Скандальная связь

13 глава

Организм окончательно взбунтовался и дал сбой. Бессонных ночей стало в разы больше за последние две недели. Вот и сегодняшняя не исключение. Наспех собираю косметичку и небольшую дорожную сумку. Чувствую себя рассеянной и разбитой. Голова раскалывается. Не могу сконцентрироваться, а как-то нужно доехать до работы, написать заявление об отпуске и оказаться в аэропорту. Сообщение отцу я набрала еще вчера. Осталось отправить и выключить телефон. Странно, но насчёт себя совершенно нет волнения. Оно по другому поводу: не покидает ощущение, что после этой поездки все кардинально изменится. Мне всегда казалось, что я нерешительная, трусливая. Ключевое слово: казалось. Поступок отца заставил взглянуть на свою жизнь под другим углом.

Попав в пробку, нетерпеливо барабаню пальцами по рулю и смотрю на часы. Обидно будет опоздать на самолёт. У везунчика заказан бизнес-джет. Бывает, клиенты опаздывают на рейс, но вопрос в другом: станет ли Эрик меня ждать? И ведь пока всё складывается как нельзя лучше: отец в Питере, Имана до конца недели будет в городе, но внутренности почему-то сковывает от тревоги. Будто преступление совершаю. Хотя так оно и есть. Настоящая сделка с совестью.

В девять пятьдесят я в аэропорту. Уверенным шагом направляюсь к ВИП-терминалу и, узнав, что самолет, который летит во Владивосток, ждет регистрации еще одного пассажира, с удивлением отмечаю, что Эрик действительно терпелив.

– В пробку попала, немного не рассчитала по времени, – говорю я, появляясь в салоне.

Везунчик сегодня сама серьезность. На нём черные брюки и серый джемпер. На запястье часы. Видеть его таким почему-то непривычно. Еще старше кажется. Он задерживает внимательный взгляд сначала на мне, потом на сумке в моих руках.

– Это все твои вещи? – звучит вместо приветствия.

– Думаешь, на три дня нужно было собрать чемодан? Хотя именно его мне и соберут после возвращения. Вот тогда и перееду с ним к тебе. Адрес запомнила. Залог в качестве кулона внесла. Ты же не против?

Эрик улыбается.

– А расходы на ремонт разбитой машины покрыла?

– По-твоему, зачем я здесь? Папе скажу, что ты не принимал оплату картой. Только натурой.

Улыбка на лице везунчика становится шире.

– Пунктуальная, находчивая. Сплошные плюсы, если бы не один минус. Обламывать ты умеешь в самый неподходящий момент. И как подсказывает мой жизненный опыт, там, где два облома, может ждать и третий.

Я пожимаю плечами, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Ну что поделать, если так сложилось?

– В конечном итоге я здесь, и ты в курсе моей ситуации. Полагаешь, следовало умолчать об операции и допустить повторение прошлого раза?

– Я бы точно тебя придушил. А потом нанял бы самого лучшего адвоката в Москве, и меня бы оправдали.

– Вообще-то я планировала так сделать, но ты показал разбитую машину, и я…

– Надеюсь, ты сейчас шутишь? – перебивает Эрик и сверлит меня убийственным взглядом.

– Не совсем… Не знаю… Я не хотела делать эту операцию. Собиралась сбежать из клиники, но позвонила Жанна. Сказала, что ты был зол, а злой мужик равно горячий секс, и я испугалась, – рассказываю, едва сдерживая рвущуюся наружу иронию и изо всех сил сохраняя невозмутимый вид. – В прошлый раз тебя отрезвил факт моей девственности и ты не захотел продолжения…

Эрик молчит и буравит меня глазами, хлопает длинными ресницами. Нарастил он их, что ли? Не может у мужчин быть таких пушистых и красивых!

– Блядь, вот ты безбашенная, – наконец произносит он.

– Мне не нравится, когда мужчины выражаются. Следи за речью.

– Твое счастье, Регина, что у меня всё в порядке с принципами. Другой бы на моем месте действительно не церемонился. Нагнул бы тебя на парковке и отымел у разбитой машины. Надеюсь, ты это понимаешь и впредь будешь со мной максимально честна.

– Называй меня, пожалуйста, Риной. Или вот тем смешным прозвищем. Региной меня зовет отец, с примерно такими же строгими интонациями в голосе, а я не хочу о нём вспоминать. По крайней мере в поездке. Когда грущу, мои глаза становятся ещё больше. Зрелище не для слабонервных, – кокетничаю я.

– Как скажешь, лори. – Взгляд Эрика становится мягче. – Что с телефоном? Отключила?

– Да. И пока не буду включать. Наверное, уместно сказать, что под Владивостоком живет моя тетя. Мы редко общаемся. Отец поначалу подумает, что я к ней полетела. Но потом всё равно выяснит, с кем и куда, и кому-то не избежать проблем.

