Сквозь туманы. Книга 1

Глава 2. Куда ведешь меня, дорога?

Аня

Анна стоит посреди пшеничного поля укрытого тяжелым свинцовым небом. Духота не дает дышать.

– Не уходи! – кричит девушка.

Слова дробятся далеким эхом:

– Ди… ди… ди…

Русые волосы треплет порывистый ветер. Анна смотрит в небо и снова кричит:

– Где ты?! – звуки голоса исчезают за горизонтом. – Ты… ты…

Голени неприятно обдает холодом, пальцы тонут в грязи.

Вдалеке появляется клуб пыли. Он налетает сильным вихрем и сбивает с ног.

Анна, размахивая руками, падает в густую и липкую грязь, что мигом обсыхает и, растрескавшись, стягивает лицо.

Боль растекается по телу горячей волной.

Кусочки кожи падают в руки: сухие хлопья, смешанные с глиной, мелкими камушками и песком. И совсем не противно. Девушка смотрит на них, словно это драгоценности, не понимая, что происходит.

Где-то вдали, на горизонте, проявляется контур силуэта. Туман съедает его голову, размывает туловище и расстилается по земле белым молоком.

С трудом поднявшись, девушка бежит к человеку. Он поможет! Ноги заплетаются и не слушаются. Она должна догнать его!

Дымка качается, фигура поднимает руку и машет. Прощается.

– Сто-о-ой!

Девушка бежит, а фантом удаляется. Его ладонь колышется туда-сюда, будто метроном. За несколько секунд силуэт становится точкой и вскоре совсем сливается с линией горизонта.

– Нет! – кричит Анна, протягивая руку…

***

– Девушка! – кто-то цапнул Анну за плечо.

Открыв глаза, Савина уставилась в полку для багажа. Вот что значит ехать плацкартом: никакой гигиены, никаких удобств. Хорошее место она даже не выбирала, хотя и работала в престижном журнале, потому что сейчас все деньги уходили в семью. Позволить себе роскошь, в виде элитного купе, у Анны не хватило бы наглости.

Женщина-проводница, упираясь грудью в перегородку, постучала по часам на запястье. Скоро прибытие, поняла Анна по ее взгляду и, когда осталась одна, накрыла лицо ладонями.

В вагоне было душно: липкая влага собиралась на крыльях носа и над губами. Как же неприятно! До мерзкого покалывания в кончиках пальцев. А еще странное волнение стискивало сердце и не давало свободно дышать.

Вчера, пока поезд стрелой летел в Прибрежный, Анна читала статьи про озеро и Туманную долину. Нужно было отметить важные детали, чтобы понимать, что искать, что спрашивать у свидетелей, на что обращать внимание. Но мысли невыносимо рассыпались: никак не получалось сосредоточиться. Как нарочно, слова Карины и Максима переплетались в голове в жуткий комок опасений и едва ли не резали невидимым лезвием душу. Нельзя поддаваться пустым страхам! Ведь обычное дело: сходить к озеру и написать о нем. Что может быть проще? Но в груди рос тяжелый камень, и почти не получалось дышать, потому подготовку статьи пришлось отложить, и до конца дня всматриваться в мелькающие пейзажи за окном. Изредка Анна прислушивалась к разговорам соседей о бытовых проблемах и всяческих сплетнях, что навевали жуткую скуку.

Взгляд то и дело цеплялся за красочный горизонт. Анна фотографировала через стекло. Широкие поля, усыпанные нежно-голубым леном напоминали ей призрачную свободу, в которой погрязло человечество. Ведь люди только думают, что они хозяева жизни, а на самом деле все повязаны работой, обязательствами, обещаниями и отношениями. Анне нравилось думать, что она вольна выбирать, что ей делать и когда, но последнее время накатывала странная тоска, и где-то в глубине души просыпалось ощущение, будто ей чего-то не хватает. Признаться себе, что любви, Анна не хотела – слишком глупо, да и мечтать о принце, как Кори, она не умела и не собиралась.

