Шопоголик и бэби

5.

Так. Наряд для самого первого визита к врачу, у которого бывают все знаменитости, выбран.

Расшитый кафтан, как у Джемаймы Хан.

Джинсы для беременных (эластичная вставка упрятана в карманы, а не торчит по-уродски спереди, на самом виду).

Новенькое белье для беременных от Эль Макферсон (сиреневое).

Босоножки от Прада.

По-моему, выгляжу очень миленько. Мне так кажется. Одергиваю кафтан и отбрасываю волосы за спину, глядя на себя в зеркало.

– Привет, – шевелю губами я. – Привет, Кейт. Привет, Эль. Боже, вот так встреча. А я как раз в трусиках твоей марки!

Нет. Про трусики, пожалуй, не стоит.

Еще раз придирчиво оглядываю себя в зеркало, добавляю последний штрих – чуток пудры – и беру сумочку.

– Люк, ты готов? – зову я.

Люк выглядывает из-за двери кабинета, прижав телефон подбородком.

– Минутку, Йен. – Он прикрывает ладонью микрофон. – Бекки, а мне обязательно надо с тобой?

– Что ты такое говоришь?! – ужасаюсь я. – Ну конечно, обязательно!

Минуту Люк смотрит мне в глаза, будто прикидывает, что я сделаю с ним, если он откажется.

– Йен, – говорит он в трубку, – тут у меня сложности… – Потом он скрывается в глубине кабинета и переходит на неразборчивое бормотание.

Сложности? О чем это он? Мы ведь условились сходить к врачу! В ярости я вышагиваю по холлу туда-сюда и мысленно репетирую все, что сейчас скажу. «Йен не может подождать один раз, для разнообразия? Почему вся наша жизнь должна вращаться вокруг "Аркодаса"? Тебе нет дела до нашего ребенка? А я для тебя хоть что-нибудь значу?»

Может быть, но как-нибудь в другой раз.

Наконец Люк снова возникает в дверях кабинета. Без телефона, но с пиджаком.

– Послушай, Бекки…

Так я и знала. Он не пойдет.

– Ты с самого начала не желал видеть Венецию Картер! – не удержавшись, упрекаю я. – Ты судишь о ней предвзято! Ладно, езжай по своим делам, а я со своими и без тебя справлюсь!

– Бекки, стоп. Я иду с тобой на прием.

– Да? – смягчаюсь я. – Тогда давай скорее. Туда идти минут двадцать.

– Поедем на машине. – Люк опять уходит в кабинет, и я иду за ним. – Йен как раз возвращается с совещания гостиничной группы. Он подвезет нас, мы по-быстрому переговорим в машине, а потом я присоединюсь к тебе.

– Ладно, – подумав, соглашаюсь я. – И так сойдет.

Кривлю душой, конечно. Йена Уилера я не выношу, меньше всего мне хочется садиться к нему в машину. Но заявить Люку об этом я не могу. С «Аркодасом» у меня отношения и без того натянутые.

Но виновата в этом не я, а Джесс. Несколько месяцев назад она втянула меня в масштабную экологическую акцию протеста против этой компании, и я возглавила протест, даже не подозревая, что борюсь с новыми перспективными клиентами Люка. Правда, Люку удалось превратить протест в полезный пиар, а народ из «Аркодаса» сделал вид, будто у него есть чувство юмора. Но я-то знаю: мне ничего не простили.

– Насчет предвзятости ты ошибаешься, – продолжает Люк, поправляя галстук. – Но запомни, Бекки: от услуг мистера Мозгли мы откажемся только в том случае, если выяснится, что эта твоя акушерка действительно хоть что-то смыслит.

– Люк, она тебе понравится, – терпеливо убеждаю я. – Вот увидишь.

Я лезу в сумочку проверить, не забыла ли зарядить мобильник, и вдруг замираю, заметив на столе у Люка вырезку из финансового раздела, с описанием какого-то нового инвестиционного фонда. На полях вырезки нацарапано: «Фонд для ребенка?»

Ах, вот как!

Значит, подумываешь вложить детские деньги в индексный фонд1, Люк? – словно невзначай бросаю я. – Свежее решение.

