишине.

Ростислав зашёл в комнату и приблизился к брату.

— Если бы я запретил тебе встречаться с Юлией, тебя бы это остановило? — таким же тоном спросил он.

— Конечно, нет! — тут же выпалил Роман. — Я не обязан тебе подчиняться.

— То же самое у меня с Юрием, — без намерения давать какие-либо объяснения продолжил его брат. — Это наше личное дело и вам туда лезть не следует!

— Но вы же разрешили нам с Юлией встречаться…, - недоумённо возразил Роман.

— Это было сделано для того, чтобы вы не убили сами себя, — последовал холодный ответ.

— То… есть… ты хочешь сказать…, - всё ещё отказывался верить Роман.

— Что мы по-прежнему против ваших отношений, — ошарашенный Роман не сводил взгляд с брата. — Ваша связь как кость в горле, — в Арктике было теплее, чем сейчас в комнате. — Расстался бы ты с ней по-хорошему. Она на тебя дурно влияет. Хотя, если учитывать, чья она сестра…

Ростислав не успел закончить, оказавшись на полу, сваленный левым кулаком брата. Наученный постоянными драками с Юрием, Ростислав автоматически ответил, едва ли отдавая себе отчёт в том, что делает. Завязалась драка. Потребовалось минута, прежде чем Роман, побеждающий брата вдруг замер, занеся кулак над Славой. В его глазах отразился ужас…

— Меня интересует, как далеко ты зашла в своих отношениях с Романом.

— Я не обязана тебе отчитываться, — попробовала уйти от разговора Юлия, проходя в комнату и снимая форму.

— Я твой брат и имею право знать всё! — негодовал он.

— Мой брат? — не веря, уточнила Юлия. — Где был мой брат три недели назад, когда забыл встретить меня в аэропорту?

Юрий с удивлением посмотрел на сестру. Она не забыла.

— Юрий, я приехала впервые за много лет! Издалека! Я так соскучилась по родному городу, стране, языку, но больше всего по тебе! Я с таким нетерпением ждала, когда самолёт приземлится в аэропорту, чтобы увидеть тебя! Мне никто не нужен был в этом городе так сильно! Но я не дождалась…, - в её глазах отразилась боль и обида.

— По-моему, ты не сильно расстроилась, — констатирующим и ледяным тоном ответил её брат. — И нашла мне неплохую замену!

Звонкая пощёчина была ответом на то, что он сказал.

Когда Роман зашёл в убежище, то увидел Юлию, которая плакала, уткнувшись в лежанку. Он подошёл и сел к ней поближе. Девушка повернулась, открыв заплаканные глаза. На минном поле опустошенности точечными минными снарядами рвались искорки их любви. Их обоих обжигало. Роман нежно провёл лилией по её лицу и затем по телу, доводя до самого пояса. Потом ещё раз с левой стороны. В его глазах отражалась боль. Лёд пустоши, захваченный сверху пожаром любви.

— У нас ничего нет, — тихо произнесла Юлия.

— Мы есть у друг друга, — почти шепотом с ласковой болью ответил он.

Девушка поднялась и, обхватив его руками за шею, утянула на лежанку. Он смотрел на неё сверху, отражаясь в глазах и видя ту же боль, что испытывал сам. Невыносимо больно так любить…

Ростислав проснулся от звука открывающейся двери. Его брат зашёл в ванную и включил воду. Зазвенел будильник, и Слава с силой ударил по нему. Только тогда, когда он собрался и был готов выходить, Роман открыл дверь ванной. Их взгляды встретились, и в красноречивой тишине нельзя было не прочитать немого вопроса Ростислава и боли Романа, не пожелавшего на этот вопрос ответить. Эту встречу взглядов можно было считать утренним приветствием друг другу, после которого Роман направился в комнату, а Ростислав к входной двери. Услышав, как она закрывается с той стороны, Роман кинул взгляд на висевшую на стуле форму. Его воротило от одного её вида. То же самое испытала Юлия, когда тошнотворный комок подкатил к горлу при виде красного пиджака. После того, что случилось, он не может её больше носить. Нет. Слишком жарки были поцелуи, до сих пор тлеющие угольками на его теле. Он открыл дверцу шкафа, подыскивая что-нибудь более ли менее подходящее под школьную форму.

