Слезы предательства

Глава 11

ДМИТРИЙ

За прошедшую неделю я испытал больше сожаления и сострадания, чем за всю свою жизнь, вместе взятую.

И все из-за Арианы Робинсон.

Уставившись на монитор, который показывает ее комнату, я наблюдаю, как она спит.

Если я буду честен сам с собой, то признаю, что эта женщина залезла мне под кожу. Все, что связано с ней, заставляет меня что-то чувствовать. Притяжение. Сострадание... Защиту.

Защита.

Это то, чего я никогда раньше не испытывал по отношению к женщине.

Мой взгляд скользит по спящей Ариане, а мысли возвращаются к сегодняшнему разговору. Она не очень хорошо восприняла новость о том, что Тао придет за ней. С другой стороны, я должен напомнить себе, что она не из моего мира.

Это уничтожит ее, когда она узнает, что заказчиком убийства был ее собственный брат.

От этой мысли мои руки сжимаются в кулаки, и это только усиливает чувство защиты, которое я испытываю по отношению к ней.

Ариана издает беспокойный звук и сбрасывает с себя одеяло. Ее дыхание учащается, а затем она начинает ворочаться.

Наверное, ей снится кошмар.

О том, что я убиваю ее.

Встав со стула, я выхожу из комнаты охраны и направляюсь в спальню Арианы.

Как только я открываю дверь, она испуганно бормочет:

— Нет, нет, нет!

Я подхожу к краю кровати и, склонившись над Арианой, трясу ее за плечо.

— Ариана. Просыпайся.

Одна из ее рук взлетает вверх и касается моей груди. Я вижу ужас, запечатленный на ее лице, а пряди ее волос прилипли к липкой коже.

— Ариана, проснись, – пытаюсь я снова, тряся ее немного сильнее.

Дыхание срывается с ее губ, когда она вскакивает, и я отступаю как раз вовремя, чтобы она не накинулась на меня. Ее глаза широко открываются, и они фокусируются на мне всего на секунду, прежде чем она отползает от меня.

— Тебе приснился кошмар, – говорю я.

Ариана вскакивает с кровати и не останавливается, пока ее спина не врезается в стену.

Выражение ее лица напрягает меня, и если раньше оно раздражало меня только тогда, когда я похитил ее, то теперь оно чертовски расстраивает меня.

Я не хочу, чтобы она смотрела на меня со страхом.

Прежде чем я успеваю все обдумать, я обхожу кровать. Ариана издает сдавленный звук, когда я подхожу к ней вплотную, сильно прижимаясь всем телом к стене, как будто она пытается сбежать через нее.

Поднимая руки, я обхватываю ее лицо ладонями и говорю:

— Это был просто кошмар. Ты в безопасности.

Ее глаза лихорадочно блуждают по моему лицу. Я наблюдаю, как все – от ужаса до безнадежности мелькает на ее лице.

— Шшш... все в порядке, – говорю я, надеясь успокоить ее. Наклоняясь к ней, я встречаюсь с ней взглядом. – Это был просто кошмар.

Она делает пару глубоких вдохов, выражение ее лица настороженное, а затем она шепчет:

— Ты... ты ударил меня ножом.

Я качаю головой и нежно убираю непослушные пряди ее волос с лица.

— Это был просто кошмарный сон. Ты в безопасности.

На мгновение она просто смотрит на меня, и постепенно атмосфера начинает меняться: от ее ужаса, омрачающего воздух, до чего-то интимного, растущего между нами.

Внезапно дрожь в ее теле начинает усиливаться, и тогда она бросает на меня отчаянный взгляд.

И мой железный самоконтроль ослабевает.

Я прижимаю ее к своей груди и заключаю в крепкие объятия.

— Я бы никогда не причинил тебе вреда. Со мной ты в безопасности.

К моему удивлению, Ариана обнимает меня за талию. Ее дыхание согревает мою рубашку, когда она выдыхает:

— Я так сильно хочу тебе верить.

— Скоро мы получим весточку от твоего отца, – пытаюсь я ее как-то успокоить.

