Сказки врут!

Глава 2

Серый с ходу кинулся звонить матери: у нее сердце больное, нервничать нельзя.

– Да, у Насти заночую. В смысле – зачем? Нет, она не такая…

Я прикрыла дверь в кухню, предоставив другу защиту своего доброго имени, и вернулась в комнату к темному. Он не представился, и я решила, что так и буду его звать – темный.

Мужчина с любопытством изучал книжные полки, а потом остановился у аквариума без воды, зато с камнями и деревяшками.

– Как зовут?

– Настя. Ой… Вы о жабе? Его – Жорик.

– Георгий, значит. Уважаю.

Непонятно было, уважает ли он серых жаб в целом или Георгиев в частности, но уточнять я не стала.

Закончивший разговор Сережка возвратился с кухни и присел рядом на кровати, как и я ожидая продолжения начавшейся в лимузине беседы, а наш странный гость все еще был увлечен книгами. В конце концов мне надоело наблюдать широкую спину в серо-стальном пиджаке в мелкий рубчик, загорелую шею и коротко стриженный затылок, и я напомнила о себе деликатным покашливанием.

– Проявите терпение, Анастасия, – произнес мужчина не оборачиваясь. – Я как раз пытаюсь коротко и доступно сформулировать суть проблемы, а вы сбиваете с мысли.

– Начните хоть как-нибудь. Если мы чего-то не поймем, будем задавать вопросы.

– Этого я и боюсь, – вздохнул темный.

Он вернул на полку сборник французской поэзии девятнадцатого века и повернулся к нам:

– Ну-с, во-первых, кто я такой и каков мой интерес в этой истории. Отвечаю коротко: я колдун, ведьмак, маг, волшебник, экстрасенс – нужное подчеркнуть. Работаю на одну серьезную организацию, о которой вам знать не положено. Есть еще одна организация, о которой вы тоже ничего не знали бы, если бы ее сотрудник не подкараулил вас сегодня в парке. Организация, которую представляет этот охотник на вампиров, изначально действовала под патронатом церкви или официальных властей, поэтому они и светлые. Мы, как исторические антагонисты, всегда работавшие только на себя и на тех, кто больше платит, – темные. Меня не смущают подобные определения, поэтому предлагаю в дальнейшем использовать их.

Я открыла рот, и заметивший это мужчина предупреждающе выставил вперед руку:

– Забудьте о тамплиерах, вольных каменщиках и «Коде Да Винчи». Все совсем не так или не совсем так. Обе наши организации преследуют схожие цели: мы, так сказать, контролируем плановые чудеса и пресекаем внеплановые. Случившееся с Сергеем (можно без отчества?) как раз и относится к категории внеплановых чудес. И мы, и наши конкуренты зафиксировали мощный всплеск, отследили место и вычислили объект. Теперь, как я понял по воинственному настрою пилигрима и осиновому колу, светлые хотят восстановить статус-кво, то есть вернуть Сергея туда, откуда он каким-то образом выбрался. Кстати, каким именно образом – это уже мой вопрос к вам. Может, не будете ходить вокруг да около и сразу признаетесь?

– Вы забыли рассказать о своих намерениях, – напомнил Серый.

– Ах да, конечно. Ну, я не светлый, равновесие сил и прочая ерунда меня интересует мало. Я также не стану вмешиваться, если имела место сделка с дьяволом или прочее мракобесие. Но поскольку существование дьявола официально так и не было доказано… Да-да, Анастасия, не доказано. Вас это удивляет? Так вот, я практик и не сторонник фантастических теорий. Опыт и интуиция говорят мне, что в данном случае для воскрешения был использован некий предмет, обладающий особой энергетикой. Артефакт, иными словами. Вот этот артефакт я и хочу найти. И если вы, Сергей, мне в этом поможете, я помогу вам уладить проблемы со светлым воинством.

– Потому вы и ждали, чтобы на Серого набросился тот урод с заточенным дрыном? – предположила я. – Могли ведь сразу к нему прийти, раз хотели просто поговорить.

– Анастасия, вы меня раскусили, – шутливо поклонился колдун. – Так мое появление выглядело эффектней, и сразу стало понятно, кто на чьей стороне.

– Ничего не понятно, – пробурчал Сережка. – Может, вы все заодно. Как в кино: плохой полицейский, хороший полицейский. Один, типа, убить хочет, второй спасает. А я, значит, весь такой благодарный, и артефакт вам на блюдечке, да?

