Случайная невеста командора

Глава 1. Станция

Пришельцы украли меня в субботу.

Буднично. Из родительской квартиры в многоквартирном панельном доме.

Я примеряла ярко-красное платье на выпускной. Смотрела в зеркало, разглядывая, насколько круто этот яркий цвет подчёркивал молочно-белую кожу и выделял тёмные глаза и длинные чёрные волосы.

Моргнула. Открыла глаза в стальном помещении с высоченными потолками с синеватыми светящимися иероглифами.

Моё алое платье всё ещё было на мне. Но. Я оказалась внутри колбы с прозрачной жидкостью. Почему-то удавалось дышать.

Сквозь стекло и неизвестный раствор с металлическим привкусом я смотрела на трёх огромных мужчин с оголёнными мускулистыми торсами.

На их мощных рельефных телах светились тусклым зеленоватым светом странные знаки.

Мужчины что-то требовательно говорили, обращаясь ко мне на незнакомом мне языке.

Мои длинные волосы чёрным облаком окружили меня в жидкости, подол красного платья взметнулся.

Я попыталась отплыть, оказаться от них подальше. Один из них вскинул руку, сжал сильные пальцы — меня рвануло вперёд и вдавило в стекло щекой.

Я забилась, задёргалась, силясь хоть что-то сделать… Мои руки налились зеленоватым светом, который устремился в руку незнакомца. Символы на его теле вспыхнули ярче, а я… Меня затопил страх, переходящий в животный ужас.

Двое других тоже подняли руки. Потоки зеленоватого свечения потянулись от меня к ним тоже.

Чем больше я боялась, тем больше света срывалось с моих рук.

Внезапно всё стихло. Я осталась совершенно без эмоций. Опустошённая. Как будто я долго-долго рыдала без остановки, и вдруг выпила ударную дозу валерьянки с пустырником.

Голова звенела. Все чувства придавило плитой равнодушия.

Мужчины что-то сказали друг другу. Развернулись и пошли туда, где виднелись здоровенные металлические ворота.

Я смотрела им вслед. Хорошо, что ничего не чувствовала. Иначе заорала бы от ужаса: на их спинах отвратительной бахромой шевелились бурые наросты, будто раковины открывали и закрывали створки.

Потом приходили другие пришельцы. Группами и поодиночке.

Все они так или иначе были похожи на людей: две руки и две ноги, одна голова, грудь спина, два глаза, один рот.

Но отличия были.

Чаще всего приходили мускулистые громадины с наростами на спине и светящимися символами на голых торсах. Они вызывали жуткий страх. Мои руки при этом светились зеленоватым, свечение втягивалось в их руки.

Реже являлись высокие и худые с тремя дырками на месте носа. К ним я испытывала брезгливость и отвращение, вызывавшие лиловый свет вокруг моих рук, узкие потоки которого они втягивали этими тремя дырками.

Были и другие. Они вставали напротив моей колбы, и я испытывала отрицательные эмоции, вызывающие свечение холодных оттенков. От глубокого фиолетового из-за острейшей ненависти до пурпурного от глубочайшего чувства вины.

Жидкость в колбе давала мне питание и очищение. Было странно жить без желания есть или пить. Так я и существовала, болталась в колбе, иногда забываясь тревожным сном.

Это сейчас я безэмоциональная оболочка, полностью выжатая, до конца использованная, не годная ни на что.

Тогда меня всё пугало, злило, раздражало, бесило до трясучки в пальцах, размокших от постоянного пребывания в жидкости.

Моё угасание началось задолго до того, как станцию взорвали власти Конфедерации, а меня забрал командор.

Оно началось тогда, когда сюда явился новый пришелец.

Он называл себя исследователем, выглядел сухощавым и крепким, с изрезанным шрамами лицом и короткими седыми волосами. Он выпустил меня из колбы, разрешил гулять по станции и начал учить языкам.

Ему нравилось рассказывать, когда он возился с оборудованием, а я слушала. Я училась у него. Слушала объяснения, что свечение, которое берут из моих эмоций — универсальная энергия.

Среди жителей моей планеты иногда появлялись такие, как я. Крайне редко. Именно он нашёл меня, похитил и разместил на этой станции.

Сначала наблюдал. Явился позже, когда я не умерла после использования в потоковом режиме, значит оказалась перспективна для его исследований.

Он тоже питался моей энергией. Чёрного цвета. Он исследовал её. Трансформируя от серого до чернейшего. Причиняя моему телу разнообразнейшую боль, он вызывал потоки разной интенсивности. Боль от потери невинности тоже вошла в их число.

Пыталась ли я бежать с этой станции, затерянной где-то в глубинах космоса? Конечно. Дважды умудрялась проникнуть на корабли, которые пристыковывались для подзарядки.

Каждый раз меня возвращали. А исследователь наказывал. Забирая столько чёрной энергии из меня, что я потом неделю не могла служить батарейкой.

Время шло. Я давала всё меньше и меньше энергии. Несмотря на все усилия исследователя, я угасала, становилась всё более равнодушной.

Наконец, исследователь сказал, что я уже выжата, толку от меня нет, и перевёл станцию в автоматический режим.

Глава 2. Взрыв

Впервые за долгое время я почувствовала хоть что-то. То, как он отстранённо, явно о чём-то размышляя, рассматривал меня, что-то… пробуждало во мне.

Зал опустел. Предводитель конфедератов подошёл ко мне.

Он стянул перчатки, обнажая длинные сильные пальцы. Присел на корточки рядом со мной. Взял мою руку.

Кружок в центре груди на его броне вспыхнул синим светом, и… впервые я увидела, как силовые потоки потекли не от меня, а… ко мне!

Это длилось слишком мало, но хватило на то, чтобы я смогла привстать.

Внимание этого мужчины оказалось столь неожиданным, а человеческое отношение так меня тронуло, что во мне вспыхнула благодарность.

Впервые за долгое время.

Командор потянул меня на себя, и в этот момент мои руки вспыхнули красным светом, потянувшись к нему. На чёрной броне засветились красные точки, его глаза сузились, брови нахмурились.

Он наклонил голову, разглядывая меня. Выпрямился и рывком поставил на ноги. Странно, но я смогла устоять, лишь покачнулась, уцепившись за него.

В этот момент станцию затрясло. Мои пальцы заскользили по гладкой броне, зацепиться было не за что, но командор крепко сжал меня за талию.

Ни слова не говоря, забросил на плечо и устремился к выходу. Колбы тряслись и падали, с потолка и стен обваливалась обшивка, в полу появлялись провалы, но командора, казалось, это ничем не смущает.

Он ловко и быстро преодолевал расстояние, пригибаясь и уворачиваясь от частей разрушающейся станции.

Выскочил в пристыкованный модуль. Занёс в небольшую капсулу, швырнул в кресло, пристегнул.

Сел в другое кресло, его сильные руки отточенными движениями замелькали над тумблерами и кнопками.

В большое панорамное окно я видела другие подобные капсулы, отлетавшие от модуля, пристыкованного к уродливой громадине станции.

Наша капсула отсоединилась одной из последних. Мы отлетели на небольшое расстояние, когда произошёл взрыв.

Командор управлял уверенно и чётко, но всё равно вдруг капсулу завертело, тряхнуло…

Яркая белая вспышка, и моё сознание отключилось.

Очнулась я рывком. Огляделась.

Внутри капсулы был лишь тусклый белый свет у пола.

На панорамном окне были трещины, за ним висела дивная по красоте планета со светящимися оранжевыми кольцами.

Я отстегнула ремни, осторожно встала. Я двигалась рывками, но всё равно дошла до кресла командора.

Он был без сознания. Кругляшок на груди был тёмным, лишь изредка наливался тусклым светом в такт редкому дыханию.

Я снова ощутила благодарность к нему. Он мог не забирать меня со станции. Мог не делиться своей энергией.

Возможно, я была нужна ему для чего-то. Как доказательство или дополнительная батарейка… Но… Впервые я почувствовала себя нужной.

Впервые за долгое время я ощутила себя живой.

Глубоко вдохнув, я протянула руку к его груди. Я благодарна ему.

В центре моей ладони вспыхнул тусклый красный свет и потянулся к кругляшку.

Красное свечение втягивалось в круг на броне командора, и тот разгорался синим светом. Мужчина задышал глубже.

Он открыл глаза резко. Уставился на меня. Перевёл взгляд на мою руку.

Моё запястье утонуло в его широком кулаке. Рывок — я упала на его колени. Стальная рука сжала моё бедро. Его жёсткие губы неотвратимо и властно накрыли мои.

Визуалы

Глава 3. Настройка

Командор придавливал неподвижными твёрдыми губами мои губы, а я совершенно растерялась.

Странный поцелуй.

Я целовалась в школе в старших классах… Помнила прикосновение губ с одноклассником, который мне очень нравился. Он провожал меня до дома, мы говорили, а потом он вдруг обнял и прижался губами к моим губам. И тут же ушёл. Мы потом так застеснялись. Потом ни он ко мне не подходил. Ни я. Я так надеялась, что красное платье на выпускном ему понравится.

Воспоминания о том поцелуе все эти годы на станции очень сильно помогали мне, особенное первое время, когда я ничего ещё не понимала, что происходит. Да и потом, когда исследователь экспериментировал с моим телом.

Я цеплялась за то воспоминание о первом поцелуе. Пока не перестала чувствовать.

Тогда, на Земле, тот поцелуй вызвал бурю эмоций. Сейчас, этот поцелуй с командором — ничего. Во мне была лишь пустота. Пустая оболочка.

Командор отстранился, оглядел меня быстрым равнодушным взглядом, опустил взгляд на тускло светящийся круг в центре своей груди на броне. Пробежался пальцами по контуру, вывел над своим предплечьем тускло поблёскивающий и непрерывно моргающий экран, по которому шла рябь.

Уставился на меня. Пробежался быстрыми сильными пальцами по моему телу от висков и ключиц до локтей, бёдер, коленей, понажимал на щиколотки.

Я молча смотрела на него, ожидая, что будет дальше. Больно не делает, уже хорошо.

Командор произнёс несколько фраз, меняя тон от нейтрального до угрожающего. Потом более хрипло с рычащими нотками. Затем новые фразы с высокими нисходящими интонациями.

Снова на меня уставился. Прижал пальцами мои губы, рассматривая их. Недовольно рыкнул, мне показалось, это было уже ругательство.

Командор вздохнул, совсем по-человечески вздёрнул брови и отбросил волосы со лба. Они, кстати, не развевались, как там, на станции, а лежали спокойно, как и положено при обычной гравитации.

Словно приняв какое-то решение, командор отсоединил от круга в центре своей груди две матовые круглые пластины, прикрепил по одной у себя и у меня на висках. Начал с паузами произносить странные звуки, звучащие каждый раз по-разному.

Я вздрогнула, когда услышала на чистом русском:

— Голосовое управление.

Сквозь плотную плёнку на моих эмоциях пробилось удивление, и я уставилась на него.

— Понимаешь меня? — спросил он.

Я осторожно кивнула.

Он поджал губы.

— Хоть что-то, — он задумчиво побарабанил пальцами по моему бедру. — Назови свою модель. Номер, дату выпуска, список модификаций, имена исследователей и их идентификационные номера.

Помедлив, я тихо сказала:

— Я не андроид… Не батарейка. Меня похитили с моей планеты…

— Так, ясно, молчи, — он снова задумчиво постучал по моему бедру кончиками пальцев. — Отключить поведенческие надстройки. Режим с легендой похищения сменить на «вопрос — ответ». Оставить базовое ядро. Код доступа…

Он произнёс длинную смесь пощёлкиваний и гортанно-рычащих звуков.

— Твоя модель?

— Я не модель… — тихо ответила я, впервые чувствуя, нечто вроде злости.

Мои руки вспыхнули зелёным и тут же погасли. Командор заинтересованно глянул на мою руку, взял её в свою ладонь, сжал в кулаке, переплетая пальцы.

— Ты не модель, — задумчиво произнёс он. — Сделай так ещё раз.

— Как?

— Ты излучаешь сойриу, в разных диапазонах. Похоже в твоих настройках изрядно поковырялись.

Он что-то злобно нераспознаваемо прорычал, встал, усаживая меня в своё кресло, покачнулся, вскинув руку и удерживая себя за низкий потолок.

— Похоже, меня серьёзно приложило, — озадаченно произнёс он, — разговариваю с активатором.

Он глянул на меня.

— Ладно, похоже это мой способ справиться с контузией. Согласно директиве, — нераспознаваемый набор щелчков и гортанных звуков, — всё, что идёт на пользу выхода из экстремальной ситуации следует возглавить, а не бороться с этим.

Командор окинул меня странным взглядом.

— Если в тебе были записывающие устройства, то импульсами перехода их выжгло. Значит, если я испытываю стремление проговаривать мысли вслух, это помогает мне справиться с ситуацией. Если я говорю с тобой, как с разумной и живой, это мне тоже помогает. Пусть помогает.

Он опустил взгляд на свою грудь, постучал по тускло светящемуся кругу.

— Меня наполовину выжгло, интересно, сколько в тебе электроники уцелело.

— Я не активатор, — тихо сказала я. — Я разумная и живая.

— Я понял, — усмехнулся он опять же вполне человеческой ухмылкой. — Легенда похищенной запрещена в антропомоделях уже лет сорок. Судя по тому, что я вижу, эти твари установили легенду похищения базовой программой. Он потёр лоб.

— У тебя продвинутый ИИ, излучаешь сойриу, способна на красный диапазон. Всё-таки слухи о попытках вырастить искусственную найорику верны.

