Сказка для простушки

Глава 15

— Я ненавижу тебя, Максимов, ненавижу, — это было произнесено голосом полным боли и отчаяния. Она его ненавидела. Эти слова больно ранили его сердце. Хотелось выть. Но он сам заварил эту кашу и поворачивать назад было уже поздно. Ну, Андрей считал именно так. А то, что она его ненавидела… это было смешно, хотя и ничего смешного в этой ситуации не было. Он сам себя ненавидел. Ненавидел за то, что толкал Лесю на такой безумный шаг, за то, что не дал ей выбора, за то, что был эгоистичной св…лочью, и за то, что боялся её потерять.

Он собственными руками вершил её судьбу и не только её. Он был разрушителем, а не созидателем. Он всегда добивался того, чего хотел, а сейчас он хотел, чтобы Леся принадлежала только ему, и никому больше. Дети… дети это лишнее. Он никогда их не хотел, но это он, а не она. Леся ведь другое дело, подсказывала ему совесть, которую Андрей старательно игнорировал, но которая не затыкалась. Леся была другой. Она была светлым созданием, созданным для семьи, для большой семьи, где было бы полно детей. Он помнил, как она спорила с ним, когда он заявил, что от детей одни неприятности. По правде сказать, тогда ему понравилось то, как она говорила об этом. Было видно, что она готова отстаивать своё мнение, если понадобиться. Но дети… это ответственность, которую Андрей не был готов нести или перекладывать на хрупкие плечи Леси. Дети были лишними в его жизни, даже не смотря на то, что их матерью была бы она. Да, совсем недавно он посмел думать о детях, но они в его жизни своеобразное табу. Хотя он и понимал, что его родители не одобрят принятое им решение, особенно отец. Андрей видел, как привязался его родитель к девушке, особенно, если учесть, что в школьные годы тот учился с мамой Леськи и был в неё тайно влюблён. Это открытие вызвало бурю эмоций у его матери и отца Олеси. Эти двое жутко ревновали своих супругов, на что бывшие одноклассники только посмеивались. А ещё Максимов-старший очень хотел внуков. Получалось, что Андрей ломал планы как минимум двоих людей. И пусть это было эгоистично с его стороны заставлять Лесю делать аборт, но он верил, что в будущем, в их совместном будущем, она его за это поблагодарит, а вот отец…

Он был так глубоко погружён в свои мысли, что не сразу заметил движение рядом с собой. Поэтому когда он услышал голос Леси, ему показалось, что он звучал откуда-то издалека.

— Открой дверь, меня сейчас вырвет, — пропищала она, и Андрей медленно повернул к ней голову, продолжая сжимать руль. Пальцы жутко затекли и теперь болели, но это было, похоже, ничто по сравнению с болью, которую испытывала его невеста. Девушка со страдальческим лицом держалась за желудок одной рукой, а второй пыталась открыть неподдающуюся ручку двери.

— Что? — переспросил он, пугаясь её бледности. — Прости, ты что-то сказала?

Леся не ответила, так как её скрутило, и она начала как сумасшедшая дёргать ручку.

— Леся, успокойся, пожалуйста, — потянулся он к ней, но стоило его пальцам коснуться плеча девушки, как она дёрнулась в сторону, ударившись об стекло лбом.

— Не трогай меня, — произнесла она, в её голосе звучали истерические нотки, — и открой эту чёртову дверь, меня сейчас вырвет.

Растерявшись, Андрей разблокировал двери и не успел перевести дыхание, как она выскочила из машины. Недолго думая, он последовал за ней. Выбравшись из салона и обогнув автомобиль, Андрей кинулся к Лесе, которая согнулась пополам, тяжело дыша. Её вырвало, но, похоже, это было только начало.

— Я сказала, не трогай меня, — процедила девушка сквозь зубы, но он не послушал её.

Взяв Лесю под локоть, Андрей принялся поглаживать девушку по спине, надеясь успокоить её хоть немного. Он чувствовал, что его внутренности сжимаются от страха. Мысль, что это он довёл её до такого состояния, убивала. Когда новый рвотный позыв дал о себе знать, Андрей не отвернулся, хоть и было противно.

