Слишком красива для жены

Глава 17

Теперь уже не было никакого смысла медлить с уходом. Мисс Петерсон устроила такую сцену, что Парксу ничего не оставалось, как тоже удалиться.

Он кивнул Уиклоу, пожал плечами, словно хотел сказать: «Эти щенки совершенно не умеют пить», – и направился к двери.

Эта сцена не была целиком на совести мисс Петерсон. Ее вообще нельзя было винить в случившемся. Не дай он волю рукам, она незаметно выскользнула бы из гостиной. Он ничего не мог с собой поделать.

Гм… Он приостановился, держась за ручку двери. Если бы только ее ягодицы не были обтянуты кашемиром! Если бы его руки могли прикасаться к ее нежному обнаженному телу!

Все черти преисподней! Стоит взглянуть на выпуклость на его панталонах, и все становится ясным. А поскольку все присутствующие в гостиной считают мисс Петерсон юЯцом, то он очень скоро окажется в обществе изгоем!

Проклятие! Эта женщина должна понять, с какой опасностью играла, разгуливая в мужском костюме. Конечно, ему не следовало гнать прочь похотливые мысли по отношению к девице, получившей благородное воспитание, но, черт побери, это выше его сил. Он всего лишь мужчина – а сейчас, будь все проклято, его мужская природа гораздо заметнее, чем обычно.

Очевидно, его потребности намного выше, чем ему казалось. Он тряхнул головой. На него влияет развратная атмосфера Лондона. Обычно он без труда справляется со своими желаниями. Черт побери, их у него не так уж много. Его вполне удовлетворяли визиты к Кэт.

Он покраснел. Когда последний раз он находился у нее в постели, то поймал себя на том, что размышляет о новой смеси удобрений чуть ли не до того, как дело было сделано.

Он коротко выдохнул. Ему надо вернуться в Прайори, к своим садам. Утром он стряхнет со своих сапог лондонскую пыль, и жизнь войдет в привычную колею.

Закрыв за собой дверь, Мэг с трудом перевела дыхание. Ей необходимо срочно что-то придумать.

Нельзя ждать, пока Паркc соизволит выйти из гостиной. Она должна уйти немедленно. Что, если мистер Уиклоу отправится следом за ней и потребует удовлетворения за испорченный фрак? Или если какой-нибудь лорд почувствует потребность воспользоваться горшком? Справа от нее как раз находятся дверцы, за которыми может находиться этот сосуд!

Или если мистер Паркер-Рот снова захочет ее трогать?

Господи!

Она прижала ладони к щекам, они пылали. Чувство стыда не покидало ее. Он ее узнал. Он видел ее в панталонах. Он трогал руками…

Ох!

Мэг бросило в жар.

Зачем он это сделал? Совершенно очевидно, что он был в ярости. Она предполагала, что он прочтет ей нотацию при первой же возможности. Но не ожидала, что он… Она даже вообразить не могла, чтобы…

Ей необходимо срочно уйти. Она бросила взгляд через плечо. Дверь пока оставалась закрытой, но вряд ли это надолго.

Где здесь лестница? Мэг пришла сюда другим путем. Эта комната была очень большая, с темно-красными гардинами и большими золочеными рамами, в которых висели темные портреты мужчин в шлемах и тогах. Где-то здесь должен быть…

– Ой!

На другом конце комнаты она заметила какое-то движение. Кто бы это мог быть? Она ничего не могла разглядеть, свет был слишком тусклым. Кто-то пытался сэкономить несколько пенсов, ограничив количество свечей. Но это явно был джентльмен. Он не произнес ни слова, когда она вошла, видимо, был застигнут врасплох, как и она.

– Добрый вечер, сэр. Вы не могли бы подсказать мне, где лестница? – Она откашлялась. Мужчина не ответил. – Мне надо немедленно уйти. – Господи! У нее за спиной скрипнула дверь. – Пожалуйста, умоляю вас…

Мужская рука сомкнулась у нее на запястье. Мэг вскрикнула.

– Господи! Не шумите так. Сейчас сюда сбегутся все члены Общества садоводов.

