Скальпель судьбы (СИ)

Часть 21

Катя

Катя застыла перед зеркалом, но потом отложила ключи от машины на комод. Сегодня они ей, наверное, не понадобятся. Сейчас она едет в тот самый волшебный спа-салон, а вечером в ресторан. А там она выпьет вина. Обязательно выпьет. Пусть бокал, но он будет. Так что с рулём сегодня вселенные у них как-то не пересекаются.

Она вышла из квартиры и вдруг замерла, сжав ключи от входной двери в ладони. Странный сегодня день, да и утро неординарное. Во-первых, она проснулась позже обычного отдохнувшей, полной сил и в предвкушении чего-то радостного и небывалого. Во-вторых, она сейчас собралась вовсе не на работу, а в спа-салон! Если быть честной, в котором никогда в жизни не была. Всё, что она могла себе позволить, это парикмахерская. И то, чтобы чуть обрезать кончики длинных волос или немного подшаманить ноготки. Но и на это у неё не всегда хватало времени. А в-третьих, сегодня вечером она идёт в ресторан. Впервые после своего двадцатилетия. Хотя нет, был в её жизни ресторан на Анюткину свадьбу. Но и тогда она убежала очень рано, потому что ей надо было заступать на ночное дежурство. Но букет невесты она поймала. Правда, Аня его не бросала, а просто невеста на каблуках не удержалась и выронила белоснежные розы.

Но это всё прошлое, как она ещё вчера решила. А сейчас закрываем дверь и направляемся на… а на что? Катя хихикнула и побежала вниз по лестнице. Пусть делают с ней что угодно, а она просто расслабится и получит удовольствие. Во всяком случае, она на это надеется.

Сергей в последний раз обошёл манекен с изумрудным шёлковым платьем. Тяжёлая ткань ниспадала как водопад, открывая плечи. Он помнил о стеснении Кати и постарался в этой модели привлечь внимание к длинной шее и плечам. Он также помнил о небольших шрамах под ключицами, но тонкое кружево скрывало эти небольшие дефекты. А высокий разрез до середины бедра привлекал внимание к женским красивым ногам. Сергей уткнулся лбом в манекен и обнял его. Как бы он хотел так же обнять саму Катюшу, но он дал себе слово, что не будет давить на неё и форсировать события. Но тут же улыбнулся своим мыслям — ведь когда он её поцеловал вчера вечером, она не отшатнулась и не рассердилась. А только улыбалась и смотрела ему в глаза. Всё, платье готово, осталось аккуратно упаковать и отправить с курьером в спа-салон, где сегодня из красивой женщины будут делать сказочную принцессу.

А в это время Катя громко смеялась вместе с мастерами по депиляции.

— Господи, девчонки, за что, а? И это всё ради того, чтобы понравиться мужикам!

— Ага, а они яйца поправили — и красавцы! — ответила одна из девушек, в очередной раз резко отдирая восковую полоску.

— Женька! — взвизгнула Катя.

— Катя! — со смехом ответила девушка. — Ничего, Катюш, мы сейчас закончим, потом намажем тебя всякими кремами, сыворотками, обмотаем мягкими простынями и…

— И буду я как фараон! Фильм «Мумия», заключительная серия.

— Ну, тогда это будет шедевр! — Женя глубоко вздохнула одновременно с Катей и опять оторвала полоску воска. — Девчонки, идём на Оскара! Я сейчас весь Катин внешний мир дорву, готовьте обёртывания. Катюш, пока ты будешь отдыхать после моих процедур, тобой займутся мастера маникюра и педикюра. И мы помним, что тебе нельзя яркий лак, — успокоила она необычную клиентку.

А Катя наслаждалась каждой минутой, проведённой в кампании девушек, что встретили её утром, пообещали все известные удовольствия и начали её преображение с самого приятного. По их словам! Но и даже такую процедуру они смогли провести с юмором и смехом. Потом Катя просто отдыхала, и даже задремала, пока мастера колдовали над её волосами. И опять смеялась, когда визажисты рассказывали истории из своей практики. Затем она пила чай с воздушным творожным кексом, а потом…

— Это что? Это мне? — Катя смотрела на платье, что изумрудно поблескивало в свете ярких ламп. — Мне даже страшно до него дотрагиваться, девочки.

