Сладостное заблуждение

Глава 10

— Я не понимаю тебя, Абигайль. Ты приезжаешь в Лондон, спрашиваешь меня и вот, когда я появляюсь, убегаешь. Зачем ты это сделала? — спросил он громко требовательным тоном. Абби в смущении посмотрела на него.

— Тс-с. Все же смотрят на нас, — прошептала она, еле приоткрыв рот.

— Конечно, смотрят. А ты знаешь, почему они смотрят? Потому что ты хотела убежать! И не говори мне тс-с. — Ник снова нажал кнопку вызова. — Где же этот проклятый лифт!

К невыразимому счастью Абби, в этот момент двери лифта открылись, и Ник втащил ее внутрь. Они были в кабине не одни, но Ник, не обращая ни на кого внимания, продолжал отчитывать ее, пока наконец Абби, поборов свое смущение, не разозлилась.

— Пусти меня! — выпалила она. — Я приехала в Лондон вовсе не для того, чтобы ты унижал меня так при всех.

— Зачем же ты приехала? Я сижу у телефона целую неделю в ожидании твоего звонка, потом наконец ты внезапно приезжаешь только для того, чтобы сбежать при моем появлении. Мельком увидеть тебя в холле — это все, чего я достоин, по-твоему? — ехидно спросил Ник. — Ну, спасибо тебе, Абигайль!

Стоящие рядом с ними пассажиры усердно делали вид, что разглядывают горящие лампочки над дверью ужасно медленно, по мнению Абби, поднимающегося лифта.

— Не понимаю, кто дал тебе право так себя вести и орать на меня, — с раздражением прошептала Абби. — Ты ставишь меня в неловкое положение. Можно подумать, что ты опять снимаешься в этом ужасном телесериале, о котором все говорят. Как он называется? «Картер»?

— «Карвер». Для человека, который не видел ни одной серии, ты слишком много знаешь о нем, — возразил Ник. — И к тому же он вовсе не ужасный!

— Прекрасный фильм, — сказал кто-то из пассажиров за ее спиной, и Ник торжествующе посмотрел на нее.

— Ты слышала? Только Абигайль считает этот фильм ужасным! Абигайль, которая не видела ни одной серии.

— Если бы я знала, что для тебя так важно, чтобы я потратила время на эту ерунду, я бы посмотрела одну серию, — огрызнулась Абби.

— Ну зачем же. Лучше ты порассуждай о том, в чем ты действительно разбираешься.

— Замолчи! И отдай мою сумку.

— Ни-ког-да! Я еще не закончил с тобой.

— Зато я закончила.

— Ты приехала в Лондон, чтобы сказать мне это?

В наступившей тишине зеленые глаза со злостью посмотрели на нее. Едущие с ними вместе пассажиры перестали делать вид, что ничего не слышат, и с интересом разглядывали их. Но Абби уже ничего не замечала. Она открыла было рот, чтобы сказать «да», но слова не шли. Она беспомощно смотрела на Ника и видела, как следы гнева понемногу таяли на его лице и в глазах его появился знакомый ей лукавый блеск.

Двери кабины бесшумно открылись.

— Вот мы и приехали, — сказал Ник, выходя в длинный пустой коридор и вытягивая за собой Абби. — Извините, господа, — повернулся он в сторону лифта, — представление окончено. — И двери кабины так же бесшумно закрылись.

Они молча шли по освещенному приглушенным светом ламп коридору, и звук их шагов тонул в толстых ворсистых коврах. Злость ее испарилась так же быстро, как и возникла, но она была абсолютно уверена, что уж теперь-то она окончательно все испортила.

Ник занимал роскошный номер, и пока он запирал дверь, она робко подошла к окну и, нервно теребя ремешок часов, стала изучать парк, раскинувшийся под окнами отеля.

— Абби? — Она чувствовала на себе его взгляд, слышала, как он подошел и остановился возле нее.

— Да? — еле слышным шепотом спросила она.

— Ты действительно приехала сказать мне, что между нами все кончено?