— Да не трогай ты меня, — прохрипела девушка и дёрнулась так, что Андрей не успел её удержать, и она вырвалась из его хватки.

Прислонившись к грязному боку машины, Леся вытерла пот со лба и покосилась на Андрея.

— Оставь меня в покое. Меня от тебя тошнит.

Он дёрнулся, будто через его тело пропустили ток. Прикрыв глаза, не желая показывать, что её слова принесли ему боль, он вздрогнул, когда послышался голос Немова.

— Что с ней?

Оглянувшись на врача и старого друга в одном лице, Андрей замешкался, не зная, как лучше сказать. Но как только Лев Борисович подошёл к ним, Андрей немного подрастерял пыл и желание осуществлять задуманное. Только сейчас, видя мужчину в больничном костюме мятного цвета, поверх которого был накинут белый халат, Андрей понял, что возможно он поступает неправильно. Может…

— Так что с ней?

— Нас примут?

— Да, — прищурился Немов и подошёл к Олесе. Окинув взглядом рвотные массы, мужчина покачал головой и обратился к девушке: — Какой у тебя срок?

Она не ответила, вспыхнув.

— Опять тошнит? — поинтересовался доктор. Когда она покачала головой, говоря тем самым, что её не тошнит, он помог ей выпрямиться и повёл в клинику. Андрей же остался стоять, не совсем понимая, что ему делать. Что-то подсказывало ему, что это решение, принятое за Лесю, изменит его жизнь кардинально. И всё же что-то ёкнуло у него в груди, что-то поколебало его решимость избавиться от нежеланного им ребёнка.

В кабинет гинеколога Лев Борисович его не впустил, заставил остаться в коридоре и медленно сходить с ума от неизвестности. Поначалу Андрей метался, словно лев в клетке, по коридору, пока ему пару раз не сделали замечания. Потом он прислонился к стене прямо напротив двери в кабинет и стал отбивать ритм какой-то песни ногой, но это ещё больше его нервировало. Неужели, именно сейчас Лесе делают аборт? Неужели именно сейчас его ребёнка убивают? И кто в этом виноват? Только он.

Столько вопросов крутилось в его дурной голове, что он просто не знал, куда себя деть. Одна часть него твердила, что так будет правильно, что этот ребёнок только усложнит им жизнь, но вот другая… Другая говорила, что возможно это его единственный шанс стать отцом, при этом матерью его ребёнка будет та, которая ему дорога. Нет, он понимал, что если когда-нибудь захочет стать родителем, то непременно найдёт себе ту, которая захочет родить от него, но вот только проблема, она будет не Лесей. Ведь была вероятность, что аборт мог перечеркнуть жизнь молодой девушки, а заодно и его. Ведь была такая вероятность, да? Когда же дверь открылась, причём так неожиданно, Андрей подскочил со скамьи, на которую только что сел.

— Зайди, — позвал его Лев Борисович, и Андрей, нервно передёрнув плечами, прошёл в кабинет.

Кабинет был небольшим, хотя нет, он состоял из двух помещений, как он понял в итоге, и второе помещение было типа процедурной, видимо, где всё и происходит. Нервно сглотнув, представив, как в том кабинете находится его лисичка и как ей… Андрей мотнул головой, прогоняя отвратительно ведение. Но открыв глаза, он замер, так как наткнулся взглядом на Лесю. Девушка сидела на кушетке около окна, бледная как полотно, и время от времени нюхала ватку, видимо смоченную в нашатыре. Было видно, что ей очень плохо.

Не в состоянии поборов порыв, он уже было направился к ней, чтобы обнять, успокоить, сказать, что он передумал, что он идиот, раз решил заставить пройти её через этот ад, как Лев Борисович прокашлялся, привлекая внимание Андрея. Немов ждал его около стола, за которым сидела женщина лет тридцати пяти. Она строго смотрела на Андрея из под своих очков без оправы. Было видно осуждение в её взгляде, но его это не волновало. Ему хотелось утешить Лесю и молить её о прощении. Господи, если она когда-нибудь сможет его простить за эгоистичный порыв…

— Присядь-ка, сынок, — указав на стул, посоветовал Немов, при этом прервав поток мыслей в голове у Андрея.

