Скандальные желания

Глава 2

Когда Сайленс вместе с Бертом и Гарри добрались до роскошного дворца Мика О’Коннора, уже начинало темнеть. Как только они вошли внутрь, то сразу услышали истошные вопли.

Сайленс сразу поняла, кто кричит.

Прыгая через ступеньку, юная женщина понеслась вверх по лестнице, несмотря на предостерегающие крики Гарри за спиной. Вопли становились тем громче, чем выше она поднималась. Оказавшись перед входом в главный зал, Сайленс толкнула тяжелые дубовые двери и помчалась мимо охранника по имени Боб к Мику О’Коннору, который никак не мог сладить с плакавшей Мэри Дарлинг.

Неудивительно, что она так заливалась! Мик не пытался ее успокоить, а держал на вытянутых руках подальше от себя, как будто она была не его дочерью, а вонючим ночным горшком.

Увидев приемную маму, Мэри перестала визжать, но слезы так и катились градом у нее из глаз. Лицо у малышки покраснело и распухло, ее всю так и трясло от рыданий. Сайленс сразу стало понятно: Мэри Дарлинг плакала уже очень долго. Выхватив девочку из рук Мика, она стала целовать ее мокрые щечки, шептать на ухо всякие ласковые слова. А потом повернулась к хозяину дома и с осуждением посмотрела на него.

– Что тут случилось? – спросила она.

– Не надо на меня так смотреть. – О’Коннор шутливо поднял вверх руки. – Я и пальцем не трогал эту змеюку, а она все выла, как бешеная собака.

– Следи за словами! – воскликнула Сайленс и прикрыла малышке уши руками.

Мик злобно нахмурился. Его лицо на минуту потеряло всю свою привлекательность.

– Она начала визжать в тот же миг, как ты ушла. Это какой-то поросенок, а не девочка, вот что я тебе скажу. Я чуть не оглох от нее.

– Что ж, значит, ей тут плохо. – Сайленс спрятала личико девочки у себя на груди и еще крепче обняла ее дрожащее тельце. – Наверное, ты ей не нравишься, вот и все.

– Мне она тоже не нравится, – фыркнул Мик, – и это точно, без всяких там «наверное».

Сайленс удивленно посмотрела на него.

– Но это же твоя дочь!

– Ну и что теперь? – Мик изогнул губы в сардонической улыбке. – Ее мать была шлюхой, к которой я ходил всего-то одну неделю. А про девчонку узнал, только когда та девка умерла и оставила записку, что я – отец Мэри. Ко мне пришла хозяйка публичного дома и принесла младенца, только сначала затребовала за него гинею. Откуда мне знать, может, ее мать соврала, и твоя любимица – вовсе не моя дочь.

Сайленс гладила мягкие локоны девочки. Она была в ужасе от его слов.

– Ты действительно так думаешь?

– Я думаю, что все это не имеет никакого значения. – Он пожал плечами и отвернулся. – Дочь она мне или нет, люблю я ее или ненавижу, но Мэри Дарлинг теперь моя, и я советую тебе хорошенько это запомнить. А теперь будь хорошей девочкой и иди за мной, я хочу показать твою комнату.

Мик пошел к дверям, как будто действительно считал, что она безоговорочно последует за ним, как «хорошая девочка». Будь у нее выбор, Сайленс осталась бы на месте. Но Мэри Дарлинг так устала, что почти заснула у нее у груди, и потому она последовала за этим отвратительным человеком. Замыкали процессию Гарри и Берт, которые несли ее вещи.

Они прошли через дубовые двери, которые Боб услужливо ринулся открывать перед хозяином. Мик не обратил на него никакого внимания и без задержки направился дальше. Сайленс же остановилась, благодарно кивнула охраннику и лишь потом побежала догонять пирата.

Мик О’Коннор пересек короткий коридор, прошел еще через одну дверь, ведущую в заднюю часть огромного дома. Перед ней тоже стоял плечистый охранник. Покрытые золотой парчой стены и мраморные полы закончились, но это не означало, что вторая половина дворца выглядела бедно. Резные деревянные панели сияли от пчелиного воска, а на полу лежали толстые ковры. Мик пошел вверх по лестнице, Сайленс – следом, хоть скорость и была для нее слишком велика. Едва дыша, она пыталась не думать о том, что однажды Мик уже вел ее за собой по этим коридорам. Его сапоги тогда точно так же стучали по полу, в воздухе витал запах навощенных деревянных панелей. Сайленс постаралась забыть о той ночи, но сейчас воспоминания нахлынули на нее, и она почувствовала, что тонет в них с головой.

Уильяма, ее дорогого мужа, обвинили в краже груза с корабля. Хотя на самом деле груз забрали пираты во главе с Миком. И тогда Сайленс пришла к нему, чтобы просить о пощаде. Это был храбрый, но очень глупый поступок. Она умоляла о милости самого настоящего волка, забыв о том, что зверям неведомо милосердие.

