Синий сумрак

Глава 6

Лу не сразу последовал на кухню следом за Максин. Его сильно обеспокоил внешний вид Сторми: она побледнела, тряслась всем телом и прикрывала глаза рукой, словно излучение компьютера слепило ее.

Все комнаты в доме, за исключением кухни, были завалены нераспакованными коробками и контейнерами. Однако в офисе девушек царил идеальный порядок. У дальней стены располагался камин; высокие, от пола до потолка, окна вели на маленькую террасу, откуда открывался прекрасный вид на аккуратно подстриженный газон, тянущийся до самой кромки моря и скал в отдалении. В офисе имелись два стола, хотя они пользовались только одним. Второй стол стоял напротив камина, и поверхность его была абсолютно пуста: ни компьютера, ни телефона.

На стене висела большая, написанная маслом картина, изображающая Морган, сестру-близнеца Максин, и ее возлюбленного Данте. На девушке была крошечная шляпка с завязками, она сидела на покрытом мехом стуле, поджав под себя ноги. Данте стоял сзади, положив руки ей на плечи. На мгновение Лу полностью растворился в созерцании портрета. Тонкие черты лица Морган, ее глубоко посаженные зеленые глаза, медно-рыжие волосы и улыбка – ах, как она была похожа на Максин! Тем не менее изображенная на картине девушка была очень бледной, она стала такой после своего обращения. Фарфоровая кожа, прямые блестящие волосы, хрупкое телосложение, заставившее Лу задуматься о том, отбрасывает ли эта девушка тень? Хотя при ее новом образе жизни она больше не проводит время на солнце.

Морган показалась ему изящной, как статуэтка. Или орхидея, растущая в теплице. Макс, напротив, была дикой розой, несгибаемой, сильной, колючей.

– Трудно поверить, что они близнецы, правда? Не знаю двух других более не похожих друг на друга женщин, – заметила Сторми, глядя через плечо.

– Я думал о том же. – Лу с трудом оторвал взгляд от портрета и сосредоточил внимание на Сторми. – Ты в порядке?

– Со мной все будет хорошо. Я просто… терпеть не могу ждать.

– Ты вымоталась. Почему бы тебе не пойти поспать? Отдых пойдет тебе на пользу.

Она кивнула:

– Да, сейчас иду. – Она нажала несколько клавиш, чтобы выключить компьютер, и встала со стула, когда экран мигнул и погас. – Я так понимаю, ты остаешься с нами?

– Макс не оставила мне выбора, – отозвался Лу, глубоко вздохнув. – Моя сумка все еще в твоей машине?

– Нет. Я принесла ее в дом. – Нагнувшись, она вытащила из-под стола большой черный рюкзак. – Ты сердишься?

– Черт возьми, из-за чего же мне сердиться? Если бы я сам не захотел остаться, ничто на свете не могло бы заставить меня, и менее всего контрабандой провезенная сумка. – Он покачал головой. – Макс полагает, что перехитрила меня, но я здесь только потому, что сам так хочу.

– Ей бы понравились твои слова.

– Вот еще! Не собираюсь самолично вкладывать в ее руки новое оружие, которое она потом сможет использовать в охоте за моей головой.

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, Лу, но она охотится вовсе не за твоей головой. – Сторми многозначительно посмотрела на него, склонив голову набок. – Что ты к ней испытываешь?

– Что я… испытываю к ней? – Он пожал плечами, избегая встречаться с девушкой глазами. – Ну, она мне нравится. Всегда нравилась.

– Ты относишься к ней как друг?

Он пожал плечами:

– Скорее, как ангел-хранитель.

У Сторми глаза на лоб полезли от такого заявления. Лу решил, что шокировал ее, поэтому поспешил объяснить:

– Я всегда чувствовал, что она нуждается в опеке, понимаешь? Она привыкла бросаться в омут с головой, не задумываясь о последствиях.

– Так ты считаешь себя ее… защитником?

– Ты нашла точное слово. Так и есть.

– Как старший брат, – сказала Сторми.

– Скорее, как дядя. Я слишком стар, чтобы быть ее братом.

Девушка положила руку ему на плечо:

– Лу, она совсем не хочет, чтобы ты был ее братом, разве не понимаешь?

Он лишь нахмурился:

– Ох, перестань. Не станешь же ты утверждать, что принимаешь ее заигрывания и поддразнивания всерьез?