— Что с ней? Вы так быстро сделали аборт? — спросил он.

— Нет, мы не делали аборт, — удивилась женщина и поправила очки, которые съехали ей на нос.

— Почему?

— Потому что девушка этого не хочет. Она рассказала нам о том, что вы заставляли её сделать. И поверьте мне, Андрей, ни вы, ни мы не можем принудить её это сделать. Она хочет оставить ребёнка.

Облегчение — вот что первое почувствовал он. Это странное чувство облегчение, хотя он сам настаивал на аборте. Но он понял, что был не прав, пусть это и было странным для его понимания. Пусть он до сих пор считал, что от детей одни неприятности, и что из него выйдет отвратительный отец, но он не мог сломать жизнь Лесе. Кто он такой, чтобы так с ней поступать?

Вздохнув от облегчения, он повернулся к Лесе и вздрогнул, так как встретился с её пустым, ничего не выражающим взглядом. Ему просто напросто стало страшно. Перед ним сидела уже не та Олеся, с которой он познакомился в этой самой клинике. Не та милая и наивная простушка, которая покорила его своей чистотой. Что-то в девушке изменилось, сломалось, и причиной этому был он. Он сломал её. Он изменил Лесю. И от этого у него на душе становилось гадко. Мысль, что он потерял её, напугала Андрея ещё сильней. Ненужно было спрашивать, всё и так было понятно, стоило взглянуть на девушку.

Снова обратив свой взгляд на врачей, парализованный страхом, Андрей откашлялся.

— Вы не могли бы оставить нас на пару минут?

Женщина вскинула бровь и посмотрела на Льва Борисович, как бы спрашивая, а не издевается ли он над ними. И лишь когда мужчина кивнул, она с большой неохотой поднялась со своего места. Как только дверь за медиками закрылась, Андрей пересел к Лесе, стараясь не касаться её. Она не проявила никакого интереса к его действиям. Девушка будто находилась в другом измерении, и Андрею даже пришла мысль в голову, что начни он с ней разговаривать, она его не услышит. Но всё же он начал, наверное, самый тяжёлый разговор в своей жизни. Сейчас было поставлено на кон многое, и именно сейчас всё должно было решиться. Как говорится «была или не была».

— Это конец?

Она не ответила, лишь слегка кивнула, на что всё его нутро воспротивилось. Нет, он не мог её потерять, но он терял.

— У нас был договор.

— Договоры заключаются и расторгаются, — шёпотом проговорила Леся, и Андрею пришлось напрячь слух, чтобы расслышать её слова. — Нашего договора больше нет.

— Ты обещала, — упрекнул он её, пытаясь ухватиться за соломинку, но девушка проигнорировала его слова.

— Ты найдёшь себе другую, — также тихо проговорила она. — Прости, но для меня ребёнок важнее тебя и твоих денег.

— Моих денег? — удивился он. — Я думал… А-а-а, неважно.

Схватившись за голову, Андрей поборол в себе желание разнести этот чёртов кабинет. Разрушить всё, забрать Лесю отсюда, увезти далеко-далеко и просить у неё прощения, пока она его не простит, но что-то не давало ему это сделать.

— Да, Андрей, — повернулась она к нему, — уже ничего неважно. Поэтому отвези меня к себе, я соберу вещи.

«Нет», — хотелось выкрикнуть ему, вскочить на ноги и доказывать ей, как она не права, но он бездействовал. Господи, да он тряпка, слабак, ничтожество. Он сломал её. Он не имел на неё право. Он…

— И куда… куда же ты пойдёшь? — немного сбившись, спросил он.

— Думаю, Лиля ещё никому не сдала мою комнату. Да и вообще, тебя это не должно волновать. Живи так, как жил. И не бойся, что отец будет тебя доставать с женитьбой. Он просто хочет, чтобы ты остепенился, завёл семью, повзрослел наконец-то. Но у тебя столько баб, что ты запросто сможешь найти одну из них подходящую, которая будет согласна на все твои условия, и отец отстанет от тебя, — спокойным и тихим голосом сказала она.