Когда Роман показался в школьном дворе, все вдруг затихли. Прилипшие к окнам на первом, втором и третьем этажах ученики следили за происходящим. Погружённый в свои мысли Роман, подходивший к школьному крыльцу, наткнулся на брата, преградившему ему дорогу.

— По-моему, в уставе школы чётко написано, что ученики должны ходить в школьной форме, — бескомпромиссным и угрожающим тоном проговорил он.

— Я знаю устав школы, — смотря прямо в глаза Ростиславу, произнёс Роман. — Это выражение моей позиции и форма протеста, — отчеканил он каждое слово. — Я отказываюсь носить форму, которая причиняет боль и разлучает брата с братом.

В коридоре второго этажа показалась директриса с завучем по воспитательной работе. Несколько учеников молча открыли ей вид из окна.

— Кажется, вчера что-то случилось, — предположила завуч.

— Боюсь, что всё ещё может случиться, — терзаемая нехорошим предчувствием ответила директриса.

Выходя из кабинета после окончания урока и переходя в другой кабинет, Роман и Юлия, а также Ростислав и Юрий с удивлением обнаружили, что некоторые ученики также предпочли снять пиджаки. После каждого урока их становилось всё больше. Абсолютно незнакомые ребята, оставившие пиджаки в раздевалке или на спинке стула, здоровались с ними, подмигивали, улыбались, всячески давая понять, что ребята не одни. Ростислав и Юрий с ужасом наблюдали, как прежняя власть буквально утекает из их рук. Просёкшие всё учителя, попросили даже учеников начальной школы, находящихся в здании рядом и пока бывших не в курсе конфликта, снять пиджаки. От перемены к перемене росло количество учеников, пожелавших снять школьную форму.

— Итак, дорогие коллеги! — обратилась директриса к учителям, собравшимся в учительской и превратившийся в пчелиный рой. — Надеюсь, вы все понимаете, что ни в коем случае нельзя запрещать ученикам снимать пиджаки и…

На пороге учительской показался нерадивый ученик, не давший закончить речь директрисе. Он как раз относился к тем папенькиным сынкам, для которых деньги решают всё. Был известен своими прогулами и многочисленными вызовами к директору. В приёмной которого его знали в лицо. Странно было, что уже неделю он отличался примерной посещаемостью.

— Извините, что прерываю Вас, — как на многих учениках, на нём не было пиджака. Он ещё и вежливый? — Мы тут с ребятами кое-что придумали и хотим, чтобы Вы нас поддержали.

В руках он держал множество фиолетовых ленточек.

— Я знаю, что Вы всегда были против и учили нас миру. Задавим эту вражду всем коллективом!

В кабинет директора вбежала завуч по учебной части с шокированными глазами.

— Вы… там… видели? — не в силах совладать с эмоциями спросила она.

— Если Вы про то, что больше половины школы ходит без пиджаков, то — да.

— Нет! — всё ещё отходя от шока, продолжила завуч. — Там… внизу… Они заменили флаг с символикой школы на фиолетовое полотно!

Ростислав молча наблюдал за братом, спрятавшимся за углом и говорившим по сотовому.

— Как ты?… Послушай я… Я даже не знаю, как себя вести…, - он провёл рукой по лицу. — Вчера всё случилось так внезапно… Я просто хочу сказать, что очень люблю тебя… И произошедшее ничего не изменит. Ты моё солнышко.

Юрий и Юлия встретились в коридоре. Та попробовала обойти его, уходя от укоряющего и вопросительного взгляда брата, но была схвачена за руку, прежде чем успела. Другой рукой Юрий взял её за подбородок, заставляя посмотреть в глаза, которые Юлия тут же отвела, виновато пряча. Его взгляд поймал розовое пятно на шее, которое она весь день прятала под длинными волосами.

Обуреваемый ненавистью и злобой, а также чувством вины Юрий автоматически взял сотовый и набрал так давно знакомый ему номер. Внутри него рвались снаряды от осознания того, что он сам толкнул сестру в объятия этой сволочи. Чувства требовали выхода. Вызываемый абонент не заставил себя долго ждать и почти сразу взял трубку, словно ожидая звонка.

