5

В течение последующих нескольких недель Глэдис старалась не попадаться Ларсону на глаза. Он занялась поисками жилья, и это обернулось настоящим кошмаром. Теперь, когда ситуация изменилась, Глэдис стала слишком критически подходить к многочисленным предложениям, не могла остановить свой выбор на чем-то определенном. Поездив по разным адресам, Глэдис поняла, что ей ничего не нравится. Плата за квартиры в Лондоне довольно высокая, а те, что она может себе позволить на сегодняшний день, хотя и дороже предыдущей комнатенки, все равно выглядят весьма непривлекательно.

В этот день Глэдис вернулась домой после посещения очередной, пятой по счету, квартиры. Пришлось прокатиться на другой конец города, и она устала. Войдя в гостиную, она увидела Ларсона — первый раз за много дней в это время дома! Он сидел на диване, уткнувшись в какие-то документы, повсюду, на столе и на полу, валялись разбросанные бумаги.

— Ох, извини за беспокойство! — воскликнула Глэдис, стараясь пройти так, чтобы не наступить на листы, и глядя при этом под ноги, — здесь словно ураган пронесся.

— Где ты была? — спросил Ларсон, оторвавшись от бумаг, в которых делал пометки красным карандашом.

Глэдис растерянно посмотрела на него и стала прикидывать, как пробраться через гостиную безопасно для документов.

— Не получится, — предупредил он, проследив за ее взглядом. — Оставайся там. Мы сейчас отправимся куда-нибудь поужинать.

— Зачем?

Глэдис искренне удивилась, а Ларсон начал спокойно собирать бумаги, заодно просматривая их.

— Да, идем, — ответил он решительным тоном. — Думаю, ты еще не ужинала?

— Нет, но…

— Тогда решено.

Он встал, потянулся, посмотрел на Глэдис и не смог сдержать улыбку — девушка стояла на одной ноге. Собиралась пробраться к столу, занесла было ногу, да так и застыла, поразившись предложению Ларсона.

— Ты похожа на аиста, — пошутил он.

Какая у него чарующая улыбка! У Глэдис всегда сердце замирает, когда он так улыбается.

Она рассмеялась, ей вдруг пришло в голову, что они очень давно не разговаривали. Вообще не виделись толком: обычно он уходил на работу рано, возвращался поздно.

Настроение у нее было хорошее, несмотря на то, что пришлось проехать через весь город для того, чтобы посмотреть квартиру в старом мрачном доме. Но погода стояла отличная, тепло и солнечно даже сейчас, под вечер.

— Я не одета для такого случая, — сказал Глэдис.

На ней были джинсы и рубашка, как всегда.

— На мой взгляд, ты выглядишь вполне нормально, — заметил Ларсон, и она тут же пожалела, что привлекла к себе его внимание.

Теперь он осматривал ее с ног до головы, а она при этом всегда чувствовала себя неловко.

— А кроме того, — продолжал он, — ты же не знаешь, куда я собрался тебя пригласить.

— В какую-нибудь закусочную? В прилично место меня просто не пустят.

— Только не в закусочную. Давай пойдем в итальянскую тратторию.

— Лучше я отведу тебя куда-нибудь, — предложила Глэдис.

— Ну что ж, веди.

Она не рассчитывала, что он согласится. Вряд ли ему приходилось бывать в кафе или кабачках, хотя, возможно, он наведывался туда очень давно, в юности, когда было все равно где перекусить. Теперь же у него определенное положение в обществе, а такие люди не посещают подобные места.

Глэдис оглядела его с ног до головы таким же оценивающим взглядом, каким он недавно смотрел на нее.

— Я не уверена, что ты одет подобающим образом для визита в то кафе, которое я имею в виду.

Но Ларсон, как она и думала, не пошел переодеваться, и через полчаса они оказались в шумном, многолюдном и ярко освещенном кафе. На столике перед ним стояли два подноса с гамбургерами, чипсами и большими пластиковыми стаканами кока-колы.

Глэдис опустила глаза и едва сдерживала улыбку, поглядывая на представительного мужчину, сидящего напротив, — Ларсон в своем костюме и белой рубашке совершенно не вписывался в атмосферу простенького кафе.