Луговые просторы плавно перетекли в широкое водохранилище, что окрасилось утренним солнцем в темно-бордовый, словно на горизонте разлили цистерну крови. Над водой стояли рыбаки и рассеяно смотрели вдаль. Тонкие удилища свисали, как нити кукловода. Казалось, дернет хозяин за веревочку – игрушки запляшут, как свихнувшиеся.

Утренняя мгла сгустилась, и пейзажи смазались туманом, будто край города облили молоком.

Сосед по купе, сухопарый седовласый мужчина, слез с полки и потянулся открыть форточку.

– Девушка, не просквозит? – обратился к Ане.

– Нет, – ответила она сухо и сглотнула тошнотворный ком в горле. Нужно заставить себя встать и умыться.

Сквозняк ласково гладил волосы. Русые локоны лезли в глаза и налипали на лицо. С полей доносился пряный запах цветов, что перебивал неприятные ощущения. Стало свежо и легко, хотя душу не покидало гадкая тревога. Возможно, послевкусие ото сна, а может предчувствие – то самое, что невидимой занозой застряло под ребрами и мешало дышать.

Внизу копошилась мамочка с пятилетним малышом. За вчерашний день Анна наслушалась и капризов, и просьб, и даже истерик молодой женщины. Ребенок вел себя неподобающе: все время баловался, и это невероятно раздражало.

– На отдых? – вдруг спросил мужчина-сосед, когда Савина осторожно сползла со своего места и присела на край полки.

– Не совсем. По работе, – Аня нашла в сумочке полотенце и зубную щетку и тепло улыбнулась собеседнику.

Работать приходилось с разными людьми, и общение было обязательным, хотя поначалу Анне хотелось, как страус, спрятать голову в песок. Теперь она не притворялась, безумно любила свое дело и вела себя с незнакомыми людьми открыто, а тогда было трудно выползать из панциря: все время боялась, что люди начнут лезть в душу и нарушать ее личный покой. Позже она уже свободно общалась и с деревенским дедушкой, и с замороченным избалованным подростком, потому что они были ей одинаково интересны. Для статей, для фото, для себя. Красоту можно найти в разнообразии. Единственное, что ее раздражало в командировках: отсутствие гигиены. А с фобией, что преследовала с детства, это переносилось с каждым разом все трудней.

Анна осторожно пробралась к выходу из купе. Целительная вода должна снять напряжение, пусть и ненадолго. Этого хватит, чтобы доехать до отеля и не позеленеть от тошноты.

– Прибрежный – странный городок, – пробормотал мужчина, обращаясь к Анне. Он задумчиво пригладил пальцами закрученные усы и, поблескивая черными глазами из-под густых серебристых бровей, смотрел на нее с неожиданным интересом. Савина не сильно хотела разговаривать, но если это поможет делу – придется.

– И в чем же странность? – поинтересовалась она.

Сосед пожал плечами.

– У нас много разных мифов. Надуманных, жутких и шокирующих. Особенно в районе Северного. Я заметил, что вы изучали вчера наши легенды.

– Думаете, есть среди них и правдивые истории? – Савина вернулась в купе. Если она сможет привезти из Прибрежного сенсацию или хотя бы частично реальную сказку, то получит приличную премию, а это сейчас очень важно. Она сможет помочь больному отцу.

Соседка снизу резко передвинулась и, зацепив ногу Анны, глянула искоса на мужчину. Ее маленький сын со спутанными после ночи кудряшками уплетал очередную булку и с набитым ртом проговорил:

– Ма, сказку… – за сутки поездки он повторял это уже столько раз, что Анна даже не удивилась, но реакция мамочки настораживала.

Женщина цыкнула, отчего мальчишка запнулся и виновато прижался к стене.

– Любит разные сказки и легенды слушать, приходится придумывать, – буркнула мамаша.

– Там, где маленький мальчик встретил… – попытался малыш.

– Да, – перебила его мама. – Доедай! Сейчас уже вставать будем, а дома все тебе расскажу, – потрепав сына по румяной щеке, женщина фальшиво улыбнулась. Мальчик радостно закивал и стал дожевывать остатки булки.