— Нам надо встретиться и, наконец, поставить точку в этом деле, — потребовал он.

— Согласен, — абонент на том конце провода испытывал те же эмоции. — Где и когда?

Юрий и Юлия были вместе в парке, когда с ним с ошарашенными глазами подбежали Андрей — друг Ростислава и Максим — друг Юрия, все ещё не снявшие пиджаки.

— Фу! Наконец-то, мы вас нашли! — задыхаясь, произнёс один из них.

— Просто… мы случайно услышали обрывки разговора…

— Юрий назначил встречу Ростиславу… Я точно не понял, где…

— Они собираются разобраться…, - с ужасом продолжил другой.

Юлия и Роман беспокойно переглянулись.

— Но мы не знаем этот город так хорошо, — сказала Юлия.

— Есть пара мест, где они могли назначить стрелку. Надо разделиться и найти, — предложил Максим.

Удар. Ещё удар. Драка продолжалась с переменным успехом. Озлобленные виной и потерей авторитета Ростислав и Юрий в полной мере вымещали злость на сопернике. Отомстить за брата. Отомстить за сестру. За себя. За школу. За того, кто был их общим другом. Чтобы паршивец получил по заслугам. Ненависть, заполнившая все углы и щели, затопившая человечность и здравый смысл.

— Перестаньте!

— Остановитесь!

Подобно диким зверям Ростислав и Юрий уставились на брата и сестру.

— Отодвинетесь! — прорычал Юрий.

— Прочь с дороги! — вторил ему Ростислав.

— Мы не двинемся с места, — Юлия была непреклонна.

— Я не позволю тебе даже пальцем тронуть Юлию или её брата, — Роман не сводил глаз с Ростислава.

Через мгновение Юрий сорвался с места, пытаясь нанести удар Ростиславу, но был остановлен Романом, вдруг внезапно возникшим перед ним. Они оба прокатились по краю глубокого оврага и прежде, чем Юрий успел схватить его за руку, Роман резко полетел вниз и недвижимо застыл на самом дне.

— Рома! — вырвался крик из груди Юлии и она медленно начала спускаться вниз.

В глазах Юрия отразился ужас содеянного. Он убил его. А его сестра… Она действительно любит его. Он причинил ей боль. Боль своей сестре. Родной сестре. Зеркальным отражением ужас передался в глаза Ростиславу. Она действительно любит его брата! И они с Юрием…

— Рома! Любимый! — горячим потоком слёзы лились по её щекам, как вдруг она подняла глаза наверх.

— Алло! Скорая, — Слава набрал номер телефона. — Здесь человек упал…

— Юрий? — Юлия не могла найти брата глазами. — Брат! — громче крикнула она, начиная осознавать происходящее. — Юрий! — ещё громче. Его силуэта нигде не было видно. — Юрий, где ты!? — боль в её глазах смешалась с ужасом. Лес не отвечал. — ЮРИЙ!!!

В объятия её поймал Слава, прежде, чем она успела тронуться с места.

— Мой брат…, - рыдая, произнесла она, глядя на него. — Рома…

— Всё будет хорошо, — словно в трансе произнёс Ростислав, понимая, что больше себе это говорит. — С Романом всё будет в порядке. И твоего брата мы тоже найдём.

Подбежавшие через полчаса ученики обеих школ наблюдали, как Романа увозит машина скорой помощи, а его брат не отходит и постоянно пытается утешить сестру пропавшего Юрия. Буквально через час все ученики, учителя и даже родительский комитет обеих школ были в курсе произошедшего. И вопреки тому, что учебный день закончился, все вновь собрались вместе. Сначала ученики, просто подходившие к школе, чтобы обсудить произошедшее. Потом вызванные из дома учителя. Ещё вчера враждующие школы слились в едином порыве и желании помочь Юлии и Ростиславу. Каждый день по радио обеих школ начинался с сообщения состояния Романа и результатом поисков Юрия. Город было решено разделить на участки и тщательно обыскать каждый закоулок. Появившихся во дворе каждого своей школы Ростислава и Юлию тут же окружали плотным кольцом и расспрашивали о новостях. Однако уже три дня Роман находился в коме, а Юрий числился пропавшим без вести.