— Не думаю, что тебе часто приходится бывать в подобных заведениях, — сказала Глэдис, объясняя этим свою усмешку.

— Честно говоря, я не очень-то и стремлюсь сюда, — ответил Ларсон, обводя взглядом весь зал, в котором толпились жующие гамбургеры посетители. — Хотя это место, кажется, пользуется успехом.

Ларсон взглянул на свой поднос.

— Интересно, можно ли назвать это настоящей едой? — сказал он.

Глэдис рассмеялась.

— А ты возьми и попробуй. — И она принялась с удовольствием уплетать двойной гамбургер с салатом и кетчупом.

Давненько она не заходила сюда, даже соскучилась по такой сытной еде.

— А ты так и не ответила на мой вопрос, — заметил Ларсон, пробуя чипсы. Со стакана с колой он снял крышку, предпочитая пить без соломинки.

— Какой вопрос?

— Где ты была после работы?

Глэдис ответила не сразу — сперва похрустела чипсами, потом глотнула колы.

— Я ходила смотреть квартиру, — сказала она.

— Квартиру? — нахмурился Ларсон. — Ты ищешь квартиру? Зачем?

— Чтобы жить в ней.

— Я же, по-моему, ясно сказал, что тебе не нужно переезжать из моей квартиры.

— А я посчитала, что ты будешь рад, если я съеду. — Глэдис сделала вид, что не замечает, как он помрачнел.

— Как, черт возьми, мне может понравиться перспектива снова мчаться через весь Лондон, чтобы вытаскивать тебя из очередной дыры?

— Но я, насколько помню, не просила тебя об этом.

— Да. Я вернулся в Лондон навсегда, и так случилось, что ты — единственная связующая нить с моим прошлым, единственная, кого я хотел найти.

— Линда не в счет?

— Нет.

— Причины ты не объясняешь.

— Во всяком случае, не сейчас. — Он помолчал немного и потом продолжил: — Должен заметить, что всегда вспоминал о тебе с большой теплотой и вполне искренне забеспокоился, узнав, что ты сбежала в Лондон после смерти отца. Вот поэтому я и появился тогда у тебя. А теперь вернусь к сказанному минутой раньше — я не хочу больше вытаскивать тебя из дурацких халуп, в которые ты так стремишься.

— Я не собираюсь снимать халупу, — заявила Глэдис, обидевшись, что он снова с ней обращается, как с несмышленышем. Как это он сказал? Всегда вспоминал с большой теплотой? Ну прямо как о любимой собаке!

— Ты уже разок накололась, мало?

— Я теперь могу выбирать. Положение мое вовсе не такое отчаянное, как в самом начале, когда я только приехала в Лондон.

— И какую же квартиру ты нашла? — Ларсон не просто спросил, а потребовал ответа.

— Пока никакой. Это довольно нелегко, — прижалась Глэдис и посмотрела на него с укоризной. — Меня избаловала твоя шикарная квартира, с ней просто невозможно сравнивать то, что я видела. Ну, из тех жилищ, которые мне по карману. Так что все пока безрезультатно.

— Зачем тогда вообще этим заниматься?

— Я же не могу остаться у тебя навсегда! — рассердилась она и даже нахмурилась. — Может, ты и рассчитываешь на то, что я скоро уберусь в свою деревню, но, боюсь, придется долго ждать, гораздо дольше, чем ты предполагаешь. А я не собираюсь жить у тебя все это время.

Еда казалась теперь невкусной, просто отвратительной, все остыло, и Глэдис решительным жестом отодвинула поднос в сторону, откинулась на спинку стула и уставилась на свои руки. Но коль скоро она коснулась щекотливой темы, придется высказать все до конца.

— Мне пора съезжать, правда, — сказала она, Хотя эта мысль не вызывала у нее энтузиазма. Но об истинной причине не хотелось задумываться. — В конце концов, совершенно очевидно, что из-за моего постоянного присутствия в доме ты не можешь… ну, в общем, ты понимаешь.

— О Господи! О чем ты говоришь?

