Слишком много

ГЛАВА 19

Тео

У меня заложило уши, когда лицо, которое я ненавижу больше всего на свете, появилось на вечеринке около десяти вечера. Я знал, что он в городе. Он приезжает каждое лето, чтобы отдохнуть в своем пляжном домике. И каждое лето я уезжаю из Ньюпорт-Бич, чтобы не столкнуться с ним.

Это лето было другим. Я встретил Талию, и мысль о том, чтобы уехать и направиться в квартиру Нико в Лос-Анджелесе, вылетела у меня из головы.

Логан стоит ближе всех, и я хватаю его за руку, указывая на Кая, который пробирается через лужайку, превращенную в импровизированный танцпол для вечеринки. Он один, его лицо выражает беспокойство.

— Вытащи его отсюда, пока я его не прикончил.

Логану требуется три секунды, чтобы разработать план действий, в то время как я направляю всю свою решимость на то, чтобы оставаться прикованным к месту.

Логан хватает Нико и стучит по плечу Шона, его спина прямая, кулаки крепко сжаты. Несколько секунд спустя к ним присоединяется Джек — стая волков на охоте.

Через мгновение лицо Кая может стать не таким уж и красивым.

Талия сидит с Кэсс и Эм Джей у бассейна, в ее руке стакан с кайпириньей. Я пересекаю сад, мои ноги двигаются сами собой, прочь от ярости Кая и в сторону здравомыслия, которое Талия вызывает прикосновением руки.

Она поднимает глаза, когда я уже почти добралась до места, а мое тело и разум становятся легче с каждым шагом.

— Что случилось? — Она прекрасно улавливает мое настроение, бросает взгляд в сторону, проверяя наше окружение, а затем заглядывает мне через плечо, ища, что же меня так разозлило.

Ее глаза становятся шире, а губы слегка оттопыриваются. Я делаю восьмерку и иду прочь, ярость в моей голове больше не поддается контролю, когда я вижу то, что она только что увидела. Логан прижимает Кая к себе посреди сада, то ли не обращая внимания на толпу прохожих, то ли не придавая значения тому, кто смотрит.

Скорее всего, последнее. Когда Логан выходит из себя, он становится диким и срывается быстрее, чем это видно невооруженным глазом. Он в своей стихии, впечатывает кулаки в лицо Кая так, будто тот — боксерский мешок.

Зная, что Талия видела это, зная, что это встревожило ее, зная, что появление здесь этого засранца вызвало беспокойство в ее глазах, у меня руки чешутся разорвать его на части.

Пять пальцев смыкаются вокруг моего предплечья, но не встречаются. Талия преграждает мне путь, прижимаясь к моей груди и выполняя роль баррикады.

— Почему люди еще не окунаются в воду?

— Что? — Я хмурюсь. Боже, иногда она такая странная, и мне это чертовски нравится.

— Разве это не то, что обычно происходит на американских вечеринках, когда все напиваются? — продолжает она, перемещая свои маленькие ладошки к моим бокам и отстукивая кончиками пальцев монотонный ритм по моим ребрам. Ощущения, которые она вызывает, похожи на мощное успокоительное. Все мои мышцы расслабляются так же быстро, как при свободном падении с парашютом.

— Хочешь окунуться?

Она кивает, темные локоны рассыпаются по плечам.

— Я надеялась, что ты присоединишься к веселью.

— Так ты хочешь увидеть меня голым?

— Я уверена, что это было бы незабываемым зрелищем, но мне лучше не надеяться, что ты пойдешь навстречу. С другой стороны, я… — Она отступает назад, руками задирая подол платья.

Словно на автопилоте, я сжимаю ее запястья и прижимаю их к груди, останавливая ее прежде, чем она даст мне повод уничтожить две сотни присутствующих.

— Не испытывай меня, Талия.

Она улыбается, улыбка искренняя и до абсурда красивая.

— Расслабься. Я не настолько смелая.

Я ослабляю хватку, о чем быстро жалею, когда она обходит меня, ее идеальная попка колышется слева направо. Она даже не представляет, насколько сексуальна. Полностью одетая и все еще на каблуках, она не замедляет шаг и не колеблется, прежде чем прыгнуть в бассейн. Неважно, что на ней нет бикини или что она не голая.

Она все равно убьет меня.