– Зачем такие сложности? – недобро усмехнулся темный. – Пистолет у меня и настоящий есть. Пулю ей в голову, – он кивнул на меня, – чтобы ты понял, что это не шутки. Дуло к твоей башке. Второй раз умирать тебе точно не захочется, и будет мне артефакт, как ты сказал, на блюдечке. А если у тебя еще останутся сомнения, в расход пойдут мама, сестра и племянник. Как тебе такое кино?

Серый сжимал мою руку, его ладонь стала холодной и влажной.

– Это не мои методы, Сергей, – продолжил колдун спокойно. – Но я действительно хотел, чтобы вы столкнулись сначала с моими конкурентами и оценили альтернативу. Ребята они серьезные, а вы, в их представлении, нарушили мировую гармонию. Подобных нарушителей они ой как не любят.

Сложная ситуация. Даже если отмести тот факт, что все это похоже на бред сумасшедшего. Нужно все обдумать, обсудить наедине с Серым, чтоб не вздумал согласиться раньше времени. Тут еще можно поторговаться.

– Я не против помочь, – сказал Сережка, сводя на нет мои планы. – Только я понятия не имею, о какой вещи речь. Честно.

– Честно, – задумчиво повторил темный. – Что ж, такое я тоже предполагал.

– С чего вы вообще взяли, что этот артефакт существует? – поинтересовалась я.

Нет, правда, откуда такая уверенность?

– Вы меня удивляете, Анастасия, – растянул колдун. – Наверное, стоило бы прочесть вам длинную и скучную лекцию на эту тему, но, простите, настроение не то. Поэтому объясню коротко. Дело в том, что энергетика нашей планеты из года в год слабеет. Цирцея, Суламифь, Мерлин, Моргана – все они в прошлом. Таких чародеев больше нет и, думаю, уже не будет. Человек в наше время не способен собрать такое количество силы. А вот отдельные вещи до сих пор хранят в себе огромный заряд. С их помощью и вершатся настоящие чудеса. Но чудеса, как я уже говорил, у нас строго лимитированы. Поэтому мне и нужно найти артефакт, вернувший вашего друга к жизни. Поверьте, живая вода, молодильные яблоки, неразменные рубли и горшочки, в неограниченном количестве производящие кашу, каким бы благом они вам ни казались, попав не в те руки, способны натворить немалых бед.

– А вам какое дело? – грубо спросил Сережка. – Вы же эти, темные.

– Вот именно, темные. Сеять хаос – это наша и только наша прерогатива. И мы сами будем решать, где сеять, когда и в каких количествах. Ясно?

Серый хотел еще что-то спросить, но в этот момент в дверь позвонили. Мы с другом одновременно вздрогнули и крепче сцепили пальцы.

– Не волнуйтесь, – успокоил колдун. – Это мои вещи. Попросил привезти из гостиницы.

– Вещи? Сюда? – опешила я.

– Хотите, чтобы я ушел и оставил вас самих разбираться со светлыми? – Он поднялся и по-хозяйски направился к двери. На выходе из комнаты задержался. – У них в арсенале не только колья, кстати.

– Веришь ему? – спросил Сергей, когда мы остались одни.

Я пожала плечами.

– А я верю. Сам не знаю почему. Он, конечно, недоговаривает, темнит что-то… Так ведь темный же. И не убил пока.

– Не убил пока, – вернулся с большой спортивной сумкой колдун, – и не убью потом. Можете не волноваться на этот счет. Свершившиеся чудеса возврату и обмену не подлежат. Жаль только, у моих конкурентов другой взгляд на подобные вещи.

Он небрежно кинул свою ношу на пол, и в тот же момент в квартире погас свет.

– Это они? – шепотом спросил Серый. – Началось, да?

– Они? – переспросили из темноты. – Светлые вырубили свет? Было бы забавно. Но нет, это у вас на подстанции что-то. В доме есть свечи, сударыня?

– Канделябр на каминной полке, граф, – ляпнула я.

– Что? – Судя по удивлению в голосе, этот тип возомнил, что словесные выкрутасы исключительно его епархия.

– Подсвечник на серванте, говорю.

Не споткнувшись и ничего не опрокинув, словно он мог видеть в кромешной тьме, колдун достал большой семирожковый подсвечник и поставил его на стол. Щелкнул пальцами, и одна из свечей загорелась.