— Нет! — Она глубоко вздохнула и повернулась к нему. — Нет. Я приехала сказать тебе, что была не права во всем и… и сказать, что я очень сожалею об этом. Я ведь уже просила у тебя прощения, но не понимала, как я глупа, пока не увидела в телевизионных новостях Шарлотту и не услышала о ее брате. Ты ведь из-за этого уехал с Шарлоттой в Лондон?

Он кивнул.

— Шарлотта была в очень плохом состоянии. Она ужасно переживала за брата, а я ее единственный настоящий друг, кому она может довериться. Она неожиданно появилась в Стинч-Магна в тот день и была в таком состоянии, что мы сразу же уехали в Лондон. Такая вот случилась неприятность. Он и раньше-то поступал всегда по-своему, но в этот раз зашел слишком далеко. Мы поехали сначала в полицейский участок, затем к американскому консулу, потом уладили дела с адвокатом. Было совсем не весело. Мне кажется, Шарлотта надеялась, что в итоге выяснится, что это была ошибка и дело тихо прикроют. Поэтому она умоляла меня никому не говорить об этом.

— Я понимаю.

— Знаешь, — продолжал Ник, — она, конечно, очень волновалась за брата, но еще больше беспокоилась о том, как она обо всем расскажет Дейлу. Он собрался на ней жениться, и она считала, что все это, если станет известно, может плохо сказаться на его политической карьере. Какие же вы, женщины, глупые! Как будто такой человек, как Дейл, променяет Шарлотту на карьеру. Я заставил ее позвонить ему, и он тут же вылетел в Лондон.

— Она не доверяла ему, — прошептала Абби.

— Вот именно. Но теперь все в порядке. Думаю, что конец этой истории будет счастливым.

Абби чувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Он помог Шарлотте, чтобы вернуться к другой, глупой и подозрительной, женщине. Вместо того чтобы тепло встретить его, как он того заслуживает, она опять устроила ему сцену, выплеснув на него все свои предрассудки.

— А что будет с нами, Абби? У нас будет счастливый конец?

Она тщетно пыталась бороться со своими слезами.

— О Ник, я была так несправедлива к тебе. — Слеза скатилась по ее щеке, и она торопливо смахнула ее. — Все эти недели я твердила себе, что ты такой же, как Стивен, и притворялась, что ненавижу тебя за то, что ты американец, но это был просто способ самозащиты. Я так долго пыталась забыть Стивена, потерю ребенка и все, что с этим было связано. Я построила для себя маленькую уютную жизнь в Стинч-Магна и думала, что мне этого вполне достаточно. А потом появился ты, и все смешалось в моей жизни. — Теперь она плакала, не стесняясь своих слез. — Я делала все возможное, чтобы не влюбиться в тебя. Ник. Я не хотела поступиться своим благополучием и попытать счастья еще раз. Когда я увидела тебя с Шарлоттой, я подумала, что была права в своих попытках сопротивляться тебе, но было уже поздно.

— Поздно?

— Конечно, я полюбила тебя, — сказала Абби почти со злостью. — И мне уже больше не нужна была моя уютная жизнь. Не то чтобы я не доверяла тебе, скорее я не доверяла себе. Я не могла понять, что же мне нужно.

— Ну, а теперь, Абби, ты знаешь, что тебе нужно? — Голос Ника звучал как-то странно, и она посмотрела ему прямо в глаза.

— Мне нужен ты. Мне нужен ты, и твои ужасные рубашки, и твой свист, и твоя вечно раздражающая меня манера через все перепрыгивать. — Она шмыгнула носом и попыталась улыбнуться. — Мне даже нужен твой американский акцент. Я хочу быть частью твоей жизни везде, где бы ты ни был.

— Эй! — Ник не мог сдержать улыбки, которая осветила его лицо. — Ты действительно меня любишь! — Абби кивнула, уткнувшись носом в его грудь, а руки Ника сомкнулись вокруг нее. — Ну, Абби, произнеси это.

— Я люблю тебя, Ник.

— Я тоже люблю тебя, Абби, — тихо сказал Ник, и ее окатило волной какого-то невероятного счастья.

