Шрам на счастье

14

Луиза

Выходные пролетели незаметно. Тем более что оставшийся вечер субботы и, почти, все воскресенье, я провела с телефоном у уха. Марк что-то рассказывал. Рассказывала и я.

Иногда мы молчали. Но это молчание не было неловким, оно было необходимым! Нам обоим было важно, что на другом конце провода есть тот человек, с которым и помолчать можно! Достаточно слышать дыхание в трубке, и сердце пело!

В понедельник я проснулась отдохнувшей, и в хорошем настроении.

Но, это продлилось не долго.

Голева вызвала меня к себе в кабинет, практически сразу, как только я вошла в офис.

– У меня к тебе важное задание, – начала она, как только мы расположились в креслах. – Я хочу доверить тебе проект. Но не только эскизы, мне нужна полная работа: осмотр объекта, подбор материалов.

Ого! Это серьезно! Алена Витальевна, конечно, позволяла, иногда, своим девочкам заниматься объектами. Но это большая редкость, и только под ее присмотром. Обычно, нам доверяли рисовать эскизы, а остальной работой занималась сама. Как она всегда говорила: « не люблю возиться с рисуночками (да, именно, рисуночками она называла эскизы), я получаю удовольствие от самого ремонта!». А тут она сразу предупреждает меня о том, что всю работу должна выполнить я, сама! Что- то здесь не так!

– Кто заказчик? Какой объект? Какие предпочтения? – Начала я задавать вопросы, чтобы не выдать свое волнение.

– Мне нравится твой подход! – Похвалила Голева. – Предлагаю сегодня съездить и посмотреть, с чем придется работать! Согласна?

Странный вопрос. А, что я могу отказаться? Вряд ли. Я внимательнее присмотрелась к своей начальнице, и мысленно ахнула! Она нервничала! Она искусно это скрывала, но нервное перебирание карандашей, которые ровным столбцом лежали перед ней, выдавало ее с головой. Я нахмурилась, мне это, вообще все больше не нравилось.

– Согласна, конечно! – Ответила, наконец, я. – Во сколько?

– Через два часа! – Выравнивая по линейке карандаши, произнесла начальница. – Пока тебе есть чем заняться? – Я кивнула. – Тогда можешь идти!

Я хотела было спросить, что не так, но… передумав, вышла из кабинета!

Это был шикарный особняк! Совершенно белый! Окруженный, таким же белоснежным забором, с зубчатыми штырями! Я, вообще, не понимала, зачем хозяину такого красивого дома понадобились услуги какого-то маленького офиса, как наш. Ведь может себе позволить настоящих профессионалов. Да, себя к профессионалам я не приписывала, рановато еще. Два года работы не дотягивают до профессионализма. Пусть это звучит пессимистично, но это так.

Молодой парень, который проводил нас в гостиную, был не высокого роста, с рыжими волосами, гладко выбрит. На нем был костюм, бледно-серого цвета, и такого же цвета туфли. Он, важным голосом, оповестил о том, что Дарья Константиновна скоро нас посетит.

Начальница присела на диван, оббитый натуральной кожей, цвета слоновой кости. Я же осталась стоять. Мне было не комфортно в этом доме. Я, вообще, не понимала, зачем такие огромные домины нужны? Чтобы заблудиться в них? Удобно играть в прятки. Хотя, я очень сомневалась, что, Дарья Константиновна, как назвал ее паренек, играет, неважно во что.

Прошло, почти, тридцать минут,– я засекла время на каких-то старинных часах, которые возвышались, аж до потолка, и совершенно не подходили к интерьеру, – как появилась дама. Она вальяжно, походкой кошки, спускалась по лестнице, которая была оббита зеленым ковралином. Ее платье совпадало с цветом дивана, на котором продолжала сидеть моя начальница. Я даже обернулась, чтоб сравнить тон. Идеально! Наверное, когда эта дама садится на него, то сливается, и ее трудно найти. Мысленно я улыбнулась, но внешне оставалась спокойной.

«Здесь все очень дорого, и ничего друг с другом не сочетается!», – подумала я, пока это дама, демонстративно, проплыла мимо меня, сделав вид, что меня здесь нет. Голева подскочила на ноги.

– Прошу прощения, – пропела дама, без искренности, – что заставила вас ждать!

– О! Ничего страшного. – Неуверенно произнесла Алена Витальевна, протягивая ей руку.

Дама, вальяжно, оглядела протянутую ей ладонь и, немного помедлив, пожала, промурлыкав:

– Меня зовут Дарья Константиновна Волеева, – и, сделав паузу, добавила. – Зовите меня Дарья.

– Алена Витальевна Голева. Алена. – И начальница обернулась ко мне. – А это Луиза Киселева. Именно она будет заниматься объектом.

