Шоколадный грог (сборник "Горячий шоколад")

Элда Мингер. Шоколадный грог

Elda Minger BURIED IN HER HEART

(c) Elda Minger, 1999

Глава 1

Эбби Шеридан чувствовала себя так, словно оказалась где-то на краю земли.

Самолет приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса пасмурным февральским днем

незадолго до полудня. Сидя в такси,

застрявшем в плотной пробке, и глядя на дождевые серые тучи, на оперение пальм,

едва не срываемое порывами ветра, Эбби

чувствовала себя очень тоскливо вдали от дома, коим именовала Эванстон -

пригород Чикаго, в котором прожила большую

часть из своих двадцати девяти лет.

В сумочке затренькал сотовый телефон, и Йода, ее палевая чихуахуа,

встревоженно тявкнула. В плохо отапливаемой

машине ей было холодно, и она свернулась клубочком на коленях у Эбби. Хозяйка

закутала собачку полой своего

шерстяного пальто так, что из-под него торчал только черный носик. Обычно такая

непоседливая, сейчас собачонка,

казалось, была утомлена перелетом. Но Эбби знала, что она лишь отдыхает, перед

тем как влипнуть в какую-нибудь новую

передрягу.

- Дядюшка Пэт? - спросила Эбби, поднеся трубку к уху и заранее зная, что это

должен быть именно он, ее дядя,

возглавлявший семейную юридическую фирму в Чикаго. Он уже дважды звонил в отель

"Охара" перед ее полетом и, по всей

видимости, посеял панику в гостинице, где Эбби поначалу должна была

остановиться.

- Ну как там условия? Ты уже в этом пансионе? - Голос дяди был слишком

громким и густым для маленького сотового

телефонного аппарата. - Эбби, ты уже видела Тихий океан?

- Еще нет. Мы находимся в такси на дороге, - ответила Эбби, глядя в окно, по

которому стекали струи дождя, на

огромный безликий корпоративный отель, в котором ей изначально предстояло

провести эту неделю.

Причиной ее визита в Лос-Анджелес была конференция, посвященная некоторым

тонкостям применения законов, но

Эбби не довелось остановиться в отеле, где она проводилась. Номер там был

заказан заранее, но в последнюю минуту им

сообщили, что отель переполнен. И тогда дядюшка стал лихорадочно искать, где бы

ее поселить. К сожалению, южная

Калифорния в любой сезон является местом паломничества отдыхающих и мечтой

участников всевозможных симпозиумов,

поэтому в очень немногих гигантских отелях близ аэропорта можно твердо

рассчитывать на предварительный заказ.

Однако дядюшка приложил недюжинные усилия и нашел для нее небольшой пансион в

пригороде Венис-Бич, к северу от

аэропорта. Ежедневная поездка туда и обратно не должна доставить особых хлопот.

Это можно было сравнить с тем, как

Эбби каждый день ездила на работу в Чикаго.

- Насколько известно из новостей, там идет дождь...

- Да, циклон разбушевался, - сообщила Эбби и, помолчав, решила перейти к

делу: - Когда первый семинар?

Дядюшка откашлялся.

- Именно поэтому я тебе и звоню. Эбби, появилось еще одно осложнение. Похоже,

мистер Камерон прилетит только

вечером в среду. У него возникли проблемы со здоровьем. Поэтому все начнется

только в четверг утром.

Эбби нахмурилась. Она вылетела утренним рейсом в субботу, чтобы сэкономить

несколько часов и отдохнуть в

воскресенье перед напряженными занятиями по контрактному праву. Теперь у нее

неожиданно образовалось еще несколько

свободных дней.

- Мне вернуться? Я тебе нужна?

Дядюшка рассмеялся и ответил:

- Рассматривай эти несколько дней как небольшой дополнительный отпуск.

Погуляй по берегу. Походи по магазинам.

Как Йода перенесла путешествие?

Эбби невольно улыбнулась. Ее дядя обожал животных, особенно собак. Каждая

собака - от огромного ирландского

волкодава до ее крохотной чихуахуа - пользовалась его безраздельной любовью. И

надо признать, собаки платили ему

полной взаимностью.

- Она прекрасно себя чувствует. В бизнес-классе все были от нее в восторге.

- Эта маленькая плутовка очарует кого угодно. Ну что ж, шлепни ее за меня и

постарайся уберечь от неприятностей,

пока вы обе не вернетесь домой.

- Непременно. И спасибо тебе за то, что нашел для меня этот пансион. Уверена,

он окажется симпатичным.

- Думаю, тебе действительно там понравится. Даже представить себе не мог, что

отель, в котором проводится

конференция, окажется таким забитым.

- Не сомневаюсь, в пансионе мне будет гораздо лучше. - Эбби хотела успокоить

своего заботливого дядюшку, который

всегда старался обеспечить племянников всем только самым лучшим.

Попрощавшись, она сунула телефон в сумочку, откинулась на спинку сиденья и

почесала Йоду за ухом. Собачка

заскулила и сочувственно посмотрела на хозяйку, вызвав у той улыбку.

Как невероятно понятливы собаки! Эбби изо всех сил старалась не выдать своего

настроения, но Йода, как всегда,

почувствовала, что что-то не так.

Водитель свернул с бульвара Сенчури на свободную улицу, ведущую на север, к

океану и пансиону, и стал набирать

скорость. Эбби закрыла глаза. Перед мысленным взором возник огромный безликий

отель, в котором она чуть было не

поселилась, и девушка вдруг обрадовалась тому, что в ее жизни случился такой

неожиданный поворот.

Она продолжала гладить Йоду по головке, и та время от времени умиротворенно

вздыхала. Сама же Эбби уже довольно

давно не чувствовала себя умиротворенной, а тем более счастливой. И в последние

полгода, о многом передумав, решила,

что нужно как-то менять свою жизнь.

Эбби представляла собой почти классический пример юриста, по окончании

колледжа обнаружившего, что

юриспруденция - не ее призвание. То, что во время учебы казалось весьма

привлекательным, на деле обернулось тоскливой

рутиной, которая душила Эбби.

- Я хочу это бросить, - вслух сказала она самой себе, и Йода снова заскулила.

Эбби легонько похлопала собачку по спине, успокаивая, но невеселые мысли не

покидали ее. Когда Эбби охватывало

такое настроение, Йода была для нее идеальной компаньонкой. Самое замечательное

в собаках то, что они никогда тебя не

осуждают. Йода просто обожала ее, а Эбби сейчас очень нуждалась в такой

поддержке. Она не знала почему, но все чаще ей

казалось, что в последние годы она все делала не так. Принимала неверные

решения, совершала неправильные поступки -

все, все было не так. Вся ее жизнь казалась Эбби неправильной, хотя, когда

настроение улучшалось, она понимала, что

неверно так думать. Вредно для нее же самой.

- Ну вот и он, - сказал водитель, делая поворот.

Эбби так погрузилась в свои грустные размышления, что в первый момент даже не

поняла, о чем речь. Но взглянув в

окно, увидела океан. Он был великолепен. Эбби принадлежала к тем, кто

предпочитает морское побережье зимой; она

вообще больше любила туман, чем жару и яркое летнее солнце. Взглянув в другое

окно, девушка увидела дом, где ей

предстояло прожить неделю, и сразу же влюбилась в него.

Особняк, покрытый серой кровлей, казалось, вырастал из тумана, словно

спасительный корабль посреди штормового

моря. В окне на фасаде шторы были раздвинуты, и из него лился приветливый свет

единственной лампы - согревающее

душу пятно посреди мрачной непогоды, контрастирующее с видавшими виды тентами,

полоскавшимися на ветру.

"Погребенное сокровище" - сообщала надпись, сделанная изящными летящими буквами

на ярко-красном полотнище. Под

ней был нарисован коричневый сундук, доверху набитый золотыми монетами, и ярко

раскрашенный попугай с

распростертыми крыльями на откинутой крышке сундука.

Этот дом на берегу был похож на обитель большой счастливой семьи. Эбби живо

представила себе детишек, сбегающих,

весело смеясь, по ступенькам крыльца прямо к океану с ведерками, совочками и

игрушечными корабликами в

сопровождении матери и отца, которые тащат тележку с пляжным зонтиком, шляпами и

корзинкой, полной всевозможной

еды для пикника. У девушки даже глаза защипало на секунду, и она, поморгав,

прогнала трогательное видение.

- Неужели это действительно здесь? - с сомнением подумала Эбби вслух и,

сообразив, что водитель ждет, когда она

выйдет из машины, добавила: - Да. Благодарю вас.

Омытые дождем сверкающие растения - желтые, нежно-розовые - и несколько

искусно расположенных папоротников

придавали художественную законченность дорожке, ведущей к дому. Подойдя поближе,

она рассмотрела внизу на

полотнище другую, сделанную более мелкими буквами надпись: "Владелица - Молли

Доусон".

Эбби полной грудью вдохнула соленый воздух океана. В ее жизни так давно не

было никаких, даже самых

незначительных приключений, так давно ничто не выходило в ней за рамки

обыденности, что теперь, поднимаясь по

ступенькам к двери этого дома, казалось, излучавшего гостеприимное тепло и свет,

мисс Шеридан решила хоть на несколько

дней изменить свою жизнь.

Эбби захотелось притвориться, будто она вовсе никакой не юрист.

Они быстро освоились в отведенной им комнате. Эбби всегда брала Йоду с собой

в деловые поездки; чихуахуа -

маленькая собачка, и ее можно провозить в салоне самолета, разумеется, в клетке.

У Йоды были свои особые повадки. Как только самолет отрывался от земли, она

начинала царапаться в дверцу, требуя,

чтобы ее выпустили и дали возможность участвовать во всем, что происходит

вокруг. А если вокруг ничего не происходило,

Йода сама становилась зачинщицей разного рода происшествий. Такой уж она была.

- Ну что, чем займемся? - спросила хозяйка, привычно обращаясь к собачке так,

словно та прекрасно ее понимала.

Эбби и в самом деле считала, что Йода понимает все. Псинка соскочила с

кровати, подбежала к мягкому креслу у окна,

запрыгнула на него и, скребя лапой по стеклу, отрывисто залаяла.

- Гулять? В такую погоду?

Йода гавкнула настойчивее.

Ну что ж, обе они со Среднего Запада и дождь им не в диковинку. А подышать

свежим морским воздухом после

кондиционированного самолета и душного такси будет очень приятно. Порывшись в

дорожной сумке, Эбби достала поводок,

и через несколько минут они уже шли по прибрежному песку вдоль кромки воды под

моросящим дождем.

- Йода, рядом!

Ну что делать с собакой, которая и шести фунтов не весит, а ведет себя как

волкодав! Несмотря на все пройденные

собачьи академии, Йода продолжала нестись вперед так, что хозяйке приходилось

бежать за ней. Эбби остановилась и в

рассеявшемся тумане увидела, как ее собачонка мчится по направлению к куче

отвратительных водорослей.

- Йода, фу! Я не... - Эбби запнулась; в водорослях что-то шевелилось, темное

и покрытое шерстью.

Эбби почувствовала внезапный страх. Меньше всего ей хотелось бы видеть, как

Йоду пожирает некое морское чудище,

выброшенное штормом на берег. Но собачонка уже на всех парах неслась к комку

мокрой спутанной шерсти и яростно лаяла;

потом она остановилась и воззрилась темными преданными глазами на хозяйку,

словно вопрошая: "Ну и что будем делать?"

Эбби опустилась на колени, полностью игнорируя тот факт, что ее серые

шерстяные брюки мгновенно намокли,

склонилась ниже, и... увиденное произвело на нее душераздирающее впечатление.

У кошки была маленькая круглая мордочка перса и изящные ушки. Длинная темная

густая шерсть промокла насквозь,

нити водорослей, зеленых, с маленькими луковками, оплели все ее тельце. Но

взгляд Эбби был прикован к... леске, туго

затянутой вокруг шеи.

О нет!..

Осторожно, очень осторожно Эбби протянула руку и коснулась спутанной шерсти

на головке между ушами. Кошечка

устало открыла глаза цвета темной меди, их взгляды встретились, и Эбби поняла,

что животное уже ни на что не надеется.

Вокруг тем временем собралась небольшая толпа: невысокий коренастый

мексиканец с тремя детишками; два юных

любителя серфинга, у одного из которых были длинные рыжие волосы и серьга в

носу; мать с дочерью, державшие в руках

по стаканчику мороженого. Увидев несчастную кошку, мать быстро отвлекла внимание

девочки, и они обе, в одинаковых

плащах, заспешили прочь.

Ну почему ножниц никогда нет под рукой, когда они нужны? Эбби оглядела

собравшихся.

- У кого-нибудь есть что-то, чем можно разрезать леску?

- У меня, - ответил внезапно появившийся откуда-то высокий мужчина.

Он опустился на колени рядом с Эбби и, похоже, моментально оценил ситуацию. У

вымокшей до нитки кошки не было

даже сил испугаться, когда человек достал довольно большие ножницы и осторожно

разрезал смертельную петлю.

- Ее нужно отвезти к ветеринару, - сказала Эбби, сняв с себя шарф и закутав в

него дрожащую кошку.

- У меня здесь машина, и я знаю хорошую лечебницу, - сказал незнакомец.

- Отлично.

Они уже довольно долго ехали в машине - кошка на руках у Эбби, Йода у ее ног,

- когда водитель, внимательно

следивший за скользкой от дождя дорогой, сказал:

- Меня зовут Джек.

- Эбби.

Джек довез их до ветлечебницы рекордно быстро; они вихрем влетели туда и были

немедленно препровождены в кабинет.

Пока высокий седовласый ветеринар - человек с удивительно ласковыми руками -

внимательно обследовал кошку, у Эбби

появилась возможность рассмотреть незнакомца: темно-каштановые волосы, живые,

орехового цвета, глаза, высокие скулы и

решительный подбородок.