— Но, Ник, я была так жестока к тебе, я сделала тебе больно своей подозрительностью. Тебе нужна нежная и мягкая женщина, которая бы смотрела все фильмы и постановки с твоим участием и никогда бы не критиковала твое произношение.

— Нет, мне нужна ты, Абби. — Он поцеловал ее. — И это у тебя плохое произношение.

В ответ Абби обвила его шею своими руками, подставив губы для поцелуя. Поцелуй был долгим и страстным, и Абби стало казаться, что еще немного, и она растворится в этом сильном теле, а руки Ника все крепче и крепче обнимали ее.

— Абби, — почти застонал Ник, пряча лицо в ее волосах, — мне так недоставало тебя, родная. — Он поднял ее, понес к дивану и усадил себе на колени. — Ты даже не представляешь, как я скучал без тебя. Я все время думал о тебе и мечтал о том, чтобы ты была рядом. Быть американцем и не раздражать тебя своими привычками — это так скучно.

— Я всегда знала, что ты все это делаешь, чтобы досадить мне, — сказала Абби, целуя его в шею, туда, где чуть ниже мочки уха размеренно бился его пульс. Дразня его своими поцелуями, она языком и губами прочертила линию от уха до выемки на шее. Какое-то сумасшедшее счастье бурлило внутри нее.

— Теперь, во всяком случае, ты не будешь высказывать недовольство моим гардеробом. Кто бы мог подумать, что ты полюбишь не только меня, но и мои рубашки. И не пытайся отрицать это, Абигайль. Ты же сама сказала, что тебе нужен я и мои рубашки.

— Я немного погорячилась, — пыталась возражать Абби, целуя его в ухо. — Могу я взять свои слова обратно?

— Нет. Любишь меня, люби и мой гардероб. — Его руки крепко сжали ее. — Ты сделала мне очень больно, когда сказала, что не любишь меня.

Абби посмотрела на него с нежностью.

— Ты же знал, что я лгала.

— Мне казалось, что да, но ты все не приезжала, и я начал думать, а почему, собственно, такая девушка, как ты, должна полюбить меня. Ты была так надменна, так холодна и так элегантна. Неудивительно, что тебе не нравилось то, что я ношу.

— Элегантна?! — Абби засмеялась. — Все вокруг только и говорят о том, насколько я старомодна не только во взглядах, но и в одежде.

— Во взглядах может быть, но не в одежде, Абби! У тебя свой собственный стиль. Помнишь, когда я встретил тебя в первый раз, я назвал тебя вашим высочеством? Вот такой я тебя и увидел. Когда я с тобой, я чувствую себя королем. А все вокруг, я это знаю, думают: что эта красивая девушка делает с этим придурком? Но только я один знаю, как ты ранима и горяча. Вот поэтому я и не мог серьезно отнестись к твоему заявлению, что ты не сможешь вписаться в мою жизнь. Я был бы так горд, если бы ты была рядом.

— Ник! — Абби прижалась к нему щекой. — Я не могла поверить в то, что ты мог заинтересоваться мной, когда вокруг тебя так много красивых женщин. Я такая заурядная.

— Как может быть заурядным человек, встающий на защиту прав кроликов. Ты самая решительная девушка из всех, кого я знаю, и самая лучшая.

Она снова поцеловала его. Их поцелуи становились все более страстными и все больше и больше возбуждали их, пока наконец пальцы Ника не стали расстегивать пуговицы ее платья, освобождая ее тело от этой легкой оболочки.

Его губы следовали за его руками, вновь и вновь дразня ее своими ласками, пока наконец Абби не застонала от восторга и не заметалась беспокойно в его объятиях. Тогда он быстро разделся, и она раскрыла ему навстречу свои объятия, упиваясь наслаждением от ощущения его тела.

Шепча нежные слова любви, они целовали и ласкали друг друга, пока Абби не почувствовала, что сейчас просто растает от переполнявшего ее желания. Она дышала с трудом, все сильнее прижимаясь к нему и мечтая только об одном — раствориться в этом сильном, горячем и нежном теле. И наконец они воспарили вместе на невообразимые высоты блаженства, трепеща в экстазе в объятиях друг друга.