— Катюш, а тебя уже ждут. Там в холле такой роскошный мужчина сидит, у меня аж слюна капать начала, — прошептала одна из девушек.

Катя сдержанно улыбнулась и провела ладонью по прохладному шёлку.

— Тут к нему ещё специальное бельё прилагается. Смотри, Кать, оно немного утянет твоё тело, спрячет складочки после операций, а уж твоя невозможная талия и роскошные бёдра будут вне конкуренции!

— Это не я, — прошептала Катя спустя некоторое время, глядя на своё отражение в огромном зеркале. — Это не могу быть я. Ещё с утра я была другой. Боже мой, девочки, спасибо!

— Так, Булавина, только без слёз! Тушь, конечно, водостойкая, но всякое бывает. А то превратишься в малыша панду. Красивая ты, Кать, такая красивая, я аж обзавидовалась вся.

Катя чуть подняла голову, глядя на себя, и вдруг вспомнила ту двадцатилетнюю девушку, что перешагнула порог родительского дома и ушла в неизвестность. Сейчас на неё смотрела другая Катя. Многое пережившая, ещё больше повидавшая. Она несколько секунд смотрела в глаза своему отражению, а после гордо подняла подбородок и широко улыбнулась. Та Катя осталась в прошлом, а эта только начинает жить.

Сергей нервно вышагивал по широкому холлу. Девушка-администратор сказала, что Екатерина Булавина уже закончила весь сеанс и скоро спустится. Какая она будет? Как она перенесла все процедуры? Как её израненное тело отреагировало на всё это? Не болит ли? Как она отнеслась к его подарку? Какие… Ка… Катя! Нет, нельзя быть такой красивой!

Она стояла в дверях, аккуратно поддерживая ткань платья, держа в другой руке чёрный клатч. Волосы волной падали на плечи, прикрывая кружевные вставки. Цвет немного изменился, будто солнышко их чуть выбелило. Глаза огромные с пушистыми ресницами. И стройная нога в разрезе платья в классической лодочке на небольшом каблучке.

- Катя… Ты невероятная красавица. Я даже слов подобрать не могу. — Сергей шагнул к женщине своей мечты и мягко взял её ладонь, поднося к губам.

Катя чуть склонила голову и тихо прошептала:

— Спасибо, Серёжа. За всё. А за платье я…

Воскобойников с улыбкой наклонился к ней:

— Я рад, что тебе понравилось. Нам пора, Катюша, поехали?

Получив в ответ сдержанную улыбку, накинул на женские плечи шубку и мимолётно прикоснулся губами к макушке, пахнущей чем-то сладким. Катя оглянулась, широко улыбнулась стоящим неподалеку мастерам, увидела большие пальцы и хитрые усмешки, и шагнула к дверям. В сегодняшний вечер, в новую жизнь!

Они ехали молча, только иногда переглядывались и смущённо улыбались. Сергей поймал себя на мысли, что впервые в жизни он испытывает именно смущение рядом с этой прекрасной женщиной. Да и она совсем не походила на тех, что его окружали. Будь на Катином месте кто-то из его моделей, он бы спокойно работал, не обращая внимания на рядом сидящую женщину. Или вполуха слушал нескончаемый лепет и бессмысленную трескотню. Немного было тех, с которыми он мог общаться на равных. В большинстве своём окружающие его женщины казались Сергею глупыми жеманницами или профессиональными охотницами за мужиками. Сейчас же с ним в машине находилась красавица, что никак не вписывалась в его видение женщины. Точнее, в то, что он привык видеть. Мало того, что она молчала и только улыбалась, она не суетилась, не смотрела поминутно в зеркало, не поправлял макияж. Катя иногда проводила ладонью по шёлку, будто пробуя его на ощупь, и ещё реже облизывала губы, что заставляло Сергея сжимать кулаки. Да, он дал слово, но как выдержать, когда такая женщина находится рядом!