— Что, если ты не получишь от него вестей? – спрашивает она, крепче прижимаясь ко мне.

Впервые я даю обещание не из преданности, а потому, что хочу этого.

— Я все равно буду охранять тебя, пока проблема не будет решена.

Опуская голову, мои губы скользят по ее виску. Ариана медленно поднимает голову, и когда наши взгляды встречаются, от самого сильного влечения, которое я когда-либо испытывал, напрягается каждый мускул в моем теле.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности.

Я наблюдаю, как ее сомнение и отчаяние сменяются чем-то похожим на надежду, и в кои-то веки Ариана не смотрит на меня как на врага.

Надежда смягчает ее взгляд, пока я не оказываюсь в шаге от того, чтобы прижаться губами к ее рту, но, к счастью, мое самообладание побеждает, и я быстро отстраняюсь. Последнее, что я хочу сделать, – это испортить то скудное положение, которое мне удалось завоевать с ней.

Я иду к двери, хотя все, чего я хочу, это сорвать с нее одежду и заставить ее забыть об этом кошмаре.

— Спускайся вниз. Я приготовлю кофе, – бормочу я, прежде чем выйти из спальни.

Направляясь на кухню, я качаю головой, ругая себя. Я всегда удивлялся, как мой брат так быстро влюбился в Уинтер. Теперь я начинаю понимать. Я наблюдаю за Арианой неделю, и уже начинаю испытывать к ней симпатию.

Еще одна такая неделя, и мне крышка.

Я начинаю готовить две чашки кофе, одновременно пытаясь понять, обычное ли это влечение, которое я испытываю к Ариане, или нечто большее.

Я разливаю сливки по чашкам, когда слышу, как она спускается по лестнице. Когда я несу чашки в гостиную, она садится на диван, который выбрала для себя.

_________________________________________

АРИАНА

Дмитрий протягивает мне чашку дымящегося кофе, а затем вместо того, чтобы сесть на другой диван, опускается рядом со мной.

С моими эмоциями, усиленными остатками кошмара, я не могу сосредоточиться на чем-либо достаточно долго, чтобы понять смысл происходящего.

Это был самый странный сон, который я когда-либо видела. Все началось с безумно сильного влечения между мной и Дмитрием. Ситуация накалилась, затем он вытащил нож и со злой ухмылкой начал наносить мне удары.

Мурашки пробегают по моей коже, заставляя мое тело сильно дрожать.

Внезапно Дмитрий встает, и я инстинктивно отшатываюсь от него. Он поднимается обратно по лестнице и через минуту возвращается с одеялом.

Я опускаю глаза, когда он накрывает одеялом мою нижнюю половину тела. Внезапная доброта только еще больше запутывает мои эмоции.

Дмитрий включает телевизор, а затем нажимает "Воспроизвести" на том месте, где я в последний раз останавливалась на Дневниках вампира. Его поведение расслаблено, когда он потягивает кофе, который напоминает мне о моем собственном напитке. Я делаю глоток и с трудом проглатываю жидкость.

Кошмар продолжает мелькать в моей голове, и в итоге я смотрю на журнальный столик, пытаясь разобраться в том хаотичном беспорядке, который он оставил в моей груди.

— Хочешь поговорить об этом? – спрашивает Дмитрий мягким тоном вместо обычной резкости.

Я качаю головой и, не в силах заставить себя выпить кофе, ставлю чашку на стол.

Остаточная паника все еще сжимает мою грудь, и я натягиваю одеяло до подбородка, затем сворачиваюсь калачиком на подлокотнике.

Это был просто кошмар.

Но надолго ли? В любой момент он может стать моей реальностью.

Я уже начала забывать, кто такой Дмитрий. Убийца.

И кто-то хочет моей смерти из-за моего отца.

Такой ли будет моя жизнь, если мне удастся пережить Дмитрия? Будет ли это одно покушение за другим, пока я не смогу убежать и в конечном итоге не умру?

В моей груди нарастает жалкий всхлип, и я изо всех сил стараюсь его сдержать.