Поймав ее взгляд, Джек ободряюще улыбнулся. Эбби почувствовала, как в груди

разливается приятное тепло. Девушка

все еще не могла поверить, что вот так вдруг села в машину к совершенно

незнакомому человеку, но она привыкла доверять

своим внутренним ощущениям. Интуиция же подсказывала ей, что большинство

серийных убийц не теряют времени на то,

чтобы избавлять от смерти полузадушенных кошек.

- Ей нужно ввести физраствор, - сказал ветеринар, - и хороший антибиотик. Нам

придется вымыть ее и, вероятно,

частично состричь шерсть.

- Что с ней случилось? - спросила Эбби, стараясь понять, как такое вообще

происходит.

- Вероятно, пока была котенком - жила у кого-то в семье, а потом с ней стало

слишком много хлопот и от нее

избавились. А может быть, ее украли. Не исключено, что бросили в воду, поскольку

сами кошки обычно не приближаются к

океану. Видимо, она запуталась в оторвавшейся от удочки леске, потом ее

выбросило на берег. Повезло, что вы двое ее

нашли.

- Сколько ей лет? - спросил Джек.

Эбби понравился тембр его голоса, глубокий и уверенный.

- Еще и года нет. - Внимательно осмотрев кошку, ветеринар продезинфицировал

несколько царапин и порезов.

Его помощница, молодая блондинка с волосами, убранными во французскую косу,

одетая в брюки и синюю робу, вошла в

смотровую, взяла кошку и унесла ее мыть.

- Когда я смогу ее забрать? - спросила Эбби.

- Лучше бы ей ночь провести здесь - мы должны понаблюдать за ней. Давайте я

утром вам позвоню.

- Я остановилась в пансионе "Погребенное сокровище", прямо на берегу, -

сказала Эбби. - Оставлю телефон у вас в

регистратуре... - Она перехватила веселый взгляд Джека.

- Что в этом смешного?

- Да нет, просто я тоже остановился в "Сокровище".

- Вот как?

- Я приехал два дня назад. Живу в "Садовой комнате". А вы в какой?

- В "Комнате Джульетты", где балкон выходит на океан.

Они прошли в приемную, сопровождаемые ни на шаг не отстающей Йодой. Все

время, пока шел осмотр бедной кошки,

она терпеливо сидела на пластиковом стульчике и теперь, семеня за хозяйкой,

радостно виляла маленьким хвостиком.

- Когда нет тумана, вид с вашего балкона должен быть потрясающим, - сказал

Джек.

- Вид и сегодня прекрасен. Я люблю туман.

У стола регистратора, прежде чем Эбби успела что-либо сообразить, Джек

протянул свою кредитную карточку и оплатил

все расходы.

- Этого я не могу вам позволить!

- Но ведь это я привез сюда кошку.

- Однако по моей просьбе...

- Спор можно уладить, - ответил он, глядя на Эбби сверху вниз; в его глазах

плясала едва заметная смешинка.

- Каким образом?

- Поужинать сегодня вместе со мной. В "Сокровище" вполне приличная кухня.

Эбби колебалась. Свидание с мужчиной не входило в программу нынешней поездки.

Но с другой стороны, Джек очень

отличался от тех мужчин, с которыми ей довелось быть знакомой до сих пор.

- Хорошо.

Эбби направилась к двойной стеклянной двери и только тут заметила, что дождь

льет как из ведра, а по земле текут

полноводные потоки. Она оглянулась в поисках Йоды и увидела, что Джек держит ее

на руках, заботливо пряча под курткой.

Собачонка смело выставила из-под куртки нос, и выражение ее темных глаз явно

свидетельствовало о том, что она в восторге

от нового друга.

- Я подгоню машину, - предложил Джек.

- Не беспокойтесь, я не боюсь промокнуть.

"Что надеть на ужин?" - спрашивала себя Эбби, перебирая одежду, привезенную с

собой в эту деловую поездку. Весь ее

гардероб казался чересчур чопорным и консервативным для ужина с таким человеком,

как Джек.

Чопорная и консервативная - эти определения вполне соответствовали и ее

жизни.

В своих мечтах Эбби была вовсе не такой, какой обычно казалась. В мечтах она

не была юристом, практикующим в

области контрактного права в фирме своего дядюшки Пэта. Не носила строгих

костюмов - иногда лишь позволяя себе чуть-

чуть более короткие, чем дозволено, юбки - и не затягивала темные прямые волосы

в строгий пучок на затылке. Не ходила с

тяжелым портфелем, не сидела за письменным столом, терпеливо выслушивая

клиентов, не перекусывала по-быстрому, на

ходу в слишком короткие перерывы между работой.

Нет, в мечтах Эбби представляла себя на кухне. Раем казалась ей кулинарная

школа в Париже либо один из тех

двухнедельных туров по итальянским провинциям, которые предлагают знакомство с

местными блюдами и способами их

приготовления. Журналы "Гурман", "Приятного аппетита" и "Иллюстрированная

кулинария" были ее любимым чтением,

каждый очередной номер терпеливо ждал в стопке ее большой почты, когда у Эбби

выдастся свободный час.

Эбби глотала кулинарные издания так, словно это были захватывающие детективы.

Она не могла пройти мимо магазина

кухонного оборудования, утвари или специй без того, чтобы не зайти и не

полюбоваться мерцающими медными кастрюлями,

тефлоновыми сковородами, экзотическими специями и ароматическими маслами.

Для нее верхом блаженства было бы готовить еду на двенадцать персон для

команды корабля, совершающего круиз по

Карибскому морю. Или устраивать праздничные столы по случаю свадеб, дней

рождения или юбилеев. Как самую

сокровенную она лелеяла мечту стать шеф-поваром маленького ресторанчика на

берегу моря.

Эбби прекрасно понимала, почему и как стала юристом. Чего она не могла

понять, это как ей перестать им быть и

заняться чем-то другим.

В Эбби парадоксально уживались мечтательница и реалистка. И именно это в

первую очередь все смешало в ее жизни.

Она хорошо училась в школе и колледже, без труда поступила на юридический

факультет университета. Окончила его с

отличием, но, проработав год в конторе своего дяди, поняла, что юриспруденция -

вовсе не то, чему она хотела бы

посвятить всю жизнь.

В их семье не было страшных тайн. Ее родители нежно любили друг друга. Эбби

родилась спустя два года после того, как

они поженились. Ее брат и сестра - близнецы - появились на свет восемью годами

позже, и счастье казалось безоблачным.

Эбби росла, окруженная любовью.

Родители погибли в авиакатастрофе в тот первый год, когда она стала работать

у дядюшки. Семнадцатилетних брата и

сестру горе совершенно подкосило. Единственное, чего Эбби смогла добиться, это

заставить их окончить школу и поступить

в колледж. Она отчаянно старалась сделать так, чтобы их теперешняя жизнь была

такой же, какой была до трагедии. Эбби

хотела обеспечить им заботу и тепло семьи, и если это требовало ее постоянного

присутствия в их жизни в качестве опоры,

что ж, так тому и быть.

Время было неподходящим для того, чтобы менять собственную жизнь, как бы она

ни желала поступить в кулинарную

школу. Эбби не могла оставить семью. Не сейчас.

Поэтому она ждала. Выжидала. Отчаянно пытаясь сохранить свою мечту. Это мать

научила Эбби стряпать, и она

вспоминала ее каждый раз, когда резала лук, месила тесто или варила лососину. Во

время специально приуроченных

отпусков Эбби окончила несколько кулинарных курсов. Но область применения ее

искусства ограничивалась в основном

приготовлением ужина для себя. Чаще всего по вечерам она ела, одной рукой

придерживая телефонную трубку, и

разговаривала с близнецами, жившими в общежитии при колледже, стараясь их

приободрить.

Со времени гибели родителей прошло уже три года, а Эбби по-прежнему остро

тосковала по ним. Каждый день.

Близнецы, кажется, уже обрели душевное равновесие, хорошо учились и были полны

энтузиазма, который свойствен только

молодым людям, заканчивающим учебу и готовящимся завоевать мир.

А Эбби чувствовала себя старой.

Дядюшка Пэт и тетушка Мэри делали все возможное, но у них было пятеро

собственных детей, и Эбби понимала, что

ответственность за сохранение семьи лежит на ней. Дядюшка предложил ей место в

семейной фирме сразу же по окончании

университета, и она согласилась. Эбби работала больше любого другого сотрудника,

жила скромно и разумно вкладывала

деньги. Хотя отец с матерью и оставили на образование близнецов небольшой

капитал, коим она распоряжалась, их старшая

дочь твердо знала, что ее долг - обеспечить брату с сестрой все условия для

завершения учебы.

Но Эбби все чаще чувствовала себя так, словно жизнь уходила из нее.

Самым ужасным оказалось то - она всячески старалась скрывать это даже от

самой себя, - что с каждым месяцем ей

все труднее было заставлять себя делать что бы то ни было, кроме выполнения

непосредственных обязанностей в фирме.

Эбби слишком привыкла к своей надежной среде, к той наезженной, удобной колее,

катясь по которой могла быть уверена,

что ничего непредвиденного не случится.

Ничего такого, чего бы ей не хотелось.

Двадцать девять - пугающий возраст. Почти тридцать. Эбби вспомнила последние

три месяца учебы на юридическом

факультете, когда она уже начала сомневаться в правильности выбора профессии,

когда ее снова стали посещать прежние

мысли о том, что с ней будет к тридцати годам...

Тихий стук вывел ее из задумчивости, она перекинула ноги через край кровати,

подошла к двери и открыла ее.

Молли Доусон, хозяйка "Погребенного сокровища", пухленькая женщина лет

пятидесяти, торжественно внесла в комнату

поднос.

- Пора пить чай! - провозгласила она.

Сегодня на ней был халат с африканским узором весьма смелой расцветки - алое,

розовое и золотистое. На лице -

безупречный макияж, на ногах - модные босоножки с кожаными перепонками,

украшенными бусинками, ногти на ногах

накрашены оранжевым лаком. Вокруг нее витал легкий, пьянящий запах духов. Если

бы Эбби предложили описать эту

женщину одним словом, то она сказала бы: "Яркая!"

- Вы должны это попробовать, Эбби, - заявила Молли, ставя керамическое блюдо

с домашними пирожными на

маленький антикварный столик в нише эркерного окна. - Я не хочу перебивать вам

аппетит перед ужином, но, учитывая

шоколадный фестиваль, который начинается в понедельник утром, думаю, это

маленькое "предисловие" к тому, что мы вам

предложим вечером, не помешает.

- Шоколадный фестиваль? - недоуменно переспросила Эбби и взяла пирожное.

Ее рот наполнился восхитительным вкусом: великолепное сочетание масла,

смешанного с мякотью кокоса, и небольшим

количеством рома. Эбби, с ее страстью к вкусной еде и всевозможным кулинарным

рецептам, испытала блаженство.

- Вся неделя посвящена шоколаду! Будут работать курсы по изготовлению

шоколадных конфет и потрясающих

пирожных. Состоится конкурс на лучший рецепт печенья с шоколадной стружкой и

напитков из горячего шоколада...

- А я могу принять участие в первой части фестиваля, пока не начнется мой

юридический семинар?

Молли просияла:

- Я обусловила спонсорское участие "Погребенного сокровища" в фестивале тем,

что любой из моих постояльцев может

бесплатно посетить три семинара.

- Это более чем справедливо.

- Ну и чудесно! Тогда встречаемся внизу в понедельник утром. Надеюсь, мы

замечательно проведем время.

- Вам от меня не избавиться, даже если бы вы захотели.

- А теперь, - сказала Молли, стремительно пересекая "Комнату Джульетты" -

несмотря на свой небольшой рост и

упитанность, она двигалась с грацией балерины, - еще только один вопрос, и я

оставлю вас в покое. Вы будете ужинать у

себя в номере или в столовой вместе со всеми? Погода вечером ожидается

ненастная, сильный дождь, но если вы хотите

ознакомиться со списком близлежащих ресторанов, я могу его вам принести...

- В этом нет необходимости. Я буду ужинать в столовой.

- Замечательно. Мой зять - прекрасный повар. - Молли направилась к двери,

излучая энергию, но прежде чем взяться

за ручку, остановилась и нахмурилась. - С вашим платяным шкафом что-то не так,

дорогая?

- Нет, все в порядке.

- Там хватает места для всех ваших платьев?

Эбби обвела взглядом комнату и поняла смысл вопроса: все ее вещи были

беспорядочно разбросаны на стульях, спинке

кровати и даже на большом столе в гостином уголке.

- Ах это... нет, видите ли... меня пригласили сегодня на ужин, а я...

- Кто-нибудь, кого я знаю? - Глаза Молли озорно прищурились. - Обожаю романы!

- Джек. Джек... - Эбби вспыхнула, сообразив, что даже не знает фамилии своего

таинственного знакомого.

- Джек Хейс? Наш Джек? Как замечательно! - Молли плюхнулась на край мягкого

стула и внимательно посмотрела на

Эбби. - Вы повстречались с ним здесь, в холле?

- Нет. - И она коротко рассказала о том, как они спасли кошку и как

возвращались в пансион под проливным дождем.

- Ну что ж, Джека действительно неплохо иметь под рукой в экстренных случаях.

Впрочем, думаю, вы и сами это уже

поняли. - Молли еще раз оглядела разбросанные по всей комнате вещи. - Значит, вы

не знаете, что вам надеть?

- Я ведь собиралась на деловой семинар, а не на отдых.

- У меня есть то, что вам нужно! - С этими словами хозяйка пансиона вылетела

за дверь и помчалась по коридору.

Эбби оставалось только гадать и ждать, прихлебывая горячий чай. За окном

продолжал монотонно стучать февральский

дождь.

- Ну скажите, разве это не идеальный наряд? - воскликнула Молли.

Невозможно было отрицать очевидное. По сравнению с деловыми костюмами Эбби,

строго скроенными, едва

прилегающими и открывающими ровно столько, сколько дозволено приличиями, это

платье было квинтэссенцией

женственности и романтичности, словно специально предназначенное для ужина при

свечах или прогулки по загородному

английскому парку. Сшитое из вишневого шифона, оно сидело на Эбби, словно ее

вторая кожа.