– А ты так не считаешь?

– Боже упаси! Я же вдвое ее старше.

– Сложив двадцать шесть и двадцать шесть, не получишь в сумме сорок четыре.

– Несколько лет разницы не имеют значения.

– Полная чепуха! Что тебя на самом деле смущает, Лу?

Он посмотрел ей прямо в глаза, но был вынужден поспешно отвести взгляд, потому что Сторми стала задавать слишком опасные вопросы.

– Это очень личное, малышка. Если не возражаешь, я не стану вдаваться в детали.

– Нет. Ничуть не возражаю. Пойду заведу будильник и лягу спать. Хочу завтра встать пораньше. – Подняв его рюкзак, она бросила его ему, целясь прямо в грудь. – На случай, если ты сам не заметил, Лу, скажу: в офисе достаточно места для еще одного рабочего стола. Черт возьми, он так и просится вон в тот угол! Что скажешь?

Он проследил за ее взглядом и действительно увидел обширное незанятое пространство.

– Вы найдете, чем его заполнить.

– Или кем. Спокойной ночи, Лу.

– Сладких снов.

С этими словами девушка покинула комнату. Лу сразу понял, от кого она набралась этих безумных идей. Он побрел через огромный дом, пересек официозную столовую, направляясь на кухню. Макси сидела на стуле, задумчиво жуя кусок холодной пиццы. На мгновение он подумал о том, что никто, кроме нее, не умеет жевать так элегантно. Внимательно изучая девушку, Лу мысленно сравнивал ее с изящной сестрой-близняшкой. Морган обладала хрупким телосложением, а Максин была не лишена женственных изгибов. Он нечасто позволял себе думать о ее груди, но она и вправду была великолепна: полная, округлая, эластичная. Максин имела тонкую талию и крутые бедра, переходящие в восхитительную попку, обтянутую тугими джинсами. Кожа ее была розоватого оттенка, а волосы густые и вьющиеся.

Характер Макси целиком соответствовал ее внешнему виду. Она была раздражительной, импульсивной, беспокойной, любящей веселье.

Сторми абсолютно права – нет на свете двух других более не похожих друг на друга женщин.

Максин обернулась, увидела, что он смотрит на нее, проглотила последний кусок пиццы и улыбнулась ему.

– Я иду спать, – сообщил Лу. – Заодно проверю, все ли замки заперты. Желаю тебе доброй ночи.

Она посмотрела на рюкзак, который он держал в руках:

– Так ты и правда имел в виду то, что сказал Джейсону по телефону? Что будешь вести это дело вместе с нами?

– Похоже на то.

– Я так рада. – Она зацепила ногой стоящий неподалеку стул и придвинула его ближе к себе. – Присядь. Хочешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо, я уже съел достаточно пиццы.

– Кто сказал, что я о пицце говорю? – спросила Максин, одаряя его своей фирменной улыбкой, таящей в себе скрытую угрозу.

Вздохнув, Лу кивнул:

– Ну хорошо, я присяду. Все равно мне нужно поговорить с тобой.

– О чем же? – поинтересовалась она.

Опускаясь на стул, он снова тяжело вздохнул:

– О том, девочка, что я действительно поеду с вами в Эндовер. Мне нравится с тобой работать, и я даже вообразить боюсь, в какую передрягу ты можешь угодить без моего присмотра.

Она округлила глаза:

– Твоя вера в мои силы безгранична.

Лу опустил голову, стараясь подобрать верные слова.

– Дело в том, что, несмотря на нашу совместную работу, мне не нравятся некоторые совершаемые тобой поступки.

Максин удивленно подняла брови:

– Не нравятся?

– И не нужно говорить, что я глубоко ранил или оскорбил твои чувства, милая, но…

– О-о-о-о, – эротично протянула она. – Мне приятно, когда ты называешь меня «милой». – Говоря это, она подвинулась поближе, и он ощутил у себя на шее ее горячее дыхание.

Лу вскочил с места как ошпаренный и с силой ударил ладонями по столешнице.

– Макс, проклятье, вот об этом я и говорю!

Она тоже встала со стула и воззрилась на него широко раскрытыми глазами.