– Сумеете повторить? – предложил он мне с шутливым вызовом.

– Без проблем, – бросила я хмуро. – Или я не ведьма в седьмом поколении?

Взяла с полки лежавшие на такой случай спички и зажгла оставшиеся свечи, удостоившись еще одного странного взгляда.

– На чем мы остановились? – Колдун тряхнул головой, словно хотел выбросить из нее не связанные с разговором мысли. – Кажется, на моих воинственных конкурентах. Так вот, Сергей, можете попробовать побегать от них, спрятаться где-нибудь. Но рано или поздно они все равно вас найдут. Если хотите спокойной жизни, светлые должны сами отозвать охотников. Мое ведомство могло бы с ними договориться, но пока я не предоставлю боссам палочку-оживлялочку, они и пальцем не шевельнут. Бескорыстная помощь не в нашем стиле, вы же понимаете?

– Тогда какого ты нам помогаешь? – Похоже, Серого вконец утомил навязанный гостем учтивый тон.

– Разве я вам помогаю? Я же сказал, что ищу артефакт, очень мощный и ценный. И это вы помогаете мне его искать. Уяснили?

– Уяснили, – нахмурился Сережка. – А если не найдем? Сдашь меня конкурентам?

– Давайте будем надеяться на лучшее, – уклонился от ответа колдун. – На худой конец, ваша подруга может попробовать вступиться за вас. Возможно, у нее даже получится – к хорошеньким ведьмам и святоши порой снисходительны.

– Что у меня получится? Как?

– Очень просто. Берете чистый лист бумаги, ручку и пишете: «Я, Вербицкая А. В., потомственная ведьма в седьмом поколении (я верно запомнил?), путем сложного ритуала вернула к жизни своего любовника, Линкевича С. В. Произведено сие было с помощью веретена давно усопшей прабабки и исключительно в личных целях. Поиграю и положу на место…» То есть обязуюсь упокоить через, скажем, три года. Дата, подпись. К кому идти с этим заявлением, я расскажу.

– Поглумиться решили?

– И не думал. Хорошо попросите, и вам разрешат оставить его себе. А через три года еще раз хорошо попросите. Сошлетесь на большое чувство, покажете свидетельство о браке. Это же не дело разбивать ячейку общества и оставлять ребенка без отца? Хотя с ребенком я, конечно, погорячился.

– Почему же? Я не против. Возраст уже – двадцать семь, да и мама мечтает о вну́чке.

Даже не знаю, кого мои слова удивили больше: колдуна или Сережку.

– М-да… – протянул колдун. – Есть женщины в русских селеньях. Даже завидую вам, Сергей. Но дело в том, что детей у вас при всем желании не будет. Это, как показывает практика, обязательное условие любого воскрешения. Официально вашего друга, Анастасия, вычеркнули из списков живых, а значит, и потомства он оставить не может. Но с другой стороны, можно развлекаться напропалую и не задумываться о нежелательных последствиях. В этом я тоже ему завидую. Но совсем чуть-чуть.

Ни слова не сказав, Серый вышел в темный коридор и захлопнул за собой дверь. Пламя свечей дернулось, но не погасло.

– Ну и гад же ты, темный, – прошипела я.

– Полноте, Анастасия. Ваш приятель скоро оценит выгоды такого положения. А до возраста, когда начинают всерьез жалеть об отсутствии наследников, может еще и не дожить.

– Гад, – окончательно убедилась я.

Загорелись лампочки, на кухне загудел холодильник. Наслюнив пальцы, мужчина принялся методично, одну за другой, гасить свечи. Сережка не возвращался.

Я нашла его на кухне, где он стоял, склонившись над раковиной и подставив седую голову под струю воды. Молча принесла из ванной полотенце.

– Насть, прости меня…

– За что?

– За все. Права была твоя бабушка, одни проблемы из-за меня.

Темный встретил нас кривой усмешкой.

– Выкладывайте, – потребовал Серый. – Какой у вас план?

– Для начала предлагаю лечь спать, – огорошил он нас. – Утро вечера мудренее. А вам обоим еще нужно осмыслить все, что вы узнали. Завтра поговорим на свежую голову.

