Шопоголик на Манхэттене

6

К родителям я приезжаю в десять часов в субботу. Улица украшена, как накануне великого праздника. К каждому дереву привязаны воздушные шары, вдоль дороги выстроились машины, а в соседском саду разбит шатер, слегка трепещущий на ветру. Я вылезаю из машины, беру свою дорожную сумку и, взглянув на дом Вебстеров, замираю на мгновение. Боже, как странно. Том Вебстер женится. С трудом в это верится. Честно говоря, хотя это может прозвучать не совсем корректно, мне сложно представить, что кто-то вообще захотел выйти замуж за Тома Вебстера. Да, признаю, он в последнее время немного привел себя в порядок. Купил себе пару новых шмоток, сменил прическу. Но руки у него все такие же огромные и потные, да и вообще, он не Брэд Питт. Понимаете, о чем я?

«Любовь зла», — думаю я, захлопывая дверь машины. Люси вот явно не смущают вечно потные ладони Тома, а его не раздражают волосы Люси — такие мышастые и прилизанные. Наверное, это даже романтично.

Я стою, смотрю на дом Вебстеров, и тут на их крыльце появляется девушка в джинсах и с венком на голове. Она очень странно, почти злобно на меня зыркает и уходит обратно в дом. Должно быть, одна из подружек невесты. Видимо, нервничает, что кто-то застукал ее в джинсах.

Тут до меня доходит, что и Люси, скорее всего, тоже там, и я инстинктивно отворачиваюсь. Понимаю, конечно, что она невеста и все такое, но я не очень-то жажду снова с ней увидеться. Мы до этого встречались пару раз и явно не поладили. Наверное, потому, что она вбила себе в голову, будто я влюблена в Тома. Господи. К счастью, сегодня, когда приедет Люк, я смогу всем им доказать, что это полная чушь.

При мысли о Люке меня тут же охватывает волнение. Так, вдохнуть поглубже, успокоиться. На этот раз я твердо решила не строить никаких домыслов. Дождусь его объяснений, а там будет видно. И если он скажет, что переезжает в Нью-Йорк, то я… это переживу. Как-нибудь.

Ну ладно, не буду сейчас о грустном.

Я быстро направляюсь к дому. На кухне папа но фрачной жилетке пьет кофе, а мама в нейлоновой пелерине и в бигуди намазывает масло на хлеб.

— По-моему, это неправильно, — говорит она, когда я переступаю порог. — Совершенно неправильно. Они должны вести за собой страну, а посмотри на них. Это же кошмар! Кричащие пиджаки, безвкусные галстуки…

— По-твоему, значит, способность человека управлять страной напрямую зависит от того, что он носит?

— Привет, мам, — говорю я, бросая на пол сумку. — Привет, пап.

— Но тут дело в принципе! — восклицает мама. — Если они не удосуживаются сделать над собой усилие и одеться прилично, то как они могут всерьез заниматься экономикой?

— Но это не одно и то же!

— Вот именно что одно и то же. Бекки, ты ведь согласна, что Гордон Браун должен одеваться более прилично, правда? Эти его банальные костюмы-двойки — просто нонсенс.

— Не знаю, — уклончиво отвечаю я. — Возможно.

— Видишь, Бекки со мной согласна. Ну-ка, деточка, дай посмотрю на тебя. — Мама кладет нож и тщательно меня оглядывает.

Я же заливаюсь скромным румянцем, потому что знаю — выгляжу я хорошо. На мне ярко-розовое платье и жакет, шляпа с перьями от Филипа Триси и очаровательные черные атласные туфельки, с бабочкой из органзы.

— Ах, Бекки, ты прелестна. Будешь краше невесты на свадьбе! — Она берет мою шляпку и рассматривает. — Какая необычная! Почем купила?

— Хм… не помню, — бормочу я. — Фунтов за пятьдесят.

Это не совсем правда. Цена у нее была не меньше… Неважно. В общем, дорогая вещь. Но шляпка того стоит.

— Ну а где же Люк? — спрашивает мама, нахлобучивая шляпу обратно на мою голову. — Ставит машину?

— Да, где Люк? — с веселым смехом подхватывает папа. — Мы с нетерпением ждем, когда же наконец нам представится возможность познакомиться с твоим молодым человеком.

— Люк приедет позже, — отвечаю я и испытываю неловкость, видя, как при этих словах поникли родители.

— Позже? — наконец говорит мама. — А почему?