— Ты не можешь приглашать женщин, — выпалила Глэдис, имея в виду Тельму Фокс. — С тех пор как я вселилась в твой дом, я не видела ни одной. Но ведь не может быть, чтобы они не приходили к тебе раньше.

Она с трудом подбирала слова и боялась поднять глаза.

— Ну, ты из меня сделала какого-то похотливого самца, — произнес Ларсон удивленно, в его голосе не было ни капли раздражения. Его похоже, даже развеселили слова Глэдис.

— Нет, просто нормальный мужчина с нормальными… ну, этими… — пробормотала Глэдис и покраснела.

— С нормальными инстинктами? — весело подсказал Ларсон, отчего девушка смутилась еще больше. — А что тебе известно о мужчинах и инстинктах, Глэдис?

— Перестань смеяться! — одернула его Глэдис, сердито посмотрев ему прямо в глаза.

Ларсон старался выглядеть серьезным, но у него не сразу это получилось.

— Я вовсе не смеюсь! — стал оправдываться он, все еще улыбаясь, но улыбка была доброй. У меня и в мыслях этого нет.

Пришлось ему поверить. Чтобы прекратить неприятный разговор, Ларсон поднялся, и Глэдис последовала за ним к выходу. Но они не поехали домой, а решили немного прогуляться.

Только в такси Глэдис вернулась к разговору о квартире.

— Тебе придется еще потерпеть мое соседство. Все, что я видела, выглядит ужасно, а мне не хочется снимать, что попало. — Она вздохнула, пристально глядя в окно. — Как, оказывается, легко привыкнешь к хорошей жизни!

На самом деле Глэдис только теперь поняла, почему отцу так трудно было покинуть усадьбу Редгрейвов. Разве обычный, скучный городской дом может сравниться с уютным коттеджем, увитым плющом и окруженным зелеными лужайками?

Она повернулась к Ларсону — в мелькающих бликах света с улицы его лицо выглядело каким-то загадочным.

— Какая ирония судьбы! — воскликнула девушка. — Я точно в такой же зависимости от тебя, как в свое время мой папа от твоего отца. Я даже работаю на тебя!

— Никакой иронии в этом нет.

— Я так не считаю.

— Ты, наверное, думаешь, что твоя судьба в моих руках и я могу поступить с тобой так же, как Линда с твоим отцом?

— Не знаю.

Глэдис стало не по себе, они затронули болезненную тему, но деваться некуда.

— Неужели ты можешь отождествлять меня с Линдой?

В глазах Ларсона появились странные нотки, даже имя мачехи он произнес как-то необычно. Глэдис отрицательно покачала головой.

— Вовсе нет.

— Тогда больше нет проблем, правда?

— Нет.

Глэдис так и подмывало признаться Ларсону, что она устала от намеков Тельмы, которая неустанно твердила, что Глэдис пора переезжать, хотя и делала это весьма тонко и изощренно — мол, пора обзавестись собственным гнездышком, чтобы почувствовать себя независимой.

Тельма всегда представляет дело так, словно они с Ларсоном одно целое, у них одинаковые взгляды и интересы. Так ли это? Глэдис начала сомневаться, действительно ли они обсуждают что-либо, кроме работы. Вот что определенно не вызывает сомнений, так это стремление Тельмы завладеть Ларсоном. Как все красивые женщины, она уверена в успехе, а кроме того, она целеустремленная и опытная. А значит, опасная соперница.

Такси подъехало к дому, и Глэдис услышала, как таксист присвистнул, глядя на роскошное здание, которое светилось ярко-оранжевым светом под лучами фонарей. Да, вид внушительный. Не удивительно, что Глэдис не впечатлило все то, что она успела посмотреть за это время.

Пока они шли к дому, Глэдис поглядывала на Ларсона. Пожалуй, она в такой же ситуации, как и отец в свое время, только ее зависимость от Редгрейва особого рода: она ведь любит его. Оставшись когда-нибудь без крыши над головой и без работы, она потеряет и самого Ларсона. Эта мысль так испугала ее, что Глэдис вздрогнула. Сердце забилось сильнее, она боялась отвести от него взгляд, словно он мог исчезнуть, раствориться… Происходящее походило на сон — она и Ларсон идут домой, к себе домой…

Только в лифте Глэдис удалось взять себя в руки и принять беспечный вид. Не хватало, чтоб Ларсон что-нибудь заподозрил!