Осмыслить. За один день со мной приключилось больше, чем за всю жизнь. Я узнала, что Серый мертв, потом – что он жив, еще попозже – что он жив, но все-таки был мертв. За ним охотились кровожадные светлые, а за стеной сейчас спит на бабулином диване язвительный темный.

Хотя вряд ли спит: сначала я слышала шаги и какие-то шорохи. Потом и вовсе скрипнула дверь, и колдун протопал по коридору на кухню. Хлопнул дверца холодильника, звякнула ложка об тарелку. Проголодался. Я бы не стала в чужом доме хозяйничать, постеснялась бы. Но этому-то стыд неведом. Перекусил по-быстрому, в две минуты уложился, и назад пошел. И снова что-то бормочет.

Стало любопытно, и я, накинув поверх рубашки халатик, выскользнула из спальни. Сережка, которого я перед сном напоила мамиными настойками, даже не шелохнулся.

Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта. Видеть я ничего не видела, кроме боковой стенки стоявшего сразу у входа шкафа, зато отчетливо разбирала слова. Но голос принадлежал совсем не колдуну!

– Благодарствую, ваше благородие, – лебезил кто-то пискляво. – Только стоило ли утруждаться? Я бы и так вышел, свистнули б только, ваше превосходительство. Мы правила знаем. Чтим. Вы бы только позвали, ваше сиятельство…

– Хватит. – А это темный, его насмешливый тон. – Этак ты меня до императорского величества повысишь. Этикет соблюли, теперь можно просто поговорить.

– Можно, – уже без заискивания пропищал незнакомец. – Только сметанки я все же наверну, с вашего позволения.

– Не балует тебя хозяйка?

– Настасья? Ну, как бы… да. Не балует. Но вы не подумайте, девка она неплохая. Хорошая даже. Не пьет, не курит, дом в порядке содержит… когда не ленится. Находит на нее бывает, она и в комнатах приберет, и вкусностей наготовит… А кому оно надо? В доме ж только она, да жаб ее, Жорка. К тому у меня тоже никаких претензий: животное смирное, мух ловит исправно, в тапки не гадит. Вот они тут вдвоем с Настасьей и обитают. Да еще сегодня она мертвеца привела…

– И что скажешь? Как он тебе?

– Покойничек? Ничего так, живенький.

– А вы что скажете, Анастасия? – повысил голос колдун, и у меня сердце в пятки ушло. – Не стыдно подслушивать? То есть, я хотел сказать, не скучно там, в коридоре? А то заходите к нам, посидим, пообщаемся.

Позорно бежать с места преступления я не стала. Да и какое преступление: я у себя дома, между прочим! Запахнула халат, решительно толкнула дверь и тут же замерла с открытым ртом. На ковре, рядом с креслом, в котором развалился темный, сидело странное существо с полметра ростом, серое, мохнатое. В лапках это чудо держало блюдце. На столе стояла принесенная мамой банка сметаны, уже наполовину пустая.

Я закрыла глаза, а когда открыла, диковинное создание уже превратилось в миниатюрного старичка в длинной серой рубахе. На лице, по самые брови заросшем косматой седой бородой, влажно блестели черные глазки.

– Так-то лучше, Настюшка? – спросил старичок ласково.

Я кивнула.

– Вы что, не знакомы? – с недоверием посмотрел на меня колдун. – Не знакомы с хозяином?

– Вообще-то я тут хозяйка! – напомнила ему я.

– Не верит она в меня, – вздохнул дедок.

– Ведьма, не верящая в домового, – возведя очи горе, пожаловался темный люстре. – Куда катится этот мир?

Лохматик скорбно высморкался в рукав:

– Она и в себя не слишком-то верит.

Я снова зажмурилась. Все, стоп. Домового мне только не хватало для завершения этого «чудесного» дня.

– Звать-то тебя как? – услышала я обращенный к дедку вопрос колдуна.

– Вам и-ик… имя сказать? – В тоненьком голоске явственно звучал страх, и я все же открыла глаза, подспудно ожидая, что темный взял домового на прицел своей зажигалки.

Ничего подобного, сидит, как и сидел, скрестив руки на волосатой груди. Я на чудика засмотрелась и не сразу заметила, что темный разделся до пояса, повесив пиджак и рубашку на спинку стула. Здоровый бугай. И на плече какая-то татуировка…

– Не бойся, – непривычно добрым голосом сказал он домовому. – Имени не требую. Скажи, как тебя люди зовут.