– Может, и подумываю, – так же небрежно отзывается Люк. – А может, просто блефую, чтобы одурачить шпионов конкурента.

– Твоей конкурентке шпионить незачем, – добродушно улыбаюсь я. – У нее своих блестящих идей хоть отбавляй. Понадобится консультация – обращайся, с удовольствием помогу. За умеренную плату.

– Очень хорошо. – Люк безукоризненно вежлив. – Стало быть, все идет успешно? Я про твое инвестирование.

– Спасибо, великолепно. Лучше некуда.

– Замечательно. Рад слышать.

– Да… недавние вложения в сельское хозяйство Японии оказались на редкость… – Я зажимаю рот ладонью: – Ой, чуть не проболталась!

– Ладно тебе заливать, Бекки, – усмехается Люк. – Ну что, идем?

Мы выходим на улицу, Люк подводит меня к черному лимузину – «мерседесу» Йена.

– Люк, – кивает Йен со своего места. – Ребекка.

Йен – такой шкаф лет сорока, с седым ежиком. С виду ничего, симпатичный, только кожа у него плохая, и он маскирует дефекты автозагаром. И лосьоном после бритья от него несет издалека. Не пойму, купается Йен в нем, что ли?

– Спасибо, что согласился подвезти, Йен, – говорю я с обворожительной улыбкой супруги крупного бизнесмена.

– Без проблем. – Йен переводит взгляд на мой живот. – Пирожков объелась, Ребекка?

Обхохочешься.

– Вроде того, – отвечаю я любезно, как только могу.

Машина трогается с места. Громко прихлебывая, Йен пьет кофе.

– Сколько еще осталось?

– Семнадцать недель.

– А пока что поделываешь? А, знаю: занимаешься йогой. Моя подружка совсем на ней сдвинулась, – продолжает Йен, обращаясь к Люку. Я даже ответить не успеваю. – По мне, так это чушь собачья.

Ну вы подумайте, а? Во-первых, йога не чушь, а способ направить поток духовной энергии через чакры жизни. Если я не напутала.

А во-вторых, мне есть чем заняться, спасибо.

– Между прочим, Йен, я старший консультант в одном престижном лондонском универмаге. Так что на йогу почти не остается времени.

– В универмаге, говоришь? – Он поворачивается на сиденье и смотрит на меня. – Не знал. Это в котором?

Ну вот, сама себе вырыла яму.

– В одном… из новых, – туманно объясняю я, изучая свои ногти.

– Как называется?

– Универмаг?.. «Облик».

– «Облик»? – Йен смачно гогочет, чуть не роняет стакан с кофе. – Люк, а ты не говорил, что твоя жена пашет в «Облике»! Туговато идут делишки, да, Ребекка?

– Неплохо, – учтиво отзываюсь я.

– Неплохо? Да такой катастрофы в торговле еще не бывало! Скидывайте лучше акции, пока не поздно, – с тем же дурацким гоготом продолжает он. – Или ты на рождественскую премию рассчитываешь?

Этот тип начинает меня здорово раздражать. Одно дело, когда «Облик» критикую я сама, – как-никак я там работаю. Но совсем другое, когда его хают все кому не лень.

– Вообще-то «Облик» дает оборот, – холодно замечаю я. – Да, мы медленно набирали темп, но все признаки доходности налицо.

– Тогда – флаг в руки. Хочешь совет? На твоем месте я бы подыскал другую работенку…

Я заставляю себя улыбнуться и отворачиваюсь. Делаю вид, будто смотрю в окно, а у самой внутри все так и кипит. Кто дал ему право поучать меня? Ну, я ему покажу. «Облик» еще раскрутится. Для этого нужно только… Покупатели нужны для начала, вот что.

Машина подруливает к тротуару, шофер в форме выходит, чтобы открыть дверцу.

– Еще раз спасибо, что подвез, Йен, – вежливо благодарю я. – Люк, я подожду тебя внутри.

– Угу. – Люк кивает, хмурится и щелкает замками дипломата. – Я не задержусь. Итак, Йен, в чем недостатки проекта?