— Он утром вылетает из Цюриха. У него там были дела. Но он приедет, не сомневайтесь.

— Он знает, что венчание начнется в полдень? — волнуется мама. — И ты сказала ему, как найти церковь?

— Да. Все будет нормально, он не опоздает.

Я понимаю, что звучит это не слишком вежливо, но поделать ничего не могу. Честно говоря, я и сама не в восторге от того, что Люку пришлось уехать. Он обещал позвонить, как только приземлится в аэропорту, то есть полчаса назад. Но до сих пор никаких звонков.

Ну и что. Он же обещал, что приедет.

— Вам чем-нибудь помочь? — предлагаю я, меняя тему.

— Пожалуйста, отнеси это наверх. — Мама быстро разрезает бутерброды на треугольники. — Нам нужно упаковать пуфики для веранды.

— А кто у нас наверху? — спрашиваю я и беру тарелку.

— Морин укладывает волосы Дженис. Они решили не мешать Люси. Ну, пока она готовится.

— А вы ее уже видели? — заинтересованно спрашиваю я. — У нее красивое платье?

— Платье не видела, — мама переходит на шепот, — но, говорят, оно стоит три тысячи фунтов. И это еще не считая фаты!

— Ого! — отзываюсь я, впечатленная.

И на секунду мне даже становится завидно. Нет, я, конечно, не хочу замуж за Тома Вебстера — с трудом могу представить, что может быть хуже, — но все равно. Платье за три тысячи фунтов. Да еще прием… и кучи подарков… согласитесь, новобрачные в день свадьбы имеют все, что душе угодно.

Из родительской спальни доносится жужжание фена. Дженис в халате, со стаканом хереса в руке примостилась на табуретке и промокает глаза платком. Морин, которая уже много лет стрижет маму и Дженис, размахивает перед носом Дженис феном. А на подоконнике в шелковом сиреневом костюме сидит незнакомая женщина с коричнево-красным загаром и крашеными белыми кудрями и курит сигарету.

— Здравствуйте, Дженис. — Я подхожу и обнимаю ее. — Как себя чувствуете?

— Хорошо, спасибо, милая, — отвечает она и шмыгает носом. — Немного взгрустнулось. Подумать только, Том женится!

— Да, — сочувственно поддакиваю я. — Кажется, еще вчера мы были детьми и вместе катались на великах!

— Выпей еще хереса, Дженис, — успокаивает ее Морин и подливает в стакан темного зелья. — Это поможет тебе расслабиться.

— Ох, Бекки, — Дженис сжимает мою руку, — Для тебя это, наверное, тоже тяжелый день.

Так и знала. Она до сих пор думает, что я влюблена в Тома. Ну почему все матери уверены в неотразимости своих сыновей?

— Да не то чтобы очень! — отвечаю я как можно веселее. — Поверьте, я рада за Тома. И за Люси, конечно…

— Бекки? — Женщина на подоконнике поворачивается ко мне, подозрительно прищурив глаза. — Так это Бекки?

На ее лице нет и тени доброжелательности. О нет, неужели она тоже считает, что я сохну по Тому?

— Ну… да, — улыбаюсь я ей. — Я Ребекка Блумвуд. А вы, насколько я понимаю, мама Люси?

— Я Анжела Харрисон. — Женщина так и сверлит меня взглядом. — Мать невесты, — добавляет она, делая ударение на слове «невесты», как будто я плохо понимаю по-английски.

— Вы, наверное, очень рады, — вежливо говорю я, — что ваша дочь выходит замуж.

— Да, конечно. Том очень любит Люси, — агрессивно отвечает она. — И очень ей предан. На других даже не смотрит!

Я лишь слабо улыбаюсь в ответ. А что прикажете делать? Обругать Тома? Сказать, что уродливее никого на свете нет? Так они и это сочтут проявлением ревности, не иначе.

— Бекки, а Люк… приехал? — с надеждой улыбается мне Дженис. И вдруг все в комнате замирают в ожидании моего ответа.

— Пока нет, к сожалению, — говорю я. — Боюсь, он задерживается.

Женщины обмениваются многозначительными взглядами.

— Задерживается? — повторяет Анжела тоном, который мне совсем не нравится. — Да что вы говорите? Бот так сюрприз.

Что бы это значило?

— Он летит из Цюриха, — объясняю я. — Наверное, задержали рейс или что-то еще.