Общение с детьми было для Анны из категории неопознанного. Она как-то не сталкивалась с малышами такого возраста. Сестер и братьев у нее не было, а единственная подруга, как и она, была не замужем. Так что скудным опытом можно посчитать ее редкие встречи в подъезде с соседом-школьником, который каждый день выгуливал коротконогую собаку, а та вечно гадила у выхода. Анна не ругалась, хотя домашних животных за мерзкий запах ненавидела, да и к детям, которые не могут уследить за своими питомцами – относилась не лучше.

Но поведение мамаши Анне показалось странным и неискренним. Что плохого в том, что ребенок любит сказки? Сложно придумать, что ли? Сложно рассказать, когда ему хочется? Вот так и начинаются комплексы: когда на твое пожелание мать шикает и просит помолчать. Но судить Анна не собиралась, потому не стала акцентировать внимания. Ни вчера, ни сегодня. Но зато поняла, что этот разговор – шанс что-то узнать, ведь, похоже, ее соседи по купе – местные из Прибрежного и могут поделиться ценными историями для статьи.

– А вы что-нибудь слышали о Туманной долине? – спросила Савина.

Женщина уставилась в окно и повела плечом.

Анна дернулась от такого неуважения, но промолчала. Отметила, как стало тихо в соседних купе.

– Нехорошее место, насколько знаю, – сказал мужчина. – Там без вести пропавших очень много. Говорят, это старые слухи, да и часто люди по своей глупости попадаются. Лес не любит, когда им пренебрегают. Можно верить, а можно нет. Все, пора собираться! – он поспешно поднялся и завозился с дорожной сумкой.

Анна поняла, что больше ни он, ни соседка ничего не скажут. И это было странно. Обычно люди охотно делятся всякими страшными историями да и замечательно их приукрашают домыслами. Но это не тот случай, здесь все иначе: будто жители напуганы и боятся, что за слова будут наказаны.

Женщина молчала и смотрела в окно, будто там было что-то невероятно интересное. А, когда мальчик стал нетерпеливо дергать ее за рукав, обернулась, и Анна увидела, как сильно незнакомка сжимает губы. Так делают, когда знают что-то, но не хотят говорить. Или опасаются. Можно даже не пытаться спрашивать, все равно увильнет от ответа.

Анна поспешила в конец вагона. И почему она вчера не поняла, что ее соседи местные? Было бы больше времени осторожно выяснить. Вдруг получится еще поговорить, нужно поторопиться.

Посмотрев на себя в мутное зеркало, Аня легонько встряхнула головой. Волосы смялись и торчали, как перья взбесившегося петуха; под глазами залегли серые мешки, будто она прилично вечером выпивала; губы распухли и заалели, словно она не в поезде ехала всю ночь, а целовалась. Сжавшись от чувства мерзости, Анна медленно выдохнула и прижала локти к себе сильней, чтобы не коснуться случайно грязной стены туалета. Сил не обращать внимание на антисанитарию и неприятные запахи не хватало. Даже дышать получалось с трудом, казалось, что все это впитывается в кожу, чтобы потом преследовать.

Анна долго намыливала руки, растирала каждый палец и умывала лицо. Хоть сдирай – не помогало.

Внезапно сдавило виски, и в уши прорвался пронзительный свист. Савина резко дернулась и стукнулась локтем о двери. Вскрикнула от боли, но свой голос не расслышала, он словно провалился в пустоту. Показалось, что стены стали смещаться, наезжая друг на друга: застучали тамбурины, колотушки, затренькали невидимые струны. В голове звенела музыка: тягучая, мрачная и волнующая.

Повозившись с замком, Анна вывалилась в коридор, едва не упав лицом вниз и чуть не угодив головой в окно. Исчезли голоса пассажиров и монотонный стук колес. Забарабанив по стеклу кулаком, она поняла, что не слышит ничего кроме трели в голове. Какое-то сумасшествие! Так не бывает!