– Послушай, мне нелегко в твоем обществе, – произнес Лу. – Мне неудобно об этом говорить, но я не знаю, как еще можно справиться с подобной ситуацией, кроме как обсудить все напрямую. Я не кастрированный евнух, Максин, и не монах. Когда ты проделываешь свои трюки в моем присутствии, я реагирую, понятно? Мое тело реагирует. Я нормальный здоровый мужчина, который не слишком стар, чтобы чувствовать… – Он резко оборвал себя, не в силах закончить предложение.

– Лу?

– Я хочу, чтобы ты перестала, Максин.

Она часто заморгала.

Лу был уверен, что своей тирадой сбросил себя с пьедестала, на который его возвела Макс. Признать, что он думает о ней, как об объекте сексуального вожделения, было для него смерти подобно. Он не станет винить ее, если она выставит его за дверь, когда осознает истинный смысл сказанных им слов.

– Я иду спать, – произнес он. – Я просто… не мог этого не сказать. – Развернувшись, он направился к двери. – Если ты все еще хочешь, чтобы утром я поехал с вами, я так и сделаю.

– Лу?

Он остановился, но не повернулся к ней лицом.

– Ты все совсем неправильно понял.

– Сомневаюсь. Спокойного сна, Макс.

Большую часть ночи Максин провела, меряя шагами спальню. Она безумно влюбилась в Лу, еще будучи студенткой-первокурсницей в колледже, когда записалась к нему на занятия по самообороне. Но тогда она почти не осмеливалась флиртовать с ним. Однако с тех пор, как он вторично вошел в ее жизнь, Максин не оставляла попыток.

До сегодняшнего дня она не осознавала, что ее усилия воспринимаются совершенно искаженно.

Раздался стук в дверь. Она поспешила распахнуть ее, ожидая увидеть Лу и броситься в его объятия, слиться с ним в страстном поцелуе.

К ее глубочайшему разочарованию, в дверном проеме, как в обрамлении рамы каштанового дерева, стояла Сторми.

Едва взглянув подруге в лицо, девушка произнесла:

– Лу поговорил с тобой, да?

– А ты как узнала?

– Он сам мне сказал, что собирается это сделать. Затем я услышала твои шаги и хлопанье дверок шкафа и решила, что мне лучше вмешаться, пока ты что-нибудь не сломала. – Она улыбнулась дразнящей улыбкой. – И что он сказал?

Максин поджала губы.

– Он утверждает, что я всего лишь поддразниваю его, потому что считаю его безобидным, кастрированным евнухом, так он сказал.

Вздохнув, Сторми пересекла комнату и запрыгнула на широкую двуспальную кровать, утонув в мягких одеялах и матрасах, и уютно устроилась там, поджав под себя ноги.

– А ты объяснила ему, как сильно он заблуждается?

– Я была ошеломлена его словами. Понимаешь, он застал меня врасплох. Я не знала, что сказать. Черт возьми, и до сих пор не знаю. – По ворсистому ковру Макс проследовала к французскому окну и стала смотреть на звезды, сияющие в черном бархате полуночного неба.

– Определенно, тебе нужно объяснить ему, что ты никогда не считала его кастратом. Я имею в виду, если он и правда так думает, это неблагоприятно отразится на его эго.

Некоторое время Макс молча покусывала губы.

– Я знаю, что мне нужно сделать – надеть черную ночную сорочку, ворваться к нему в спальню и продемонстрировать всю серьезность моих намерений.

Оторвавшись от созерцания величественного пейзажа за окном, она направилась к комоду, занимавшему большую часть стены, и достала из верхнего ящика ночную сорочку. Над комодом висело зеркало в виде полумесяца в деревянной раме, и Макс, приложив к груди сорочку, оценивающе воззрилась на свое отражение.

– Макси, а тебе не кажется, что, увидев тебя в этом виде, Лу немедленно помчится назад в Уайт-Плейнс с такой скоростью, словно за ним гонятся черти из преисподней?

Нахмурившись, Максин облизала губы.

– Но я не могу позволить ему и дальше думать то, что он думает.

Сторми соскользнула с кровати, подошла к подруге и положила ей руку на плечо.

– Сильно сомневаюсь, что в действительности он верит в весь этот вздор. В глубине души, я имею в виду.

– Так почему же он…

– Может быть, потому, что так ему проще, – предположила Сторми. – Приказать тебе перестать заигрывать с ним гораздо проще, чем приказать хотеть его. Как ты считаешь?