О’Коннор сказал, что отдаст товар, но только если она согласится провести с ним ночь. Сайленс помнила, как Мик тогда встал с трона и повел ее через запутанные коридоры в комнату, где никто не мог помешать ему сделать с ней все, что захочется.

Сайленс также очень хорошо помнила, как ее трясло от страха. Она была совсем неопытной в таких делах, и воображение рисовало ей ужасные картины насилия. Но Мик привел ее в роскошную спальню, усадил у камина и приказал подать им ужин. Слуги принесли необыкновенно вкусные и красивые блюда – сладости, колбасы, экзотические фрукты. Мик настоял, чтобы она отведала всего, хотя в тот момент ее тошнило от одной мысли о еде.

После этого он попросил ее лечь на огромную кровать, снял с себя рубашку… и сел в таком виде читать какие-то письма у камина, не обращая на нее никакого внимания. Сайленс помнила, как в итоге не выдержала и, сев, спросила:

– Что ты делаешь?

Мик удивленно глянул на нее. В тот момент пляшущие тени от огня на его лице придавали ему дьявольский вид.

– Ничего. А что я, по-твоему, должен делать?

– Тогда зачем ты привел меня сюда?

Он зловеще улыбнулся. Так бы скалил зубы волк, перед тем как впиться в горло оленю.

– Что ты скажешь мужу, когда вернешься завтра в его объятия? – спросил он.

– Конечно, правду: что мы поужинали вместе, но потом ничего не случилось.

– И он поверит тебе?

– Конечно! – Сайленс разозлилась. – Уильям любит меня.

– Да, – кивнул Мик, – если любит, значит, поверит.

Его слова прозвучали как проклятие. И в тот момент, сидя на роскошно убранной кровати, Сайленс задрожала от нехорошего предчувствия. Радость от того, что Мик не тронет ее, погасла.

Утром Мик О’Коннор приказал ей расстегнуть вырез платья так, чтобы грудь была почти обнажена. Потом он вынул шпильки из ее волос, разметал их по плечам и заставил поклясться, что она пойдет в таком виде домой.

Сайленс выглядела как одна из тех шлюх, что делили с Миком постель. Ей было невероятно тяжело брести мимо спящих домов Сент-Джайлза, пока вслед ей кричали непристойности настоящие проститутки, которые возвращались домой после работы. В конце улицы она увидела сестру, Темперанс, которая от волнения не спала всю ночь и всюду ее искала. Сайленс упала ей на плечо, думая, что самое страшное осталось позади.

Но она ошибалась. Прогулка в полураздетом виде оказалась не самым ужасным событием по сравнению с тем, что случилось потом. Ее репутация погибла. Ей никто не поверил: ни брат, ни Темперанс, ни мясник за углом, ни соседи.

Не поверил ей и любимый муж. Он, как и все остальные, решил, что Мик в ту ночь овладел ею. После этого Уильям не мог даже смотреть на нее. Он отворачивался от нее, как будто перед ним была не жена, а отвратительный монстр, и вскоре отправился в море с очередной партией товара. Уильям стыдился ее, и когда Сайленс смотрела вслед уплывавшему кораблю, который увозил дорогого мужа, слова Мика эхом звучали в ее голове: «Если любит, значит, поверит».

А через полгода корабль Уильяма пропал.

Сайленс тряхнула головой, пытаясь вернуться в реальность. Они как раз проходили мимо этажа, где находилась спальня Мика. Ей тут же бросились в глаза знакомые дубовые двери с позолотой. Сайленс поспешно отвернулась и пошла дальше, на следующий этаж, где остановилась рядом с Миком перед первой дверью в коридоре. Хозяин открыл ее, и Сайленс увидела уютную спальню с бело-розовыми стенами. Она зашла внутрь и изумленно остановилась посередине. Действительно, комната была хороша. В центре находилось ложе с балдахином, украшенным вышитыми цветами. Кроме того, там была кроватка поменьше с защитными бортиками, которая, конечно, предназначалась для Мэри Дарлинг. Перед камином можно было посидеть на небольшом диванчике. В общем, комната была очень милой и выглядела чрезвычайно странно в этом пиратском логове.

Пока она оглядывалась, Гарри уже поставил сундук на пол, а Берт понес кресло за дверь, чтобы было на чем сидеть охраннику.

Сайленс повернулась к Мику и спросила:

– А кто обычно здесь живет?

Он оперся плечом о каминную полку и окинул взглядом спальню.

– Никто, моя дорогая. А ты уже решила, что я держу тут под замком толпу девственниц, чтобы удовлетворять свои самые тайные желания?

– Я просто спросила, – ответила она, чувствуя, что краснеет.

– Не беспокойся. Эта комната – только для тебя. – Мик приподнял одну бровь, отчего его лицо опять приняло дьявольски-хитрое выражение. – У тебя еще есть вопросы?

– Ну… нет.

– Тогда я пойду, а ты располагайся как дома. Ужин ровно в восемь вечера. Гарри тебя проводит. – Он выпрямился и быстро пошел к выходу, даже не глянув в ее сторону.