Позже, много позже, когда руки Ника удовлетворенно ласкали ее тело, рассказывая ей, какую ложбинку на ее теле он любит больше и почему, раздался телефонный звонок. Вздохнув, Ник перекатился на край дивана, увлекая за собой Абби, и снял трубку.

— Да? О Шарлотта! — Он еще сильнее прижал к себе Абби. — Тебе рассказали о том, что произошло в холле? Да, она здесь. Нет, ты выбрала не самое удачное время для звонка. Что? Сколько сейчас? — Он внезапно отпустил Абби и сел. — Я совершенно забыл об этом. — Он прикрыл рукой телефонную трубку. — Через час мы должны быть на церемонии вручения наград. У тебя есть, в чем пойти туда?

— Только то, в чем я приехала. — Абби посмотрела на небрежно брошенное на диване платье. — Но я не могу в этом пойти.

— Черта с два я пойду туда без тебя. — Ник снял руку с телефонной трубки и быстро объяснил создавшуюся ситуацию. Потом он замолчал и внимательно слушал, что на другом конце провода ему говорила Шарлотта. — Великолепно, — наконец сказал он. — До встречи. — И положил трубку.

— Шарлотта принесет тебе свое платье. Она зайдет, когда кончит собираться. — Он лег рядом с Абби и обнял ее. — Зная Шарлотту, могу сказать, что это случится не скоро и у нас еще есть время, мы можем чем-нибудь заняться до ее прихода.

— Мы можем принять душ или заняться чем-нибудь еще, — неуверенным тоном предложила Абби, нежась под ласкающими ее руками Ника.

Ник сделал вид, что обдумывает ее предложение, но ласки его развеяли последние надежды на благоразумие.

— Я думаю, что мы начнем с «чего-нибудь еще», а? — сказал он.

Когда через минут сорок появилась Шарлотта, Абби, завернутая в махровую простыню, с влажными волосами, разбросанными по плечам, пристально рассматривала свое отражение в зеркале. Ей казалось абсолютно невозможным когда-нибудь привести себя в порядок. Но Шарлотта была непреклонна.

— Ты будешь неотразима. Я принесла тебе как раз то, что нужно, Абигайль. Это счастье, что мы с тобой одного размера.

Абби уже была знакома с ослепительно красивой внешностью Шарлотты, но к такому теплому и дружескому отношению была совершенно не готова.

— Ты очень добра, — начала она смущенно, когда Шарлотта, выгнав Ника в спальню, приказала коридорному положить на диван огромную кучу разных платьев.

— Не будь глупой. Развлечемся немного.

Она критически осмотрела Абби, прежде чем усадить ее перед зеркалом, и начала сушить и укладывать ей волосы, как заправский парикмахер.

— До того, как я начала сниматься в кино, — призналась она, — я работала в парикмахерской. О женщине много можно сказать, глядя на ее волосы. — И она засмеялась, увидев удивленное лицо Абби. — Люди всегда думают, что кинозвезды живут в каком-то фантастическом мире. А на самом деле мы все очень обыкновенные.

Уложив Абби волосы, которые блестящей массой струились ей на плечи, Шарлотта принялась за макияж, заставив Абби сидеть спокойно. Когда все было кончено, Абби с трудом узнала себя в зеркале. Глаза сделались огромными и блестящими, скулы были очень умело подчеркнуты румянами, а ее великолепный рот был ярко очерчен.

— Ой. — Это было все, что она могла сказать.

Шарлотта отошла в сторону, чтобы полюбоваться своей работой.

— Конечно, хотелось бы сказать, что это моя работа, но мне, к сожалению, почти ничего не пришлось делать. От тебя исходит какое-то сияние. Думаю, это все благодаря Нику, а вовсе не косметике.

Взгляды обеих женщин встретились в зеркале, и, понимая друг друга без слов, они улыбнулись.

— Я очень сожалею, что с твоим братом произошла эта неприятная история, — сказала Абби импульсивно. — Ник все рассказал мне.

