Сказка рядом

Сандриэль бережно опустил меня, поправил под головой подушку и заскользил вниз, выцеловывая узоры на моей коже, расцветающей очагами упоительного наслаждения под его чувственными губами и тут же остывая, когда он перемещался дальше. Тепло его губ, переместившихся уже на шею, бесстыдно и выпрашивающе подставленную под его ласки, дарило восхитительное чувство целостности мира. Я зарылась в его волосы пальцами, борясь с желанием, прижать его сильнее и держать себя в рамках, чтобы он мог действовать по собственному сценарию. Моя грудь часто-часто вздымалась, сердце то замирало, то пускалось в бешеный галоп...

Он добрался до груди, провел языком по ореолу соска, вырвав все-таки короткий сдавленный стон. Я почувствовала, как его губы расплываются в улыбке. Он медленно вобрал в рот весь сосок и чуть посасывая, продолжил его ласкать языком. Я выгнулась, пытаясь прижаться еще ближе. Он просунул руки мне под спину, придерживая меня, и переместился, наконец, к обиженному вниманием второму соску. Его длинные волосы, шелковыми нитями скользили по моей коже, немножко щекоча. Было скорее приятно, чем наоборот, но так я не видела его лицо за этой «занавеской».

- Риль... - получилось на выдохе.

- Мммм? - отозвался он, подняв на меня вопросительный взгляд. Несколько прядей упали на его лицо, и он сдул их. Почему-то получилось очень эротично. Мне стало неловко за свои мысли, и я ничего не попросила, только запрокинула голову, извиваясь под его губами.

Нет, он точно издевается! Настолько медленно продвигаясь вниз, словно это мне сейчас больше хочется, чем ему... А вдруг, так оно и есть? Внезапная мысль меня отрезвила, и он сразу же почувствовал. Поднял голову, приблизился к моему лицу, обхватил ладонями, обеспокоено заглядывая в глаза:

- Ань, что, милая?

Его светлая грива распущенных волос свесилась, закрывая шатром наши лица, я убрала его волосы, задержав свои руки на его затылке.

- Тебе щекотно? - предположил он.

- Нет, но я предпочла бы видеть твое лицо, - потянулась я снова к его губам.

- Давай, я заплету косу?

- Давай, лучше я?

- Хорошо...

Риль отстранился, стянул с меня мягкие полусапожки (ага, до этого мы не догадались разоблачиться), усадил меня на кровати и повернувшись спиной, устроился у меня между ног. Я тут же придвинулась ближе - я хотела касаться его своей обнаженной кожей, а он так и не снял свою дурацкую простынку, зато, почувствовав, что я придвинулась, сам подался назад (хотя так совершенно неудобно стало заплетать волосы) и, огладив бедра, перекинул мои ступни себе на колени, заставив обнять его за талию. И сейчас, ощущая его поглаживания моих ножек - коленей, под коленями, по икрам, лодыжкам, я никак не могла сосредоточиться и нормально заплести ему волосы в косу. К тому же отодвигаться мне совсем не хотелось, и мы бы с ним «кулёмались» еще неизвестно сколько времени, но он вдруг рассмеялся на мое очередное «блин!» и снова выскользнувшую прядь, и отстранился, поворачивая счастливое лицо со смеющимися глазами:

- Ань, давай, я сам сейчас...

- Давай, - сердито ответила я, капитулируя.

Я заставила себя отодвинуться.

У него это заняло в три раза меньше времени, чем с моей помощью, и к тому же вышло гораздо прочнее и аккуратнее.

- Я снова чувствую себя ущербной человечкой, - тихо пробормотала я, отодвигаясь дальше.

Риль тут же перехватил мои поползновения и притянул ближе к себе:

- Я тебя научу, если захочешь, - пообещал он, снова целуя и заваливая меня на спину, при этом одной рукой пытаясь выдернуть из-под нас ненужное покрывало.

- Обещаешь? - спросила я, просто чтобы что-то ответить, потому что мне уже снова становилось все равно - мои мысли вновь сосредоточились на ощущениях моего организма, подчиняющегося губам и рукам жениха.

- Все что хочешь, ангел мой...

- Какая прелесть... - мне полегчало.

На этот раз Сандриэль продвигался гораздо быстрее, уделив внимание моей груди, он почти сразу же спустился к животу, обвел языком вокруг пупка, вызвав панику - потому что я не могла понять - мне щекотно или приятно или то и другое, но где-то за гранью. Я его теперь очень хорошо понимала, ведь он держался молодцом, пока я играла с ним. Только я-то «издевалась» пальчиками, а не языком, а язычком, оказывается, в разы острее ощущения...

Эльфик добрался до пояса штанов, чуть оттопырил его, но узкие брючки сидели на мне довольно плотно, и он приподнялся, чтобы расстегнуть пояс и развязать хитрую шнуровку.

Стягивал он их вместе с трусиками, и я вновь почувствовала неловкость, хотя и чуть приподняла ягодицы, помогая ему избавить меня от одежды. Я не хотела смотреть, как он предвкушающее улыбается, закрыла лицо согнутой в локте рукой.

С остатками моей одежды он справился быстро и аккуратно - снял с каждой ножки штанину, бережно поддерживая за щиколотки, опустил мои ножки и тут же, начиная с лодыжек принялся целовать, двигаясь теперь вверх, вызывая безотчетную дрожь, которую он не мог не почувствовать. И чем выше он продвигался, тем сильнее я нервничала. Он огладил ладонями бедра, и, заведя ладони под мои колени, заставил раздвинуть ноги.

Мама...

На внутренней стороне бедер поцелуи его губ чувствовались еще пронзительнее...

Я непроизвольно подалась вперед, и он наконец-то добрался до лобка, накрыв губами пульсирующий бугорок. Горячий острый язычок, лизнувший его, словно пробуя на вкус, вызвал спазм в животе, я попыталась сдвинуть ноги, но он не позволил, довольно что-то проурчав, и снова приник...

Я опять выгнулась ему навстречу, вцепившись руками в его затылок, не позволяя отстраняться. Какие там бабочки в животе - у меня в животе, сначала концентрируясь в одной точке, происходил всплеск безудержного потока лавы, затапливающей внутренности, он разливался тонкими струйками по всему телу... я ощущала, как пронизывало мой позвоночник, ледяным холодом обжигало лопатки, потом это нечто устремлялось дальше к затылку, рассыпалось цветными искрами перед зажмуренными глазами, и снова накатывало, заставляя конвульсивно дергаться, то растекаясь стремительным потоком, то замирая так, что сводило скрюченные пальцы ног...

«Волос-то он точно не досчитается теперь», - во время секундного проблеска мыслей подумала я отстраненно. Я так вцепилась в его волосы, что он охнул и, раскаявшись, я тут же принялась заглаживать подушечками пальцев и ладонями потревоженные корни:

- Прости... - простонала я, снова подставляясь под его ласки, и переставая соображать.

Он довел меня до пика практически сразу, а сам все еще был в гребанной простынке. Но мне уже было все равно, мое тело агонизировало в охренительном оргазме и ему стоило большого труда удержать меня.

Мой хриплый крик в потолок, пронзительная, на грани боли, радость доведенного до апогея организма, сердце, глухо стучащее где-то в горле, слезы на ресницах, трясущиеся руки, безвольно соскользнувшие, отпуская его пострадавшую прическу (я хорошо постаралась - вместо косы его голова теперь снова похожа на воронье гнездо) и дрожащие колени, бесстыже разведенные в стороны... Я не могла пошевелиться, повернуть голову, даже облизнуть пересохшие губы, только судорожно сглатывала, пытаясь унять сердцебиение и пульс, и собиралась с силами, чтобы приоткрыть ресницы и взглянуть на своего эльфика - как он там?...

- Ань? Солнышко, с тобой все в порядке?

Я почувствовала, как кровать по сторонам от моего тела немного прогнулась. Сандриэль навис надо мной, опираясь на нее руками, но стараясь не касаться моего тела.

- Мммм... - ответила я, со второй попытки повернув голову на его голос и, наконец, разлепила веки.

Его совершенное лицо оказалось так близко. В глазах, ставших темно-синими от страсти было странное выражение беспокойства и удовлетворения. Но меня привлекли его распухшие влажные губы... Черт! До чего красив... мой...

- Милая, это хорошо или плохо? - он склонился, снял губами счастливые слезинки с уголков моих глаз. - Соленые... Почему ты плачешь?

Господи! Ну он что, еще сомневается? Мне стало смешно, но улыбаться пока не получалось. Я потянулась к нему губами, он тут же поцеловал их, раздвигая языком, скользнул внутрь, провел по небу, углубил поцелуй, сжал меня в объятиях и вдруг отпустил, снова вглядываясь в мое нахмурившееся лицо (это я расстроилась, что он отстранился).

- Ты не ответила...

От такой очевидной глупости у меня откуда-то взялись силы и я удивленно распахнула глаза:

- Феерично... - мои губы расползлись в улыбке, глядя на обескураженного парня.

Он моргнул и до него дошло, его лицо озарилось радостью, он затрясся в беззвучном смехе, а потом и вовсе расхохотался, уже не обращая внимания на то, что старался не прижиматься ко мне нижней частью тела, и я, заразившись его весельем, так же рассмеялась в ответ, но тут же, почувствовав его возбуждение, весьма впечатлившее меня, округлила глаза:

- Ого!

- Анька, ты меня застала врасплох, - признался Риль, пытаясь сдержать счастливую улыбку. - Я испугался, что сделал что-то не так... Ты такая... - он оборвал себя, и я так и не узнала, что он хотел сказать «такая страстная», «такая чувствительная» или «такая бесстыжая». - Значит, я могу продолжить?

- Если ты можешь, то приступай немедленно, пока я не умерла от перевозбуждения... - выдохнула я ему в губы, обхватив шею рукой, а второй уже помогала ему выпутаться из его простынки. Но сама уже забрасывала ноги на его поясницу, чтобы он не вздумал выяснять еще что-нибудь.

- Светлый Лес! - охнул эльфик. - Человечка моя, ты будишь во мне не свойственные эльфам инстинкты... Я же сейчас...

- Чшшш... - закрыла я его рот поцелуем, он поерзал по моим бедрам, и мне даже не пришлось направлять, только я снова чуть не задохнулась на вдохе от пронзительного чувства проникновения - медленного, тягуче-сладостного, специально сдерживаемого (не представляю, каким усилием воли)...

Сандриэль прикрыл глаза, вбирая вместе со мной эти ощущения, но тут же распахнул, отрываясь от моих губ, приподнялся на руках, так же медленно выходя, и снова эта пытка...

Я нахмурилась, но увидев, что он абсолютно серьезно что-то пытается разглядеть на моем лице, вопросительно уставилась на него, непроизвольно надавив пятками на его спину, чтобы он не останавливался.

- Пожалуйста, не закрывай глаза, - шепотом попросил он. - Они меняются... так красиво... зеленые, как изумруды... я хочу видеть, что ты чувствуешь...

Он говорил, продолжая двигаться, сводя меня с ума. Ага, не закрывай глаза, а если они сами закрываются?...

Сандриэль

Светлый Лес! Анька умудрилась меня напугать своим скорым и таким бурным оргазмом... Я не мог себе представить, что у человечки это настолько чувствительное местечко... это было, как открытие, ошеломившее меня и немного дезориентирующее... Неужели у всех девчонок так? Я никогда не признаюсь ей, что она единственная, кто удостоился такого откровения с моей стороны. Мне всегда казалось, что это пошло и вульгарно, целовать такие части тела... Моим партнершам хватало того, что считалось стандартным, чтобы они получали удовлетворение от близости... Но не ей...

Ее мне хотелось облизывать с головы до кончиков пальцев ног, непонятное желание, но совершенно не контролируемое, и я не мог отказать себе в этом. Я был возбужден, болезненно тершийся о ткань под накинутой простыней орган, отчаянно посылал в мозг сигнал: «Ну же! Давай, сделай это! Она готова!», но я все оттягивал момент, боясь нарушить то хрупкое доверие, что образовалось между нами, когда она сама попросила увести ее из Школы. Я еще прекрасно помнил тот вечер в гостинице, и, представляю себе, как хорошо его помнила она. Сейчас все должно быть по-другому... Вот только я чертовски устал...

Аня снова удивила меня, заставив принять ванну в смешной деревянной бадье, пока готовила для меня еду. Мне была так приятна ее трогательная забота... И я даже не заметил, что она поделилась со мной Силой... Как я мог пропустить это чужое вторжение? Хотя, почему «чужое»? Она настолько близка мне, что ни эльфийская, ни асурья магия и не подумали подать сигнал тревоги, воспринимая эту жертву со стороны человечки, как должную... Анька моя... солнышко мое драгоценное...

Ее ручки, скользящие на грани целомудрия и заигрывания по моему телу, помогая смыть усталость, вызывали противоречивые ощущения. Я чувствовал охватившее меня волнение, легкое возбуждение и радостное предвкушение. Я не хотел показывать ей то, что ее прикосновения вызывают желание, несмотря на мою усталость, и она деликатно старалась не акцентировать внимание на том, что творилось с моим телом помимо моей воли. Я все же прикрывался рукой, хотя сегодня моя плоть подводила меня, и хвастаться своей мужественностью было бы слишком самонадеянно. Я немного нервничал, потому что подспудно боялся, что не смогу убедить ее в том, как она мне действительно желанна и как дорога - эта сволочь Д»Эсаур меня здорово потрепал, но к счастью даже не смог нанести серьезных физических увечий. Спасибо, папа асур, хоть в чем-то ты мне помог - двойная защита эльфов и асуров оказалась не по зубам такому серьезному противнику, как трехсотлетний эльф. А уж когда я атаковал - мне и моей ненависти хватило... Хотя Светлые эльфы тоже не убивают так, как его уничтожил я... От этой сволочи не осталось даже горсти пепла. Прежде чем развеять его ненавистное, похотливое, но совершенное, как у всех представителей моего народа тело, я снял с его пальца перстень - Кольцо Силы. Красивое до невозможности. Я хотел его уничтожить, но вдруг подумал, что мне понадобится доказательство моего триумфа... или напоминание о том, что все позади, в прошлом, какое бы оно ни было...

Мысли о Д»Эсауре улетучились вместе с тем, как Анька тихонечко подкралась ко мне и склонилась над ухом. Меня словно шарахнуло молнией - ну нельзя же так! Она ведь знает, насколько чувствительна эта часть тела, особенно в ее присутствии...

- Прости, я тебя напугала, - тихонько рассмеялась коварная человечка, совершенно не раскаиваясь - я ведь видел, что она это сделала нарочно, но я даже не мог на нее сердиться...