Волеева смерила меня пустующим взглядом. Из чего я сделала вывод, что меня, по-прежнему, не существует. Дама отвернулась, а я передернула плечами. Как, скажите на милость, работать с такими людьми? Что я смогу предложить ей, если та меня не видит?

– Пойдемте, – вновь, промурлыкала дама. – Я покажу комнату.

Вся делегация направилась через все гостиную, она оказалась огромной, и поэтому я даже не сразу увидела дверной проем, который был завешан черной тряпкой. Волеева отодвинула шторку, и вошла в совершенно пустую комнату.

– Дело в том, что дизайнер, который занимался домом, вдруг пропал. – Дарья, почти, с сожалением вздохнула. – Вы ведь заметили, как тонко подобран интерьер?

Мы с Голевой переглянулись. Сложно не заметить всю безвкусицу. И в этом мысли дизайнеров «БЕЛОЙ ОРХИДЕИ» совпадали.

– Поэтому я требую от вас полной отдачи, – продолжала Волеева, не обращая внимания на тех, к кому обращалась. – Мне нужно идиллия! Я хочу, чтобы эта гостиная, – она обвела рукой комнату, – была продолжением той, – махнула в сторону той комнаты, где мы ее ожидали. И взглянув на начальницу, требовательно спросила. – Вам все ясно?

Алена Витальевна кивнула, но меня не устраивали требования:

– Простите! – Обратилась я к Волеевой. – Я бы хотела уточнить: в той комнате смешаны много разных стилей, и в этой, вы тоже хотите нагромождения разных направлений?

Голева, с испуганным лицом обернулась ко мне, и я поняла, что сглупила. Я на прямую указала на недочеты в работе неизвестного, или известного, да еще и пропавшего неизвестно куда, дизайнера. Но деваться было некуда, если Алена Витальевна, по не понятным причинам, хочет, чтобы я занималась этим объектом, то, желательно, выяснить по максимуму о предпочтениях клиента. Ведь очень сложно создавать эскизы, когда такие размытые требования.

Дама, как в замедленной съемке, наконец-то, одарила меня взглядом, которым, кстати, попыталась заморозить меня. Но поздно. Я и так чувствовала озноб в этом доме, и еще далеко до появления хозяйки. Поэтому, с уверенностью выдержала взгляд бесцветных глаз.

– Вы подвергаете сомнению работу профессионала, который в этой сфере вертится уже более пятнадцати лет? – Подняв одну бровь, ледяным голосом поинтересовалась Дарья. И вновь перевела взгляд на Голеву, которая готова была сквозь землю провалиться. – Вы… тоже так считаете?

– Нет! – Попыталась оправдаться моя начальница. – Она не это имеет в виду! Луиза просто решила уточнить, может у вас есть какие-нибудь конкретные пожелания?

– Я все ясно изъяснила! – Все тем же ледяным тоном продолжила дама. – И я очень надеюсь на понимания с вашей стороны. А теперь прошу прощения, мне пора. Вы можете фотографировать, естественно, без публикации. И в ближайшие дни я жду ваших предложений. Желательно завтра.

Она кивнула Голевой, и демонстративно, прошествовала мимо меня, даже не одарив мимолетным взглядом.

В полном молчании моя начальница и я выполнили все нужные манипуляции. И, уже когда мы сели в машину, и отъехали от особняка она изрекла:

– Ужасная женщина! Аж мурашки по коже! Еще ты со своими вопросами!

– Но Алена Витальевна, как можно ориентироваться на то пожелания, что она нам преподнесла?! – Возмутилась я. – И, вообще, почему я? Она ведь в упор меня не замечает! Может лучше вам, как человеку с опытом?

– В том то и дело, что это ее условия, – тяжело вздохнула Голева. – Волеева потребовала, чтоб этим занималась одна из моих работниц. И поэтому, выбирая между тобой и Верой, я выбрала тебя.

– Почему? – Не унималась я.

– У Веры нет такой усидчивости, и креатива тоже нет.

– Вот именно она-то сюда подошла идеально. – Заявила я, насупившись. – Здесь уж точно креатив не нужен.

– Нет, Луиза! Я не могу не кому это доверить, кроме тебя. – Совершенно серьезно сказала начальница.

До офиса мы доехали в молчании. Я перелистывала фото, сделанные на месте, и ничего не приходило на ум.

Уже, сидя перед монитором, и делая какие-то зарисовки, я злилась, что ни чего не выходит. Да еще и Марк молчит весь день. Ну вот! Вспомнила про него, и стало грустно. И, как будто услышав мои мысли, пришло смс:

«Как дела, солнышко? Извини, пока занят, не могу позвонить. Как будешь дома, напиши!»

Как ему это удается? И пока я размышляла над этим вопросом, мне пришла одна идея.

Быстро ответив Марку: «На работе караул! Вечером расскажу!» Поторопилась воплощать мысль, пока она не вылетела из головы.