Дженис, к моему удивлению, краснеет и принимается усердно кивать:

— Цюрих. Понятно, летит из Цюриха. — Она кидает на меня сконфуженный, почти сочувственный взгляд.

Да что с ней такое?

— Мы говорим о том самом Люке Брендоне, — прищуривается Анжела, затягиваясь, — известном бизнесмене?

— Ну да, — отвечаю я немного удивленно. То есть я не знаю других Люков.

— И вы с ним встречаетесь? — Да.

Неловкая тишина, и теперь, кажется, даже Морин смотрит на меня с любопытством. Вдруг я замечаю номер журнала «Татлер» на полу рядом с ножкой табуретки, на которой сидит Дженис. Боже мой.

— А эта статья в «Татлере»… там все неправильно. Он не говорил, что ни с кем не встречается, он сказал «без комментариев».

— Статья? — с фальшивым удивлением переспрашивает Дженис. — Понятия не имею, о чем ты, дорогая.

— Я… я не читаю журналы. — Морин краснеет и отводит взгляд.

— Мы просто с нетерпением ждем возможности с ним познакомиться. — И Анжела злорадно выпускает облако дыма. — Правда, Дженис?

Я в замешательстве перевожу взгляд с нее на Дженис, которая не осмеливается поднять на меня глаза, потом на Морин, которая с нарочитой деловитостью роется в косметичке.

Подождите-ка! Неужели они думают, что…

— Дженис, — говорю я, стараясь сохранить твердость в голосе. — Вы же знаете, что Люк должен приехать. Он даже написал вам ответ!

— Конечно, Бекки! — Дженис не отрывает глаз от пола. — Это… как сказала Анжела, мы с нетерпением ждем возможности с ним познакомиться.

Боже мой. Мне никто не верит.

Я чувствую, как волна унижения вгоняет меня в краску. Выходит, они считают, что я придумала, будто встречаюсь с Люком.

— Ну, приятного вам аппетита, — произношу я как можно спокойнее. — Пойду посмотрю, не нужно ли маме помочь.

Маму я нахожу на верхней лестничной площадке. Она засовывает пуфики в полиэтиленовые пакеты и потом выкачивает из них воздух с помощью пылесоса.

— Я такие пакеты тебе тоже заказала, кстати, — громко сообщает она, стараясь перекрыть вой пылесоса. — В каталоге «Сельский стиль». И еще фольгу для выпечки, сотейник и яйцеварку для микроволновки…

— Мне не нужна фольга для выпечки, — кричу я.

— Это не для тебя! — говорит мама, выключая пылесос. — У них было специальное предложение — представь свою подругу и получи набор керамических горшков. Вот я и заявила тебя как подругу. Хороший каталог, между прочим. Я дам тебе посмотреть. — Мама…

— Пододеяльники — просто загляденье. Уверена, тебе пригодится новый…

— Мама, послушай меня! — взволнованно прерываю ее я. — Ты веришь, что я встречаюсь с Люком?

Пауза слишком долгая.

— Конечно, верю, — наконец произносит она. Я в ужасе смотрю на нее.

— Ты мне не веришь, да? Вы все думаете, что я вру!

— Нет! — сурово говорит мама. Она откладывает пылесос и смотрит мне прямо в глаза. — Бекки, ты сказала нам, что встречаешься с Люком Брендоном. И для нас с папой этого достаточно.

— Но Дженис и Мартин… Они уверены, что это неправда?

Мама вздыхает и принимается за следующий пуфик.

— Ох, Бекки. Понимаешь, дочка, в прошлый раз они поверили в твоего маньяка. А оказалось, что это была… не совсем правда. Так?

По спине пробегает противный холодок. Ну и что? Подумаешь, наврала как-то раз, что меня преследует маньяк. Зря, конечно. Но, черт возьми, если человек однажды выдумал про какого-то несчастного маньяка, это еще не значит, что он сам полный псих.

— И дело в том, что мы… ни разу не видели нас вместе, так ведь, дочка? — продолжает мама, запихивая пуфик в мешок. — Сами не видели. И потом вышла эта статья, где он заявил, что ни с кем сейчас не встречается…

— Он этого не заявлял! — От бессилия у меня дрожит голос. — Он сказал «без комментариев»! Мама, Дженис и Мартин говорили тебе, что не верят мне?

— Нет. — Мама гордо поднимает подбородок. — Они бы не осмелились сказать такое мне в глаза.

— Но ты знаешь, что они говорят это у нас за спиной.