Шофер еще не успел помочь мне выбраться на тротуар, а мужчины уже углубились в бумаги.

– Тут недалеко, дойдете сами? Фенкасл-стрит за углом. А мне никак не проехать – видите, столбики, – извиняется водитель.

– Не беспокойтесь, отсюда я прекрасно дойду. О, сумочку забыла. – Я возвращаюсь к машине и слышу обрывок разговора.

– Люк, когда мне надо, чтобы решение было принято, я принимаю его, мать твою!

От резкого голоса Йена я вздрагиваю и вижу, как морщится Люк.

Немыслимо. Кем он себя возомнил? Если он большая шишка в бизнесе, значит, может хамить кому угодно? Так бы и высказала все, что о нем думаю!

Только вот Люк не оценит.

– До встречи, дорогой. – Я сжимаю его руку и беру сумочку. – Не задерживайся.

До приема еще есть время, поэтому я успеваю подкрасить губы и наскоро причесаться. Заворачиваю за угол и выхожу на Фенкасл-стрит. Прямо по курсу, шагах в двадцати от меня, – внушительное здание, украшенное лепниной. На стеклянной вывеске выгравировано: «Центр холистических родов Венеции Картер». На противоположной стороне улицы – толпа фотографов, все целятся объективами на дверь.

Я застываю как вкопанная, сердце ускоряет бег. Папарацци. И все остервенело щелкают затворами! Кого они там… что они…

Боже! Это же очередная «девушка Бонда»! Шествует прямо к центру – в розовом топике «Джуси» без бретелек, в джинсах, с заметно выпирающим животиком. Папарацци надрываются: «Сюда улыбочку, детка!», «Когда роды?»

Вот это я понимаю!

Стараясь держаться как ни в чем не бывало, я ускоряю шаг и подхожу к двери одновременно с той девушкой. Щелчки за спиной не смолкают. Я попаду в журналы сплетен вместе с «девушкой Бонда»!

– Привет, – смущенно произношу я, пока она жмет на звонок. – Я Бекки. Тоже беременна. Потрясающий у тебя топик.

Она смотрит на меня как на идиотку и открывает дверь, не удосужившись ответить.

Невежливая какая. Не беда, она же здесь не единственная. Вслед за розовым топиком вхожу в элегантный, отделанный плиткой вестибюль, а затем – в просторную приемную с креслами, обитыми сиреневым бархатом. На столике в центре гигантская зажженная свеча от Джо Малоун.

Подходя к стойке администратора, быстренько осматриваюсь. Две девушки в джинсах, с виду настоящие супермодели, листают «О'кей» и показывают друг другу картинки. Беременная на сносях, разодетая в «Миссони», заливается слезами, а муж держит ее за руку и обеспокоенно воркует: «Зайка, конечно, мы назовем ее Аспен, если тебе так хочется, просто я думал, что ты шутишь!»

Аспен.

Аспен Брэндон.

Лорд Аспен Брэндон, граф Лондонский.

Фу. Так себе имечко.

«Девушка Бонда» заканчивает разговор с администратором и садится в углу.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – обращается ко мне администратор.

– Да, будьте добры, – сияю улыбкой я. – Я записана на прием к Венеции Картер. Миссис Ребекка Брэндон.

– Присаживайтесь, миссис Брэндон. Мисс Картер сейчас примет вас. – Девушка улыбается и вручает мне брошюру. – Полистайте для ознакомления. Угощайтесь травяным чаем.

– Благодарю!

Я беру брошюру и сажусь напротив супермоделей. В колонках умиротворяюще звучит флейта Пана, к обтянутым атласом стендам прикреплены фотографии мамочек с новорожденными. Я наслаждаюсь атмосферой безмятежности и красоты. Не то что в скучной приемной мистера Мозгли с пластмассовыми стульями, обшарпанным ковровым покрытием и плакатами о пользе фолиевой кислоты.

Люк увидит эту приемную и будет приятно удивлен. Я знала, что приняла верное решение! С довольным видом листаю брошюру, прочитывая заголовки. «Роды в воду»… «Роды по системе рефлексотерапии»… «Роды под гипнозом»…

Выберу, пожалуй, гипноз. Звучит красиво.

