Скандальный развод

Глава 1. Марьяна

— Через пять минут внесут свадебный торт, после этого должны быть салюты, но мы никак не можем найти жениха, —- сообщает мне распорядитель свадьбы и я начинаю нервничать.

Этот день я планировала полгода. Собрала лучшую команду, которая смогла воплотить все мои желания в реальность. Я более чем уверена, наша с Кириллом свадьба затмила все остальные. О ней еще долго будут судачить и тиражировать фотографии в глянцевых журналах, упоминая, как самую идеальную.

— Он не отвечает на звонки, телефон, наверное, где-то оставил, — сжимаю в руке свой мобильник и скольжу взглядом по гостям, в надежде заметить среди них Кирилла. — Посмотрите у стоянки, а я поищу его на заднем дворе, он мог выйти покурить, — разводить панику вокруг пропажи жениха не хочется, вряд ли его похитили. Скорее всего где-то спрятался от шума со своими друзьями. Или напился от счастья. О последнем думать не хочу, надеюсь, он не решил испортить нам праздник.

Я начинаю злиться на Кирилла, у нас запланирован вылет на бизнес-джетте в два часа ночи, а из-за этого злосчастного торта все может сдвинуться.

Выскальзываю из банкетного зала и быстрым шагом иду по коридору к черному выходу. На заднем дворе вижу то тут, то там группки гостей. Они уставшие, захмелевшие, громко смеются, не сдерживая эмоций. Но жениха среди них нет.

Черт!

Я возвращаюсь обратно и набираю его. Почти дохожу до ведущей в зал двери, но тут краем уха улавливаю рингтон, который точно принадлежит телефону Кирилла.

Прислушиваюсь, пытаясь понять, откуда идет звук. Медленно ступаю по белому мрамору, зачем-то стараясь не стучать каблучками. Замираю у двери, которая, судя по табличке, ведет в подсобное помещение. Звонок обрывается, а вместе с ним замолкает и мелодия за дверью.

Кажется, я нашла, где он ото всех спрятался. Господи, хоть бы не напился! Это будет ужасно, когда Кирилл пьян, он едва может себя контролировать.

Я обхватываю пальцами ручку двери, собираясь войти, но замираю, услышав женский недовольный голос.

— Господи, сколько эту курица будет тебе названивать?! Ты и так на ней женился, чего ей еще нужно?

Я могла бы подумать, что ошиблась, и уйти, но…

— Мне уже пора, Лора. У меня сегодня свадьба, так что не начинай.

Мужской голос точно принадлежит Кириллу. Спутать невозможно. А Лора… Лора — это его заместитель? Что, черт побери, происходит?

— Это не честно, что нашу первую годовщину ты проведешь с ней! Не мог выбрать другую дату для свадьбы?

Я прилипаю ухом к темному дереву, решая, что у меня слуховые галлюцинации. Сердце в груди начинает биться быстрее, щеки горят.

— Дату выбирала Марьяна. Прости, котенок, но я никак не мог повлиять на это.

Это точно Кирилл. Сомнений нет. У меня холодеют пальцы, от осознания, что происходит что-то неправильное, начинает кружится голова и накатывает паника.

— Ты с ней брачную ночь проведешь, пока я буду одна-одинешенька в нашей квартире. Когда начинаю представлять, как ты ее трахаешь — сердце на куски разрывается. Не думала, что это будет так тяжело — делить тебя с ней.

— У нас самолет этой ночью, так что спи спокойно, трахать ее сегодня я не собираюсь. Секс с ней у меня вызывает лишь скуку, но иногда приходится делать это для дела. К тому же, ты с самого начала знала, на что шла. Потерпи немного, это ведь и для твоего блага.

— Обещаешь? Тогда удели мне еще пять минуточек, хочу тебе отдать свой свадебный подарок. Тебе понравится.

Мне становится гадко от услышанного. Пульсация в висках усиливается. Я никак не могу свести воедино подслушанный разговор. Просто не хочу верить в то, что Кирилл, человек с которым мы уже четыре года вместе, человек, которому я безоговорочно доверяю, связался с какой-то девицей, да еще и посмел привести ее на нашу свадьбу. Хочется расплакаться и сбежать, наплевав на все, но я решаю, что лично должна убедиться в верности своих предположений.

Я делаю несколько глубоких вдохов, и, пока не растеряла всю смелость, дергаю на себя дверь.

От картины, которая мне открывается, хочется заорать. Громко, истошно, отчаянно.

Кирилл, тот самый с которым мы всего несколько часов назад обменялись клятвами любви, стоит в костюме жениха, прислонившись спиной к стене.

Лора, которая полгода назад так внезапно для всех стала заместителем генерального директора непонятно за какие заслуги, стоит перед ним на коленках, расстегивая его штаны и с предвкушением улыбается ему, задрав голову вверх.

Они настолько увлечены, что не сразу замечают мое появление. Меня начинает мутить от увиденного.

— Я так понимаю, ты случайно перепутал в темноте меня с ней? — спрашиваю и две пары глаз устремляются в мою сторону.

Лора испуганно вскрикивает, начинает подниматься с колен, из-за обтягивающего длинного платья ее движения неловкие и скованные. Демонстративно вытирает пальцем размазанную по губам помаду.

Кирилл же хватается за брюки, застегивая ширинку и пряжку ремня.

— Или, погодите… Здесь ведь не темно, значит, перепутать невесту ты никак не мог. В таком случае, может, мне кто-то объяснит, что случилось?

Глава 2. Марьяна

Лимузин кружит по пустым улицам города, в рекордные сроки доставляет меня до дома.

– Спасибо, – говорю водителю, и, покачиваясь, вылезаю из салона. В одной руке почти пустая бутылка шампанского, в другой – фата и телефон. Прохладный ветер обдувает мое разгоряченное тело, понижая градус в крови.

Я замираю у ворот, задираю голову вверх, рассматривая дом, который мы с Кириллом купили всего неделю назад. Здесь меня точно никто искать не станет.

Мы долго выбирали, сомневались, но когда нам показали этот вариант, поняли, что это то, что нам нужно.

Я планировала на первом этаже в будущем сделать детскую, на заднем дворе много места для обустройства патио. Здесь должны были пройти наши с Субботиным самые счастливые дни, а теперь я всей душой ненавижу все, что связано с любимым человеком.

Я ввожу пароль на панели, открываю ворота и вхожу во двор. Туфли на шпильке сейчас мне кажутся жутко неудобными, я снимаю с себя обувь, оставляю ее прямо на лужайке перед домом. Босиком ступаю по холодной земле, наплевав на все. Отпираю входную дверь и оказываюсь в темном холле, где все еще чувствуется запах краски и дерева. Ремонт только-только закончили, на полу все еще постелена прозрачная клеенка, чтобы не поцарапать дорогое покрытие.

Я никак не могу нащупать в темноте включатель, понятия не имею, где он вообще находится. Мы только успели заказать кое-какую мебель, переехать сюда планировали через несколько месяцев, когда все обставим. Диван, который нам должны привезти из Италии, стоит целое состояние. Может, отменить заказ? Он мне совершенно не понравился, но Кир настаивал на своем.

Мне казалось, что наши отношения строятся на моей гибкости. Я так гордилась своей женской мудростью и умением подстраиваться под любимого мужчину. А теперь чувствую себя набитой дурой. Пока я «подстраивалась», он и его член не отказывали себе ни в чем.

На автомате передвигаю ногами, рассматривая пустые комнаты. Открываю дверь за дверью в поисках уборной. Шампанское ударило в голову, поэтому перед глазами все плывет. Гул в ушах нарастает, все тело покрывается липким потом и я начинаю снова задыхаться от нехватки воздуха.

У нас вчера была страстная ночь, он не отпускал меня до утра, шептал мое имя, когда кончал, и при этом сказал Лоре, что секс со мной скука смертная? Да как он мог?

Чего ему вообще не хватало?!

Зачем встречался со мной, зачем жениться предложил, если не любит? Если в постели я скучная и для жизни непригодная?

Судя по всему, их связь длится уже не первый месяц. Как это происходило? Когда он изменял мне? Трахал ее в офисе, а после приходил ко мне? Так низко меня еще никто не опускал. Никогда не думала, что мне придется пережить такое унизительное предательство от человека, которого я искренне любила. Он ее целовал, а потом этими же губами меня. Руками своими меня касался, а после ее ублажал. Меня передергивает от осознания того, что его член был во мне, потом в Лоре, а потом еще в ком-то.

Как же это мерзко!

Я реву уже не сдерживаясь. Боль в груди разрывает на куски. Хочется помыться, но даже на пьяную голову понятно: душу от измены не отмоешь.

Но кожа всё равно уже горит из-за отвращения к собственному телу, которое Кириллу удалось осквернить. Мне хочется встать под душ и долго тереть кожу жесткой мочалкой. У меня начинается настоящая истерика.

За что мне это все? Почему я ничего не заподозрила? Почему была такой дурой?

Телефон в моих руках снова оживает. Субботин.

– Какого черта тебе надо, любимый муж? – смеюсь громко, чувствуя себя сумасшедшей, делаю еще глоток шампанского, игнорируя звонки.

Время – второй час ночи. Мы должны были быть уже в самолете. Счастливые, влюбленные. Возможно я прямо там начала бы стягивать с него одежду, желая поскорее получить наслаждение от нашей первой брачной ночи…

Меня вдруг захватывает другой страх.

А если бы я не застала их сегодня? Если бы не узнала о том, что Кир мне изменяет? Господи, я была бы одной из тех жен, что радостно встречают мужа у порога, считая, что он весь день провел на работе и не догадываясь над чем именно он так усердно трудился.

Я стираю слезы с глаз. Он того не стоит. Я не буду брошенной, несчастной женщиной. Нет. Только не я. Я достойна лучшего. Отец всегда это говорил. Он хотел для меня лучшего будущего, поэтому ради него я должна быть сильной. Пережить этот этап своей жизни и двигаться дальше.

Наконец-то я нахожу ванную комнату. Все здесь девственно-новое. Никто ни разу не пользовался ни душем, ни джакузи.

Я ставлю пустую бутылку и телефон на раковину. Дрожащими руками пытаюсь расстегнуть молнию на свадебном платье. Изгибаюсь, в итоге просто вырываю замочек, а молния расходится. Дорогущее платье падает на пол, превращаясь в кусок ненужной тряпки. Прекрасно, я все равно хотела его выбросить.

Поворачиваюсь к зеркалу и рассматриваю свое отражение. В белом сексуальном комплекте нижнего белья я выгляжу сногсшибательно. Выбирая белье для нашей первой брачной ночи, я фантазировала о том, как Кир будет стягивать с меня бретельки лифчика, оголяя грудь, одним движением разорвет крошечные кружевные трусики и будет настолько заведен, что войдет в меня одним движением без предварительных ласк.