Мэг попятилась. Почему второй джентльмен не придет ей на помощь? Неужели боится мистера Паркера-Рота?

– Отпустите меня, сэр! Вы же видите, что мы не одни! – Она указала на мужчину.

– Что? – Паркc посмотрел в ту сторону, куда она указала. – О чем вы говорите?

– О том джентльмене. – Она снова обратилась к своему потенциальному спасителю: – Сэр, пожалуйста! Помогите мне!

Мистер Паркер-Рот фыркнул:

– Здесь больше никого нет.

– Но я ясно видела…

– Вы ясно видели собственное отражение. Идемте.

– Как вы можете говорить, что… – Он прав. Мэг присмотрелась к своему «спасителю». Он стоял рядом с мистером Паркером-Ротом, и пальцы Паркса были сомкнуты на его руке. – Я не поняла. Здесь так темно!

Он хмыкнул:

– Здесь не настолько темно, чтобы скрыть тот факт, что вы женщина, когда Ратбон прекратит болтать и все эти мужчины перейдут в эту комнату.

Говоря по правде, Мэг и самой этого не хотелось.

– Я ведь попала сюда без разоблачения. – Его пальцы сжались на ее руке.

– Одно это можно считать настоящим чудом. Что вы сделали – пришли со слепым?

Она прикусила губу:

– Лорд Смитсон меня представил. Он решил, что я из девонширских Белдонов.

– Боже правый!

Мистер Паркер-Рот вывел ее из гостиной и провел по очень короткому коридору. Когда они добрались до лестницы, он отпустил ее руку.

– Мы возьмем шляпы и уйдем. Не говорите никому ни слова.

– Но…

– Ни слова. Поверьте, вы говорите совершенно не так, как мужчина.

Она пожала плечами. У нее не было желания тратить время на споры. Чем скорее она покинет это место, тем лучше.

Мистер Паркер-Рот оказался превосходным помощником. В считанные секунды они незаметно вышли на улицу.

– Мне вызвать ваш экипаж, сэр? – спросил один из лакеев.

– Нет, спасибо. Мы пойдем пешком.

Паркc зашагал по улице в направлении особняка Найтсдей-лов. Мэг поспешила за ним.

– А почему мы не берем ваш экипаж?

Она понизила голос и пристроилась рядом с Парксом, когда мимо проковыляла троица пьяных лордов.

– Нед вернулся домой. Я велел ему не возвращаться раньше полуночи.

– А как насчет наемного экипажа? Туда ведь далеко идти, не так ли?

На улице хватало света, чтобы различить его гневный взгляд.

– Я почувствовал потребность двигаться. События этого вечера меня слегка взволновали.

– О!

– Вот именно что «о!».

Он зашагал дальше, не замедляя шага.

Она попыталась идти с ним в ногу. Идти в панталонах гораздо удобнее, чем в юбке, она вполне могла бы привыкнуть к такому костюму. А вот ботинки оказались неудобными, особенно для пеших прогулок. Утром у нее все ступни будут стерты. И ноги у Мэг оказались недостаточно длинными, чтобы поспевать за ним, ей приходилось буквально бежать. Она задыхалась.

И вообще, почему он недоволен? Он ей не отец. Не несет за нее никакой ответственности. Она вправе делать все, что ей заблагорассудится.

– Не понимаю, чем вы раздосадованы. Я ведь не первая женщина, явившаяся на заседание Общества садоводов в мужском костюме.

– О чем это вы? – Паркc приостановился.

Его тон не располагал к продолжению разговора. Мэг вркинула голову. Она не позволит себя запугать. Этот мужчина – настоящий деспот.

– Мисс Уизерспун рассказала мне, что ее прия гельница ходила на заседания целый год и никто ничего не заподозрил.

Паркc презрительно хмыкнул:

– Вы имеете в виду Пруденс Доддингтон-Прннц?

– Да, ее.

– Боже правый!