В ресторан они вошли рука об руку, Сергей помог Кате снять шубку и развернул её к себе.

— Кать, я хочу, чтобы ты знала. Что бы ни случилось дальше, как бы судьба ни распорядилась нашей долей, я рад и счастлив, что жизнь столкнула меня с тобой и позволила быть рядом.

— Я… я тоже рада, Серёжа. Очень. И надеюсь, что я… что нам всё удастся. Смотри, Игорь с Витей и Алёшей!

Они вошла в зал, и Сергей услыхал финал рассказа Шанина, закончившегося громким мужским смехом:

- К нам в отделение после ДТП поступил гражданин неопределённой национальности. В первый же день он начал качать права, маску не носит, из палаты выходит. В общем крутой до неузнаваемости. А у нас, у хирургов, есть такая традиция, что ли, мы после операции всем скопом больного со стола снимаем и идём помогать санитарочкам перекладывать больных, ведь нас много и мы все немаленькие. Как говорится, «когда нас семеро, то шанс каждому сорвать спину намного меньше». И вот, заходим мы в палату и видим данного пациента — руки в карманах, стойка «аля-улю пахан», дерзко отвечающего медсестре: «Ну и чо, что мне сказали не ходить по отделению? Вот хочу…» Тут он видит нас, вошедших в палату, и смиренно заканчивает: «…и не хожу по отделению, тут сижу».

Мужчины громко расхохотались, и вдруг Алексей резко закашлялся и удивлённо умолк, глядя на приближающегося брата и прекрасную женщину рядом с ним.

— Бог мой! Вы только гляньте, какую красавицу Серый привёл! Девушка, разрешите с вами познакомиться?

— Отвали, старшенький! А то сейчас вспомню юность и отрихтую твою наглую мордаху!

— Младшенький, а твоя совесть в курсе, что ты мне угрожаешь?

— Совесть в доле. Поверь на слово!

Братья пожали друг другу руки, и Алексей покачал головой. Он сразу заметил, ещё в их первую встречу, что Катя очень красива, но как-то замкнута и слишком стеснительна. Но сейчас перед ним стояла ослепительная красавица.

— Катя, добрый вечер. Я рад нашей встрече, девчонки там уже на уши весь ресторан поставили. Позвольте вас проводить? А то брат у меня совершенно безалаберный, ещё от массы впечатлений в обморок упадёт, — под ехидные смешки закончил он.

— Не хочу тебя сильно расстраивать, но у меня всё хорошо, — Сергей обнял Катю и не спеша повёл её в банкетный зал.

Позади шли улыбающиеся и довольные друзья.

Сергей

Весь вечер Сергей наблюдал за Катей и радовался. Тому, что она сегодня будто отбросила в сторону все свои проблемы. И тому, что она вела себя как женщина, что знает себе цену. Новое платье подчёркивало всё в её облике. Новом, немного непривычном, но таком ослепительном! Он радовался и… ревновал! Даже к брату, хотя не замечал раньше за собой такое проявление собственничества по отношению к женщинам.

Сергей с удивлением смотрел, как Катя уверенно держится, как плавно двигается в танце, смеётся, поправляет длинные волосы, делает маленькие глотки, кокетливо глядя поверх бокала. Она будто проснулась после долгого сна и стала собой. Наверное, такой она была до всего того, что принесло в её жизнь горе и несчастье.

— Анют, хватит трескать шоколад! Опять же обсыпет! — Шанин покачал головой и тяжело вздохнул. — Смотрите, мужики, и мотайте на ус — прячьте сладости в недоступных местах! Потом будет чесаться и предъявами бросаться, типа не остановил, не досмотрел.

— Шанин, это первая за последние полчаса! — возмущённо воскликнула Аня.

Все друзья громко рассмеялись, Даша что-то шепнула сестре, они вдвоём поднялись и не спеша направились в сторону дамской комнаты.

— Даш, я давно хотела тебя спросить. Ты как считаешь — ваша с Виктором разница в возрасте вам не мешает?

