Следственная некромантия

Пролог

Ирвин не успел даже открыть глаза и хоть что-то вспомнить, но следовательское чутьё с уверенностью подсказало: он не дома. По комнате носился летний ветер, снаружи что-то шумело, пахло свежескошенной травой, а ещё что-то нагло зудело снаружи – а он жил в городской квартире, в которой заклинивало окно, и пахнуть там могли разве что блюда, приготовленные назойливой соседкой. Что-то позвякивало, совершенно нетипично для его обычного утра, солнце слепило глаза – а ведь он привык просыпаться раньше, чем небесное светило…

Впрочем, фактором, подчёркивающим необычность ситуации, было нечто совершенно иное. Солнце, трава, ветер – это легко можно было смоделировать и дома, если немного постараться. Но некто тёплый и мирно посапывающий под боком совершенно не внушал доверия.

В последний раз Ирвин просыпался с кем-то в постели… Да когда это было? Тот день, когда они с Сагроном напились и не уползли дальше дивана, на котором и пили, а потом проснулись в обнимку под громкие возмущения жены друга – не считался.

Он же зарекался после того случая вообще брать в рот спиртное! Память вышибает напрочь… Сагрон – его никакая зараза почти не берёт, - потом рассказывал, что Ирвин, опьянев, едва не вышиб заклинанием дверь соседям и планировал поджечь следовательское управление. А ещё подрался с хулиганами на улице, да так, что их едва не забрали в участок, и это после нескольких кружек эля!

Зато голова не болела. Какая прелесть! В голове – ни единого воспоминания о событиях нескольких прошедших дней… И некто рядом.

Некто был тёплым – это радовало в контексте превышенной некромантской активности в первую двадцатку лета, - и совершенно точно являлся особой женского пола. Если повезёт, это даже человеческая девушка. Или эльфийка. В крайнем случае, оборотень. Главное не проснуться с орчанкой или, упаси боги, какой-нибудь хрупкой тролльей барышней…

Ирвин открыл один глаз, потом, убедившись, что никакой угрозы нет, второй – и взглянул наконец-то на дремавшую рядом девушку.

В том, что между ними что-то было, сомневаться не приходилось. Что ж, оставалось благодарить – в кого там нынче принято верить? – за то, что ему не понадобится об этом жалеть. Ну, по крайней мере, есть высокая вероятность, что не понадобится…

Девушка была человечкой. Ирвин не жаловал смешанные связи, потому с опаской посмотрел на то ухо, которое мог увидеть, и с облегчением выдохнул – всё в порядке, а то можно принять за эльфийку, такой хрупкой казалась незнакомка. Блондинка, ещё и с нежными, тонкими чертами лица, точёной фигуркой – последнее он скорее чувствовал, чем видел, так как девушка была укрыта одеялом. Кого-то напоминала…

Она распахнула глаза – тёмно-синие, к слову, - и у Ирвина в голове мелькнула дурацкая мысль, что он уже видел это на двухсотлетней давности портрете графской семьи: первый советник короля, его супруга, хрупкая светловолосая леди, и, собственно говоря, король: их годовалый внук. Конечно, незнакомка была лет на двадцать пять моложе супруги советника с портрета, но сходство всё равно смущало.

- Доброе утро, - первой нарушила она молчание и шмыгнула носом, словно собиралась расплакаться. – А мы…

- Ага, - кивнул Ирвин, поворачиваясь на бок. – Это…

- Мой дом, да.

Уже легче.

- У меня никогда такого не было, - вздохнула девушка, глядя на Ирвина своими большущими и удивительно наивными синими глазами.

Он скосил взгляд на почему-то сброшенную на пол простынь, оценил её наметанным следовательским взглядом и хмыкнул:

- Да я понял. Ничего не болит?

Девушка замялась.

- Всё в порядке. А ты целитель?

- Стихийный необузданный дар. Вообще-то я боевой маг.

- Ну, мне, можно сказать, повезло, - тяжело вздохнула девушка. – Много кто хотел бы… - она зарделась, - с целителем, который выглядит как боевой маг.

Ирвин хмыкнул. Эта назойливая шутка о целителях… Впрочем, в ней была доля правды: контакт с целителем, не контролирующим свою магию, позволяет минимизировать любые болезненные ощущения и, к тому же, залечить все раны. Никаких ран, как надеялся Ирвин, и появиться не могло, но хоть в чём-то его в целом бесполезный дар мог помочь – никакого дискомфорта для возлюбленной ни в первую ночь, ни во вторую, ни в сотую, если вдруг что. И голова болеть не будет, да и всё остальное тоже. Боевые маги часто искали себе в пару целителя или целительницу: полезно для здоровья.

Только вот выглядели они обычно не очень. А в последнее время массово облачались в белые хламиды, отказывались от нормальной пищи, переставали бриться, превращали волосы в гнездо для птиц и старались максимально быстро сойти с ума. Целители обычно были худощавы, невысоки, светловолосы… В общем-то, не мечта любой девушки.

Впрочем, проснуться невесть с кем – тоже не предел счастья, и Ирвин знал, что на подарок судьбы не потянет.

- Ты не обидишься, если я скажу, что не помню, как тебя зовут? – заранее представляя, как будет просить прощения, протянул Ирвин.

Девушка отреагировала удивительно спокойно. Вместо положенной ему пощёчины она только завозилась в постели, села, подтянув одеяло к груди, высвободила одну руку и, поймав его за ладонь, стремительно её пожала.

- Я тоже не помню! – бодро поделилась мнением она. – Я – Лилиан, если сложно, то можно просто Лили. А ты?..

- Ирвин.

- Ты не похож на целителя, - сообщила Лилиан, ободрившись. - Я б скорее назвала тебя некромантом. Кем ты работаешь?

Ирвин вздохнул. Некромантом, как же… Чёрные волосы, чёрные глаза, смуглая кожа… К тому же, некроманты, в отличие от целителей, обладатели других стереотипов – они за собой смотрят. Мёртвых нельзя пугать небритой рожей!

Глава первая

Днём ранее

- Твою ж пушистую мать! – выругался Ирвин. – И давно у вас эта гадость поселилась?

- Да уж лет двадцать как… - отозвалась бабка, глядя на оживлённого кота в руке следователя.

- Двадцать лет у вас живёт мёртвый кот? – уточнил Ирвин. – Он же…

Как минимум – неприятно пахнет, как максимум – очень опасен. За последние три дня в Следственное Бюро поступило четыре обращения с просьбой унять какого-то дикого бешенного кота. Когда он в курятнике потерял печень, надо сказать, дело набрало интересные обороты. А когда крохотный котик умудрился уволочь здоровенную козу, стало ясно, что надо немедленно отправляться на выезд. И, разумеется, не нашлось ни одного другого кандидата, кроме главы отдела и его заместительницы. Ну, а что такого? Они ж не боятся некромантов! А все остальные в обморок падают при одном виде чего-то оживлённого.

- Не, он живой был! – развеяла сомнения Ирвина старушка. – А вот неделю назад чудачествовать начал…

- И чего в службу не обратились? – флегматично поинтересовалась Котэсса, красивым ровным почерком заполняющая бланк о вызове. – Могли б столько жизней спасти…

- Коза противная была! А кур я возместила…

Тэсса скривилась.

- Вы – несознательная гражданка, - с укором произнёс Ирвин. – Если бы вы своевременно уведомили о странностях в поведении своего кота, след был бы свежее.

Все, включая старушку, прекрасно понимали, что кот не был целью неуловимого некромантского отряда, терроризировавшего столицу уже много лет подряд. Если три года назад Ирвин считал их действия теми, что лежат в правовом поле только наполовину, то происходящее сейчас выходило уже за всякие рамки. Оживлённые звери – полбеды, а как насчёт марш-броска, совершённого солдатами? Солдатами, служившими ещё при покойном сто с лишним лет короле-Дураке, как называли его в хрониках. И если сам Дурак не возглавил сию процессию, так то лишь потому, что его очень тщательно и глубоко закопали.