Белое платье, оливковая кожа и ореол темных волос. Она появляется мокрая и купается в оранжевых лучах подсветки бассейна. Воплощение греческой богини.

Она манит меня, сгибая указательный палец, и подмигивает, откидываясь назад, чтобы поплавать на поверхности. Мое сердце замирает, пульс учащается, и… трахни меня. Кажется, я влюбляюсь в нее.

Я стягиваю с себя футболку и стягиваю джинсы, а затем следую за ней в воду. Она отплывает в сторону и ложится спиной на бортик бассейна, упираясь локтями в плитку. Позади меня раздаются всплески, за ними — девичье хихиканье, но все это звучит отстраненно, приглушенно, словно через стеклянную стену.

— Спасибо. — Одной рукой я держусь за ее талию, а другой загребаю волосы. — Это помогло.

— Похоже на то. — Ее пальцы проводят по линиям моей татуировки, и очарование на ее лице настолько неподдельно, что я не смог бы отвести взгляд, даже если бы попытался. — Если бы это было не так, то это подорвало бы мою самооценку.

— Ты идеальна. Никогда не думай иначе.

Все больше людей погружаются в бассейн полностью одетыми, смеются и подбадривают друг друга — фоновый шум для моего бешено колотящегося сердца. Я не обращаю на это внимания. Все, что я чувствую, — это густой, тяжелый воздух, оседающий вокруг нас с Талией и возвращающий меня в то утро.

Понадобится прыжок веры… одна секунда, чтобы сократить расстояние между нашими губами. Одна секунда, чтобы отбросить все свои предположения и прислушаться к сердцу, а не к разуму.

Я поднимаю руку к ее лицу и провожу большим пальцем по ее губам, размышляя и взвешивая варианты.

— Ты сводишь меня с ума, — шепчу я, глядя в ее глаза, полные потребности. Кто бы мог подумать, что я такой гребаный трус? — Остановись.

Боже, я хочу ее. Я хочу ее так чертовски сильно. Моих руки в ее волосах, моих губы на ее губах — целующих, покусывающих, проводящих зубами по ее нижней губе. В голове проигрывается короткий, зацикленный видеоклип, и мой живот вздрагивает от сильного желания.

— Ты первый, — шепчет она, придвигаясь ближе.

— Он ушел! — Нико гремит позади нас, предупреждая меня, пока он не подошел с остальными.

Я отхожу от девушки, которая заставляет меня пересмотреть все, что я о себе знаю, и поворачиваюсь к Нико, который, должно быть, тоже получил несколько ударов. Костяшки его пальцев окровавлены, а красные брызги покрывают его безупречно белую рубашку.

Джек идет следом с двумя пляжными полотенцами в руках.

— Но он вернется, — добавляет Логан, глядя на меня. — Он очень хочет поговорить с тобой.

Я киваю, не желая снова впадать в ярость.

— Спасибо. Я в долгу перед тобой.

Я вытаскиваю себя из бассейна, затем помогаю Талии и натягиваю полотенце на ее мокрое тело, пока никто не успел поглазеть на ее идеальные изгибы.

— Пойдем, выпьем чего-нибудь, чтобы согреться. — Логан обхватывает ее за плечи и ведет прочь.

— Что он хотел? — спрашиваю я Нико, когда они оказываются за пределами слышимости.

— Он хочет загладить свою вину, — отвечает он, его лицо как всегда стоическое. — Он услышал об игре, которую ты предлагаешь компаниям, и думает, что может быть полезен.

Полезным? Что за шутка. Все, чего хочет Кай, — это заполучить мой проект, а потом облапошить меня, как в прошлый раз.

— Что это было с Талией? — Нико показывает подбородком на бассейн. — Ты передумал?

— Я не знаю… — Я сжимаю шею, чтобы избавиться от разочарования. — Она пыталась отвлечь меня. Я как раз собирался убить этого засранца.

— Сомневаюсь, что у него хватит смелости показаться здесь в ближайшее время, но не жди, что все закончится… Ты ведь не слушаешь меня сейчас, правда? — он зажмуривается, следя за моей линией зрения на Талию. — Сдавайся, парень. — Он хлопает меня по спине. — Ты сражаешься в уже проигранной битве.

Думаю, так и есть.

Талия смеется, шутит с Логаном у бара. Возможно, поначалу она ему нравилась, но сейчас его позиция говорит мне все, что я должен знать: она больше не на его радаре. Они берут свои напитки, и Логан идет обратно к нам, но Талия все еще стоит у бара и смотрит на мужчину справа от нее.