Глава 3. Марьяна

— Ты же сейчас не серьезно, правда? — Спрашивает Мира, после того как я рассказала ей обо всем в мельчайших подробностях.

Я поднимаю на нее выразительный взгляд. Застегиваю пуговицу на джинсах, некрасиво всхлипывая.

— Как думаешь, он и в самом деле мог провернуть за моей спиной такое с акциями? – Меня сейчас больше всего волнует это. Предательство я переживу, но если из-за моей доверчивости бизнес покойного отца оказался в чужих хищных руках… Мне даже думать об этом страшно.

— Нужно посоветоваться с юристами. Он вполне мог блефовать, но если это правда — тебе нужна будет помощь профессионалов. — Я слушаю Миру и киваю на каждом слове. — И помни, я всегда с радостью подберу роскошный гроб для твоего мудака, — глаза Миры загораются в предвкушении мести.

— Да, я так и сделаю. У папы были хорошие юристы, наберу сегодня их.

Мой отец погиб в автомобильной аварии пять лет назад. Я, как единственная дочь, унаследовала все имущество, но управлять огромной компанией мне было слишком тяжело. Папа всегда растил меня с уверенностью, что рядом есть его надежное плечо, на которое можно положиться в любом вопросе.

Когда этого плеча не стало, я оказалась неготовой к сложностям большого бизнеса. Среди акционеров его компании с меньшими долями — несколько акул, которые не против были бы откусить мне голову и кусок моей прибыли. В управлении вылезло множество «своих» людей, которые саботировали любые задачи. Папина правая рука, которому и он при жизни, и я после его смерти, всецело доверяли, начал разговоры о том, что хотел бы уйти на покой, занимать должность гендиректора у него уже не было никаких сил.

Крупные контрагенты не просто намекали, а говорили напрямую, что во времена смуты заключать новые контракты с нами не рискнут.

И в это же время в моей жизни появился Кирилл. Он очаровал меня своей решительностью, заботой. Он был мягким со мной, терпеливо помогал разбираться во всех тонкостях ведения бизнеса.

Когда предложил свои услуги — я искренне обрадовалась, потому что и сама думала об этом же. А теперь прокручиваю в голове события тех времен и корю себя. Кажется, у меня огромные проблемы. Поиск в другом мужчине отца сыграл со мной непростительно злую шутку.

— Ты бы знала, какой дурой я себя чувствую, — закрываю лицо руками и качаю головой, застыв посреди пустой гостиной. – Четыре года, Мира! Четыре! Он казался мне таким идеальным! Заботливым, любящим, внимательным. Всегда на помощь приходил, все мои проблемы вызывался решить. Как можно было так ошибиться? Как?

Эти вопросы, конечно же, задавать нужно не Мире, а себе. Но из них даже выводы на будущее не сделаешь! Потому что какие они могут быть? Не быть дурой? Не верить мужчинам? Не влюбляться? Это и так понятно. Он выжег во мне всё это. Сейчас мне кажется, что я больше никогда в жизни не смогу никому довериться.

— Успокойся, - Мира прикасается к моему плечу, притягивает меня к себе, обнимая. – Он просто умеет играть на публику и манипулировать людьми. Я бы его тоже ни в чем не заподозрила, более того, ты мне говоришь это все сейчас, а я не могу поверить.

— Ты не представляешь насколько мне сейчас плохо, Мира. Почему это случилось со мной? Почему я раньше ничего не заметила? Почему это все должно было зайти настолько далеко? Мы теперь женаты, понимаешь? По-настоящему. И дом этот на двоих делить придется.

— Ну все-все, зло всегда будет наказано. Успокойся, Марьяна. — Мира говорит правильные успокаивающие слова, но мне не становится легче. Сейчас я не верю в торжество справедливости.

— Да, ты права. Это просто нужно пережить. Я теперь, знаешь, всех мужчин ненавижу. Ну, кроме твоего Ромы. Тебе повезло с ним, — я нисколько не лукавлю, подруге с мужем неимоверно повезло, несмотря на то, что изначально отношения у них немного не заладились.

Я стираю слезы и стараюсь выровнять дыхание, чтобы перестать задыхаться.

— С платьем что делать? – Мира кивает на белое пятно на полу.

— Клининг потом здесь приберется. Меня тошнит от одного его вида. — Единственное, что мне хочется с ним сделать — это отпинать ногами, представляя Кирилла и его любовницу. Если когда-то я снова соберусь замуж, во что сейчас не верится, в жизни не наряжусь во что-то похожее.

В моей жизни больше не будет дурацких тортов, салюта, трогательной видео-нарезки о том, как зарождалась и росла наша любовь. Я всегда теперь буду бояться, что под красивой оберткой кроется слишком мерзкое нутро.

— Хорошо. Поехали, я останусь с тобой сегодня.

Мира силой заставляет меня оторваться от разглядывания платья и тянет за руку прочь из дома.

Всю дорогу в мою старую квартиру я реву, в ней мне становится еще хуже. Здесь слишком много вещей Кирилла. Одежда, часы, кепка, чертова чашка и фотографии в рамочках. Я нахожу мусорный пакет и без разбору начинаю все сбрасывать в него.

— Остановись, Марьяна, — Мира хватает меня за руку когда я начинаю перебирать золотые украшения и выбрасываю все, что дарил мне Субботин, не забывая об обручальном кольце. – Это нам еще может пригодится. В крайнем случае, отдашь на благотворительность. Господи, это же бриллианты, Марьяна!!! Ты с ума сошла, подруга!

Мира отбирает у меня пакет, открывает дверцу шкафа и прячет все добро подальше от меня.

Глава 4. Вадим

– Ну как ты? Освоился на старом-новом месте? – в ответ на вопрос своего непосредственного начальника – Романа Багирова – усмехаюсь и пожимая плечами, вальяжно разваливаюсь в кресле для посетителей в его кабинете.

Запрокидываю голову назад и изучаю потолок.

Мы с Ромой – не только сотрудники, и связывают нас не только отношения субординации, пусть и с недолгим перерывом на мое увольнение. Ещё мы друзья. И это позволяет чувствовать себя в компании друг друга довольно свободно.

– Я рад, что ты согласился на мое предложение, – произносит Рома, а я снова усмехаюсь.

Знаю, что он рад. Я, если честно, тоже. Увольнялся когда-то в надежде, что это поможет сохранить отношения с почти бывшей женой. Ведь львиная доля её претензий ко мне касалась недостатка времени, которое я ей уделяю.

Но мое увольнение наш брак не спасло.

Теперь я понимаю, что его ничего не спасло бы, но, по крайней мере, я могу не винить себя в том, что не старался.

Зато могу винить в том, что столько сил и нервов потратил на женщину, которая сейчас методично исходит на говно, портя даже память о том хорошем, что нас связывало в прошлом.

Почему так, кто-то знает? Ну не сложилось у нас, почему мы даже разойтись по-человечески не можем?

Я ж не блядовал, не бил, не пил даже. Сейчас вспоминаю, как подстраивался, гибкость включал типа, и тошно.

Вижу, что звонит – воротит. Даже поговорить нормально не можем. А надо же как-то имущество делить. Мое, блин, имущество.

– Ну, а кто тебя спасет, если не я? – но Рому своими проблемами я сейчас грузить не хочу. Опускаю голову, смотрю на его светящуюся счастьем рожу и завидую. У него-то всё отлично. Любовь с давно не фиктивной невестой, а настоящей женой. Семья нормальная.

В ответ на мой вопрос и приподнятую бровь, Рома фыркает.

Это всё шуточки, конечно. Вообще мы люди взрослые и в бизнесе давно.

Я возглавляю юридический отдел в крупнейшей девелоперской компании страны. Рома владеет её контрольным пакетом акций. Идеальное партнерство.

У нас всегда была традиция встречаться раз в неделю-две в его кабинете и крупными мазками очерчивать реальность, в которой находимся. Вот и сегодня так.

А может нет.

Я вижу, что Рома мнется. Первым разговор о делах не заводит. Тянется за ручкой и с полминуты молча крутит её между пальцами. Потом откладывает…

– Что? – с некоторых пор я слишком нервный, чтобы спокойно выдерживать вот такие игры в интригу. Поэтому спрашиваю сам.

– Тут такое дело… – Рома продолжает сомневаться. Хмурится, думает. В итоге вздыхает, встает со своего места, складывает руки на груди и начинает:

– Как ты относишься к тому, чтобы отлично подзаработать?

Мои брови взлетают вверх. Зарплатой в холдинге Багировых я более чем доволен. Двух жизней не хватит, чтобы спустить всё бабло, которое я тут получаю. Правда это мне. Моей бывшей хватило бы года-двух, думаю.

– Если ты решил заняться чем-то, за что мне потом придется жопу рвать, чтобы тебя не посадили, то сразу нет, Ром. У тебя жена нервная. Она тебя первая грохнет, до суда не дотянешь.

После упоминания жены Рома вздыхает. Смотрит в сторону, потом на меня:

– Вот о ней как раз и хотел поговорить.

Ход его мыслей удивляет всё сильнее и сильнее. Я жду.

– Помнишь её подругу?

В ответ на вопрос шефа пожимаю плечами. Только подруг Миры я еще не запоминал…

– Марьяну.

Но услышав имя, кривлюсь.

О, да. Эту помню. К своему пиздец огромному сожалению.

– Она загрызла в парке владельца какой-то собаки, рискнувшей не так посмотреть на её любвеобильную Лею, и теперь её нужно вытащить из тюрьмы? Если да – я против. Пусть сидит.

Рома на мой вопрос не отвечает, только мрачнеет. Но мы оба прекрасно знаем, что имя этой девицы при мне лучше не упоминать.

Как-то раз я оставил своего пса на попечение Роме. Закончилось всё плохо. Мой Марсель запрыгнул на мальтипу идиотки, которая только и мечтала, как случит её с каким-то забугорным пуделем.

И пусть я горжусь тем, что мой Марсель – бесспорный победитель этой эволюционной гонки, но истерики этой… М-м-м… Марьяны доставили мне немало проблем.

А ещё благодаря ей я убедился, что моя почти бывшая жена – не какой-то исключительный экземпляр, на который я нарвался из-за невезения. Нет. К сожалению, адекватная женщина – вот что редкость.

– У нее проблема, Вадим. Настоящая большая проблема.

– Хотя бы один повод для радости. А то что ни день – дерьмо…

Роме не нравится мой сарказм, но я не могу проникнуться состраданием к этой Марьяне.

Обидно, что в комплекте с такой красотой, а зараза ведь правда красивая, идет такой дрянной характер.