А потом я увидел, как она смотрела на меня, когда пришлось встать из воды... Так, словно я какое-то божество - столько восхищения и любви в этих серых глазах, столько немого восторга, что даже мурашки по телу пробежали и закралось сомнение - меня ли она видит или представляет кого-то другого? Но от ее выражения лица, от стиснутых у груди ладоней, от света ее глаз, что позволяли купаться в этом океане обожания, я чуть не кончил, прямо на месте. Хорошо, что она не могла видеть, хотя наверняка догадывалась, почему я старательно прикрываюсь мокрым полотенцем.

А потом я сидел, уплетая за обе щеки нехитрый, но удивительно вкусный поздний ужин и умилялся от мысли о том, что она готовила его для меня и сейчас мне не нужны были никакие экзотические блюда по старинным эльфийскимм рецептам, меня вполне устраивало это. Из рук моей человечки мне и кусок черствой корки показался бы сейчас нежнейшим воздушным пирожным... Я сам сейчас, как влюбленный идиот...

Никогда бы не мог подумать, что любовь, нежность, страсть, желание обладать и оберегать «в одном флаконе», могут дарить такое неимоверное наслаждение. Одна лишь страсть, от которой, обычно холодные, эльфийки таяли в моих ладонях, никогда не находила отклика в сердце, как сейчас, когда под моими губами и руками плавилось человеческое тело. Зачем какое-то совершенство, когда не чувствуешь остановившегося времени, когда сердце не замирает от нежности и восторга, что это мгновение у тебя лучшее, но следующее рядом с ней, будет еще лучше... когда в голове или в сердце не звучит чарующая музыка, рождающаяся от слияния разгоряченных тел на измятых простынях...

Анька отдавалась так страстно, что я вскоре перестал себя сдерживать, подстраиваясь под ее желания, тем более мне хотелось того же - такое впечатление, что она приносила себя в жертву на алтарь моей любви к ней и считала это единственным предназначением. Только вся беда была в том, что я точно так же был готов положить все к ее ногам, и если бы она мне приказала «умри» - я бы заставил перестать свое сердце биться, лишь бы угодить моей девочке, моей человечке, мимо которой я мог бы пройти и не заметить... как же мне повезло, что она появилась в моей жизни...

Натан, не знаю, благодарить мне его или проклинать, но если бы он не настоял на Малом Обряде, я мог бы и не узнать, что эльфы способны испытывать такие острые ощущения, такую глубокую привязанность...

Анька постанывала, кусала губы, пыталась то придержать меня, то оттолкнуть, чтобы выгнуться навстречу. Судя по тому, как она замирала, задыхаясь, мелко дрожа, и снова извивалась подо мной, я все-таки задевал волшебную точку в женском организме, и она хотела, чтобы я повторял это раз за разом... А у меня самого все темнело перед глазами от одуряющего чувства скорой разрядки, которое зашкаливало по всем ощущением, когда-либо испытанным мной...

Я уже не заставлял ее смотреть мне в глаза, по правде сказать, я и сам уже был не в состоянии что-либо различать, кроме затуманивших разум видений - разрумянившееся щечки моей девочки, шалые глаза под темными ресницами, которые она мужественно пыталась держать для меня открытыми, но ее ненадолго хватило... растрепанные короткие волосы - Анькина металась по подушке, то запрокидывая голову и открывая шею, которую хотелось целовать, не нежно, а так, чтобы оставить метку - «Мое!», то прикрываясь руками, чтобы я не видел ее блестевшие слезы... Я уже понял, что она не плачет - это просто от избытка эмоций, и мне это чертовски нравилось и заставляло гордиться собой, хотя, может быть, это просто особенность ее организма.

Я мысленно представлял, как ее зрачки то сужаются, то расширяются, окруженные серой радужкой, которая после ее первого оргазма стала зеленой, как яркая весенняя трава, а потом, когда я вошел в нее и начал медленно двигаться, Анькины глаза приворожили меня - то вспыхивая искрами ограненного изумруда, то затихая, темнея, словно пульсируя в такт ее ощущениям...

Я переместил руки и заставил ее поменять угол, теперь ее ножки были у меня не на спине, а на плечах и я постарался вспомнить, как именно ей было лучше всего, немного потерся бедрами, словно в танце и она застонала! Да! Я ее снова нашел! Еще раз... вот так... несколько глубоких толчков и снова это «танцевальное» движение... Ух ты! У меня в глазах потемнело от наслаждения, когда моя девочка сократила внутренние мышцы, удерживая меня в таком положении, что нравилось ей, что же ты творишь?! Я так быстрее кончу, чем ты...

- Риль! Не останавливайся! - надрывный шепот-стон...

Конечно, нет, любимая... но так приятно слышать... даже представить себе не можешь, глупышка... ни за что... вот так тебе нравится?... ты этого хотела?... все для тебя, мое сокровище... я из шкуры вон вылезу, чтобы тебе угодить... хочешь еще?...

Анька уже хрипло стонала, не останавливаясь, а я все пытался вести мысленный монолог, но вскоре и я перестал воспринимать реальность, ощущения казались запредельными... Я очнулся только когда понял, что она кричит, содрогаясь в наступившем оргазме, вцепившись в мою спину ногтями, сжимая меня, и меня накрыло - только пара судорожных толчков на пределе возможного, и я последовал за ней, окунувшись в умопомрачительный мир нереального наслаждения, расцвеченный яркими красками, которых, пожалуй не существует в природе... Кажется, я ненадолго вырубился на счастливой мысли: «Я не кончил раньше, я - молодец...»

Очнулся я оттого, что почувствовал, как между нашими все еще слившимися телами, стало горячо и липко. Вот черт! Я виновато попытался отстраниться - надо было остановиться, наверное... Но Анькины руки, все еще слабо дрожавшие, обнимающие мою шею, не отпустили, и я чуть не кончил во второй раз, медленно выходя, когда она, сжав мышцы вокруг уже опавшего ствола, простонала:

- Подожди...

А вот у нее, похоже, последовал еще один оргазм, потому что только теперь, после ее судорожного продолжительного вздоха-стона, я ощутил, что по-настоящему свободен. Липкое, все еще горячее семя разлилось по ее бедрам, но счастливый блеск расфокусированных серых глаз, в которых уже не было зеленого колдовского света, и довольное лицо блудливой кошки, нагулявшейся со всеми котами в округе, мне показались такими забавными, что я невольно рассмеялся. Анька лениво повернула ко мне голову и, наверное, поняв, как она выглядит, покраснела и прикрыла лицо руками, убирая свои ножки с моих плеч...

Я перекатился на бок, и тут же прижался к своей человечке. На большее сил моих не хватило. Сердце все еще бешено стучало, успокаиваясь, а я наслаждался пережитыми ощущениями, глупо улыбаясь и понимая, что жизнь моя прошла не напрасно... Может ли быть что-либо лучше этого момента? Я готов отдать половину своей жизни за то, чтобы такие встречи оказались чаще. Глупо надеяться, что нам позволят жить вместе до окончания Школы, но я себе уже примерно представляю, как бы я хотел проводить время не с невестой, а с женой... и ни фига ей от меня не избавиться через год, что бы не произошло.

И никто не посмеет встать у меня на пути и разлучить меня с моей человечкой!

Мы оба валялись в полнейшем изнеможении. Только у моей романтично настроенной невесты еще хватило сил, чтобы создать соответствующий антураж. А может, она это сделала для того, чтобы я не пялился на нее, такую прекрасную в своей наготе и бесстыдстве...

По ее воле магический свет, который мы не сподобились притушить, погас, и комната погрузилась в полумрак, нарушаемый лишь мерцанием нескольких десятков ароматных свечей... Нереально красиво - торжественно и таинственно одновременно...

В камине догорали поленья, превратившись в угли, сквозь неплотно закрытые ставни снова проглядывала сиреневатая луна, и видно было, как, медленно кружась, падают редкие хлопья первого снега...

Я не могу вспомнить, когда мне было так хорошо, спокойно и радостно в последний раз... Только какой-то тревожный звоночек все пытался прорваться, но я его не пускал - так бывает - когда ощущаешь себя счастливым, настолько боишься спугнуть это эфемерное состояние, что невольно боишься какой-то беды...

Анька еще немножко «постеснялась» и взяла себя в руки, придвинувшись еще ближе. Я блаженно прикрыл глаза, почувствовав, как ее пальчик убрал выбившийся из растрепанной косы локон за ухо, а потом пополз исследовать мое ухо, скулу, шею, плечо... вензелями провел дорожку по руке... Я поймал ее пальчик, раскрыл ладошку и поднес к губам:

- Ань, а как тебя мама в детстве называла, ты не помнишь?

Кажется, я застал ее врасплох своим вопросом, ну не объяснять же ей сейчас, что с мыслей о жене, я перешел к мыслям об отдаленном будущем и наших детях - меня волновало, подходим ли мы под определение идеальных родителей? То, что Анька будет хорошей матерью, я нисколько не сомневался и уж точно не безучастной, как моя... Ее-то, наверное, очень берегли, холили и лелеяли в детстве родители, неужели, только люди способны так любить?...

Аня задумалась:

- Я не помню... Может, «Анечка»?

- Анечка? - удивился я и попробовал еще раз. - Анечка... хм... трогательно...

- Ну, - смутилась Аня. - Еще, наверное, «солнышко», «зайка», «рыбка», «доченька»... не помню...

- Это все синонимы? - я уже пытался сдержать смех, а Аня все еще хмурила лоб, пытаясь припомнить.

- Говорю же - не помню!

Анька уткнулась мне лицом в грудь и тяжело вздохнула. Ну вот, я ее что, расстроил?

Я немного развернулся, удобно устраивая ее на своем плече, и поцеловал в макушку:

- Я снова тебя хочу, - прошептал я.

- Ты просто сорвал мою реплику, - фыркнула Анька, приподнимаясь и нависая надо мной. Грусть из ее глаз ушла, теперь они снова светились озорным блеском.

Я обнял ее и хотел уложить, приподнимаясь сам, но Анька... нет, Анечка моя... легко толкнула меня, приказывая оставаться на спине, а сама, перекинув ногу, устроилась на моих бедрах, но вовсе не затем, чтобы показать, что знает позу «наездницы». Я только ахнул, а она, поерзав и подразнив, удовлетворенно улыбнулась и сдвинулась ниже, а затем приникла ко мне губами, но разорвала обещавшим стать долгим поцелуй и заскользила по моему телу вниз, по тому же маршруту, как и тогда, когда я отмокал в бадье...

Я все еще не очень понимал, что она собиралась делать, но отдался на ее волю, полагая, что умение моей человечки не сможет поразить мое воображение - мне она дорога не искусством любовницы, а тем, что эти ласки дарит мне именно та, с которой я хотел бы оставаться рядом долгие годы...

Я ошибся... Когда эта... Анечка... закончив с моими сосками и пупком... закончив свои дьявольски издевательские дразнящие ласки, от которых я стонал в голос и, изгибаясь, плавился, как подтаявший воск, переместилась еще ниже, я почувствовал, что я совсем-совсем еще не готов к такому... Мое тело сводили сладкие судороги, я мял сбившиеся простыни и, кажется, располосовывал их, не в силах контролировать рвущуюся наружу чью-то силу... наверное, не эльфийскую, раз удлинились когти...

Она пристроилась между бедер, подсунув ладони под мои ягодицы и поглаживая и сминая их, приоткрыла свой ротик, поцеловав мою сочащуюся в изнеможении плоть, я приподнялся на локтях, чтобы удостовериться, что я не брежу и это все наяву... Анькины смеющиеся глаза, снова с этим колдовским мерцающим зеленым светом, обожгли меня, молча пообещав, что это еще не все... не все? Я уже себя не контролирую... О, Светлый Лес! Она снова склонилась, неотрывно, с вызовом, глядя в мои потемневшие от страсти глаза, и вдруг опустилась, глубоко заглатывая, одновременно скользя языком по всему подрагивающему от перенапряжения стволу, следуя за каждой пульсирующей венкой... или жилкой... черт! Какая разница... она это сделала! У меня перед глазами поплыли цветные круги, но я хотел видеть ее вожделение, хотел упиваться этим зрелищем безумной, нет сводящей меня с ума девчонки, и не мог себе позволить отключиться...

- Ань... Ань... ка... что ты творишь? Я же сейчас... - непроизвольно подался я навстречу ее губам, едва не заставив ее подавиться.

Она чуть сжала губы, чтобы не поранить меня своими острыми зубками и замерла, давая мне возможность перевести дыхание... Затем и вовсе приподняла голову, оставив мне невыразимое чувство отчаянья - хочу ТАК еще раз! и, иронично усмехнувшись, покачала головой:

- Для первого раза слишком полно, да?

Я еле нашел в себе силы кивнуть. И тогда она перебралась выше и я уже, не в состоянии сдерживаться, резко сел, подхватил ее, насаживая на себя, придержал за бедра, чтобы ей было удобно, и уже сам перехватил инициативу - вот так, как я хочу, лицом к лицу, стискивая до боли, лаская ее спину и бедра, чтобы не пропустить ни одного миллиметрика вожделенного тела моей девочки, целуя губы, глаза, щеки, шею, когда она, запрокинув голову, выстанывала в потолок мое имя, уже не лаская меня в ответ, а лишь пытаясь удержаться, вцепившись в плечи, я целовал, кусал, зализывал и снова целовал тонкие ключицы, грудь, шею... снова губы... не в силах утолить жажду этими поцелуями...

Анька моя... Анечка...

Глава 06

Сандриэль

«Анька, я хочу, чтобы над нами совершили Великий Обряд», - мысленно шептал я ей, прижавшись губами к темной макушке, неспешно вырисовывая узоры кончиками пальцев на восхитительно гладкой коже спины моей человечки. Лишая возможности шевелиться, лень мягко обволакивала нас... Приятная усталость, нега остывающих от страсти тел, наслаждение наступившей тишиной за окном - наверное, снегопад кончился... Легко колеблющиеся огоньки свечей, мерцающих в темноте комнаты... Неслышное дыхание моей девочки, размеренный стук бьющихся в унисон сердец... Как же хорошо...