Поезд качнуло, Анна с трудом удержалась на ногах. Переливы в голове резко смолкли, и внешние звуки, как волна цунами по морскому берегу, ударили по ушам. Савина непроизвольно согнулась и коротко вскрикнула.

– Девушка, вам скоро выходить, – проводница протиснулась в узкий тамбур и, звеня ключами, закрыла уборную. – Все в порядке?

Анна кивнула, стиснув зубы. Не говорить же, что у нее музыкальные галлюцинации? Собралась с духом, ведь знала, что сейчас совсем нет времени на размышления, да и никто ее не поймет. Она помнила эту музыку. Помнила! От этого осознания стало еще страшней.

Сложив наспех постель, Анна тщательно проверила документы и деньги и выглянула в окно. Тревога лилась горечью по сосудам, и не получалось ее усмирить. Сердце билось в груди, словно сломалось – будто собиралось проломить ребра и выскочить. Может, вернуться домой? А как же папа? Его лечение? Ведь эта командировка – шанс хорошо заработать, она не может отступить. А музыка из кошмаров – это просто немыслимое и непонятное совпадение. Игры подсознания.

Соседи топтались у выхода купе. Заводить разговор о долине Анна не пыталась, да и сейчас больше беспокоили галлюцинации, чем задание. Мальчишка все норовил залезть на сидение в обуви. Это немного напрягало: своим детям она такого не позволит, а чужим делать замечания не станет.

Толпа пассажиров скапливалась в одном месте, и Анна решила, что лучше подождет, пока все выйдут, чем касаться потных и грязных тел.

Неожиданно соседка по купе потянула ее за локоть:

– Слушайте, – женщина осмотрелась, и, убедившись, что нет лишних ушей, тихо добавила: – Не ходите туда. Это нехорошее место. Болтают, что опасно очень. Нехорошее… не ходите.

Отпустив Анну, она схватила сына за руку и быстро потащила его в узкий проход. Малыш взвизгнул от негодования и ритмично застучал туфельками по настилу.

Савина застыла в недоумении. Она боялась шевельнуться и провалиться во мрак от напряжения, казалось, что она еще спит. Прикосновение женщины, будто горячим паяльником, прожигало кожу.

С трудом придя в себя, Анна выбралась на улицу. Соседи по купе затерялись в толпе, да и выспрашивать о легендах долины больше не хотелось. Усталость подкашивала ноги, потому, справляясь с раздражением, Савина решила все тревоги отставить в сторону, позже она разберется, где правда, а где ложь. Сейчас, немедленно, хотелось в душ, переодеться в свежую одежду и перекусить.

Но страхи возвращались. Кололи под грудью, застывали комком ваты в горле и покрывали кожу липкой испариной.

Аня никогда бы не подумала, что выполнить простейшее задание будет так сложно в самом начале, и это она еще не ступила на берег озера. Почему Макс говорил об опасности? Что он знал, и о чем утаивают местные? Чего они боятся?

Утренний ветер бесстыдно вцепился в локоны, закрутив с ними непонятный разуму танец. Анна стянула волосы в пучок и быстро заплела косу. Все равно бесполезно, поможет минут на пять: слишком ровные, расплетутся, и снова продолжится безобразие.

Одни приезжие выходили из вагонов и, мерно покачиваясь, просачивались в толпу; другие задерживались на платформе, и будто пластиковые манекены застывали в одной позе: то ли справляясь со сном, то ли собираясь с духом, чтобы решиться шагнуть в кутерьму города.

Бетонная плитка змейкой звала на пешеходный мост, входы в вокзал заполнялись людьми, что просачивались сквозь узкие двери. Мерный гул голосов и шорох шагов нарушил гудок электровоза. В нос врезался глубокий запах сырости и прелости, отчего Анна поморщилась. В воздухе плавал утренний туман: невесомый, как тюль.

На стоянке возле темно-синей тайоты ее ждал молодой загорелый мужчина лет тридцати, в легкой шведке и светлых брюках из тонкого котона. На его правой руке Савина заметила обручальное кольцо.

– Я – Стас, – он протянул широкую ладонь и улыбнулся крупными губами.