Мы смотрим друг на друга, и я догадываюсь, что скрывается за внешним маминым спокойствием. Она, наверное, так надеялась, что я приеду вместе с Люком, так хотела доказать соседке, что та была не права. А я вот опять… заявилась одна.

— Он приедет, — обещаю я, сама себя в этом убеждая. — В любую минуту может быть здесь.

— Конечно,! — радостно восклицает мама. — И как только он тут появится, они все заткнутся, правда?

Звонят в дверь, и мы обе вздрагиваем.

— Я сама открою, ладно? — говорю я как можно спокойнее.

— Пожалуй, — соглашается мама, и в ее глазах мелькает проблеск надежды.

Сдерживая себя, чтобы не кинуться по лестнице бегом, я спускаюсь и радостно распахиваю дверь. И это… не Люк.

Это мужчина, нагруженный цветами. Корзины с цветами, огромный букет и несколько плоских коробок у ног.

— Цветы для свадьбы, — сообщает он. — Куда нести?

— По-моему, вы ошиблись, — говорю я, стараясь скрыть разочарование. — Это, наверное, цветы для наших соседей, дом сорок один.

— Правда? — хмурится мужчина. — Дайте я посмотрю в своих бумагах… Подержите это, пожалуйста.

Он сует мне в руки букет невесты и начинает рыться в карманах.

— Честное слово, это к соседям. Подождите, я…

За моей спиной раздаются тяжелые шаги. По лестнице спускается Анжела Харрисон. Она исподлобья зыркает на меня, явно желая убить на месте, и злобно тявкает:

— Что это ты тут делаешь? Дай сюда! — Анжела вырывает у меня из рук букет и наклоняется так близко, что я чувствую запах джина в ее дыхании. — Послушай меня, девочка, — шипит она, — ты никого своими улыбочками не обманешь. Я знаю, что ты задумала. И можешь на это не рассчитывать, поняла? Я не позволю, чтобы свадьбу моей дочери испортила какая-то сумасшедшая психопатка.

— Я не сумасшедшая! — в гневе ору я. — И не собираюсь я ничего портить! Мне не нравится Том! У меня есть мужчина!

— Ну да, — усмехается она, — твой знаменитый жених. Он уже тут?

— Нет еще. Но он… только что звонил. — Только что звонил, — глумливо передразнивает Анжела. — И сказал, что не приедет?

Ну почему эти люди мне не верят?

— Вообще-то… он в получасе езды отсюда, — вызывающе объявляю я, совершенно неожиданно для себя.

— Прекрасно, — гадко скалится Анжела Харрисон. — Значит, мы его скоро увидим?

Черт. Вот черт.

К двенадцати часам от Люка все еще ни слуху ни духу, и я вне себя. Это полный кошмар. Где он? Я слоняюсь вокруг церкви до последней минуты, в отчаянии набирая его номер, все еще надеясь, что он вот-вот появится на дороге. Но уже прибыли подружки невесты, еще один «роллс-ройс» подъехал, а его все нет. Заметив подол белого платья, мелькнувший из-за открытой дверцы машины, я поспешно ретируюсь в церковь, пока кто-нибудь не подумал, что я поджидаю невесту у входа, дабы сорвать венчание.

Я крадусь внутрь, стараясь не шуметь. Анжела Харрисон кидает в мою сторону злобный взгляд, и среди гостей невесты пробегает шепоток. Я сажусь на одну из задних скамей, пытаясь сохранить спокойствие и достоинство, но прекрасно вижу, как гости Люси тайком на меня косятся. Господи, что она там про меня наплела?!

В какой-то момент я готова встать и уйти. Я все равно не хотела ехать на эту чертову свадьбу. Согласилась, только чтобы не обидеть, Дженис и Мартина. Но теперь уже поздно -зазвучал свадебный марш, и в церковь медленно входит невеста. И я вынуждена признать, на ней самое великолепное платье из всех, что я видела. Я с тоской смотрю на нее, подавляя желание мысленно примерить это платье на себя.

Музыка замолкает, и начинает говорить священник. Гости со стороны Люси до сих пор зыркают в мою сторону, но я поправляю шляпку и вздергиваю подбородок, игнорируя их взгляды.

— …Соединяя этого мужчину и эту женщину узами, — бубнит викарий, — священного брака…

А у подружек невесты красивые туфли. Интересно, где их покупали?

— Поэтому если кто-то знает причину, по которой эти двое не могут быть обвенчаны, пусть назовет ее сейчас или навеки сохранит ее в тайне.