– Так это, – оживился дедок, – Петровичем.

– Оригинально, – угрюмо заметила я.

– Традиционно, – назидательно поправил косматый старикан.

– У нас тут одна проблема, Петрович, – доверительно сообщил ему темный. – Надо бы, чтоб ты за квартирой присмотрел.

– Дык я и так того, присматриваю…

– А ты получше присматривай. Мало ли. Вдруг гости какие странные объявятся или еще что.

– Ага, – понимающе мигнули глазки-бусинки. – Пригляжу, не извольте беспокоиться.

– Спасибо.

Вот бы он и с людьми был такой же обходительный, как со всякой нечистью. Домовые – это же нечисть? Хотя вроде как добрые духи. Но бывает, душат во сне. Мне девочка одна на работе жаловалась, а я отмахнулась тогда: мол, сказки все это, а ты лучше щитовидку проверь…

– Анастасия, вернитесь в реальность, – окликнул меня колдун.

– Реальность? Что-то не похоже.

Темный поднялся, подошел ко мне.

– Сметану ему отдай, – прошептал одними губами.

– А?

– Сметану отдай, говорю.

– А. Ладно.

Я взяла со стола ополовиненную банку и протянула ее дедку:

– Вот. Это вам. Угощайтесь.

– Спасибо, Настюшка, – едва ли не прослезился он.

И что теперь? Я обернулась к колдуну.

– Не сложно, да? – скривился тот. – Ему же немного надо. Чуть-чуть уважения. Блюдце молока, кусочек колбаски. Неужели это так тяжело? Он же следит за вашей квартирой, заботится о вас.

Естественно, домового уже и след простыл.

– Чего вы на меня орете? – огрызнулась я громким шепотом, вспомнив, что в соседней комнате спит Сережка. – Я понятия не имела, что он тут… водится. Я же его до этого дня в глаза не видела!

– Не верю! А если и так? Вы воздух видите? Нет? Но чем-то же вы дышите!

Колдун перевел дыхание и продолжил уже тише:

– Это же надо, чтоб из всех ведьм в этом городе мне попалась самая… самая…

– Какая?

– Да никакая! Самая никакая ведьма. Поздравляю, в этой номинации вы побеждаете с огромным отрывом.

– Да потому что я не ведьма, – вспылила я. – Согласна, не все сказки врут. Убедилась сегодня. Только я к этим вашим сказкам никакого отношения не имею!

И вообще, все это от кабачков! Перевела, блин, старушку через дорогу!

– Знаете, Ася, вам действительно надо поспать.

– Что?

– Вам нужно отдохнуть.

– Нет, вы назвали меня…

– Асей? – сощурился он. – Я так услышал.

– Бабушка меня так звала. – В глазах вдруг защипало. – Это ее комната. И квартира была ее. И домовой тоже.

– Ложитесь спать. Завтра поговорим.

– А в корзинке у тебя что?

– Пирожки.

– Пирожки-и? Ха! Ты прямо как Красная Шапочка! А я Серый.

– Волк?

– Не, просто Серый. Сережа. Я в первом подъезде живу.

– А я Настя.

– Пойдешь к нам? Мы там халабуду строим.

– Пойду. Только пирожки занесу. Тут для бабушки с вишней и один с творогом – для Петровича…

Первые секунды после пробуждения я была уверена, что все случившееся вчера – дурной сон. Я лежала в своей комнате, в своей постели, а на соседней подушке вальяжно и так привычно расположился Жорик. Можно было вздохнуть с облегчением… Но я и этого не успела.

– Умный гад!

Серый, чье место успел занять жаб, изучал аквариум.

– Тут сетка в одном месте отходит, – сообщил он, – сразу и не заметно. Он, видно, подпрыгивает, отодвигает и так выбирается. Но ничего, я потом проволокой прикручу.

Я отнесла Жорика на место, а традиционный утренний поцелуй сегодня достался Сережке. Хоть что-то приятное во всей этой истории.

– Ты не сердишься? – Он обнял меня, прижимая к груди.

– За что?

– За то, что я тебя во все это втянул.

– Я сама втянулась.

