Сладкая месть

ГЛАВА 10

Она открыла пакет – там лежал красный кожаный корсет со шнуровкой спереди, больше похожий на широкий пояс, и маска. Причём без прорезей для глаз, просто кусочек плотного чёрного кружева на глаза. Татьяна сглотнула, представив это на себе… Она ничего не будет видеть, только чувствовать. Может, это и к лучшему. По спине скатилась лавина горячих мурашек, пока Клипси дрожащими руками надевала корсет, затягивала шнуровку… Грудь оказалась соблазнительно приподнята, соски вызывающе торчали, уже снова собравшиеся в тугие шарики. Когда Таня нечаянно задела их, они отозвались болезненными вспышками, и она тихонько охнула, резко сжав колени. Мышцы внизу недвусмысленно напряглись, и она не удержалась, захныкала, испытывая смесь отчаяния и предвкушения. Да что такое, что с ней, как можно столько времени подряд испытывать возбуждение?! Она же не нимфоманка, нет, откуда такая ненасытность?!

Прикусив губу, Клипси приложила к лицу шершавую ткань, закрыла глаза и завязала завязки на затылке, потом наощупь забралась на кровать. Сейчас уже должен прийти Дэйв, и… Ей надо приготовить себя. Хотя, что там готовить, внизу и так всё повлажнело в который раз при одной только мысли, что её ждёт в скором времени. Дыхание Татьяны стало тяжёлым, картинки никак не хотели выходить из головы, и ноги сами широко раздвинулись, а руки потянулись к жарко пульсировавшему лону. Запрокинув голову, она поудобнее устроилась, стыд канул в пучину проснувшейся страсти, не позволявшей сильно задумываться о собственных действиях. Пальцы Клипси коснулись нежной плоти, погладили, и с губ сорвался возглас удовольствия, а по телу разлилась горячая истома. Татьяна изогнулась, открываясь больше, бёдра сами подались навстречу пальцам, скользившим вдоль складочек всё увереннее и быстрее. Картинки завертелись калейдоскопом, добавляя огня в кровь, посыпая кожу жгучими мурашками, и Татьяна задрожала, тело напряглось, вот-вот готовое взорваться сладкой вспышкой…

- Я сказал – подготовить себя, крошка, а не кончить, - ворвался в её затуманенное сознание вкрадчивый голос.

На неё как ушат холодной воды опрокинули, Татьяна подавилась вдохом, резко выпрямившись и отдёрнув руки. Дэйв вошёл совершенно бесшумно, а видеть она не могла, и пальцы сами потянулись к маске, однако были перехвачены.

- Тш-ш, детка, не дёргайся, - мурлыкнул невидимый мужчина, и в следующий момент облизнул её пальцы, медленно посасывая подушечки.

На Татьяну накатила волна слабости, эта простая ласка подкинула перца в коктейль ощущений, заставив мышцы резко сократиться.

- М-м, а ты сладенькая, - Клипси услышала смешок, а в следующий момент Дэйв дёрнул её за руку, заворачивая за спину. – Повернись, - последовал повелительный окрик.

Она подчинилась, покорно позволив завести руки назад – запястья опять плотно обмотали цепью, возвращая Татьяну в состояние беспомощности. Осознание, что она в полной власти мужчины, и он может сделать с ней всё, что захочет, осуществить все свои тёмные желания, отозвалась таким могучим всплеском желания, что Клипси не сдержала тихого стона, прогнувшись и запрокинув голову. Боже, она хотела, безумно хотела, чтобы Дэйв снова её трахнул, и может, даже в попку. Прямо сейчас. Между ног всё болело от напряжения, внутри разрасталась голодная пустота, требуя наполнения.

- Э, нет, сначала – твой ротик, как ты сама хотела, - Дэйв снова усмехнулся и потянул её назад, вынуждая сесть на пятки. – А потом уже десерт, крошка.

Он отстранился, и Татьяна почувствовала смутное разочарование. Её обострённого слуха коснулся шорох, тихое звяканье, а потом Дэйв вернулся. Ухватил Клипси за волосы, удерживая голову, и заговорил:

- Давай, детка, порадуй меня.