Сайленс недоуменно проводила его взглядом.

– Вот невежа, – пробормотала она, когда за ним тихо закрылась дверь.

Вдруг со стороны детской кровати донесся какой-то звук. Сайленс повернулась и только сейчас заметила сидевшую рядом с ней совсем еще юную девушку. Гарри, стоявший позади Сайленс, с шумом прочистил горло и заявил:

– Это Финелла, ей велено помогать вам с ребенком.

– Здравствуйте, мэм. – Финелла встала и неловко присела в поклоне. На вид этой симпатичной девушке не больше восемнадцати лет. Ее бледная кожа была усеяна веснушками, лицо обрамляли непослушные завитки волос приятного светло-рыжего цвета, которые явно не могли укротить никакие шпильки.

– Миссис Холлинбрук останется здесь с девочкой, – сказал Гарри. – Это распоряжение самого хозяина, так что слушайся ее во всем. Тебе понятно?

Финелла кивнула в ответ. Видимо, наставления такого громилы лишили ее дара речи.

– Ну ладно, – произнес Гарри после неловкой паузы. – Я… я пойду, пожалуй. Хозяин приказал, чтобы мы с Бертом охраняли вас, пока вы будете жить тут, миссис Холлинбрук. Так что если вам что-нибудь понадобится, просто позовите нас. Мы будем за дверью. – И Гарри вышел.

Сайленс хмуро глянула на дверь и заявила:

– Иногда мужчины кажутся мне такими идиотами.

Финелла удивленно захихикала, но тут же прикрыла рот рукой. Сайленс глянула на девушку. Похоже, той и в голову не могло прийти, что кто-то способен говорить такое о Гарри или о Мике О’Конноре, могущественном короле пиратов.

– Малютка совсем без сил, – сказала Финелла, кивая на Мэри Дарлинг, крепко спящую на руках у новой хозяйки. В ее голосе явно слышался ирландский акцент.

– Это правда. – Сайленс пошла к детской кроватке и осторожно в нее опустила девочку. Она на минуту задержалась, думая, что Мэри сейчас заворочается и откроет глаза. Но малышка так устала после многочасового плача, что и не думала просыпаться.

Сайленс выпрямилась и пошла к камину. Финелла направилась следом за ней.

– Ты присматривала за Мэри, пока меня не было? – спросила она девушку.

– Да, – робко ответила служанка. – Малышка прямо обезумела, когда не нашла вас в зале. Но Мэри – милая девочка и очень похожа на нашего хозяина.

– Это точно. – Сайленс села на диван. С того мгновения, как она обнаружила пропажу Мэри, у нее не было ни минуты покоя. От усталости она не чувствовала ног. – Ты тоже будешь жить в этой комнате?

– О нет, мэм! – От страха глаза у Финеллы стали огромными, как блюдца. – Как можно! У меня есть свое место на чердаке, в комнате, где спят остальные служанки. Но сегодня хозяин сказал, что я должна буду перейти вот туда. – И она указала на маленькую дверь в стене.

– Да? – Сайленс встала и открыла ее. Там была крошечная спальня, куда влезла только кровать. Для шкафа места не нашлось, одежду нужно было вешать на крючки. Конечно, эта комната не шла ни в какое сравнение с той, куда Мик поселил ее и Мэри Дарлинг.

Сайленс вернулась и опять села на диван. Она с любопытством глянула на девушку и спросила:

– Когда ты начала работать у мистера О’Коннора?

– Чуть больше месяца назад. – Финелла вдруг густо покраснела. – У меня… тут живет один друг.

Судя по ее смущенному виду, другом был мужчина.

– Это, конечно, не Гарри?

– О нет, мэм! – Финелла прыснула от смеха.

– А может, это сам мистер О’Коннор? – спросила Сайленс. Ей вдруг стало нехорошо. Неужели он послал свою любовницу следить за ней?

– Боже правый, конечно, нет. Дамы, которые развлекают хозяина, все такие красавицы, настоящие принцессы. Я им в подметки не гожусь.

– Понятно. – Сайленс встала и пошла к сундуку.

Итак, она оказалась в полной власти негодяя, для которого женщины были куклами, годными лишь для развлечения. Сайленс не хотела себе такой участи, но она боялась не за себя, а за будущее Мэри Дарлинг. Мик опять взял над ней верх. На мгновение Сайленс запаниковала. Ей стало трудно дышать, комната закружилась перед глазами.

– С вами все в порядке, мэм? – донесся до нее голос Финеллы.

Сайленс подняла голову. Маленькая служанка участливо смотрела на нее.

– О да. Я просто устала.

Юная женщина стала выкладывать вещи. И пока ее руки работали, Сайленс решила для себя, что хоть она опять попала в дом к Мику О’Коннору, на этот раз все закончится не так, как год назад. Сайленс покажет королю пиратов, что у нее есть и разум, и стойкость.