Аня, лежавшая на боку, придвинулась ко мне совсем близко, прижалась, пристроив голову на моем плече. А ее рука обнимала меня за талию. Мне хотелось, чтобы она сжала меня крепче, но я догадывался, что у нее просто нет сил - все равно это положение было таким собственническим, и мне так безумно нравилось, что я терял связь с реальностью. Время от времени, мое сердце замирало от нежности, когда она, словно невзначай, терлась щекой о мое плечо, о голую кожу, давая понять, что она тоже чувствует это единение... на разговоры сил не было... моя Анечка была сейчас расслабленная и немного захмелевшая от переизбытка эмоций, и я выглядел не лучше. Мы не смогли даже добраться до бадьи, чтобы ополоснуться из соображений гигиены - оторваться хоть на миг друг от друга не представлялось возможным, да и вода там наверняка остыла... Пришлось применять магию для устранения некоторых неудобств, благо Силы мои восстанавливались с поразительной быстротой и я уже мог себе позволить немножечко «почародействовать»... Вот уж не думал, что магия найдет такой способ, как занятие любовью, приемлемым, чтобы пополнить опустошенные резервуары - мне всегда казалось, что это сказки, ведь у эльфов такая связь редко возникает - значит, Анька и в самом деле моя половинка? То есть, она мне и предназначалась, даже когда мы еще не слышали друг о друге?... Сколько же чудес на свете...

- Ань?

- Мм?

- Ань...

Она неохотно подняла голову и, встретившись с моим взглядом, улыбнулась... мне так нравилось видеть в ее глазах восхищение. Пытаясь проанализировать, я пришел к выводу, что оно всегда присутствовало - словно я был для нее хорош в любом виде, со всеми моими страхами, сомнениями и не очень правильными поступками, но это было не слепое обожание и не удовлетворение, что я достался ей в виде приза (таким иногда мне казался взгляд Бэль), скорее, она видела во мне что-то такое, что, может быть, я и мнил о себе раньше, но теперь уже не был так категорично настроен. А Аня все равно упрямо находила во мне для себя что-то светлое, отчего мне хотелось, чтобы она вдруг однажды не прозрела и не разочаровалась в своих надеждах - мне хотелось стать для нее идеальным...

- Я хочу, чтобы над нами совершили Великий Обряд, - тихо произнес я, сам не ожидая, что от волнения сядет голос.

Но прежде, чем я закончил фразу, я уже понял, что если бы не лежал сейчас, земля бы ушла из-под ног - Анька вздрогнула, так и не перестав обнимать меня, но в ее глазах словно что-то померкло. Она прикрыла ресницы, и на мгновение я увидел, что ей трудно - вертикальная морщинка между бровей на болезненно скривившемся лице, тяжкий вздох и глухие удары сердца, замершего перед этим на доли секунды, как и мое (но по разным причинам) - мы были слишком близко, чтобы не почувствовать, не услышать этот сбой...

- Ты... не выбрала... - упавшим, каким-то чужим голосом констатировал я, внезапно догадавшись...

Аня зажалась, как-то внутренне вся подобралась... Значит, она ждала этого разговора... или?...

- Ты знаешь, что у тебя и у Азеля - один отец? Вы - братья...

- Да... нас просветили... но при чем здесь это? - я приподнялся на локтях, удерживая Аньку рядом - она хотела подняться, думая, что мне неудобно так лежать. - Не меняй тему, пожалуйста...

Она закусила губу и замерла, опустив ресницы, посмотрела на меня, и снова отвела взгляд... она что-то собиралась сказать, а я молчал, ожидая, но внутри почему-то стал разливаться холод предчувствия какой-то нелепости, беды...

- Риль... мне так жаль... я должна была сказать тебе раньше, но надеялась, что у нас есть еще время... хотя бы до утра... только ты и я...

- Но так и есть, мы с тобой... только ты и я... - беспомощно обвел я рукой ставшую вдруг неуютной комнату.

Мне страшно было даже моргнуть, чтобы моя девочка не растворилась сейчас в серой туманной дымке, в которую погружался я сам... Все становилось каким-то ненастоящим, как на следующее утро после яркого праздника, когда на площади, где вчера звучала музыка, смех, бурлило веселье и радость, теперь стало тихо, серо, буднично и тоскливо, и лишь холодный ветер гоняет мусор, будто обрывки чьих-то несбывшихся надежд... или, наоборот, сбывшихся, но от этого понимания еще горше - раньше хоть был стимул, ради чего стоило просыпаться и встречать улыбкой новый день...

- Не надо никакого Обряда... это наша последняя ночь...

Я, кажется, начал догадываться к чему она ведет, и, может быть, скажи она мне это вечером, все было бы по-другому. Я мысленно даже прощался с нею, когда она стала меня игнорировать после того, как восстановилась от ожогов (а я не мог сам подойти к ней из-за Натана), но не теперь... я хочу привязать ее к себе любой ценой - умолять, угрожать... но отказаться? Я не смогу без нее, я без нее умру... Невозможно же вот так просто пойти на самоубийство...

- Сандриэль, давай расторгнем помолвку...

- Что?

Мне показалось, что я ослышался. Не хочет Великий Обряд - ее право, есть еще время посомневаться, привыкнуть к мысли о том, что будет не невестой, а женой, но расторгнуть Малый? То есть расстаться так, что я не буду иметь на нее вообще никаких прав?

- Я прошу расторжения помолвки... - чуть громче, но так же безжизненно повторила она и, поднявшись, потянулась за одеждой.

- Почему? - словно со стороны я услышал, как жалко прозвучал мой вопрос.

- Ты сам догадался о причине...

Я пытался понять, что она мне говорит, но ее голос не мог пробиться через тот вакуум, что образовался в мозгу после ее признания... О чем она?

Я смотрел, как она одевается, но не мог даже пошевелиться, чтобы остановить ее, притянуть назад и снова уложить рядом, намертво замкнув в объятия. Может, потрясти головой и зажмуриться - ничего не было, ничего не слышал, все хорошо...

«Не выбрала...» - услужливо капнул ядом внутренний голос.

Не выбрала...

- Тогда зачем, Ань?... Зачем эта ночь? Зачем ты так со мной... это же жестоко...

Она молчала, обняв себя за плечи, раскачиваясь из стороны в сторону...

Анька молчала, а я ждал ответа и безумно боялся его, хотя главное она уже произнесла. Не выбрала или ничего не простила? Я не выдержал:

- Почему? Подожди... я сам догадаюсь - ты меня так и не простила... Но твоя месть страшна, человечка...

- Это не так, Риль... И я тебя уже простила... Я хотела, чтобы ты запомнил меня такой...

- Какой?! Чтобы я не смог забыть тебя и постоянно сравнивал с кем-то? - я резко поднялся и сел.

- Не обгоревшей... - еле слышно прошептала Аня, но я почувствовал ее боль - словно пощечину отвесила.

- Да, ты права - я этого заслуживаю, - не смея поднять глаз, подтвердил я.

- Я не о том, что ты...

- Я кругом виноват... Я не хочу... Черт, Ань, почему же так больно? - я поднял голову, не соображая, что я говорю и кому.

Но Анька расцепила руки и, подойдя, обняла. Я хотел ее оттолкнуть - как она может меня добивать? Неужели не понимает, что ее близость мне сейчас убийственна. Внутри все просто заиндевело - это я, кажется, внезапно перешел еще на одну ступень и неосознанно вызывал асурью Силу - она замораживала сейчас все чувства... только сердце обжигала обида и чувство несправедливости, мне казалось, что оно горело и растапливало этот внутренний лед - не понимало, глупое, что оттаивая, оно может разорваться от боли...

Я хотел оттолкнуть Аньку, но руки сами потянулись обнять, сцепились на ее талии... и я четко осознал, что оторваться я сам не смогу...

А она гладила меня по волосами и молчала...

Я погружался в оглушающую тишину и тонул в ней, даже не пытаясь барахтаться, я молил только о том, чтобы Аня улыбнулась и сказала, что она пошутила - я прощу ей эту ужасную жестокую шутку, я ей все прощу, только пусть она скажет, что мы не расстаемся...

Я наивный...

- Есть еще кто-то? - не знаю, почему мне это важно было выяснить, но ее молчание и глубокий вздох были красноречивее всяких слов...

- Как же так, Ань? Ведь ты же не врала мне вот здесь несколько минут назад, - в каком-то отчаянии ударил я ладонями по кровати с измятыми простынями, все еще хранившими тепло наших тел.

- Я... люблю... вас обоих... - прошептала человечка.

- Так не бывает, - я замотал головой, но, кажется, для того, чтобы убедить себя, а не ее - она для себя все решила.

- Бывает... к сожалению...

Это было бы самое желанное признание, если бы вместо «...вас обоих» прозвучало «...тебя». И я поверил ей - она любит...

Как случилось, что в ее сердце нашлось место еще для кого-то? Ведь это же простое человеческое сердце... большое человеческое сердце, способное вот так бескорыстно любить и жертвовать. Зачем надо расставаться? Почему не захотела воспользоваться тем, что любима, и получить от этого максимальную выгоду? Почему не захотела обмануть - ведь так легче и проще?... А как же тот, другой?

- Ты устроила ночь прощания мне и... что ждет его? Я не... Скажи, что вы не были вместе...

- Я не хочу тебе врать...

Бамммм!

Я зажмурился... но это уже оказалось не так больно.... Только отголосок той боли, что она, Анька, Анечка моя сейчас уйдет от меня, неважно к кому-то или просто - она уйдет от меня!!! Почему?!!

- Прости...

- Кто он? - взбеленился я, выворачиваясь из-под рук, успокаивающе поглаживающих меня, и перехватил ее запястья. - Нет, не говори! Я знаю.... Я не хотел замечать очевидное... Азель! Темный братишка недоделанный! Такой же полукровка! Чем он лучше, Ань? - я вскочил, почти брезгливо оттолкнул ее руки. - Чем?!... Я не верил, что могу для кого-то быть не таким неотразимым... и так и было, но только не для тебя! Каким я должен был стать, чтобы дотянуться до той чертовой планки, которую ты задираешь все выше?!!

Я вдруг осекся, взглянув на ее опущенную голову, побледневшее лицо, закушенные губы. Она стояла такая потерянная и притихшая, нервно тиская свои пальцы, но не возражала мне и не пыталась оправдаться или остановить меня, обвинив в ответ хоть в чем-нибудь... А ведь у нее не меньше аргументов... Эта мысль меня немного отрезвила и я взял себя в руки, насколько я мог в тот момент. Мне показалось, что наступило просветление в мозгу:

- Ты не сделаешь этого снова. Все, что было, я тебе прощаю, - губы говорили эти слова, но сам я себе верил с трудом, просто так было проще мириться с тем, что уже не исправишь.

- Почему? - будто бы и не удивилась она, лишь хотела получить подтверждение своим соображениям по этому вопросу.

- Потому что ты прощаешь меня... хотя я и не заслуживаю прощения... и, возможно зря! - это я уже почти выкрикнул.

А потом, повинуясь внезапному порыву, схватил ее за руку, на которой снова ярко проступила татуировка, призвав в свидетели Светлый Лес.

- Я, Сандриэль Э»ттериан Ди»Камаэль, Младший Принц Младшей Ветви Лучезарных Эльфов Светлого Леса на правах... жениха, подтвержденных проведенным Ритуалом Малого Обряда в присутствии Натан»ниэля Ди»Камаэля, Старшего Принца Младшей Ветви Лучезарных Эльфов Светлого Леса... запрещаю своей невесте, Анастейше Амоменто, человеку, заниматься любовью и делить ложе с Азалексом Ховуром Хантарриэлем, Принцем Старшей Ветви Темных Эльфов Подгорного Царства с этой минуты и до истечения года со дня проведения Ритуала Малого Обряда. Вот!

Анька дернулась, неверяще уставившись на меня, но не могла ни пошевелиться, ни расцепить наши руки, пока я толкал свою незабвенную речь - наши татуировки вспыхнули, подтверждая мое право требовать верности от невесты, и я продолжил:

- Клянусь не изменять моей невесте, Анастейше Амоменто, человеческой женщине, ни поступками, ни помыслами с этой минуты и до истечения года со дня проведения Ритуала Малого Обряда...

Наши татуировки вспыхнули еще раз...

Мы оба услышали, как за стенами домика Светлый Лес зашептал на древнеэльфийском, принимая мое решение, повторяя мои слова, произнесенные на всеобщем, чтобы Аня поняла смысл...

Наверное, я повел себя глупо - ведь мы уже произносили «клятву верности», проходя церемонию, и я ограничил ее сейчас по отношению к одному лишь Азалексу... и только что понял это, но минуту назад мне это глупым не казалось...

Я отпустил Анину руку и молча смотрел на нее. Ну вот и все...

Я не чувствовал облегчения из-за того, что объявил мое желание. Я не знал, что может произойти за оставшиеся десять месяцев, но точно знал, что это окончательный разрыв наших отношений, какими бы они не были.

Но в любом случае демону она не достанется!

В Анькиных глазах промелькнуло негодование и гнев, но она вдруг заглушила яростный зеленый блеск, став внешне совершенно спокойной. Не знаю, что она разглядела в моих безумных глазах, но ее ответ поразил меня:

- Это справедливо... Я принимаю твои правила, Светлый Эльф.

Я окончательно почувствовал себя последней жалкой сволочью - она ведь не знает, что имеет право не просить, а требовать расторжение помолвки хоть в этот миг. Но я не скажу ей об этом...

Да, я жалкий и, наверное, подлый, но я нуждаюсь в ней и пусть хоть весь мир перевернется - пусть только у нее не будет шанса «попрощаться» так же и с Азелем, а я в лепешку расшибусь, но что-нибудь придумаю за оставшееся время, чтобы вернуть ее себе.

Но почему Анька согласилась так легко? Не похоже на мою человечку... Что она теперь задумала? Я по-разному сформулировал наши ограничения, обезопасив себя лишь от одного и самого опасного соперника, но себе «подписал приговор», даже не подумав о том, что почти год я не смогу прикоснуться к девушкам... Я сейчас не хочу никого, кроме Аньки, но ведь она может не допустить меня до себя, и даже наверняка теперь не допустит - и что останется мне, молодому здоровому организму? Ха-ха...

Я горько и нервно рассмеялся собственной дурости. Анька не улыбалась, посмотрела на меня сочувственно...

- Покажешь мне озеро? - внезапно спросила она, отвернувшись, чтобы взять мои вещи и передать мне.

Простой вопрос человечки с трудом пробился к моему воспаленному расстроенному мозгу.

- Ты останешься? - почему-то я был уверен, что она потребует немедленно вернуть ее в Школу, и чуть не задохнулся от безумной надежды.

- Нет, - мягко, но категорично ответила она. - Просто давай немного побудем в твоем Лесу, прежде, чем возвращаться... Другого шанса у меня не будет.... Или тебе трудно оставаться рядом со мной?

- Конечно трудно... - не стал врать я. - Только мы все равно пойдем смотреть озеро, и, если хочешь, я тебе устрою экскурсию вокруг каждого дерева... И это не жертва, Ань, - не дал я ей вставить ни слова, заставив себя улыбнуться.