А ещё, как громогласно заявляли магоисторики из НУМа, потому, что вместо короля его советник похоронил иллюзию, а смерть была грубой инсценировкой. Всё ради того, чтобы его и по совместительству королевский внук занял трон. Не то чтобы страна жаловалась на приснопамятного внука, король из него вышел отличный, а сходство со вторым мужем его матушки никого нисколечко не смущало. Даже последний невежда в стране знал, что на самом деле король-Дурак был первым и единственным представителем своей династии.

Так или иначе, а сейчас Ирвин бы не отказался от поддержки Его Величества Дарнаэла. Может, хоть легендарный король смог бы вычислить потерявших всякую совесть некромантов? Потому что наследник его дара, праправнук, принц Мартен, в следственных делах принимал участие исключительно с той стороны баррикад и состоял на учёте при детской комнате Следственного Бюро. Под чужим именем, разумеется, потому что принцев даже при их весьма сомнительной монархии на учёт не ставят.

 - Так что с котиком-то? – печально поинтересовалась старушка. – Заберёте? Он двадцать лет верой и правдой мне…

Котик – пятнадцатикиллограмовая, и это после потери нескольких внутренних органов и части шерсти, животина – ощерился и попытался укусить Ирвина за руку. Котэсса лениво отвела взгляд от бумаг, которые как раз заполняла, и продемонстрировала оживлённому не самый приличный магический жест. Кот сначала зафырчал, но, осознав, что шутки с этой ведьмой плохи, предпочёл взобраться по руке Ирвина и укрыться у него за плечом. Судя по тому, как подрагивал кончик его хвоста, Тэсса и вправду была опасна.

Ирвин вздохнул. Иногда он дико завидовал Сагрону – повезло же отыскать себе такую жену! В свои двадцать пять Котэсса могла вытворить такое, на что не решались маги со стажем, большим, чем весь её возраст. С другой стороны, то, что сердце девушки было занято, позволяло ей работать в боевой паре, и никакие любовные отношения разрушить её не смогли бы. Ирвин, впрочем, и не смог бы относиться к Тэссе, как к женщине. Несомненно, она была красива, но, во-первых, жена его друга, а во-вторых, самому как младшая сестра. Очень талантливая, с большими перспективами, но – сестра.

- Отдадим его на исследования в НУМ, у нас как раз специалист по некромантии прибыть должен, - протянула Котэсса.

- И если, - усмехнулся Ирвин,  - удастся вытянуть энергию и вернуть вашего котика к жизни, принесём его вам обратно, пусть радует дальше.

В том, что это невозможно, Сияющий даже не сомневался. Котик потерял как минимум треть внутренних органов! Но ничто не мешало порадовать пожилую женщину и принести ей какого-нибудь славного живого кота под видом этого оживлённого. К тому же, судя по всему, её собственный, прежде чем хватил магии смерти, уже успел подохнуть.

- Только он, - поддержала начальника Котэсса, - может выглядеть несколько иначе. Возможно, даже как маленький котёнок.

Старушка беззубо заулыбалась. Вероятно, перспектива получения маленького котёнка её нисколечко не смущала, напротив, очень радовала, особенно если не придётся оплакивать его предшественника.

- Подпишитесь вот здесь, - Тэсса подсунула женщине уже заполненный протокол. – Обновлённого кота вам пришлют магической почтой. Или кто-то из нас принесёт лично. Всего доброго.

- Всего доброго! – попрощалась с ними женщина, кажется, радуясь, что допрос окончен, а её всё ещё не заподозрили во всяких некромантских делах. Этого боялись многие, и, как предполагал Ирвин, не зря.

Три с лишним года они ловили преступников, но так поймать и не смогли. И если б Ирвину давали заниматься делом от начала и до конца! Так нет же, его то забирали, тио возвращали обратно, то придумывали какие-то новые улики, теряли архивы, словно эти некроманты были кому-то страшно выгодны… В общем-то, Сияющий подозревал, что так оно и было, но в таком случае неизвестный кто-то очень серьёзно нарушал закон и задумывал нечто отнюдь не мирное и доброе.

Глава вторая

Следующее утро

- Ты, - недоверчиво протянул Ирвин, - некромант? Ты. Некромант. Настоящий. И это твой скелет.

- Мой скелет находится в моём теле, - раздражённо отметила Лили. – А это оживлённый мною скелет. Его зовут Томас, и он работает на меня уже полтора года. Томас – великолепный кулинар, ему нет равных. Это моё лучшее творение. Был ещё уборщик из удачных, но он, к сожалению, сломался. Они с Томасом что-то не поделили…

- Мы решали, кто будет спать у ног госпожи, - сообщил Томас. – И Ликмерий очень активно укладывал свою черепушку! Он считал, что если снять её с шеи, то это не считается, и нарушал очередь. К тому же, приближался на меньшее расстояние, чем это было позволено. Я вынужден был вынуть его рёбра.

Ирвин задумчиво осмотрел Томаса и кивнул. Скелет был качественный, старый, как и полагается – запрещалось поднимать совсем свежих мертвяков, это считалось неэтичным и могло нанести вред окружающей среде, вытащить из-под земли всякую заразу. Томас же, судя по виду, был извлечён по закону, причём, возможно, с кладбища с полной лицензией для использования некромантами. Либо был достаточно стар, чтобы на него не надо было доставать разрешение.

- Скажи, Томас, при ком ты служил?

- При Дарнаэле Первом, - гордо отчитался скелет. – Мне уже несколько веков!

- Томас законный, - пояснила Лили и с интересом посмотрела на Ирвина. – Ты не выпрыгнул с кровати.

- Я не одет, и моя одежда не в зоне досягаемости. Ты уверена, что хочешь, чтобы я выпрыгнул из кровати? – уточнил Ирвин. - Или столь интимные подробности друг друга мы будем изучать, когда хотя бы немного ближе познакомимся?

Лилиан хмыкнула.

- Смело, - отметила она. – Мне это нравится, - она поудобнее прикрылась одеялом. – И вообще, мы с тобой уже, кажется, изучили определённые интимные подробности.

- Было темно, - возразил Ирвин. – И нас было двое.

- Ну… - в голосе Томаса послышалась насмешка. – Насчёт последнего я б не утверждал…

Ирвин бросил на него такой взгляд, что полотенце, которое скелет держал в руках, вспыхнуло. Лилиан одобрительно улыбнулась и, подумав немного, придвинулась к Сияющему ближе. Тот не отодвинулся. Тогда она сократила расстояние между ними до возможного минимума и опустила руку куда-то Ирвину на колено – во всяком случае, на ногу. Увидеть точное расположение девичьей ладони мужчина не мог, мешало одеяло, а вот ощутить траекторию движения её руки было не так уж и трудно.

- Однако, - протянул он, - я предпочту, чтобы Томас вышел.

- Ты, - Лили спешно одёрнула руку, - не боишься. Ты, проклятье, должен бояться! Ты даже не завизжал!

- Зачем мне визжать? – удивился Ирвин

- Напомню, не я из нас двоих женилась на некромантше с ручным скелетом.

Ирвин вздохнул. Нет, дар Лили его совершенно не радовал, но только в том контексте, что она могла оказаться одной из преступников. Но Ирвин предпочитал верить в лучшее, а ещё помнил о презумпции невиновности, потому не обвинял Лили во всех смертных грехах до той поры, пока не появились чёткие доказательства её вины.

- Ну, - протянул он, - некромантша с ручным скелетом приятнее Доры с неприрученными детьми…

- Кто такая Дора? – ревниво поинтересовалась Лили. – И почему я лучше неё?

Ирвин обнял девушку за талию, привлекая к себе, и Лили, взвизгнув, потянула одеяло на себя, прижимая его к груди.