– На бизнес-джете к тётке, которая живет под Владивостоком? – хмыкает Эрик. – Парашют-то взяла? Как мимо пролетать будем, откроем дверь. Выйдешь. Здесь же как в автобусе. Остановки каждые десять минут.

– Не смешно.

– Конечно, не смешно. Я вообще удивлен, что ты добралась до аэропорта и по твоему следу не пустили собак, – смеётся он. – И еще. Прекращай запугивать меня проблемами. Я сам могу создать их кому угодно. При желании.

– Не пустили собак по моему следу лишь потому, что я как обычно отправилась утром на работу. Предупредила начальство об отгуле и на такси поехала в аэропорт, оставив «Жука» на парковке. Папа спокоен, он думает, что мне сделали долгосрочную гименопластику. Врач заверил его, что половой акт должен произойти не ранее чем через два месяца после вмешательства и сейчас там всё…

– Стоп. Ты сейчас серьезно? Два месяца? Самолет еще не набрал высоту. Попрошу пилотов, чтобы разворачивались.

– Ты не дослушал, – перебиваю я. – Почти как отец. – Наигранно закатываю глаза. – Ты тоже меня бесишь, ясно? Так вот. Папа в нюансах не разобрался, отправив меня на операцию, а я почитала. Мне сделали краткосрочную. И если ты не хочешь снова быть первым, то можем подождать, когда там само рассосется.

– И сколько ждать? – щурится везунчик.

– Ну… недели две. Оказалось, ты не до конца мне всё порвал, хотя и очень старался. Процедура восстановления этой самой пленочки не из приятных, но почти безболезненная.

– Блядь… Как это пошло звучит. – Эрик кладет руку на пах, его взгляд темнеет.

– Выражения, – напоминаю я.

– А ты как хочешь? – игнорирует он мое замечание.

– Мне даже приятно, что ты об этом спрашиваешь. Все сомнения я оставила там, – киваю в окно иллюминатора. – Как ты и просил. Однако я против извращений, БДСМ и всяких игрушек. Для начала просто привыкнуть бы к словосочетанию «Возьми меня».

Чёрт, кажется, я потеряла тормоза. Но мне нравится эта игра.

– Это хорошо, – с облегчением выдыхает везунчик. – Не уверен, что вытерпел бы четыре дня, не говоря уже о двух неделях. Ты намеренно провоцируешь? Платье короче некуда, каблуки, укладка. Трусы хоть надела?

– Вот вечером и узнаешь. Я правда тебе так нравлюсь?

– Правда. Критерии желания мужчины – его действия.

– Только они не должны быть чрезмерными. Или агрессивными. Мне важно уважать человека, с которым провожу время.

– Намек понял. Не обижу. Ладно, Рина, – делает Эрик акцент на моем имени. – Мне нужно немного поработать. Позже перекусим и ещё поговорим. Расскажешь что-нибудь о себе. Только ни слова о своей девственности и трусах. – Он снова поправляет эрекцию, а я довольно улыбаюсь.

Неужели мысль о сексе со мной так будоражит его воображение? Хотя чему удивляюсь? Я тоже испытываю возбуждение от осознания, что у нас будет новая близость. Достаю из сумки ноутбук, но поработать получается от силы час. Организм наконец-то «приходит в себя», и я проваливаюсь в сон.

– Рина, пристегнись, – говорит Эрик. – Мы скоро приземляемся.

Открываю глаза, даже не сразу поняв сначала, где нахожусь. На мне плед, ноутбук лежит на столе, и чувство такое, что я проснулась в своей постели. Мягко, удобно, тепло.

– Я проспала весь полет? – спрашиваю хриплым ото сна голосом.

– Да. Десять минут назад объявили твою остановку. Я пытался разбудить. Стюардесса приготовила парашют, но ты отмахивалась от меня как от назойливой мухи. Выкинуть тебя спящую из самолета нам показалось слишком жестоко. Так что тетку придется в следующий раз навестить.

Эрик смотрит на меня чуть насмешливым взглядом и лыбится.

– Я плохо спала последние дни. Меня вырубило. Извини.

– Ничего страшного. Ты мило пускала пузыри во сне и скрежетала зубами. Я заснял это на видео.

Зеваю и потягиваюсь, чувствуя себя отдохнувшей.

– Сколько часов в день ты спишь? – интересуется Эрик.

– Мало. Обычно в моменты стресса организм отрубается сам. Так было до недавнего времени. Но что-то пошло не так, и всю предыдущую неделю я спала урывками по два-три часа. И дежурств было много. Брала дополнительные смены, чтобы меньше пересекаться дома с отцом. А в пансионате особо не поспишь. Старики как дети. Им постоянно что-то нужно.

– Тебе действительно нравится с ними работать?

– На прошлом месте работы нравилось больше, но и со стариками тоже неплохо. И там, и там нужно контактировать с людьми. Отличие лишь в том, что в клинике у Ибрагимова люди лежат на операционных столах и я нахожусь в непосредственной близости с ними в момент операции, а в пансионате принимаю участие в оказании услуг и медицинской помощи.