— Собираешься поработать? — спросила Глэдис, когда они вошли в квартиру.

Ларсон кивнул.

— Ты хоть когда-нибудь отдыхаешь?

— Кажется, только что я как раз отдохнул, — заметил он.

— Что ж, — сказала она. — Спасибо за приятный вечер.

Ларсон стоял напротив и улыбался.

— Это я должен тебя поблагодарить. Ты же меня угощала, в конце концов. Надеюсь, я не очень тебя подвел.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Глэдис, покраснев от неловкой мысли, которая пришла ей в голову.

— Ты подумала, что я выгляжу довольно вычурно и нелепо в таком месте, как это кафе. Так?

— Нет, вовсе нет.

— Конечно, подумала, не отрицай этого. У тебя всегда все на лице написано, Глэдис. Кстати, для меня это кафе не явилось открытием, в Америке таких полно.

— Но ты же их не посещаешь. Предпочитаешь шикарные, дорогие рестораны, французскую кухню, учтивых официантов, фарфор и хрусталь…

— Перестань.

— Что?

— Фантазировать. У тебя это плохо получается.

Что это он все время смотрит на нее и улыбается! Глэдис отвела взгляд и вынуждена была признаться, что совсем не хочет, чтобы вечер закончился вот так — прощанием на пороге кухни. Она мечтала пойти с ним в спальню, оказаться в его объятиях… Неожиданное, жгучее желание охватило ее, и она даже сжала кулаки, чтобы прийти в себя.

— Хорошо, — не буду, — сказала она твердо. — Но сейчас, мне кажется, пора идти спать.

Она направилась было к себе, но он окликнул ее.

— Кстати, я совсем забыл сказать тебе кое-что. В субботу вечером у меня будут гости.

— Ты хочешь, чтобы я ушла на это время?

Это первое, что пришло ей в голову.

— Господи, до чего же ты глупая! — проворчал Ларсон. — Я тебя приглашаю. Соберется большая компания, человек двадцать.

— Что-то вроде деловой вечеринки? — усмехнулась Глэдис.

— Несколько человек из Нью-Йорка. Остальные — мои лондонские друзья и коллеги.

Интересно, он пригласил ее потому, что у него нет другого выхода или это искренне? А если бы она не жила у него, но они поддерживали знакомство, стал бы он звать в гости дочку шофера? Конечно, Глэдис не собиралась спрашивать его об этом. Ее сразу же заняла другая мысль.

— Как будут одеты твои гости? — спросила она.

— Понятия не имею.

Разумеется, он не придает этому значения, ему не о чем беспокоиться? У него проблем нет, а вот для Глэдис это — головоломка. Ей не хотелось вырядиться, а потом обнаружить, что все в джинсах, равно как и наоборот — появиться в повседневной одежде среди нарядных гостей и, в обоих случаях, выглядеть белой вороной.

— Мне надеть платье? — поинтересовалась она на всякий случай.

— А у тебя есть платья?

Обидный вопрос, но не будет же она спорить с Ларсоном о нарядах, тем более, что приличных платьев действительно нет.

— Я могу купить что-нибудь новенькое, — заявила Глэдис. — Как раз собиралась заняться покупками на днях.

Ничего подобного она не планировала. Она вполне обходилась привычной одеждой — джинсы, брюки, свитера, да несколько деловых костюмов. Но именно сейчас ей пришло в голову освежить гардероб, что называется, сменить имидж.

— Отличная мысль! — воскликнул Ларсон весело. — Мне давно интересно, есть ли у тебя ноги под брюками, из которых ты не вылезаешь.

Шутка явно не понравилась Глэдис, девушка нахмурилась.

— Извини, нечаянно вырвалось, — сказал Ларсон, смеясь.

Глэдис молча вышла из кухни, слыша за спиной обидный смех.

На следующее утро она не застала его на кухне, Ларсон ушел на работу рано.

Она пришла на рабочее место, чувствуя себя не в духе — поздно заснула ночью и спала беспокойно. Выпила большую чашку кофе и немного ожила.