– Ну чтобы ты порадовался ещё сильнее, слушай внимательно, – Рома, конечно же, не разделяет мое настроение, но подыгрывает. Слишком хочет донести какую-то информацию до меня. – Она доверила управление своими акциями в фирме погибшего отца жениху. Подписывала бумажки, не особо глядя. Замуж же выходила. Доверие. Любовь…

Глава 5. Марьяна

— Вадим?! Тот самый Вадим?! Нет, Мира! Нет-нет и еще раз нет!

Когда Мира позвонила мне и сказала, что нам нужно срочно встретиться, потому что у нее для меня важные хорошие новости, я в прямом смысле ожила.

До ее звонка лежала на кровати и никак не могла себя поднять. Напоминала себе же залегшую на дне унылую сомиху. Только мой водоем — это депрессия. Но подруга так меня воодушевила, что я вскочила, собралась в считанные минуты и была в нашей любимой кондитерской раньше времени.

После того, как я узнала о предательстве Кирилла, из моей жизни ушел аппетит. Я заказала просто чай, хотя раньше непременно попробовала бы какой-то замысловатый десерт.

Дальше же просто ждала, когда на месте будет Мира.

Она влетела в заведение резвой птицей. Нашла меня взглядом и тут же понеслась к столику.

Сбросила плащ, практически не глядя, в руки подошедшего официанта.

Села напротив, схватила со стола стопку салфеток и полминуты старалась отдышаться, обмахиваясь.
Пока она делала это, я еще верила в то, что она меня уже спасла, но стоило начать говорить, как мое сердце оборвалось.

— Марьяна, Рома договорился с Вадимом! Ты должна ему позвонить и сказать, что нуждаешься в его помощи…

Мира берет в руки мой телефон, протягивает мне же. По ее логике я должна обрадоваться и сразу же позвонить.

А у меня холодеют руки и отмирает сердце.

— Вадим?! Тот самый Вадим?! Нет, Мира! Нет-нет и еще раз нет!

Только вспоминаю о нем и сразу начинает колотить.

Из-за этого самоуверенного мудака у меня одни только проблемы. Он не способен воспитать даже свою плешивую собаку. Как он вернет мне отцовский бизнес? Это смешно!

Я отталкиваю руку Миры вместе с телефоном. Откидываюсь на спинку диванчика и поворачиваю голову к окну.

Я слишком поверила в то, что Мира меня спасет. Теперь снова накрывает отчаянной злостью.

— Марьяна, — подруга окликает, я же веду плечом. На нее срываться не хочу. Мира старалась, хотела как лучше. Но я скорее руку себе откушу, чем позвоню этому индюку и попрошу его о помощи. — Что за глупое упрямство, Марьяна? — Мира держится недолго. Всплескивает руками и громко возмущается.

— Вадим — лучший знакомый Роме юрист. У него огромный опыт судебного представительства в самых запутанных делах. Он готов взяться за твой случай, тебе надо только…

— Да не будет он за него браться, Мира! Неужели ты не понимаешь? — Я тоже не выдерживаю. Перебиваю подругу, повышая голос. — Он просто согласился надо мной поиздеваться. Уже представил себе, наверное, как я буду его умолять, а он откажет…

Перед глазами мелькает его лицо со снисходительной улыбкой. Он меня так раздражает, что даже передергивает.

— Я не буду ему звонить, Мира, — мотаю головой, как будто это может вытряхнуть ненавистного мужчину из мыслей, и произношу уверено, снова смотря на Миру.

Она сжимает губы. Недовольна. Я ее понимаю, но в своем решении уверена. Вроде бы…

— Если ты не обратишься к нему — можешь потерять всё. Понимаешь это?

— Не утрируй. Я благодарна тебе за помощь, но постараюсь сама…

— Ты же сама себе врешь, Марьяна! Ты обзвонила уже всех! Откуда на тебя должен свалиться адвокат, который сделает что-то больше, чем просто обещание золотых гор?!

Сейчас я очень жалею, что после каждой новой попытки найти себе нормального адвоката, я делилась отчаянием с Мирой. Ведь теперь мне даже ответить нечего. А еще за первой вспышкой злости, меня снова настигает апатия.

Боже, неужели я успела сделать что-то настолько ужасное, что теперь мое спасение зависит от человека, которого я презираю?

— Мы не сработаемся, Мир… При первой же встрече убьем друг друга…

Мира улавливает смену моего настроения. Больше не злится. Тянется к моей руке и гладит, а потом снова подталкивает телефон.

— Вы взрослые люди, крошка. Конечно, вы сработаетесь. Просто забудете старые обиды и дадите друг другу шанс раскрыться с новой стороны…

Я иронично усмехаюсь:

— Раньше я знала, что его пес — гребанный извращенец, а ты предлагаешь убедиться, что и сам Вадим… — мне даже имя его произносить сложно.

Но Мира от моего аргумента отмахивается.

— Его Марсель — никакой не извращенец. У пса шикарный вкус. Лея — красотка.

Да и Вадим… Ты к нему предвзята, а вот я в восторге. Он очень умный. Спокойный. Тонко шутит… Играет в футбол, представляешь?

Я фыркаю. Не верю и никогда не поверю, что это всё о хаме, который практически матом меня обложил во время последнего телефонного разговора, когда мы с ним пытались договориться всего лишь о цветах свадебного фейерверка для Миры и Ромы. Закончилось всё тем, что он заблокировал мой номер. А я переименовала его в «Конченый мудак». Я поражена, что он вообще согласился помочь.

Меня раздирают сомнения. Звонить ему я не хочу. Но если не сделаю этого — мне конец.

— Просто подумай, кого ты ненавидишь больше, Марьян… Вадим не изменял тебе и не проворачивал аферу с твоим имуществом. Зато он может помочь расквитаться с Кириллом…

Глава 6. Вадим

На самом деле, у меня свободен не только вечер пятницы, но готовность подстраиваться под мой график будем считать первым испытанием для госпожи Марьяны.

К её огромному сожалению, таких «испытаний» впереди будет много. Мои услуги стоят дорого.
Я тянусь за стаканом с водой и делаю глоток, бросая взгляд на циферблат на запястье. Госпожа Марьяна опаздывает на десять минут.

Будь у нас свидание — внимания не обратил бы, но у нас деловая встреча, поэтому…

Ставлю стакан на место, снимаю салфетку с колен и начинаю вставать.

Я так понимаю, её опоздание — это попытка прощупать границы дозволенной дерзости. Так вот, это уже переход. Дрессировать себя я не дам. Пусть ищет другого адвоката-самоубийцу. Удачи…

Застегиваю пиджак и начинаю обходить столик, когда приходится внезапно замереть.

Вижу Марьяну. Она зашла в ресторан и стоит рядом со стойкой администратора зала. Улыбается ему.

Мужчина берется её проводить. Я же наблюдаю.

Она выглядит сногсшибательно. Я, честно говоря, ожидал увидеть обливающуюся соплями и слезами забившую на себя брошенку в джинсах и безразмерном свитере. А она… Удивляет.

Поворачивается и идет к столику. Быстро находит меня взглядом, а я свой не собираюсь отводить.
Красивая она, конечно. Когда не орет и не желает сдохнуть — любоваться готов.

И если раньше словно через стекло смотрел, всё же женатый человек, не привык на чужих засматриваться, когда добровольно пообещал своей верность, то теперь стекла нет.

На ней — красивое облегающее изгибы черное платье. Далеко не скромное, но и вульгарным не назовешь. Вкус у девушки хороший. Правда в этом, может быть, не столько её заслуга, сколько просранных папкиных бабок, которых раньше было очень много.

На губах — красная помада. Волосы рассыпаны по плечам.

Осанка королевы, взглядом можно убивать. И она не против убить меня, я это понимаю, но мы оба знаем — пока позволить себе эту роскоши она не может.

— Спасибо, — Марьяна благодарит проводившего её администратора, и только когда тот отходит, снова смотрит на меня.

— Приветствую. Я уже решил, ты передумала…

Я протягиваю руку, Марьяна пусть не слишком радостно, но вкладывает в неё свою ладонь. Легкое сжатие и она свою выдергиваем. Спасибо, о платье не вытирает. Принцесса, мать его…

— Даме простительно опоздать на…

— Вопрос не в поле и времени, а в воспитании. Воспитанные дамы не опаздывают, как и джентельмены, — договорить я не даю, парирую. Во взгляде Марьяны загорается злость, но она ее гасит. И язычок прикусывает.

То то же. Так бы сразу.

Присесть помогаю ей уже я, она благодарит, конечно, но как-то натянуто. Вежливость между нами — напускная. А если честно, мы друг от друга не в восторге.

Марьяна просматривает меню. Я занимаю это время разглядыванием своей про боно клиентки с близкого расстояния. Ноздри щекочет сладкий аромат её духов. Взгляд привлекают длинные ресницы…

— Ты что-то потерял и ищешь на мне? — долго Марьяна не выдерживает. Откладывает меню и смотрит прямо, приподняв бровь.

Только изображает из себя самоуверенную стерву, но я-то вижу, что декольте и шея покрываются красными пятнами.

Это мило. Не думал, что она способна смущаться из-за мужского внимания.

А еще отмечаю, что сама же осознала провальность своей затеи начать всё с чистого листа и разговаривать на вы. Когда по телефону это услышал — даже не поверил. Но нет. К вашему огромному сожалению, Марьяна Минаева, легко со мной не будет. Я злопамятный.

— Пытаюсь понять, как ты могла так про… кхм… тупить.

Красивые губы плотно сжимаются. Ноздри наоборот — слегка трепещут.

— А ты никогда не ошибался? Ни в людях, ни в своих действиях? Если да — я с радостью запишусь на мастер-класс.

Конечно же, я ошибался и не раз. Чего стоит один только распавшийся брак. Ответить мне особо нечего. Хмыкаю, продолжаю смотреть, теперь склонив голову:

— Когда открою его — маякну.

— Буду благодарна.

К нам приходит официант, ненадолго прерывая нашу мини-перепалку. Мы делаем заказ. К взаимному удивлению оказывается, что выбрали одно и то же. Дальше ждем еду. Марьяне наливают вино, она пригубляет.

Волнуется, бедняжка.

Раньше всегда вела себя со мной как с недостойным должником, теперь приходится просить.

Утолив первый аппетит, откладываю приборы и спрашиваю:

— Ты действительно выписала ему гендоверенность с правом отчуждения акций?

Прежде, чем ответить, Марьяна кривится и вздыхает. Тоже откладывает вилку с ножом и даже немного отодвигает тарелку. Кажется, я испортил ей аппетит.

Прости, крошка.

— Ты, конечно же, невысокого мнения обо мне, Вадим, но я не так тупа, как ты себе придумал…

— Не могу сказать, что сильно много думал о тебе в принципе. Только о том, как можно так заеб… далбывать.