Её губ коснулась гладкая, слегка влажная головка, и… Татьяна послушно обхватила губами, подавшись вперёд, провела языком, поймав себя на том, что… Не чувствует отвращения. Лишь горячее желание угодить, в самом деле порадовать, сделать то, чего от неё хотят. Мыслей не осталось, вообще никаких. Клипси шире открыла рот, впуская в себя твёрдую плоть так глубоко, как могла, и втянула, услышав шумный выдох Дэйва. Его пальцы сильнее сжали волосы женщины, а вторая рука легла на затылок, направляя. И она продолжила облизывать, посасывать, заводясь ещё больше от собственной покорности и беспомощности, так, что сама начала негромко постанывать в такт своим движениям. Между ног всё давно стало мокрым, внутри ныло и свербело, а соски стреляли обжигающими искрами, жаждая прикосновений. Только представив, как выглядит со стороны, связанная, в корсете, с членом во рту, едва там умещавшемся, Татьяна чуть не сорвалась, замерев буквально на грани оргазма, и Дэйв словно почувствовал это. Он резко дёрнул её за волосы, освободив рот, и произнёс хриплым, безумно сексуальным голосом:

- Сто-оп, малыш-шка, ночь только началась… Я хочу везде тебя попробовать, не только твои сладкие губки…

В следующий момент Татьяна немного потеряла связь с реальностью и ориентацию в пространстве – её снова развернули и устроили спиной на мужской груди, между раздвинутых ног. В попку недвусмысленно упиралось внушительное достоинство Дэйва, его ладони тут же легли на грудь Татьяны, сильно сжав полушария.

- А теперь повеселимся, подарочек, - мурлыкнул он ей в ухо, прижавшись к её ягодицам.

В ответ Клипси длинно застонала, бёдра без всяких дополнительных просьб откровенно потёрлись о горячую плоть, и даже голова закружилась от охвативших эмоций, жаждавших освобождения. Дэйв тихо, довольно рассмеялся и чувствительно прихватил губами мочку её уха, а потом толкнул вперёд, заставив наклониться. Её ноги были широко разведены, Дэйв удерживал Клипси за цепь на связанных руках, чтобы она не упала, и на несколько восхитительных мгновений пальцы мужчины оказались на нежном местечке.

- Ого, - довольно прокомментировал он, скользя между складочек, проникая то в одну, то в другую дырочку, и Клипси бесстыдно выгибалась, подаваясь навстречу, полностью отключившись от реальности. – Как у нас тут всё хорошо, детка…

В следующий момент ягодицу обжёг звучный шлепок, а потом Дэйв оказался внутри попки Тани, сразу на всю длину, и она вскрикнула от смеси боли и наслаждения, охвативших её. Первая очень скоро ушла, и осталось только последнее. Мужчина начал двигаться, сильно, резко, так, как ей хотелось и нравилось, и с каждым толчком она стонала всё громче, теряясь в острых ощущениях и стремительно летя в уже знакомую бездну, заполненную тёмным, порочным удовольствием. От него немели пальцы на ногах, перехватывало дыхание и отключалось сознание, и хотелось ещё, больше, чаще. Татьяна выгнулась сильнее, подставляясь под движения, из горла рвался очередной стон:

- А-а-а-а!..

Только буквально в миллиметрах от долгожданного освобождения Дэйв вдруг замер, дёрнул Клипси на себя, не выходя из неё, и крепко обхватил за талию.

- Давай-ка вот так, крош-шка, - выдохнул он на ухо Татьяне, и она снова оказалась практически лежащей на нём, с широко раскинутыми ногами.

Дэйв тут же подхватил их под коленки, разводя ещё шире, буквально распластывая Клипси, как бабочку и одновременно подавшись вперёд, двигаясь в ней. А потом… Чьи-то ещё ладони провели по бёдрам Татьяны, прямо к истекавшему лону, и по-хозяйски проникли внутрь, добавляя пряных ощущений. Клипси подавилась вдохом, задрожав, и ушей коснулся знакомый вкрадчивый голос Джонаса:

- Приве-ет, детка. Вижу, скучала по мне?

Пальцы исчезли, и вместо них оказался горячий, большой член, ворвавшийся в неё одним мощным толчком. Татьяна ахнула, принимая его в себя, мышцы рефлекторно сократились, вбирая глубже, и показалось, она сейчас разлетится на сотни осколков, не выдержав под напором эмоций. Но это оказалось не всё…

- А по мне, подарочек? – откуда-то сбоку спросил Крис, и его ладони обхватили лицо Татьяны, поворачивая к себе. – Ротик пошире, куколка.