– Анна Савина. Приятно познакомиться, – пожав шершавые пальцы, вгляделась в лицо водителя. Он казался открытым и добродушным. И, что не могло не радовать, аккуратным. Чисто выбрит, одежда выглажена, воротник белоснежный, и пуговицы все наглухо застегнуты, несмотря на жару. Для Анны это было важно. Сотрудничать с неряхами – то еще испытание.

– Как лучше поехать: через суматошный город или по окраинам, где есть на что посмотреть? – у него была очаровательная улыбка с ровными белоснежными зубами, но он сильно вытягивал шею и напоминал из-за этого настоящего нарцисса. Хотя Анна быстро поняла, что гордыня у мужчины напускная. Просто для проформы – дистанция для клиента.

– Лучше второе, – мягко ответила Савина.

Всю дорогу Анна не выпускала фотоаппарат из рук и наслаждалась красотой города. Поляны цветов, невероятные запахи разнотравья, лохматые, зеленые деревья, от великанов и до карликов, реки и озера с мерцающей на солнце водой. Давно Анна не чувствовала себя так хорошо. Душа рвалась сделать что-то из ряда вон выходящее. Например, закричать, да только статус не позволял. Но улыбку и удивленные глаза она, все же, скрыть не смогла. Это немного расслабило после тяжелой ночи в поезде, и настроение понемногу улучшилось.

Заселившись в отель, Анна в первую очередь приняла душ, а потом спустилась в кафе, чтобы встретиться со Стасом и договориться о походе. С ним была худая девушка со светлыми, почти снежными, волосами. Как оказалось, жена и менеджер их фирмы – Лена.

Соседка Оксана в прошлом году ездила в Прибрежный на отдых и ей очень понравился поход с проводником фирмы «Вперед» – Денисом Разумовым. Она говорила, что мужчина сопровождает группы не только в горы, по знаменитым тропам и дорогам, но и в дикие места, куда другие не соглашаются ходить. Анна об этом вспомнила случайно, быстро выпросила номер и, повезло, проводник сам ответил на звонок. Договор подписали заранее, шеф настоял, и теперь две недели мужчины обязаны сопровождать ее по городу и, конечно, сводить в Туманную долину. Правда, Разумов отреагировал на заказ странно – долго молчал в трубку, а потом неожиданно отрезал, что перешлет бумаги по факсу и сразу прервал связь. А Савина и рада: после двух часов на телефонной линии и полученных десятков отказов, готова была согласиться на что угодно и за сколько угодно.

У стойки скопилась небольшая очередь. Было жутко душно. Она сторонилась людей, чтобы не касаться их грязной и липкой от жары одежды, протерла поднос салфеткой: всегда носила их с собой – антибактерицидные. Кори вечно смеялась над ее чрезмерной чистоплотностью, но Анна ничего не могла с собой поделать: стоило только выбраться из стерильно-чистой квартиры, начинало выворачивать от неприятных и мерзких ощущений. На лице, на пальцах, на всем теле. Будто мелкие насекомые расползались по коже и разносили гадость, покрывая прыщами, пятнами и некрозами.

Анна вздрогнула от разгулявшегося воображения, и тяжело выдохнула, потому что знакомо сдавило виски и грудь. Хоть бы сейчас не начались музыкальные галлюцинации. Голод – не шутки. Чай и бутерброд с утра – не считаются.

Кто-то сзади беспардонно толкнул в бок и наступил на пятку. Анна отстранилась, но промолчала. Ей всегда не хватало смелости отвечать таким наглецам.

Разномастная толпа за спиной мерно покачивалась и несносно гудела. Анна опустила глаза, решив, что сейчас правильней взять себя в руки, чем спориться и выяснять отношения с беспардонными людьми.

Взяла несколько салатов, отбивную, гарнир из картошки и кофе. На секунду задумалась, не добавить ли десерт, но ее кто-то тронул за плечо.

– Наверное, стоит взять еще пончики в сиропе, – колоритный зеленоглазый мужчина ухмылялся, показывая, что она задерживает остальных. Его поднос до невозможности оказался забит едой, тарелки едва не падали на пол, сгрудившись друг на дружку.