Глава 4. Отсутствие

Руки командора стремительно чертили строгие выверенные линии над панелями управления и экранами, вводя данные, нажимая на кнопки и светящиеся поверхности с незнакомыми мне символами.

С его пальцев то и дело срывались пучки переплетённого разноцветного света и втягивались в отверстия.

Сам командор при этом продолжал говорить.

— Что значит, у тебя таких схем нет? Не, так не годится. А какие есть? Выведи-ка мне…

Он издал длинную смесь пощёлкиваний и гортанно-рычащих звуков. Экран моргнул, погас, засветился и разразился серией вспышек, каскадов мелькающих символов, ломаных линий… и снова погас.

Командор пошатнулся, мне показалось, сейчас точно упадёт, но он выпрямился и вцепился в кресло. Мотнул головой. Упрямо сжал челюсти, стукнул по панели под панорамным окном.

Он вытащил из открывшейся ниши шар, светящийся серебристым светом, произнёс мелодичную серию высоких нот и пощёлкиваний. Шарик в его руке превратился в серебристое облачко и втянулся в диск на его груди.

Командор снова тряхнул головой и выпрямил спину. Потёр лоб, уставившись на большой экран, непрерывно мелькающий сериями символов и странных знаков. Нетерпеливо взмахнул рукой, застучал по экрану, издавая странные звуки. Его движения стали резче и быстрее.

— Давай, ищи, — между тем сквозь зубы цедил он. — Мать с отцом галактик мироздания, ты меня совсем за, — смесь рычащих звуков, — держишь?! Ищи, я сказал! И турели выведи, как следует! Да, они у тебя диагональю стоят, недовывел! Разверни нормально!

В модуле что-то громыхнуло, нас затрясло, я ухватилась за кресло, чтобы не упасть, но командор умудрялся стоять прямо, даже не шелохнулся.

— Нормально, молодцом! Ну вот, а говорил, что не умеешь. Всё ты умеешь! И нехрен мне тут прикидываться старичком. А то взяли моду! Я такое не умею, сякое. Тебе тридцать лет всего, а ведёшь себя, будто тебе под сотню.

Его руки снова вспыхнули ярким светом.

— Во! Что я говорил! Умеешь же! — он довольно улыбнулся. — А теперь, когда мы их видим, давай закладывай схему, — снова смесь щелчков и гортанных звуков. — Во-о-он ту планетку пока обогни. Пусть нас теперь эти недо-пираты подогоняют. Мы будем быстрее. Сейчас ещё кой-чего подготовим, и посмотрим, кто кого.

Всё это время я сидела, пытаясь осознать происходящее. Поведение командора сейчас крайне напоминало компьютерщика на маминой работе. Когда я была мелкой, мама брала меня с собой на работу. Старый компьютер у неё часто ломался, и тогда приходил здоровенный бородатый дядька в красном свитере и, ковыряясь в начинке системного блока, вот так же разговаривал с проводками внутри и платами.

Меня передёрнуло от сравнения. Это он сейчас разговаривает со спасательной капсулой, как со мной только что говорил?.. Меня кольнуло обидой, что командор не верит мне, что я живая — мои руки засветились синевато-фиолетовым светом.

Командор резко обернулся, свечение из моих рук втянулось в диск на его груди.

— Малышка, ты чего? — он нахмурился. — И вообще, что ты там делаешь? Я тебе сказал подойти.

От требовательного тона, в котором явственно звучали властные ноты, я вскочила, подошла к нему.

— Так, я нам выиграл немного времени, — сказал он, — сейчас соображу, что ещё осталось. Капсулу я в боевой режим перевёл, балласт сбросил, маневровые щупы вывел, турели развернул, боеприпасы нашёл, на рельсы установил. Пиратов обнаружил, схемы обхода, используя гравитацию планеты, запустил. Вроде основное всё. Ладно, что забыл, по ходу вспомню. Если забыл, значит, некритично.

Командор перевёл взгляд на меня, поднял руку, провёл пальцами по моим волосам. Я испуганно отпрянула.

— Стой спокойно! — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Мало энергии. Вот что критично.

Глава 5. Подход

Командор снова погладил меня по волосам. Я постаралась стоять спокойно, как он приказал, но меня пугали его прикосновения, а ещё его непонятное пока внимание ко мне и неизвестность.

Зелёный свет от моих рук втягивался в диск на его броне.

— Красивая, — задумчиво рассматривал моё лицо, задерживаясь на губах. — Ты знаешь, что ты очень красивая?

В том, как он рассматривал меня теперь… я больше не видела ничего опасного. Так любуются произведением искусства. Наверное, такое выражение было на моём лице, когда в музее я зависла у картины Куинжи.

Странно так. Все картины были такие, что смотришь, «да, красиво» и идёшь дальше. А вот у той нереальной мистически-зелёно-чёрной завораживающей таинственности я стояла и стояла, и никак не могла отойти от неё.

Меня успокоило воспоминание о картине — образ чёрного прямоугольника в раме с зелёным блеском ночного неба и реки.

Зелёное свечение вокруг моих рук пропало.

— Умница, — командор смотрел серьёзно. — Хочу на тебя смотреть. Всё время. Забыть обо всём, что вокруг, и просто любоваться. Знаешь, я чистокровный лирарийец. У тебя в базе должно быть…

Меня снова неприятно кольнуло обидой, какая ещё во мне база? Вокруг моих рук вспыхнул синевато-фиолетовый свет и втянулся в диск на груди командора.

Он нахмурился.

— Я понял, малышка. Тебе не нравится, что я обращаюсь с тобой, как с андроидом. Считай, что меня контузило. Что такое контузия, знаешь?

Я кивнула.

— Так вот, — он не отрывал от меня внимательного взгляда, — в таком состоянии лирарийцы могут вести себя странно, — он усмехнулся, — например, разговаривать с аппаратурой, как с живой. Или… — он помедлил, хитро глядя на меня, — принимать живых за активаторы. Понимаешь? Тебя устроит такое объяснение моих оговорок про базы данных в твоей голове и прочую электронику в твоём теле?

— Какое объяснение? — на всякий случай переспросила я.

— Объяснение, почему я со спасательной капсулой разговариваю, как с живой, а с тобой, как с активатором. Что это из-за контузии, то есть повреждения моих мозгов.

Командор коснулся моей щеки, и я… почему-то я не отпрянула. Он довольно глянул на меня и продолжил говорить, поглаживая кончиками пальцев по моей скуле.

— У нас мало времени, малышка, — проводя пальцами по моей брови и снова касаясь щеки, тише сказал он. — Мы в диком секторе. Живой или мёртвый, я являюсь весьма лакомой добычей. Особенно в таком относительно беззубом состоянии. Меня засёк и уже распознал отряд истребителей.

Командор усмехнулся.

— Их там всего лишь около пяти, но на этой капсуле нам и одного истребителя хватит, учитывая то, как мало энергии. Но если я соображу, как взять энергию у тебя, у нас довольно много шансов. Что из сказанного ты поняла?

От его взгляда и поглаживаний по лицу мне почему-то становилось… странно приятно. Я чувствовала себя… не вещью. Мне захотелось что-то сделать для него.

— Чтобы выиграть бой, тебе нужна энергия, — тихо сказала я.

Командор удивлённо приподнял брови. Надо же, пришелец, а мимика, жесты, да и всё остальное… я была бы полностью уверена, что он человек, если бы не это свечение.

— Правильно. О чём ты думала, когда появился красный свет?

Я глубоко вздохнула.

— О том, что я тебе благодарна. Ты мог не делиться со мной энергией и оставить меня на станции.

Вокруг моих рук вспыхнуло красное свечение, исчезло в его диске.

— Намного лучше, — тепло улыбнулся он. — Давай попробуем теперь ещё кое-что.

Командор приподнял моё лицо за подбородок и коснулся губами моих губ. Легко. Почти невесомо. Чуть сильнее. Тронул языком между губ. Надавил. Вобрал губы и снова коснулся их легко-легко.

Погрузился пальцами в мои волосы, мягко привлёк за талию к себе.

От сочетание его силы и… бережности, захватило дух, по телу пролетели тысячи искр, и я невольно прильнула к нему, стремясь почувствовать его силу, погрузиться в окружающую командора ауру безопасности и надёжности.

Лёгкими касаниями командор целовал меня. Его броня была жёсткой и холодной, а губы мягкими и тёплыми. Правда губы становились всё твёрже и требовательнее, раскрывая мои губы, а руки прижимали всё сильнее.

Внезапно он отстранился, продолжая удерживать меня в объятиях. В его глазах мерцал мрачный блеск. Он опустил взгляд на ярко светящийся диск, в котором исчезало туманно-бежевое свечение вокруг моих рук на его груди.

— Ты невероятна, — прошептал командор, касаясь моих губ кончиками пальцев, разглаживая по ним влагу от нашего поцелуя. — Давай сообразим тебе имя. Свою модель ты не говоришь… Как ты хочешь, чтобы я тебя называл, малышка?

Глава 6. Имена

Командор продолжал допытываться насчёт моей модели и считал меня андроидом…

От поцелуя я просто растеклась по его броне, утонула во тьме его глаз.

Мужское восхищение, тёплый взгляд, его слова… всё это возвращало… возвращало мне меня саму, казалось, безвозвратно рассеянную в том свете, которым я заряжала чужие элементы питания.

Для него я батарейка. К которой он искал подход, и, судя по моей реакции и его довольному взгляду, находил.

Собственно, почему это должно было быть не так? Кроме меня ведь на той станции было множество кукол-андроидов разной степени потрёпанности, которые точно были искусственными.

Да и то, как я лежала неподвижно на полу, пустой оболочкой, а он перешагнул через меня…

— Как мне тебя называть? — недовольно сдвинул брови командор, — отвечай на вопрос.

Я вздрогнула. От его прямого приказа тут же ответила:

— Алёна.

Взгляд командора стал задумчивым.

— Альой… Альйоника… Алья, — он покатал звуки на языке, кивнул, — если я тебя буду называть Алья, согласна?

Почему бы и нет.

— Да, хорошо.

— А-а-а.ль.я-я-я… — он произнёс это протяжно, пробуя на вкус, и довольно кивнул, — мне нравится, Алья. Моё имя Валэйрд, если нужно будет обращаться ко мне, запомни. Я для тебя Валэйрд при других дайо, да и при любых посторонних. Когда мы вдвоём, можешь называть меня Вард, мне привычно. Запомнила? Повтори.

— Валэйрд при посторонних, Вард наедине, — послушно отозвалась я.

— Отлично, Алья, ты сейчас хорошо реагируешь и питаешь. Ты мне нравишься. Отзываешься так, будто под меня сделана, — он нахмурился, — кстати, такое тоже не исключено. Но я об этом подумаю позже. Я рад, что ты привыкаешь ко мне. Теперь дальше. А ну-ка иди сюда…

Командор поднял меня на руки, зелёный цвет страха вокруг моих рук сплёлся с розоватыми проблесками… не знаю чего. Мне… нравились его прикосновения.

— Пугливая малышка, — усмехнулся он, — я всего лишь хочу, чтобы ты была у меня под руками.

Он сел в кресло перед панорамным окном. Только сейчас я обратила внимание, что мы летим, огибая планету по окружности огромного светящегося оранжевым светом кольца.

Командор устроил меня на коленях.

— Я сейчас закреплю тебя на себе. Во-первых, чтобы тебя во время манёвров не мотыляло по кабине. Во-вторых, чтобы я в любой момент мог, — он окинул меня мрачным взглядом. — Мог брать энергию и руки оставались свободными. Так себе решение, согласен, но я контуженный, мне можно делать странное.

Я с сомнением покосилась на него: его поведение, речь и уверенные движения не позволяли ни на мгновение заподозрить в нём какое-либо нарушение. Странности поведения я бы скорее списала бы на инопланетные заморочки.

Хотела было снова возмутиться, что я не андроид, но вдруг подумалось: а так ли мне нужно, чтобы он поверил мне? Кстати! Вот это я вовремя насторожилась…

Он говорил, что я похожа на какую-то найорику… Чем мне это может грозить?

Сейчас командор вроде хорошо относится. Не стучит по мне, как по экрану капсулы. Пытается со мной договориться.

Что изменится, когда он узнает, что я живая? Ко всем ли неизвестным последствия я готова? Может, этих найорик уничтожают или выкачивают до дна?

Нет. Пока я не выясню последствий, подыграю ему. Пусть продолжает считать меня батарейкой.

Командор между тем принял серьёзный вид. Его движения приобрели чёткость и резкость.

Он устроил меня на своих коленях удобнее, обвёл ремень вокруг своего пояса, прижал меня лопатками к своей груди, защёлкнул ремень у меня под грудью, плотно привязывая к своему торсу.

Мои руки испускали зелёный страх.

— Не бойся и не дёргайся, — проворчал он, — объяснил же, для чего.

Он разорвал подол моего платья, обнажая ноги, на этот раз не обращая внимание на зелёное свечение моего испуга с беловатыми вкраплениями. Прижал моё бедру к своёму, связал их ремнями. Поступил так же с другим.

— Нет, тебя не размажет перегрузкой, — отстранённо сказал он, проверяя крепления. — На моей броне сидеть тебе будет жёстко, придётся потерпеть.

Он небрежно поправил мои волосы, убрал набок, обнажая шею. Поёрзал, устраиваясь удобнее, погладил меня по плечу, по животу, по бедру, провёл кончиками пальцев по шее, груди.