- Я так и думала, что у вас тот же размер, что у моей дочери, но ей этот цвет

и впрямь не идет, а на вас платье смотрится

сказочно.

- Я, разумеется, заплачу за него.

- Договорились. На нем еще и бирка сохранилась.

Однако цена была последним, что интересовало сейчас Эбби. Это был наряд,

какой она никогда в жизни не купила бы

себе сама. Но, надев его, мгновенно поняла, что оно именно то, что носила бы

"другая Эбби", та, которая мечтала вечерами

сидеть в кафе над Сеной, потягивая красное вино, и танцевать до зари.

С Джеком ей хотелось быть именно такой женщиной. О том, чтобы надеть на

встречу с ним один из своих строгих

костюмов и сделать скромный пучок на затылке, не хотелось и думать.

Эбби распустила волосы по плечам, а также позволила себе чуть более смелую

косметику.

- Сказка! - воскликнула Молли, когда, завершив туалет, девушка вышла из

ванной комнаты.

Почему-то миссис Доусон пожелала непременно заранее увидеть окончательный

результат, и Эбби была ей благодарна за

это. Кроме того, хотелось побольше разузнать о Джеке.

- Чем он занимается? - спросила она, накладывая тональный крем.

- Бизнесом. Его очень заинтересовал наш фестиваль. Он ведь купил ресторан

здесь, на этой улице, и собирается все там

переделать - перепланировать зал и устроить кафе на берегу. Думаю, будет

прелестное местечко.

Рука Эбби с кисточкой для теней застыла в воздухе - это была и ее давнишняя

мечта.

- А он сам готовит?

- Готовит? - Молли согнулась от смеха. - Джек обожает вкусно поесть, но не

может приготовить ничего стоящего. То

есть, конечно, справляется с обычным холостяцким набором: яичница из взбитых

яиц, сандвичи... Но когда доходит до

настоящей стряпни, он просто нанимает кого-нибудь.

Сердце у Эбби забилось чуть быстрее.

- А какую кухню он предпочитает? - Эбби закрыла глаза, не осмеливаясь

взглянуть на себя в зеркало.

- Французскую в калифорнийском варианте. Она включает много свежих овощей,

фруктов, и меню обновляется в

соответствии с сезоном. Я всегда говорю своему зятю: "Гарри, находи какие-нибудь

новые рецепты, иначе этот человек тебя

в два счета обставит!" А какой винный погреб Джек задумал устроить! Знаете, я

уверена, что в моем списке рекомендуемых

ресторанов его заведение будет занимать первую строчку.

Не открывая глаз, Эбби попыталась вспомнить Джека. Сильный, уверенный в себе

и ловкий. Бесстрашный. Не боящийся

мечтать.

В отличие от нее самой. В свои двадцать девять Эбби порой чувствовала себя

слишком старой, чтобы менять свою жизнь,

сделать нечто, чего ей действительно хочется.

Эбби намазала губы розовой помадой, покинула ванную, подошла к кровати и

надела туфли на высоких каблуках.

- Вы выглядите потрясающе!

Восторженный возглас Молли придал уверенности, которой ей так недоставало.

- А что вы накинете сверху?

- Думаю, что... у меня, собственно, есть только шерстяное пальто...

- Нет, здесь нужна шаль. - Молли выскочила из комнаты, а Йода залилась

счастливым лаем.

Эбби не могла сдержать улыбку. У нее кружилась голова, как у девочки, которую

пригласили на первый танец.

Весь день, с того самого момента, как попрощался с ней в вестибюле и взглядом

проследил, как Эбби поднималась по

лестнице к себе в "Комнату Джульетты", он не мог дождаться их встречи. Взяв

рекламный буклет из стопки, лежавшей на

столе регистратора, он нашел фотографию этой комнаты: роскошная, в розовых,

болотно-зеленых и каменно-серых тонах, с

камином, огромными окнами, широченной кроватью под балдахином, с балконом...

Представил себе ее в этой комнате, как

она готовится к свиданию.

Джек сразу почувствовал в ней тоску одиночества, что-то похожее на тихое

отчаяние. Но это потом, а сначала он был

чуть не сбит с ног; когда же толпа, собравшаяся на берегу расступилась, Джек

увидел ее.

Тонкие черты лица. Беспредельное сострадание в ясных серых глазах. Темные

прямые волосы, заплетенные в косу и

закрученные в узел на затылке, лишь несколько выбившихся прядей падали на

раскрасневшиеся щеки.

Ей, видимо, было совершенно плевать на свою одежду; на брюки из тонкой шерсти

налип мокрый песок. Эта картина

сразу вызвала в его памяти образ матери, ползающей на четвереньках у себя в

саду, и пса, преданно сопровождавшего ее

повсюду.

Потом он был занят кошкой и даже не взглянул на Эбби до тех пор, пока

животное не оказалось вне опасности. Теперь

Эбби показалась ему немного робкой, и возникло впечатление, что у нее очень мало

опыта в общении с мужчинами. Точнее,

с мужчинами, действующими так быстро, как действовал он.

Его вынуждали обстоятельства. В тот момент Джек не знал, на сколько дней она

задержится в пансионе, а ему хотелось

провести с Эбби как можно больше времени. Сегодняшний ужин был всего лишь

средством узнать о ней все и постараться

понравиться ей.

Каждый день к четырем часам постояльцы "Погребенного сокровища" собирались на

чай в патио с белым бельведером,

вымощенным керамическими плитками полом и массой цветов. Вокруг круглых столов,

покрытых розовыми скатертями и

сервированных фарфором с нежным рисунком, стояли белые стулья. Но в холодную

зимнюю погоду, под

непрекращающимся серым дождем чай на открытом воздухе подавать было нельзя,

поэтому столы накрыли в большом холле

на первом этаже, там же был устроен буфет.

Первое, что ощутила Эбби, войдя в холл с Йодой на руках, это аромат

свежевыпеченной сдобы. Булочки с шоколадной

стружкой. И что-то еще с мякотью кокоса. И мускатным орехом.

Атмосфера здесь была простой и домашней. Оглядевшись, Эбби также подумала о

том, насколько необычным был этот

дом - совершенно не таким, как дома-близнецы из бетона и стекла.

Эбби устала после приключений на берегу и поездки в ветлечебницу, поэтому

была очень благодарна Молли за то, что та

принесла первую чашку чаю наверх, в ее комнату. Если честно признаться, ей не

хотелось встречаться с Джеком до ужина.

Но, спустившись по покрытой ковровой дорожкой лестнице в холл, она поняла, что с

удовольствием выпьет стаканчик шерри

у камина, чтобы успокоить нервы.

Эбби редко ходила на свидания. В школьные годы была робка, а в студенческие

оставалось слишком мало свободного

времени для развлечений. После гибели родителей она полностью посвятила себя

брату с сестрой, а потом началась работа.

Дядюшка Пэт не приветствовал внерабочих отношений между сотрудниками, поэтому

Эбби хватило бы пальцев на руках,

чтобы перечислить все свои "выходы в свет".

У Эбби было несколько добрых друзей среди мужчин. И не то чтобы в мужском

обществе у нее язык прилипал к небу,

просто не встречался человек, чье присутствие заставило бы сердце биться

быстрее. И хотя в глубине души Эбби

примирилась с нелюбимой профессией, она твердо решила не обрекать себя на такой

же выбор спутника жизни - о котором

будет потом жалеть.

Впрочем, сказать, будто ни в чьем присутствии ее сердце не билось сильнее

обычного, теперь было уже нельзя. Все то

время, что она провела в обществе Джека, ее сердце забавно трепетало, и именно

это подсказывало Эбби, что не стоит

спускаться к чаю.

Сидя в кресле у камина, она подняла глаза как раз в тот момент, когда Джек

вошел и направился прямо к ней.

Глава 2

Выглядел он совершенно замечательно.

До сих пор Эбби лишь несколько раз мимолетно взглянула на мужчину - так была

расстроена жестокостью людей,

безжалостно выбросивших на улицу животное.

В этом человеке было нечто не поддающееся определению, но не оставляющее

сомнений в том, что с ним ей было бы

хорошо всегда. Джек умел наслаждаться жизнью; она видела это по его глазам и по

той неуловимой улыбке, которая в любой

момент была готова заиграть на его губах. При этом он вовсе не был похож на

легкомысленного мужчину. Эбби уже знала,

что он добр и заботлив - это доказывало его поведение на берегу. А из того, что

рассказала Молли, ей также стало известно,

что он на редкость трудолюбив и делает гораздо больше, чем просто человек,

решивший начать свой бизнес.

Ей нравилось, как открыто и прямо Джек на нее смотрит и какое удовольствие,

судя по всему, доставляет ему увиденное.

Ее подруги во время долгих разговоров по телефону о своих поклонниках часто

пытали ее, задавая одни и те же вопросы:

"Как ты думаешь, я ему небезразлична? Я ему нравлюсь? Как ты думаешь, он мне

позвонит?"

Джек Хейс был человеком абсолютно искренним и открытым. Новая знакомая очень

нравилась ему, и он не считал

нужным это скрывать. Эбби не задумываясь ответила ему такой же откровенностью.

Он взял стул и сел у камина.

- Вы замечательно выглядите.

И Эбби почувствовала, как при звуке его голоса у нее напряглись мышцы живота.

Неужели всего несколько слов,

произнесенных тихим и ровным голосом, могут произвести такой эффект?

- Благодарю вас. Вы тоже.

На нем был темный, ладно скроенный костюм из великолепной ткани, и от него

чудесно пахло пикантным, но отнюдь не

резким одеколоном. Решительный подбородок был чисто выбрит. Джек смотрел на нее

с улыбкой, словно не мог поверить в

свою удачу.

Этот мужчина вызывал у Эбби совершенно новое, необычное ощущение.

- Поверьте, у нас будет очень приятный вечер, - тихо произнес он.

В "Погребенном сокровище" обычно ужинали в саду, при свете свечей, за

круглыми столиками, над которыми витал

аромат распускающегося ночью арабского жасмина, под журчание искусственного

фонтана-водопада в дальнем углу. Как

сообщила Молли, летом они часто развешивали в кронах деревьев яркие китайские

бумажные фонарики или гирлянды из

маленьких матово-белых лампочек. Но теперь из-за сильного ветра и дождя все это

было невозможно.

В ненастную погоду ужинали в столовой. Окна огромной комнаты с паркетным

полом, натертым до сияющего блеска,

выходили на океан. Здесь все напоминало о былых временах, которые знавал этот

дом, когда семьи были многочисленными

и собирались в полном составе на торжественные обеды. Молли умело руководила

беседой своих гостей, стараясь, чтобы все

познакомились друг с другом.

Эбби поймала себя на том, что ей хочется в сад, за один из тех маленьких

круглых столиков, утопающих в аромате

ночных цветов. Хочется уединенного романтического свидания с Джеком, а не ужина

за общим столом с остальными

постояльцами.

К удивлению Эбби, когда все направились в столовую, Джек взял ее под руку и

повел в маленькую комнату на втором

этаже, из окон которой открывался восхитительный вид на сад.

- Это, конечно, не океан, - сказал он, подходя к покрытому льняной скатертью

небольшому столу, стоявшему у самого

окна, и отодвигая стул для Эбби, - но я подумал, что так у нас будет возможность

получше познакомиться друг с другом.

Эбби не могла поверить, что ее сокровенная мечта отчасти сбывается. Она села,

и над столом, там, где стоял третий стул,

вдруг появилась маленькая голова собаки.

- Йода! А ты что здесь делаешь?

- Я ее пригласил поужинать, - сообщил Джек. - Спросил разрешения у Молли и

получил его.

- Но все-таки, надеюсь, не за столом!

- О нет. Рядом со стулом стоит ее мисочка, а перед камином лежит подстилка.

Эбби была так изумлена тем, что он привел ее в эту отдельную маленькую

столовую, что не обратила внимания на

некоторые детали. Свежесрезанные белые и чайные розы в вазах на столе и на

мраморной каминной полке. Большую часть

натертого деревянного пола покрывал восточный ковер в алых, золотистых и

нефритово-зеленых тонах. Рисунок на стенах

повторял огненно-золотистые всполохи в камине.

Мебель была определенно антикварной, хотя Эбби не могла сказать, к какой

эпохе она относилась. Ее взгляд упал на

полку, где стояли книги в старинных переплетах. Они делали и без того уютную

обстановку еще более домашней и

привлекательной. Огненные блики, отражавшиеся в гранях хрустальных бокалов и

окнах, выходящих в темный сад,

придавали комнате почти волшебный вид. Это было идеальное место для свиданий.

Идеальное место для более близкого

знакомства с Джеком Хейсом.

В центре стола горела лишь одна большая свеча, и Эбби порадовалась тому, что

их с Джеком не разделяет множество

ненужных предметов сервировки.

- Сейчас придет Гарри, чтобы принять заказ, - сказал Джек, и Эбби только

теперь увидела написанное

каллиграфическим почерком меню, лежавшее перед ними.

Молли говорила, что ее зять является поклонником сезонной кулинарии.

Предлагавшееся меню подтверждало этот факт.

Эбби заказала корзиночки с крабами и лобстера под сметанным соусом, а Джек -

лососину. Выбор блюд здесь таил в себе

множество искушений, однако Эбби уже решила, что в этом доме на берегу океана

она позволит себе все, что захочет. Ей

доставляло особое удовольствие смаковать деликатесы, а потом размышлять над тем,

как бы она сама приготовила их - так

же или несколько иначе.

Ее восхитила добросовестность, с которой Гарри рассказал им о каждом блюде,

указанном в меню, и помог выбрать

подходящее вино. Костлявое лицо этого высокого худого человека с узловатыми

руками и копной морковно-рыжих волос

могло бы показаться невыразительным, если бы не глаза. Глаза у него были

прекрасные - сияющие, зеленые, опушенные

густыми ресницами.