Глава 7. Марьяна

Смотрю на Вадима и давлюсь воздухом от возмущения. На языке вертятся множество колючих фраз, но я сдерживаю себя. Делаю несколько глубоких вдохов, с силой сжимаю пальцами стакан, представляя на его месте горло Титова.

- Ты мне сейчас на интим намекаешь? Неужели никто не дает и ты настолько отчаялся, что решил в качестве оплаты своих услуг предлагать такое клиентам? Или… это специальное предложение только ко мне относится? – прищуриваюсь, склоняя голову на бок.

Вадим нагло усмехается на мои слова.

- Ты слишком испорчена, Марьяна. Но твои фантазии мне нравятся. В общем, как придумаешь что-то интересное – звони. Счет запишут на мое имя, наслаждайся десертом.

Он откладывает в сторону смятую салфетку и поднимается со своего места, оставив за собой последнее слово. Весь такой идеальный. В белой выглаженной рубашке, с часиками, купленными на деньги своих клиентов, идеально уложенные волосы, словно перед встречей со мной заехал в барбершоп.

Я растерянно моргаю, наблюдая за ним. Так он возьмется за мое дело или нет? Что, черт возьми мне делать? Искать дальше адвоката?

- А… - единственное что вырывается из моего рта, когда Вадим проходит мимо, даже не взглянув на меня на прощанье.

Я так и остаюсь сидеть на стуле, поражена его наглостью. Так и знала, что не следует связываться с этим мудаком. Зря послушалась Миру.

Я не дожидаюсь десерта. Аппетит окончательно испорчен. Покидаю ресторан следом за Вадимом и еду прямиком домой. У меня сегодня большой заказ, нужно украсить цветочной композицией зал для проведение свадьбы, но мои девочки опытные, в этот раз без меня справятся. К тому же, я вообще должна была сейчас наслаждаться медовым месяцев, так что чья-та свадьба меня сейчас меньше всего интересует.

Я поднимаюсь на лифте на свой этаж и замираю перед дверью, пытаюсь отыскать ключи от квартиры. У меня люкс апартаменты в Sky Tower, когда-то эту квартиру мне подарил отец и я с трудом согласилась на предложение Кирилла переехать куда-то отсюда.

Я вставляю ключ в замочную скважину, но он не проворачивается. Странно. Я так спешила, что забыла запереть дверь? Не то чтобы я переживала, что кто-то может ворваться в квартиру и обокрасть меня, ведь охрана здесь на высшем уровне, да и посторонним даже до лифта не дойти, но плохое предчувствие все же забралось внутрь меня.

Я толкаю дверь и прокрадываюсь внутрь. Застываю на втором шаге. В моей гостиной, в моем любимом кресле, развалившись, сидит Кирилл. Грязной обувью топчет мой белоснежный мохнатый коврик на полу, прямо как мое сердце. Видит меня и расплывается в радостной улыбке, понимая какой неприятный сюрприз делает мне своим присутствием.

- Проходи, чего замерла? Это ведь твой дом, - каждое слово мужчины пропитано издевкой, меня коробит от одного его голоса. Я все еще не понимаю как можно любить мужчину четыре года, а потом вот так возненавидеть за несколько дней.

Хотя не буду врать, сердечко то в первую секунду как увидела его ёкнуло. Это не так просто выбросить из своей жизни воспоминания и чувства к некогда любимому мужчине. Даже если этот мужчина в итоге оказывается полной мразью.

- Именно потому что это мой дом я и не ожидала увидеть тебя здесь. Зачем пришел? – стараюсь чтобы мой голос звучал ровно и безразлично.

Я быстрым шагом подхожу к нему, злюсь, замечая на столике рядом круассан и недопитый кофе. Кирилл ведет себя так, словно ничего не случилось и мне все приснилось. Но тупая боль, которая поселилась внутри моего сердца, прямое доказательство его предательства.

- Ключи, - выставляю ладонь перед собой, требовательно смотрю на него.

Я вспоминаю, что у него остались некоторые мои вещи, но гордость не позволяет просить их вернуть. А вот ключи от моей квартиры… Стоило сделать это в первую очередь, но я не ожидала что он вот так нагло может ворваться ко мне.

Кирилл смотрит на мою руку, хмыкает. Ведет себя так, словно это он хозяин положения. Потом окидывает меня изучающим взглядом с ног до головы.

— Где ты была? Еще и такая разрисованная? Я заезжал к тебе в цветочный, сегодня на работе ты не появлялась.

Кирилл всегда был собственником и безумным ревнивцем. Это, кстати, была одна из причин, по которым я считала, что для него, кроме меня, не существовало других женщин. Но сейчас у него нет никакого права требовать от меня отчитываться с кем и где я была.

Я решаю подлить масла в огонь.

— А ты думал я буду страдать? – догадываюсь, что Кирилл ожидал застать меня дома с пачкой салфеток, ведерком мороженного и в соплях, а теперь злится, ведь все пошло не по его плану. - Я праздную предстоящий развод! Только такой идиот, как ты, мог променять меня на какую-то офисную шлюшку. Есть мужчины, которых я годами держала на расстоянии из-за тебя. Но теперь оснований отказывать им нет, - мои губы расплываются в улыбке. Я держусь уверенно, на мгновенье и сама поверила, что вернулась со свидания.

Лицо Кирилла в мгновенье искажается. Он резко поднимается, нависает надо мной. Хватает меня за руку, больно впившись в пальцами в нежную кожу, и угрожающе шипит:

— Не смей меня позорить, Марьяна. Ты моя жена. И я не позволю, чтобы начали расползаться слухи, что моя жена наставляет мне рога.

Глава 8. Марьяна

Меня трясет от слов Кирилла в буквальном смысле. Смотрю на него и ядом расползаются воспоминания об увиденном в день свадьбы.

— Мне кажется, ты о чем-то позабыл, Кирилл, - мой голос холодеет. Я выдергиваю руку из его захвата, мы не отводим взгляды, словно готовы набросится и вцепиться друг другу в глотки. – Я на развод подаю, если ты не понял. И единственный, кто здесь изменяет, – это ты.

— Если ты подашь на развод, Марьяна, я растопчу тебя и твою репутацию.

— Это мы еще посмотрим. Пока что твои угрозы я воспринимаю как страх потерять все. Ты ведь незаконно провернул сделку с отчуждением акций, правда? – склоняю голову на бок, внимательно следя за его реакцией на мои слова. – Что еще я раскопаю? На уголовку потянет?

— Ты надорвешься, малыш. Можешь тужиться, сколько угодно, но до взрослых игр ты не доросла. Твоего отца больше нет… Так кого мне бояться? Ты забросаешь меня цветами? В бизнесе ты никто, мы оба это знаем.

Его слова одновременно злят и унижают, но я не позволю, чтобы он видел, как больно делает.

Я усмехаюсь и вздергиваю подбородок:

— Знаешь, не зря в многих крупных компаниях ТОПам запрещено заводить служебные романы. Мне стоило тебя отстранить от дел сразу после первого свидания. Потому что рано или поздно все заканчивается, а на эмоциях можно утянуть за собой на дно миллионы. А сейчас уходи и не забудь отдать мне ключи.

Кирилл хмыкает в ответ на мою пафосную речь. Меня всю трусит от негодования. В этот момент я понимаю, что готова пойти на что-угодно, лишь бы Вадим раздавил эту мразь.

— Я думал ты умнее, Марьяна… Но что ж… Хочешь воевать — повоюем немного.

Он проходит мимо, я почти успеваю выдохнуть, но снова совершаю ошибку. В присутствии Кирилла вообще нельзя расслабляться. Он хватает меня за локоть и дергает на себя. Его дыхание обжигает щеку. Я не вижу, но чувствую, что он азартно улыбается.

— А когда ты проиграешь, малыш, я поступлю благородно. Готов буду принять твои извинения. Всегда любил видеть тебя на коленях.

Мое лицо начинает пылать. С трудом удается сдержаться от того, чтобы не залепить ему пощечину. Кирилл в последний раз окидывает меня взглядом, полным превосходства, а потом идет к выходу. Ключи со стуком падают на консоль возле двери.

— И Лею мне верни! — кричу ему в спину.

Перед свадьбой мы отвезли ее к родителям Кирилла, так как должны были улететь в медовый месяц и не хотели рисковать, ведь у Леи скоро должны появиться щенята. Но на все мои требования по телефону вернуть мою собаку Кирилл отшучивался. Вот и сейчас замирает у двери, оборачивается.

— Знаешь, мне кажется Лоре нравится все, что когда-то принадлежало тебе. Она в восторге от Леи. Правда когда узнала, что щенки будут от какой-то дворняжки, расстроилась и решила выбросить их сразу после рождения.

— Не смей!

— Если хочешь увидеть свою собаку, которой ты дорожишь больше, чем мной, забудь о разводе, собери вещи и переезжай в наш дом. Это все, что хотел тебе сегодня сказать.

— Да никогда! — шиплю сквозь зубы, сжимая руки в кулаки и едва сдерживаю гнев. Лею мне отец подарил. Это был его последний подарок за несколько дней до аварии. И Кирилл прекрасно об этом знал, а сейчас манипулирует этим. — Убирайся!

Мгновенье – и в квартире я наконец-то остаюсь одна.

Взгляд снова натыкается на столик у кресла, возвращая меня в прошлое. Кирилл всегда заезжал по дороге ко мне в нашу любимую кофейню и привозил мне оттуда кофе и круассан. Мы устраивались в гостиной, обсуждали последние новости, делились своими планами.

Со злостью хватаю картонный стаканчик с логотипом и остатки круассана и выбрасываю в мусорное ведро. Но легче не становится. У меня, кажется, паранойя, но я до сих пор чувствую удушливый аромат его парфюма, который раньше мне так нравился. Открываю окно, высовываю голову на улицу. Делаю несколько глубоких вдохов. В голове вертятся множество мыслей.

Я готова на все, чтобы победить Кирилла. Готова даже на самые отчаянные шаги. Слезы душат, я почти задыхаюсь, даже свежий воздух не помогает.

Беру телефон и набираю Вадима.

— Неужели так быстро придумала, чем со мной расплатиться? — самодовольный голос Вадима режет слух.

В своей обычной жизни я просто посмеялась бы в трубку, совершенно искренне сообщив, что умолять его могу только в его мечтах. Но сейчас у меня нет выхода. Только просить и надеяться, что не откажет. Я собираю в кулак всю свою выдержку.

— Да, Титов. С этого дня у нас с тобой одно дело на двоих. Ты теперь тоже заинтересованная сторона.

— Как интересно. И в чем именно я заинтересован?