Я как раз изучаю снимок молодой мамы с младенцем на руках, сидящей вроде бы в гигантской джакузи, когда администратор вызывает меня:

– Миссис Брэндон, Венеция ждет вас. Откладываю брошюру и встревоженно смотрю на часы.

– О, мужа до сих пор нет. Он должен появиться через несколько минут…

– Не волнуйтесь, – улыбается девушка. – Когда придет, я провожу его к вам в кабинет. Прошу сюда.

Все стены в устланном ковром коридоре увешаны снимками с автографами, а на снимках – молодые мамочки, все сплошь знаменитости. Проходя мимо, я верчу головой из стороны в сторону. Да, пора подумать, что надеть на роды. Может, Венеция Картер даст дельный совет.

Администратор дважды стучит в кремовую дверь, открывает и пропускает меня вперед.

– Венеция, к вам миссис Брэндон.

– Миссис Брэндон! – восклицает дама неописуемой красоты, с длинными ярко-рыжими волосами. С распростертыми объятиями она шагает мне навстречу. – Добро пожаловать в «Центр холистических родов».

– Здравствуйте! – широко улыбаюсь я. – Зовите меня Бекки.

С ума сойти. Венеция Картер сама выглядит как кинозвезда! Она гораздо моложе и стройнее, чем я думала. На ней облегающий брючный костюм от Армани и свежая белая рубашка, волосы подхвачены шикарным черепаховым ободком.

– Как я рада видеть вас, Бекки! – Голос у нее серебристый и мелодичный, как у Доброй Волшебницы Севера. – Присаживайтесь, мы славно поболтаем.

Садясь, я замечаю винтажные лодочки от Шанель. А видели бы вы роскошный желтый топаз у нее на шее, на серебряной нити!

– Спасибо, что вы согласились принять меня на такой поздней стадии, – торопливо начинаю я, вручая Венеции свою медицинскую карточку. – Поверьте, для меня это много значит. А туфельки у вас – прелесть!

– Благодарю. – Она улыбается. – Итак, посмотрим. Срок двадцать три недели… первая беременность… – Наманикюренный пальчик скользит по строчкам, нацарапанным мистером Мозгли. – Осложнения были? Почему вы решили сменить врача?

– Просто выбрала холистический подход, – увлеченно объясняю я, подавшись вперед. – Я прочла проспект вашего центра, и описание услуг потрясло меня до глубины души.

– Услуг? – недоуменно хмурит она светлые брови.

– То есть процедур при родах, – спешу исправиться я.

– Так… – Венеция Картер достает из ящика кремовую папку, берет серебристую ручку и пишет на папке мое имя и фамилию изящным наклонным почерком. – Выбрать наиболее подходящие роды мы с вами еще успеем. А пока поговорим о вас подробнее. Вы, как я понимаю, замужем?

– Да, – киваю я.

– И ваш муж, мистер Брэндон, сегодня придет на прием?

Он был бы уже здесь, если бы не пришлось в последнюю минуту проводить деловую встречу прямо в машине. Но он скоро будет.

– Прекрасно. – Венеция поднимает голову и улыбается, демонстрируя идеально ровные, блестящие белые зубы. – Наверное, ваш муж ждет не дождется ребенка.

– О да!

Я уже собираюсь рассказать, как мы с Люком вдвоем ездили на УЗИ, когда дверь приоткрывается.

– Пришел мистер Брэндон, – сообщает девушка.

Люк входит со словами: «Извините, задержался…»

– А вот и Люк! – радуюсь я. – Познакомься с мисс Картер.

– О, не надо церемоний! – смеется она. – Зовите меня Венецией, как все…

– Венеция? – Люк застывает. Уставился на Венецию, будто не верит своим глазам. – Так это ты?

У Венеции Картер отвисает челюсть.

– Люк? – шепчет она. – Люк Брэндон?

– Вы знакомы? – изумляюсь я.

Некоторое время все мы молчим.

– Когда-то вместе учились в Кембридже, – наконец говорит Люк. – Давно это было. Но… – он потирает лоб. – Картер… Значит, ты вышла замуж?