— Прости нас, — рядом с кроватью в палате Романа стояли два ученика в красной форме. — Мы очень волнуемся за тебя. Возвращайся скорее!

Ростислав и Юлия находившееся здесь, молча наблюдали. Каждый день кто-то из учеников обеих школ приходил навещать и разговаривать с Романом. Палата была уставлена многочисленными подарками и цветами.

В коридоре опершись на стенку, стоял Александр Новиков, разговаривающий с Дмитрием Ворониным, парнем, вручившим ему в своё время бумажку с местонахождением Юрия.

— Ты везде смотрел? — спросил его Дмитрий.

— Да, ребята прочесали весь город. Ума не приложу, где он может быть.

— Может, подключить телевидение? — серьёзно посмотрел на Александра Дмитрий.

— Мы хотим вас попросить присутствовать на совместном ученическом совете школ и выступать от нашего имени, — обратились к Юлии и Ростиславу ученики обеих школ.

— Но выступать должны Юрий и Ростислав, ведь это они начали вражду, — возразила Юлия. — Они и должны её закончить.

— Мы знаем, но пока Юрия не нашли, ты можешь выступить от его имени? Вы те, кому мы больше всего доверяем.

— И выдать себя? — недоверчиво оспорил мысль Александр. — Тебе жизнь спокойная надоела?

— Но почему выдать? — хитро улыбнулся Дмитрий. — Некто из учеников обеих школ, пожелавший остаться неизвестным, позвонил и попросил помощи. Журналисты стопудово клюнут на такую историю. Если Ростислав на весь город объявит, что Роман жив и война закончена, может, тот вернётся.

«Привет, Юрий! Я очень надеюсь, что сейчас ты видишь меня. Если так, я прошу тебя, возвращайся скорее! Давай забудем прежние разногласия! Я не буду подавать заявление. Мы с твоей сестрой очень волнуемся. Она утверждает, что, если ты вернёшься, Роман выйдет из комы. Я очень хотел бы ей верить!».

— Молодой человек! — завуч настойчиво преследовала ученика. — Молодой человек! Я к вам обращаюсь!

«Поздно. Дневной дозор меня поймал», — мелькнула мысль у Дмитрия.

— Здравствуйте! — расплылся в улыбке он.

— Вы уже седьмой день прогуливаете уроки! — возмущённо произнесла она.

— А я-то не знал…, - понимающей ироничной интонацией кивнул он. — Спасибо, что поставили в известность.

— Это безобразие! Я буду жаловаться! — не унималась завуч.

— Сколько угодно. Я уже ухожу, — он двинулся к выходу.

— Как, опять?

— Ну да. Я и пришёл сообщить, что в ближайшие дни меня не будет.

Из окна машины Дмитрий молча взирал на пригородную зону Зеленограда. Ему пришла идея поискать Юрия вне города и уже второй день они с водителем объезжали прилегающие к городу окрестности. Но трасса была пуста. Зеленые деревья, греющиеся под майским солнцем, цветущие поля. Дмитрий не терял надежду. Внезапно его взгляд упал на мужской силуэт, бредущий вдоль встречной полосы.

— Останови! — приказал он водителю и выбежал из машины.

Хмурый, осунувшийся, потрёпанный. Едва ли в этом человеке можно было узнать Юрия Горячева. Но Дмитрий узнал.

Машина затормозила около больницы и Юрий с Дмитрием почти одновременно открыли дверь с разных сторон. Юлия и Ростислав сидели в коридоре, когда услышали шаги. Освященный солнечным светом, бьющим из окна, на другом конце коридора стоял Юрий. Юлия поднялась, несколько секунд ни в состоянии поверить видению. Потом брат и сестра бросились друг другу в объятия.

— Прости меня, — ласково обнимая сестрёнку, произнёс Юрий.

— Рад тебя видеть, — подошёл чуть позже Ростислав и протянул ему руку.

— Я тоже, — улыбнулся Юрий, пожимая её в ответ, а другой продолжая обнимать сестру.

«Здравствуйте, уважаемые телезрители! Мы ведём прямой репортаж со стадиона, где с минуты на минуту должно состоятся официальное заключение мира между Петропавловской и Кирилло-мефодиевской школами. Здесь вы можете видеть, что стадион забит до отказа учениками и преподавателями. На мероприятии также присутствует мэр, пожелавший лично скрепить мир двух школ».