– Нет, это я виноват. – Серый опустился на кровать и усадил меня рядом. – Понимаешь, я знал обо всем. С самого начала знал. И что умер, и что воскрес. Не рассказывал никому, чтобы за психа не приняли, но знал. И что следят за мной, тоже знал. Чувствовал. Потому и старался особо не высовываться, из квартиры от силы раз пять за все два месяца вышел. А вчера… Вчера ты пришла. Такая красивая, такая… – Горячие губы коснулись моего лба, а по коже мороз прошел. – Помнишь, как я ногу сломал? – прошептал, не отстраняясь, Сережка. – Больше месяца дома просидел. А когда стало можно наступать и потом во двор выйти – не ходил, летал! И это всего лишь после болезни. А представь, каково это после смерти. Я не сразу почувствовал, как и с ногой тогда. Но ты пришла, и… Жить захотелось. На всю катушку…

Я понимала. Гладила серые волосы, вдыхала запах кожи – его запах, тонула в темноте глаз. Его желания жить с лихвой хватало на нас двоих, и меня, как и вчера, накрыло с головой.

– Прости. Я не хотел тебя впутывать, Насть. Только не тебя.

– Прорвемся, – пообещала я ему.

Не для того я ждала его столько лет, чтобы найти и потерять в один день.

– А этот, – я кивнула на стену, – еще дрыхнет?

– Нет его.

– Нет? – Я испугалась, что темный бросил нас или вообще сдал конкурентам.

– Сумка на месте. – Сережка успокаивающе погладил меня по плечу. – Шмотки, ноутбук, книжка. Документов никаких.

– Ты рылся в его вещах?!

– И что? Он в моей жизни роется, в душе у меня копошится – ему можно?

В повисшем молчании утешало лишь то, что он по-прежнему не отпускал моей руки.

Так и сидели до тех пор, пока не щелкнул замок входной двери.

– Дорогой, я дома! – прокричал из коридора темный. Заглянул в комнату. – Сергей, не нервничайте, это я не вам. Мобильник в пиджаке забыл, а он у меня действительно дорогой. Кстати, никто не звонил?

Внешне он теперь ничем не напоминал вчерашнего солидного джентльмена. На смену шикарному костюму пришли джинсы и ярко-зеленая безрукавка, волосы спрятались под бейсболкой, а глаза – за темными стеклами солнцезащитных очков. Осталась только насмешливая полуулыбка и шрам на виске. Да еще татуировка на мускулистом плече, которую я заметила, но не рассмотрела ночью: щит, меч, какие-то буквы.

– Это не знак тайного общества, Ася. Память об армии. Пограничные войска.

– Ася? – подозрительно поглядел на меня Серый, но мне в этой фразе не понравилось отнюдь не обращение.

– Вы и мысли читаете?

– Только если они так явно написаны на вашем лице.

Усмешка колдуна частично развеяла мои страхи. Мало приятного находиться в обществе человека, запросто копающегося в твоей голове.

– Где вы были?

– Ходил за продуктами.

– Спасибо. Но мы вроде бы не бедствуем.

– Не для вас. – Нимало не смущаясь того, что я еще в ночной рубашке, колдун прошел в спальню и поставил на подоконник какой-то пакет. – Решил Георгия побаловать.

Благодетель, блин! Ночью домового подкармливал, сегодня Жорику гостинцев принес. Еще пара дней, и мне какой-нибудь пряник перепадет.

– Георгий – мужчина взрослый, хватит ему червями да мухами перебиваться. – Он достал из пакета картонную коробочку и отодвинул с аквариума сетку. – Пора попробовать настоящей еды.

Встряхнул коробку и за тоненькие хвостики вытащил из нее двух маленьких белых мышат.

– С ума сошли?! – закричала я, увидев, что он собирается бросить их на съедение жабу. – Не смейте!

– Он их реально сожрет? – полюбопытствовал Серый.

– И ты туда же? – Я стукнула его кулаком по колену. – Никого мой Жорик жрать не будет! Иди на кухню и принеси банку. Под мойкой стоят трехлитровые. А вы…

– Что я? – Колдун сдвинул очки на лоб и невинно захлопал голубыми глазками. – Я же как лучше хотел.

Сережка принес банку, и под моим строгим взглядом темный аккуратно опустил в нее мышек.

Жорик обиженно квакнул.

– Спокойно, Георгий, я это предвидел. – Мужчина вытащил из пакета еще одну коробочку. – На сверчков ваша доброта, Анастасия, я надеюсь, не распространяется?

Я промолчала, и он запустил под сетку штук пять живых насекомых. Жаб алчно выпучил глаза, не зная, на которой из жертв сосредоточиться.