— Кирилл держит в заложниках детей твоего Марселя, — мой голос чуть срывается, приходится сделать паузу, чтобы откашляться. — Он отдал мою Лею своей любовнице, а та пообещала избавиться от щенков сразу же, как они родятся.

В трубке молчание. Уверена, Вадим не ожидал ничего подобного.

— М-м-м, ты серьезно думаешь, это моя проблема? — Мне хочется закричать в ответ: «да, черт возьми! Это твоя проблема!», но я не могу позволить себе быть слишком эмоциональной.

Глава 9. Марьяна

Утром я решаю поехать в компанию и попытаться понять, какая ситуация сейчас там. Знает ли кто-то о том, что меня нагло вышвырнули на обочину? Распространяют ли там слухи о связях Кирилла с другими женщинами? Не факт, что мне скажут об этом в лицо, но если кто-то распустил сплетни, то их не остановить. По взглядам и перешёптываниям можно понять о многом.

Я готовлюсь тщательно. Долго подбираю подходящую одежду, украшения, чтобы подчеркнуть свой статус. Делаю укладку, наношу макияж. Мне до сих пор стыдно, что я расплакалась перед Вадимом. Это принесло мне желаемый результат, но осадок остался. Всегда боялась выглядеть ничтожеством в чужих глазах. Но лучше мою слабость увидит он, чем Кирилл.

В последнюю минуту перед выходом вспоминаю, что забыла в спальне телефон, и возвращаюсь. Я не суеверная, конечно, но в зеркало на всякий случай все равно смотрю.

— Прекрасно, — злюсь на себя, что забыла поставить телефон на зарядку. Батарея на нуле. Придется в машине подзарядить.

Спускаюсь в лифте на первый этаж, но стоит мне выйти из здания, как происходит что-то совершенно непонятное.

— Это правда, что вы изменили своему жениху за день до свадьбы?

— Это правда, что у вас на стороне есть отношения?

— Ваш любовник простой офисный работник, поэтому вы не разрывали отношения с Субботиным?

С разных сторон на меня набрасываются люди с камерами и засыпают вопросами. Я цепенею от неожиданности, совершенно не понимаю, что происходит. Пугаюсь, делаю шаг назад. Вспышки слепят, я тщетно пытаюсь проморгаться. Теряюсь, неспособна даже слова из себя выдавить. Медленно до меня доходит суть вопросов репортеров.

— Это правда, что после свадьбы вы с мужем все еще живете раздельно? Это был брак по расчету?

— Простите я… — произношу и замолкаю.

Не знаю, чем бы все закончилось, но внезапно появляется моя охрана. Расталкивает надоедливых журналистов и проводит меня обратно в холл.

— Простите, но вам сегодня из дома лучше не выходить.

— Что это все значит? – спрашиваю, голос все еще дрожит.

— Мы этим уже занимаемся. Кирилл Валентинович приказал отгородить вас от лишнего внимания прессы.

— Кирилл Валентинович? – из меня вырывается истеричный смешок. – Могу поспорить, он сам все и организовал, — произношу, резко разворачиваюсь и иду к лифту.

Руки дрожат, не с первого раза удается нажать нужный этаж на панели. Меня начинает безумно мутить от нового нервного потрясения. Чертов телефон не подает признаков жизни, а мне нужно знать, что слил гребанным репортерам Субботин. Я даже не сомневаюсь, что это его рук дело.

В квартиру вбегаю, споткнувшись на каблуках. Хватаю зарядку и медитирую над экраном телефона. Кажется, что проходит вечность, прежде чем тот оживает. И сразу же на меня сыплются множество пропущенных с незнакомых номеров. Вздрагиваю, когда мелодия звонка оглушительно громко начинает играть в тишине квартиры.

Мира.

Она, должно быть, тоже в курсе всего.

— Да? — произношу, а сама чуть ли не плачу.

— Марьяна, ты где? Почему не отвечаешь? Ты в порядке? Ты в курсе, что происходит?

— Я дома. Телефон разрядился. Да, я в порядке. И нет, я не в курсе. Может мне кто-то объяснить, что за паломничество репортеров у меня под домом, и почему они считают, что у меня есть любовник?

— О тебе вышла статья, Марьяна. Я сбросила ее тебе в мессенджере. Клянусь, я разорву этого Субботина в первую секунду, как он попадется мне на глаза! — пылко заявляет Мира.

— Оставь это дело Вадиму, — слышится негромкий голос ее мужа через трубку, который скорее всего сейчас находится рядом с ней.

— Повиси немного, я хочу посмотреть что пишут, — прошу, а сама перехожу по ссылки и чем больше читаю, тем больше мое возмущение.

В статьи говорится, что я завела на стороне роман, Кирилл узнал об этом за день до свадьбы, простил меня и предложил начать все с чистого листа. Мы поженились, но после благодарности за второй шанс, я была замечена в ресторане со своим любовником. Здесь даже фото прилагается! И я прекрасно узнаю это место! Потому что это было всего лишь вчера. Мужская спина никак не выдает того, что моим «любовником» является Вадим Титов, а вот мое лицо прекрасно видно.

Я в этот момент как раз улыбаюсь.

— Отвратительно! — возмущенно соплю я, возвращаясь к разговору с подругой. – Спасибо хоть имя моего «любовника» не озвучили!

— Понимали, что с Титовым лучше не связываться. Тот за клевету в его сторону засудил бы каждую газетенку, которая напечатала этот бред.

— Я должна дать опровержение! Он специально делает это, чтобы выставить меня не в лучшем свете.

— Не горячись, подруга, и без Вадима ничего не предпринимай. Он уже этим занимается.

Я дышу часто-часто, пытаюсь придумать, что делать. Звонить Кириллу и набрасываться на него с обвинениями слишком низко. Но я не могу просто так сидеть и ничего не делать!

— Ты можешь попросить Рому, чтобы его охрана приехала за мной? Я не доверяю людям, которых ко мне приставил Кирилл. Сниму номер в отеле на несколько дней. Боюсь, что репортеры просто так не отстанут, если их прислал Субботин.

Глава 10. Вадим

Женские слезы бывают разными. И по-разному на меня влияют.

Я совсем не ожидал услышать сдавленные всхлипы Марьяны в трубке. При встрече она показалась мне супер-стойкой. Будь мы в нормальных отношениях, я непременно искренне признался бы ей, что впечатлен её выдержкой.

Потому что окажись я на её месте, сопли на кулак вряд ли мотал, но чувствовал бы себя максимально гадко.

Но прошло несколько часов и она звонит мне, лепечет что-то невнятное про щенков, ответственность Марселя как отца и прочую поебень, и я думаю, что девка всё — сдулась. Впала в свою привычную истерику. Но потом слышу, что дыхание учащается, голос меняется, она борется с собой, но проигрывает — плачет.

И это вообще не похоже на момент моего триумфа. Никакого удовольствия. Самому неловко, обидно за неё, а еще хочется дать по роже мудаку, который так умело её использовал.

Мне в голову с первого курса вбивали, что право — это главный инструмент добра в войне за торжество справедливости. Нас учили совершенствовать свое мастерство не для того, чтобы бабок грести могли больше, дороже себя продавать, а чтобы больше в этом сраном мире становилось хорошего.

И впервые за многие годы мне хочется взяться за дело именно для этого — чтобы справедливость восторжествовала.

Нет сил слушать рыдания Марьяны, поэтому я даю ей слово, что возьмусь за дело, и скидываю. Пусть успокаивает её какая-то подруга, у неё получится лучше, а я попробую помочь. Свой скверный характер не спрячу, тут нет смысла заблуждаться. Правда и она тоже быстро забудет о соплях, включит величественную королеву, но с этим мы как-то разберемся.

На следующий день звоню ей ещё раз. У меня есть предлог — муженек устроил какой-то цирк с репортерами и заказными статьями в газетах, но на самом деле я зачем-то хочу услышать ее голос и понять, что успокоилась. Но Марьяна трубку не берет. Что ж… Её право, мы теперь — просто адвокат и клиент. Не друзья. Слава богу, хотя бы уже не враги вроде бы.

А пока у меня еще одна тяжелая встреча полная совсем других слез.

Сегодня я еду в старую квартиру, которую оставил Кате — своей почти бывшей жене.

Мне нужно забрать кое-какие вещи. Никак не получается вывезти разом весь хлам. Вечно заканчивается тем, что она начинает истерить, я хватаю то, что успел собрать, и ухожу от греха подальше. Мы типа остываем, я снова приезжаю… Ну и опять та же песня.

Сегодня Катя встречает меня на пороге. Проезжается многозначительным взглядом… Хотя я вообще не понимаю, как должен его расценивать… И только закончив молчаливое выступление, фыркает и пускает в квартиру.

Мне навстречу несется Марсель. Он захлебывается лаем, хвост метет воздух, как сумасшедший вентилятор, бедное животное подпрыгивает, не в состоянии справиться с радостью.

Многие считают, что животные — манипуляторы, но я вам скажу, что манипулируют обычно люди, а вот за искренностью — к псам.

Я беру поводок и мы с Марселем выходим на прогулку. Он счастлив, а я жалею, что ему объяснить ничего не могу.

Катя держит его у себя. Врет, что собака — единственное, что доставляет ей удовольствие в этот сложный период, хотя я прекрасно знаю: она использует его, чтобы периодически дергать меня.

Слежу, как малой носится по траве с другими собаками и радуюсь, что хотя бы детей у нас с Катей нет. Это было бы сложно.

— Ты скоро папашкой станешь, знаешь? — спрашиваю у своего норвича, потрепывая его по шерсти между ушей, когда он приносит мне мячик. Бросаю и он снова несется за ним на траву.

Мы возвращаемся в квартиру через час.

Я собираю вещи под звуки тяжелых Катиных вздохов и пристальным наблюдением. Злюсь, потому что выглядит, будто Катя боится, что я вынесу что-то лишнее из собственной квартиры. Но жизнь научила меня молчать до последнего. Любое мое слово может быть использовано против задолго до суда — прямо здесь и сейчас.

— Мама сегодня звонила… — Первой заговаривает Катя. Я на несколько секунд зависаю, а потом продолжаю собираться. — Спрашивала, не вернулся ли ты…

— Ты можешь её успокоить, что не вернулся и не вернусь.

Я застегиваю сегодняшний свой чемодан и выпрямляюсь.

Марсель чувствует неладное.

Всё это время он спокойно лежал на своей лежанке, а теперь поднимает морду и уши.

Я понимаю, что придется приехать еще как минимум раз. Сейчас сборы окончены, начинаю отсчет до истерики.