Анна, не ожидая от себя, выпалила:

– Еще соус возьмите, а лучше минералочки, иначе плохо с желудком будет – не переварится тяжелый белок. И, – она обратилась к раздающему десерты, – мне два пончика с вишневым повидлом.

Расплатившись и считая себя победителем в короткой перепалке, Анна гордо подняла подбородок и ровной походкой пошла к столику. Немного потряхивало от волнения, но она была собой довольна. Хоть здесь не проявила слабость и поставила на место грубияна. Савина редко позволяла себе сарказм или споры на людях, еще с детства привыкла скрывать чувства и эмоции. Но такие личные маленькие изменения радовали.

Стас и Лена бурно беседовали, но притихли, когда она подошла ближе. Анна обратила внимание, что они себе ничего не заказали.

– Нам принесут, – сообразил Стас. – Ешь, с дороги ты самая голодная. Мы так – только перекусить.

Савина аккуратно расставляла тарелки и изредка поглядывала на кассу. Громадный мужчина в джинсах и синей футболке, приставший с пончиками, направлялся к их столику. Оглянувшись, Анна прикинула, с кем он может сидеть. С мамочками и детками справа? Явно ему там сесть негде. С левой стороны бурчала по телефону бабулька, чуть в стороне ребята уплетали вареники. Тоже не к ним, слишком невероятно. Может, за то пустое место?

– А мне свои тарелки поставить некуда, – хмыкнув, блондин пододвинул еще один стул к столу и стал выкладывать блюда.

Стас и Елена захихикали.

Анна залилась краской. Ее бесило, когда над ней подшучивали, особенно, если это малознакомые люди.

– Для вашего аппетита нужен стол побольше, – сказала, одарив наглеца скупой улыбкой, и уставилась в его глаза. Зеленые, будто примятая трава на лугу.

Сдавив чашку с кофе, Анна поймала на себе изучающий взгляд блондина. Он назойливо скользнул по лицу, спустился по плечам и застыл в районе декольте. И мужчина так сладко облизнулся, что мурашки побежали по коже. Извращенец! Щеки горели от смущения и стыда. Вот ведь неприятный тип. Нужно успокоиться, а то станет красной, как помидор. Кто он такой? И что ее так задело? Анна засмотрелась на его руки: реки вен и рельефы пальцев, загорелую кожу и крошечные точки родинок, будто пятна корицы. И почему красивые мужчины всегда такие неприятные и наглые? И некстати вспомнился Камаев, будь он неладен!

Анна сделала глоток терпкого кофе, не обращая внимания на то, что он слишком горячий. Она приехала работать, а не спориться, потому неприязни придется отставить. Кем бы ни был этот мужчина в синей футболке! Но червячок дурного предчувствия зашевелился и напомнил о себе, отчего стало до ужаса плохо – будто выкачали весь воздух из груди и ударили битой по затылку.

– Анна – это Денис Разумов, твой проводник и хозяин нашей маленькой фирмы, – сказал, усмехаясь, Стас, и Савина поперхнулась.

– Похлопать? – с издевкой прыснул зеленоглазый.

– Не стоит, сама справлюсь, – хрипло выдавила Анна, резко поставив чашку на стол. Капли кофе расплескались по белоснежной скатерти. – Надеюсь, нам не придется нести с собой мешок еды, чтобы вас прокормить? – она прищурилась и растянула губы в ехидной улыбке.

Мужчина, впиваясь крепкими зубами в куриную ножку, довольно промычал в ответ. Стас и Лена молча пили сок и жевали булочки, только в их глазах читался искренний смех. Анну задело, что на ее колкость никто не отреагировал, а, кажется, наоборот – она всех только развеселила.

Продолжив обед, Савина исподлобья разглядывала неприятного блондина. Выбирать не приходилось, поменять проводника она уже не успеет да и личные предпочтения в работе недопустимы.

– Можно на «ты», – вдруг сказал Разумов и поднял голову.