— Красивая Алья… — шепнул он, и вместе с мурашками мои руки засветились.

Свечение втянулось во вспыхнувшие синим элементы на броне, покрывающего костяшки его пальцев.

— Что это светится? — тихо спросила я, — твой костюм…

— Это одна из продвинутых моделей стандартного, — смесь звуков и пощёлкиваний, — скафандра, улавливает сойриу, преобразовывает её внутри брони. Многое выгорело, но с тобой всё легко. В данный момент беру от тебя, изменяю и применяю для управления.

Он протянул руку, из его указательного пальца вылетел жгут серого свечения и втянулся в ромбовидное отверстие на панели между кнопок, по нижнему краю панорамного окна вспыхнули ряды символов.

Глава 7. Манёвры

Забрать истребитель? Себе? В космосе? Он нормальный?

Пальцы командора, только что нежно поглаживающие мою кожу сквозь дырку на платье, вдруг стали неподвижными и жёсткими.

— Чего разнервничалась? — в его голосе явственно прозвучали угрожающие нотки.

Переход от ласкового тона к тому, что сейчас — жёсткому и холодному — оказался болезненным.

В этот момент истребитель впереди разразился серией вспышек. Нас затрясло, десяток крупных метеороидов перед нами разнесло в крошку, командор рванул рычаг вправо, бросая капсулу в обход скопления песка и камней.

— Пугаешься, будто тебя ни разу не трогали, — проворчал командор, сдавливая мою левую грудь.

Всё это время он уворачивался от звездообразных жёлтых вспышек, часть из которых превращала в пыль здоровенные астероиды, которые огибал командор.

— Алья, чего задёргалась? Всё же нормально было. О, смотри, у них толковый стрелок, пристрелялся.

Его пальцы при этом умело сдавили мою грудь, чуть закручивая сосок, ударяя по нему кончиком ногтя. У меня вырвался вдох, я вцепилась в его руку.

— Ох уж эти андроиды-активаторы, — цедил тем временем командор сквозь зубы, бросив рычаг и вбивая ряд кнопок на панели в хаотичном порядке, — истребители из спасательных капсул, выгоревшие провода в скафандре, вакуумные взрывы на нелегальных станциях…

Он снова схватил рычаг, его движения вдруг стали чрезмерно плавными, вырисовывая замысловатую фигуру.

— С чем работать приходится! — хмыкнул командор, сдавливая мою грудь. — Но процесс мне нравится. Наощупь, Алья, ты просто космос.

Мы поднялись в зону с более крупными оранжевыми метеороидами, каждый размером с кухню, и астероидами величиной с многоэтажный дом.

Пальцы командора пробежались вверх, к моему горлу, погладили шею, вызывая мурашки. Другой рукой он отпустил рычаг и выстучал замысловатый ритм на экране справа от себя.

После этого он обнял меня обеими руками, а наша капсула стала сама огибать огромные метеороиды по замысловатым траекториям.

Теперь мы то подныривали под астероидами окружностью в колесо обозрения, то огибали камни поменьше, иногда облетая их по орбите, внезапно уходя вниз или поднимаясь вверх.

— Это должно сбить их с толку пока, — сказал командор, растёгивая ремни на моём поясе и бёдрах, — а мы с тобой сейчас…

Сильные руки подняли меня над ним как пушинку, развернули и усадили на командора верхом, лицом к нему.

Я уставилась в непреклонные чёрные глаза. Между прямыми бровями залегла злая складка. Челюсти на мужественном тяжёлом подбородке с ямкой упрямо сжимались. На чувственных чётко очерченных губах играла зловещая ухмылка.

У меня дыхание перехватило, глядя на него, пока он скользил тёмным взглядом по моему лицу, сжимая и поглаживая пальцами мои бёдра.

— Алья, — сказал он и замолчал, разглядывая меня с мрачной решимостью.

Я тоже молчала.

Он поднял руку и коснулся пальцами моих губ. Очертил их контур. Провёл по щеке.

— Повезло тому, кто додумался соединить активаторы силовых полей с игрушкой для удовлетворения мужских потребностей. Он давно мёртв. Будь он жив, я его точно бы нашёл и прибил собственноручно.

Я поёжилась от мрачной жёсткости, с которой он произнёс эти слова. Командор провёл пальцами от моей щеки по шее, погладил вырез платья, сдавил руками обе груди.

— Ты кажешься такой живой. Настоящей. Я реагирую на тебя, как на настоящую. Никогда бы в подобное не поверил. Ты даёшь мне невозможное количество энергии.

Командор опустил руки ниже, сдавил мою талию, погладив живот большими пальцами, сдвинул руки ниже, на бёдра, поднял красную ткань, обнажая голую кожу.

Не знаю, почему, я не отстранялась. Его движения были так не похожи на всех тех, кто пользовался моим телом всё это время.

Когда-то я переживала. Страдала. Потом мне стало всё равно. Я стала пустой.

Сейчас… С ним… Я чувствовала. Оживала. Моё одиночество… страх и беспомощность… всё это рассеивалось под его взглядом, под его руками, с каждым его словом.

Командор нашёл на спине застёжку платья — впервые кого-то озадачило наличие тряпки на мне — расстегнул, положил ладони на плечи, потянул ткань вниз, обнажая грудь.

— Лирарийец. С чистой кровью. С куклой, — усмехнулся он. — Рехнуться можно. Но мне нужна энергия. Очень много энергии. Она внутри тебя. Я чувствую. Знаю. И я её у тебя возьму.

С этими словами он погладил меня в центре груди — под его пальцами моя кожа засветилась тусклым многоцветием — его диск и элементы на руке втянули это свечение.

— Ты реагируешь на меня, как живая, — продолжил он, трогая кончиками пальцев мою обнажённую грудь. — И я на тебя реагирую, как на живую. Это наводит меня на мысли. Эти мысли мы с тобой проверим. Чуть позже. А пока… пока что я тебе кое-что расскажу.

Глава 8. Сценарий

Командор задевал соски, поглаживал ореолы, собирая элементами на брони разноцветное свечение, вспыхивающее вокруг меня при каждом его движении, взгляде, слове.

— Лирарийцы, — говорил он тем временем, — как и другие расы, много времени проводят в космосе, вдали от женской ласки. Кукол, максимально похожих на женщин, сделали для комфорта и снижения стресса. При этом мы часами проводим рядом с генераторами сойриу в этих тесных комнатах. Логичное решение — совместить два процесса, удовлетворять мужское, и при этом брать сойриу от генератора внутри куклы.

— Почему ты… мне это рассказываешь? — едва слышно спросила я, чувствуя, как таю от его прикосновений.

— Тебе не всё равно? — усмехнулся он уголком губ. — Какая разница, что я несу? Тебя звук моего голоса успокаивает. Программа генератора внутри тебя отзывается на хорошее отношение, на обращение как с живой, а значит, работает лучше.

Командор наклонил меня, удерживая под спину и зарываясь пальцами в волосы, накрыл губами мою грудь. Я ахнула, вцепляясь в его волосы и сжимая бёдра. Оттого, как он обвёл горошину соска языком, краснея, почувствовала влагу между половых губ.

— Это тоже продумали твои создатели, — оторвавшись от груди и подув на неё, сказал он, — когда делали активаторы для лирарийцев. Максимально воспроизвели сценарий живого общения. К тому же, если дайо бережен с оборудованием, оно служит дольше. Активатор остаётся целым во время дальнего полёта, значит мужчина продолжает пользоваться понравившейся игрушкой, работает стабильнее, лучше выполняет задачи.

Он вобрал горячим ртом вторую грудь, поигрывая языком с соском, заставляя меня выгибаться всем телом от волны незнакомых ощущений. Командор оторвался, со странным удовлетворением глянул на меня. Усадил на себе удобнее, приподнимая за бёдра и прижимая грудью к себе.

Я ахнула, почувствовав его пальцы на нижних губах.

— Я сейчас говорю про тебя как про искусственную, — сказал он, проникая подушечками в намокшую щель. — Ты обижалась до этого. Сейчас спокойна. Я менял эмоции. Но ты остаёшься стабильной. Почему?

От откровенного прикосновения я громко застонала, вцепляясь в его жесткую броню. Мне пришлось зажмуриться от яркого света, вспыхнувшего между нами.

— Вот так тебе нравится, — говорил он, медленно проводя пальцами вокруг клитора, слегка задевая его вершину, и снова надавливая рядом, — в разы сильнее и больше даёшь, чем было. Я задал вопрос. Отвечай.

— Я… ох…

— Что я спросил, Алья? — снова потребовал ответа командор.

Да чтобы я помнила! Меня сносило ощущениями. Весь мир сжался до точки между ног, там, где он меня ласкал, сжимал, надавливал, растирал, высекая из моего тела ураган ощущений.

Я постанывала и тёрлась о его броню, подставлялась под его руку. Как же хорошо…

— Ещё… — прошептала я, взглянув в его глаза.

Он ускорил ласки, глядя мне прямо в глаза. Нас окутало свечение, его волосы взметнулись от незримого ветра.

Командор схватил меня свободной рукой за лицо, продолжая наглаживать искусными пальцами между половых губ, впился в мой рот жгучим поцелуем.

Меня заполнило тепло. Я попыталась отстраниться от переизбытка ощущений, но не успела — задрожала всем телом, глухо застонав под его губами. Содрогнулась, зажмурившись от яркого света, снова и снова вздрагивая от движений его руки, ставших тягуче-медленными.

Мне было так хорошо… Так хорошо…

Командор отпустил мои губы, обнял обеими руками, а я просто растеклась по его броне, лежала на нём щекой, чувствуя его острожные поглаживания по спине и волосам.

Когда дрожь моего наслаждения утихла, я боялась поднять на него глаза. Почему-то было мучительно стыдно. Казалось бы, после стольких лет на станции, чего могла бы я стыдиться, но с ним… затягивались все-все душевные раны. Я чувствовала себя с ним другой. Чистой и невинной. Собой. Настоящей.

— Посмотри на меня, — тихо приказал командор.

Я покраснела ещё сильнее, слёзы против воли скользнули по щекам. Но всё равно посмотрела — почему-то ни на мгновение не могла ослушаться его.

— Скажи-ка мне… — начал он, когда я подняла на него опасливый взгляд, — давай, Альйоника, признавайся. Говори правду, теперь я смогу увидеть, если ты соврёшь. Как долго на станции у тебя брали чёрную сойриу?

Глава 9. Сойриу

— Я… — опустив глаза, я пыталась сообразить, как уклониться от этого разговора. — Я отвечу, только мне нужно знать, почему ты спрашиваешь.

Командор упрямо сжал зубы, мне показалось, что он едва сдерживается, чтобы не ответить резко или не отдать прямой приказ. В его глазах мелькнуло странное выражение, и он кивнул.

— Хорошо. Объясню. С тобой слишком много странностей. Я пытаюсь понять, с чем имею дело. Сейчас покажу.

Он усадил меня удобнее у себя на коленях, поднял руку, развернув её ладонь ко мне.

— Я говорю, что ты красива, выражаю мужское восхищение, а ты реагируешь на это здесь, — он прижал ладонь к моему паху, вызывая у меня румянец, — а не здесь, — он сместил руку в центр моей груди.

Я пожала плечами.

— Смотри, — сказал он, сдвигая руку выше и располагая её чуть ниже моих ключиц, — смотри на меня.

Не понимая, что ему от меня нужно, я подняла на него выжидающий взгляд.

— Альйона, ты очень красивая, — вкрадчиво говорит он низким, чуть вибрирующим голосом, — идеальная, черты тонкие, утончённо-гармоничные, нежная кожа, к тебе хочется всё время прикасаться. Идеальные припухшие губы, тебя хочется долго и со вкусом целовать. Очень красивая малышка. Нежная и чувственная. И дико чувствительная. Одно удовольствие тебя ласкать. Хочу делать это снова и снова.

Я зарделась, внизу живота затянуло, я облизала губы и уставилась на неторопливую усмешку на его губах.

— Снова здесь ничего нет, — он коснулся середины моей груди, горла и лба, — только здесь, — показал на низ живота. У настоящих женщин так не бывает, только у андроидов с искусственным генератором.

Он смотрел мне пристально в глаза, а я… закусила губу от мысли: может я правда андроид с нелегальной программой и сбитыми настройками?..

Провалиться в эти мысли командор не дал.

— Есть ещё одно объяснение, и это… — он стиснул зубы, глаза яростно сверкнули, — по нашим законам за такое полагается смертная казнь. — Поэтому я спрашиваю тебя. У тебя брали на станции чёрную сойриу?

Я помедлила.

— Для ответа… — прошептала я, стараясь выиграть время, — мне нужно знать, что ты называешь сойриу.

Командор дёрнул уголком губ. Коснулся моей щеки, оставил ладонь на уровне моего лица.

Вокруг его руки вспыхнул бледно-жёлтый свет. Командор погладил меня по плечу, свечение впиталось в мою кожу, по телу пробежался ток, на язык опустился кисловато-свежий вкус.

— Что видишь и чувствуешь? — спросил он. — Форма, цвет, вкус, запах?

— Я…

— Говори быстрей, — нахмурился он.

Я опасалась вызвать его недовольство.

— Лимонный цвет, — тихо ответила я. — Светло-жёлтый, холодного оттенка. Кислый вкус. Форма…

Замолчала, потому что командор коснулся уголка моих глаз, всматриваясь в радужку.