Смотрю на Катю, у нее на лице эмоции сменяют друг друга. Сначала она злится. Вздергивает подбородок, типа гордая. Забрасывает ногу на ногу и откидывается на кровати чуть назад.
Потом у неё начинают дрожать губы, в глазах слезы… Поехали…

Это тоже слезы, но другие. Я слишком хорошо знаю Катю, чтобы в них верить. У неё был миллион и один шанс помочь мне нормализовать наши отношения. Но ей это не надо. Она хочет ломать меня под себя. Причем даже не понимает, какая её конечная цель. Мне иногда кажется, она просто наслаждается процессом. Мотает мне кишки и сама тоже страдает. А я этого больше не позволю.

— Ты уже кого-то нашел, да? Ты уже спишь с какой-то шлюхой?

Нет, я никого не нашел и ни с кем не сплю, но Катю это не касается. Отвечать не собираюсь. Совру, что да — она сядет на конька преданной жены. Скажу, что нет — начнет выть о важности сохранения семьи.

Глава 11. Вадим

Сегодня я дракон, охраняющий золото.

А мое золото вырисовывает восьмерки бедрами под ритмичные биты.

Ролевые игры, мать его… Но мне нравится.

Сижу за барной стойкой вполоборота и наблюдаю за Марьяной.

Она пришла сюда не просто напиться. Призналась мне чуть раньше, что устала от всего говна, в которое макает ее муж. Позавидовала легкости людей за окном номера. Захотела почувствовать себя нормальной, молодой девушкой… И сейчас я улыбаюсь, потому что уверен — чувствует. Танцует, заряжая даже меня, хотя между нами расстояние.

Я делаю глоток виски и снова смотрю на нее.

Кроме прочих загонов, её мудачок еще и ограничивал Марьяну во всем. Ей запрещено было отрываться с подругами, иметь парней-друзей. Эта гнида пыталась установить контроль за её личными расходами.

Марьяна делилась этим всем за стойкой, я злился на него, а ею любовался.

Сегодня между нами нет стены, как ни странно. Мы не колем друг друга. Делимся душевным.

Когда я признался, что тоже развожусь, Марьяна искренне удивилась. Нахмурилась, собралась выражать сожаление, но я ее тормознул. Уже похуй. Особенно теперь.

Смешно, но не только её собака в заложниках.

Узнав о Марселе, она по-заговорчески наклонилась ко мне, вжала ладошку в мое колено, обдала лицо легким запахом алкоголя, и смотря в глаза предложила новую грязную сделку:

— Мы должны их освободить, Вадим. Чего бы это нам ни стоило. Должны. Понимаешь?

Мне хотелось смеяться в ответ, но я сдержался.

Смотрел, как Марьяна облизывает пухлые губы. Кивнул… Обрадовал её невероятно. Потому что она спрыгнула с табурета, хлопнула в ладоши и сказала, что она идет танцевать, а я слежу, чтобы она не нарвалась на неприятности. Это моя обязанность. Я же ее адвокат.

Наблюдать за ней — одно удовольствие. Гибкая, умелая, легкая. Сейчас раскрывается для меня с новой стороны. Я прямо-таки прозреваю.

Она уже несколько раз подбегала к стойке — хотела смочить чем-то горло.

От неё исходил жар и кайф. Меня тянуло прикоснуться, но я сдержался. Просто заказал ей безалкогольный мохито.

Когда вижу, что к ней приближается какой-то мужик, напрягаюсь.

Видеть на ее пояснице чужие лапищи пздц неприятно.

Мужчина склоняется к уху Марьяны, шепчет, а она мотает головой. Мол, нет. Улыбается, но руку с себя снимает.

Только он так просто не отвалит. Наклоняется ниже, продолжает шептать и снова пытается лапнуть.

Пора вмешаться.

Встаю со стула и иду туда.

— Я не одна. И я не знакомлюсь, простите… — Марьяна пытается урегулировать самостоятельно, но мужик воспринимает ее слова, как кокетство.

— Та че ты, малыш… Шикарно танцуешь…

— Она для меня танцует.

Мы об этом не договаривались, но я решаю кардинально. Тяну Марьяну на себя, вжимая спиной в свою грудь и оставляя пальцы на бедрах. А сам над ее головой смотрю на подкатившего к ней яйца мужика.

Если моя ебанутая принцесса сейчас взбрыкнет — будет неловко. Но она, кажется, не настроена.

Я чувствую, как прижатое ко мне тело расслабляется. Она даже чуточку откидывается. Накрывает мои руки своими и поглаживает. Типа подыгрывает. Но чувство такое, будто всерьез.

— Понял, — мужчине не остается ничего, кроме как свалить.

А я ловлю себя на том, что пускай оснований держать в своих руках больше нет, но и отпускать не хочется.

Марьяна двигается. Мне жалко, но почти готов отпустить, а она разворачивается и кладет руки на мои плечи.

Запрокидывает голову, блестит глазами, улыбается…

— Твоя задница — магнит для проблем.

Мои ладони чуть съезжают. Не на задницу, конечно, но так тоже приятно. Я легонько глажу кожу через ткань.

Марьяна не запрещает. Я не вижу во взгляде протеста.

— Хорошо, что сегодня она под надежной защитой. — На мой ошеломленный таким комплиментом взгляд Марьяна реагирует смехом и легким хлопком по плечу.

Дальше поднимается на носочки, вжимается своей мягкой грудью в мою. Проезжается пальцами по плечу до шеи, тревожит короткие волосы на затылке…

— Потанцуешь немного со мной, пожалуйста? Не хочу пока уходить, мне так хорошо…

Я не люблю танцевать, но сдаюсь. Охранять свое золото так значительно легче.
Мы проводим на танцполе нескольких треков.

Пропитываем друг друга своими запахами, укутываем теплом. Привыкаем к прикосновениям.

На всё те же соблазнительные восьмерки я смотрю уже с близка. Кладу на бедра ладони и чувствую их. Чуть сминаю ткань…

Марьяна оглядывается, но не отталкивает, а улыбается. И черт… Я вижу румянец.

Это куда более крепкий шот, чем те, которые хлестала она. По крови бежит не алкоголь, а свобода.

***
Мы выбираемся из клуба через несколько часов. Утром, скорее всего, головы будут трещать, но изначальный план просто напиться мы провалили.

Глава 12. Марьяна

В ушах гудит кровь, она же пульсирует жаром внизу живота.

Я испытываю желание такой силы, что можно было бы даже заподозрить возбудитель, но это не он. Что-то другое.

Я ступаю в номер спиной, руки Вадима продолжают мять мое тело. Он сжимает ягодицы, вдавливая в себя.

Я дрожу, потому что слишком хочу его.

Мне нравится всё — запах, твердость и жар тела, его учащенное дыхание и быстрые удары сердца навылет.

Мы целуемся, как дорвавшиеся подростки, а во рту всё равно собирается слюна, когда я ощупываю его плечи, оттягиваю воротник поло и глажу шею, касаюсь кадыка, сьезжаю вниз и нахожу ключицы.

Никогда раньше не смотрела на Вадима как на возможного любовника, а теперь думаю… Господи, да он же идеальный!

Я пьяная, в голове туман, но я старательно его разгоняю, чтобы всё ощущать. Хочу помнить до мельчайших деталей. Страшно думать, что когда-то наступит завтра.

Конечно, он не хочет зайти на кофе. Я тоже не хочу пить с ним кофе. Хочу почувствовать его в себе.

Вадим ненадолго отрывается, прижимает меня спиной к стенке, за которую я тут же цепляюсь, чтобы удержать равновесие, а сам закрывает двери.

После — снова разворачивается, находит включатель и зажигает свет. Нам везет — вспыхивает не над головой, а чуть дальше в спальне. По глазам не бьет, а вот рассмотреть друг друга позволяет.

Он смотрит очень цепко. Идет на меня, на его губах поигрывает улыбка, а по моей голой коже на руках пробегают мурашки.

Какой он… Не могу, как хочу прикоснуться опять.

— Сними, — самой собственный голос кажется суховатым. Слово — больше приказом, чем просьбой.

Но Вадим слушается.

По-мужски, забросив руку за спину, снимает поло.

Я скольжу взглядом по красивому рельефному телу. С головой накрывает новая волна возбуждения.
Как только он оказывается достаточно близко — вжимаю ладони в горячий твердый живот и веду вверх по торсу.

Уверена, он видит в моем взгляде восторг. Уверена, наслаждается им. Но я не против.

Снова мну плечи и привстаю на носочки. Хочу целоваться. Он делает это так, что крышу сносит.

Приоткрываю рот, дрожу от восторга, когда он вторгается между губ языком. Таранит, а я сдаюсь.

Тихонько стону, когда Вадим подцепляет подол платья и тянет вверх, вдавливая ткань в бедра.

Могут остаться следы, но плевать. Мне нравится все. Мне нравилось это еще тогда — на танцполе.

Говорят, что мужчины занимаются сексом так, как танцуют. Если да — я хочу его еще сильнее.
Вадим отпускает ткань, ныряет под нее и гладит уже голые ягодицы.

Отрывается от губ, заставляет запрокинуть голову и целует ниже. Сначала сутулясь, а потом и чуть приседая.

Чтобы не хныкать от удовольствия — закусываю до боли нижнюю губу и закрываю глаза. Боже, как хорошо…

Перестаю чувствовать болезненные прикосновения к ягодицам, вместо них Вадим сгоняет пальцами бретели платья. С одного плеча… По нему мурашки. Со второго…

Ткань скатывается, грудь оголяется.

Она ноет, так сильно требует его прикосновений. Но сначала он смотрит. Потом — взвешивает полушарие в руке. Вскидывает взгляд на мои полуоткрытые губы, а потом накрывает своими ареолу.

У меня тут же искры из глаз. Непроизвольно прогибаюсь сильнее навстречу ласке и бьюсь затылком о стену.

Но это не мешает мне наслаждаться движениями его языка. Он ведет по кругу, смачивая слюной, а потом втягивает сосок.

Пульсация между ног усиливается, мое дыхание учащается.

После одной груди он берется за вторую. Дразнит языком, грубовато ласкает пальцами. Болезненно сжимает, пощипывает.

Когда вырастает и его губы оказываются напротив моих, я не могу сдержать благодарность. Подаюсь навстречу и целую, как потерявшая голову. Хотя это недалеко от истины.

Обвиваю мужской торс ногами, когда Вадим приподнимает над полом.

Мы идем в спальню.

Я падаю спиной на ту же кровать, с которой вечером еле себя подняла. Боже, идиотка… Думала, что умираю от депрессии и жизнь кончена, а сейчас хочу кончать и жить.

Приподнимаюсь на руках и с улыбкой слежу за передвижением по комнате Вадима. Он берет с журнального столика бутылку воды и жадно пьет. Смотрит при этом на меня.

Выставляет вперед руку, мол, пять секунд и я снова твой.