Поскольку этот человек являлся страстным кулинаром, она сразу почувствовала к

нему симпатию.

- Молли сказала, что вы приехали на какой-то юридический симпозиум, - сказал

Джек, - из чего я делаю вывод, что

вы - юрист.

- Да.

- И на чем же вы специализируетесь?

- На контрактном праве.

- Вам нравится ваша профессия?

Вопрос застал ее врасплох, поскольку мало кто его задавал. Порадовавшись

тому, что успела сделать глоток прекрасного

марочного калифорнийского вина и это дает возможность чуть-чуть повременить с

ответом, Эбби все же ответила:

-Нет.

- В самом деле?

- Я не проработала еще и года, когда поняла, что это не мое дело.

- И как давно было сделано такое открытие?

Эбби замялась. Если бы перед ней сидел кто-то другой, она бы не отважилась на

откровенность, но Джек выглядел

искренне заинтересованным.

- Три года тому назад.

Джек отпил вина и задумался.

- Еще не поздно начать все сначала, Эбби.

Невероятно быстро разговор с этим человеком становился удивительно

доверительным. Джек определенно был из тех,

кто не любит тратить время на пустую болтовню.

- Я понимаю... разумом. Но иногда это кажется так трудно сделать.

- Да, правда... - Джек с минуту помолчал, потом добавил: - Если бы вам

предоставилась возможность делать все, что

угодно, что бы вы сделали?

Эбби рассмеялась, потом протянула руку и потрепала за ухом Йоду, которая

терпеливо следила за ними своими

блестящими черными глазками.

- Вы будете смеяться.

- Поверьте, Эбби, не буду.

- В такое совпадение трудно поверить.

Он улыбнулся:

- Совпадения просто так не случаются.

Принесли закуски, и это спасло Эбби от необходимости отвечать немедленно. Но

как только Гарри вышел, она выпалила:

- Я хотела бы стать шеф-поваром. Не обслуживать банкеты, а каждый вечер

готовить еду для небольшого количества

посетителей в каком-нибудь маленьком кафе у моря, - Эбби почувствовала, как ее

щеки заливает краска, и на миг пожалела

о том, что поддалась настроению и разоткровенничалась.

- Очень интересно, - заметил Джек.

Эбби боялась на него взглянуть, но когда все же подняла глаза, увидела на его

лице ту самую улыбку, которая ей так

нравилась.

- Что же тут интересного?

- А то, что я как раз ищу себе шеф-повара.

- Я не напрашиваюсь.

- Знаю. Не будьте такой колючей, Эбби. Просто это совпадение показалось мне

знаменательным. Не могу себе

представить более подходящей кандидатуры для моей кухни, чем вы.

Эбби расхохоталась. Это было так замечательно, ей так легко дышалось сейчас,

было так приятно разговаривать о своих

мечтах.

- Но вы ведь даже не знаете, хорошая ли я кулинарка!

- Можете назвать это интуицией. У меня есть ощущение, что вы будете

прекрасным поваром.

Эбби попробовала салат, подержала во рту, пожевала, оценивая. Салат был

превосходным.

- Кто вас учил готовить?

- Мама. Помню, я, бывало, стояла на стуле у плиты, завернутая в ее большущий

фартук, и училась взбивать белки.

- Чудесное воспоминание. Ваша мать часто готовит сама?

Сколько бы ни задавали ей этот или любой другой вопрос о матери,

подразумевающий, что та жива, Эбби всегда было

чрезвычайно трудно отвечать. Так было и на этот раз. Хотя прошло уже три года.

Сразу же вспомнился момент, когда ей сообщили о гибели родителей. Она заново

испытала то, что ощутила тогда, -

сердце окаменело, все чувства омертвели, и только той частью сознания, которая

не утратила способности трезво оценивать

реальность, сквозь шок она поняла, что отныне уже никогда, никогда ее жизнь не

будет такой, какой была.

- Моя мать умерла три года тому назад... Погибла вместе с отцом в

авиакатастрофе.

Джек молчал, и, странное дело, Эбби порадовалась тому, что он не стал

немедленно выражать сочувствие и не нарушал

тишины.

- Сколько вам тогда было? - спросил он наконец.

В его голосе было что-то такое, отчего она чуть не заплакала.

- Исполнилось двадцать шесть.

- Как это ужасно.

Эбби была благодарна ему за то, что он не произнес никакой банальности по

поводу того, что было затаенной болью всей

ее жизни.

- У вас кто-нибудь еще есть, Эбби?

Она коротко рассказала ему о близнецах. Все остальное он понял сам.

- Значит, - заговорил Джек снова, когда закуски были съедены, - вы считали,

что обязаны обеспечить брату с сестрой

ту эмоциональную стабильность, которой они лишились.

Эбби была потрясена его проницательностью.

- Как вы догадались?

Его едва заметная улыбка тронула своей нежностью.

- Я ведь видел вас сегодня там, на берегу.

- О!

- Если женщина не обращает внимания на то, что ее одежда испачкана, значит,

это женщина, которая в первую очередь

думает о других. Вы делали то, что должны были делать. - Джек потянулся через

стол и накрыл ладонью ее руку. - Такое

поведение мне понятно.

Эбби взглянула на него и безоговорочно поверила: этот мужчина ее понимает.

Ужин был превосходным. По придуманной Эбби для себя десятибалльной шкале он

заслуживал высшей оценки. И дело

было не только в обществе Джека. Гарри оказался гением кухни. Корзиночки с

крабами были нежными, легкими, соус

вообще выше всяких похвал, овощи нисколько не переварены, рис, поданный в

качестве гарнира, как раз в меру сдобрен

специями. Разумеется, они дали друг другу попробовать свои блюда. Лососина тоже

удалась на славу.

- А почему вы заказали рыбу? - спросила Эбби.

- По-моему, ее труднее всего приготовить. Стоит переварить всего минуту - и

блюдо испорчено. Рыба - вещь

капризная. - Джек понизил голос и наклонился к ней: - Я проверял квалификацию

Гарри - ведь его ресторан на той же

улице, что и мой. Конкуренция. "Сокровищу" явно повезло с поваром.

- Согласна.

На десерт, не долго думая, Эбби заказала свое любимое крем-брюле.

- Отличный выбор, - заметил Джек, изучая меню. - Что вы порекомендуете? -

спросил он у Гарри, застывшего

рядом со столом и явно желающего, чтобы этот ужин им запомнился.

- Я сейчас готовлюсь к шоколадному фестивалю и экспериментирую кое с какими

шоколадными десертами.

- И который из них вам больше всего нравится?

- О, возьмите мусс, он превосходен.

- Отлично, - согласился Джек и, вернув Гарри рукописное меню десертов,

откинулся на спинку стула.

В камине весело плясал огонь. Умиротворенная ужином Йода, свернувшись

клубком, спала у камина на мягкой подушке

и сладко посапывала. Эбби слышала отдаленные голоса и смех, доносившиеся из

общей столовой, но ее совершенно не

интересовало, что там происходило. Все мысли и чувства были сосредоточены на

этом мужчине.

- Ну, каковы ваши планы на завтра?

Вопрос Джека застал ее врасплох. Она собиралась посвятить воскресенье отдыху

и подготовке к утомительному

десятидневному семинару, но поскольку оказалась в этом пансионе и расписание

занятий изменилось, то вплоть до среды ей

не нужно теперь думать о правоведческих тонкостях, и она решила поучаствовать в

шоколадном фестивале.

- Единственное, что мне нужно обязательно сделать, это с утра позвонить в

ветлечебницу.

- Можно считать это первым пунктом плана. Вы когда-нибудь бывали в Венис-Бич?

- Никогда. Я часто прилетаю в Лос-Анджелес, но в основном вижу здесь только

интерьер отеля и центр города.

- Много работы и никаких развлечений. Так Эбби рискует превратиться в угрюмую

девочку.

- И не говорите.

- Мы это исправим. Что, если я приглашу вас в большое турне?

У Эбби екнуло сердце. Вечер получился очень милым, и Джек теперь казался ей

близким, своим. Есть люди, с которыми

сразу же чувствуешь себя так, словно знаешь их давным-давно. Таким человеком

оказался Джек, и Эбби знала, что он

испытывает к ней то же самое.

- С удовольствием, - ответила она, подумав при этом о другом. - Даже если

будет идти дождь?

- Даже если будет идти дождь.

Гарри снова вошел в комнату, неся поднос с двумя белыми чашечками размером с

кофейные.

- Если вы будете любезны уделить мне немного времени, я хотел бы услышать

ваше мнение об этом. - Он поставил

перед каждым по чашечке, и Эбби уловила аромат шоколада и молока. Поверх напитка

лежала горка взбитых сливок. Эбби

не сомневалась, что им предстоит большое удовольствие.

- Видите ли, - сообщил Гарри, - в рамках фестиваля проводится конкурс на

лучший шоколадный напиток, и я

подумал, что мог бы узнать ваше мнение. Попробуйте, - подмигнул он обоим, - и

скажите, что вы по этому поводу

думаете.

- С удовольствием, - откликнулся Джек и поднес чашку к губам.

Эбби сделала то же самое.

- Будьте строги, - попросил Гарри.

Эбби прикрыла глаза, чтобы лучше оценить букет напитка, глоток которого она

перекатывала во рту. Гарри использовал

превосходный сорт шоколада и, судя по всему, цельное молоко. Да, двухпроцентное

для такого деликатеса не подошло бы!

Напиток был простым, но обладал изысканным вкусом и будоражил чувства. Шоколад,

молоко, ром, взбитые сливки и чуть-

чуть сахара. Восхитительно!

Порой самые простые рецепты оказываются самыми лучшими. Этот напиток навевал

мысли о колышущихся от легкого

ветра пальмовых листьях, морском бризе и теплом песке под ногами - о чем-то

совсем непохожем на сегодняшний

дождливый день.

- Великолепно! - выдохнула она.

- Точно, - согласился Джек.

- Но чего-то не хватает, - озабоченно подхватил Гарри, наморщив лоб. - Да,

рецепт прост, но мне хочется, чтобы от

этого напитка дух захватывало.

- Дайте-ка подумать, - сказала Эбби и погрузилась в размышления.

- Ну вы поработайте, - подбодрил их Джек и откинулся на спинку стула с чашкой

в руке, - я просто понаслаждаюсь.

Повар с надеждой смотрел на Эбби, пока она не произнесла шепотом:

- Мускатный орех.

- Мускатный орех! - подхватил Гарри. - Ну конечно же!

Эбби открыла глаза и посмотрела на него.

- Свежемолотый. Им нужно чуть-чуть посыпать взбитые сливки. Только ни в коем

случае не готовым порошком.

- Боже упаси! Разумеется, нет! - в ужасе воскликнул Гарри. - Не пейте больше,

я сейчас вернусь. - Он повернулся к

Джеку: - Я хочу узнать и ваше мнение как мнение... - Он замялся, подыскивая

нужное слово.

- Непрофессионала, - тактично подсказала Эбби.

- Да. Именно. Никуда не уходите, я сейчас вернусь! - И, бормоча что-то себе

под нос, повар выбежал.

- Можно подумать, что я могу куда-нибудь уйти, не отведав своего мусса, -

заметил Джек, чем рассмешил Эбби.

Она вообще легко смеялась в его присутствии, ей нравилось, как Джек смотрит

на жизнь. Казалось, что вокруг него все

становится светлее и ярче.

Гарри вернулся с мускатным орехом и крохотной мельницей.

- Только так! - воскликнул он и, поочередно наставив мельницу на каждую из

двух чашек, слегка присыпал

свежемолотой пыльцой мускатного ореха горки взбитых сливок. - Ну, попробуйте

теперь и скажите, что вы думаете.

Они попробовали.

- Гарри, - сказал Джек, - вы победите всех своих соперников. Этот напиток

напоминает о пиратах и погребенных

сокровищах.

- Да, - медленно произнесла Эбби, смакуя шоколад. - Мускатный орех - это то,

что нужно. Он делает вкус

завершенным. И вы использовали именно тот ром, какой здесь необходим.

- Самый лучший, - похвастался Гарри. - А теперь - ваши мусс и крем-брюле,

после чего вы можете оставаться здесь

сколько захотите, - добавил он, указывая на оттоманку, стоявшую у камина, в

котором весело потрескивал огонь.

Покончив с десертом, они сели у камина.

Йода подняла голову, взглянула на них, зевнула, снова закрыла глаза, положила

мордочку на свои маленькие лапки,

фыркнула и заснула.

- Где вы ее нашли? - спросил Джек.

- Ездила как-то по делам в Даллас. Шел дождь, а мне хотелось погулять,

поэтому я отправилась в тамошний огромный

торговый центр. Среди прочих там есть и зоомагазин. Йода сидела в витрине и

имела очень несчастный вид оттого, что ее

посадили в клетку. Я походила вдоль витрины взад-вперед, глядя на ее печальную

мордочку, а потом зашла и купила

собачку. Я просто не могла видеть, как одиноко она сидит там в клетке.

- Удивительно, как это ее никто не купил раньше.

- О, дело в том, что, согласно родословной, у нее есть дефект.

- И какой же?

- Слишком короткий хвост.

Йода потянулась во сне и переложила голову на подушку. Эбби ласково

улыбнулась.

- Только не говорите этого ей. Она понятия не имеет, что не является

чемпионом породы.

Хотя Эбби нравилось разговаривать с Джеком, сказывались длинный трудный день,

долгий перелет из Чикаго, приятно

наполненный желудок, выпитое вино и ром в шоколадном напитке - у нее слипались

веки. Эбби чувствовала себя, как в

далеком детстве, когда, выскользнув из постели, несмотря на то что очень

хотелось спать, стояла в ожидании на верхней

площадке лестницы их дома, потому что знала: самые волшебные события происходят

именно ночью.

- Вам нужно поспать, - сказал Джек.

Она моргнула и только теперь сообразила, что ее голова покоится на спинке

оттоманки.

- Простите. Это не потому, что вы...

