Сказка для судьбы

Глава, в которой появилась маленькая мышка

Хони — Сила сердца мира, моё сердце, которое позволяло мне жить оторвалось от меня и теперь стремительно расползалось вокруг, превращаясь в новую прослойку между слоями этого мира, даря жизнь чему-то намного большему, чем я. Это как ветер, как движение воздушных масс из области повышенного давления магии в область пониженного. Ничего личного, просто там магия Сердца мира была нужнее. А я, я свое предназначение исполнила. Сопротивляться не собиралась, не самая ужасная смерь. Будет спасён целый мир, а это что-то да значит. Рано или поздно так или иначе — Вершитель такой Вершитель. Жаль, что вздохнуть не получится и усмехнуться тоже.

Теоретически, я еще могла поднять браслет и застегнуть его, сохранив хоть малую толику жизни для себя, но то в теории — смириться было намного проще. Всё, что я могла это смотреть, но и то это было так будто я отражала реальность. Никаких эмоций события у меня больше не вызывали. Хотя, мне показалось, что за те микро секунды я успела пожить чьими-то жизнями. Совсем мало, но шум ветра и стук дождя по железной крыше я определенно помню, шелест осенних листьев и сигналы автомобилей, запах дыма и каких-то трав, а еще ритм барабана и голос поющий про волю и свободу. Всё же леди Сотофа обещала мне, что умирать не так уж и страшно.

Одновременно с этим, в зеркале, которым я тогда была отразилось, как Нуммиорих и Кортей крутились возле машины с кристаллами, увидела обернувшегося на звук выстрела Макса и последнее, что я за помнила это был его крик: «Не смей!» и еще то, как полыхнуло зеленым. Мне больше ничего не хотелось, разве только произнести: «Я с тобой хозяин». И я была действительно готова на всё, даже рассыпаться в прах. Кстати, я знала как это можно сделать, но мне было велено «Оживи сейчас же!» я и ожила.

Мне потом рассказали, что Нумминорих вернулся в Ехо, забрал Кортея и заставил его отключить машинку пожирающие миры. Правда, заставил не совсем верное слово, Кортэй пошел на сотрудничество. Успели если не в самый последний момент, то хотя бы до того как мы не смогли бы там больше двигаться. Нам, в отличие от автомобиля, повезло, у нас была воля и сила. Машина просто завязла в слабой реальности.

С механизмом подавляющим магию парни провозились дольше всего. Нумминориху было очень плохо вблизи этих камней поэтому в основном всю работу делал Кортей. Он отключил машину в самое подходящее время. Самое смешное то, что умерев я спасла себе жизнь. Как только сила Сердца мира вырвалась наружу — магия проявилась и Макс смог пульнуть в меня свой смертный шар. Я еще некоторое время находилась под его воздействием, рисковать не стали. Улучшать то, что работает не стали, а потащили меня к Абилату. Пусть специалист разбирается. Тот жить мне дозволил, но из-за того, что я полностью утратила возможность колдовать посадил в карантин на неопределённый срок.

— Вот нафига мне так часто умирать? Раз в год ведь получается? — вслух допытывалась я до компаньона сидя на причале. — Что ты молчишь?

Желтый водный амобилер к которому я вопрошала и о который гулко ударялись волны укоризненно молчал. Я не пользовалась им ни разу с того момента, как Макс перегнал его сюда. Протянула руку и погладила аппарат: «Наверное уже и не прокачусь.»

Потом долго смотрела как на противоположном берегу ходят люди, совсем малюсенькие, что почти и не разглядеть. Я ужасно соскучилась по прогулкам и по городу вообще, но ни Абилат, ни Джуффин пока не разрешают выходить за пределы моего дома. «Кто знает, что может с тобой приключится? Ты же ни зов отправить не сумеешь, ни на тёмную сторону уйти…» — бя бя бя передразнила я их.

Да я и сама прекрасно понимаю, что рисковать не следует — они абсолютно правы. Грустить мне тоже, между прочим запрещали, так как были уверены, что потеря моего могущества: «Да могущества, Анна, не закатывай глаза! — сэр Джуффин не упустил возможность прочитать лекцию на тему могущества. — Могущество от слова могу, а не от слова нездоровые амбиции. Откуда ты знаешь что можешь, а что нет? Этого даже я не знаю. Поэтому оставь глаза в покое и дай им нормальную работу. Иди вон… на Хурон смотри по полтора часа в день», — вопрос временного порядка и, скорее всего, совершенно не бесследно пропавшего. А еще они в один голос твердят, что сила вернётся в любой момент. А я им верю, я им всегда верю, не всегда слушаюсь, но верю.

Но, блин! Как же я скучаю по этому славному рыжему носу. Я оплакиваю Хони, как если бы он был настоящей собакой. Никогда больше не почувствую под боком тепло этого рыжего балбеса. Сердце мира на королевской службе, хана моей карьере, так толком и не начавшейся. Слёзы, слёзы… Смотрю в небо и хочу чтобы эта солёная вода утекла обратно, но фигушки. Они ручьем сбегают по вискам и заливаются в уши. Грешные магистры, я даже страдать толком не умею. Краем лоохи вытираю сырость и продолжаю созерцать Хурон, как повелел великий Джуффин.