- Свинья! – обвинительно воскликнула она. – Не трожь невинную деву!

- Ты уже не…

- Я ещё помню то состояние, - возразила Лилиан. – И невинная дева во мне вопрошает, почему ты до сих пор находишься в моём доме и никуда не сбежал. Это не по правилам. Все боятся некромантов. У нас полно недостатков. По ночам я совершаю вылазки на кладбища. Ко мне приходят на консультацию живые мертвецы. Никто не хочет брать меня на работу. Все, кто знакомятся со мной, уверенные в том, что я – какая-нибудь целительница, в праведном ужасе убегают прочь, как только понимают, что к чему! А ты сидишь тут, как ни в чём ни бывало и… Это утреннее?

- Это? – многозначительно поинтересовался Ирвин. – Это не утреннее. Это справедливая реакция на прелестницу-жену.

- Извращенец! – обвинительно воскликнула Лили. – Ты почему до сих пор не сбежал? Ты почему такой… неправильный, в конце концов?

- Скажи, - вкрадчиво поинтересовался Ирвин. – А ты легальный некромант или противозаконный?

- А что? – тут же спросила Лилиан. – Легальный. Я НУМ, между прочим, заканчивала даже. У меня диплом есть. Я ещё в аспирантуру поступать собралась, но меня одна зараза туда не приняла…

- Мне нельзя с нелегальными некромантами, - отметил Ирвин. – Потому что я глава Следственного Бюро.

Она заморгала.

- Ирвин Сияющий? Погоди, тебя ж называли в том кафе… - кажется, к девушке медленно возвращались воспоминания. – Ирвин Куоки? Ты – Ирвин Куоки? Преподавательский сын?! – Ирвин медленно склонил голову в согласном кивке.

Лили, забыв о том, что надо придерживать одеяло, принялась расстёгивать венчальный браслет.

Замочек, крохотный, подходивший разве что для вскрытия какой-нибудь тоненькой бисерной иглой, не поддавался. Сколько б Лилиан в нём ни ковырялась, ничего не получалось.

- Я не буду жить с сыном Толина Куоки! – приговаривала она. – Эта дрянь выгнала меня из аспирантуры! Эта сволочь обрекла меня на ту жизнь, которую я веду сейчас. Из-за него я вынуждена была работать в этом заплёванном кабаке – и даже ту работу потеряла. Я его ненавижу!

- Ты работала в "Вольном"?! – поразился Ирвин. – Кем там может работать девушка, если не… в эскорт-услугах?!

Глава третья

Некромантия была редким даром, и Ирвин ни разу не видел обладателя такого рода магии в действии. Несомненно, последствия их самоуправства появлялись у него на глазах с завидной регулярностью уже больше чем три года, а вот сами маги предпочитали действовать тайно. К тому же, Сияющий, будучи человеком с неплохим высшим образованием и немалым опытом, всё же предполагал, что некроманты предпочитают ночь.

Но Лилиан в эти правила не вписывалась. Стоило только чуть-чуть прикрыть глаза и представить себе мир в ярких энергетических красках, как можно было увидеть тугой силовой хлыст тёмно-синего цвета, подёргивающийся у неё в руке. Для обычных людей некромантка казалась просто странной девушкой, сотрясающей рукой, сжатой в кулак, но Ирвин знал – с каждым её движением тонкая полоса волшбы взвивается в воздух, издаёт тихий, слышимый только преследуемой жертве щелчок и ведёт свою хозяйку по следу.

Лили сорвалась с места прежде, чем Ирвин успел хотя бы остановить её. Сияющий хотел было окликнуть девушку, но она уже скрылась в толпе. Пришлось переключаться на истинное зрение и помчаться, ориентируясь на всё тот же тёмный, чернеющий от вкладываемой в него силы хлыст.

Дар его случайной супруги был немал. Ирвин видел, с какой легкостью она при свете дня сплетала силовые ленты, на бегу, не отводя взгляда от мертвеца. Тот, на вид – вполне обычный человек, пытался пробиться сквозь толпу и то и дело оглядывался, наверное, видел преследовательницу. Истинное зрение показывало его чем-то гнилым, чернеющим и отвратительным, а вот обыкновенное замечало всего лишь одетого в слишком тёплый, как для лета, костюм, куда-то отчаянно спешившего. Куда страннее для окружающих смотрелась разгневанная Лилиан.

Мертвец свернул в переулок. Хотелось верить, что в безлюдный, но Ирвин знал – им просто не может так повезти. Оживленец был голоден, как обычно случалось с этими слугами мрака, когда они выполняли свою задачу и были отпущены хозяевами, и тянулся к живому. И к магии.

За три года Следственное Бюро так и не смогло определить, для каких целей использовались оживленцы, но, выполняя приказы своих господ, они становились свободы и, не заботясь даже о том, чтобы не сгореть на солнце, таскались за магами и обыкновенными людьми в попытке сделать несколько глотков их крови и напитаться силой. Самое ужасное, что им это всё-таки удавалось. Такие вот свежие убиенные, так похожие на людей, легко терялись в толпе, а их тело не спешило разваливаться на куски от прикосновений солнечных лучей. Обыкновенная магия была практически бессильна против мертвецов, а специальные заклинания действовали отнюдь не так хорошо, как хотелось.

В переулке было не так уж много людей, но он, к сожалению, оказался не тупиковым. Мертвец продолжал идти, то и дело сворачивая, и Ирвин дёрнулся за ним, обгоняя Лилиан, но супруга только поймала его за запястье.

- Стой, - прошипела она. – Не сможешь.

- У меня есть опыт, - на ходу разминая пальцы для быстрого плетения заклятий, отозвался Ирвин. – И множество таких вот на своём счету.

- Светленький, - хмыкнула Лили, - не сможешь. Оставь мертвецов тем, кто должен этим заниматься.

Хлыст в её руках стал почти материальным и безошибочно вёл девушку по следу. Мертвец успел повернуть уже раз семь, наверное, не только пытаясь оторваться, а и следуя к своей цели, но Лили не отставала, неотрывно шагая за ним по энергетическому следу.

Ирвин, заслужив очередной неодобрительный взгляд, раскрыл ладонь, зажигая на ней боевой пульсар. В тени тот полыхал особенно ярко, и в оранжевых всполохах словно отображалась чужая магия. Сияющий не мог ориентироваться на самого мертвеца, но безошибочно определил его жертву.

Лили покосилась на заклятье, рвавшееся на свободу, и недовольно щёлкнула языком.

- Силён, но голоден.

- Мертвец?

- Да, - коротко подтвердила девушка. – Безошибочно определил лучшее из всего, что можно было отыскать на рыночной площади. Умён, свеж… Опасен.

Ирвин не мог с нею не согласиться. Обычно голодные оживленцы бросались на первое, что попадалось им под руку, безгранично желая только одного – напитаться чужой кровью и плотью. Но этот следовал к кому-то одарённому, очень сильному, явно намереваясь прибрать к рукам его дар.

- Быстрее, - прошептала Лили, ускоряя шаг. Она не бежала, очевидно, не желая на ровном месте терять силы, но явно очень спешила. - Сейчас нападёт.

Ирвин узнавал эти узкие улочки. Его пульсар, указывая на чужую мощь, вспыхивал с каждой секундой всё ярче, и в голову невольно закрались подозрения относительно личности будущей жертвы. И подозрения эти отнюдь не доставляли Сияющему ни малейшего удовольствия. Если мертвец нападёт на этого человека, то последствия будут отвратительны.

- Уже! – выкрикнула вдруг Лилиан, ориентируясь на что-то, видимое ей родной, и свернула за угол. Здесь – Ирвину не пришлось даже смотреть, карта города и так вспыхнула перед глазами, - был тупик, два дома, построенные под углом, наконец-то сходились воедино, угол к углу, и оставляли только узкую, непригодную даже для кота щель.