— Достаточно цвета. У тебя стоит распознаватель, — ответил он. — То ещё варварство, внедрить прямо на сетчатку, но зато теперь никто забрать не сможет. Разве что с вместе с глазом.

Я нахмурилась.

— Когда они бы успели это сделать? — задумчиво произнесла я. — Ведь я примеряла дома платье для выпускного, а потом сразу оказалась в колбе. И сразу увидела зелёный свет вокруг рук, который потянулся к… ой…

Ойкнув, я испуганно замолчала, обратив внимание на его пристальный взгляд. Смотрела молча и ждала, что будет дальше.

Я не могла понять, как правильнее, чтобы он считал меня андроидом или всё же поверил, что я живая. Не знала, как безопаснее. И вообще, я точно живая?..

— Ты хотел сказать, что такое сойриу, — напомнила я командору, надеясь увести разговор.

— Это… Давай назовём это энергией для быстроты и простоты понимания. Основная её суть в эмоциях и чувствах, движениях и решениях. Объяснять долго, а времени исчезающе мало. Скоро Грэйорду надоест за мной гоняться между астероидов и выискивать точку обстрела. Разозлится и начнёт шарашить по нам из фронтальной пушки. Мне это не понравится.

— Ты знаешь, кто на оставшемся истребителе?

— Конечно, — усмехнулся он, — эту манеру маневрировать ни с чем не спутаешь, когда он психует и выгоняет своего пилота из кресла и берётся сам.

Усмешка на красивых губах командора с хищной ленцой превратилась в оскал.

— Ста-а-арый друг. Ста-а-арые счёты, — тянет он с явным удовольствием.

Его лицо внезапно принимает бесстрастное выражение, и он цепко смотрит на меня.

— Меня он тоже узнал. Ладно, к делу. Твоя благодарность мне. Какой у неё цвет? — спрашивает резко и требовательно.

Пожимаю плечами.

— Красный.

— Страх?

— Зелёный.

— Чёрный цвет когда видела?

Я попыталась вспомнить и тут… меня просто захлестнуло воспоминанием.

Перед глазами вспыхивают картинки, в уши ввинчиваются звуки.

Глава 10. Марево

Не-е-ет, он точно ненормальный!!!

Истребитель неумолимо надвигался на нас. Да ещё и командор замолчал.

Ох, да лучше бы он продолжал говорить. Это было страшно — мой страх потёк с поверхности кожи зелёным туманом.

В этот раз командор даже не смотрел в мою сторону. Только ввёл серию комбинаций на экране слева от себя — вокруг меня с шипением открылись отверстия — теперь всё зелёное свечение, которое я испускала, закручивалось в дымные жгуты и влетало в эти дырки.

Мы неумолимо приближались к истребителю — теперь я могла рассмотреть, что он не совсем уж правильной треугольной формы: выделялись крылья, сопла в задней части, да и на его поверхности были щели, отверстия, выступы.

Командор резко поднял руку ладонью вперёд, направив на истребитель — вокруг неё воздух задрожал.

В следующий миг с поверхности истребителя в нашу сторону потянулись длинные желтоватые линии — они вязли перед стеклом, словно растекаясь о невидимую стену — вязли в таком же мареве, как и вокруг ладони командора.

Я с тревогой глянула на него: могучие мышцы вздулись, казалось, броня на нём лопнет. Лицо напряглось, проявились рельефно вены, кожа потемнела, а глаза… их затянуло равномерными синим светом, таким же, как в диске на его груди.

— Алья, — сказал он только одно слово.

Дальше в моём восприятии всё замедлилось, нарезая реальность кусками.

Наш модуль ускоряется. Командор выбрасывает вторую руку, делает несколько жестов.

Новое движение, будто он что-то раздвигает перед собой руками — между истребителем и нами образуется нечто вроде мутного жёлоба.

Командор вскакивает с кресла, направляет на меня руку со скрюченными пальцами — ремни на мне с щелчками отсёгиваются. Меня бросает к командору — охаю от удара о его броню.

Он отстукивает стремительный ритм на запястье, сгибает перед собой руку со сжатым кулаком — вокруг неё разрастается шар дрожащего воздуха.

Марево, окутавшее нас полностью становится плотным, я будто в студне, он проникает в лёгкие, на языке металлический привкус, дышать трудно.

Стальная хватка на моем поясе.

Мы внутри шара, наполненного вязким студнем.

Кулак командора разжат — ладонь направлена в пол.

Под ногами образуется щель — шлюз раскрывается…

Истребитель прямо под нами! К нему ведёт труба из дрожащего марева.

Командор направляет пальцы вниз — мы падаем — скользим по невидимому жёлобу — с ошеломляющей скоростью приближаемся к истребителю.

Серия движений пальцев — в задней части истребителя на поверхности открывается квадратный люк. Мы проскальзываем внутрь, люк над нами захлопывается — падаем в здоровенный отсек с пятиметровой высоты — здесь всё заставлено кубами два на два метра.

Пальцы командора мелькают, выделывая замысловатые жесты — мы в сгустке студня в полуметре от пола, внутри шара — рядом открываются ворота, мы прокатываемся в соседний отсек, такой же просторный, но совсем пустой.

Ворота закрываются за нами, раздаётся шипение.

Снова раскрытая ладонь командора — пауза — резко сжата в кулак.

Студень вокруг нас пропадает, мы падаем на металлический пол, я чувствительно ударяюсь бедром и охаю от боли.

Беглый взгляд командора на меня.

Он вскакивает, вздёргивает меня на ноги, хватает и поднимает, прижимая к себе.

Мгновение — мы уже у стены в нише за квадратной вертикальной трубой от пола до потока.

Командор быстро ощупывает меня с головы до ног, тщательно осматривая. Удовлетворённо кивает.

Он пробегается пальцами по своему запястью — его броня меняет форму, становится толще, голову затягивает шлем, на бёдрах, голенях, предплечьях и плечах появляются выступы.

Командор касается бедра, в его руке возникает нечто странное, отдалённо напоминающее пистолет, только короткий, округло-вытянутой формы — ну точно бластер из фантастических фильмов.

Затем он достаёт из выступа на голени длинную пластину странной формы, лепит мне на на грудь чуть ниже ключиц — моё платье расползается, опадает ворохом ниток на пол.

Я стою голая, но тут же моё тело окутывает марево дрожащего воздуха, превращаясь в фиолетовый костюм с широким чёрным поясом и чёрные ботинки вокруг моих босых ног.

Командор протягивает ко мне руку — пробегается пальцами по поверхности пояса — вокруг меня, повторяя контур тела, появляется нечто вроде мерцающей сетки.

У дальней стены с шипением раскрываются ворота, командор толкает меня в нишу за трубу, а сам шагает навстречу пятёрке стремительных воинов в броне, похожей на его.

Командор уходит перекатом в сторону — там, где он только что стоял, тускло сверкают вспышки, остаются плоские лужицы расплавленного металла.

Он уже на ногах, пригнувшись в хищной позе — теперь в двух его руках бластеры — и бросает себя навстречу врагам.

.

.

Визуал манёвров среди метеороидов (вид из капсулы) под обстрелом.

Глава 11. Старый друг

Не могу стоять за трубой. Мне надо видеть. Смотреть на него.

Переживаний нет. Откуда-то я знаю, что у его противников нет шансов.

Впрочем… Почему откуда-то? Командор только что с помощью неизвестной технологии перенёс нас между двумя летящими в космосе движущимися на огромной скорости объектами, при этом мы дышали, а он управлял происходящим жестами руки.

Вот и сейчас. В него пытаются попасть вспышками, но, похоже, это бесполезно.

Командор, окутанный синим светом, по ломаной траектории стремительно продвигается к противникам. Он испускает плотный поток синих импульсов из вытянутых вперёд соединённых рук.

Скорость и манёвренность колоссальна.

Кажется, он был ещё совсем далеко, но вот уже между противниками, выбросив руки в стороны, крутясь как волчок. Непонятно, это командор их всех перевалил, или они тоже в друг друга смогли попасть, но всё кончается очень быстро.

На блестящем металлическом полу — неподвижные тела. Командор закрепляет на бедре один из бластеров, вытягивает в мою сторону освободившуюся руку — меня швыряет по воздуху к нему.

На этот раз болезненного удара о его броню не происходит, мерцающая сетка в пяти сантиметрах от моего тела упруго проминается и расправляется обратно.

Командор берёт меня за руку, переплетая наши пальцы, ведёт за собой.

Дальше… Коридоры. Шлюзы. Стрельба. Тела на полу.

Мне остаётся только идти за ним следом, приноравливаясь к его быстрому размашистому шагу, наблюдая, как всполохи моего зелёного страха, а затем и оранжевого… наверное, восхищённо-поражённого охеревания от происходящего, вспыхивают вокруг моих рук и втягиваются в элементы на его броне.

Командор при этом вытягивает руку с бластером вперёд, и тупо отстреливает всех, кто появляется на нашем пути.

Всё меняется внезапно.

И в моём восприятии всё поменялось.

Открылись двери очередного шлюза.

Мы вошли в большое треугольное помещение.

Кресла, столы, панели управления, мерцающие экраны. Впереди, за стеклом во всю стену — мерцала сетка, подобная той, что окружала сейчас моё тело — в неё медленно утыкались метеороиды и огибали истребитель.

На полу лежали тела троих… они были очень похожи на командора, в такой же броне, только вот диски на их груди отсутствовали — вместо них были чёрные дыры, из которых медленно сочился чёрный дым, растекаясь по полу и втягиваясь в жёлобы.

Из самого большого кресла медленно встал и пошёл нам навстречу высокий рослый мужчина — в серой броне, с ярко-рыжими очень короткими волосами и чёрным треугольником в центре груди.

Командор почему-то остановился. Опустил своё оружие, только сделал пару шагов вперёд, продолжая удерживать мою руку и загораживая меня от него.

— Ва-а-лэ-э-эйрд, — протянул этот рыжий, — какая встреча! Для чего же ты перестрелял всех моих дайо? Они были так полезны! Хотя, с одним тобой не справились. Значит, мусор. Туда и дорога.

Я попятилась. Я знала этот голос. Командор сжал руку крепче, не отпуская меня.

— Грэйорд, старый друг, — тихо сказал командор. — Заманил ты меня красиво, не спорю. С предателями я отдельно и позже разберусь. Что касается тебя, по директиве, — короткая смесь пощёлкиваний и резких звуков, — я конфискую твой истребитель. Тебе надлежит обесточиться и держать ответ перед Конфедерацией. Список твоих преступлений озвучат в столице.

— Валэйрд-Валэйрд, ай-ай-ай, всё так же самоуверен, — Грэйорд говорил издевательским тоном, от которого мои пальцы задрожали. — Вообще я впечатлён. Ты откуда столько энергии взял? Даже развернуть сферу Рунно и туннель Айнсейна хватило. Только не говори мне, что с того потрёпанного андроида, что жмётся за тобой.

Меня уже натурально трясло. Командор наклонил голову и сжал мои пальцы крепче.

— Знакомый андроид? — внезапно спросил командор.

Глава 12. Захват

— Как я скажу, знакомы мы или нет? Если ты её от меня прячешь? — в голосе Грэйорда явственно прозвучала издёвка.

Я вдруг чётко ощутила, как моя рука лежала в руке командора — ладонь к ладони, с переплетёнными пальцами, соприкасаясь внутренней стороной запястий. Он крепко сжимал, не позволяя мне отойди дальше, но вдруг… слегка ослабил хватку и погладил большим пальцем.

От этого простого движения, у меня дыхание перехватило, а я — перестала дрожать. Мне вдруг стало очень спокойно.

— Прячу от тебя… её? — переспросил командор.

Повисла пауза.

Командор отпустил мою руку.

Пространство вспыхнуло. В воздухе проявились, изогнулись и повисли неподвижно волны перламутрового света. Бластер в руке командора и элементы на его броне оплавились и потекли на поплывший металлом пол.

Сетка вокруг меня замерцала и раскалилась.

Мне стало нечем дышать. Я не могла двинуться с места.

Я могла только смотреть, как командор медленно продвигался вперёд — продавливал себя сквозь пространство.

Чрезвычайно медленно он наклонялся, приседал, отшагивал в сторону — там, где он только что был, возникали новые извилистые перламутровые линии.

Грэйорда я не видела — не могла рассмотреть, на его месте был столб света. Но именно туда, к нему, шаг за шагом продвигался командор.

Если бы я могла вскрикнуть — я бы вскрикнула — броня командора на плечах лопнула, а затем и по всей его чёрной броне пошли ярко-красные трещины.

Командор от этого лишь ускорился. Он сжал кулаки, а затем задвигал пальцами, складывая их странными отрывистыми жестами.

Он резко выбросил руку вперёд, сжал кулак, и дёрнул на себя — столб света пропал, перед командором рухнул на пол Грэйорд, в истрескавшейся серой броне.

Свечение в воздухе погасло. Я снова могла дышать. Сетка вокруг моего тела постепенно остывала.

Грэйорд не двигался. Командор опустился перед ним на одно колено, заговорил отрывисто и глухо:

— Согласно директиве, — смесь резких щелчков и звуков, — а так же инструкций, — новые щелчки с переливчатыми трелями, — именем Конфедерации, — щелчки и трели.

Дальше я ничего не могла разобрать. Пощёлкивания и шипящие звуки сменялись мелодичными переливами, прерывались стучащими и скрипящими нотами.

Не прерываясь, он коснулся треугольника на груди Грэйорда, тот раскрылся лепестками, в руку командора влетела серебристая сфера.