Но я эти секунды зря не потрачу.

Снимаю платье.

Вижу, что мужской взгляд темнеет. Дальше стягиваю белье.

Поднимаюсь на колени и движусь голая к краю кровати — к нему навстречу.

Поднимаю руки, делаю те же движения бедрами, что были на танцполе…

Может он пил бы еще, но не выдерживает.

Ставит бутылку, возвращается ко мне.

Трогает. Целует. Ведет по спине, прогибая.

Глава 13. Марьяна

Я открываю глаза и забываю, как дышать. Моя голова покоится на мужской груди, рука обвивает накачанный торс. Я осторожно приподнимаюсь, медленно перевожу взгляд выше и вздрагиваю.

Господи, это все же был не сон!

Я в одной постели с Титовым. Тем самым, которого так ненавидела! И этой ночью у меня был лучший секс в моей жизни! Господи-боже, этот мир сошел с ума, а я вместе с ним.

Я отстраняюсь от мужчины, несколько секунд позволяю себе рассматривать спящего Вадима. Пресс, тату на ребрах – фраза, которую мне не удается перевести, длинные густые ресницы, которым позавидовала бы каждая девушка, и красивые губы. Его грудная клетка медленно вздымается при каждом вдохе. Взгляд замирает на красных царапинах на его плечах.

Я была слишком несдержанной.

Стыдно то как!

Я осторожно сползаю с кровати, боясь издать хоть какой-то звук. Понятия не имею, как теперь смогу смотреть ему в глаза. А нам ведь еще сотрудничать, ему мои миллионы из заложников вызволять. И собаку! Это все жалость к себе и потребность почувствовать рядом мужчину, который бы восхищался мной и хотел. Банальные женские желания сделали из меня настоящую грешницу.

Хочется биться лбом о пол, на котором я сейчас лежу, скатившись с постели. Но вместо этого нахожу свои смятые трусики у кровати, вчерашние блузку и джинсы – на кресле, и начинаю одеваться.

Лучшим решением сейчас было бы сбежать и сделать вид, что нам все приснилось.

И мне почти удается это.

С обувью в руках я дохожу до двери, как вдруг за спиной раздается совсем не сонным голосом:

– Далеко собралась?

Я замираю, разрываюсь между постыдным побегом и желанием повернуться к мужчине, гордо вскинув подбородок. Выбираю, конечно же, второе.

– Завтрак боюсь пропустить.

– Правда? А мне показалось, ты решила сбежать, не попрощавшись, – хмыкает он, пялясь на мои босые ноги.

Я поджимаю пальчики. Пол холодный. Неловкость между нами зашкаливает, щеки заливает стыд, когда понимаю, что он помнит все, что вытворял со мной ночью. И из-за этого я злюсь.

– Это чтоб тебя не разбудить. Если ты забыл, то я напомню – что это мой номер и здесь все мои вещи. Поэтому странно было бы сбегать, оставив тебя здесь, – пожимаю плечами, стараясь оставаться внешне максимально бесстрастной.

– Тогда, может, подождешь меня и вместе позавтракаем? – вдруг спрашивает Вадим, откидывает в сторону одеяло, и я резко отвожу взгляд.

Ни капли не стыдясь своей наготы, он поднимает свои штаны и начинает одеваться.

Я чувствую, как начинаю задыхаться. Так не должно быть. А еще очень бесит, что он слишком спокоен. В отличие от меня, у которой руки дрожат, а зона декольте красными пятнами покрывается. В глаза ему смотреть не могу. Стыдно-о-о.

– Давай на чистоту, – прочистив горло, произношу я, потом бросаю на пол туфли. Пока обуваюсь, нахожу причину не смотреть на него. – Эта ночь была ошибкой. На трезвую голову я никогда бы не повелась на тебя. – Вру, конечно. Еще как повелась бы. Если бы он не был таким засранцем. – Поэтому ни о каком совместном завтраке речи идти не может. Я спущусь вниз, а когда поднимусь, надеюсь тебя здесь не увидеть. Ты – мой адвокат, я – твой клиент. Надеюсь, эта ночь ничего в наших планах не меняет, – произношу максимально уверено, хотя на самом деле до ужаса боюсь, что она может поменять всё. Вадим хмыкает. Решаю расценивать это как подтверждение моих слов. – Впредь давай сохранять чисто деловые отношения.

Мой голос звучит холодно и резко. Удивляюсь собственной выдержке. Не уверена, что это именно то, чего мне хотелось бы, но точно знаю, что так правильно.

Вадим на мгновенье замирает с поясом в руках. Я все же решаюсь поднять на него взгляд. Замечаю, как заострились черты его лица. Он, кажется, рассчитывал, что утром я брошусь в его объятия и мы повтроим все заново. Бьюсь об заклад, девушки сами заскакивают к нему в постель. Он умеет очаровывать, раз даже я дала слабину.

Вадим сглатывает и его кадык дергается. Он молчит. Это и к лучшему.

– Что ж, раз мы все решили, то я пойду.

Я хватаюсь за ручку двери, но Вадим меня окрикивает:

– Марьяна.

– Что еще? – спрашиваю раздраженно так как мне не терпится сбежать от него.

– Ты блузку навыворот одела, – криво усмехается он, одевает поло и в несколько шагов преодолевает расстояние между нами.

Останавливается так близко, что я могу ощутить его дыхание на своем лице. Мы держим контакт глаза в глаза, по всему моему телу бегут мурашки. Аура мужчины будоражит, заставляет вскипеть кровь в венах, пробуждает воспоминания о том, как я выгибалась в его объятиях. Как целовала его шею.

– И да… Прежде чем ставить ультиматумы, ты могла бы спросить, интересует ли продолжение ночи меня… Взрослые люди ведут себя обычно так.

Мне не стоило бы, но я всё равно замираю. Смотрю на Вадима и сама не знаю, какого ответа больше боюсь. Он же выглядит абсолютно собранным.

– Так вот, спасибо за ночь, Марьяна. Я согласен с тобой – нам лучше ею и ограничиться. Приятного завтрака наедине со своим самомнением.

Глава 14. Марьяна

Вместо того чтобы пойти в бассейн, как я планировала, лежу на кровати и прокручиваю мысленно все, что случилось прошлой ночью. Пальцами касаюсь своих припухших губ. Поцелуи Вадима были жаркими и страстными. И мне они нравились.

Снова злюсь на себя за то, что думаю о Титове. Но как не думать?

Вздрагиваю, когда рядом начинает жужжать телефон. Вижу имя звонящего и сердце пропускает удар.

Тянусь к телефону, принимая звонок. Прокашливаюсь, чтобы мой голос точно звучал безразлично и уверено. Не хочу, чтобы этот козел узнал, что я волнуюсь из-за разговора с ним.

По ту сторону слышится тяжелое дыхание. Вадим, кажется, не понял, что гудки вызова сменились тишиной.

— Ты здесь? – спрашиваю, потому что у меня ощущение, что телефон Вадима сам набрал меня.

— А, да, привет еще раз, — дыхание Вадима частое и прерывистое, словно он сейчас… Словно он сейчас сексом занимается!

Я вся напрягаюсь и превращаюсь в слух. Кажется, на заднем фоне слышатся мужские голоса. Меня сразу же отпускает. Хотя и не должно волновать, где он и с кем находится.

— Мой помощник пришлет тебе список документов, которых мне не хватает. Постарайся, пожалуйста, собрать все до завтра.

— Хорошо. Мне связаться с твоим помощником и передать все ему? – спрашиваю с надеждой.

— Нет, Марьяна. Связь держать ты будешь со мной. Завтра напишу, куда приехать. Статьи о тебе из интернета уже исчезли. Это я так говорю, на всякий случай, чтобы ты не думала, что я не работаю.

— Слышу я, как ты работаешь. Аж пыхтишь. Лично что ли все издания оббегал?

— Не язви. Тебе не идет. И ты не в том положении, чтобы со мной так разговаривать. Документы, Марьяна. Если завтра к назначенному времени их не будет – ищи другого адвоката, — жестко чеканит он.

— Как же ты меня достал! Ненавижу тебя! – на эмоциях выкрикиваю в трубку. Ему достаточно произнести парочку фраз, чтобы вывести меня из себя. Ну что за человек?! Или дело во мне?

— Не ври, — хмыкает Вадим. Он-то само спокойствие, и это злит ещё сильнее. – Ночью ведь другое говорила…

Я сразу же краснею, реагируя на его наглое замечание. Хорошо, что он этого не видит.

Беру себя в руки и чеканю:

— Ночью нам было не до разговоров, если на то пошло.

— А как же: о, Вадим, не останавливайся!? Сильнее! Он такой большой, Вадим! – смеется мужчина, окончательно выводя меня из себя.

Я не сдерживаюсь. Отключаюсь, не попрощавшись. Отбрасываю со злостью в сторону телефон и громко рычу, несколько раз ударив кулаком подушку. На ее месте представляю, конечно же, лицо мужчины.

Как же бесит меня! И ни о чем таком ночью я у него не просила! Как-то не пришлось, он сам отлично со всем справлялся… Вспоминаю об этом и хочется дать себе же подзатыльник. Зачем без конца возвращаться мыслями к этим воспоминаниям? Вот зачем?

С трудом собрав всю свою выдержку, я наконец-то проверяю входящие, пробегаюсь взглядом по списку, который мне прислал помощник Титова.

Тяжело вздыхаю. Понимаю, что придется сегодня выйти из дома.

Все же я чему-то научилась у отца. Он всегда повторял мне, что ведя бизнес нельзя хранить важные документы дома либо в офисе, куда в любой момент может заглянуть налоговая или прокуратура и все это изъять. Ну, или подосланные шпионы конкурентов. Конечно, вряд ли мой цветочный бутик будет кому-то интересен, но по старой привычке все важные документы в своей жизни я храню в банковской ячейке, доступ к которой есть только у меня.

К зданию банка меня отвозит охрана Багирова. Я прохожу идентификацию и меня пропускают в хранилище, оставляя наедине посреди ячеек, в которых хранятся секреты и деньги многих людей.

Не с первого раза вспоминаю, где находится мой депозитный сейф, слишком давно я здесь не была. Вставляю ключ в замочную скважину, потом ввожу код. Ячейка открывается. Я достаю ее содержимое. Сердце замирает, когда на глаза попадается драгоценное колье, которое подарил мне отце. Выкупил на одном из аукционов за баснословную сумму денег. Украшение когда-то принадлежало французской знатной семье.

Открываю футляр, завороженно провожу пальцами по рубинам. Не могу справиться с эмоциями, крупная слеза скатывается вниз по щеке.

У него было две главные ценности в жизни: я и созданное с нуля дело.