Она слабо улыбнулась в ответ.

Анька просто непостижима - вот так, сначала подняв меня на немыслимую высоту, скинула в пропасть и тут же протягивает руку, помогая снова карабкаться вверх... давая мне шанс достойно выйти из сложившейся ситуации... и прийти в себя, побыв еще немного в Светлом Лесу, который, поняв мое состояние, наверняка щедро поделится древней магией Светлых со своим неразумным эльфенком, утешая, оттягивая часть невыносимой боли на себя. Лес, в отличие от сородичей, всегда меня любил, несмотря на то, что я полукровка...

Я оделся меньше, чем за минуту. Мы поправляли друг другу воротники, капюшоны курток, расправляя несуществующие складочки, чтобы не поддувало, путались в пуговицах и застежках непослушными дрожащими пальцами, не смея смотреть друг другу в глаза, и я все пытался удержать ее руки, вроде бы помогая, но больше мешая...

И все это было похоже на какую-то агонию, когда все уже свершилось, а разум просто блокирует часть информации, чтобы не сойти с ума от понимания непоправимости произошедшего и оглушающей скорби...

Что ты творишь, Анька? Что мы оба творим с нашей любовью?...

Ветви деревьев, покрытые липким снегом, склонились под его тяжестью и замерли в зачарованном сне. Луна безмолвно взирала на эту красоту, отражаясь узкой длинной дорожкой на поверхности озера. Хрупкий ледок был лишь у самого берега. Две цепочки следов тянулись от домика к водоему.

Проходя по узкой, едва различимой тропинке, Сандриэль чувствовал, как на него снисходит успокаивающее, убаюкивающее забвение, хотя бы на некоторое время притупляя это невозможное отчаяние, охватившее Светлого эльфа после объяснения. Молчаливый Лес забирал его боль, даря утешение, Аня правильно угадала - женская интуиция или их связь подсказала девушке, как будет лучше?

Аня и Сандриэль стояли на берегу. Девушка чувствовала, что ранее надломленный, прячущий свою закомплексованность за маской высокомерия и холодности, парень словно повзрослел, стал более спокойным, уравновешенным. Просто до безумия хотелось теперь оставаться рядом с ним. Но нельзя...

Сандриэль достал из кармана перстень с огромным кроваво-красным камнем. Анька смутно помнила, что где-то уже видела такой. Парень какое-то время разглядывал его, словно на что-то решаясь и вдруг, размахнувшись, закинул далеко в озерную гладь, нарушив очарование зеркальной поверхности. Затем с омерзением вытер руку о штанину. Аня догадалась - это был перстень милорда Д»Эсаура.

- Риль... ты ...

Он понял:

- Да, Ань. Теперь у тебя нет повода стыдиться меня - месть свершилась.

Анька взяла эльфа за руку и заставила повернуться к себе лицом:

- Я никогда не стыдилась - неужели ты не понимал? Глупый мой мальчик, ты просто очень часто делал мне больно, я злилась на тебя, но не стыдилась. Нельзя обвинять ребенка в том, что от него не зависело. Я горжусь тобой, тем, кто ты сейчас.

- Но ты все равно выбрала не меня, - горько отозвался спутник, отводя взгляд.

Аня сжала холодные пальцы Сандриэля.

- Ты понимаешь, какая пропасть на самом деле между эльфами и людьми?

- Мне все равно.

- Мне - не все равно, я...

- Великодушна?

- Нет...

- Глупа?

- Ну, нет же, - возмутилась Аня.

- Жестока? - снова подсказал парень, слегка улыбнувшись, ему нравилось поддразнивать человеку.

- Не угадываешь, - сдалась девушка. - Дай нам немного времени, хорошо?

«Может быть, ты и сам поймешь, какого это, превращаться в старуху рядом с тем, кого любишь и понимать, что воруешь чужое счастье, связав Обетом того, с кем на равных можешь быть лишь десяток лет. Нельзя так поступать с самым дорогим, любимым, желанным существом на свете. Ты молод - ты не сломаешься. Пусть лучше сейчас тебе будет очень больно смириться с горькой утратой, чем потом мучиться из-за непоправимой ошибки, не в силах решиться на предательство», - грустно добавила она про себя.

- Ань, Анечка, прошу тебя...

- Не расстраивайся, Риль, не жалей о несбыточном. Ты же даже не знаешь меня, как следует, ведь я и сама себя не знаю.

- Мне все равно, мне достаточно того, что ты была только со мной сегодня (Аня поняла, что он имел в виду Азеля - он не стоял между ними ночью) и я видел, как ты ко мне относишься. Как ты сама можешь отталкивать меня?

- Ты заслуживаешь большего, чем я могу тебе дать, Светлый Эльф, - твердо произнесла девушка.

- Мне не надо большего, только ты нужна мне, родная...

Анька печально улыбнулась, и две хрустальные дорожки проложили себе путь по щекам человечки. Стало тепло и грустно, грустно той светлой грустью, когда принимаешь верное решение, даже если оно означает, крушение всех чаяний и надежд...

- Не плачь... - Сандриэль обнял ее, уткнувшись лицом в капюшон ее куртки.

- Я не плачу... - шмыгнула носом Анька.

- Врушка, - ласково проворковал он.

- Мог бы сделать вид, что не заметил, - упрекнула она и вздохнула. - Пора в Школу...

Светлый эльф чувствовал, что разговор еще не окончен, но самое страшное, что она, человечка, возможно права...

Вернувшись, Сандриэль расстался с Аней во дворе Школы, и, глядя вслед уходящей девушке, его губы тихо беззвучно шептали:

- Пожалуйста, Анечка... Анька, сделай правильный выбор... умоляю, плевать на условности, ты нужна мне», - он все еще никак не мог смириться. - «Ты моя, ты все равно моя...»

Натан»ниэль вглядывался в зеркальное изображение: Аня была у себя в комнате одна. Точнее не одна, а среди теней, окружавших ее. Тихо перебирая струны гитары, человечка пела:

...Свеча горела на столе,

Свеча горела...

На озаренный потолок

Ложились тени

Скрещенья рук, скрещенья ног,

Судьбы скрещенья

И падали два башмачка

Со стуком, на пол

И воск, слезами, с ночника

На платье капал,

И все терялось в снежной мгле,

Седой и белой,

Свеча горела на столе,

Свеча горела...

Картинки-видения калейдоскопом сменяли друг друга, метались вокруг нее.

Натан понял, что Сандриэль нарушил его запрет. Еще Старший Принц понял, что Анхель знала, что это последняя ночь - прощальная - столько любви, нежности, страсти... Натан не мог оторваться, даже не заморачиваясь на тему морально-этических соображений по поводу слишком интимной сцены адептов.

«Что же ты наделала, женщина? Как этот мальчик будет жить дальше? Кого он будет так же нежно и трепетно прижимать к своей груди, замирая от счастья? С кем захочет разделить свои беды и радости жизни многих веков? Кого захочет видеть матерью своих детей? Ведь ты обрекла его на вечное одиночество? Неужели не поняла этого?

Что чувствуешь ты, взрослая женщина, по воле ученицы Хранительницы клана Драконов, загнанная со стертой памятью в тело молодой девушки?»

Хельга со временем переплюнет свою предшественницу по части неординарных экспериментов, - мрачно подумал он, отвлекшись на постороннюю мысль.

«Анхель, какие воспоминания из твоей прошлой жизни врываются в твое смятенное сознание?»

Натан»ниэль сам пытался разобраться в своем отношении к этой странной человечке. Если бы Анхель была 19-ти летней девицей, не решилась бы отпустить Сандриэля. Видимо, жизненный опыт подсказывал ей, что такая любовь не бывает долгой. И она прекрасно осознавала глубину пропасти между человеком и существом, жизнь которого измеряется веками. И теперь она выбрала то, что, по ее мнению, позволит и ей, и ему жить дальше, лишь пригубив опьяняющего счастья, чтобы знать - оно существует. И пусть останется светлое воспоминание, легкий сон, вера в то, что чудеса есть в этом мире, но сама Жизнь - нечто большее, чем мимолетное видение.

А еще Натан понял, что видел образ сорокалетней женщины (выглядевшей, правда, моложе своих лет), но перед глазами все равно стояла обыкновенная человеческая девчонка с неординарным поведением.

Натан»ниэль

- Я хочу такую же, - вслух сказал Принц. - Нет! Я хочу именно эту! Что же ты делаешь с нами, Дочь Людей?

«Все равно, сколько тебе лет. Может быть мальчишка-эльф или этот, внук дроу, даже будучи наполовину асурами, не научились пока останавливать Время, зато это под силу мне, с моими сотнями лет за плечами.

Я сделаю тебя такой, какой ты захочешь - хочешь сама. Пожелаешь - останешься девятнадцатилетней девчонкой, а хочешь - прекрасной женщиной, осознающей свою зрелую, расцветшую красоту, которой славятся тридцатилетние похитительницы мужских сердец... Я буду наслаждаться тобой всю свою жизнь: любить, баловать, нежить и лелеять, научу всему, что я знаю сам, покажу тебе силу Эльфийской власти - разделю ее с тобой, буду целовать, когда мне вздумается, а не украдкой, пока ты без сознания или спишь, и не целомудренно - в лобик, а так, как целуют любимых... надоедать своей заботой и опекой... мне под силу остановить Время...

Я лишь не могу никого вернуть из мертвых», - на миг вспомнил я свою первую человеческую женщину и свою любовь к ней.

Эту, вспыхнувшую внезапно, я не могу потерять.

«Хочешь, у тебя будут дети - плевать на честь Рода - пусть кто-нибудь другой заботится о чистоте Крови Младшей Эльфийской ветви. Я хочу простого эльфийского (или человеческого?) счастья!

Мои мысли метались не хуже теней, что кружили вокруг Анхелики, на которую я смотрел через зеркало.

Эти мальчишки еще слишком юны - они не смогут дать тебе того, что смогу я. Никто не подарит тебе столько нерастраченной любви и нежности... Мама называла тебя Анечкой...

- Анечка моя... - шептал я, не в силах отвести взгляд от занимающихся любовью Анхель и Сандриэля в маленькой хижине на краю Светлого Леса.

И не было даже ревности - разве можно ревновать к ребенку, которым и есть по сравнению со мной Риль? Мне было жаль его, нашего мальчика, единственного племянника, не понимающего, что Анхель никогда не останется с ним.

Мои эмоции оказались так сильны, что вырвались из-под контроля и просочились в зазеркалье. Стрекоза - оберег оказалась отличным проводником. Сила моего чувства легко коснулась щеки Анхелики, нежно, ласково, проникая глубже, внедряясь в ее сознание... Я подался вперед, досадуя, что не могу так же материально оказаться рядом с девчонкой, на которой помешался...

Анхель вздрогнула, тени витавшие вокруг нее исчезли, а взгляд приобрел осмысленное выражение. Она заозиралась, не понимая, что это сейчас было, Затем заметила зависшую над ней Стрекозу и нехорошо прищурилась, протягивая руку в приказе опуститься на ее ладонь.

- О, Боги Светлого Леса, что я творю? - очнулся я, пытаясь унять частые удары сердца.

Я медленно стер изображение на зеркальной поверхности и невидящим взглядом уставился перед собой. Как же сделать так, чтобы ты не возвращалась в свой мир, человечка? Мне не понравилось ее выражение лица, как бы не вздумала вернуть мой подарок. Я еще не готов признаться ей. Это будет низко по отношению к Сандриэлю.

Почему вообще пришли такие мысли, что я могу на что-то надеяться? «Что зацепилось за сознание, что позволило надеяться, что я имею хоть какие-то права на тебя?» - мучительно пытался проанализировать свой безрассудный поступок.

И тут на меня снизошло озарение - на столе в комнате первокурсницы, на листе, испещренном портретами Сандриэля и Азалекса, я видел свое лицо. Легкий набросок одного из занятий стрельбой, где я стою позади Анхель, поправляя эльфийский лук в ее руках...

Четко прорисовано лишь лицо, особенно мои глаза, светящиеся теплом и нежностью... Она знает, что нравится мне, причем, поняла это давно... Знает и лишь иногда дает понять, что я нравлюсь ей тоже, но это еще не любовь...

Зачем ты пришла в этот мир, женщина? Зачем смущаешь стольких? Как нам жить, когда настанет время, и ты уйдешь навсегда?...

Как сделать так, чтобы ты осталась?...

Анька переживала за Сандриэля. Он или действительно не понимал, или не хотел понимать, от чего она пыталась уберечь его и саму себя.

Азель же вызывал двоякие чувства. Теперь она не сможет «попрощаться» с ним так же, как с Рилем, и к тому же она все еще была очень зла на него за его развлечения с полуголыми девицами в мрачном бассейне в Царстве его деда...

Когда он вернется? А может, если не вернется, так даже лучше?

Время давно перевалили за полночь, а Аня все никак не могла уснуть - мысли метались от Сандриэля к Азалексу. Бабочка беспокойно шуршала на столе - видимо все раздумывала, не пора ли уже превращаться и спасать хозяйку от невеселых дум, нагоняя забвение сна.

Стрекозу, очень странно проявившую сегодня свою волю, Аня закрыла в магической шкатулке - во избежание, так сказать. Что-то с ней было не так, неправильно... и вообще, лучше вернуть мрачную красавицу Натану - теперь, когда она полностью восстановилась, нет нужды в дополнительных Оберегах.

- Спи! - раздраженно приказала Аня Бабочке, поворачиваясь к стене. Кажется, наконец-то, воспаленные веки отяжелели, и удастся поспать...

Сон пришел сразу: это был поединок Демона и его Тени. Словно в зеркальном отражении, стояли они друг напротив друга, ожидая, кто сделает первый выпад. В руках у обоих были шесты, которые вдруг, по неслышной команде, одновременно со щелчком выпустили из тонкой, но прочнейшей деревяшки внушительных размеров лезвия с обоих концов, магически зачарованный металл с зазубринами охватывал всю длину, позволяя лишь держать его посередине в зависимости от умения, одной или двумя руками.

И бой начался!

Аня зажмурилась - только не снова!!!! Только бы не пришлось снова делать выбор! Она даже не сомневалась - ее душа на стороне демона. Девушка не в силах снова пережить даже секунды ужаса от мысли, что потеряет его. Тенью был не Сандриэль. Это и был сам демон - его второе «я», почему-то вдруг ожившее и восставшее против хозяина, полу-асура, полу-дроу, Азалекса.

Тела противников трансформировались, утрачивая человеческий облик. И Азель начал уставать. Аня ясно видела, как решительность покидает морду с оскаленными клыками и блестящими чернотой Бездны глазами.