Стивена очень заинтересовала новость о вечеринке в доме босса.

— А почему меня не пригласили? — спросил он. — Чем я не нравлюсь начальнику? Скажи честно, Глэдис, от меня разве плохо пахнет?

Он явно дурачился, и Глэдис рассмеялась.

— Конечно, нет. Иначе я бы тебя в два счета отсюда выставила! — сказала она. — Понимаешь, у него нет другого выхода, как позвать меня тоже. Не может же он взять и выставить свою квартирантку на целый вечер. Слишком хорошо воспитан для этого.

— Да? — Стивен задумался. — Тогда пусть даст моей девушке пару уроков этикета. Она такая невоспитанная, всегда выгоняет меня, когда ждет гостей.

На следующий день Глэдис задумалась всерьез над приглашением Ларсона, все та же проблема: что надеть? Она никогда еще не бывала на официальных приемах, хотя представляла, какие вечерние туалеты положено носить дамам. Но это, конечно, самая обычная вечеринка. Что одевают в таких случаях? Как определить золотую середину? Нужно выглядеть красиво и в то же время неброско. Тельма наверняка могла бы дать совет, она великолепно одевается, но не будет же Глэдис у нее консультироваться! Чем больше она узнает свою начальницу, тем меньше та нравится ей.

В пятницу пришлось потратить обеденный перерыв на магазины. Глэдис так редко занималась покупкой одежды, что у нее на это ушло в два раза больше времени, чем она рассчитывала. Она даже не знала куда пойти — в больших универмагах терялась, а в маленьких модных магазинчиках смущалась. Продавщицы там выглядели, словно модели, сошедшие с картинки, и Глэдис казалась себе неуклюжей и нескладной.

Она вернулась без сил к часу дня и наотрез отказалась показывать Стивену покупки.

— Наверное, купила что-то очень сексуальное, — предположил он, взглянув на девушку оценивающим взглядом.

Глэдис, не отрываясь от таблиц и диаграмм, проговорила:

— Ошибаешься. Я же не Брижит Бардо.

— Если перестанешь носить старомодные костюмы блеклых цветов, из тебя может получиться что-нибудь интересное. — И он подмигнул ей.

— Так что ты предлагаешь? — Она даже отложила работу и выжидательно смотрела на Стивена. — Мини-юбки и высокие сапоги?

Тот снова оглядел девушку и прищелкнул языком в знак одобрения. — Да, это то, что надо.

— Но не мне. Это не мой стиль.

— Ты же ни разу не пробовала.

— Не имею ни малейшего желания примерять подобное.

— Слушай, иногда ты такая зануда!

— Зато ты весельчак!

В это время на пороге возникла Тельма, и они оба замолчали. Глэдис обратила внимание, как одета начальница: потрясающий черный кожаный костюм плотно облегал фигуру и делал ее похожей на ядовитую змею, красивую и опасную, которая способна сразить свою жертву наповал.

— Я вижу, вы трудитесь, не покладая рук, — снисходительным тоном сказала Тельма.

— Да, мы работаем, — ответила Глэдис с некоторым вызовом.

— Мой отчет по налогообложению почти закончен. Отпечатаю и отдам вам к концу дня.

— Хорошо. — Тельма помолчала, подумала и продолжила: — Ты не забыла проверить счета филиалов?

— Все сделано, — сказала Глэдис, улыбаясь.

Стивен следил за беседой женщин, а в глазах его плясали хитрые искорки.

— Ты все делаешь раньше срока, — сухо заметила Тельма, и рот ее скривился в подобии улыбки.

— Да, — подтвердила Глэдис подчеркнуто спокойным тоном. — Хотя я работаю в своем обычном темпе.

Она всегда все делала быстро и тщательно: собирала информацию, иногда по крупицам, а потом, подводя итог, радовалась, что все так хорошо получилось. Порой Глэдис приходилось не просто считать, но заниматься настоящими исследованиями. Она каждый раз с энтузиазмом принималась за новые задания, дела фирмы стали ей близки и интересны.

— Хорошо, — сказала Тельма. — Ты не могла бы зайти на минутку в мой кабинет, Глэдис?