Даша пожала плечами, затем задумалась и ответила:

— Мне нет, да и мама его Татьяна Дмитриевна приняла меня как родную, жаль, Витин отец не дожил до нашей встречи. Знаешь, Кать, я же выросла не в обычных условиях. Нам в интернате как-то не до современной культуры было. Там такая муштра была, что думать о звёздах-кривляках некогда было. Я, если честно, многие имена только при поступлении в университет услыхала. А так — классическая литература, кино редко, тоже классика. Болтовня под запретом. Да и я не очень-то участвовала во всём этом. Я, Кать, последние несколько лет только физикой и спасалась. Может, поэтому довольно легко поступила на факультет ядерной физики. Витя смеётся — жена умнее мужа будет.

Они вошли в светлое помещение, отделанное бежевой плиткой. Даша оглянулась и прошептала:

— А я иногда слушаю, как он к процессу готовится или по телефону разговаривает, и такой дурочкой себя чувствую! Короче, оба умные! Сама справишься с этим бельём? Если что — три зелёных свистка в сторону моей кабинки!

— Дашка, — рассмеялась Катя, — откуда у тебя такие выражения?

— Как откуда, — закрывая дверцу, проговорила младшая сестра, — от умного мужа, разумеется!

Катя уже поправляла платье, когда услышала приглушённые голоса двух женщин.

— Ты видела, кого близнецы с собой привели? Это же кошмар и ужас! Мало того, что толстухи, так ещё и ведут себя, как базарные бабы! Представляешь, я слышала, как эта рыжая заявила: «Во мне гений крепко спит, а идиот явно не дремлет». Ты можешь представить что-то подобное в нашем кругу? А эта, что с Алёшей танцевала? Тебе не кажется, что она беременная? Боже, неужели братья опустились до обычных баб?

— По-моему, хуже чем подруга Сергея, вообще быть не может! Ты видела, какая она толстая? И платье на ней сидит, как на корове седло. Испортить такую вещь, надев на это недоразумение!

В этот момент Катя и Даша одновременно вышли из туалетных кабинок, переглянулась и улыбнулись. Обе сплетницы напряжённо замолчали и во все глаза уставились на сестёр. Даша тщательно вымыла руки и включила сушку.

— Да вы не переживайте, леди. А то, не дай бог, депреснётё, жрать начнёте всё подряд. — Она повернулась и с улыбкой уставилась на удивлённых девиц. — Лучшая диета, я вам скажу — это зависть. От неё худеют и сохнут, как вы. А вот от любви наоборот, цветут и округляются в нужных местах, как мы. И как говорит уважаемый Сергей Воскобойников — лучше качаться на волнах, чем биться о доски! А вам не мешало бы кое-где и кое-что нарастить, а то на детей Кощея странно похожи.

Она мило улыбнулась и направилась к выходу. Катя чуть задержалась у зеркала, с удивлением обдумывая сказанное младшей сестрой. Ай да Дашка! А с виду и не скажешь, что таким острым языком обладает. Видимо, жизнь в элитном девчачьем пансионате далась ей нелегко. И многому научила.

Сергей заметил, что Катя изменилась после их с Дашей недолгого отсутствия. То ли стала сказываться усталость, то ли Катя услышала что-то неприятное, но она вскоре тихо шепнула: «Пожалуйста, отвези меня домой». Воскобойников глянул на друзей, они тоже засобирались, договариваясь созвониться и обсудить праздничную новогоднюю программу. Сергей помог Кате надеть шубку и усадил её в машину. И совершенно не ожидал, что Катя вдруг опустит голову ему на плечо. Он чуть повернулся и коснулся губами её макушки, надеясь, что сегодняшний вечер для них ещё не закончен.

***

Сергей закрыл дверь, притянул Катю к себе и крепко обнял. Она изменилась в считанные секунды, пока они ехали в лифте. Вдруг появилась напряжённость, тревога, даже паника, которую Сергей ощущал физически. Он не понимал, почему Катя из весёлой раскованной красавицы опять превращается в замкнутую, чуть подрагивающую и почему-то испуганную женщину. Чего она боится? Ведь он не первый мужчина в её жизни. Тогда что её доводит до этого состояния, когда прерывается дыхание, дрожат руки и лихорадочно двигаются пальцы, теребя пуговицы на шубке?