- Я знаю. - Он легко встал, наклонился, взял сонную Йоду и протянул руку

Эбби. - Давайте я провожу вас в ваш

номер.

Джек довел ее до "Комнаты Джульетты", и они несколько минут постояли в

коридоре. Какой бы усталой ни была Эбби,

но за несколько мгновений до того, как это случилось, она почувствовала, что

должно произойти. Джек наклонился и очень

нежно, ласково поцеловал ее.

У этого мужчины была потрясающая интуиция. Позволь он себе чуть-чуть больше -

и она могла бы воспротивиться.

Однако столь невинному, но уверенному, лишенному какого бы то ни было смущения

прикосновению губ Эбби противиться

не могла. Все случилось так, словно они оба давно этого ждали.

Эбби точно знала, что Джек чувствует то же самое, на секунду подняла на него

взгляд, потом решительно повернулась и

отперла дверь. Йода, по-прежнему сидевшая у Джека на руках, взглянула на него с

обожанием и завиляла коротким

хвостиком. Он передал собачку хозяйке.

- Спокойной ночи, - прошептала Эбби. Ей так хотелось бы отважиться и тоже

поцеловать его.

- Спокойной ночи, Эбби. До утра.

Сквозь закрытую дверь она прислушалась к его шагам - Джек спускался по

лестнице на второй этаж в свою "Садовую

комнату".

У Эбби едва хватило сил стащить с себя великолепное вишневое платье и смыть

косметику. Она упала на кровать и тут же

провалилась в сон.

Ей снился Джек.

Утром раздался тихий стук в дверь. В сладостном состоянии между сном и

бодрствованием Эбби наморщила нос, но стук

повторился настойчивее. Йода спрыгнула на пол и, тявкая, побежала к двери. Эбби

тяжело вздохнула.

Открыв глаза, она потянулась за халатом, накинула его, небрежно подвязав

поясом, и, не потрудившись надеть тапочки,

открыла дверь.

На пороге стоял Джек с клеткой в руках.

Остатки сна мигом растаяли, когда Эбби увидела робко выглядывавшую мордочку

персидской кошечки.

- Входите! Ну как она? Что случилось?

Джек вошел и поставил клетку на мягкое кресло.

- Я совершал утреннюю пробежку, вспомнил о нашей пушистой подруге и позвонил

из автомата в ветлечебницу. Они

как раз собирались вам звонить, так что я избавил их от лишних хлопот: заехал за

нашей кошечкой и привез ее в

"Сокровище".

"Нашей кошечкой". Эбби очень понравилось, как Джек это сказал.

- И каково их заключение?

Джек рассмеялся.

- Она в полном порядке. Единственное, на что потребуется немного времени, это

на исчезновение странгуляционной

полосы вокруг шеи, оставшейся от лески. Там, в лечебнице, я сразу понял, что

кошечка домашняя: она так истосковалась по

ласке. Можно мне ее выпустить?

- Ну конечно! - Эбби подхватила на руки взволнованную Йоду, которая отчаянно

извивалась, стараясь вырваться. -

Йода, дай ей время привыкнуть к новой обстановке, - сказала Эбби, мимоходом

взглянув на Джека. - А где взять кошачий

туалет?

- Я оставил его в коридоре.

Молли была права: Джек - человек, которого очень хорошо иметь рядом - в

чрезвычайных обстоятельствах и без оных.

Они отнесли кошачий туалет в ванную, поставили мисочки с водой и сухим кормом

в углу спальни и с удовольствием

наблюдали, как персиянка осторожно осматривала новое помещение, прежде чем

спрыгнуть на пушистый ковер. В прыжке

ее великолепный густой мех, казалось, летел за ней следом, развеваясь.

Йода бешено извивалась, но Эбби держала ее крепко.

Несмотря на странное впечатление, которое производили кое-где выстриженные

лысые пятна, кошка выглядела

великолепно.

- Вы только посмотрите, какой у нее мех! - прошептала Эбби.

- Дымчатая персиянка - так называется эта порода, сказали мне в ветлечебнице.

Контраст между нежным белым подшерстком и черными кончиками длинных

шелковистых шерстинок был поразителен.

- И еще дали мазь, которой нужно смазывать ранки на шее, и какое-то

лекарство, - улыбнулся Джек. - Вам

приходилось давать таблетки кошкам?

- Нет, никогда.

- Тогда придется учиться. Я вам помогу.

Йода взвизгнула от возбуждения, и кошка, повернув широкую пушистую голову,

своими медно-рыжими глазами

взглянула на крошечную собачку.

- Она, похоже, не очень-то ее боится, - шепотом заметила Эбби.

- Йода ведь не бульдог. Как она относится к кошкам?

- Йода любит всех. И хочет с ней подружиться.

- Ну что ж, давайте дадим ей такую возможность, - мягко предложил Джек. - Кто

знает, может быть, звериная

компания пойдет на пользу обеим.

Задержав дыхание, Эбби поставила собачку на пол, и Йода мгновенно рванулась к

кошке, но, увидев испуг в медно-

рыжих глазах, остановилась, не добежав, вильнула хвостиком и, склонив набок

головку, умоляюще посмотрела темными

влажными глазами.

- Потихоньку, Йода, - посоветовал ей Джек.

Осторожно, шажок за шажком, собачка стала сокращать расстояние между собой и

пушистой гостьей. Эбби, по-прежнему

не дыша, наблюдала, как, высунув розовый язычок, Йода лизнула кошку в носик.

Персиянка насторожилась, но не отпрянула.

Йода отчаянно виляла хвостом, ее палевое тельце дрожало от радости.

Кошка подняла лапу со втянутыми коготками и провела ею по мордочке Йоды,

после чего повернулась и засеменила в

ванную. Йода последовала за ней.

- Разрази меня гром! - восхищенно воскликнул Джек.

- Может быть, там, где она раньше жила, была собака? - предположила Эбби. -

Смотрите, ведь совсем не испугалась

Йоды.

- Похоже, они прекрасно поладят. - Джек посмотрел на Эбби сверху вниз, в его

глазах плясала лукавая искорка. - Ну

и как вы себя чувствуете в роли спасительницы и владелицы породистой кошки?

Первый свой завтрак в "Погребенном сокровище" Эбби будет долго помнить. Сад

сверкал еще не высохшими капельками

вчерашнего дождя и многоцветием буйно разросшихся растений. Столы и стулья были

насухо вытерты и накрыты для

завтрака, поскольку в соответствии с прогнозом воскресенье обещало быть ясным,

хорошая погода ожидалась и в

понедельник.

- Никак не могу решить, что выбрать: французский тост с сыром и персиком -

или пирог с артишоками? -

пожаловалась Эбби.

- Возьмите то и другое. Сегодня я вас угощаю, поэтому попробую сначала сам и

выскажу свое мнение.

- Хорошо, - согласилась Эбби и продолжила изучение меню. - О нет! Еще и

блинчики с клубникой!

В конце концов они заказали все три блюда, а также запеканку из яиц с сыром и

два больших куска домашнего кофейного

торта.

- Мне грозят серьезные неприятности.

- С вашим рестораном?

- Нет, с моей талией.

Эбби рассмеялась. В завершение великолепного завтрака они выпили кофе, только

что смолотого, со щепоткой корицы.

- В меня больше ничего не влезет, - прошептала Эбби. - Зачем Гарри несет еще

эту корзинку булочек с черникой?

- Думаю, это коронная пытка, практикуемая в "Сокровище". Вы в состоянии

совершить ту прогулку, которую я вам

обещал?

- Нам придется идти пешком до самого Малибу, чтобы растрясти такой завтрак.

- Но он вам понравился? - со смехом спросил Джек.

- Все было потрясающе.

- Тогда не о чем беспокоиться. А вы так же хорошо готовите? - спросил Джек.

Эбби не хотелось показаться хвастливой, но и ложная скромность в такой день

была неуместна.

-Да.

- Тогда вы должны поступить ко мне на работу, чтобы мой ресторан не

проигрывал в сравнении с этим.

Яркие солнечные блики играли на спокойной глади океана. Эбби прищурилась и

надела солнцезащитные очки.

- Это ваше кафе уже как-нибудь называется?

- Пока никак. Я называю свои заведения по наитию. Название кафе я узнаю,

когда почувствую его. Это не такой уж

плохой способ продвигаться по жизни.

- Я так и подумала, - заверила его Эбби.

Утро пролетело незаметно. Здесь, между берегом и широкой аллеей, среди толп

туристов и множества всевозможных

магазинов, было много интересного. Эбби с восторгом наблюдала за людьми,

катающимися на роликовых коньках, - как бы

ей хотелось набраться мужества и тоже попробовать встать на ролики. Они

послушали человека-оркестр, исполнявшего

блюзы, понаблюдали за шпагоглотателем и даже посмотрели представление, которое

устраивал человек, именовавший себя

Техасским жонглером.

Почти все его представление Эбби простояла с закрытыми глазами. Она не могла

видеть, как взрослый человек

жонглирует цепными пилами, хотя по количеству людей, собравшихся на его

представление, можно было догадаться, что он

неплохо этим зарабатывает и, должно быть, демонстрирует свое шоу давно и без

всякого членовредительства.

Пообедали они в ресторане, находившемся на самом берегу, поели там рыбы с

жареным картофелем и покормили

чипсами сновавших вокруг чаек.

- Я не шучу насчет того, чтобы вы поступили ко мне на службу, - вдруг сказал

Джек, когда они прогуливались по

пляжу босиком.

- А я серьезно обдумываю ваше предложение, - ответила Эбби не без внутренней

дрожи.

Ей предоставлялся такой шанс! Перебраться из Чикаго в Лос-Анджелес, из унылой

юридической конторы - в шумную и

наполненную изумительными ароматами кухню, сменить одинокие дни корпения над

контрактами на небольшое общество

постоянных посетителей кафе.

Сменить свою порой невыносимо одинокую жизнь на жизнь рядом с таким мужчиной,

как Джек.

И этот его поцелуй...

Перемена была радикальной. И именно этого она по-настоящему боялась. Эбби не

была наивной простушкой и прекрасно

понимала, что означает гулкий стук сердца, который невольно возникал каждый раз,

когда рядом оказывался Джек. А если

она примет его предложение, но потом что-то пойдет не так в их отношениях?

Сможет ли она тогда работать в его кафе,

вечер за вечером, не испытывая горьких сожалений по поводу сделанного выбора?

Так или иначе, нельзя вечно пребывать в состоянии неопределенности. Нужно

принять решение.

- Джек, - мягко сказала Эбби; ее голос был едва слышен за ревом волн,

ударяющихся в парапет.

-Да?

Она остановилась, подняла голову и посмотрела ему в глаза, не скрывая

снедающей ее тревоги.

- Вы покажете мне ваш ресторан?

Глава 3

Владение Джека располагалось всего через шесть домов от "Погребенного

сокровища". Между ними находились

французская булочная с великолепной выпечкой, выставленной в витрине; всегда

полная посетителей кофейня для гурманов,

откуда струился аромат свежемолотых кофейных зерен; и магазин модной одежды.

Эбби заметила также маленький газетный

киоск под темно-синим тентом, магазин открыток с вращающимися стендами и лоток,

с которого кусками продавали

невероятно вкусно пахнущую пиццу.

Витрины всех этих заведений выходили на широкую аллею, по которой текла

бесконечная толпа людей - одни

выгуливали собак, другие катались на роликах, третьи спешили по разным делам.

Пока Джек отпирал массивную двустворчатую дверь, Эбби едва сдерживала

нетерпение: ей очень хотелось поскорее

увидеть, как выглядит ресторан.

Потолки здесь были высокими, три отдельных зала - большими, однако очень

уютными, а просторная терраса выходила

на прогулочную аллею и океан. Осмотревшись, Эбби увидела снаружи кадки с

блестящими зелеными растениями и яркие

цветы в терракотовых керамических горшках. Стены были выкрашены в приятный

кремовый цвет, удачно

контрастировавший с красной черепичной крышей.

- Какой чудесный старинный дом! - воскликнула она.

Джек не столько показывал ей ресторан, сколько наблюдал за ее реакцией, и

Эбби прекрасно отдавала себе в этом отчет.

- Мне тоже нравится, - согласился он. - А еще больше мне нравится это место.

Эбби понимала, что он имеет в виду. Открытие нового ресторана - одно из самых

рискованных предприятий. Сколько

их, даже тех, что отличаются отменной кухней и прекрасным обслуживанием, не

выдерживают конкуренции и закрываются,

не просуществовав и года. Местоположение имеет огромное значение и все же не

гарантирует успеха. Но Эбби не

сомневалась, что в этом туристическом центре Джек преуспеет в своем начинании,

несмотря на соседство процветающего

пансиона.

- Хотите посмотреть кухню?

Эбби, разгадав его намерения, кивнула и последовала за ним. Здесь были

установлены две большие промышленные печи,

три офомных холодильника из нержавеющей стали и невероятных размеров мойки. На

стенах висели разнокалиберные

кастрюли и всевозможная утварь. Несмотря на то что Джек не умел готовить и не

собирался заниматься этим у себя в

ресторане, он прекрасно разбирался в том, какое оборудование понадобится его

шеф-повару.

На какое-то мгновение Эбби страстно захотелось стать этим шеф-поваром.

- Ну, что вы об этом думаете?

- Замечательно, - ответила Эбби, следуя за ним по другим помещениям,

предназначенным для хранения продуктов.

Наконец, миновав последнюю дверь, они оказались в проулке, выходящем к

дебаркадеру. Джек прекрасно обо всем

позаботился.

- Как вы думаете, когда вы сможете открыть свое заведение?

- Самое позднее недель через шесть. - Он многозначительно посмотрел на нее. -

Но вам придется начинать работу

уже сейчас, потому что нужно разработать меню и устроить винный погреб. Эбби, я

хочу, чтобы вы стали моим партнером.

Ваше слово будет таким же весомым, как мое.