Больше она не станет беспрекословно слушаться его.

Вечером, раскладывая на столе огромную карту, Мик думал о том странном чувстве, что он испытывал сейчас, когда Сайленс поселилась у него дома. В основном оно состояло из любопытства, еще, конечно, там была похоть, но откуда пришло это странное ощущение настороженности, даже неловкости?

Ведь появление Сайленс не было для Мика неожиданностью. Вот уже год, как он замышлял заманить ее к себе. Хотел, чтобы она опять оказалась в его доме – и в его власти. Сначала это был каприз. Когда он увидел пищащего младенца на руках у жадной сутенерши, то сразу понял, что его придется спрятать от Викария. И тогда ему вдруг пришла мысль отдать ребенка в приют добродетельной миссис Холлинбрук. Может, только так он мог заполучить каплю той белоснежной чистоты, которой Сайленс ослепила его в первую их встречу.

С помощью ребенка украсть то, что сам получить так и не смог. Привязать к себе Сайленс, используя силу материнской любви.

И теперь, когда его план удался, ему следовало бы упиваться заслуженной победой, не так ли?

Но вместо этого у него на душе скребли кошки. И Мик не понимал, почему так себя чувствовал.

– Она вроде всем довольна. – Гарри задумчиво сморщил широкое некрасивое лицо, как будто сомневаясь, уместно ли здесь слово «довольна». – Я оставил ее с Финеллой.

Мик хмуро глянул на пирата и разгладил карту, лежавшую перед ним на широком позолоченном столе. По слухам, его везли для королевского двора. Но это было до того, как Мик напал на корабль и потребовал от капитана отдать ему стол, потому что тот пытался обсчитать его при дележе добычи. Что ж, тем приятнее ему теперь видеть эту роскошную вещь у себя в кабинете.

– Ты оставил ее одну? – спросил Мик. Он ни на минуту не забывал, что Сайленс находится в опасности и ее нужно охранять.

– Нет, – торопливо ответил Гарри, – перед дверью дежурит Берт.

– Хорошо. Я хочу, чтобы вы двое глаз не спускали с миссис Холлинбрук и моей дочери. Охраняйте их как положено, ясно? – Мик уперся обеими руками о стол и опять склонился над картой. – Где этот третий док, о котором ты говорил? – спросил он третьего мужчину в зале.

– Вот тут. – Бран Кэвэно указал пальцем на место в нижнем течении Темзы. – Ходят слухи, что хозяева в долгах. Так что продадут задешево.

Бран увлеченно склонился над картой, отбросив обычную маску невозмутимости. С Миком он работал уже больше шести лет. На вид ему было около двадцати, светлые волосы парень собирал в хвост на затылке. От его голубых глаз многие девушки теряли голову, и это очень смущало Брана – ведь он всегда был таким серьезным.

Кроме тех случаев, когда в его голове зарождалась очередная идея.

Мик внимательно посмотрел на место, куда указал Бран, и спросил:

– Что ты предлагаешь сделать?

– Мы можем купить док и брать плату с кораблей, – тут же ответил Бран. Похоже, он уже давно обдумывал этот план. – Или потом продать подороже. Будет как страховка на случай тяжелых времен.

– Мм-м, – пробормотал Мик. Он не говорил Брану, что такая страховка у него уже была. – Твой план мне нравится.

– Значит, ты купишь его? – улыбаясь, с надеждой в голосе спросил парень.

Мик вздохнул. Он не хотел разочаровывать Брана, но дело было превыше всего.

– Если я начну покупать доки и другие серьезные вещи, мне придется нанимать кучу людей, чтобы управлять ими. В итоге расходов может быть больше, чем доходов.

Бран перестал улыбаться. Парень еще не научился скрывать эмоции.

– Если мы не сработаем быстро, то док продадут другим. Мы потеряем выгоду, а другого такого случая может еще долго не представиться.

– Если я поспешу, то тоже потеряю деньги. Мысль хорошая, Бран, однако я должен ее обдумать.

– Но…

Мик строго глянул на парня. Тот замолчал, и главарь пиратов сказал:

– Кроме того, сейчас мне надо разобраться с Викарием.

Бран отвернулся и произнес:

– Как вам угодно.

– Да, мне так угодно, – спокойно подтвердил Мик, сворачивая карту. – Что нового ты узнал?

– Я видел людей Викария сегодня днем. Они рыскали вокруг приюта после того, как оттуда ушла миссис Холлинбрук. Так что я думаю, вы вовремя забрали ребенка.

– Они что, совсем не скрывались?

– Совсем, – ответил Бран. – Люди Викария вконец обнаглели. Ходят по Сент-Джайлзу группами по четыре-пять человек и плюют на все.

– Пошли они к дьяволу, – прорычал Мик. – Это мой округ, и я вышвырну отсюда ублюдков Викария. – Он перевел дыхание и добавил: – И все же интересно, откуда ему стало известно о ребенке.

– За девочкой ведь следили наши люди, – напомнил Бран.