Глэдис встала из-за стола, недоумевая, почему Тельма обычное приказание произнесла в форме вежливого вопроса. Она взглянула на Стива, но тот уткнулся в свои бумаги, демонстративно вертя пальцами зажженную сигарету. Он в последнее время стал курить меньше, до пяти сигарет в день, старался закурить именно тогда, когда вход Тельма, наверное, ей назло. И, конечно, та не преминула наморщить нос, вдохнув табачный дым, но на сей раз замечания не сделала и вышла.

Глэдис последовала за начальницей, прихватив отчеты, чтобы быть готовой к ответу на любой вопрос. Волноваться не приходилось, так как не было вопроса, на который она бы не ответила.

Но очень скоро выяснилось, что речь идет вовсе не об отчетах. Тельма мельком просмотрела документы и отложила в сторону.

— Ларсон сообщил, что ты приглашена на нашу маленькую вечеринку завтра, — сказала она неожиданно.

— Да, приглашена, — кивнула Глэдис.

Она больше ничего не добавила, так как знала, что с Тельмой надо держать ухо востро. Она хотя и делает вид, будто приветствует неформальные отношения на работе, любое проявление дружелюбия пресекает в корне, всегда держится немного отстраненно, особенно с Глэдис, которая ей явно не нравится. Ее вынудили принять девушку на работу, но заставить испытывать к ней дружеские чувства — увольте! Кстати, Глэдис и не стремилась подружиться с Тельмой, поэтому сохраняла олимпийское спокойствие при встречах с начальницей, стараясь держать себя в руках. Потерять работу из-за дурацкого характера нельзя ни в коем случае.

— Тебе вовсе не обязательно на ней присутствовать, — заявила Тельма, пытаясь придать этим словам форму доброго совета. — Думаю, тебе все это покажется весьма скучным.

— А может, будет весело, — парировала Глэдис.

— Ты же будешь едва ли не самая молодая в нашей компании, — сообщила Тельма. Начальница сидела за столом, выпрямив спину и положив перед собой руки. — Уверена, тебе гораздо интереснее провести время со своими друзьями. Думаю, у тебя их уже много в Лондоне?

— Да, есть несколько. — Глэдис действительно подружилась с некоторыми девушками из фирмы, да еще разыскала своих старых друзей, которые с удовольствием возобновили с ней отношения. — Но с моей стороны было бы довольно грубо отказаться от приглашения Ларсона.

Это был последний аргумент, против которого Тельме нечего возразить. Начальница поджала губы, И взгляд ее стал жестким. Она лишь на долю секунды дала волю чувствам, и тут же справилась с собой.

— Конечно, ты права, — согласилась она. — Ларсон, естественно, будет крайне разочарован отсутствием своей любимой протеже. Кстати, мы подумали, чем тебя развлечь, и решили, что ты могла бы помочь разливать напитки. Разумеется, будут приглашены повара и официанты, но я уверена, себе больше понравится помогать по хозяйству, чем толкаться среди стариков и слушать занудные воспоминания.

Очередная совместная идея? Глэдис сомневалась на этот счет, но Тельма, как всегда, напустила такого туману, что толком не разобрать, где выдумка, а где правда. Тем более что оснований не верить ей у Глэдис не было.

— Конечно, тебе решать, — поспешила добавить Тельма, — но чем проводить бесцельно время среди деловых людей, лучше найти себе занятие. — Она деланно рассмеялась. — Когда я была в твоем возрасте, приемы у родителей казались мне ужасно утомительными.

— А самим родителям было весело?

Глэдис спросила это только для того, чтобы удержаться от какого-нибудь колкого замечания.

— Не особенно. — Тельма встала. — Тебе вряд ли интересно слушать рассказы о моих родителях.

Она направилась в двери и бросила через плечо.

— Надеюсь, ты не станешь передавать Ларсону наш разговор?

— Зачем? — Глэдис пожала плечами. — Я очень благодарна Ларсону за все, что он сделал для меня, но я знаю свое место.

— Ты разумная девочка, — похвалила ее Тельма. — И это видно по твоей работе. Хорошо справляешься. Так, мне пора бежать. Если позвони Алекс Кеннот, запиши, что он скажет. Очень важно заманить его в клиенты.