Демон начал делать ошибку за ошибкой. Все чаще Тени удавались более удачные удары. Верхняя часть свободной одежды была уже превращена в лохмотья и сорвана обоими противниками. Ощетинившиеся колючие шипы вдоль хребтов тяжело вздымались. Хвосты, словно плети, яростно схлестывались, оставляя кровавые полосы на телах, покрытых пластинами поврежденной чешуи. Вместо кисточек на кончиках хвостов у того и другого теперь красовались тяжеленные, словно налитые свинцом, шипастые набалдашники. Шесты с лезвиями в бешенном темпе в лапах обоих демонов - настоящего и его Тени, крутились, все убыстряясь, и были практически не заметны человеческому глазу - только отблески стальных искр при соприкосновении.

«Азель, ты сумеешь... - шептала девушка. - Не смей подвести меня.... Ты нужен мне... пожалуйста... Пожалуйста, держись...»

Кажется, сама природа была против этого поединка - непонятно откуда взявшаяся вода хлынула со всех сторон, быстро поднимаясь и затапливая все вокруг. Потоки дошли до шипастых голеней когтистых лап сражающихся... Аня видела, как тяжело им стало двигаться в бурлящем месиве сели. Ливанул дождь. Молнии метались, словно пытаясь пришить небо к земле, хоть все происходящее перед глазами девушки было в серовато-сизой дымке и сильного различия между низким небом с черными клубящимися облаками и вздыбившейся комьями грязи почвы не было. Струи дождя льющегося с небес лупили по телам демонов серебристыми бичами, мешая не только видимости, но и дыханию, попадая в ноздри и глотки рычащих монстров.

Ани это буйство стихии не касалось. Вокруг нее стоял мощный щит. Откуда он взялся, если она его не ставила (да и Сил первокурсницы вряд ли хватило бы на такой), задумываться было некогда. (тем более во сне*)

Зрелище боя было страшно отталкивающим и завораживающим одновременно.

Азель упал на колено и страшное оружие Тени врезавшись с бешеной силой в предплечье демона, опрокинул того назад. Оскаленная рогатая шипастая морда скрылась под водой...

Прошел миг... другой... и Анька закричала, не слыша собственного голоса, бросаясь вперед. Тень, вскинув лапу с окровавленным шестом вверх, запрокинула морду, собираясь издать победный клич.

Пальцы девушки беспомощно царапали прозрачную оболочку щита, в который была заперта, в надежде порвать его в клочья, не замечая, что из-под содранных ногтей сочится кровь, не замечая этой боли и крови, струящейся по ставшим скользкими пальцам.

И щит поддался... Только что еще можно исправить? Как одолеть такого противника, с которым не справился Азалекс? Как вернуть любимого? Сбитая мощным бурлящим потоком воды и грязи с ног, Анька упала на колени, не в силах подняться, ошеломленная страшным пониманием, что Тень победила...

Тень демона склонилась над расходящимися по воде кругами, будто пытаясь убедиться, что все кончено...

И в этот момент из-под воды, вздымая тучи брызг, взметнулась огромным монстром фигура Азалекса, в последней, отчаянной попытке достать своего противника, чтобы в свой предсмертный час зацепить и утащить его за собой.

Шест Азеля пробил сердце Тени и вышел насквозь, разрывая щитовые пластины на мощной спине противника. Скрюченные когти Тени царапали, раздирая пронзенную грудь, но смерть уже гасила Ночь в его черных бездонных глазах. Время замерло...

Человечка проснулась в ледяном поту, не в силах даже пошевелиться, пересохшие губы девушки беззвучно прошептали имя: «Азель...»

Аня тяжело отходила от кошмарного сна. Она не сразу заснула, а потом проспала уже без сновидений, не услышав будильника. Вероника злилась и подгоняла ее все утро. К тому же она проголодалась, что совсем не улучшало настроения орчанки, а до начала занятий оставалось минут двадцать.

Подходя к столовой, Анька схватила Веронику за руку. Сердце колотилось часто-часто, предвещая желанную и пугающую встречу.

Она почувствовала его сразу. Так и есть - Азалекс сидел за столом у окна. В его руках была чашка с давно остывшим черным кофе. Нетронутая свежеиспеченная булочка лежала рядом на тарелке.

Аня поняла, что парень ее заметил, по тому, как непроизвольно дернулся. В глазах демона промелькнула радость, смешанная с тревогой.

Как ни странно, но сокурсники не стали подкалывать его из-за инцидента над Утесом. Лам даже хлопнул по плечу, одобряя его возвращение. Наверное, представил, каково это найти в себе мужество, признать слабость. Но что ожидать от Аньки? В ее глазах оставаться трусом было невыносимо.

Вероника села за свой стол, а Аня подошла к нему, и полуасур внутренне напрягся.

- Привет, Азель, - тихо сказала человечка. - Позволишь присесть?

За столом третьекурсников оставались только Лам и один из Темных дроу. Ребята переглянулись, быстро подхватили свои чашки и, допивая кофе на ходу, понятливо поднялись, оставляя Аньку и Азеля вдвоем.

Азалекс кивнул, приглашая.

- Доброе утро, Анхель.

- Ты в порядке, солнце мое? - участливо спросила Аня.

Азалекс неопределенно пожал плечами и внимательно просмотрел на девушку, не понимая, как себя с ней вести.

- Прости меня, - попросила человечка и парень с удивлением понял, что ни тени насмешки нет в ее голосе. Было как-то непривычно - Анька хоть беззлобно, но ехидничала, обычно.

Она накрыла его руку, лежавшую на столе своей ладонью:

- У каждого свои маленькие победы и поражения, не заморачивайся... Я была неправа...

Азель развернул свою ладонь и благодарно сжал пальчики человечки. На запястье его левой руки до сих пор была повязка. Рана, оставшаяся от заклинания Призыва Крови, периодически кровоточила.

- Что с твоей рукой, почему до сих пор не регенерировала? - спросила Аня.

- Не хочу об этом, не спрашивай, пожалуйста. Все пройдет, - улыбнулся Азалекс, совершенно не горя желанием объяснять ей, чем он пожертвовал.

- Азель, я хотела тебе сказать... я сама виновата, что полезла вас разнимать, давай сделаем вид, что ничего не было? Я не могу больше игнорировать вас... Не хочу...

- Почему?

- Время летит так быстро, несколько лет, пока мы учимся вместе.... Зачем отравлять их ссорами? Возможно, это самые лучшие годы, ведь потом разлетимся по разным сторонам...

- Но...

- Тааак... - раздался рядом голос мэтра Солитера. - А ну голубки, живо летите по своим аудиториям, ишь, разворковались!

Анька чуть не подскочила на месте. Они с Азелем даже не заметили, что столовая опустела. Позавтракать она так и не успела, лишь, подгоняемая сердитым голосом «обожаемого» препода, сделала глоток кофе из чашки Азеля, и он сунул ей с собой нетронутую булку.

Теперь Анька быстро шагала по коридору, поторапливаемая ментальным комментарием идущего позади Солитэра:

«Сейчас прозвенит звонок, и если Вы, Леди Анхель, не поторопитесь, я Вас обгоню. И тогда можете проходить сразу к доске - вместо лекции проверим, как Вы усвоили предыдущую тему».

Аня обернулась. Мэтр находился в пяти шагах от нее, стараясь сдерживать обычно стремительную походку. Анька озорно улыбнулась и, сорвавшись с места, легко побежала по коридору (не зря их Шесс гонял) - в то же мгновение раздалась оглушительная трель звонка. Мэтр невольно рассмеялся и перешел на свой обычный стремительный шаг - он не любил опаздывать на собственные лекции.

Сердце Азалекса билось часто-часто. Какая-то необъяснимая тревожная радость переполняла его. Анька сама подошла к нему, и он понял, что больше не хочет жить этой неопределенностью. И пусть Волк точит свои клыки, и этот остроухий красавчик-эльф, волею насмешливой судьбы оказавшийся сводным братцем, со своей Бабочкой тоже пусть «отдыхает». Никто не посмеет отобрать у него его Аньку. Может быть, она сможет стать его «Соул»Ли»?

Кажется, он начал понимать своего деда. Анастейша Амоменто будет только его, Азалекса Ховура Хантарриэля, Принца Старшей Ветви Темных Эльфов Подгорного Царства, и неважно - невестой или наложницей - она будет его «Половинкой Души», про это «табу» дед забыл упомянуть. Это именно то, что ему надо: только с человечкой он чувствует всю остроту и прелесть жизни, только с ней он может быть самим собой, не опасаясь обнажить свою душу...

На ладони Темного эльфа возникла золотистая змейка с красными глазками из драгоценного камня, крайне редко встречающегося даже в Подгорном Царстве его деда, единственном месте в этом мире, где его добывают...

Аня

Лекция была рассчитана на один час, на второй половине пары мы делали лабораторку. Я была рада, что удалось пообщаться с вернувшимся Азелем, но душа болела и за Риля. Для меня, начиная со вчерашнего раннего утра, когда я, ввалившись в комнату, застукала мирно дрыхнувших в обнимку Волка и Нику, которые не проснулись, и потом, когда уснула я, слиняли, даже не разбудив, день был потерян. Мне было плохо - я уверяла себя, что поступила правильно, но на душе было тоскливо.

Я вспоминала начало вечера, замерший под снегом Лес, уют и тепло маленького домика, свои чувства, которые мы с Рилем дарили друг другу «на память». Все было так волшебно, какое-то романтично-карамельное счастье... и зачем ему приспичило заводить этот разговор про Великий Обряд?

А днем приперлись немного сконфуженные друзья, но я не пошла с ними в Беседку, пожелав остаться одна, и весь вечер пыталась рисовать и терзала гитару в окружении моих призрачных оттенков чувств к Сандриэлю, переживая их раз за разом, чтобы окончательно «пережить», процедить сквозь ситечко «правильно-неправильно» и успокоиться.

В какой-то момент что-то заставило меня подумать о Натане, но это было бы слишком смело, мне и двух проблем за раз хватает, и потом, нельзя же быть настолько самонадеянной, чтобы думать о Старшем Принце, как о возможном варианте вылечиться от болезненной зависимости от обоих мальчишек. Мне и Сандриэль-то достался случайно. Просто я оказалась в нужное время, в нужном месте, чтобы он смог оценить мою «человечность». Уверена, что если бы я его не застала с вывороченными наизнанку, обнаженными, уязвимыми чувствами ранимой души, не видать мне остроухого мальчика не только любовником, но и просто другом, как... своих ушей... Вот уж дурацкий каламбурчик...

Я сосредоточенно записывала пространный вывод, когда Бабочка обратила на себя внимание, и я запаниковала.

Мысленно обратилась к Солитэру с просьбой выйти. Он внимательно посмотрел на меня, но только покачал головой, отвечая ментально: «Сдашь лабораторную работу - можешь идти».

Я ответила сердитым взглядом, но мэтр пожал плечами и выразительно кивнул на календарь. Да, пересдавать некогда, он прав. Я тяжело вздохнула и смирилась.

Пришлось сосредоточиться, хотя все мои мысли были с Сандриэлем. Его не было на занятиях (я на коротенькой переменке выясняла) и не было в столовой - это мне Кир сказал, мы же с Никой проспали.

Наконец, я справилась с заданием и была отпущена за пятнадцать минут до конца пары.

Перед дверью я вдруг оробела. Что я ему скажу? А, ладно...

Я постучала, но приглашения войти не дождалась. Бабочка беспокойно порхала надо мной. Я чувствовала, что Риль у себя, но он молчал. Я оставлю его, я ведь только хочу войти и убедиться, что он в порядке, потому что самой мне сейчас было хреново.

Дверь зачарована от чужого вторжения...

- Риль...- позвала я, прислушиваясь, и чуть громче: - Сандриэль, пожалуйста, открой...

Тишина...

Я погладила дверь, понимая, что совершенно не представляю, как ее взломать, но моя татушка на руке вдруг ожила и мягко засветилась. Я увидела, как с тихим шипением (словно лопались пузырьки в бокале с шампанским), по поверхности двери начали расползаться салатово-желтые завитки прямо из-под моей ладони к краям, как на листе бумаги, который держишь над пламенем свечи. Проступила вязь сложных заклинаний, но они просто истаивали, сгорая, как бикфордов шнур, повторяя все изгибы вензелей и, наконец, с тихим мелодичным звоном что-то щелкнуло внутри по всему периметру, и дверь призывно распахнулась. Это произошло настолько быстро, что я даже не успела удивиться по-настоящему, заворожено глядя на эту красоту. Хм... а ларчик просто открывался...

На кровати, завернувшись будто гусеница в кокон, лицом к стене неподвижно лежал эльфик.

- Привет...

- Зачем ты пришла? - безучастно спросил он, не поворачиваясь.

- Соскучилась...

- Так быстро? - наверное, хотел спросить язвительно, но получилось тихо и печально.

У меня заныло сердце, я подошла вплотную и дотронулась до его плеча.

- Да, так быстро. Вставай, пожалуйста, занятия уже начались...

- Я не хочу...

- Я тоже много чего не хочу, но есть волшебное слово «надо».

Я присела на кровать, потянув за край одеяла. Сандриэль зябко поежился. Распущенные светлые волосы рассыпались по подушке. Он был в своей «ночнушке», только это почему-то больше не вызывало у меня безудержный ржач, а умиляло. Я вспомнила простынку с эльфийскими рунами, под которой восстанавливалась после ожогов, и уже не удивилась, поняв, что за «цветуечки» были вышиты на рукавах и горловине этого «платьица».

- Ты... ты в порядке? Ты дрожишь...

- Мне холодно... Почему мне так холодно, Ань? - он, наконец, соизволил повернуться ко мне лицом.

- Не знаю, ты не заболел? - я склонилась и потрогала губами его лоб - нормальный...

Риль застыл на мгновение и тут же попытался вновь натянуть одеяло на плечи.

- Мне холодно внутри... и эльфы не болеют, - кончики губ остроухого парня дрогнули в подобии улыбки.

Я выпрямилась, оставшись сидеть рядом - кажется, я знаю, что это за внутренний холод.

- Знаешь что, давай-ка поднимайся. Этот холод скоро уйдет, это всегда проходит, поверь...

Сандриэль только вздохнул и еще больше скрючился в своем «гнезде».

- Риль, ну-ка не хандри! - добавила я строгости в голос и встала. - Иди, прими горячий душ, и пойдем на занятия. Хочешь, я тебя подожду, или мне лучше уйти?

- Зачем ты пришла, Ань? Если я тебе не нужен, если ты не хочешь больше меня видеть? Ты не обязана со мной нянчиться - я справлюсь.

Сандриэль сел, все еще кутаясь в одеяло.