Мик посмотрел на Гарри, но тот кивнул, подтверждая мысль парня, и сказал:

– Они и навели Викария на ребенка.

Мик скрипнул зубами. Ему не нравилась мысль, что из-за его ошибки враги обнаружили, где жила Мэри Дарлинг. Но не следовало забывать и о другом варианте: его мог предать кто-то из своих.

– Итак, он знает, что ребенок сейчас у меня, – медленно проговорил Мик.

Бран мрачно кивнул. Мик вздохнул и сказал:

– Ну, я никогда не делал из этого большого секрета. Викарий понимает, что ему придется напасть на нас, чтобы заполучить Мэри Дарлинг. А на такой шаг он вряд ли когда-нибудь решится. – Мик посмотрел на Брана. – Что ты узнал о самом Викарии?

– Его день и ночь охраняет с десяток парней, – ответил тот. – Так что защищен он лучше вас. Трудно будет до него добраться, это я вам точно говорю.

– Но мы должны это сделать, – сказал Мик. – Сейчас весна, значит, зерно для винокурен Викарию доставать все труднее. Надо узнать, у кого он его покупает. Я предложу этим торговцам хорошие отступные, чтобы они перестали продавать зерно Викарию.

– Хорошо. – Бран замешкался, но потом, собравшись с духом, все-таки спросил: – Но я не понимаю, почему вы с ним враждуете? Он собирает дань с винокурен, мы – с реки. Получается, что мешать друг другу вы никак не можете.

Мик сразу вспомнил печальные карие глаза. И голос с ирландским акцентом, ласково зовущий его по имени.

Он поморщился, отгоняя воспоминания, и сказал:

– У меня к нему личные счеты. Тебе о них знать не стоит.

– Ясно, – проговорил Бран, хмуро наблюдая за тем, как Мик убирает карту. – У вас там свои обиды, но вы поймите: времени на этого Викария у нас уходит куча, а взамен-то мы денег не получаем.

– Да, ты прав, – сказал Мик. – Но пока я никак не могу оставить это дело. Если бы ты знал, сколько горя мне причинил этот человек, то понял бы меня.

– Тогда надо просто убить его, и дело с концом. – В огромных голубых глазах юноши не было ни капли жалости.

– Я бы так и сделал, но ты же сам сказал, что у него куча охранников. – Мик задумчиво побарабанил пальцами по столу, а потом объявил окончательное решение: – Нет, лучше мы пойдем окружным путем. Лишим его зерна, остановим винокурни, и тогда Викарий сам уберется из Сент-Джайлза. А пока можно погонять его людей, чтоб они окончательно не обнаглели.

– Хорошо, это я возьму на себя, – кивнул головой Бран.

Мик вопросительно глянул на парня. Он получил приказ, но продолжал стоять на месте.

– Ты хочешь что-то спросить?

– Да, насчет миссис Холлинбрук. Я понимаю, почему вы держите ребенка – если, конечно, это действительно ваша дочь, – но зачем нам нужна эта дамочка? Она только всех отвлекает.

Мик явно напрягся.

– Извини, я не думал, что должен отчитываться перед тобой за свои поступки, – иронично заявил он. А потом глянул на парня так, что его лицо стало пунцовым. Он сжал зубы, повернулся и чуть не бегом вышел из кабинета.

Все это время Гарри стоял в углу, облокотившись о стену. Теперь он отошел от нее и сказал:

– Мальчик слишком нетерпелив.

– Это точно.

– Он умный, – с уважением произнес охранник, – но уж больно спешит.

Мик поднял брови, выжидательно глядя на Гарри. И тот продолжил:

– Да, ему не нравится миссис Холлинбрук, но смысл в его словах есть. Ты уверен, что держать ее тут – самое лучшее решение?

Реакция Мика была мгновенной и сильной. Сайленс принадлежала ему, и он никому ее не отдаст. Спорить с этим бесполезно.

– Решил побунтовать, а, Гарри? – спросил Мик притворно спокойным голосом, в котором явно слышалась угроза.

Громила поморщился, но отступать не стал.

– Ты же знаешь, я всегда буду тебе верен. Но посуди сам: миссис Холлинбрук – созданье нежное, хоть и пытается скрыть это храбрыми речами. Она самая настоящая леди, и ранить ее очень легко. Однажды ты уже получил от нее что хотел. Зачем опять играть с ней?

Мик представил ореховые глаза Сайленс, полные слез. Проклятие! В его руках были бумаги, и он с такой силой сжал кулаки, что листы превратились в два смятых шара.

– У меня сегодня какое-то странное настроение – слишком уж хорошее, – проговорил Мик, – иначе я бы не позволил тебе задавать такие вопросы.

– Я знаю, – искренне ответил Гарри.

– Значит, ты также знаешь, что на эти чертовы вопросы я отвечу только один раз, – продолжил Мик, сверля взглядом охранника. – Итак, я надеюсь, ты помнишь девушку, которую нашли мертвой на пороге нашего дома?