Если бы кто-то разгадал ее самую сокровенную мечту и составил план ее

воплощения в жизнь, то это как раз и был такой

ресторан на берегу океана, современная кухня, возможность составления меню по

своему вкусу.

И вот ее мечта вдруг начинает сбываться. Джек Хейс делает ее реальной.

Но противоречивые чувства мешали Эбби отважиться и принять решение.

Ошеломляющее ощущение счастья сменялось

парализующим страхом. Стоя посреди пустого помещения и бессознательно теребя

ручку кожаной сумочки, Эбби внезапно

пришла к малоприятному выводу: ее желание помочь сестре и брату было весьма

подходящим поводом для того, чтобы

отсечь для себя любые поползновения сойти с профессиональной стези и заняться

тем, чем на самом деле хотелось бы, то

есть избежать риска.

Джек давал ей шанс начать жизнь сначала, пока еще не поздно, пока она

окончательно не высохла в своем чикагском

офисе. Но та часть сознания, в которой жил страх перемен, боязнь всего нового,

подсказывала, что нужно сесть на

следующий же рейс до Чикаго и завтра же утром идти в свою контору, выкинув из

головы этого мужчину и его ресторан,

словно ничего такого никогда и не было.

В каком-то смысле Джек пугал Эбби даже больше, чем ее собственные мечты.

Замявшись, она спросила:

- А предполагается ли здесь музыка?

- Вы прочли мои мысли, - ответил Джек. - Лос-Анджелес изобилует талантами.

Думаю, можно устроить небольшую

сцену рядом с баром и нанять местных музыкантов. Если дать им возможность играть

в свое удовольствие и хорошо за это

платить, клиенты будут наслаждаться живой музыкой.

- Звучит заманчиво.

- Но, - продолжил Джек, взяв Эбби под локоть и ведя обратно в кухню, - все же

в первую очередь мне нужен повар, и

я по-прежнему рассчитываю на то, что вы поразмыслите над моим предложением. Это

может оказаться очень весело, Эбби.

Джек был единственным среди ее знакомых, кто мог сказать "весело" о таком

рискованном предприятии, как открытие

нового ресторана. Он вообще не был похож ни на кого из тех, кого знала Эбби. Тем

не менее она понимала, что такая

авантюра действительно могла бы быть веселой. Шанс, который выпадает только раз

в жизни.

- Мне обычно требуется немного больше времени на размышления, - уклончиво

ответила она.

- Думайте сколько хотите. Но я надеюсь на положительный ответ.

Когда Джек притянул ее к себе и поцеловал, Эбби поняла, что он имеет в виду

нечто большее, чем работа в ресторане. Их

второй поцелуй. Такой же нежный, как и первый. Наедине с Джеком она вовсе не

испытывала неловкости и чувствовала себя

совершенно естественно в его объятиях.

Настолько естественно, что ее это даже пугало. Как такое может случиться

столь быстро?

Он не торопил ее, не требовал ничего, кроме невинного поцелуя, и Эбби была

ему за это благодарна.

Джек запер дверь, и они, оживленно беседуя, отправились обратно в пансион. По

дороге Джек взял ее за руку, и Эбби

поймала себя на том, что ей это тоже нравится.

- У меня есть теория, - сказал он. - Лень - замечательная вещь, недооцененная

в нашей культуре. Я думаю, что мы

все слишком много работаем, вы так не считаете?

Эбби вспомнила о беспрестанно трезвонящих в конторе телефонах, о том, как она

поспешно, не выходя из-за

письменного стола, съедает свой сандвич, как вечерами, когда за окнами сверкают

огни ночного города, сидит за столом и

глаза ее слезятся от мелкого шрифта официальных бумаг. И о постоянной головной

боли, которая изматывает в конце дня,

когда она ложится спать.

- Да. Уж я-то - наверняка, - согласилась Эбби.

- Это кафе должно стать местом, где люди могли бы отдохнуть и расслабиться,

побыть с друзьями и родными, вкусно

поесть, поболтать, послушать музыку, выпить бутылочку хорошего вина. Мне

хочется, чтобы с этим местом у них были

связаны счастливые воспоминания.

- Можно назвать его "Кафе воспоминаний", - подхватила Эбби.

- Нет, это неправильно. Как я уже говорил, при выборе названия я буду

полагаться на интуицию.

В пансионе Молли немедленно привлекла их к украшению помещения, ведь

открывался шоколадный фестиваль.

- Нужно развесить лампочки в саду. Слава Богу, в ближайшие дни дождя не

ожидается, - сообщила Молли, вручая

Джеку гирлянду.

Тот с добродушной улыбкой принял лампочки и попросил Эбби помочь ему.

Пока они усердно трудились, Джек лихорадочно размышлял.

Он сделал все возможное, чтобы уговорить Эбби остаться и помочь становлению

его ресторана. Если бы они были

знакомы дольше, он убедил бы ее дать шанс себе и ему.

Но что, если он ошибается, думал Джек, развешивая очередную гирлянду из

маленьких матовых лампочек вокруг патио.

Наверное, следовало убедить Эбби в том, что они могут составить потрясающую

пару, что он отчетливо представляет себе,

как счастливо они живут вместе до своих последних дней... На самом деле ему было

не так уж важно, будет она его шеф-

поваром или нет. Даже если бы Эбби, была лицом без определенных занятий, Джек

страстно желал, чтобы она стала

спутницей его жизни.

Однако Джек чувствовал, что такой подход может ее еще больше напугать. С

другой стороны, если он не послушается

своего сердца и не откроет ей своих чувств, Эбби сразу же по завершении

юридического семинара может сесть в самолет и

улететь в Чикаго, чтобы вернуться к работе, которую не любит, но которая создает

ей удобное ощущение надежности.

Его дядюшка, которого Джек обожал, именно так и поступил в свое время, и

только выйдя на пенсию, предался тому, о

чем мечтал всю жизнь. Но болезнь унесла его через два года после выхода на

пенсию. Сидя у его постели в залитой солнцем

больничной палате, Джек поклялся себе никогда не повторить этой ошибки.

Ну и что, что могут наступить сложные времена, что взлеты могут чередоваться

с падениями? В жизни такое случается

сплошь и рядом. У всех свои трудности, но их гораздо легче переносить, если

следуешь зову сердца и по крайней мере

пытаешься осуществить свои мечты.

Посмотрев вниз, он увидел Йоду. Собачка взирала на него своими темными

мудрыми глазами и старалась запрыгнуть на

стул, на котором стоял Джек.

- Знаешь, ведь ты, наверное, ее единственная радость в последние годы.

Йода, казалось, все поняла и взволнованно завиляла хвостиком. Джек ласково

погладил собачку по маленькой палевой

головке.

- Жаль, что я не знаю волшебного слова, которое могло бы заставить ее

остаться. Которое растопило бы ледяную

тревогу, развеяло бы беспокойство, таящееся на дне ее прекрасных глаз. Но я

постараюсь, подружка.

Йода снова моргнула.

- А, понимаю. Ты хочешь вернуться в Чикаго не больше, чем я хочу, чтобы вы

обе уехали. Зачем тебе барахтаться в

снежных сугробах, если можно гоняться на пляже за чайками? И как быть с твоей

новой подругой? Что будет с ней, а?

Йода поднялась на задние лапки и стала скрести штанину его джинсов. Джек

отложил гирлянду и взял собачку на руки.

Та, задрожав от восторга, принялась неистово облизывать его.

- Давай составим заговор и будем работать одной командой, - прошептал Джек,

подмигнув Эбби, которая наблюдала за

ними из противоположного конца патио. - Мы все устроим, Йода. Потому что ее

нельзя отпускать обратно домой.

Они ужинали вдвоем, изучая проспекты шоколадного фестиваля, которыми Молли

снабдила всех своих постояльцев, и

пытаясь решить, какие из предложенных семинаров посетить.

- Это великолепно: три бесплатных семинара для каждого из постояльцев, -

сказала Эбби, разглядывая буклет. - Вы

на какие пойдете?

"Какая мне разница, лишь бы ты была там", - хотел сказать Джек, но

благоразумно сдержался. Как человек, мало

смыслящий в таинствах кулинарии, он уже решил предоставить право выбора Эбби.

- Вот послушайте: "Лучшие булочки с шоколадной стружкой, какие вы когда-либо

пробовали!" Похоже, победителя

нужно искать на этом поприще.

- Да, булочки любят все, - согласился Джек. - Не помешает записать рецепт для

будущего кафе.

Он заметил, как потемнели ее серые глаза и между бровей снова залегла

складка. Джек готов был откусить себе язык -

ведь ему так хотелось, чтобы их вечер оказался безоблачно-радостным.

- А давайте пойдем на этот, - поспешно предложил он, в надежде отвлечь ее от

тревог. - Или, например, на этот:

"Шоколадные хлебцы быстрого приготовления, булочки и вафли".

- Шоколадные вафли. Это потрясает воображение.

К радости Джека, Эбби снова улыбалась.

- И мы должны, - подхватил он, - непременно посетить семинар по горячим

шоколадным напиткам, потому что в

конце его объявят победителя и я надеюсь, что им окажется Гарри.

Эбби поставила галочку у себя в буклете, потом отложила ручку и вздохнула:

- Как бы мне хотелось побывать на всех...

- Почему бы так и не сделать?

Она не ответила, и Джек понял почему. Ответ словно висел в воздухе. Потому

что в среду Эбби должна будет сидеть на

своем юридическом семинаре и все мысли о семинаре шоколадном придется выбросить

из головы.

- Да я просто так сказал.

- А чем вы собираетесь заняться, Джек?

- Я хочу совершить большой дегустационный тур по всем классам и когда найду

то, от чего захочется петь и плакать,

встану на колени и хитростью постараюсь выманить рецепт у того, кто это

приготовил.

Эбби залилась веселым смехом, и у Джека стало радостно на душе.

На следующее утро Эбби проснулась с ощущением счастливого ожидания. Она

приняла душ и надела короткое

хлопчатобумажное цветастое платье, которое купила в маленьком бутике на

прогулочной аллее. Платье решительно

отличалось от всего, что она обычно носила, - яркое и кокетливое, идеально

подходящее для сегодняшнего дня.

Взглянув на Йоду и кошку, свернувшихся вместе клубочком в кресле под окном и

дремавших на солнышке, Эбби

невольно улыбнулась и вдруг подумала, что собачка, должно быть, чувствовала себя

очень одинокой все то время, что ее

хозяйка проводила в конторе.

При воспоминании о том, как счастлива бывает Йода, когда, возвращаясь вечером

с работы, она открывает дверь своей

квартиры, у Эбби защипало глаза. Теперь у Йоды есть пушистая подружка, и она

больше не будет страдать от одиночества. А

ведь до сего времени Эбби и подумать не могла, что Йоде нужна компания.

"То же самое можно сказать и обо мне". Эта мысль постоянно преследовала ее.

С одной стороны, Эбби была рада, что Джек не похож на стремительного игрока,

умелого и изощренного, и не пытается

затащить ее в постель сразу же после знакомства. Ей нравилось, что мужчина дает

время привыкнуть к нему. Нравились его

поцелуи. Если можно сказать, что они встречаются, то сегодня будет их третье

свидание, не считая знакомства на берегу.

Первым официальным свиданием был их субботний ужин вместе.

Между тем Эбби казалось, что она знает Джека давным-давно.

Она вернулась в ванную и осмотрела себя в зеркале. Впервые в жизни ей

хотелось быть как можно меньше похожей на

адвоката по корпоративному праву. И чудо свершилось. Благодаря платью, стиль

которого, равно как и легкомысленные

босоножки, вполне подходил молодой даме, собравшейся на обычную дневную

прогулку. Волосы Эбби собрала на макушке

в конский хвост, на лицо нанесла легкий макияж.

Эбби выглядела замечательно. Кокетливая и очаровательная, она была готова

развлекаться.

- Мне нравится это платье, - отметил Джек, когда она спустилась по лестнице.

Эбби не знала, что он сидел здесь в кресле в ожидании ее выхода чуть ли не с

рассвета. И думал.

- Спасибо.

- Позавтракаем?

Она рассмеялась:

- Только не так, как вчера! Похоже, сегодня нам предстоит съесть немало

шоколада.

- Тогда заказывайте сами.

Они завтракали в утопающем в цветах патио вместе с остальными гостями,

которые с волнением ожидали шоколадных

изысков. Джек взял омлет, сок и тост, она - яйца всмятку и булочку с черникой.

- Интересно, - заметила Эбби, когда они, уже по традиции, попробовали еду из

тарелок друг друга. - Я всегда думала,

что омлет со шпинатом - очень пресное блюдо, не могу понять, как это у Гарри оно

получается таким вкусным.

- Мне он не выдаст своего секрета, раз я собираюсь открыть ресторан по

соседству. Может быть, вам удастся выудить

его тайну?

- Я попробую. Посмотрите, как все здесь стильно. Какие замечательные

фарфоровые подставки для яиц! Джек, вы

должны взять это на заметку.

- Я запомню, что нужно сказать об этом моему шеф-повару, - ответил Джек, едва

сдержавшись, чтобы не добавить:

"Единственному шеф-повару, которого я хочу видеть у себя на кухне, - вам".

Первое публичное занятие было посвящено истории появления шоколада. Джек

рассмешил Эбби, заметив, что Мексика

подарила миру по крайней мере две хорошие вещи: шоколад и чихуахуа. Потом они

перешли в класс для практических

занятий, и хотя Джек предполагал, что Эбби хорошо готовит, но ее умения потрясли

его.

Всех участников разбили на пары, Джек и Эбби составили одну из них. Он с

удовольствием наблюдал, как быстро и ловко

она добавляла муку, разрыхлитель и соль в смесь из коричневого сахарного сиропа,

масла, яиц и ванилина. Женщина,

которая вела занятие, для начала предложила общеизвестный рецепт, а потом к нему

около двадцати пяти вариаций. В конце

урока все участники попробовали только что извлеченные из духовки пирожные.

- Видите, Эбби, из нас получается прекрасная команда: вы готовите - я ем.