Он снова зашагал вперед. Ей пришлось бежать за ним вприпрыжку. В этотмоментони проходили мимо длинной вереницы экипажей, ожидавших окончания бала в особняке лорда Фонсби. Городской особняк барона, до которого им надо было пройти еще несколько домов, сверкал огнями сотен свечей. Из распахнутых окон доносились звуки музыки, голоса и смех. Мэг показалось, что некоторые кучера, стоявшие у карст, смотрят на нее. Не возникли ли у них какие-либо подозрения? Она постаралась использовать Паркса в качестве щита.

– Что вы хотите этим сказать? Что произошло с мисс Доддингтон-Принц?

– Вы ее когда-нибудь видели?

– Нет. А какое это имеет значение?

Он снова обжег ее возмущенным взглядом.

– Мисс Петерсон, поверьте мне… Ш-ш!

Мэг бросила многозначительный взгляд в сторону кучеров. Не услышал ли кто-то из них, что он назвал ее «мисс»?

– Нет ничего удивительного в том, что Пруденс Доддингтон-Принц все принимали за мужчину. Она высокая, угловатая, мужеподобная. На верхней губе у нее волос больше, чем у меня.

Ей показалось, или еще несколько кучеров прекратили свои разговоры и стали прислушиваться к ним?

– Пожалуйста, говорите тише, сэр!

Мистер Паркер-Рот проигнорировал ее предостережение. Он остановился. Мэг быстро огляделась. Господи! Он что, еще и слепой? Тут были не только кучера, которые ловили каждое их слово. Вдобавок ко всему они стояли у входа в особняк лорда Фонсби, в ярком свете фонарей, где их мог увидеть кто угодно. Мэг взяла его за локоть и попыталась оттащить на несколько шагов дальше, в тень.

– Хотите узнать, почему я не нанял карету? – Паркc был сильно возбужден.

– Разумеется, хочу. Но сначала давайте пройдем чуть дальше, в более уединенное место. Вы не заметили, что за нами наблюдают?

Она снова потянула его за руку. Прежде всего им надо отойти от дома лорда Фонсби. Не обязательно далеко. Он оттолкнул ее руку.

– В более уединенное место? Ха!

– Сэр, вы об этом пожалеете.

– Безусловно. Я уже об этом жалею, но ничего не могу поделать. Вы меня терзаете, вы действуете наперекор всем условностям. Уходите в сад с другими мужчинами, собираетесь уплыть на Амазонку, не думая о том, что это не прогулка по Гайд-парку. – Он схватил ее за плечи и энергично встряхнул. – Вы хоть представляете себе, что я почувствовал, когда увидел вас сегодня на заседании? Когда вы стали качать перед моим лицом своей обтянутой панталонами задницей?

Услышав столь вульгарную фразу, Мэг была шокирована, но знакомый жар снова стал скапливаться внизу ее живота.

Она отвела взгляд и увидела, что слова мистера Паркера-Рота потрясли не только ее. Кучера тоже были ошеломлены. Им не надо было прислушиваться, мистер Паркер-Рот говорил достаточно громко, чтобы его слышал целый квартал.

– И теперь вы предлагаете мне уединенное место? – Он еще раз встряхнул ее за плечи. – Выбирайте свои желания осмотрительнее! – Он говорил отрывисто, отчеканивая каждое слово. – Я не взял извозчика, потому что не решился оказаться с вами вдвоем в темном экипаже.

Кучер за спиной мистера Паркера-Рота громко ахнул.

– Сэр, вы пьяны? – прошипела Мэг. – Извольте говорить тише!

– Нет, черт побери, я не пьян. Я безумен. Мне место в Бедламе. – Он наконец понизил голос и опустил голову. Его губы коснулись ее губ. – Я лишился разума. – Ока не столько слышала его слова, сколько ощущала их кожей. – Вы его украли.

Мэг хотела возразить, но он закрыл ей рот поцелуем.

Этот мужчина безумен, его безумие передалось ей. Стоило Парксу запечатлеть на ее губах поцелуй, как она забыла о том, что на них уставилась половина кучеров Лондона. Забыла, что она в панталонах, фраке и шейном платке стоит на лондонской улице прямо перед городским особняком, откуда в любую секунду могут начать появляться десятки аристократов. Она забыла обо всем, совершенно потерявшись в жарком и влажном волшебстве, которым был его поцелуй.