Макс неохотно кивнула:

– Полагаешь, он знает о серьезности моих намерений, но просто… не заинтересован во мне?

– Тебе такое даже в голову не приходило, милая, но не считаешь ли, что нельзя пренебрегать такой вероятностью?

– Но… но как он смеет не хотеть меня? – Она смахнула глупые, невесть откуда взявшиеся слезы, предательски выступившие у нее на глазах.

Сторми сильнее сжала ее плечо.

– Может быть, дело не в тебе, а в нем самом.

– Черт побери, ты сейчас говоришь как мужчина! – воскликнула Макси, заталкивая сорочку обратно в ящик и с силой задвигая его.

– Послушай, Макс, он явно обеспокоен разницей в возрасте.

– Это не причина, а отговорка. Всего-то восемнадцать лет.

Сторми пожала плечами:

– Не забывай, что он уже был женат прежде. Может быть, тот опыт оказался настолько ужасным, что с тех пор он предпочитает сторониться женщин.

Максин снова принялась мерить комнату шагами.

– Ладно, будем иметь в виду такую вероятность. По крайней мере, она не противоречит здравому смыслу.

Сторми кивнула:

– Тебе известно что-нибудь о его жене? Что у них пошло не так?

Макс отрицательно покачала головой:

– Он никогда не рассказывает об этом. Если я спрашиваю, он просто меняет тему разговора.

– Видишь? Разве это не доказывает, что его брак обернулся сущим кошмаром?

– По-моему, это доказывает лишь то, что он не хочет это обсуждать. Вопрос в том, что мне делать дальше. – Максин замерла на месте и внимательно посмотрела на подругу. – Как мне преодолеть что-то настолько ужасное, что не позволяет ему даже думать обо мне как о желанной женщине?

Сторми закрыла глаза:

– Вариант капитуляции ты не рассматриваешь вовсе, как я понимаю?

– Конечно нет! Лу мой. – Макс снова принялась беспокойно ходить из угла в угол. – Он создан для меня. И я не собираюсь позволить такой маленькой неприятности, как его нежелание сотрудничать, помешать моим планам. – Она остановилась, на лице ее появилась улыбка. – Вспоминая наш разговор, я могу с уверенностью заявить, что в общих чертах он признал, что хочет меня. Лу сказал, что я должна прекратить вести себя подобным образом, потому что он нормальный здоровый мужчина, тело которого реагирует на мои заигрывания.

Сторми вздохнула:

– Думаю, он всерьез считает, что ты просто играешь с ним, и чувствует себя виноватым из-за того, что испытывает к тебе влечение.

– Так, я должна немедленно развеять это заблуждение, а там видно будет.

– Ты уже придумала, как именно будешь этого добиваться?

Макс бросила взгляд на комод:

– Как я поняла, вариант с ночной сорочкой исключаем?

– Если ты заявишься в спальню к Лу в таком виде, то, проснувшись утром, обнаружишь, что он попросту сбежал. Он ужасно пугливый.

Максин снова вздохнула:

– Полагаю, мне нужно просто поговорить с ним.

– Так будет лучше всего.

Разум вампира являлся его самым мощным оружием. Он знал, что многие ему подобные существа обладают схожими способностями: они тоже умеют контролировать сознание, общаться без слов, читать мысли, являться в снах, подчинять своей воле. Но, насколько ему было известно, никто не развил свои умения до такой степени, как это сделал он.

Эта девушка, к примеру.

Ее еще даже не было в городе, она находилась где-то на севере и в данный момент сладко спала в своей постели. Но даже на таком расстоянии он мог добраться до нее. Он просто не мог этого не сделать…

Он снова посмотрел на ее глянцевое изображение на листовке, вгляделся в глаза, которые, напомнил он себе, были неправильного цвета. Он посылал в ночь мысленный призыв до тех пор, пока ему не удалось обнаружить ее. Она пребывала далеко от него, но он, тем не менее, мог контактировать с ней.

Вампир проник в ее разум, и она, почувствовав постороннее присутствие, заворочалась во сне.

– Кто ты? – прошептал он, пытаясь найти ответ на этот вопрос в ее сознании. – Скажи мне, кто же ты?

