Сломленные души

Глава 16

При выходе из лифта меня встречают мягкие переливы нежной мелодии. Я подхожу к двери квартиры и достаю из кармана ключи. В последнее время я все чаще притворяюсь, что забыл ключи, и звоню в звонок, желая услышать торопливые шаги Аси к двери. Когда открывает дверь, мне кажется, что Ася скучала по мне, хотя меня не было совсем недолго. Так приятно возвращаться домой и знать, что она меня ждет. Поэтому продолжаю делать вид, что забыл ключи, и каждый раз звоню в звонок.

Но сегодня не хочу отвлекать ее от игры. Открыв замок, захожу в квартиру. Ася сидит перед пианино, ее телефон лежит на подставке над клавишами. Наверное, она нашла в интернете новые ноты и их скачала. Надо бы купить ей настоящие нотные тетради. Нелегко следить за нотами на таком маленьком экране. Стараясь не шуметь, я оставляю пакеты с продуктами у двери и прохожу в гостиную. Прислоняюсь плечом к книжной полке справа и наблюдаю за ней.

Ее волосы распущены, и когда она покачивает головой в такт мелодии, они раскачиваются влево-вправо. Со своего места не вижу ее лица, но уверен, что Ася улыбается.

На сердце щемит. Заберет ли она пианино с собой? Потому что в конце концов она уедет. Я не буду обманывать себя, полагая, что Ася захочет остаться со мной, когда у нее и дом, и семья, и, возможно, куча друзей, и планы поступить в музыкальную консерваторию. Возможно, ее жизнь приостановилась из-за того, что с ней произошло, но она воспрянет духом. Я видел ее силу и решимость. Ее мужество. Все те черты, которые делают ее такой, какой она есть, — те самые, которые заставили меня так отчаянно в нее влюбиться, — они же и отнимут ее у меня.

Нам нужно поскорее добраться до клуба, если мы хотим прийти до открытия и избежать толпы, но не могу заставить себя попросить ее остановиться. Мелодия меняется, и она переключается на мою любимую «Лунную сонату». Не знаю почему я больше всего люблю именно эту сонату. Наверное, потому что именно она звучала, когда впервые услышал, как играет Ася. Я даже установил ее в качестве рингтона на телефоне. В отчаянии хватаюсь за шею. Надеюсь, она заберет пианино, когда будет уезжать. Потому что, если она этого не сделает, я разобью его в щепки.

— Если тебе станет хоть немного не по себе, дай мне знать, и мы уйдем. Хорошо?

Я киваю и сжимаю руку Паши.

Пока мы идем ко входу в клуб, я гляжу на темное небо, высматривая мелкие белые хлопья. Температура существенно понизилась, и в воздухе чувствуется бодрящий морозец. Снежинки не давали мне покоя с того момента, как мы покинули дом Паши, вместе с с нарастающей паникой. Я чуть было не спросила Пашу, можно ли вернуться к нему, опасаясь, что пойдет снег. Я думала, что мне становится лучше. В некотором смысле так оно и было. Но думая о земле, покрытой изморозью, сердце у меня начинает биться в два раза быстрее, чем обычно.

Мужчина у входа открывает нам дверь, когда мы подходим. На нем расстегнутое черное пальто, под которым виднеется черный костюм. Я крепче сжимаю Пашину руку и заставляю себя улыбнуться вышибале.

Паша ведет меня через просторное помещение, оформленное в черно-серых тонах. По краям пустого танцпола стоят высокие столы. Вдоль стены на возвышении расположены несколько просторных кабинок с роскошными кожаными креслами. Вокруг тишина и безлюдно, лишь девушка убирается за одной из кабинок, а звук наших шагов отражается от стен.

Добравшись до противоположного конца зала, мы поднимаемся по лестнице на верхний уровень. Это помещение оформлено как своеобразная галерея. От пола до потолка стеклянная стена нависает над танцполом, открывая взору стоящего здесь человека весь интерьер клуба. Мы входим в комнату, где перед блоком мониторов, на которых видны ракурсы различных зон клуба, сидит мужчина лет сорока. Паша кивает мужчине и направляется к другой двери справа.

Внутри следующей комнаты я замечаю блондина лет двадцати, сидящего за столом, заваленным бумагами. Он что-то бормочет про себя, глядя на экран компьютера перед собой. Его стриженые волосы взъерошены, что нисколько не умаляет его красоты. Всего несколько месяцев назад, увидев его, я бы покраснела. Но это было до того, как я встретила Пашу. Может быть, этот парень и привлекателен, но его внешность не имеет для меня никакого значения.

— Вижу, ты, наконец-то, решил заглянуть на огонёк, — ворчит мужчина, затем отрывается от экрана и смотрит на меня невероятно большими глазами.

— Костя, это Ася, — говорит Паша и ведет меня вокруг стола, пока мы не оказываемся перед его другом. — Где договоры, которые я должен подписать?

Костя опускает взгляд на мою руку, сцепленную с Пашиной, и снова переводит его на мое лицо. От удивления он высоко приподнимает брови.

— Константин, на меня смотри! — кричит Паша.

— Твою мать, мужик! — Костя морщится. — Давай без этого. Только моя бабушка называет меня полным именем, обычно когда я что-то натворил.

— Контракты. Живо.