Успокоюсь я быстро, ведь знаю, что это и не собака да и не погиб он, а просто переехал и живет, вернее он теперь и есть другая счастливая реальность. А счастливая, хоть и слабая, потому что живая. И я живая не смотря ни на что. Если честно, то я была уверена, что потеряв силу Сердца Мира тот час же умру, ну не зря же мне на это намекала тогда леди Сотофа. Как там, что-то типа «…смерть только для Вершителей опасна и то я в этом сомневаюсь, а тебе нечего волноваться. Сколько ты насчитала у себя рук? Четыре? Вот столько жизней у тебя сейчас и есть.» Не удивлюсь, если я всё же умерла и теперь живу одну из тех трёх запасных. Эх…

Абилат сказал, что каким-то непостижимым для него способом я отрастила себе новое сердце. Долго расстраивался, что перестал за мной следить как только я тогда восстановилась. В этот раз обещал глаз с меня и моего нового органа не спускать. Сказал, что оно не совсем моё, откуда взялось не знает, но переживать, что предыдущее место работы на родине сможет предъявить на меня права не стоит. И то хлеб.

Скучно без магии вообще-то. Из развлечений у меня уже почти целых пятьдесят четыре дня только книги, друзья да фильмы, ну и Макс, конечно, но… Вот вчера приходило семейство Кута с детьми и чашей поющей. Нумминорих вообще с ней не расстаётся последнее время.

— Очень хорошо помогает сконцентрироваться. Понимаешь, Анют, весна же — запахи кругом, я пока адаптируюсь время уходит, а тут сяду на пару минуточек, на голову её поставлю, шибану со всей дури и сижу.

— И что? Помогает? — смеялись мы.

— Ну если бы не помогала, не таскал бы её с собой.

— У меня тоже чаша есть, только для созерцания. Мне на новый год её подарили. Хочешь покажу?

Я сходила в дом и принесла звездную чашу. Мне Макс принес её из кабинета в Мохнатом доме почти сразу с запретом Абилата выходить в город. Если Джуффин в приказном порядке велел пялиться на воды Хурона, то Макс, для разнообразия ради, или по какой-то одному ему ведомой причине попросил иногда, ну хотя бы минуту в день созерцать узор чаши. Может Данети ему что напел, или о… Только сейчас подумала, а что если я должна провести параллель с тем погибшим и этим спасённым мирами. Ну-ка.

Подобрав все свои юбки я понеслась в видеосалон, где вчера мы все дружно смотрели «Гадкий Я». Ну точно! Звездную чашу я не убрала. Она так и стояла на полу возле моего кресла, а рядом с ней поющая чаша Нумминориха. Забыл и зов не послать. Эх.

В тихом полумраке я села на пол и, поддавшись внезапному порыву, взяла чашу Нумминориха, легонько стукнув её по краю стенки. Сильный, чистый, густой звук наполнил помещение. Я смотрела на чашу Данети и звучала чашей Нумминориха, сколько этот мой марафон продолжался я и не вспомню теперь, но точно помню, что пришла в себя от того, что кто-то неожиданно включил в зале свет. Я обернулась, чтобы посмотреть на вход, но там никого не было, только желтый ветер, словно воздушный змей трепетал на фоне лилового с бледно желтыми прожилками неба. Я не успела толком ни обрадоваться, ни восхититься потому что меня отвлекли. Что-то мягкое, пушистое и щекотное коснулось моей руки. Я опустила глаза и увидела сидящую на тыльной стороне моей ладони крохотную мышку.

— Ой! Мышка! Ты тут откуда? — умилилась я.

Чтобы не спугнуть гостью я поудобнее пересела и подставила ей вторую ладонь. Мышка ничуть не испугалась, щекотными лапками перебралась в подставленную ей руку и уставилась на меня блестящими глазками-бусинками.

— Ну, привет! — я ласково провела пальцем по пушистой серой шёрстке. — Что это у тебя там?

Мне показалось, что к шерстке что-то прилипло, я осторожно подула на гостью и через мгновение мышь из серой стала золотистой.

— Ты ж моя маленькая! — теперь никаких сомнений в том, кто сидит на моей руке не было. — Буду тебя хорошо кормить и ты снова вырастешь. Будешь такая же как и Хони.

Я слегка подбросила мышку на ладони, но она не опустилась назад в руку, а стайкой бабочек закружилась у меня над головой. Вот и всё, что осталось у меня от большущей силы. В сущности она и никогда не была моей, судьба распорядилась так. Да мне жаловаться на на что, всем поровну раздали или даже лучше сказать по необходимости. Можно считать, что я теперь тоже мать одного из миров, пусть и суррогатная. Рассмеявшись на свои мысли я откинулась на спину и утонула в серебристой траве. В ответ та заискрилась и засыпала меня бирюзовыми искрами. Я перевернулась на живот, прижалась щекой к земле и прошептала. — Я тоже очень рада тебя видеть.

Нашу идиллию нарушил радостный вопль:

— Ага! Я тебя учуял! Сначала сам себе не поверил, думал уже мерещится, но ты вернулась! Это просто замечательно! — я поднялась на локте и наблюдала, как ко мне спешит Нумминорих. — Ты мне, кстати, про чакры так и не рассказала. Рассказывай, пока Джуффин тебя работой не нагрузил.