– Просто сменила фамилию, – с грустной улыбкой объясняет Венеция. – А ты на моем месте разве не сменил бы?

– Скажите, какую фамилию вы носили раньше? – вежливо интересуюсь я, но меня не слушают.

– Сколько лет, сколько зим… – Люк до сих пор не опомнился.

– Много. Слишком много, – Венеция отводит волосы от лица, и они льются по плечам расплавленным золотом. – Видишься с кем-нибудь из Браунса? С Джонатаном? Или Мэтью?

– Потерял все связи, – пожимает плечами Люк. – А ты?

– Кое с кем общалась, пока жила в Штатах. Но теперь я вернулась, и нам надо бы как-нибудь собраться…

Ее прерывает гудок. Венеция достает из кармана пейджер и отключает его.

– Извините, мне надо позвонить. Я отойду в соседний кабинет.

Она исчезает за дверью, а я смотрю на Люка. Его лицо светится, точно он получил кучу подарков на Рождество.

– Ты знаком с Венецией? Так это здорово!

– Да уж. – Он качает головой, словно сам не верит в то, что случилось. – В Кембридже мы были в одной компании. В то время ее звали Венеция Кал.

– Кал? – Не удержавшись, я хихикаю.

– Не самая подходящая фамилия для врача, – усмехается Люк. – Неудивительно, что она ее сменила.

– Ты близко знаком с ней?

Люк кивает:

– Мы учились в одном колледже. Венеция была самой способной из нас. Самой талантливой. Я всегда знал, что в жизни она преуспеет…

Открывается дверь, и Люк умолкает.

– Прошу прощения. – Венеция обходит нас и присаживается на край своего стола, небрежно закинув одну длинную, облаченную в «Армани» ногу на другую. – Итак, на чем мы остановились?

– Мы с Люком как раз говорили про совпадение! – объясняю я. – О том, что вы с ним знакомы!

– Да, совпадение редкое, – издает она серебристый смешок. – У меня перебывали сотни пациенток, но среди них до сих пор не было ни одной жены моего бывшего парня!

Улыбка замерзает на моем лице. Бывшего парня?

– Что-то не могу подсчитать, как долго мы встречались, Люк, – продолжает она. – Год?

Они встречались целый год?!

– Не помню, – беспечно говорит Люк. – Дело давнее.

Стоп. Минуточку. Перемотаем пленку. Кажется, я что-то пропустила.

Венеция Картер – кембриджская подружка Люка. Но… он ни разу не упоминал о ней. Даже имени не называл.

С другой стороны, это ровным счетом ничего не значит. Какая разница? Бывшие подружки мне не помеха. По натуре я вообще не ревнива. Значит, о моем открытии не стоит и заикаться.

Или все-таки попробовать, но вскользь.

– Представь, дорогой, не припомню, чтобы ты рассказывал мне о Венеции, – с невозмутимой улыбкой сообщаю я Люку. – Смешно, правда?

– Не волнуйтесь, Бекки, – Венеция с доверительным видом наклоняется ко мне, – любовью всей жизни Люка я никогда не была и прекрасно знаю об этом….

От удовольствия у меня теплеет внутри.

– А-а, вот как, – скромненько так говорю я. – Что ж…

– Ею была Саша де Бонневиль, – заканчивает Венеция.

Что? Что-о?!

Любовь всей жизни Люка – никакая не Саша де Бонневиль, а я! Его жена!

– Ну и конечно, вы, Бекки! – с виноватым смешком добавляет Венеция. – Я говорила о прежних временах. О нашей компании из Браунса. Впрочем, – Венеция отбрасывает за спину свои огненные волосы и снова берется за папку с зажимом и ручку, – вернемся к родам!

– Да, – соглашаюсь я, приходя в себя. – В принципе, я не прочь рожать в воду, среди цветов лотоса…

– Кстати, ты бы заскочил как-нибудь вечером, Люк, – прерывает меня Венеция, – повидаться со старыми друзьями.

– С удовольствием, – кивает Люк. – Мы обязательно приедем, правда, Бекки?