Шарлотта начала убирать косметику в огромных размеров косметическую сумку.

— Кевин неплохой парень, но какой-то необузданный. Я думаю, это будет ему хорошим уроком. Сидя в полицейском участке, ему пришлось немного задуматься. Сейчас надо выяснить, какое обвинение ему будет предъявлено. Это счастье, что я в это время как раз оказалась в Англии. Но, знаешь, я ужасно растерялась и совершенно не представляла, что надо делать. Не знаю, что было бы со мной, если бы не Ник. Он все взял на себя. И если бы не он, я бы не позвонила Дейлу. Я ему так обязана. — Она посмотрела на Абби:

— Ник очень хороший человек, Абби.

— Я знаю. — Абби слегка покраснела. — Он не рассказывал, как я его к тебе ревновала?

— Правда? — Шарлотта рассмеялась. — Господи, если бы ты только знала, сколько мне пришлось выслушать о тебе. Я никогда не знала раньше, что он может быть таким занудой. — Она помолчала. — Я действительно рада, Абби, что ты приехала. Он чувствовал себя таким несчастным эту последнюю неделю, а то, что сегодня ты с ним, имеет для него огромное значение. Ты знаешь, что он победил на конкурсе?

— Неужели он победил?

— Он заслужил это, но, думаю, это его волнует гораздо меньше, чем то, что ты приехала. — Шарлотта нагнулась и накрыла руку Абби своей. — Ты не должна ревновать его ни ко мне, ни к кому-либо другому. Ник только выглядит плейбоем, а на самом деле он ужасный однолюб.

Губы Абби тронула улыбка:

— Спасибо за все, Шарлотта.

В ответ Шарлотта только махнула рукой.

— Ну, а на что тогда друзья? Эй, нам уже некогда разговаривать. — Она весело вскочила. — Мы же еще должны тебя одеть.

Через несколько секунд она держала в руках что-то темно-синее и мерцающее.

— Восхитительно! — С завораживающим шелестом шелк соскользнул вниз и, повернувшись к зеркалу, Абби застыла в восхищении. Оставляя плечи обнаженными, от прилегающего лифа вниз струился поток темно-синего шелка.

— Я чувствую себя голой, — сказала Абби, посмеиваясь.

— Так ты и должна себя чувствовать в этом платье. Сегодня ты должна всех поразить, — сказала Шарлотта.

— Ну, девочки, вы готовы? — спросил Ник, появляясь в дверях спальни, и остановился как вкопанный, увидев смущенно стоящую у зеркала Абби. У нее радостно запрыгало сердце, когда она увидела его. Он был удивительно хорош в своем строгом смокинге, и взгляд, которым он смотрел на Абби, говорил так много, что в ней опять заговорило еще не успевшее остыть желание.

— Ты… ты восхитительна, — выдохнул он и направился прямо к ней.

— Не порть ее прическу! — Они оба совершенно забыли о Шарлотте, которая с грозным видом, руки в боки, смотрела на них. — Я знаю, что у вас обоих на уме, но нам надо идти. Я вовсе не собираюсь получать этот приз за тебя. Ник, да и оставлять вас одних тоже. Можешь не смотреть так на меня.

Ник вяло улыбнулся и, подойдя к Абби, взял ее за руки:

— Боюсь, что она не позволит мне испортить тебе даже губную помаду.

Взгляд Абби говорил, что она вовсе не возражала бы, но Шарлотта быстро сказала:

— Безусловно нет.

— Ты так хороша, ваше высочество! Ты, правда, любишь меня? — спросил он, целуя ей руки.

Со счастливым выражением глаз Абби кивнула, но Шарлотта опять нарушила эту идиллию:

— Ну, ладно, хватит. Пошли, ребята, а то мы уже опаздываем.

— Лучше пойдем, — засмеялся Ник, — а то она все равно не оставит нас в покое. Но предупреждаю, вернемся мы рано.