– Ты разве не учишься? – Везунчик приподнимает бровь.

– Заочно. Сейчас получаю второе высшее. Фирма отца производит медицинские приборы, я её представитель. Когда начала устраивать бунты против брака с Иманом, отец отправил меня в пансионат к старикам. А ты чем занимаешься?

– Бизнес свой. И общий проект с друзьями.

– Эта командировка по общему проекту?

– Всё вместе. У нас много ответвлений и филиалов. Иногда приходится выезжать и курировать их работу.

Выглядываю в окно иллюминатора.

– Мы правда приземляемся? – удивляюсь я.

– Да.

– А ты что делал, пока я спала?

– То же, что и обычно. Работал. Перекусил и снова работал. Думал, что сильно будешь отвлекать, но даже не заметил, как ты вырубилась. Я много успел сделать за эти часы, так что вечером смогу провести с тобой больше времени, чем планировал. Если хочешь, можем выбраться в клуб или ресторан.

– Я подумаю. А завтра?

– Проведу весь день в офисе на переговорах. Тебе придется самой заняться своим досугом, а потом… Я же обещал, что ноги свести неделю не сможешь после поездки. Забыла?

– Нет, не забыла. Тогда я могу навестить завтра тетю, пока ты будешь занят?

– Если ты этого хочешь, почему нет? – пожимает Эрик плечами.

– Здорово! Она очень обрадуется. – Я ощущаю трепет и восторг от предстоящей встречи. И впрямь соскучилась по Альбине.

– Давно не виделись?

– Года два. Созваниваемся время от времени по видеосвязи.

– Родственница по матери? – уточняет Эрик.

– Да. У отца никого не осталось, кроме брата. Но я бы не сказала, что между ними теплые отношения. Скорее наоборот.

– После того, что узнал, я бы сказал, что и у вас с отцом они тоже далеки от подобного.

– А у тебя?

– Без конфликтов в семье не обходится, но всё решаем дипломатично. Никто никого не продает в рабство в случае проблем.

– Родные одобряют твое увлечение экстримом?

– До недавнего времени ровно относились.

– После того падения пересмотрели свое отношение?

– Нет. Не забивай голову ерундой.

Вспоминаю фрагмент из видео, как Эрик срывается со скалы, а потом лежит без движения внизу, и по телу бегут мурашки. Разве это ерунда? Наблюдаю за лицом везунчика, его глаза заинтересованно вспыхивают. Он кладет руку мне на колено, слегка сжимает его, а потом ведет ладонь вверх.

– Я обычно не перестраховываюсь, но сейчас не могу не задать этого вопроса. Ты слишком молода, импульсивна, местами жутко наивна. После случившегося не будешь чувствовать себя использованной?

– О чём ты? – недоумеваю я.

– О нашем сексе и твоем последующем возвращении к жениху. Пусть Ибрагимов или кто-то другой сломает тебе крылья, но на себя эту миссию я брать не хочу.

– А ты?

Эрик самодовольно ухмыляется.

– Я не чувствую себя использованным, если ты о своем поступке. Девственности и репутации в итоге ты лишилась, а я получил то, что хотел.

– Не знаю, – честно отвечаю я. – Возможно, и пожалею о случившемся, а возможно, это будет самый лучший и незабываемый опыт в моей жизни. В любом случае я уже приняла решение и не привыкла останавливаться на полпути. И возвращаясь к нашей первой встрече… – Поднимаю запястье со стрелочками. – Я ни о чём не жалею. Мне всё понравилось.

– Хорошо. Отдаешь предпочтение юбкам и платьям?

– Не всегда. Но в поездку я взяла максимально женственный и легкодоступный гардероб, минимум белья.

– Легкодоступный? – переспрашивает Эрик, и его глаза темнеют.

– Да. Меня задели твои слова про отличницу. Может, я и она, но примерным поведением всё же не могу похвастать.

– Отличница с плохой репутацией?

– Причем действительно плохой. Столько людей в комментариях не будут врать.

– Логично. Только все эти люди не знают правды, а я знаю. И меня пиздец как заводит то, что ты сделала.

– Ты опять выражаешься, – замечаю я.

– Это я ещё себя сдерживаю, – парирует Эрик.

Звучит двусмысленно, учитывая, что его рука у меня под юбкой и пальцы гладят внутреннюю сторону бедра, направляясь всё выше и выше.

Внизу становится влажно и горячо, я дрожу, когда везунчик наклоняется и ведет кончиком языка по шее к подбородку. Целует в губы, покусывает, посасывает и не оставляет путей для отступления. Я больше чем уверена: если начну сейчас вырываться, он тут же погасит малейшее сопротивление нажимом языка. Боже… Мы ведь идем на снижение, но почему-то кажется, что наоборот, набираем высоту. Дух захватывает от этих ощущений, и безумно хочется продолжения.