Нас разделяет пятнадцать ярдов, но изменения в ее позе очевидны. Она держит руки по бокам, спина прямая, подбородок поднят. Когда парень отходит, она преграждает ему путь, толкая его назад обеими руками.

— Какого черта? — говорит Нико.

Мы движемся, не сводя глаз с мужчины, в котором я теперь узнаю того, с кем Талия танцевала в ночь нашего знакомства. Он вцепляется ей в лицо, его лицо красное, но Талия не отступает. Она снова пихает его, а затем выхватывает из его рук разноцветный напиток.

— Ты с ума сошла? — кричит он.

Мой шаг замедляется, когда Талия швыряет напиток ему в лицо и тут же обхватывает его за плечи, прижимаясь к нему, чтобы ударить коленом в пах. Он багровеет, рот кривится, и он хватается обеими руками за свои причиндалы.

Ой. Должно быть, больно.

— Что происходит? — спрашиваю я, останавливаясь рядом с ней. — Что он с тобой сделал?

— Ничего. — Она одергивает подол платья, чтобы прикрыть бедра, и в ее взгляде, обращенном на парня, плещется чистая ярость.

— У тебя есть один шанс все объяснить, — говорит Нико, беря ее за руку. — Почему ты это сделала?

Ее щеки пылают алым, и она тычет пальцем в грудь Нико, вырываясь из его хватки.

— Ни за что. Спроси у Ашера, почему я дала ему по яйцам.

Люди стоят вокруг нас четверых, бормоча себе под нос, и смотрят на эту сцену, так же как и я. Я быстро подсчитываю, сколько выпила Талия с момента нашего приезда. Три. Не может быть, чтобы она была пьяна в стельку и не способна здраво мыслить.

Ашер выпрямляется, его лицо приобретает слабый оттенок фиолетового.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

— Со мной? — Талия топает вперед. — Со мной? Что с тобой не так? Я могу назвать десяток женщин, которые с радостью трахнут тебя, так почему ты преследуешь тех, кто не хочет твоего члена?

— Просто… оставь меня в покое, черт возьми. У тебя, мать твою, не все в порядке с головой.

— Это говорит мудак, который подсыпал что-то в напиток, — огрызается она, снова толкая его.

По моему позвоночнику пробегает холодная дрожь, и я обмениваюсь напряженным взглядом с Нико.

— Ты это видела?

Талия поворачивается ко мне, ее плечи опускаются, и она медленно кивает.

— Да, у бара. Он подсыпал таблетку в этот напиток. — Она машет пустым стаканом перед моим лицом.

— Я этого не делал! — буркнул Ашер, ерзая на месте и озираясь по сторонам в поисках кратчайшего пути к отступлению.

Ни Нико, ни мне не нужно больше подтверждений, но Логан оказывается быстрее. Он выныривает из ниоткуда, отводит руку назад и со свистом проносит ее по воздуху, чтобы обрушить на челюсть Ашера. Кровь хлещет изо рта ублюдка. Талия отходит в сторону как раз вовремя, спасая свое платье от пятен крови.

Шон присоединяется к нам тремя точными ударами позже, выныривая из толпы, чтобы помешать Логану выбить зубы Ашеру.

— Хватит. Мои парни займутся этим, хорошо? — Он забирает стакан у Талии. — Им понадобятся твои показания.

Она кивает, уже не в боевом режиме, когда я отвожу ее в сторону, подальше от возбужденного ропота толпы.

— Пообещай мне кое-что, — говорю я, когда мы огибаем здание, чтобы дождаться копов. — В следующий раз, когда случится подобное дерьмо, скажи мне. Я не хочу, чтобы ты лезла кому-то на рожон. Он мог причинить тебе вред.

— И тогда ты бы сломал ему руки, верно?

— Я серьезно. Найди меня и дай мне разобраться с этим.

Она прижимается к моей груди, чтобы обнять меня, как будто это самая естественная вещь в мире.

— Я обещаю.

Ближе к двум часам ночи Талия прижимается ко мне на диване, ее голова удобно ложится на мое плечо, и она начинает дремать.

Дом давно очистился от гостей. Две патрульные машины, прибывшие на место происшествия, подпортили вечеринку. Тем более что полицейские начали брать показания у всех, кто утверждал, что видел, как Ашер подливал что-то в напиток.