– А с ними что делать? – Серый потряс банкой с мышами.

– Сейчас тоже покормим, – решила я. – Хлебом, или сыром, или еще чем-нибудь.

– Это я тоже предвидел, – вздохнул темный, раскрыл свой волшебный пакет и протянул мне упаковку корма для мелких грызунов. – Сами, кстати, перекусите, и поедем. Я уже поел… Если это кого-нибудь волнует.

– Куда поедем? – насторожился Сережка.

– К вам домой. Хочу взглянуть на вещи, которые вы привезли с буровой. Заодно маму успокоите. Скажете, что уезжаете с девушкой на море недели на две. По-моему, достоверное объяснение предстоящего отсутствия.

Серый ответил благодарным взглядом. Колдун пожал плечами:

– Да, я милый и добрый. Бываю. Но не стоит злоупотреблять моей добротой.

Я сделала нам с Сережей бутерброды, заварила чай в пакетиках. Темный вызвал такси.

– Вы не нервничайте, но на лавочке у подъезда сидит вчерашний охотник. Правда, сегодня без кола.

– Сидит? – растерялась я. – А мы просто так выйдем?

– День на улице. – Мужчина пожал плечами. – Дети, дамы с собачками. Вряд ли он кинется убивать вашего приятеля.

– Да я его сам сейчас убивать буду! – сжал кулаки Сережка, когда, выйдя на улицу, рассмотрел своего несостоявшегося убийцу при свете дня.

На скамеечке скромно сидел парнишка лет двадцати, в шортах и клетчатой рубашке. Безволосая голова-яйцо, бледное личико, тощие плечи. На шее – шина-воротник, видать, здорово ему вчера прилетело.

– Не нужно, – придержал Серого колдун. Но, проходя мимо светлого, не сдержался: – Присылают стажеров с неокрепшими костями, а меня пусть совесть мучает, да? – обронил он, не глядя на парня.

Тот непроизвольно коснулся гипсового ошейника.

– Мы все равно доберемся до вместилища, – негромко произнес парень нам вслед.

Темный сбился с шага, но тут же двинулся дальше, к ожидавшей нас машине. Распахнул заднюю дверцу для нас с Сережкой, а сам устроился рядом с водителем.

– О каком вместилище он говорил? – спросил Сергей.

– Понятия не имею. Видимо, я слишком сильно его ударил.

Наверняка врал.

У дома Серого тоже дежурил светлый. Наш сопровождающий указал на высокого старика с окладистой белой бородой, выгуливавшего жирную таксу. Тот и не таился: поклонился, приподняв над головой соломенную шляпу, и ощупал Сережку недобрым взглядом.

– По лестнице пойдем, чтобы без сюрпризов. – Темный первым вошел в подъезд.

Я не заметила, откуда в его руке появился пистолет, но сразу поняла, что это точно не зажигалка.

Он так и шел до седьмого этажа, словно герой голливудского боевика, держа оружие наготове и вслушиваясь в каждый звук. Позволил себе расслабиться, лишь когда тетя Вера открыла дверь и мы оказались в прихожей Линкевичей.

– Мам, тут такое дело, – слишком бодро начал Сережка, и заметивший тревожный взгляд его матери колдун перехватил инициативу:

– Здравствуйте. Вы мама? Сергей о вас много рассказывал.

– Да? – растерялась женщина.

– Конечно же нет, – тут же огорошил ее темный. – Но так принято говорить при знакомстве. А вы должны ответить, что тоже слышали обо мне много хорошего. И кому какое дело, что ваш сын сам меня не знал до вчерашнего дня?

До чего же обаятельный, гад! Теть Вера уже расслабилась, улыбается.

– Я Настин дядя, – продолжал напропалую врать колдун. – Заскочил к племяшке проездом, тогда и познакомились. Вы уж простите, что я его на ночь задержал. Настюха, она, конечно, умница, но в мужской компании время коротать веселей. Футбол посмотрели, выпили по рюмочке. Честно, по рюмочке, не больше. Видите, с утра оба, как огурчики. Особенно Серега – зеленый и в пупырышках. Поражаюсь этой молодежи: у моря живут, а моря и солнца не видят.

– Какое море?! – замахала руками женщина. – Он и из дому-то не выходит. Спасибо Настеньке, вчера хоть погулять вывела.