Командор замолчал, затем постучал по диску на своей груди — он тускло мерцал синим в такт его дыханию — диск раскрылся, из него вылетела такая же сфера.

Жест пальцами — сферы закружились в воздухе, поднялись вверх и втянулись в большое круглое отверстие на потолку.

Раздался мелодичный женский голос, отовсюду и вроде бы ниоткуда.

— Благодарю, мастер Валэйрд. Приговор приведён в исполнение. Обесточенность казнённого подтверждена. Правомерность ваших действий неоспорима. Нападение зафиксировано. Запись сохранена. Права на, — мелодичная пощёлкивающая трель, — подтверждены. Производится настройка.

Пауза. Командор ждал. И я ждала. Мне было очень спокойно. Даже безразлично.

— Приветствую на борту, капитан Валэйрд, — глубокий мужской голос заполнил пространство. — Настройка будет завершена через… — смесь щелчков и порыкивающих звуков. — Доступен базовый функционал. Уборка будет проведена согласно регламенту в ближайший цикл.

— Имя? — глухо спросил Валэйрд.

— Искейлон, капитан.

— Твёрдый модуль управления?

Из дырки в потолке опустился чёрный кирпичик и повис перед командором.

— Аварийно-ремонтный набор… — пощёлкивающе-рычащая смесь звуков.

Перед командором, спустившись с потолка, появились с десяток светящихся разноцветных шариков и втянулись во всё ещё раскрытый диск на его броне.

Поверхность брони командора изменилась — красные трещины затянулись, оплывшие элементы приняли прежнюю форму. Шлем пропал, броня истончилась, приняв ту же форму, какая была, когда я его первый раз увидела.

Валэйрд взял висящий перед ним в воздухе кирпичик, прилепил к предплечью, вывел над предплечьем мерцающий экран, какое-то время вводил и читал данные.

Наконец, развернулся ко мне. Его лицо было бесстрастно и не выражало ничего.

— Идти можешь?

Осторожно кивнула. Он пошёл в сторону, перед ним открылась дверь.

Я сделала за ним несколько осторожных шагов и упала. Просто ноги отказали. Больно ударилась о металлический пол.

Лежала, точно как на станции, глядя перед собой, ничего не чувствуя, не в состоянии ничего сделать.

Смутно поняла, что командор взял меня на руки и быстро пошёл со мной по коридору. Он ничего не спрашивал, только с диска на его груди вылетали небольшие вспышки света, втягиваясь в мою кожу на руках.

Я была совершенно безразлична. Ничего не чувствовала. Не могла двигаться.

Глава 13. Раствор

Я снова в колбе! Снова этот металлический привкус во рту.

Моё восприятие поплыло. Я смотрела на командора, задумчиво разглядывающего меня, а перед глазами стояли другие пришельцы…

Как тогда, когда я только попала на станцию.

Всё происходило точно, как тогда… Я ведь примеряла ярко-красное платье перед зеркалом. Крутилась, расправляла мягкую ткань.

Я вздрогнула от нового воспоминания — родители… Туманные образы обнимающих друг друга высокого мужчины и хрупкой женщины всплыли, окатив тёплым чувством, слишком мимолётным, но за ним было так много… Попыталась уцепиться, но тут же всё стёрлось.

Чёткий образ перед похищением вернулся, рывком приблизился перед глазами. Как я крутилась в платье перед зеркалом — едва уловимая мысль — мне его помогала выбирать мама… Снова властный образ красного платья, зеркала, я перед ним.

Как я рассматривала свои чёрные волосы и глаза, любовалась молочно-белой кожей, изгибами сформировавшегося тела.

Я себе казалась такой красивой и взрослой. В тот момент я думала об однокласснике, что мы уже совершеннолетние, что сейчас я точно не буду пугаться поцелуя…

Но тогда я моргнула — и оказалась в такой же колбе! Перенос был мгновенным! Сразу внутрь такой же жидкости!

И напротив меня те огромные мускулистые громадины, и зелёное свечение моего страха, полетевшее от моих рук к их здоровенным рукам… Потом они повернулись, и на их спинах отвратительно шевелились наросты, а я…

Вот и сейчас, командор стоял напротив меня точно так же, как те пришельцы!!

Ужас и ненависть вспыхнули тёмно-зелёным и грязно-лиловым вокруг моих рук, потянулись к командору… как и тогда…

Но в этот раз командор убрал руку от подбородка, небрежно двинул запястьем: свечение завернулось от него и… вернулось в меня!

— Я уже говорил тебе, Алья, — хмуро сказал он. — Мне такое не нужно. Грязно, гадко, неприятно. Чего боишься?

Интересный такой, как я внутри этой жидкости ему что-то скажу?

Он усмехнулся, окинул меня взглядом.

— Ты очень красива, Алья. Хотя я предпочёл бы, чтобы ты была одета и отдыхала в соседней каюте. Лежала в кровати и напитывалась нормальным сном.

Я вдруг поняла, что я полностью голая. Но стыда и смущения почему-то не было. Только страх и ненависть. Я злобно посмотрела на него.

— Тебе необходимо успокоиться, — продолжил командор. — Как показал практика, если я побуду рядом и потреплюсь с тобой, ты успокоишься, просто от звука моего голоса.

Не знаю, на что он там рассчитывал, но успокаиваться я явно не собиралась.

— Тебе необходимо успокоиться, — повторил он. — Низкая сойриу, которую ты сейчас так щедро испускаешь, отравляет гройро-раствор. Это означает, что мне придётся снова вырубить твоё сознание, чтобы заменить раствор, или держать тебя вырубленной, а это замедлит восстановление.

Командор усмехнулся, пристально глядя на меня.

— Алья, ты не андроид, это очевидно. Но в том состоянии, что ты сейчас, ты живым созданием совсем не определяешься. Осознай. Ты фактически мертва. Пустая оболочка. У этого есть причины. Некогда сейчас, потом, если будет интересно, объясню. Не суть. Пойми. Осознай. Тебе придётся сейчас сидеть в этой колбе, и находиться здесь столько, сколько нужно, чтобы вернуться в функциональное состояние. Тебе необходимо успокоиться и принять ситуацию. Потому что…

Он стиснул кулаки и наклонил голову, глядя на меня исподлобья.

— В тебе, Альйона, судя по тому, что я вижу благодаря здешнему оборудованию, покопались так…

Его лицо перекосило, командор отвернулся и прошёлся между колбами. Он встал спиной ко мне, расслабил плечи и продолжил говорить, не поворачиваясь.

— С момента, как я тебя забрал на станции, прошло шесть циклов. Сколько ты там валялась без раствора, спрашивать тебя бессмысленно, у тебя выжжены элементы, отвечающие за время. Ты ни разу не сказала ни о голоде, ни о жажде, ни о выделении, хотя у тебя организм живой женщины… твой организм полностью перестроен на иную систему питания. Не говоря уже о других… изменениях.

Командор резко развернулся, стремительно приблизился ко мне. Я могла только испуганно смотреть на него, пытаясь осознать его слова. Он приложил ладонь к стеклу колбы.

— Я хотел бы подзарядить тебя… своей сой… но бой с предателем и другими дайо полностью меня выжег. Мы сейчас летим на планету, где оба сможем подзарядиться. Я сейчас объясняю тебе всё это по единственной причине. Если ты осознаешь, что происходит — ты… перестанешь отравлять гройро-раствор. Его, кстати, здесь очень мало.

Он погладил стекло колбы, в его глазах мелькнуло странное выражение.

— Алья, я вижу по твоей реакции, что ты не хочешь быть в грой-аппарате, но реально такова, что иных способов, здесь, на истребителе, сохранить тебе жизнь нет. Поэтому не вздумай разбивать грой-ап. Я сейчас уйду. Отсутствовать буду долго. На истребителе, после стычки с Грэйордом, куча проблем. Нам нужно дотянуть до планеты, где сможем зарядиться.

Командор нахмурился, его лицо приняло жёсткое выражение.

— Уговаривать не буду. Ресурсов на это больше нет. Хочешь жить? Питайся в грой-апе. Успокойся и настройся на высокую сойриу. Можешь подумать, например, как ты благодарна мне за то, что мы до сих пор живы.

Глава 14. Тьма

Похоже, что командор был прав, когда сказал, что у меня нет теперь ощущения времени.

Я честно пыталась не бояться. Угроза про отравление раствора была серьёзной.

И при этом я помнила, как болталась в такой же колбе на станции. Тогда мне было всё равно. Сейчас, после знакомства с командором… Что-то изменилось.

Он спросил меня, хочу ли я жить. Когда лежала на полу на станции, мне было всё равно.

Сейчас мне вдруг… захотелось жить. Как же мне сильно захотелось жить!

Похоже, что командор сказал правду, когда говорил, что отсутствовать будет долго, потому что мне удалось многое осмыслить. Многое обдумать.

Я снова и снова прокручивала в голове целеустремлённость командора, как он пробился сюда. И сейчас продолжает бороться за жизнь. Вот он точно хочет жить. И хочешь сохранить мою… жизнь.

Я решила не думать о прошлом. Что со мной сделали, не важно. Важнее то, что с этим делать, с этим же можно что-то делать? Командор, похоже, знал.

Что мне остаётся? Он единственный, кто после перемещения на станцию отнёсся ко мне по-доброму.

Пусть у него свои мотивы, он брал от меня энергию, но он спас этим не только себя, но и меня.

Я ему нужна только как зарядное устройство? Пусть. Он не сделал мне ничего плохого.

Мои щёки вдруг зарделись — вспомнила, как он ласкал меня. Поцелуй. Его слова. Он считает меня красивой. Я нравлюсь ему. И… Он не считает меня андроидом. Точнее не так. Он уверен, что я не железка. Другой вопрос насколько покалеченной он меня считает.

Но… Моя жизнь ему важна. Он хочет её сохранить. Зачем? Для того, чтобы я заряжала его? Такое возможно. Я не хочу об этом думать. Сейчас у меня задача — выжить. Думать о…

Командор сказал думать о благодарности. О черноте и уничтоженном дайо… я не хотела думать. От этого мне становилось очень плохо, а значит, я могла отравить раствор.

Я решила думать о командоре. Валэйрд. Он сказал, что при других дайо я должна называть его Валэйрд, а наедине… Я могу называть его Вард.

Я перекатывала в уме его имя, вспоминая его руки и губы, как уверенно он действовал в капсуле и здесь, на истребителе, и наполнялась этой уверенностью. Он не сделал мне ничего плохого. Наоборот. Я благодарна ему.

Дверь в помещение с колбами открылась внезапно. Зашёл командор. Подошёл стремительно, сделал несколько жестов выпрямленными пальцами. Раствор в колбе стремительно ушёл в пол, я закашлялась, и вскоре вздохнула лёгкими. Меня окутали воздушные потоки, просушив кожу и волосы. Стекло исчезло.

Командор подозвал меня к себе, сгибая пальцы. Я осторожно подошла — тело ощущалось сильным, я уверенно держалась на ногах.

Перед ним я не стеснялась своей наготы. И он смотрел на меня… безразлично. Его лицо совершенно ничего не выражало.

Я рассмотрела броню. Диска на груди не было. Просто чёрный обтягивающий костюм, от тяжёлых ботинок на ногах до запястий с широкими браслетами и шеи, закрытой широким воротом.

Ещё на нём был широкий пояс. Он отделил от него пластину, налепил мне под ключицами, меня окутал фиолетовый костюм, на ногах появились ботинки, талию обхватил пояс.

Командор отстучал по поясу на моей талии рваный ритм, кивнул мне на выход, ни слова не говоря, развернулся и вышел. Я поспешила за ним.

Мы шли по коридорам, я узнавала их — но тел на полу больше не было. Мы вышли в рубку, где командор сражался с Грэйордом.

Здесь было пусто. Пол, который был оплавлен, сейчас выглядел обычным. За стеклом была одна чернота.

Посередине рубки командор помедлил, медленно осмотрелся, будто размышляя.

— Валэйрд? — тихо позвала я.

Он не отреагировал.

Не знаю почему, я подошла к нему и прикоснулась к его плечу.

Командор отшатнулся, лицо исказилось, из его тела выплеснулись чёрные клочья дыма, закрутились в вихри и втянулись в жёлобы на полу.

Он отступил от меня, сгорбился, тяжело дыша.

Меня обуяло тревогой, сочувствием, я даже не знала, что и думать, но всем существом ощутила, насколько ему больно. Странно, но я сама не излучала при этом ничего.

Точнее излучала, но… вокруг меня возникало свечение — оно упиралось в незримую преграду сантиметрах в пяти от моего тела и втягивалось обратно в кожу.

Из тела командора выплеснулись ещё несколько волн чёрного дыма, втянувшись в пол.

Дым пропал. Валэйрд выпрямился. Распрямил плечи. Глаза были плотно закрыты. Его лицо напоминало каменную маску.

Раздался глубокий мужской голос, отовсюду и вроде бы ниоткуда.

— Благодарю, капитан Валэйрд, за новую порцию ргайриу. Объём до точки назначения заполнен на… — рваный ритм пощёлкиваний. — Капитан. Желаете наполнить до максимума, чтобы стартовать немедленно?

Не открывая глаз, командор ударил себя кулаком в грудь — вокруг него взметнулся чёрный вихрь дыма, закрутился и разом ушёл в пол.

Командор стоял неподвижно, а потом открыл глаза и посмотрел на меня. Его глаза затягивала чёрная непроницаемая тьма.

Глава 15. Точка

— Стой на месте, — сказал Валэйрд гулким рокочущим голосом. — Не подходи и не смей касаться.