У щели стоял человек – молодой мужчина, внимательно рассматривавший зазор и скользивший кончиками пальцев по углу одного из домов. Он словно предполагал, как бы это осторожно раздвинуть в стороны стены, чтобы столь неудачное архитектурное решение наконец-то перестало мешать людям. Там, в двух-трёх метрах, шумела одна из центральных столичных улиц, казалось бы – рукой подать, но дома, эта клетка, возможно, даже смертельная ловушка, не позволяли ступить туда и смешаться с толпой.

Там, совсем рядом, замешкавшийся человек был бы в безопасности. Но он, даже слыша приближающиеся шаги, не оборачивался, словно единственное, что могло занимать молодого мужчину, таилось именно в этих двух косяках домов.

Ирвин уже даже не надеялся, что это кто-то другой. Он узнал мужчину – да какого мужчину, это ж совсем ещё мальчишка! – даже не по тёмной копне волос и не по тому, с каким профессионализмом он изучал дома, а по тому, с каким упрямством, зная, что за ним следует мертвец, продолжал стоять на месте.

Глава четвёртая

- Выходи, коварный некромант! – взвыл рыцарь. – Выходи на бой! Сражаться будем не на жизнь, а на смерть, и меч мой поразит твоё сердце, супостат… Ой, - он наконец-то заметил Ирвина. – Ты уже вышел?

Сияющий сдержанно кивнул. Вышел он минут пять назад, в тот момент, когда рыцарь на всю улицу вещал о том, что даже если невинная дева уже не невинная, он готов взвалить на себя непосильную ношу ответственности и взять её в супруги, дабы в будущем не упрекнуть ни взглядом, ни словом. Вообще, такие обычно потом и попрекают крошкой хлеба, и это в современном-то обществе, в котором невинность девы не играет такую уж серьёзную роль, но рыцарю нравилось воспевать в себе то, что он считал лучшими качествами, и превозносить содеянное как великую жертву.

- А давно? – уточнил на всякий случай рыцарь, которому, очевидно, было очень важно убедиться в свежести и готовности соперника принять бой.

- Минут пять стою, - не стал скрывать Ирвин. – Слушаю. С повышенной внимательностью.

- Зачем? – поразился рыцарь.

- Хочу познать глубину своего коварства, - пожал плечами Сияющий. – Ты зачем подшлемник снял?

Рыцарь с трудом поднял руку и попробовал прикоснуться к своей голове. Раздался грохот – ржавое железо при соприкосновении изволило выдать нелицеприятные звуки, - и мужчина скривился, наверное, не ожидав ничего подобного. Ирвин же даже не поморщился – для него общение с подобного рода дураками было делом знакомым, не вызывающим никаких затруднений. В конце концов, его ж клиент…

Хоть со следовательской, хоть с целительской стороны, потому что с головой у этого человека тоже явно было не всё в порядке.

- Истинные рыцари сражаются без подшлемника! – гордо воскликнул мужчина. – И вообще, я пришёл тебя сразить! Но если ты, некромант, боишься, то я могу просто забрать невинную деву. Хочешь, отдам взамен шлем?

Тон, которым было сделано последнее предложение, Ирвину не понравился. Так разговаривали мелкие барыги, те самые неприятные люди, которых он гонял на заре своей карьеры, отбирая у них регистрационные номера и заставляя сдавать контрабанду в казну государства. Но рыцарь спешно одумался и, хотя шлем уже снял, подбоченился и взвесил в руке тяжеленный меч.

Выглядел защитник невинных дев впечатляюще. Ирвин подозревал, что в нём и без всего этого железа было метра два роста, но в доспехах рыцарь казался ещё громаднее. Накачанное в следствии таскания на себе ржавой бесполезной защиты от неиспользуемых уже лет пятьсот, если не больше, мечей могло бы привлекать и женские восторженные, и мужские завистливые взоры, если б только не компенсировалось абсолютным отсутствием ума. Светлые, пшеничного оттенка волосы, вероятно, были вьющимися и выдавали бы в молодом рыцаре благородную северную кровь, но для этого их следовало бы хоть иногда мыть! Ну и, наконец, светло-зелёные, салатового оттенка глаза смотрели с таким тупым выражением, что вся привлекательность рыцаря мигом гасла.

Разумеется, если б он был одет подобающим образом, поменьше открывал рот и попался под руку кому-то менее опытному, чем Ирвин, то всё могло бы получиться. Но Сияющий и так чувствовал себя безгранично злым после всего, что свалилось сегодня на его голову, и рыцарь в план утреннего променада не входил ну никак.

- Так что насчёт невинной девы? – уточнил рыцарь. – Отдашь, злобный некромантишка?

- Послушай, парень, - постарался оставаться спокойным Ирвин, - у меня нет никакого желания с тобой сражаться…

- Отдашь?

- Но моя жена с тобой никуда не пойдёт, - закончил он.

- Как жена?! – ахнул рыцарь. – Я, Ромерик Хэллас Седьмой, потомственный рыцарь…

Ирвин про себя отметил, что Ромерик Хэллас, очевидно, настоящее имя. Седьмой потомственный рыцарь – это либо признаки того, что болезнь передавалась по наследству, либо слишком бурно разыгравшейся фантазии.

В качестве доказательства своей женитьбы Сияющий тряхнул запястьем, заставив браслет зазвенеть. Тот для порядка даже сверкнул рунами, привлекая рыцарское внимание, и Ромэрик схватился за сердце – прямо рукой в железной перчатке. Ужасный грохот повторился, мужчина закашлялся, вероятно, не рассчитав силу преисполненного ужаса удара, и воззрился на Ирвина так, как смотрят на врага народа.

- Как ты мог?! – воскликнул он с такими завывающими интонациями, что даже грохот железа показался песней. – Это не по правилам! По правилам некромант похищает невинную деву, является рыцарь, отбивает деву от некроманта…

- Дракон.

- Что?

- Дракон похищает невинную деву, - поправил рыцаря Ирвин. – Это ж сказка из драконьей долины, не так ли? А некроманты с невинными девами – и не только девами, и не только невинными, - не особенно церемонятся. Выпили кьярсы, зашли в ближайший регистрационный пункт, расписались…

- Не по правилам! Я буду жаловаться!

- Кому? – вяло поинтересовался Ирвин. – Принцу? Королю?

Король, степенный человек с техническим складом ума, с огромным удовольствием испытает новое метательное устройство на этом рыцаре. Мартен так церемониться не будет, вышвырнет заклинанием за дверь и через минуту забудет, что к нему приходили.

- Зачем же так? – стушевался рыцарь. – Королю… Нет, коварный некромант, я пойду по пути закона и обращусь к главе Следственного Бюро!

Сияющий усмехнулся.

- Обращайся, - и продемонстрировал удостоверение.  

Ромерик с сомнением подался вперёд, прищурился, словно у него были проблемы со зрением, и вчитался в текст на удостоверении. Что-то из увиденного, очевидно, его довольно сильно расстроило, потому что рыцарь обиженно поджал губы и посмотрел на Ирвина так, будто тот лишил его всего счастья на свете.

- Это коррупция! – немедля возмутился Хэллас, показывая, насколько хорошо разбирается в жизни, и для пущей убедительности топнул ногой. К счастью, земля не загремела и не задрожала, а вот доспех на мужчине подскочил и крайне неприятно ударил его сзади чуть ниже спины. Ромерик попытался потереть ушибленное место, но делать это в железной перчатке было не особенно удобно.

Глава пятая

Что-то настойчиво звенело. Ирвин перекатился на бок, так и не открыв глаза, провёл ладонью по простыни и досадливо отметил, что его прекрасная супруга уже куда-то подевалась. Лилиан, вместо того, чтобы, как полагается порядочному некроманту, поздно ложиться и поздно вставать, была тем ещё жаворонком. Правда, вчерашнее утро указывало на то, что чужие совиные привычки её нисколечко не смущают, и если б Ирвин был допущен в постель, а не спал на полу, то, возможно, она даже не разбудила б его, случайно наступив.