– Да, – после паузы соглашаюсь я. – Идея супер.

– Простите, что перебила вас, Бекки, – улыбается Венеция. – Давайте продолжим. Так вы говорите – рожать в воду?

В кабинете Венеции мы проводим еще двадцать пять минут: и о витаминах болтаем, и об анализах крови, и о всякой всячине. Но мне, если откровенно, не до разговоров.

Я пытаюсь сосредоточиться, но мешают разные видения. Вот сейчас, к примеру, привиделись Люк и Венеция, одетые, как полагается кембриджским студентам, и страстно целующиеся в ялике. (А может, это был не ялик, а гондола. Словом, лодка такая с шестом.)

Потом мне представилось, как Люк перебирает длинные рыжие волосы Венеции. И бормочет: «Венеция, я тебя люблю».

Но это же бред. Чем угодно поручусь, что в любви он ей ни разу не признавался.

Спорим хоть на… на тысячу фунтов.

– Бекки!

Оказалось, прием уже закончился. Люк и Венеция поднялись и ждут, пока я спущусь на землю.

– Так вы составите для меня программу родов, Бекки? – спрашивает Венеция, открывая дверь.

– Не вопрос!

– Только смотрите, без лишних подробностей! Я просто хочу иметь представление о том, какими вы видите будущие роды. А тебе, Люк, я позвоню. Наши общие знакомые будут не прочь повидаться с тобой.

– Отлично! – Оживившись, Люк целует ее в обе щеки, и дверь за нами закрывается.

О чем думает Люк, понятия не имею. Честно говоря, я понятия не имею, о чем думаю сама.

– Ну что же… – наконец произносит он, – впечатляет. Весьма впечатляет.

– Э-э… да!

– Бекки, – Люк внезапно останавливается, – я должен извиниться перед тобой. Ты была права. Прости, что я не хотел идти сюда. Да, я действительно судил предвзято и глупо. А ты приняла абсолютно верное решение.

– Значит… ты не против, чтобы нашим врачом была Венеция?

– Ничуть! – В смехе Люка слышится недоумение. – А ты? Ведь ты, кажется, мечтала об этом?

– Ну… да, – соглашаюсь я, сворачивая проспект «Альтернативные способы обезболивания при родах» в квадратики – все мельче и мельче. – Конечно.

– Милая… Дорогая… – Люк вдруг озабоченно хмурится. – Если тебя пугает мое давнее знакомство с Венецией, уверяю, я…

– Пугает? – почти весело прерываю я. – Не смеши! Чего мне пугаться?

А мне и вправду страшновато. Но как втолковать это Люку?

– Вы еще здесь? Отлично, – несется по коридору серебристый голосок Венеции. Оборачиваюсь и вижу, как она спешит к нам с папкой в руках. – Бекки, вы же забыли подарок в честь первого посещения центра! Мы приготовили вам много интересного. И я еще вспомнила…

– Венеция, – перебивает ее Люк, – будем откровенны. Мы только что говорили о… наших прежних отношениях. По-моему, они смущают Бекки. – Он берет меня за руку, и я благодарно пожимаю его пальцы.

Венеция со вздохом кивает:

– Разумеется. Бекки, я прекрасно понимаю вас. Если вас что-нибудь не устраивает, ваша святая обязанность – обратиться к другому врачу. Я вовсе не обижусь! – Она дружески улыбается. – Могу сказать в оправдание только одно: в своем деле я – профессионал. Если вы решите остаться под моей опекой, я сделаю все возможное, чтобы роды стали для вас радостным событием. И еще, на всякий случай… – Она медлит несколько секунд. – У меня есть близкий друг.

– Не волнуйтесь, самооценка у меня не настолько низкая. – Я подхватываю ее веселый смех.

У нее кто-то есть! Стало быть, все в порядке!

Не понимаю, зачем я вообще нервничала. Боже, с этой беременностью я превращусь в параноика.

– Знаете что, – говорит Венеция Картер, – вы идите, подумайте, а если что-нибудь надумаете, мой номер вам известен…

– Нечего нам думать, – сияю я. – Показывайте, где тут у вас подарки для пациентов!