Обожаю этот момент. Все тихо сидят, как будто боятся нечаянно что-то сделать. Я незаметно оглядываю зал, стараясь даже не шевельнуться, и с ужасом замечаю, что Анжела Харрисон обернулась со своего первого ряда и с ненавистью смотрит на меня. Да что с ней такое?

Теперь и другие поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, и даже тетка в синей шляпе впереди меня чуть не свернула шею, чтобы поглазеть!

— Что вам надо? — злобно шепчу я ей. — Что?

— Что? — спрашивает священник, прикладывая ладонь к уху. — Кто-то что-то сказал?

— Да! — заявляет тетка в синей шляпе. — Она сказала!

О господи! Нет, только не это. Вся церковь Медленно оборачивается в мою сторону. Не может быть. Нет, это невозможно. Теперь еще и Том смотрит на меня с жуткой жалостью в глазах и скорбно качая головой.

— Я не… я не… — запинаюсь я. — Я просто…

— Не могли бы вы встать? — просит священник. — Я немного глуховат, и если вам есть что сказать…

— Честное слово, я…

— Встаньте! — Женщина, сидящая рядом со мной, тычет мне в бок программкой.

Я медленно встаю, чувствуя, как две сотни глаз сверлят меня. Я не могу посмотреть в сторону Тома и Люси. И на маму с папой тоже. Еще никогда в жизни мне не было так неловко.

— Мне нечего сказать! Честное слово! Просто… — я беспомощно поднимаю телефон, — это у меня телефон мобильный… Мне показалось… Извините. Продолжайте.

Я сажусь обратно с трясущимися коленками. Постепенно паства обращает взоры к священнику, ропот смолкает, в церкви воцаряется тишина, а священник прочищает горло и продолжает службу.

Оставшаяся часть службы проходит как в тумане. Когда все заканчивается, Люси и Том идут по проходу к церковным дверям, намеренно игнорируя меня, а все собираются вокруг них во дворе, бросают конфетти и фотографируют. Я тихонько проскальзываю мимо и спешу к дому Вебстеров. Люк наверняка уже там. Он должен быть там. Он, наверное, опоздал и решил не заходить в церковь, а сразу пойти на прием. Если подумать, это вполне разумно. Так бы поступил любой тактичный человек.

Дом Вебстеров кишит официантами, но я тороплюсь в сад, к шатру. По пути представляю, как увижу его и расскажу об этом ужасном инциденте в церкви, а он улыбнется в ответ, и мне становится веселее… Но в шатре пусто. Никого. Несколько секунд я стою в полном замешательстве, потом быстро выхожу и спешу к дому своих родителей. Вдруг Люк там. Может, он перепутал время, или ему нужно было переодеться в выходной костюм, или…

Но и у нас его тоже нет. Ни в кухне, ни в гостиной. А когда я набираю номер его мобильника, сразу включается голосовая почта.

Медленно бреду в свою комнату, опускаюсь на постель и пытаюсь отогнать дурные мысли, что закрадываются в голову.

«Он приедет, — твержу я себе снова и снова. Он уже в пути…»

В окно вижу, что Том, Люси и все гости уже в саду. Кругом море шляпок и светлых фраков, и официанты раздают шампанское. Там так весело. Я знаю, что должна спуститься к ним, но не могу себя заставить. Без Люка я там не появлюсь. Я не могу пойти туда одна.

Но, немного поразмыслив, вдруг понимаю, что, сидя здесь, только еще больше подогреваю интерес. Они все подумают, что мне больно видеть счастье этой пары и от горя я решила перерезать себе вены. Или что-нибудь в этом духе.

Это лишь подтвердит их подозрения. Я вынуждена показаться всем на глаза, вынуждена пойти туда. Хотя бы на полчаса.

Заставляю себя встать, делаю глубокий вдох, заново подкрашиваю губы, выхожу из домами] направляюсь к Вебстерам. Тихонько прокрадываюсь в шатер сбоку и некоторое время наблюдаю за всеми. Люди снуют, гул стоит жуткий, никто меня даже не замечает. Перед входом группка из жениха, невесты и их родителей, но к ним я и на пушечный выстрел не подойду. Присаживаюсь за пустой столик, и вскоре официантка приносит мне шампанское.