— Катя, что с тобой? Посмотри на меня. Что случилось? Если ты боишься, если не хочешь, не заставляй себя, девочка. Не надо. Я очень хочу быть с тобой, но приму любое твоё решение, слышишь?

Она резко развернулась в его руках и тихо прошептала:

— Даже если я скажу, чтобы ты ушёл?

Сергей криво усмехнулся, провёл костяшками пальцев по щеке и прошептал:

- Даже тогда. Только, Катя, чего ты хочешь на самом деле? Чтобы я ушёл? Или чтобы остался?

- Я не знаю, Серёжа. Только ты… ты должен знать — я не смогу дать тебе того, что ты ожидаешь. Я…

Воскобойников приложил ладонь к мягким губам, прерывая невнятные признания, и склонился к ней:

— Откуда тебе знать это, Катя? Почему ты думаешь, что должна что-то отдавать? Может, девочка, пора что-то и получить от этой жизни?

Катя молчала и только смотрела на него чуть расширенными глазами, когда он медленно снял с её плеч шубу, когда целовал шею, всё крепче прижимая к себе, когда подхватил на руки и шагнул вглубь квартиры. И только тихо выдохнула, когда платье блестящим в свете луны облаком упало к её ногам. Сергей медленно снял с женских плеч бретели комбидресса, стягивая его вниз, освобождая желанное тело. Да, оно не было идеальным с эстетической точки зрения, но оно было нежным, мягким, податливым. Сергей терял голову от тихого женского дыхания, от дрожи, от мысли, что так давно вожделенная женщина с ним. Он поднял голову и вдруг увидел расширенные в ужасе зрачки.

— Катя, Катя! Посмотри на меня! Что с тобой, котёнок? Чего ты боишься? Это я, Катя! Сергей! — Он взял её за плечи и немного встряхнул, стараясь пробиться сквозь стену ужаса, что явно отражался в Катиных глазах. — Что напугало тебя, Катя? Что или кого ты вспоминаешь, когда я прикасаюсь к тебе? Катя!

Она вздрогнула и будто вернулась к нему из паутины своих воспоминаний. Сергей сдёрнул лёгкое покрывало с постели и укутал в него чуть дрожащую женщину, сел на кровать и прижал Катю к себе.

— Расскажи, Катя! Мне расскажи! Я тут, рядом с тобой. И ничего не бойся. Это я, Катя. А я никогда не сделаю тебе больно, не предам и не обижу. Я отлично понимаю, что зa oдну нoчь нeльзя измeнить жизнь. Ηo зa oдну нoчь мoжнo измeнить мыcли, кoтopыe нaвceгдa измeнят твoю жизнь.

Катя вцепилась в его рубашку и еле слышно прошептала:

— Когда мне было двадцать лет, я стала случайным зрителем безобразной оргии.

— И что?

— Да, собственно, ничего, конечно. Только в ней участвовал человек, которого прочили мне в мужья, и ещё несколько друзей моего отца. А потом этот Кайцев отдал меня своим охранникам.

— С-с-у…

— Нет, нет, я убежала, Серёжа, только после этого я не могу, понимаешь? Не могу забыть, не могу расслабиться, мне всегда кажется, что со мной сейчас…

— Тс-с-с, тихо. Мы с тобой сейчас всё сделаем по-другому, ты мне веришь? — Катя подняла голову и молча кивнула. — Я полностью в твоей власти, котёнок, ты всё сделаешь сама. Никакого принуждения, ничего постыдного для тебя. Только ты и твои желания, хорошо? Я в твоих руках, но я с тобой, Катя. Ты всегда можешь позвать меня или попросить. О чём угодно.

Он откинулся на спинку кровати и улыбнулся. Катя посмотрела на его расслабленное тело и мягко коснулась плеча, перевела руку на грудь и замерла. А потом вдруг улеглась у него под боком, поёрзала, устраиваясь поудобнее, и потёрлась носом.