Его язык скользил по ее языку. Она приоткрыла губы, позволяя ему получить то, чего он хочет. И чего хочет она.

Она проследила контуры его языка своим, и он издал глухое рычание. Его ладони скользнули по ее спине вниз. Она нахмурилась. Ее груди ныли, они жаждали его прикосновений. Она тихо застонала и прижалась к нему.

Мужской костюм имеет некоторые преимущества. Мэг потерлась о выпуклость, которую только что обнаружила. Его ладони легли ей на ягодицы.

– Боже правый!

Этот голос был похож на голос лорда Данли.

Губы Джона оторвались от ее губ. Одна рука легла ей на талию, крепко притянув ее к нему. Другая стремительно поднялась, чтобы прижать ее лицо к его плечу. Мэг почувствовала себя защищенной.

Она не стала пытаться от него вырваться. Если здесь лорд Данли, то леди Данли наверняка недалеко.

– Добрый вечер, лорд Данли, – проговорил Джон. Он откашлялся. – Леди Данли.

Мэг еще теснее прижалась к нему.

– О, да это мистер Паркер-Рот! – воскликнула леди Данли. – Я и не предполагала, что вы предпочитаете… Никогда бы не подумала, что ваши предпочтения… – Она кашлянула. – Надо полагать, это объясняет, почему вы не женаты.

– Теперь тебе необходимо выйти за него замуж, Мэг. – Чарлз энергично потер лоб. Они находились в кабинете Чарлза. Мэг сидела, Чарлз и Эмма стояли, нависая над ней. – Содомия – это… Короче, его репутация полностью погублена.

– Но он же не… То есть я хочу сказать: я ведь женщина!

– Но никто из свидетелей произошедшего об этом не знает, – ответил Чарлз. – Паркер-Рот, к несчастью, сохранил твою анонимность.

– Во всех лавках висят отвратительные карикатуры на него. – Эмма выразительно посмотрела на голову Мэг. – Ты знала бы об этом, если бы могла появляться в свете.

Мэг тут же захотелось схватиться за свои волосы. Она не выходила из особняка Найтсдейлов с того момента, когда мистер Паркер-Рот привез ее домой. К счастью, Лиззи и Робби присутствовали на балу в доме лорда Фонсби и поспешно посадили их к себе в карету, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля.

– Они не станут подавать на него в суд?

Если Парксу придется предстать перед судом за такой проступок… Об этом лучше не думать. Кузена Лиззи Ричарда официально не обвиняли, а уж он-то точно… Ну, все же знали, что он и его камердинер…

Мэг не знала подробностей подобных отношений, но не было никакой тайны в том, что Ричард Раньон был именно таким.

– Ричард не демонстрировал свои склонности на улицах Лондона на глазах у половины света. – Чарлз вздохнул. – А поскольку он также был завсегдатаем лондонских борделей, как модных, так и не слишком, то в отношении его пристрастий оставались некоторые сомнения. Паркер-Рот, напротив, был более скрытен в своих связях. Однако в результате этой сдержанности обществу приходится строить догадки относительно его предпочтений – а свет предпочитает предполагать все самое непристойное.

– Им и предполагать ничего не надо после выходки у дома лорда Фонсби. Если верить описанию Лиззи хотя бы наполовину, он практически занимался с Мэг на улице любовью. – Эмма скрестила руки на груди и гневно посмотрела на Мэг: – Господи, о чем ты только думала?

– Э…

– Твоя сестра задала разумный вопрос, Мэг. Твое поведение было отнюдь не примерным.

– Отнюдь не примерным? – Эмма повысила голос. – Надо называть вещи своими именами, Чарлз. Мэг вела себя как настоящая шлюха!

Мэг поперхнулась. У нее было ощущение, будто ей дали пощечину, но Эмма права. Она вела себя возмутительно. Совершенно скандально. Она на секунду закрыла глаза, снова вспоминая тот ужасный момент, когда голос лорда Данли выдернул ее из пучины безумия.