Он оторвал от меня страшный взгляд, направился к креслу капитана. Указал мне на кресло рядом.

— Сюда садись. Ремни автоматические. Сиди и ничего не бойся.

Сам он встал позади капитанского кресла.

Я подошла, но помедлила.

— Сядь.

От властного рокочущего голоса меня обдало холодом, я проворно села в указанное кресло. Вокруг меня сомкнулись ремни безопасности.

— Умница. Молчи. И не бойся.

Легко сказать, не бойся. Корабль затрясло. Чернота за стеклом вспыхнула разноцветными линиями, расходящимися из одной центральной точки.

Затем свечение погасло. За стеклом почернело. А затем рывком появилась планета.

Красивая. Лилово-синяя. Со всполохами северного сияния вокруг полюсов.

Планета стремительно увеличивалась.

Раздался глубокий мужской голос.

— Капитан. Контакт с атмосферой через… — рваный ритм пощёлкиваний. — Активация защитного контура.

За стеклом опустились щиты. Обзор пропал.

— Капитан. Прибытие в точку назначения через… — рваный ритм пощёлкиваний.

Рубку затрясло. Сильнее и сильнее.

Меня просто швыряло о ремни, ключицу больно натёрло…

Я с опаской смотрела на командора — он стоял за капитанским креслом прямо, словно железный солдатик, приклееный к полу. Смотрел перед собой заполненными тьмой глазами, молчал и не двигался.

Нас тряхнуло напоследок так сильно, что у меня клацнули зубы. Всё стихло.

— Капитан. Мы прибыли…

Валэйрд махнул рукой, выполнив ряд жестов, и голос замолк.

— За мной, — сказал командор мне.

Ремни убрались, я с опаской пошла за непривычно медленно идущим командором. Казалось, каждый шаг давался ему с невероятным трудом. Я молчала и шла следом.

Мы подошли к кругу на полу, по жесту командора я встала рядом с ним. Было жутко. Его лицо казалось маской. Ничего не выражало. Хорошо, хоть не смотрел на меня своими почерневшими глазами.

Вокруг нас всё исчезло, мы оказались в темноте.

А потом резко переместились на…

Мы оказались на берегу мерцающего водоёма.

Буйная лиловая растительность. Мелодичные звуки.

Поверхность озерца всё время переливалась всполохами белого света, словно северное сияние.

— Подойди.

Я с опаской подошла. Командор коснулся моего пояса, вся одежда на мне исчезла, я осталась полностью голая. Он отлепил пластину, поднёс к моим волосам — пластина превратилась в жгут и подняла мои волосы в узел.

Командор скользнул по моему голому телу равнодушным взглядом, направился к озеру.

На ходу его костюм растворился, Валэйрд остался полностью обнажённым. Зашёл внутрь озерца, сел и опёрся на торчащий из воды камень. Запрокинул голову и закрыл глаза.

— Залезай, Алья. Мы с тобой молодцы. Добрались. Здесь природные источники сойриу. Здесь мы сможем напитаться.

Глава 16. Источник

Почему-то я медлила. До этого я не стеснялась командора, да и обнажённости своей не замечала.

Сейчас, увидев его без одежды, я… особенно остро ощутила его близость. Сильное рельефное мужское тело, идеально прорисованные тугие мышцы, гармонично играющие под голой кожей — от этого зрелища сохли губы и сладко тянуло в нижней части живота.

Так же сладко, как в капсуле, когда он откровенно ласкал меня, заряжаясь моей энергией.

— Алья, — в его тихом голосе явственно прорезалась угроза. — В воду.

Я тут же рванула с места, подбежала и торопливо погрузилась в водоём, стараясь сесть поодаль от командора.

На дне по ощущениям был песок. Вода очень тёплая, чуть маслянистая, как в торфяном озере, в котором я купалась подростком, пока мы с родителями не переехали в другой город.

Прикрыв ладонями грудь, я опустилась на колени так, что вода дошла мне до ключиц. С опаской посмотрела на командора.

Валэйрд сидел по грудь в воде с закрытыми глазами, не двигаясь. Белое свечение на поверхности воды окружало его, закручивалось воронкой, и пропадало на его коже.

Я заворожённо смотрела: потоки свечения становились быстрее, устремляясь к нему — вокруг командора уже был настоящий водоворот, втягиваясь в его торс.

Вдруг всё прекратилось. Воронка исчезла, свечение на поверхности водоёма снова приняло форму извивающегося северного сияния.

— Жаль, нельзя сразу напитаться до максимума, — глухо сказал Валэйрд, — это бы многое упростило.

— Ты не полностью напитался? — тихо спросила я.

Он открыл глаза, глядя на меня — его глаза теперь затягивала тёмно-серая плёнка, но хоть не чернота, как это было только что.

— Полностью после черноты невозможно, — ответил он. — Я слишком сильно перестроил свою энергосистему, обратно намного дольше.

— Энергосистему? — тихо спросила я, и тут же осеклась. — Извини, если тебе нельзя разговаривать, я…

— Почему же? — не отрывая от меня жуткого серого взгляда, сказал командор. — Наоборот. Потрындеть мне с тобой весьма полезно. Чем интенсивнее будет процесс общения, тем лучше, моё тело переработает и усвоит тот объём энергии, что я сейчас принял, можно будет быстрее взять новую порцию.

— А как?… — я невольно облизала губы, — сделать его… общение… более интенсивным?

Командор усмехнулся уголком губ. Опустил взгляд ниже — туда, где под водой была моя грудь.

— Самое эффективное общение — это физическая близость. Здесь, в источнике, с моими умениями трансформировать сой, мы с тобой вдвоём восстановились бы быстро, а ещё смогли бы перестроить истребитель на другой принцип энергии. Сейчас он работает на черноте.

Он отвёл от меня взгляд и посмотрел на небо.

— Близость — это удобно и быстро. Теперь это даже допустимо для меня, чистокровного лирарийца. Потому что я знаю, что ты точно не андроид. Удобно и быстро, но в данный момент совершенно исключено. Я отравлю тебя. Нельзя.

Валэйрд помедлил и добавил:

— У нас около сорока циклов в запасе, по моим прикидкам. Дольше здесь оставаться опасно. Мои же коллеги сюда явятся. Учитывая, что все мои идентификационные схемы сгорели, но мне нельзя светить своим статусом приемника, я замучаюсь объяснять, что я не пират.

Поймав мой вопросительный взгляд, Валэйрд усмехнулся:

— Заряжаюсь на планете-заповеднике, рядом с истребителем, работающим на черноте, вместе с нелегальным нераспознаваемым андроидом. Да ещё и сам с выгоревшими идентификаторами. После взрыва на нелегальной станции.

Его усмешка стала злее.

— Если патруль окажется под командованием одного из конкурентов семьи, для них это не передать какой подарок будет. Валэйрд из Тригройлийцев. Прямой преемник. Так красиво подставился. Перед участием отца в выборах. Безопаснее притвориться пиратом, а ещё лучше сдохнуть где-нибудь в уголке.

Командор зло поджал губы и процедил:

— Так что нам с тобой нужно заряжаться быстрее. Задавай вопросы, Алья. Желательно сложные. Такие, на которые нельзя однозначно ответить. Чем сложнее и дольше мне придётся отвечать, тем сильнее мне придётся вкладываться в ответ, значит расход энергии будет больше. Ты же сможешь придумать сложный вопрос?

Не долго думая, я выдала:

— Конечно. Ты говорил, что очень долго и сложно объяснять, что такое сойриу. Объясни мне.

Командор нахмурился и злобно посмотрел на меня. Поёжившись, я всё равно решила продолжать спрашивать. Ему нужно много сложных вопросов. Я очень хотела ему помочь, поэтому начала забрасывать его вопросами.

— Сойриу. Что это? Почему она разного цвета? Почему ты говорил, что она отравит раствор? Почему у меня брали черноту? Мужской голос на корабле называл её иначе. Что это за чернота? Почему ты говорил про страх, что это грязно, неприятно, и тебе не нужно? Почему?..

— Достаточно, — оборвал меня Валэйд. — Понял тебя, — он помедлил. — Умница, Алья. Вопрос очень хороший. Объяснять долго. Много нюансов. Ты не разбираешься, значит, придётся упрощать и искать аналоги, чтобы поняла.

Глава 17. Энергия

Командор замолчал, глядя на поверхность воды.

Всполохи белого сияния на поверхности извивались, истончались и снова вспыхивали.

Я не мешала ему думать. Почему-то опасалась на него смотреть. Веяло от него необъяснимой жутью. Мне приходилось делать усилие, чтобы оставаться неподвижной.

Подумалось, что если попытаюсь увеличить расстояние между нами, это может его оскорбить.

Поэтому просто сидела и смотрела на воду.

Незаметно впала в некое подобие транса. Рассматривала широкие лиловые листья. На небе вдруг вспыхнули лилово-сине-бордовые полосы северного сияния. Очень красиво. Наблюдала за тем, как бархатно-тёмное небо раскрашивается сочным насыщенным цветом.

Снова опустила взгляд на воду. Мельком глянула на командора. Он будто окаменел. Сидел неподвижно, разглядывая светящиеся полосы на поверхности воды.

Вдруг он поднял из воды руку — это было так неожиданно, что я даже вздрогнула, — положил ладонь на поверхность — к ней устремилось свечение со всего пруда, заворачиваясь вихрем вокруг его руки и пропадая в ней.

Всё прекратилось так же неожиданно, как и началось. Валэйд снова опустил руку в воду, закрыл глаза и замер, напоминая своей неподвижностью камень, на который он опирался спиной.

Такой сложный вопрос? Впрочем, цель достигнута — командор взял новую порцию энергии, значит всё идёт хорошо. Даже если он совсем не ответит мне и скажет, что не может объяснить — всё равно. Дело ведь не в вопросе. А в цели. Напитаться и перестроиться обратно.

Причём очень быстро. Командор сказал, что через сорок циклов сюда придут его коллеги. Патруль. Зато я точно знала, какой следующий вопрос задам. Про его статус приемника.

Допустим, про выборы его отца я поняла. Он ещё сказал про конкурентов семьи.

Судя по тому, как Валэйнд себя называл, всё время подчёркивая чистокровность своей расы, или чего там он подразумевал под словом «лирарийец», а себя прямым преемником. Похоже, что он принадлежит классовому обществу.

Вот про устройство его общества я и расспрошу. Потом. Если нужны будут ещё сложные вопросы, это объяснять наверняка будет сложно.

Я поняла главное: попадаться ему нельзя, поэтому нужно напитываться быстрее и убираться отсюда. Кстати, а почему я ещё не начала напитываться? Я напиталась в колбе?

Попыталась сама повторить движения командора, как-то втянуть свечение рукой, но у меня ничего не получалось. Отказалась от этих попыток и просто сидела в водичке, рассматривая сочную лиловую растительность и поглядывая на неподвижного командора.

Валэйрд ещё несколько раз брал белое свечение с поверхности озера. Сколько раз, я не считала. Сколько времени прошло я была без понятия, он же и говорил, что у меня выжжено что-то там, отвечающее за время.

Одно радует, он подтвердил, что я не андроид, а я уже и сама начала думать, что я могу быть искусственной с… как он сказал?.. легендой похищенной.

— Я знаю, как ответить, — Валэйрд заговорил неожиданно.

По всему моему телу прокатилась тягучая волна от звука его низкого бархатисто-раскатистого голоса. Опасливо глянула на него: командор смотрел прямо перед собой, в его глазах тускло мерцал синеватый свет.

Валэйрд поднял руку из воды и начал объяснять, разглядывая, как капли падают с его руки.

— Растения тебе знакомы, Алья? Зарождаются в семени. Пускают корни, выпускают ствол и листья, дают плоды или семена. Затем засыхают, рассыпаются в гниль. Много сгнивших растений дают питание новым семенам.

— Да, конечно, — подтвердила я.

— Внутри твоего и моего организма, — смесь пощёлкивающих звуков, — живых клеток. Невообразимое число. Клетки непрерывно появляются, выполняют свою функцию и погибают.

Валэйрд помолчал. Я не мешала.

— Когда-то, очень-очень давно, один мудрец-исследователь придумал, как использовать эту энергию. За сотни тысячелетий появлялось много различных названий, — Валэйрд произносил мелодичные звуки с пощёлкиваниями, делая между ними паузы, — очень долго её называли ци, или ки, или ой, или эйа, или айо, много, очень много названий. Лирарийцы называют сой. Или сойриу, чтобы отличать от ргайриу.

Командор протянул руку перед собой.

— Здесь, на поверхности воды, чистая сойриу. Твой распознаватель в глазу настроен на цвет, ты её видишь белой. На самом деле она не имеет цвета, это просто энергия, для просты распознавания закодировали на цвет. Истребитель настроен на ргайриу, ты её видишь чёрным цветом. Прижилось название чернота.

Он задумался, и добавил:

— Когда ты испускаешь, как тебе кажется, зелёный цвет страха, это смесь белой и чёрной. Повторюсь, они не имеют цвета, это просто кодировка твоего распознавателя. Я использую термины белого и чёрного, чтобы ты лучше поняла.

Он усмехнулся.

— Семя прорастает, даёт корни, выпускает листву, создаёт новые семена. Это Сой. Белая. Жизнь. Созидание, — мелодичные звуки с паузами. — Много названий. Мне привычно называть эту энергию «сой».

Валэйрд помолчал. После долгой паузы продолжил.