Не удержавшись от смеха, Эбби откусила кусочек восхитительного шоколадного

пирожного, и еще теплая-шоколадная

начинка слегка испачкала ей губы. Джек, не долго думая, положил ладонь ей на

затылок, другой рукой привлек ее к себе,

наклонился и, слизнув шоколад, поцеловал ее.

Поцеловал по-настоящему.

Время для Эбби остановилось.

О, сколько раз она слышала это выражение, но никогда не верила, что так может

быть на самом деле.

Ее и прежде целовали, но девушка и знать не знала, что поцелуй может быть

таким.

Теперь, когда голова ее покоилась на ладони Джека, когда он обнимал ее за

талию и губы его были прижаты к ее губам,

Эбби поймала себя на том, что не может шелохнуться, не может даже дышать. Не то

чтобы она испугалась. Просто

почувствовала, что происходит нечто необычное, нечто, что перевернет весь ее

мир, хочет она того или нет.

Эбби никогда не понимала, что люди имеют в виду, когда говорят о родстве душ.

Но сейчас, чувствуя, как по всему телу

пробегает дрожь, она уже знала: это именно то, о чем испокон веков пишут поэты.

Они отстранились друг от друга, лишь губы еще сливались в поцелуе. Эбби почти

не слышала шума, который подняли

участники семинара, упаковывая свои изделия в коробки, розданные

преподавательницей. Эбби видела только лицо Джека в

нескольких дюймах от своего.

Взгляд его ореховых глаз казался озабоченным: он ждал реакции.

- Джек, - прошептала Эбби, понимая, что у нее на лице написаны все ее чувства

к этому мужчине.

- Я не мог удержаться, - выдохнул Джек, глядя на нее сверху.

И Эбби поняла, что он имеет в виду отнюдь не шоколад.

Они побывали еще на одном семинаре по приготовлению потрясающе эффектных

десертов, после чего Эбби взяла Джека

под руку и они отправились наверх, в ее комнату. Вывесив снаружи табличку

"Просьба не беспокоить", она заперла дверь,

потом, подойдя к окну, задернула шторы.

Ничего похожего в ее жизни еще не случалось.

Эбби так и хотелось сказать: "Я никогда прежде не поступала подобным образом,

никогда так быстро ни с кем не

сближалась", - но она понимала, что слова ничего не значат. Джеку это совершенно

не важно. Ей было ясно, что он

чувствует то же самое, что так же потрясен тем кратким поцелуем. И ему нужно

больше.

Эбби прекрасно знала правила, которым обычно следуют в подобных случаях, но

какие уж тут правила, когда встречаешь

такого человека, как Джек. А главное - она знала, что, даже если не сумеет

переломить себя и остаться в этом приморском

городе, с этим необыкновенным мужчиной, ей останутся воспоминания, которыми она

будет жить. Эбби не хотела умереть,

так и не испытав того, что - она не сомневалась - предстоит им сейчас испытать.

Йода и кошка, свернувшись в один клубок, сладко спали в кресле у окна.

Задернув шторы, Эбби посмотрела на Джека, все

еще стоявшего у двери, медленно подошла к нему, нерешительно коснулась его

широких плеч. И в тот же миг все стало

просто.

Неужели два сердца могут биться как одно?

- Со мной такого еще не бывало, - еле слышно прошептала Эбби, когда они

разомкнули уста, и, положив голову ему на

грудь, прислушалась к стуку его сердца.

- Со мной тоже, - ответил Джек хриплым, срывающимся от волнения голосом,

улыбнулся и снова поцеловал Эбби,

затем поднял ее на руки и понес к оттоманке.

Здесь, наверху, было так тихо, что Эбби слышала, как он дышит, как бьется его

сердце, и чувствуя, что Джек все еще

колеблется, сама поцеловала его за ухом.

- Ласкай меня, - прошептала она. - Я хочу, чтобы ты меня ласкал.

Никто никогда не вызывал в ней таких чувств, и это обещало сделать их

физическую близость еще более восхитительной.

Эбби не испытывала страха, пока Джек снимал с нее платье и босоножки, она

жаждала его прикосновений, двигалась ему

навстречу свободно и естественно, и вот она уже лежит в одном лишь тонком

кружевном белье.

Джек одной рукой ловко расстегнул ей лифчик, и Эбби засмеялась.

- В чем дело? - шепотом спросил он и поцеловал ее.

- Я знала, что в этом ты мастер.

- Только с тобой, - возразил он.

Потом его рука легла ей на грудь, и для Эбби исчезло все вокруг, кроме

чудесного ощущения. Ей хотелось поторопить

Джека, она сжала ладонями его голову, запустив пальцы в густые волосы, и

потянула вниз, туда, где его губы без труда

нашли ее грудь. От влажного теплого прикосновения Эбби обожгло, и внизу, там,

где она жаждала его больше всего,

разлился нестерпимый жар.

Эбби стала лихорадочно расстегивать пуговицы на его рубашке, страстно желая

поскорее почувствовать его обнаженное

тело на своем, даже тонкая ткань, все еще разделявшая их, мешала ей. Джек сел на

край оттоманки, сорвал с себя рубашку,

скинул туфли и носки, расстегнул молнию на брюках и спустил их на бедра. Трусы

стали тесны ему, Эбби видела, что он

хочет ее, но боится напугать.

Она же была готова отчаянно и доверчиво броситься с обрыва. Эбби так долго

таила самое сокровенное в себе, что сейчас

хотела отпустить наконец себя на волю. Она жаждала Джека.

- Я хочу видеть тебя обнаженным.

Если бы кто-нибудь еще несколько дней назад сказал ей, что она может

произнести такое мужчине, тем более мужчине, с

которым знакома всего два дня, Эбби расхохоталась бы. Но сейчас она повторяла

это вновь и вновь, не успев даже

ужаснуться.

Джек приподнял бровь, лукаво улыбнулся, глядя на нее в упор, и, развязав

шнурок на трусах, сорвал их с себя.

Он был прекрасен. Так прекрасен, что у Эбби захватило дух, когда он осторожно

положил ее руку на свою плоть. У него

было великолепное тело - упругое и мускулистое, напрягшееся от возбуждения. От

исходящей от него пульсирующей

энергии, казалось, искрился воздух; Эбби не могла отвести взгляд. Он страстно

желал ее, это невозможно было скрыть, -

это делало Джека немного уязвимым и еще больше усиливало желание Эбби.

- Джек, - сказала она, перебирая пальцами завитки волос на теплой мускулистой

груди, - ты так прекрасен... - В ее

голосе слышалось удивление.

- Здесь только одна красавица - это ты, - возразил Джек и опустил ее на

кушетку.

Эбби даже не заметила, как осталась без кружевных трусиков. И в следующее

мгновение, когда, раскрасневшаяся и

беззащитная от желания, лежала на спине, а Джек, нависая над ней, овладевал ею,

она уже знала, что отныне навек

принадлежит ему.

Его взгляд был напряженным, ее - полным удивления настолько, что он

улыбнулся.

- Эбби, - сказал Джек тихо, и она отметила, что никто никогда так не

произносил и, конечно, уже не произнесет ее имя.

Эбби закрыла глаза, наслаждаясь сладостной мукой, и вдруг услышала, как он

шепчет: "Да, да, да!"

Потом Эбби перестала слышать что бы то ни было. Все ее мышцы сначала

напряглись, потом мгновенно расслабились. В

экстазе она схватила Джека за руку, ее открытый рот исказила судорога боли. Эбби

не отпускала его, желая увлечь за собой

туда, куда летела сама, потому что без него, без мужчины, который уже дал ей так

много, она не сможет в полной мере

испытать наслаждение.

- Джек! - крикнула она, на миг испугавшись, что потеряла его.

Ее ногти впились в его плечо, и в этот момент он содрогнулся в экстазе.

Только теперь, зная, что сумела дать ему это,

Эбби почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Открыв глаза, Эбби увидела, что Джек наблюдает за ней.

- Долго я спала?

Он улыбнулся и поцеловал ее.

- Это имеет значение?

Эбби поразмыслила секунду и ответила:

- Наверное, нет.

- Тебе нужно отдохнуть, - сказал Джек, натягивая покрывало на ее обнаженные

плечи.

Пока Эбби спала, он перенес ее на кровать и укрыл. Сердце Эбби наполнилось

благодарностью.

- Однако мы должны кое о чем серьезно поговорить.

Столь серьезный тон озадачил ее.

- О чем?

- Тебе нужно дать имя этому пушистому существу. Нельзя же до конца жизни

называть ее "Йодиной кошкой".

Эбби рассмеялась и прижалась к Джеку. У нее в ногах лежали обе - и палевая

Йода, и дымчатая персиянка.

- Назови сам, - попросила она. - Мне ничего в голову не приходит.

- Я уже думал об этом, - признался Джек. - Можно позаимствовать что-нибудь из

классической мифологии.

Учитывая, что ее вынесло из моря, например, вспомнить Афродиту. Но это слишком

длинное имя для такой маленькой

изящной кошечки.

- Ты прав.

- Тогда, может быть, что-нибудь простое, например, Дымка - она же дымчатая?

Впрочем, для столь изысканного

существа это слишком просто.

- Совершенно с тобой согласна.

- А как ты придумала имя Йоде?

Услышав свое имя, чихуахуа продралась сквозь смятые простыни и уселась Джеку

на грудь.

- Но это же очевидно. Она так похожа на того персонажа из "Звездных войн". К

тому же я никогда не сомневалась, что

она так же умна, как он. Умненькая маленькая собачка.

- Это точно. Значит, ты хочешь и кошечке дать имя какого-нибудь персонажа

трилогии?

- Может быть, Лиа подойдет?

- Нет, - запротестовал Джек. - Она совсем не похожа на Лиа.

- И уж тем более на Вуки.

- Эвокс. Нет, это неблагозвучно.

- Я иссякла. - Эбби вздохнула. - Предоставляю это тебе, иначе бедная кошка до

конца дней своих будет ходить без

имени.

- Каллиста, - предложил Джек. - По-гречески это значит "самая красивая". А

для краткости можно звать ее Калли.

- Очень мило. - Эбби приподнялась на локте и посмотрела вниз, туда, где в

изножье по-королевски широкой кровати,

свернувшись клубком, лежала пушистая кошечка. - Калли? Тебе нравится это имя?

Персиянка подняла головку и тихо мяукнула.

- Йода? - спросил Джек. - А ты что думаешь?

Собачка тут же начала восторженно облизывать его, пока Джек не расхохотался.

- Ладно. Каллиста так Каллиста.

Приняв душ, они спустились вниз, где продолжался шоколадный фестиваль, и Джек

удивил Эбби, сообщив, что купил им

обоим абонементы на всю неделю. Она была искренне тронута его подарком.

- Ты пытаешься сбить меня с пути истинного, - сказала Эбби, когда они, обходя

дегустационный зал, пробовали

шоколадные конфеты, сливочную помадку и кусочки всевозможных тортов.

- Я пытаюсь наставить тебя на путь радости, - возразил Джек. - По крайней

мере до среды.

Он купил ей бусы из шоколада и небольшую коробочку трюфелей с шампанским.

- Какие конфеты ты любишь больше всего?

- Я люблю соевые батончики. Есть такой сорт, его делают с добавлением белого

шоколада и лаймового сока и пролают в

единственной кондитерской в Чикаго...

- Я найду что-нибудь похожее.

Они посетили занятия по изготовлению изысканных горячих шоколадных напитков.

Гарри получил там вторую премию.

Первая досталась участнику, представившему декадентский напиток с добавлением

ликера из фундука.

Гарри ничуть не расстроился:

- Вторая премия! А ведь это общеамериканский конкурс. Занявшие первое, второе

и третье места получат право

присвоить своим напиткам названия, и их рецепты напечатают в общенациональном

кулинарном журнале! Я сделаю

потрясающую рекламу этому местечку!

- Превосходно! - подхватил Джек. - И как вы собираетесь назвать свой напиток?

- Исходя из того, что он был "сочинен" в "Погребенном сокровище", чтобы не

отклоняться от "пиратской" темы, я бы

назвал его "Шоколадным грогом". Но у меня еще есть несколько недель на

размышления.

- О, я прекрасно знаю, как трудно бывает найти точное название, - улыбнулся

Джек, исподтишка наблюдая за Эбби. -

Одна знакомая мне кошка чуть было вообще не осталась без имени.

- Очень смешно, - шепнула Эбби, когда Гарри поспешил на кухню.

- Думаю, мы могли бы поужинать вдвоем у меня в номере.

При мысли о том, что можно еще несколько часов провести наедине с Джеком, у

Эбби учащенно забилось сердце. Она не

видела причины лукавить. В конце концов, осталось совсем немного времени до

того, как она вернется к своим юридическим

штудиям, а потом и в Чикаго.

И Эбби не была намерена терять это время.

- С удовольствием, - ответила она.

- Тогда часов в семь, когда закончатся все занятия?

- Я приду.

Джек нахмурился:

- Но я не имел в виду, что до того времени мы расстанемся. Тебя это

устраивает?

- Вполне. - Эбби разгладила морщинки у него на лбу. - Не хмурься. Давай жить

настоящим днем. - И, заглянув в

свой буклет, предложила: - Не хочешь посетить семинар по шоколадному мороженому?

- Мне все равно какой - лишь бы вместе с тобой.

Глава 4

В какой-то момент - Джек даже не уловил, когда именно, - Эбби стала

отдаляться от него.

Они прослушали семинар по шоколадному мороженому, потом поужинали в его

номере, уставленном цветами и свечами;

в ведерке со льдом охлаждалась бутылка превосходного шампанского. Ужин из пяти

блюд вполне заслуживал названия

"пища богов", а десерт представлял собой настоящее произведение искусства. Джек

заказал ее любимое крем-брюле,

полагая, что Эбби захочет немного отдохнуть от шоколада.