Хорошо хоть не на голову.

Третья ночь в статусе женатого мужчины прошла все ещё не так приятно, как напрочь забытая первая, но лучше, чем вторая. По крайней мере, спали они в одной кровати, а в какой-то момент Лили даже позволила себя обнять. Что ж, Ирвин не настаивал. То, что его не выгнали из дома, вообще было очень удивительно. Наверное, супруга всё же не хотела рыцарского рецидива, потому и не отказывалась от поддержки со стороны, как ни крути, законного мужа.

Звон повторился, такой громкий, что Ирвин невольно поморщился и попытался закрыть ухо подушкой. Звук был похож на тот, что выдаёт магофон, сообщая о вызове, но у Лили в доме этого чуда техники не наблюдалось…

- Сияющий, прими вызов! У меня уже голова раскалывается от этого писка! – возмущённое восклицание, донёсшееся из кухни, заставило Ирвина понять, что звонят всё-таки ему. И, наверное, очень настойчиво. – Ирвин, твою ж!..

Он нехотя разлепил глаза, сел на кровати, с трудом представляя свой внешний вид – наверное, на лице так и остался след от подушки, а на голове пора селить какую-нибудь птичку, - столкнул примостившегося на краю кровати домашнего любимца Лили, точнее, его череп, заботливо уложенный туда ревнивым Томасом, и посмотрел на полупрозрачную сферу вызова, трясущуюся от гнева её создателя. Нет, не принять это нельзя, иначе самого же Ирвина стукнет магическим откатом.

Он протянул руку, приложил ладонь к вспыхивающей поверхности сферы, и та спешно раскололась на мелкие кусочки, словно яичная скорлупа, являя Сияющему автора вызова.

- Тэсси? – удивлённо переспросил Ирвин. – Ты ж в отпуске… И вообще, рано ещё…

Сфера была довольно большой, и кроме Котэссы, влезавшей в связное окно примерно по пояс, можно было увидеть ещё и незнакомый интерьер у неё за спиной. Но рассматривать его и определять по мебели место нахождения Ирвин не стал, слишком уж злой была напарница.

- Доброе утро, Ирвиша, - зло протянула Котэсса. – Объясни мне, почему мне только что по связной сфере звонила твоя мать?

- Моя мать? – ошалело спросил Ирвин. – Тебе?! По связной сфере?!

Мама была плохим – мягко говоря плохим – магом, потому для такого вызова ей понадобилось воспользоваться помощью кого-то одарённого. И очень хорошо, если она случайно встретила по пути, например, Мартена…

- Видеть лица супружеской пары Куоки – не самое приятное зрелище с утра, - подтвердила самые худшие подозрения Ирвина Тэсси. – Твой папочка всё лепетал что-то о часах, но мать вытолкнула его из канала. И знаешь, что она у меня спросила?

- Понятия не имею, - искренне ответил Ирвин.

- Спросила, не проклянёт ли тебя Сагрон за то, что ты собираешься увести у него жену.

Ирвин вытаращил глаза.

- Проклянёт! – донеслось откуда-то из-за пределов сферы, а потом в ней появился и Сагрон. – И за утреннее пробуждение, и за то, что у вас Тэсси, оказывается, роман!

- Роман? – совсем беспомощно спросил Ирвин.

Он чувствовал себя идиотом. Проклятая мама! Котэсса и Сагрон были для Ирвина друзьями, просто хорошими друзьями! Он никогда даже не смотрел на Тэсси, как на женщину. Ну, то есть, она была красивая, привлекательная и всё такое, но Ирвин не представлял, что должно было случиться, чтобы она разошлась со своим мужем или вдруг подумала ему изменить. Тем более, сам Сияющий никогда не предал бы друга.

Его мать придерживалась другого мнения.

- А как же, - подтвердила Котэсса. – Твоя мать сообщила мне, что ты пропал двое суток назад, на звонки не отвечаешь, дома тебя нет. Она сходила в отделение, столкнулась там то ли с Ребеккой, то ли с Олладой, спросила, что происходит – ведь Ирвиша посмел отказаться от встречи с Дорой! Кстати, кто такая Дора? В общем, ей сказали, что ты в отпуске. И что я в отпуске. Твоя мама сложила два и два, решила, что вы в отпуске вместе, просто скрываемся от моего мужа. Ирвин, об этом уже знает половина столицы! Я не удивлюсь, если Мартен послезавтра будет трепать во дворце, что ты наконец-то изволил сыскать себе любовницу…

Ирвин откинулся назад – у кровати было не такое уж и высокое изголовье, потому пришлось упереться спиной в стену, - и тяжело вздохнул.

- Прости, Тэсси. Но Его Высочество точно не будет разносить эту сплетню.

- Очень на это надеюсь! – донеслось до Ирвина громкое возмущение Сагрона. – Иначе я тебя, Сияющий, вызову на дуэль!

- Я только не понимаю, - продолжил Ирвин, - почему она мне не отправила связную сферу.

- Не знаю, - вздохнула Котэсса. – Но говорила о том, что на тебе родовое проклятие, не женишься до тридцати четырёх – будешь стареть в два раза быстрее, рассудок потеряешь и ещё что-то в этом роде… Ты почему не сказал? Сагрон бы тобой занялся. Или я. Или вместе…

- Забудь, - отмахнулся Ирвин. – Мне это уже не грозит.

Котэсса вопросительно изогнула брови.

- Ты снял проклятие?

Сияющий не успел ответить. Раздались лёгкие, но всё же слышимые шаги – слишком уж скрипучим был пол, - и в спальню, то есть, в единственную комнату, существовавшую в этом домишке помимо кухни, заглянула Лилиан.

- Сильная магия, - отметила она, кивая на сферу. – Я обычно блокирую, странно, что к тебе дозвонились, - она присела рядом с Ирвином в кровати, и Сияющий отметил, что у его супруги какая-то удивительная страсть к его рубашкам. Несомненно, это выглядело очень соблазнительно, но лишние зрители – не лучшее в такой ситуации. – Добрый день, - она солнечно улыбнулась Котэссе. – Я Лили, жена Ирвина. А вы ему кто? – и со смехом уточнила: - Любовница?

Глава шестая

НУМ привычной громадиной раскинулся чуть поодаль от центра столицы. Ирвин уже и не помнил, когда в последний раз заглядывал в корпус – он предпочитал обходить университет стороной, а к Котэссе и Сагрону, если что было надо, заходил домой, в общежитие, - но, тем не менее, помнил каждый поворот и удивительно чётко знал, где что находится. Стоило только переступить порог здания, как он сразу чувствовал себя заброшенным в собственное же прошлое. Ведь НУМ не менялся! Здесь было так же холодно, как и сейчас, так же темно и так же тяжело дышать, потому что комендант изволила заклеить каким-то неснимаемым заклинанием все окна на зиму, а теперь профессура не представляла себе, как от её колдовства избавиться.

Сквозь высокие окна пробивался свет, но его словно поглощали серые камни первого этажа. Конечно, профессор Куоки обитал несколько повыше, и для того, чтобы добраться до него, следовало преодолеть самый настоящий лабиринт из лестниц и узких коридоров, а там, повыше, было куда веселей, но вход в НУМ всё равно угнетал. Ирвин так и не привык за много лет, что университет периодами, особенно в жаркие летние дни, напоминал какой-то могильник.

- Я уж позабыла эту прекрасную атмосферу, - озябло повела плечами Лилиан. – Надо было брать с собой какую-то куртку…

- Надо, - кивнул Ирвин. – Но наверху теплее.