Когда она замолчала, Андрею очень хотелось возразить и сказать, что именно она, Олеся, подходит ему и его требованиям, что такой второй он никогда не встретит больше, но он промолчал, пустил ситуацию на самотёк, если так можно сказать. Поморщившись от боли, что разрывала его грудь, Андрей поднялся на ноги, понимая, что говорить ещё что-то нет смысла, она всё для себя решила, а он просто разрушил тот хрупкий союз, который у них был, и протянул Лесе руку, которую она не приняла.

Это была своего рода пощёчина, которая ставила жирную точку в конце их истории, и которую он не посмел зачеркнуть. Опустив руку, он отошёл к двери и открыл её. Девушка поднялась на ноги, её немного шатало. Когда она проходила мимо него, то тихо бросила, что подождёт его около машины, а ему лишь оставалось кивнуть. Выйдя из кабинета, он перекинулся парой слов с Немовым, не отрывая взгляда от удаляющейся спины Леси. Он практически не вникал в то, что говорил ему Лев Борисович, кивал как болванчик, а после догнал девушку у самого выхода из клиники.

Добирались до дома они долго, так как попали в пробку. И всё время пока они медленно двигались в плотном потоке машин, никто из них не проронил ни слова. Тишину лишь нарушал телефон Андрея, который не переставал звонить, пока он его вовсе не отключил.

Это было словно пытка находиться с ней в одной машине и чувствовать, что их разделяет необъятная пропасть, причиной которой стал он и его глупость. Во всей сложившейся ситуации был только один виновный и Андрей это понимал и не отрицал. Но всё же было больно знать, что совсем скоро она уйдёт из его жизни и заберёт эту самую жизнь с собой. За то время, что они провели вместе, Андрей привык к ней и даже, похоже, влюбился в Лесю. И всё же не смог ради возлюбленной переступить через своим принципы во время, за что теперь расплачивался. Он не мог удерживать её. Он просто не имел на это право. Для неё же будет лучше, если рядом с ней будет кто-то другой, не такой эгоистичный убл*док как он. И может быть тогда, она снова станет той светлой и чистой девушкой, какой была до встречи с ним.

Подъехав к дому и припарковавшись недалеко от подъезда, Андрей заглушил мотор и повернулся к девушке. Она сидела тихо, рассматривала свои сплетённые пальцы. Ох, как же ему хотелось взять их в свои руки, поцеловать каждый пальчик и сказать ей, что он сделает всё, чтобы загладить свою вину, лишь бы она осталась с ним. Но порой лучше отпустить. Хотя Андрей понимал, что всё равно станет помогать Лесе с ребёнком, если уж не участвовать лично в воспитании малыша, то хотя бы финансово помогать.

Прищурившись, Андрей постарался запечатлеть в своёй памяти и этот образ Леси, чтобы понимать и знать, что он трусливое чудовище, которое способно сделать больно дорогому человеку, лишь бы защититься самому. Но сердце, что кровоточило у него в груди, отказывалось верить, что вот он миг расставания, что сейчас она поднимется в квартиру, соберёт свои вещи и исчезнет из его жизни, а он будет убиваться по ней всю оставшуюся жизнь.

Открылась дверь и Леся вылезла из салона, захлопнув за собой дверь. Она шла к подъеду, не оборачиваясь к нему и не проверяя, идёт ли он за ней. А ведь он шёл, словно привязанный. Стоило ей выйти из машины, как Андрей последовал за ней. Это просто было сродни инстинкту… инстинкту самосохранения, ведь она была его маленькой жизнью, была его сердцем. Жаль, что он слишком поздно понял об этом. Понял уже после того, как наломал дров. Но стоило девушки коснуться ручки подъездной двери, как он прибавил шаг и, нагнав её, обнял крепко-крепко, не желая отпускать ту, которая смогла растопить его сердце.