– Тебе не кажется, что ты несколько преувеличиваешь, Эмма?

– Нет! Если женщина занимается подобными вещами на лондонской улице, иначе это не назовешь.

Чарлз вздохнул:

– Ну…

Он посмотрел на Мэг. Та перевела взгляд на носки своих туфелек.

– Даже если бы на тебе было твое лучшее платье, Мэг, – проговорил он, – ты все равно должна была бы выйти замуж за Паркера-Рота. Надеюсь, ты это понимаешь? Тебя по крайней мере дважды видели в объятиях этого типа.

Эмма всплеснула руками:

– Не могу понять, в чем проблема! Ты явно не находишь этого мужчину отталкивающим. Почему же ты упрямишься? Если только… – Тут голос ее зазвучал еще резче. – Может, ты вела себя так же и с другими мужчинами?

– Нет! – Мэг вскинула голову. – Как ты можешь так говорить?

– Могу. Ты ведь исчезала в саду на протяжении всего светского сезона. Вряд ли ты там только рассматривала листву.

Мэг вспыхнула.

– Ну, я не… гм… не делала того, что делала с мистером Паркером-Ротом.

– А действительно, почему ты отказываешься, Мэг? – спросил Чарлз. – Я знаю, что Паркер-Рот сделал тебе предложение на балу у Палмерсонов. И, как справедливо заметила Эмма, ты явно питаешь к нему какие-то чувства.

– Такие чувства, – вмешалась Эмма, – следовало бы выражать лишь после того, как мистер Паркер-Рот в церкви наденет тебе обручальное кольцо, мисс!

Чарлз и Эмма пристально смотрели на нее. Что она могла им ответить? Она и сама не понимала, в чем дело.

– По-моему, мистер Паркер-Рот не хочет на мне жениться. – Эмма возмущенно фыркнула:

– Он явно хочет что-то на тебе делать, а эту деятельность Он по чести может вести только после того, как ты наденешь кольцо.

Мэг снова покраснела.

– Вы не понимаете. Он просто знать меня не желает. Я вызываю у него раздражение.

– Это можно назвать и так.

– Эмма…

– Чарлз, эта девица не ведает, что творит. Если она не может понять, что этот мужчина потерял голову от любви, то ома еще более слепая, чем я!

Эмма возмущенно помахала своими очками. Чарлз рассмеялся.

– Ну, возможно, Паркер-Рот такой же слепой, как ты, не то чтобы я советовал вам сравнивать стекла своих очков, просто я подозреваю, что он не отдает себе отчета в своих чувствах. Не могу понять почему. – Он покачал головой. – Я ведь советовал ему соблазнить Мэг.

– Не может быть!

– Чарлз!

В кои-то веки Мэг почувствовала, что Эмма полностью с ней согласна. Они обе ошеломленно уставились на лорда Найтсдейла.

Он пожал плечами, хотя щеки у него были заметно краснее, чем обычно.

– Я не сомневалась в том, что эту пару влечет друг к другу, и подтолкнул Паркера-Рота к действиям. Я устал тревожиться и видеть, как тревожишься ты, Эмма, из-за создавшейся ситуации. Не могу сказать, чтобы меня впечатлила его реакция.

– Не могу себе представить, что ты мог такое сказать! – воскликнула Эмма.

Мэг не находила слов, чтобы выразить свой ужас. Чарлз действительно сказал мистеру Паркеру-Роту, чтобы он… Какой стыд! Но еще хуже то, что этот человек не воспользовался предложением Чарлза. Если бы ей нужны были еще какие-то доказательства того, что Паркc не желает на ней жениться, то их только что вручили ей на серебряном подносе!

– Если бы он не перестал интересоваться моими делами, я не оказалась бы в этой переделке.

Эмма снова обожгла ее возмущенным взглядом:

– Если бы ты просто перестала с ним целоваться, то не оказалась бы в этой переделке.

– Он первый меня поцеловал.