– Да.

– Она провела со мной всего одну ночь. – Мик вздрогнул, когда перед его глазами опять предстало ее холодное тело. Лицо у нее было полностью сожжено кислотой. Боже правый, пока он жив, такого с Сайленс никогда не случится. – Теперь ты представляешь, что Викарий намерен делать с теми, кто… кто может быть мне дорог?

Гарри отвернулся. Именно он нашел тело девушки, и даже ему сейчас было не по себе.

– Но Викарий ведь не знает, что миссис Холлинбрук тебе нравится?

– Не знаю, – сквозь зубы признался Мик. – Я, например, тоже думал, что ребенок в полной безопасности, но это была ошибка, так ведь?

Гарри покачал головой. После паузы Мик продолжил:

– Может, он уже знает. Или узнает очень скоро. Викарий ведь совсем неглупый человек. Так что я просто обязан держать миссис Холлинбрук тут, за толстыми стенами, которые охраняют мои люди. Сейчас она на что-нибудь жалуется?

– Нет, – помолчав, ответил Гарри.

– Хорошо. – Мик кивнул. – И знаешь что еще?

Гарри, который уже направился к двери, остановился.

– Да, Мик?

– Я больше не играю с миссис Холлинбрук. Теперь все серьезно.

Но эти слова Гарри совсем не обрадовали. Он так и ушел из зала с нахмуренным видом.

Мик выругался и сел на обитый бархатом диван. Месяцы подготовки наконец дали результат. Все произошло так легко: он буквально снял с ветки сочный манящий плод под именем Сайленс Холлинбрук. Но почему-то сейчас его мучило странное чувство, что он победил не до конца. Мик презрительно фыркнул. Да какой он пират, если вообще думает о каких-то чувствах? Сайленс сейчас полностью в его власти, живет с ним под одной крышей. У него есть куча времени, чтобы подобраться к ней поближе и понять, почему Сайленс так сильно волнует его, что он не находит покоя даже в собственном кабинете и мечется, словно волк в клетке. В конце концов, ему уже не вспомнить лицо той девицы, с которой он переспал всего лишь ночь назад, однако огромные ореховые глаза Сайленс преследовали его много месяцев после их первой встречи.

В итоге Мик усилием воли отогнал от себя эти мысли. Он позвонил и вызвал к себе бухгалтера. Скоро в комнату вошел лысый, мелкий, как воробей, мужчина по имени Пеппер и начал подробно рассказывать о стоимости кораблей и грузов. Длилось это целый час, и под конец у Мика от обилия цифр разболелась голова. Однако если бы его кто-нибудь спросил, о чем именно вещал Пеппер, он не нашелся бы что сказать.

В итоге Мик со вздохом отослал бухгалтера, умыл лицо и руки и пошел вниз к ужину.

Ему нравилось, когда все его люди собирались вечером вместе, потому столовая была огромного размера. Обычно за едой велись шумные разговоры. Но сегодня, стоило Мику появиться на пороге, все притихли.

Он огляделся. Бран сидел рядом с Финеллой, напротив него поместился Пеппер, на пустой тарелке перед ним лежала открытая книга. Парочка нынешних пассий Мика шепталась о чем-то в углу, и на них пристально смотрел Берт. С десяток крепких парней, которые охраняли дом этой ночью, занимали дальний конец стола. Выглядели они устрашающе, но ни один из них не смог выдержать взгляда Мика.

В общем, все были в сборе, и Трис, тот паренек, что утром держал перед ним поднос со сладостями, уже занял свое место позади кресла Мика, готовый служить. Все, кроме Сайленс. Мик направился к Финелле.

– Где твоя госпожа? – спросил он.

– Миссис Холлинбрук сказала, что не может прийти, – дрожа, ответила девушка.

Мик наклонился и тихо, с пугающей добротой в голосе проговорил:

– Не может или не хочет?

Финелла набрала побольше воздуха и храбро ответила:

– Не хочет.

Мик перевел дух, чувствуя, как в сердце закипает злость. Он повернулся на каблуках и вышел, не сказав больше ни слова. Никто не смел игнорировать его приказы, и миссис Холлинбрук должна усвоить это раз и навсегда.

Сайленс как раз закончила кормить Мэри Дарлинг, когда в ее комнату без стука ворвался Мик О’Коннор. От неожиданности она вздрогнула, подняла голову и, увидев мрачное лицо хозяина дома, поджала губы, готовясь к сражению.

Мэри Дарлинг тоже нахмурилась, отчего стала еще больше походить на Мика.

– Пьяхой! – заявила малышка.

Мик пристально глянул на нее, но ругать не стал. Потом он повернулся к Сайленс и заявил:

– Сейчас время ужина – разве ты не слышала?

– Да, Финелла говорила мне, – подняв подбородок, сказала юная женщина.

– Тогда почему ты сидишь в спальне? – спросил он подозрительно ровным голосом.