- Кто тебе сказал, что я не хочу тебя видеть? Ты что? Мы не можем продолжать наши отношения в качестве любовников, потому что это будет нечестно, но я вовсе не собиралась делать вид, что тебя не существует в моей жизни. Ты все равно останешься моим другом, независимо от того, будешь ты себя таковым считать или нет. И я тебе сейчас наподдам «дружеского» пинка, чтобы ты пошевеливался. Нельзя прогуливать - зачеты на носу, - бодро закончила я.

- Не надо пинка, - улыбнулся Риль. - Лучше обними.

Я шагнула к нему и обняла вместе с его дурацким одеялом. Он уткнулся лбом в мое плечо. Его и впрямь знобило.

- Все, солнышко мое, никто ведь не умер, мы с тобой многое пережили, правда? Мы переживем и это, - я легонько поглаживала ладонями его спину. - Люди ко всему привыкают, а эльфы ведь гораздо сильнее людей... ну перестань, слышишь? Риль, мне сейчас не легче, поверь... я не бесчувственная человечка - мне даже хуже... я чувствую, что предала вас обоих...

- Ты меня ненавидишь за это? - поднял Риль на меня голубые глазищи.

- Ненавижу тебя? - удивилась я. - Я тебя люблю.

- Тогда почему? - задал он свое «почему» в сотый раз.

- Потому что люблю...

- Но это неправильно! Если ты любишь, почему ты отказываешься? Почему ты не хочешь воспользоваться тем временем, что у нас есть? Почему ты отказалась от обоих? Ведь ты могла... - начал он и осекся.

- Что могла? Ты сам понимаешь, что ты говоришь? Ты стал бы делиться?

Сандриэль покачал головой.

- А он? Это риторический вопрос, правда? Иногда приходится делать выбор, исходя из теории наименьшего зла.

- Вот и поговорили... - тихо произнес Риль.

Я прижалась лбом к его лбу и он, наконец, выпутав руки из-под одеяла, обнял меня. И мы с ним замерли на какое-то время, даря друг другу эфемерное утешение. Мы почти не дышали от внезапно нахлынувшей нежности. Не знаю, сколько бы мы так релаксировали, но в Учебном крыле прозвенел звонок, прокатившись гулким эхом по коридорам - первая пара закончилась.

Риль потерся щекой о мою щеку, и я безмерно благодарна ему, что не стал целовать приоткрывшиеся (по привычке) навстречу его лицу губы. Так все просто и так сложно...

- Подождешь меня, я быстро? - спросил он, не отстраняясь. - У тебя же еще пара сегодня?

- Конечно, подожду, - я с трудом расцепила объятия, выпуская его из плена своих рук.

Сандриэль собрался быстро. Я старалась не смотреть на его обнаженное тело, когда он скидывал свою «ночнушку» и облачался в брюки и рубашку, метался по комнате, собирая разбросанные учебники. Я в полной мере осознала, что значит выражение «камень на сердце», только у меня, кажется был не камень, а бетонная плита или могильный мрамор, под тяжестью которого я пыталась похоронить свои чувства к моему синеглазому эльфику. Я сомневалась, хватит ли мне слабых человеческих сил выдержать эту пытку, но была уверена, что поступаю правильно.

У нас еще осталась пара минут до начала занятий, и, войдя в холл, гудящий высыпавшими из аудиторий адептами, я легко коснулась его руки:

- Увидимся...

Риль не стал меня удерживать, лишь чуть сжал мои пальчики и тут же отпустил:

- Ань?

- Да?

- Ты ведь знаешь, что я не смирюсь?

- Ты предупредил - я услышала, - неопределенно отозвалась я, - время рассудит...

- Увидимся, - наконец выдавил он, и мы разошлись по своим «кучкам».

Ника молча прижала меня к себе и Волк, стоявший рядом с ней, погладил меня по голове:

- Глупая ты, человечка... или, наоборот, слишком умная...

Я тяжело вздохнула, и тогда Волк обнял нас с Никой, чмокнул поочередно в щечки, и нарочито весело сказал:

- Сегодня устроим вечеринку! Надоели ваши кислые физиономии...

*стихи Б. Пастернак / слова песни А.Пугачева - «Свеча горела на столе...»

Глава 07

Сандриэль

Мне стало легче дышать - Анька не собиралась отказываться от меня насовсем и следовало с этим как-то смириться. Но я не мог и не хотел бросать все на самотек.

Мне надо оставить ее себе... Мысль попросить о помощи Натана пришлось отвергнуть. Я на него все еще был зол за то, что он не разрешил мне общаться с моей человечкой и мы потеряли столько времени, но с другой стороны, когда я уничтожил Д»Эсаура, я понял, что могу полностью быть честен с Аней - я вырос из своего детства и мог его оставить позади... Может, Натан и прав. Я выкинул Кольцо Силы Д»Эсаура и Старшему Принцу мне теперь предъявить было нечего, но он и так мне поверил... и даже произнес что-то вроде поздравления... Только так странно смотрел и на мой немой вопрос отвел глаза, словно сожалея о чем-то... и теперь, глядя на него, четвертый раз за урок «зависающего» где-то в своих мыслях и замолкающего на полуслове, я всерьез стал опасаться за его психическое состояние. Его-то что гложет?

«Натан!» - послал я ему мысленный призыв, он опомнился, бросил на меня быстрый благодарный взгляд и продолжил лекцию...

Я перебрал в уме немногие варианты и остановился на том, что надо навестить Принцессу Светлых эльфов, мою мать.

Возвращение во Дворец я не стал афишировать. Мама была в своем репертуаре - чтобы поговорить с ней, мне пришлось ждать почти два часа, пока она выпроводит своих гостей. Ну что делать, если Принцесса не любит одиночество...

- Риль! - обрадовалась она, увидев меня. - Иди сюда! Здравствуй, сын, что-то ты не очень хорошо выглядишь, что-то случилось?

- Добрый день, Ваше Высочество...

- Прекрати! Побудь немного просто сыном! - одернула меня Вивианиэль.

Если бы я не знал точно, что ей доложили о моем прибытии заранее (два часа назад), мог бы поверить, что она настолько соскучилась, что позволила себе даже обнять меня, после того, как я поцеловал ей руку по этикету... Ненавижу Дворцовые церемонии, особенно когда тороплюсь - у меня нет никакого желания задерживаться здесь, зная, что Анька осталась в Школе, и Волк собрался устроить вечеринку. Еще и Азель вернулся, как назло, именно сегодня... Нет, с одной стороны, я был рад за него... рад? Что я несу - мне просто стало спокойно, что с ним все нормально... и опять бред, неужели известие о том, что он - мой брат, заставляет испытывать такую несвойственную мне заботу? Он - в первую очередь мой соперник... счастливый соперник, судя по всему, раз моя девочка ставит меня, своего жениха, на одну ступень с ним - я-то брал Аньку силой... я - придурок, ведь все могло быть так здорово, если бы я только мог допустить мысль, что мне будет так хорошо с человечкой...

Я не знал, как мне подойти к самому главному, и разговор с матерью совершенно не клеился...

Я попросил рассказать мне об отце, но Принцесса привычно ушла от темы, и тогда я решился:

- Мам, скажи, а есть такое секретное эльфийское заклинание или какое-нибудь сугубо наше средство, чтобы можно было привязать к себе человека так, чтобы он и не почувствовал, и чтобы это было наверняка - действовало бы всю жизнь?

- Риль, - вздохнула Принцесса, погрустнев - печаль было как-то непривычно видеть на ее юном совершенном лице. - Если бы такое средство или заклинание было, твой отец жил бы с нами, клянусь тебе...

- А зачем? Ты что, его до сих пор любишь? Ты можешь кого-то любить по-настоящему? - я слегка опешил от такого признания, и совершенно не подумал о том, что возможно оскорбляю ее чувства.

Мама ничего не ответила мне, но так взглянула, что я прикусил язык и уже было открыл рот, чтобы извиниться, но она вдруг ухватилась за проскользнувшую в моей предыдущей фразе мысль:

- Постой-ка, мне послышалось или ты сказал «привязать человека»?

Вот теперь я понял, как попал, потому что, пока соображал, как бы преподнести матери, что я уже, мягко говоря, не свободен, Принцесса, правильно истолковав мое красноречивое молчание, демонстративно схватилась за сердце и попыталась медленно откинуться на спинку изящного дивана, изображая потрясение и полуобморочное состояние.

- Воды? - предложил я, вздохнув, и материализовал в руке тонкостенный высокий стаканчик с ледяной водой. Мне всегда удавались простые бытовые заклинания, тем более здесь, в сердце Светлого Леса, и Стихия Воды мне подчинялась легко, а то, что вода оказалась почти с корочкой льда - это отражение моего внутреннего состояния... Анька пообещала, что все пройдет...

- Какая к черту вода?! - перестала прикидываться Принцесса, снова усаживаясь прямо. - Ты, что, совсем ненормальный, Сандриэль? Какая человечка тебя настолько заинтересовала? Ты соображаешь, что ты вообще говоришь?! Люди - это не те существа, из-за которых вообще стоит заводить разговор! Понравилась человечка - помани, используй и отпусти! Может быть, тебе нужно заклинание «отворота»? - с надеждой спросила мать.

- Ты правильно услышала, - оскорбился я за мою Аньку...

Я ведь почти так и сделал бы, если бы она могла меня заинтересовать тогда хоть сколько-то... Но для отношений человек-эльф, я был слишком брезглив, в отличие от моего сводного братца, предпочитавшего простых девчонок из города... Я всегда считал, что я чище и правильнее, благороднее... Только в чем разница? В Школе мы выбрали и одинаково использовали эльфиек и по-настоящему запали на одну и ту же человечку...

- Сандриэль! - мать сердилась - я почувствовал, как вокруг нас уплотняется воздух, готовый взорваться от выброса Силы почти четырехсотлетней эльфийки, и позволил себе проявить папину сущность, демонстративно выпуская перламутровые когти, и улыбнулся, показав увеличившиеся клыки. - Я похож на Закиараза, мам?

- Ты... ты... - задохнулась Принцесса, побледнев. - Кто тебе сказал?...

- Он и сказал... точнее, Эсарлухар - ты ведь знаешь, о ком я говорю?... и Натану больше не надо посылать меня с вопросами к тебе...

- Я не хотела, - прошептала Вивианиэль, закрыв лицо ладонями. - Ты его видел?

- Да, генофонд ты подобрала мне замечательный - один цвет волос чего стоит! Только вот ни рогов, ни хвоста мне не досталось...

- Не смей осуждать меня - я твоя мать! - опомнилась Светлая эльфийка.

- И в мыслях не было, - беззастенчиво соврал я, убирая слишком явные признаки полукровки-асура.

Мать вздохнула с видимым облегчением и уже совершенно буднично спросила:

- Так что там за история с человечкой и куда смотрит Натан»ниэль?

- Старший Принц... - я закусил губу, соображая, стоит ли «валить» все на него или поступить по-мужски и признаться в том, как все было на самом деле? Стыдно, зато честно... я ведь не буду матери рассказывать, что она принимала у себя ублюдка... из-за которого невольно пострадала и моя Анька... Если бы я не сорвался, снова мучимый Д»Эсауром в этот раз уже ментально, я не сорвал бы свое отчаяние на первокурснице... Анечка моя... как же я хотел бы сейчас оказаться рядом со своей человечкой - все равно, что она там себе вообразила - Малый Обряд я расторгнуть не дам...

- Что у вас там, в Школе, вообще происходит? - устала ждать моей «исповеди» Принцесса.

- С чего ты взяла, что она из Школы?

- Только не говори, что ты с человечкой на улице познакомился - не поверю...

- Ладно, - сдался я. - Ты угадала - она из Школы и она - внимание, мам, два раза повторять не буду, она - моя невеста! Может, все-таки воды? Или чего-нибудь покрепче?

Вот что мне нравилось в Принцессе, это ее лаконичность, когда она переставала прикидываться тем, кем не являлась и играть на публику. Вивианиэль молча указала на небольшой сервантик с баром.

Хорошо, я поухаживаю - не прислугу же звать на такой деликатный случай.

Я налил нам страшно дорогого редкого даже у нас ликера, выливающегося в емкость прозрачной тягучей массой и тут же, соприкоснувшись с воздухом, меняющей свой цвет на изумрудный и алый, перемешиваясь тонкими слоями, оставляя необыкновенное послевкусие - чем не повод?

Мама мою «шутку» оценила, слабо усмехнувшись, и, приняв бокал, спросила:

- Только самое главное - как тебя угораздило?

- Пророчество Ди»Камаэлей помнишь?...

- Светлый Лес! - чуть не поперхнулась Принцесса божественным напитком, - Риль! Что в ней такого, что она сама не смогла «очароваться» тобой или почему ты не стал ждать, пока человечка созреет?

- Вот на этот вопрос я предпочел бы не отвечать, - прохладно ответил я. И мысленно поздравил себя - я уже не дергаюсь - в самом деле, что можно было требовать от ребенка? Аня права - давно пора самого себя простить за свое детство, достаточно и нескольких отравленных чувством вины и ненависти лет...

- Значит, Натан в курсе? Хотя, о чем я спрашиваю - только он и мог провести Тайный Обряд - ведь это тайна, я правильно понимаю?

- Вы очень проницательны, Ваше Высочество, - улыбнулся я невесело.

- Перестань паясничать! - одернула мать. - Тайный - это хорошо, значит, ты просто расторгнешь Малый Обряд, тебе ведь не обязательно на ней жениться, насколько я помню Пророчество, и никто не узнает... Я надеюсь, бабушкой ты меня не собираешься делать? Я еще, знаешь ли, морально не готова...

- Мама, - протянул я, привлекая ее внимание. - Ты не поняла? Это не я хочу расторгнуть Обряд. Моя невеста, в которую я имел неосторожность влюбиться, хочет этого. А мне от этого очень больно, и я готов пойти на такую низость, как магически привязать ее, человеческую девушку, к себе, Светлому эльфу, потому что я не хочу спустя двадцать с лишним лет лишь мечтать о ней, проводя дни и ночи с другими...

Я знал, что сейчас делаю матери больно, но так она, может быть, все-таки прочувствует хоть раз в жизни, какого мне? Она же мне мать, в конце концов! Или я просто многого хочу, пообщавшись с Анькой? Принцесса - в первую очередь - Светлая эльфийка, такая же самовлюбленная и холодная стерва, как и все мои сородичи... Тогда почему сломалась моя защита от человечности? Быть Ледяным Принцем гораздо удобнее... Тогда не так сильно чувствовался бы противный внутренний холод от страха потерять свою человечку навсегда...