— Нежный, пушистый котёнок, — прошептал ей в макушку Сергей и услышал в ответ:

— Ты, Воскобойников, договоришься, кажется. С меня сегодня весь волосяной покров наживо содрали, только голова нетронутой осталась, а ты меня пушистиком назвал.

Сергей задержал дыхание, а через несколько секунд громко рассмеялся, переворачиваясь на спину и подтягивая Катю на себя. Она перекинула через мужчину ногу, села на крепкое тело и склонила голову чуть набок.

— А ты совершенно не похож на человека, что связан с миром моды. Даже сегодня ты одет в строгий классический костюм. Или ты не сторонник светофорного стиля?

— Я, Катюша, в прошлом боец спецназа. Просто я… женщин люблю. И хочу, чтобы они выглядели ещё привлекательнее, желаннее и сексуальнее. Поэтому я люблю их одевать.

— И раздевать тоже.

— Поймала. Их не так много было, котёнок. Только после нашей встречи у Ириски больше ни о ком думать не мог. Колдунья моя…

Катя улыбнулась и медленно расстегнула пуговицы на рубашке, развела ткань в стороны и прильнула к Сергею, мягко прижимаясь к горячей коже щекой. Он сомкнул руки у неё за спиной и расстегнул застёжку ажурного бра и повернул Катю на спину. Она спокойно позволила снять с себя бельё и чуть приподнялась, когда Сергей потянул вниз маленькие трусики. Затем быстро сбросил с себя рубаху и брюки, опять лёг на спину и аккуратно усадил на себя обнажённую женщину.

— Расскажи мне об этом, — он дотронулся до швов у неё на животе.

— Зачем тебе это?

— Я хочу знать о тебе всё, Катя. И поверь, эти отметины не вызвали у меня ни в первый раз, когда я их увидел, ни сейчас ничего, кроме сожаления.

Катя вздохнула и тихо прошептала:

— Это от Алёшки. Это после аварии, это после последней операции, когда кишку убирали.

— А эти маленькие откуда?

— Этот следы от дренажей. Этот от разрыва печени, этот от оторванной селезёнки, а эти от порванной кишки. Вот такая география с анатомией, — грустно закончила она. Сергей резко привстал, прижимая Катю к себе. Она же обняла его и тихо прошептала: — Помоги мне, Серёжа. Докажи мне, что я ещё могу…

Она не смогла договорить, Сергей накрыл её губы своими и перевернул, подминая под себя и что-то шепча. Катя потерялась в его голосе, поцелуях, руках, что гладили и сжимали её тело. Сергей чуть отстранился от неё и прошептал:

— Катя, Катенька…

Она со стоном выдохнула:

— Серёжа, да, я не могу больше… пожалуйста… — и вскрикнула, чувствуя, как мужчина заполнил её горячей плотью.

Господи, неужели, эти простые движения могут вызывать такие сладкие ощущения? Она стонала всё громче, легко царапая его спину и прижимаясь всё крепче, всё выше поднимая ножки, всё сильнее выгибая спину — и вдруг задрожала, открыв рот и заглатывая воздух пересохшими губами. Сергей смял её губы свои ртом и задвигался сильнее и быстрее, заглушая её крик и чувствуя, как пульсирует лоно, как сжимаются её мышцы, как останавливается собственное сердце и толчками бьётся наслаждение, затапливая их тёплой, влажной темнотой.

Он не отпускал её из плена рук, губ, напряжённой плоти, взлетая раз за разом вверх к небесам, заставляя её кричать, плакать, измученно стонать и опять кричать, умолять о пощаде, об отдыхе, и опять кричать и стонать. Она летела сквозь эту пряную ночь, раскинув руки, облизывая сухие, опухшие от его поцелуев губы, уже не имея сил обнять его, оттолкнуть, отвернуться, слепо подчиняясь и понимая, что только этот мужчина может дать ей то, что просило, требовало и хотело её тело. Она уснула на рассвете в его руках, обессиленная, уставшая, измученная и самая счастливая на свете.