Для Абби вечер превратился в калейдоскоп огней и с шумом вылетающих пробок шампанского. На столах сверкали серебро и хрусталь, дамы поражали нарядами и драгоценностями, но Абби не видела никого и ничего, кроме Ника, сидевшего рядом с ней. Они говорили и смеялись с другими гостями праздника, но оба мечтали только о том, когда опять останутся наедине.

— Я все продумал, — шепнул ей Ник на ухо. — Самое раннее мы сможем отсюда сбежать через час и сорок три с половиной минуты.

Наконец в зале наступила долгожданная тишина, и награждение началось. Абби смотрела на экран, где показывали отрывки из представленных на конкурс фильмов, видела увеличенное лицо Ника, но не узнавала его. Она вдруг осознала, что это был совершенно другой человек. Несмотря на внешнее сходство, человек на экране был совершенно не похож на того Ника, которого она любила. Искусственная улыбка на экране, хоть и излучала море обаяния, не имела ничего общего с теплой улыбкой, которой он улыбался ей. На экране он жил жизнью героя, а в жизни был Ником, который сидел рядом, шепча ей на ухо:

— Остался один час и двадцать семь минут.

Она крепко держала его за руку, когда ведущие церемонии вскрывали конверт.

— Премия за лучшее исполнение мужской роли присуждается Нику Карлтону!

— Это ты! — Абби радостно захлопала в ладоши, и перед тем, как встать, он поцеловал ее на виду у всех. Она видела, как он шел между столиками под аплодисменты присутствующих, отвечая на поздравления и пожимая руки, и ей казалось, что она лопнет от гордости.

Шарлотта наклонилась к ней через стол:

— Ты все еще жалеешь, что я вытащила тебя сюда?

— Нет. Я так счастлива за него. И ты была права, приз он должен был получить сам.

Они обе посмотрели туда, где стоял Ник, заканчивая свою ответную речь.

— Теперь, когда он получил свой приз, думаю, никто не будет возражать, если вы улизнете пораньше.

Первыми словами Ника, когда он опустился на стул рядом с ней, были:

— Остался один час шестнадцать минут. — Но прошло гораздо меньше времени, когда он взял ее за руку и они ускользнули из зала, минуя вспышки фотокамер.

В холле гостиницы была желанная тишина, и портье с бесстрастным лицом подал Нику ключ.

В этот раз они были в лифте одни, и, как только закрылись двери кабины, Ник притянул ее к себе и стал жадно целовать, будто они не виделись много дней.

— Пошли, — сказал Ник, когда двери лифта бесшумно открылись. — Сейчас войдем в номер и повесим табличку «Не тревожить!».

Но, выйдя из кабины лифта, они увидели перед собой лицо все того же портье.

— Как мы здесь очутились? — ошарашенно спросил Ник. — Я думал, мы уже на двенадцатом этаже.

Портье оглядел их с головы до ног все тем же бесстрастным взглядом, заметив, однако, и растрепавшиеся волосы Абби, и съехавший набок галстук-бабочку Ника, и следы губной помады на его белоснежном воротничке.

— Необходимо нажать кнопку нужного вам этажа, сэр, — терпеливо объяснял он, — иначе лифт никуда не поедет.

— Да, конечно, благодарю. — Первый раз Абби видела его таким смущенным, и, войдя в лифт, она начала хихикать. Махнув рукой портье, Ник с особой тщательностью нажал кнопку двенадцатого этажа, и, когда двери закрылись, они оба рассмеялись. Они все еще смеялись, когда лифт остановился на двенадцатом этаже.

— Наконец-то, — сказал Ник, войдя в номер. Закрыв дверь, он решительно направился к Абби. — Я ждал этого момента весь вечер. Мне казалось, что он никогда не кончится.

— Я знаю, — сказала Абби, как только смогла говорить. — Но я рада, что мы там были. Я так горжусь тобой, Ник.

Он вынул статуэтку из кармана и поставил ее на каминную полку.

— Еще один предмет для собирания пыли, — пошутил он, но Абби видела, что он очень доволен. — Ну, если уж говорить о пыли, то у меня и для тебя кое-что есть.