Согревающие заклинания в пределах НУМа были такими же бесполезными, как и попытка обогреть университет изнутри. Ирвин понятия не имел, сколько сил надо вложить, чтобы каменные стены стали хоть немножечко теплее. По крайней мере, все инициативы ректора по этому поводу никакого эффекта не давали, а первый этаж на три месяца обрёл повышенную магическую активность, от которой Сияющего аж выворачивало. Другим целителям, подозревал он, тоже было плохо, а вот боевые маги на это время с огромным удовольствием приходили учиться в холодные аудитории – вероятно, чувствовали эффект и подпитывались им. Если б не студенты-активисты, с такой радостью впитывавшие в себя расплескавшиеся силы, то он не мог бы нормально зайти в здание ещё довольно долго.

Лили рассматривала университет таким тоскливо-соскучившимся взглядом, что у Ирвина не осталось сомнений: она мечтала здесь работать. Когда они проходили мимо кафедры зельеварения, на которой часто и работали некроманты – в основном из-за того, что она располагалась в полуподвальной части университета, - Лилиан даже потянулась к двери, что вела во второй виток коридора, но Ирвин потянул её за руку, направляя в другую сторону.

- Нам на боевую магию, - вздохнул он. – Профессор Куоки обитает там.

Девушка вздрогнула.

- Если он будет мне хамить, я не посмотрю, что это твой отец! – проворчала Лили. – И вообще…

- Если он будет тебе хамить, я сам не посмотрю, что это мой отец, - успокаивающе произнёс Ирвин. – Не переживай.

- Хочется тебе верить.

- А ты попробуй, - он ободряюще подмигнул Лилиан и обнял её за талию. – Никто тебя не укусит. К тому же, мой отец порой не так плох, как может показаться… Вдруг сегодня он будет в нормальном, благодушном состоянии?

Лилиан не стала возражать. Определённо, её мнение о профессоре Куоки оставалось сугубо негативным, но ругаться с Ирвином по этому поводу девушке не хотелось. Вместо того, чтобы ворчать и возмущаться, она спокойно шагала за ним, безошибочно минуя каждый из поворотов НУМа, пока Сияющий наконец-то не остановился у двери, ведущей в кабинет заведующего кафедрой.

Девушка явно замялась, не зная, стоит ли ей продолжать это заведомо бесполезное шествие, но Ирвин, не позволяя себе ни секунды сомнений, надавил на дверную ручку.

- Может, постучать? – растеряв остатки смелости, выпалила Лили, но было уже поздно. Ирвин распахнул дверь, вошёл в кабинет, а девушка, поняв, что дальше будет только хуже, последовала за ним.

И остановилась за спиной Сияющего, где-то в полуметре, не зная, стоит ли что-то говорить и кого-то приветствовать.

Кабинет вызвал бурю воспоминаний – неприятных, скользких, мерзких. Лилиан с ужасом вспомнила, как она не могла воспользоваться своим даром, а эта тяжёлая мерзкая туша… Она вздрогнула и тряхнула головой, отгоняя прочь даже мысли о том, что случилось. С той поры Лили стала намного сильнее и смелее, она знала, что делать и без магии, в конце концов, столько времени проработала в "Вольном", что о страхе перед мужчинами и речи быть не могло. Вот только профессор Куоки и всё, связанное с ним, вызывало стойкое отвращение.

- Здравствуй, отец, - сухо произнёс Ирвин.

- Ирвиша! – нисколечко не стесняясь постороннего человека, воскликнул профессор Куоки. – Слава богам, с тобой всё в порядке! Твоя мать едва с ума не сошла, когда ты перестал отвечать на звонки… Что произошло? Где ты был?

- Был занят, - пожал плечами Сияющий. – Мы можем поговорить?

- О, - Куоки нахмурился, - ко мне должны были прийти, но это вполне может подождать… Что это за милая девушка за твоей спиной? Может быть, представишь мне её?

Профессор улыбнулся самой милой из своих улыбок и попытался посмотреть на Лили. Девушке хотелось, если честно, вновь спрятаться за спиной супруга, но Ирвин не оставил ей такого шанса, а потянул за руку, выталкивая впереди себя, и с лучезарной улыбкой представил драгоценному батюшке:

- Познакомься, папа, это моя жена, Лилиан. Впрочем, подозреваю, вы знакомы?

Профессор Куоки, доселе выглядевший таким милым и добродушным, деловито прищурился. Он был без очков, а значит, видел плохо. Для того, чтобы рассмотреть супругу сына, Толину пришлось выбраться из-за высокого стола и подойти к девушке поближе, а потом – почти вплотную вглядеться в её лицо. И, когда все эти манипуляции наконец-то возымели положительный эффект, профессор Куоки, глубокоуважаемый пожилой человек, с трудом державшийся на ногах, вдруг взвизгнул, вскрикнул, подпрыгнул как минимум на полметра в высоту, расправил плечи, показывая, что совсем не стар, и ткнул пальцем Лилиан в грудь.

Глава седьмая

Летний выезд колледжа при НУМе был радостным событием. Радостным не для университета, на плечи которого падала ответственность за всех одарённых детей, не слишком хорошо контролирующих свой дар, не для самих учащихся, хоть и предвкушающих шалости, но остерегающихся грозных магов-преподавателей, каждый год обещаемых всё новым и новым ребятам, а для их родителей. Расставаясь с чадами, регулярно что-то разбивавшими, уничтожавшими, случайно запускавшими заклинания расщепления или что-нибудь ещё в этом роде, они вздыхали с облегчением, махали руками, провожая своих детей и отправлялись отдыхать.

При лагере, где должны были располагаться дети, существовало и здание для взрослых. Там обычно поселялись преподаватели, но предполагались так же комнаты и для родителей, если кто-нибудь из них изъявит желание сопровождать деток и продолжать их контролировать. Ирвин подозревал, что желающих подобного рода будет мало, но когда понял, что их всего-навсего четверо, несколько взгрустнул. Почему-то у него было отвратительное предчувствие, что вся сия затея добром точно не закончится.

Наверное, сказывался многолетний опыт работы следователем…

Детей же оказалось куда больше, где он рассчитывал. Среди них можно было встретить и совсем уже взрослых, лет шестнадцати, отвратительно контролирующих собственный магический дар, и помладше, в возрасте от десяти до двенадцати, и даже несколько восьмилетних. Младше не разрешалось, точнее, ставилось требование, что к детям должны быть приставлены родители – наверное, это и были те несчастные, сбившиеся на родительской полянке.

Тех, кто ещё не отметил своё тринадцатилетние и не мог считаться магом с полноценным первым уровнем доступа, оберегали специально нанятые преподаватели из магических школ. К тем детям допускались лишь люди с соответствующим образованием, не только магическим, а и педагогическим, и Ирвин благодарил небеса, что у него такого допуска не было. Потому что единственным желанием, что сейчас крутилось у него в голове, было шарахнуть по надоедливым визгливым детям каким-нибудь сверхопасным и сверхсильным заклинанием, которое погрузит их на ближайшие три двадцатки в глубокий, спокойный и нисколечко не угрожающий здоровью сон. 

Основная масса учащихся всё-таки была подростками. Эти гордые и совершенно неконтролируемые молодые маги, уже обретшие возможность колдовать открыто и вынужденные обуздывать дар, прежде рвавшийся на свободу стихийно, судя по всему, торжественно клялись замышлять только нехорошее, портить нервы преподавателям и измучить каждого, кто подвернётся им под руку. За те десять минут, прошедших с той поры, как они переместились на полянку, Ирвин успел пригасить как минимум три взрывных заклинания, и их авторы явно не понимали, что ж за зараза такая блокирует магию.

- Ты видела этого некроманта? – в очередной раз швырнув предупреждающей искрой в мальчишек, пытавшихся поджечь телепортационный артефакт, Ирвин повернулся к жене. – Надо будет проверить здесь магическую обстановку и незаметно прицепить на него следящий маяк.