— Что, нафиг, на тебя нашло? Ты что, вместе с гардеробом сменил и личность? Господи! — Он достает из ящика стола пачку бумаг и бросает их на стол перед Пашей. — Вот.

Паша начинает подписывать договоры, но левой рукой все время держит мою. Сегодня он в джинсах и черном свитере. Я пыталась уговорить его надеть костюм, но он отказался.

Костя делает вид, что занят чем-то на экране компьютера, но я замечаю, как он каждые несколько секунд бросает на меня быстрый взгляд.

Закончив подписывать, Паша сдвигает бумаги на середину стола и выпрямляется.

— Это все?

— Ага.

Паша кивает и идет к выходу. Я машу рукой его другу и иду следом. Мы уже на пороге, когда Костя окликает:

— Ой, Паша! Может, заглянешь потом на старый склад?

— Зачем?

— Мы поймали одного из людей Джулиана. Бекима. Михаил будет его допрашивать.

Паша напрягается. Он медленно поворачивается и смотрит на своего друга.

— Позвони Михаилу. Скажи ему, что он может сегодня остаться дома с семьей.

— Что? И кто будет его допрашивать?

Паша смотрит на меня сверху вниз.

— Я.

Когда прихожу на склад, меня уже ждет Костя. Он прислонился к стене и возится с телефоном. В другом углу, лицом к полу, лежит мужчина лет тридцати. Его ноги обмотаны серебристым скотчем вокруг лодыжек и коленей. Руки связаны за спиной, а во рту грязный кляп.

В воздухе даже спустя столько лет все еще витает слабый запах горелого дерева. Это один из складов, который итальянцы пытались сжечь до подписания перемирия. С тех пор подвал в особняке пахана не используется — его жена не любит запах крови в своем доме, поэтому мы решили оставить этот склад как есть и проводить здесь допросы.

Я бросаю взгляд на солдата, стоящего в нескольких шагах от «нашего гостя», и киваю головой в сторону выхода.

— Уходи. Я позову, когда закончу.

Мужчина кивает и направляется к выходу.

Не теряя времени, я хватаю человека Джулиана за куртку и оттаскиваю его от стены, освобождая место для маневра. Он скулит и начинает извиваться, а потом стонет, когда бросаю его на пол. Я ставлю ногу ему на спину и обхватываю его большой палец. Звук ломающихся костей сменяется приглушенным, болезненным хныканьем. Я сильнее нажимаю на ногу и беру его следующий палец.

— Надо попросить Михаила, чтобы он провел для тебя краткий курс пыток, — говорит Костя со своего места у стены. — У нас правило: сначала задавай вопросы — потом начинай ломать.

Еще один щелчок.

— У нас разные методы, — говорю я, продолжая.

Сломав все десять пальцев, я оставляю мужчину рыдать на земле и беру со стола нож. Снова наступаю ему на спину и перерезаю скотч, связывающий его запястья. Мужчина корчится, пытаясь вырваться. Я хватаю его за правое предплечье одной рукой, за ладонь — другой, и кручу их в разные стороны. Мужчина вскрикивает, обхватывая тряпку, и его запястье щелкает. Я повторяю это действие с другой рукой.

Затем думаю о том, чтобы переломить ему лодыжки, но не хочу рисковать тем, что он потеряет сознание. Перевернув его пинками, выдергиваю тряпку у него изо рта.

— Душку распространяет новые наркотики? — спрашиваю я.

— Нет, — задыхается мужчина. — Это Джулиан. Его зять.

— Джулиан так же вовлечен в сеть элитной проституции?

— Да. Он ею руководит.

— Душку знает?

Он качает головой и хнычет. Я наступаю ботинком на его сломанные пальцы правой руки и со всей силы давлю.

— Он не знает! Это все Джулиан и его друзья из колледжа!

— Что ты знаешь о русской девушке, которую нашли мертвой несколько месяцев назад? У нее в организме нашли ваш препарат.

— Это несчастный случай, — причитает он. — Клиент был слишком груб, и она умерла. Нам нужно было избавиться от нее и убедиться, что она не связана с нами через наши наркотики. Поэтому мы накачали ее героином.

Я надавливаю пяткой на его горло, наслаждаясь его придушенным звуком.

— Ты скажешь моему другу имена и адреса всех, кто замешан в этой схеме. Включая клиентов. Даже чертову уборщицу. Не забудь так же сообщить о женщине — Долли, отвечающей за девочек. И адрес, где вы их держите.

Он кивает.

— Мне также нужны имена мужчин, похитивших девочек.

— Этим занимается Роберт, — хрипит он, когда я немного ослабляю нажим ногой.

Роберт. Ублюдок использует свое настоящее имя, когда соблазняет девушек.

— Американец? — спрашиваю я.

— Да. Он уже три года работает на нас. Его привел Джулиан.

— Фамилия и адрес.

Он выдает информацию, а я ее запоминаю.

— Костя, — зову я. — Наш гость готов к разговору. Иди сюда, записывай и передай все Максиму.

Я бросаю последний взгляд на лежащего на полу человека.

— Если ты случайно забудешь какое-то имя, я вернусь и закончу начатое. И удостоверюсь, чтобы ты не потерял сознание, пока я не закончу.

Выйдя со склада, я звоню Асе и сообщаю, что вернусь только через пару часов. В машине ввожу в навигационную систему адрес, который дал мне Беким.

Похоже, сегодня у меня состоится еще одна беседа.