– Дамы, полно! Вы ведете себя просто нелепо. Паркер-Рот уже получил специальное разрешение на брак. Они с Мэг поженятся завтра утром.

– Что? – Мэг вскочила. Ее свадьба назначена на завтра? – И когда ты собирался мне об этом сообщить?

– Прямо сейчас. – Чарлз ухмыльнулся.

– Мне все-таки кажется, что мистеру Паркеру-Роту следовало бы снова сделать Мэг предложение. – Эмма посмотрела на Мэг, выразительно подняв брови.

– С какой стати? – ответил Чарлз. – У обоих в этом, деле нет выбора.

– У меня есть выбор. – Мэг нахмурилась. Она готова признать, что вела себя плохо, что совершила несколько серьезных ошибок. Но она не ребенок. Она способна сама принимать решения. – Я могу уехать из Англии.

– Уехать из Англии? – Эмма округлила глаза.

– Что за бред!

– Да. Я вам еще не говорила, но мисс Уизерспун пригласила меня сопровождать ее и ее приятельницу на Амазонку. Это была бы чудесная возможность для того, чтобы…

– Ты что, спятила? – Эмма с силой сжала руки. Мэг не сомневалась в том, что сестра предпочла бы сжать их на ее шее. – Тебе нельзя ехать на Амазонку! Но даже если бы по какой-то странной причуде судьбы ты и могла бы, то, конечно, не с этими женщинами!

– Почему? – удивилась Мэг.

– Агата Уизерспун и Пруденс Доддингтон-Принц не просто подруги, они близки.

– О!

– Дамы! – Чарлз примирительно поднял руки. – Это все к делу не относится. Сейчас из скандального положения надо выручать Паркера-Рота, а не Мег, а он не может убежать. Ему надо вести дела имения. – Эмма кивнула:

– В любом случае отъезд из страны его проблем не решит. Такого рода скандал отразится на всей его семье. Возможно, его родители и замужняя сестра могли бы пережить бурю, но его братья и другие сестры не столь удачливы. Это определенно испортит его младшим сестрам все матримониальные перспективы.

– Не может быть!

Мэг затошнило. Эмма явно преувеличивает серьезность ситуации.

– Еще как может! И мистер Паркер-Рот тоже не сможет жениться. – Эмма положила руку Мэг на плечо. – Это не мелкий скандал, Мэг. Сейчас это у всех на устах, у всех без исключения. И об этом долго не забудут.

– Паркера-Рота не просто поймали с чьей-то женой. В глазах общества он содомит. Его будут избегать не только женщины, ной мужчины.

– Нет!

– Да, Мэг. Подумай хорошенько. Несколько десятков человек видели, как он страстно целовал мужчину, то есть тебя и мужском одеянии. И как должно реагировать на это общество?

Мэг закрыла лицо ладонями.

– Для него единственным решением проблемы будет немедленная женитьба, и выбор, разумеется, падает на тебя. Ты должна за него выйти. Это дело чести.

Чарлз был прав. Она не может допустить, чтобы Паркер-Рот выносил все это один. Мэг уронила руки на колени и подняла взгляд.

– Ладно, – заявила она, – я выйду замуж за мистера Паркера-Рота.

Дьявол, дьявол, дьявол!

Он ненавидит, когда его к чему-то принуждают, но даже ему было ясно, что у него нет выбора. Если он не жени гея на мисс Петерсон, его и его близких подвергнут остракизму. Черт побери, это уже началось. Вереница лакеев, отправленных, чтобы забрать уже посланные приглашения, уже наутро заполнила вестибюль их отеля.

Теперь он представлял себе, что должен испытывать изгой. Когда он выходил из отеля, люди не только его демонстративно не замечали, они переходили на другую сторону улицы, чтобы с ним не столкнуться. Ему сообщили, что его больше не желают видеть в клубе «Уайтс», и даже Общество садоводов прислало письмо, отменяющее его членство. В Лондоне никто не хотел иметь с ним никаких дел.

Эта мысль заставила его покраснеть и отвернуться к окну кареты, надеясь, что его матушка не обратит внимания на его вдруг зардевшиеся щеки.