 - Он – профессионал, - серьёзно возразила Лилиан, чувствовавшая себя среди толпы очень неловко. – И сильный некромант. Гораздо сильнее меня, если ты это хочешь услышать. Как ты собираешься повесить на него маячок?

Ирвин усмехнулся.

- У меня есть свои секреты, - покачал головой он. – Всё-таки, полезно быть целителем. Даже если и необученным.

- Расскажешь?

- Потом, - протянул мужчина. – Сначала поселимся. Надо посмотреть по распределительной доске, куда нас отправили.

Лилиан кивнула. Подозрительный взгляд, которым она раз за разом окидывала присутствующих, вряд ли предвещал что-то хорошее, но Ирвин знал – некромантам в такой толпе всегда очень трудно ориентироваться, и они почти на подсознательном уровне подозревают всех, кого только можно. Что ж, у подобной реакции были определённые причины, и Лили рассказывала, что будет в некоторых моментах чувствовать себя очень некомфортно. Вот и сейчас, когда прошлось пробираться сквозь толпу, она скорее неосознанно схватила Ирвина за руку. Тот чуть сильнее сжал девичьи пальцы, пытаясь придать ей хоть немного собственной уверенности, и ускорил шаг, чтобы быстрее оказаться у распределяющей доски.

Но когда до желанного плаката с расписанным поселением оставалось всего несколько метров, прямо перед носом что-то вспыхнуло. Ирвину позволил отпрянуть только собственный опыт, наработанный за долгие годы практики и тренировок, и защитное заклинание, сорвавшееся с руки боевого мага, спешно обхватило чужой пульсар. Тот дёрнулся, стремясь на свободу, заметался в сетке и застыл.

- Коллективная работа, - Сияющий аж отпустил руку Лили. – Пойди посмотри распределение, я сейчас с этими разберусь.

Пульсар дёргался, стремясь вернуться в руку собственного хозяина, и Ирвин спешно сделал сетку невидимой и позволил ей плыть следом за крупным огненным шаром. Тот, описав небольшой круг над головами будущих студентов НУМа, камнем обрушился на каких-то троих мальчишек – вместе с сеткой.

- Ну-ка, - ледяным голосом произнёс Ирвин, - будущие нарушители и посетители камер следственного изолятора. Куда направляли пульсар, с какой целью? Насколько осознавали последствия?

На преступников этот тон всегда действовал великолепно. По крайней мере, Ирвин привык к тому, что на него реагировали. Мальчишки же посмотрели на Сияющего так, словно он был декорацией, а один из них изволил раздражённо поинтересоваться:

- Ты, дядя, совсем берега попутал? Ты хоть понимаешь, к кому ты лезешь?

Ирвин не успел ответить, что то, к кому он лезет, не имеет значения, не успел даже уточнить, что за венценосная особь пред ним оказалась, даже не успел окликнуть Лили, которую заметил краем глаза – девушка выглядела какой-то очень растерянной, - потому что всё на свете затмил возмущённый, полный гнева крик.

Глава восьмая

Ирвину никогда не удавались толковые порталы. Но в этот раз он даже не особенно думал о месте назначения, просто открыл пространственную воронку, избавляясь от излишка магии, и они с Лили провалились туда, даже не прервав поцелуй. В какую-то секунду, когда стало нечем дышать – потому что телепортация не предусматривала ничего интимнее объятий, - Ирвину даже показалось, что Лили сейчас отпрянет и, выпав по ту сторону портала, заявит, что всё было сделано только назло его зарвавшейся матери, пытаясь доказать свою значимость, но девушка будто и не заметила, что они переместились.

Мужчина понятия не имел, насколько легко некроманты переносили телепортацию, но на задворках сознания промелькнула совершенно дурацкая мысль о том, что это хорошая тема для научной работы. Даже для самой настоящей кандидатской… Интересно, Тэсса и Сагрон тоже в таком ключе думают в самые неподходящие моменты?

Ирвин раздражённо отмахнулся от глупостей, что упрямо лезли в голову, и даже не заметил, как вместе с ними избавился и от здравого смысла. В какой-то момент он ещё твёрдо понимал, что не помнит, куда телепортировал, что Лили вообще-то против спешки, а одно неверное движение может стоить браслетов, каким-то чудом до сих пор держится на запястьях… Но она, наверное, не заметила, что зрители остались там, за границей синеватого магического круга.

Лилиан казалась такой хрупкой, что Ирвин сжал её в своих объятьях с неожиданной для себя же осторожностью. Сквозь её тонкое платье можно было ощутить жар девичьего тела, и ткань, вместо того, чтобы служить преградой, только поддразнивала прохладным прикосновением шёлка.

Ладони Лили скользнули по плечам Ирвина, она запустила пальцы в его волосы, на мгновение отстранилась, разрывая поцелуй, но Сияющий, не позволяя паузе затянуться дольше чем на секунду, подался вперёд, находя её губы своими.

Он чувствовал себя юным мальчишкой. Где б они сейчас ни оказались, кто бы ни мог их увидеть, Ирвин видел одну только Лилиан. Браслет, змеей скользнув вокруг запястья, обжёг жаром. Его пара, находившаяся на руке жены, вспыхнула тоже, напоминая о себе пламенным прикосновением где-то в районе шеи, и Ирвину окончательно снесло голову.

Если б Лили была такой хрупкой, какой казалась на первый взгляд, она б уже рассыпалась песком в его руках. Но вместо этого ответила на его поцелуй со страстью куда большей, чем можно бы сыграть на публику. Прикосновения её обычно прохладных ладоней напоминали пламенные вспышки, и одна из пуговиц на рубашке Ирвина, особенно упрямая и не желающая поддаваться, и вправду пеплом осыпалась на какой-то потёртый коврик под их ногами.

- Жалеть будешь, - выдохнул в приоткрытые губы Лили Ирвин. – Сама ж потом сбежишь.

- Куда? – фыркнула она, тряхнув рукой с браслетом. – Не буду.

Он позволил себе поверить – хотя сколько раз перед этим мысленно повторял, что с него отношений довольно, а лимит доверия исчерпался ещё на Энниз? Но бывшая невеста была призраком десятилетней давности, а Лили – реальной, живой, и она была здесь, страстная, как дикая кошка, завораживающая лёгким ароматом непривычных, напоминающих пряность островатых духов. И быстрые прикосновения тонких пальцев были сродни спешным магическим разрядам-уколам.

Ирвин сделал шаг назад, увлекая Лили за собой, и она надавила ладонями на его плечи, заставляя сесть. Наверное, видела всё-таки больше, чем он сам – потому что заметила кровать, которую Ирвин каким-то чудом проворонил.

- Уверена? – выдохнул он, сгребая Лили в охапку.

- Я ж твоя жена, - прошептала девушка Ирвину на ухо, быстро коснулась губами виска. – Ты мне нравишься. Я тебе нравлюсь. Или дело в твоей ма…

Он не дал Лили договорить. Быстрый, наверное, разубеждающий поцелуй заставил её вздрогнуть, невольно подаваясь вперёд, и Ирвин скользнул ладонями по спине девушки, расстёгивая невидимые крючки-застёжки.

- Не боишься, что мамочка не простит? – рассмеялась Лили, подаваясь вперёд.

- К демонам, - прошипел Ирвин. – Пятнадцать лет не общаемся.

Кажется, её удовлетворил этот ответ. Потому что все Ирвиновы знаки внимания действовали на Лили куда хуже, чем желание поставить на место его глуповатую, самонадеянную маму. Всё утонуло в новом пылком поцелуе, куда более верной клятве, что никто ни о чём жалеть не будет, чем пустые слова.

…По крайней мере, Лили, откинувшаяся на какую-то старую, свалявшуюся подушку, оскорблённой не выглядела. Ирвин подозревал, что, обидься она всерьёз, прокляла бы, не задумываясь о последствиях, но всё равно с некоторой осторожностью придвинулся ближе.