И если за себя я почти не боюсь — справлюсь, то не сохранить его бизнес — очень страшно.

Отправляю обратно футляр, сама же устраиваюсь за столиком посреди помещения и открываю папку, чтобы отыскать то, что могу предоставить Вадиму по его списку.

Даю себе клятву: одержу победу или нет — посмотрим, но бороться буду до последнего.

Глава 15. Вадим

— Новицкий, на меня!!! — ору изо всех сил, разгоняясь в направлении ворот противника.

Машу, блять, рукой, а Новицкий делает вид, что не видит.

Вот придурок.

Я ускоряюсь. Дышу так, что аж в грудной клетке печет, но посрать. Азарт сильнее.

У них на защите с моего фланга такой стратег, как я балерина. Сам несется на Новицкого, а меня открывает.

От нашего центрового нужно только навесить мне мяч, я закончу голом. Но он не спешит.

— Новицкий, блять!!!

Ору, развожу руками.

Да подай ты, придурок! Я забью!!!

Но он отмахивается.

Пытается сам обойти троих зажавших его в коробочку защитников.

И похрен, что мы не профессионалы, но не долбоебы же! Коню понятно, чем дело кончится.

Новицкий отчаянно замахивается. Хочет со всей дури пробить и защиту, и вратаря, но его попытка обречена.

Мяч бьется о бедро одного из защитников, отскакивает от земли и летит уже в сторону наших ворот.

Туда я не несусь, просто наблюдаю, как мяч перехватывают, обходят нашу защиту, ну и…

За минуту до свистка нам забивают гол. Счет бесячий. Шесть-пять не в нашу пользу.

А все из-за этого самоуверенного придурка.

Собираясь на игру, я думал, что избавлюсь от переизбытка агресси, в итоге же злость множится и разрывает.

Отворачиваюсь от поля, движусь по траве к своему полотенцу и бутылке.

Пью, позволяя воде скатываться по щекам и попадать на липнущую к телу футболку, набрасываю полотенце на шею. Пот градом. Легкие вылетают. Физически я вымотан, но морально не полегчало.

Беру в руки телефон и просматриваю входящие: там несколько пропущенных звонков и сообщений. В частности от Марьяны, которой я позвонил в перерыве и надиктовал, что она должна сделать.

Её, как и меня, качает. От норовистой гордячки до абсолютной покорности. Сейчас она отчитывается мне, что все документы у неё и завтра она в назначенное время готова к встрече. Умница. Это круто. Только не понимаю, готов ли сам.

Чувствую сильный удар в плечо, блокирую телефон и поворачиваю голову.

— Ты долбоеб, — произношу хмуро, но Новицкий на меня не обижается. Смеется и пожимает плечами.

— Ну не всё же тебе забивать.

— Я был свободен, ты это видел…

Сам понимаю, что не забитый гол в любительском матче, как и проигрыш в нем, не стоит спора, но меня кроет, не получается сдержаться.

Новицкий становится серьезным, но ненадолго. Решает всё же сгладить. Умом я понимаю, что я прав.

— Согласен, долбоеб. Пиво тебе ставлю, пойдет?

Нахрен мне не нужно его пиво, я хотел гол и победу, но не усугубляю, отвечаю кивком.

Мы пожимаем друг другу руки, к нам подходят остальные…

Среди нас нет профессиональных футболистов. В обычной жизни мы юристы, политики, банкиры, инвесторы и пластические хирурги.

Играем не столько ради победы, сколько ради удовольствия, возможности встретиться в неформальной обстановке с людьми, которые могут понадобиться. Расслабиться. Выматериться. Обрасти связями и не зарасти жирком.

Мы арендуем поле в одном из загородных гостиничных комплексов. Иногда еще спа и баню. Сегодня она тоже по плану, но я поеду домой. Настроение так себе. И футбол его не улучшил.

Раньше я играл в футбол стабильно раз в неделю. В браке с Катей стал реже, она ныла, что трачу время не на нее. После того, как решил разводиться — никак не мог собраться и вернуться, а сегодня захотелось. Повезло, что освободилось одно место. Моя любимая позиция — полузащита, правый фланг.

Я отдался игре со всей страстью. Нужно было выбить из головы лишнее, да как-то не помогло. То самое лишнее в голове осталось. Кротко готовится к завтрашней встрече.

— Ты с нами? — Новицкий пытается выслужиться. Кладет руку на мое плечо и похлопывает.

А я мотаю головой.

— Нет. В душ и домой. Работы много.

— Жаль. Сегодня программа хорошая. Раки, веники, девочки… — Киваю, но на мое решение это не влияет. Нет желания. — Да и с тобой давно не виделись, а у тебя там, говорят, столько событий…

Конечно, всем не терпится послушать, как я перемою кости своей бывшей. Здесь половина мужиков — разведенные и искренне ненавидящие своих когда-то жен. Но я лучше останусь унылым придурком, а поливать Катьку перед посторонними не буду.

Как бы там ни было, она ведь мой выбор, пусть и разочарование тоже мое.

— Потом как-то… — Собираюсь свернуть в сторону своей ячейки, но Новицкий придерживает.

Смотрит как-то странно… Будто мнется…

— Что?

Я не выдерживаю, спрашиваю сам. Он кисло усмехается:

— Слухи ходят, что ты собираешься влезть в дележку бизнеса Минаевой и Субботина. Правда что ли?
Приходит моя очередь усмехаться. Разворачиваюсь к товарищу по команде всем туловищем, складываю руки на груди, бровь вздергиваю:

Глава 16. Марьяна

Заходя в Бизнес-центр, в котором расположен офис фирмы Романа Багирова, я волнуюсь, как девочка перед первым свиданием.

Сжимаю ручку портфеля с документами, спиной чувствую присутствие охранников. Сильнее распрямляю плечи и глубоко размеренно дышу.

Спокойно, Марьяна. Спокойно…

Утром я зачем-то очень тщательно выбирала, что надеть. Подбирала подходящий тон помады и переделывала стрелки, чтобы они не выглядели слишком хищно. Трижды меняла блузку. Причем однажды просто потому, что из-за волнения пролила на себя кофе.

Вышла только оставшись полностью довольной своим внешних видом.

Поднимаюсь вместе с сопровождающими меня повсюду парнями на верхний этаж БЦ, подхожу к улыбчивой девушке на рецепции и представляюсь.
Меня встречают, как дорогую гостью.

Я взмахиваю рукой, чтобы дальше охранники не шли. Сама следую за офис-менеджером по длинному коридору.

У Ромы красивый офис. Надо будет при случае сказать ему об этом. Очень стильный, не перегруженный. Ловлю себя на мысли, что и сама бы с радостью провела бы в таком муравейнике пару дней.

Мы с девушкой-офис менеджером останавливаемся у одной из череды одинаковых дверей. Табличка на ней гласит:

«Титов В. А.», в голове дописываю «лучший секс в моей жизни и худший характер», а вслух говорю просто:

– Спасибо.

Меня оставляют одну.

Я даю себе несколько секунд, чтобы настроиться, а потом стучусь.

– Войдите.

От его голоса даже через толстый слой дерева по коже бегут мурашки. Стыдно признаться, но я на Кирилла так не реагировала в начале наших отношений.

Жму на ручку и захожу внутрь под аккомпанемент вылетающего сердца.

– Добрый день, – на мое приветствие Вадим отвечает хмурым внимательным взглядом.

Он сидит за своим столом и несколько секунд просто смотрит. Потом вздыхает, встает и приближается.

Мне приходится сморгнуть пару раз и дать себе мысленный подзатыльник, чтобы не отшатнуться.

– Добрый, – вкладываю свою руку в его протянутую. Чувствую, как слегка сжимает и покачивает.

Дальше – приглашает сесть в кресло. Я слушаюсь.

Он задерживается сзади. Мне кажется, что между лопатками зудит его пристальный взгляд. Но скорее всего я просто сама себе придумала.

Это я никак не могу разобраться в своих чувствах, а он… Наверняка раз в пару дней трахает кого-то нового, подцепив в баре или клубе. Не зря же разводится…

– Чай, кофе? – Вадим задает вопрос, вернувшись на свое место.

Я качаю головой. Пытаюсь смотреть куда-угодно, только не на него.

Исследую кабинет. Пробегаюсь взглядом по книжному шкафу с пугающе большими томами какой-то профессиональной литературы.

Интересно, а свои познания в сексе он тоже черпал из открытых источников или это чисто практика?
Боже, о чем я думаю? Кошмар…

– У тебя жарковато… – Чтобы как-то объяснить свой нездоровый румянец, делаю замечание, скашивая взгляд на Вадима.

В отличие от меня, он явно неудобства не испытывает. Всё это время внимательно смотрит на меня.

– Не замечал.

Отвечает прохладно, мне становится обидно и чуточку зло.

Хотя глупо было надеяться, что после всего, что мы друг другу наговорили, он бросится тут же регулировать температуру на кондиционере.

– Давай о деле, Марьяна. У меня не так много времени…

– Ага, – перебиваю его, не дав договорить. Опускаю взгляд вниз и расстегиваю портфель. Достаю оттуда стопку и передаю из рук в руки Вадиму.

Наши взгляды встречаются. Я, конечно же, волнуюсь. Но в его глазах читаю уверенность. Немного расслабляюсь. Это именно то, что мне нужно.

Он пролистывает страницу за страницей. Иногда хмурится, но ничего не говорит.

– Я нашла у себя нотариальную копию доверенности на Субботина. Ты можешь сам убедиться – полномочий по распоряжению в ней нет.

Это глупо, но мне важно оправдаться п еред Вадимом. Правда он никак особенно не реагирует на мое замечание. Просто кивает и продолжает просматривать.

– И ты уверена, что больше ничего в его пользу не подписывала? – закончив, Вадим складывает руки на моих бумагах и поднимает взгляд на меня. Внимательный и цепкий.

Я ни в чем перед ним не виновата, а всё равно чувствую себя неуютно.

– Абсолютно.

Отвечаю максимально правдиво, но не получаю в ответ кивок и не чувствую облегчения.

Вадим продолжает смотреть пристально, немного глаза сужает:

– А если честно?

– В смысле?

– Давай начистоту Марьяна. С каждым новым клиентом мы проходим один и тот же путь – сначала мне рассказывают прилизанную историю о том, как мошенники развели кристально честного человека. Потом начинаю разбираться – возникают вопросы. Задаю их – с ответами не клеится. Мы идем в суд, и уже там всплывает самое интересное. Линию защиты приходится менять на ходу. Это снижает шансы на победу. Чтобы эффективно защищать, мне нужно точно знать, что именно собирался и сделал мой клиент. Передо мной не нужно пытаться казаться безупречной, просто обманутой. Если ты сглупила и подписала что-то еще…