Кто бы мог подумать, что лорд Истхевен имеет столь необычные склонности? Он случайно столкнулся с графом после того, как ему запретили войти в клуб. Он был так счастлив, что кто-то согласен с ним разговаривать, что с готовностью пошел с этим человеком в переулок. Он решил, что Истхевену не хочется, чтобы их видели вместе. Но когда граф положил руку ему на плечо и объяснил, почему именно один уголок его сада настолько сильно зарос, он поспешно извинился и выскочил обратно на улицу.

Он затруднился бы сказать, что хуже – этот эпизод или другая встреча в тот же день. Он сидел на скамье в малолюдной части Гайд-парка, размышляя над своим безрадостным положением, когда какой-то лакей подошел и жестом пригласил его пройти с ним. Паркc узнал зеленую с серебром ливрею барона Синтера и прошел с лакеем на тенистую лужайку. Там его ждала леди Синтер. Он поздоровался с ней не без опаски, но она не покушалась на его честь. Ей просто захотелось посмотреть, как он станет заниматься плотскими утехами на природе с ее лакеем.

Он закрыл глаза. Лакей сбросил панталоны рекордно быстро, что было тактической ошибкой. Паркc не стал объяснять, что произошло недоразумение, и мгновенно ретировался. Мужчина погнался было за ним, но упал, запутавшись в собственной одежде.

Паркc понял, что женитьба стала для него единственным выходом.

– Мне очень жаль, что твоя свадьба должна проходить в столь неприятной ситуации, – сказала его мать.

Они ехали в особняк Найтсдейлов, чтобы он смог связать себя брачными узами и прекратить сплетни. Паркc пожал плечами:

– Ты должна быть довольна. Ты своей цели добилась. Теперь займешься Стивеном?

На ее лице отразилась боль. Паркc хотел попросить прощения, но был слишком зол.

– Джонни, я просто хочу, чтобы ты был счастлив.

Он кивнул и снова стал смотреть в окно кареты. Он хорошо понимал, чтов случившемся сам виноват. Если бы он не поддался искушению и не поцеловал мисс Петерсон, бн бы сейчас ехал не к Найтсдейлам, а к себе в Прайори. Но и мисс Петерсон была виновата не меньше, чем он. Если бы она былa благовоспитанной женщиной, не заходила в садовые заросли, не переодевалась мужчиной, он не направлялся бы сей час на эту встречу. Он просто вел себя как благородный че ловек. Пытался спасти ее от последствий ее же собственной глупости.

Он готов признать, что глупость не была исключительно ее собственной. Целовать ее прямо перед особняком Фонсби было верхом безумия. Он потерял над собой контроль, что было ему несвойственно.

Проклятие! Потеря власти над собой была даже слишком типична, когда он оказывался рядом с мисс Маргарет Петерсон.

– Мы приехали.

Матушка крепко обняла его. Он вяло похлопал ее по плечу.

– Джонни, почему ты не будешь счастлив с мисс Петерсон, если постараешься?

Он кивнул. Каких слов она от него может ждать? Она прекрасно знает, что ему не хотелось, чтобы его окрутили, но именно это с ним произойдет уже через час.

Все дьяволы преисподней!

Он помог матушке выйти из кареты. Экипаж, который он нанял для мисс Уизерспун, останавливался у самого дома. Ехать в одной карете с женщиной – участницей комедии было выше его сил. Если бы она не предложила мисс Петерсон ехать с ней на Амазонку, если бы не рассказала ей о диком маскараде мисс Доддингтон-Принц…

Мягко говоря, в данный момент Паркc не испытывал теплых чувств к этой особе.

– Мне очень жаль, что твой отец и остальная семья сейчас не здесь, – проговорила матушка. – Но вы с маркизом совершенно правы. Чем скорее ты женишься на мисс Петерсон и чем скорее объявление об этом появится в газетах, тем лучше.

Паркc хмыкнул. Говорить он был не в состоянии. Он не мог сказать, что именно чувствовал сейчас – гнев, страх или… желание.

Наконец страх и желание уступили место гневу.