— Растение выпустило новые семена, запустило новый цикл жизни отдельно от себя, воспроизвело себя вне себя. И запустился новый процесс — исключения из цикла жизни. Растение теперь сохнет, превращается в гниль, и гниль даёт питание для новых семян. Ргай. Разрушение. Чернота. Старение. Смерть.

Он продолжил цепочку звуков с такими же паузами, но теперь они звучали резко и болезненно для ушей.

— Тот наш далёкий предок, древний исследователь, понял, как брать энергию, — продолжал рассказывать Валэйрд. — Проще всего получать черноту. Разрушение. Горение или гниение растений даёт тепло. Расщепление частиц даёт поток. Его последователи далеко не сразу научились брать чистую сой.

Командор снова усмехнулся. Посмотрел на меня. Меня проняло от суровой мрачности его лица.

— Разрушить всегда неизмеримо проще, чем создать. Те дайо на истребителе, которых я убил, включая Грэйорда. Много циклов назад их жизнь зародилась в маленькой клетке, их организмы росли, учились, обретали навыки, становились самостоятельными. Надеюсь, многие из них успели дать плоды вне своего тела. Я оборвал их жизни за секунды.

Глава 18. Согласие

Командор снова ослабил хватку на моём горле. Погладил пальцем.

Посмотрел на меня.

Его чёрный взгляд пошёл трещинами, проступила синева. Лицо разгладилось.

И тут же снова — туманные вихри черноты в глазах, сведёные брови и сжатая рука.

Упрямо стиснул челюсти — черный цвет в глазах снова сменился синевой.

Он гладил мою кожу на шее, а я заворожённо наблюдала, как в его глазах сражается синева с чернотой: то проступая, то тая под напором тёмных вихрей.

Как он сказал? Чернота соблазнительна? Раз познав, не забудешь? Сколько он пропустил Ргай-Риу через себя, когда давал энергию истребителю? Сколько времени он был под её воздействием?

Возможно, я сейчас и была беззащитна в руках командора, но позволять ему последовать путём пиратов и скотины Грэйорда, я не собиралась.

Подгадав момент, когда в его глазах снова появилась синева, я позвала:

— Вард…

Он вздрогнул, ослабил хватку, буквально впился в меня взглядом.

Я попыталась улыбнуться ему как можно теплее.

— Вард, ты ведь… ты из тех, кто защищает жизнь, — убеждённо произнесла я. — Твоя суть — это Сой, а не Ргай. Так?

Командор закрыл глаза, принял отрешённый вид. Не знаю сколько времени прошло. Я ждала и рассматривала его. Валэйрд замер с плотно сомкнутыми веками, его лицо то и дело искажалось, но тут же снова становилось спокойным.

— Ты права, Алья, — вдруг тихо сказал он.

Посмотрел на меня обычным взглядом, который я видела раньше, до сражения на истребителе.

Валэйрд выглядел сейчас обычным. Почти обычным.

Как земной мужчина, только уж очень здоровенный и мощный.

Я вдруг поняла, что он держит меня иначе — не стискивает, а именно держит, бережно, поглаживая мою шею кончиками пальцев.

Он провёл руку вверх, коснулся моих губ.

— Хочу соединиться с тобой, Алья, — слегка улыбнулся он. — Как в капсуле, только пойти дальше, — посмотрел в глаза. — Согласишься?

Я аж растерялась. Так сразу? Резко? Хотя больше всего ошеломляло другое: он спрашивает?.. Я уже и забыла, когда моим мнением интересовались.

— Разве тебе нужно моё согласие? — ответила я вопросом на вопрос.

— Я могу тебя без согласия взять. При этом ты будешь уверена, что согласна, — его улыбка стала шире, завораживая меня. — Нет, мне твоё согласие не нужно. Оно нужно тебе. На станции тебя ведь никто не спрашивал. Ни о чём. Считали андроидом. И я считал. Пустышка. Выгоревшая. Поэтому не спрашивал.

Он наклонился ко мне ближе.

— Сейчас спрашиваю, — его шёпот согрел мои губы. — Мы исправим нанесённый тебе вред. Но для этого ты должна сама решить.

Валэйрд снова повёл свою руку от моих губ вниз, на горло, ещё ниже, погладил ямку между ключицами.

— У тебя не отзывается здесь, — сказал он, поглаживая кожу, — сейчас здесь безволие, покорность, подчинённость. Сколько попыток сбежать со станции у тебя было?

От неожиданного вопроса я замерла. Откуда он знает?..

— Две, — тихо ответила я.

— После второго провала перестала пытаться. Так?

— Да…

Он погладил мои ключицы.

— Начнём отсюда. Здесь основной выжженый центр.

Опустив голову, я посмотрела на его пальцы, рядом с ними вспыхнуло лимонное свечение, втянулось в мою кожу.

— Пока не могу много дать, — дёрнув уголком рта, добавил он. — Но ненадолго поможет. Хоть тень от тебя настоящей увижу. Боишься меня? Говори как есть.

Подумав, я ответила:

— Конечно, боюсь.

— Почему?

— Ты большой и страшный инопланетянин, — вдруг улыбнувшись, сказала я. — Только что размышлял о том, что ты можешь меня убить, при этом кайфануть, получить кучу энергии, угнать истребитель и нагнуть всю систему безопасности Конфедерации. И тебе ничего за это не будет.

Валэйрд хмыкнул.

— Да уж, в таком изложении, причины бояться есть.

— Кроме того, — продолжила говорить я, подчиняясь новому, пока непонятному мне чувству, — мы с тобой вдвоём на незнакомой планете. Ты хочешь что-то со мной сделать. Что-то, что ты называешь соединением. Это не может не пугать.

— Верно, — пытливо глядя на меня, сказал Валэйрд. — Продолжай.

Глава 19. Соединение

— Ты пугаешь, — тихо продолжила я. — Мне страшно, но…

Я замолчала. Валэйрд не торопил меня с ответом. А я… вдруг поняла, как мне уютно в его руках. Очень хорошо.

И ещё… мне очень нравилось на него смотреть. Мне были приятны его прикосновения. Да, страх оставался, но… Теперь он был фоном новому, поднимающемуся из глубины моего существа чувству.

Почему-то я опустила взгляд на его губы — в их уголках теперь таилась улыбка. Мне нестерпимо захотелось, чтобы он меня поцеловал.

Подняла взгляд на его глаза — они едва заметно светились синеватым светом, он неотрывно смотрел на мои губы. Неосознанно я облизнула их, и почувствовала, как он сжал меня сильнее.

Под ладонью командора… там, где он касался меня… там, где он сказал, не отзывалось… вдруг стало тепло.

Я поняла, что доверяю ему. До сих пор он не причинял мне вреда. Только защищал мою жизнь. Сейчас я отчётливо, всем своим существом чувствовала — то, что намерен делать со мной командор, поможет нам двоим.

Могло ли его лимонное свечение повлиять на меня? Но зачем ему влиять? Он и в самом деле может всё взять без разрешения. А я хочу согласиться?

Я задышала чаще. Тело наполняли новые чувства. Слишком много. Слишком противоречиво. Захотелось обратно, в своё внутреннее относительное безмолвие.

Ну уж нет. Не буду бояться. Не буду.

Решившись, я улыбнулась командору подрагивающими губами и тихо ответила:

— Вард, я согласна. Я хочу. С тобой.

Его глаза вспыхнули ярко-белым светом, ослепив меня. Я зажмурилась, и… ощутила давление его властных жёстких губ на своих губах.

Ничего общего с тем, что я испытывала ранее.

Не похоже ни на что.

Валэйрд… брал.

Его губы напористо раскрыли мои. Я поддалась его давлению… впустила умелый язык в глубину своего рта, разрешила исследовать меня, пить моё дыхание, пробовать мой вкус. И сама… Поддаваясь, познавала его.

Не разрывая поцелуй, Валэйрд уложил меня спиной на песок, нависая надо мной, не переставая целовать. Мы были наполовину в воде. Я лишь сейчас до конца осознала, что мы оба обнажены, когда развёл мои бёдра ладонями, погладил между половых губ.

Вода укрывала нас до пояса словно одеялом, тёплая, мягкая, светящаяся…

— Примешь меня? — спросил, глядя в глаза.

— Да… — отозвалась я.

И новый поцелуй. Нежнее, но с более сильным напором.

Нет, не буду останавливать. И всё равно страшно. Задрожала, сжалась, закрыла глаза.

— Алья, — позвал Вард.

Глубоко вздохнув, посмотрела на него. Снова прошептала «да», и задохнулась от давления твёрдого между половых губ, вцепилась в его спину от уверенного проникновения и безоговорочной наполненности…

— Да… — простонала я, выгибаясь ему навстречу, — Да, Вард, да…

Он задвигался во мне, сходу беря высокий темп.

Облокачиваясь локтем на песок, рассматривал меня, прижимался животом к животу под водой… и над водой гладил горло, сминал грудь, лаская горошины сосков и двигался внутри меня — быстро, размашисто, глубоко.

Вокруг нас плескалась вода, казалось, она наливается всё большим светом, но, возможно, это мне только казалось… ведь я могла только смотреть на Варда, на его сосредоточенное лицо и… ласкающий внимательный взгляд.

Я погладила его рельефную спину, опустила руки ниже, на поясницу, под воду ещё ниже, обхватила крепкие ягодицы, ловя новый виток удовольствия, ощущая, как он проникает в меня.

Вард протяжно выдохнул и снова накрыл губами мои губы. Чуть прикусил, погрузился языком, и… замедлился.

Я недовольно застонала, притянулась к нему ближе. Мне было мало его. Внутри разгоралось незнакомое неясное чувство, непонятное…

— Не торопись, Алья, — низким чуть вибрирующим голосом произнёс командор, — почувствуй.

Снова его рука сжимает моё горло. Большой палец гладит вену, где отчаянно бьётся пульс.

Губы Варда требовательно накрывают шею. Он проводит по ней кончиком языка, рисуя узор, чуть прикусывая, и снова впиваясь губами.

Покрывает лёгкими поцелуями шею, и при этом я отчётливо чувствую его неподвижность внизу, он всё ещё во мне, но мне так отчаянно нужно, чтобы он продолжил…

— Я хочу… — тихо начинаю я…

— Хорошо, что хочешь, — усмехается командор, — где хочешь? Здесь?

Я издаю протяжный стон от острого чувства потери — он выходит из меня, и на половых губах вместо члена появляются его пальцы.

— Здесь хочешь?

Вцепляюсь в его плечи и быстро киваю — его сильные пальцы между половых губ обводят клитор и погружаются внутрь, раздвигая, наглаживая, безошибочно находя волшебные точки.

Кажется, ещё немного, и я взорвусь от напряжения, но командор убирает руку и кладёт её на мой живот.

— Или здесь?

Озадаченно смотрю на него и стараюсь прижаться к нему ближе, обхватить, обнять, вынудить снова меня наполнить…

Глава 20. Происхождение

Водопад был совсем невысокий, под его ласковыми тугими струями было так хорошо…

Но ещё лучше было от ощущения рук Варда, когда он перебирал мои волосы под потоками светящейся воды, освобождая их от песка.

Тепло. Спокойно.

Прекрасно.

Восхитительно хорошо.

Не удержалась, подалась назад и прислонилась спиной к широкой груди моего командора, и тут же мурлыкнула от удовольствия — сильные руки опустились на мои плечи, погладили, приласкали грудь и обхватили, крепко прижимая к мощному мужскому телу.

— Найорика моя, — еле слышно прозвучал его шёпот.

Я улыбнулась и повернула голову, потёрлась о него щекой.

— Вард? — позвала я.

— Ммм?..

— Почему ты называешь меня найорика?

Командор окаменел. Почувствовав его напряжение, я насторожилась.

— Сложный вопрос? — тихо спросила я.

Он развернул меня к себе, обхватил руками лицо, всмотрелся в глаза.

— Сложный. Но я расскажу.

Вард легонько коснулся губами моих губ. Подхватил на руки, сел на ближайший валун, заслоняя меня от брызг и стал мягко массировать ямку между моих ключиц.

— У моего народа, — начал он, задумчиво рассматривая светящуюся воду, — есть особенность. Наши тела устроены так, что мы воспринимаем энергию.

Он замолчал. Подумал. Досадливо поморщился.

— Нет, не так надо объяснять.

Снова замолчал. Я не мешала. Просто наслаждалась его близостью. В его руках и оттого, как он легко надавливал точки на моих ключицах, было невыразимо хорошо.

Почему-то именно сейчас, когда Вард размышлял, я наконец-то заинтересовалась тем, что нас окружает. По эту сторону озера было много больших камней и буйной лиловой растительности.

Отсюда было видно истребитель — мы недалеко от него ушли. В небе играло лиловое северное сияние. А ещё ярко светили звёзды. Одна из них показалась мне ярче остальных.

Я всмотрелась, но отвлеклась из-за того, что Вард, глядя на ту звезду, быстро заговорил, сильнее массируя точки на моих ключицах.

— Найорика это… Обручённая. Предназначенная. Предначертанная. Не невеста. Ещё не… ещё не невеста. Та, кто может стать невестой, а затем женой чистокровному лирарийцу. Идеально подходящая. Та, с кем энергосистема станет единым целым.

Я озадачилась.

— Я не землянка? — тихо спросила я. — Ты говорил, что-то про слухи об искусственной найорике. Исследователь делал много… — я осеклась, но от взгляда Варда, в котором было столько невысказанной поддержки, я горько улыбнулась и продолжила: — он делал в моём теле много изменений. Я всего не помню. Но…

— Нет, ты не искусственная, — предвосхищая мой вопрос, перебил меня Вард, — что касается землянки… Опиши свою планету.