- Может быть, тебе побыть здесь некоторое время? - предложила Принцесса. - И мозги на место встанут. Знаешь, сколько новых девушек теперь появляется на балах? В этом сезоне «Эльфийское приветствие» пришлось устраивать в два захода...

- Вместо сдачи зачетов? Или ты думаешь, не видя ее, мне станет легче? Нет, мам, я у тебя дефектный получился - я не могу без нее. Она - моя невеста!

- Как ее зовут, твою... невесту? - выдавила Принцесса.

- Анечка... - ляпнул я то, что вертелось на языке.

- Что это за имя? - сморщилась Вивианиэль.

- Натан называет ее «Анхель» - наябедничал я.

- Вот как... просто «Анхель»... - задумалась Принцесса. - А... впрочем, неважно, - оборвала она себя и снова отпила из бокала.

- А полное имя и Род ты мне сообщишь?

- Боюсь, тебе это ни о чем не скажет. Ты пока перевари эту новость, свыкнесь с ней как-нибудь, и можешь пока похранить все в тайне - я и так нарушил слово, рассказав тебе.

- Это человечка не захотела афишировать? - запоздало удивилась мама.

- О чем я тебе и пытаюсь сказать.

- Ну и ну, - Принцесса еще отпила из бокала и с сожалением взглянула на бесценную бутылку, - мне любопытно на нее взглянуть.

- Она не хочет появляться здесь. Да и мне уже пора...

- Хм... разумно, - одобрила Вивианиэль. - Что я могу сказать - благословение тебе мое уже не требуется, да и не дала бы я его, если честно... Помочь я тебе в твоей просьбе не могу и не хочу привязывать к тебе человека... Ты ведь знаешь историю Натана, не повторяй его ошибок - ищи среди равных... надеюсь твоя блажь и временное умопомрачение пройдут... По крайней мере через десять-пятнадцать лет ты обязательно вспомнишь мои слова, - Вивианиэль встала, подошла ко мне и, обняв, погладила по голове.

Почему мне неприятна была сейчас эта ласка, такая редкая, такая желанная когда-то? Я поднялся - мне здесь делать больше нечего...

- До свидания, Ваше Высочество, - церемонный поклон, поцелуй холеной руки...

- До свидания, Ваше Высочество, - передразнила Принцесса - забавно, что несмотря на существенную разницу в нашем иерархическом положении, и ко мне, и к ней обращались одинаково, если использовать только короткое обращение...

Аня

Сегодня выпал снег и над территорией Школы. Не разводящий слякоть снег с дождем, не колючие, жалящие крупинки, а настоящий, мягкий, пушистый снег, белоснежным покрывалом укрывший крыши, деревья, кусты, скамейки, газоны... Наконец-то и здесь наступила Зима.

Адептов, привыкших, что над территорией Школы лето задерживалось надолго, перемены погоды порадовали - то один, то другой в радостном предвкушении бросали в окна мечтательные взгляды, ожидая большую перемену.

- Леди Анхель, какого цвета должно быть зелье? - раздался над ухом напряженный голос Солитэра.

- Янтарного, - машинально ответила я, всего чуть-чуть удивившись, что голос обожаемого препода был не ехидным, и отвернулась от окна, подняв глаза на мэтра.

- А у Вас?

- Фиолетового... - рассеянно отозвалась я и, услышав гнусное хихиканье сидящей впереди эльфийки, и увидев мстительную ухмылку Мирки, что обернулась к нам с Никой, сдавленно ойкнула - кипящий над спиртовкой раствор в колбе был уже не только ни разу не янтарным, и даже не фиолетовым и прозрачным, а, стремительно меняя свой цвет на черный, загустевал.

- Мама! - воскликнула я, вскакивая.

- Мэтр Солитэр, а если у меня с серебристыми искрами получается, это хорошо или плохо? - отвлекла мэтра Лиззи.

- В укрытие! - рявкнул мэтр, перекрывая гул в аудитории и посылая заклинание замораживания Лизкиному вареву. И обернувшись ко мне с перекошенным лицом, сделал страшные глаза - мое зелье он уже «спасти» не успевал. - Поставить щиты!

Мы с Никой юркнули под парту, столкнувшись лбами.

- Уёёй! - возопила Ника, хватаясь за лоб.

Не знаю, как у нее, а у меня даже слезы вышибло и искры из глаз посыпались. «Щиты!» - потирая шишку подумала я запоздало, но сделать уже ничего не успела - через мгновение раздался оглушительный взрыв, заполнив помещение звоном стекла, едким черным дымом и шелестом осыпающейся хлопьями с потолка штукатурки. Магически зачарованный стол для таких вот непредвиденных случаев, ощутимо вздрогнул над нами, но выдержал - взрывная волна ушла гулять по аудитории, а нам с Никой, находящимся в эпицентре, досталось меньше всех, если не считать стремительно набухающую под пальцами шишку и заваленный зачет...

- Отбой! - объявил Солитэр, откашливаясь и выпрямляясь во весь рост.

«Оооо, - простонала я, поняв, что не только себе зачет завалила, но и всем, кто не успел предъявить мэтру янтарное зелье, - мне не жить...»

Первокурсники, фыркая, кашляя и морщась от дыма, со слезящимися глазами, выбирались из-под своих столов.

- Мирка!!! - сообразила Надин, оскалившись и надвигаясь на побледневшую Мирку, пытающуюся пятиться к двери.

- Леди Надин! - одернул Солитэр. - Разрешите мне самому установить истину!

- Извините, - прошипела вампирка, втягивая клыки.

- Кого-то ты мне напоминаешь, - хихикнула Вероника, коварно переместившая свою шишку на мой лоб - ну вот откуда она опять такие вещи знает, мы же этого еще не проходили!

Я пощупала свой лоб - две симметричные шишки, словно маленькие рожки, «украшали» теперь мое чело.

Собравшиеся было растерзать меня злющие одногруппники, пыльные, грязные, в мелких осколках стекла от разбившихся колб, увидев эту «красоту», схватились за животы и начали ржать.

- Убью! - пообещала я подружке, держась за лоб обеими руками.

- Ахаха... За что? - сквозь выступившие уже не от дыма, а от смеха слезы, выдавила Ника. - Я тебя от расправы спасла!

- Анька! - Кирилл пытался разогнуться, но, поднимая на меня глаза, снова сгибался пополам. - Гыыы, ради такого зрелища, я готов пересдать зачет...

Ника правильно рассчитала - многие оказались согласны с Киром.

- На сегодня все свободны, - устало произнес Солитэр. - Вы двое, - кивнул он на Мирку с Лианиэль, - за мной! Леди Анхель, я Вами очень недоволен!

- А почему мной?! - возмутилась я.

- Потому что магу недопустимо отвлекаться при приготовлении зелья! Если бы Вы не считали ворон за окном - в Ваше зелье не попали бы посторонние ингредиенты! - сердито объяснил мэтр. - Повторите правила техники безопасности. И это касается всех!

- А у меня такое красивое получалось... - произнесла Лиззи, с интересом разглядывая янтарную массу с вкраплением серебристых звездочек. Замороженная мэтром, она единственная уцелела и по форме напоминала колбу...

- Пока будете приводить в порядок помещение лаборатории, советую Вам хорошенько подумать на будущее, потому что сейчас - это шалость, но в жизни - все серьезно, леди Анхель. Вы отвечаете за свой промах, и недоброжелатели, или, того хуже, враги, не действуют так открыто, кроме того, рядом могут находиться немагические существа, которых Вы не имеете права подвергать опасности! - произнес мэтр, открывая дверь перед понурившимися диверсантками - Миркой и Лианиэль.

- Я?! - ахнула я, уронив руки и беспомощно оглядывая фронт предстоящих работ.

- Ну не я же! - хмыкнул Солитэр и ментально добавил: «Я помню, что Вам нужны перчатки, Анхель - порошок в лаборантской во втором шкафу слева на третьей полке. Успехов!»

- Спасибо... - расстроено отозвалась я.

Успокоившиеся было ребята, снова заржали, увидев мои шишки, когда я отняла руки ото лба, и теперь, хохоча и обсуждая происшествие на уроке и коварство моей подружки Вероники, вываливались в коридор, создавая в дверях пробку...

Я грустно разгребла осколки стекла на грязном полу перед собой мыском ботинка и направилась в лаборантскую - про «перчатки» это мэтр здорово вспомнил. Тот волшебный порошок, похожий на тальк, который, словно тонким слоем латекса предохраняет руки от грязи и влаги - это отличное изобретение и, главное, никаких неприятных ощущений, что ты в перчатках... Ника не могла сейчас остаться - я на нее не обижалась. Обидно было, что мне Мирку с Лианкой не оставили, но, надеюсь мэтр Солитер проведет с ними, наконец, разъяснительную беседу, что они, мягко говоря, не правы, выбрав урок зельеварения - могли бы дождаться, когда выпадет занятие у Шесса - вот там очень удобно сделать гадость «нечаянно» - и не подкопаешься, если тебя «бортанут» на полосе препятствий в грязную яму со стылой водой...

- Пошалили? - услышала я ироничное сочувствие в знакомом голосе.

Я вздрогнула, и подняла глаза. В дверях стоял Азалекс. На морде лица было старательно удерживаемое сочувствие, но алые глаза смеялись.

- Ага, - невесело согласилась я, потирая шишки. - Мирку твою, заррразу, убью!

- Чё сразу мою-то? - запротестовал демон. - А что это с тобой, Ань? - он удивленно уставился на выразительные «наросты» на моем лбу. - Меняешь ипостась?

- Веронику тоже убью! - разозлилась я, увидев, как Азель начинает впадать в тихую истерику.

- И тебя! Кончай ржать! Лучше сделай что-нибудь - не могу избавиться, - я хлопнула себя по лбу и, ойкнув, заскулила. - Бооольно...

Азалекс тут же посерьезнел, подошел и притянул меня к себе:

- Ну что ты хнычешь? Иди сюда!

Он поднял мое лицо, сосредоточенно нахмурился, разглядывая шишки, (я даже успела испугаться, что все безнадежно, и он не справится), поцокал языком и вдруг снова расхохотался:

- Ой, Ань, прости... мне так даже больше нравится, честное слово! - признался он сквозь смех.

- Ага, - окончательно вывел он меня из себя, я попыталась вырваться. - С кем поведешься - так тебе и надо?!

Азалекс устыдился и сжалился надо мной. Удерживая лицо обеими ладонями, он поцеловал поочередно каждую шишку, и я почувствовала облегчение. Недоверчиво дотронувшись до лба, я с огромным удовлетворением отметила, что они растворились без следа:

- Вот спасибо!

- «Спасибо» мало, а поцелуя, может, и хватит, - промурлыкал демон, не отпуская мое лицо.

- Здесь не романтично, - попыталась «отмазаться» я, оглядывая разрушенное помещение.

Азалекс вздохнул:

- Что не сделаешь ради любимой...

Он отодвинул меня немного в сторону, вытянул руки с удлинившимися черными когтями перед собой. Мне показалось, что с кончиков когтей протянулись тонюсенькие паутинки, словно Темный притягивал Силу прямо из воздуха. Перед моим завороженным взглядом поднялся туманный полог, я почувствовала дуновение свежего ветра, в глазах защипало, и я зажмурилась.

- Тадаммм! - торжественно провозгласил парень.

Я осторожно приоткрыла один глаз. Полог опал, все уже стояло по своим местам, сверкая чистотой, а Азалекс самодовольно улыбался, приглашающим жестом призывая меня полюбоваться на мастерски выполненную работу.

- Вау! Шайтан! - восхищенно выдохнула я и тут же озвучила мелькнувшую мысль, озорно прищурившись:

- У нас с Никой в субботу генеральная уборка намечается, приходи, а?

- Я так и знал! - притворно расстроился Азалекс. - У вас, людей, всегда так: дашь палец - готовы откусить по локоть.

- Не наговаривай, - рассмеялась я. - Не возводи напраслину.

- Давай, не отвлекайся, - спохватился демон. - Теперь романтично? Целоваться хочу!

- Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь, - пообещала я, вспомнив какую-то знакомую ассоциацию.

- Кажется, я начинаю понимать Веронику, - насупился Азель. - Я тебе сейчас шишки верну и еще хвост добавлю - от себя лично.

- Упс! Убедил! - сдалась я. - Но позвольте Вам заметить, господин Азалекс - это похоже на шантаж - некрасиво. Демон должен быть выше этого.

- А где Вы, леди Анхелика, встречали благародных демонов? Может быть, Вы нас со Светлыми эльфами путаете? - ехидно спросил парень.

Я пропустила шпильку мимо ушей.

- Стыдитесь, господин Азалекс - я была о Вас лучшего мнения, - надулась я.

- О! Я знаю, как вернуть Ваше расположение, - оживился демон, и, перестав придуриваться, добавил:

- Смотри, что у меня для тебя есть, Ань...

На его ладони возник золотой браслет в виде змейки с глазками из драгоценных камней.

- Какая изящная работа! - восхитилась я, разглядывая золотые завитки на «коже», но на всякий случай уточнила: - Без подвоха?

- От всей души!!! - подтвердил Азель.

(Если это и была не вся правда, то фраза сама по себе была кристальна честна*)

Я протянула руку, позволяя Азелю надеть браслет-змейку на свое запястье, и он тут же притянул меня к себе, целуя...

Я попыталась сжать губы, но его настойчивость оказалась вознаграждена - сопротивляться расхотелось почти мгновенно, я чувствовала, что «плыву», он обнял меня, невольно помогая удержаться на подгибающихся ногах, и мои руки взметнулись обнять его за шею. Меня поочередно охватывал жар и холод, правая рука от запястья почти до самого локтя нещадно горела, но тут же приглушалась импульсами прикосновений ледяного металла браслета-змейки к коже. По правде сказать, я даже была благодарна татуировке за отрезвляющую боль, а то неизвестно было бы, чем бы наш поцелуй закончился, ведь большего мы себе позволить не могли... я не могла, приняв условие Сандриэля...

После второй пары с визгами и радостными воплями на улицу высыпали почти все адепты. Кто-то успел накинуть плащи и куртки, кто-то выскочил раздетым. Каждому хотелось подержать в руках мокрый, холодный, липкий, настоящий первый снег этого года.

Аня слепила два снежка, и один запустила в Азеля, а второй - в Вика. Азалекс стоял, задрав голову, наблюдая за падавшими с неба хлопьями. Снежок попал ему в спину точно между лопатками. Вику Анин снежок угодил в плечо. Оба тут же обернулись, Вик хищно оскалился. Игра началась!

- Это не я! - нагло соврала Анька, укразыя на Азеля.

- Чиииво? - прищурился демон. - Ах ты, врушка! - он нагнулся, чтобы слепить комок.