Он вытащил из ящика плоский сверток и протянул его Абби.

— Это мне? — Абби взвесила его на руках. — Похоже на картину.

— Открой.

Это было то самое полотно со Стинчхаузом, которое она реставрировала с такой любовью.

— О Ник! — В ее глазах светилась такая радость, когда она посмотрела на него. — Я так расстроилась, когда услышала, что картина продана. Я даже и подумать не могла, что ее купил ты.

— Это не единственная вещь, с которой тебе придется вытирать пыль, — продолжал Ник, довольный ее реакцией. Он повернул картину, и Абби увидела конверт, приклеенный с обратной стороны полотна.

— Что это? — Абби осторожно опустила картину на пол и, открыв конверт, вытащила оттуда плотный лист бумаги, похожий на документ. Она начала читать убористо напечатанный текст, пока не дошла до места, на котором она остановилась, и подняла глаза на Ника.

— Это же документ на право владения Стинчхаузом!

Он взял бумагу из ее ставших вдруг непослушными пальцев.

— Я купил его для тебя, Абби.

— Для меня?

— Для нас. — Он крепко прижал ее к себе, так крепко, что она слышала каждый удар его сердца. — Я всегда говорил тебе, что ты старомодна, но мне кажется, что я тоже очень старомоден. Я не хотел жениться до тех пор, пока не найду девушку, которая мне нужна. И вот теперь я нашел. — Он посмотрел ей в глаза. — Ты выйдешь за меня замуж, Абби?

От охватившего ее счастья она не могла вымолвить ни слова и только улыбнулась ему, прошептав еле слышное:

— Да.

Выражение тревожного ожидания на его лице сменилось радостной улыбкой.

— Правда? — Он обнял ее. — Видишь ли, я все равно возвращался бы к тебе все время. Я надеялся вопреки всему, что ты когда-нибудь поверишь мне, а если нет, я все равно вернулся бы, чтобы добиться тебя во что бы то ни стало. — Он прижался щекой к ее щеке. — Я знаю, как трудно тебе будет расстаться с привычной жизнью. Но где бы мы ни были, я хочу, чтобы мы всегда возвращались домой, в Стинчхауз. И хотя мне очень нравится твой дом, согласись, он несколько маловат для семьи. Эй, ты что, плачешь? — спросил он, взяв ее лицо в свои ладони. — Из-за того, что придется вытирать так много пыли?

Абби рассмеялась сквозь слезы счастья.

— Я обязательно полюблю вытирать пыль, — пообещала она, когда Ник вытирал ей слезы.

— Я напомню тебе это лет через десять, — сказал он. — Я не мог забыть твоего лица, когда ты ходила по Стинчхаузу. Казалось, что дом был построен для тебя. Я прямо там решил купить его, несмотря на все старания твоего друга Питера отговорить меня.

— Ты был так холоден со мной в тот день.

— Это ты была со мной холодна! — поправил ее Ник. — Я понял, что нашел девушку, которую так долго искал, но каждый раз, когда я думал, что приближаюсь к тебе, получал отпор. Я думал, что ты никогда не захочешь иметь дело с американцем, но я все-таки купил этот дом, так, на всякий случай! В самом худшем случае у меня будет повод приезжать и видеть тебя.

Абби серьезно посмотрела ему в глаза.

— Я не заслуживаю всего этого, Ник.

— Я знаю, что нет, — сказал он, делая вид, что не понял ее. — Ты вовсе не заслуживаешь жить в покосившемся доме с — как ты называла меня тогда? — а, да, шумным и нахальным американцем в роли мужа. Но, может быть, ты все-таки попробуешь примириться с этим, Абигайль Смит?

— При двух условиях.

— Каких? — Он поцеловал ее в обнаженное плечо, и она поежилась от подступающего желания.

— Во-первых, ты перестанешь называть меня Абигайль Смит и, во-вторых, сейчас отнесешь меня в спальню и будешь любить всю ночь.

Ник торжествующе улыбнулся, поднял ее на руки и, целуя, направился в спальню.

— Да будет так, Абигайль Карлтон!