- Можешь не бояться, - хмыкнула она. – Не прокляну.

- Раньше, - протянул Ирвин, скользя под одеялом рукой по обнажённому животу Лили, - ты была совсем не такой пылкой.

- А ты разве не знал, что все некроманты – дикие собственники? – усмехнулась Лили, сверкнув светлыми глазами. – Вне зависимости оттого, как они выглядят и кто они.

Ирвин только покачал головой.

- Понятия не имею. У меня нет опыта общения с некромантами.

Лили хотела что-то ответить, но дверь дёрнули, и она вздрогнула, от неожиданности прильнув к мужу.

- Неловкий вопрос, конечно, но мы вообще где?

Даже если б Ирвин успел ответить, то сказал бы, что понятия не имеет. А следовало бы разузнать, прежде чем падать в чью-то постель. Но бельё по ощущениям было свежим, на простыне ещё потрескивала чья-то бытовая магия, а у противоположной стены стояла ещё одна кровать.

Помещение оказалось обыкновенной преподавательской двушкой – Ирвин почувствовал это по блокировкам и, учитывая то, что портал он открыл стихийно, предполагал, что номер комнаты где-то случайно увидел и подумал о нём в момент телепортации. Но и это он не озвучил, не потому, что не хотел, а потому, что некто – очевидно, хозяин одной из кроватей, - распахнул дверь и ошеломлённо застыл на пороге.

Глава девятая

- К родственницам? – ошеломлённо переспросила Лилиан. – Как, к родственницам?

- А тебе бы хотелось, чтобы я оказывал тебе знаки внимания? – тут же полюбопытствовал Мартен, улыбаясь так, словно ему только что сделали страшный комплимент или и вовсе признались в любви.

Ирвин бы закатил глаза и досадливо покачал головой, если б ему самому не было интересно узнать, что же такое задумал Мартен. От женского внимания он не таял практически никогда, а всё это представление было рассчитано на то, чтобы позлить самого Ирвина и, может быть, поддразнить Ромерика.

- А вдруг вдовой стану, к кому мне тогда обращаться? – пожала плечами Лилиан, стараясь оставаться спокойной. – Ромерик отпадает. Он уже высказал своё мнение по поводу некромантов.

- На самом деле, - вмешался Ромерик, - никакой дар не может пошатнуть мою верность королевской семье! Ваше Величество…

- Я Высочество, - поправил его Мартен.

- Ваше Высочество! – поспешил покориться Хэллас. – Хотите, я буду вашим рыцарем? Я готов служить вам верой и правдой до самого гроба, защитить вас и от вражеской стрелы, и от острого меча…

Для того, чтобы выглядеть чуть более впечатляюще, Ромерик сполз с кровати, на которой сидел, и тут же плюхнулся на колени. Мартен раздражённо хмыкнул и посмотрел на Ирвина так, словно именно Сияющий был виноват в поведении своего прямого конкурента.

- Он же болен, разве вы не видите? – вздохнул принц. – Какой человек в своём уме будет считать, что мне нужен ручной рыцарь? Встань, кстати.

Ромерик не встал. Вероятно, он решил сменить невинную деву на принца, по крайней мере, верность будущему королю ни у кого не вызовет сомнений. Для верности Ромерик попытался ещё и обхватить Мартеновы колени, но тот отодвинулся и брезгливо скривился.

- Я по девочкам, если что, - сообщил он.

- Я тоже! – заверил его рыцарь, на коленях пытаясь догнать отступающего Мартена. Принц, поняв, что спастись бегством не получится, сделал какой-то странный жест рукой, и между ним и Ромериком вспыхнула едва заметная защитная стена.

Колдовство всегда удавалось Его Высочеству очень легко. Мартен пользовался магией так, как другие люди дышали. Ему не надо было учить заклинания, пытаться полностью овладеть своим даром. Ирвина порой поражало то, с какой лёгкостью принц разбрасывался искрами направо и налево и использовал то, что было дано ему свыше. История говорила о том, что Мартен – не самый сильный в своём роду, и если так, то на что же были способны короли древности? Ирвин смутно представлял, как одна улыбка может остановить целую армию. Мартен не умел руководить чужими эмоциями и чувствами; он с трудом справлялся со своими, если честно.

- Его надо лечить, - серьёзно произнёс принц. – Но не об этом речь. Я прибыл, чтобы рассказать в деталях, что там происходит с браслетами. Между прочим, это увлекательная история! И не факт, что предназначенная для чужих ушей…

Он выразительно посмотрел на Ромерика, но тот состроил такую умоляющую гримасу, но Мартену пришлось смириться с присутствием лишних людей. Влюблённый взгляд рыцаря разве что менял свою цель, но оставался таким же. Наверное, когда мужчина был помоложе, это даже привлекательно выглядело – иначе трудно было понять, почему несчастная Дора вообще повелась на этого дурака, с трудом понимающего, что происходит вокруг и как надо жить на свете.

- Итак, - протянул Мартен, - начнём издалека, - он пересёк комнату и упал в единственное находившееся здесь кресло.

Короткое прикосновение пальцев к крохотным подлокотникам превратило их в широкие и мягкие, а само кресло могло казаться идеалом удобства. Мартен вытянул ноги, закинул одну на другую, откинулся на мягкую спинку и улыбнулся, словно тренировался, проверял, как это – быть королём, восседающим на троне. Получалось вроде бы неплохо, по крайней мере, Ромерик впечатлился ещё больше.

- Жил был отец, и было у него двое детей, - Мартен закрыл глаза, слово представляя себе что-то, и голос его стал мягким, вкрадчивым, словно у сказочника, завораживающего плетением слов. – Дочь и сын. Отец был герцог, заносчивый, сильный, властный мужчина. Ему совсем не нравилось, что его дочь увлеклась каким-то пиратом… Он бы предпочёл ей хорошую партию. Какого-то маркиза де Креза, например.

- Маркиза де Креза? – влез Ромерик. – Разве ж, Ваше Высочество, в королевской семье бывают маркизы?

Мартен отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

- Это, между прочим, его шлем, - прокомментировал он часть древних доспехов. – Артона де Креза, "основателя" династии. Но так вот, герцогская дочка предпочла своего простолюдина. Он был на службе у короля, даже получил дарованное звание… А маркиз де Крез, потом уже Его Величество Артон, ухлёстывал за этой дамой до конца своих дней, всё никак не мог пережить, что она была верна мужу.

- Какая мерзость! – прокомментировал рыцарь. – Отказаться от маркиза. Герцога. Короля! Дура же! И ради кого? Ради жалкого простолюдина? Кем он был?

- Сыном свинаря, - пожал плечами Мартен.

- Фу! – возмутился Ромерик.

- Но-но! – пригрозил Мартен. – Какое фу! Мы, между прочим, разговариваем о моём славном прапра… В общем, о знаменитом советнике, Акрене Шантьи. А женщина, пославшая короля ко всем чертям ради супруга – знаменитая леди Ильза.

- А разве она была маркизой? – удивилась Лили.

О леди Ильзе она много знала – всё-таки, знаменитая женщина, хотя о её жизни до замужества мало кто что-то знал. Но это была история королевской семьи, и если не Мартену о ней знать, так кому?

- Она была, - подтвердил Мартен. – Маркиза де Кан, первая невеста Лассарры, прекрасного города у моря…

Лили вздрогнула. Её фамилия из уст Мартена прозвучала как-то особенно гордо и громко, девушке даже стало не по себе. Ирвин тоже как-то поёжился, вспоминая, в скольких учебниках читал о леди Ильзе, в школе и в университете, бывало, по десять раз на день наталкивался на её имя, но никогда не задавался вопросом, какова у женщины была девичья фамилия, из какого рода она происходила. Слышать такое явное подтверждение родства королевской семьи и собственной супруги было не просто непривычно – дико!