Юрий Горячев и Ростислав Меликов пожали друг другу руки. Стадион взорвался овациями и радостными криками…

Юрий зашёл в палату Романа и, аккуратно повесив на стул новенькую форму, сел рядом с кроватью.

— Это новая форма. В знак примирения между школами со следующего года было решено ввести форму фиолетового цвета. Она отличается только фасоном и символикой школ, — сообщил он Роману. — Но вы с Юлей будете носить её уже в этом году, — он замолчал, набирая воздуха в лёгкие. — Мне нелегко это говорить, но… Прости меня…, - он сидел к нему боком, запустив руки в волосы. — Я совершил непоправимую ошибку, позволив ненависти ослепить себя и несправедливо, что за неё должны расплачиваться ты и моя сестра. Вы оба заслуживаете большего и оба заслуживаете счастья. Я вижу, как она страдает, и это причиняет мне боль. Я люблю её и не могу видеть в таком состоянии. Поэтому, прошу, вернись! Не ради меня, а ради сестры. Знаешь, она с таким нетерпением ждёт каждый день в надежде, что ты очнёшься!

Он не заметил, как пошевелилась рука Романа.

— Как-то я сказал, что ты не имеешь права к ней даже подходить, но я неправ. Я не представляю себе другого человека, настолько идеально подходящего ей.

— А я сомневался, — услышал он сбоку голос Романа и с удивлением посмотрел на кровать.

Непоседливые солнечные лучи били в окно чисто убранной палаты, стремясь весь мир предупредить о наступающем лете.

— Все вещи собрали? — хозяйским взглядом оглядел палату Ростислав, таща в руках сумку.

— Думаю, да, — также оглядывая палату и держа сумку, подтвердил Юрий. — Мы ждём вас на улице! — на прощанье они улыбнулись брату и сестре.

— Пора выходить! — радостно улыбнулась директриса Петропавловской школы директору Кирилло-мефодиевской, увидев на пороге палаты мэра.

— Да, идём, — подтвердил он, и компания пошла по коридору.

— Эй-эй! — в коридор вбежал Александр Новиков. — Вы не так идёте! — остановил он их. — Привет, пап! — махнул он рукой мэру.

— Подожди-ка…, - удивленно посмотрела на него Юлия. — Так ты…

— Да, сын мэра, — словно в смертном грехе сознался он. — Только тс-с-с-с! — он приложил палец к губам. — Пусть это останется между нами. — Так, папа ты в центре, — начал он расставлять всех. — Юлия и Роман по краям. А Вы, — он взял руку директрисы и его взгляд упал на обручальное кольцо, — почему мужа не взяли?

— Мой муж сейчас со мной, — кивая в сторону директора школы Кирилла и Мефодия, сообщила она.

— Мы муж и жена, — поспешил объяснить реплику жены директор Кирилло-мефодиевской школы. — Наши классы враждовали.

— Час от часу не легче! — шутя, заметил Александр. — Так…, - задумчиво посмотрел он на составленную композицию подобно художнику-декоратору. — Вот теперь вы готовы.

— К чему? — не понял Роман.

— Как, вы не знаете? «Конечно, не знаете, это сюрприз», — сделал он удивлённое лицо. — День выписки Романа был объявлен выходным днём, и ученики обеих школ собрались во дворе, чтобы поприветствовать своих героев. Ещё я взял на себя хамство пригласить телевидение. Так что, во дворе не продохнуть.

— Но ведь история вражды уже закончена, — возразила ему Юлия.

— История вражды закончена, — подтвердил Александр. — Но ваша история любви ещё нет. И у неё должен быть красивый финал, — торжественно произнес Александр и исчез в дверях, ведущих на улицу.

Они открыли дверь и оказались во дворе под нескончаемые крики, возгласы и аплодисменты. Всё, куда только попадал глаз, было облеплено школьниками, некоторые из которых забрались даже на крыши. Во дворе в едином унисоне смешались красные и синие пиджаки, и уже нельзя было отличить одних от других. Роман взял руку Юлии за спиной мэра и они улыбнулись друг другу. Это было красивое начало…

Апрель — 1 июня 2008 г.