Он и не ожидал, что такой простой вопрос вызовет в девушке столь неистовый отклик. Он ощутил внутреннюю борьбу, когда она пыталась объяснить ему. В ее голове явно шли ожесточенные военные действия, словно боролись две различные сущности.

– Меня зовут…

– Нет! Меня зовут…

– Убирайся! Проклятье! Оставь меня в покое!

– Никогда!

– Боже, помоги мне! Что же со мной такое творится?

Она разразилась слезами. Он почувствовал их и услышал всхлипывания, понимая, что причинил ей боль, заставил ее страдать.

– Просто исчезни! Исчезни и позволь мне…

– Не-е-е-е-ет!

Последний вскрик был полон боли и отчаяния, и вампир немедленно отступил. Он замер на месте, все еще крепко сжимая голову руками. Возможно, он совершил ужасную ошибку, вторгшись в сознание женщины, которая, как он подозревал, была не совсем в здравом уме.

Лу чувствовал себя омерзительно. Он понимал, что ранил чувства Макс и, возможно, убедил ее, что ничем не отличается от других мужчин. Ему всегда нравилось, что она считает его особенным, доверяет ему, как никому другому, чувствует себя защищенной, находясь в его обществе.

Он надеялся, что не разрушил все это.

Сон не шел к нему. Лу уже принял холодный душ, затем горячий. Он разделся до трусов и майки, затем облачился в халат на случай, если Максин заглянет к нему, чтобы поговорить, хотя он сильно сомневался, что она это сделает. Он по-прежнему не хотел спать. Больше всего на свете он мечтал восстановить их дружеские отношения.

Лу все еще вышагивал взад-вперед по комнате, когда до него донесся крик.

Максин!

Рывком распахнув дверь комнаты, он помчался к ней в спальню, ворвался внутрь без стука, готовый сражаться с врагом, кем бы тот ни оказался.

В кровати девушки не оказалось. Дверь ванной была открыта, там горел свет и играла приглушенная музыка, поэтому Лу не колеблясь вошел внутрь.

Максин лежала в огромной ванне, установленной на возвышении в центре комнаты, к которому со всех четырех сторон вели три выложенные плиткой ступени. Поднявшись на вторую из трех ступеней, Лу замер на месте при виде Максин, дремавшей в ванне. Вода была совершенно прозрачной, без мыльных пузырей, и он мог отчетливо видеть девушку, лежащую на боку со слегка согнутыми в коленях ногами. Лу глаз не мог от нее оторвать, от ее маленьких округлых грудей идеальной формы, ее мягкого живота, крутых бедер и упругих ягодиц.

Он запечатлел ее образ каждой клеточкой своего сознания, чувствуя, что его собственное тело отказывается повиноваться ему. Боже, какая же она красавица!

Повторившийся крик, на этот раз более громкий, вывел его из состояния транса. Его сознание подсказало ему, что беда стряслась не с Максин, а со Сторми.

Макс открыла глаза, и взгляды их встретились.

Лу сбежал со ступенек, сорвал висящий на крючке халат и бросил его девушке.

– Сторми кричала. С ней что-то случилось! – воскликнул он, устремляясь прочь из ванной и спеша в комнату Сторми.

Макс бежала по коридору, всякую секунду рискуя поскользнуться и упасть, потому что не успела вытереться. Завязав пояс халата, она ворвалась в комнату подруги. Сторми лежала на кровати, и Лу, склонившись над ней, положил ей руки на плечи.

– Что стряслось? Что?! – закричала Максин.

Лу и Сторми, как по команде, посмотрели на нее, и Сторми пояснила:

– Плохой сон приснился.

– О чем?

– Не могу сказать. Он показался мне каким-то бессмысленным. – Она села на постели, запустив руки в свои короткие светлые волосы. – Я слышала голоса, и один из них спрашивал меня, кто я, а другой пытался ответить вместо меня. Я чувствовала себя так, словно у меня голова вот-вот расколется.

– А сейчас ты в порядке? – Максин подошла к кровати с другой стороны и принялась гладить подругу по волосам.

– Да, все хорошо. Но во сне мне было очень больно. Мое тело как будто хотели разорвать на части и вынуть сердце из груди, затем повредить живот, голову. Я ничего не могла с этим поделать. Ощущение того, что меня рвут на части, было таким реальным, Макс.