Если бы кто-то сказал пару дней назад, что она окажется в постели с тремя мужчинами одновременно, Клипси бы рассмеялась тому в лицо, обозвав фантазёром. Но – вот она лежит, связанная, беспомощная, чувствуя внутри движение двух членов, и её губы покорно принимают третий, и внутри нарастает такой могучий вал острого наслаждения, что в голове мутится, и Клипси перестаёт осознавать себя. Она подавалась вперёд, подстраиваясь под непривычный ритм, открывала рот до предела, позволяя Крису проникать на всю длину, практически упираясь в горло, глуша её стоны. Это было… на грани восприятия, сознание отключилось, оставив голые инстинкты и желания. Тёмное, жаркое наслаждение накрыло с головой, увлекая в бездонную глубину, тело перестало ощущаться, и Клипси почувствовала, что летит в жадную бездну, готовую поглотить без остатка, бездну, из которой нет возврата…

Кажется, впервые в жизни она отключилась, сотрясаясь от мощнейшего оргазма, зажатая между двумя мужчинами и с занятым членом третьего ртом.

Татьяна очнулась, захлебнувшись криком, забарахталась, не понимая, где находится, что с ней, и почему ноги в чём-то путаются, подозрительно похожем на одеяло… Проморгавшись, она резко села, ошарашенно разглядывая обшарпанные стены своей однушки, едва видимые в сером мареве подступающего утра. Клипси была у себя дома, а не в подвале, одна. «Сон? Сон…» - почему-то мысль отдавала горечью, а по телу ещё бродили отголоски испытанного в ярком, слишком реалистичном видении. Её трахали трое. Везде. И она наслаждалась этим… Татьяна зажмурилась и тряхнула головой, выбравшись из постели, нашарила ногами тапки. Привидится же такое, однако. «Меньше порнушки на ночь читай, - раздался в голове ехидный голос. – Ещё и не такое привидится». Она прерывисто вздохнула и пошлёпала на кухню, горло пересохло и хотелось пить. Включила свет, оглядела маленькое помещение… И тут осознала, что на ней нет ночной рубашки. Между ног саднит на самом деле, и там красноречиво влажно. Запястья же…

Клипси медленно поднесла руки к лицу, глядя широко раскрытыми глазами на отчётливые следы от цепи, связывавшей их. Во сне. И красный кожаный корсет тоже никуда не делся, хотя роскошный ошейник с бриллиантами пропал, как и наручники. Внутри Татьяны всё заледенело, колени подогнулись, и она осела на пол, уставившись перед собой бессмысленным взглядом.

- Б-боже… - прошептала женщина помертвевшими губами, осознавая страшную правду.

Всё это было с ней на самом деле. Она в самом деле была там, делала минет и кайфовала, когда в её попке двигался член. А самое поганое, вдруг с пугающей безнадёжностью осознала Татьяна, что ей понравилось до такой степени, что при одной только мысли о своих приключениях низ живота залило знакомой горячей тяжестью, а руки потянулись к вспыхнувшему лону. Она застонала сквозь стиснутые зубы, отдёрнув пальцы, и всхлипнула. Нет, нет, господи, никогда Клипси не повторит этого снова! Одно дело – фантазия, нереальность, где никто не узнает ни её, ни то, чем она занималась, и совсем другое – наш, современный мир. С его совершенно определёнными взглядами на секс и то, чем можно заниматься в постели. С одним мужчиной. Уж тем более в их маленьком городке, где почти все друг друга знают.

Татьяна легла на пол, сотрясаемая дрожью, свернувшись в клубочек и ужасно жалея себя, сгорая от стыда и открывшейся правды. Она готова была повторить всё это, она согласна остаться там, в том подвале, быть игрушкой Дэйву и остальным, и каждый раз снова и снова купаться в горячем наслаждении. Связанной, да. Беспомощной. Покорной и услужливой. Но – Татьяна вернулась обратно в холодную одинокую постель, к опостылевшей работе, и лишь воспоминания бодрили кровь, рождая смутную тоску и разочарование, да кожаный корсет красноречиво свидетельствовал о глубине её падения. Сколько она так пролежала, давясь сухими рыданиями, Клипси не знала, и лишь замёрзнув, кое-как поднялась, спотыкаясь, подошла к холодильнику и глотнула молока. Потом, двигаясь почти наощупь, ничего не видя перед собой, вернулась в кровать, кое-как стащила с себя корсет и уснула мёртвым сном без всяких сновидений.

…Проснувшись утром – синяки с запястий никуда не делись, и корсет так же валялся на полу, - Татьяна уселась за комп, привычно открыв любимые страницы… Сжала губы, решительно щёлкнула по значку папки с надписью «библиотека» и недрогнувшей рукой начала удалять файлы с пометкой «эротика». Вряд ли она соблазнится ещё когда-нибудь этим… чтивом, слишком уж глубоко врезались в память воспоминания прошедшей ночи. И таких мужчин всё равно нет в этой серой, унылой реальности, так зачем лишний раз себя расстраивать? Но в самой глубине души Клипси признавалась, что панически боялась возвращения туда. Боялась и желала больше всего на свете.