Анна опешила, не зная, что ответить. Осторожно кивнула и принялась отрезать кусочек аппетитной отбивной. Уставившись в тарелку, она чувствовала, как взгляд проводника чуть не выжигает на ее коже дорожки. Не повылазит?!

– У нас еще не было таких интересных заказов, – протянула Елена, вытирая салфеткой тонкие пальцы.

– Обычно туристы, приезжие, гости города, но чтоб журналисты, – вклинился Стас, откидывая назад нависшую на лоб челку.

– Я не совсем журналист, – настороженно поглядывая на Дениса, спокойно сказала Анна.

Закончив с обедом, она почувствовала, что раздражение стало отпускать. Чего только не скажешь на голодный желудок. Как же на нее это непохоже!

– Ты же статью писать будешь? – уточнила Лена, с интересом глядя на огромный фотоаппарат Анны.

Проводник доедал остатки салата и тихо бурчал себе под нос какую-то песню.

– Да, но я специализируюсь на фото, статья – это добавка, как приправа в салате, – объяснила Анна и бросила быстрый взгляд на Разумова. Будто ждала от него нападок, будто чувствовала, что такое дерзкое знакомство – не все, на что он способен. Но Разумов молчал и, опустив голову, ковырял вилкой пустую тарелку.

Анна продолжила:

– Журнал «Тайны и Приключения» – развлекательный. Мы собираем интересные истории, необычные происшествия, исторические загадки. Моя рубрика «Загадки природы».

– Журналистка – одним словом, – подытожил с коротким смешком Денис, небрежно бросив вилку на стол. Он поднял высокий бокал с апельсиновым соком, чтобы запить обед. Прозрачные капли стекали по стенкам снаружи и переливались на свету, как кристаллы.

Анна настроила фотоаппарат и сделала несколько снимков.

– Пусть так, – пролистала снимки, выбрала самый удачный, а потом показала экран Стасу и Елене. Они присвистнули. Денис потянулся и тоже любопытно заглянул в окошко камеры.

Макросъемка капель сока на стенке бокала, что словно бусины собрались вокруг стеклянного тела, – олицетворяли нежность; мужская рука – силу. Ее выразительно подчеркивала россыпь нежных бисеринок. Получилось очень атмосферное фото. Анна сама не ожидала такого результата.

Денис приподнял брови и открыл рот, чтобы что-то сказать. Наверняка очередную издевку, но в сумочке Анны зазвонил телефон. Извинившись, она отошла к окну.

– Как ты? Что делаешь? – послышался веселый голос подруги.

– Ничего особенного, – протянула Анна, стараясь выровнять дыхание. Как же этот Разумов ее раздражал! Своими улыбками, подначками и взглядами из-под густых бровей.

– Встретилась с проводником? Он красавчик? – затараторила Карина. Прямая, как двери.

Анна посмотрела на Дениса. Столкнувшись с ним взглядом, смутилась, сказала в трубку неловкое «да-а-а», затем тут же поправилась: «Встретилась» и отвернулась к окну. Легкое беспокойство вызвало мурашки по коже, но близкий голос вернул к реальности:

– Аня, ты тут?

– Кори, я побегу. Мне работать нужно. Позже еще поговорим. Люблю тебя.

– Конечно! И я тебя! Люблю-прелюблю! Только завтра я уезжаю, и вряд ли свяжемся раньше, чем через неделю, – игриво протянула Карина.

– А куда это ты?

– На работе путевку подарили.

Вяло выслушав историю подруги о внезапной радости, Анна отбила связь и вернулась к столу. Что там говорила Кори на прощание, она не разобрала. Не могла никак избавиться от ощущения, что Денис ведет себя фальшиво, даже чем-то напомнил ей соседей по купе. Чувство такое, будто скрывает что-то. Ведь с чего бы такое напряжение с заказчицей? Знал же, что это она у стойки, знал и все равно подстегнул. Она ведь жалобу написать может, а еще лучше выкатить разоблачающую статью про их фирму. Или он настолько гордец, что уверен в своем успехе на сто процентов? Вон как глазками стреляет в ее сторону!