После ужина они снова предались любви. Эбби заснула в его постели, а Джек,

наблюдая, как она спит, думал о том, что

эта женщина возвела между ними тонкую, едва заметную, но все же стену. И Джек не

знал, как ее сокрушить. Он чувствовал

себя точно так же, как принц из книги волшебных сказок, которому нужно было

разорвать изгородь из колючих растений,

плотным кольцом окружавшую замок, чтобы освободить заточенную принцессу.

Только в данном случае не возьмешь в руки меч и не разрубишь унизанную шипами

изгородь. Стена, которую предстояло

преодолеть ему, была почти несокрушима. Станут ли они ближе друг другу, зависело

только от Эбби.

Джек пребывал в такой эйфории после их дневного свидания в ее номере, что

даже не заметил, когда эта удивительная

женщина начала медленно окружать себя невидимой стеной. Теперь, наблюдая за

спящей Эбби, он обратил внимание на

маленькие морщинки, бороздившие ее лоб даже во сне. Эбби что-то мучило, и не

требовалось особых дедуктивных методов,

чтобы понять - причина ее тревоги кроется в нем.

Она приехала сюда на обычный юридический симпозиум, а он предложил ей шанс

полностью изменить свою жизнь.

Причем в один миг. У Эбби не было времени подумать, готова ли она к такому

решению - оставить позади две тысячи

миль, переселиться на тихоокеанское побережье и помочь ему в рискованнейшем из

деловых предприятий - открыть кафе и

ресторан. А ведь у Эбби есть диплом юриста, место в престижной фирме, владелец

которой - ее дядя.

О каком уж спокойствии тут можно говорить!

Нет, хватит с него разговоров о спокойствии! Джек видел на примере

собственного дяди, к чему приводит стремление

обеспечить себе надежность положения, и помнил последние слова, которые тот

сказал ему в стерильной больничной палате,

помнил, какая тоска звучала в его голосе - тоска по несбывшимся мечтам, по

неосуществленным путешествиям.

До настоящего момента Джек был невероятно удачлив. Его даже называли

"везунчиком". Но "везение" - неподходящее

слово. Да, он не упускал предоставлявшихся ему шансов, но нельзя сказать, что

эти шансы падали с неба. Почти три года он

ждал, когда именно этот дом именно в этом месте будет продаваться. И как только

дом был выставлен на продажу, стал

действовать незамедлительно, проводя в жизнь свой план.

Мир служащих, в смертельной тоске корпящих каждый день с девяти до пяти, был

не для него. Нет уж, спасибо, Джек

отведал этого удовольствия в конторе, и оно ему не понравилось. Жизнь

представлялась Джеку слишком сладостным даром,

чтобы тратить ее бессмысленно. А опасности его не пугали.

Зато они пугали Эбби Шеридан.

Как может взрослый, тридцатичетырехлетний мужчина вбухать целую кучу денег в

какой-то ресторан и не испытывать

страха? Это ведь деловое предприятие из тех, что, несмотря на тщательное

планирование и изучение обстоятельств, может

рухнуть в одночасье. Как он, отдавая себе отчет в вероятности подобного поворота

событий, мог решиться на такое без

страха? Ведь по натуре он не безрассуден: боится же открыть этой женщине свои

чувства.

Последняя мысль поразила Джека.

Ему даже захотелось немедленно разбудить Эбби, встать перед ней на колени и

попросить ее выйти за него замуж. Если

бы этого было достаточно, чтобы удержать ее здесь, убедить не возвращаться в

Чикаго, он бы так и сделал. А что, если

хорошо поразмыслить, женитьба на Эбби - не такая уж плохая идея. Однако Джек

боялся, что она сочтет его сумасшедшим,

ведь их знакомство длится всего три дня. Это слишком мало, по мнению

благоразумных людей, чтобы принять одно из

самых важных решений в жизни.

Но в глубине души Джек был уверен, что все будет так, как он задумал.

Странно, но он почувствовал это там, на берегу,

когда Эбби стояла на коленях в мокром песке и он увидел ее встревоженное лицо.

Но разве кого-нибудь убедишь фразой: "Я это чувствую"? Между тем большинство

своих действий Джек основывал

именно на чувстве, потому что уже увидел, куда порой заводят людей долгие

благоразумные размышления.

Джек разглядывал лицо Эбби в неверном свете каминного пламени: его блики

играли на ее нежных скулах, отбрасывали

на щеки длинные тени густых ресниц. Она казалась ему той самой принцессой из

книги волшебных сказок, которую читала

ему мать, потому что в сущности Джек был настоящим романтиком.

Сейчас единственная проблема состояла в том, как убедить Эбби, что они

предназначены друг для друга и что ей на роду

написано остаться в этом приморском городке и стать тем единственным человеком,

которого он мечтал бы нанять шеф-

поваром в свой ресторан. И единственной женщиной, с которой желал бы соединить

свою жизнь.

Заложив руки за голову, Джек уставился в потолок и вздохнул. Чтобы убедить

Эбби, у него оставалось всего шесть дней,

притом четыре из них она проведет вне поля его зрения.

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Эбби вошла в свой номер. Она

хотела сначала проверить, как там Йода с

Каллистой, но, издали заметив, что подружки, прижавшись друг к другу, мирно спят

в облюбованном кресле у окна, сняла

трубку.

- Ну как там, все наконец готово к открытию симпозиума? - через две тысячи

миль прогремел в трубке бас дядюшки

Пэта, едва она успела произнести "Алло?".

- Да, - ответила Эбби.

Однако правда состояла в том, что она никогда еще не была так близка к тому,

чтобы все бросить. Если Эбби вообще

была способна "прогулять" что-то в своей жизни, то это был именно юридический

симпозиум, которым она с превеликой

радостью пожертвовала бы в пользу шоколадного фестиваля и общества Джека. Но как

сказать это ее консервативному

дядюшке? Он ведь сочтет, что она рехнулась.

- Гм-м-м, как бы мне хотелось тоже там быть. Я слышал, что Камерон собирается

устроить целое представление.

Эбби вцепилась пальцами в трубку, словно от этой телефонной линии зависела

вся жизнь. На каком-то ее отрезке - она

не знала, на каком именно, - терялся интерес к юриспруденции и всему, что с ней

связано. Эбби было совершенно все

равно, собирается ли Джонатан Камерон прочесть самую блестящую в истории этой

науки лекцию. Она была бы счастлива,

если бы больше никогда в жизни ей не нужно было читать ни одного контракта, ни

одного юридического заключения.

Эбби лихорадочно пыталась найти слова, которые могли бы объяснить дяде

ситуацию, но тот направил разговор в другое

русло, напомнив Эбби о ее младшей сестре:

- Я тут разговаривал с Кэти. Она мне сообщила, что подумывает после окончания

колледжа взять годовой перерыв и

совершить путешествие по Европе.

Эбби почувствовала укол зависти. Однако кодекс чести предписывал сдерживать

подобные чувства. Можно сколько

угодно завидовать чему бы то ни было, но недопустимо действовать из побуждений

ревности и зависти. Эбби ни за что на

свете не причинила бы вреда сестре. Но на короткий миг в ней вспыхнуло отчаянное

сожаление о том, что в возрасте, когда

еще не поздно принимать дерзкие решения, ей не предоставилось такой же

возможности.

"А разве Джек не предлагает тебе сейчас именно такой шанс? Единственное, что

тебе нужно сделать, это набраться

мужества и принять его предложение", - вкрадчиво напомнил внутренний голос.

- Эбби? Эбби, ты меня слышишь? - озабоченно спросил дядя.

- Что? А, да... Я... у меня просто болит голова.

- Тогда пойди погуляй. Морской воздух очень полезен. Дыши глубже, и все

заботы выветрятся у тебя из головы.

"Чтобы справиться с моими заботами, прогулки по берегу будет маловато", - с

горечью подумала Эбби.

- Я так и сделаю, дядюшка Пэт, - тем не менее пообещала она. - Передай от

меня привет Мэри.

Они поговорили еще с минуту, после чего Эбби, положив трубку, направилась к

балкону, опоясывавшему весь ее номер.

Неудивительно, что Молли назвала его "Комнатой Джульетты". Зная, как

успокаивающе действует ничегонеделание на

солнышке, она открыла дверь и вышла на балкон, с которого открывался

фантастический вид на Тихий океан.

Несмотря на то что был будний день, на пляже и в аллее было много народу.

Люди грелись на солнце, потягивали

прохладительные напитки, катались на роликах и бродили вдоль линии прибоя.

Интересно, сталкивался ли кто-нибудь из них

с такой же проблемой, какая встала сейчас перед ней? Или все вокруг от рождения

свободны и раскованны?

Где-то в глубине души Эбби все же верила, что тоже имеет право на собственные

мечты. Иное дело: она не понимала,

почему подобные вещи другим даются легко, а ей стоят невероятных мучений. Многие

женщины, ни на секунду не

задумываясь о последствиях, воспользовались бы шансом и переехали на западное

побережье.

Но Эбби не принадлежала к их числу.

Она разрывалась между тем, что диктовал разум, и тем, что подсказывало

чувство. На миг возникло безумное желание

позвонить дяде и сообщить, что она уходит из его фирмы и навсегда остается в

Калифорнии с мужчиной по имени Джек.

И как раз в этот миг раздался звонок. Эбби, полагая, что это снова дядя,

нехотя вернулась в комнату и сняла трубку.

Джек.

- Привет, я хотел спросить, не захочешь ли ты со мной сегодня поужинать?

Эбби колебалась. Ей было все труднее и труднее оставаться наедине с Джеком,

зная, что скоро придется вернуться домой.

Пройдет неделя - и все случившееся покажется сном. Сердцем она желала быть с

этим мужчиной каждую отпущенную ей

судьбой минуту, но здравый смысл предостерегал от ошибки. Эбби боялась рискнуть

и готова была постыдно бежать.

- Я... я не могу. У меня завтра с утра занятия, надо кое-что почитать.

Джек молчал. Эбби ждала, что он закончит разговор, попрощается и повесит

трубку. Но вместо этого Джек сказал:

- Тогда скажи мне, когда у тебя перерыв. Я сделаю тебе свой знаменитый массаж

и принесу какое-нибудь лекарство от

Гарри.

Глаза Эбби наполнились слезами, но она постаралась, чтобы Джек не догадался

об этом по ее голосу.

- Это было бы прекрасно. Может быть, в половине девятого?

- Отлично. Я приду.

Дело приобретало серьезный оборот. Эбби явно старалась отдалиться от него.

Джек понимал: необходимо сделать что-то

прежде, чем она решит уехать в Чикаго и никогда сюда не возвращаться.

Разгадать, что с ней произошло, не составляло труда. Пока девушка тратила все

силы на то, чтобы поднять близняшек,

никто не думал о том, что их рассудительная сестра сама нуждается в такой же

заботе. Эбби невероятно страдала и, если он

действительно понимает ее настолько хорошо, насколько ему кажется, выработала

собственный стиль поведения: никому не

показывала; что происходит у нее внутри, всегда выглядела неприступной и

уравновешенной, хотя ее ранимая душа в это

время умирала от горя.

Эбби делала то, чего от нее ожидали, была отличным солдатом. И стала

несчастной.

- Этому надо положить конец, - произнес Джек, обращаясь к Йоде, с которой

прогуливался вдоль берега. - Она ведь

даже не понимает, насколько несчастна.

Джек повел Йоду на вечернюю прогулку, чтобы дать Эбби возможность

подготовиться к завтрашним занятиям, хотя, по

его мнению, никакие тонкости контрактного права не могли сравниться с творческим

семинаром по оформлению

шоколадных тортов, которые завтра утром должны были Состояться в "Розовой

комнате".

Разумеется, без Эбби шоколадный фестиваль утратит для него всю свою прелесть.

- Ведь заметила же она, что ты чувствовала себя несчастной в клетке. Почему

же не замечает, что сама находится в

таком же положении?

Вознамерившись погнаться за чайкой, укравшей кусок хот-дога у другой птицы,

Йода натянула поводок и залаяла.

- Ах, от тебя никакой помощи! - в сердцах воскликнул Джек, усаживаясь на

песке у самой воды, и собака тут же

подбежала, прыгнула к нему на колени и начала облизывать ему лицо. - Ну ладно,

ладно, извини.

Джек стал наблюдать, как медленно садится солнце, озаряя небо оранжевыми

сполохами.

- Вот она сидит сейчас в комнате, а должна быть здесь, с бокалом вина в руке,

смотреть вместе с нами на этот закат. Мы

бы гуляли вдоль берега, твоя хозяйка смеялась бы, а не чахла над книгами. Их она

и так уже начиталась столько, что хватит

до конца жизни.

Йода заскулила и зарылась ему в колени.

- Четыре дня. Всего четыре дня, и они не должны пройти даром.

Йода ободряюще лизнула его, склонила голову набок и снова заскулила.

- Ты советуешь совершить отчаянный шаг? Отпустить тормоза? Ну что ж, ты

знаешь Эбби лучше, чем я.

Собачка задрожала от волнения и начала скулить.

- Так я и сделаю. - Джек сунул руку в карман, извлек из него пакетик с

собачьими лакомствами и протянул Йоде. -

Спасибо, подружка. Я - твой должник.

* * *

Основной докладчик оказался смертельным занудой.

Гораздо веселее Эбби провела предыдущий вечер, когда Джек, постучав в дверь,

вкатил в комнату чайный сервировочный

столик, уставленный деликатесами.

- Специальная услуга "Погребенного сокровища" - чвй на двоих в номер.

Несколько чашек бодрящего напитка придали Эбби сил еще в течение нескольких

часов работать над материалами,

которые должны были обсуждаться на симпозиуме.

Чтобы дать себе отдых от "пытки шоколадом", которой они добровольно

подвергали себя в последние дни, Эбби и Джек

насладились сандвичами с огурцом, салатом с яйцами, свежевыпеченными пшеничными

булочками, клубничным вареньем,

девонширскими сливками и лимонным тортом.

Каллиста с удовольствием полакомилась сливками, которыми угостила ее Эбби, а

Йода плясала вокруг на задних лапках