Неужели я жила во лжи, думая, что смогу жить отдельной жизнью от жизни моего отца?

Я никогда не задавала вопросов. Меня никогда не интересовало, чем зарабатывает на жизнь мой отец. Я была просто счастлива всякий раз, когда мне удавалось поговорить с ним или увидеть его. Для меня он был просто папой.

Мой голос звучит пусто, когда я спрашиваю:

— Кто-нибудь когда-нибудь убегал от Братвы?

Сделав глубокий вдох, Дмитрий ставит свою чашку рядом с моей, а затем ставит на паузу эпизод, который показывали по телевизору.

Откинувшись на спинку дивана, он отвечает:

— Братва за тобой не придет.

— Кто тогда? Кто заказал покушение на меня?

Когда Дмитрий замолкает, я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Наши взгляды встречаются, а затем он качает головой.

— Ты не знаешь или не собираешься мне говорить? – Я спрашиваю.

Его глаза ищут что-то в моих, затем он говорит:

— Я не собираюсь тебе говорить. Пока нет.

— Почему?

Когда Дмитрий смотрит на меня, я понимаю, что это самый самый человеческий взгляд с тех пор, как мы познакомились. В его глазах нет никакого предупреждения. Нет ни раздражения, ни гнева.

Вместо этого есть сострадание и что-то еще... что-то, что действительно оказывает на меня успокаивающее действие.

— Ты и так имеешь дело с достаточным количеством дерьма. По одной вещи за раз.

Чем дольше я смотрю в глаза Дмитрия, тем больше мне кажется, что меня окутывает кокон. Туда, где моя прежняя жизнь и моя пугающая реальность не смогут найти меня. Я тихо бормочу:

— Я думала, тебе все равно.

— Я не такой монстр, каким ты меня считаешь.

Желая узнать Дмитрия получше, я говорю:

— Тогда расскажи мне о себе что-нибудь еще, кроме того, что ты убийца.

Дмитрий прерывает зрительный контакт со мной, поворачивая лицо к раздвижным дверям и темной ночи за стеклом.

Между нами тянется молчание, пока я не начинаю думать, что он не собирается мне ничего рассказывать, и только тогда он наконец отвечает мне:

— Я родился в России. Всю свою жизнь я посвятил обучению, чтобы стать хранителем. Я поклялся защищать Алексея до последнего вздоха, и эту клятву я никогда не нарушу.

Он преданный.

— Значит, ты только и делаешь, что работаешь?

— Можно и так сказать, – отвечает он, затем, сделав глубокий вдох, снова переводит взгляд на меня.

Поскольку это наш первый нормальный разговор, я постепенно начинаю немного расслабляться.

— Разве ты не хочешь большего от жизни?

Дмитрий качает головой.

— Например?

— Ну, знаешь... – Я пожимаю плечами. – нормальных вещей. Свою собственную семью?

— У меня есть семья, – бормочет он.

— Я имею в виду… жену и детей, – объясняю я лучше.

Дмитрий издает тихий смешок.

— Если это только не будет сделано для укрепления союза, я не женюсь.

— Из-за обещания, которое ты дал Алексею?

Дмитрий просто кивает.

Впервые я чувствую проблеск сострадания к моему похитителю.

— Разве тебе не становится одиноко?

Он качает головой.

— В моем мире нет времени для одиночества.

Я опускаю глаза на свободное пространство дивана между нами.

— Ты можешь рассказать мне о Братве? – Когда Дмитрий ничего не говорит, я снова поднимаю на него взгляд. – Я хочу знать, на что похож мир, в который меня втянули.

— Это не место для кого-то вроде тебя, – говорит он, слегка сжимая челюсти.

— У меня не такой уж большой выбор, – бормочу я.

— У тебя он есть, – говорит он, затем его голос понижается, когда он добавляет. – Я позабочусь об этом.

Я все еще не могу доверять Дмитрию, и эти слова не вселяют в меня особой надежды или утешения.

Единственное, в чем я сейчас уверена, – это то, что я в опасности, и это начинает стирать мой дух в пыль.