— Конечно. До завтра.

Глэдис едва выговорила последние слова — она почувствовала себя отвратительно.

Как Тельма посмела предложить ей разливать паршивые напитки? Этот вопрос мучил Глэдис весь вечер. А Ларсон? Он ни слова не сказал об этом, но неужели одобряет подобную идею?

Зато теперь Глэдис знала, что ей следует делать. Решение пришло в голову неожиданно, когда она ехала домой после работы. Глэдис понравилась ее задумка, поэтому прямо с утра в субботу она отправилась по магазинам.

Торчать дома целый день не было никакой необходимости. Там уже суетилась нанятая по такому случаю прислуга, гремя кастрюлями на кухне. В программе значился «шведский стол» с различными холодными закусками: салаты, мясное ассорти, пудинги, тарталетки и прочие деликатесы.

Когда Глэдис вернулась домой, столы ломились от изобилия изысканных блюд. Она даже задержалась на минуту у двери кухни, чтобы полюбоваться на всю эту красоту. Повар, высокий худой мужчина, вдруг принялся объяснять ей секреты сервировки.

— Вот смотри, все в порядке, — сказал он уверенным тоном. — Обычно украшением блюд занимается мой помощник, но Джон, безобразник эдакий, взял выходной, а этому, — он кивнул на парня, который колдовал над тортом, — доверять нельзя. Видела бы ты, какое уродство он сотворил вместо цветов из мармелада! Ни черта не умеет!

Глэдис глянула на торт, — потрясающе красиво и очень, на ее взгляд, профессионально, — но не стала высказывать свое мнение. Она ничего не понимает в кулинарном искусстве. На самом деле ее удивило то, как повар обратился к ней, явно приняв за прислугу.

— Понятно, — сказала она наконец. — Извините, мне пора переодеться к ужину. Увидимся позже. Меня просили помочь с напитками.

— Но… ты что, живешь здесь?

— Да. Временно, правда. Наверное, будет весело исполнять роль официантки. Хоть какое-то разнообразие среди этих скучных гостей, да и не придется поддерживать пустые светские беседы.

Глэдис вышла, оставив повара с открытым от удивления ртом.

Позже, из своей комнаты, она слышала голос Ларсона. Он отдавал распоряжения, отвечал на какие-то вопросы, потом рассмеялся. Когда гости должны были вот-вот появиться, он постучал к ней и поинтересовался, собирается ли она выйти сегодня из своей спальни. Глэдис ответила через дверь, что уже одевается.

На самом деле она еще и ванну не приняла. Для того чтобы ее выход произвел впечатление, торопиться не следовало. Пусть все гости соберутся.

В восемь Глэдис отправилась в ванную, приняла горячий душ, чтобы выглядеть свежей и бодрой.

Потом тщательно вытерла волосы и уложила и с помощью фена так, чтобы получились красивые волны. Она всегда собирала свои длинные волосы в обычный хвост. Теперь же следовало показать свою пышную гриву во всей красе. Волосы, пожалуй, единственное ее достоинство.

Глэдис принялась накладывать макияж, и тут девушке пришлось нелегко, так как она почти не пользовалась косметикой и знала только теорию этого искусства. Она не стала накладывать тени, лишь чуточку подвела глаза и подкрасила ресницы. Секунду поразмыслив, решила слегка подрумянить щеки. Помаду выбрала светлую, ей не нравились ярко-красные губы — слишком вульгарно. Будь у нее больше времени, стоило бы накрасить и ногти, но следовало поторопиться. Слишком затягивать со своим появлением не стоит. Она слышала шум голосов в гостиной — похоже, гости уже собрались.

Глэдис быстро оделась. Только бы Ларсон не пришел за ней и не увидел ее раньше времени. Тогда все старания пойдут насмарку.

Глэдис подошла к зеркалу и критически оглядела себя со всех сторон. Первое, что бросалось в глаза — она здорово похудела за эти несколько недель. Конечно, не миниатюрная, но уже заметна красивая линия талии и живот не торчит. Ноги вообще замечательные — длинные и стройные. Пусть Ларсон полюбуется!

Загрузка...