Я задумалась. Рассказала о суше и океане, о солнечной системе и прочем, что могло бы дать ему возможность понять, о какой планете я говорю.

Вдруг меня кольнуло тревогой, я вскинула взгляд на Варда и… похолодела. Он смотрел перед собой, а в его глазах плескалась чистая незамутнённая ярость, обжигающая, пугающая меня до дрожи.

Я замолчала, коснулась его щеки. Он вздрогнул, тряхнул головой, явно успокаиваясь от моего прикосновения. Только всё равно зло сжимал губы, а на челюсти катались желваки.

— В чём дело? — тихо спросила я.

— Я знаю, откуда ты, — ответил он. — И это ещё раз подтверждает, что ты чистая найорика.

Он с видимым усилием расслабил плечи, коснулся моих волос и обнял меня.

— Расскажи, пожалуйста, — тихо попросила я.

Вард молчал, а я снова посмотрела в небо. Звезда, которая в прошлый раз показалась мне ярче, увеличилась ещё, и теперь была ниже. Вард мрачно посмотрел на неё, и быстрыми лёгкими движениями начал массировать мою шею.

— Мой народ блуждает среди звёзд очень, очень давно, — начал говорить он, — можно сказать, сотни тысячелетий. Наши с тобой тела похожи, потому что мы из одного народа. Наши очень далёкие предки общие.

Он помолчал и снова сжал зубы.

— Твоя планета… уверен, это Найраайя. Одна из нескольких пра-матерей. Как эта, на которой мы сейчас. Заповедник. Только здесь, на Ларойайе, где мы сейчас, лирарийцев нет, они ушли и оставили планету неприкосновенной. А на Найраайе одна из ветвей нашего народа живёт до сих пор.

Вард устроил меня удобнее на коленях и сместил руки на мои плечи, поглаживая и придавливая понятные только ему точки.

— Твоя ветка лирарийцев не имеет выхода в космос, хотя твои далёкие предки умели перемещаться между планетами. Цивилизация на Найраайе возникала много раз и бесследно исчезала, забывала свои корни, потом снова вспоминала. Веток лирарийцев очень много среди звёзд. Развитые, помнящие корни, объединены в Конфедерацию.

От него снова полыхнуло злобой.

— За вторжение к ветвям на материнских планетах положена жестокая казнь. Страшное преступление. Тем более изъятие…

Глава 21. Подарки

Пришелец в тёмно-синей броне, который шёл впереди, вскинул руку с белым предметом — к командору хлынул пучок перламутрового света.

Линии вспыхнули, недолетев до командора — будто в прозрачную стену впились.

Всё вокруг замерло. Листья не двигались. Линии света висели в воздухе. Люди, идущие нам навстречу застыли, занеся ногу и так и не опустив её на землю.

Вард оглянулся, наклонив голову, и исподлобья посмотрел на меня. Его чёрные волосы взлетели в стороны от порыва незримого ветра и опустились.

— Не шевелись, — долетел до меня его шёпот.

Как он это мне сказал? Ведь его губы даже не шелохнулись. Меня кольнуло острым беспокойством — что-то не так, очень сильно не так, Вард не должен был задействовать силы такого уровня... Ого, оказывается, я знаю, какого уровня он силы задействовал... Что за?.. Так, спокойно. Я должна быть спокойна. Он сказал — не шевелиться!

В следующий миг листья, линии света, всё вокруг оттолкнула невидимая сфера, разошедшаяся от командора. Он метнулся вбок, выбрасывая вперёд руки, складывая пальцы в резкие жесты, от которых лучи света заворачивались в сторону.

Дальше всё смешалось в моём восприятии. Было слишком быстро. Закусив губу я смотрела, пытаясь справиться с нарастающей тревогой, удерживая пальцы оттого, чтобы сжать их в кулаки, ведь я не знала, как далеко простирался его приказ «не шевелись».

Вард метался стремительной чёрной тенью между противниками, кружившими вокруг него с такой же бешенной скоростью. В воздухе вспыхивали и гасли перламутровые линии. Сетка вокруг меня мерцала и раскалялась.

Бой прекратился так же мгновенно, как и начался.

Я не сразу поняла, в чём дело. Вард горбился в окружении людей в тёмно-синей матовой броне, рядом с ним стояло пятеро, ещё столько же лежало на земле.

Едва удержалась, чтобы броситься к нему, ведь в моей груди болезненно сжималось, видеть его таким. Нет, я не буду вмешиваться, я буду стоять на месте. Как же это было сложно, но я отчётливо понимала, что ничем, вот совершенно ничем не могу помочь, самая моя большая помощь, единственно верная — это не мешать.

Командор и его противники синхронно повернули головы в стороны чётко прорисовавшегося на земле круга красноватого света.

Через пару мгновений из вспышек света над кругом вышел десяток людей — в тёмно-красной броне глубокого винного оттенка. В том, как они двигались, сквозила хищная уверенная сила. Моя тревога усилилась, в неё вплёлся страх. Не знаю, испускала ли я при этом зелёное свечение, я не могла опустить глаза, смотрела на пришельцев, едва удерживаясь оттого, чтобы не попятиться.

— Как-то многовато на одного, — прозвучало хриплым каркающим голосом, я с трудом узнала в говорившем Варда.

— Для тебя ещё маловато будет, — один из красных пришельцев ответил красивым низким голосом с вкрадчиво-бархатными интонациями, — но я рассчитываю на твоё благоразумие.

— Маловато, если живым захватить, — усмехнулся командор, касаясь рукой плеча, — а на поражение две группы перебор.

— Нет, Валэйрд, для уничтожения у тебя статус не тот. Отвечать будешь перед судом Конфедерации.

— Нэйлин другого мнения, — Вард показал в сторону лежащих на земле тёмно-синих, — атаковать сразу начал, без разговоров.

— Я действовал, исходя из статуса пирата, Айролд, — сипло выдохнул тёмно-синий, поднимаясь с земли.

Я узнала того, кто напал на Варда первым. Нэйлин, значит. Он был похож на Варда телосложением и чертами лица, только волосы были каштановыми и убраны в конский хвост.

— Обоснуй, — повернул к нему голову Айролд, касаясь оружия на тёмно-красном бедре.

Я присмотрелась к лидеру тёмно-красных внимательнее. Значит, его называют Айролд. Высокий, широкоплечий, с белоснежными волосами и чёрными глазами под тёмными бровями. Вытянутое лицо, острые скулы, тонкие губы… Холёная холодная красота его неподвижного лица… меня пугала.

— Перевод истребителя и собственной системы на черноту, — отчеканил Нэйлин, — уничтожение Грэйорда, вторжение на материнскую планету для зарядки с неучтёным андроидом. Я действовал, как с любым пиратом. Уничтожать без разговоров. Почему ты сейчас…

Айролд нахмурился.

— Понял, — он перевёл взгляд на всё ещё горбившегося командора, — Грэйорд мёртв? Без суда?

— Я передал записи в Совет, — глухо ответил Вард.

Айролд наклонил голову и холодно произнёс:

— Валэйрд, последнее донесение от тебя было пятьдесят циклов назад. Об обнаружении нелегальной станции.

Командор выпрямился, прямо взглянул на Айролда.

— Значит, копия на истребителе, — упрямо процедил он. — Правомерность моих действий неоспорима.

— Заигрывание с чернотой тоже? Неоспоримо?

— Я за всё отчитаюсь Совету.

— Отчитаешься, — медленно улыбнулся Айролд.

У меня мороз пошёл по коже от этой улыбки. Нестерпимо хотелось броситься к Варду, прижаться к нему, сделать для него хоть что-то, отдать ему энергию, или что там у меня было, сойрию, да хоть ргайриу! Но сейчас я отчётливо понимала, что я лишь зритель, и приказывала себе оставаться на месте.

Глава 22. Встреча

Меня втаскивают в красный светящийся круг, Валэйрда — в тёмно-синий.

Вспышка яркого света. Ощущение невесомости.

Оказываюсь в тесном помещении. Серебристый металл на стенах. Отрывистые команды Айролда.

Не могу двигаться. Пытаюсь, сделать хоть что-то, паника накрывает с головой, в груди жжётся от беспомощности, от невозможности, неотвратимости происходящего.

Сейчас я отчаянно жалею, что могу снова чувствовать, мне ещё хуже, чем тогда, когда меня только-только похитили и переместили на станцию.

Тогда был страх неизвестности, да, я боялась, в колбе внутри жидкости на станции, испытывая страх, вину, ненависть рядом с пришельцами… я чувствовала себя беспомощной, но тогда я хотя бы не знала…

Сейчас, когда я точно знаю, что могут сделать со мной, что уже делали, я не хочу снова испытывать ту жуткую боль. Самое страшное, что, кажется, я теперь… и течение время тоже ощущаю.

Не хочу, не хочу, не хочу! Пожалуйста, не надо! Вард, пожалуйста, очнись там, куда тебя утащили от меня, спаси меня отсюда, пожалуйста, Вард... Как же страшно, ну почему, почему это снова…

Хоть бы снова перестать чувствовать! Хоть бы снова окунуться в то, что было в моих мыслях и чувствах раньше, в то безвременье, безразличие…

Меня тащат по коридорам, но я почти не вижу окружающее, я вся объята паникой, страхом перед повторением…

Единственное, что дарит хоть немного облегчения, это то, что я помню мало, только вспышками, но то, что я не помню, пугает ещё больше. Я не хочу вспоминать, и совершенно точно не хочу, чтобы даже малейшую часть всего этого… снова делали со мной.

Ловлю себя на том, что жалею, что Вард растормошил мои чувства. Не было бы сейчас столько страха. Болталась бы в блаженном неведении, безразличии…

Одёргиваю себя. Нет. Пережитое с Вардом я не променяю ни на что.

Сейчас я чётко осознаю, он рискнул очень многим, чтобы вернуть мне мои чувства. Не всё, далеко не всё, но он многое вернул. И… Желать обратно в безразличие, стремиться снова отказаться от этих чувств… Значит обесценить его поступки, его путь, его решения. Нет. Я так с ним не поступлю.

Эти мысли помогают обуздать панику. Когда меня заводят в просторное помещение с многочисленными колбами, внутри которых спят красивые девушки, а меня запихивают в одну из пустующих колб… я уже почти спокойна.

Я знаю, что это андроиды, пустышки, куклы. У них нет разума. Это просто батарейки. Меня считают одной из таких кукол. Одной из батареек. Зарядных устройств.

Пока не знаю, чем мне это грозит. Привычно задерживаю дыхание, когда прозрачная жидкость заполняет колбу. Снова жду до последнего, вдох прорывается, я свободно дышу внутри жидкости, как и всегда.

Эта жидкость отличается от той, в которой я была на нелегальной станции — вонючей и липкой. От бесцветной и безвкусной в колбе на истребителе тоже отличается.

Здесь… в этой прозрачной жидкости… на удивление хорошо. Поглощённая переживаниями, я даже не сразу понимаю, как меняется моё состояние и ощущение от тела.

Эта жидкость… Другая. Мягко обволакивает, насыщает. С удивлением осознаю приятный фруктовый вкус, я даже чувствую лёгкий цветочный аромат. Восхитительное ощущение чистоты. Тело напитывается силой и энергией.

И я… начинаю чувствовать… нечто, напоминающее… голод? Как давно я его уже не испытывала! Я и забыла, каково это, иметь физиологические потребности. Но то чувство, которое наполняет моё тело, это совершенно определённо голод. И жажда. Пока терпимые. Но совершенно однозначные.

Это странно, потому что на станции мне не нужно было пить и есть, как и освобождаться от съеденного и выпитого, именно в жидкости в колбе все обменные процессы проходили через кожу — так исследователь объяснял мне во время своих долгих разговоров.

Я болталась внутри жидкости долго. К другим колбам подходили мужчины в чёрной форме с багровым узором на воротниках-стойках и широких манжетах. Они ходили среди них, как среди витрин с товаром, рассматривали андроидов. На меня бросали мрачные голодные взгляды, но… меня не трогали. Брали других.

Впрочем, моя колба стояла отдельно. Отличалась размерами и формой, а ещё большим количеством символов и дырок на панели управления. И жидкость была прозрачной, в то время как у других желтовато-зеленоватой.

В какой-то момент, не выдержав всех переживаний, я задремала. Проснулась от звука исчезающей воды. Откашлялась, опустившись на жёсткий пол колбы. Съёжилась от потоков холодного воздуха, сменившегося жарким, просушивших меня полностью, и я закуталась в свои отросшие до пояса волосы, хоть так прикрывая свою наготу.

Стекло втянулось в дно капсулы, рядом оказался хмурый… дайо, кажется, так их называл Валэйрд — хмурый воин в обтягивающей высокое мощное тело тёмно-красной броне и с оружием на бёдрах.

Я смогла дёрнуться, попыталась освободиться от него, но он коснулся обруча на моей шее, и… я замерла. А затем… холодея от ужаса, повиновалась его тихому приказу «иди за мной».

Моё тело… двинулось за ним. Переставляло негнущиеся ноги. Перед выходом, дайо взял свёрток со стеллажа, развернул и укрыл меня плащом, натянув на мою голову капюшон.

От грубой ткани пахло… чем-то землистым. Босыми ногами идти по металлическому грубому полу было холодно. В коридоре слышался едва заметный гул, а вот дайо, за которым я шла, ступал бесшумно.