- А он первый начал, - взвизгнула девушка и, хохоча, попыталась спрятаться за спиной Вика.

- Я подержу! - коварный Вик отступил в сторону и схватил Аню за плечи.

Девушке удалось вывернуться, и она помчалась к ближайшему дереву. Азель и Вик - за ней.

Сандриэль, увидев, что Аньку почти настигли, щелкнул пальцами, и снег с веток дерева осыпал демона и оборотня. Причем снега оказалось гораздо больше, чем было на ветвях. Обернувшаяся Анька с удивлением уставилась на два сугроба.

- Ахаха... - она быстренько сориентировалась и, зачерпнув Силы из Кольца, скорректировала обсыпанных снегом Азеля и Вика в два снеговика, добавив одному совковую лопату, а второму - метлу. Затем повернулась к Сандриэлю, согнувшемуся пополам от смеха, и послала воздушный поцелуй.

- Пять баллов! - одобрительно загоготал Роволкон. - Анька, где ты все время черпаешь идеи?

Народ вокруг потешался, Вик и Азель, пытались вырваться из магического плена. Конечно, если бы это было только заклинание первокурсницы - все было бы просто, но ей помогал Светлый эльфик...

Ржание стояло такое, что Ректор подошел к окну своего кабинета. Его гостья, которая находилась у него инкогнито, тоже выглянула.

- Вы хотели увидеть человеческую девушку, которую зовут Анхель - вон она, Ваше Высочество, вон та, с короткими волосами... Может быть, позвать ее, Вы хотели о чем-то спросить?

- Н-нет, не стоит... - медленно произнесла Светлая эльфийка, неотрывно глядя на Сандриэля и Аню, стоявшими спиной к спине. - В Школе теперь с первого курса учат работать в паре?

Ректор недоуменно перевел взгляд на юную красавицу, впрочем, он не обольщался внешним видом - этой «девушке» было около четырехсот лет:

- Нет, на первом курсе вообще нет «Боевой магии», тем более на Лечебном отделении.

Аня и Риль держали щит, о который, разбиваясь, стекали вниз тут же таявшие снежные комки. Азалекс резко взмахивал рукой - и снег поднимался с земли множеством мелких смерчей, слеплялся в комки, и следующим пассом Темного летел в щит, удерживаемый Аней и Рилем, со скоростью выстреливающей пушки для метания мячей на теннисном корте.

Вик и Тайра пытались этот щит снять, чтобы снежки Азеля достигли цели, но было совершенно непонятно, почему не получается. Анька с Сандриэлем держались за руки, но магии в этот щит вливалось больше, чем могла себе позволить первокурсница даже с Кольцом Силы, а Сандриэль один бы не справился. К Вику и Тайре присоединились Лам, Ника и Волк, пытаясь снять щит и «обстреливая» ребят уже в несколько «рук», но все так же - безрезультатно.

Только для Вивианиэль, глядящей на сына и его невесту из окна, этот феномен не был загадкой - татуировка Малого Обряда при соприкосновении удваивала их магический потенциал... но только тем, кто не представлял жизни друг без друга...

- Светлый Лес... - тихо прошептала она. - Как его угораздило? И зачем тогда она хочет расторгнуть?...

- Что, простите? - переспросил Ректор.

- А... - нет, ничего, просто мысли вслух. - Благодарю Вас, мне пора - не провожайте.

- У господина Натан»ниэля, то есть у Его Высочества, сейчас тоже перемена...

- Нет, благодарю, не стоит сообщать ему, что я была здесь, - улыбнулась Принцесса Лучезарных эльфов, мечтая как можно скорее оказаться там, где она может спокойно обдумать увиденное. Сегодня у нее была бессонная ночь благодаря вчерашнему внезапному визиту сына, похоже, что предстоящая будет такой же...

- Да-да, конечно, как изволите...

Вокруг Азалекса уже зияли огромные проплешины оголенной земли, Один из мокрых комков, отлетел в пробегавшего мимо Гаррибрена, чуть не сбив гнома с ног.

- Задолбали! Давайте без магии! - завопил он, пытаясь сохранить равновесие.

- Ну что ты блажишь, как потерпевший? - подхватил гнома за шкирку оказавшийся рядом пятикурсник Артур.

Школьный двор просто кишел расшалившимися адептами. Под ноги Артуру и Гарри шлепнулись пробегавшие мимо второкурсники - не понятно, кто кого догонял, но теперь они, сцепившись, катались по утоптанному снегу, радостно вопя и норовя отвесить друг другу приятельских тумаков.

- Что ж вы так убиваетесь? Вы же так не убьетесь? - хохотнул вампир, отскакивая в сторону, потому что к валявшимся уже спешили их товарищи, не то разнимать, не то устраивать кучу-малу.

- Да! Давайте, без магии, - поддержала Гарри Лиззи, вытряхивая снег из-за шиворота своего короткого плащика.

- Три-четыре! - Сандриэль подмигнул Ане, и они, сняв щит, бросились в разные стороны...

Теперь и Анька, и Риль обстреливали бывших нападающих. Азалекс лихо отбивал снежки. Особенно красиво получалось хвостом, используемым им, как кнут в руках умелого надсмотрщика.

- Это нечестно! - высунулась Аня из-за дерева. - У тебя преимущество перед остальными!

Кругом заржали.

- Ну все, человечка! Беги! - предупредил Темный.

Анька рванула к Школе прямо через занесенную снегом клумбу. Азель бросился ей наперерез и в два счета нагнал хохочущую беглянку.

Аня попыталась вырваться, но хвост демона моментально обвил ноги девушки и она, не удержавшись, рухнула на мягкую клумбу, утянув Азеля за собой. Демон оказался сверху.

Азалекс плотно придавил Аньку к земле - хорошо, что капюшон ее куртки задрался и оказался как раз под головой человечки.

- Ну что, сдаешься? - рявкнул демон, делая страшное лицо кровожадного людоеда.

- Дяденька, отпустите... - заканючила Аня, извиваясь под ним. - Я больше не буду...

- Будет, будет - я ее хорошо знаю, - подначивал издалека Вик.

- Громче! - потребовал ухмыляющийся демон, плотно обхватив своими ручищами тонкие запястья девушки, заведя ее руки за голову. - Чтобы все слышали!

Анька попыхтела, посопела, но, поняв, что вырваться не удастся, ехидно поинтересовалась:

- Думаешь, они не справятся? - она выразительно напрягла кисти рук с браслетами Зака и пошевелила пальчиками. - Ручки-то, вот они...

- Упс! - наглая улыбка сползла с лица парня. - Только не туда! - демон пошевелил бедрами, чтобы Анька почувствовала ту часть, которой он так дорожит.

- Полагаешь, что мне это может пригодиться? - сделав вид, что призадумалась, поглумилась поверженная девушка и лукаво взглянула на демона.

Зеленые искорки смеха, словно крошечные звездочки, вспыхнули в ее серых глазах. Темный склонил голову ниже, и теперь его теплое дыхание щекотало ухо девушки.

Азель глубоко вдохнул тонкий аромат ее духов, которыми пахли ее волосы и кожа.

- Даже не сомневайся, - прошептал он, вызвав своим дыханием приятные мурашки, скользнувшие вдоль Аниного позвоночника и замершие где-то в районе поясницы пронзительной вспышкой желания...

Присмиревшая под оглушительным воспоминанием поддавшегося на провокацию организма, Аня потерлась щекой о его смуглую щеку, отчего теперь у парня перехватило дыхание, и Аня убедилась, что в его словах была доля истины. Такое сокровище, как у него - надо беречь, холить и лелеять... А вдруг, правда пригодиться? И это могло бы случиться уже сегодня, если бы Риль не подстраховался, паршивец!

Анька закусила губу, трезвея от боли, и уже снова придуриваясь, томно прикрыла глаза и издала сладостный стон - впрочем, чтобы воспроизвести этот стон, стоило лишь вспомнить о ночь у озера в зараженном лесу...

- Коварная... - восхитился демон, поднимаясь и протягивая ей руку, помогая подняться с земли.

- Я не понял, кто кого из вас победил?

Артур возникший рядом, насмешливо буравил раскрасневшегося Азеля понимающим взглядом.

Анька сделала шаг вперед, загораживая демона (он был в короткой распахнутой куртке) от слишком любопытного вампира.

- Только не вздумай прижиматься, - тихо прошипел Азель, судорожно запахивая полы куртки, чтобы хоть как-то прикрыть слишком явное желание и не конфузиться.

Человечка взяла вампира под локоток, бросив демону через плечо:

- Будешь должен! - и уже громко произнесла:

- Конечно, Азалекс... справился со мной, такой маленькой и беззащитной, хны...

- Меня терзают сомнения, - скептически ухмыльнулся светловолосый красавчик-вампир, пытаясь оглянуться.

- Посмотри в мои честные глаза! Разве такие могут лгать?! - Анька развернула Артура и захлопала ресницами. Он расхохотался, признавая ее правоту, и девушка потянула его к остальным. - Жаль, перемена заканчивается...

Анабель и Розка кокетничали с четверокурсниками, старательно не обращая внимание на своих одногруппниуов. Риль, Вик и Волк отбивались от мощной снежной атаки Тайры, Ники и Надин с Кириллом в гуще остальных адептов. Лам помогал и «нашим», и «вашим», потеряв ориентацию, кто против кого - главное процесс.

Натану, наблюдавшему из окна за тем, как резвится молодежь, почему-то очень захотелось спуститься вниз и принять участие в забаве... но он только стиснул челюсти.

Анхель вернула Стрекозу, выбрав совершенно неподходящее время, когда у него было всего несколько минут между парами, и тут же, сославшись на неподготовленность, ушла, точнее, сбежала, словно опасаясь оставаться наедине, а ведь он о стольком хотел ей рассказать и, наконец, признаться... стоит ли теперь, когда она косвенно дала ответ?

- Ох, человечка... Анечка... - Натан расправил поникшие плечи, пытаясь убрать противное нытье с левой стороны в груди под ребрами - второй день не по себе, но ведь не от старости же...

Глава 08

Аня

(накануне*)

Я надеялась, что Риль придет на вечеринку, устроенную Волком, но он куда-то запропастился после обеда. Зато Азель, ободренный отсутствием соперника, и тем, что мы с ним прояснили наше недопонимание, крутился рядом. В библиотеке он уселся со мной за один стол и, не столько пытался наверстывать знания по пропущенным за несколько дней предметам, сколько приставал ко мне, пытаясь объяснить «непонятные места» в моем учебнике, придвигаясь настолько близко, что меня бросало в жар и мысли путались. Особенно, когда он склонялся ко мне и говорил, что бы я обратила внимание на ту или иную формулы, в которых были элементы Хаоса, почти интимно шепча мне это на ушко - у меня дыхание перехватывало.

Я верила, что он прав. Внук Темного эльфа-дроу, для которого главной стихией и был этот самый Хаос, наверняка разбирается в формулах для первокурсников - неважно, что мы учимся на разных отделениях. То, что он каким-то образом умел снимать болевые симптомы, а шишки и царапины и вовсе убирать бесследно весьма необычным способом - поцелуями, натолкнули меня на мысль, что и сам Азалекс этим Хаосом как-то управляет, только, наверное, для остальных происходит этот процесс слишком быстро, незаметно.

Как бы там ни было, но сосредоточиться я не могла. Мне хотелось прижаться к парню хотя бы щекой к щеке, раз уж мы не можем позволить себе большего при таком скоплении адептов, которые так же, как и я, предпочитали выполнять домашнее задание в библиотеке, чтобы не таскать тяжеленные учебники к себе в комнату и обратно.

Азель так и не сказал, что у него с рукой, а меня это беспокоило - не может быть, чтобы у полукровки с отличной регенерацией так долго заживала какая-то рана. Я даже хотела обидеться, но Азель, уловив мое настроение, неожиданно провел пальцем по моим надутым губам, отчего получилось «блюмм», и рассмеялся, а я, открыв от возмущения рот, но увидев искрящиеся смехом алые глаза, довольную белозубую улыбку, застыла и тоже разулыбалась, не в силах отвести взгляд от манящих губ полукровки... Причем на задворках сознания присутствовала мысль, что так не должно быть - я еще вчера не могла отвести влюбленных глаз от другого...

Пришлось закусить жаждущие поцелуев губы и опустить голову, чтобы он не догадался. Ага...

- Ань, ты чего? - увяла его улыбка. - Что случилось, Ань? Ты обиделась? Звездочка моя, я больше не буду ржать над тобой, прости, - поднял он мое лицо за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

Его взгляд был встревоженным - он в самом деле боялся нарушить то хрупкое доверие, что восстановилось между нами, и в то же время периодически забывался и вел себя, как обычно - не зло подначивая и провоцируя меня, и я, как всегда, покупалась. Злиться бесполезно, обижаться глупо - он такой, какой есть, зачем переделывать... все равно не получится. Люблю его таким...

Мои губы тронула улыбка, но она его не убедила и не успокоила.

- Ну, хочешь, сделай мне так же - оттопырил он губы.

Чё я отказываться буду? Конечно, я ему «отомстила», еще и по носу щелкнула. Ко мне вернулось хорошее настроение, когда он схватился за нос, потирая кончик - я, наверное, не рассчитала, а может, он просто хотел, чтобы я прониклась.

- Лучше бы поцеловала, - хмыкнул он. - Больно же!

- В другой раз, - безалаберно пообещала я, придвигая учебник.

Азель взял меня за руку.

- Зая, ты думаешь, я смогу так что-нибудь записать? - иронично покосилась я на невозмутимого демона. - Левой рукой у меня плохо получается.

- Поменяемся местами? - с готовностью предложил он (он сидел справа от меня).

- Ну, давай, а ты сможешь левой писать?

- Да хоть хвостом, - хмыкнул парень, подхватывая меня за талию и перетаскивая к себе на колени, пока я просто не сообразила встать и обойти стулья.

- Эй! Ты что творишь? - зашипела я возмущенно, пытаясь вырваться.

- Не привлекай внимания, - фыркнул демон мне в стриженый затылок, поцеловал в шею (прямо в ямочку под волосами), там, где начинался позвоночник, заставив замереть на мгновение и потом медленно контролировать каждый вздох в попытке успокоить сорвавшийся в бешеный галоп пульс.

- Анька... - вздохнул демон, сильнее стискивая меня.

Я почувствовала, как напряглись его бедра под моей попой, и замерла, чтобы не позволить себе поерзать, отчаянно вцепившись в его руки, сомкнутые на моем животе. Вот только я не могла сказать зачем - чтобы он сейчас же расцепил свои загребущие руки или чтобы не вздумал этого делать...