Мик стоял спокойно и просто смотрел на нее. Сайленс стало страшно и, нервно облизнув губы, она напомнила себе, что решила отныне не повиноваться каждому приказу Мика. Она понимала: это совсем крошечный шаг к независимости, но других вариантов противостоять тирании пирата судьба ей не оставила.

– Я лучше поем в спальне Мэри.

– Все, кто живет в моем доме, обязаны ужинать в столовой.

– Правда? – Сайленс вздернула подбородок еще выше.

– Да, – ответил Мик. – Вставай.

Он произнес это так властно, что Сайленс чуть не послушалась его. Но потом перевела дух и предусмотрительно спустила малышку с колен. Мэри тут же принялась исследовать комнату, держась за диван.

– Нет, – сказала Сайленс, глядя Мику в глаза.

– Что? – не веря своим ушам, переспросил он.

Сайленс знала, что хозяин дома услышал ее, и потому лишь сложила руки на груди. Этой позой она не только бросала ему вызов, но и пыталась скрыть, как дрожат ее руки.

Мик молча смотрел на нее. Его красивое лицо пылало гневом. Но во взгляде также читалось любопытство.

– Почему ты отказываешься?

Сайленс перевела дух, пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце.

– Может, я не хочу есть в обществе пиратов? Может, я не хочу есть в твоем обществе? А может быть, мне просто нравится моя тихая комната. Какое это имеет значение? Главное – это то, что я тебе подчиняться не намерена.

Сайленс непроизвольно задержала дыхание, ожидая, что Мик сейчас силой потащит ее из спальни. Но он продолжал неподвижно стоять перед камином. На фоне огня контуры его мускулистых ног в плотно облегающих бриджах казались особенно четкими. Руки Мик сжал в кулаки, широкие плечи расправил. Сейчас его лицо ничего не выражало, и Сайленс опять подумала, каким красивым – и очень опасным – выглядит хозяин дома.

– Хорошо, – наконец медленно проговорил Мик, – это твой выбор, но учти, что ты не получишь никакой еды, пока не сядешь со мной за стол.

От неожиданности Сайленс открыла рот.

– Ты хочешь, чтобы твоя дочь умерла от голода? – воскликнула она.

Мик махнул рукой, и драгоценные камни в его перстнях вспыхнули в свете камина.

– Вовсе нет. Ей я буду давать еду, тебе – нет. Так что хорошенько подумай, стоит ли сражаться со мной. Ведь я сильнее.

И с этими словами он вышел из комнаты.

Сайленс какое-то время смотрела на дверь, мысленно ругая Мика последними словами. Она никак не могла прийти в себя. Неужели этот негодяй может вот так просто уморить человека голодом? Ну да, конечно, может. Мик О’Коннор считает себя настоящим королем, и ему подчиняются все в доме. Вот только правит он как дикарь, и в подчиненных у него не люди, а рабы.

Сайленс глянула на маленький поднос с ужином для Мэри Дарлинг. Он был пуст, не считая пары кусочков сыра и немного мякоти запеченного яблока. Сайленс могла бы перекусить этим, но девочка часто просила что-нибудь вкусненькое перед сном. А забирать еду у Мэри Дарлинг она не собиралась.

Сайленс вздохнула. Какое Мику вообще дело до того, где она собиралась ужинать? За столом ведь все равно собиралась такая толпа народу, что он бы вряд ли заметил ее присутствие. Значит, дело только во власти. Мик хотел вытащить ее в столовую, чтобы еще раз убедиться – она готова выполнить все его приказы. Что ж, пора ему узнать, что не все готовы безропотно подчиняться ему. Это будет Мику только на пользу.

В конце концов, даже такой мерзавец не допустит, чтобы человек в его доме умер от голода.

Сайленс поднялась и стала готовить Мэри Дарлинг ко сну. Малышка немного покапризничала, когда она вымыла ей руки и лицо, а потом одела чистую рубашку. Мэри, как всегда, попросила ее поиграть немного в ладушки, но скоро стала зевать, и тогда Сайленс положила полусонную малышку в кровать. Сев рядом, она принялась нежно гладить ее по спине. Очень скоро Мэри Дарлинг засунула в рот палец и погрузилась в глубокий сон.

Сайленс печально улыбнулась. Девочка выглядела настоящим ангелом, когда вот так тихо лежала в кроватке. Глядя на нее сейчас, никто бы не поверил, что эта малютка могла днем изводить капризами кучу взрослых. А ведь она едва не потеряла ее. При мысли об этом у Сайленс перехватило дыхание. Она нагнулась и осторожно поцеловала румяную щечку Мэри Дарлинг.

Потом Сайленс встала и пошла к камину, перед которым стоял поднос. Сыра там уже не было, но в миске оставались яблоки. Она положила руку на живот. Во время поисков Мэри Дарлинг ей было не до еды, и теперь противостояние с Миком из-за ужина казалось ей… несколько необдуманным.

Сайленс потянулась к миске, как вдруг дверь в комнату открылась. Она виновато отдернула руку и повернулась. На пороге стояла Финелла.