Его доставили в участок в наручниках, но Шон сказал, что, скорее всего, к рассвету он выйдет на свободу без каких-либо обвинений. Талия бросила единственную улику в лицо Ашеру, и копы не нашли у него никаких наркотиков.

Остались только три брата Хейс, Джек и несколько друзей, которые пили, танцевали или целовались там, где, по их мнению, никто не видит. Нико уже ушел. Он отвел высокую брюнетку наверх двадцать минут назад, но не раньше, чем сообщил нам, что гостевые спальни свободны.

Мы с Талией взяли с собой сумки для ночевки, зная, что в такой час мы ни за что не потянем такси.

Я похлопываю ее по бедру, когда она перестает играть с моими пальцами — явный признак того, что она засыпает.

— Я покажу тебе, где ты будешь спать сегодня. Только позволь мне сначала взять сумки.

Я собирался оставить ее в гостевой спальне и присоединиться к братьям, чтобы выпить еще несколько бокалов пива, а потом спать в соседней комнате, но передумал, услышав один вопрос из ее уст. Тем более что она спрашивает, выйдя из ванной комнаты в коротких шортах и майке.

— Мы можем хотя бы обняться?

Да, блять.

Подожди…

— Хотя бы?

Она пожимает плечами, отмахиваясь от вопроса.

Я мог бы потребовать ответа, но, по правде говоря, я не готов его услышать. Я не готов к тому, что она признает, что хочет меня так же сильно, как и я ее, потому что если я это сделаю, то уже не смогу остановиться. Никакого отступления и никакого притворства, что я могу держаться подальше и сохранить нашу дружбу.

Несмотря на то, что вчера вечером мне было тесно на диване, я хорошо выспался впервые с тех пор, как она заболела гриппом. Безумие, как быстро я пристрастился к тому, чтобы прижимать ее к себе по ночам.

Три ночи. Это все, что потребовалось, и каждую ночь, проведенную без нее, я ворочаюсь и ворочаюсь, словно в припадке, испытывая дискомфорт от того, что ее волосы не щекочут мне шею или ее локоть не впивается мне в ребра.

Талия запрыгивает под простыни, а я раздеваюсь до боксеров и забираюсь рядом с ней. Я притягиваю ее теплое тело ближе, вдыхая успокаивающий аромат ее шампуня. Она ловит мою руку, удобно устроившуюся на ее животе, и начинает забавляться с моими пальцами. Я закрываю глаза и улыбаюсь, как кот, опрокинувший аквариум, положив подбородок на макушку ее головы.

Это слишком интимно для друзей, так почему же мне кажется, что это правильно?

— Могу я спросить о парне, которого побил Логан? — шепчет она.

Я обдумываю ее слова, удивляясь тому, что мои мышцы остаются свободными, а в голове не возникают образы, которые будоражат меня, пока она прижимается ко мне.

— Вкратце? Мы познакомились в колледже и придумали классную идею для игры. Я занимался художественной стороной проекта — анимацией и всем остальным. Кай занялся программированием. Мы три года совершенствовали проект, а когда он был готов, он взломал мои серверы, стер все следы моего участия, затем продал игру тому, кто больше заплатит, и заработал миллионы.

— Мне очень жаль… — произносит она, сжимая мою руку. — Но я рада, что помогла тебе до того, как ты сделал то, о чем потом будешь жалеть.

— Я тоже. Хотя я, наверное, никогда об этом не пожалею. — Я прижимаюсь губами к ее голове. — Спи. Ты, наверное, устала.

Она придвигает свою идеальную попку ближе, пока мы почти не сливаемся воедино, затем поднимает наши руки и ложится щекой на мою ладонь, наши пальцы переплетаются.

— Спокойной ночи, — шепчет она.

— Спокойной ночи, omorfiá.

Она отключается через несколько минут, но мне требуется гораздо больше времени, чтобы заснуть. Я думаю.

Много и долго думаю.

Если единственным шагом к тому, чтобы выбросить странную дружбу в окно, является поцелуй и дикий секс, почему я не делаю шаг? Мы спим в одной постели, принимаем ванну вместе и каждый день обнимаемся на диване. По сути, мы пара, за вычетом самого приятного…

Час спустя я уже уверен, что получил ответы на свои вопросы, поэтому закрываю глаза и позволяю себе уснуть.