Какое— то время я просто сижу, попиваю шампанское и наблюдаю за людьми. Я даже начинаю расслабляться. Но тут слышится какой-то шелест. Я поднимаю голову, и от ужаса у меня сердце уходит в пятки. Люси стоит прямо передо мной в своем шикарном платье, с одной из своих толстых подружек, одетой в кошмарный зеленый балахон (что, на мой взгляд, многое говорит о Люси).

— Привет, Ребекка, — вежливо произносит Люси.

Я буквально кожей ощущаю, как она довольна собой, — еще бы, так непринужденно подойти к психопатке, которая чуть не испортила ей свадьбу.

— Привет, — отвечаю я. — Ты уж извини… за церковь. Я не хотела…

— Это неважно, — натянуто улыбается Люси. — В конце концов, мы с Томом теперь женаты. И это главное. — Она самодовольно смотрит на свое обручальное кольцо.

— Конечно,! Поздравляю. Вы едете…

— Мы просто хотели узнать, — беспардонно перебивает меня Люси, — Люк уже приехал?

Сердце перестает биться. — Ну… — тяну я время, — как…

— Просто мамочка говорит, ты ей обещала, что он будет через полчаса. Но он до сих пор не объявился! Странно, правда?

Она невинно поднимает бровки, и ее толстая подружка хрюкает от смеха. Я замечаю, что Анжела стоит рядом с Томом в нескольких метрах от нас и победоносно на меня пялится. Им эта история явно доставляет огромное удовольствие. Несомненно.

— Это ведь было часа два назад, не меньше? — Люси изображает сочувственную гримасу. — Может быть, он попал в аварию? Или его задержали… в Цюрихе?

Я смотрю на ее тупое самодовольное лицо, и меня захлестывает ярость. И вдруг, не успев сообразить, что говорю, я громко объявляю:

— Он тут!

В ответ — растерянная тишина. Люси и ее подружка переглядываются, а я отпиваю большой глоток шампанского.

— Тут? — наконец произносит Люси. — В смысле… на свадьбе?

— Конечно,! Он… вообще-то уже давно здесь.

— Но где? Где он?

— Ну, был тут буквально минуту назад… — И я показываю на соседний стул. — Ты что, его не видела?

— Нет! — Люси выпучивает глаза. — А сейчас он где?

— Там, — я тычу пальцем в толпу. — На нем фрак… и в руках бокал шампанского.

Слава богу, на свадьбах все мужчины выглядят одинаково.

— Который? — нетерпеливо озирается Люси.

— Брюнет, — отвечаю я и преспокойно делаю еще глоток. — Во-он там. Эй, Люк! — Я поднимаю руку и машу неизвестно кому.

— Да где же? — крутит головой Люси. — Кейт, ты его видишь?

— Нет, — беспомощно отвечает Кейт. — А как он выглядит?

— Он… ой, уже не видно, — говорю я. — Наверное, пошел взять что-нибудь выпить.

Люси поворачивается ко мне со злым прищуром:

— А почему он не был на венчании?

— Не хотел мешать, — помедлив, отвечаю я и заставляю себя улыбнуться. — Что ж, не буду вас задерживать. Вам, наверное, пора к гостям.

— Да, — бубнит Люси после некоторой паузы. — Пора нам.

Бросив на меня еще один полный недоверия взгляд, она ушуршала обратно к мамаше и теперь что-то говорит кучке гостей, собравшихся вокруг, то и дело косясь на меня. Одна из подружек невесты перебегает к другой группе и тоже начинает что-то взахлеб тараторить, изредка поглядывая в мою сторону. А толстая Кейт спешит к другой группе. Прямо как пожар в лесу.

Вскоре ко мне подходит Дженис, вся раскрасневшаяся от волнения или чего-то другого, шляпка с цветочками сбилась набок.

— Бекки, нам только что сказали, что Люк здесь!

Мое сердце каменеет. Господи. Одно дело — заткнуть невесту-задаваку. Но совсем другое — наврать Дженис. Я не могу ей сказать, что Люк здесь. Поэтому быстро прикладываюсь к спасительному шампанскому и делаю жест настолько неопределенный, что его можно понимать как угодно.

— Ох, Бекки… — Дженис сжимает ладони. — Бекки, мне так… Твои родители его уже видели? Я знаю, твоя мама будет вне себя от счастья!

Черт. Вот черт. Родители. О них я не подумала.

— Дженис, мне нужно… нос припудрить! — Я стремительно вскакиваю. — Увидимся.

— И Люка приводи! — просит она.

— Приведу, конечно,! — пронзительно хохочу я в ответ.