– Ох, – выдохнула служанка, заметив испуг хозяйки, – я не хотела тревожить вас, мэм.

– Все в порядке. – Сайленс перевела дух. – Я собиралась лечь спать.

– Конечно, – застенчиво проговорила девушка. – Тогда я приберу здесь, ладно?

Сайленс кивнула и мрачно проводила взглядом поднос, который Финелла понесла к двери, а потом отдала стоящей в коридоре служанке.

– Спасибо, – сказала Сайленс.

– Не за что, – ответила Финелла, а потом добавила: – Вам еще что-нибудь нужно?

– Наверное, нет, – начала Сайленс, но Финелла быстро проговорила:

– Я принесла вам свежее полотенце, чтобы вытереться после умывания. То, что здесь было, вы ведь уже использовали для Мэри Дарлинг, да?

Сказав это, девушка подошла к ней и дала связанную узлом материю. Сайленс сразу поняла, что внутри полотенца что-то лежит. Она вопросительно глянула на Финеллу. Та предостерегающе покачала головой и кивнула в сторону неплотно прикрытой двери.

– Если это все, то желаю вам спокойной ночи, – сказала девушка.

– Да. – Сайленс положила узел на стол. – Спасибо, Финелла.

Служанка ушла к себе в спальню, а ее хозяйка направилась к двери. В коридоре она увидела Берта, который сидел на кресле напротив входа в комнату. Она кивнула ему и сказала:

– Доброй ночи, мистер… мм-м… мистер Берт.

Тот нахмурился, но все-таки кивнул в ответ.

Сайленс плотно закрыла дверь. Она начала сомневаться, что люди Мика приставлены к ней только для охраны. Видимо, Берт и Гарри еще должны следить, чтобы обитатели спальни не бродили ночью по дому. Покачав головой, Сайленс направилась к столу и развязала узел. Внутри оказался кусок пирога и немного жареной говядины. При виде еды у нее заурчало в животе. Что бы сделал Мик, если бы узнал о поступке Финеллы? Пожалуй, ей стоит поговорить с девушкой завтра, объяснить, что она сильно рискует, помогая своей хозяйке. Но сейчас…

Что ж, сейчас Сайленс была ужасно благодарна ей за ужин.

Она съела пирог и мясо, тщательно убрала за собой, потом умылась водой из кувшина, который стоял на столике у кровати. Задув свечи, Сайленс разделась в темноте, натянула ночную рубашку и забралась в свою огромную мягкую кровать.

Но сон не сразу пришел к ней. Сайленс долго лежала, глядя в темноту. Этим утром она проснулась дома, готовая с головой окунуться в обычный, полный разных хлопот день. А вечером легла спать в чужом, враждебном доме, далеко от семьи и дорогих ее сердцу людей. И, слушая тихое дыхание Мэри Дарлинг, Сайленс поклялась, что вытерпит ради счастья девочки все, что приготовила ей судьба.

И, что бы ни ждало ее впереди, она не сломается под властью Мика О’Коннора.

Мик проснулся в самый глухой час ночи, когда людей покидает обычная храбрость светлого дня и они смотрят в темноту, не сразу понимая, где находятся их души – на земле или уже в потустороннем мире. Он сел, слушая, как ворочается во сне очередная женщина, делившая с ним постель, и стал вспоминать сон, который его разбудил: она плакала, из ее глаз орехового цвета капали горькие слезы унижения и обиды. Это было очень странно, ведь в ту ночь год назад ни одна слеза не скатилась по ее щеке.

Мик не понимал, почему Сайленс преследовала его по ночам. Он убивал людей, и некоторые из них были так молоды, что у них еще борода не росла на щеках. Если уж кто-то и должен был мучить его во сне, так это призраки тех юнцов, души которых давно уже горели в аду.

Но никак не живая женщина с глазами, постоянно меняющими цвет.

Сайленс стала частью его жизни, и он ничего не мог с этим поделать. Такую близость Мик чувствовал только к одной женщине – к своей матери. Но о ней ему было слишком тяжело вспоминать.

Запах чужой женщины, ее дыхание вдруг стали так противны Мику, что его затошнило. Он тихо встал, надел штаны и пошел босиком из спальни по темным коридорам к комнате Сайленс. У входа сидел Гарри. Он посмотрел на хозяина, но не сказал ни слова. Мик осторожно повернул ручку. Дверь на хорошо смазанных петлях открылась без единого скрипа.

Спальня Сайленс была меньше, но воздух казался чистым, не таким спертым, как в его покоях. Судя по ровному, спокойному дыханию, хозяйка комнаты и ее маленькая подопечная крепко спали. Мик подошел к кровати Сайленс и, хотя было очень темно, разглядел ее, свернутую калачиком под одеялом. Это его успокоило. Сайленс лежала в его кровати, в его доме, и Мик точно знал: теперь он ее никуда не отпустит.

Что бы Сайленс там ни думала.