Максин нахмурилась:

– Тебе больно сейчас? Голова не болит?

– Нет-нет, не болит. Все это осталось во сне, клянусь тебе. Я в полном порядке.

Макс взяла подругу за руки:

– Мне кажется, ты не до конца откровенна со мной.

Сторми посмотрела ей прямо в глаза.

– Что-то изменилось с тех пор, как ты вышла из комы, – продолжала Максин. – Что-то не так, Сторми, и, как я думаю, пришло время прояснить ситуацию.

Сторми медленно покачала головой:

– Мне никогда не удавалось одурачить тебя, да?

– Так в чем же все-таки дело?

– Сама не знаю. Единственное, что мне известно, – это то, что я не ощущаю себя прежней.

– Это не ответ, – возразила Максин.

Сторми перекатилась на бок и закрыла глаза.

– Другого ты сегодня от меня не добьешься. Со мной все будет хорошо. А теперь идите спать.

– Ты уверена? Я могу посидеть с тобой на случай, если…

– Лу, заставь ее лечь в постель, если тебе не трудно, – пробормотала Сторми, глубже закапываясь в подушки.

Максин вынуждена была признать, что внешне подруга выглядит хорошо. К тому же в данный момент она действительно ничего не могла для нее сделать. Она послала Лу умоляющий взгляд, но он лишь пожал плечами и наклонился вперед, чтобы получше укрыть Сторми одеялом.

– Зови, если мы тебе понадобимся, – произнес он.

– Ладно.

Он кивнул Макс, и они вместе вышли из комнаты. В коридоре она снова внимательно на него посмотрела. Он облизнул губы и отвел взгляд.

– Прости, что ворвался к тебе в комнату. Когда я услышал крик, то подумал…

– Все в порядке.

– В действительности – нет.

Она взяла его руку в свою и стала водить большим пальцем по его суставам.

– Хочу сказать тебе, Лу, мне очень приятно осознавать, что ты примчался бы ко мне со всех ног, если бы я закричала.

– Я знаю.

Она кивнула.

– Я до смерти боюсь, что со Сторми творится что-то нехорошее. Что-то действительно нехорошее, понимаешь? Вне зависимости от того, что ты скажешь, я уверена в своей правоте. Сейчас это имеет для меня первоочередное значение. Беспокойство о том, что ты увидел меня лежащей в ванне, – ничто по сравнению с моей тревогой за подругу.

Он покачал головой:

– Думаю, ты все преувеличиваешь.

– Итак, ничего не изменилось. Ты всегда считал, что я все преувеличиваю.

Вздохнув, Лу опустил голову.

– Знаешь, Лу, единственное, что удерживает меня от совершения необдуманных поступков, – это твое присутствие рядом, осознание того, что ты прикроешь меня, даже если не согласен с тем, что я говорю или делаю. Ты соберешь меня, если я начну распадаться на куски. Я доверяю тебе, как никому другому. Я вверяю тебе свою жизнь и жизнь Сторми. Я не могу выразить словами свою радость по поводу того, что завтра ты едешь с нами, потому что у меня очень нехорошее предчувствие.

Он пожал ее руку:

– Хм, и у тебя, значит, тоже?

Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Да. А что? Ты тоже не в восторге от этого дела?

– Совершенно верно, хотя и не знаю почему. У меня такое чувство, что мы едем прямиком в логово льва, – вздохнул Лу. – Если бы у меня был хоть малейший шанс отговорить тебя от этой поездки, я бы непременно им воспользовался. Но я слишком хорошо тебя знаю.

Максин кивнула.

Он отпустил ее руку.

– Нам нужно немного поспать. Завтра рано вставать.

– Да… но прежде мне нужно сказать тебе еще одну вещь.

Он посмотрел на нее сверху вниз. Она сглотнула, призывая на помощь все свое мужество, и произнесла:

– Лу, я никогда не считала тебя кастратом. И я ни на секунду не поверю, что ты слишком стар, чтобы не реагировать на флирт.

Брови его удивленно поползли вверх. Казалось, он силится ответить, но не находит подходящих слов.

Максин отрицательно покачала головой:

– Я вовсе не пытаюсь заставить тебя ответить мне, просто подумала, что… что тебе нужно это знать.

Кивнув, она развернулась и направилась к себе в спальню, оставив Лу в одиночестве стоять посреди коридора.