– Настеньку бы кто почаще выводил, – вздохнул в ответ «дядя». – Но у меня есть предложение по этому поводу. Я ведь на море приехал, думал с семьей отдохнуть, путевку в пансионат взял на две недели. А жену с работы не отпустили. Что ж теперь, пропадать добру? Решил молодежи подарок сделать, пусть отдохнут. Может, и вы захотите поехать. Место хорошее, тихое. В прошлом году там же отдыхали, жене очень понравилось.

Переиграл все-таки! Сейчас как согласится…

– Мама не может, – промямлил Серый. – Я же говорил.

– Да, у меня уколы в поликлинике, – с сожалением вымолвила Вероника Николаевна, – пропускать нельзя. А ребята пускай едут! Чего в этом городе сидеть?

– Талант, – усмехнулся Сережка, когда мы оказались в его комнате. Тетя Вера благословила нас на морской отдых и умчалась на кухню собрать чего-нибудь на дорожку. – Я сам почти поверил, что на пляже две недели проваляюсь.

– Еще и жену какую-то сочинил, – прибавила я.

– Почему сочинил? – серьезно поинтересовался темный. – Я что, не человек? У меня, что, и жены быть не может?

– Конечно может, – смерил его оценивающим взглядом Серый. – И жена, и девушка, которую ты на лимузинах катаешь.

– В мою личную жизнь лезть не советую, – мрачно предупредил колдун. – Сам сначала до свадьбы доживи. И давай вещи показывай. А заодно и собирайся. Море ждет.

Одежда темного не заинтересовала. Но складной нож, который Сергей достал из рюкзака, он чуть ли не на зуб пробовал. Потом с сожалением отложил в сторону. Взял со стола обтянутую брезентом фляжку, свинтил крышку, понюхал и тут же бросил назад.

– Что еще? Кольца, цепи, кулоны?

– Цепочка с крестом, вот эта. – Серый вытащил из-за ворота футболки серебряную цепочку с крестиком.

– Нет, – махнул рукой темный. – Вчера еще видел. Думай. Вилка, ложка, открывалка… Часы! Часы же у тебя были?

– Да. Вот. – Парень вынул что-то из ящичка стола и подал колдуну.

– Это часы? – скривился тот, брезгливо откладывая простенькие часики с электронным табло. – Давай считать, что ты пошутил.

– Ну извини, – окрысился Сережка, – хотел швейцарский хронометр купить, как у тебя, да пяти баксов не хватило.

– Верю. Как раз столько ты днем раньше потратил на этот образец народного китайского творчества.

– В глаз хочешь? – без обиняков предложил Серый.

– Не хочу, – спокойно, как от чая с плюшками, отказался колдун. – Вспоминай, что еще у тебя было.

– Больше ничего.

– Точно? – Мужчина снова взял со стола нож, открыл, пальцем проверил остроту лезвия и со щелчком закрыл. – Что ж, бывает и так.

Уйти сразу же не получилось. Вероника Николаевна настояла, чтобы мы покушали горяченького. Темный рассыпался в комплиментах хозяйке, попутно обругав неумеху-племянницу, сутки пичкающую его бутербродами, и сожрал две тарелки борща. Тетя Вера млела и наверняка внимания не обратила на то, что гость «забыл» представиться.

– Был рад познакомиться, – сказал он ей, задержавшись на выходе. – Я знаю, что именно так говорят, прощаясь, но это совершенно искренне.

– И взаимно, – улыбнулась женщина.

Она вдруг покачнулась, схватившись за грудь, и колдун, опередив Сергея, придержал ее за локоть. Лицо его на миг искривилось, словно от боли.

– Мама? – встревожился Серый. – Сердце? Опять?

– Да нет, – проговорила она медленно, прислушиваясь к себе. – Кольнуло и отпустило. Вы идите, милый, идите. Хорошо вам отдохнуть.

В дверях темный оступился, но не упал, ухватившись за косяк. Вышел на лестничную площадку и подошел к лифту.

– Не по лестнице? – удивилась я.

Он повернул к нам побледневшее лицо, неопределенно махнул рукой.

– Пойдем, – подтолкнул меня в спину Сережка.

В лифте он молча смотрел в спину отвернувшегося к стене мужчины, а на первом этаже, выйдя и оглядевшись, заступил направившемуся к двери на улицу темному путь: